Глава 18

ДНЕВНИК ДОКТОРА СЬЮАРДА

5 ноября

Уже шесть дней мы скачем по румынской земле. Непрестанно валит снег. Холод пробирает до костей. И все время – стоит скосить глаза – я замечаю темно-синее мерцание. Зло движется за нами по пятам. Я успел возненавидеть это мерцание. И не я один. Квинси тоже не по себе. Вчера, когда мы устроили привал и сели у костра, он тихо спросил меня:

– Джон, ты ничего не чувствуешь?

Я кивнул и постарался как можно спокойнее ему ответить:

– Да, дружище, чувствую. Это Элизабет.

Он кивнул, и мы сразу сменили тему разговора. Профессор оказался прав: Элизабет не настолько сильна, чтобы путешествовать по реке и с легкостью проникнуть на судно, везущее ящик и Влада. Слава богу, она преследует нас, а не профессора. Я очень боялся за жизнь Ван Хельсинга. Если бы Элизабет удалось его убить, она быстро нашла бы способ проникнуть на борт судна и забрать ключ из-под жалких останков Дракулы. Возможно, она опасается, что мы опередим ее и завладеем ключом. Она явно боится силы наших талисманов. И не напрасно!

Меня разбудил Квинси. Совсем недавно рассвело. С серых небес опять сыплется снег. Мой друг молча указал на берег. От маленькой пристани поспешно отъехала большая цыганская повозка (у нее есть какое-то свое название, но мне его сейчас не вспомнить) в сопровождении нескольких всадников самого разбойничьего вида. Квинси пошел седлать наших лошадей. Едем вдогонку!

ДНЕВНИК АБРАХАМА ВАН ХЕЛЬСИНГА

5 ноября, утром

В Верешти я купил великолепную коляску и пару лошадей. Там же мы запаслись провизией, которой хватит минимум дней на десять. Благодаря теплым пледам и меховым накидкам мы с мадам Миной практически не ощущали холода. Она хорошо правит лошадьми, и это позволило нам чередоваться и хорошенько высыпаться. Жужанна следует за нами на почтительном расстоянии, чтобы не пугать лошадей. Время нас подгоняло, а потому мы ехали днем и ночью, делая редкие вынужденные остановки (в основном, чтобы дать отдохнуть нашим безропотным лошадкам). Третьего ноября, на рассвете, мы добрались до ущелья Борго.

Я заметил некоторые изменения в поведении мадам Мины. Днем она теперь вялая и сонливая, а к вечеру оживляется. Кажется, она совсем забыла про свой дневник.

Вчера мы добрались до замка, но на ночлег расположились на некотором отдалении от его стен. Я счел совершенно излишним для мадам Мины пользоваться сомнительным гостеприимством этого жуткого места. И так чем ближе она к логову Влада, тем сильнее оно на нее действует. Пока она отдыхала, я начертил магический круг, запечатав его священной облаткой. Желая проверить надежность заклинаний, я попросил мадам Мину выйти за пределы круга. Как она ни старалась, но пересечь невидимую линию не смогла. Это меня успокаивает, ибо внутри круга она в безопасности.

Минувшей ночью к нам явились трое малолетних вампиров: два мальчика и девочка. Я сразу вспомнил дневник Харкера. Возможно, это дети, загубленные Жужанной и Элизабет. (Жужанна так и не показывается. Может, стыдится своих порождений. А может, вопреки стыду была вынуждена уступить чувству голода и отправилась на охоту.) Внутрь защитного круга им было не войти, но оранжевое пламя костра позволило нам хорошенько рассмотреть этих несчастных. Казалось, они сошли с рождественской открытки: у всех троих такие милые, улыбчивые, подчеркнуто невинные детские лица. Мне больно смотреть на них, потому что я сразу же вспоминаю своего малыша Яна. У мадам Мины их появление вызвало ужас и отвращение (слава Богу! Это меня очень радует).

