– За своих крошечек вы можете быть совершенно спокойны, – сказала я. – Они живы и невредимы.

К этому времени мы уже доехали до моего дома. Высадили из Маришиного «Опеля» мадам (не без труда, она в нем застряла) и отвели к дверям сороковой квартиры. Честно говоря, я немного волновалась. Но это было приятное волнение. Люблю преподносить людям сюрпризы. Предвкушая, как женщина сейчас обрадуется, увидев своих крошечек, как она ласково называет фуоней, я сказала:

– За своих рыбок вы можете не волноваться. С ними все в полном порядке. Мы их кормим и даже собирались менять воду в аквариуме.

Дама, услышав мою последнюю фразу, замерла с занесенной над порогом ногой.

– Куда вы меня привезли? – неожиданно пронзительно взвизгнула она. – При чем тут вода? Вы что, их утопили?! Какой еще аквариум?! Вы в своем уме?!

Признаюсь, меня ее реакция удивила. Мы с Маришей переглянулись. И в глазах друг друга отчетливо прочитали: «Припадочная!»

– Вот не повезло! – шепнула мне Мариша. – Жаль, что Михаил тебя не предупредил, что жена у него с порядочным приветом. Ясно теперь, почему он от нее удрал. Чего она верещит? Ни слова не понимаю. У меня в голове прямо все звенит от ее воплей.

И чтобы образумить даму, Мариша энергично встряхнула ее пару раз за плечи. Мариша, несмотря на свою относительную молодость, уступала в габаритах мадам Цветиковой лишь самую малость. Поэтому встряска получилась что надо. Голова супруги Цветиковой несколько раз мотнулась взад и вперед, шляпка с нее слетела, а сама женщина наконец перестала вопить и со страхом уставилась на Маришу.

– Вы и меня убьете? – спросила она у нас. – Вам Михаил приказал?

– Послушайте, ни вам, ни вашим крошкам не грозит никакая опасность, – попыталась я втолковать истеричной даме.

– Но при чем тут вода, аквариум? – недоуменно спросила у меня мадам.

– Рыбки вашего мужа плавают в нем! – не выдержала Мариша. – Чего вам неясно-то? Его проклятые рыбки, которых он навязал моей подруге, а сам куда-то исчез.

– Рыбки? – удивленно переспросила женщина. – При чем тут рыбки? Где мои доченьки?

Видя, что женщина совсем плоха, Мариша схватила ее за руку и потащила в квартиру. Там она поставила мадам Цветикову возле аквариума с экзотическими рыбками и поинтересовалась:

– Что это, по-вашему, тут стоит?

– Аквариум Михаила, – слабым голосом ответила женщина. – А в нем его рыбки.

– Ну, слава богу! – обрадовалась я. – Узнаете? Их мне ваш муж и оставил на сохранение. Только я не знаю, как с ними обращаться. Так что выбирайте, какие из них тут две ваши, и забирайте их с собой.

Совершенно неожиданно после моего предложения женщина всем весом рухнула на пол и залилась слезами, покачиваясь словно в трансе.

– Слушайте, если они вам так нужны, то берите их всех! – испугалась я. – Только не плачьте! Берите всех рыбок. И аквариум тоже берите!

Но женщина не унималась, а рыдала все горше и горше. Мы с Маришей топтались возле нее и прямо не знали, что делать. Время шло, а тетка не унималась. Вдобавок к рыданиям она начала громко икать. Слушать это было вообще невыносимо. Икание у мадам Цветиковой получалось таким, словно шло из глубины железной бочки.

– Нет, я больше не могу этого слышать! – закричала Мариша и умчалась.

Вернулась она через пять минут с полной литровой банкой воды. Недолго думая, она опрокинула эту банку на рыдающую даму. К счастью для самой дамы, она как раз в этот момент начала биться головой об пол. Поэтому вся вода из банки угодила ей прямехонько на затылок и шею, почти совсем не забрызгав одежду. В этом ей, можно сказать, повезло.

– Ой! – сказала женщина, моментально прекращая рыдать после холодного душа. – Что это такое было?

– Аквариум упал, – мрачно пошутила Мариша.

Женщина покосилась на прочно стоящий аквариум и отползла подальше от лужи, которая образовалась на паркете. Выбрав участок посуше, она вытащила из кармана уже знакомый нам носовой платок и вытерла им лицо. При этом лицо у нее сморщилось, и она приготовилась снова зарыдать.

