Переговорами остались довольны обе стороны.

– Молодец, – Вадим Юрьевич, чуть понизив голос, чтобы не услышала секретарша, зашедшая в кабинет проводить Ларису, с отеческой теплотой в голосе произнес. На него произвело благоприятное впечатление, что Лариса умеет так оперативно и грамотно решать деловые вопросы. Видимо, людей он в первую очередь оценивал по их умению хорошо работать.

Лариса освободилась часам к пяти и, рассудив, что она заслужила то, чтобы на час раньше закончить рабочий день, не стала возвращаться к себе в офис. Вместо этого приняла предложение Майки о встрече, которая, тоже освободившись раньше, позвонила ей на мобильный.

– Майка, только у меня мало времени, – Лара тут же предупредила подругу. – Мне еще надо к Вадиму съездить.

– А пусть он к нам в бар приезжает! Как в прошлый раз, – Майка тут же бодро предложила, но Лариса отказала:

– Не сможет, он ногу травмировал.

На Майкин любопытный вопрос, что случилось, коротко ответила:

– Потом расскажу.

И в виду отсутствия времени, предложила встретиться не в баре, а дома. Майе оказалось все равно, где встречаться с подругой, лишь бы повидаться. Ее горячее желание встретиться именно сегодня получило объяснение, едва она переступила порог Ларисиной квартиры. Оказывается, ей не терпелось поделиться подробностями о своем прошедшем свидании. Лариса, готовя на скорую руку ужин, лишь посмеивалась про себя, слушая Майкины восторженные охи и ахи:

– … Потом он повел меня в ресторан. Самый дорогой, конечно… Мы заказали фирменные блюда и коллекционное вино. Не помню уже, какого года урожай… – Майя небрежно заметила. – Потратил он, наверное, уйму денег, но разве я этого не заслуживаю? Так вот, мы заказали салаты из морепродуктов…

Лариса отвернулась к плите, чтобы скрыть от подруги свою улыбку. У нее сложилось такое впечатление, будто Майя делилась не подробностями прошедшего свидания с заинтересовавшим ее мужчиной, а пересказывала заученные наизусть названия самых дорогих блюд, ресторанов, клубов и информировала о марках машины, одежды и парфюмерных линиях, которые предпочитал ее избранник (самых дорогих, естественно). От этого ее рассказ не вызывал особого интереса и отдавал фальшью. Будто за перечислением всех материальных благ Майя старалась скрыть (или, верней было сказать, не замечала) самого человека и его личностные качества.

– Майка, этот твой рассказ похож на все твои предыдущие, как две капли воды, – Лариса, не выдержав, усмехнулась. – Создается впечатление, будто ты влюбилась не в человека, а в его кошелек. То есть то, о чем я тебя как-то уже спросила.

Майя, странно, не смутилась и не обиделась. Просто пожала плечами и, о чем-то задумавшись, отщипнула от лежащего на тарелочке ломтя хлеба кусочек.

– У него-то хоть имя есть? У этого твоего мужчины? И цвет волос, глаз, рост, возраст? Ты мне сообщаешь о толщине его кошелька, причем делаешь на этом «качестве» упорный акцент, а вот о самом человеке – ни слова. Ведь какие-то чувства он тоже может испытывать, этот твой Денежный Король? Романтик он или прагматик? Как он дышит, ест, спит?…

Тут Майка неожиданно смутилась и, старательно глядя в сторону, призналась:

– Я не знаю, как он спит. Сексом мы еще не занимались.

– Да ну, Богородова? Удивляешь! Ты ведь секс ставишь на второе место – после материальных благ, конечно. Или он импотент?

Лариса не понимала, почему так разошлась. Раньше она, хоть и подшучивала над Майкой, но в открытую так резко высказывать свое мнение не решалась. Подруга всегда доминировала и лидировала, это ей принадлежала роль иронично высказываться и наставлять. Странно и то, что Майя не ответила на выпад Ларисы ожидаемо, не вступила в спор, не усмехнулась иронично, мол, много ты понимаешь, не возмутилась, а потупилась и покраснела, как первоклашка, уличенная во вранье.

