Другой приятель, который повсюду искал своего друга, раненного мечом-взглядом, вдруг увидел его, бьющегося, словно рыба, на прибрежном песке, а вокруг него — большую толпу народа. Он немедля приподнял голову несчастного с земли, стряхнул с нее пыль, положил к себе на колени. А тот, что был ранен кинжалом любви, почувствовав прикосновение друга, открыл глаза, но не смог совладать с собой, так как из его головы уже вылетела птица разума. Приятель его, проникшись к нему состраданием и сочувствием, огорчился его печальному состоянию и стал расспрашивать, что случилось, на что тот раненный кинжалом страсти ответил:

— Что спрашивать? Я ранен в самое сердце стрелой кровожадных глаз из лука бровей, так что обливаюсь кровью, словно заря.

— Настало время, — говорил влюбленный, — когда ты должен посочувствовать мне и помочь в моей беде, ведь истинные друзья сострадают в беде и горе, стараются найти путь к спасению друга.

Приятель был верен дружбе и, выслушав беднягу, стал думать о том, как бы помочь ему.

— О любезный друг! — сказал он. — Сегодня, в этот тяжкий для тебя час, я твой самый преданный и искренний друг. Обойди хоть весь свет и все горизонты — нигде не найдешь подобного мне льва в роще дружбы и богатыря на ристалище привязанности. Я — Искандар верности и искренности, словно Джам, я читаю в волшебной чаше письмена преданности, я начертал в своем сердце изречения дружбы, словно Сулейман на своем перстне имя божье. Не горюй, я во всем готов помочь тебе, я буду рыскать по свету, обгоняя ветер, стараясь для тебя. Не видать мне покоя, пока на тебя не повеет ветерком желания! Но сначала ты должен описать мне ту красавицу, которая похитила твое сердце и веру. Я запечатлею в своем воображении ее облик и стану искать ее во всех цветниках и садах этого мира, пролетая через них, словно ветерок.

Бедняга описал своему другу красавицу, которую он видел. А надо сказать, что друг его не знал себе равных в искусстве рисовать портреты: под его волшебным пером люди словно оживали. Не сходя с места, он по названным ему приметам создал портрет той красавицы. Казалось, что сама судьба начертала его! Нарисовав, он показал портрет тому раненному кинжалом страсти и мечом любви. Несчастный, едва увидев свою возлюбленную, рассыпал жемчугом свой разум и упал на землю. Друг спросил его:

— Что заставило тебя расстаться с разумом? Отчего ты повалился наземь?

— Когда я увидел изображение возлюбленной, — отвечал тот, — то я от восторга перестал владеть собой. Заслышав знакомый аромат, я перестал понимать все на свете.

У друга теперь не оставалось сомнений, он всецело положился на тот портрет и распрощался с беднягой-влюбленным. Чтобы извлечь жемчужину цели, он нырнул в морские глубины поисков, облачился в рубище каландара и прежде всего начал розыск в родном городе. Он заходил в каждый дом, побывал на каждой улице. Словно ветерок, он порхал по лужайкам, надеясь почувствовать благоухание той розы из цветника красоты, но на него так и не пахнуло желанным ароматом, и тогда он покинул город и стал скитаться по свету, степям и пустыням.

Он посетил много городов и селений, расположенных близ морских берегов, разыскивая ту красавицу. Он прибегал к услугам расторопных и хитрых женщин, понаторевших в таких делах, расспрашивал их обо всех красавицах во дворцах и затворницах в гаремах, но его глаза так и не увидели желанного портрета ни в одном дворце, ни в одном саду не распустился бутон его желания. Наконец, потеряв бесцельно время наподобие того, кто взвешивает в горсти ветер, он возвратился в родной город, пережив много мук и страданий.

