Глава 5

Небольшой отряд рейнджеров возвращался с удачной охоты. Несколько перегруженных суфимов еле плелись под тяжестью добытого мяса. Люди шли пешком, ведя быков за собой. До Ноттингема уже рукой подать, вот-вот покажется дорожная застава. На крутом холме поставлена бревенчатая башенка, на площадке все время дежурит пара шустрых ребятишек с хорошим зрением. Если случится беда, и отряд врага пройдет незамеченным через все разъезды единорогов, то часовые немедленно зажгут дымный огонь, пошлют гонца на крепком быке. Но это маловероятно, большому войску никогда не подобраться к городу землян, разве что все солдаты станут невидимками.

— А ну, стой! — скомандовал Петрович. — И луки приготовьте.

Из леса показался небольшой отряд — человек двадцать на усталых суфимах. Рейнджеры спешились, принялись натягивать тугие луки. Незнакомцы выглядели довольно странно — в разношерстной одежде, некоторые в доспехах, почти все с перевязанными ранами. Очень настораживало странное оружие: у многих были ружья или автоматы. Если к стволам имеются патроны, ноттингемцам здесь делать нечего. Но тут Петрович завидел в толпе знакомое лицо, опустил лук, обрадовано заявил:

— Тихо, ребятушки, это наши парни, — и заорал во весь голос. — Хонда, ах змеюка болтливая! Ты где ж свой доспех пропил, я без него тебя не сразу признал!

— Нет больше моей брони, — на удивление угрюмо отозвался подъехавший пересмешник. — Ноги ей приделали.

— Кто?!

— Солдаты атонов.

— Да как же это?

— Просто. В баньке хорошо помылся, оставил железо с поддоспешником бабам почистить. Так все и накрылось медным тазом, возвращаться за ними некогда было.

Петрович, ничего не понимая, оглядывал измученных, совершенно незнакомых парней. В толпе разглядел двух грязных, уставших женщин, у одной из-под широкой повязки на голове выглядывал чудовищный ожог, поразивший левую половину лица.

— Слушай, — неуверенно спросил притихший егерь, — а где Густав?

— Нет больше Густава, — мрачно ответил Хонда. — Погиб.

— Как?! — охнул Петрович.

— Зардрак, — коротко ответил Хонда.

— Да что же это делается! — воскликнул егерь. — Мы же все Густава ждем — не дождемся, пир хотели закатить! Я такой самогон приготовил, чисто нектар!

— Какой пир?

— Да ведь Глита ему сынка родила. Настоящий богатырь получился, а не дите, весь в отца! Что ж делать-то?

— Нечего уже делать, — вздохнул Хонда, — совершенно нечего. Где Робин?

— Да он целыми днями торчит в старом лагере, на холме. Что-то там с единорогами химичит. Только к вечеру будет в городе.

— Сегодня ему придется спуститься немного пораньше, — уверенно предположил Хонда.

— Сам я в доме не был, но ребят по пути расспросил очень хорошо. Там мало кто что-нибудь понял, но мне хватило. Это была мощная магическая атака, никто в Интере с подобными вещами никогда не сталкивался, а сказочным россказням местных жителей не верили. Атоны спокойно смели всех в течение нескольких минут, благо народ был как назло собран в одном месте. Скорее всего, кто-то из местных женщин или слуг предал интеровцев, передал врагу сведения о намечающемся празднике. Мне удалось спастись просто чудом, весь день прятался в вонючей будке магира, там никто не догадался меня искать. Вечером вылез, освободил тех, кто остался в живых. Потом устроили напоследок неплохой переполох и быстренько слиняли, пока атоны не очнулись.

— А почему они не убили всех землян? — спросил Робин.

— История еще та, — криво усмехнулся Хонда. — Знаете, кто сейчас у нашего Зардрака в любимчиках ходит? Вы даже не поверите — красавчик Валет!

Робин не сдержался, крепко выругался, сжав кулаки чуть не до крови. Он прекрасно помнил, что из-за этого мерзавца в свое время едва не погибла Сата. Остальные собравшиеся удивленно загудели, новость действительно была просто невероятной.

— Откуда он там взялся? — с трудом сдерживаясь, спросил Робин.

— Не знаю, про то передо мной как-то не отчитались, — ответил Хонда. — Но эта собачья блевотина у Зардрака на довольно хорошем счету. Одет, обут, и морда как у олигарха. Я эту суку рассмотрел хорошо, морду он отъел пуще прежнего.

