– Нет, нет, не убирайте! – крикнул ей Саша на бегу.

Свету он догнал около самой двери.

– Да подожди ты! – Он попытался взять ее за локоть, но Света сразу же резко вырвалась, поэтому со стороны могло показаться, что он просто дернул девушку за руку. – Ты можешь меня послушать две минуты? – Света молчала, опустив голову. – Куда ты бежишь? Не знаешь? Если уж ты так на меня разозлилась, можешь вообще уходить из этого мира! Так будет логичней, тебе не кажется? Но учти, пожалуйста, в том, что твой отец ЗДЕСЬ жив, я не виноват! Я думаю, ты сама так захотела! Кстати, – добавил Саша уже спокойней, – ты могла бы заметить, что анкета заполнена твоей рукой...

– Но это... это же издевательство какое-то... – тихо сказала Света.

– Нет, нет, не думай так! Не уходи! – Саша вдруг испугался, что она, и правда, исчезнет, вернется обратно к своему гнусному Антонову и не будет больше пить чай в маленькой кухне и язвить по поводу Сашиной раскладушки... – Мы же хотели ребенка найти!

Света медленно, словно во сне, направилась обратно к столику. Вид тарелки с пирожками вызывал отвращение.

– Знаешь, что? – преувеличенно бодро предложил Саша. – Давай их с собой возьмем, а дома потом в микроволновке разогреем?

На час дня у Саши был назначен сбор отделения.

Света сидела в углу большой замусоренной комнаты – того самого полуподвала, куда они вернулись вчера вечером – и исподлобья смотрела на резвящихся ребят. Я, кажется, догадываюсь, откуда срисовано это общее настроение. Точь-в-точь такие же счастливые строгие лица у героев фильма “Свой среди чужих, чужой среди своих”. Та же вера в идеалы революции и грядущую свободу-равенство-братство, и чего я иронизирую, не пойму. Можно подумать, мой напридуманный капиталистический рай много лучше. Подумаешь! Неприступная дама-миллионерша! Верх совершенства! К сожалению, милая моя, в отличие от мужиков, нам, бабам, на этом самом верху совершенства не слишком-то и уютно... Холодно, скучно и слишком много глаз любопытных. Вот так-то.

В самойловском отделении что-то горячо обсуждали. Изредка Света ловила на себе чей-нибудь любопытный взгляд. Не очень часто, так, что это ее совершенно не раздражало. И еще: она искренне подумала, что давно уже не видела столько славных людей сразу.

Справа от Саши сидел щекастый смешной парень, который, если слушал внимательно, сразу начинал таращить глаза. Это тот самый, который вчера подходил к нам и спрашивал, не ссоримся ли. Кажется, его зовут Гриша. Вон Лэйма, строгая и тихая, сидит в уголке. Но моментально и четко отвечает на все обращенные к ней вопросы. Двое конопатых ребят – Алеша и Федя – за километр, кажется, определишь, что братья. Даже говорят часто в один голос. Фамилия у них – Грымовы, но за вечную трепотню в отделении их, естественно, зовут братьями Грымм. Мудрый Славка постоянно подкалывает простоватого чернявенького Жука. И, правда, похож. Его здесь иначе никто и не называет. А вон тот молчун – Геша Козлодоев. Интересно, его по-настоящему так зовут? А Сашка Самойлов – главный. Его все слушаются. Но и спорить не боятся.

– Все, ребята, тихо! – как раз в этот момент повысил голос Саша. – Значит, с этим заданием разобрались окончательно. Приказываю: до двадцати одного ноль-ноль установить поглощающую аппаратуру. – На разложенной перед ним на столе карте Саша быстро помечал участки. – Квадраты А1, Б1, В1 – Славка и Лэйма. Квадраты А2, Б2, В2 – Гриша с Лешей. Квадрат A3 – Гешка. Жук и Федя – отдельно займитесь церковью. Я предупрежу отца Евгения и поставлю аппаратуру около часовни. Гриша, ты пропустил карту через компьютер? Мы там все перекрываем с нашей мощностью?

– Все проверил. Накрываем чисто. – Гриша кивнул.

