Кроме меня и космонавтов на космодроме остается пока еще и Тюлин - он намерен лично участвовать в работе комиссии по расследованию причин аварии ракеты УР-500К. Это был ее 12-й пуск. Из 12 пусков 4 были аварийными (в одном отказала первая ступень, еще в одном - третья и в двух - вторая). Таким образом, надежность ракеты УР-500К оценивается числом 0,75. Надежность корабля Л-1, а точнее надежность его САС, более высокая: во всех трех аварийных случаях, когда ракета поднимала корабль на некоторую высоту, он благополучно опускался на парашюте. В пуске 20 января использовался корабль Л-1 №7, ранее уже совершивший одну вынужденную посадку. После небольшой доработки ему был присвоен №13, и он вновь "вышел на старт", но нас опять подвело злополучное совпадение тринадцатого номера корабля с понедельником днем пуска. Зато этот корабль установил своеобразный рекорд - два раза вынужденно садился на парашюте САС.
      В последние дни мне много пришлось говорить о наших космических перспективах с Афанасьевым, Мишиным, Тюлиным, Керимовым и другими товарищами. Приходится констатировать, что сейчас у нас нет единой точки зрения по этому вопросу. В Академии наук и в промышленности очень сильны настроения в пользу автоматов и против активного развития пилотируемых полетов. Эти устремления поддерживают ЦК, ВПК и ракетные войска. Все космонавты и я - за пилотируемые полеты. Мы уверены, что космонавтам надо как можно больше летать, летать на любых кораблях, чтобы значительно продвинуть вперед всю нашу космическую программу. Но против нас выступают очень мощные силы, большинство наших руководителей считает необходимым закрыть программу облета Луны кораблями Л-1. Такое решение будет повторением ошибки, которую совершили Смирнов и Устинов с кораблем "Восход". Ошибка с "Восходом" отбросила нас на 2-3 года, а отмена полетов на Л-1 задержит появление наших космонавтов на Луне еще лет на пять.
      22 января. Тюра-Там - борт Ил-18 - Москва.
      На часах 5:30 московского времени. Сегодня в 8:00 вылетаем в Москву. На борту специального самолета Ил-18 №74268 будет всего 15 пассажиров: четверка космонавтов, два врача, пять фото- и кинооператоров и руководители экспедиции.
      По установившейся за 9 лет традиции всех наших космонавтов, начиная с Юрия Гагарина, я лично доставлял с космодрома на аэродром Внуково и "сдавал" в руки правительства. Сегодня впервые со мной полетят в Москву сразу четверо новых героев космоса. Я мечтал дожить до того дня, когда повезу в Москву наших парней, вернувшихся с Луны. Это были вполне реальные мечты, но крупные ошибки руководителей нашей космической программы (Устинов, Смирнов) и излишняя автоматизация космических кораблей (Королев, Мишин) привели к тому, что американцы вырвались вперед и первыми облетели Луну на корабле "Аполлон-8" в декабре прошлого года. Сейчас, в результате плохого руководства и отсутствия государственной программы пилотируемых космических полетов, в Советском Союзе никто не знает, когда наши космонавты будут на Луне или хотя бы облетят ее. Обидно, позорно, но это факт: сложилась такая обстановка, что даже прогнозировать полеты космонавтов невозможно...
      ...Наш полет продолжается почти полтора часа. Мне уже приходилось летать с экипажем опытнейшего летчика Никитенко Константина Сергеевича экипаж отличный (в очень сложных метеоусловиях на этом же самолете мы с Георгием Береговым летели с космодрома в Москву 1 ноября 1968 года). Прослушал рапорты Шаталова и Волынова - чеканности произношения у них пока нет: предложил им продолжать тренировки. Тексты докладов все четверо читают хорошо, правда, Хрунов неправильно произносит слово "начать".
      Сегодня прекрасная погода, но очень сильный мороз (утром в Москве было "минус 28"). Ребятам будет холодно ехать в открытой машине по дороге из Внукова - заставлю всех одеться потеплее. Перед встречей в Москве они волнуются больше, чем перед космическим полетом. При повторной проверке в самолете Волынов запутался с рапортом, пришлось заняться с ним дополнительно...