— А что он при атоне делает? — уже гораздо спокойнее поинтересовался вождь.

— В Интере этот козляра устраивал настоящую фильтрацию пленных. Тех, у кого были навыки, интересующие Зардрака, оставили в живых. Очевидно, в надежде на дальнейшее плодотворное сотрудничество, остальных без затей отдали нурам. Таким образом, уцелело всего двадцать четыре землянина. Из них только три женщины. Остальных прикончили вместе с нашими солдатами. Не пожалели и местных женщин, их там было сотни три. Густав погиб сразу, при нападении магов, его на куски разорвало.

— Какие навыки у пленников интересовали Зардрака?

— Самые разнообразные. Но в общем ценились только те, которые можно легко применить в этом мире, учитывая технологический уровень бронзового века. Спецы по металлургии, военному делу, толковые механики, химики. Допустим, компьютерщики и работники атомной станции здесь никого не заинтересовали, вряд ли их знания будут особо полезными в данный исторический период.

— Понятно, — кивнул Робин. — Ну что же, интеровцев очень жаль, но нам следует подумать о себе. Прибывших мы распределим, без дела никто из них не останется, этот иуда Валет отбирал только неплохих специалистов, нам они тоже лишними не будут.

Встав, вождь заложил руки за спину, стал медленно прохаживаться вокруг стола, за которым собрался почти весь нынешний совет Ноттингема. Отсутствовал только Пересвет, он второй день безвылазно торчал в Локсли, доводя до ума первую водяную мельницу. Резко остановившись, Робин четко заявил:

— Мы наслаждаемся мирной жизнью уже почти два месяца. Нас защищают многочисленные дозоры рейнджеров и табуны единорогов, никто сейчас не подберется к Ноттингему незамеченным. Но наши враги не полные дураки, сейчас они нам это эффектно доказали. Разгром Интера — неглупый ход, они не оправились от страшного поражения, и наносят удары там, где можно добиться успеха с минимальными силами. Если мы продолжим отсиживаться на одном месте, то через некоторое время вновь увидим врага под стенами, на этот раз их придет гораздо больше.

— Мы будем готовы к этому намного лучше, — заявил Мавр.

— Да, — согласился Робин, — лучше. Но разве от этого легче? Пассивная оборона в этой ситуации не лучший выход. Это гарантированное поражение. Враг располагает огромными военными ресурсами, нас никогда не оставят в покое, сколько бы армий мы не разгромили. В прошлой осаде погибло около сорока землян, некоторые до сих пор не оправились от страшных ран. Посчитайте сами, сколько потребуется ожесточенных битв, чтобы нас осталась жалкая горстка. А ведь каждый пришелец с Земли незаменим. Мы обладаем знаниями и навыками, совершенно неизвестными здесь, только это нас и спасало всю осаду. Один боец, обученный земному искусству фехтования да в хороших стальных доспехах — сколько он положит отборных храмовых стражей, прежде чем падет сам?

— Считать долго придется, — ухмыльнулся Тевтон.

— Правильно! Он может завалить многих, но все же падет, ведь мы не бессмертны. В обороне мы не сможем обойтись без серьезных потерь, а, кроме того, враг уничтожит все деревни, перешедшие на нашу сторону. Мы должны нападать сами. Разрушать их храмы, брать крепости и города, терроризировать преданные атонам деревни. Я понимаю, это трудно, но у нас нет другого выхода, это не вопрос желания — это требование выживания!

— Но как мы это сделаем? — спросил Мавр. — Ведь нашей армии достаточно нарваться на одного единственного сильного атона, и этого вполне хватит, чтобы понести чудовищные потери, доспехи не защитят от магии. А если взять с собой Сату, то без всякой защиты останется Ноттингем.

— Все верно, — согласно кивнул Робин, — исса у нас всего одна. Но есть выход. Сата предложила его сама. Несмотря на мое негативное личное отношение к ее словам, должен признать, что это очень неплохой выход. Она проверила множество местных женщин на предмет наличия магического таланта. Дело в том, что среди вертинок этот дар встречается относительно часто, но почти всегда он предельно слаб. Но с помощью несложных тренировок слабой Искрой можно вполне эффективно управлять, соединять усилия нескольких обладательниц подобного таланта. Эти женщины могут нести круглосуточную вахту, издалека засечь приближение сильных атонов или выход человека в десмериум. Общими усилиями они могут поставить защитный щит над нашим городом, он будет пассивным, совершенно безобидным для магов, но преодолеть его трудно даже очень сильному жрецу. На это уйдет много времени и энергии, а тем часом к телу атона подоспеют наши бойцы. Большое войско внезапно здесь не появится, а маленький отряд мы легко разгромим. Кроме того, можно по пути следования врагов расставить засады рейнджеров или снайперов с карабинами. Пулю или стрелу магия не остановит.

— А сколько женщин отобрала Сата? — спросил Хонда.

— Пока что двадцать шесть, но будет больше.

— И как ты это себе представляешь? Таскать их за войском? Но, насколько я понял, их сила очень мала, и даже для простого наблюдения они должны оставаться на одном месте. В движении наше войско будет совершенно беззащитным.

— Все правильно, — Робин нахмурился. — Женщины останутся в Ноттингеме, мы возьмем с собой Сату.

— Не боишься? — охнул Мавр.

— Угадай с одного раза! — вскипел Робин. — Но кому здесь надо знать, что я об этом думаю! Вся беда в том, что это для нас единственный выход. Единорог может защитить вокруг себя небольшую область, но некоторые виды атаки легко пробьют его избирательную защиту, атонам известны их уязвимые места. Без Саты нам не высунуть нос из города, как бы я не боялся таскать свою девушку за собой, без нее нам не обойтись.

— Может, где-то уцелели и другие иссы? — предположил Тевтон.

— Запросто! — согласился Робин. — Но где нам их искать? А, кроме того, по части обороны с Сатой никто не сравнится. За все время долгой осады шесть атонов во главе с самим Зардраком просидели как мыши, наша исса запугала их до заикания. Ни одной попытки атаки, все их силы уходили только на оборону, но все равно малышка несколько раз проводила разведку без особых помех, а один раз смогла устроить им неплохую пакость. В общем, тут думать нечего. Избранные женщины останутся на вахте в городе, дежурить будут посменно. Дополнительно навешаем по всей округе оберегов риумов, помогают эти талисманы слабо, но и радоваться им атоны не будут. Сата пойдет в поход со мной. Будем беречь ее пуще собственных жизней, пусть не снимет кольчугу и шлем, от стрелы защита неплохая, а солдат врага надо не подпускать к ней на версту. Что бы ни случилось, она не должна пострадать, без иссы нам придет конец.

— Робин, — голос Мавра был неуверенным, — но как мы сможем наступать со столь малыми силами? На сегодня у нас менее трехсот относительно обученных солдат. Подготовка пришлых крестьян займет немало времени. В общем, если оставить в Ноттингеме нормальный гарнизон, то в поход можно выпустить около сотни бойцов. Это слишком мало для серьезного дела, таких сил хватит только для захвата небольших деревень.

— Ничего, — усмехнулся Робин, — главное в битву ввязаться, а там видно будет. Завтра с утра пойдем на холм к устройству связи, покажу вам нечто очень интересное. Наше войско от моей задумки неплохо усилится. Мягко говоря.

От старого поселка остались жалкие обгорелые головешки. Во время осады здесь располагался наблюдательный пункт врагов, они сожгли все полуразрушенные постройки, ведь на лысом холме дров было мало, а большие костры требовали много топлива. На высокой скале по-прежнему дежурили наблюдатели Ноттингема, три бойца непрерывно следили за озером на случай появления орды хафидов. В начале весны сюда уже сунулось около полусотни дикарей, но их заметили издалека. Робин усадил в лодки сорок рейнджеров и арбалетчиков и вышел врагам навстречу. Победа была быстрой и бескровной — осыпаемые градом безжалостных стрел, хафиды пустились наутек, понеся огромные потери, ушли только две лодки из восьми. На берегу Стайры сейчас развернули целую верфь. Сооружали небольшую боевую галеру и несколько парусных баркасов с баллистами, против лодок дикарей это страшная сила, с таким флотом земляне будут контролировать все озеро.

Возле наблюдательного поста стояли все члены совета Ноттингема. Робин, приведя их к гранитным скалам, повернулся к озеру и залюбовался глубокой синевой его чистых вод.

— Эх, красота-то какая! — протянул он.

— Красота, да не та, — заявил Хонда. — Ты обещал показать нечто, что поможет нам в бою с врагами. Мы надеялись увидеть парочку танков, а что получили? Кроме озера, я тут ничего интересного не вижу, напрашивается логический вывод — храмовых стражей будем топить в глубоких местах. Так? Могу внести достойное контрпредложение, самых злейших врагов, типа Валета или Зардрака, будем мочить в сортирах Ноттингема. И казнь достойная, и заветы своего российского президента вспомним. Дескать, не забываем его, помним и чтим!

— Не выйдет, — буркнул прагматичный Пересвет. — Все толчки недавно полностью опустошили. Наши химики во главе с твоей чокнутой Леной пытаются из говна выделить селитру.

— Кстати, Хонда, — язвительно заявил Мавр, — а как у вас с ней ночью, производственный запах не сильно мешает?

— Настоящему мужчине ночью могут помешать только хирургические причины, — с барственным достоинством произнес Хонда. — Кстати, моя ты хорошенькая, от тебя запах гораздо хуже, но нашим отношениям он никогда не мешал!

Ничуть не обидевшись на позорную клевету, негр повернулся к вождю:

— Ну, так что ты хотел нам показать?

Робин коротко свистнул, послышался стук копыт, из-за скалы стремительно выбежал единорог. Все невольно охнули. Благородный зверь мчался с огромной скоростью, под крепкой шкурой красиво перекатывались мощные мышцы, длинный хвост вытянулся почти горизонтально. Зелми был оседлан основательным, боевым седлом с высокой лукой, бока прикрывала кольчужная попона, шея и голова также были защищены. Единорог прогарцевал мимо ноттингемцев и остановился возле устройства связи. Указав на него рукой, Робин заявил:

— Все вы, конечно, знаете наших сказочных союзников. Они крепко выручили нас в трудную минуту, но в свою очередь ждут от нас помощи. Их отчизна — Первый Лес, оккупирована атонами, там они выращивают сейчас своих монстров. Единороги могут выводить свое потомство только там, а, кроме того, для пополнения магических сил им необходим Источник, захваченный нашими общими врагами. Они нам помогли и ждут теперь поддержки от нас. Понятно, что у Ноттингема сейчас нет армии для успешной атаки на Айтэг Бланориз, но они готовы ждать. Когда-нибудь мы станем сильнее и поможем нашим верным союзникам. Но пока придется начинать борьбу с тем, что есть.

— А седло ему зачем? — спросил Тевтон. — Ведь единороги вряд ли позволят нам на них кататься, разве что только девственницам. Странная получится конница!

— Вот тут ты ошибаешься, — усмехнулся Робин. — В рамках нашего договора зелми согласны отменить некоторые свои ограничения. Ездить на единороге труднее, чем на суфиме, но есть разница. Бык, какой бы он хороший ни был, неповоротлив, медленно набирает скорость, столь же долго тормозит или разворачивается. Зелми избавлены от таких недостатков, кроме того, способны развивать гораздо большую скорость, их серебристая шерсть очень прочная, хорошо держит рубящий удар, а выносливость этих созданий просто невероятна. Пришельцы исправно поставляют нам рулоны кольчужной сетки. Наши мастера уже сделали два десятка комплектов доспехов для единорогов.

— Ребят придется переучивать, — сказал Тевтон, — это все-таки не быки. Седло другое, высота посадки, скорость движения при ходьбе и галопе. Сам знаешь, мы никогда не пытались вступать в рукопашную на суфимах, храмовые стражи в таких схватках гораздо опытнее, с ними нам не сравниться.

— Понимаю, — кивнул Робин, — но сейчас мы получим огромное преимущество перед врагом. Помимо своих превосходных физических данных, единороги вполне разумные создания, в схватке они могут принимать независимые решения, сражаться копытами и несокрушимыми рогами. Если бойцы спешатся, зелми, оставшиеся без своих наездников, не останутся без дела, будут сражаться самостоятельно или под командованием человека. Нашу речь они прекрасно понимают, правда, только вертинский диалект. Сейчас необходимо срочно подготовить небольшой отряд всадников на единорогах. Даже сотня таких бойцов может нанести атонам серьезный ущерб. За счет скорости и выносливости мы сможем делать огромные переходы, нанося удары в самых неожиданных местах. Пусть все вокруг увидят, как непрочна власть жрецов, и сделают из этого правильные выводы.

— Надо отобрать подходящих людей, — сказал Тевтон. — Парни должны быть выносливыми, достойными своих «коней».

