Однако ты должен постоянно помнить о следующем: даже среди семян города праведников тоже находятся плевела: это гордыня и уверенность в своей праведности, в том, что они еще большие праведники, чем те, кто считает себя справедливее всякой справедливости, выражается это в виде зависти, соперничества, обмена ударами, и совершенно естественное желания отомстить неправедным перерастает в дикое желание оказаться на их месте и делать то же самое, что делали они. Таким образом, из двойной личины праведной и неправедной Береники зарождается еще один неправедный город.
      Я не хотел бы. чтобы у тебя сложилось ложное впечатление после всего сказанного, и поэтому обращаю твое внимание на одно достоинство этого неправедного города, который тайно произрастает в тайном городе праведников: это возможное пробуждение, – такое, как если бы вдруг распахнулись настежь окна, – невыявленной любви к справедливости, любви, которая еще не подчинена никаким правилам и которая способна создать еще более справедливый город, прежде чем он успеет превратиться во вместилище несправедливости. Но если еще внимательнее присмотреться к этому новому зерну справедливости, на нем можно заметить маленькое, но все время расширяющееся пятнышко навязывания справедливости несправедливым путем, и, возможно, из этого зерна произрастет громадная метрополия…
      Из моего рассказа ты мог сделать вывод, что Береника состоит из двух, по очереди сменяющих друг друга городов: справедливого и несправедливого. Но я хотел поведать тебе не об этом: знай, что все будущие Береники существуют уже сегодня, в одном городе, одна в другой: они спрессованы между собой и неразрывны

       Атлас великого хана содержит также карты земель обетованных, в которых люди уже мысленно побывали, но которые еще не открыты или не основаны: Новая Атлантида, Утопия, Город Солнца, Океания, Тамойя, Грамония, Нью-Ланарк, Икария.
       Кубла-хан спрашивает Марко:
      –  Раз ты умеешь видеть во всем, что тебя окружает, различные признаки, скажи мне, к какому будущему несет нас попутным ветром?
      –  Я не сумею ни проложить путь к этим портам, ни указать дату прибытия в них. Иногда мне бывает достаточно какой-то мимолетной детали посреди несуразного пейзажа, появления мерцающего света в тумане, разговора двух прохожих в толпе, чтобы я мог представить себе, что, исходя из этого, я смогу камень за камнем сложить совершенный город, составленный из частей, до сих пор смешанных со всем остальным, из отдельных моментов, разделенных во времени, из знаков, которые кто-то один подает и неизвестно, кому они предназначены. Если я скажу тебе, что город, являющийся целью моего путешествия, состоит из разных точек в пространстве и во времени, которые более или менее обозначены то там то здесь, это еще не значит, что ты должен прекратить его поиски. Возможно, пока мы говорим о нем, он как раз частями зарождается у границ твоей империи; ты, можешь его обнаружить, но только так, как я тебе говорил.
       Великий хан уже разыскивал в своем атласе планы городов, которым грозит развал или над которыми нависло проклятие: Енох, Вавилон, Яху, Бутуа, Дивный Новый Мир.
       Он сказал:
      –  Все бесполезно, если последней пристанью должен стать адов город, если это течение по постоянно сжимающейся спирали находит свой конец на этом дне.
       И Поло ответил:
      –  Ад для живых – это не то, что еще когда-то наступит, и если он действительно существует – это ад, в котором мы ежедневно живем, который мы сами создаем, живя все вместе. Есть два способа не страдать от этого. Первый из них без труда удается освоить большинству людей: принять этот ад таким, каким он есть, и стать его частью настолько, что он перестает быть заметен. Второй способ рискован и требует постоянного внимания и обучения: он состоит в том, чтобы искать и уметь распознавать кого-то или что-то, что не является этим адом, суметь поддержать его, чтобы это продлилось, и найти для него место.