Мишин и его защитники боятся такого решения: в состав экспертной комиссии они подобрали в основном тех, кто будет "смотреть им в рот". Наиболее вероятно, что комиссия Келдыша будет рекомендовать и дальше "лечить" плохую ракету и не менее плохой корабль. Правда, за последние полтора года в конструкцию и системы ракеты Н-1 внесены существенные усовершенствования, но я убежден, что надежным носителем она никогда не станет. Еще хуже обстоит дело с кораблем Л-3. Мишин настаивал на том, чтобы ВВС поддержали его идею о приводнении лунного корабля в Индийском океане, но мы выступили против этого предложения и потребовали проведения морских испытаний. В первом же испытании корабль лег набок и выходной люк оказался наполовину в воде (при таком положении уже через 30-35 минут космонавты начнут задыхаться, а при попытке открыть люк корабль утонет). Л-3 имеет и принципиальные недостатки, связанные с издержками "идеологии" экспедиции на Луну: возможна высадка на лунную поверхность лишь одного космонавта; в полете по окололунной орбите необходимо дважды переходить из одного отсека корабля в другой через открытый космос; лунный скафандр получился очень громоздким и неудобным.
      Одним словом, я считаю принятую нами программу экспедиции на Луну окончательно сорванной. В срыве программы виноваты Мишин, Келдыш, Смирнов, Сербин и Устинов, но они никогда не признают своей вины и будут продолжать тянуть время и маневрировать, делая ставку на пуски автоматических станций в ущерб пилотируемым полетам.
      5 марта.
      Вчера имел обстоятельный разговор с маршалом Кутаховым. Подробно доложил Главкому о работе Совета главных конструкторов, о состоянии станции ДОС-7К, об отправке ее на космодром и о новой дате пуска - 15 апреля. Рассказал и о создании экспертной комиссии по комплексу Н-1 - Л-3 под председательством Келдыша. Самым главным предметом нашего разговора был вопрос о длительности предстоящего пилотируемого полета.
      Под нажимом со стороны Мишина, Сербина и Смирнова Главком уже трижды выражал свое неудовольствие моим упорством в этом вопросе. Я сказал, что космонавты готовы лететь на любой срок, как им прикажут, но в данном полете нет такой цели, ради которой можно было бы рисковать их жизнью и здоровьем: все цели полета достигаются при его продолжительности в 20-22 дня, а каждый дополнительный день лишь увеличивает его рискованность, практически ничего не прибавляя к числу наших достижений.
      Ответственность за жизнь и здоровье космонавтов несут в первую очередь ВВС. Во всех случаях неприятностей с экипажем Мишин будет первым из тех, кто станет обвинять ВВС. В полете "Союза-9" нам повезло: экипаж сел прямо "на руки врачей". Но есть большая вероятность и посадки в сложных условиях ночью, в горах или тайге, на воду, при сильном ветре и плохой погоде, когда помощь экипажу может задержаться на несколько часов. В этих тяжелых условиях экипаж, ослабленный невесомостью и перегрузками, может сильно пострадать и даже погибнуть. Как заместитель председателя Государственной комиссии по пуску ДОС-7К я не могу согласиться с позицией Мишина и буду отстаивать свою точку зрения по вопросу о продолжительности первого и второго полетов космонавтов на станции. Когда я сказал об этом Главкому, он задумался - ему было трудно отступать от данных Смирнову обещаний "укротить Каманина", - но он почувствовал, что в этом принципиальном споре правда на нашей стороне, и вынужден был согласиться с моей позицией. Я вовсе не уверен, что завтра Кутахов не изменит свое решение, но для меня это уже не будет иметь никакого значения.
      Сегодня возвратился из госпиталя Г.С.Шонин с медицинским заключением: "Нуждается в продолжении лечения в санатории". Заключение врачей лишает меня юридической основы для строгого наказания Шонина, хотя я убежден, что фактически они прикрывают его от заслуживаемого возмездия.