– Э, нет! – воскликнула Мариша. – Так не пойдет! Рыдать будете дома. А сейчас объясните нам, в чем дело? Что, рыбки не те?

Женщина молча потрясла головой. Мы с Маришей молча ждали.

– Я, – наконец срывающимся голосом заговорила мадам Цветикова, – я имела в виду не рыбок.

После этого ее голос окончательно сорвался.

– Как же не рыбок? – рассердилась я. – Вы сами всю дорогу твердили о своих рыбках.

Женщина закрыла руками лицо и потрясла головой. Мариша к этому времени еще раз успела сбегать на кухню и принести плачущей мадам еще воды. Эту литровую банку женщина самостоятельно опрокинула внутрь себя, и ее речь обрела некоторую связность.

– Я говорила о своих дочерях, – наконец услышали мы от нее фразу, которая кое-что проясняла. – Их я называла своими крошечками и рыбками.

– Боже мой! – воскликнули мы с Маришей. – Вот в чем дело! Тогда извините, ради бога.

– Но ваших дочерей у нас нет! – сказала я.

– Вижу, – ответила мадам Цветикова и снова заплакала.

– А куда они делись? – спросила у нее Мариша. – С ними что-то случилось? Расскажите нам, может быть, мы сумеем вам чем-то помочь.

Женщина покачала головой.

– А вы все-таки расскажите, – настаивала Мариша. – Что, в конце концов, вы теряете?

Несчастная мать судорожно вздохнула, высморкалась, немного подумала и приступила наконец к толковому рассказу. Началась вся эта история всего месяца два назад, когда в доме семьи Цветиковых еще была тишь и благодать и ничто не предвещало урагана, унесшего семейное счастье бедной женщины. И началась эта история с появления в доме у Цветиковых той самой Алены, которая лежала сейчас на столе в прозекторской и подвергалась обычной для всех убитых процедуре.

Этот факт несколько примирил мадам Цветикову, и в ее голосе перестала звенеть откровенная ненависть по отношению к стерве, разрушившей ее личное счастье.

– Сначала Алена мне даже понравилась, – делилась с нами мадам Цветикова. – Она, если ей это было нужно, умела прикинуться тихой овечкой. И я даже подумала, как хорошо, что у моих девочек появилась такая скромная подружка.

Алена вовсю втиралась в доверие к мадам Цветиковой, рассказывая ей о том, на каких интересных выставках ей удалось побывать за неделю и какие важные лекции посетила в качестве факультатива. И все это скромно потупив глазки и с безоговорочным почтением к мнению самой Светланы Игоревны. Ни о ночных клубах, ни о прочих разнузданных развлечениях, которых мать двух подрастающих девушек боялась до судорог, Алена даже не заикалась. И в конце концов мадам Цветикова убедилась, что лучшей подруги для ее дочерей не сыскать. И с легким сердцем начала отпускать дочек с Аленой куда угодно.

– Даже когда они стали задерживаться допоздна, я ничего не почувствовала, никакой тревоги, – делилась с нами Светлана Игоревна. – Алена говорила, что лекции закончились поздно, потом транспорт подвел, и я ей верила. И даже когда они все втроем стали ночевать не дома, я все равно особенно не встревожилась. Один звонок от Алены, и я бывала спокойна. «Ах, мы останемся ночевать у моей подружки. У нее очень интересный альбом по искусству Византии. Одолжили всего на один день, грех упускать такую возможность».

И мадам Цветикова сжала руки в кулаки.

– Ну и глупа я была! Верила этой стерве! Даже не встревожилась, что дочки мои стали как-то странно одеваться. Стали проявлять повышенный интерес к косметике и вслух обсуждали, сколько зарабатывают модели, которыми пестрят обложки журналов.

– Но что тут такого страшного? – удивилась я. – Многие девушки этим интересуются. Это нормально.

– Многие, но не мои! – сердито воскликнула мадам Цветикова. – Моим дочерям нужно серьезно думать об учебе.

– А сколько им лет? – спросила Мариша.

– Старшей, Карине, девятнадцать, она учится на втором курсе в университете. Изучает испанский. А младшая, Варенька, в этом году тоже поступила в университет на тот же факультет, что и сестра. Вот их фотографии.

