– Мадемуазель уснула.

Не оборачиваясь, Джордж откликнулся:

– Вот и хорошо. Поезжай быстро, но без рывков.

Джан перевел взгляд на дорогу и надолго умолк.

Машина преодолела спуск, миновала площадь деревушки Шамони и уверенно начала взбираться на противоположный от лечебницы склон ущелья. Когда «Мерседес» достиг самой высокой точки перевала, Джан сказал:

– Я восхищаюсь вами, месье.

– Правильно делаешь.

– Нет, я серьезно. Вы человек явно настырный, такие не отчаиваются. Вы едва не погибли в «Горных соснах», на пляже Пампелон, потом в Париже и теперь в Шамони. Но не сдаетесь. Почему?

– Потому что я хочу кое-чего добиться.

Джан вновь смолк – задумался, не переставая чему-то улыбаться.

Миновали Альбертвилль и повернули на север, к Аннеси, около указателя: «Аннеси – 45 км».

Вдруг Джордж сказал:

– На днях я виделся с твоей матерью. Джан равнодушно кивнул в ответ.

– Да?.. Ну и как она? Джордж пожал плечами.

– Не верит, что ты в самом деле работаешь шофером у богача. Считает, водишь грузовик.

Джан усмехнулся.

– Она – женщина добрая. Но ограниченная. Как и мой братец Пьер. А ограниченные люди так всю жизнь и остаются добрыми дураками.

– Но тебе такая участь не по душе?

– Нет.

– А какая по душе?

Джан помолчал немного и сказал:

– Знаете, я мог бы выбрать обрывистое место и спустить машину с дороги. Возможно, я бы погиб, но если бы повезло, вы с мадемуазель разбились бы тоже.

– Только попробуй! – пригрозил Джордж. – И помни – я продумал все.

– Наверно. – Джан рассмеялся. – Да… наверно. Вот потому-то, месье, внутренний голос с самого начала подсказывал мне сотрудничать, а не воевать с вами.

– Поясни.

– Охотно, месье. – Загорелые пальцы Джана крепче сжали руль. – Я устал подчиняться. Человеку моего склада трудно сносить извечное: «Делай это, делай то». К тому же меня частенько заставляли делать вещи малоприятные. Да и ваша мадемуазель меня однажды чуть не убила.

– Но тебе же за такой риск платили.

– Мало.

– Вон оно что… Дело в деньгах, да?

– Верно.

– Но, чтобы заполучить их, надо что-то продать, не так ли?

– Согласен. А что бы могли купить у меня вы? Взглянув на парня, Джордж решил не торопить события и осторожно спросил:

– В этой же лечебнице Барди держит и жену, так? Джан кивнул.

– Но теперь ей уже недолго там оставаться. Верно?

– Верно, – согласился Джан.

– Барди увезет ее в другое место: возможно, в свое постоянное жилище, туда, где он держит свои бумаги. Где я и могу с ним схлестнуться. Так?

– Так, – подтвердил Джан.

– Я хорошо бы заплатил, чтобы узнать, где это место. Джан надул губы. Стрельнул глазами в Джорджа и сказал:

– Цена будет высокая.

– Сколько?

Не обратив внимания на вопрос, Джан произнес:

– Но сначала вам придется договориться о деньгах с тем, на кого вы работаете, а? Ведь у вас самих больших денег нет, верно?

– Да, придется договариваться.

– Сколько времени уйдет на это?

– Два дня, не больше. Смотря по тому, где и когда ты хочешь получить деньги.

«Мерседес» приближался к Аннеси по шоссе № 508.

Вот-вот должно было показаться озеро. Джан умело обогнал грузовик, вдавив педаль газа почти до самого пола, потом сказал:

– Мне нужны американские доллары. Я хочу получить их в Швейцарии.

– И зачем это я цацкаюсь с тобой? – проворчал Джордж. – Ведь можно отправить тебя в полицию хоть сейчас. А там тебе язык развяжут.

Джан покачал головой.

– Не успеют. Несколько дней я буду запираться, а Барди тем временем улизнет, не оставив никаких следов. А потом заплатит мне за преданность.

Николя на заднем сиденье вдруг проснулась, начала канючить:

– Я пить хочу…

– Потерпи, – мягко сказал Джордж. – Поспи еще.

– Итак, американские доллары, – повторил Джан. – Сколько, по-вашему, стоят сведения, которые позволят вам покончить с Барди раз и навсегда?

– Пять тысяч, – предложил Джордж.

– Нет, дороже. К тому же мне потом придется обеспечивать собственную безопасность. Моя цена – десять тысяч.

– Думаю, что смогу это устроить. Но как известить тебя?

– Пошлите телеграмму моему отцу, Андреа Паллоти. Он работает в отеле «Швайцергоф», что в Берне на Банхофпляц. В телеграмме будут лишь слова «Все в порядке» и номер вашего телефона. Я позвоню и укажу, куда прийти. Но если вы не принесете деньги, я не скажу ни слова.

Джордж кивнул.

– Хорошо. Но будь осторожен. Разве можно доверять твоему отцу? Он же Бьянери.

Джан улыбнулся:

– Я тоже. А мой отец будет считать это моими амурными делами. Я уже использовал его в таких случаях. Подпишите телеграмму, скажем, «Клара». Согласны?

– Согласен, – ответил Джордж, по-прежнему держа Джана под прицелом.

Сзади опять зашевелилась Николя и плаксивым голосом попросила:

– О, Господи, я умираю от жажды, Джордж, голубчик…

И в этот момент впереди показалось озеро.

Джан облегченно развалился на сиденье;' начал насвистывать… Глаза его сверкали – он уже видел открывавшиеся перед ним широкие горизонты.

В бунгало Николя наконец смогла утолить жажду. Она собрала вещи, отнесла их в «Лянчу», Джордж тем временем не спускал глаз с Джана.

И уже сев за руль своей машины, по-прежнему все еще держа парня на мушке, он спросил:

– Значит, договорились? Джан кивнул.

– Я же дал вам слово. Несите деньги и получите то, что хотите. – Он сунул руку в «Мерседес», достал ключ зажигания. – Я скажу им, что, оставляя меня здесь, вы взяли ключи от машины с собой. А потому мне до ближайшего телефона пришлось идти пешком. Когда они доберутся сюда с новым ключом, вы будете уже далеко. Хорошо?

Он прислонился к дверце машины и закурил.

Через пять минут Джордж, все еще в смокинге – пыльном, мятом, – и Николя в вечернем платье миновали Аннеси. Проехав пять миль в сторону Женевы, они свернули с шоссе, добрались до лесного ручья и полчаса переодевались, обмениваясь новостями.

Николя, сонная, но вполне отрезвевшая, рассказала об Элзи, а Джордж – о сделке, заключенной с Джаном.

– Барди явно держит жену в лечебнице уже много лет, – закончила свой рассказ Николя. – Мне ее ужасно жаль, хотя она, как ни странно, кажется счастливой.

– В Шамони ее уже нет, – убежденно сказал Джордж. – Оставить жену там – для Барди слишком рискованно. Как бы мне хотелось встретиться с ним один на один! Бьюсь об заклад, он уже позвонил Рикардо Кадиму, приказал ему прервать гастроли и ненадолго уйти в тень.

Они вернулись на шоссе, доехали до ближайшего кафе. Оттуда Джордж позвонил Сайнату и по счастливой случайности застал его в конторе. Осторожно сообщил ему что было можно по телефону, а потом охарактеризовал предложение Джана.

– Вы действуете прекрасно, – одобрил Сайнат. – Десять тысяч – деньги немалые, но раскошелиться придется. Вы едете в Женеву?

– Да.

– Хорошо. Деньги получите завтра в моем банке, по паспорту. Не не отдавайте их, пока не будете уверены, что вас не обманут.

– Безусловно.

– И еще одно, Константайн: как только узнаете, где найти Барди, свяжитесь со мной. Сами ничего не предпринимайте. Арест Скорпиона может оказаться делом нелегким. Многое будет зависеть от его национальности и законов о выдаче преступников. Раз на Барди работает целая сеть «Бьянери», у него есть влиятельные покровители. Вы понимаете?

– Да. И главное – не дать ему улизнуть.

В Женеве Джордж и Николя сняли двухкомнатный номер в отеле на набережной Монблан. Отсюда Джордж позвонил своему приятелю – второму секретарю английского посольства в Берне. Голос на другом конце провода ответил:

– Извините, но вы опоздали. Человека, который вам нужен, в прошлом году перевели в Стокгольм. А кто его спрашивает?

– Джордж Константайн.

– О да, я слышал о вас. Вы – натуралист и все такое прочее. Может, я смогу вам помочь? У вас неприятности с гостиницей? С женщинами? Может, вы паспорт потеряли? Или поиздержались? Его друзья обычно звонят именно с такими вопросами. Только, пожалуйста, не обижайтесь.

«И почему я всегда нарываюсь на болтунов,» – с раздражением подумал Джордж, а вслух произнес:

– Да, вы могли бы меня выручить. Нельзя ли по номеру машины разузнать имя ее владельца?

– Вообще-то это не в нашей компетенции, однако попробуем. А в чем дело? Наверно, мимолетный роман. Очаровательная девушка пронеслась мимо вас в «Альфа-Ромео», и вы потеряли сон… Ну да ладно, не мое это дело. Давайте ваш номер.

Джордж продиктовал его, а также марку машины, телефон своего отеля и пообещал, будучи в Берне, поставить собеседнику выпивку.

Потом Константайн послал телеграмму Андреа Паллоти в бернский отель «Швайцергоф». А на другое утро поехал в банк и получил десять тысяч долларов от кассира со светло-рыжими усами, который, отсчитывая банкноты, на Константайна даже не взглянул. Зато когда тот сложил деньги в портфель и защелкнул застежку, кассир не преминул подмигнуть Николя.

Выйдя на улицу, Джордж не удержался и проворчал ревниво:

– Проклятый кассиришка! Он еще и на тебя заглядывается!

– А мне он чем-то понравился. Может быть, усами?

Вечером, когда Джордж, сидя у себя в номере, потягивал плохо приготовленный мартини, зазвонил телефон. На проводе был новоиспеченный приятель Джорджа – секретарь посольства.

– Извини, дружище, – сказал он. – Тебя ждет большое разочарование. Та девушка ехала, видимо, на папашиной машине. А может быть, на машине жениха или мужа. Его зовут Ганс Лодель. Вместо адреса у него координаты одного из цюрихских банков. Прости, но я, кажется, ничем не смог тебе помочь.

Джордж повесил трубку и передал Николя содержание разговора.

– Наш друг очень осторожен, не так ли? – заметила она. – Его вилла в Сен-Тропе принадлежала поначалу Доротее Гюнтэм, а теперь – какому-то бразильцу, если, конечно, Доротея не лжет. А роскошный белый «Мерседес» для разъездов зарегистрирован в Швейцарии на Лоделя. Барди обожает, когда люди, его разыскивающие, начинают ходить кругами. Кстати, как насчет виллы Маргритли на берегу озера?

Джордж пожал плечами.

– В Швейцарии полно озер и вилл, именуемых Маргритли. На поиски нужной нам уйдут недели. Так что лучше всего рассчитывать на Джана.

– Пока Барди не начнет его подозревать.

– Но почему? Ведь Джан не дурак.

Вилла Маргритли располагалась на небольшом полуострове, вода обступала ее почти со всех сторон – с «большой землей» виллу соединяла лишь узкая коса, по которой пролегала дорога. Дом представлял собой старомодное сооружение с многочисленными фигурными фронтонами, крытыми черепицей башенками и утопленными в стенах сводчатыми окнами со ставнями кремового и шоколадного цвета. Вдоль дороги росли сосны и араукарии. От парадного входа до спускавшейся к воде лестнице шла выложенная камнем терраса. На ней в урнах распустились красные и синие цветы африканских лилий и пушниц.

По другую сторону Тунского озера возвышалась гора Найзен, увенчанная маленьким облаком, золотистым в свете летнего предзакатного солнца. За виллой виднелся обращенный к озеру краешек городка Юститаль – увитые лозой домики, взбегавшие по крутым поросшим соснами склонам Найдергорна и Ротгорна.

Барди отвернулся от окна, выходившего к озеру.

В комнате на широкой кровати, зарывшись головой в подушку и разметав по ней светлые волосы, спала женщина. Барди оглядел ее, и на мгновение его лицо прояснилось. «Рикардо прав, – думал он в этот миг. – Она – моя единственная возлюбленная, ставшая теперь той, кто уже никогда меня не полюбит. В лечебнице Шамони держать ее больше невозможно, придется подыскать новое убежище. Здесь, к сожалению, ей тоже оставаться нельзя. Когда-то она сначала полюбила эту виллу, а потом люто ее возненавидела… и все из-за меня».

Барди протянул руку, тронул женщину за волосы, прислушался к ее тяжелому дыханию в одурманенном лекарствами сне. А потом резко отдернул ладонь, и лицо его сурово окаменело – он вспомнил об англичанине, доставляющем ему так много неприятностей.

Барди вышел из спальни, по широкой лестнице спустился в зал, огромные окна в дальнем конце которого тоже смотрели на озеро. Он отворил маленькую дверь в правой стене зала и оказался в продолговатой комнате с высоким потолком. Стены ее были обшиты светлыми сосновыми панелями, наличники дверей и окон украшены резьбой в виде плодовых гроздьев, птиц и зверей. Штукатурка между сосновыми перекрытиями потолка была расписана аллегорическими фигурами. В дальнем конце комнаты находился маленький балкончик с низкими резными перилами, на средних стойках которых красовались золоченые листья. В стене за ними в небольшом углублении стояла статуя мадонны с младенцем на руках. Перед ней горели три свечи.

Пол в комнате был выложен скромной плиткой цвета слоновой кости. Но устилали его роскошные ковры. Так, у камина лежал ширазский с красно-зеленым орнаментом, у подножья ведущей на балкон лестницы – сеннехский с цветочным узором в середине и ярко-красной окантовкой. Над мраморной полкой камина, в котором потрескивали сосновые шишки, висело овальное зеркало в золоченой раме, превращенной резцом Чиппендейла в хитросплетение ветвей и листьев. А с центральной балки свешивалась огромная люстра, состоящая из восьми увешанных хрустальными подвесками ободов. Она оканчивалась четырьмя ветвями резного стекла. На стене балкона красовался настоящий французский гобелен с бойцовыми петухами, а у входной двери были выставлены рыцарские доспехи. Единственное окно в комнате было напротив камина и выходило на озеро. Прямо под люстрой стоял длинный обеденный стол, а на нем – широкая ваза, полная роз цвета слоновой кости.

За столом сидел один Лодель.

Барди подошел к окну, оглядел пару лебедей, что, распустив крылья и по-змеиному выгнув шеи, кружились на водной глади. Наконец закурил сигару и повернулся к Л оделю.

– Об этой парочке англичан новостей нет?

– Никаких.

– Скоро появятся. У Конвея приметная машина – зеленая «Лянча». Да и переночевать он и мисс Мид где-то должны. Так что рано или поздно мы на их след выйдем. И уж тогда будем действовать наверняка. У вас все?

– Нет. – Лодель покачал головой. – Надо поговорить о Джане.

– Вы имеете в виду его отношение к Марии?

– Да. И еще вот это. Взгляните.

Лодель пустил через стол маленький металлический предмет, скользнувший по лакированному дереву с легким звоном.

Барди подхватил его. Это оказался автомобильный ключ на колечке.

– Где вы нашли его? – спросил Барди.

– В комнате Джана сегодня утром. Я обыскал ее, пока он купался в озере. Ключ лежал у него в брюках.

– Это старый ключ от «Мерседеса», – произнес Барди. – Тот самый, который, по словам Джана, англичанин у него отнял.

– Да. Значит, Джан солгал.

– И даже ключ не выбросил, идиот.

– Возможно, он заключил с англичанином какую-то сделку. Ведь ему позарез нужны деньги – и Мария. Наказать его?

Барди покачал головой.

– Еще не время.

Его взгляд был холодным, отрешенным – Барди напряженно размышлял. Слабостью Джана было замешанное на похоти непреодолимое стремление к довольству. А справиться с ним или обернуть его себе на пользу у Джана не хватало ума. Барди редко ошибался в тех, кого брал на службу. И сердцем он был против Джана с самого начала, но взял, чтобы порадовать его отца – Андреа Паллоти. Впрочем, как говорится, не делай добра – не будет зла. И все же… в старые времена, будучи слугой у Аболера, Паллоти здорово помог Барди. Аболер знал толк лишь в деньгах. Ведь даже Андреа удалось обмануть его и разыскать тайник, где хранились его личные бумаги, тайник, которым он так гордился.

– Джан еще поддерживает связь с отцом? – спросил Барди.

– Да…

– Андреа по-прежнему работает в Берне?

– В отеле «Швайцергоф».

– Я позвоню ему. А насчет Джана считайте, мы договорились. Но расправиться с ним мы еще успеем. Так что пока потерпите. И глаз с него не спускайте. Держите здесь, чтобы, если ему понадобится звонить, он это делал только отсюда. А с телефоном вы, надеюсь, знаете, как быть?

Лодель кивнул.

– Я хочу, – продолжил Барди, – чтобы все его звонки записывались. Он в курсе того, что здешние телефоны прослушиваются?

– Нет. Зато об этом знает Мария.

– Пока он не обстряпает того, что задумал, он Марии слова не скажет. Да, теперь мне все ясно… – Барди выпустил тонкую струйку сигарного дыма. – Нашему Джану нужны деньги, большие деньги… и нам повезло, что он такой бестолковый.