Блисс вдруг захотелось посидеть на свежем воздухе. Себастьян не возражал, поскольку был готов на что угодно, лишь бы не расставаться с ней ни на миг. Их плетеные кресла стояли рядом. Утро выдалось довольно прохладным, хотя было уже ясно, что день будет славный. Битер со своим пауком нашел пятно солнечного света возле кадки с цветущими маргаритками.
      К ним постепенно возвращались силы, которые помогали выстоять, забыть все, что пришлось пережить. Откуда-то взялось умение радоваться каждому новому дню и даже черпать в прошлом новые силы.
      – Как ты назовешь таксу, забравшуюся на кролика?
      – Хм-м? – Она лениво приподняла бровь. Глаза за стеклами очков оставались по-прежнему рассеянными.
      – В зимнее время? – Себастьян погладил ее по руке. – В Миннесоте?
      Блисс смотрела на него с недоумением.
      – Продрогшая собака на булке? Помнишь, Чилли?
      Ее губы тронула едва заметная улыбка. Она повернула руку, лежавшую на подлокотнике ладонью вниз, и сплела свои пальцы с пальцами Себастьяна.
      – Снова болтаем чепуху, лишь бы не молчать? – спросила Блисс.
      – Это ты виновата. Молчишь все время, пока мы здесь торчим.
      Они вернулись в Пойнт уже к концу ночи – после того как побывали в больнице и выдержали длительное объяснение с полицией – увы, наверняка не последнее.
      – Как твоя рука?
      – Ноет. – Он осторожно попытался пошевелить ею. – Ничего, это пройдет. А как твоя голова?
      – Так же. Похоже, мы начинаем к этому привыкать.
      – А у меня такое чувство, будто это все случилось во сне, – сказал Себастьян.
      – У меня тоже, – согласилась Блисс. – Я никогда не любила своих стариков. Нет, не так. Я любила их на свой лад – потому что не могла иначе. Я думала, что так должно быть. Что детям полагается любить своих родителей, несмотря ни на что, – вот я и любила. Может, в глубине души я верила, что они все-таки любят меня, потому что у них больше никого нет.
      Он не спускал с нее глаз. Солнце поднималось все выше, и весь сад пересекали причудливые тени от стволов деревьев. Ее рыжая голова светилась словно сама по себе в загадочном сумраке сада.
      – Я вовсе не желала знать, каков на самом деле мой отец. – Она снова возвращалась в прошлое. – Вообще-то я любопытная. И всегда буду любопытной. Но никакое любопытство не могло заставить меня заниматься слежкой. И я не желала копаться в мамином прошлом тоже.
      – А ведь Моррис мог быть твоим отцом, верно? Твоя мать… Она тогда уже была замужем за Моррисом. – Он понимал, что сейчас должна испытывать Блисс.
      – Бедная мама. Она никогда не была счастлива, правда?
      – Ну разве что иногда. Мы ведь не можем наверняка знать, отчего бывают счастливыми другие люди.
      – Она любила его. Я знаю, что любила. Она любила его так сильно, что не могла оставаться самой собой. Теперь мне это совершенно ясно. Я должна была попытаться сблизиться с ней.
      Себастьян схватил ее в охапку, усадил к себе на колени и крепко прижал к груди. Она положила голову ему на плечо и обняла за шею. От ее старенького халатика исходило уютное тепло. Там, под халатом, она была восхитительно мягкой и нежной.
      Он любил ее так сильно, что щемило в груди.
      – Мэриан не заслужила такую смерть, – промолвила Блисс. – Она пыталась спасти тебя. А Кристал? Ох, Себастьян, я все вспоминаю, какой она была, когда училась в школе. Ей всю жизнь не везло.
      – Ну, не совсем. Зато им почти удалось лишить везения меня, везения совершенно определенного рода – и самого важного в жизни. Ведь без тебя все остальное не имело значения.
      – Мне хотелось бы, чтобы они получили возможность второй попытки.
      Нет, слишком рано было обсуждать с ней судьбы Мэриан и Кристал. А кроме того, вовсе ни к чему лишний раз напоминать Блисс, что она сама едва избежала гибели.
      – У нас с тобой будут дети, правда? – спросил Себастьян.
      Блисс немного отстранилась, чтобы видеть его лицо. Задержала взгляд на глазах, на губах. Легонько поцеловала и тут же увернулась, не давая ответить на поцелуй.
      – А у нас получится? Мы сумеем их воспитать?