И мадам Цветикова достала из своей крохотной сумочки одну фотографию, на которой были сфотографированы две светловолосые девушки. С первого взгляда становилось ясно, что это сестры. Девушки были очень похожи. Одинаковые невинные серые глаза, светлые волосы. У старшей подстриженные в форме каре, а у младшей просто затянутые в хвост. Румянец и ямочки на щечках. Не сказать, что девушки были писаными красавицами, но хорошенькими они были безусловно. Одеты девушки были довольно скромно. Никаких украшений, простые свитера и джинсы.

Мы с Маришей молча рассмотрели фотографию, переглянулись и кивнули. Лица девушек были нам знакомы. Именно они были сфотографированы в обнимку с Михаилом на фотографии, которую мы видели в доме Алены.

– Вы воспитывали своих дочерей в большой строгости? – спросила Мариша. – Наверное, никаких мальчиков у них не было?

– Конечно! – воскликнула мадам Цветикова. – Моим дочерям рано думать о замужестве! Им сначала надо получить образование, а потом уж выходить замуж.

– Я и не говорила о замужестве, – пробормотала Мариша.

Но для мадам Цветиковой мужчины для ее дочерей виделись не иначе как только в качестве потенциальных мужей.

– Я категорически против этого вольного общения между современными молодыми людьми! – сердито сказала она. – Они считают, что секс – это что-то само собой разумеющееся, что бывает между девушкой и молодым человеком чуть ли не после первого же свидания. Я своим дочерям внушала совершенно иной взгляд на вещи. У девушки должен быть только один мужчина – ее муж. Остальные для нее как бы не существуют.

– Мы отвлеклись, – сказала я. – Что же случилось дальше с вашими дочерьми?

– Они пропали! – воскликнула мадам Цветикова. – Однажды просто не пришли домой, и все. Около месяца назад они не пришли домой. И муж в тот вечер тоже не пришел.

– И что, не было ни записки, ни телефонного звонка? – удивилась я.

– Вообще-то они оставили мне письмо, – неохотно призналась Светлана Игоревна. – Но оно было таким диким, что я отказываюсь верить, что это могли написать мои дочери. Наверное, эта стерва Алена продиктовала его им.

– А письмо у вас сохранилось? – спросила Мариша.

– Оно дома, – кивнула Светлана Игоревна. – Если хотите, я вам его покажу. Но я и так на память помню, что там было написано.

– А письмо было написано почерком одной из ваших дочерей?

– Да, – кивнула Светлана Игоревна. – Его написала Карина. Но когда я его прочитала, мне показалось, что моя дочь была под наркотиками. Это был откровенный бред. Карина писала, что они с сестрой не хотят больше жить со мной и отцом, а хотят сами повидать жизнь. И они не считают, что для того, чтобы добиться в жизни большого успеха, нужно обязательно заканчивать университет. Напротив, образование только мешает. И что они вернутся не раньше, чем докажут мне свою правоту. И еще была приписка, что отец их полностью поддерживает и чтобы я не смела на него ругаться.

Мы с Маришей молчали. Вообще-то действительно бред, но если жить с такой консервативной мамашей, которой ночные клубы представляются чем-то вроде шабаша ведьм, то, может быть, и не такой уж и бред. Просто сестрички взяли и взбунтовались.

– А в тот же день, когда исчезли мои дочери, пропал и мой муж, – сказала мадам Цветикова. – Сначала я не уловила связи. Но после того, как я двадцать раз пыталась дозвониться к нему на работу, а там никто не снимал трубку, я попыталась выяснить по телефону адрес его работы.

– Вы что, хотите сказать, что вы не знали, где работал ваш муж? – удивилась я. – Как же так?

– Дело в том, что с предыдущего места их фирма переехала в новый офис. И после переезда там еще многое было не устроено. В том числе и телефон. Муж мне его дал, но предупредил, что он может часто не работать. Мне это не показалось странным. Тем более что я всегда могла дозвониться до Михаила на его сотовый. Но после того как пропали дочери, сотовый моего мужа был все время заблокирован.

– А кем работал ваш муж?

– Так я к этому и веду! – воскликнула мадам Цветикова. – У моего мужа был собственный небольшой бизнес.

– Какой именно?