      6 марта.
      Вчера состоялось собрание коммунистов моего аппарата. Я выступил с докладом о результатах проверки ЦПК и уточнении задач по космосу на 1971 год.
      Три месяца назад при утверждении годового плана у нас были надежды на то, что в этом году в космос будут выведены три орбитальные станции и десять кораблей с двадцатью (и более) космонавтами на борту. Но, как и во все предыдущие годы, радужные вначале надежды постепенно бледнеют, и уже к середине года многие пункты плана придется вычеркивать. Сейчас уже ясно, что из трех станций на орбиту будет выведена в лучшем случае одна ДОС-7К (вторая ДОС-7К и станция "Алмаз" не будут готовы до конца года) и могут быть выполнены полеты только четырех кораблей - двух транспортных и двух "Союзов".
      В прениях на партийном собрании выступили: И.И.Шаталов, В.С.Муравьев, Э.А.Васкевич, В.А.Юдин, И.Э.Рамазанов и Л.И.Горегляд. Интересную мысль высказал Рамазанов: он считает, что проект транспортного корабля Челомея имеет много общего с темой "Спираль", - по мнению Рамазанова, следует подумать над объединением усилий конструкторских бюро Челомея и Микояна в создании орбитального самолета. Судя по выступлениям коммунистов, их больше всего беспокоят трудности с разработкой космических тренажеров и срывы планов строительства капитальных сооружений. С тренажерами положение у нас действительно тяжелое: Главный конструктор тренажеров С.Г.Даревский не имеет достаточной производственной базы, чтобы выполнить решения об их постройке.
      Сегодня рассмотрел и подписал документы на присвоение почетных званий "Заслуженный деятель науки РСФСР" товарищам Бабийчуку, Карпову, Юганову и Лебедеву - все они более десяти лет работают по обеспечению пилотируемых космических полетов, начиная с подготовки полета Ю.А.Гагарина. Сегодня же полковники Ващенко и Нестеров приносили мне ленту с записью переговоров Гагарина с "Зарей" (перед стартом и во время полетов). Полный печатный текст переговоров у меня имеется, а вот сама лента из-за плохого хранения (по вине Карася и Спицы) оказалась сильно пострадавшей. По моей просьбе радиокомитет взялся переписать ее на пластинку. Выяснилось также, что ленты с записями переговоров во время полетов Титова, Терешковой, Леонова и других космонавтов хранятся в ракетных войсках в безобразных условиях, - есть угроза гибели ценных уникальных документов. Я приказал А.Г.Николаеву и И.П.Ващенко подготовить свои соображения по реставрации записей переговоров и организации их надежного хранения.
      9 марта.
      Начались комплексные тренировки трех экипажей ДОС-7К на тренажерах. В этом году мы решили совместить государственные экзамены космонавтов с их тренировками на тренажерах. Приказом Главкома ВВС для приема экзаменов у космонавтов создана большая комиссия. Председателем комиссии назначен я, заместителями председателя - академик В.П.Мишин и генерал Н.Ф.Кузнецов. Среди членов комиссии - генералы, летчики-космонавты, главные конструкторы систем, врачи, инженеры и другие специалисты. Весь процесс тренировок, приема экзаменов и оформления результатов по всем видам подготовки займет больше недели.
      Сегодня в 8:30 первый экипаж в составе Шаталова, Елисеева и Рукавишникова занял места в кабине транспортного корабля "Союз", проверил его оборудование и в 9:16 произвел "подъем в космос". "Посадку" экипаж выполнил в 22:45 - за 15 часов "полета" космонавты проиграли основные операции по программе 30-суточного пребывания на станции ДОС-7К. За время тренировки космонавты получили пять "вводных" (отказ двигателя, повышенный расход рабочего тела и др.), по каждой из которых решение принималось не только экипажем, но и группами управления. Комплексные тренировки на тренажерах и сдача экзаменов космонавтами - это генеральная репетиция космического полета, причем в перерывах между тренировками члены комиссии и главные конструкторы изучают материалы хода подготовки экипажей, проводят с ними беседы и консультации, получая тем самым возможность более глубоко вникнуть в процесс обучения и дать объективную оценку знаний космонавтов.