      – И ты еще сомневаешься? – Себастьян улыбнулся, ему казалось – храбро. – Ну да, мы обычные люди. И иногда ошибаемся. Но мы наделены силой духа – иначе не сидели бы сейчас здесь. И если мы очень постараемся, то у нас все получится! У нас будет целая куча детей.
      Слезы, внезапно наполнившие ее глаза, застали Себастьяна врасплох.
      – Эй! Ты чего это раскисла? – Он смешно наклонил голову, чтобы видеть ее глаза.
      – Я вдруг представила себе наших детей. – Ее губы дрожали. – И тебя с нашими детьми. Я видела, как ты обращаешься с Бобби. Он готов на тебя молиться.
      – Он прекрасный малыш. И ему совершенно необходим отец.
      – О да. Но зато у него есть прекрасная мама, и любящая бабушка, и тетка. И мы тоже его любим.
      – Некоторых людей ломают еще в детстве. – Он ласково провел пальцем по ее подбородку.
      Она улыбнулась ему все еще дрожащими губами. Улыбнулась и всхлипнула, и щеки ее повлажнели от слез.
      – А некоторые люди становятся еще сильнее. Такие, как мы. Ты и я. Мне бы только хотелось, чтобы никому не пришлось больше погибать из-за того, что мы стремились друг к другу.
      – Потому что мы стремились друг к другу, – строго поправил он. – Да нам и не дано управлять всем миром и другими людьми. Мы можем только не позволять им подминать нас под себя.
      – Что они и пытались сделать, – согласилась Блисс. – Но мне не так-то легко отделаться от чувства вины. В душе все еще сидит некто, нашептывающий и о моей вине, и о том, что мои родители меня не любили.
      – Мне отлично знакомо это чувство, – кивнул Себастьян. – Этот некто – часть того, что случилось. И ты не скоро справишься с ним. Как и я. Но мы постараемся сделать это вместе, правда? – Он прижался к ней лбом. – Мы больше не будем страдать молча и в одиночестве. Нам обоим слишком долго приходилось этим заниматься.
      – У меня в ушах все еще звучат их голоса.
      Он прижал ее к себе так крепко, что испугался, не сделал ли ей больно.
      – Мы ведь сумеем помочь друг другу, не так ли?
      – О’кей. – Она ответила ему крепким объятием. – Когда поймают Вика, его будут судить, да?
      – Если найдут. И Зою тоже, но по другой статье.
      – Тебе, наверное, пора собираться в офис, – заметила Блисс, удобно устраиваясь у него на коленях.
      – Когда я отправлюсь туда, ты поедешь со мной.
      – Но у меня же есть дела здесь, – возразила она.
      – Ну значит, и я тоже останусь здесь.
      – Мы же не можем ходить, как сиамские близнецы, Себастьян, – нахмурилась Блисс.
      – Можем, пока не почувствуем себя снова в безопасности. Уильям вполне сможет держать оборону, а вот место Зои нужно заполнить, и чем скорее, тем лучше. Наверное, придется пригласить кого-то из Лос-Анджелеса.
      Она снова положила голову ему на плечо, но от ее недавней безмятежности не осталось и следа.
      – Что такое? – спросил Себастьян. – Что тебя тревожит?
      – Ничего.
      – Ну почему женщины такие? Твердят упрямо, что ничего не случилось, хотя это далеко не так?
      – Ничего и не случилось. Просто мне не нравится неопределенность – вот и все.
      – Но ведь не осталось никакой неопределенности! – Себастьян ласково баюкал Блисс на руках. – Мы прекрасно знаем, что с нами будет!
      – А я нет.
      На дорожке захрустел гравий. Кто-то шел от заднего крыльца.
      – Завтрак подан, – раздался голос Венеры Кроу. – Вы одеты?
      Себастьян рассмеялся.
      Блисс заерзала, собираясь встать, но он не отпустил ее.
      – Одеты, одеты, Венера, и мы сейчас придем!
      Бобби нетерпеливо обогнал бабушку и боднул Себастьяна в бок. Спайки, обнюхав Битера, плюхнулась рядом на то же пятно солнечного света.
      Венера принесла поднос с двумя высокими бокалами, полными до краев какой-то густой пурпурной жидкости.
      – Мрачный день миновал, – торжественно провозгласила она. – Утро требует новой энергии, дети мои. Оставшихся в живых необходимо кормить, чтобы они могли поделиться энергией с теми, кто ушел.
      Блисс не выдержала и расхохоталась – впрочем, смех не принес облегчения, слишком он напоминал истерику. Себастьян ласково погладил ее по голове и спросил у Бобби:
      – Как дела, чемпион?
      – Я не поеду, – заявил Бобби. Он крепко обхватил руками плечо Себастьяна. – Мама теперь будет работать на телевидении. Она сказала, что это ты помог. Но я не поеду.
      – Куда ты не поедешь? – удивилась Блисс.
      – Куда-то в новый дом.
      – Вытяжка из баклажанов, – промолвила Венера, загадочно раскачиваясь в своей черной хламиде с капюшоном и золотой бахромой. – Их пурпурная плоть исцеляет болезни. Нам всем нужно исцеление. Мы все должны быть готовы к переменам, которые подхватят нас и понесут в неведомое.
      – А кто сказал, что вам нужно ехать в новый дом? – нахмурился Себастьян.
      – Мама, – сообщил Бобби. – Она говорит, что теперь у вас с Блисс будет свой собственный дом.
      – В котором я не предвижу мира и гармонии, – завела свое Венера. – Нежная голубка и жестокий сокол. Он подомнет ее под себя. Он носит в себе зародыши бури. Он угрожает миру и спокойствию.
      Себастьян крепко обхватил Блисс за плечи и удержал на месте, когда она попыталась встать.
      – Венера, почему бы тебе не присесть с нами, – безмятежно предложил он. – И мы не спеша вкусим плоды твоей мудрости. – Другой, раненной Моррисом рукой Себастьян обнял Бобби.
      Послышались еще чьи-то шаги, на миг замерли нерешительно, но потом все же приблизились. Среди деревьев мелькнула белокурая головка Полли Кроу, следом за ней шла ее сестра.
      – Встреча на высшем уровне, – пробурчал Себастьян и уступил наконец попыткам Блисс освободиться из его объятий. – Все стороны собрались за круглым столом. Открываем дискуссию.
      Блисс вернулась в свое кресло. Бобби моментально воспользовался тем, что у Себастьяна освободились колени, и взобрался на них.
      – Мы с Блисс скоро поженимся, – сообщил Себастьян, обводя взглядом всех присутствующих.
      – Трагическая ошибка! – заявила Венера. Она уселась прямо на полу, по-турецки скрестив ноги. – Звезды предостерегают меня. Я предостерегаю вас. Я не в силах сделать больше.
      – Мама! – хором воскликнули Полли и Фаб.
      Венера воздела руки, так что широкие рукава сползли до самых плеч:
      – Питайтесь баклажанами! Нам всем будет нелегко в грядущие тяжелые времена! Чужие люди лишат нас своих домов. Но нам не следует смиряться с несчастьем! И счастье этих двоих, какой бы краткий век ни был ему отмерян, послужит источником надежды для всех остальных!
      Блисс потупилась. Себастьян заметил, что она улыбается.
      – Я так до сих пор и не поблагодарила вас за то, что вы помогли с работой, – сказала Полли. – Честно говоря, все еще с трудом в это верю.
      – Ты получила свое место по праву, – заметила Блисс. – Вот и Себастьян скажет тебе то же.
      – Спасибо. – И она бросила сердитый взгляд на мать – впрочем, та его все равно не замечала. – И я считаю, что это просто чудесно, что вы женитесь. Вы обязательно будете счастливы вместе. Ну а мы в два счета найдем себе новое жилье.
      – Да, – подхватила Фаб. – Спасибо вам обоим за все!
      Бобби провел ладошкой по колючей щеке Себастьяна. Себастьян глянул на Блисс.
      – Вы что, покидаете Пойнт? – спросила она у Фаб.
      – Мы изгнаны, – сказала Венера. – Изгнаны темной силой. Но ты не должна сожалеть о нас, Блисс. Мы уже познали, что такое одиночество и отчаяние. И мы победили. Мы победим снова. Мы лишь надеемся, что тебе больше не придется страдать.
      Себастьян прыснул – он не в силах был сдержаться.
      Блисс ткнула его под ребра, попала по самому больному месту, и он взвыл от боли.
      – Зверские звуки, – отреагировала Венера. – Приближается стая волков!
      Полли и Фаб, которые успели присесть на бордюре, хмыкнули, старательно отводя глаза.
      – Но я же не закрываю Хоул-Пойнт, – сказала Блисс. – И не продаю его – и не продам никогда. Мы надеялись, что вы будете жить здесь по-прежнему.
