Как он и полагал, два дротика смерти уже отправились в полет, а третий был в руках Нисстира. Торговец-маг не стал бросать последний. Насмехаясь, он приложил его к губам, и подбросил в воздух, будто посылая воздушный поцелуй. Он не целился, в этом не было нужды. Зачарованные на поиск своей цели, черные дротики покружили по пещере, и устремились к магу Ксорларрин как хищные птицы.

Харза сжал покрепче жезл, один раз, другой, третий. Он держал жезл наготове, на случай если потребуется четвертый, завершающий удар. Но его прицел был верен, и три светящихся шара взлетели наперерез приближающимся дротикам. Используя природную способность левитации, маг взмыл под острым углом, стараясь убраться как можно дальше от места их будущего столкновения.

Шары встретились с дротиками смерти и взорвались, один за другим, разрывами зеленоватого света. Кислота хлынула из шаров, разъедая черный металл, посылая брызги зеленой кислоты и растворенного металла на карниз, где только что стоял Харза.

Ксорларрин был далеко, вне опасности смертельного дождя. Плывя высоко над полем боя, он запрокинул голову, и дико, возбужденно захохотал. Какую великолепную мощь, какое восхитительное разрушение высвобождают его творения! Все долгие годы он обладал этими чудесными игрушками, и ни разу не позволил себе насладиться ими!

Нисстир видел счастье своего врага, и замечал его растущую уверенность. Он позволил Харзе этот момент, зная, что он будет недолог. Все шло как он, Нисстир, запланировал. Медноволосый торговец хорошо изучил Харза-кзада, и предвидел каждый удар и защиту старого мага. Он знал, что Ксорларрин является мастером боевой магии и тактики, но достаточно хорошо познакомившись с Харзой, подозревал что его самоизоляция в лаборатории, фокусирование всех усилий на создании орудий разрушения оставило многочисленные пробелы в его образовании. Пусть Ксорларрин овладел магией и запутанной логикой дроу, но у него нет инстинктов воина на поле боя. Чем проще атака направленная против такого оппонента, тем вернее ее успех.

Решив так, Нисстир высвободил следующее заклинание. По его приказу воздух пещеры всколыхнулся, набирая силу и скорость. Прежде чем левитировавший Харза успел среагировать, порыв подхватил его в воздухе, и швырнул еще выше, в ждущие объятия паутины теней.

Под огнем паутина утончилась и потемнела, но никакая обычная сила не могла уничтожить ее магию. Маг Ксорларрин прилип к нити, обращенный лицом к лаве, слегка покачиваясь на ветру. Его взгляд устремился к Нисстиру: ладони младшего мага сплетали жесты заклинания, разрушающего паутину. Харза хорошо знал его, и понимал в какой он опасности. Его сила левитации иссякла. Освободившись из паутины, возможно он успеет сотворить заклинание левитации прежде чем встретится со смертью. Он был не уверен, не представляя, сколько времени придется падать с такой высоты.

Харза-кзаду не осталось времени на решение, его колотящееся сердце ударило не больше трех раз, прежде чем противник завершил разрушающее заклинание, и он устремился вниз, к смертельному бассейну. Маг видел единственный шанс на спасение, и использовал его. В падении, его пальцы сомкнулись на другом жезле, его величайшем создании и самом тайном секрете.

Теперь настала очередь Нисстира смеяться, наблюдая как его соперник окунается в озеро расплавленной скалы. Он запланировал эту битву, шаг за шагом, и так же подготовил заклинание, которое выловит из лавы кости старого дроу. С самого начала он сомневался, что Харза-кзад выдаст что-либо полезное живым, но были средства, чтобы заставить дух умершего говорить правду. Скоро уже он узнает все, что знал маг о Лириэль Баэнре и ее амулете, и далеко продвинется по пути овладения обоими.