Вернувшись домой после долгих бедствований по дорогам, он не захотел огорчать друга, который в нетерпении ждал его, сгорал в огне страсти, надеясь получить вести о своей возлюбленной, побоялся разбить о камень отчаяния чашу его надежды и пошел к себе домой. От досады и огорчения он не вошел во внутренние покои, а остался в комнате для гостей. Словно нищий чужеземец, он не тронул мягкой постели, а растянулся на голой земле, завернувшись в одеяло. А надо сказать, что этот юноша недавно женился и провел со своей женой только одну ночь на брачном ложе, — на другой день его друг как раз и воссел на престол безумия, и он ради дружбы и привязанности, даже не вернувшись домой, чтобы обнять на прощание молодую супругу, пустился по белу свету искать помощи другу. И вот, когда после долгого отсутствия он появился и распростерся на полу в комнате для гостей, не спрашивая о домашних делах и о родных, жена его очень удивилась и огорчилась. По обычаю женщин она захотела привлечь к себе мужа и послала к нему свою старую служанку, попросив передать ее поручение слово в слово. Та по повелению своей госпожи сказала хозяину:

— Посланец должен передать то, что ему велели, — не сочти его дерзким. «О ты, невежда в делах супружества! Ты добровольно отказался от неги и покоя… Почему ты, словно дикарь, сторонишься жены и избегаешь ее? Очнись хоть на миг от сна неведения, вспомни о людских обычаях, о том, что такое женитьба и как сладостны объятия жены. Ты так черств, что после первой же ночи покинул меня и расстался со мной, обрек меня на одиночество и пламя разлуки, оставил в обществе женщин и подверг меня насмешкам со стороны знатных и простых. Теперь же, вернувшись домой после долгого отсутствия, ты вновь проявил жестокосердие и безжалостность, ничем не утешил меня и даже не захотел повидать. Что ж, коли я не нужна тебе, то и ты мне не нужен. Ты позволяешь себе так обижать меня, но помни, что бог не одобрит такой несправедливости!»

Муж от досады и печали и о себе-то забыл, поэтому он не обратил никакого внимания на слова няни и даже не счел нужным ответить. Няня от его невнимания растерялась, лоб ее покрылся испариной, она смущенно вернулась к госпоже и рассказала ей, как было дело. Тогда жена не вытерпела, вскочила, не владея собой от гнева, и отправилась к мужу, выступая грациозно и плавно, словно пава. Она стала пенять ему на горечь разлуки, упрекать его в пренебрежении и презрении. Когда муж услышал любимый голос, в его сердце забушевало море страсти, в нем загорелось пламя желания, и он помимо своей воли очнулся от забытья и взглянул на лучезарную красоту. Ту, ради которой он обошел весь свет, изранив себе ноги, он нашел в своем доме, не приложив никакого усилия!… Он встал и возгласил:

— Слава великому Аллаху!

Короче говоря, когда он узнал, что его несчастный друг ранен насмерть стрелами его собственной жены, что любовь к ней свела его с ума, он страшно изумился. Ведь если бы, как он сам добивался, желание его друга было исполнено, это покрыло бы позором его, разрушило бы основание его чести, и весь мир стал бы показывать на него пальцем и поносить его. Если же он оставит друга страдать в когтях любви, оберегая свою честь и доброе имя, то этого не одобрят те, кто ревностно следует по пути дружбы и верности, будут порицать те, кто исповедует постоянство и верность в клятве, и он уже не сможет пребывать в кругу верных дружбе.

И вот, поразмыслив, он решил, что поступиться законами дружбы и верности будет преступлением и кощунством по отношению к дружеским чувствам, которые являются лучшим украшением благородных. Он пренебрег своим добрым именем и мужественно ступил на путь верности в дружбе, пренебрегши молвой слабых существ, которым она незнакома, и напрямик сказал жене:

— О грациозная пава сада моей души! В наше тревожное время это семицветное небо вовсе забыло о письменах любви… У меня есть один друг. Если судьба поразит его скорбью, то мои жалостные причитания услышит сама Зухра на небе. Судьба посеяла в моем сердце семена любви к нему, побег любви во мне вырос на лужайке привязанности к нему. Думаю я, что сеятель-судьба расколола одно зерно на две половинки и бросила его на ниву бытия, а мастер-рок разделил на две части одну душу и поселил ее в двух телах. К несчастью, любовь крепко схватила моего друга за сердце, сковала его крепкими цепями завитых локонов. Искренняя дружба и верность клятве заставили меня скитаться по дальним странам ради того, чтобы найти цель его желаний. В поисках любимой им я странствовал по свету, а теперь вдруг узнал, что его любимая — это ты, что бальзам для его истерзанного сердца — это твой прекрасный лик. И вот я надеюсь, что ты проявишь милосердие и не дашь опорочить мою преданность в кругу тех, кто дорожит дружбой. Иными словами, я прошу тебя озарить красотой сердце того несчастного друга, осенить своим станом, стройным как кипарис и пальма, того, кто пал от меча твоих кокетливых взоров, и одарить его новой жизнью, словно Мессия покойников.

Жена, услышав такие речи мужа, призывавшего ее забыть целомудрие, пришла в неописуемую ярость, не придала словам мужа цены и на полгроша, лицо ее запылало от гнева, и она закричала:

— Эй ты, позабывший о мужском достоинстве! Ты и представления не имеешь о чести! Что за гнусные мысли завелись в твоей голове? Что за подлое намерение пришло тебе на ум? Ты пустил на ветер честь своего рода и разбил о камень бутыль доброго имени. Тебе подобает носить на голове женский платок, а не шапку и чалму, на руке тебе лучше носить женские браслеты, а не ремень. Да, я поняла, что ты хочешь прославиться во всем мире верностью в дружбе. Но скажи мне сам, где это видано, чтобы добровольно посылать в постель к чужому мужчине собственную супругу и таким образом сжигать гумно своей чести? Разве верность в дружбе состоит в том, чтобы забыть о мужском достоинстве и ославить себя на весь мир? Нет, закон дружбы и любви велит не бояться страданий и горестей, мириться с напастями и бедствиями. Тот, кто следует по трудному пути дружбы, не должен отступать от правил благородных мужей, должен доблестно сражаться за свою честь. Берегись, оставь эти никчемные помыслы, не давай себя обмануть таким неразумным решением, ибо этому не бывать, да и смысла-то в том нет никакого.

Но муж ее, которому не было равных по силе дружбы, ответил жене так:

— О свежая роза из сада целомудрия! О молодой побег в роще добродетели! Пусть мое тело будет жертвой твоих сладостных слов. Каждое словечко, которое ты произнесла, — наилучшее украшение сердец и помыслов доблестных мужей, лучшее назидание храбрым юношам. Но для меня, готового ради дружбы пожертвовать и честью, и жизнью своей, эти. слова не стоят даже волоска. Ведь тем, кто скитается по долине дружбы, нет дела до упреков близких, им не страшна хула недругов.

— А ты, — продолжал муж, — обязана слушаться меня, и потому, что пользы тебе говорить столько и приводить разные доводы? Тебе следует лишь повиноваться. Поторапливайся, вставай, надень новое платье и отправляйся к тому страдальцу, молва о безумии которого распространилась до самого Ирака и Хиджаза. Забудь свою скромность и утешь его сердце так, чтобы он успокоился, сыграй ему пленительную мелодию любви на кеманче [183] твоих изогнутых бровей, и пусть никто не сможет превзойти тебя в любовной игре.

Та пава с лужайки кокетства, куропатка с холмов неги была воплощенным целомудрием, но, убедившись, что дальше невозможно противоречить воле мужа, она решила для вида смириться и стала собираться и наряжаться. По обычаю красавиц того времени нарумянилась и накрасилась на семь ладов и засияла, словно солнце и луна на небе. Она придала себе веселый вид, раскрыла, словно роза, уста в улыбке, села в позолоченный паланкин и отправилась в дом того несчастного влюбленного.

Дом же бедняги, согласно изречению «обитель Меджнуна хороша в степи», был расположен вдали от людского жилья, а на пути к его лачуге сидели в засаде разбойники, которые надеялись получить свою долю со стола судьбы и отведать яств, не доставшихся им ранее. Когда они увидели женщину в богатых нарядах и золотых украшениях, то сочли ее даром небесным, окружили со всех сторон, закричали на слуг страшными голосами, набросились на них и стали грабить и душить. Проницательная женщина, видя все это, решила перехитрить тех злодеев-разбойников.