Ночью я почти не спал, а рано утром, оставив мадам Мину под защитой магического круга, отправился в замок. (О местонахождении Жужанны могу только гадать, хотя мы договаривались, что она будет нашей разведчицей и предупредит о появлении Влада и Элизабет. Но я и так знаю: это случится сегодня. Холодный утренний воздух, сумрак утра, громада замка – я получаю незримые свидетельства на каждом шагу. Сегодня!)

Но вначале мне предстояло исполнить печальный долг... Более двадцати лет назад, с промежутком в несколько месяцев, я дважды побывал в логове Дракулы. В первый раз меня сюда привез Аркадий. Мы с ним предприняли отчаянную попытку спасти моего брата Стефана и маленького Яна (тогда я еще не знал, что Жужанна превратила его в вампира). Попытка провалилась. На моих глазах Влад убил Стефана, потом Аркадия, но еще больнее мне было видеть собственного сына, переродившегося в чудовище. Я и сам тогда едва унес ноги... Второй раз я явился в замок, чтобы освободить душу Яна. Только помощь Арминия позволила мне выбраться отсюда живым. Моя глупая самоуверенность чуть не погубила меня и надолго разлучила с дорогим учителем. Как он предрекал, так и случилось: война с Дракулой растянулась на годы.

Я шел по замку, и каждый камень, каждый коридор, каждое помещение, пахнущее гнилью и запустением, наполняли душу тягостными воспоминаниями.

Но война с вампирами требовала не горячего, исполненного страданиями сердца, а холодного рассудка. Арминий первым же делом научил заглушать чувства и думать только о том, что предстоит выполнить. К тому времени, когда я нашел логово малолетних вампиров, я был собран и хладнокровен. Все они мирно спали, двое – в одном гробу, прижавшись друг к другу. Пока в моих руках были кол и нож, я не испытывал никакой жалости. Но вот фосфоресцирующий блеск их бессмертных тел погас. Передо мной лежали обезглавленные трупы уже не вампиров, а несчастных детей. Только тогда я позволил себе оплакать их несостоявшиеся жизни.

Прочитав молитву по усопшим, я закрыл гробы и запечатал кусочками священной облатки. Я сделал все, что мог, освободив детские души от вечного проклятия. Усилием воли я прогнал скорбные мысли и вдруг вспомнил пятую строчку манускрипта: "Возвращайся в замок, что окружен густыми лесами".

Я вернулся в замок, но откуда начинать поиски второго ключа? Я внимательно осмотрел тронный зал с его жутким "театром смерти", затем прошел в "святая святых" Влада, где стоял его большой, впечатляюще украшенный гроб. Его я тоже запечатал... Я обходил комнату за комнатой и повсюду искал место, где мог бы быть спрятан второй ключ. Тщетно я спрашивал свою интуицию – она молчала. Потом вдруг промелькнула мысль: надо искать не в самом замке, а под ним, в подземелье, которое еще страшнее "театра смерти". Там, в сырых и холодных катакомбах, сотни... нет, тысячи жертв Дракулы томились в заключении, и туда же потом бросали их обезглавленные тела. Кости этих страдальцев до сих пор требовали отмщения... Нет, не мог я пойти туда один.

Было уже около трех часов пополудни, когда я покинул замок и начал спускаться с холма, возвращаясь к месту нашей стоянки.

– Брам, они едут! – раздался за спиной взволнованный голос Жужанны.

Ее появление было столь внезапным, что я невольно вздрогнул. Глаза Жужанны пылали – видно, она тоже предчувствовала скорую развязку.

– Они едут, и Элизабет следует за ними по пятам!

Я в волнении схватил ее за руки, только потом вспомнив, что близость распятия причиняет ей боль. Однако Жужанна только поморщилась, но промолчала.

– А Дракула тоже едет? – с тревогой спросил я.

– Цыгане везут его ящик в кибитке. Их сопровождают несколько вооруженных всадников.

– А наши?..

– Все четверо... уже неподалеку. Элизабет преследует Джона и Квинси.

Жужанна исчезла столь же внезапно, как и появилась. Я бросился вниз, где мадам Мина прыгала и возбужденно размахивала руками.

