Глава 14. Шакти

«Три дня!» взорвалась Шакти Ханзрин, швыряя кувшин с водой о дверь. Посуда раскололась приятным треском, высвободив облако пыли и брызг. Настроение дроу не улучшилось; какое удовольствие уничтожать неживые вещи? Она вновь заходила по комнате, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке, как дварф в воде.

Жрица потратила много времени и несколько хороших заклинаний наблюдая за появлениями и исчезновениями своей противницы. Все пошло прахом. Матрона-госпожа, вопреки всякой логике, просто позволила драгоценной племяннице шататься как та пожелает. И ради чего? По всем сведениям, Лириэль просто забаррикадировалась в своем доме. Конечно, угрюмо заключила Шакти, маленькой принцессе нужно время отойти от тягот целых пяти дней в Арах-Тинилит.

Но три дня? Самой ей дозволялись только изредка несколько часов отсутствия, да и то по важным заботам бизнеса ее семьи.

«Для чего тебе нужно свободное время, и почему ты пришла ко мне?»

И то и другое были разумные вопросы, и Шакти подготовилась к ним. «У ротов сезон размножения», объяснила жрица Ханзрин. «Никто не знает об этом больше чем я. Даже сами роты», добавила она гордо.

Брови Госпожи Зелд изогнулись при столь необычном заявлении, но она решила не заострять тему. «Но ты ученица двенадцатого года, почти достигшая статуса высшей жрицы. У меня нет власти над тобой».

Шакти наклонилась вперед. «Но ты можешь дать мне разрешение покинуть Академию. И это в наших общих интересах. Я могу вернуться с информацией».

«Должна признаться, меня мало интересует социальная жизнь скота», пустила шпильку ее собеседница.

Молодая жрица помолчала, борясь с разгорающимся гневом. Она не ожидала что этот диалог окажется столь сложным. Насколько можно было судить, Госпожа Зелд не питала симпатий к Лириэль, и едва ли огорчилась бы ее неприятностями. А если при этом достанется и Дому Баэнре, тем лучше.

«Могу я говорить открыто?»

Губы Зелд насмешливо изогнулись. «Будет любопытно».

А может оказаться и смертельно, и зная это, Шакти тщательно подбирала слова. «Арах-Тинилит – сила нашего города и слава Лолт. Столетиями ученикам не дозволялось покидать Академию до завершения образования. Сейчас трудные времена, и домам нужны все имеющиеся у них таланты, включая и самых юных учеников. Тем не менее, такое позволение не дается попусту, а только ради достижения большей пользы.»

Госпожа Зелд внимательно слушала, в том числе и слова, которые Шакти оставила непроизнесенными. «И ты говоришь, что твоя нужда достаточно велика для получения разрешения».

Ханзрин согнулась в почтительном поклоне. «Не так велика, возможно, как планы и цели больших домов».

«Понятно». Зелд откинулась в кресле, разглядывая молодую женщину. Наконец-то юная жрица объявила свои цели, и сделала это с впечатляющей тонкостью. Конечно, Госпожа Зелд понимала все с самого начала, и играла только чтобы заставить ее выложить на стол что-нибудь интересное. Шакти не единственная задумывалась, что такое разыгрывает Дом Баэнре, для чего понадобилась помощь дочери Громфа. Многие пытались выяснить – не подвергая себя опасности ответа со стороны могучего первого дома – и до сих пор никто не добился успеха. Быть может, упрямой и полной ненависти Шакти повезет больше. Если она и проиграет, невелика потеря. Но в случае удачи, клан Зелд будет счастлив получить эту информацию, и сама она наверняка будет награждена за усилия Шакти.

«У тебя есть мое дозволение уйти, вернешся до общей молитвы. Есть и другие условия, конечно».

«Естественно».

«По возвращении, я ожидаю полный отчет. Без пропусков».

Шакти почтительно кивнула и поднялась собираясь уходить. «Дом Ханзрин купил новое стадо чтобы внести свежую кровь. Мы планируем ввести в линию диких ротов и больших ротов с поверхности, и ожидаем хороших результатов от этой смеси. Я с радостью принесу копию записей разведения. Она не помешает, если когда-либо возникнут вопросы по поводу данного мне разрешения».

«Такое внимание к деталям заслуживает уважения», сухо ответила Зелд. «И последнее. Если у тебя ничего не выйдет, этого разговора никогда не было».

