Николай Петрович Каманин
      Скрытый космос
      Книга четвертая
      1969-1978 гг.
      Автор этой книги, будучи с 1960 по 1971 год помощником Главнокомандующего ВВС по космосу, зафиксировал в своих дневниках многие важнейшие события "утра космической эры", в которых он принимает самое непосредственное участие. Собранные воедино, "Космические дневники генерала Каманина" - так озаглавил свои записи сам автор - читаются как увлекательная повесть о людях, готовивших и осуществлявших первые пилотируемые полеты в космос. В книге отражена острая борьба идей, мнений и интересов тех, кто определял развитие отечественной космонавтики на начальном этапе освоения космического пространства.
      Проиграв в конце 60-х годов негласное соревнование с США за право быть первыми на Луне, руководители советской космонавтики сосредоточили основные усилия на создании в околоземном космическом пространстве долговременных орбитальных станций с периодически сменяемыми экипажами. Создание таких станций стало главным направлением развития пилотируемых космических полетов в нашей стране на долгие годы.
      Окончание службы Н.П.Каманина в должности помощника Главнокомандующего ВВС по космосу совпало с трагической гибелью экипажа "Союза-11" при возвращении его с первой в мире орбитальной станции "Салют". Трагедии могло и не случиться, если бы космонавты Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев надели скафандры перед спуском с орбиты, но ...скафандров на борту корабля не было. Большинство главных конструкторов и руководителей пилотируемых космических полетов уже уверовали в то, что "в космос можно летать в трусиках".
      Генерал Каманин, опираясь на авторитетное мнение специалистов ВВС, задолго до катастрофы настаивал (к сожалению, безуспешно) на необходимости иметь скафандры на борту космических кораблей. Лишь после гибели экипажа "Союза-11" Госкомиссия приняла решение: на самых ответственных этапах полета - взлет, стыковка, расстыковка, посадка - космонавты должны быть облачены в спасательные скафандры. Это требование безопасности космических полетов сохраняется до сих пор.
      1969 год
      После блестящей экспедиции на Луну американских астронавтов в июле этого года и целой серии наших провалов с лунными автоматами и ракетой Н-1 у нас не сделано никаких выводов.
      ...Мы отстали от США на 4-5 лет. Больно признавать этот горестный факт, но еще больнее сознавать, что у нас пытаются замаскировать наше поражение и мало что делают для того, чтобы предотвратить наше дальнейшее отставание.
      1 января. Дача "Заборье".
      Итак, начался новый, 1969 год. Завтра на самолете Ил-14 группа инженеров и врачей вылетает на космодром, а 4 января туда же вместе со мной отправятся космонавты. В январе нам предстоит осуществить очень ответственный полет двух "Союзов" с ручной жесткой стыковкой на орбите и переходом двух космонавтов с корабля на корабль. Такого полета еще не было у американцев, и они не смогут повторить его вслед за нами: на подготовку подобного полета им потребуется, видимо, два-три года, хотя по своей значимости он, разумеется, не может сравниться с полетом "Аполлона-8".
      Сегодня утром с удовольствием прошелся на лыжах: ночью выпал снег, температура понизилась до -8 градусов, лыжи скользили отлично. Днем долго возились с Левиной "Волгой", готовили ее к сдаче в капитальный ремонт. Она прошла более 90 тысяч километров, да к тому же Лева сам обслуживал ее так "любовно", что она захирела от его излишнего внимания (он по десятку раз снимал и разбирал многие агрегаты и детали машины): нарушена система охлаждения, совершенно разрегулировался карбюратор, окончательно сел аккумулятор. С грехом пополам удалось запустить мотор у этой "Антилопы-Гну". За два часа Лева с Людой добрались на ней до Москвы (в пути им пришлось несколько раз останавливаться и добавлять воду в радиатор).
      3 января. Москва.
      В это утро я чуть не стал инвалидом. Когда мы с Мусей приехали с дачи, я вышел из машины и на подходе к подъезду, несколько засмотревшись по сторонам, неожиданно наткнулся на острый металлический стержень мусорного ящика, неосмотрительно оставленного уборщицей прямо на дороге. Удар пришелся в пах и был настолько сильным, что я упал, с трудом поднялся и не помню, как дошел до лифта. На мне было длинное кожаное пальто на меху - это меня и спасло: кожа и мех ослабили силу удара.
      Вышел на работу. Был у Вершинина - доложил ему обстановку на космодроме и подтвердил готовность вылета туда экспедиции ВВС.
      С космодрома звонили Керимов и Ващенко. Подготовка "Союзов" идет по графику, космонавты должны начать тренировки на кораблях утром 5 января. Керимов просил меня вместе с Е.И.Воробьевым (Минздрав) резко сократить численность медицинского персонала, заявленную ВВС и Минздравом для выезда на полигон. Я договорился с Бабийчуком и Воробьевым о переносе основных предполетных и послеполетных обследований с космодрома в Москву, что позволило на 60 процентов сократить число врачей, командируемых на космодром. Приказал генералу Кузнецову взять для всех космонавтов теплое летное обмундирование (на космодроме 30-градусный мороз и сильный ветер).
      4 января. Тюра-Там.
      На двух самолетах Ан-24 прилетели на космодром (я летел в одном самолете с Береговым, Егоровым, Шаталовым, Волыновым, Хруновым и Елисеевым). Всего здесь собралось уже более 50 офицеров ВВС - все они будут участвовать в подготовке и управлении полетом "Союза-4" и "Союза-5". На аэродроме космонавтов встретили председатель Государственной комиссии Керимов Керим Алиевич, Войтенко, Щеулов, Юрасов, Тополь, Варшавский и другие товарищи.
      Вечером на совещании со специалистами ЦКБЭМ рассмотрели и решили все вопросы предстоящей завтра тренировки космонавтов на кораблях "Союз".
      Генерал Щеулов пригласил меня присутствовать завтра утром на пуске межпланетной станции на Венеру. Для меня этот пуск не представляет никакого интереса: я уже несколько лет назад убедился, что подобные пуски не оправдывают затрачиваемых на них средств и что было бы разумнее заняться планетами только после освоения Луны.
      Уже несколько дней над Казахстаном стоит мощный антициклон, температура понизилась до 25-30 градусов ниже нуля. Ребята прибыли на полигон здоровыми, но тут есть случаи заболевания гриппом и "широкие возможности" для простуды. Я приказал генералу Карпову ограничить контакты космонавтов с личным составом гарнизона и специалистами промышленности.
      Подготовка кораблей к полету пока идет строго по графику из расчета пуска "Союза-4" 12 января, а "Cоюза-5" - 13 января.
      5 января.
      Сегодня в 9:26 московского времени с площадки №2 стартовала АМС "Венера-5".
      Вместе с генералом Кузнецовым, Севериным, Смирновым В.А. и большой группой специалистов промышленности я наблюдал пуск станции "Венера-5" с наиболее высокой точки 31-й площадки. От нас до старта по прямой линии было около 17 километров. Небо в момент пуска было безоблачно, видимость - более 30 километров, температура - "минус 23". Меня больше всего интересовало качество подготовки ракеты к пуску в условиях сильных морозов (у многих были опасения, что из-за больших холодов могут быть упущения и ошибки при старте). Но старт прошел отлично, все ступени ракеты отработали нормально. Мы наблюдали полет ракеты более четырех минут, она прошла на восток, оставляя длинный инверсионный след. От старта до нас звук шел почти минуту. Был момент, когда ракета беззвучно пролетела прямо над нами, и лишь потом появился звук - он как бы катился по инверсионному следу, все больше и больше отставая от ракеты. Через 90 минут сработал разгонный блок, и станция, набрав вторую космическую скорость, устремилась к Венере.
      Все восемь космонавтов - членов экипажей "Союзов" - сегодня полностью выполнили тренировки в своих кораблях. Тренировки проходили на 31-й площадке под руководством Георгия Берегового. Я, Кузнецов и Смирнов в течение двух часов беседовали с Шабаровым, Юрасовым, Тополем, Севериным, Егоровым и другими специалистами о программе предстоящего полета. Все согласились с нашей точкой зрения: по возможности не вносить изменений в программу, а если они все же будут необходимы (не получится стыковка, не выйдет на орбиту один из двух кораблей и т.д.), то на этот случай иметь запасной вариант программы полета.
      Вечером ко мне заходили Главный конструктор "Венеры-5" Георгий Николаевич Бабакин и председатель Государственной комиссии (по пускам беспилотных космических аппаратов. - Ред.) Александр Григорьевич Мрыкин. Я поздравил их с успешным стартом "Венеры-5" и пожелал такого же успеха и в пуске "Венеры-6", назначенном на 10 января.
      Получено сообщение из США о том, что старт "Аполлона-9" с тремя астронавтами на борту назначен на 28 февраля (программой испытательного полета "Аполлона-9" предусматривалось выполнение астронавтами всех операций, необходимых для осуществления лунной экспедиции, но только на околоземной орбите. - Ред.). Исполняющий обязанности директора НАСА Томас Пейн заявил, что США планируют осуществить две высадки астронавтов на Луну в 1969 году и еще две - в 1970 году. Я не уверен, что американцам удастся высадиться на Луну уже в этом году, но в том, что они будут там раньше нас, не может быть, к сожалению, никаких сомнений. Только ряд крупных неудач у них и непрерывные успехи у нас могли бы уравнять шансы сторон, однако практика последних трех лет свидетельствует о том, что мы имеем неудач больше, чем они.
      На днях американцы опубликовали сравнительную таблицу по статистике пилотируемых космических полетов, выполненных в США и в Советском Союзе до 1969 года. Вот эта таблица.
      Показатель США СССР
      Общее количество полетов 18 10
      Суммарный налет
      космонавтов в часах 3215 629
      Число выходов
      в открытый космос 9 1
      Число встреч,
      осуществленных пилотируемыми
      кораблями на орбите 12 2
      Количество стыковок
      пилотируемых кораблей 7 0
      Число летавших пилотируемых
      маневрирующих кораблей 12 1
      Таблица эта составлена несколько тенденциозно, но в целом она верно отражает наше большое отставание от США в космосе. Если в 1963 году наши газеты со злорадством писали: "Одна наша Валентина Терешкова налетала в космосе больше, чем все американские космонавты, вместе взятые", то в 1969 году американцы с полным основанием могут сказать, что только один полет "Аполлона-8" перекрывает все космические успехи русских.
      6 января.
      Подготовка кораблей "Союз" идет строго по графику. Космонавты отрабатывают бортжурналы и схему перехода.
      Мишин на космодром еще не прибыл, нет Келдыша, Глушко, Пилюгина, Рязанского, Бармина и многих других ведущих главных конструкторов. За последние три года мы выполнили только один благополучный пилотируемый полет. Казалось бы, в такой обстановке, и особенно после успешного облета Луны экипажем "Аполлона-8", Мишин и все другие главные конструкторы обязаны лично готовить ответственный полет двух "Союзов", а они приедут только тогда, когда подготовка к пуску будет в основном закончена. Меня, откровенно говоря, отсутствие Мишина и Келдыша мало тревожит. Товарищи Шабаров, Юрасов и Тополь успешно заменяют Мишина, а Келдыш здесь вообще не нужен.
      7 января.
      Морозная погода очень затрудняет жизнь и работу на космодроме. Холодно в казармах и гостиницах, но особенно достается боевым расчетам на стартах. За первые пять дней января погибли от обморожения шесть военнослужащих, в том числе четыре офицера (были на охоте).
