Дерево дракона

— Видите ли, сэр Джордж, очень важно рассчитать время гибели героя. Два года назад, когда был убит настоящий Хадид, наши дела шли из рук вон плохо. В то время его смерть, стань она известна всем, вызвала бы упадок боевого духа наших сторонников и повлекла бы за собой наше окончательное поражение. Поэтому мы подменили Хадида, поставив вместо него его сводного брата. Но сейчас, в момент нашего триумфа и вашего поражения, смерть героя придется как нельзя кстати. Потеря лидера в момент триумфа придает нации силы, и все сказанное против него будет пустыми словами. Думаю, сэр Джордж, что неприятности в настоящее время — удел вашей стороны. — Полковник повернулся, направившись к двери. Проходя мимо Миетуса, он остановился и бросил через плечо:

— Мы скоро отправляемся, но я все же скажу Абу, как обещал, чтобы он принес вам кофе и тосты.

Когда дверь за Моци закрылась, сэр Джордж опустился в кресло и устало провел рукой по лицу:

— Я не знал, что он мертв… Мне сказали, что мы понесли потери, но про эту смерть я не знал. — Он задумчиво посмотрел на Джона и с горечью добавил:

— Моци прав. Никто не поверит ни одному нашему слову.

— Да, но только в том случае, если им удастся добраться до Кирении. Но если мы смогли бы предотвратить это, если бы нам удалось завладеть телом Хадида и извлечь из него пулю… и если бы нам удалось захватить Моци и… — Джон осекся и пожал плечами: ничего не получалось — сплошные «если» да "и"…

***

А тем временем Арианна лежала у себя в хижине в Ардино в приступе горячки. Мать, сидя возле нее на постели, то и дело отирала мокрое лицо девушки и подносила к ее губам стакан воды. Время от времени Арианна вздрагивала и что-то бессвязно лепетала. В комнате было темно, а за окном нещадно палило солнце, заливая своим светом пыльную деревенскую площадь.

За дверью послышались шаги, в хижину вошел Эрколо. Небритый и взъерошенный, он устало приблизился к постели девушки.

— Ну что, еще не приходила в себя? — тихо спросил он.

— Нет. Все время бредит.

— Я пошлю кого-нибудь в Мору. Пусть приедут сеньор Альдобран или священник. Оба лечат не хуже доктора.

— Я все думаю о Торло, — сказала старушка. — Если дочь сорвалась с кручи, то ведь и он мог разбиться.

— Двое мужчин уже отправились на его поиски. Найти будет нетрудно — за ней тянулся кровавый след. Еще хорошо, что эти матросы нашли ее в сосняке, не то умерла бы там…

Старушка перекрестилась.

Эрколо тряхнул головой, дыхнув перегаром, и вспомнил двух матросов, которые на рассвете заявились в бар и, еле держась на ногах, стали выкрикивать что-то про какую-то девушку…, а потом повели его самого и рыбаков в сосновый лесок за деревней. Эрколо с рыбаками перенесли девушку без помощи матросов — те еле шли сами, спотыкались и падали, горланя во все горло песни и смеясь.

— Эти матросы ушли? — спросила пожилая женщина.

— Да.

— Должно быть, их послала сама пресвятая дева Мария. Но я все думаю о Торло. На Ла-Кальдере даже козы срываются в пропасть.

Эрколо положил руку на плечо старой женщины:

— Его найдут и вылечат, вот увидите, все будет хорошо. Они скоро вернутся.

Хозяин бара повернулся и вышел из дома, а старушка обмакнула кусок тряпицы в оловянную кружку с водой, отжала ее и снова поднесла к лицу девушки: из глубокой ссадины над ухом все еще сочилась кровь.

А женщина не переставала думать о сыне. Он был единственной ее опорой в семье, единственной их надеждой. А теперь он, может быть, лежит бездыханный где-нибудь под скалистым обрывом… Она перекрестилась и зашептала слова молитвы.

***

В четверть девятого Абу принес кофе для Мэрион, сидевшей под тентом в тени Колокольной башни. Он налил кофе и замешкался, стоя у небольшого столика, словно беззвучная тень, потом, отступив, сложил руки на груди и сообщил:

— Мадам, через полчаса мы отбываем. Полковник просил передать вам, что вы можете взять с собой плащ, но больше никакого багажа. У нас мало места.

— Спасибо, Абу. — Она говорила, не глядя на слугу, обратив взор к морю, так как после всего случившегося не в состоянии была смотреть на крепость. Перед глазами у нее все еще рвались пули, лилась кровь — картина гибели и смерти теперь надолго, если не до конца жизни, останется в ее памяти. И все это произошло по ее вине. Ей пришлось выбирать между двумя противоборствующими сторонами, и когда она наконец решилась, было слишком поздно. Смерть этих людей из гарнизона крепости была для нее все равно что собственная, и теперь она избегала смотреть в сторону крепостного двора, однако никак не могла избавиться от страшных воспоминаний и прогнать стоявшие перед глазами сцены ужасающей жестокости. Часовой у дверей Колокольной башни, тело Хадида — теперь его уже убрали, — но на этом месте так и осталась темная лужа, разлившаяся по серым каменным плитам галереи… У нее за спиной слабый ветерок шевелил листву драконова дерева, и она знала, что там, внизу под ним лежит человек, и почти чувствовала, как сочится на землю красная жидкость — древесный сок, смешиваясь с человеческой кровью.

— Я вижу, мадам, плащ у вас здесь, — ворвались в сознание слова Абу. — Если вам нужно еще что-то из вещей, я могу сходить за ними.

— Спасибо. Не нужно.

Мэрион почувствовала, что слуга хочет избавить ее от необходимости проходить мимо мертвого тела часового у дверей башни.

— Все, что мне нужно, у меня с собой. — И она кивнула на лежавший рядом плащ.

Абу с поклоном удалился.

Все… Все, что нужно… Это понятие, включающее в себя столь много, теперь уже ничего не значило для нее. Она ничего не ждет, не желает, но те, другие… Джон Ричмонд, его люди… Может быть, для них это слово еще что-то значит?…

Она встала и подошла к краю парапета. Ей вспомнилась краткая встреча с Джоном у лестницы. Что он почувствовал в тот момент? Ненависть? Презрение? А может, без слов понял ее? Этого она не знала. Она могла разобраться сейчас только в одном — в своих чувствах и твердо знала, что любит этого человека. Люди совершают на своем веку множество ошибок, и она не исключение. Но даже если так, нужно все равно пытаться вырваться из порочного круга, нужно что-то делать и делать, до самой последней минуты. Нужно бороться и надеяться.

Сверкнувший на крыше Флаговой башни отблеск вдруг привлек внимание Мэрион. Приглядевшись, она увидела Сифаля.

Он стоял, облокотившись на парапет, и смотрел в бинокль, наблюдая за восточной частью неба. Мэрион знала, что он надеялся увидеть там. Она знала этих людей… Сифаля, Лоренцена, Плевски, Роупера, Миетуса. Сейчас, когда она подумала о них, вся ее прошлая жизнь, начиная с того момента, как ей довелось познакомиться с настоящим Хадидом, приобрела для нее какие-то смутные очертания, представляясь ей просто причудливым далеким сном… Что жалеть о прошлом? Но ей, наверное, нужно было остаться в Свиндоне, выйти замуж и сделаться обыкновенной домохозяйкой, как ее сестра. Именно потому, что ей никогда еще не доводилось пожить вот так, простой человеческой жизнью, она сейчас вдруг ощутила острую, щемящую тоску по такой вот обыденности, по спокойной, рутинной жизни с ее маленькими заботами и радостями… А теперь… Теперь слишком поздно.

На глаза ее навернулись слезы, когда она вспомнила плотно сжатые губы Джона Ричмонда во время их последнего разговора.

Вспомнила, как он отвернулся от нее и, спустившись по ступенькам, не оборачиваясь, направился через двор к джипу.

Мэрион подошла к тенту и, хотя день разгорался и обещал быть жарким, надела плащ и опустила руки в карманы.

Глава 15

Свежевыкрашенный к приезду губернатора грузовик-трехтонка с крытым верхом, тарахтя мотором, уже поджидал во дворе. За рулем сидел Роупер. Лоренцен, открыв ворота, взобрался на подножку с другой стороны кабины. На плече у него висел автомат, одной рукой он держался за открытую дверцу, в другой сжимал сигарету, щурясь от яркого солнца.

Тело Хадида Шебира, завернутое в армейские одеяла, уже лежало на дощатом полу кузова. Рядом с машиной в накинутом на плечи плаще стояла Мэрион Шебир, устремив равнодушный взгляд на пыльную дорогу, начинавшуюся за воротами.

Джон и сэр Джордж Кейтор спустились во двор в сопровождении Миетуса и полковника Моци. Проходя через двор, сэр Джордж бросил взгляд на драконово дерево и увидел под ним тело Нила Грейсона; лицо его помрачнело.

— Майор Ричмонд, пойдите в казарму и скажите сержанту,.что мы уезжаем, — обратился к Джону Моци. — Передайте, чтобы никто не смел выходить из форта до полудня.

Они прошли через двор. Плевски по приказу Моци отпер дверь казармы, и Джон позвал:

— Сержант Бенсон!

Сержант подошел к двери, за его спиной Джон увидел остальных солдат, те с опаской наблюдали за происходящим.

— Слушаю, сэр, — проговорил Бенсон.

— Сержант, полковник Моци увозит нас с собой. После нашего отъезда до полудня никто не должен выходить за ворота крепости.

— Слушаюсь, сэр, — ответил сержант и, заметив, что Роупер взялся рукой за дверь, поспешно прибавил:

— Простите, сэр… Они напали так неожиданно…

— Ничего. Все в порядке, сержант!

Бенсон отступил назад, в казарму, дверь за ним закрылась.

Плевски повернул ключ в замке.

Все направились к грузовику. По лестнице от Колокольной башни спустился Абу и поспешил следом. Проходя мимо помятых после стрельбы кустов, он вспомнил своего друга Дженкинса. Все-таки хорошо, что тот остался жив, подумал Абу, не то он бы очень расстроился.

Вдоль кузова грузовика располагались длинные сиденья. Сэр Джордж и Джон сели поближе к кабине, Мэрион напротив них, Абу рядом с нею. Плевски и Миетус стояли у выхода, держась за каркас. Спиною к ним на полу уселся Сифаль, стараясь не касаться ногами мертвого тела, завернутого в одеяла, и держа на коленях автомат. Роупер, Лоренцен и полковник Моци разместились в кабине.

Грузовик выехал за ворота форта на залитую солнцем дорогу. Миетус и Плевски настороженно озирались по сторонам, подозрительно разглядывая поросшие кустарником склоны, тянувшиеся вдоль обочины, не выпуская автоматы из рук. На полу, при каждой тряске грузовика, перекатывалось тело Шебира. Все молчали.

Сэр Джордж, схватившись рукой за сиденье, мечтал о том, чтобы скинуть лет двадцать и оказаться моложе, чем теперь. Как весьма высокопоставленное лицо, да к тому же преклонного возраста, он мог рассчитывать на мягкое обхождение. Он понимал, что, вероятно, в недалеком будущем его персона может стать частью некоей политической сделки. И все равно он знал, что является всего лишь заложником. Когда происходят события подобного рода, всегда трудно предугадать, во что они выльются: пока еще не просвистел финальный свисток, игра не кончена. Будь он помоложе, а стало быть, посильнее и поподвижнее, он бы до последнего момента использовал любую возможность, чтобы нарушить это хрупкое равновесие между успехом и полным провалом. Полчаса назад, когда они с Ричмондом пили кофе в столовой, он успел сказать майору: «Если подвернется случай, воспользуйтесь им. Обо мне не думайте». Но сам с трудом мог вообразить, где такой случай мог теперь представиться. Вскоре за поворотом холма показался «Данун» — сэр Джордж уже видел, как бегают на его борту люди. Тедди Берроуз наверняка наблюдает сейчас за грузовиком и нервно курит.

Тедди… Он такой огромный и неуклюжий, но как раз то, что нужно Дафни… Кажется, в последнее время она была чуточку недовольна тем, что Тедди застрял во флоте, но это пройдет, и она вскоре поймет, что Тедди тот человек, который ей нужен.

В последнее время сэру Джорджу стало казаться, что она проявляет больше интереса к Грейсону. Больше, чем ему хотелось бы… Очевидно, из-за того, что Грейсон намеревался уезжать отсюда… Во всяком случае, это может быть одной из причин…

Бедняга Нил… Кто бы мог подумать, что его ожидает такой нелепый конец?… Сэр Джордж вдруг почувствовал себя старым и усталым, ощутив, как в нем снова поднимается гнев против этих тупых политиков, которые распоряжаются судьбами людей…

Ведь имей они хоть чуточку здравого смысла и умения кое-где пойти на уступки, подобных вещей не могло бы произойти. Но разве такое возможно?… Вряд ли, ведь во всем мире гибнут невинные люди из-за глупости политиков… Сэр Джордж заерзал на сиденье и недовольно хмыкнул.

Грузовик громыхал вдоль пустынного побережья, потом свернул на дорогу, ведущую к отрогам Ла-Кальдеры. Жители Моры, выглядывая из окон или замерев на порогах домов, смотрели ему вслед, чем-то напоминающие марионеток из крошечного игрушечного городка.

Проехали мимо церкви, спугнув голубиную стаю, серо-белым облаком вспорхнувшую с фасада храма, выстроенного в стиле барокко, и Джону вспомнились голуби его родного Сорби-Плейс, мысль эта горечью отозвалась в его душе. Он-то мечтал, что когда-нибудь привезет туда Мэрион, а теперь… Как знать, осуществится ли эта мечта? Скорее всего Моци постарается избавиться от него до того, как они покинут остров. Он отвел глаза от взмывшей ввысь голубиной стаи и заметил в этот момент, что Мэрион пристально смотрит на него. Когда глаза их встретились, она не сделала попытки отвести взгляда, и Джон знал почему — слишком много осталось между ними недоговоренного и теперь уже вряд ли у них останется время разобраться во всем и докопаться до истины… Но Джон продолжал смотреть на нее, потому что хотя и не был уверен в ней до конца, в своей собственной любви не сомневался. Кем бы она ни была, что бы ни сделала, он все равно будет любить ее… Это единственное, что сейчас имеет значение, жаль только, что он обнаружил это слишком поздно. Он глядел ей в лицо, сейчас такое же каменное и непроницаемое, как и у него, ибо все чувства у обоих были сокрыты внутри, и ощущал, как его любовь к ней становится все сильнее и яростней. Сейчас он мог думать только о своей любви к этой женщине, сидевшей напротив, в нескольких футах от него. Мысленно он заговорил с нею, пытаясь взглядом убедить, что ему наплевать, кем она была раньше и что делала, и что даже не важно, что будет с ними дальше, а важно только то, что он нашел ее в этом огромном мире, пусть даже на короткий миг, и никогда уже больше не сможет этого забыть.

Грузовик переключился на другую скорость, выбираясь из долины и поднимая за собой светлое облако пыли, оседающей на поросшие виноградником обочины. Вскоре они повернули на Ардино, и подъем сделался круче.

По— прежнему не сводя глаз с ее лица, Джон вдруг заметил на нем какие-то проблески оживления. Казалось, будто она услышала его мысли, уловила его чувства, словно давным-давно с затаенной надеждой ждала их. Глаза ее едва заметно расширились, и она слегка кивнула в сторону сидевшего справа Абу. Это движение было столь неуловимым, что его можно было принять за результат тряски громыхавшего по круче грузовика. На мгновение она отвела взгляд от лица Джона и опустила глаза, словно стараясь привлечь его внимание к чему-то, что лежало на сиденье.

Очень медленно рука ее выскользнула из кармана плаща, а когда вновь опустилась, Джон увидел рукоятку пистолета.

Он почувствовал, как сердце зашлось у него в груди, но, испугавшись, что может выдать себя, нарочито усталым жестом провел по глазам. Когда же убрал руку, то увидел, что Мэрион отвернулась и смотрит куда-то вдаль. Сифаль смотрел на Абу, Миетус и Плевски наблюдали за дорогой и поросшей колючим кустарником обочиной. Оглядевшись по сторонам, Джон заметил на себе пристальный взгляд сэра Джорджа. Достаточно было едва заметного кивка губернатора, чтобы Джон понял, что и тот увидел рукоя-1'ку пистолета.

Джон понимал, что у Мэрион почти нет возможности передать пистолет ему и она знает это. Но так отчетливо, словно ему удалось переговорить с нею, он вдруг осознал, что с этого момента она будет ждать и надеяться на то, что он не упустит даже единственной возможности. И сэр Джордж тоже будет ждать. Джону вспомнились слова, сказанные стариком в столовой: «Если подвернется случай, воспользуйтесь им. Обо мне не думайте». Что означали эти слова?…

Джон с пристальным интересом незаметно принялся разглядывать охранников. Нужно обезоружить одного из них — в этом единственная надежда. Резкий прыжок — вырвать автомат из рук охранника, тот не ждет нападения, и уже слава Богу, если, застигнутый врасплох, не успеет нажать на спуск.

Грузовик на низкой скорости спускался к Ардино. Джон мысленно представил себе, как все произойдет. Они спустятся к морю и сядут в лодку. Ему на память пришел тот день, когда Марч впервые привез его в Ардино. Джон закрыл глаза, пытаясь припомнить, как выглядит здешнее побережье и тропинка, ведущая к нему, Вдруг он открыл глаза, услышав слабый голос Абу, указывавшего в небо справа от грузовика. Все посмотрели туда, Джон тоже обернулся. В небе, приблизительно в тысяче футов от них он увидел самолет-амфибию: тот приближался к острову и вскоре скрылся за скалистыми гребнями, обступавшими Ардино.

Дорога, поросшая низенькими дубками и редкими соснами, стала ровнее, и уже через несколько минут они были на деревенской площади в Ардино. Грузовик, не останавливаясь, проехал через нее, миновал церквушку и затормозил у тропы, ведущей к морю.

Миетус и Плевски спрыгнули на землю, Сифаль поднялся, держа под прицелом Джона и сэра Джорджа. Мэрион выбралась из грузовика, Сифаль кивком приказал сэру Джорджу и Джону следовать за ней.

Все столпились возле грузовика, и вскоре к ним присоединились трое, ехавшие в кабине.

На площади несколько женщин, стиравших белье в огромном корыте, подняли головы, оторвавшись от работы. У дверей бара «Филис» на табуретке сидел старик. На пороге бара появился Эрколо и, сопровождаемый тремя парнями-завсегдатаями, медленно направился к грузовику.

Полковник Моци наблюдал за ними, когда они пересекали пыльную площадь, распугав малочисленных кур, бросившихся врассыпную. Одна из женщин что-то прокричала Эрколо.

— Миетус, скажи им, чтобы держались подальше от пляжа, — приказал Моци.

Выставив вперед автомат, Миетус шагнул навстречу Эрколо, и тот, увидев направленное на него оружие, в изумлении остановился:

— Что, привезли кого-нибудь для Арианны?

— Всем оставаться здесь! — перебил его Миетус по-испански.

— Но, сеньор…

— Уведи своих парней обратно в бар и сам оставайся там. Любой, кто покинет эту площадь или попытается спуститься к морю… — Миетус многозначительно поднял автомат.

Тут только Эрколо заметил сэра Джорджа и Джона. Губернатор спокойно проговорил:

— Делайте, как вам сказали, чтобы избежать неприятностей. Тут вряд ли что можно поделать.

— Назад! — скомандовал Миетус, угрожающе подступая.

Эрколо постоял в нерешительности, потом повернулся и медленно побрел к бару. Парни последовали за ним. Притихшие женщины замерли у своего корыта. Моци повернулся к сгрудившимся возле грузовика.

— Роупер и Плевски понесут тело, — скомандовал полковник, потом отдал еще несколько приказаний остальным. Он отчетливо представлял себе все дальнейшие действия: их ждет самолет-амфибия и далекая Кирения. Кровь его закипала в жилах при одной этой захватывающей мысли…

Мэрион, остановившаяся чуть поодаль от остальных, спросила, обращаясь к Моци:

— Как вы собираетесь поступить с майором Ричмондом?

Моци посмотрел на нее, перевел взгляд на Джона и улыбнулся:

— С нами поедет только сэр Джордж, а с майором Ричмондом мы распрощаемся на берегу.

Джон понимал, что означает это «распрощаемся».

Все направились к узкой скалистой тропинке, спускавшейся к морю. Лоренцен шел первым, за ним сэр Джордж, Сифаль и Джон. Сзади следовали Миетус и Мэрион, Роупер и Плевски несли тело, замыкали шествие полковник Моци и Абу.

Джон не спускал глаз с Сифаля. Справа под мышкой у того висел автомат. На бритом затылке араба Джон разглядел капельки пота, потом услышал, как сзади внезапно споткнулся и выругался Миетус.

Они подошли к скалистому обрыву, откуда начиналась тропинка. Внизу простиралось море и узкая полоска берега. На берегу валялось несколько лодок, и прилив был в полном разгаре. В четверти мили от берега на воде качался самолет-амфибия. Мокрый черный вулканический песок искрился под палящими лучами солнца.

Дальше откладывать некуда, это единственный шанс на спасение, решил Джон. Извилистая тропинка круто вела вниз, где обрушившиеся некогда каменные глыбы образовали нечто вроде огромного свода, перекрывавшего скалистую расщелину. Вход в расщелину прикрывал обломок скалы высотою фута в три, вросший в черный песок. Если им удастся проникнуть в расщелину, камень сможет послужить неплохим прикрытием. Если повезет и они завладеют оружием и заберутся туда, то смогут продержаться некоторое время… Их шанс представлялся Джону таким ненадежным, что он почти уже отказался от попытки осуществить свой замысел. Один взрыв гранаты — и сэра Джорджа и Мэрион может не стать… От этой мысли дрожь пробежала по телу Джона. Нет, этого делать нельзя!

Нельзя забираться в расщелину!…

Сзади послышался крик Моци:

— Помедленней, Лоренцен!

Джон обернулся. Роупер и Плевски не могли идти быстро, так как несли тело. Рядом с Миетусом шла Мэрион. Лицо ее было напряжено, и Джон понял, что она ждет и что она тоже однозначно поняла смысл слова «распрощаться».

— Иди вперед, не оглядывайся! — грубо крикнул Миетус.

Цепочка двинулась дальше.

До берега оставалось футов пятьдесят. Возле камня, прикрывавшего вход в расщелину, Джон заметил место, где бы мог спрятаться сэр Джордж. Джон рассчитал, что Мэрион к тому времени будет у самого начала тропы. У нее есть пистолет, и она готова действовать, только ей придется быстро бежать… Нет, он не может заставить ее рисковать… Но, думая так, он уже знал, что все же попробует испытать судьбу. Мэрион сама предложила ему это, и теперь в нем проснулся азарт игрока: либо все, либо ничего…

Он боялся не столько собственной смерти, сколько мысли о рухнувших, несбывшихся надеждах.

Мелкие камешки хрустели под ногами. Джон осторожно вытер вспотевшие ладони о полы мундира — когда он будет выхватывать автомат у Сифаля, руки у него должны быть сухими. Над тропинкой порхала огромная желто-черная бабочка, и Джон увидел, как сэр Джордж слегка повернул голову, провожая ее взглядом.

Длинные, спокойные волны Атлантики лениво набегали на берег, их шум теперь с каждой минутой становился все ближе.

Лоренцен спрыгнул на берег, остановился, оглянулся назад и, увязая в песке, направился к огромному черному камню, прикрывавшему вход в расщелину. Сэр Джордж следовал за ним, полы его белого мундира слегка развевались от слабого морского ветерка. Джон заметил, что губернатор подошел к Лоренцену почти вплотную, и его вдруг осенило, что если сейчас он не попытается использовать свой шанс, сэр Джордж сам сделает это.

Впереди него Сифаль спрыгнул на берег, песок заскрипел у него под ногами. Джон прыгнул за ним следом, стараясь сократить расстояние. Заглядывая вперед через плечо Сифаля, он хорошо видел сэра Джорджа. Остановив взгляд на отмеченном ранее месте, Джон подождал, когда фигура в белом кителе поравняется с ним. Оставалось каких-нибудь четыре шага… Три…

Песок захрустел у него под ногами, когда он ринулся вперед.

Два шага… Ладони снова покрылись испариной, он поспешно вытер их о брюки и крикнул:

— Давай!

Резким прыжком бросившись вперед, Джон обрушил правый кулак на затылок Сифаля. Араб зашатался, а Джон тем временем вырвал у него автомат и быстро повернул его в нужном направлении, приготовившись открыть огонь. Сифаль упал на песок.

Пальцы Джона нащупали курок, он выстрелил в катящееся по песку тело и, когда то задергалось и замерло, прекратил огонь, грохочущим эхом отозвавшийся среди мрачных скал. Потом, словно туманная пелена спала с его глаз, Джон увидел сэра Джорджа, приземлившегося на четвереньки. Губернатор прыжком набросился сзади на Лоренцена, но промахнулся. Полуобернувшись, Лоренцен направил дуло автомата на сэра Джорджа.

Джон выстрелил вовремя и тут же бросился к каменному заслону, закрывавшему расщелину.

Прибрежные скалы вновь отозвались громовым эхом, и Джон, увидев, как, скорчившись, из стороны в сторону качается Лоренцен, выпустил вторую очередь. Лоренцен на миг выпрямился, развел руки в стороны и рухнул спиной на песок.

— В расщелину! — крикнул Джон и сам бросился к камню, спрятавшись за ним. Из-за укрытия он видел цепочку людей, и на мгновение вся картина словно бы предстала перед ним в замедленном действии. Роупер и Плевски опустили тело на землю и еще не успели распрямиться. Моци и Абу почти поравнялись с ними. Уже спустившись на берег и выставив вперед автоматное дуло, стоял Миетус, Мэрион повернулась в его сторону.

Миетус открыл огонь, каменные осколки брызнули в разные стороны всего в футе от того места, где укрылся Джон.

Рука Мэрион вынырнула из кармана, и как только стих многоголосый отзвук автоматной очереди, следом за ним раздалось эхо одиночного выстрела. Миетус выронил автомат и упал на песок… В последнюю минуту он еще успел увидеть, как сэр Джордж, подобрав автомат Лоренцена, перелез через камень, чтобы укрыться в расщелине, а английский майор, взобравшись с ногами на камень, автоматными очередями прикрывает женщину, спешащую к нему. Потом картина эта задрожала у него перед глазами, затуманилась и начала расплываться красным пятном. Испуская дух, он вдруг подумал, что давно знал, как все это будет. В один прекрасный день… Он всегда знал это…

И уронил голову набок, а черный вулканический песок тут же припорошил белесые, покрытые перхотью волосы.

Продолжая держать под огнем место, где кончалась тропинка и начинался берег, Джон отступил к расщелине. Он видел, как оставшиеся четверо разбежались в стороны в поисках укрытия, а Мэрион, спотыкаясь и увязая в песке, бежит к расщелине.

От камня к камню метнулась чья-то фигура, раздалась автоматная очередь, и лавина острых осколков обрушилась на песок между Джоном и Мэрион. Джон пальнул наугад, заставив стрелявшего убраться, а сам выпрыгнул из-за укрытия, схватил Мэрион за руку и втащил в расщелину, где оба упали на землю и с минуту лежали, пытаясь отдышаться.

Но тут же своды пещеры огласились свистом пуль, и целый град осколков посыпался им на головы.

Пару секунд Джон лежал не двигаясь, накрыв рукою Мэрион и чувствуя, как осколки больно впиваются в его тело. Вдруг рядом он услышал ответную автоматную очередь, после чего наступила тишина.

— Вот черт! Эта проклятая штуковина заглохла. И что теперь?

Джон сел и осмотрелся. Распластавшись на земле, к ним полз сэр Джордж, недовольно поглядывая на автомат, который держал в руке. Из глубокой ссадины на лице старика сочилась кровь.

— Дайте-ка сюда. — Джон взял у губернатора автомат, взвел курок, отвел дуло в сторону и с силой потряс. Пустой магазин вывалился на землю. — Теперь все в порядке, — сказал Джон, протягивая автомат сэру Джорджу. — Часто так заедает…

Но тут пули снова засвистели над головами, заглушив его слова. Все трое пригнулись.

Когда снова наступила тишина, сэр Джордж сказал:

— Здесь не совсем безопасное место. Пока вы бежали, они попрыгали на берег и спрятались за камнями. Их четверо. Один из них вполне может взобраться наверх, пока остальные будут прикрывать его огнем. Сверху из любой точки вся эта расщелина отлично простреливается. — Он протянул старческую узловатую руку, покрытую бурыми пигментными пятнами, и коснулся руки Мэрион. — То, что вы сделали, это…, это просто высший класс… Благодарю вас.

Мэрион улыбнулась, ничего не ответив. Впервые за весь этот день она почувствовала нечто вроде удовлетворения. Посмотрев на Джона, она догадалась, что и он испытывает то же чувство: наконец-то они вместе.

Джон нащупал руку Мэрион и пожал ее, потом, повернувшись к сэру Джорджу, проговорил:

— Старайтесь не стрелять вхолостую, у нас мало патронов.

Наблюдайте за склоном над ними.

Джон подполз к краю заслона и выглянул наружу. На крошечном отрезке пляжа, попадавшем в поле его зрения, он не заметил никакого движения. В нескольких футах от него вился рой крохотных песчаных мушек, да шум прибоя нарушал тишину.

Кто— то подполз к нему, и он догадался, что это Мэрион.

— Прошлой ночью, — сказала она неуверенным, взволнованным голосом, словно боясь приблизиться, — я хотела пойти к вам и предупредить… Но он…, он обо всем догадался и…

— Все в порядке. — Джон не сводил глаз с камня, расположенного ярдах в пятидесяти от них. С такого расстояния не так-то просто попасть в цель.

— Все это время я хотела быть с вами, хотела предупредить вас об опасности… Сегодня утром, когда они выносили тело Хадида, они не заметили его пистолета… Он валялся в стороне… Моци ни за что бы не стал доверять мне…

Джон сжал ее руку и почувствовал, как она дрожит. Он понял, что Мэрион на грани срыва.

— Говорю же вам, все в порядке… Что бы ни случилось, все будет хорошо…

Эти слова сами по себе мало что значили, но голос… Это был его голос, он говорил с нею, он сжимал ее руку… А ей было достаточно всего лишь одного его прикосновения.

Среди камней что-то промелькнуло, и шквал пуль снова обрушился на расщелину. На этот раз пули летели совсем низко, и осколки камней, разлетающиеся в разные стороны, жалили их как разъяренные осы. Потом наступило короткое затишье, и опять новый огневой шквал. Джон понимал, что происходит:

Моци не дает им высунуться, а тем временем кто-то из его людей пытается взобраться на скалу над ними, и как только они попадут в поле зрения взобравшегося, участь их будет предрешена. Джон обернулся и увидел, что сэр Джордж лежит на боку, бормоча под нос ругательства, и лицо его искажено от боли.

Новый град пуль снова заставил всех пригнуться.

В последовавшей тишине сэр Джордж немного подтянулся вперед и вдруг издал удивленный возглас:

— Боже праведный! Что этот дурень делает там?!

Со скалы послышался громкий окрик, Джон поднял глаза.

На фоне синего неба отчетливо вырисовывался силуэт слегка пошатывающегося человека. Высоко подняв руки, он что-то громко и сердито выкрикивал.

Моци, Роупер, Плевски и Абу высунулись из своего укрытия и тоже увидели фигуру на скале. Роупер уже успел отползти от остальных, намереваясь взобраться на скалу.