– Возле вокзала машину не берите, – наставляла девушек на прощание душевно полюбившая их буфетчица. – Наши водители совсем совесть потеряли. Такие деньги с приезжих дерут! Вы подальше пройдите. Там машину и поймаете.

Таким образом возле дома Фёклы подруги оказались в тот час, когда массы трудящихся граждан еще только начинали собираться на работу. По этой причине настроение у многих было самое боевое и раздражительное. В трех квартирах подруг обхамили, еще в одной обещали намылить шею за такие идиотские шутки, которые они себе позволяют с порядочными людьми ни свет ни заря. И наконец в пятой по счету квартире подругам наконец повезло.

Им открыла дверь средних лет женщина в мягком халатике и с железными бигудями на голове. По какой причине российские женщины до сих пор спят на этих неудобных жестких штуках, оставалось загадкой. Если уж им так хочется быть кудрявыми, то ведь есть же поролоновые или пластиковые аналоги, гораздо более гибкие, которые не так сильно давят на голову и царапаются.

– Вы это ко мне? – позевывая, осведомилась у подруг женщина, поспешно сдирая с затылка бигудину. – Раненько вы пожаловали! Я еще и в порядок себя не привела. Ну да не гнать же вас теперь. Проходите!

Слегка удивленные таким полным отсутствием любопытства, подруги прошли в квартиру. Фёкла жила в добротном кирпичном доме, построенном сразу же после войны. Комнаты тут были просторные. К тому же многие выходили окнами на реку. Потолки высокие, окна большие, а лестница выложена мрамором. Так что оставалось только удивляться, как это папаша Фёклы – бывший зэк, сидевший за убийство, умудрился получить квартиру в таком отличном доме.

Впрочем, ответ подруги узнали быстро.

– Вы чего вдвоем-то пожаловали? – поинтересовалась у подруг хозяйка квартиры, выйдя к ним уже в совсем приличном виде, причесанная и даже со слегка тронутыми помадой губами. – И где костюм?

Подруги переглянулись. Однозначно, женщина принимает их за кого-то другого.

– Где мой костюм, девочки? – более настойчиво повторила женщина. – Мне Генриетта Филипповна вчера звонила. Сказала, что девочка с утра зайдет. Чтобы я к примерке была готова.

Но тут до женщины наконец дошло, что никакого костюма у подруг при себе нет. И ее глаза широко открылись.

– Вы кто? – испугалась она. – Как вы ко мне попали?

– Вы сами нас пустили, – напомнила ей Леся. – И мы в самом деле без костюма. Но вы уж нас простите. Мы только что с поезда. Из другого города приехали.

– Я – Кира!

– А я – Леся!

– Мы к вам по поводу вашей соседки из двенадцатой квартиры, – добавила Кира. – Знаете ее?

– Феклуша? – удивленно переспросила у них женщина. – Да, разумеется, я знаю ее. А что случилось?

– Видите ли, – замялась Кира. – Дело в том, в общем, оказалось, что она – моя сестра.

Реакция женщины на эти слова оказалась бурной. Она слегка пошатнулась, а затем пристально уставилась на Киру. Так пристально, словно собиралась просверлить в ней дырку.

– Так ты младшая Ленина дочка? – воскликнула она, всплеснув руками.

Леной и в самом деле звали мать Киры.

– Вы знали мою маму? – в свою очередь удивилась Кира.

Женщина молча кивнула, все еще не сводя глаз с Киры.

– Да, да, – пробормотала она. – Теперь я вижу, ты в самом деле очень на нее похожа. Та же порода. Тот же нос, волосы. И в чертах лица большое сходство. Конечно, ты дочь Лены.

Кира заволновалась. Похоже, эта женщина знала о ее семье гораздо больше, чем сама Кира. Этим следовало воспользоваться. В конце концов, она же прикатила в Тверь специально для того, чтобы познакомиться со своей неожиданной родней.

– Расскажите мне, пожалуйста, все! – горячо попросила она у этой незнакомой ей женщины. – Расскажите, что знаете о моей маме, отце и сестре.

Женщина кивнула. И присев на кресло, протянула руку за сигаретами, которые лежали на столике. Рука ее заметно подрагивала от волнения.

– А что все-таки случилось? – спросила женщина.

– С мамой? – переспросила у нее Кира. – Она умерла. Уже давно. Сердце.

– Это я знаю, – кивнула женщина. – Нет, я спрашивала про Фёклу. Что с ней случилось? Почему вы тут? И кто это с тобой?

– Это моя подруга! – спохватилась Кира.

– И почему вы обе тут? – требовательно спросила у нее женщина.

Кира помялась. Говорить о смерти сестры почему-то лишний раз не хотелось. Но с другой стороны, чего скрывать?

– Фёкла тоже умерла, – ответила Кира. – Точней, погибла. Ее сбила машина.

– Ой! – схватилась за горло женщина. – Какой ужас! Как это случилось?

Пришлось Кире все объяснять. Услышав, что Фёкла приехала в гости к сестре с грудным младенцем, Елена Сергеевна очень удивилась. И тоже подтвердила, что собственного ребенка у Фёклы никогда не было.

– Такое ведь не скроешь! – пояснила она подругам. – Тем более что Фёкла последние годы в этом доме и жила. Если бы у нее начал расти живот, все бы мы заметили. Ты говоришь, ребенок был совсем маленький?

Кира подтвердила.

– Тогда это точно не ее ребенок!

И покачав головой, соседка Фёклы замерла в своем кресле, словно прислушиваясь к каким-то собственным мыслям.

Глава четвертая

Подруги терпеливо ждали, когда женщина начнет говорить. Но она лишь курила свою бесконечную сигарету и молчала. Наконец Кира не выдержала и деликатно кашлянула. Женщина очнулась и подняла глаза на подруг.

– Простите меня! – наконец произнесла она. – Понимаете, я очень волнуюсь. Столько лет прошло с тех пор, а эту трагедию с Лениным замужеством я помню, как сегодня случилось. Да еще ваша новость до крайности взволновала и опечалила меня. Не могу поверить, что Фёклы больше нет с нами. Такая молодая! И такая нелепая смерть!

И она часто-часто заморгала глазами, словно прогоняя слезы.

– Простите меня, – сказала она. – Но чем дольше живу на свете, тем больше ужасаюсь. Старики вроде меня живут и здравствуют, а молодые люди погибают. Впрочем, вы ко мне пришли не ради моих рассуждений. Понимаю, вам интересна судьба Фёклы.

Девушки молчали, давая понять, что они все внимание.

– Я ведь хорошо знала твою маму, – сказала наконец женщина, обращаясь к Кире. – Да, разрешите представиться, совсем из головы вон – Елена Сергеевна Олешина.

– Елена? Вас зовут, как мою маму? – спросила Кира.

– Да, мы с ней были тезки, – подтвердила Елена Сергеевна.

Из дальнейшего рассказа женщины выяснилось, что она для подруг просто настоящее сокровище. Жила она в этом доме почти с самого рождения. И отлично знала всех своих соседей.

– Люди у нас в большинстве жили приличные, – говорила она. – Дом этот числился за военным ведомством. Селили тут инженеров и вообще техническую интеллигенцию, трудившуюся на оборонном заводе. То есть вначале так было. А потом хозяевами квартир стали их дети – люди разных профессий и привычек.

И на ее лицо набежала тучка.

– И моя мама тут жила? – удивилась Кира.

Елена Сергеевна молча кивнула.

– Твой дедушка работал на заводе, – сказала она. – И твоя мама жила тут вместе с отцом и матерью, с твоими бабушкой и дедушкой. А потом после смерти своего отца, твоего деда, Лена вскоре вышла замуж за этого ужасного человека.

– За отца Фёклы? – догадалась Кира.

Елена Сергеевна вновь кивнула.

– Уж и не знаю, чем он ее привлек, – сказала она. – Хотя, конечно, был он красавцем. Рослый, плечистый, волосы смоляные и кудрявые. Увидишь, дух захватывает.

И помолчав, женщина огорченно добавила:

– Но уж очень этот Борис жестокий был! Глазом своим черным сверкнет, у меня и то сердце замирало. А уж как твоя бабушка и мать с ним уживались, не знаю. Но крики у них часто были слышны. Так что жили они плохо. Ссорились. Ревновал он ее ужасно! Она ему и повода не давала, а он все равно буйствовал.

– А как это получилось, что моей маме пришлось из своего дома уехать вместе с бабушкой? – спросила Кира. – Ведь это же была их квартира?

– Этого не знаю, – покачала головой Елена Сергеевна. – То есть квартира – да, их была. Только выписались они из нее обе. И укатили, ни с кем из соседей даже не простившись.

– А этот человек тут остался жить?

– Борис? Да, тут, – подтвердила Елена Сергеевна. – Фёкла тоже тут была прописана. Только он ее сразу же в деревню к матери своей отправил. А сюда, Кира, ты уж меня прости за подробности, другую бабу привел. Только и с ней он недолго прожил. Снова у них крики и шум. Ревность безумная. До драки даже доходило. А потом она ночью из окна выкинулась.

– Это он ее выкинул! – воскликнула Кира. – Мне Фёкла рассказывала!

– Может быть, и он, – согласилась Елена Сергеевна. – Только следствие установило – самоубийство якобы. Так что Борис на тот раз сухим из воды вышел.

– А чем он вообще занимался? – спросила Кира.

– Он ни дня, сколько я его помню, нигде толком не работал, – сказала Елена Сергеевна. – Врал, что мастером где-то на фабрике служит или что-то в этом роде. Только какой он работник, если постоянно дома сидел? Но деньги у него водились. Это точно.

– Откуда же? – удивилась Кира.

– Да уж вряд ли они у него были честным путем заработанные, – вздохнула Елена Сергеевна. – Кажется, твоя бабушка как-то раз вскользь упомянула, что зять у нее законченный уголовник. Мало того, что убийца, так еще и грабитель.

– Так и сказала? – ахнула Кира.

– Знал бы Борис, что теща про него соседям говорит, головы бы бедняжке не сносить! Вот она мне под большим секретом и призналась. И я молчала. Молчала, потому что сама этого Бориса побаивалась.

Леся деликатно потянула Киру за рукав. Конечно, очень интересно послушать о своей семье, но они-то сюда приехали совсем по другому делу! Да и вообще, что им до этого Бориса и его темного прошлого? Им надо про саму Фёклу разузнать. Например, откуда у нее ребенок-то взялся? Ведь не с неба он ей на руки свалился.

– Да, – спохватилась Кира, верно истолковав взгляд подруги. – А моя сестра? Она что за человек была?

– Несчастная она была девочка, – покачала головой Елена Сергеевна. – Ты уж прости, но честно говоря, я твою маму даже осуждала. Как же она смогла оставить беззащитного ребенка в руках такого злодея? Ну и что с того, что отец? Фёкле от него тоже доставалось на орехи. И ведь ни за что ни про что. Вернется домой в дурном настроении, и давай на своих близких зло вымещать. А уж после того как завод закрылся, от Бориса вообще жизни не стало. Потом квартиру сдал, а сам в деревню перебрался жить. Да там и сгорел. Туда ему и дорога!

– Это я уже знаю, – сказала Кира. – Но вот Фёкла, а как она…

– Конечно! Конечно! – перебила ее Елена Сергеевна. – Извини ты меня, деточка. Разболталась я. В самом деле, зачем тебе слушать про этого Бориса? Тем более что ничего хорошего я о нем сказать не могу. Да и тебе чужой он совсем человек.

Подруги досадливо вздохнули. У Елены Сергеевны в самом деле был длинный язычок, который она, судя по всему, любила почесать.

– Все, не будем о нем больше говорить, – закрыла тему Елена Сергеевна. – А вот сестра твоя – дело другое. Что ты хочешь о ней знать? Спрашивай, я тебе все, что знаю, расскажу!

– Давно Фёкла продала квартиру?

– Что? – изумилась Елена Сергеевна. – Продала? Как продала? Ничего она не продавала. Если бы продала, уж я бы об этом знала!

Кира только головой покачала. Ну и врать была мастерица ее сестрица! И ребенка чужого своим объявила. И деньги за непроданную квартиру себе в карман положила. Может быть, и мужа у нее никакого в Нижнем Тагиле не было?

– Не было! – подтвердила Елена Сергеевна. – То есть точно не скажу. Может быть, тишком обженились. Но никакой свадьбы молодые тут не играли. А скорей всего, был у Фёклы какой-нибудь парень на примете, за которого она замуж собиралась. Вот и весь сказ. Только ведь собираться можно долго, а на деле, бывает, и не получится ничего.

И она так тяжело вздохнула, что подругам стало ясно, тема эта трудна для нее. Судя по всему, жила Елена Сергеевна одна. И наверное, в молодости пережила личную драму.

– А иногда лучше людям и вообще в брак не вступать, – поспешила вмешаться Кира, чтобы не дать Елене Сергеевне погрузиться в личные воспоминания, не относящиеся к Фёкле. – Вот как отец Фёклы. Разве такому человеку можно было жениться?

– И тем более детей заводить!

– Вы правы, девочки, – оживилась Елена Сергеевна. – А вот Борис и в деревне бабу себе завел!

– Та, которую он из окна выбросил? – невпопад спросила Леся.

– Другая, разумеется, – покачала головой женщина. – Видела я ее разок. Крепкая такая бабища. Деревенская, одно слово. А Борис под старость сдавать стал. Так что особо руки уже не распускал. Могли бы долго прожить. Да видите, смерть ему какая лютая за его грехи выпала.

– А Фёкла после его смерти в эту квартиру въехала?

– Ну да, – подтвердила Елена Сергеевна. – Имела право как наследница. Да и прописана она тут была с детства.

– А жила она на что? Где работала?

Вот тут Елена Сергеевна затруднялась с ответом. По ее словам выходило, что все образование у Фёклы закончилось на ПТУ, готовящем продавщиц. И вроде бы некоторое время Фёкла работала по специальности. В отделе верхней женской одежды в небольшом магазинчике неподалеку.

– Только не повезло ей. Недостача у нее там в отделе большая обнаружилась, – горестно покачала головой Елена Сергеевна. – Она, бедная, чтобы рассчитаться и в тюрьму не сесть, у всех своих знакомых и соседей денег назанимала. Потом почти год с долгами рассчитывалась. И уж больше никогда к прилавку не встала.

– А где же она работала?

– В последнее время, не знаю, – пожала плечами Елена Сергеевна. – Одно время нянечкой к богатым людям ходила. Только недолго, уехали они. Да и мало ли где еще? Уборщицей могла. Или опять же с детишками возиться. Нянечкой-то в любой детский сад возьмут. Платят там, конечно, гроши, но ведь зато кормят. Да и родители, бывает, подбрасывают. Чего еще надо? Тем более что Фёкла всегда с удовольствием сидела с детьми, пусть даже и с чужими.

– Любила, значит, с детишками возиться? – нехорошим голосом переспросила Леся.

Елена Сергеевна кинула на нее удивленный взгляд и подтвердила, что да, детей Фёкла любила. И заботилась о них, подчас грубовато, без особых сюсюканий и баловства, но зато всегда очень основательно.