Шакти угрюмо улыбнулась. Они прекрасно поняли друг друга, без единого прямого слова. «Я понимаю твою скрытность», спокойно сказала она. «Размножение ротов едва ли подходящая тема для разговора. Как я заметила, никто не испытывает по этому поводу такого энтузиазма как я».

«Наверное даже сами роты».

Но торопливая Шакти не услышала ехидного комментария госпожи. Все равно, серьезная молодая жрица его не поняла бы.

И это, решила Зелд, только к лучшему. Шакти была одаренной, коварной, трудолюбивой и абсолютно безжалостной. Даже будучи еще молодой, Шакти мало что упускала, и становилась серьезным противником. Будь она одарена чуть большей широтой мышления, часто проявлявшейся в черном юморе, она являлась бы куда более опасной. Даже без нее, за этой женщиной стоило следить.

Любая дроу, даже могущественные повелительницы Арах-Тинилит, внимательно выискивали потенциальных соперниц.

Конечно, где же еще может быть дом Лириэль Баэнре как не напротив самой гнусной забегаловки Нарбонделлина, зло рассуждала Шакти. Сидя в богато отделанном алькове, защищенная от чужого глаза занавесями, окружавшими его со всех сторон, она отдернула тяжелый бархат, и теперь разглядывала расположившийся через улицу миниатюрный замок ее врага.

В ладони она сжимала лунный камень, который зачаровала чтобы выслеживать противницу, тот самый камень, необъяснимо очутившийся в покоях Госпожи Мод'Венсис Тлаббар. Вернуть его оказалось нелегкой работой, а сейчас Шакти сожалела о потраченных усилиях. Магия камня не могла пробить завесу заклятий, укрывавших Лириэль. Шакти испробовала и жреческую магию, но Лолт не ответила ей. Что бы там не затевал Дом Баэнре, это явно соответствовало желаниям Леди Хаоса.

И значит, единственной надеждой Шакти было проникнуть во владения Лириэль во плоти. Ее шпионы донесли, что девчонка рано утром покинула дом, но кто знает, как долго она будет отсутствовать? У Шакти не было много времени чтобы отыскать путь внутрь.

Близорукая жрица отчаянно напрягала зрение, но не могла с такой дистанции различить ничего полезного.

Раздраженно зашипев, Шакти вышла на улицу; как и большинство дроу Мензоберранзана, она путешествовала закутавшись в свой пивафви, лицо скрывалось в тени капюшона. Однако она знала, что со своей фигурой и заметной неуклюжей походкой выглядит подозрительно, и не желала, чтобы обратили внимание на ее интерес к дому. Один проход, два в крайнем случае, сильнее рисковать она не смела.

Сначала Шакти не заметила ничего, что могло бы ей помочь. Дома, даже принадлежавшие простолюдинам, представляли из себя настоящие крепости, защищенные магией и хитроумными устройствами. Насколько она могла судить, проникнуть внутрь этого было невозможно. Тут вдруг ее внимание привлекло движение в казавшейся сплошным камнем двери. Крошечная откидная дверь распахнулась, и через отверстие показалась черно-красная голова ящерицы. Попробовав языком ветерок, она метнулась в тени.

Жрица ухмыльнулась. Наконец-то, брешь в защите врага! До нее доходили слухи, что избалованная принцесса держит экзотических зверьков, привезенных из далеких мест Подземья, даже из Земель Света. Эта дверь, без сомнения, предназначалась для того, чтобы ее ручные ящерицы могли свободно гулять.

Возможно, на ней есть магическая защита. Не узнаешь, пока не проверишь.

Посему жрица спешно отправилась к дому одного мага, простолюдина но немалых способностей, который работал по найму. Конечно, в ее семье были жрицы владевшие куда более сильной жреческой магией чем она сама, и две или три могли бы сотворить необходимое заклинание. Но тогда пришлось бы призывать Лолт – дело небезопасное в любое время, и чистейшее безумие когда речь шла о прямой атаке против женщины Баэнре. Кроме того, это было личное дело, и Шакти не желала вмешивать в него семью. Среди дроу куда дешевле купить услугу, чем принять одолжение. Цена за него всегда оказывается совсем не той, что предполагал просящий.

Еще через час, Шакти и наемный маг проскользнули через заднюю дверь в крепость Ханзрин. Она отвела мага в казармы солдат клана, выбрала одного – мужчину, конечно, расходный материал, – и объяснила предстоящую задачу.