– Ну и отлично. Аппаратура у Леши с Федей в машине. Все свободны.

Ребята вскочили со своих мест, и в комнате моментально стало шумно. Кто-то включил маленький приемничек. Света с удивлением услышала позывные “Радио-Ностальжи”, бодрый голос ведущего и сразу же – убийственно ностальгическую “Girl” незабвенных наших Битлов. Успела поймать быстрый взгляд Саши. “Для тебя”, – сказал он. В животе стало тепло, а на душе – удивительно спокойно. Но проклятый дух противоречия решил покривляться и здесь.

– У Лукоморья дуб зеленый? – спросила Света, проходя мимо Саши. – Вы – как, –золшебник или еще только учитесь?

Ах вот как славно мы умеем смеяться? Сюрприз.

В этот момент Света почему-то вспомнила, как в шестом классе они всей компанией играли в “Али-бабу”. Помните? “Али-баба!” – “Что, слуга?” – “Пятого-десятого, Свету нам сюда!” Хорошенько разбегаешься, а в последний момент резко меняешь направление и врезаешься туда, где тебя не ждали. Например, между малявкой Рычихиной и астматиком Морозовым. Чего это меня на воспоминания потянуло?

Промелькнула внезапная (но, увы, очередная ехидная) мысль.

– Слушай, Самойлов, а если не секрет, ты ЗДЕСЬ на Машке Хорошкиной не женился?

Саша смущенно поежился. Настала его очередь вспоминать. Правда, не такие приятные вещи, как первая юношеская влюбленность. Абсолютно сбитая с толку перемещениями во времени память зачем-то подсунула ему сценку из недавнего прошлого. А именно предыдущий вариант весны этого года. (Саша снова поразился собственной невозмутимости. Первый вариант, второй вариант... Ну, да, что ж тут такого?) Взрослый роман с Машей Хорошкиной, огромный загородный дом. Перед его глазами стала разъяренная Света в дверях комнаты для прислуги. А на маленьком диванчике – Саша и Маша. В позе, исключающей второе толкование. Стыдно, господа, очень стыдно.

– У тебя тогда было очень красивое платье, – буркнул Саша, только для того, чтобы что-то ответить.

– Когда?

– Когда ты вошла.

Света нахмурилась и больше разговора не поддерживала.

Отец Евгений оказался немолодым сухощавым человеком. Свете он почему-то не понравился сразу. Какая-то отстраненная строгость сквозила во всем его облике.

– Отец Евгений, – почтительно начал Саша после приветствий и знакомства, – мы разобрались с вашими проблемами. Скорее всего это обыкновенное вредительство с целью дискредитации православной церкви.

Отец Евгений деловито перекрестился и жестом пригласил гостей садиться.

– Сейчас наши сотрудники устанавливают на вашей территории аппаратуру, – продолжал Саша. – С ее помощью, я надеюсь, мы прекратим это вредное вмешательство.

– Как велика ваша надежда? – довольно сухо, как показалось Свете, спросил священник.

– Я уверен в успехе, – твердо ответил Саша.

– Бог в помощь, – отозвался отец Евгений.

Света сидела рядом с Сашей, чувствуя ужасную неловкость. Ей казалось, что острые строгие глаза священника смотрят на нее с осуждением.

– Благое дело вы затеяли. – Отец Евгений смотрел куда-то в стену, поверх их голов. Голос его стал мягче и тише. – Доброе дело. – Саша почтительно молчал. Света смотрела в пол. – Душа безгрешная достойна спасения. – “О чем это он?” – подумали оба. – Но что вы станете делать с Антихристом в теле человеческом? Ибо пришел час, и явился он на свет... “Одно горе прошло; вот идут за ним еще два горя”...

Пока Саша устанавливал аппаратуру вокруг часовни, Света бестолково бродила по кладбищу. Странные слова отца Евгения не давали ей покоя.

– Как ты думаешь, о чем это он говорил? – спросила она Сашу, когда тот окончил работу и подошел, вытирая руки.

– Не знаю.

– А спросить что – неудобно?

– Да вроде...