      ...Полет прошел отлично, над Москвой наш самолет эскортировала семерка истребителей. Ровно в 13:00 открылась дверца самолета, и четверка моих орлов вышла из него навстречу новым испытаниям. Шаталов отрапортовал четко, а Волынов все же немного запинался. С аэродрома все ехали в закрытых машинах, только перед Каменным мостом космонавты пересели в открытую машину.
      При въезде в Кремль какой-то тип в милицейской форме произвел восемь выстрелов из пистолета по машине, следовавшей в колонне второй. Обычно при подобных встречах во второй машине находились Брежнев, Подгорный и Косыгин, но в этот раз в ней были космонавты Береговой, Леонов, Николаев и Терешкова. Выстрелами, предназначавшимися руководителям страны, был тяжело ранен шофер, а космонавтов они только напугали - в трех местах на одежде Леонова остались следы от пуль.
      Брежнев сдержал данное им слово и очень хорошо выступил на митинге во Дворце съездов. А на приеме он вместе с Подгорным и Сусловым подошел к нашему столу и тепло поздравил космонавтов-дублеров, всех их товарищей и жен. Я думал, что Брежнев уже забыл, как меня зовут, но и он, и Суслов, обращаясь ко мне, правильно называли мое имя и отчество, лишь Подгорный окрестил меня "Павловичем".
      23 января.
      В 10 часов утра у Мишина слушали подробные доклады экипажей "Союзов" о групповом полете. Потом состоялся большой митинг, а после митинга небольшой банкет, с которого нам удалось довольно быстро удрать: ребята поехали обедать, а я - на службу.
      В 17:30 Пашков, Мозжорин, Керимов, Замятин, Береговой, Газенко, я и другие собрались у Келдыша для подготовки пресс-конференции. Приняли мое предложение: на конференции выступать только Келдышу, Шаталову, Волынову, Хрунову и Елисееву; присутствовать всем летавшим космонавтам. В текст доклада Келдыша внесли мелкие поправки, несколько замечаний стилистического характера по текстам выступлений космонавтов учли после их "озвучивания" по моему поручению Береговым (хотя у него перед совещанием у Келдыша было два часа свободного времени, читал он неважно, "не успев" предварительно ознакомиться с текстами).
      24 января.
      На нашу семью навалился грипп: Лева только встал на ноги, Муся болеет уже шестой день, а вчера слегла Люда. Боюсь, что мне, Оле и Коле тоже не удастся избежать заболевания.
      Вместе с генералом Бабийчуком был у А.А.Вишневского, рассказал ему о своем падении 3 января. Он осмотрел образовавшуюся у меня в паху опухоль и рекомендовал с месяц понаблюдать за ушибленным местом: если опухоль не рассосется, то придется делать операцию.
      Сегодня у меня и космонавтов очень напряженный день: в 15:00 состоится пресс-конференция в МГУ, а вечером - встреча с телезрителями. Мне приходится всячески изворачиваться, чтобы выкроить для ребят время на подготовку к этим мероприятиям - она им крайне необходима.
      Звонил министр внутренних дел Щелоков и просил организовать сегодня встречу с космонавтами. Я вынужден был ответить министру отказом - он наверняка обидится, так что число моих "друзей" будет расти. Отказывать приходится в 99 случаях из 100, много обид и жалоб, и во всем виноват я один. На днях Сербин выразил мне неудовольствие по поводу того, что Феоктистов разводится со своей второй женой. По логике Сербина виноват в этом я, а не сам Феоктистов и его начальник Мишин, который потворствовал прихотям Феоктистова и настойчиво пытался "протолкнуть" его во второй космический полет (кстати, Сербин и сам нажимал на меня, всячески защищая кандидатуру Феоктистова).