      Себастьян смаковал, как естественно у нее получилось это «мы».
      – Хотя, конечно, – продолжала Блисс, – теперь ты будешь слишком занята, чтобы выполнять прежнюю работу, Полли. И ты, Фаб, тоже. Но мы все-таки думали, что если вы останетесь здесь жить, то сможете присматривать за хозяйством – по крайней мере пока не захотите переехать сами.
      Бобби так и подскочил на месте, вглядываясь поочередно в лицо каждому из взрослых.
      Венера издала серию невразумительных восклицаний.
      – Мы, что ли, можем не переезжать? – Бобби спрыгнул наземь и кинулся к матери. – Мама, мы можем остаться! Можем!
      – Нам очень нравится здесь, – медленно произнесла Полли, внимательно посмотрев сперва на Блисс, затем на Себастьяна. – И Бобби, и мне.
      – Мне тоже было здесь хорошо, – подтвердила Фаб. – Но ты права – нам попросту не удастся управиться со всем самим – тем более что ты переедешь.
      – Но я буду постоянно приезжать сюда, – напомнила Блисс.
      – А я никогда не станцую на вашей свадьбе, – выдала Венера, невероятным образом сложившись пополам над скрещенными ногами. – И на душе моей тяжело. Вы все равно не позволите мне танцевать у вас на свадьбе. Я буду ужасным напоминанием о том риске, на который вы идете, заключая свой союз…
      – Мама! – хором простонали двойняшки.
      – Но если мы наймем в управляющие кого-нибудь, пользующегося вашим доверием, вы останетесь? – спросила Блисс.
      Себастьян взял ее за руку. Он просто не мог находиться рядом и не прикасаться к ней.
      – Втроем вы бы управились с хозяйством. И к тому же мы намерены вложить сюда кое-какие деньги. Не для того чтобы все менять – просто многое здесь давно требует ремонта.
      – Ну что? – восклицал Бобби, нетерпеливо притопывая босыми пятками. – Мы можем остаться!
      – Ты как? – Полли вопросительно глянула на Фаб.
      – Пожалуй. Вот и Леннокс только вчера спрашивал, что здесь будет после того, как Себастьян с Блисс поженятся.
      – Леннокс? – У Блисс опустились руки. – Леннокс?
      – Мы с ним болтаем иногда по телефону, – небрежно заметила Фаб. – Он не так уж безнадежен.
      – Лучше вернемся к вопросу о менеджере, – предложил Себастьян.
      – Я хотела бы предложить это место Венере, – сказала Блисс, избегая смотреть Себастьяну в глаза. – Она имеет опыт борьбы с трудностями. Не то чтобы мы ожидали здесь особенных трудностей – но мало ли что случится.
      Венера так и застыла на месте.
      Двойняшки дружно повернули головы в ее сторону:
      – Мама?..
      – А в чем дело? – фыркнула она, гордо глянув на дочерей. – По-вашему, я не справлюсь? Мне удавалось справиться с более сложными ситуациями, чем это малочисленное сообщество!
      – Да нет же, нет! – заверила ее Фаб. – Мы и не думали, что ты не справишься. Мы просто хотели знать, согласишься ли ты, вот и все!
      – Ты могла бы жить в моем доме.
      – И встречать из школы Бобби, – добавил Себастьян, – конечно, если Полли будет в это время на службе.
      – Мы надеемся, что доход будет неплохой, – продолжила Блисс. – И будем рады выслушать любые твои идеи, как привлечь побольше жильцов. И повысить доходы.
      – И даже готовы вложить определенные средства, если идеи окажутся стоящими, – добавил Себастьян.
      – Этого не понадобится, – отрезала Венера. Одним движением фокусника она оказалась на ногах и опустила руки, расправив полы своего одеяния. – Я знаю, как превратить эту помойку в самое процветающее заведение в графстве.
      Себастьян так и подался вперед. Блисс тоже.
      – Ну же, скажи нам, мама! – не вытерпела Полли.
      Венера покачала бедрами.
      – Академия восточного танца. – Она отставила ножку и плавно повела руками. Глухо звякнули монисты. – Единственная в графстве академия танца живота с предоставлением квартиры.
      – Звучит…
      – …интересно, – закончил за Блисс Себастьян.
      – Когда у вас свадьба? – осведомилась Венера, вращая бедрами. – Мне нужно успеть подготовиться.