Полли по-прежнему направляла луч фонаря на то место, где она в последний раз видела Дасти.
      Она мысленно отметила, что пробирающий до костей холод сменяется болью и полнейшей апатией. Полли была словно в тумане; мысли ее путались, и этих мыслей оставалось в голове все меньше.
      «Ксавье спас меня», – думала Полли, смутно припоминая, что когда она сидела на причале, давясь от кашля, то видела, как он старался выбраться на поверхность. А затем снова ушел под воду. Это было как раз тогда, когда Дасти бежал вдоль причала. Он двигался почти бесшумно и очень быстро для человека его возраста. Полли начала рассказывать ему, что случилось, но он остановил ее и стал снимать туфли и рубашку.
      Потом Нэсти крикнул Дасти, что с ним все в порядке.
      Полли стала водить лучом по воде, пытаясь заметить хоть кого-нибудь из мужчин. Она старалась не думать о том, что снова причинила людям беспокойство своими необдуманными поступками. Когда Нэсти показался на поверхности и не смог подплыть к причалу, Полли испугалась за него и прыгнула в воду.
      Глупая, глупая, глупая… Как бы она спасла его? Как она могла забыть, что сама даже не умеет плавать? Но Полли забыла. И второй раз в течение получаса была спасена, только на этот раз ее спас Дасти.
      Полли обхватила плечи руками, пытаясь согреться. Томительно тянулись секунды. Они казались невероятно долгими, но все равно проходили, и каждое следующее мгновение уменьшало ее надежду вновь увидеть Нэсти и Дасти.
      Она еще раз посветила на то место, где заметила Дасти перед тем, как он скрылся во тьме. На самом краю размытого светового пятна Полли заметила какое-то движение. Она снова поводила фонарем и схватилась от волнения за ворот своего платья.
      Двое пловцов, двое опытных пловцов, приближались к причалу.
      Полли отступила на шаг, стараясь получше разглядеть их. Далеко или близко, но где-то находился человек, который столкнул ее в воду и пытался утопить, – ей следовало проявить осторожность.
      Пловцы подплыли ближе, и она заметила, что один из них гораздо выше второго. Руки высокого мужчины легко разрезали воду. Полли опустилась на колени. Перед ней были Нэсти и Дасти, живые и невредимые.
      И тут она услышала голос Нэсти:
      – Не двигайся, Полли, просто посиди на месте.
      Дасти, по-видимому, рассказал ему, как она прыгнула в воду и как ему пришлось снова спасать ее. Возможно, теперь Нэсти откажется охранять ее. И не только потому, что Полли попала в чей-то «черный список». У него теперь не было никакой уверенности в том, что она не поддастся панике в сложной ситуации.
      Дасти вылез первым и присел рядом с Полли на деревянный настил. Нэсти, с трудом выбравшись из воды, растянулся на спине во весь рост и прикрыл ладонями глаза.
      – Слышишь что-нибудь? – спросил Нэсти.
      – Ничего, – ответил Дасти, легонько похлопав по ноге своего приятеля. – Они, наверное, все еще плывут, хотя кто знает? Но двигатель резко не выключался; впрочем, возможно, мы просто оказались вне зоны слышимости. Только что-то очень быстро.
      – С тобой все в порядке, Полли? – Нэсти повернул голову и взглянул на нее. – Мы должны высушить тебя и согреть.
      Хотя Полли била дрожь, она ответила:
      – Нас всех необходимо просушить и обогреть. Потом мы поговорим и поедем в полицию.
      – Может быть, и поедем, – сказал Нэсти. Дасти положил руку ей на плечо:
      – Мы сделаем все, что нужно, не беспокойся об этом. – Может, этот человек утонул, – предположила Полли с явной надеждой в голосе, даже в душе не раскаиваясь за такие слова.
      Глаза Нэсти закрылись.
      – Он не утонул, а направился туда, куда хотел.
      Абсолютное спокойствие. Полли посмотрела на опущенные веки лежавшего рядом с ней мужчины, и ей стало страшно, очень страшно. Она полюбила его. Это было так же очевидно, как и то, что сейчас она сидела, дрожа от холода и потрясения, в городском порту. Полли вдруг ясно осознала, что, наконец, получила шанс стать счастливой, полюбив Ксавье Феррито. А он был очень опасным человеком. Опасным, но только не для нее, и никогда таким для нее не станет.