      В сегодняшних газетах опубликовано сообщение о провокационных выстрелах по космонавтам в Кремле 22 января. Зарубежная пресса обсасывает эту "косточку" в своих интересах: "Заговор против правительства", "Подпольная организация", "Стреляли в высших советских руководителей" и т.п. На предстоящей пресс-конференции космонавтам могут быть заданы вопросы об этом инциденте. Я обещал Андропову и Замятину, что Береговой и Леонов могут выступить и подтвердить, что стреляли в космонавтов.
      25 января.
      Вчера на пресс-конференции хорошо выступили и отвечали на вопросы Шаталов и Елисеев, удачно отвечал на многие вопросы и Хрунов, но он допустил несколько оговорок. Волынов выступил вяловато. На вопросы иностранных корреспондентов о провокационных выстрелах в Кремле ответил Леонов. На конференции присутствовали все летчики-космонавты СССР, кроме Николаева (гриппует) и Феоктистова (разводится с женой). После пресс-конференции все космонавты были на обеде в Доме приемов (Воробьевское шоссе, 59), а с 19 часов до полуночи всем составом принимали участие в телевизионной передаче встречи с делегациями всех Советских республик, артистами, журналистами и другими деятелями культуры. Было излишне много приветствий и подарков, а в общем - длинно, скучно и маловразумительно.
      Получил информацию о подготовке к пуску "Аполлона-9" 28 февраля. Главная задача предстоящего полета - испытания лунного корабля на околоземной орбите, стыковка его с орбитальным лунным модулем и несколько переходов астронавтов через открытый космос из корабля в модуль и обратно. Программа полета, прямо скажем, внушительная. А у нас после успешного полета двух "Союзов" и неудачного январского пуска корабля Л-1 в облет Луны наступает очередное затишье в пилотируемых полетах. Наше руководство все надежды возлагает на ракету Н-1 и АМС Е-8-5, а у меня нет веры в надежность ни той, ни другой. Наиболее реальной была бы программа дальнейшего развития полетов на "Союзах" и осуществления облета Луны космонавтами на корабле Л-1 в первой половине 1969 года. А вот нашу программу экспедиции на Луну придется, по-видимому, пересматривать: надо строить новый лунный корабль с экипажем из 4-5 человек и выводить его в космос двумя ракетами Н-1 или серией ракет УР-500К (автор имеет в виду непрямой перелет к Луне со стыковкой отдельных модулей корабля на околоземной орбите. - Ред.).
      Беседовал с Вершининым. Он очень удовлетворен итогами полетов "Союза-4" и "Союза-5", не осознавая еще всю глубину провала наших планов и программ. Трескотня и шумиха вокруг успешной стыковки "Союзов" и перехода Хрунова и Елисеева из корабля в корабль на одну неделю приглушила и замаскировала нарастающее, как снежный ком, наше отставание от США. Но уже наступает "похмелье", когда еще отчетливее ощущаются "дыры" и пустота в наших перспективах и планах.
      27 января.
      Вместе с Шаталовым, Волыновым, Хруновым и Елисеевым был в Агентстве печати "Новости" (АПН). Бурков, Спиридонов, Пищик и другие руководители АПН очень тепло приветствовали космонавтов, рассказали им о масштабах работы агентства и подарили много ценных изданий, в том числе книг на иностранных языках. Потом мы побывали на встрече с сотрудниками редакции и типографии "Известий". Для общего развития космонавтов и подготовки их к большой общественной деятельности такие встречи очень полезны.
      28 января.
      Были на приеме в ЦК ВЛКСМ. Космонавты рассказали о полете "Союза-4" и "Союза-5", ответили на многочисленные вопросы и поблагодарили комсомол и его руководителей за "науку жизни и труда" и за сегодняшнюю теплую встречу. Первый секретарь ЦК Евгений Михайлович Тяжельников очень умело вел встречу. Он несколько раз выступал и всегда к месту, удачно и остроумно. Космонавты были награждены грамотами ЦК ВЛКСМ и значками в честь 50-летия комсомола. Евгений Михайлович, обращаясь ко мне со словами привета и благодарности, сказал, что я - "человек из легенды", и преподнес недавно вышедшую в "Молодой гвардии" книгу Николая Котыша "Стрижонок" - повесть о жизни и полетах моего сына Аркадия.
      Вечером были в НИИЦПК имени Гагарина.
      29 января.
      Побывали на заводе "Звезда" у Главного конструктора космических скафандров Гая Ильича Северина. Космонавты выступили на совещании конструкторов и дали подробные отзывы о работе в полете скафандров, ранцев, кресел, ложементов, АСУ и других систем, разрабатываемых КБ Северина. В самом большом помещении завода - цехе копровых испытаний - провели митинг рабочих и служащих. Осмотрели лунный скафандр полужесткой конструкции. Он весит 80 килограммов, способен обеспечить 10-часовое пребывание в открытом космосе и снимает 500 больших калорий тепла в час, что обеспечивает полный теплосъем при очень тяжелой физической работе космонавта (скафандры Леонова и Хрунова снимали всего 200-250 килокалорий в час). Уже изготовлены и проходят все виды испытаний 14 экземпляров скафандра.
      Во второй половине дня посетили НИИ парашютно-десантных систем, провели беседу с инженерно-конструкторским персоналом и митинг с личным составом института. Начальник НИИ Александр Николаевич Лобанов показал нам швейный цех. В цеху работают одни женщины. На небольших ручных швейных машинках работницы сшивают громадные купола грузовых парашютов грузоподъемностью свыше 10 тонн. Есть здесь и парашюты (для людей) весом всего 6 килограммов. Осмотрели мы и цех №3, где с помощью 40-тонного пресса производится укладка парашютов для спуска космических кораблей (большой парашют должен занимать в корабле минимальный объем).
      30 января.
      Г.А.Тюлин сообщил мне по телефону, что он и Мишин вылетают 3 февраля на космодром для подготовки пусков Е-8 и Н-1. Пуск лунного самохода Е-8 намечен на 18 февраля, а пуск мощнейшей нашей ракеты Н-1 - на 21 февраля. Тюлин просил меня прибыть на космодром для участия в заседаниях Госкомиссий.
      Получено решение ЦК КПСС и Совмина от 8 января 1969 года №19-10 "О плане работ по исследованию Луны, Венеры и Марса автоматическими станциями". Планом предусматриваются ориентировочные сроки пусков различных АМС в 1969 году:
      1) Е-8-5 - апрель, май, июнь, август, сентябрь;
      2) Е-8 - февраль, октябрь, ноябрь;
      3) "Венера-69" - январь (два пуска);
      4) "Марс-69" - март, апрель.
      А вот что запланировали на этот год американцы:
      1) 10-суточный полет "Аполлона-9" на околоземной орбите - 28 февраля;
      2) тренировочный полет "Аполлона-10" на селеноцентрической орбите апрель;
      3) высадка людей на Луну - июнь-июль.
      Американский план пилотируемых полетов в 1969 году грандиозен, и есть много оснований считать, что он может быть выполнен. У нас же для высадки людей на Луну нет еще ни ракеты, ни корабля, нет и подготовленных для этой цели экипажей. Устинов и Смирнов пытаются пусками автоматов заткнуть зияющую брешь в нашей программе пилотируемых полетов, поэтому они и добивались решения ЦК от 8 января 1969 года.
      Наши планы на этот год по пилотируемым космическим полетам остаются туманными. Можно было бы выполнить 3-4 полета на "Союзах" и один-два облета Луны на кораблях Л-1, но и эти полеты еще не спланированы: конкретных программ и сроков полетов нет, целеустремленной подготовки космонавтов к ним также нет. Возможно, в 1969 году мы добьемся некоторых успехов с пусками АМС, но у нас нет никаких надежд сравняться с американцами в значимости пилотируемых полетов.
      Итак, наше высшее руководство отдает предпочтение полетам автоматов перед пилотируемыми космическими полетами. Это очень плохо, это тяжелая плата за наши ошибки последних 4-5 лет. Еще хуже то, что мы до сих пор не признали эти ошибки и не сделали правильных выводов.