– Фирма моего мужа занималась грузовыми перевозками. Ничего особенного. Несколько морозильных фур и грузовых машин. Работали они преимущественно на дальние расстояния, но иногда брались и за работу по области. Так вот, когда я позвонила в справочную службу, чтобы выяснить, по какому адресу находится новый офис моего мужа, мне сказали, что по имеющемуся у меня номеру телефона значится жилая квартира. Мне дали адрес этой квартиры. Я поехала туда, но выяснила, что около двух месяцев назад в квартире был сильный пожар, ремонт жильцы делать не торопились, дожидаясь выплаты страховки, и, разумеется, телефон не работал.

– Выходит, ваш муж вас обманул? – спросила Мариша. – Всучил вместо телефона своего офиса какой-то левый телефон?

– Да, – энергично кивнула мадам Цветикова. – Прошел месяц, а ни дочери, ни мой муж не вернулись. Я пыталась их разыскать через Алену. Мне казалось, что она в последнее время стала очень близка с моими девочками. По телефону, который мне оставила Алена, все время подходила какая-то глухая бабка и ничего не понимала. А когда я туда приехала, там никакой Алены даже и в помине не оказалось.

– Странно, – задумчиво сказала Мариша.

– Но меня главным образом волновала не Алена, а мой муж и дочери. И я поехала по адресу, где раньше располагался офис моего мужа. И там я узнала новость, потрясшую меня до глубины души. Оказывается, фирма моего мужа закрылась уже больше месяца назад. Именно когда муж сказал мне, что они переехали в новый офис, фирма закрылась.

– А с чем это было связано? – спросила я. – Может быть, они разорились?

Светлана Игоревна покачала головой.

– Не знаю, – сказала она. – Этого мне узнать не удалось. Я поняла только одно, что мой муж закрыл свое дело, потом сбежал от меня, а мои дочери исчезли. И что мой муж каким-то образом потакает этому странному исчезновению. С тех пор я провела месяц как в аду. Я пробовала обратиться в милицию, но там мне сказали, что дочери у меня совершеннолетние и к тому же оставили мне записку. Так что объявлять их в розыск оснований нет. А что касается моего мужа и его розысков, так они вовсе меня высмеяли.

И мадам Цветикова, вспомнив, как с ней обошлись в милиции, снова зарыдала.

– Они сказали, что мой муж сбежал от меня к какой-нибудь молодой девушке. А услышав, что вместе с моей семьей исчезла и Алена, они и вовсе начали надо мной потешаться. Они сказали, что мой муж и Алена любовники. И что мой муж сейчас отдыхает с ней где-нибудь у моря. И чтобы я не волновалась.

– Хорошо им советовать! – воскликнула Мариша.

– Какие умники! – поддержала я ее.

– После того как я побывала в милиции, я пошла в одно детективное агентство, которое мне посоветовали знакомые, – продолжала Светлана Игоревна. – Но там мне сказали, что розыск пропавших мужей и дочерей не входит в перечень их услуг. Вот если бы мой муж еще был при мне, тогда они с удовольствием проследили бы за ним. Или если бы у меня был адрес того места, где он скрывается, то они бы тоже с удовольствием выяснили, чем он занимается и с кем теперь проживает.

– Что за чушь? – удивилась Мариша. – Наверное, они просто хотели получить с вас побольше денег.

– Я тоже так подумала, – кивнула мадам Цветикова. – Потому что, поломавшись, они все-таки согласились взяться за мое дело. И в качестве аванса попросили три тысячи долларов. С тех пор они ежедневно мне звонят и сообщают, что напасть на след мужа и моих дочерей пока не удалось.

Мы промолчали. Что тут скажешь? Жуликов достаточно всюду.

– Поэтому теперь, когда я вам все рассказала, вы понимаете, почему мне так необходимо найти мужа. И почему я так быстро примчалась в больницу! – сказала нам Светлана Игоревна. – Как только мне позвонили из страховой компании мужа, я сразу поехала в больницу. Но мужа там уже, как вы знаете, не оказалось.

– Да, странно, – согласилась я. – Когда его увозили, он был страшно бледным. И шел весь скрючившись.

– Вероятно, у него действительно была печеночная колика, как и сказали врачи, – пожала плечами Светлана Игоревна. – Она бывала у Миши несколько раз. И вовсе необязательно, что приступ длится подолгу. Иногда достаточно нескольких часов, как боль отпускает.

– Может быть, поэтому он и сбежал из больницы? – предположила я. – Почувствовал себя лучше и ушел.

– Но почему он оставил свой паспорт? – удивилась Светлана Игоревна.

