Глава 10. Жажда странствий

Оставшийся участок пути Лириэль преодолела без всяких инцидентов, использовав цепочку магических врат, постепенно приведших ее к Мензоберранзану. Последнее заклинание привело ее в Башню магии Ксорларрин. Когда она появилась из портала, Харза-кзад чуть не накинулся на нее. Маг обхватил ученицу за плечи, и, судя по выражению его лица, решал, обнять ее или трясти пока у нее не застучат зубы.

«Где ты была так долго? Черная Смерть Нарбондели давно прошла – приближается новый день! Я ждал тебя здесь все это время, чуть с ума не сошел от беспокойства!»

«Черная Смерть Нарбондель» тихо повторила Лириэль, освобождаясь от его рук. На поверхности сейчас полночь. Скоро на лесное озеро придет заря, а она не увидит ее!

С другой стороны, она не осознавала, что прошло столько времени, и ей надо было присутствовать в Академии когда заклинание, ослеплявшее камень наблюдения Шакти Ханзрин, рассеется. Была вполне реальная возможность, что Шакти убедит Госпожу Зелд в том, что ее перехитрили, что кто-то другой направил шпионящий глаз в спальню Мод'Венсис Тлаббар. А список подозреваемых, как прекрасно понимала Лириэль, будет весьма коротким.

«Слушай, Харза, я отправляюсь в Арах-Тинилит. Мы поговорим позже».

«Вот так? Это все, что ты мне можешь сказать? После всего, через что мне пришлось пройти – ужасный риск, тревога, бессонные часы, – ты, по крайней мере, могла бы – «Лириэль шагнула в портал, оставив возмущенного мага позади. Оказавшись в спокойной темноте собственной комнаты, она рассудила, что раздражение Харзы рано или поздно уляжется. Рано, если он останется без зрителей. Вот если бы обнаружилось, что он помог ей украдкой выбраться из Академии, тогда у него появились бы заботы куда серьезней. Для них обоих лучше, если она вернется пораньше. Теперь, если Зелд и ее прислужники решат проверить комнату Лириэль, они обнаружат подозреваемую за столом, погруженную в гору книг и свитков с усердием добывающего митрил дварфа.

Как можно быстрее скинув походную одежду, Лириэль облачилась в черную с красным робу ученицы. Потом она зажгла свечу, положила рядышком парочку использованных, и кинула несколько книг на пол рядом со столом. Общий эффект свидетельствовал о долгих, упорных занятиях. Лириэль удовлетворенно кивнула, и уселась за стол. Оставалось только действительно чего-нибудь выучить.

И все же, как ни пыталась, Лириэль не могла сосредоточиться на заклинаниях, которые в иной ситуации привлекли бы ее живейшее внимание. Детали ее путешествия постоянно оживали в памяти: чудесные огни ночного неба, успокаивающая сила могучих деревьев, странные обычаи жриц Темной Девы, и встреча с человеком. Слишком много всего сразу обрушилось на нее.

Особенно часто она вспоминала поведанную человеком историю, звеневшую в ее мыслях как настойчивая мелодия. Лириэль понравился неожиданный поворот в финале. Подобная история доставила бы удовольствие большинству дроу, если бы у них был обычай рассказывать и слушать чужие рассказы. Но значение ее приводило Лириэль в замешательство. Когда человек предложил ей послушать, она испытывала лишь любопытство, полагая это странным человеческим обычаем, возможно подобным принятому у дроу обмену словесными уколами. Но нет, слишком хорошо был подобран рассказ, слишком похож на то, что произошло между ними позднее.

Как крестьянин, спасший волка от охотников, Лириэль вполне вероятно спасла жизнь человеку, придя ему на помощь в схватке с драгазхарами. По стандартам дроу, она обладала полным правом считать, что его жизнь принадлежит ей. В рабов превращали и с куда меньшим основанием. И вообще без такового.