– Профессор! – закричала она, заметив меня. – Идите скорее сюда! Нужно торопиться! – Ее рука указывала на восток. – Скорее, профессор! Мой муж едет!

Меня же охватила тревога. Зная о ее психической связи с Владом, я пытался понять, о ком она говорит. О нем? Или о Джонатане? Но радость мадам Мины была такой искренней, а глаза сияли такой детской невинностью, что я немного успокоился. Конечно же, она чувствовала приближение Харкера. Я собрал кусочки священной облатки и освободил мадам Мину из плена.

Мы двинулись вниз по крутому восточному склону. Я захватил пледы и провизию. Чем ниже мы спускались, тем более угрюмым выглядел нависавший над нами замок Дракулы, упиравшийся, казалось, прямо в небо. Мне посчастливилось найти небольшую пещеру, где можно было укрыться от снега и ветра. Пол мы застелили мехом. Мадам Мина удобно устроилась внутри. Чтобы обезопасить ее, я начертил магический круг и запечатал вход в пещеру кусочками священной облатки.

У подножия холма змеилась дорога, ведущая к замку. Я достал полевой бинокль. Весьма некстати поднялся ветер, взметнувший только что выпавший снег. Я навел бинокль на дорогу... Две лошадки, впряженные в большую цыганскую кибитку, из последних сил взбирались на холм. Рядом рысили вооруженные всадники. Дорога обледенела, и кибитку без конца заносило в стороны. Я подумал, что еще немного, и она либо покалечит кого-то из всадников, либо просто перевернется.

Неожиданно в поле зрения попали темные фигуры еще двух всадников, приближавшихся с северной стороны. Я не удержался от радостного возгласа, узнав белый "стетсон" Квинси Морриса, густо облепленный снегом. Какое счастье, что они, а не Харкер первыми настигли кибитку. Я передал бинокль своей взволнованной спутнице.

– Взгляните, мадам Мина! Узнаете?

ДНЕВНИК ЖУЖАННЫ ЦЕПЕШ

5 ноября

Я оставила Брама и миссис Харкер на холме и понеслась туда, где на обледенелой дороге отчаянно вихляла цыганская кибитка, сопровождаемая свирепого вида цыганами на конях. Я знала, что должна задержать их, и сделать это как можно быстрее, чтобы опередить Элизабет. Я чувствовала ее приближение. Она ждала удобного момента, чтобы завладеть ключом. Невидимая, я полетела к дороге и зависла над парой лошадей, тянувших кибитку. Опустившись, я слегка коснулась пальцами лошадиных морд.

Испуганные животные зафыркали, заржали и встали на дыбы, отчего кибитка накренилась и едва не опрокинулась. Кучер грозно ругался, всадники пытались держать своих коней, которые тоже почуяли меня и впали в неистовство.

В это время с другой стороны послышался цокот копыт и громогласный крик:

– Стойте!

Я улыбнулась, узнав голос Квинси Морриса. Он и Джон Сьюард явились словно посланцы небес. Главное, чтобы они поскорее завладели ключом. Талисманы надежно защитят их от Элизабет. Тогда мы скроемся и решим, как воевать с нею дальше. Меня переполняла радость, ибо мы были близки, очень близки к нашей первой победе...

Но в этот же момент с противоположной стороны тоже донесся цокот копыт. Я увидела приближающихся Харкера и лорда Годалминга. Последний делал все, чтобы оказаться у кибитки раньше, чем его спутник. Нахмурив брови, он без конца пришпоривал своего коня, заставляя несчастное животное скакать все быстрее и быстрее. Однако Харкеру как будто помогал сам дьявол. Он летел, обуреваемый жаждой мести, сильно опережая Годалминга.

– Стойте!

Харкер выглядел настолько свирепо, что даже цыгане перепугались. Им было чего опасаться – четверо незнакомцев зажали их с обеих сторон. Свернуть влево или вправо мешали склон холма и пропасть. Сьюард, Годалминг и Моррис выразительно размахивали своими винчестерами. (Я заметила, что винтовка лорда направлена таким образом, что стоило ее чуть-чуть сместить, и под прицелом оказывался Харкер.)