      31 января.
      Позвонил министру культуры Е.А.Фурцевой - пришлось пожаловаться Екатерине Алексеевне на ее первого заместителя В.И.Попова. Больше полугода Попов водит нас за нос с организацией творческих групп для создания обелисков и памятников, увековечивающих подвиг Гагарина. Фурцева с присущей ей энергичностью взялась за устранение волокиты, устроенной ее заместителем, и назначила на 3 февраля совещание со всеми предполагаемыми участниками творческих групп. Я обещал Фурцевой прислать к ней Титова и Леонова.
      Вчера снова говорил с Вершининым о необходимости заказа для ВВС десяти кораблей "Союз". Главком и члены Военного совета ВВС согласились с моим предложением. Вершинин дал указание готовить ходатайства маршалу Гречко и в ЦК КПСС об оформлении заказа. Сегодня собираем руководящих деятелей ВВС для ознакомления их с итогами пилотируемых космических полетов. На этом совещании выступят по моему поручению следующие товарищи: Быковский ("Восток"), Беляев ("Восход"), Леонов (первый выход в открытый космос), Шаталов, Волынов, Хрунов и Елисеев ("Союз-4" и "Союз-5").
      1 февраля.
      На вчерашнем совещании руководящих работников ВВС (Главком, члены Военного совета, начальники академий, институтов и управлений центральных учреждений ВВС) космонавты выступили с хорошими докладами. Больше других я беспокоился за Быковского и Волынова. Но Быковский отлично подготовился и выступил без замечаний, а вот Волынов доложил о полете "Союза-5" ниже своих возможностей: он часто повторялся и недостаточно четко обрисовал сложный характер вращения корабля при спуске с орбиты. Главком и многие генералы выразили мне свое удовлетворение докладами космонавтов. В заключительном слове Вершинин сказал: "Мы впервые проводим такое ответственное совещание по космическим вопросам. Космонавтика - одно из ведущих направлений деятельности ВВС. Мы обязаны видеть все возможности использования КЛА (космических летательных аппаратов. - Ред.) в интересах обороны страны. Всем нам предстоит еще очень много поработать для того, чтобы наши взгляды на развитие космонавтики получили признание. Надо создавать КЛА, способные взлетать в космос с помощью самолетов-разгонщиков и возвращаться из космических полетов по-самолетному (по-вертолетному) на обычные аэродромы".
      Весь день был в Центре имени Гагарина. Беседовал с космонавтами о возможных программах, сроках и составах экипажей для полетов пилотируемых кораблей по всем направлениям космических исследований. Наибольшее беспокойство космонавтов вызывает отсутствие конкретных программ очередных полетов на "Союзах". Очень волнуют их и разговоры Мишина о "прикрытии" пилотируемых полетов на Л-1.
      Провел заседание Совета Центра, на котором присутствовали все летчики-космонавты СССР. Обратил внимание Кузнецова и Крышкевича на слишком длительные промежутки времени между заседаниями Совета и на недостаточную настойчивость руководства Центра в выполнении плана мероприятий по увековечению памяти о Ю.А.Гагарине. Космонавты проявили большую заинтересованность в работе Совета. Леонов и Беляев выдвинули ряд полезных предложений, Быковский пытался критиковать позиции ВВС по ряду вопросов, но его выступление было ошибочным, поскольку он не знал о соответствующих решениях правительства и министра обороны.
      Обсуждение на Совете многих вопросов деятельности Центра было полезным как для его руководителей, так и для всех космонавтов. Хорошо налаженная работа Совета поможет укреплению коллектива Центра и создаст более благоприятную рабочую обстановку. Сегодня я лишний раз укрепился во мнении, что мне нужно как можно чаще лично обсуждать с космонавтами все основные вопросы, выносимые на заседания Совета.
      3 февраля. Тюра-Там.
      На самолете Ан-24 я, Алексей Леонов и группа офицеров ВВС прилетели в 15:30 местного времени на космодром, куда на полчаса раньше нас уже прибыли члены Госкомиссий во главе с Г.А.Тюлиным.