– Самойлов, а какого черта ты меня ведьмой заделал? – вдруг рассердилась Света. – Я там сидела у этого твоего Евгения и чувствовала себя полной дурой. Так и казалось, что он меня сейчас выставит с позором. Ведьмам в церковь вход воспрещен!

– Но тебе же никто ничего не сказал... – спокойно отреагировал Саша. – И к тому же, знаешь, Светило, ты со своими претензиями на меня не наезжай. Я уже и сам толком не понимаю, что здесь я наворотил, а что – твои штучки! А еще я думаю, все, что сделано – неспроста. Здесь как игра, понимаешь? Смотри по сторонам и ищи подсказки.

– Тоже мне – “Ключи от форта Байярд”... – передразнила Света, но Саша не стал слушать. Он быстро пошел вперед, обернулся и неожиданно ласково позвал:

– Пошли, ведьмочка, нам пора.

Света шла к выходу с кладбища, отставая от Саши на два-три шага, и злилась. Злилась попеременно то на себя, то на Сашу. На удивление, к Виталию она сейчас не испытывала никаких чувств. Ну, то есть вообще – ничего. Ноль. Виталий Николаевич Антонов, словно злой дядька из поучительной детской книжки, остался в своем книжном переплете, засунутый на самую дальнюю полку самой провинциальной библиотеки.

Я даже могу подойти и, не испытывая ни малейшего разочарования, перелистать эту книжку еще раз, ненадолго останавливаясь на самых забавных местах... Вот Прага. Два часа ночи. Мы только что приехали и ужасно хотим есть. Малюсенькое кафе, в котором нам выдали по тарелке сосисок с капустой и по представительской кружке настоящего чешского пива. Уж сколько потом было съедено-переедено, а вкуснее этих сосисок ничего не помню... Или наш отдых в Калифорнии. Первым делом мы купили себе по паре белых шорт и две одинаковые футболки с нарисованным неизвестным зверем. Всю дорогу Виталий упорно называл его слоном. А мне он почему-то казался опоссумом. Продавщица предлагала нам разные рисунки, но Виталий долго и серьезно объяснял ей, что мы с ним – близнецы и поклялись нашей матушке до конца своих дней носить одинаковую одежду. А потом мы целую неделю валяли дурака (дураков?) на пляже, пили дрянное белое вино (в Америке вообще проблема с хорошими винами) и каждую ночь ходили купаться... Забавная книжка. И вовсе не поучительная.

Сашка прав. Этот мир мы с ним делали вместе. И эта странная штука с отцом – наверняка мое творчество... Света на секунду остановилась и зажмурилась, стараясь отогнать эти мысли. Не надо об этом думать. Не надо. Хотя я, кажется, догадываюсь, откуда пришла эта идея. Компания “Alternative Servise”, не так ли? Идиллическая картинка нашего несостоявшегося семейного счастья: мама, папа и я – на даче. Мой незнакомый муж и толстенький ребенок. Да-а, видно, прочно засело в сознании. И вот таким образом всплыло... Хватит, хватит. Не трави себя.

– А ведь ты знаешь, – Саша вдруг остановился, – ты все правильно спросила.

– Что я правильно спросила? – За своими мыслями Света давно позабыла, о чем шла речь.

– Почему ты стала ведьмой.

– Ну и...

– Светило, да это же элементарно! – Саша даже немного попрыгал на месте от радости.

– Чего ты скачешь? Стань и спокойно расскажи.

– Мы хотим спасти ребенка. ЗДЕСЬ. Так?

– Да, так, так, говори уже!

– Мы прибываем сюда, в этот мир... – Саша актерствовал. Он ходил вокруг Светы широкими кругами и сильно размахивал руками. – И что мы видим? Что я здесь – командир боевого отделения Управления гражданской безопасности. Это значит, у нас есть все возможности, чтобы ребенка освободить! Но мы не знаем... чего?

– Мы не знаем, где он находится, – послушно закончила цепь Сашиных рассуждений Света, у которой от его перемещений начала кружиться голова.

– Правильно! – Почему-то обрадовался Саша, снова подпрыгивая. – А для этого... А для этого у нас есть дипломированная ведьма Жукова Светлана Вениаминовна! Вот она нам и скажет, где прячут мальчишку!