– Он не импотент, – она тихо проговорила. – Просто… Считает, что между первым свиданием и первым сексом должно пройти какое-то время… И я поддерживаю его.

– Богородова, ты меня удивляешь все больше и больше! Когда ты стала так считать? Слушай, Май, у меня почему-то складывается впечатление, что ты стала встречаться не с очередным олигархом, а настоятелем церкви – какая-то слишком праведная вдруг стала. Касательно секса, – Лариса тут же поспешно добавила. – В кино-то хоть сходили? Или сразу в ресторан отправились?

– В кино? В кино да, сходили… – Майя натянуто улыбнулась. – Хороший фильм, мне понравился.

Ей было непривычно обсуждать просмотренный фильм как часть рассказа о прошедшем свидании, она привыкла говорить о материальных достоинствах своих кавалеров – что ели, где были, сколько потратили, что купили. А вот звал ли ее кто из ее кавалеров в кино? Этого Майя припомнить не могла. Нет, наверное, не звал…

– Ларка, я влюбилась в него. Странно звучит, но я влюбилась, понимаешь? – Майя, словно оправдываясь или проговариваясь о какой-то страшной тайне, изменившимся тоном произнесла. От той эйфории, с какой она перечисляла марки одежды и машины, не осталось и следа. Будто снялась фальшивая яркая обертка и на секунду проглянула суть – пусть серая и неказистая, но зато истинная.

– Я… не могу тебе подробно рассказать о нем. Понимаешь, не готова…

– Ты что, скрываешь его? У него какой-то физический недостаток? Или он… странный? – Лариса осторожно поинтересовалась, но Майя, покраснев еще больше, отчаянно замотала головой:

– Нет. То есть да… То есть нет. Нет, с ним все в порядке. Понимаешь, я не могу… его вот так сразу открыть… Он… очень известный человек. Поэтому…

Тщательно подбирая слова, путаясь в своих косноязычных объяснениях, помогая себе жестами, будто она и правда разучилась разумно объяснять, Майя попыталась донести до Ларисы причину, по которой скрывала своего избранника.

– Но мне-то сказать можно?

– М-м-м, давай потом… Не сейчас, – Майя поспешно пробормотала и с облегчением покосилась на так вовремя прервавший ее объяснения Ларисин мобильный. Лара, бросив на подругу укоризненный взгляд, ответила на вызов. Звонила Инга.

– Да? Привет, Инга!.. Нет, не отвлекаешь. Я уже вернулась с работы, сейчас вот ужинать собралась… Спасибо. Как Вадим? Как съездили? Я собираюсь сегодня заехать к нему…

Инга, ухмыляясь, сообщила, что Вадим не был бы Вадимом, если бы опять не проявил упрямство и не поспорил с врачом по поводу назначенного ему обследования.

– Вадим возмутился тому, что ему предварительно назначили полное обследование, без которого в этой клинике не лечат. Возможно, что таким образом там пациентов «разводят» на деньги – не знаю. Вадим сыронизировал, что если бы он обратился в клинику всего лишь с порезанным пальцем, его бы тоже заставили предварительно пройти полную диагностику, вместо того, чтобы просто обработать порез йодом. Но эту клинику посоветовал дядя, а он плохого не советует. Вообще-то клиника довольно многопрофильная, и хирургия там, и стоматология, и онкология, и лаборатория своя. С ногой у Вадьки ничего страшного… Назначили амбулаторное лечение и посадили на больничный. Я боялась того, что вдруг он связки порвал, но нет, обошлось, просто ушиб такой сильный.

– Я тоже боялась. Все же я в некотором смысле виновата в том, что произошло.

– Лара, перестань, – Инга решительно оборвала ее и сменила тему. – Вадим мне рассказал о вашей поездке, и все же мне с тобой тоже хотелось бы поговорить…

– Ты сейчас где? У Вадима? – Лариса бросила взгляд на Майку, с интересом прислушивающуюся к их разговору.