      – Ящик, который я просил тебя взять с собой, упал в море?
      Прошло некоторое время, прежде чем Полли поняла, что Нэсти обращается к ней.
      – Нет. – Она поднялась, нашла ящик и принесла его.
      Когда Полли падала, ящик выскользнул у нее из рук и опустился около трапа.
      – Он здесь.
      – Хорошо. Там запасы на крайний случай, Дасти. То же – и в чемодане.
      – Понял. А где он?
      – На борту. Полли покажет где. Я все оставил там.
      Полли все еще держала фонарь в руках. Она навела его на Нэсти и резко отдернула, когда тот вздрогнул и прикрыл глаза рукой.
      – У тебя кровь! – Полли присела рядом с Нэсти и положила его левую руку к себе на колено.
      Кровь капала на ее мокрую юбку.
      – Дасти, мы должны отвезти его в больницу.
      Дасти приподнял руку Нэсти и засмеялся:
      – Конечно, в мой кабинет неотложной помощи. Прошло совсем немного времени с тех пор, как я проводил хирургические операции прямо на кухонном столе, не так ли, приятель? Мы сделаем все даже лучше, чем в больнице.
      – Мне нужно подумать кое о чем.
      – Ты можешь думать, пока я займусь штопкой твоей раны. Истекать кровью вполне можно и дома.
      – Мы должны разработать план.
      – Да, конечно, – усмехнулся Дасти. – Самое время разрабатывать планы. Беседуя ночью на берегу…
      Полли не оценила юмора Дасти. Она поднялась на ноги и потянула за собой Ксавье:
      – Пошли. Ну пожалуйста, пошли.
      Нэсти рывком усадил ее к себе на живот. Не обращая внимания на кровь, которая капала на лицо и волосы Полли, он взял ее лицо в свои большие ладони и, пристально глядя ей в глаза, сказал:
      – Я порезал руку о лезвие своего собственного ножа и совсем не собираюсь умирать от этого пореза. Ты видела мой нож, когда я прикреплял его к руке.
      – Ну ладно, влюбленные голубки, – напомнил о себе Дасти, – я должен прервать вас на этом. Разреши-ка мне взглянуть на рану, приятель.
      Продолжая удерживать Полли одной рукой, Нэсти протянул раненую руку Дасти, и тот забинтовал ее полоской материи, которую оторвал от своей футболки.
      – Ну как, все в порядке? – спросил Нэсти, снова прикасаясь к щекам Полли. – Может, теперь мы прекратим эту суету по поводу царапины?
      Дасти ухмыльнулся.
      – А ты можешь разрешить мне заботиться о тебе? Хотя бы раз? – спросила Полли.
      Нэсти никак не отреагировал на ее вопрос – ни взглядом, ни словом.
      – Отпусти меня, – прошептала она.
      Дасти взял черный ящик и фонарь и отошел от них.
      – Как ты не понимаешь? – спросил Нэсти, хотя Полли хотелось, чтобы он помолчал. – Ты рассматриваешь происходящее фрагментарно, по эпизодам. Одно маленькое событие за другим.
      – Нет, я…
      – Да-да, ты смотришь на дело именно так, потому что по-другому не можешь. Я еще не составил полной картины происходящего, но уже сложил воедино гораздо больше событий, чем ты.
      – У нас что, соревнование?
      Нэсти неожиданно улыбнулся, обнажая крепкие, ровные зубы. Однако взгляд его не смягчился.
      – У тебя есть характер, милая Полли, и мне это нравится. Но сейчас он может только навредить тебе, если ты не будешь себя контролировать.
      Тепло его тела медленно перетекало к Полли. Она прижала руки Нэсти к своим щекам.
      – Я не собираюсь рассказывать тебе снова, как переживала за тебя. Но и не хочу казаться беспомощной девчонкой, которая не может позаботиться о себе.
      – Ты не можешь сама позаботиться о себе. По крайней мере, в этой ситуации, крошка.
      – Не смей называть меня так!
      Улыбка исчезла с лица Нэсти.
      – Хорошо, хорошо, извини, больше не буду. Но ты не сможешь обеспечить свою безопасность в данной ситуации. И не потому, что ты слабая, а потому, что самой с этим негодяем тебе не справиться.