      Вечером с Леоновым и Ващенко ездили на 31-ю площадку. Ознакомились с объектом Е-8 - космической станцией, предназначенной для осуществления мягкой посадки на Луну. На борту станции находится восьмиколесная тележка, способная самостоятельно перемещаться по лунной поверхности, преодолевая 30-градусные уклоны и подъемы, и передавать по телевидению изображение окружающей местности. Тележка может быть использована и для передвижения высадившихся на Луну космонавтов. После вывода на селеноцентрическую орбиту станция Е-8 будет иметь массу 1700 килограммов (земной вес). Работы по подготовке и испытаниям станции идут нормально, старт может состояться 19-20 февраля.
      4 февраля.
      На 81-й площадке провели заседание Госкомиссий по носителю УР-500К. А.Д.Конопатов доложил соображения аварийной комиссии об отказах второй и третьей ступеней ракеты УР-500К при пуске 20 января. Отказ четвертого двигателя второй ступени (он не доработал 25 секунд) произошел при значительном повышении температуры в газогенераторе и перегреве подшипника ТНА (турбонасосного агрегата. - Ред.). Примерно при аналогичных условиях отказали и двигатели третьей ступени. Видимой причиной отказа двигателей Конопатов считает разрушение подшипников, но первопричину его выявить пока не удалось - решили продолжать расследование. Установлено, что двигатели этого типа безотказно отработали на испытаниях и в полетах более 700 раз. Учитывая обнадеживающие данные статистики, решили, не дожидаясь окончательного выяснения причины отказа двигателей, разрешить очередной пуск ракеты УР-500К с объектом Е-8.
      В 14:30 местного времени на 31-й площадке состоялось заседание Госкомиссии по Е-8. Военные испытатели и Главный конструктор Е-8 Георгий Николаевич Бабакин доложили, что подготовка объекта идет по графику. Приняли решение: начать заправку станции компонентами топлива, произвести стыковку ее с носителем и вывоз комплекса на старт, исходя из расчетного срока пуска 19-20 февраля.
      5 февраля. Москва.
      Вчера поздно ночью наш Ан-24 приземлился на аэродроме Чкаловская. Вместе со мной с космодрома возвратились В.А. Казаков, И.В.Лобов, Г.Н.Бабакин, А.Д.Конопатов и группа инженеров и конструкторов.
      Подробно доложил Вершинину план февральских пусков и новое штатное расписание ЦПК. Утвержденный начальником Генерального штаба маршалом Захаровым новый штат Научно-исследовательского испытательного центра подготовки космонавтов (НИИЦПК) имени Ю.А.Гагарина увеличен на 600 офицерских должностей, введены восемь генеральских должностей (была одна), в Центре теперь будет три управления (не было ни одного) и шесть заместителей начальника (вместо трех, имевшихся в ЦПК). Новый штат Центра позволит значительно качественнее и более углубленно организовать подготовку космонавтов, а также широко развернуть научно-исследовательскую и испытательную работу. Теперь все будет зависеть от того, насколько умело мы подберем руководящие кадры, в первую очередь начальника Центра, его заместителей, начальников управлений и отделов. Я твердо решил не искать "варягов", а смелее выдвигать на руководящие должности самих космонавтов.
      Вершинин сообщил мне, что 3 февраля он весь день провел в Центре и на аэродроме Чкаловская. Последний раз Главком был в ЦПК четыре года назад, а за это время Центр неузнаваемо вырос. Вершинин остался очень доволен посещением Центра и не высказал никаких замечаний.
      6 февраля.
      Министр обороны маршал А.А.Гречко еще ни разу не был в Центре подготовки космонавтов, хотя неоднократно собирался побывать там. Недавно Вершинин договорился с Гречко о его поездке в Центр в первой половине февраля, но точная дата поездки пока не установлена. Сегодня Н.Ф.Кузнецов приезжал в Главный штаб ВВС с планом встречи министра обороны в НИИЦПК. Я направил Кузнецова к Вершинину, имея в виду, что он воспользуется этой встречей с Главкомом и переговорит с ним о делах Центра и о своих личных служебных перспективах. Вершинин принял Кузнецова и утвердил план встречи с министром, но доверительный разговор между ними не состоялся. Я все же дал понять Кузнецову, что решение об освобождении его от должности не принято и что у него есть еще возможность остаться начальником НИИЦПК.
      Вместе с Беляевым, Леоновым и Шаталовым был у начальника Главного финансового управления генерал-полковника В.Н.Дутова. Договорились с Дутовым о тарификации новых штатов Центра: оклады начальника НИИЦПК и его заместителей будут примерно такие же, как у руководящего состава воздушной армии, и не ниже, чем в ГНИКИ ВВС.
      Сегодня у меня состоялась еще одна откровенная и полезная беседа с Алексеем Леоновым (мы много говорили с ним о наших космических делах, когда были на космодроме, и в самолете при возвращении в Москву 4 февраля).
      В приемной Дутова мне бросился в глаза плакат "Уметь работать" (такой плакат висел когда-то в кабинете Ленина). Я обратил внимание Леонова на содержание плаката и особенно на первый его пункт: "Не спешить!". Леонов понял мой намек и внимательно прочитал ленинские мысли о стиле работы. В моем кабинете, куда мы вернулись после встречи с Дутовым, наш разговор продолжился - мы говорили о необходимости выдвижения космонавтов на руководящие должности в НИИЦПК. Леонов, хорошо знающий всех своих товарищей по работе, дал им характеристики, которые в основном совпали с моим мнением об их достоинствах и недостатках. Высказывания Леонова о его взглядах на перспективы космических полетов еще больше укрепили меня в намерении смелее выдвигать космонавтов в руководящий состав Центра. Между прочим, из разговора с Леоновым я понял, что он не мог выступать против назначения в полет Волынова, о чем "проговорился" мне Мишин в день старта "Союза-5".
      7 февраля.
      Был в посольстве ПНР, где мне и многим другим генералам и офицерам Советской Армии польский посол вручил высокие награды в связи с 25-летием Вооруженных Сил Польши (я награжден орденом "Крест за храбрость").
      Советовался с П.С.Кутаховым и Ф.С.Гудковым о целесообразности назначения Г.Т.Берегового начальником НИИЦПК. И тот и другой высказались против кандидатуры Берегового и рекомендовали не торопиться со смещением генерала Кузнецова.
      10 февраля.
      На всей территории Союза длительное время стоят сильные морозы. Сегодня утром на даче "Заборье" было "минус 32", на Каспии - "минус 36", а на космодроме - 42 градуса ниже нуля. Таких устойчиво низких температур в январе и феврале я не припоминаю за всю свою жизнь.
      Был в Центре имени Гагарина. Встречался там с Трегубом, который сообщил мне наметки ЦКБЭМ по полетам "Союзов". Корабль №14 намечается к одиночному семисуточному полету с двумя космонавтами на борту в апреле-мае сего года. Корабли №15 и 16 с пятью космонавтами предполагается запустить в космос в августе-сентябре на семь суток (полет в состыкованном состоянии в течение трех суток). Полеты кораблей №17, 18, 19 и 20 планируется осуществить до мая 1970 года. В целом план неплохой, но нуждается в уточнении и доработке. Мы согласовали с Трегубом и состав группы космонавтов, которую будем готовить к полетам на всех этих семи кораблях.
      С Кузнецовым, Масленниковым и Крышкевичем более трех часов обсуждал кандидатуры на ведущие должности в НИИЦПК. Решили внести такие рекомендации: Берегового, Николаева и Титова назначить заместителями начальника Центра, Беляева - начальником 1-го управления, Леонова - заместителем начальника управления, Поповича, Быковского и Шаталова - начальниками отделов 1-го управления. Подбор кандидатов на другие вакантные должности будем продолжать в первую очередь среди тех, кто уже хорошо зарекомендовал себя, работая в Центре.