– Просто забыл, – сказала я. – Обрадовался, что боль прошла, и забыл про все. В том числе и про паспорт. А когда спохватился, то возвращаться за ним уже не стал, потому что побоялся встретиться в больнице с вами.

– Ну вот, я вам все и рассказала, – помолчав, сказала мадам Цветикова. – А что делать дальше, я просто не представляю.

– А вы не пробовали искать мужа среди ваших общих знакомых? – спросила я.

– Конечно! – воскликнула женщина. – Первым делом я объехала всех, кого знала хотя бы немного. Нигде не нашлось ни малейшего следа ни мужа, ни детей.

– А у вашего мужа были друзья? – спросила я. – Может быть, они знают?

– Нет, – покачала головой Светлана Игоревна. – Друзья у него были, но если они что-то и знают, то мне не говорят. Правда, Виктор сказал, что Миша был очень озабочен чем-то последний месяц. Но это я знала и без Виктора.

– Знаете, у нас ведь есть записная книжка вашего мужа, – сказала я. – Он забыл ее, когда уезжал в больницу. Может быть, вы посмотрите в ней телефоны и скажете, какие вам известны, по каким вы звонили, а по каким нет.

– Давайте, – обрадовалась Светлана Игоревна. – Очень удачно, что вы нашли его записную книжку. Где она?

Я принесла ей записную книжку, и женщина погрузилась в ее изучение. Но по мере того, как она перелистывала страницы и отмечала что-то ручкой, лицо ее мрачнело все больше и больше. Наконец она закончила.

– Вот я отметила тут около десятка телефонов, которые мне неизвестны, – сказала она. – Можно по ним позвонить, но подозреваю, что это телефоны каких-нибудь организаций. Если уж Михаил заранее решил скрыться от меня, то он бы не стал записывать важные телефоны в свою записную книжку, зная, что я могу в любой момент на нее наткнуться.

– Но попытаться все-таки стоит, – сказала я.

Светлана Игоревна кивнула, и мы принялись звонить по отмеченным ею телефонам. Три из них сразу же отпали, так как это были стоматологические клиники. Еще два оказались домашними номерами зубных протезистов.

– В прошлом году Михаил ставил себе металлокерамику, – сказала Светлана Игоревна. – Очень долго и мучительно. Сменил несколько клиник и двух или даже трех врачей, все его результат не устраивал. Думаю, что эти телефоны сохранились с тех пор. И уверена, что ни один из врачей не согласился бы приютить моего мужа у себя. Михаил расстался с ними, очень недовольный качеством их работы.

Следующие два телефона были какими-то торговыми центрами, занимающимися продажей запчастей к грузовым машинам.

– Там у Михаила тоже друзей не было, – сказала Светлана Игоревна. – У Миши был один постоянный поставщик, с которым он и работал. Но у него я уже была. И не только дома, но и на даче.

– И что?

– Никаких следов Михаила и девочек!

После этого мы позвонили по оставшимся телефонам, которые оказались аптекой, бассейном и магазином спортивной одежды.

– Вот и все, – вздохнула Светлана Игоревна. – Как я и предполагала, ничего это не дало.

– Но тут есть еще телефоны, – заметила бестактная Мариша. – Каких-то женщин.

– Я заметила, – сухо кивнула Светлана Игоревна. – И не сомневаюсь, что эти телефоны принадлежат каким-нибудь особам легкого поведения, с которыми мой муж общался за последний месяц, когда покинул свой семейный очаг. Но я не собираюсь общаться с этими девицами.

– Тогда, можно, это сделаем мы? – спросила Мариша.

– Пожалуйста, – с явным облегчением кивнула Светлана Игоревна. – Буду вам очень признательна.

И мы начали звонить. Но странное дело неудачи преследовали нас. Первый и второй номера телефонов не отвечали. По третьему, по которому проживала какая-то Лола, отозвался мужской голос и очень хмуро ответил, что никаких Лол тут в жизни не проживало. Четвертый, пятый и так далее отвечали нечто подобное.

На девятом телефоне я почувствовала, что однообразие меня начинает утомлять. Я как раз звонила некой Анжеле. Она к телефону подошла. И не скрыла, что услуги ее стоят довольно дорого. А с женщинами она вообще дела иметь не желает. И никаких очкастых толстяков среди ее знакомых не было и быть не может. Потому что она, Анжела, не просто проститутка, а высококлассная проститутка.