      – А ты полагаешь, что тебе это удастся? Ты сказал, что он не утонул…
      – Да, не утонул, сейчас он ушел от меня, но в следующий раз не уйдет.
      Полли похолодела:
      – Ты хочешь сказать, что убьешь его?
      Хохот Дасти заставил ее вздрогнуть.
      – Но можно же преодолеть зло, не прибегая к насилию, – сказала Полли.
      Она вдруг почувствовала, что ее клонит в сон.
      Нэсти приподнялся, сел и так крепко обнял ее, что она с трудом могла вздохнуть.
      – Мы столкнулись с ребятами не из твоего «Дома Полли» и не с героями детских рассказов со счастливым концом.
      – Ты говорил, что не любишь… причинять боль людям.
      Нэсти встал, помог подняться Полли.
      – Это не совсем то, что я говорил, хотя и соответствует истине. Я сказал, что мне не нравится убивать людей.
      – Но ты можешь это сделать, если потребуется? – Слезы внезапно навернулись на глаза Полли. – В этом случае ты станешь убийцей.
      – Нэсти…
      – Все в порядке, Даст. Я сумею объяснить ей все. Иди вперед, а мы догоним тебя.
      Когда они остались одни, Нэсти легонько зажал подбородок Полли между указательным и большим пальцами и приподнял ее голову.
      – Ты боишься меня?
      Полли сглотнула:
      – Не знаю.
      – В чем дело? – Нэсти приподнял одну бровь. – Ты действительно не знаешь, боишься ли ты меня?
      У Полли от волнения перехватило дыхание. Она помолчала, потом очень тихо проговорила:
      – Ты все-таки убьешь его?
      – Когда это кончится, я все объясню тебе, и ты поймешь. Сейчас я пока не могу этого сделать. Но знаю, что я что-то для тебя значу, возможно, даже дорог тебе. Это намного больше, чем я когда-либо раньше получал от женщины, от желанной женщины.
      – Ты говоришь слишком… расчетливо.
      – Может быть. – Нэсти посмотрел на небо. – Будем считать это привычкой. Ты как раз и должна помочь мне сгладить острые края, стать мягче. Ты бы могла поработать над этим, хотя бы немного. Займись Нэсти Феррито.
      – Ты промок, да и твоя рука требует внимания.
      – Ты тоже промокла. Мы должны позаботиться друг о друге. Я собираюсь обдумать, как следует действовать, чтобы у нас появились реальные шансы остаться в живых. Ты не сказала мне о том, что не умеешь плавать.
      Полли ждала, что он заговорит об этом.
      – Но ты не спрашивал…
      – Нет, спрашивал. Я даже спрашивал тебя, не хотела бы ты научиться подводному плаванию.
      – Ответ был отрицательным, – рассмеялась Полли, и это можно было посчитать добрым знаком.
      – Однако ты попыталась нырнуть за мной.
      – Я понимаю, что это было довольно глупо.
      – Да, таким поступком нельзя меня поразить. Я считаю, что человек должен трезво оценить ситуацию, прежде чем пытаться спасти того, кто, по его мнению, тонет, особенно если сам спасатель не умеет плавать.
      Полли улыбнулась:
      – Я догадывалась, что ты так скажешь.
      – Спасибо, – сказал Нэсти, шутливо толкая ее в плечо. – Спасибо, ты настоящий друг.
      Она не могла позволить себе отвлечься.
      – Нэсти, я должна знать, о чем ты думаешь. Тебя волнует что-то другое.
      Он взял ее руку и прижал к ширинке своих джинсов.
      – Еще вопросы будут?
      Пальцы Полли судорожно сжались.
      – Секс – это не проблема. Это не та проблема. Вернее, не та проблема, о которой я спрашивала, и ты это прекрасно знаешь.
      – Ты спросила, о чем я думаю.
      Полли почувствовала, как напряглись мышцы ее живота.
      – На самом деле ты думаешь, – она обхватила его пенис прямо через ткань и сжала так сильно, что он застонал, – не об этом.
      – Так, кажется, я попал в большую беду, – усмехнулся Нэсти. – Творчество в этом вопросе, конечно, поощряется, но не всегда. – Она еще сильнее сдавила его плоть. – Черт возьми, Полли, ты же убьешь меня.
      Однако когда она попыталась убрать руку, Нэсти удержал ее на том же месте.
      – Это была не моя идея, – сказала Полли. – Мне в руку просто попала ореховая скорлупка. А ты поднимаешь такой ужасный шум по этому поводу! Вот я и хочу выяснить, насколько это серьезно.
      Нэсти отпустил ее руку и рывком привлек Полли к себе.
      – Ты спрашиваешь, серьезен ли я? После всего, что недавно произошло?
      – Это было ужасно.
      – Ужасно? Милочка, да у тебя просто неадекватный словарь. Это было смертельно.
      – Пусть будет так.
      – О, извини меня, крошка! – воскликнул Нэсти с сарказмом. – Но это действительно была игра со смертью.
      – Не насмехайся надо мной.
      – Тогда не говори мне вещи, которые заставляют меня смеяться.
      Полли оттолкнула его.
      – Отпусти меня. Я не просила, чтобы ты защищал меня. Пожалуйста, отпусти меня.
      Нэсти не отпускал.
      – Я пойду в полицию и заставлю их принять меры. Я скажу им, что все это очень серьезно, и они не будут больше ждать.
      – Полли, полиция не может помочь.
      У нее стало саднить в горле.
      – Они должны помочь.
      – Они не могут. – Крепко обнимая Полли, Нэсти направился к трапу «Эйприл». – Я соберу свои вещи и провожу тебя к Дасти.
      Полли овладело отчаяние.
      – Скажи мне, ты не собираешься никого убивать?
      – Венера теперь надоест тебе своей духовной Заботой.
      – Ксавье, обещай мне: если поймаешь этого человека или если узнаешь, кто он, то не станешь наносить ему серьезных ран. Он же не ранил меня.
      – Да, конечно.
      – Да? – Полли схватила Нэсти за запястья и заставила остановиться. – Даже если ты придерживаешься принципа жизнь за жизнь, то учти: он не убил меня вчера ночью. А сегодня вечером я не утонула. Он не стал убивать меня.
      Лунный свет отразился в глазах Нэсти.
      – Ты, безусловно, права. И если ему представится еще один шанс убить тебя, то он и в этом случае тебя не прикончит.
      Сердце Полли бешено колотилось, зубы ее застучали.
      – Так почему ты должен убивать его? Ты не должен этого делать. Обещай не убивать его.
      – Послушай, Полли, если я еще не разучился правильно оценивать поступки людей, то он действительно не убил тебя вчера ночью, потому что не хотел этого.
      Полли смотрела в глаза Нэсти.
      – Но он не знает, утонула ты сегодня или нет, и его совсем не волнует, каким образом ты умрешь.
      – Я бы утонула, если бы ты не спас меня?
      – Возможно. Но я тебе говорил, что для него не имеет значения, каким способом убить тебя.
      – Подожди! Объясни попроще, что ты имеешь в виду.
      – Я уже объяснил. – Нэсти, обняв Полли за талию, провел ее на борт судна. – Если я правильно рассуждаю, то он должен быть уверен: тот из нас, кто ему нужен, не умрет раньше времени. Я не умер. Теперь я почти убежден, что он охотится не за тобой. Я думаю, что этому парню нужен я. И он хочет взять меня живым.

      – Ты опоздала, – сказал Джек.
      Он задремал, пока ждал ее.
      – Проходи.
      Дверь комнаты закрылась.
      – Между прочим, это ты пригласил меня сюда, в какую-то лачугу в горах, где я никогда раньше не была. Так чего же ты ноешь, что я опоздала?
      – Включи свет, – попросил Джек. – Мы должны сначала решить несколько вопросов.
      – Сначала?
      – Включи свет!
      – Обойдемся без этого, – сказала Дженнифер Лоудер. – Я лучше побуду в темноте.
      Если бы он был джентльменом, он бы согласился. Но Джек не был джентльменом.
      – Может быть, мне нравится смотреть на твое прекрасное тело.
      Она усмехнулась:
      – Но только не на мое лицо?
      Джек не ответил. За исключением одной девушки, с которой он когда-то тайком встречался в – школьных душевых, Дженнифер была самой некрасивой женщиной, с которой Джек занимался любовью. Но у нее было прямо-таки фантастическое тело. Гибкое и горячее, невероятно горячее. Она обвивалась вокруг него, словно длинная змея, страдающая нимфоманией.
      – Почему ты выбрал этот дешевый мотель?
      «Дженнифер ни в коем случае не должна догадаться об истинных причинах», – подумал Джек.
