Глава 3

«Если ты бросишь нас, то наверняка всех погубишь».

.После этих слов Нилл замолчал, и Керсти поняла, что брат очень расстроился. Но она хотела быть хозяйкой своей судьбы, а Нилл, очевидно, не желал с этим считаться.

Когда они приблизились к дому, Керсти увидела в дверях худощавую фигуру отца. Он поднял руку, помахал им и крикнул:

— Наконец-то! Наверное, проголодались? Мама сердится, что ужин простыл.

Отец не умел сердиться, даже если очень старался.

— Не огорчайтесь! — крикнула Керсти в ответ. — Мы съедим холодный ужин, правда, Нилл? Это будет нам наказанием.

Хотя даже холодный ужин растает у нас во рту.

— Маленькая негодница! — рассмеялась Гейл, подошедшая к мужу. — Думаешь, лесть всегда тебе поможет?

— А разве нет? — улыбнулась Керсти.

— Не беспокойтесь, ужин горячий, — сообщила Гейл. — Мойте руки и заходите в дом. Мы с Робертом ждали вас. Вашему папе нужно есть вовремя, так что не заставляйте его снова ждать.

«Я уже слишком взрослая, чтобы выслушивать подобные нравоучения», — подумала Керсти. Пораженная этой мыслью, она машинально вымыла руки в корыте у двери и вытерла полотенцем.

Затем брат с сестрой вошли в дом, уселись за деревянный стол — сколько помнила Керсти, они всегда сидели за этим старым столом — и стали смотреть, как мать наливает в оловянные миски ячменную похлебку. Потом Гейл положила перед ними овсяные лепешки.

И тут девушка вдруг почувствовала, что ужасно проголодалась. Как обычно, все ели молча. И каждый раз, когда Керсти поднимала голову, она встречала вопросительный взгляд Нилла. Он ждал, когда сестра сообщит родителям свою новость. Внезапно Керсти поняла, что уже не хочет есть, и отодвинула от себя миску.

— Все? — спросила Гейл. — Почему ты так мало съела? Ты такая худенькая…

Керсти улыбнулась.

— А ты? Дунет ветер — и тебя унесет в долину. Я удивляюсь, откуда в тебе столько сил.

— У меня замечательный муж и замечательные дети. Когда вы все сидите за этим столом, я наполняюсь силами.

Керсти опять встретила взгляд Нилла.

— Сегодня вечером у нас будет гость, — проговорила она, потупившись. — Мистер Россмара просил передать, что заедет к вам ненадолго.

Роберт положил свою ложку на стол и внимательно посмотрел на дочь.

— Я не знал, что ты дружишь с Максом Россмара, Керсти.

— Я не дружу с ним и не враждую, — сказала девушка. — Он управляет этим поместьем и поручил мне сообщить вам о своем визите. Что в этом плохого?

— Конечно, в этом нет ничего плохого, — согласилась Гейл и взглянула на мужа. — Мы с удовольствием поговорим с мистером Россмара, не так ли, Роберт? Маркиз очень высокого мнения о своем племяннике — значит, мы тоже должны его уважать.

Роберт что-то буркнул себе под нос.

— Я знал, что ты мне не все сказала, — заявил Нилл и поднялся из-за стола. — Ты делаешь это из-за него, да? Как можно быть такой глупой?

— Нилл! — Мать схватилась за горло. — Не смей так разговаривать с сестрой!

— Что происходит? — нахмурился отец; — Прекратите ссориться!

— Давайте поговорим спокойно, — сказала Гейл. — Не надо кричать. Я уверена: Керсти расскажет нам все, что нам следует знать.

— О да, кое-что нам все-таки следует рассказать, верно, Керсти? — проворчал Нилл.

— Спасибо, что разрешил мне говорить, — сказала девушка. — Ничего страшного не случилось. Просто мне предложили другую должность в замке. Это очень хорошее место, и я знаю, что вы порадуетесь за меня.

— Скажи им все, — настаивал Нилл.

Керсти взглянула на брата проговорила:

— Я буду жить в замке, чтобы меня всегда могли найти, если появится такая необходимость.

— Ох, Керсти… — вздохнула Гейл, уронив руки на колени.

Нилл рыском распахнул дверь и остановился на пороге.

Его широкие плечи вырисовывались на фоне темного небо.

— Видишь, что ты наделала? — проговорил он не оборачиваясь. — Видишь, что ты сделала с мамон?

Керсти переводила взгляд с матери на отца.

— Но это прекрасное место, — сказала она. — Я там многому научусь, и со временем мы все станем жить лучше. Прошу вас, порадуйтесь за меня.

— Твое место — здесь, с нами, — заявил отец. — Ты нужна маме.

— Оставь ее, — сказала Гейл. — Ей надо самой устраивать свою жизнь. Если она этого хочет — что ж, тогда я рада за нее.

— Я буду часто к вам заходить, обещаю.

— Станешь заходить, когда появится настроение, — усмехнулся отец.

Нилл обернулся.

— Кажется, к нам едут… Если только кто-то из наших соседей не приобрел рослого породистого коня.

Сердце Керсти екнуло, но она постаралась не выдать своего волнения.

Послышался дробный стук копыт, и вскоре у порога появился Макс. Нилл по-прежнему стоял в дверях. Он даже не поздоровался с гостем.

— Нилл — окликнул юношу отец. — Поприветствуй, пожалуйста, мистера Россмара.

Нилл молча отошел в самый темный угол.

— Добрый вечер, мистер Мерсер Здравствуете миссис Мерсер. — Макс вошел в дом. — Надеюсь, Керсти сообщила вам о моем визите?

— Да, сообщила, — отозвался Роберт.

Гейл встала и быстро убрала со стола грязную посуду — Вы поужинаете с нами, мистер Россмара? Не желаете выпить?

— Нет, спасибо, миссис Мерсер, вы очень добры Я заехал, чтобы поговорить с вами. Вернее, мне хотелось бы убедиться, что вы не станете возражать, если Керсти поступит ко мне на службу.

Нилл что-то проворчал в своем углу, но Керсти даже не взглянула в его сторону.

От верховой езды волосы Макса растрепались, лицо раскраснелось И Керсти казалось, что ему тесно в маленьком домике ее отца А его манеры, его осанка, его жесты — все было из другого мира, из мира богатых.

— Керсти говорит, что будет жить в замке, — сказал Роберт. — Странно, что вы утруждаете себя такими пустяками, как обеспечение ее жильем.

— Это не пустяки, — возразил Макс, глядя на девушку, а не на ее отца. — Она мне далеко не безразлична.

При этих словах Макса Керсти вспыхнула. Она не смела взглянуть на родителей.

— Ты объяснила, в чем будут заключаться твои новые обязанности? — спросил он.

Девушка покачала головой.

— Когда-то я говорил вам, — продолжал Макс, — что Керсти — очень способная ученица. Когда она была девочкой, я многому ее научил. Она хотела знать все, что знал я, и прекрасно все усваивала. И вот сейчас я хочу предоставить ей возможность воспользоваться своими знаниями.

— Щеголять знаниями — не женское дело, — заявил отец — Ее место дома Нас вполне устраивает ее нынешняя должность.

Она помогает мисс Ламентер заниматься с детьми, и этот опыт пригодится ей в будущем, когда у нее появятся собственные дети.

Керсти потупилась. Отец еще никогда не говорил так резко.

Воцарилась гнетущая тишина. Наконец Макс спросил.

— Но Керсти объяснила, что будет помогать мне?

В следующее мгновение Нилл вышел из темного угла и сказал:

— Помогать вам? Кем же она будет?

— Моим секретарем, — с невозмутимым видом ответил Макс — Из нее получится отличная помощница. Она значительно облегчит мне жизнь.

— Очень интересно, — пробормотал Роберт.

Керсти взглянула на него и вцепилась дрожащими пяльцами в юбку Она еще никогда не видела отца таким сердитым.

Роберт сидел, насупившись и сжав кулаки. Нилл подошел к нему и проговорил:

— Предоставь это мне, отец. Я поговорю с мистером Россмара как мужчина с мужчиной. Если он думает, что мы настолько глупы, если думает, мы не понимаем, чего он хочет… потерь, он очень быстро прозреет.

Гейл нащупала рукой стул и тяжело опустилась на сиденье.

— Останови его, Роберт, — пробормотала она. — Он не понимает, что говорит.

— Я не позволю…

— Замолчи, Нилл — прикрикнул на сына отец. — Нам надо выслушать мистера Россмара.

— Спасибо, — кивнул Макс. — Я введу Керсти в курс всех моих дел. Я полностью ей доверяю и знаю, что она станет мне хорошей помощницей.

— Но где она будет заниматься этими делами? — спросил Роберт.

— В моем кабинете — В вашем кабинете? Вместе с вами?

После короткой паузы Макс сказал:

— Никто не подумает ничего плохого, уверяю вас.

— Почему что моя Керсти — дочь фермера?

— Потому что я назначил ее на эту должность, а со мной привыкли считаться. Странно, что вы задаете такие вопросы.

— Мы простые люди, мистер Россмара, и мы знаем свое место. Но должен вам сказать, что бедняки так же дорожат своими детьми, как и богатые А может, даже больше. Мы не отпускаем их от себя — и не потому, что не имеем такой возможности, а потому, что не хотим.

— Вы знаете меня уже много лет, мистер Мерсер. И вы прекрасно знаете моего отца. Поэтому меня удивляет ваша враждебность. Я думал, вы будете рады, что Керсти получила в поместье хорошее место.

— Прежде моя дочь не давала мне повода стыдиться за нее.

Макс пристально посмотрел на Керсти. Почувствовав на себе его взгляд, она подняла голову — Я не хотел огорчать твоих родителей, — проговорил Макс вполголоса.

Они стыдятся за нее Какая нелепость!

— Я знаю, — ответила Керсти. — Просто родители еще не успели привыкнуть к этой новости Гейл заерзала на стуле.

— Понимаете, я никогда не видела замок изнутри, но много О нем слышала. Керсти не привыкла к такой жизни.

— Я служила у маркиза несколько лет, — проговорила Керсти, еще больше смущаясь. Родители обращаются с ней как с маленькой девочкой! — Я хорошо знаю Кирколди, это замечательный замок. Вы должны радоваться, что мистер Россмара предоставляет мне такую возможность…

— Она будет жить в крыле для прислуги, где-нибудь в маленькой комнатке, — сказал отец. — Если что-нибудь случится, к кому она обратится за помощью?

Макс подошел вплотную к Роберту, тот поднял голову и посмотрел ему в лицо.

— Я знаю Керсти с детства и по-особому к ней отношусь.

Она будет жить не там, где Живет прислуга. И при желании она всегда сможет обратиться за помощью. Она обратится ко мне.

— Вы очень добры, — заметил Нилл. — Но если Керсти не будет спать среди слуг, то где же тогда она будет спать?

— Я предоставлю ей покои в Ив-Тауэр. Там очень удобно.

Она получит все, что только пожелает.

Девушка посмотрела на отца, потом на Мать. Было очевидно, что они не доверяли Максу.

— Ив-Тауэр… — протянул Роберт. — Там что, живут слуги?

Макс поджал губы.

— Нет, слуги там не живут, — резко проговорил он.

Роберт снова поднял голову.

— Кажется, и маркиз с семьей не живут в… этой башне, верно? — — Да, верно. А гости обычно останавливаются в Адам-Тауэр.

Нилл шагнул к Максу, но отец схватил его за рукав и сказал:

— Погоди, Нилл. Значит, моя дочка будет одна в этой башне, так, мистер Россмара?

Макс сквозь зубы процедил:

— Мои покои тоже находятся в Ив-Тауэр, Роберт.

Керсти почувствовала головокружение. Но она не собиралась сдаваться. Отец с братом унижали ее своими намеками.

Унижали в присутствии Макса.

— Я пришел к вам, потому что так захотела Керсти, — проговорил он. — Приличия требую г, чтобы я заручился вашим согласием. Если вы будете против, мне придется отказаться от намерения принять на службу вашу дочь.

.Керсти судорожно сглотнула и в ярости сжала кулаки.

Почему ее родители решают ее судьбу? Она взрослая женщина и может сама принимать решения.

— Мистер Россмара скоро женится, — заявила Керсти — и не узнала собственный голос. — Его невеста — леди Гермиона Рашли, племянница графини Грэбхем.

, — Это правда? — спросил отец.

— Правда, — ответила Керсти.. — Скажите им, сэр.

— Сэр… — пробормотал Нилл. — Теперь ей придется называть сэром человека, с которым она когда-то играла. А он поселит ее у себя в замке.

— Говорю тебе, Нилл, он скоро женится, — сказала девушка.

— И кем же тогда ты станешь? — спросил Нилл. — Кем станешь, если останешься рядом с ним и будешь по-прежнему играть ту роль, которую он тебе предназначил?

Макс пристально посмотрел на юношу.

— Нилл, какую роль ты имеешь в виду?

— Выполнять ваши приказания. Мы хотя и простые люди, но хорошо знаем, как легко такой мужчина; как вы, может воспользоваться такой невинной девушкой, как моя сестра.

Гейл вскрикнула, а Керсти закрыла рот ладонью.

Нилл между тем продолжал:

— Вы погубите Керсти. Куда она тогда пойдет? Что тогда с ней будет? Если же вы оставите ее у себя, она станет вашей любовницей — содержанкой, живущей под одной крышей с женой своего господина. У вас бесчестные намерения, и вы сами это прекрасно знаете. Только вы не приняли в расчет меня.

— Ни слова больше! — крикнул Роберт, шагнув к сыну. — Не смей говорить такое в присутствии матери!

— А вы, Роберт? Что вы думаете о моих намерениях? — вкрадчивым голосом проговорил Макс, и сердце девушки затрепетало.

— Полагаю, мы оба это знаем. Не стоит повторять то, что уже было сказано. Керсти всегда вам нравилась, признайтесь.

— Конечно, — кивнул Макс.

— Но она недостаточно хороша для вас. Иначе вы не бросили бы ее, перед этим дав ей повод надеяться на большее.

Керсти хотелось бежать вон из дома. Сейчас она переживала самые ужасные минуты в своей жизни.

— Поосторожнее, — предупредил Макс. — Вы боитесь оскорбить чувства вашей жены. Советую вам позаботиться также о дочери.

— Сейчас я забочусь только о своей дочери. Я должен направлять ее. Сама она не может принимать важные решения.

Керсти еще очень молода.

— Вы напрасно беспокоитесь, — сказал Макс. — Поверьте, я никогда не обижу Керсти.

— У вас просто не будет такой возможности, — заявил Нилл. — Керсти не вернется в Кирколди. Ни за что. Так что садитесь на своего коня и отправляйтесь к себе в замок!

— Таков ваш ответ, мистер Мерсер? И ваш, миссис «Мерсер?

Гейл тихонько плакала.

Вскинув подбородок, Роберт заявил:

— Я поговорю об этом с вашим дядей.

— Мои дядя уже знает, — сказал Макс.

Керсти захлестнула волна эмоций. Вот так всегда: мужчины решают судьбу женщин, они указывают им их место, и тем остается лишь безропотно следовать этим указаниям.

— Я приняла предложение мистера Россмара, — заявила девушка, нарушив молчание. — Я дала слово, — продолжала она. — Я считаю, что предложение мистера Россмара — большая честь для меня. Это действительно очень ответственная должность.

— Должность содержанки? — осведомился Нилл. — Я убью его, пока он не обесчестил тебя!

Керсти взглянула на брата.

— Нилл, придержи свой болтливый язык. О чем ты только думаешь?

— Я думаю. Что ему очень удобно жениться на знатной даме и завести для развлечения любовницу. У всех джентльменов есть любовницы, гак у них принято А его жена… она заведет для развлечения любовника. Заведет, как только родит ребенка.

Керсти похолодела. Она не могла поверить, что ее брат предполагает такие чудовищные вещи. А отец даже не пытается его унять — значит, с ним согласен.

— Завтра я должна перебраться в замок, — сообщила Керсти. — Мы с мистером Россмара договорились, и я не откажусь от своего слова. Конечно, я надеялась, что вы за меня порадуетесь… Но что ж, я все равно поступлю так, как считаю нужным. Я не маленькая девочка и сама решаю, как мне жить. Спасибо, что пришли, сэр. К сожалению, здесь вас приняли не очень гостеприимно. Но я уверена — мои родители и брат когда-нибудь поймут, что в вашем предложении нет ничего предосудительного.

— Керсти, — Роберт подошел к дочери, — ты уйдешь, даже если мы этого не хотим?

Глядя на отца, девушка прошептала:

— Да, папа, уйду. Ты говоришь не то, что думаешь. Ты знаешь мистера Россмара уже много лет. Он был добрым мальчиком, а теперь стал настоящим джентльменом. Ты должен верить ему так же, как верю я.

— Я не стану говорить то, что у меня на уме, — заявил отец, — Скажу только одно: в последние годы ты была несчастной девушкой, потому что кто-то сделал тебя такой.

Керсти почувствовала, что краснеет.

— Я уже приняла решение. — Она обернулась к Максу. — Я приду к вам утром и приступлю к своим обязанностям.

— Керсти…

— Хватит, Нилл! — одернул сына Роберт. — Не будем больше спорить. Ну что ж, прощай, Керсти Мерсер.

Девушка в изумлении посмотрела на отца.

— Роберт, не-ет! — закричала Гейл. — Роберт, не говори так!

— Не надо, папа, — прошептал Нилл.

Судорожно сглотнув. Роберт проговорил:

— Уходи прямо сейчас, дочка. Ты сделала свой выбор: решила ради него бросить семью. Твое присутствие расстраивает мать. Я не хочу, чтобы она страдала. — Он пристально посмотрел на Макса. — Вы разбили крепкую семью, но вы еще пожалеете об этом.

— Папа, я ухожу не навсегда, я только…

Роберт махнул рукой, и Керсти умолкла.

— Уходи прямо сейчас, — повторил отец.

— Папа, прошу тебя…

— Убирайся немедленно! Уходи с тем, кого выбрала, хотя он не сделал для тебя ничего хорошего. Забудь нас, а мы забудем тебя. У тебя нет отца, а у меня нет дочери.

Глава 4

Двадцать лет. Двадцать лет она ждала того, что ей причитается. Целую вечность. Но ожидание наконец закончилось.

Пришло время справедливости, и она, Гертруда Грэбхем, уже потирала руки, предвкушая свое торжество. Как жаль, что все ее так называемые союзники, ее эмиссары, ее пешки, были полнейшими идиотами и идиотками!

Гертруда вздохнула и откинула с лица вуаль — надоевшую, но необходимую деталь туалета, которую она носила почти с религиозным рвением. (Религиозным? Ха, какое смешное слово! Ее единственной религией было собственное удовольствие — удовольствие во всем ) Однако следовало соблюдать осторожность, особенно там, где ее могли узнать.

Услышав, как открывается дверь спальни, она поспешно поднялась и набросила на лицо вуаль.

В комнату проскользнул Хорас Хаббл. Он тотчас же притворил за собой дверь.

— Со мной это лишнее, Герти. Ты знаешь, кто я, а я знаю, кто ты. Не создавай себе лишних неудобств. Давай лучше выпьем.

Она взглянула на него с отвращением, однако промолчала и снова села на диван. Присутствие Хораса создавало невероятные сложности. Придется проявлять осторожность, иначе вмешательство Хораса окажется роковым. Его неожиданный приезд в Шотландию — она ведь была уверена, что он умер во Франции, — не на шутку ее напугал. Мало того, что он жив, — так еще становится поперек дороги!

— Как обычно, Герти? — спросил он. — Виски с водой?

Гертруда презрительно фыркнула.

— Было бы лучше, если бы ты обращался ко мне официально, Хаббл.

Он переоделся в бархатный камзол цвета молодой весенней листвы и тщательно расчесал свои блестящие длинные локоны.

— Я что же, должен называть вас «графиня», моя милейшая подруга? Моя старейшая подруга.. — добавил Хорас с усмешкой.

Она подавила свой гнев.

— Да, называй «графиня».

Хаббл сложил руки на животе и склонился в поклоне.

— Хорошо, графиня. Давайте же выпьем по бокалу виски с водой.

— Теперь я пью неразбавленное. — проговори та дама, разглядывая свои бриллиантовые кольца, которые носила поверх черных атласных перчаток. — Кто знает, какая гадость может оказаться в воде?

Хаббл что-то буркнул себе под нос и принялся наливать виски Этот негодяй слишком долго путался у нее под ногами, но почти год назад он внезапно исчез из поля зрения, и она очень надеялась, что больше никогда не увидит его.

— Почему ты решил приехать в Шотландию? — спросила Гертруда, досадливо поморщившись.

Хаббл резко обернулся, расплескав виски из обоих бокалов, которые держал в руках.

— Вы не рады меня видеть? Я крайне огорчен, графиня.

Он протянул ей бокал, пролив немного виски ей на платье.

— Я спрашиваю: зачем ты приехал? — проговорила она, все больше раздражаясь.

Хорас без приглашения уселся на диван рядом с графиней.

— Я слушаю, Хаббл. Зачем ты приехал?

— Я отправился на континент по поручению друга, а вы собрали веши, закрыли свой лондонский дом и попытались скрыться.

Гертруда улыбнулась. Он очень точно описал ее действия.

— Ты набивал свои карманы золотом и не собирался делиться со мной. Почему я должна была о тебе беспокоиться?

— Это не так. — Хорас энергично покачал головой, и его локоны рассыпались по плечам. — Мое предприятие обернулось полной катастрофой. Один французский фермер явился в полицию и обвинял меня в том, что я похитил его дочь — с «аморальной целью». Представляете? Неблагодарный пес! Он получил немалые деньги, а я уже нашел покупателя на эту девчонку. Но мне пришлось отдать все, что я имел, чтобы выбраться из Франции живым — Ты всегда был неудачником, — бросила Гертруда.

Она отхлебнула из своего бокала и, закрыв глаза, сделала глубокий вдох.

— Не очень-то хорошо вы со мной поступили, — заметил Хаббл. — Вы приобрели этот прекрасный дом, уютно устроились здесь вместе со своими подружками, а меня не позвали. — Он с обиженным видом выпятил свои красные губы.

— Совершенно верно, не позвала.

— Вот почему, узнав, что вы уехали на север, я тут же поспешил за вами. Хотелось выяснить, что вы затеваете. Иными словами, милейшая леди, я приехал сюда, чтобы защитить собственные интересы и не упустить своей доли пирога.

Ох, мерзавец!

— Мои дела тебя не касаются, Хорас. Но здесь не происходит ничего такого, что могло бы тебя заинтересовать. Мы живем в Шотландии уже год. Мне подходит этот климат. К тому же здешняя жизнь более спокойная. Возможно, я никогда не вернусь в Лондон.

— Ах вот как? — Он сделал глоток виски и утер губы рукавом. — В Лондоне — вся ваша жизнь, милая леди. Нет, придется вам придумать предлог получше. Вы так лебезите перед Россмара. Все дело в нем, не так ли? А наша малышка Гермиона играет роль стыдливой девственницы, дрожащей от нетерпения стать его женой. Замечательно! Стоит вам сказать несколько слов, и…

— Довольно! — Так и есть: этот негодник собирается мутить воду. — Хорас, ни слова больше, ты понял?

— Едва ли ваше положение…

— Французские девственницы… — вполголоса проговорила Гертруда, глядя в свой бокал. — У меня есть несколько друзей-французов, которых заинтересует человек, присвоивший себе право торговать французскими девочками.

Хаббл закашлялся.

— Вы этого не сделаете!

— Ты так думаешь?

— Ну что ж… — Его нижняя губа дрожала. — Ладно, терзайте меня, но дайте мне шанс сослужить вам хорошую службу. Я не хотел этого делать — во всяком случае, таким способом, — но у меня нет выбора. Один малый рассказал мне весьма любопытную историю.

— Кто именно? — Обманом ее не возьмешь!

— О, его имя не имеет значения, но он не любит привлекать к себе внимание и сейчас очень озабочен тем, что его персоной все-таки заинтересовались.

Гертруда закашлялась.

Хаббл улыбнулся.

— Я вас заинтриговал, не так ли?

Она поморщилась.

— Не имею понятия, о чем ты говоришь.

— Вообще-то я не говорю ничего особенного. Просто мне известно, что вы затеяли, известно, как именно вы намерены осуществить свой план…

Сердце ее забилось быстрее. Откуда он знает? Этого не может быть!

— Ты утомил меня, Хаббл. — Она зевнула. — Поживи здесь еще день-два, если нужно, а потом убирайся. Найди себе другую дойную корову.

— Одна царственная особа… — с многозначительной улыбкой начал Хорас.

Гертруда подалась вперед.

— Королева? При чем здесь она?

— Нет, я говорю не о королеве. Я говорю про человека, которого больше нет с нами, но который прославился своими пороками, особенно когда был регентом. Впрочем, вы это знаете. Однако джентльмен, неплохо знавший этого человека, женат или был женат на некоей леди Каролине Лэм. Уильям Лэм, лорд Мельбурн. Причем он до сих пор с нами. По его словам, многие аристократы задрожат от страха, если ваши поиски увенчаются успехом. Что вы намерены делать в этом случае? Пригрозите, что обнародуете свою находку? Предложите вычеркнуть из вашего списка имена тех, кто хорошо заплатит?

Гертруда стиснула зубы. Как ему удалось об этом узнать?

Неужели он в самом деле знает, что именно она ищет в Шотландии и что собирается предпринять?

— Советую укоротить язычки вашим девочкам, — продолжал он. — Спору нет, они прелестны и приносят вам неплохой доход, обслуживая состоятельных джентльменов, но по крайней мере одна из них чересчур болтлива. — Он усмехнулся. — Впрочем, меня это обстоятельство даже радует. Если бы это прелестное создание не проговорилось одному мужчине — назову его пока «виконт М.» — про некий журнал, то я бы никогда не узнал, что вы затеяли.

— Ты ничего не знаешь! — прошипела Гертруда. — Убирайся!

— Молодой Россмара — вот ключ к вашим поискам, не правда ли?

— Ни слова больше!

— Вот почему вы здесь. Но как он связан с давним скандалом? Кто-то дал ему журнал?

— Не понимаю, Хорас, о чем ты говоришь.

Гертруда с озадаченным видом поглядывала на собеседника.

— Похоже, сегодня он вас разочаровал, — улыбнулся Хаббл. — Обычно мужчина по-другому говорит с дамой, на которой намерен жениться. Вы со мной согласны?

— Он же сказал, что устал.

— Ха! Просто ему не до вас. Вернее, не до Гермионы. Моя дорогая кузина совершенно не интересует Макса. Как только та девушка вышла из комнаты, он совсем перестал нас слушать, а потом любезно попросил уйти. Я абсолютно уверен, что после нашего ухода он отправился ее искать.

— Глупости! — выпалила Гертруда. — У меня нет оснований подозревать мистера Россмара в неискренности. Он управляет огромным поместьем — самым большим в Шотландии.

Хаббл встал, зевнул.

— А эта мисс Мерсер недурна собой. Свеженькая. Уверяю вас, он интересуется только ей. Возможно, чувствует родственную душу. Как-никак, они оба из низов.

— Придержи язык, Хаббл! Макс Россмара — приемный сын Струана, виконта Хансингора. Маркиз Стоунхейвен — его дядя. А Макс — правая рука маркиза.

— Кроме того, он был безродным бродяжкой, пока виконту не взбрело в голову его спасти — разумеется, вместе с его миленькой сестренкой. Здесь много странного, не так ли? Но меня это не интересует. Я хочу помочь Гермионе. Я ей нужен.

И вам тоже. Если вы позволите мне сыграть главную роль в этом деле, я позабочусь о том, чтобы ваш хитроумный план осуществился. Мы получим этот журнал и станем очень богатыми людьми.

Гертруда поняла, что с Хабблом ей все-таки придется считаться.

— Сколько ты хочешь? — спросила она.

Хорас Хаббл поставил свой бокал на стол и окинул собеседницу надменным взглядом.

— Ох, Герти, опять ты меня обижаешь! По-твоему, я пришел сюда за деньгами? Невысокого ты обо мне мнения, если думаешь, что от меня можно отделаться горсткой монет!

Она залпом допила остатки виски я сказала:

— Да, я так думаю.

Смех Хораса привел ее в замешательство. Он даже закашлялся от смеха.

— Ты ошибаешься. Как тебе известно, я многое поставил на кон. И собираюсь сорвать большой куш. В конце концов, не забывай я могу спутать твои планы. — Он пристально взглянут на собеседницу. — Могу, но не сделаю этого, если ты отдашь все карты в мои руки. Насколько я могу судить, молодой Россмара — крепкий орешек. Его не так-то просто заставить говорить.

— Мы получим то, что хотим, и он не сумеет доказать нашу причастность. Полагаю, у него надежный тайник, но мы его найдем.