На уступе холма стоял вооруженный Ван Хельсинг. Он молча целился в кучера. Цыгане не дрогнули и выхватили ножи. Их вожак тревожно поглядывал на красноватое солнце, неумолимо скрывавшееся за вершинами гор. Я повторила свой трюк и снова коснулась лошадиных морд. Животные послушно встали на дыбы.

Харкер не замедлил воспользоваться возникшей суматохой. Он мгновенно закинул винтовку за спину и выхватил из ножен свой страшный кривой нож кукри. Никогда бы не подумала, что этот стряпчий обладает такой нечеловеческой храбростью. Вооруженные цыгане, охранявшие ящик, пугали его не больше, чем оловянные солдатики. Харкер вклинился и растолкал их. С другой стороны к ящику спешил Моррис, держа наготове длинный охотничий нож. Джонатан оказался первым. С поистине вампирской силой он поднял ящик и сбросил его с кибитки на обледенелую землю.

Я думала, ящик треснет и развалится, но деревянные стенки оказались на удивление крепкими. Выпрыгнув из повозки, Харкер принялся отдирать крышку. Моррису тоже удалось прорваться к ящику (цыгане слегка поранили американцу руки и щеку). Орудуя своим охотничьим ножом, он расшатывал и поднимал крышку с другой стороны. Я заметила, что Ван Хельсинг и Годалминг держат ящик под прицелом своих винтовок на случай, если Джонатан попытается схватить ключ.

Вскоре крышка была сорвана. Внутри лежал Влад, слабый и беспомощный, с красными от ярости глазами. В это время солнце скрылось за горизонтом, и Влад зловеще улыбнулся. Наступало его время...

Триумф Дракулы был недолгим. Кривой нож Харкера перерезал Колосажателю горло. И тут же Моррис всадил свой нож вампиру прямо в сердце.

Перепуганные цыгане пустились наутек, бросив кибитку и лошадей. Я с горькой радостью наблюдала, как тело Влада превращается в горстку праха. Вот и все, что осталось от возомнившего себя бессмертным Колосажателя. Налетевший ветер взметнул белую пыль. Ящик опустел, и я увидела, что на дне лежит маленький золотой ключ.

Он находился ближе к Моррису, и тот нагнулся за долгожданным ключом. Сначала мне показалось, что Харкер в порыве чувств обнял товарища, радуясь победе... Блеснуло окровавленное лезвие кукри. Элизабет не собиралась так легко отказываться от добычи. Я знала: это она повелела Харкеру убрать соперника. Каким будет ее следующий шаг?

Раненый Моррис застонал и уткнулся лицом в дно ящика. Харкер равнодушно подсунул под него руку, намереваясь взять ключ. Я опасалась, что либо Джон, либо Годалминг выстрелят в Харкера. К счастью, обошлось без стрельбы. Добряк Сьюард, который скорее пострадает сам, чем причинит вред другому, подскочил к Харкеру и с силой ударил его прикладом винтовки по голове. Джонатан без чувств повалился на землю. Джон нагнулся за ключом, но я оказалась проворнее. Схватив блестящий ключик, я полетела к замку.

Небо сразу же потемнело. Нет, это не были внезапно сгустившиеся сумерки. Зловещая темно-синяя мгла говорила только об одном: Элизабет уже здесь. Я не решалась оглянуться. Мною двигало инстинктивное желание уберечь остальных. Пока Элизабет ищет ключ, она не причинит им вреда. Я стремилась увести ее подальше. Всем сердцем я желала поскорее найти второй ключ и спрятать оба от Элизабет. Но, к сожалению, я не знала, как осуществить это желание.

Сжимая ключ, я неслась вверх по склону. Вокруг все замерло. Оставшиеся внизу оказывали первую помощь Квинси. Я не слышала их голосов. Только один звук преследовал меня, и горное эхо повторяло его на разные лады.

Смех Элизабет.

Торжествующий смех...