      11 февраля.
      С космодрома сообщили, что подготовка к пускам Е-8 и Н-1 проходит строго по графику. Тюлин просил меня прибыть на космодром не позже 17 февраля.
      Позвонил К.А.Керимов и рассказал о своей беседе с Д.Ф.Устиновым, интересовавшимся программой очередного полета "Союза". Выслушав без всякого удовольствия предложение Керимова о семисуточном полете корабля "Союз" с экипажем из двух космонавтов, Устинов сказал: "Жидковато, надо бы погуще..." Но Устинов хорошо знает, что "погуще" ничего нет - ни готовых кораблей, ни четкого плана полетов, нет даже конкретной программы очередного полета. Мы дошли до полного абсурда и рекордной непредусмотрительности: в стране нет ни одного человека, который мог бы сказать, каким будет очередной полет в космос. Не знает этого Устинов, не знают Келдыш, Смирнов, Мишин - вообще никто не знает! Все мои попытки добиться составления государственного плана пилотируемых космических полетов ни к чему не привели: такого плана не было, нет и маловероятно, что он будет. В условиях, когда руководство само создает сумятицу и неразбериху, готовить космонавтов к полетам неимоверно трудно.
      По моему настоянию Керимов обещал созвать Госкомиссию для обсуждения программ очередных пилотируемых полетов.
      12 февраля.
      Говорил с Вершининым о предполагаемых назначениях на руководящие должности в НИИЦПК. Главком сказал, что Кузнецова можно оставить начальником Центра, но надо обязательно еще раз серьезно предупредить его. Он согласился с моим предложением о назначении Берегового, Николаева и Титова заместителями начальника НИИЦПК. Рассматривая наши наметки по выдвижению других космонавтов, Вершинин задал только один вопрос: "Кто тут будет обижен?" Я ответил, что ни у одного из них не будет оснований для обиды: все они получат значительное продвижение по службе и возможность проявить себя на руководящих должностях. "Обиженными" могут оказаться лишь отдельные участки работы из-за недостаточного опыта молодых руководителей, а чтобы этого не случилось, надо будет не только помогать новым начальникам, но и усиленно их контролировать.
      Сегодня чилийское посольство устраивает прием в честь В.В.Терешковой. Вчера Валя звонила мне и просила быть на приеме и помочь подготовить ее выступление. Дал распоряжение Кузнецову, чтобы три-четыре космонавта с женами были на этом приеме. Космонавтов стало много, участились встречи их с иностранцами как в нашей стране, так и в зарубежных поездках. Для лучшей организации этого участка их деятельности нужны специалисты-международники, а у меня в аппарате нет ни одного "дипломата": многое приходится делать самому.
      19 февраля.
      В Доме литераторов 14 февраля провели встречу космонавтов с писателями. Во встрече участвовали и выступали космонавты Шаталов, Хрунов и Елисеев (Волынов не присутствовал из-за болезни), писатели и поэты - Константин Федин, Леонид Соболев, Александр Безыменский, Расул Гамзатов, Сергей Баруздин, Марк Максимов, Дина Терещенко, Белла Ахмадулина. Для меня эта встреча была неудачной: чувствуя, что заболеваю, я еле-еле досидел до ее окончания - меня бросало то в жар, то в холод. Дома измерил температуру оказалось, что у меня "38 и 7". Пришлось лечь в постель и отлеживаться целых четыре дня (моя командировка на космодром, естественно, сорвалась).
      Сегодня в 9:48 должен был состояться пуск ракеты УР-500К с лунной тележкой Е-8. Пуск состоялся точно в назначенное время, но через 40 секунд ракета взорвалась и упала в 15 километрах от старта. Пока нет точных данных о причинах происшествия. Ясно одно: наша лунная программа вновь потерпела крупную неудачу. Только блестящий успех первого полета нашей самой мощной ракеты Н-1 мог бы еще кое-как поправить наши дела, но надеяться на чудо трудно - более вероятно, что и предстоящий пуск продолжит затянувшуюся серию провалов.