      Вчера долго беседовал с генералом А.Г.Мрыкиным - председателем Госкомиссии по пускам станций "Венера-5" и "Венера-6". Мрыкин рассказал о сильном нажиме со стороны ЦК (Устинов, Сербин) на Афанасьева и председателей Госкомиссий с требованием "дать ответ американцам". Поскольку дать достойный ответ - послать людей на Луну - мы не можем, то решили все усилия бросить на пуск автоматов (АМС "Венера", Е-8, Е-8-5). Мрыкин понимает, что пуски "Венер" - это не ответ, а в проектах Е-8 и Е-8-5 еще очень много фантастики и нет никаких оснований надеяться, что они успешно сработают в 1969 году. Удовлетворительным ответом может быть только признание ошибкой наше увлечение автоматами и вывод: как можно больше готовить и осуществлять пилотируемые полеты в космос.
      Говорил с Керимовым по поводу предложения генерала Кутасина о переносе посадки "Союзов" с первого посадочного витка на второй (первый виток проходит через Аральское море, и не исключена посадка на воду). Для "водобоязни" у Кутасина есть все основания: он хорошо помнит, как утонули наши "плавающие" корабли - "Союз" в Аральском море и "Космос" в Волге. Однако с учетом конкретной обстановки предстоящего полета двух "Союзов" предложение Кутасина вряд ли можно признать целесообразным по ряду обстоятельств. Во-первых, вероятность посадки кораблей в Аральском море крайне мала - не выше 0,003. Во-вторых, в зимнее время большая часть моря покрыта льдом, а оставшаяся незамерзшей часть водной поверхности легко "перекрывается" пятью вертолетами и тремя амфибиями Бе-12. Наконец, в-третьих, малая продолжительность зимнего дня (7 часов 30 минут) затрудняет перенос посадки на другие витки.
      Космонавты занимаются сегодня заполнением бортжурналов. Генералы Кузнецов и Береговой поехали на 31-ю площадку договариваться с Шабаровым и Юрасовым о распорядках предстартового и стартового дней. Я договорился с Е.И.Воробьевым и Б.Б.Егоровым о том, чтобы для будущих полетов Минздрав разработал съемные медицинские датчики. Опыт полета Берегового показал, что даже в непродолжительном полете несъемные датчики раздражают кожу и мешают работе космонавта. При длительных полетах под такими датчиками на теле космонавта могут образоваться язвы.
      8 января.
      Сегодня встречался с командующим 73-й воздушной армией генерал-лейтенантом Рыбалко и его заместителем генералом Долгушиным. Оба генерала заверили меня, что у них достаточно вертолетов и хороших специалистов, чтобы спасти космонавтов, если они приводнятся в Аральском море. Правда, поднять сам корабль будет нелегко: струя от вертолета Ми-6 создает метровые волны и массу брызг, и подцепить корабль на 60-метровый вертолетный трос будет очень непросто. Долгушин, лично летавший на Ил-14 на разведку обстановки в Аральском море, доложил, что по трассе первого посадочного витка всюду лед толщиной от 12 до 50 сантиметров. Я дал задание генералу Рыбалко подготовить самолеты, вертолеты, катера и другие средства поиска и эвакуации для надежного "прикрытия" трассы спуска космического корабля, а Долгушина обязал продолжать ежедневную разведку состояния льда в Аральском море.
      Провел занятие с космонавтами по выживаемости при сильном морозе и разрешил дополнительно взять на борт подшлемники, перчатки и защитные очки. Договорились об использовании всех утепляющих средств НАЗ (гидрокостюм, белье, унтята, подшлемник и др.)
      Из Москвы прилетели генерал Горегляд и полковник Лапочкин - они привезли на подпись Афанасьеву документы по созданию службы поиска для Л-3, направляемые в ЦК КПСС и правительство. Документы уже подписаны Главкомами ВВС и ВМФ, готов подписать их и маршал Гречко. Более трех лет тянется волокита, а решения по этому важному вопросу так до сих пор и нет.