Смех Нисстира резко оборвался. Что-то шевелилось в лаве. Темная фигура поднималась из бурлящего бассейна. Недвижимый он наблюдал, как скелет дроу выходит из жидкой скалы. Вся плоть исчезла в лаве, но одеяния мага – и, похоже, вся их сила, – оставались невредимыми. Нисстир не знал, как сотворил такое Харза-кзад, зато знал, что такое теперь старый дроу.

Дроу-лич, темный эльф с помощью своей магии перешагнувший границу смерти, пределы разума и тела. Неуязвимый, почти неуничтожимый, простым усилием воли творящий все заклинания, собранные за столетия жизни.

Лич взмыл ввысь, остановившись лишь когда оказался на одном уровне с потрясенным врагом, и поднял скелетную руку. Костяные пальцы сжимали тонкий металлический жезл, все еще светившийся взятым у лавы теплом.

«Мое лучшее творение», объявил ставший нежитью маг шепотом, сухим как шорох кости. «Жезл лич-трансформации. Хочешь увидеть его в действии снова – на себе, скажем?»

Теперь соотношение сил было абсолютно не в пользу Нисстира, но он намеревался все же оставить за собой последнее слово. Ухватившись за кольцо телепортации, которое унесет его отсюда, он изобразил на лице ехидную улыбку.

«Может через несколько столетий, когда я увижу триумф Ваэрауна и устану от жизни, меня и привлечет твое предложение. Когда настанет это время, я наверняка найду тебя здесь».

С этими словами торговец призвал магию, убираясь из вулкана, за пределы досягаемости дроу-лича.

Конечно, Харза-кзад может найти путь назад в Мензоберранзан, но Нисстир знал, что в распоряжении мага немного заклинаний порталов. Он был уверен – во всяком случае, настолько уверен насколько вообще может быть один дроу когда речь идет о секретах другого – что Харзе не известен путь назад, в собственную Башню магии. Таким образом, в настоящий момент Нисстир чувствовал, что возвращаться в город может без опаски.

Пусть он и не получил необходимые сведения от Харзы, но в Мензоберранзане была еще одна дроу, которой было известно больше о планах Лириэль, чем она признавала. Время искать его новую союзницу.

Шакти Ханзрин только что вернулась в Тир Бреч, когда пришел вызов. Вместе с десятком других старших учениц она посещала занятия по доступу на нижние Планы и общению с их обитателями. Предмет для Шакти не представлял интереса; по правде говоря, рядом с событиями нескольких последних дней вся жизнь в Арах-Тинилит казалась сонным затишьем. Она приветствовала бы почти любое изменение.

Почти.

Восемь вооруженных женщин – часть элитных сил Дома Баэнре – дошли до самых дверей аудитории и почтительно приказали Шакти проследовать с ними. Они пришли в сопровождении плавающего диска, магического транспорта использовавшегося самыми могущественными матронами и жрицами. Шакти никогда не думала, что однажды сама полетит на таком, и теперь, скользя к крепости Баэнре, в окружении почетного эскорта, не испытывала от происходящего ни малейшего удовольствия. Послав диск Матрона Триэль вовсе не оказывала уважение своей гостье, но откровенно демонстрировала собственную власть и положение. Для Шакти все это выглядело как логичный первый шаг к публичной казни. Лолт конечно объявила, что ни одна жрица не должна убивать другую, но клан Баэнре всегда стоял над законом.

По прибытии в крепость ее предчувствия казалось подтверждались. Ее провели в самое сердце Первого Дома – гигантский храм. Нахмуренный и злой Громф протолкнулся мимо нее у двери. Шакти прекрасно поняла причину: восемь жриц Баэнре собрались у алтаря. Темные церемонии будут идти здесь, не для взгляда ничтожных мужчин.

Матрона Триэль поманила Шакти к алтарю, и когда та подчинилась, медленно подняла руку. В ней был бич, вооруженный головами двух сердито извивающихся змей.

«Лолт знает что в твоем сердце», сказала Триэль своим обычным холодным и ровным голосом. Она начала медленно приближаться к Шакти, с отсветом жестокого удовольствия в обычно нечитаемых глазах.

В это мгновение Шакти поняла, что Паучья Королева видела ее договор с Нисстиром, и сообщила Первой Матроне о ее предательстве. Так как делать было все равно нечего, Шакти стояла, ожидая первого удара бича. К ее полному шоку, матрона Баэнре повернула бич, и протянула, рукоятью вперед, младшей дроу.

«По приказу Лолт ты посвящаешься в сан высшей жрицы. Этот бич будет твоим. Подойди к алтарю для ритуала очищения».

Не без страха, Шакти последовала приказу. Она уже наблюдала за такими церемониями, которые обычно проводились после выпуска. Зрелище не для слабых духом. Но она бы с радостью прошла через это, если бы поверила, что Триэль действительно имеет в виду то, что сказала.

Для разнообразия матрона Баэнре сдержала слово, и круг жриц начал ритуал, настраивавший оружие на эмоции его единственной владелицы.

Много позже восемь жриц помогли Шакти подняться с алтаря. Живые змеи, приковывавшие ее там, исчезли в тенях, за исключением трех, добавившихся к бичу. Шакти восхищенно разглядывала свое новое оружие, со смесью гордости и почтительного благоговения. Пять голов! Немногие жрицы удостаивались такого, это был знак высочайшего расположения Лолт.

Взмахом руки Триэль отпустила прочих жриц, затем указала Шакти сесть.

«Теперь мы поговорим о твоем будущем», сказала она прямо. «Тебе нет нужды возвращаться в Академию, только на выпускные церемонии когда придет время. Ты можешь посвятить свое время семейным делам, нося ранг и почет высшей жрицы. И если время от времени тебе потребуется отлучаться из Мензоберранзана, ну что же. Дом Баэнре и Дом Ханзрин действовали вместе в прошлом. И так будет снова, и больше чем раньше, ради славы Королевы Пауков.»

Скрытое значение слов Матроны Триэль начало доходить до Шакти. Предполагалось, что она послужит Дому Баэнре как жрица-изменница! Время от времени, матриархия раскрывала шпиона среди жречества, – обычно одного из редких жрецов-мужчин – кто для виду служил Лолт, но на самом деле Ваэрауну. Обратное было почти неслыханным, и перспектива заполучить такого двойного агента явно заставляла Триэль истекать слюной от предвкушения.

Шакти переварила новости и вновь покосилась на змееголовый бич у пояса. Лолт покупала ее. Ее!

Триэль продолжала говорить, обрисовывая в деталях миссию Шакти и вставляя время от времени угрозы, но жрица Ханзрин уже не слышала слов матроны. Иной голос, еще более могучий, приковал ее внимание.

Вначале только шепот, темный вкрадчивый голосок в глубине разума. Мягкий и соблазнительный, голос набирал силу, предлагая Шакти заклинания укрывания мыслей. Давая их. Шакти знала, без всяких сомнений, что может использовать их по желанию, без отдыха и повторения.

Это лишь первые из моих даров. С ними ты можешь поклясться Лолт, настаивал голос, но сохранить верность мне.

Голос продолжал, рассыпая обещания могущества, бессмертия, даже намекая что до сих пор не нашел достойного консорта.

Шакти никогда не молилась Ваэрауну, но теперь с почтением узнавала голос Лорда в Маске. Бог был не только реален, но и достаточно силен, чтобы втайне говорить с ней в самом сердце владений Лолт! И хотя она слушала, поддалась искушению, однако пока не навлекла на себя возмездие Паучьей Королевы. Мысленные щиты Ваэрауна явно были куда сильнее, чем все ранее знакомые Шакти, ибо змеиные головы, которые мгновенно обернулись бы против лживой жрицы, продолжали спокойно покачиваться у нее на боку. Такие заклинания могли означать разницу между жизнью и смертью в Мензоберранзане, где любая высшая жрица могла прочесть мысли другой.

Два божества, блаженствовала Шакти, соперничают за ее верность! Она оказалась в неимоверно опасной позиции, но эта позиция обещала ей могущество превыше самых тайных ее надежд. Пусть она может не выжить, но отказаться уже не было сил.

Разговор Нисстира с Шакти Ханзрин прошел совсем не по его сценарию. Она с готовностью ответила на его просьбу о встрече, но явилась к нему с бичом высшей жрицы на бедре.

Маг тщательно пытался скрыть свой страх. Столетиями жречество Лолт считало святым долгом выслеживать и уничтожать последователей Ваэрауна. У Шакти не было против него никаких доказательств, но теперь она была высшей жрицей, и единственного обвиняющего слова достаточно будет, чтобы с него живьем содрали кожу и развесили кусочками в разных уголках Арах-Тинилит.

Ладно, но обвинения можно обратить в обе стороны; она обещала работать на него.

«Если ты была искренна посвящая себя Ваэрауну, эта штука едва ли сделает тебя приятней в глазах Лорда в Маске», сухо сказал мужчина, указывая на извивающихся змей.

Шакти ответила ему полной превосходства улыбкой. «Ваэраун со мной», возразила она спокойно, а затем произнесла слово силы которого Нисстир – сам могучий маг – никогда даже не слышал. Тени заметались по комнате, а затем устроились на лице Шакти, приняв форму полумаски из чернейшего бархата. Это был знак Ваэрауна, Лорда в Маске.

Пока ошарашенный Нисстир молча наблюдал, Шакти протянула руку. В ее ладони был драгоценный камень, искрящийся рубин размером и формой напоминавший глаз дроу.

«Это лишь один из даров, полученных мной от Лорда в Маске», объявила Шакти с темным удовольствием. «Я, в свою очередь, передаю его тебе».

Бархатная маска расползлась, превратившись в черную тень. Темнота как дым окружила мага, и изумление Нисстира превратилось в ужас, когда он осознал, что не может ни говорить, ни двигаться.

Шакти надвигалась на него, держа рубин в протянутой руке. Она вжала его в лоб Нисстира, и с обжигающим шипением камень прошел в его плоть, утонув в черепе. Боль превосходила все доселе известное ему, и все что он мог вообразить. Только поддерживающие руки невидимого бога, предавшего его, удержали мага от падения на пол.

Наконец пытка кончилась, и пылающая боль в мозгу Нисстира утихла до пульсирующего ощущения. Шакти улыбнулась, пробежавшись пальцами по открытой части камня. «Третий глаз», объяснила она. «Рубин настроен на чашу, в которой я могу видеть все, что видишь ты, даже в Ночи Наверху».

Именно эти слова, более чем все прочее, убедили Нисстира что его бог действительно с Шакти. Только последователи Ваэрауна говорили о поверхности как Ночи Наверху. Бог говорил с жрицей, и несмотря на оружие Лолт она действительно принадлежит ему. Но кому из двух божеств Шакти предана глубже, Нисстир знать не мог. Эта неопределенность делала жрицу исключительно опасной.

«Куда бы ты не отправился, я буду следить за тобой», продолжила Шакти. «Властью камня я могу говорить в твоем разум, и причинить тебе страшную боль. Попробуй предать меня, и умрешь», объявила она с новым для себя спокойствием и уверенностью истинно могущественной.

Она устроилась в собственном кресле Нисстира, указав тому на другое. Он безвольно повиновался. «Ты получил дар Ваэрауна. Теперь очередь Лолт».

Объявление наполнило мага ужасом. Если собственный бог практически отдал его в рабство этой женщине, что сделает Паучья Королева? И новый сюрприз: даром Лолт была информация.

Шакти рассказала ему все, что ей было известно о амулете Лириэль Баэнре, даже дала ему копии заметок девчонки. Подробности экспериментов молодой волшебницы не были известны, но кое-что прояснилось: амулет Лириэль действительно был тот самый, который Нисстир отобрал у человека, и он позволил ей вынести врожденные силы дроу и магию темных эльфов в Ночь Наверху.

Волнение, завладевшее Нисстиром после этих новостей заставило его забыть о боли и унижении. Он нашел необходимый ему ключ, вещь, которая может выманить гордых дроу из их подземной родины! И если это устройство можно скопировать, какие чудеса будут совершены! В воображении он уже видел армию дроу, бесшумную и невидимую, на землях поверхности. С такой силой королевство Ваэрауна – и его собственное правление – были практически обеспечены.

В багровых глазах Шакти маг видел жажду власти не уступавшую его. «Интересы Ваэрауна и Лолт не обязательно должны противоречить», заметил он. Поскольку Шакти не оборвала его, он продолжил с большим напором. «Тебе известно, что может означать такой амулет. В руках матриархии он лишь увеличит их власть, новое топливо в огне бесконечного хаоса. Город будет жить как жил веками. Но попади такая магия ко мне, я соберу армию дроу в Ночи Наверху. Ты молода; прежде чем истечет второе столетие твоей жизни, эта армия может вернуться, следуя твоим приказам. Ты будешь править Мензоберранзаном».

«А из Мензоберранзана, всем Подземьем», уверенно добавила Шакти. «Первое Наставление Лолт слишком давно игнорировалось. Большинство дроу будут приветствовать шанс на завоевание Нижних Земель».

«У меня немало союзников наверху», продолжил мужчина. «Припасы, рабы, информация – все это понадобится тебе для достижения цели. Чем больше власти будет у меня, тем большую помощь я смогу предложить тебе».

Жрица кивнула. «Ты будешь править наверху, я внизу».

Несмотря ни на что, соглашение было более чем удовлетворительным. Нисстир улыбнулся, и резкая боль во лбу растворилась под звуки слов, которыми они скрепляли договор.

Шакти ворвалась в свои покои в крепости Ханзрин. Она постучала по стене, и подчиняясь призыву темный нага заскользил сквозь свои тоннели в ее комнату.

«Что ты нашел для меня?» потребовала она.

Нага услужливо выкашлял карту поверхности, и когда Шакти разгладила свиток, длинный синеватый язык указал место поблизости от большого леса.

«Здесь много пещер», прошипел змеемаг. «Ссассер был там, родился там. Близко к поверхности, нет магии излучения. Много раз там Ссассер видел дроу, идущих сквозь врата. Если дроу волшебница, этим путем могла она пойти. Ссассер возьмет квагготов, пройдет во врата.» Нага сделал паузу для очередной громовой отрыжки, и выплюнул набор расчесок, прекрасных дорогих вещей из панцирей гигантских черепах Подземья и украшенных драгоценностями. «Ссассер взял из дома дроу. Квагготы узнают запах женщины, выследят ее».

Логичный план, но близорукие глаза Шакти подозрительно сузились. Нага получил большую часть своего магического обучения в Доме Ханзрин, а жрицы редко использовали заклинания телепортации. Властью Лолт они получали способность путешествовать по Планам, с легкостью перемещаясь на нижние Планы и обратно, но волшебство создания врат между двумя точками материального плана было не из числа их возможностей.

«И где ты раздобыл такое заклинание?» Она не стала ждать ответа. Простое заклинание чтения мыслей вырвало из разума наги изображение книги, и она приказала существу отдать находку. Нага нехотя отрыгнул, выплевывая украденную книгу. Шакти не стала открывать ее, – она достаточно соображала, чтобы не пытаться читать неизвестные заклинания.

«Посмотрим, что ты можешь с ней сделать».

Существо склонилось над книгой и начало вчитываться в магические символы. Но заклинание оказалось ему не под силу: темный нага захныкал от боли, свернувшись дрожащими кольцами.

Шакти вздохнула и подчинилась неизбежному: ей снова придется нанять недешевые услуги мага. Расставание с деньгами было ей отвратительно, а впутывать в текущие планы постороннего и вовсе смертельно опасно. Но что оставалось делать?

Нага, отошедший от агонии вызванной неудачной попыткой подчинить себе заклинание, был только рад отправиться за магом. В ожидании, Шакти приказала слуге подготовить семейную пару квагготов.

Дом Ханзрин выращивал и разводил медведеподобных существ, используя их как стражей и в штурмовых отрядах. Квагготы идеально подходили для обоих назначений. Семи футов роста, с могучими мускулами, защищенные крепкой шкурой и толстой белой кожей, квагготы производили подобающее впечатление, и были сильными и яростными бойцами. Кроме того, у квагготов в запасе был неприятный сюрприз для любого ранившего или рассердившего их.

Шакти отдала существам гребни, позаимствованные Ссассером из дома Лириэль. Квагготы обладали отменным обонянием и могли выследить жертву по запаху, ей надо было только навести их на след. Пришло время проверить силы Нисстирова рубина.

Жрица достала небольшую наблюдательную чашу, красно-черную как застывшая кровь, и поместила ее на украденную нагой карту. Потом сотворила заклинание, которое должно было показать ей Нисстира. На карте появилось светящееся пятно, отмечая местоположение мага дроу. Нага не ошибся в своих предположениях, отметка была именно в указанных им пещерах. Видимо, Нисстир в собственных поисках Лириэль пришел к аналогичным выводам.

Когда Ссассер вернулся с магом, Шакти вручила дроу книгу, и приказала открыть портал в отмеченное на карте место. Заинтригованный мужчина пролистал книгу, и нашел подходящее заклинание. Изучив его, маг сплел заклинание и в комнате открылся сверкающий овал портала.

«Закроются врата сами, или для этого нужно дополнительное заклятие?» осведомилась жрица.

«Они продержатся очень недолго, потом рассеются», заверил маг.

Шакти одобрительно кивнула, и змеиные головы на поясе заерзали от предвкушения. Новообъявленная высшая жрица схватила оружие, наслаждаясь приятным холодком адамантиновой рукояти в ладони, и ударила наемного мага.

Пять змеиных голов впились клыками в его плоть, и оглушающая, жалящая боль пронизала тело мужчины. Не способный двигаться, не в силах сотворить защитное заклинание, он повалился на пол. Впавшая в безумие злобного наслаждения Шакти хлестнула беззащитного мага еще раз, и еще.

Когда наконец стало ясно, что он мертв, Шакти убрала оружие. Ее грудь высоко вздымалась – больше от возбуждения чем от усилий понадобившихся для убийства – но редкое выражение умиротворенности появилось на лице. Она насытилась смертью мага, на время успокоенная, но с радостью готовая убивать вновь.

«Возьмите тело с собой во врата», приказала она Ссассеру. Когда озадаченный нага замешкался, она добавила. «Тебе и квагготам возможно захочется перекусить, прежде чем начинать охоту. Не оставьте от него никаких следов».

Нага яростно просиял, и глубоко погрузил синие клыки в мертвого дроу. Подняв груз, Ссассер тяжело пополз к порталу, и проскользнул в него. Но квагготы держались насторожено, явно побаиваясь незнакомой магии.

Шакти взялась за трезубец, и ткнула в спину одного из них – самца, естественно. Кваггот взвыл от боли, и бросился с светящийся овал. Его подруга встретила угрожающий взгляд дроу и без промедления шагнула во врата.

Оставшись наконец в одиночестве, двойная жрица выложила в ряд свое новое оружие, вместе с трезубцем, до сих пор бывшем ее единственной дорогой к могуществу. Она восхищенно разглядывала их – трезубец, змееголовый бич, чашу Ваэрауна, – споря сама с собой, которое из них будет ее любимчиком.

Приятное занятие, поскольку на самом деле ей не было нужды выбирать, хотя возможно и придется, однажды. Но пока этот день не настал, и Шакти намеревалась наслаждаться всеми ими, всей своей властью, в полной мере.