Куда исчезают поклонники?

      – Как бы не напортить ничего человеку, – притормозила Вика, уже войдя во двор нужного ей дома.
      Она походила по периметру двора, разглядывая самую обычную песочницу, превратившуюся от затяжного дождя в маленький пруд, сломанные качели и нуждающуюся в покраске шведскую стенку. Одним словом, ничего интересного. Обычный двор в довольно потрепанной временем, но все еще крепкой «сталинке». Ничего тут не подсказало Вике, как ей следует действовать дальше.
      На конверте вместо полной подписи стояла красиво выписанная закорючка, что-то вроде Колыш с хвостиком. Или Калышев. Фамилия деда? А как его звали? Ни в одном письме мужчина не подписывался своим именем. Писал: твой милый друг. Или: твой любящий муж. Или что-нибудь в этом роде. Но никаких имен.
      – Ладно, зайду в дом, покажу подпись на конверте. А если будут спрашивать, зачем мне нужен этот человек, совру, что на почте произошла путаница. В любом случае что-нибудь я там узнаю.
      И Вика начала подниматься на четвертый этаж. Нужная ей дверь оказалась обитой красивыми панелями из МДФ. И табличка была новенькой, латунной. И звонок заиграл мелодично, лаская слух. Да и молодой человек, который открыл Вике дверь, был под стать этой двери. Вылизанный до блеска, холеный и гладкий.
      – Калышев? – переспросил он. – Нет, вы не ошиблись. Это наша семейная фамилия.
      Ура! С первого же выстрела попадание в яблочко! Но этот молодой человек никак не мог быть тем Калышевым, который был нужен Вике. Тому должно быть лет семьдесят. Или около того.
      – Дедушка? – переспросил молодой человек. – Разве вы не знаете? Он скончался год назад.
      Год! Целый год! Но, минуточку, ведь и Викина бабушка погибла тогда же. Ах, как это романтично. Они любили друг друга всю жизнь, но не могли быть вместе. И лишь смерть соединила их.
      – Да, дед погиб тридцатого мая, – произнес молодой человек, и Вика буквально похолодела.
      Тридцатого мая погибла и ее бабушка! И тоже год назад. Выходит, бабушка и ее любовник погибли в один и тот же день? Просто день в день? Но это невозможно! Конечно, Вика допускала мысль о родстве душ и о том, что искренне любящие люди следуют друг за другом до самого конца, пусть даже и в могилу. Но не в один же день! Все-таки надо дать судьбе хотя бы маленькую передышку.
      – А как он погиб? – выдавила из себя Вика.
      Молодой человек смерил ее удивленным взглядом. «Сейчас поинтересуется, какого черта мне это надо!» – мелькнула в голове у Вики шальная мысль. Но молодой человек ничего такого не спросил и просто ответил:
      – Дедушку сбила машина!
      У Вики перед глазами все поплыло. Ведь и ее бабушку тоже сбила машина. Что же это делается на свете?
      – Дед переходил на красный свет, – монотонно рассказывал Вике молодой человек, совершенно не обращая внимания на ее состояние. – Да и со зрением у него в последнее время стало неважно. Вот и не заметил грузовика.
      Ах, нет! Бабушку задавила обычная легковушка. «Жигули» пятой или седьмой модели. Точно никто из очевидцев не помнил. Но то, что это был не грузовик, могли поручиться все свидетели. А Вика уже начала думать, что бабулю и ее любовника сбила одна и та же машина. В принципе, это было бы вполне логично. Ну да, бабуля с дедулей шли себе под ручку, наслаждаясь очередным свиданием. У обоих со зрением было не очень хорошо. Вдобавок увлечены беседой. Вот и пошли на красный свет. А тут из-за поворота машина.
      Но... Но раз машины были разные, значит, и гуляли дедуля с бабуля каждый сам по себе. И тем не менее... В один и тот же день оба погибли.
      – А где это случилось?
      – Да тут, возле дома.
      Бабушку машина тоже сбила возле дома. Только возле ее собственного дома, в трех остановках метро отсюда.
      – Вам все ясно? – спросил у девушки молодой человек. – Дедушка погиб.
      Вика кивнула. Хотя единственное, что ей было ясно, это то, что ей ничего не ясно. Что произошло с ее бабушкой и человеком, который являлся ее настоящим дедом? Почему они погибли в один день? Кто организовал наезд? Верней, наезды.
      – А преступника нашли?
      – Вы имеете в виду шофера, совершившего наезд?
      – Да.
      – Никого не нашли. Машина была угнана от соседнего дома. А сам хозяин лежал в это время в больнице с острым приступом холецистита. Ключи никому не давал. Посторонних к рулю не подпускал. Поэтому следствие зашло в тупик и прекратило расследование.
      И в случае с Викиной бабушкой следствие также зашло в тупик! Просто феноменальная схожесть! Живут себе двое немолодых уже людей, любящие друг друга всю жизнь. А потом в один далеко не прекрасный день дружно попадают под машины и гибнут. И это совпадение невольно наводит на мысль: а совпадение ли это? Может быть, бабушку и деда просто убили?
      Эта мысль только мелькнула в голове у Вики. Но внезапно девушка почувствовала слабость, головокружение, и весь мир стремительно начал терять свои краски. Последним, что она помнила, был стремительно приближающийся к ней пол лестничной клетки.
      Очнулась Вика от того, что кто-то бережно похлопывал ее по щекам, дул в лицо и плескал прохладной водой. Открыв глаза, Вика обнаружила, что находится в большой комнате, обставленной старинной мебелью с множеством фарфоровых безделушек за стеклянными дверцами.
      – Где я? – прошептала она едва слышно.
      – У нас дома.
      Вика скосила глаза и увидела того самого молодого человека, с которым разговаривала в дверях.
      – Что со мной случилось?
      – Вы упали в обморок. И я перенес вас на диван. Вам лучше?
      Вика кивнула и попыталась сесть. Но мир немедленно стал вращаться со страшной силой. И девушка снова откинулась на подушки.
      – Ой! – воскликнула она. – Что это со мной?
      – Похоже, вас очень испугала смерть моего дедушки. Скажите, вы были близко с ним знакомы?
      Вика молча помотала головой.
      – Жаль, – расстроился молодой человек. – Мне бы хотелось поговорить с кем-нибудь, кто бы хорошо знал деда.
      – Другими словами, вы сами его не знали?
      – Увы, почти совсем не знал.
      – Как же это? – изумилась Вика.
      – А вот так. Вообще-то это был не мой родной, а двоюродный дедушка.
      – Не родной?
      – Нет. Своих внуков у Льва Илларионовича не было. Впрочем, как и детей.
      – Не было?
      – Никаких близких родственников. Только он и Майя.
      – Это кто?
      – Его жена.
      – А она?..
      – Скончалась еще раньше деда. Какая-то затяжная болезнь. Да и возраст у нее был уже более чем приличный.
      Почему-то при мысли о том, что у ее деда не было никого близкого, на душе у Вики стало удивительно приятно.
      – А вы?.. – спросила она. – Вы кто?
      – Я всего лишь внук бабушки Тамары – сестры Льва Илларионовича. И живым своего двоюродного дедушку я видел всего лишь два раза, когда он проездом был у нас и заглянул в гости. Согласитесь, этого недостаточно, чтобы близко узнать человека.
      – Да уж... Так вы с бабушкой не из Питера?
      – Нет, бабушка умерла давно. А мы с мамой еще год назад жили в Вологде.
      – Это ведь недалеко от Питера. По крайней мере, тоже Северо-Запад.
      – И что?
      – И дедушка приезжал к вам всего два раза?
      Молодой человек, кажется, слегка смутился.
      – Видите ли, – пробормотал он, – Лев Илларионович был очень занятым человеком. Военным. И вечно мотался по разным гарнизонам и военным объектам. Даже выйдя в отставку, он не оставил своей деятельности. А уж во время службы вообще отдыха не знал!
      Так вот почему на конвертах все время были разные адреса! Этот Лев Илларионович был просто перекати-поле. Вика прекрасно знала, какой неспокойной бывает жизнь у военных. Едва успеют освоиться на новом месте, навести уют в казенной квартире, устроить детей в школу, выяснить, где тут лучшие магазины или рынок, как их уже перебрасывают на новое место. Где весь быт приходится налаживать буквально с нуля.
      Оставалось только удивляться, как при такой жизни Лев Илларионович находил место еще и для любви к Викиной бабушке. Увы, молодой человек, который приходился двоюродным внуком Льву Илларионовичу и, стало быть, был родственником самой Вики, ничего не мог сказать по этому поводу. Звали молодого человека Ваней. И, судя по всему, он был редкостным тюфяком. Конечно, Вика была рада, что он не оставил ее на лестнице. Но тоже ведь, если вдуматься, не дело – приводить в дом малознакомую девицу. И что с того, что она в обмороке? Вполне может притворяться!
      Мариша выслушала рассказ Вики от начала до самого конца. И озабоченно нахмурилась:
      – Другими словами, твой дед и твоя бабушка погибли в один и тот же день?
      – Да.
      – А спустя непродолжительное время квартиру твоего деда заняла его племянница с сыном?
      – Да. Ваня сказал, что поскольку других родственников у Льва Илларионовича не было, то наследницей была признана его мать.
      – И твой дед был богат?
      – Судя по обстановке в квартире, да.
      – А чем мать Вани занималась в своем родном городе?
      – Была учительницей в школе.
      – Какие классы?
      – Начальные.
      – А сейчас?
      – Что сейчас?
      – Сейчас она работает?
      Вика растерялась.
      – Не знаю. Как-то не спросила. Наверное, работает. А может быть, и нет. Какая разница?
      – Разница в уровне жизни! – отрезала Мариша. – У учительницы начальных классов в городе Вологде он один. А у наследницы большой и богатой квартиры в центре Питера – другой! Квартира большая?
      – Да.
      – И мебель в ней дорогая?
      – Да.
      – Ковры, всякий там антиквариат, картины?
      – Ну, я не очень разбираюсь в таких вещах, – пожала плечами Вика. – Но богато. Это уж точно!
      – Все ясно, – кивнула головой Мариша. – Твой дед был человеком далеко не бедным.
      – Ваня этого и не скрывал!
      – Далеко не бедным, – продолжала рассуждать Мариша, словно не слыша приятельницу. – А может быть, даже и богатым. И вот он умирает, а его деньги и квартира достаются какой-то родне – седьмая вода на киселе!
      – Ничего не на киселе! Ваня – его внук!
      – Двоюродный! Да еще видел своего деда два раза в жизни! Нет уж! Ты как хочешь, а такое родство близким не назовешь!
      – И что ты думаешь? Что это они с матерью убили моего дедушку?
      – Твоего... М-м-м... Ну, насчет того, что дедушка был твоим, я бы не стала делать поспешных выводов.
      – Да ты что! В письмах ясно говорилось: «моя дочка Олечка»! Моя мама была дочкой этого Льва Илларионовича. А значит, я его внучка!
      – М-м-м...
      – Что ты все время мычишь? – раздраженно спросила Вика у приятельницы.
      Мариша вздохнула, но все же ответила:
      – Понимаешь, не всегда женщины говорят своим мужчинам правду о том, от кого на самом деле их ребенок.
      – Ты хочешь сказать, что моя бабушка сознательно обманывала своего любовника? Сказала, что моя мама от него, а на самом деле... Да зачем ей это было надо?
      – Ну, во-первых, она могла и сама искренне заблуждаться. А что касается, зачем ей это было надо, так это очень просто. Чтобы удержать и еще больше привязать мужчину к себе. Других детей у него, как я понимаю, не было. Так?
      – Да.
      – Ну вот, а тут дочка Олечка. Человеку приятно.
      Вика покачала головой.
      – Я чувствую, что это был мой родной дед.
      – Прямо смешно! – восхитилась Мариша. – Голос крови в тебе заговорил? А раньше он где был? Молчал в тряпочку?
      – Я и раньше что-то такое чувствовала. Да! Чуть не забыла! Еще этот Ваня! Я же тебе не сказала!
      – О чем?
      – Мы с ним так похожи! Просто одно лицо, фигуры тоже похожи. Мне кажется, когда пришла его мать, она сразу все поняла!
      Услышав это, Мариша не удержалась и воскликнула:
      – Что? Ты познакомилась с его матерью? Что же ты молчала до сих пор?!
      – Я не молчала. Я так тебе и говорю.
      – Говори!
      Мать у Вани оказалась женщиной невысокого роста, но решительной и энергичной. Насколько нерасторопен был Ваня, настолько деловита и инициативна была его мать. Она сразу же пожелала узнать, кто такая Вика. И что, собственно говоря, она делает в их доме.
      – И что ты сказала? – встревожилась Мариша. – Надеюсь, не стала врать мамаше про письмо, которое много лет пролежало на почте, а теперь ты жаждешь его вручить адресату?
      – Нет. Я сказала, что мой папа был должен Льву Илларионовичу некоторую сумму денег. Долго не получалось как-то. Но сейчас уехал и поручил мне передать этот долг.
      – И она тебе поверила?
      – Не знаю. Но деньги взять согласилась.
      – Ты дала ей деньги?
      – Еще не дала.
      – Но пообещала? Зачем?
      – Ну а как же? – растерялась Вика. – Надо же иметь предлог, чтобы заявиться еще раз.
      – Зачем? Ты уже все узнала! Твой дед умер. Погиб. В его квартире живут практически чужие и тебе, и ему люди. Что тебе там делать?
      Некоторое время Вика молчала. А потом, виновато покосившись на Маришу, пробормотала:
      – Понимаю, ты будешь сердиться.
      – Ну?
      – Скажешь, что это сумасбродство!
      – Что?
      – Обвинишь меня в глупости!
      – Почему?
      Вика еще помолчала, словно набирая в легкие побольше воздуха. А потом выпалила:
      – Я хочу выяснить, кто и почему убил мою бабушку и моего дедушку!
      – Очень глупо!
      – Вовсе нет!
      – Глупо! Глупо! – настаивала Мариша. – Подумай сама, по факту их смерти было возбуждено уголовное дело. Менты по горячим следам ничего не нашли. С чего ты взяла, будто тебе повезет больше?
      – Я уверена в этом.
      – А если твоего деда убили его родственники?
      – Ваня и Варвара Сергеевна?!
      – Ах, она еще и Варвара Сергеевна? А ты знаешь, что если у человека имя и отчество начинаются с согласной буквы, то есть все шансы, что этот человек деспотичен, агрессивен и склонен к радикальным решениям.
      – Нет, не может быть! Варвара Сергеевна очень энергичная, но она не убийца! Она мне намекнула, что менты уже допытывались у нее и у Вани насчет их алиби. И чтобы ты знала, оно у них в полном порядке!
      – Подумаешь! Наняли кого-нибудь!
      – Кого? – возмутилась Вика. – Кого могла нанять нищая учительница и ее рохля сынок? Ты бы его видела! Он настоящий увалень! Мамочка его балует так, что чуть ли не облизывает с головы до пяток!
      Мариша пожала плечами.
      – У тебя есть другие версии, кто мог убить твоего дедушку?
      – Мне кажется, суть в том, что их убили одновременно. Бабуля и дедушка. Два пожилых любящих друг друга человека погибают в один день при схожих обстоятельствах.
      – Да, если действовала Варвара Сергеевна и Ваня, то им убивать твою бабушку смысла никакого не было. Официально она была Льву Илларионовичу никем! И не могла претендовать на его наследство!
      – Вот именно! Значит, действовал кто-то еще. Кто-то другой. Или другие.
      – А ты не спросила, как наследники узнали о том, что стали наследниками?
      – Варвара Сергеевна сказала, что им позвонили.
      – Позвонили? Кто позвонил?
      – Вроде бы менты. Искали близких родственников погибшего Льва Илларионовича. А в записной книжке у покойника был только один адрес – Варвары Сергеевны и Вани.
      Мариша удивилась.
      – Один адрес? Но так не бывает! За долгую жизнь у человека обычно скапливается великое множество адресов и телефонов!
      – Дедушка не имел другой родни! Только жена покойница, сестра, тоже покойница, и ее дочь и внук!
      – Но у него наверняка были друзья! Были старые сослуживцы! Наконец, была твоя бабушка! Где же были записаны адреса и телефоны всех этих людей?
      Вика пожала плечами. Мол, сама понимаю, что все это странно, но что поделаешь. Ни словечка от себя не прибавила. Что сама узнала, то и тебе рассказываю.
      – Слушай, – озадачилась Мариша, – а ведь это и в самом деле все очень странно.
      – Так ты мне поможешь?
      – В чем?
      – В моем расследовании.
      – Да что я могу?
      – Ой, Мариша, не прибедняйся! – воскликнула Вика. – Все наши общие знакомые только и говорят о том, какая ты великая сыщица!
      – Бессовестно врут!
      – На твоем счету успешно раскрытых преступлений больше, чем на счету всего нашего отделения милиции!
      – Глупости! Придумывают люди!
      – Никто мне не поможет, только ты!
      И Вика устремила на приятельницу такой умоляющий взгляд, что Мариша заколебалась. Может быть, не вредничать и помочь Вике? В смерти Викиных бабушки и дедушки было много непонятного. Даже загадочного. Как знать, может быть, пожилых людей и в самом деле убили?
      – А чем занимался твой дед?
      – Он был токарь.
      – Да нет! Не этот, другой.
      – Лев Илларионович?
      – Да! Лев Илларионович! Чем он занимался?
      – А-а-а... Не знаю. Впрочем, Ваня сказал, что он был военным.
      – Должно быть, в большом чине, – задумалась Мариша. – Если богатые хоромы, то мог быть генералом. Спрошу у моего собственного деда. Он всю жизнь прослужил в разведке. Так что по долгу службы должен знать и про твоего Льва Илларионовича. А если даже и не слышал ничего, то может разузнать.
      – Ой! – обрадовалась Вика. – Мариша! Ты и правда это для меня сделаешь?
      – Чем смогу, помогу. А кстати, о Ване, ему сколько лет?
      – На вид лет тридцать.
      – Сколько?!
      – Тридцать. Или чуть меньше. А что?
      – По твоим словам я думала, что это маленький мальчик или, в крайнем случае, юноша.
      – Но он так выглядит и так себя ведет, что иначе о нем не скажешь. Ты бы его только видела!
      – Что ж, – пробормотала Мариша. – Может быть, и повидаю.
      – Что ты имеешь в виду?
      Но Мариша не стала объяснять. Вместо этого она спросила:
      – Он на улицу-то выходит, этот Ваня? Не знаешь?
      – Как же, выходит! Каждое утро у него пробежка по парку.
      – Пробежка? Ох, не люблю я бегать. Но ради дела могу и побегать. И во сколько?
      – Около полудня.
      – Ни фига себе у парня утро начинается! – восхитилась Мариша. – Он что же, не работает?
      – Насколько я поняла, нет.
      – Совсем?
      – Пока нет. Как сказала Варвара Сергеевна, мальчик в поиске. Он еще не определился, чем бы хотел заниматься в этой жизни.
      – Ой, ой! – покачала головой Мариша. – Тридцать лет и не определился? Да уж, трудненько этой тетке приходилось с таким сынулей. На одну-то учительскую зарплату особенно не разбежишься. И наследство твоего деда должно было стать для нее просто спасательным кругом.

Глава 3

      На следующее утро Смайл стал свидетелем удивительного события. После второго завтрака, который состоял из горячих сосисок с консервированным зеленым горошком и горчицей и маленьких бутербродов с паштетом из мяса дикой птицы, его жена вдруг принялась собирать свои спортивные вещи. Ввиду малого и редкого их использования, вещи валялись по всей квартире в разных местах. И Мариша блуждала из комнаты в комнату, пытаясь отыскать то кроссовки, то спортивный костюм, то повязку на голову.
      Смайл откровенно недоумевал.
      – Куда ты собралась?
      – Так, – уклончиво отвечала жена. – Хочу побегать. Ты ведь сегодня занят?
      – Как всегда. Работаю.
      – Ну вот, а у меня выходной. Хочу использовать его на всю катушку.
      – Выходной?
      – Что ты так удивляешься? – рассеянно произнесла жена. – Я сама себе хозяйка. Хочу – иду на работу, хочу – делаю себе выходной.
      – Я тоже могу! – оживился Смайл. – Может быть, проведем выходной день вместе?
      – Не стоит! Я иду бегать в парк. Я же тебе сказала!
      – Раньше ты предпочитала шопинг или шла на какую-нибудь модную выставку со своими подружками.
      – Времена меняются, – все еще рассеянно отозвалась жена, озабоченная тем, что обе найденные ею кроссовки оказались почему-то на правую ногу. – И мы меняемся вместе с ними.
      Смайл проводил жену задумчивым взглядом. Бегать! В парке! Не иначе, снова впуталась в какое-то расследование. И что затеяла на этот раз? Кто к ним вчера приходил? Вика? Немного подумав, Смайл подошел к телефону и набрал номер Вики. Дома у девушки никто не ответил, что лишний раз убедило Смайла в том, что он прав в своих подозрениях.
      Но Смайл уже знал: переубеждать жену, если она для себя что-то твердо решила, – зряшное дело. Пусть поступает, как считает нужным. И ничего-то в ней не меняется, напрасно это Мариша сегодня сказала. Может быть, времена и меняются, а вот она – точно нет.
      Пока Смайл все еще сидел, раздумывая, что там затеяла его жена на этот раз, сама Мариша уже активно носилась по парку, высматривая молодого человека в спортивном костюме, похожего на Вику. Таковых что-то не находилось. Вообще, в полдень в парке было мало желающих бегать. Можно сказать, никого, кроме самой Мариши, и не было.
      Над городом снова сгустилась июльская жара. И все нормальные люди сидели возле небольшого пруда, время от времени окунаясь в прохладную воду. Но Вика сказала, что Ваня будет бегать. И Мариша послушно носилась кругами по парку. Наконец она поняла, что либо чего-то не поняла, либо Ваня не такой идиот, чтобы в жару носиться по парку.
      – Черт бы его подрал! – проворчала Мариша и поплелась к пруду.
      К этому времени она изрядно утомилась и вспотела от пробежки, так что окунуться и освежиться показалось прекрасной идеей.
      Прудик был совсем маленький. И возле него хватало места только для некоторых счастливчиков. Мариша быстро искупалась и принялась изучать молодых людей. У Вики были светлые прямые волосы, прямой нос и голубые, широко расставленные глаза. И когда Мариша наткнулась взглядом на такой же нос, глаза и волосы, она невольно вздрогнула. Вот что делает иной раз природа! Это же Вика, только в мужском обличье!
      Мариша не стала задумываться, что делает Ваня у пруда, когда он, по оперативной информации, должен бегать по парку. Она просто протиснулась поближе к парню и принялась строить ему глазки. Ну да, а как еще познакомиться с ним? И глазки она строила вовсе не ради удовольствия, а исключительно из чувства долга. И если перед Маришиным мысленным взором в этот момент и промелькнуло укоризненное лицо мужа, то она это видение быстро прогнала. Ведь не развлекается она здесь!
      Хотя со стороны именно так и должно было показаться. Мариша громко хохотала, вызывая неодобрительные взгляды мамаш с детишками и заинтересованные – всех окружающих мужчин призывного возраста.
      Ваня оказался именно таким, каким его и описывала Вика. Славным, но очень уж безынициативным.
      Однако очень скоро Марише удалось завести с ним беседу и даже перевести в нужное ей русло. Но ничего нового она не узнала. Да, двоюродный дед у парня был. Ваня о его существовании знал. Но они с мамой были очень удивлены, когда им вдруг позвонил какой-то мужчина и представился следователем, пригласил в Питер для вступления в права наследования и решения прочих юридических вопросов.
      Причем интересная деталь. Когда мать с сыном быстро собрались и приехали в Питер, они нашли квартиру Льва Илларионовича опечатанной. И никто из следователей не признавался, что это он звонил наследникам.
      – Так что нам еще два дня пришлось в гостинице жить, – жаловался Ваня. – Такие расходы! У вас тут цены просто атомные! Мы едва не разорились на этой гостинице!
      Но сама квартира и ее обстановка произвели на Варвару Сергеевну с сыном ошеломляющее впечатление. И, как поняла Мариша, этим наследство не ограничилось. Имелось еще несколько счетов, которые были завещаны Варваре Сергеевне. В том числе и два валютных.
      И все это богатство досталось молодому бездельнику и его мамаше.
      – Наверное, твоя мама просто ликовала.
      – Еще бы! – не стал кривить душой простак Ваня, успевший к этому времени выболтать Марише уже почти все семейные тайны. – Нам такие деньжищи и не снились!
      – Чем же занимался твой дед?
      – Он был военный, а в последнее время находился в отставке.
      – Насколько я знаю, у военных пенсия совсем не так велика. Пенсия – она и есть пенсия. Прожить на нее можно, но не шикарно.
      Ваня пожал плечами:
      – Деньги у деда были. И никто на них не зарился. Все нам с мамой досталось. Правда, приходили какие-то люди, но их интересовали бумаги деда, а не его деньги.
      – Люди? Какие люди?
      – Ну, буквально на следующий день после того, как нам менты все же открыли квартиру деда и разрешили в ней жить, к нам явились двое мужиков.
      Сначала Ваня с матерью струхнули. Очень уж у этих мужчин был серьезный вид. Серьезный и даже опасный. Но никакого вреда наследникам эти двое не причинили. Попросили разрешения посмотреть бумаги погибшего. И на большее не покушались.
      – И вы разрешили?
      – Конечно. Тем более ничего ценного там не было. Мама уже все проверила.
      Молодец мама! Не успела вселиться в унаследованную квартирку, а уже и в бумагах старика пошуровала! Небось спать в ту ночь вовсе не ложилась. Так час за часом и просматривала ящики в шкафах и прочее.
      Но, так или иначе, двое серьезных мужчин в строгих темных костюмах тоже ничего не нашли. Ушли они с каким-то обиженным видом. И твердили, что вскрыть и опустошить сейф мог только тот, кто знал его код.
      – А что было в сейфе? – заинтересовалась Мариша.
      – Точно не деньги. Потому что эти мужики особо подчеркнули, что ничего ценного они не заберут. Но мама им не поверила и все равно находилась рядом, когда они открывали сейф. Так вот она могла подтвердить, что сейф, когда эти двое его открыли, был уже пуст. Там не было даже жалкого клочка бумаги. Не то что денег!
      Вот как! Эти двое знали код от личного сейфа в доме Льва Илларионовича. Выходит, это были его близкие знакомые или сослуживцы. И, наверное, в сейфе хранились рабочие бумаги погибшего.
      Ваня был явно не прочь продолжить приятное знакомство. Но Мариша уже потеряла к парню интерес. Он рассказал ей все, что знал про своего деда. Теперь было бы хорошо взглянуть на саму квартиру. А как это сделать? Ах да! Чего уж проще! Надо напроситься в гости к Ване.
      Тот сначала не поверил своему счастью.
      – Ко мне? – вытаращил он глаза на Маришу. – Ты шутишь?
      – А что? Твоя мама скоро вернется?
      – Нет, нет! Ее не будет до позднего вечера. Но... А, ладно! Пошли!
      И они пошли. Кто бы видел Маришу! Познакомилась в парке со смазливым бездельником и теперь идет к нему в гости в пустую квартиру. И это замужняя женщина, любящая своего мужа и считающая себя глубоко порядочной по отношению к нему. Но у Мариши всегда была своя собственная шкала оценки своих действий. И сейчас из десяти баллов она могла бы поставить себе девять. Если бы еще, оказавшись в квартире Льва Илларионовича, она смогла бы избавиться от Вани хоть ненадолго, тогда бы была полная «десяточка».
      Квартирка оказалась в самом деле богатой. По самым предварительным оценкам, весь этот антиквариат и мебель, которой были забиты комнаты, тянула на ту же стоимость, что и сама квартира. Да, молодец дедушка Вики. И все-таки жаль, что Вике ничего не обломилось, а все досталось бездельнику Ване и его оборотистой мамаше.
      – Слушай, а давай попьем кофе, – предложила Мариша. – Кофе есть? А тортика что, нету? Фи! Я хочу тортика!
      – У нас есть сухой вафельный!
      Но Мариша фыркнула с таким пренебрежением, что Ваня мигом смекнул: он допустил промашку. Такой девушке вафельные тортики не предлагают. И так как Мариша выразительно молчала и ждала, он предложил:
      – Я сбегаю вниз? За тортом? У нас внизу чудесная кондитерская.
      – Купи торт с безе, орехами и шоколадным кремом.
      – А если такого не будет?
      – Поищи! Что, в городе одна только кондитерская?
      – Тогда я побежал?
      – Беги! – милостиво отпустила его Мариша. – Я подожду тебя тут.
      И она разместилась на огромном диване, соблазнительно закинув ногу за ногу. Ваня замер в дверях.
      – Я жду! – напомнила ему Мариша.
      – Я туда и сразу обратно!
      – Можешь особенно не торопиться.
      Но едва за Ваней захлопнулась входная дверь, как Мариша мигом ринулась с дивана. Итак, у нее есть от силы минут пятнадцать-двадцать. Вряд ли этот лентяй попрется в соседнюю кондитерскую. Судя по всему, ему лишних два шага сделать и то влом. Но плевать на него. Где же искать в первую очередь? Проблема заключалась еще и в том, что Мариша не знала, что именно она ищет. Фотографии? Документы? Дневник старика?
      Ничего такого не находилось. В ящик стола было небрежно сброшено несколько старых, пожелтевших от времени фотографий в рамках, на которых высокий мужчина был запечатлен под руку с маленькой женщиной в неизменном беретике, который сопровождал ее из года в год, из десятилетия в десятилетие. Лицо у женщины было невыразительным и не сказать, чтобы миловидным. Маленькие глазки, узкие губы, длинный нос. Сразу было видно, что она редкая брюзга, зануда, да и вредина порядочная.
      У ее мужа вид был задумчивый, словно он и сам не понимал, что делает рядом с этой невзрачной особой.
      На всякий случай Мариша прихватила для Вики одну фотографию ее деда вместе с рамкой, выбрав рамку, которая подешевле. Еще не хватало, чтобы ее обвинили в воровстве! Так! Это сделано. Что дальше? Где еще могут быть бумаги? Взгляд Мариши невольно уперся в двери кладовки. Ага! Вика говорила, что нашла письма Льва Илларионовича на самом верху кладовки ее бабушки. Так если старики были так близки, может быть, у них и привычки общие?
      И Мариша устремилась к кладовке. Распахнув ее, она замерла. Какой же тут был беспорядок! Сразу видно, что властная рука Варвары Сергеевны не добралась до этих залежей. Мариша принялась снимать вещи с полок. И так увлеклась, что обрушила одну из них. Надо же такому случиться, что именно в этот момент в дверь вошел Ваня с тортиком в руках. Вошел, увидел и замер на пороге.
      Его новая знакомая стоит в явной растерянности перед дверью кладовки, а оттуда на нее сыпется разное барахло.
      – Мариша! – закричал он, увидев, как прямо на голову его пассии пикирует внушительных размеров котелок. – Осторожней!
      Позабыв про тортик, который шлепнулся на пол, он подскочил к Марише и сильно дернул ее за руку. Очень вовремя, иначе котелок угодил бы прямо Марише по темечку.