Взяв себя в руки, Олег поспешно заявил:

— Так… нам надо… Надо найти узкое место. Возможно, удастся подрубить дерево, чтобы улеглось как мост.

Эрон покачал головой:

— Тяжело. Река широкая, вряд ли мы найдем такое дерево на берегу, да еще и в удобном месте. Здешний лес слишком чахлый.

Олег прикусил губу, сам поняв свою ошибку. Во всем виноват сумбур в голове — надо его утихомирить и принять правильное решение. Однако, как ни крути, а вариант выходил один-единственный, угрожающий большой потерей времени. Нет, разумеется, есть и другие, но с их возможностями… Ладно, делать нечего.

— Эрон, мы пойдем к устью этой реки. До Фреоны отсюда не больше трех километров… я так думаю. Там, вдоль берега, течения почти нет, да и лед неопасен. Мы соорудим плот и обогнем на нем устье стороной, чтобы не попасть в полосу льда, вырывающегося оттуда. На просторе он расходится во все стороны, его можно миновать без особого труда.

— Хорошо, — кивнул арк. — Нам надо поспешить, иначе эти трупоеды успеют уйти слишком далеко.

Монгу взвалил на плечи рюкзак с вещами крошечного отряда, занял место за Эроном. Олег, как всегда, плелся позади. Как ни рвался он вперед, но идти по заснеженному лесу слишком быстро не получится.

Аня опустошила полную миску пресной ухи, съела всю рыбу, да еще и часть костей смогла прожевать. При этом, несмотря на суточную голодовку, есть она не хотела, но заставляла себя, прекрасно понимая, что если потеряет силы, то никакой надежды на побег не останется. К тому же, в случае удачного побега придется долго добираться назад в одиночку, что тоже нелегкое дело. В этих местах вряд ли можно рассчитывать на помощь местных жителей — с островитянами они не общались. Нет, надеяться нужно только на свои силы, так что надо есть, невзирая на отсутствие аппетита.

Хижина была очень маленькая, от такого количества народу в ней сразу стало тесно. Впрочем, Аню это не беспокоило: она наслаждалась долгожданным теплом — в последнее время ей этого очень не хватало. Ночью девушка не сомкнула глаз — от костра толку было немного, а оленья шкура, выделенная ей Антоном, оказалась сыровата и почти не грела. К счастью, покойный хозяин знал толк в строительстве: жилище вышло теплым. Сложено незатейливо — из жердевых стен, меж которых насыпана земля. Просто, но результат неплох. В одном месте структура сооружения была нарушена единственным крошечным окном, затянутым мутной пленкой, склеенной из каких-то ошметков, на пластик этот материал походил слабо. Аня слышала, что вроде бы кто-то ухитрялся делать такой заменитель стекла из рыбьих или животных пузырей, но видела подобное впервые.

Хозяйка домика сидела на единственной лежанке, не реагируя на сочувственные взгляды, бросаемые ей Аней. Она вообще ни на что не реагировала, даже плакать перестала — застыла статуей, уставившись в одну точку. Взгляд был не просто пустой — пустота его не поддавалась описанию. Оставалось надеяться, что столь сильное потрясение не отразится на будущем ребенке. Если, разумеется, бандиты сохранят женщине жизнь, а это как раз неизвестно. Аня, поймав несколько взглядов Гарика, поняла: насытившись, подонок собирается устроить какую-то пакость.

Так и оказалось.

Бывший почтальон, несмотря на свои скромные габариты, жрал за двоих. Выхлебав несколько глубоких мисок, он уплел всю рыбу вместе с костями и головами, сытно рыгнул, похлопал себя по животу:

— Чтоб я всегда так жил!

— Как мало тебе надо, — иронично отозвался Рог.

— Почему? Я бы, конечно, с большим удовольствием мяса потрескал, но чего нет, того нет. Как говорили у нас в авиаотряде, за неимением стюардессы нагибают пилота.

— Да ты у нас летчик! — делано изумился вожак.

— Не летчик, но к небу близко, — уклончиво ответил Гарик.

— Близко, говоришь? Зимой на крыше снег чистил? И вообще, странный у вас авиаотряд, раз с пилотами подобное проделывали…

— Кончай подначивать! Я вот что думаю… — Гарик скорчил неповторимую гримасу, отобразив одновременно удовольствие, озадаченность и лукавство: — Поели мы хорошо, не спорю. Однако для завершения программы отдыха чего-то нам не хватает…

— Ну и чего же? — понимающе ухмыльнулся Рог.

— Женской ласки, вот чего! Как я про это мог забыть! Это, наверное, от долгого ее отсутствия. Но ничего, все можно наверстать. Антон, ты не поделишься с товарищами своей красавицей?

Парень ничего не сказал, но выразительно положил ладонь на рукоять меча, что само по себе было красноречивым ответом. Гарик, ничуть не испугавшись, с досадой произнес:

— Не поделишься… Вот же люди жадные бывают! Разве с нее убудет? Ладно-ладно! Успокойся! Сам не пользуешься и другим не даешь… Что же нам теперь делать?

Диалог бандитов был столь неестественным, что Аня ни на секунду не испугалась за себя, понимая, что они разыгрывают какой-то спектакль. Ей при этом отводилась роль зрителя: никто не станет ссориться с Антоном — банда и так ослабла до минимума. Нет, бояться следует хозяйке дома — бояться бандитской похоти.

Так и оказалось. Рог, ухмыляясь все больше и больше, покачал головой:

— А ты не забыл, что у нас в гостях не только симпатичная островитянка. Есть кое-кто еще… Я понимаю, что до прекрасной Анны хозяйке этих чертогов далеко, но сам же говорил, как поступают в отсутствие симпатичной стюардессы.

Хлопнув себя по лбу, Гарик фальшиво охнул:

— Как же я мог забыть!

Обернувшись, он плотоядно уставился на застывшую хозяйку, покачал головой:

— Красавица, прости, что мы о тебе немного подзабыли, но сейчас я это упущение исправлю.

Поднявшись, он пересел на лежанку, обхватил женщину за талию, другой рукой мгновенно влез за пазуху:

— Ого! Ребята, а тут есть на что полюбоваться! Станок что надо! Ну-ка, красавица, давай-ка мы с тебя снимем тряпки: они мешают любоваться на твои сокровища. Личиком ты, к сожалению, не вышла, но вот все остальное у тебя на уровне… мне так кажется.

Женщина только сейчас вышла из ступора, дернулась, попытавшись вырваться из объятий бандита. Тот навалился, прижимая ее к лежанке, при этом продолжая второй рукой шарить под одеждой.

— Рог! Помоги! — прохрипел Гарик.

Вожак поднялся, подмигнул Ане:

— Смотри! Такого ты на своем острове не увидишь. Ваши мужики сопли ходячие, не способные на серьезные поступки. А вот революционерам трахнуть беременную — раз плюнуть: нас такими мелочами не смутить.

— Мрази!!! Вы просто мрази!!! Немедленно оставьте ее в покое!!!

— А то что? — насмешливо уточнил бандит.

— Я… Я… Вам это так с рук не сойдет! Какие же вы мрази!

— Верно заметила: мрази. А вот какие именно мрази… Сейчас сама увидишь, когда досмотришь все до конца.

Аня с мольбой посмотрела на Антона:

— Я… Мне надо выйти…

— Нет уж! Пускай смотрит! — бросил Рог через плечо, уже поворачиваясь к лежанке.

Антон, не обратив на слова вожака ни малейшего внимания, поднялся, потянул за веревку, обхватывающую запястья девушки. Та поспешно вскочила, едва не опрокинув стол, рванулась к двери, вздрагивая от каждого крика несчастной женщины. Рог недовольно поморщился, но не стал конфликтовать с соратником — у него намечалось более приятное занятие.

Изо всех сил натягивая веревку, Аня добежала до трупа хозяина, остановилась, развернулась к Антону, раскрыла было рот, но он ее опередил, хмуро произнеся:

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.