– Я?! Но почему...

– Стандартный закон построения сказки, – пожимая плечами, ответил Саша. Вид у него сейчас был, как у братьев Гримм (вместе взятых) сразу после написания “Бременских музыкантов”. – Ну, где, где бы мы с тобой его искали? А так – просто, кто-то из нас придумал, что ты – ведьма.

– А почему именно ведьма? А не фея какая-нибудь, например?

– Тебе по образу ведьма больше подходит, – простодушно признался Саша.

– Так. Значит, все-таки, твоих рук дело... – Света прищурилась.

– А как проверишь? – Кажется, я начинаю понимать, почему мне нравится его улыбка. Потому что она простая. И ничего не выражает, кроме хорошего настроения и желания улыбнуться. Мне. – Кстати, а почему бы нам не выяснить прямо сейчас?

– Что?

– Где ребенок. Тогда бы мы уже вечером могли с ребятами обсудить план операции. Света совершенно растерялась.

– И... что мне, по-твоему, делать?

– Не знаю. Ты ведьма, тебе ведьмее... – Оба чуть на траву не попадали от этой Сашиной оговорки.

– Саш, я правда ничего не чувствую, – призналась Света. – И ведьмой себя ни чуточки не ощущаю. Маргарите вон крем хоть дали. А ты меня – приказным порядком...

– г – Ладно. Попробуем тебе помочь... – Саша задумался, а потом неожиданно спросил: – Ты есть хочешь?

– Хочу.

– Пошли в магазин, пельменей купим. А за обедом что-нибудь придумаем...

А, ну и что? Магазин как магазин. Колбас, конечно, не пятьдесят сортов. Но с десяток наберется. И в том числе – кажется, символ доисторического социализма! – колбаса “Останкинская”, 2 рубля 20 копеек за кило! А перед ценником “спички 1 кор. – 1 коп.”. Света чуть не всплакнула.

– Сейчас угощу тебя фирменным блюдом: “пельмени жареные, посамойловски”! – Провозгласил Саша, начиная хлопотать на кухне. Все Светины попытки помочь наткнулись на вполне резонный довод: на кухне такого размера второй человек в принципе не может помогать.

Мужчина на кухне – само по себе экзотично. А я в это время попытаюсь вспомнить, когда в последний раз ела покупные пельмени.

– Тебе со сметаной или с жареным луком? – донеслось с кухни.

Мысленно прикинув, ужаснувшись, но тут же наплевав на проклятые килокалории, Света бесшабашно крикнула:

– Со сметаной! И с луком! И всего побольше! Саша появился в дверях с шумовкой и задумчивостью на лице:

– Я раздумываю, не предложить ли тебе стаканчик красного вина?

– А ты не раздумывай, а предложи. А я даже попробую угадать, что это будет за вино.

– Попробуй.

– “Медвежья кровь”! – весело крикнула Света.

– Ведьма... – пробормотал Саша, скрываясь на кухне.

Блеск! Вкуснятина!

– У тебя за ушами пищит, – заметил Саша, облизываясь.

– Не у меня, а у тебя.

– Нет, у тебя!

– А, по-моему, это просто телефон!

– Точно!

Саша вернулся через несколько минут.

– Ребята отзванивались. Все установили. Порядок. Через полчаса, с наслаждением закурив послеобеденные сигареты (ну, не надо утрировать, конечно, не “Родопи”), Саша со Светой попытались снова вернуться к главной теме.

– Если ты думаешь, что с полным животом пельменей у меня получится думать, ты глубоко ошибаешься, – заявила Света, устраиваясь на подоконнике.

– Сотрудник Управления гражданской безопасности обязан уметь думать в любой ситуации, – убежденно ответил капитан Самойлов.

– Это что – статья устава?

– Почти.

– А в этом твоем “почти” нет случайно списка ситуаций, в которых этот твой сотрудник обязан думать?

– Надо заметить, что сполным животом пельменей способности язвить ты не потеряла...

– Интересно, Самойлов, ты на самом деле такой хороший парень или это опять – как ты это называешь? – стандартный закон построения сказки?

– Я думаю, я на самом деле такой... – скромно ответил Саша.