ДНЕВНИК АБРАХАМА ВАН ХЕЛЬСИНГА

5 ноября (продолжение)

Мы с мадам Миной, оцепенев от ужаса, следили за разыгравшейся трагедией. Сначала Харкер ранил Квинси, но тут же сам рухнул как подкошенный, получив от Джона серьезный удар прикладом по голове. Мадам Мина беззвучно плакала. Я осторожно забрал у нее бинокль и продолжил наблюдение.

Видя, как Джон и Артур лихорадочно роются в ящике, я понял, что ключ исчез. Неужели Элизабет, воспользовавшись суматохой, успела его похитить? А может, его взяли Жужанна или Аркадий? Или ключа вообще не было в ящике?

Прекратив поиски, Джон и Артур склонились над раненым Квинси. В это время снег вокруг них приобрел знакомый темно-синий оттенок. Это явилась Элизабет.

Она предстала во всем своем великолепии, сияя ярче полной луны, но бесконечно дерзостнее ночного светила. Элизабет было достаточно взмахнуть рукой, и Джон с Артуром, лишившись чувств, повалились на снег. Заметив бездыханного Харкера, она недовольно поморщилась. Пустой ящик заставил ее оскалить зубы. Она едва не взвыла от ярости, но потом, бросив взгляд в направлении замка, вдруг громко засмеялась.

– Жужанна! – нарочито веселым голосом крикнула она. – Моя глупая возлюбленная! Думаешь, я не знаю, кто взял ключ? Смертные пока еще могут защититься от меня своими дурацкими амулетами. Но у тебя, радость моя, нет ни одного шанса. Ключ не убережет тебя. Как видишь, он не спас Влада!

Видение растаяло. Джон и Артур, недоуменно моргая, поднимались на ноги. Мадам Мина продолжала горько рыдать. Я взял ее за руку и попытался хоть как-то утешить:

– Дорогая Мина, не надо так сокрушаться. Вашему мужу досталось гораздо меньше, чем бедняге Квинси. А мы с вами стали свидетелями того, о чем я мечтал долгие годы: Влад уничтожен окончательно и бесповоротно. От него не осталось даже праха. Теперь вы свободны от проклятия Дракулы. Скоро и ваш муж избавится от власти Элизабет. А пока оставайтесь в круге. Здесь вы в полной безопасности. Если появится Джонатан, ни в коем случае не пытайтесь выйти к нему.

Я отдал ей бинокль, а сам устремился в замок. О том, что я буду делать дальше, я не имел ни малейшего представления. У Жужанны есть первый ключ, но нет манускрипта. У Элизабет есть манускрипт, но нет ключа. У меня не было ни того ни другого. Глотая ртом воздух и чувствуя, как бешено колотится сердце, я бежал вверх по склону. Помешать, любым способом помешать Элизабет завладеть первым ключом и не дать ей найти второй!

Над замком висело темное облако. Оно было чернее самой глухой ночи и предвещало скорое появление Владыки Мрака. У меня по телу поползли мурашки. Я сразу вспомнил зловещий образ из своего сна, где тьма обступала меня со всех сторон и безжалостно пожирала.

Я задыхался, но продолжал бежать. Одновременно с этим я истово молился:

– Арминий, помоги! Помоги нам!

ДНЕВНИК ЖУЖАННЫ ЦЕПЕШ

5 ноября (продолжение)

Я влетела в замок, сжимая ключ. Куда теперь? У меня не было ни одной здравой мысли. Я сновала по комнатам и что-то искала, даже отдаленно не догадываясь, как должен выглядеть предмет моих поисков. Вначале я бросилась в тронный зал Влада, оттуда – в людскую, служившую пристанищем нам с Дуней, потом в комнаты, где я была так счастлива с Элизабет...

Ничего не найдя, я отправилась в семейный склеп, вспомнив Карфакс и "перекресток". Быть может, второй ключ скрыт там? В склепе не было ничего, кроме опрокинутых гробов и развороченной земли. Но я замерла на одном месте, теряя драгоценное время и не замечая, как вокруг разгорается странное сияние – темный свет... если такое вообще существует в природе.