Но «старые заслуги быстро забываются», сказал ей человек, а потом перехитрил ее, и вырвал свою свободу. Неужели он заранее извинялся за коварство, или даже таким намеком предупреждал ее о своих намерениях? Если так, решила Лириэль не без веселья, у него слишком развитое для его же блага чувство честной игры!

Что еще тревожило Лириэль, так это что история человека была во многом похожа на те, что она прочла в своей книге древних человеческих легенд. Может быть, все люди рассказывают такие истории? Это природный дар человечества, или форма искусства, которую они берегут и развивают? Для нее казалось невероятным, что короткоживущая раса, которую она полагала во всем уступающей дроу, может иметь такие любопытные обычаи.

Была и другая возможность, еще более многообещающая, и опять-таки относившаяся к сходству между историей рассказанной человеком, и прочитанными в книге. Он назвался Федором из Рашемена. Где это, Лириэль понятия не имела. Однако, возможно странники народа Рус принесли свою культуру и магию в землю голубоглазого человека. Возможно, обычай дажеммы, традиция посылать молодых людей в путешествие, была даром беспокойных предков Федора. Может и так. Проблема была в том, что Лириэль никогда не узнает этого в точности. Пусть в Рашемене принято, что молодежь странствует и открывает для себя мир, но дроу Мензоберранзана имели на этот счет другое мнение.

Лириэль со вздохом оттолкнула свиток, который она пыталась читать. Не раздеваясь она упала на кровать, чтобы хоть немного передохнуть. Ей нужен был отдых, чтобы пережить предстоящий день. Он будет нелегким, ведь она не готовилась к урокам. Даже приятное предвкушение позора Шакти и ее провалившейся затеи не могло развеселить Лириэль.

Новый день приближался, и в комнату вползал шум самых ранних пташек, а сон все не шел к юной дроу. Реалии ее положения представали перед ней, во всей своей неприглядной красе. Прогулка на поверхность была захватывающей и волнующей, но из-за нее она опасно рискнула. И ради чего? Она прикована к Арах-Тинилиту на долгие годы. С того мига, как паутинные ворота Академии сомкнулись за ней, Лириэль пыталась противиться судьбе, и при этом ей приходилось частенько полагаться на случай. Если она хочет выжить в этом угрюмом, жестоком месте, ей придется оставить проделки и забыть о своем сумрачном чувстве юмора. Это само по себе будет нелегко, но в сердце своем она знала, что ей необходимо будет заставить себя забыть о мечте о путешествиях и далеких землях.

После сегодняшней ночи, конечно.

Откинувшись на шелковые подушки, эльфийка ждала еще одной бессонной ночи. После нее, она посвятит себя жреческой подготовке. Она примирится с Госпожой Зелд, и возьмется за учебу с усердием, которое заставит устыдиться даже набожную, целеустремленную Сос'Ампту. Она станет высшей жрицей за самое короткое время, на благо Дома Баэнре. После этой ночи.

Пожалуйста, Лолт, безмолвно молила Лириэль погружаясь в дрему. Прошу, еще только одну ночь.

Впервые за эти дни шаги Федора наполняла надежда. После нескольких часов поисков, он нашел тоннель, который упоминала дроу. Маленькая, усыпанная камнями пещера с ручейком струившимся внизу, а за ней путь резко уходил вверх, пропадая в дыре в скале. Если что и заслуживало имени тоннеля Сухого Оврага, так это она.

Скользнув вниз по склону, он зашлепал по неглубокому руслу. Как он и подозревал, дыра открывалась в тоннель. Узкий коридор извивался, уходя вверх по сжатой спирали, но юноша почти пробежался по нему, устремляясь к свету солнца.

Он вернется в Подземье, поскольку он поклялся искать амулет, и пока жив не отступится от поисков. Тем не менее, мысли о короткой передышке радовали его неимоверно. Федор не осознавал до этого момента, когда перед ним забрезжило спасение, насколько подавляющим было Подземье. Оно крало надежду; оно убивало душу.

Но Федор помнил и смех девушки дроу, любопытство в ее золотых глазах. Она наслаждалась жизнью, а не просто выживала. Однако он не мог не задуматься над тем, кто может процветать в этом темном и злобном месте. Лишения и опасность были спутниками Федора всю его жизнь, но напряжение последних дней подвергло суровому испытанию его силу и храбрость. Он не мог даже представить, что делает Подземье с теми, кто проводит всю свою жизнь в его глубинах. Эльфийка была прекрасна превыше любых слов, а храбростью и мастерством в бою не уступала любой деве Рашемена, но она была несомненной и настоящей дроу. А что это означает, Федор просто не знал.

Юный воин вновь напомнил себе, что должен оставаться внимательным к окружению, что эта хмурая и опасная земля не место для мечтателей. Но на каждом шагу крутого подъема темная эльфийка была с ним.

Время в Арах-Тинилит шло своей скоростью. Лириэль была абсолютно уверена, что за время утренней лекции промелькнуло как минимум два-три дня. Она тихо благословляла бессчетные ночные празднования, на которых она побывала за много лет. Без такой подготовки, у нее наверняка не хватило бы выносливости, чтобы бодрствовать сейчас. Тем не менее, девушка чувствовала, как слипаются ее глаза под бесконечный монолог учительницы. Лириэль лишь надеялась, что ее одурелое выражение будет принято за напряженное внимание.

Даже урок по нижним планам разочаровал ее. Учительница вызвала наблюдательный портал в Тартерус, который, по мнению Лириэль, был не слишком интересным местом. Серые туманы и бесконечное отчаяние. Извивающиеся пути вели в никуда, а крылатые твари с псиными головами были довольно банальными воплощениями зла. Они летали, они визжали, они разрывали на части любого беспомощного неудачника, оказавшегося в их темном мире. Все это было ужасно предсказуемо.

Не произошло на уроке ничего особо интересного и в личном смысле. Шакти присутствовала, угрюмая и нахохлившаяся, но учительница была к ней вполне благосклонна. Похоже, ее неудача осталась в тайне. Очевидно, Шакти не побежала к старшим с новостями о предполагаемом побеге Баэнре. Это злило Лириэль – она надеялась опозорить Шакти прилюдно – но ее и впечатляло терпение и решимость противницы. Жрица Ханзрин была готова как гончая следовать за намеченной добычей так долго, как потребуется, чтобы обнаружить что-либо действительно серьезное. Шакти становилась достойным противником. Терпеливая как паук, она будет поблизости наблюдая, непрерывно наблюдая, ожидая пока враг допустит ошибку. Это понимание отнюдь не улучшило настроения Лириэль.

Послеобеденное время никакого просвета не обещало, поскольку Лириэль вновь предстояло встретиться с последствиями ее необычного детства. Тренировки с оружием были обязательны для любого дроу, независимо от класса или пола. Лириэль была смертельно опасна со всем, что можно было бросить, и всегда полагала это вполне достаточным для своих нужд. К сожалению, боло, пращи и метательные пауки не входили в классический репертуар женщины благородного происхождения. Считалось что все, поступающие в Академию, имеют опыт обращения с мечом и самым знаменитым оружием дроу: маленькими арбалетами, для которых использовались отравленные дротики. Второе не было проблемой – Лириэль может попасть во что бы ни метила, – но к мечам она никогда не испытывала ни малейшего интереса. Как ей пришлось узнать, интерес не требовался; обязательно было умение.

Ее тренером оказался один из старших студентов Мели-Маджере. Грузный, непривлекательный мужчина из какой-то меньшей семьи, он похоже одновременно был раздражен необходимостью обучать начинающую жрицу, и обрадован возможностью покомандовать женщиной Баэнре.

«Твое запястье дрожит», хмуро бросил он. «Всего два часа практики, а ты уже устаешь!»

Лириэль опустила руку, устроив кончик тяжелого меча на полу тренировочного зала. «Я не привыкла держать меч», сказала она обороняющимся тоном.

«Это заметно», с издевкой ответил он. «Я видел детей, которые могли драться лучше. Что ты делала все эти годы?»

Она откинула взмокшие волосы со лба, и жестко улыбнулась. «Поспрашивай в округе. Как, ты сказал, твое имя?»

«Даргатан Сран'летт»

«Дом Сран'летт» пробормотала Лириэль, окинув коренастого воина с ног до головы. «Да, теперь когда ты сказал, фамильное сходство очевидно».

Мужчина нахмурился, и лицо его нагрелось до ярко-красного цвета. Жриц этого дома нередко называли «толстыми сестрами» – не в пределах их слышимости, понятное дело, – и многие члены клана, как мужчины, так и женщины, не отличались тонкой, стройной фигурой считавшейся идеалом у дроу. Даргатан оказался весьма чувствителен к таким замечаниям. Он поднял меч медленной, угрожающей дугой.

«Готовься» рявкнул он.

Лириэль стала лицом к лицу с ним, и подняла слишком тяжелое для нее оружие. Прежде чем ее усталые мышцы среагировали, мужчина нанес удар. Меч по диагонали прошелся по ее тунике, оставив разрез от плеча до пояса. Она неверяще посмотрела вниз, на серебристый блеск открывшейся кольчуги.

Подняв горящие яростью глаза на врага, девушка долго удерживала его издевательский взгляд. Потом она прыгнула, направляя меч в сердце. Мужчина легко отвел укол, и танцующе отскочил назад, со скоростью которую трудно было предположить по его телу.

«Готовься», повторил Даргатан, теперь самодовольно. «Работай над стойкой. Ты все еще слишком раскрываешься. Помни, левая нога назад, левое плечо назад. Оставляй цель поменьше».

Сжав зубы, Лириэль подчинилась. Снова и снова он заставлял ее практиковаться, демонстрируя простейшие уколы и защиту при работе одним мечом. Пусть Даргатану и не хватало мускулистой фигуры и молниеносного блеска, отмечавшего лучших воинов среди дроу, но за эти часы Лириэль пришлось признать, что как учитель он хорош. Он критиковал каждое ее движение, демонстрируя шаг за шагом навыки, которые воин обретет годами напряженного труда и практики. По стандартам большинства рас, Лириэль была неплохим бойцом. От дроу требовалось куда больше. По ходу тренировки, она по иному стала смотреть на искусство обращения с мечом, и осознала как мало на самом деле знает об этом. Кроме того, у нее разболелись все мускулы, кости и сухожилия.

«Пока хватит», сказал Даргатан наконец. «Для мечника есть два главных правила: знать основы, и быть готовым к неожиданностям. Мы начали работать над первым. Если будешь усердно работать под хорошим надзором, для тебя еще не все потеряно».

С этим надменным заявлением, мужчина спрятал клинок в ножны и направился к выходу. Лириэль подождала пока он достигнет двери, потом позвала его по имени.

Обернувшись, Даргатан обнаружил свою ученицу, держащую меч на весу как дротик, отведя за плечо. Ее глаза опасно блеснули, и она метнула оружие прямо в него. Клинок с силой вонзился в щель между косяком и стеной, задрожав там, всего в дюймах от его ошалелого лица.

«Благодарю тебя за урок, о лучший из учителей», сказала Лириэль любезно, держа руки на бедрах в дразняще женственной позе. «Но, может быть, в следующий раз мы займемся подготовкой к неожиданностям?»

Чтобы подчеркнуть свою мысль, она выудила из потайного кармана боло, и начала раскручивать его над головой. Мужчина испарился из комнаты, позабыв о своей ауре превосходства.

Все же, заметила Лириэль пряча свое излюбленное оружие, иногда и в Арах-Тинилит можно немного поразвлечься.

Когда закончилась вечерняя молитва, Лириэль торопливо отправилась в комнату. Ничто, даже усталость от изнурительной тренировки, не могло отвратить ее от намерения совершить финальное путешествие на поверхность. Для последнего путешествия на свободу, не могло подойти никакое другое место.

Лириэль быстро оделась и вооружилась. При этом она заметила, что пивафви потерял долю своего блеска, а шаги в зачарованных башмаках чуть менее бесшумны чем обычно. Ее удивило, что всего час на поверхности мог так сильно сказаться на магии дроу. Как же, размышляла она, выживают жрицы Эйлистраи? Что из их магии, их наследия, оставили они ради танцев в лунном свете? Дроу ли они еще, или просто темнокожие фейри? Это были лишь немногие из вопросов, которые она собиралась задать жрицам Темной Девы.

Молодая волшебница быстро повторила заклинания, которые ей потребуются, затем активизировала портал, ведущий в кабинет Харза-кзада. Она надеялась, что ее учитель уже спит, избавив ее от своих бесконечных вопросов. Но, к ее удивлению, из личных покоев мага доносились сердитые мужские голоса. Природное любопытство требовало от нее разобраться в чем дело; Харза был таким отшельником, что присутствие другого темного эльфа в его убежище говорила о чем-то поистине важном.

Но лунное сияние манило ее, зовом слишком могущественным чтобы ему противится, и она вновь вошла в вихрь, ведущий к лесному озеру.

Снова она очутилась на коленях, прижавшись к земле. Снова на нее обрушилась яркая зелень, окружающая ее со всех сторон. И снова она услышала музыку темных эльфов, сложные призрачные мелодии, такие знакомые. Конечно, в Подземье эту музыку не играли бы на арфе. Дроу полагали этот инструмент неудачным и безвкусным. Но здесь, под светом луны, тонкие серебристые ноты арфы казались правильными и к месту.

Лириэль быстро направилась в направлении музыки. Сейчас следовать на звук было легче, поскольку она уже приспособилась к необычному, прямолинейному распространению мелодии в открытом воздухе, и следуя прямиком к ней она вышла к озеру Темной Девы. Этот мир такой необычный. Лириэль привыкла отслеживать звуки, просочившиеся через слои магии, отражавшиеся эхом в лабиринте скалы. Здесь отдельный звук было проще распознать, но и нагрузка на уши была куда выше.

Темные пути Подземья и гигантская пещера в которой располагался Мензоберранзан отнюдь не безмолвные, тем не менее погружены в зловещую тишину. Здесь вокруг была радостная какофония. Крохотные безвредные насекомые стрекотали около нее, толстенькие маленькие водяные ящерицы распевали свои песни. Деревья тоже пели, шепотом колышущихся под ветром листьев. Звуки этой земли, залитой звездным светом, были как и ее цвета – слишком яркие, слишком разнообразные. В этом мире даже ко многому привычная Лириэль испытывала ощущения, в которые никогда бы раньше не поверила. Каждый нерв казался обнаженным, открытым. Она никогда не чувствовала себя такой маленькой, такой ошеломленной.

Она никогда не была ощущала себя такой живой.

Лириэль пробежалась по зелено-коричневому лабиринту к огню у озера. Там она обнаружила жриц Эйлистраи, одетых в серебристые накидки и попивавших из кружек какое-то дымящееся, ароматное варево. Изольд Веладорн оглянулась на появившуюся Лириэль и пригласила ее подойти поближе.

«Я рада, что ты вернулась сегодня, маленькая сестра», сказала она радостно, поднимаясь и приветствуя Лириэль. «У нас сегодня еще одна гостья, и она очень хочет встретиться с тобой».

Другая дроу поднялась и встала рядом с Изольд. Лириэль забыла о необходимости дышать; странные истории о Времени Бед неожиданно стали пугающе реальными. Шепотом говорилось, что Лолт ходила по улицам Мензоберранзана, в облике высокой, прекрасной дроу. А значит, эта странная женщина должно быть ни кто иная, как сама Эйлистраи.