      Несколько позже на Ил-18 прилетели Мишин, Пономарев, Уткин, Казаков, Пилюгин, Черток и другие. Народу на полигоне собралось видимо-невидимо одних генералов авиации девять человек, да еще полдюжины замминистров. Мы спокойно могли бы обойтись без доброй половины этих руководителей. А поздно вечером прилетит еще и генерал Кутасин. Жалея Главкома, придется щадить и Кутасина, а опасений, что он опять может "сесть в лужу", хоть отбавляй. Его предложение отказаться от первого посадочного витка вызовет бурю на заседании Госкомиссии - Керимов и Мишин наверняка будут категорически против. Спасая авторитет ВВС, придется мне спасать и Кутасина. Между прочим, все космонавты высказались за использование для посадки первого витка каждых суток полета.
      9 января.
      На 12-й площадке под председательством министра Афанасьева заседала Госкомиссия по Н-1. В заседании участвовали многие главные конструкторы и большая группа военных во главе с маршалом Крыловым - Керимов, Мишин, Пилюгин, Рязанский, Кузнецов Н.Д., Карась, Курушин и другие. От ВВС присутствовали Пономарев, Кутасин, Лапочкин и я. С докладами выступили Дорофеев, полковник Моисеев, подполковник Патрушев, академик Иосинян, Черток, Кузнецов, Мозжорин, Рязанский, Пилюгин и другие. Основное содержание докладов: ракета Н-1 прошла все комплексные испытания, было много существенных недостатков и замечаний, но все они устранены; оставшиеся неустраненными мелкие неполадки по ракете и наземному оборудованию будут устранены до начала заправки головного блока 13 января; ракету можно заправлять и готовить к первому пуску 18 февраля 1969 года. Казалось, все пройдет гладко, но взял слово генерал Курушин и заявил: "Ракета и наземное оборудование имеют еще много недостатков. Как начальник полигона и член Государственной комиссии я возражаю против пуска неподготовленной ракеты". Это заявление Курушина произвело эффект разорвавшейся бомбы - заседание пришлось прервать. В перерыве на маршала Крылова, а также на генералов Курушина и Карася был оказан сильнейший нажим со стороны Афанасьева, Мишина, представителя ЦК Строганова и многих других членов Госкомиссии. Все они дружно навалились на маршала Крылова - он не выдержал такого мощного натиска и дал согласие на пуск Н-1 в феврале при условии, что все недостатки, отмеченные в выступлении начальника полигона, будут своевременно устранены. Все присутствовавшие восприняли это решение маршала как крупное поражение военных и как большую победу промышленности. Следующее заседание Госкомиссии по Н-1 решили провести 11 января.
      В гарнизоне участились случаи гриппозных заболеваний. Вчера отправил в Москву заболевшего гриппом заместителя министра оборонной промышленности Н.К.Мордасова, а сегодня пришлось изолировать генерала Н.Ф.Кузнецова, у которого появилась инфекционная сыпь на нижней губе, - завтра и его отправим в Москву.
      Дал указание генералу Е.А.Карпову подготовить вместе с Е.И.Воробьевым письмо в ЦК КПСС с просьбой разрешить проведение трехдневного послеполетного медосмотра космонавтов не на полигоне, а в Москве. Такая просьба имеет целью: 1) повысить качество осмотра; 2) обеспечить более высокую безопасность полета космонавтов в Москву (можно будет выбирать лучшие погодные условия для перелета); 3) значительно сэкономить рабочее время членов Госкомиссии, исключив лишние перелеты их из Евпатории на полигон и с полигона в Москву. Это письмо должны будут подписать три министра Афанасьев, Петровский и Гречко.
      10 января.
      Пуск АМС "Венера-6" прошел нормально. Запустить в космос две межпланетные станции за первые десять дней января - это неплохое начало 1969 года.
      Космонавты полностью выполнили работы над бортжурналами. Завтра врачи закончат предполетные медицинские обследования. Пока все здоровы, и у врачей нет к ребятам никаких претензий.