«Ты войдешь в дом Лириэль Баэнре через дверь, используемую ее ручными ящерицами. Маг уменьшит тебя в несколько раз».

«Насколько?» уточнил солдат.

Шакти показала, расставив ладони примерно в шести дюймах друг от друга.

Мужчина побледнел, лицо его стало почти синим в тепловом спектре. «Но ящерицы – «начал он.

«Ты вооружен», отрезала она. «Солдатов Дома Ханзрин тренируют для схваток с врагами пострашнее ручных ящериц!»

Солдат видел гнев на лице жрицы, и решил что безопаснее придержать язык, и сделать как приказано. Не стоит думать о том, что для шестидюймового дроу ящерка будет почти драконом!

Поэтому он почтительно склонил голову, принимая задание. «Как прикажет Матрона – „солдат умолк, оставив намеренную ошибку витать в воздухе. «Леди Ханзрин“ поправился он.

Грубая игра, совершенно неприкрытая лесть, которая стоила бы ему затрещины – а может и чего похуже – с большинством женщин дроу. Но даже низкорожденный солдат может распознать амбиции и гордость, так явно написанные на лице, и яростную целеустремленность, исключительную даже среди фанатичных дроу. Шакти услышит только комплимент в его словах, а не насмешку.

Как он и предполагал, молодая жрица приняла их со снисходительной усмешкой, и кивнула магу, который протянул солдату маленький флакон.

«Когда окажешься внутри, выпей это, заклинание обратится и вернет тебя в нормальный размер», объяснил он.

«Убедись, что тебя не увидят», добавила Шакти. «Слуг убивай только при необходимости. Когда уверишься, что тебя не обнаружат, впустишь меня. Изнутри двери почти наверняка не защищены».

Дождавшись разрешения жрицы, маг начал заклинание. Закрыв глаза, он полунапевным тоном читал длинную вязь магических слов, сопровождая их сложными жестами. Все это время Шакти сидела спокойно и терпеливо. Учитывая цену заклинания и репутацию мага, она предвидела и то, что будет некоторая показуха.

Солдат стоял, напрягшись, выдержанно. Бормотание взмыло к высокой, завывающей ноте, и маг завершил заклинание суматошными взмахами рук и вспышкой пурпурного цвета.

Дым, такой же призрачно-пурпурный, вырвался из вытянутых вперед ладоней мага, безошибочно устремился к солдату и окружил его с ног до головы, как облако в форме дроу. Облако немедленно начало сжиматься, сосредоточившись на теле солдата и сдавливая его со всех сторон; глаза дроу выпятились.

Медленно, неотвратимо, тело солдата подалось; агония исказила его лицо, изо рта вырвался вопль боли. Он кричал, и уменьшался.

Шакти наклонилась вперед, наблюдение доставляло ей извращенное удовольствие. Наконец, мужчина достаточно уменьшился для ее целей, и она кивком остановила мага. Пурпурный дым мгновенно рассеялся, и солдат, теперь достаточно маленький чтобы уместиться на ладони Шакти, свалился на пол.

«Кстати, может быть больно», спокойно заметил маг.

Шакти заметила удовлетворенное выражение лица мага, наслаждение в его глазах, и мгновенно оценила представившуюся возможность. Даже во мщении, Шакти оставалась предпринимателем, и не уступала в этом любому торговцу города.

«Плата за смотр», объявила она, отсчитывая магу чуть меньше, чем было уговорено, кивая на крошечного дроу на полу, и подразумевая, что маг уже получил часть оплаты в удовольствии от сотворенного заклинания.

Маг не стал оспаривать ее логику. Он взял предложенные монеты, и, с последним удовлетворенным взглядом на дело своих рук, исчез в темноту Мензоберранзана.

Наклонившись, Шакти подняла солдата, восхищаясь каким уязвимым он стал приняв такой размер. Она могла раздавить его просто сжав пальцы. Только усилием воли удержалась жрица от следования соблазнительному импульсу.

Вместо этого, она пообещала себе, что когда все закончится, десяток уменьшенных солдат будут драться до смерти ради ее развлечения. Как чудесно будет она чувствовать себя, почти божественной! Как будто она прикоснется к тени самой Лолт. Подобное будет не просто развлечением, рассудила юная жрица; это будет актом поклонения, и более чем окупит стоимость заклинаний.