Дроу была шести футов ростом, и серебряное свечение облекало ее как пойманный свет луны. Волосы серебристой пряжей спадали почти до ног, а летящее одеяние отблескивало собственным светом. Даже ее глаза были серебристыми, больше чем у большинства дроу, и обрамленные пышными белыми ресницами. Ее кожа, столь же темная как и у самой Лириэль, гордо сияла чернотой в свете, окружавшем ее.

В трепете и страхе, Лириэль опустилась на колени. Она сомневалась, что может существовать другая богиня кроме Лолт, а теперь вера в Паучью Королеву может означать ее смерть. Рука молодой дроу сомкнулась на священном символе висевшем у нее на шее. Он отмечал ее как служительницу Лолт, начинающую жрицу Леди Хаоса. У нее на родине, тех, кто следовал любому божеству кроме Лолт, убивали. Она не сомневалась, какой будет ее судьба в руках Эйлистраи.

Улыбка Изольд исчезла при виде странной реакции девушки. Понимание пришло быстро, и с испуганным видом она бросилась к ней, и подняла на ноги. «Лириэль, нет нужды бояться. Это моя мать, Килуэ Веладорн. Она жрица Темной Девы, как и мы все».

Высокая дроу улыбнулась, и ее серебристые глаза успокоили девушку. «Я слышала, ты путешественница, Лириэль Баэнре. Я тоже сейчас далеко от избранного дома. Побудь с нами, если хочешь, и быть может мы, странники, обменяемся рассказами о далеких землях».

Лириэль все еще чувствовала растерянность, но теплота и обаяние прекрасной дроу притягивали ее, и она позволила Изольд отвести ее к костру. Потом долгое время ей вполне достаточно было сидеть, потягивать горячее вино с пряностями из кружки, и слушать разговоры. Жрицы обращались к Килуэ с величайшим почтением, и задавали множество вопросов о ее работе в Храме Променады. Природное любопытство Лириэль не позволило ей долго оставаться в стороне.

«Где этот храм? Тоже в лесу?»

Килуэ улыбнулась. «Нет. Променада находится около Скуллпорта, а у этого места очень мало общего с мирным озером».

«Скуллпорт» повторила Лириэль. Звучание было интригующим, дразнящим воображение намеками на опасные приключения, и обещанием открытого моря. «Где это?»

«Это подземный город, во многом похожий на твой Мензоберранзан, и расположенный далеко внизу под великим береговым городом Уотердип. Большинство обитателей Уотердипа мало что знают о том, что у них под ногами, и лишь немногие отправляются в глубины. А из них, немногие выживают. Это опасное место, где нет закона». Голос Килуэ был суров, а на лице отражалась печаль.

«Если ты так считаешь, почему же остаешься там?» спросила Лириэль.

«Мы нужны», просто ответила жрица.

Слишком просто, чтобы Лириэль могла в это поверить. Ее с детства учили оценивать все слоями значений и мотивов, и ей казалось, что здесь должно быть скрыто больше, чем говорит Килуэ. Возможно, Скуллпорт как и Подземье, дроу не могут покидать надолго, не растеряв свое могущество?

«Можете вы творить магию на поверхности?» спросила она прямо.

Килуэ казалась удивленной. «Да, конечно. Темная Дева слышит и отвечает своим Избранным, где бы они не находились».

Лириэль задумчиво кивнула. Имелась в виду, конечно, жреческая магия, а это было совсем не то, что способности, которыми она обладала от рождения, и с детства обучалась владеть. Все же, больше чем ничего. Она задумалась, может ли услышать ее Лолт, здесь, так далеко от храмов Мензоберранзана. Дотронувшись до символа Паучьей Королевы, она мысленно проговорила слова жреческого заклинания, которое позволило бы ей прочесть мысли этой царственной дроу.

Ни отсвета, ни шепота. Заклинание не сработало; молитва осталась безответной. В Землях Света она была одинока.

Подняв глаза, она встретилась с мягким взглядом Килуэ. «Изольд сказала, что ты опытный маг, и владеешь заклинаниями врат. Скажи мне, куда ты направишься потом?»