— О благородные мужи! — обратилась она к ним. — О великодушные! У меня есть к вам просьба. Если вы повремените немного с моими драгоценностями и выслушаете меня, это будет благородно.

Разбойники подивились храбрости женщины, решили оставить ее на время в покое и перестали грабить и бить слуг. Женщина же рассказала им о себе и о том, куда она едет, а потом попросила разбойников подождать ее возвращения от влюбленного. Она обещала на обратном пути отдать им еще и те драгоценности, которые он подарит ей.

Главарь разбойников согласился отпустить ее, условившись, что она вернется поскорее, и вот она целой и невредимой выбралась из тех опасных мест и пришла к влюбленному. Тот несчастный, загубленный мечом страсти, чей стан от любовных страданий согнулся, словно брови красавиц, чье тело исхудало и уподобилось волосу, едва завидев возлюбленную, так возликовал, будто в его безжизненное тело вложили душу, будто его ослепшим глазам даровали зрение. Короче говоря, возлюбленная оросила ниву его желаний своею красой, словно свежая и чистая вода. Упоенный вниманием возлюбленной, он сидел счастливый. Воистину, в этом мире, полном превратностей и неожиданностей, достичь своих желаний и коснуться локонов любимой можно лишь при содействии искренних друзей и с помощью товарищей! Блажен тот, кто обрел счастье и достиг подобной отрады.

Когда тот юноша нарадовался созерцанием красоты возлюбленной, ему захотелось услышать из ее уст сладостные слова, но мудрая женщина сжала свои губы, словно бутон, нахмурила брови, и он понял, что она-то скорбит, а не ликует. Румянец улетел с ее щек, словно лепестки роз от ветерка, она раздвинула губы в улыбке, но улыбка та была не сладостна, а горше причитаний плакальщиц.

Юноша по своей природной проницательности догадался, что молчание и вздохи, горькая улыбка — не без причины, что красавица своими изогнутыми бровями говорит правдивые слова и мудрый должен внимать им.

Юноша тотчас очнулся от сна беззаботности и стал расспрашивать возлюбленную. За короткое время из страны неведения он перешел в пределы знания, узнал ее тайну, проник сквозь завесу, которая скрывала истину, и остановился пораженный. Он понял свою вину, ему стало так стыдно, что под каждым волоском на его теле выступила испарина:

Юноша восславил верность и благородство своего друга, ему стало совестно его великодушия, он назвал ту владычицу дворца целомудрия своей сестрой, повинился пред ней, подарил ей много жемчугов и каменьев и отпустил с великим почетом и уважением.

Когда женщина прибыла к тому месту, где ее дожидались разбойники, она по великодушию решила сдержать слово и захотела отдать им свои украшения, как прежние, так и новые. Но главарь проклятых разбойников, видя ее верность слову, оставил ей драгоценности, сам добавил кое-что и пропустил ее свободно, так что она вернулась к себе домой цела и невредима.

Когда рассказчица довела свое повествование до этого места, Камгар похвалил великодушие разбойников, верность дружбе мужа, который предпочел дружбу чести, целомудрие жены и встал.

Затем настала очередь Хушманда, и мудрая женщина рассказала ему тот же рассказ. Хушманд, выслушав ее, сказал:

— Трудно поверить, что разбойники способны на такое благородство!

После него к мудрой женщине пришел молодой купец. Выслушав тот же рассказ, он воскликнул:

— Удивительно, что разбойники могли поступить так благородно!

Настала очередь ювелира. Когда рассказчица дошла до того, как разбойники отпустили женщину с условием, что она вернется к ним, он, не дав ей окончить, воскликнул:

— Что за безмозглые разбойники! Задаром выпустили такую жирную добычу из капкана!