– Нет, я у себя. Вымоталась за сегодняшний день. Вначале с Вадимом полдня в клинике провела, потом, когда его домой отвезла, к Лёке отправилась…

– Как Лёка? – Лариса, почувствовав легкий укол совести за то, что до сих пор не поинтересовалась состоянием Ингиной подруги, быстро спросила.

– Ничего, нормально. С депрессией, похоже, тоже справится. Ее скоро выпишут.

– Здорово!

– Лар, ты могла бы мне по телефону рассказать о вашей поездке? Хочу еще раз услышать – уже от тебя. Особенно про рассказ этой бабушки-знахарки, у которой вы останавливались…

– Инга, я тебе немного позже позвоню, – Лара снова покосилась на Майку, сделавшую вид, что ей вовсе не интересен телефонный разговор. – Когда к Вадиму приеду.

– Ладно, буду ждать.

Инга попрощалась и отключилась.

– Это… Инга была? – Майя, едва Лариса закончила разговор, тут же с жадным интересом спросила.

– Да.

– Лар, а можно я как-нибудь… – Майя в нерешительности помялась. – … Как-нибудь снова к ней съезжу?

– Гадать? – Лариса недоверчиво усмехнулась. – Тебе ж ведь не понравилось, как она гадает? Считаешь ее шарлатанкой!

– Ну… Зато она мало денег берет!

– Богородова, ты удивляешь меня все больше и больше! С каких это пор критерием для тебя стала цена? На своих гадалок ты денег, насколько я знаю, не жалеешь.

– М-м-м, мне у нее совета спросить надо… Не как у гадалки! Она ж, ты говорила, психолог еще. Позвони ей как-нибудь насчет меня, а?

– Позвоню, – Лариса с улыбкой пообещала. И на Майкины вопросы по поводу ее минувшей поездки с Вадимом – зачем, куда и почему – с усмешкой ответила:

– Потом расскажу. Как-нибудь. Сейчас уже мало времени у меня.

Маленькая месть Майке за то, что та решила создать ореол таинственности вокруг своего нового кавалера.

Инга выпила две чашки чая, обдумывая рассказ Вадима. Лариса, позвонив ей немного позже, как и обещала, рассказала практически то же, что и он, только добавила от себя рассказ о «кладбищенских приключениях». Уже кое-что вырисовалось. По крайней мере, подтвердилось то, что Инге было уже и так известно, что в этой истории имеет место приворот. Не обычный приворот – с заговорами, «присухой», подсыпанием-подливанием в пищу «жертвы» зелий и порошков, а некий сильный магический ритуал, о котором вскользь упомянула знахарка. Некое Единение. К сожаление, это название Инге ни о чем не говорило. Ни о каких Единениях она не слышала. Но теперь можно будет задать уже более конкретный вопрос «коллегам по цеху».

Девушка допила чай и сходила в комнату за листком бумаги и карандашом. Может, если изобразить распутываемую историю на листке в виде схем, она станет более понятной? Инге еще никогда не приходилось решать подобные головоломки, детективы она любила только читать, но сейчас со стыдом призналась себе, что эта история с братом и его девушкой увлекла ее гораздо сильней, чем любой детектив. Со стыдом – потому что история все же не являлась придуманным детективом, страшные и непонятные вещи происходили в реальности а если не распутать этот клубок, будут происходить и дальше. И интерес, который эта история вызвала, не должен иметь ничего общего с азартом разгадывания сложных, но любопытных головоломок. Инга тут же пристыдила себя и, закурив, принялась выписывать на листке все, что ей было уже известно.