      Получил сегодня письмо от астронавта Уильяма Андерса с теплыми воспоминаниями о нашей встрече в Звездном. Он сожалеет о том, что встреча была очень краткой, и выражает надежду, что деловые связи и дружба между американскими астронавтами и советскими космонавтами будут крепнуть в интересах дальнейших исследований космоса и расширения контактов между США и СССР.
      Вчера в Москву приехали представители шведской промышленной фирмы, которая будет строить для нас большую (радиусом 18 метров) центрифугу ЦФ-18. Семь лет боролся я за создание в нашей стране такой центрифуги. Моими главными противниками в этой борьбе были С.П.Королев и В.П.Мишин - при поддержке ЦК и правительства они добивались, чтобы самая большая в СССР центрифуга была в ведении Минздрава. Сегодня представители ВВС и Техмашимпорта должны заключить со шведами договор о строительстве центрифуги. Как ни странно, имеется еще немало людей, пытающихся помешать ее созданию, - такие люди есть даже в ВВС (генерал-полковник Ф.П.Полынин, генерал-майор С.Г.Фролов и другие). Но я верю и надеюсь, что самая мощная в стране центрифуга будет установлена в НИИЦПК имени Ю.А.Гагарина.
      11 марта.
      Утром в "полет" на ДОС-7К отправился второй экипаж в составе Леонова, Кубасова и Колодина. Имитация старта, выведения на орбиту и стыковки со станцией прошла нормально - без замечаний по работе экипажа.
      С группой специалистов ВВС обсудил план мероприятий по обеспечению ввода ЦФ-18 в строй действующих центрифуг. Интересные предложения по проекту основного здания центрифуги высказали полковники Гусаров, Филекин и Никольский. На проектирование и строительство здания может потребоваться не менее трех лет, но по договору со шведами монтаж ЦФ-18 должен быть начат ими в мае 1973 года, то есть в нашем распоряжении не три, а всего два года.
      15 марта.
      В субботу 13 марта зачетный "полет" на тренажере провел третий экипаж ДОС-7К в составе: Добровольский, Волков, Пацаев. Экипаж подготовлен хорошо, серьезных замечаний по его работе нет.
      Имел обстоятельный разговор один на один с В.А.Шаталовым. Цель беседы уточнить позицию одного из лучших наших космонавтов по вопросу о длительности предстоящего полета. Шаталову, уже дважды побывавшему в космосе, предстоит выполнить третий полет продолжительностью до 30 суток (так, во всяком случае, пишется пока во всех документах о полете), он отлично знает станцию ДОС-7К и все ее оборудование. Короче говоря, мнение В.А.Шаталова о продолжительности полета может быть столь же авторитетным, что и мнение А.Г.Николаева. В беседе со мной Владимир Александрович высказал следующие соображения:
      "Я не рвусь устанавливать новый рекорд продолжительности пребывания на орбите. Рекорд - это не цель данного полета. Я хорошо представляю себе все его трудности и понимаю, что летать 20 суток было бы значительно легче, чем 30. На научной конференции, еще не зная, что мне придется первым лететь на ДОС-7К, я голосовал за длительность полета, не превышающую 20-22 дня. Но сейчас, когда я более детально познакомился со станцией и условиями пребывания на ней, у меня нет веских доводов против 30-суточного полета. Я еще раз повторяю, что было бы легче, приятнее и менее рискованно летать не больше двадцати суток, но разница между этим сроком и тридцатью сутками, на которых настаивает Василий Павлович Мишин, по-моему, не настолько велика, чтобы она могла оказать решающее влияние на состояние здоровья членов экипажа после полета. Я согласен с вами, Николай Петрович, что вопрос о продолжительности полета должны решать не космонавты, а врачи и руководители, ответственные за организацию пилотируемых космических полетов".
      Побеседовал я и с космонавтом А.С.Елисеевым. Выяснилось, что Елисеев настроен так же, как Шаталов, с той лишь разницей, что он не намерен "перегружать" себя в полете физическими упражнениями, которые, по его словам, в условиях невесомости очень неприятны (головокружение, тошнота, прилив крови к голове, набухание вен) и даже могут отрицательно сказываться на работоспособности космонавта. Интересно, что Андриян Николаев после физзарядки в невесомости испытывал прилив бодрости и работоспособности, а вот Елисеев, Севастьянов и некоторые другие космонавты либо были равнодушны к физическим упражнениям, либо избегали их. По-видимому, наши первые впечатления и выводы о большой пользе физических нагрузок в длительном космическом полете справедливы не для всех космонавтов: кому-то из них эти нагрузки могут и не помочь перенести длительное воздействие невесомости.
      17 марта.
      Вчера провел заключительное заседание комиссии по приему экзаменов у космонавтов группы ДОС-7К. Присутствовали: Керимов, Мишин, Кузнецов, Николаев, Береговой, Пашков, Горегляд, Бабийчук, Рудный, Воробьев, Черток, Трегуб, Бушуев и другие члены комиссии. О результатах комплексных тренировок экипажей, о состоянии здоровья космонавтов и готовности их к полетам на станции ДОС-7К №1 доложили Кузнецов, Лебедев, Николаев и Севастьянов. Комиссия единогласно приняла решение о том, что космонавты Шаталов, Елисеев, Рукавишников, Леонов, Кубасов, Колодин, Добровольский, Волков и Пацаев отлично знают корабль 7КТ, станцию ДОС-7К, все оборудование корабля и станции, инструкции и все регламентирующие полет документы - экипажи к полетам подготовлены.
      Я объявил космонавтам решение комиссии и пожелал им успешного выполнения задания. С пожеланиями успеха в полете к космонавтам обратился академик В.П.Мишин. В конце заседания командиры экипажей В.А.Шаталов, А.А.Леонов и Г.Т.Добровольский доложили комиссии, что экипажи готовы к полету и что они уверены в его успешном осуществлении.
      В этот же день в Звездном побывала группа работников венгерского телевидения. Они привезли мне письмо от нашего посла в Венгрии товарища Титова с просьбой выступить по венгерскому телевидению в связи с предстоящим десятилетием полета Ю.А.Гагарина.
      19 марта.
      Сегодня состоялось заседание Государственной комиссии по пуску станции ДОС-7К №1. От ВВС кроме меня присутствовали: Мишук, Горегляд, Углянский, Бабийчук, Рудный, Фролов, Кузнецов, Николаев и другие. Я предполагал, что на Госкомиссии будет решаться вопрос о продолжительности пребывания экипажа на станции, и поэтому привлек к участию в заседании все наши главные силы. Однако в ходе заседания Керимов, Мишин и все другие докладчики старательно обходили этот вопрос, сосредоточив основное внимание на технической готовности станции, кораблей, их систем и всех средств обслуживания. По заключению Мишина,. работы на станции и кораблях проводятся на космодроме по графику - пуск станции может быть осуществлен в период с 15 по 18 апреля. Участники заседания согласились с предложенным сроком пуска. Вылет членов Госкомиссии на космодром был назначен на 22 марта.
      При обсуждении доклада генерала Углянского о готовности службы поиска косвенно был затронут и вопрос о продолжительности пилотируемого полета. Дело в том, что Мишин, стремясь во что бы то ни стало реализовать свою идею 30-суточного полета, так подобрал время старта транспортного корабля с экипажем на борту, что его возвращение на Землю с посадкой на территории СССР в светлое время возможно только на тридцатые сутки полета, да и то всего лишь за три часа до наступления темноты. Пришлось мне выступить с возражениями против такого выбора времени старта. Керимов и Мишин не рискнули спорить со мной и согласились поручить комиссии в составе Трегуба, Углянского и Кузнецова рассмотреть возможность переноса старта корабля на более приемлемое (по соображениям безопасности для экипажа) время.
      20 марта. Тюра-Там.
      Снова я на космодроме - в своей уютной комнате №14 гостиницы "Космонавт". Последний раз я был здесь 10 месяцев назад, когда мы готовили полет "Союза-9" с Николаевым и Севастьяновым на борту.
      На космодром я вылетел в 9 часов утра на самолете Ту-104 вместе с первым экипажем ДОС-7К - Шаталовым, Елисеевым и Рукавишниковым. Через 10-20 минут после нас взлетели еще два Ту-104 со вторым и третьим экипажами на борту. Через три часа полета все три самолета сели на аэродром Тюра-Там, где нас встретили Е.В.Шабаров и начальник штаба полигона. Кроме экипажей станции и космонавта Николаева на космодром прилетели около двух десятков врачей, инженеров и методистов. Мы договорились с Шабаровым, что сегодня же в 18:00 начнем занятия на второй площадке, где проводятся предстартовые испытания станции и кораблей. На двух автобусах мы отправились на вторую площадку, в МИКе которой установлены станция ДОС-7К и два транспортных корабля.
      Площадка №2, ее МИК и старт №1 - это самые исторические места космодрома: отсюда стартовали первый спутник и первый космонавт, здесь готовились и осуществлялись десятки наших славных космических полетов. Здесь на каждом шагу, в каждой комнате вспоминаются мне горячие дни полетов Гагарина, Николаева, Поповича, Терешковой и других космонавтов. А сколько здесь было встреч, бесед, а иногда и горячих споров с Сергеем Павловичем Королевым и другими руководителями космических полетов! Из тех, кто работал здесь в 1957-1961 годах, остались лишь немногие. Один из оставшихся ветеранов - Евгений Васильевич Шабаров - замещает сейчас на космодроме В.П.Мишина и руководит подготовкой станции и кораблей к полету.
      Мы намеревались быть в МИКе до 24:00, но в ходе электрических испытаний возникли непредвиденные задержки и нам пришлось закончить занятия пораньше. После ужина провели короткое совещание по итогам работы за день. Николаев объявил план работ и распорядок дня на завтра, потом смотрели две кинокартины - болгарскую "Разрешение на брак" и советскую "Дипломат".
      21 марта.
      Спал в эту ночь очень крепко - проснулся в 6:00 по звонку будильника и долго не мог понять, где я нахожусь. Утром вместе со всеми был на физзарядке, пробежал километра два и выполнил обычный комплекс упражнений.
      Задержки с электрическими испытаниями все еще не устранены: Шабаров сообщил, что космонавтам нецелесообразно приезжать на вторую площадку раньше 22:00. После завтрака космонавты занялись отработкой бортжурналов и подгонкой тренировочных костюмов, которые впервые будут использоваться в предстоящем полете. Назначение тренировочного костюма состоит в том, чтобы заставить мышцы тела работать в условиях невесомости. Костюм, изготовленный из плотной ткани по фигуре космонавта, имеет на передней своей части большое количество резиновых амортизаторов, создающих сжимающую осевую нагрузку от ног к голове, для преодоления которой мускулы ног, спины, живота и других частей тела должны постоянно работать. По идее, костюм может быть очень полезным профилактическим средством, но он имеет кое-какие конструктивные недостатки, затрудняющие его применение: резиновые амортизаторы очень узкие, во многих местах они непрерывно трутся и через 5-6 дней работы могут порваться. Жаль, что этот костюм мы увидели только сегодня, - до полета его уже не успеют усовершенствовать.
      Сегодня первый раз в этом году вышел на теннисный корт. В паре с Колодиным мы выиграли два сета у Николаева и Волкова, потом в одиночной игре я победил Колодина со счетом 6:1.