Шакти перенесла мужчину на свое одеяние. Он будет в достаточной безопасности у нее на груди, цепляясь за цепочку, на которой висел знак ее дома. Такая откровенная демонстрация власти женщин над ничтожными мужчинами доставляла ей удовольствие.

Шакти Ханзрин не была присуща тонкость.

Остановившись, притворяясь что поднимает выроненную вещь, жрица скрытно поместила миниатюрного воина у двери Лириэль. Как было приказано, он рванулся к дверке для ящериц, и открыл ее.

Шакти глубоко вдохнула, и отправилась прочь. Она обойдет дом вокруг, к задней двери. Если все пройдет как надо, крошечный шпион введет ее в замок девчонки Баэнре, и она тихо обыщет его, прежде чем вернется владелица.

Позади раздался звук, высокий тонкий крик, звучавший как визг раненной крысы. Шакти застыла и выругалась. На двери оказалась-таки ловушка.

Обернувшись, она яростно уставилась на маленькую фигурку, шатаясь направлявшуюся к ней. Схватив мужчину, она поднесла его к глазам. Из его тела торчал дротик, вроде тех, что дроу использовали в своих маленьких арбалетах. Учитывая текущий размер солдата, для него это было все равно, что напороться на трехфутовое копье. И рана в живот, смерть будет медленной и мучительной.

Шакти выругалась еще раз, окинув взглядом улицу. Приближался патруль дроу на ящерах, совершавший обход города.

«Тебя беспокоили ящерицы», прошипела она мужчине. «Но проживи ты еще, ты был бы рад встретиться с этой».

С этими словами она швырнула солдата на дорогу перед проходящим верховым ящером. Мелькнул гибкий длинный язык, обернувшийся вокруг нежданного лакомства. И тут же рванулся назад, так быстро, что всадник не заметил, что проглотил его скакун.

Шакти вновь вернулась в свой Дом. Теперь, зная природу ловушки на двери, она пошлет другого слугу, куда более ценного чем мужчина-солдат.

Меньше чем через час ликующая Шакти вошла через заднюю дверь во владения Лириэль. На существо, впустившее ее, она смотрела со смесью гордости и отвращения. Его лицо было уродливой пародией на дроу. Голова темно-синего цвета, с длинными заостренными ушами скорее похожими на рога, могла бы принадлежать созданию Бездны. Но толстое тело было змеиным, почти десяти футов в длину, покрытое темно-синими чешуйками. Колеблющийся хвост оканчивался зазубренным, ядовитым острием. Это был темный нага, один из редчайших обитателей Подземья, и ценный союзник Дома Ханзрин.

«Плати Ссассеру теперь», прошипел нага странным свистящим голосом, оскалив клыки в предвкушающей улыбке, и высунув длинный раздвоенный язык. «Служение Ссассера семье Ханзрин кончилось».

«Условия договора были иными. Когда я отомщу Лириэль Баэнре, ты будешь свободен», напомнила ему Шакти.

Существо нахмурилось, а потом с силой отрыгнуло. Раскрыв тонкие губы, он выплюнул под ноги Шакти маленький болт. «Ссассер поймал, когда шел через дверь. Хорошая ловушка. Если бы Ссассер не знал, мертвым мог Ссассер стать.»

Шакти отпихнула болт в сторону. Среди множества талантов темных наг, была способность без вреда для себя заглатывать почти любую вещь. Оружие, яды, книги заклинаний – все бережно хранилось во внутреннем органе, позволяя наге переносить их с собой. Конечно, ловля арбалетного болта немного не входила в обычный репертуар, но нага с честью выдержал испытание.

«Стоило Ссассеру заклинания невидимости», намекнул темный нага.

«Ты получишь другое взамен, бесплатно», пообещала жрица. Самой полезной способностью наги была его магия. Высокая стоимость развития природного дара нередко вынуждала наг служить другим. Этот был настолько глубоко в долгах клану Ханзрин, что не мог надеяться в ближайшее время освободиться, так что Шакти решила быть щедрой.

Она приказала ему возвращаться в Дом Ханзрин, и принялась обыскивать замок. Дом Лириэль, как и ожидала Шакти, оказался настоящим гнездом порока. Будучи мало заинтересованной в роскоши, жрица Ханзрин почти не обратила внимания на большую часть дома. Нужной ей комнатой был рабочий кабинет.

И в нем ее ждала находка. Книги были редки и дороги, но у Лириэль их было более чем достаточно. Большинство, упакованные в дорогую кожу, покрытые элегантными рунами дроу, аккуратно располагались на полках. Им Шакти уделила лишь мимолетный взгляд. Куда больше заинтересовали ее грубо переплетенные тома, разбросанные повсюду.

Книги грудой лежали на столе, у стены, на полу. И какие книги! Многие из них были о людях и человеческой магии – предметах, абсолютно запрещенных в Мензоберранзане.

Осчастливленная подобным открытием, Шакти прижала одну из книг к груди. Дроу умирали и за меньшие прегрешения, и владение такими книгами доставило бы серьезные неприятности даже члену Дома Баэнре. Но все же, Шакти этого было мало; она желала знать, зачем понадобилась Лириэль эта информация о мире на поверхности.

Никто не рисковал так только из интеллектуального любопытство. Планирует ли Дом Баэнре еще один удар по поверхности? Или напротив, ищет союза с группой людей? В любом из этих двух случаев, в городе почти наверняка вспыхнет восстание.

Шакти отбросила книгу в сторону, и потянулась за другой. И тут же застыла, увидев как из брошенной книги посыпались листки.

Жрица подобрала страницу. Вощеный пергамент покрывал текст, написанный маленьким, красивым почерком на дроу. Даже без света близорукая жрица могла прочесть его, поскольку написан он был вечнотемными чернилами, редким и дорогим вариантом, используемым только самыми могущественными и богатыми магами дроу.

Она читала, и волнение ее все росло. Заметки Лириэль Баэнре, написанные ее собственной рукой! Шакти проглядывала страницу за страницей, и прояснявшаяся картина превосходила самые ее темные мечты о мщении.

Лириэль Баэнре нашла способ выйти на поверхность, сохранив присущие дроу силы. Она нашла амулет, какой-то человеческий артефакт, позволявший осуществить это.

Листки с шелестом вылетели из ладоней Шакти, на которую как удар обрушилось понимание важности ее открытия. Она прочла смертельный приговор Лириэль Баэнре. Большинство дроу города с радостью убьют, чтобы завладеть такой магией. А что случится тогда? К лучшему или худшему, подобное событие навсегда изменит Мензоберранзан.

Но как, размышляла Шакти, сумела Лириэль совершить такое? Жрица торопливо просматривала книгу за книгой. Наконец, между страницами особо древнего тома, она обнаружила след: записку, подписанную только смутно знакомым рисунком. Шакти узнала печать Драконьей Сокровищницы.

Дикая ухмылка исказила лицо Шакти. Она хорошо знала этих торговцев. Собственно, только недавно она приобрела у них белого самца ротов, размеры и необычно тонкая шерсть которого отмечали его как собственность Дома Зинард, семьи из города Чед Насад. Рот был, естественно, краденым, поскольку Зинард никогда бы не расстались со столь ценным животным.

По Мензоберранзану ходили шепотом слухи, что у Драконьей Сокровищницы можно купить контрабандные товары почти любого сорта. Торговцы защищали секреты своих клиентов, но Шакти уж наверняка сможет разговорить одного из них. В искусстве пытки она не уступала любому дроу Мензоберранзана. Клятвы молчания, даже страх смерти от рук Капитана Нисстира, мало что будут значить для несчастного мужчины, который попадется ей.

Прежде чем зазвонил колокол, призывая верующих в храм, Шакти выжала из пленника ошеломляющую информацию. Торговец ничего не знал о Лириэль Баэнре, зато охотно рассказывал про своего нанимателя.

Нисстир, как оказалось, был не простым капитаном торговцев. Он был магом, обученным в Чед Насаде, и покинул его десятилетия назад, чтобы избежать теста лояльности Лолт, во время которого ему пришлось бы открыть для досмотра свой разум. Шакти предполагала, что может догадаться почему.

В последние моменты агонии, дроу признался, что сам он последователь Ваэрауна, бога интриг и воровства. Маловероятно, что слуга будет следовать такому божеству без согласия и одобрения хозяина. У Шакти оказалось могущественное оружие против Нисстира, но, странно, ей не очень хотелось пускать его в ход.

Мысль о соперничающем боге изумляла ее. Она никогда не размышляла о таких вещах, зная, что судьбой ей предначертано стать жрицей Лолт. Не желая этого, она тем не менее не видела иного пути.

Теперь, впервые в жизни, из несогласия Шакти рождались амбиции. Город балансировал на грани анархии. Какое время лучше подойдет чтобы сломить могущество жриц Лолт? И что лучше послужит для этого, как не другой бог? Если у этого Ваэрауна есть достаточно серьезная скрытая сеть последователей в городе, возможно она найдет доводы, которые заставят их открыто выступить против слабеющей матриархии. Еще одно: доказанная связь между служителями Ваэрауна и Домом Баэнре вполне может окончательно потопить первый дом. Лириэль, понятно, не переживет такого конфликта, но даже эта восхитительная перспектива бледнела перед большей картиной, складывавшейся в уме Шакти.

Анархия, конечно, совсем неплохая штука, необходимая чтобы вносить оживляющую новизну в общество Мензоберранзана, но кому-то, наконец, придется навести в городе порядок. Шакти была абсолютно уверена в своих управленческих способностях, но при этом понимала, что ни одна дроу, даже ни одна группа не смогут в одиночку завладеть властью. Ей понадобятся сильные союзники, и связи с внешним миром. Кто лучше подойдет на обе позиции, чем богатый капитан торговцев, к тому же и маг?

И если уж на то пошло, кто лучше может выхватить Мензоберранзан из рук Лолт, чем Ваэраун, покровитель воров!

Женщина медленно кивнула. Очень скоро она посетит этого Нисстира.

Глава 15. Советы и заговоры

Каждый день в Арах-Тинилит оканчивался в храме Академии, молитвой и вознесением хвалы богине дроу. Службы велись по разному, но всегда представляли из себя жутковатые и впечатляющие ритуалы. Сам храм, вырезанный из единой глыбы черного камня, внушал почтение. Круги сидений обрамляли центральное возвышение, возвышаясь по удалению от него, чтобы все могли лицезреть ритуал. Восемь изогнутых подпорок круглой комнаты встречались на вершине купола, образуя часть гигантской скульптуры паука, с головой прекрасной дроу: излюбленный облик Паучьей Королевы. Волшебный огонь подсвечивал паука, отбрасывая тени на море темных лиц внизу.

Весь Арах-Тинилит собрался здесь, от старших матрон до новичков, и ритмичный напев сотен голосов отзывался эхом от высокого купола. И из пожалуй самым воодушевленным был голос Шакти Ханзрин, прятавшей в складках облачения бумаги, которые наверняка уничтожат ее ненавистную соперницу.

Молитва набирала скорость и силу, приближалось время темного ритуала. Одна из старших учениц медленно подошла к алтарю, неся перед собой серебряное блюдо. На нем лежало сердце дроу, все еще содрогающееся недавно отнятой жизнью. Сердце было мужским, и обычно считалось бы меньшим подношением, но в эту ночь в ритуале была особая сила. Этой ночью жертвой исполнялось одно из самых жестоких требований Лолт.

Верность Паучьей Королеве стояла превыше всего, над любыми личными отношениями. Особенно оскорбляло Лолт, если одна из ее жриц слишком привязывалась к ничтожному мужчине. Поэтому время от времени жрице приказывалось убить любовника, матроне пожертвовать патрона дома, матери принести в дар отца ее детей. Зная это, дроу старались насколько возможно избегать близких отношений: слишком жестокая кара ожидала уличенных в этом. Но что касается молодой жрицы, приближавшейся к алтарю, ее суровое лицо и кровь на изящных ладонях демонстрировали, что она с честью исполнила свой долг.

Жрица высоко подняла поднос, и напевы слились в единый воющий звук. Пронзительными высокими голосами женщины дроу запели ритуальную песнь призыва. Матрона Триэль Баэнре, одетая в черное одеяние высшей жрицы, шагнула вперед. Низким голосом, усиленным магией до уровня песни, она начала молитву.

Этой ночью песня и молитва были по большей части формальными, Лолт теперь редко общалась с кем-либо, кроме самых могущественных жриц. В Мензоберранзане ходили слухи, что потеря столь многих жриц на войне и в последовавшей за ней борьбе за власть, продолжавшейся до сих пор, уменьшила силу самой богини. Прежде – до Времени Бед, перед катастрофической войной – такие церемонии нередко награждались свидетельством одобрения Лолт: новым заклинанием, магической вещью, появлявшимися пауками, даже посещением слуг богини. Изредка верующим являлся аватар самой Лолт. Но, похоже, эти времена прошли.