      – Просто я давно уже не был с женщиной в мотеле.
      – Если этого вполне достаточно, чтобы возбудить тебя, то, может быть, я напрасно трачу свой талант.
      На самом деле все объяснялось довольно просто: Джек ужасно боялся. Вот почему они встретились в неприметном мотеле без названия, расположенном рядом с горной дорогой, посреди пустынной местности.
      – Я уверен: ты всегда будешь считать, что напрасно растрачиваешь свои силы.
      – Расстегивай брюки.
      Он поднял руки и взялся за изголовье кровати. Дженнифер всегда была такой. Она предлагала игру, задавала темп. Иногда медленный, когда каждая поза повторялась дважды, иногда быстрый: разделись, трахнулись – и дело с концом.
      – Ты слышал, что я сказала, Джек?
      С самого начала Дженнифер дала понять: если Джек хочет ее, хочет, чтобы они обслужили друг друга с фанатичной, животной страстью, в чем оба нуждались, то он должен принимать ее условия.
      – Я сделал что-то не так или я тебе уже не босс? – спросил он довольно миролюбиво.
      – Заткнись и раздевайся.
      Джек был явно не в настроении.
      – Сядь, Дженнифер.
      – Я не для того ехала целый час по этим жутким дорогам, чтобы рассиживаться. Вот если я сяду на тебя, то это будет замечательно, дружок. А иначе я пожелаю тебе спокойной ночи.
      – Ты просто сучка, Дженнифер. Ты же знаешь, что у нас возникла проблема.
      – Это у тебя проблема, а у меня все в порядке, Джек, – засмеялась она.
      Шутка Дженнифер не показалась Джеку забавной. Опираясь на локоть, он поискал пилюли, которые рассыпал на ночном столике, когда обжегся сигаретой. Потом проглотил одну пилюлю, запил ее водкой и закрыл глаза в ожидании священного момента. Почти мгновенно Джек почувствовал прилив энергии и возбуждение.
      – Немного коктейля, Дженни? Это поможет тебе поддержать мою страсть.
      – Мне не нужно никаких стимуляторов.
      «Действительно, – подумал он, – никаких стимуляторов ей не требуется».
      – Позволь мне прикоснуться к тебе.
      – Я хочу, чтобы ты избавился от нее.
      Дженнифер думала только о себе. Она рассматривала неприятное положение, в котором они оказались, только с одной точки зрения – со своей собственной. Ей было совершенно наплевать, если все, что он создал, пойдет прахом. Джек поморщился от этих мыслей и буркнул:
      – Это не так просто.
      – Она стоит у нас на пути, от нее можно ожидать неприятностей. Она теперь не та безобидная простушка, какой была прежде. Достаточно причин или нет?
      – Что же прикажешь мне делать? Спросить ее, не думает ли она взять длительный отпуск?
      – Да, я имела в виду нечто подобное.
      Джек в замешательстве поднялся с кровати. Дженнифер бродила по убогой комнатенке. Он разглядел ее тень на стене, потом на стекле картины, потом отражение в зеркале.
      – Я хочу трахнуть тебя, Джен.
      – А не ты ли сказал, что мы должны поговорить?
      – Мы можем это совместить.
      Джек увидел, как она прошла в ванную. Дожидаясь ее, он проглотил еще одну пилюлю, которую запил изрядным глотком водки.
      – Джен! Заканчивай.
      Вода в душе била со страшной силой.
      – Сумасшедшая корова, – пробормотал Джек, разбирая кровать.
      Пошатываясь, он сбросил с себя одежду и направился в ванную.
      – Ты сумасшедшая! – прокричал Джек.
      Когда он дотронулся до Дженнифер, резкий удар по запястью заставил его отпрянуть, схватиться за руку и завыть. Занавеска душа отъехала в сторону.
      – Присоединяйся, – пригласила Дженнифер.
      Джек выполнил ее просьбу и снова заскулил:
      – Чертовски горячо, ты садистка… А-а-а!
      Она чуть отвернула кран горячей воды.
      – Я люблю, чтобы было горячо, – Дженнифер передала ему кусок мыла, – и скользко. Намылься.
      Веки у Джека отяжелели и закрывались. Он споткнулся и еле удержался на ногах, опершись об изразцовую стенку.
      – Подойди ко мне, Джен. Я хочу тебя. Заодно намылишь мне тело, сделай это для меня.
      – Когда ты пообещаешь мне то, что хочу я, тогда получишь то, что хочешь ты.
      – Я не могу сейчас думать об этом.
      – Подумай о том, что потеряешь все то, ради чего работал.
      – Подожди. – Джек услышал какой-то треск, но не мог понять, что это за звук. – Что ты делаешь, Джен?
      – Уговариваю тебя, дружок. – Она крепко схватила член Джека и протащила его через дырку в занавеске душа.
      Джек испугался.
      – Это твое главное достояние, мальчик Джекки, самое большое. Разве я не говорила тебе, что волосатые яички не возбуждают меня?
      – Женщины считают, что они сексуальны. – Он уловил неуверенность в собственном голосе. – Да, сексуальны.
      – Может быть, некоторые женщины так и считают, но только не я. Если бы ты не обладал такими большими возможностями, я бы не стала с тобой даже здороваться.
      Джеку не понравилось поведение Дженнифер.
      – Залезай сюда, Джен, – попросил он. – Позволь мне прижать тебя к себе, моя куколка.
      – Ты будешь заниматься любовью со мной именно таким способом, Джекки. Это ультиматум. Все, что ты хочешь, но не касаясь меня.
      – Но это не все, чего я хочу, – жалобно проговорил Джек. – Я люблю многое из того, что ты проделываешь. Кроме этого, я, например, люблю целовать твои груди.
      – Джек, у тебя же грязный рот. Теперь мы должны поработать над этим. – И Дженнифер принялась за его второе яичко.
      Если бы Джек не знал, что может пораниться, он бы встал на колени – в ванной и отдохнул.
      – У нас вся ночь впереди для шуток и игр, любимый, – сказала Дженнифер. – Я только-только начала, но ты должен пообещать, что она уйдет.
      Джек попытался сосредоточиться.
      – Полезай сюда, меня раздражает эта проклятая занавеска.
      – Занавеска только возбуждает, Джек, успокойся. – Она еще крепче сдавила его член. – Но что Джекки хочет, то Джекки и получит. Ты хочешь, чтобы я пришла к тебе сюда, и вот я тут.
      Дженнифер шагнула в ванну. Она по-прежнему сжимала пенис Джека и удерживала занавеску в нужном положении между их телами. Занавеска натянулась, и дешевые кольца со звоном слетели с перекладины.
      – Ты больна, – пробормотал Джек, его бедра устремились навстречу Дженнифер. – Ты просто ненормальная.
      – Да, и тебе это нравится. Отделайся от нее, Джек, поскорее. – Дженнифер, раздвинув ноги, прижалась всем телом к мягкой клеенке.
      Джек почувствовал, как член его входит во влажную плоть.
      – Она разрушит все наши планы, если останется.
      – Мне нужна она.
      – Ты можешь справиться и без нее. Шоу держится на тебе, Джек. Это ты все делаешь, и так было всегда.
      – Джен… – Колени Джека подогнулись. – Дерьмо! Джен, я так не могу.
      Ее груди уперлись в его тело.
      – Ты говорил, что они тебе нравятся. Так прикоснись к ним, сожми их. Да, вот так. Да, да. Попробуй зубами.
      – Проклятая занавеска…
      – Забудь о занавеске. Это же прекрасно, Джек. Ты совсем не должен видеть меня, ты даже не должен прикасаться к моему телу.
      – Я хочу прикоснуться к тебе, – пробормотал он сквозь зубы.
      Джек прикусил ее сосок и услышал, как Дженнифер завизжала от удовольствия.
      Она устремлялась ему навстречу, тяжело дыша и налегая грудью на его тело. Каждый раз когда он находил место, к которому хотел прикоснуться, Дженнифер замирала на секунду, чтобы Джек почувствовал ее тело, а затем отталкивала его своей огнедышащей грудью, заботясь прежде всего о собственном удовольствии.
      Потом она прижала Джека к стене. Ее натиск был так силен, что оторвались еще несколько колец занавески.
      Из горла Дженнифер вырвался пронзительный стон, и она подалась назад так резко, что Джек закричал. Опустившись на колени, она взяла его пенис губами. Просунув руки под занавеску, Дженнифер завела их за ноги Джека и сжала его ягодицы. Несмотря на отчаянные крики любовника, она крепко держала его.