– Ну, что ж, хороший, тогда давай выкручивайся... – Света не поленилась и сходила на кухню. Вернулась с веселеньким фартуком в цветочек. Как раз его Саша надевал, когда занимался пельменями. – Итак? Откуда сие украшение?

– У тебя сейчас вид ревнивой жены, – засмеялся Саша. – А в руке – колготки...

– Я слушаю. – Света решила играть предложенную роль до конца.

Сашино лицо вдруг посерьезнело.

– Это бабушкин.

– Извини, пожалуйста.

Вот и еще одна сказочная примета этого мира. Здесь всем хочется (и можется) верить на слово. Сразу. В моем представлении ад – это место, где абсолютно все говорят друг другу правду. Ежеминутно. А рай (или очень близко к нему) – это там, где все друг другу верят.

– Помнишь ее?

– Помню. Веселая такая, в синем пальто.

– Почему в синем? – удивился Саша.

– Не знаю, я так запомнила. Она... умерла?

– Да. Два раза, – мрачно ответил Саша.

– Почему два? А, поняла! И в той, и в этой жизни?

– Да.

– Но тогда... Саш, ты только извини меня за въедливость, но получается, что твоя бабушка уже три раза умерла...

– Почему три?

– Но в этом мире ее тоже нет?

– Откуда ты знаешь?

– А фартук?

– Так, может, она для меня специально его сшила?

– Вряд ли. – Света оглядела цветастый передник. – Для тебя она подобрала бы что-нибудь более мужественной расцветки. Такие вещи обычно носят из сентиментальных побуждений. Ты его забрал уже после ее смерти.

– У тебя очень хорошо с логикой, – похвалил Саша. – Не зря тебя направили в наше отделение.

– Спасибо за доверие, товарищ начальник! – Света отдала честь и строевым шагом отправилась на кухню.

– Тогда уж не начальник, а командир! – крикнул ей вслед Саша. – И к пустой голове, между прочим, руку не прикладывают!

Света долго не появлялась. Минут через десять Саша, выйдя на кухню, нашел ее стоящей у открытого окна.

– Знаешь, мне кажется, этот мир затягивает нас, – произнесла Света, не оборачиваясь. – И еще я думаю, когда мы здесь появились, он был... меньше, что ли? А теперь он растет с каждой минутой, появляются всякие подробности...

– Ты о чем?

– Стоит только подумать о ком-то, и он тут же занимает место здесь, в соответствии с заданной логикой. И уже независимо от нас. – Света резко обернулась: – Меня всегда удивляло в сказках... знаешь, когда кто-нибудь идет кого-то искать... Ну, я не помню... Как его? Финист Ясный Сокол, например. Он улетел, а девушка пошла его искать. Так вот я не понимаю: как она знает, куда идти? Но идет! И находит! А?

– Я немножко не понял, ты это к чему?

– К тому, что ЗДЕСЬ, мне кажется, все именно так и происходит. Вышел, пошел, нашел.

– Нет, Светило, по твоей логике получается, что нам даже и идти никуда не надо. А можно просто сидеть и ждать, когда ребенок к нам придет и скажет: вот он я, ведите меня к маме!

– Нет, это незаконно! В сказке обязательно нужно что-то делать!

– Например, помыть посуду, – сказал Саша как бы про себя.

– Если ты намекаешь на меня, то я предлагаю кинуть жребий.

– Кидаться жребием с ведьмой? Спасибо большое! – Саша начал засучивать рукава.

– Ладно, ладно, помою. – Света засмеялась и открыла кран.

Саша стоял в дверях, облокотившись о косяк, и наблюдал, как Света моет посуду. То есть видеть сам процесс он не мог, поскольку она стояла спиной. Будем честны, молодой человек, вы просто любуетесь ее самым красивым в мире затылком. Кстати, вопрос по сути декораций: где у вас положенная в таких домах газовая колонка? Вы что же это – мановением руки подвели сюда горячую воду? Лихо.

Света на секунду задумалась, куда же класть вымытые вилки? Вопросительно посмотрела на Сашу через плечо.

– Какая ты красивая... – вдруг вырвалось у него.