– Среди моих клиентов есть такие люди, о которых я даже не могу говорить, – хвасталась девица. – И все они занимают высокие посты. А ваш Михаил, он кто? Владелец маленькой фирмы? Нет, с таким человеком я даже близко не встала бы рядом.

Мы вызвонили еще нескольких девушек. Они никакого Михаила тоже не помнили.

– Так не пойдет, – сказала Мариша. – Если Михаил скрывается у этих девчонок, то мы его только спугнем.

– А что делать? – спросила я.

– Нужно ехать, – сказала Мариша. – Узнать по телефонам их адреса и ехать.

На то, чтобы узнать адреса девушек, у Мариши ушло всего минут десять. Сказывалась практика. Адресов, по которым действительно проживали те женщины, телефоны которых были записаны, было всего семь. Мы объехали их все по очереди. В некоторые квартиры нас пускали охотно, в некоторые приходилось рваться чуть ли не силой, некоторые девушки соглашались начать разговор только после того, как мы заявляли, что мы из милиции.

Но какими бы способами мы ни пользовались, чтобы проникнуть в жилище девушек, результат был один. Верней, его не было вовсе. Михаил у этих девушек не прятался. И вообще, это чаще всего были более или менее приличные девушки. Случайные знакомые.

– Сама не знаю, зачем я дала ему свой телефон, – сказала последняя из девушек – миловидная брюнетка Элла с родинкой на левой щеке. – В нем было что-то такое грустное. И сам он выглядел таким несчастным, что я подумала: от одного похода в кино с этим бедолагой меня не убудет, а его, может быть, осчастливит.

– И вы ходили с ним в кино?

– Нет, – покачала головой девушка с родинкой. – Он мне так и не перезвонил.

Нечто подобное нам отвечали и другие девушки. Михаил брал у них телефон и больше никогда не появлялся. Вряд ли девушки все сговорились и врали по одному сценарию. Скорей всего, они говорили правду. Так ничего и не добившись, мы вышли из квартиры Эллы, по понятной причине оказавшейся в нашем списке последней. Сели в машину и поехали ко мне домой.

Светлана Игоревна выглядела очень удрученной.

– Не переживайте, – сказала я, чтобы немного подбодрить женщину. – Мы продолжим поиски вашего мужа и дочерей.

– В самом деле? – обрадовалась женщина. – Спасибо вам. Я оплачу ваши услуги. Деньги у меня есть.

– Да не надо, – начала отнекиваться Мариша.

– Нет-нет, умоляю, так мне будет спокойней! – возразила Светлана Игоревна. – И если удастся узнать что-нибудь про мужа и моих девочек, звоните мне домой в любое время суток.

Оставалось обсудить еще одну вещь.

– Хм, – сказала я, когда мы вернулись ко мне домой, чтобы немного передохнуть и наметить дальнейший план действий. – Знаете, мне все не дает покоя мысль… Вот эти рыбки вашего мужа… Вы их не возьмете? Они же ваши?

Мадам Цветикова с грустью посмотрела на меня.

– Я этот аквариум без слез видеть не могу, – сказала она мне. – Ведь именно его мой муж захватил из дома. Не меня, свою жену, а этих мерзких рыб. Оставьте их себе. Мне в моем состоянии только этих проклятых рыбок, которых мой муж, видно, любил больше, чем меня и наших дочерей, не хватало! Я не знаю, куда делся мой муж, но его рыбки мне теперь не нужны!

Сказать, что я была разочарована, все равно, что ничего не сказать. Оказывается, мадам Цветикова не имеет никакого пристрастия к этим рыбкам. А хозяин рыбок сбежал. И теперь он даже не в больнице. И где его искать? Я тупо уставилась на аквариум, встретилась глазами с одной из рыбок и поежилась. Рыбка смотрела на меня с немым укором. Ей явно чего-то от меня было нужно. Но чего этим капризулям нужно, кроме корма и воды, я не знала.

– Мы вас проводим до дома, – внезапно услышала я голос Мариши.

– Да, проводим с удовольствием, – обрадовалась я.

И я поспешила прочь от аквариума, решив, что если рыбки сейчас начнут дохнуть от недостатка какого-нибудь элемента, необходимого им для нормальной жизнедеятельности, так хоть видеть этого я не буду. Выйдя из дома, Светлана Игоревна неожиданно попросила нас: