- Алиса! Алиса, я вернулся! Мне пришлось уйти пораньше - я тебе позже все объясню! Где ключ, о котором мы говорили сегодня утром? Алиса!
      Ответа не было.
      Я быстро обшарил весь дом - кухню, столовую, крохотную гостиную, нашу спальню и, наконец, детскую. Наша кровать была аккуратно застлана, тогда как на кроватку Полли Алиса, видимо второпях, только набросила покрывало. Игрушки и куклы в беспорядке валялись на полу, где их разбросала Полли, а посреди детской возвышался домик для куклы, который я подарил Полли на прошлое Рождество.
      Я распахнул дверь черного хода и выглянул во двор. Дженни Харрис, наша соседка, поливала цветочную клумбу. Увидев меня, она улыбнулась.
      - Привет, Джонни. Что-то ты рано сегодня. Что-нибудь случилось?
      - Нет. А куда запропастилась Алиса?
      - Сегодня ведь у них в детском саду родительское собрание с чаепитием. Ты забыл?
      - А Полли где?
      - С мамой, наверное. Они уже вот-вот вернутся.
      Что ж, это меня вполне устраивало. Поблагодарив Дженни, я устремился назад, в дом. Ключ я отыщу сам, и ни к чему будет посвящать Алису в эту сомнительную историю. Я попытался припомнить свой утренний телефонный разговор с Алисой. Что она мне сказала? Насколько я помнил, я попросил её пошарить в карманах моего пиджака. Она нашла ключ. И потом спросила, что с ним делать. Может, она сказала, что припрячет его где-нибудь в кухне? Кажется - да, но уверенности у меня не было. Я помнил только, что просил её беречь ключ, как зеницу ока. Куда она могла его деть? Неужели взяла с собой? С моего лба заструился холодный пот.
      С колотящимся сердцем я твердо сказал себе, что никакая нормальная женщина никогда так не поступит. Если ей доверят хранить ключ, как зеницу ока, в сумочку она его не спрячет. А куда? Алиса была очень уравновешенная и методичная натура - настолько, что порой приводила меня в неистовство. Я мысленно представил, как она посмотрела на ключ, улыбнулась и покачала головой, вспомнив мой возбужденный голос, и - положила ключ на какую-нибудь полочку. Где? В кухне, разумеется. Вперед, на кухню!
      Я рысью промчался по коридору и влетел в кухню. Сначала - ящики. Нет ключа. Так, теперь буфетные полочки - нет, и не здесь. Я выдвинул ящики со всякой мелочью, в которых Алиса хранила ножи, овощерезку, миксер, открывалки и консервные ножи, пробки, насадки для миксера, венчик для взбивания, шумовку, мешочки для льда и прочую всячину. Я перевернул оба ящика и опустошил их, перерыл все, что мог, но ключа нигде не обнаружил. Банка с печеньем, банки с кофе, чаем и мукой - нет, сказал я себе, это идиотизм, но тем не менее запустил пальцы в муку.
      Охваченный паникой, я совершенно потерял голову. А ведь Алиса, что было совершенно очевидно, просто поступила так, как я её попросил: "храни ключ, как зеницу ока". Да, значит, она сунула ключ в сумочку, которую для верности прихватила с собой.
      Я вымыл руки, кое-как привел кухню в порядок и посмотрел на часы. Прошло только около девяти минут, но в висках уже стучали отбойные молотки. Я сказал себе, что главное - сохранять спокойствие. Пока ничего страшного не случилось и ничто мне всерьез не угрожает. Нужно только вернуться к машине и спокойно объяснить Энджи, что случилось.
      Сразу почувствовав себя лучше, я вышел из дома и прошагал к "кадиллаку". Огромный и черный, он смотрелся на нашей тихой улочке, как коршун среди голубей. Энджи стоял рядом с машиной, в черном шерстяном костюме и белоснежной сорочке, высоченный и тощий, похожий, как мне почему-то показалось, на складной нож. И - смертельно опасный. День стоял погожий и теплый, но я зябко поежился, а по спине пробежал неприятный холодок.
      - Ключ, Джонни, - безжизненно произнес Энджи.