      Провели заседание Государственной комиссии по "Союзам". Пуск "Союза-4" (7К-ОК №12А) назначили на 13 января, а "Союза-5" (7К-ОК №13П) - на 14 января 1969 года. На заседании было отмечено, что оба корабля и их носители прошли все испытания с минимальным числом замечаний - все неполадки устранены. Сегодня В.П.Мишин проявил сильную волю и твердый характер. Устинов и Афанасьев требовали, чтобы он заменил в программе полета ручную стыковку на автоматическую, но Мишин категорически отказался делать это. Я поздравил Василия Павловича с трудным, но правильным решением и пообещал быть вместе с ним в борьбе против необдуманных "рекомендаций" высокого начальства. Мне очень часто приходилось бороться с упрямством Мишина, но сегодня он прав, и я - за такое "упрямство".
      Дважды говорил с Вершининым по "ВЧ". Я просил его решить вопрос с лыжами для поисковых вертолетов Ми-4 и выделить 120 комплектов летного обмундирования, с тем чтобы на каждом вертолете имелось по три таких комплекта для космонавтов. Главком дал все необходимые распоряжения.
      Провел совещание с группой генералов и офицеров ВВС (Горегляд, Береговой, Карпов, Крышкевич, Хлебников, Моисеенко, Никерясов, Ващенко). Рассмотрели и решили вопросы организации нашей работы в предстартовые и стартовые дни. Дал указания о запрещении любых контактов космонавтов с "посторонними" и о сведении к минимуму встреч с корреспондентами, кино-, фото- и телеоператорами. Серьезно предупредил Берегового и Крышкевича за допущенные ими послабления в предполетном режиме космонавтов.
      11 января.
      В 10:00 состоялось заседание Госкомиссии по комплексу Н-1 - Л-3. Приняли окончательное решение о первом пуске ракеты Н-1 18 февраля 1969 года. С 13 января начнутся необратимые операции по подготовке пуска, и в частности заправка горючим головного блока ракеты. Утвержден график готовности четырех ракет к пускам в этом году: в первый полет назначена ракета под номером 4; последующие ракеты (№5, №6 и №7) будут готовиться к пускам в апреле, июне и ноябре соответственно. Трудности выполнения такого графика очень большие, особенно много задержек будет из-за несвоевременной поставки аппаратуры. Но все же можно надеяться, что пуски ракет Н-1 под номерами 4, 5 и 6 состоятся в этом году. А вот со строительством корабля Л-3 дело обстоит очень плохо, и нет почти никаких надежд на то, что он поднимется в космос до окончания 1969 года.
      В 18:00 на 17-й площадке должно было начаться заседание Госкомиссии для утверждения состава экипажей "Союза-4" и "Союза-5". В 17:15, когда все уже съезжались к назначенному времени на заседание, позвонил с 31-й площадки Керимов и попросил перенести его открытие на 19:00. Так как министр Афанасьев, маршал Крылов, Мишин, Строганов, почти все члены Госкомиссии и более сотни гостей уже приехали на 17-ю площадку, то пришлось организовывать в трех залах просмотр по телевидению хоккейного матча между ЦСКА и московским "Динамо". Во время просмотра Афанасьев при поддержке Бармина и генерала Карася несколько раз безуспешно пытался уговорить Мишина отказаться от ручной стыковки (я защищал позицию, занятую Мишиным). К окончанию трансляции матча (армейцы выиграли со счетом 7:0) прибыл Керимов. Он сообщил, что на носителе "Союза-4" обнаружены неисправности, но они будут устранены в течение часа, так что можно начинать заседание.
      С докладом о готовности кораблей и носителей к пускам 13 и 14 января выступил В.П.Мишин. Я представил Госкомиссии восемь космонавтов, полностью закончивших программу подготовки к полету на двух "Союзах", и внес следующее предложение о назначении основного и дублирующего составов экипажа группы космических кораблей: командир корабля "Союз-4" (он же командир всего экипажа) В.А.Шаталов (дублер - Г.С.Шонин); командир корабля "Союз-5" Б.В.Волынов (дублер А.В.Филипченко); бортинженер - А.С.Елисеев (дублер В.Н. Кубасов); инженер-исследователь - Е.В.Хрунов (дублер - В.В.Горбатко). Госкомиссия утвердила мое предложение.
      Так закончился мучительно долгий путь Бориса Волынова к космическому полету. Он начал готовиться к полетам вместе с Гагариным, пять раз был дублером и один раз назначался командиром "Восхода", но перед предстоящим полетом создалась большая угроза, что его не включат в экипаж "Союза-5" только из-за того, что у него мать - еврейка (отец - русский). В самые последние дни приходили письма из ЦК с призывом: "Не посылайте евреев в космос!". С большим трудом удалось защитить хорошего парня от злобных и глупых нападок.
      С приветствиями к космонавтам и пожеланиями успешного полета выступили министр Афанасьев, маршал Крылов и генерал-полковник Пономарев. Лучше всех выступил Крылов: "У нас уже большой отряд космонавтов, есть и первый "космический" генерал, а будут и маршалы..." Да, число пилотов космических кораблей увеличивается, и сегодня я впервые представлял Госкомиссии сразу восемь (с учетом дублеров) членов экипажей "Союза-4" и "Союза-5". Но сила, как говорится, не в числе, а в умении. Умение у космонавтов есть, дело только за кораблями. А с кораблями перспективы неважные. Сегодня Афанасьев несколько раз проговорился: "Мы - за автоматику", - желая тем самым показать, что в космос "более гуманно" посылать автоматы. Эти высказывания Афанасьева подтверждают мои опасения в том, что наши руководители (Устинов, Смирнов, Келдыш, Афанасьев) даже после полета "Аполлона-8" не поняли всю глубину наших ошибок в направленности космического кораблестроения. В ближайшие годы мы будем все больше отставать от США в пилотируемых полетах, если мне и космонавтам не удастся добиться отказа от курса на полную автоматизацию космических кораблей.
      12 января.
      Утром провели с основными и дублирующими экипажами пресс-конференцию, в которой участвовали: Фокин Юрий Валерьянович (телевидение), Борзенко Сергей Александрович ("Правда"), Остроумов Георгий Николаевич ("Известия"), Летунов Юрий Александрович (Всесоюзное радио), Голованов Ярослав Кириллович ("Комсомольская правда"), Ребров Михаил Федорович ("Красная звезда") и другие товарищи. Конференция прошла вяловато, ребята держались скованно и излишне скромничали. Лучше других отвечал на вопросы Шаталов. Волынов и Елисеев иногда были почему-то откровенно грустными. Все мои попытки "расшевелить" ребят оказались безуспешными.
      После пресс-конференции я провел инструктивное занятие с экипажами, на котором особенно выделил роль командира группы космических кораблей, ответственного за полное выполнение программы полета. Убедился, что ребята хорошо знают свои обязанности и ответственно относятся к задачам каждого члена экипажа.
      Вчера, кстати, я присутствовал при интересном разговоре Мишина и Керимова с космонавтами, состоявшемся сразу после заседания Госкомиссии. Говорили о главном - о стыковке и переходе из корабля в корабль. Мишин сказал: "Вы лучше нас понимаете, что главное в этом полете переход, а перехода не будет, если не будет стыковки. "Союзы" уже два раза успешно стыковались автоматически, попытка Берегового осуществить ручную стыковку не получилась, поэтому среди руководства большинство - за автоматическую стыковку. Только трое - Керимов, Каманин и я - твердо верим, что вы выполните ручную стыковку кораблей. В данном полете для этого будут все условия: сближение будет над территорией СССР при наличии связи и при наблюдении с Земли, заключительный этап стыковки будет осуществляться на светлой стороне Земли - в любой момент мы сможем подсказать вам в случае необходимости, что надо делать". С напутствием к космонавтам обратился и Керимов: "Вы понимаете, что произойдет, если не будет стыковки? Задание на 90 процентов будет не выполнено, а нас всех вместе с вами будут считать виновниками срыва полета. Поэтому действуйте осмотрительно - ведь у вас четыре пары глаз, а не одна, как у Берегового". Шаталов, Волынов, Хрунов и Елисеев заверили нас, что у них нет никаких сомнений в возможности выполнения всей программы полета.
      В 16:30 я вместе с космонавтами приехал на 31-ю площадку к установленной на старте ракете. Ракета и корабль "Союз-4" прошли все предполетные проверки и готовы к заправке и пуску завтра в 10:30 московского времени.
      В 17:00 в МИКе на 31-й площадке состоялся традиционный предстартовый митинг. С приветствиями к космонавтам и пожеланиями счастливого полета обратились ракетчики и представители промышленности. С ответным словом выступили Шаталов и Волынов.
      Вечером говорил с Шаталовым один на один. Шаталов понимает, что надо, очень надо осуществить именно ручную стыковку. Но я категорически предупредил его, что сейчас главное не в методе стыковки, а в том, чтобы она была выполнена в любом случае. Я приказал Шаталову при появлении малейших сомнений в осуществимости ручной стыковки немедленно включить автоматику и попытаться осуществить автоматическую стыковку.
      Итак, завтра предстоит очень важный пуск. Думаю, что Шаталов и Волынов сделают все возможное для успеха полета. Зная, что успешное выполнение полетного задания зависит не только от экипажей кораблей, но и от тех, кто будет руководить полетом с Земли, я только что провел совещание с руководящим составом экспедиции ВВС, на котором дал все необходимые распоряжения на завтрашний день.
      13 января.
      Я никогда не верил и не верю в приметы, хотя знаю: в жизни бывают такие невероятные совпадения событий, что многим людям они кажутся заранее предопределенными. Сегодня, в понедельник 13 января, космонавт №13 собирался стартовать в космос, но... нарушили мы обычаи наших предков и, как говорится, "сели на мель": старт "Союза-4" не состоялся.
      Утром врачи подняли Шаталова в половине седьмого. Когда в 6:45 я зашел к нему и спросил: "Как спалось?" - он с улыбкой ответил: "Меня вчера так прочистили, что я спал как убитый..." (это был намек на процедуру по очищению желудка). Пожелав Шаталову счастливого полета, я поехал на заседание Госкомиссии. Оно было недолгим, и в 8:30 началась заправка ракеты горючим и кислородом. Несмотря на низкую температуру (-24 градуса) и довольно сильный ветер (8-10 метров в секунду), подготовка к пуску проходила нормально.
      В 10:30 местного времени Шаталов сел в корабль и начал проверку средств связи и оборудования. На связи с Шаталовым был Береговой, иногда подключались Мишин и я. До часовой готовности все шло хорошо, кроме одного: при включении телекамеры на борту радиосвязь с кораблем нарушалась. Мы видели и слышали Шаталова отлично, а он при включенном телевидении не слышал нас. Такое нарушение связи повторилось несколько раз. Убедившись, что при включенном телевидении надежной радиосвязи не будет, приняли решение выключить его на участке выведения и пользоваться только радиосвязью. За 9 минут до старта, когда у ракеты никого уже не было, а все руководство пуском собралось в бункере, обнаружился отказ гироскопов ракеты. Подобный случай у нас имел место перед полетом Быковского, но тогда был длинный летний день мы за три часа устранили дефект и осуществили пуск. Сейчас же, в короткий морозный день, трудно было устранить такую серьезную неисправность, а главное, нельзя было пускать ракету позже 15 часов (не будет светлого времени на поиск корабля после его посадки). Решили эвакуировать космонавта из корабля и перенести пуск ориентировочно на сутки. Шаталов спустился с ракеты и с горьким юмором заметил, что он установил сразу два рекорда: осуществил самый короткий "полет" и произвел самую точную "посадку". Я забрал Шаталова к себе в машину, а затем передал его в руки врачей.