Внимание! Срочно! Тест! Быстро отвечайте, как реагирует объективно красивая женщина на подобное сообщение? Ответы напишите на листке, запечатайте в конверт и выбросите в мусорное ведро.

– Вершина оригинальности, – сказала Света. Она как раз домыла тарелки, еще ненадолго задумалась, – Саша потом уже догадался, что она искала такую специальную вещь, как кухонное полотенце. Которую ни один нормальный мужик в доме держать не станет.

Уже в комнате, закурив очередную сигарету, Света серьезно сказала:

– Отрабатываю твою похвалу насчет моих логических способностей.

– Да?

– Я знаю, где ты живешь сейчас. Саша молча вопросительно поднял бровь и ткнул пальцем в пол: здесь?

– Ох, да нет! Не перебивай меня! – Саша недоуменно пожал плечами. – И не кривляйся! – Сильно затянулась сигаретой и начала снова: – Я знаю, что ты живешь в общежитии на “Балтийской”. В детстве мы все жили в Московском районе. Бабушка твоя...

– На Каменноостровском, – подсказал Саша.

– Вот! А очутились мы – на Васильевском острове! Признайся лучше сразу и честно – почему тебя потянуло сюда?

– Понятия не имею!

– Вот! – Света красиво жестикулировала сигаретой, точь-в-точь – какая-то французская актриса, не вспомнить, правда, какая. – Значит, это подсказка!

Саша с минуту сидел молча, лихорадочно соображая. После чего вскочил с места и кинулся к телефону.

– Алло! Алло, девушка! Серебрякова, будьте добры! Гришка? Салют! Самойлов. Ты отдохнул? Молодец. Слушай внимательно. Приступаем к новому заданию. К девяти ноль-ноль завтрашнего утра я должен иметь информацию по криминальному элементу Ва-сильевского острова. Что? Нет, не всего. Давай, возьмем... Ну, скажем, для начала, остров Декабристов. Что? Да, любая! Что делали, чего не делали, кто в запое, у кого деньга завелась, кто на мели, а самое главное – кто сейчас в деле. Понял? Все. Можешь привлечь мужиков из третьего отделения... А? Да, да, разрешение Управления у меня есть, если надо, я его Фоменко по факсу шлепну. Все? Спокойной ночи, студент!

– Почему студент? – удивилась Света, внимательно слушавшая весь разговор.

– Гришка на юрфаке учится. Последний год с нами, – легко ответил Саша, но тут же сам поразился этой легкости. И в особенности слову “год”. Света права. Этот мир затягивает.

– А потом?

– Прокурором будет.

– А почему не адвокатом?

– Да у нас здесь адвокаты популярностью как-то не пользуются...

– Самойлов, не зарывайся! Ты еще скажи, что у вас тут расстреливают на улице без суда и следствия!

– Почему – расстреливают? – Саша удивился. – Что это тебе – военное положение? Я просто хотел сказать, что в адвокаты народ не идет. Мало денег платят.

– Так, может, у тебя и преступников нет?

– Есть...

Есть, конечно. И не меньше, чем в нашей действительности.

Саша сидел на телефоне с семи утра. Потому что первый звонок с информацией раздался в шесть пятьдесят восемь.

– Угу, угу... – изредка ронял Саша в трубку. – А вчера где был? Хорошо. Проверяй Храпунова и Крюкова, а Лешка пускай к матери Примакова зайдет... – Перед Сашей на тумбочке лежал лист бумаги, на котором он что-то помечал карандашом.

Света тихонько суетилась по дому, занимаясь всякими мелочами, которых в холостяцком быту всегда найдется тьма-тьмущая. Время от времени они встречались с Сашей глазами. “Есть что-нибудь?” – спрашивал Светин взгляд. “Пока ничего”, – отвечал Сашин.

Примерно в половине одиннадцатого Саша вдруг резко вскочил с табуретки.

– Что? – нет, не крикнул, просто чуть громче спросил он. – Боцман? Когда? Едем! Как? Почему? Кретины!

Он резко бросил трубку и стукнул кулаком по тумбочке.

– Что случилось? – Света стояла в комнате. Сердце ее бешено колотилось.

– Славка сообщил, что вчера вечером известный рецидивист Бошков по кличке Боцман купил в булочной на улице Железноводской пачку печенья.

Наверное, Светило лицо не выразило мгновенного понимания ситуации.

– Купил? – переспросила она. – Но не украл же...

– То-то и странно. Итак, Бошков – это раз. Известнейшая сволочь, без тормозов, берется за самую грязную работу. Печенье – это два. Купил, а не украл – это три.

– Надо брать! – профессионально отреагировала Света.

– Надо... Мы бы и взяли. Да только эти кретины его упустили. Он исчез.

– Как – исчез?

– Нигде его нет.

– А в булочной его нельзя было сразу прихватить?

– Светило, откуда у тебя этот жаргон? – нахмурился Саша.

– Из книжек, – отмахнулась Света, – не цепляйся к словам. Почему они его сразу не взяли?

– Кто? Кто не взял? Наши его даже не видели. Это продавщица из булочной сообщила про печенье. Она там пятьсот лет работает, всю округу знает. Смотрит: Боцман печенье покупает. Удивилась. А когда спросили потом – сразу вспомнила. Понимаешь?

– Понимаю. А дома у него были?

– Товарищ Жукова, – с грузинским акцентом произнес Саша, – я нэ понимаю, кто у нас руководит опэрациэй? Ви или я?

– Слушай...

– Так, и что вы себе думаете – вы умнее начальства?

– Иди ты на фиг, Самойлов! – рассердилась Света. – Я тебя по-человечески спрашиваю! Никто и не спорит, что ты здесь самый умный!

– А я тебе по-человечески отвечаю: для того, чтобы проверить все, как ты говоришь, “дома” этого Боцмана, мне понадобится неделя сроку и десять человек сотрудников!

– Ну и что?

– Что – что?

– Так и проверяй.

Саша открыл рот, потом закрыл, не сказав ни слова, махнул рукой и пошел опять к телефону.

– Гешка? Это Самойлов. Что там у вас? А-а... Ну, хорошо, продолжайте. Только ты знаешь, что... Давай-ка еще несколько человек перебросим на помощь Гришке. Что? Да, Боцманом занимается. Что? Не слышу! Что за шум? Что ты там делаешь, черт тебя дери? А-а... – Судя по Сашиному лицу и короткому смешку, Гешка сообщил что-то смешное, но непечатное. – Все, понял. Понял, говорю! Конец связи!

– Что он сказал? – спросила Света, выходя в коридор.

– Ну не-ет, Светило, это не для твоих ушей, – покраснев, ответил Саша.

– Почему?

– Да, Гешка сейчас в “Прибалтийской” сидит, с... девушками разговаривает.

– Самойлов, ты меня за дурочку здесь держишь? – Кажется, Света рассердилась не на шутку. – Чего ты все выделываешься? Можно по-нормальному сказать: Козлодоев опрашивает проституток?

– Можно! – кивнул Саша, веселясь. – Сотрудник Жукова! Докладываю: сотрудник Козлодоев опрашивает местных проституток! Разрешите продолжать?

– Дурак, – сказала Света и ушла в комнату. Саша улыбнулся ей вслед и подумал, что в другой жизни он бы уже ползал перед ней на коленях, вымаливая прощение. Сейчас же он спокойно продолжил свои телефонные приключения.

Так они промолчали еще около часа.

А в половине двенадцатого тот же умница Козлодоев, тонкий знаток нежных струн женской души, сообщил, что в результате деликатно проведенной операции ему удалось стравить двух коллег по панельному бизнесу. Драку он успел пресечь, но в пылу словесной баталии проскользнула интересная информация. Оказывается, Таньке-Акушерке ее хахаль уже разрешил присматривать шубку из норки. Сказал, через день-два с полными карманами “зелени” придет. А Танька-Скелет сказала, что Акушерка все врет и никогда она лучше кролика ничего не носила, а то, что песец у нее две недели был, так и тот краденый, баба какая-то прямо в метро свою шубу опознала, чуть Таньке все волосы не повыдергала, а хахаль у нее, так и вовсе хрен отмороженный, кроме звездюлей ничего выдать не может, и никакая не шуба, а опять рожа в синяках от него обломится...