Когда я спохватилась, было поздно. Передо мной стояла Элизабет, необыкновенно прекрасная и беспощадно жестокая. На ее губах играла презрительная усмешка, а глаза... Сколько холодной ненависти было в ее глазах. Как она сейчас хотела предать меня мучительной смерти! Элизабет напоминала удивительно редкую по красоте ядовитую змею, изогнувшуюся перед смертельным броском.

Она сдавила мне руку, да так сильно, что едва не хрустнула кость. Я закричала. Элизабет лишь ухмыльнулась.

– Время неумолимо, но со мной оно обошлось милосерднее, чем с тобой, – процедила она сквозь зубы. – Как быстро ты успела постареть, дорогая.

– Я нашла более достойные занятия, нежели погоня за красотой, – спокойно проговорила я и тут же взвыла от боли.

Элизабет вывернула мне руку и, отгибая палец за пальцем, забрала ключ.

Свою добычу она тут же спрятала у себя на груди и откуда-то из складок платья извлекла сияющий свиток пергамента. Элизабет торопливо развернула манускрипт, и на его удивительно гладкой поверхности вспыхнули золотые буквы шестой строки: "В тайном хранилище, среди костей, лежит женщина с золотым сердцем. Это второй ключ".

– Кости! Где они? – сердито спросила Элизабет и что есть силы дернула меня. – Где это "тайное хранилище"? Говори, радость моя! Ты знаешь логово Влада лучше, чем я.

Мне было тяжко и стыдно сознавать свою полную беспомощность. Элизабет впилась мне зубами в плечо, прокусив платье и кожу. Я вскрикнула и обратилась с молчаливой молитвой... к Богу?.. к Владыке Мрака? Мне было все равно, к кому. "Подвергни меня любой каре, которую я заслужила, обреки меня на вечные и самые страшные муки... только помоги мне ее остановить!"

– Хранилище! Где оно? – вновь закричала Элизабет и вдруг умолкла. Ее осенило: – Я догадываюсь... место, где полно костей. Однажды мы спускались туда, чтобы посмотреть на твоего дорогого Аркадия... Немедленно веди меня в подземелье!

– Хорошо, я провожу тебя. Но сначала ответь мне: кто воскресил брата? Ты?

Она насмешливо прищурилась.

– А, так вы встретились... Я лишь зря потратила силы на этого слюнтяя. Зачем ты мне соврала насчет его желания уничтожить Влада? Аркадий сбежал, как паршивый щенок.

– Теперь я понимаю. Тебе понадобился Аркадий, и из-за него ты погубила Дуню!

– Ты все еще вспоминаешь эту девку? Ладно, хватит глупостей.

Она грубо поволокла меня к выходу из склепа.

– Веди меня в подземелье и знай: ты дорого заплатишь за свое предательство. Сегодня вечером я сравняюсь в могуществе с Владыкой Мрака и тогда навечно засажу тебя в клетку. Ты, дорогая, станешь первой свидетельницей моего могущества и моей мести. Своим предательством ты ее заслужила!

Я понимала всю бессмысленность сопротивления. Мы пошли к замку, ибо в подземелье можно было попасть только из его центральной части. Войдя внутрь, Элизабет задержалась, словно ожидала кого-то. И в самом деле, через несколько секунд дверь распахнулась. На пороге стоял запыхавшийся Ван Хельсинг.

– Здравствуйте, высокочтимый доктор, – с издевательской любезностью произнесла Элизабет. – Очень польщена вашим визитом. К сожалению, сейчас я не смогу оказать вам должного приема, поскольку занята с вашей дорогой тетушкой. Но не обижайтесь. Я вернусь к вам, куда бы и на чем бы вы ни убежали. Вам и вашим друзьям не скрыться от меня. Я разыщу вас в любом конце света, и тогда все вы сполна заплатите за причиненные мне неудобства.

Она небрежно махнула рукой, как высокомерные хозяева приказывают лакеям убираться прочь. Ван Хельсинг стал медленно оседать на пол.