В центре она написала имена брата и его девушки и соединила их двумя противоположными стрелками, над которыми со знаком вопроса написала слово «Единение». Еще не подтвержденный факт. «Подозревается гражданин Единение в совершении тяжких преступлений. У вас есть алиби, гражданин Единение?», – Инга, усмехнувшись, вновь сосредоточилась над листочком. Вверху она написала имена Ларисиных бабушки и дедушки и тоже между ними провела стрелки с указанием слова «Единение», только уже без вопроса. Слева на листке написала слово «Погибшие» и друг под другом написала имена Алены, Влада и Саши. Есть ли между смертями этих людей связь – не известно, поэтому объединять имена стрелками Инга не стала. Немного поколебавшись, ниже написала слово «Жертва» и под ним – имя Ларисы с жирным восклицательным знаком. Справа вверху листа она написала слово «сны», подписала друг под другом имена Ларисы, Алены и свое и поставила фигурную скобку, объединяющую их. А за скобкой написала: «Женщина в белой одежде». Потом, подумав, вычеркнула слово «Сны»: Лариса женщину увидела не во сне, а в реальности. И от слова «Женщина» провела стрелку к имени Ларисиной бабушки. Может, об этой женщине и писала бабушка в своем дневнике, обозначая ее местоимением «она ». Раздумывая, Инга поглядела на свой листочек. Ясней не стало. Вадим с Ларисой каким-то образом оказались прочно связанными. Допустим, что тем самым Единением. Можно будет плясать от этого – подробней расспросить их о знакомстве, заставить вспомнить все свои чувства и ощущения с того самого момента покадрово. Может, что-нибудь и всплывет, что сможет дать ключ к разгадке. Или хотя бы укажет направление.

Инга, принявшись рисовать и раскрашивать в углу листочка квадратики, мысленно прикинула вопросы, которые ей надо решить.

Попытаться понять, кем может быть та таинственная женщина из другого мира, которая являлась Ларисиной бабушке, Алене – через сны, и Ларисе – один раз перед аварией. Ее Инга тоже увидела во сне с Ларисиной аварией. Связь здесь есть, но пока не понятная. Женщина может иметь отношение к Единению, раз бабушка косвенно упоминала в дневнике об этом.

Решить загадку с той «чернотой», которая нависла над Ларисой и затронула Вадима. Что это за мощные импульсы, даже не импульсы, а порывы ураганы, которые на неуловимом обычными людьми уровне исходят от Ларисы. Имеют ли они отношение к этому Единению? Или это разные ситуации и просто так совпало. И близкие Ларисе люди, погибшие не своей смертью, не являются ли случайными жертвами действия именно этого потока черной энергетики? Или погибли сами по себе? Потому что так по судьбе им положено. Инга, допустив ненадолго такую мысль, тут же ее прогнала. Нет, не просто так эти люди погибли. Связь имеется, только вот не все звенья пока собраны. «Если бы не он, я бы погибла» – Лариса произнесла эту фразу и после гибели Влада, и применимо к Саше. Может, она и в самом деле должна была уже два раза погибнуть, но ее спасли. Будто выторговали у Смерти ее жизнь в обмен на свою. Оба парня перед гибелью признались Ларе в своих чувствах – совпадение или все же нет?

Инга, размышляя, чертила и чертила на листке различные квадратики, стрелки и объединяющие скобки, и в скором времени листок весь был исчеркан. Но вместо того, чтобы получить хоть какую-то ясность, Инга еще больше запутывалась. Со вздохом прилепив листочек на стенку над столом (пусть периодически мозолит глаза, может, в какой-то момент какая-нибудь деталь и зацепит), девушка затушила уже третью по счету сигарету и отправилась в комнату к компьютеру.

Первым делом она проверила электронную почту, но ничего, кроме рекламных рассылок в ящике не обнаружила. С разочарованием закрыв «Outlook», Инга вошла на сайт магии и на форуме оставила вопрос о Единении. Вдруг кто и слышал… Взглянув на часы, потянулась и выключила компьютер. Лучше лечь спать пораньше, за сегодняшний день она очень устала. Однако она еще долго проворочалась без сна. Перед глазами так и стоял листок, исчерканный стрелочками.

– Заигралась в детективы, – Инга вслух проворчала, борясь с нестерпимым желанием вновь отправиться на кухню за злополучным листочком с тем, чтобы еще раз его изучить.

– Все, Инга Андреевна, спать, спать… Хватит.

Вадим, задумчиво разглядывая потолок, ласково перебирал Ларисины распущенные волосы. Девушка, обняв его обеими руками, доверчиво жалась щекой к его груди. Разговаривать было лень, просто хорошо было лежать так вместе, остывая от недавнего выплеска страсти и набираясь сил для нового. И все же Вадим, невидящим взглядом рассматривая потолок, обдумывал одну мысль – как бы лучше преподнести ее Ларисе. Сам-то он уже давно все решил. Может быть и скоропалительно, но почему-то ему сейчас это решение не казалось скоропалительным. Будто он не решил, а знал, что так и должно быть – и никак иначе.

– Ларка, перебирайся ко мне, а?

– Я и так с тобой, – она сонно пробормотала и еще крепче обняла его руками.

– Я не это имел в виду… Перебирайся ко мне жить, а? – он, уже проговорив первые слова, которые даются всегда трудней, чем последующие, воодушевился. И словно чтобы придать своим словам больше весу, приподнялся на локте и посмотрел потревоженной девушке в глаза. Она, словно не поняв, что он имеет в виду, захлопала ресницами и нахмурилась, и Вадим, подумав, что она собирается возразить, горячо зашептал:

– Ларка, ну, в самом деле? И так, считай, практически уже вместе живем… Или ты боишься, что если мы с тобой будем жить вместе, вся эта «конфетно-цветочная» фаза ухаживаний быстро закончится?

– Именно так и думаю! – Лариса рассмеялась и, перевернувшись на спину, мечтательно посмотрела в потолок. – Мне нравится, когда мне дарят цветы! Боюсь, что если мы станем жить вместе, вместо букетов цветов я стану получать лишь «букеты» хозяйственных забот.

Она, конечно, шутила. От предложения Вадима у нее даже перехватило дыхание. Ей хотелось этого, но сейчас она растерялась и от растерянности посчитала, что тут же отвечать согласием … неправильно.

– Будут тебе цветы, если только за этим дело встало, – он усмехнулся и оглядел свою комнату, словно прицениваясь. – Накуплю для тебя цветов в горшках и кадках, расставлю по всей квартире, только ухаживай на здоровье! Поливай там, удобряй… Ларка, давай серьезно, без шуток. Я предложил, а ты ни «да», ни «нет» до сих пор не сказала. Скажи мне все аргументы «против», а тебе тут же приведу «за».

– Спорить любишь?

– Ну… да. Разве еще не заметила? Лариска, не увиливай от разговора! – полулежать, опираясь на локоть, было не удобно, и Вадим сел. Но сел он не очень удачно – потревожил больную ногу. Колено тут же отозвалось резкой болью.

– Черт… – он тихо выругался и поморщился. Лариса встревожено приподнялась на локте:

– Осторожней, Вадька! И чего, спрашивается, тебе спокойно не лежалось?

– Вот не лежалось! Нервничаю! Я вопрос задал, а ты не ответила до сих пор.

– Да ты мне слова вставить не даешь, – она усмехнулась.

– Все, молчу.

– А я и не знаю, что сказать… – она смущенно пожала плечами.

– Во, приехали! Ларка, давай для начала сделаем так… Ну, поживем вместе определенный срок… А дальше уже сама решай. Может, тебе не понравится мой характер! – он усмехнулся и еще больше взъерошил ее и так растрепанные волосы.

– Совместная жизнь с испытательным сроком? – Лариса засмеялась. Дурацкий разговор получается! Вроде бы и серьезный, но они как будто оба стараются за шутливой и бестолковой перепалкой скрыть всю его серьезность. Будто если не договорятся до чего-то положительного, у них останется возможность оправдать себя тем, что разговор был «в шутку».

– Ну, что-то вроде того. Говорю ж, может тебе не понравится мой характер или еще что-то! Есть возможность потом сказать: «ты не прошел испытательный срок» и спокойно уйти. О черт, Ларка, фигню несу. Давай серьезно, а?

– Давай, – она кивнула. – Может, я пока поживу у тебя неделю-две? Пока ты на больничном сидишь. А дальше будет видно. Вдруг это тебе мой характер не понравится? – и она звонко рассмеялась.