– Ну, ну, – торопил Саша красочный рассказ Гешки, – дальше-то что?

– А то, что кто у Таньки-Акушерки хахаль – ты не догадываешься?

– Боцман, – выдохнул Саша.

– Он.

– Отлично. – Саша сильно потер лоб. – Значит, говорит, хахаль через день-два придет с деньгами?

– Угу.

– Что ж, придется поторопиться. А где он, Танька, конечно, не знает?

– Откуда?

– Или молчит.

– Или не скажет.

– Ладно. – Саша на мгновение задумался. – Так, Геша, ты мне сейчас Гришку найди...

– А чего его искать, если он рядом сидит и кофе пьет! – удивился Гешка. – Причем уже со вторым моим бутербродом.

– Вы что, все там собрались – девок расспрашивать? – рассердился Саша.

– Не, не все, только я и Серебряков. Он к ним подход имеет, – заржал Козлодоев.

– Отставить подход! Живо собрать все отделение. Через полчаса встречаемся в подвале. Ясно? На моих сейчас: двадцать три – сорок семь.

Дальнейшее происходило с легкостью и стремительностью хорошо поставленного американского боевика. Собрались, перекинулись парой-тройкой шуточек, проверили оружие (Свете пистолета почему-то не дали), посерьезнели лицами, погрузились в машины, поехали. На первом же перекрестке разъехались в разные стороны – шукать Боцмана по “хазам да малинам”, как говаривал незабвенный Глеб Жеглов.

Света ехала в Сашиной машине, подскакивая на ухабах (ленинградские дороги Саша, видимо, в силу каприза ностальгии оставил здесь привычно-дрянными), и сердилась. Но молчала. Не сказала ни слова, когда у первого адреса ее оставили в машине. Смолчала у второй квартиры-притона. И взорвалась лишь на третьей:

– Самойлов! Какого хрена я здесь сижу? Вы меня в качестве автомобильной сигнализации с собой возите или как? – Саша не отвечал, мрачно закуривая последнюю сигарету из второй за день пачки. – Самойлов! Я с кем разговариваю?!

– Со мной? – вполголоса удивился Саша.

– С тобой! Почему Лэйме дали пистолет, а мне – нет? Я такой же боец вашего отделения, как и она!

– Светило, – как можно мягче ответил Саша, – здесь не детский сад. И претензии типа: почему мне не дали такую же игрушку, как Лэйме, не проходят. Не дали, и все. Я так решил.

– И чем это она, интересно, лучше меня? – Вот это уже даже не детский сад, это какой-то отвратительный бабский скандал. Если он сейчас выведет меня за шиворот из машины, он будет прав. Но остановиться уже – никак. – Ты себе специально придумал девицу-соратницу? Чтоб молчала, все понимала, да еще и коллега по работе? И правила пионерские – никаких шашней в отделении? Это, интересно, откуда? Из “Небесного тихохода”? “Первым делом, первым делом – самолеты, ну а девушки...” Вот уж тебе со мной мороки: и с собой таскать, и пельменями кормить, и с раскладушкой заморочки... – Ой, мамочки, что ж я такое несу?

Совершенно обалдевший от этого монолога Гришка Серебряков вначале еще переводил взгляд с командира на Свету. В конце же – выпучив глаза, остановился на Саше.

– Послушай, Светило, – ласково, но без тени издевки произнес Саша. – Не пора ли тебе домой? В конце концов, я уже все понял и с твоей проблемой здесь сам управлюсь.

Света поняла, КАКОЙ именно ДОМ он имеет в виду, и тут же почувствовала, как запылали уши.

– Прости, пожалуйста, – тихо сказала Света. – Я больше не буду.

– Договорились, – просто согласился Саша. – И не нервничай ты так. Все будет хорошо. Они покурили еще немного.

– ...А насчет Лэймы – все очень просто. – Саша говорил тихо, не поворачивая головы, как будто сам с собой. – В нужной ситуации она, не раздумывая, будет вести себя, как мужик. Надо – в грязь шлепнется, надо – в подвале с крысами сутки просидит. Да и стреляет она хорошо...