— Сату тоже придется подучить верховой езде, — добавил Мавр. — И Аниту не забыть, они работают в паре при выходе в десмериум, думаю, не стоит привлекать к этому кого-либо другого.

— Да, — согласно кивнул Робин, — дело это не особо сложное, но к Аните Сата привыкла, чувствует себя в ее компании гораздо спокойнее, а при магической схватке сохранение присутствия духа — главнейший фактор. Тевтон, ты лично займешься отбором достойных бойцов. Все, идите в Ноттингем, я пока поговорю с единорогом.

Переглянувшись, товарищи без комментариев покинули своего вождя. Они уже привыкли к его необычным способностям, и никто не сомневался в том, что Робин может телепатически общаться со сказочными созданиями. Проводив друзей, Игнатов подошел к единорогу и легко, не касаясь стремени, взлетел в седло.

— Скачи, Ромфаниум!

— Куда?

— Куда угодно!

— Тогда давай к двойной скале, которая высится на берегу озера. Там родник с очень вкусной водой, а я хочу пить.

— Давай!

— Робин, как прошла твоя беседа с друзьями?

— Отлично!

— Им понравился единорог в броне?

— Еще как!

— А ты принес мне сахар?

— Конечно, когда я о тебе забывал?

— Как хорошо! Я съем его возле ключа. А почему твои друзья не принесли сахар?

— Успокойся, обжора! Много сахара есть вредно, диабет получишь.

— Это тоже угощение?

— Нет. Это такая неприятная человеческая болезнь, иногда она возникает от неумеренного поглощения сладкого.

— Мы не болеем!

— Совсем?

— Да, Робин. Ведь мы не животные и не люди. Мы детские игрушки.

— Но ты говорил, что без Источника вы слабеете, теряете силу.

— Это не болезнь. Просто без силы Первого Леса мы не можем делать множество разных волшебных вещей. Когда ты был ребенком, я приходил в твои сны, но с великим трудом. Из всех зелми подобное удалось только мне, а ведь раньше любой из нас мог проделать такой путь с великой легкостью. Мы можем многое, но только не сейчас.

— Ромфаниум, а зачем ты приходил ко мне в детстве? Я ведь почти ничего из этого не помню, так, отдельные отрывки.

— Тебя надо было подготовить.

— К чему?

— Робин, я разговаривал с тобой, после моих слов ты должен был выбрать путь воина. Только так можно выжить в нашем мире, ты же сам понимаешь.

— Ты знал, что я попаду на эту планету?

— Конечно! Робин, хотя ты не помнишь моих слов, но они остались в твоем сердце. Посмотри на себя, ты очень сильный воин, равного тебе я не встречал! Все, к чему прикасаются твои руки, приносит победу!

— Ты внушал мне приказ стать опытным бойцом?

— Я ничего тебе не приказывал, мы на это неспособны. Но мои слова остались глубоко в твоей душе, ты всю жизнь совершенствовал свое воинское умение и сильный дух, и, угодив сюда, смог победить врагов, выжил сам и защитил друзей.

— А откуда ты узнал, что я попаду в Запретный Мир?

— Мне рассказал об этом Бог.

— Хранитель?

— Да Робин, у Бога много имен, но в то же время ни одного.

— А где он обитает?

— Весь мир его дом.

— Вся планета?

— Нет, Робин. Вся наша Вселенная.

— Сата сказала, что я его увижу.

— Значит так и будет, твоя исса никогда не обманывает. Вот и родник! Робин, слезай и доставай сахар, я хочу его съесть.

Глава 6

Завидев приближающийся отряд храмовой стражи, в деревне суетливо забегали испуганные жители, из ворот опрометью выскочил азат, распростерся в пыли, приняв жалкую, покорную позу. Его обступили солдаты. Зардрак подъехал поближе и, не покидая седла, скомандовал:

— Подними голову.

Испуганно выполнив приказ, крестьянин поспешно затараторил:

— Великий, я Тигир Праум Скатор, старший азат деревни Риева и рад приветствовать тебя в нашем селении!

— Что-то я не вижу твоей большой радости, — криво усмехнулся Зардрак.

— Великий, — взвыл перепуганный крестьянин, — мы живем в постоянном страхе. Повсюду одни еретики, никто теперь не боится гнева богов. Твои солдаты сжигают целые деревни, мы тоже страшимся такой участи.

— У вас в селении есть те, кто предается риумской ереси или ведет торг с проклятыми Одиноким Богом цохванами?

— Великий, в нашей Риеве все чтят Одинокого Бога. У нас есть орудия из серого металла, которые продают нечестивые цохваны, но мы их покупаем у проезжих торговцев, никто из нас не ходил к Большому озеру, в Ноттингем.

Глядя в перепуганные глаза крестьянина, Зардрак прекрасно понимал, что тот говорит далеко не всю правду. Наверняка кое-кто здесь проводил риумские ритуалы, слишком много их оберегов развешано в этих краях. Да и с цохванами они торговали, естественно, сами, не переплачивая бродячим посредникам. Такому искушению невозможно противостоять ни одному жадному крестьянину. По всей деревне сушились огромные связки весьма специфических трав. Благодаря Валету, жрец теперь знал, что их можно отдать на съедение рохо, так может делать любой цохван в Ноттингеме, а взамен получить ценные вещи, в том числе и стальные орудия.

В данной ситуации можно было поступить по-разному. Первый выход — сжечь деревню дотла, перебить почти всех обитателей. Второй — наказать только азата и нескольких особо подозрительных крестьян. Третий — ограничиться строгим устным внушением, пусть не забывают, кто настоящий хозяин этих мест. Посмотрев на азата еще раз, Зардрак, наконец, принял решение. Не похоже, что здесь очень сильны еретики, поселение исконно шоквутское. Надо умерить свой гнев, иначе на юге Вертины не останется ни одной уцелевшей деревни, а без подданных эта местность потеряет всякую ценность.

— Хорошо, — кивнул атон. — Если здесь и впрямь так почитают Одинокого Бога, то вам не причинят никакого вреда. Я, Зардрак акх Даутор, Великий Настоятель Заоблачного храма, прибыл со своими ближайшими помощниками для объезда окрестных поселений. Сейчас ты разместишь храмовых стражей и соберешь своих людей. Мы дружно проведем торжественную хвалу Одинокому Богу, потом я буду вершить справедливый суд по всем накопившимся тяжбам. Да, и приготовь зрелых эйко, тех, кому пора становиться ирранами, мы окажем им эту милость.

— Да, Великий, — подобострастно проговорил успокоившийся Тигир, — мы все сделаем очень быстро и хорошо, ты будешь нами доволен.

Отпустив азата, Зардрак развернулся к своим спутникам — Туксу, Валету и младшему атону Огиру акх Жевару:

— Деревню жечь не будем. Проведем торжественную хвалу, немного попируем, окажем честь местным эйко.

Валет не сдержал довольной ухмылки, такая жизнь ему все более нравилась. Зардрак едва сдержал свое раздражение, этот человек внушал ему немалое отвращение, но нельзя было не признать его немалую пользу. В Интере он спас своего хозяина, не дав выскочить из дома, когда на улице поднялся страшный шум. Младший атон, которого этот цохван не успел вовремя остановить, был тяжело ранен удивительным оружием. Приходится скрывать свои чувства и всячески награждать неприятного слугу, но с этим легко смириться.

Зардрак подозвал старшего офицера стражей, велел взять большую часть отряда и немедленно отправиться к соседней деревне, про нее было известно совершенно точно — там царит оголтелая риумская ересь. Семь десятков солдат даже без нуров легко справятся с нечестивыми мятежниками, темноту окрасит зарево пожара. Это зрелище еще более укрепит верноподданнические чувства обитателей ближайших селений, они трижды задумаются, прежде чем примкнуть к мятежникам и еретикам.

Тем временем жители торопливо собирались на пыльной деревенской площади. Наступал вечер, большая часть крестьян уже вернулась с полей, почти все были на месте. Тигир с парой младших азатов подогнал к атону группу молодых девушек.

— Великий, вот наши прекрасные эйко, ждущие своего часа!

Осмотрев перепуганных девчонок, Зардрак лениво указал пальцем на двух выбранных кандидаток в ирраны:

— Этих я возьму себе, вымойте их получше, чем остальных. Другими девками займутся мои приближенные.

— Но Великий! — удивился Тигир. — Твои избранницы совсем худые, здесь есть гораздо более толстые эйко!

— Ничего, меня вполне устраивают эти, — улыбнувшись, сказал Зардрак и еле слышно добавил. — Они хоть немного похожи на Сату Неомо Кайю.

Запретный Мир еще никогда не видел подобного зрелища — по лесной дороге двигался грозный отряд всадников на единорогах.