Мудрая и проницательная женщина тут же схватила его за руку и сказала:

— Эй, глупец! Только дураки так быстро выдают себя! А теперь, пока молва об этом еще не распространилась среди знатных и простых, пока ты еще не опозорился, отдай-ка рубины, чтобы я вернула их хозяину. И помни, что я — женщина, не оскверненная корыстью, я не набрасываюсь, словно барс, на беззащитных серн и не стану позорить людей без причины.

С этими словами она приказала своему слуге принести поднос с бадахшанскими и румийскими рубинами, поставила его перед ювелиром и приказала:

— Брось украденные тобой четыре рубина сюда.

Ювелир, убедившись, что его может спасти только правда, покорился ее воле и бросил на поднос рубины.

В час, когда разбойник-время схватило утро за горло и выкрало из его кармана мироозаряющий рубин солнца, четверо товарищей пришли к той праведной женщине и попросили ее рассудить их. Праведница расцвела в улыбке и ответила:

— Поскольку забытие и забвение присущи природе человека, я всю ночь рассказывала вам про тех двух искренних друзей и не смогла разобраться в вашем деле. Те два друга, о которых я говорила, прибыли в наш город, потому я не хочу мучить вас ожиданием. А ведь вам нужно всего четыре рубина, возьмите же камни с этого подноса, не подвергая себя тяготам и мукам поисков, — я дарю вам их.

Хушманд взглянул на поднос и увидел поверх других свои рубины. Он тут же схватил их, похвалил про себя проницательность и мудрость той женщины и вернулся назад удовлетворенный.

Хушманд снял в том городе комнату, усадил Камгара на почетное место, а сам понес на базар рубины, чтобы на вырученные деньги приобрести все необходимое и жить без затруднений. Ювелиры, увидев в руках плохо одетого человека столь драгоценные каменья, решили, что он либо украл их,либо набрел на клад. Его схватили, связали крепко по рукам и ногам и отвели к начальнику стражи, который счел рубины вещественным доказательством. Хушманда заковали в кандалы и бросили в темницу вместе с ворами.

На другой день начальник стражи доставил Хушманда — а вместе с ним и рубины — к падишаху, когда тот принимал жалобы подданных. Падишах восхитился красотой камней и стал расспрашивать Хушманда. Хушманд решил, что только правда может спасти его, и рассказал всю историю о том, как Камгара изгнали из родной страны по навету везира. Падишах поверил Хушманду, освободил его, вернул ему рубины и повелел привести во дворец Камгара.

Итак, Камгар был принят падишахом. А надо сказать, что украшение трона падишаха, его прекрасная дочь, уже давно не знала ни покоя, ни сна, мечтая о Камгаре. Пламя любви полыхало в ней незаметно для посторонних, и она пребывала в отчаянии. Едва увидев, что ее любимый входит в падишахский дворец, она упала на ложе, словно безумная, и служители гарема тут же доложили падишаху о том, что творится с дочерью. Он призадумался, ему уже расхотелось беседовать с Камгаром, и он вскоре отпустил его.

А в груди дочери падишаха бушевало море страсти, ураган в ее сердце усиливался с каждой минутой, и ей стало так плохо, что окружающие начали беспокоиться за ее жизнь. Падишах был вынужден поведать тайну своим доброжелательным советникам. Он попросил у мудрецов, последователей Ифлатуна, исцелить царевну. Мудрые советники после долгих размышлений, наконец, пришли к правильному решению и сказали, что царевну можно вылечить, только сочетав ее браком с тем венценосным юношей, то есть с Камгаром. Падишах послушался советов своих наставников и велел устроить пышное свадебное пиршество, достойное его царского сана. В благоприятный час падишах выдал гурию за райского отрока, сочетал пальму с розой узами законного брака и оросил их влагой надежды.

Когда Камгар увидел на брачном ложе тюльпаноликую красавицу, благоухание локонов которой опьяняло, как вино, он пленился ею, вкусил из чаши наслаждения, дарованной небом, сорвал плод с древа жизни и обрел полную долю в счастье и успехе. Хушманда в награду за преданность и верность он назначил на высокую должность и даровал ему много сокровищ из того, что послал ему бог.