      - Послушай, что я тебе скажу, - произнес я, отчаянно стараясь унять дрожь и придать голосу твердость. - Сегодня я не захватил ключ с собой лишь по той причине, что оставил его в кармане пиджака, в котором был вчера. Так уж вышло. Доехав сегодня утром до Нью-Йорка, я сообразил, что забыл ключ дома. Так вышло, понимаешь? Я знал, что должен вернуть его тебе и, поверь ни о чем так не мечтал, как о том, что нужно отдать тебе ключ и позабыть об этой дрянной истории. Поэтому я позвонил из Нью-Йорка домой своей жене, которая по моей просьбе порылась в карманах пиджака и нашла ключ. Я велел ей хранить его, как зеницу ока. Моя жена - человек очень ответственный. Но сейчас её нет дома. Она ушла в детский сад на родительское собрание, которое уже должно вот-вот кончиться. Сейчас она вернется и отдаст мне ключ.
      Довольно долго Энджи молчал. Он только пытливо смотрел на меня своими черными, ничего не выражающими глазками и молчал. Потом, наконец, произнес:
      - Не могу сказать, что я счастлив. Толстяк тоже не очень обрадуется.
      - Так уж получилось. Я тебе правду говорю.
      Энджи кивнул.
      - Тебе отвечать, Джонни-бой. Я скажу тебе, что я сделаю. Я сейчас отвалю, но ровно через час вернусь. Ключ должен быть у тебя. И больше никаких штучек.
      - Я добуду ключ, - заверил я. - И встречу тебя здесь.
      - Нет. Я сам зайду к тебе домой, Джонни. И - смотри у меня.
      Он метнул на меня холодный задумчивый взгляд. Затем уселся в "кадиллак" и сгинул.
      5. Алиса
      Когда я шагал к дому, мимо меня с визгом пронеслись школьники, и я внезапно осознал, что такое со мной случилось впервые; никогда мне ещё не доводилось возвращаться домой в самый разгар дня. Целый пласт жизни пронесся мимо меня. Выходил я из дома ранним утром, а возвращался всегда вечером. День в нашем городке существовал как бы врозь от меня.
      Я уже приближался к нашему дому, когда на подъездной аллее показался автомобиль Алисы. Старенький и очень заслуженный "форд", который мы из года в год собирались поменять, но в итоге так и довольствовались им. Алиса, заметив меня, поднажала на газ, и крыльца дома мы достигли одновременно. Лицо Алисы было слегка обеспокоено, в глазах застыло вопросительное выражение, но ни в её облике, ни в поведении не было и тени замешательства или паники, которые могли охватить любую другую женщину при виде потного и всклокоченного мужа, свалившегося как снег на голову посреди рабочего дня.
      Я уже упоминал, что Алиса прехорошенькая, хотя красота - это вопрос вкуса. Алиса вовсе не относится к числу долговязых, длинноногих и почти безгрудых девиц, которые воплощают женский идеал в глазах законодателей дамской моды. Я всегда считал, что у Алисы внешность англичанки - крепко сбитая, мясистая, но не толстая, среднего роста, со вздернутым носиком, веснушчатой кожей и ясными, глубоко посаженными глазами, взирающими на мир и его обитателей со спокойствием и достоинством.
      - В чем дело? - спросила она. - Что случилось, Джонни?
      - Ничего страшного, милая, не пугайся. Я плохо себя чувствовал, и Яффи отослал меня домой. Главное сейчас - найти ключ.
      - Ключ? - Алиса нахмурилась. - Какой ключ, Джонни? Ты уверен, что ты не заболел?
      - Черт побери, Алиса - я имею в виду тот ключ, по поводу которого звонил тебе утром! Он ведь у тебя, да?
      - Ах, этот ключ? Плоский - ну, конечно. Господи, Джонни, из-за чего ты так нервничаешь? Почему этот ключ вдруг стал таким важным для тебя?
      - Я тебе все расскажу, - пообещал я. - С превеликим удовольствием. Только сперва отдай мне ключ. Пожалуйста, Алиса - не смотри на меня так. Ты все поймешь. Только отдай мне ключ. Где он - в твоей сумочке?
      - Нет, Джонни, он дома. В любом случае, я рада, что ты вернулся. Я только сейчас сообразила, что ты ещё ни разу не бывал днем дома в будний день. Я сперва даже растерялась, увидев тебя. И подумала: что, интересно, может понадобиться Джонни дома в такое время?
      Алиса прошла в дом, а я последовал за ней. Войдя в кухню, она остановилась и озадаченно посмотрела на стол.
      - Я оставила его здесь, - сказала она.
      - Где?
      - Вот прямо здесь, на этом месте, - указала она.
      - Черт побери, но ведь его здесь нет! - заорал я.
      Алиса серьезно посмотрела на меня.
      - Джонни, что случилось?
      - Где этот проклятый ключ?
      - Не кричи, Джонни, - вздохнула Алиса. - Я уже сказала тебе - я положила его вот сюда, на стол.
      - Но его здесь нет!
      Что-то изменилось в лице моей жены. Уголки её рта напряглись и она произнесла, негромко, но твердо и отчетливо:
      - Терпение каждого из нас имеет свои пределы, Джонни. Мое, наверное, исчерпано. Сядь и расскажи мне обо всем, что случилось.
      * * *
      На сей раз я не утаил ничего, а, закончив, развел руками и произнес:
      - Вот и все. Теперь ты знаешь, за какого человека вышла замуж.
      - Джонни, - вздохнула она. - По-моему, в отличие от тебя, я всегда знала, за какого человека вышла замуж. Единственное, что меня по-настоящему тревожит из всей этой истории, так это та девица. Я ведь нисколечко не заблуждаюсь на свой счет. Красавицей я никогда не была - напротив, я невзрачная, как мышка, - но мне казалось, что у нас с тобой все очень прочно и серьезно. Я бы даже не возражала, если бы ты когда-нибудь изменил мне...
      - Что ты хочешь этим сказать, черт побери?
      - Ты сам знаешь, Джонни - то, что у вас называется "разок трахнуть - и забыть". Я бы простила тебе такую мимолетную измену, но вот юношескую влюбленность в невинную девственницу, четырежды побывавшую замужем, а теперь вышедшую за жирного альфонса, предлагающего поиметь её первым встречным... Почти в его присутствии, можно сказать. А какие у неё простыни - голубые?
      - Я же сказал тебе, что не поднимался к ней. К тому же я был в доску пьян. Ты ведь знаешь, как работает мозг у пьяного?
      - Честно говоря - нет. Если верить Шекспиру, то желание сохраняется, а вот возможность утрачивается. Такая участь тебя постигла?
      - Нет. Черт побери, Алиса, неужели ты не понимаешь, как на меня подействовала вся эта заваруха?
      - Я пытаюсь, - терпеливо произнесла она.
      - Неужели ты не можешь выбросить из головы эту чертову женщину? Главное - найти ключ.
      - Мне трудно выбросить из головы эту чертову женщину, Джонни.
      - Но - ключ, Алиса! Это единственное, что имеет сейчас значение. Мы должны во что бы то ни стало отыскать его.
      - Почему?
      - Господи, неужели мне опять надо все тебе повторять? Через полчаса они будут здесь.
      - И - если ты не отдашь им ключ?
      - Они не остановятся ни перед чем, Алиса. Ни перед чем, повторяю тебе.
      - Мне кажется, Джонни, ты принимаешь эту историю слишком близко к сердцу. Что бы ни лежало в этом сейфе, это их дело, а не твое. Ты ведь не украл у них этот ключ.
      - Не вижу особой разницы.
      - А я вижу.
      - Мы сидим и теряем время, когда надо искать ключ! - взвыл я. - Куда он мог запропаститься?
      - Искать его бесполезно, - спокойно сказала Алиса. - Я помню совершенно точно, что положила его вот сюда. Мы оба здесь искали. Ключ пропал. Кто-то его взял.
      - Кто?
      - Я не знаю, Джонни. Меня не было дома несколько часов, а дверь оставалась, как всегда, открытой. Ключ мог забрать любой желающий.
      - Почему ты не заперла эту чертову дверь?
      - Потому что мы никогда её не запираем, Джонни. Ты это прекрасно знаешь. И не надо на меня кричать. Если ты боишься этих людей - давай позовем полицию.
      - Нет!
      - Из-за того, что ты боишься, не обвинят ли тебя в убийстве этого старика... коменданта концлагеря? Как его звали?
      - Шлакман.
      - Да. По-моему, Джонни, это какой-то бред. Кому может втемяшиться в голову, что ты способен столкнуть человека с платформы подземки? Полицейские ни на минуту тебя не заподозрят.
      - Еще как заподозрят! - выкрикнул я. - И почему ты всегда так во всем уверена? Вот - полюбуйся!
      Я бешено зашелестел страницами газеты, пока не распахнул её на нужном развороте.
      - Вот! Они нашли свидетелей, которые покажут, что видели, как я его столкнул. Вот, читай - здесь все написано черным по белому. Да и Энджи с Монтесом не станут сидеть сложа руки.
      Прочитав заметку о происшествии в метро, Алиса произнесла:
      - У них есть и другие свидетели, которые расценивают случившееся совершенно иначе.
      - Замечательно! Значит, я пойду под суд и стану уповать только на показания свидетелей. Блеск! Вам с Полли только этого и недоставало. Представляешь, какая участь её ждет? Моего папочку посадили в тюрьму по подозрению в убийстве, хотя он ни в чем не виноват, но он уже скоро выйдет на свободу... На какую жизнь ты обрекаешь ребенка?
      - Джонни, ты все извращаешь. Ты никого не убивал. К тому же, если верить твоим словам, то Шлакман был настоящим чудовищем.
      - К сожалению, моя дражайшая жена, в этой стране за убийство святого и чудовища карают одинаково.
      - Но ты никого не убивал!
      Я устало шлепнулся на стул и обхватил голову руками.
      - Я уже больше ни в чем не уверен - словно нахожусь в каком-то бесконечном кошмарном сне. Мне где-то довелось прочитать, как полицейские, арестовавшие какого-то бедолагу, состряпали от его имени признание вины, а потом обрабатывали несчастного до тех пор, пока он сам не подписал свой смертный приговор. Мне кажется, что примерно то же самое может случиться и со мной. Если они накатают признание и насядут на меня, то я не выдержу. Я уже сам ни в чем не уверен. А вдруг, я и в самом деле столкнул его? Кто знает.
      - Джонни, ты совершенно нормальный человек, находящийся в здравом уме. Поэтому ты все отлично знаешь. Ты его не толкал. Ты не был знаком со Шлакманом. Даже не слыхал про него. И у тебя не было ни малейших оснований, чтобы его ненавидеть. Тебе абсолютно нечего опасаться, Джонни. Ты тут ни при чем...
      - Ты не знаешь этих людей. Ты не видела ни Энджи, ни Монтеса. Они способны на все.
      Алиса ласково погладила меня по голове.
      - Бедный Джонни. У тебя волосы совсем мокрые. Ты и впрямь натерпелся.
      - Ничего, переживу как-нибудь.
      - Ну, конечно. Джонни, может быть, я все-таки вызову полицию? Мне кажется, я должна это сделать, но против твоей воли я звонить не буду.
      - Я не хочу связываться с полицией, - пробормотал я.
      - Хорошо. Попробуем найти другой выход.
      - Какой? - безнадежно спросил я.
      - Поищем ключ, например. Он должен быть где-то здесь. Давай обыщем весь дом. Комнату за комнатой. Если ключ здесь, то мы непременно найдем его.
      Я посмотрел на Алису и выдавил улыбку.
      - Алиса...
      - Что?
      - Не нужно меня успокаивать. Не сейчас. Мне необходимо найти ключ.
      - Мы найдем его, Джонни.
      - Нет, не найдем. Сама знаешь, что не найдем. Ты ведь положила его на стол, верно?
      Алиса кивнула.
      - А теперь его нет.
      - Да, Джонни, теперь его нет.
      - Значит, кто-то зашел в дом и взял его. Искать его бесполезно. Ты, в отличие от меня, с ума не сходишь и прекрасно это знаешь.
      Алиса задумчиво посмотрела на меня и снова кивнула.
      - Да, Джонни, ты прав.
      - Забавно, - сказал я. - Я вот сижу здесь и жду, пока в дверь позвонит Энджи. Вместо того, чтобы просто взять - и удрать. По-детски.
      - Это ведь наш дом, Джонни.
      - А мне хочется побыть ребенком. Я спрашиваю себя, почему бы не попробовать подраться с ним? Но, беда в том, что я совсем не умею драться во всяком случае, с таким как он. Потом я начинаю размышлять, не взять ли мне нож? Или - кочергу? Жалею, что в свое время не обзавелся пистолетом. Но - что бы я с ним сделал? Хватило бы у меня храбрости пристрелить Энджи? Или кого-нибудь другого? Как можно застрелить человека? Просто прицелиться и нажать на спусковой крючок?
      - Нет, Джонни, ты не сможешь застрелить человека.
      - Тогда какого черта я тут торчу? Дожидаюсь, пока придет Энджи и изувечит меня? Или - убьет? Пистолет он не носит. Он довольствуется кастетом и консервным ножом. Кто-то рассказал мне, как мало остается от человека после того, как над ним поработает Энджи. Ах, да - это же был Шлакман. Да, Шлакман.
      - Шлакман?
      - Да, но не тот старик, что погиб под колесами поезда. Странно, что я забыл тебе рассказать об этом. Как-то из головы вылетело. Сегодня утром мне позвонил на работу незнакомый человек, который назвался Шлакманом. Гансом Шлакманом. Он сказал, что старик доводился ему отцом. А потом рассказал, чего добивается Энджи с помощью кастета и консервного ножа.
      - А что он от тебя хотел?
      - А ты как думаешь? Ключ, конечно.
      - Для Монтеса?
      - Не знаю. Нет, не думаю.
      - Поверь мне, Джонни, все не так уж скверно, как тебе кажется. Этот Энджи не станет тебя бить. Ведь ему придется избавиться и от меня, а на это он не пойдет. Не здесь и не при всем белом свете. Они же - не обычные бандиты. Монтес, как-никак - генеральный консул. Возможно, даже представляет свою страну в ООН. Неужели он подошлет к нам своих наемных убийц?
      - А почему бы и нет, - мрачно пробормотал я.
      - Нет, не думаю. К тому же - ключ-то у нас.
      - Нет, уже не у нас.
      - Джонни, выслушай меня! - воскликнула Алиса. - Ведь им-то неизвестно, что ключ пропал. Откуда им знать, что кто-то его украл?
      Я оторопело уставился на свою жену.
      - Может быть, это дело рук Шлакмана - того, который мне звонил? Он ведь узнал, где я работаю. Что ему стоило выяснить, где я живу...
      - Нет. - Алиса нетерпеливо замотала головой. - У тебя плохо с головой, Джонни. Пусть кто-то тебе и позвонил - это ещё ровным счетом ничего не значит. Запомни - ни в коем случае не говори им, что ты потерял ключ. Они все равно тебе не поверят - даже, если ты присягнешь на библии. Таким людям к вранью не привыкать...
      - Что ты знаешь о таких людях, Алиса?
      - То же, что и ты, или даже больше. Мое детство прошло не в тихом предместье, Джонни. Я ведь выросла на улицах Лондона, где царили совсем другие нравы - уж можешь мне поверить. Поэтому выслушай внимательно, что я тебе скажу. Если ты станешь доказывать им, что потерял ключ - тебе конец. Если ты говоришь правду, то никакой ценности для них больше не представляешь. Даже наоборот - с мертвым хлопот им меньше, чем с живым. Если же они тебе не поверят, то не станут ждать, пока ты передумаешь, а выбьют из тебя правду силой.
      - Что же мне им сказать?
      - Энджи. Он ведь приедет сюда, а не Монтес?
      - Да, Энджи.
      - Хорошо. Скажи ему, что ключ у тебя. Потом скажи, что хочешь получить за него больше денег. Добавь, что сейчас ключ не здесь. Что ты отдал его другу. Нет - я отдала. Да, так будет лучше. И - в случае, если с нами что-то случится, наш друг отнесет ключ в полицию.
      - Алиса, да он ни за какие коврижки не поверит в подобную чушь.
      - Еще как поверит - ведь на твоем месте он поступил бы именно так. Толстяк предложил тебе десять тысяч долларов - да? - Я молча кивнул. - Вот и скажи, что хочешь двадцать.
      Я облизнул внезапно пересохшие губы.
      - Нет, я думаю, что этот номер не пройдет.
      - Еще как пройдет.
      - Скажи, Алиса, что мы от этого выиграем?
      - По меньшей мере - несколько часов. Вполне возможно, что их нам хватит, чтобы выпутаться из этой истории. Во всяком случае, мы получим передышку, чтобы спокойно подумать, не поглядывая каждую минуту на часы. Тогда мы сможем использовать для схватки свой интеллект, а не кастет с консервным ножом. Разве ты не сказал мне, что второй ключ находится в руках полиции? Значит, рано или поздно, они найдут нужный сейф. Или - его откроет тот, кто похитил ключ у нас. Или - ещё кто-нибудь. Не знаю. Знаю только, что ничего лучшего, чем мой план, нам сейчас не придумать.
      Я сдался.
      - Хорошо, - сказал я. - Попробуем по-твоему. План, конечно, сумасбродный, но я попытаюсь. Только - ты в этой игре не участвуешь. Я не хочу, чтобы ты была дома, когда он придет.
      - Нет, Джонни, - Алиса покачала головой. - Нет. Мы увязли вместе - и не спорь со мной. Вдвоем у нас шансов куда больше, чем порознь. Только я настаиваю на одном - говорить с ним должна я.
      - Нет!
      - Пожалуйста, Джонни - доверься мне. Энджи ни на что не пойдет, пока не переговорит с Монтесом. Если же он даже и решится на какие-то крайности, я его приторможу. Меня он не тронет - пока, во всяком случае. Поверь мне, Джонни, это так.
      Я помотал головой.
      - Пожалуйста, Джонни, не упрямься.
      В дверь позвонили. Алиса обняла меня за плечи.
      - Сиди здесь, Джонни. Сиди и слушай. Я открою сама.
      6. Полли
      Звонок задребезжал снова, громко и требовательно. Я сказал себе:
      - Сейчас он войдет. Попробует ручку, увидит, что дверь не заперта, и войдет.
      Однако случилось иначе - Алиса подошла к двери сама, а я остался сидеть на кухне. Да, вы правы - я и сам предпочел бы поступить иначе, как, разумеется, и большинство мужчин, привыкших поклоняться более самоотверженным и мужественным идеалам, но в последующие несколько часов мне предстояло узнать очень многое об отваге и трусости. Мне пришлось расстаться со многими жизненными иллюзиями, которые я питал до сих пор. Главное, впрочем, состояло в том, что Алиса пошла к двери, а я остался на кухне.
      Домик у нас маленький. Я услышал, как она открыла дверь и сказала:
      - Здравствуйте. Вы, должно быть, и есть мистер Энджи. Заходите, пожалуйста.
      Сидя с колотящимся сердцем, я почему-то подумал, насколько нелепо, что Алиса назвала его мистером Энджи. Разве она не знала, что Энджи - имя, а не фамилия?
      Затянувшееся молчание снова нарушил голос Алисы:
      - Заходите же, мистер Энджи, - сказала она. - Я - миссис Кэмбер. Вы ведь хотите поговорить с нами?
      Я встал.
      - Сейчас я выйду, - сказал я себе. - Что со мной творится? Что я за мужчина?
      - Меня зовут Энджи, - послышался его голос. - Это - мое имя, миссис Кэмбер. А фамилия моя - Кэмбосиа.
      Стоя посреди кухни, я попытался взвесить поведение Алисы. Внезапно мне пришло в голову, что я абсолютно не знал свою жену. Она предстала передо мной в совершенно новом, неожиданном виде.
      - Как похоже на нашу фамилию, - мило сказала Алиса. - Сравните сами: Кэмбер и Кэмбосиа. Занятное совпадение, не правда ли?
      Снова последовало молчание. Я мысленно представил, как Алиса стоит перед дверью, а Энджи разглядывает её, пытаясь сообразить, как держаться с этой веснушчатой, синеглазой женщиной, которая разговаривает с таким утонченным английским акцентом. Он привык иметь дело с женщинами, которых называл свиньями, суками, шлюхами или потаскухами. Алиса к известным ему категориям не относилась.
      - Заходите же, прошу вас, мистер Кэмбосиа, - настойчиво пригласила она. - Мой муж ждет вас. Вы ведь, наверное, хотите поговорить с нами обоими, не так ли?
      Я услышал, что дверь закрылась. Пройдя в гостиную, я увидел Энджи. Вид у него был озадаченный. Он поочередно переводил взгляд с меня на Алису, пытаясь сообразить, как себя вести.
      - Вам не очень докучает наше яркое солнце? - вежливо поинтересовалась Алиса.
      Солнце заливало нашу гостиную веселыми лучами, проникавшими сквозь застекленную балконную дверь-витраж. Некогда - мою гордость.
      - Некоторые наши друзья уверяют, - как ни в чем не бывало щебетала Алиса, - что солнце выжжет мебель и ковры, но какой смысл иметь яркую мебель, когда твоя собственная жизнь скучна и бесцветна? Это я к тому, что не могу позволить себе вычеркнуть из своей жизни ещё и солнце. Там, где я выросла, мистер Кэмбосиа, солнечный свет ценили на вес золота! Вам-то это не понятно. Но вы не подумайте, что я вас уговариваю - вовсе нет. Просто порой нас посещают гости, которые не выносят солнца, и тогда - что ж, мне приходится задергивать шторы.
      Энджи оторопело уставился на нее.
      - Задернуть шторы? - мило улыбнулась Алиса.
      Энджи взял себя в руки.
      - Слушайте, миссис, - грубо сказал он. - Мне наплевать на ваши ковры, шторы и солнце. Меня интересует только ключ.
      - Ну, разумеется, - улыбнулась Алиса. - Надеюсь, вы не откажетесь выпить чашечку кофе? Я его мигом сварю. У нас сложная семья. Я пью только чай, тогда как Джонни предпочитает кофе, а наша дочурка Полли не может и дня прожить без какао. Так что вы можете выбирать. Мне не трудно приготовить любой из этих напитков. Итак, что желаете?
      - Я не хочу кофе, миссис, - терпеливо ответил Энджи. - Ни кофе, ни чая, ни какао. Мне нужен ключ. Я приехал, чтобы забрать его.
      - Очень хорошо, - кивнула Алиса. - Знаете, моя мамочка любила мне повторять: "Алиса, очень скверно, когда гость голоден, но ещё хуже принуждать его есть." Вы согласны с этим, мистер Кэмбосиа?
      - Слушайте, миссис... - начал Энджи.
      - Знаю, знаю, - замахала руками Алиса. - Вам нужен ключ. Тогда присядьте, пожалуйста. Сейчас поговорим о вашем ключе.
      - Нам не о чем разговаривать! - взорвался Энджи. Он, похоже, начисто забыл о моем существовании.
      - Нет, есть о чем, - возразила Алиса. - И нам будет куда удобнее, если мы сядем. Ты тоже садись, Джонни.
      Она присела на кушетку. Я занял место рядом, чувствуя себя так, словно, пройдя через кухонную дверь, внезапно очутился в каком-то нереальном, иллюзорном мире. Энджи обвел нас недобрым взглядом, но все-таки послушался и сел. Потом вытащил сигарету и, не спросив у Алисы разрешения, закурил. Я тоже закурил и с наслаждением затянулся. Алиса взяла пепельницу и, прежде чем Энджи успел возразить или остановить её, ловко водрузила пепельницу ему на колени. Энджи обалдело уставился на мою жену и недоуменно потрогал пепельницу, но убирать не стал.
      - Так вот, насчет ключа... - начала Алиса.
      - Где он?
      - Сейчас я об этом скажу, мистер Кэмбосиа. Все в свое время...
      - О, нет! - рявкнул он. - Слушайте, миссис - мне нужен ключ. И нечего мне тут зубы заговаривать! Гоните ключ - и баста! Я не собираюсь выслушивать ваши сказки.
      - Я знаю, что вам нужен ключ, - заворковала Алиса. - Это очень ценный ключ и он безусловно вам необходим. Мы это прекрасно понимаем.
      - Где он? - заорал Энджи.
      - Вы без конца задаете мне этот вопрос, мистер Кэмбосиа, - укоризненно сказала Алиса. - Я как раз и собираюсь рассказать вам, где он, но сперва вы должны меня выслушать.
      - Хорошо, - скрепя сердце, согласился Энджи. - Только покороче.
      - Постараюсь, - кивнула Алиса. - Дело в том, мистер Кэмбосиа, что сам по себе этот ключ - ничто. Изготовление его дубликата обойдется в каких-нибудь четверть доллара. Следовательно, интересует вас не сам ключ, а кое-что другое - то, что он отпирает. В данном случае - дверь некоего сейфа. Вас интересует содержимое сейфа, до которого вы не можете добраться без этого ключа, и вы готовы на большие жертвы, чтобы этим ключом завладеть. В подтверждение моих слов ваш мистер Монтес посулил моему супругу за ключ десять тысяч долларов. Это - приличная сумма, мистер Кэмбосиа, но она одновременно свидетельствует о том, что содержимое сейфа представляет изрядную ценность. Вместо того, чтобы предложить нам честно поделиться - если не пополам, то хотя бы в отношении три к одному, - вы начали угрожать моему мужу, а потом швырнули ему жалкую подачку.
      - Кто ему угрожал? - выкрикнул Энджи.
      - Вы, мистер Кэмбосиа.
      - Десять кусков для вас - жалкая подачка? Да это же огромные башли!
      - Это зависит от того, как на них посмотреть, мистер Кэмбосиа. Если содержимое сейфа стоит всего двадцать тысяч, тогда вы совершенно правы, а десять тысяч долларов - щедрое и благородное предложение. Если же то, что находится внутри сейфа, стоит миллион или два миллиона, то десять тысяч превращаются в жалкие крохи, как вы безусловно...
      - Черт побери, миссис, - не выдержал Энджи. - Я за ключом пришел понятно? Я хочу получить ключ, а не выслушивать ваши бредни про капусту. Кэмбер, который вот тут сидит, обо всем договорился с толстяком. - Он развернулся ко мне. - Кто ей все рассказал, Кэмбер?
      - Она - моя жена, - уныло сказал я.
      - По мне, пусть твоя баба - хоть царица Савская, - вспылил Энджи. Мне нужен ключ!
      - Одну минуту, мистер Кэмбосиа, - ледяным тоном произнесла Алиса. - Вы - гость в моем доме. Я держалась с вами очень вежливо. Я даже предложила угостить вас чаем или кофе...
      - Миссис, мне ваш чертов кофе на дух не нужен!
      - Не перебивайте, прошу вас. Так вот, как гость, вы должны вести себя прилично. Мне не нравится, когда меня называют бабой или иным скверным словом. Вы должны передо мной извиниться.
      - Кэмбер, она совсем свихнулась, что ли?
      - Нет, я в здравом уме, - холодно ответила Алиса. - И, поскольку вы продолжаете кричать про ключ, я готова поговорить на эту тему. Хотя я предпочла бы, чтобы вы сначала извинились.
      - О`кей, миссис, будь по-вашему. Только теперь - гоните ключ!
      - Спасибо, - кивнула Алиса. - Вы получите ключ. Нам он ни к чему. Только десять тысяч за него - недостаточно. Мы хотим получить двадцать пять тысяч.
      - Что! Двадцать пять штук? - взревел Энджи. Если бы не пепельница, так некстати примостившаяся у него на коленях, он бы, наверное, подскочил до потолка.
      Мое сердце стучало, как отбойный молоток. Мне стоило огромных усилий подавить в себе желание выкрикнуть: "Алиса, не надо, расскажи ему правду! Скажи, что у нас нет ключа. Признайся, что мы его потеряли". Однако я проглотил эти слова, одновременно ощутив, что Алиса загнала нас обоих в пропасть, из которой нам уже не суждено выбраться. Я спросил себя лишь об одном - как я мог допустить, чтобы Алиса говорила от моего имени?
      - Я вовсе не считаю, что мы просим чего-то особенного, - спокойно произнесла Алиса. - Вы ведь знаете, что находится в сейфе и прекрасно понимаете, что это стоит вознаграждения в размере двадцати пяти тысяч.
      - Кэмбер, - отрывисто пролаял Энджи. - Ты зря со мной в кошки-мышки играешь. Ты что - держишь меня за фраера? Я сыт твоей сучкой по горло. Я со свиньями дела не имею и даже не разговариваю...
      - Как вы смеете! - взвилась Алиса.
      - В общем, Кэмбер, если ты сейчас не отдашь мне ключ, я тебя в клочья разорву. Ты на себя полгода смотреть не захочешь, как, кстати, и на свою свинью, когда я с ней закончу.
      - Господи, какой бред! - воскликнула Алиса. - Вы считаете меня идиоткой, мистер Кэмбосиа? Сейчас без пяти четыре. Я оставила ключ своей подруге. Неужели вы считаете, что я держала бы его у себя дома? Если я не позвоню ей ровно в четыре, она отнесет ключ в полицию.