      К 17 часам первый экипаж и Николаев уехали на вторую площадку, а через два часа туда отправились вместе со мной второй и третий экипажи. Все три экипажа проверяли работу систем связи ДОС-7К №1 из всех возможных положений и со всех рабочих мест и убедились, что связь работает нормально. Во время тренировок экипажа Леонова я более часа был внутри станции. На обратном пути в автобусе я рассказал космонавтам о своих впечатлениях от посещения океанского корабля "Юрий Гагарин", предназначенного для обеспечения космических полетов. Судно водоизмещением 45 тысяч тонн (в шесть с лишним раз больше, чем у крейсера "Аврора"), оборудованное самыми мощными средствами связи и антеннами, стоит 120 миллионов рублей и по своей технической оснащенности превосходит любой из наземных НИПов.
      22 марта.
      Члены Государственной комиссии и главные конструкторы должны прибыть сегодня на космодром. Погода здесь неважная: сплошная облачность, сильный ветер, температура колеблется около ноля.
      Во время вчерашних бесед со специалистами из промышленности выяснилось, что опять возникли неприятности с "Иглой" и средствами стабилизации станции. Шабаров пытается делать вид, что все работы идут по графику, но его ближайшие помощники утверждают, что пуск 15 апреля уже нереален. Сегодня по плану все три экипажа должны были начать занятия на корабле с 8 часов утра, сейчас уже 10:15, а со второй площадки все еще нет команды на выезд по-видимому, там новые задержки в ходе испытаний.
      С 12 до 16 часов все три экипажа проводили проверку средств связи транспортного корабля и набора инструментов на борту станции. Замечаний по средствам связи у экипажа нет, зато их много по бортовому ЗИПу: излишне большое количество отверток, плохие авторучки, плохие нож и шило и т.д. Но самый главный недостаток ЗИПа - отсутствие индивидуального крепления инструментов и запчастей: есть опасность, что в полете мелкие запчасти "разбегутся" по просторному помещению станции.
      Вечером к нам приехал председатель Госкомиссии К.А.Керимов (он, Мишин и многие главные конструкторы прилетели сегодня из Москвы). Керим Алиевич сказал, что 26-27 марта состоится заседание ВПК, на котором будет принято решение о дате пуска ДОС-7К. Керимов еще ничего не знает о характере отказов, выявленных в процессе испытаний станции: Шабаров, встречавший председателя Госкомиссии на аэродроме, не рискнул без санкции Мишина доложить ему о неполадках с "Иглой".
      Вечером я встречался на корте один на один с Ю.А.Суриновым руководителем физической подготовки космонавтов, одним из лучших теннисистов ЦПК. Первые четыре гейма были за Суриновым, но я сумел заставить себя улучшить свою игру и выиграл партию со счетом 8:6. Приходится все же признать, что играть один на один мне уже тяжело.
      23 марта. Тюра-Там - Москва.
      Вчера поздно вечером в городе сгорело четырехэтажное здание школы. Причина пожара пока неизвестна, школа восстановлению не подлежит. Космонавты попросили разрешения посмотреть хоккейный матч между сборными СССР и США пришлось отодвинуть отбой с 23 часов на два часа ночи, а подъем назначить на 9:00.
      Сегодня первый раз за три дня показалось солнце, но температура не выше одного градуса тепла: с юга дует сильный холодный ветер. Вылет в Москву для участия в заседании ВПК пришлось перенести на 12 часов местного времени (в Москве густой туман, и нас не принимают). Перед завтраком почти полтора часа занимались физподготовкой: я пробежал три километра, выполнил обычный комплекс упражнений и сыграл с Суриновым два сета (счет 6:0, 6:2 в мою пользу); космонавты во главе с Николаевым и Леоновым пробежали пять километров, потом играли в теннис и занимались "космическим" комплексом физических упражнений.
      На часах уже 13:00 местного времени, а вылет в Москву снова задерживается; есть, правда, небольшая вероятность вылететь через два часа. Для летчиков первого класса, летающих на Ту-104, установлен минимум погоды: видимость - 2000 метров при высоте нижней кромки облачности в 200 метров (на мой взгляд, минимум погоды вполне можно было бы снизить соответственно до 1000 и 100 метров).
      ...Взлетели с аэродрома Тюра-Там в 13:00 по московскому времени. Вслед за нами с десятиминутным интервалом вылетели на Москву и два других Ту-104. До Волги погода была хорошей, но, чем ближе к Москве, тем хуже она становилась. На высоте 9000 метров летели в облаках. Перед самой Москвой погода заметно улучшилась, но у земли был сильный порывистый ветер под углом 90 градусов к ВПП и была плохая видимость из-за дымки. Все три экипажа Ту-104 отлично выполнили посадку.
      Вечером мне на квартиру позвонил Л.И.Горегляд - он был заметно расстроенным и, как мне показалось, немного выпившим. Леонид Иванович сообщил, что в субботу на Военном совете ВВС вновь обсуждался вопрос: кем заменить Каманина? Кандидатура Горегляда даже не рассматривалась, генерал Мороз предложил кандидатуру Шаталова, но большинство членов Военного совета высказалось против нее. Решили пока оставить Каманина.
      Такое "половинчатое" решение мне не нравится: можно было бы на один-два года назначить на мое место Горегляда, а Шаталова и Николаева сделать его заместителями с тем, чтобы через пару лет иметь двух неплохих кандидатов на мою должность. Но при любом варианте надо освобождать Н.Ф.Кузнецова от должности начальника ЦПК, и, чем скорее, тем лучше для дела - Береговой, Леонов и Попович вполне справятся с управлением Центром.
      24 марта.
      Сегодня Кутахов вылетел во Львов, а Ефимов - в Каир. Генерал Горегляд более подробно рассказал мне о заседании Военного совета ВВС. Из Ленинграда приехали создатели телефильма о Ю.А.Гагарине "О моем друге" - я помог им протолкнуть его через цензуру. Ведущую роль в фильме исполняет А.А.Леонов, с воспоминаниями выступают В.И.Гагарина, А.Т.Гагарина, Г.С.Титов, П.Р.Попович, А.Г.Николаев и другие. Этот фильм - хорошая память о Гагарине и ценный исторический документ.
      25 марта.
      Решением комиссии от 19 марта Трегубу, Кузнецову и Углянскому было поручено проверить правильность расчетов времени старта первого экипажа на станцию ДОС-7К №1. Вчера мне звонил Трегуб и вновь утверждал, что все расчеты правильны и он не будет ничего изменять в них. Лично проверив расчеты в присутствии Горегляда, Зацепы и Голубева, я убедился, что корабль с космонавтами можно сажать за 4-5 часов до наступления темноты (а не за 1 час 20 минут, как утверждает Трегуб), начиная примерно с восемнадцатых суток полета. Исходные данные для расчетов были выданы без обеспокоенности за надежность посадки и поиска корабля с экипажем, генерал Кузнецов этим вопросом совершенно не занимался, а Углянский убыл в командировку.
      Сегодня утром я вызвал Трегуба, Кузнецова, Голубева и специалистов Митина, Гладкого, Филимонова - и еще раз проверил расчеты времени старта. Оказалось, что Трегуб и его баллистики хорошо подготовились к защите своих позиций, оправдывающих 30-суточную продолжительность полета, а Кузнецов, Голубев и другие специалисты ВВС плохо знали существо дела и даже не проявляли желания добиться более благоприятных условий посадки корабля (в светлое время суток): два месяца назад Кузнецов, Пушкин и их специалисты подписали согласованный с ЦКБЭМ документ о времени старта, а потом стали выражать обеспокоенность недостаточной безопасностью ночной посадки. Такая беспринципность, особенно со стороны Кузнецова, возмутила меня до глубины души - я сказал ему, что он не защищает интересы космонавтов и ВВС, а работает на Трегуба. Я остаюсь глубоко убежденным в том, что лететь первому экипажу ДОС-7К на 30 суток очень рискованно, но с каждым днем у меня все меньше единомышленников и оснований для борьбы против Мишина: очень многие из моего лагеря трусливо перебегают к Мишину или в лучшем случае не проявляют активности в предотвращении его ошибок.
      26 марта.
      В Кремле состоялось вчера заседание ВПК. С докладом о готовности к полету ДОС-7К и двух транспортных кораблей выступил В.П.Мишин. По его мнению, пуск станции можно осуществить между 15 и 20 апреля, а старт первого корабля - через три дня после выхода на орбиту ДОС-7К; продолжительность полета первого экипажа - 30 суток; перерыв между возвращением первого экипажа и стартом второго - 25 суток; второй экипаж может находиться на станции 30-45 суток. Бугайский, Карась, Пушкин и Керимов доложили о готовности ракет, стартов, пунктов управления, средств поиска и всех служб обеспечения полетов. Заместитель министра здравоохранения А.И.Бурназян доложил о медико-биологическом обеспечении экипажей, выразил надежду на возможность выполнения 30-суточных полетов и высказался категорически против 45-суточного полета второго экипажа. В решении по всем этим докладам записали: планировать полет первого экипажа продолжительностью до 30 суток; вопрос о продолжительности полета второго экипажа будет решен после завершения первого пилотируемого полета, но станцию, второй корабль, все системы и ресурсы двигателей и агрегатов готовить к 45-суточному полету второго экипажа.
      Я представил Смирнову и всем членам комиссии группу космонавтов "ДОС-7К" и доложил, что они полностью закончили программу подготовки, отлично сдали экзамены, проверены по состоянию здоровья и готовы к космическим полетам. Комиссия утвердила состав экипажей, после чего Л.В.Смирнов задал космонавтам несколько вопросов, на которые Шаталов, Леонов, Добровольский, Елисеев и другие отвечали кратко, примерно в таком духе: "Все ясно. Сомнений нет. К полетам готовы. Приложим все силы, чтобы оправдать оказанное нам доверие".
      27 марта.
      Сегодня ровно три года со дня гибели Ю.А.Гагарина. Постепенно стихают боль и горечь утраты, даже самые близкие родственники - мать, жена, дети - и друзья Гагарина свыкаются с мыслью, что его уже нет среди нас. Да, Гагарина нет, но память о нем не умрет никогда: его имя так же бессмертно, как имена самых великих людей Земли.
      В памяти человечества нужно сохранить не только имя и подвиг Гагарина, но и все обаяние его образа, его стремления, дела и идеалы. Мы, друзья и близкие Гагарина, обязаны собрать и сохранить для будущих поколений все, что связано с именем первого космонавта планеты Земля. За три года в этом направлении сделано уже многое, но далеко еще не все. Сохраняется космический корабль "Восток", поднявший Гагарина в космос, законсервирован и подготовлен для передачи в музей самолет УТИ МиГ-15, на котором он совершал тренировочные полеты, переданы в музеи три автомашины, собраны тысячи метров кинопленки с кадрами о Гагарине, хранятся ленты с записью его выступлений, продолжаются работы по сбору фотографий, книг и статей о нем. В музее Звездного и у В.И.Гагариной бережно хранятся сотни личных вещей, записи, письма и дневники Юрия Алексеевича. Я приказал начальнику ЦПК генералу Н.Ф.Кузнецову и начальнику политотдела полковнику И.М.Крышкевичу выделить несколько офицеров специально для сбора и организации длительного хранения всего того, что имеет отношение к памяти о Ю.А.Гагарине. Много раз я лично проверял ход этой работы и всегда оставался недовольным достигнутым: чувствуя за собой ответственность за руководство ею, я буду продолжать вести контроль за ней. Приближается день десятилетия первого полета человека в космос, и сейчас особенно остро ощущается необходимость увековечения памяти о первом космонавте мира.