"Брам! Забирай остальных, и бегите отсюда! Ты обязательно должен найти Арминия", – мысленно взывала я к нему.

Мы направились в подземелье – в отвратительные катакомбы, где пахло сыростью и гнилью и где бесчисленные кости напоминали о гнусной жестокости Влада.

– Женщина, – повторяла Элизабет, и ее голос дрожал от возбуждения. – Женщина с золотым сердцем. Где ее могила? Ты должна знать.

– Я не знаю. Влад рассказывал мне, что здесь хоронили преимущественно мужчин. Были и женщины, но совсем мало. Даже не представляю, где они могут лежать.

Последние мои слова потонули в реве урагана, неведомо откуда ворвавшегося в глухое подземелье. Клубы земли и песка больно обжигали кожу. Элизабет выпустила мою руку, и мы обе были вынуждены прикрыть лица. Когда ветер стих, я увидела, что стою на груде костей, настолько старых, что от малейшего моего движения они ломались и рассыпались в пыль. Едва ли кто-нибудь сумел бы сосчитать, сколько несчастных замучил Влад, чтобы получилась такая огромная гора костей. Это они, а не камень, были истинным фундаментом замка Дракулы.

Только один уголок ураган чудом пощадил: место, где стоял катафалк Аркадия. Его пустой гроб был опрокинут, Дунин – тоже. Снова больно сжав мою руку, Элизабет поволокла меня к катафалку.

– Ну вот и нашли, – усмехнулась она, разжимая пальцы.

Элизабет могла не волноваться: у меня уже не хватило бы сил выбраться отсюда. Я молча стояла и смотрела. Не переставая торжествующе усмехаться, Элизабет зажала в одной руке манускрипт, а другой легко, будто деревянный стул, отодвинула массивный каменный катафалк. Под ним обнаружилось углубление. Из-под нагромождения костей проглядывала металлическая поверхность старинного гроба. Наверное, он был сделан из серебра (железо давно бы проржавело и рассыпалось). Элизабет поморщилась и махнула рукой. Кости послушно зашевелились и сгрудились по краям, освободив надпись, сделанную на старорумынском языке: "Ана, любимая супруга Влада III".

К Элизабет вернулась ее торжествующая улыбка. Изогнувшись так, как не сумела бы ни одна смертная женщина, она подцепила крышку гроба и небрежным движением откинула ее.

Внутри лежал небольшой, почти рассыпавшийся скелет. Шейные позвонки истлели, и череп откатился в сторону. На нем сохранилась тонкая полуистлевшая прядь черных волос. Между скрещенных костей рук желтели клочки савана. А слева лежало... золотое сердце, оказавшееся искусно сделанным из благородного металла медальоном. Размерами оно было чуть больше обычного человеческого. В середине медальона темнела замочная скважина, над ней – четыре слова по-латыни: "Вечная сила, равная Божественной".

Элизабет схватила медальон, потом дрожащей рукой достала спрятанный на груди ключ. Он легко, с мелодичным щелком вошел в скважину и сам повернулся.

Элизабет медленно, с нарочитой торжественностью начала открывать медальон, и на лице ее застыла ослепительная зловещая улыбка.

ДНЕВНИК АБРАХАМА ВАН ХЕЛЬСИНГА

5 ноября (продолжение)

Владыка Мрака совсем рядом! С этой ужасающей мыслью я вбежал в замок и... натолкнулся на Жужанну. Графиня Батори крепко держала ее за руку и хищно ухмылялась. Увидев их, я совсем пал духом. Элизабет завладела первым ключом! Она пока еще не нашла второй и не разгадала загадку манускрипта, но это было лишь вопросом ближайшего времени. Как, как мне ее остановить?

Лицо Жужанны было спокойным и бесстрашным. Она молча наблюдала, как торжествующая графиня осыпала меня насмешками и угрозами, обещая непременно расправиться со мной и моими друзьями. Потом Элизабет, едва махнув рукой, сбила меня с ног и поволокла свою пленницу дальше. Я успел встретиться глазами с Жужанной и услышал ее молчаливый призыв: "Брам! Забирай остальных, и бегите отсюда! Ты обязательно должен найти Арминия".

Жужанна была обречена. В случае нашей победы ее ждала гибель. Не сомневаюсь, что то же самое ей уготовила и Элизабет, явно не простившая предательства. И вдруг – эти слова, полные искренней тревоги за нас... В то мгновение я простил Жужанне все.

Арминий, где ты? Да где же ты, черт тебя побери?

Я стоял, потрясая кулаками, и плакал от бессилия. Я просил, умолял, требовал, чтобы Арминий немедленно появился и помог нам. Мы оказались на волосок от гибели. Неужели он этого не видит?

Откуда-то снизу донесся приглушенный крик Жужанны. Он вывел меня из оцепенения. Я бросился на этот крик и вскоре очутился в какой-то пыльной, захламленной кладовой, в полу которой увидел люк, ведущий в подземелье. Все мои попытки открыть его окончились ничем. Я мог сколько угодно колотить по нему, стонать и скрежетать зубами. Замшелая деревянная дверь пока еще была накрепко закрыта. Но очень скоро из подземелья вернется Элизабет, и тогда все талисманы мира будут бессильны остановить ее.

Я сел на пол, обхватил голову руками и стал молиться. Я, скептик, никогда не считавший себя верующим, молился Богу.

Бог не ответил мне, но в мозгу зазвучал (наконец-то!) голос Арминия: "Абрахам, сын мой! Мы обречены. Есть только один способ остановить Элизабет – ты должен заключить свой собственный договор с Владыкой Мрака. Только такой ценой можно добиться победы".

– Нет! – закричал я и еще крепче стиснул голову.

Я едва сдерживался, чтобы не разразиться бранью.

– Нет, нет, нет! – словно обезумевший, повторял я.

Я опять воззвал к Богу, но Бог по-прежнему молчал. Мне ответил Арминий: "Бог тебе сейчас не поможет. Владыка Мрака – только он один в силах всех нас спасти".

Пол задрожал, как от землетрясения. Казалось, что в подземелье бушует ураган. Я попытался встать, но меня вновь бросило на колени. Мысленным взором я видел тьму. Как в том сне, тьма обволакивала, окутывала меня, заполняя все пространство и готовясь меня поглотить...

И вдруг стало тихо. Настолько тихо, что меня обуял ужас – я боялся услышать голос Элизабет.

– Владыка Мрака! – завопил я. – Слушай меня! Я, Абрахам Ван Хельсинг, готов заключить с тобой договор!

Едва я произнес эти слова, как тьма возникла уже не перед мысленным взором. Я увидел ее воочию. Она надвигалась отовсюду, она клубилась и окутывала меня. Тьма не имела цвета, она не была ни темно-синей, ни даже черной. Меня окружала вечная тьма.

И она была живой и разумной! Я встал, усилием воли подавил страх и остановил дрожь в руках. Потом отчеканил:

– Я готов заключить договор. Отдаю свою жизнь в обмен на гибель Элизабет.

Из глубин клубящейся тьмы раздался тихий, совсем детский голос:

– Владыке Мрака не нужна одна жизнь в обмен на другую. Ему нужно то, что вечно.

– Я готов отдать свою душу, лишь бы уничтожить Элизабет! – крикнул я.

– Я предлагаю только бессмертие, а с ним и проклятие вампиров. А что предложишь мне ты?

– Я не желаю становиться вампиром! Я не желаю питаться человеческой кровью! Неужели тебе мало моей души?

Тьма начала рассеиваться и отступать от меня. Изнутри послышался душераздирающий женский крик. Неужели я опоздал и Элизабет успела стать равной Владыке Мрака?

– Хорошо, пусть будет по-твоему! Я согласен стать вампиром, но только более могущественным, чем Элизабет, дай мне сил справиться с нею. И тогда ты получишь не только мою душу, но и все страдания этого мира!

И в тот же миг на меня снизошел безграничный покой. Я погружался во тьму, как в бездну океана. Страха я не испытывал. Когда тьма поглотила меня целиком, я прошептал: