– А что делать будешь?

– Я уже все сделал, – хмуро произнес Валера. – Пацанов на ноги поставил. Они его всюду ищут.

– Где именно?

– Я думал, что он у девки у своей прячется. Но ее дома нету. Укатила на Кипр еще две недели назад.

– Как раз когда Арнольд у вас денег одолжил?

– Так, может быть, Арнольд с ней?

– Не-а, – помотал лобастой башкой Валера. – Я узнавал, она раньше улетела.

– А может, он следующим же рейсом за ней вслед погнал!

– Не знаю я! Говорю же, нет девки дома. Вот сегодня она из отпуска вернется, мои пацаны ее караулят у дома, появится, и тогда…

– Что тогда?

– Если Арнольд с ней вернется, с ним разбираться будем. А если нет, то… то с ней тогда.

Сначала Кира не поверила своим ушам. О чем говорит этот тип? С кем он собирается разбираться? С девушкой Арнольда, которая ни сном ни духом о том, что ее жених занял у бандитов деньги? И тем не менее с нее он, похоже, собирается вытрясти долг жениха?

Дальнейшие слова Валеры показали, что именно это он и собирается предпринять со своими пацанами. Если должник не может платить, то платят его родные. В данном случае – невеста. Подруги почувствовали, как их захлестывает волна праведного возмущения. Ну же гад этот Валера! Правильно про него толстяк Петрушкин сказал – крохобор он и есть! Отвратительнее качества для мужчины и придумать невозможно!

А Кира подумала, как хорошо, что ее Вовик настоял на том, чтобы взять деньги в банке. У тех хотя бы методы давления более цивилизованные. С утюгом к ней в дом никто не придет. Хотя, если подумать хорошенько, то оказаться выставленной из собственной квартирки тоже приятного мало. И машина…

И Кира внезапно ощутила сильнейшее желание помочь неизвестной ей девушке – невесте Арнольда. Как выяснилось, не она одна. Леся тоже смотрела на Валеру с откровенным негодованием. И только страх, что он после ее слов выгонит их всех из своего дома и они больше ничего не узнают про Арнольда, а следовательно, и про Вовика, заставил их смолчать.

Впрочем, Валера и так больше ничего рассказывать не стал. Но едва они вышли, как господин Петрушкин сердито сплюнул.

– Ну и тип этот Валерка! – зло воскликнул он, почти в точности озвучив мысли подруг. – Знал, что он гад и крохобор, но чтобы на соседей бандитов натравливать, этого не ожидал. Нет, никак не ожидал. Жаль девчонку.

– А вы ее видели?

– Пару раз приходилось. Красивая. А эти, – и он снова брезгливо сплюнул, словно в рот попало что-то скверное, – Валеркины уроды, если она им не заплатит, могут и изуродовать красотулю.

Подруги молчали. Что тут скажешь? Господин Петрушкин все рассудил верно.

– Надо бы Валере палки в колеса поставить, – произнес тем временем толстяк. – Зарвался больно. С девчонки денег требовать хочет, гнида!

– И что вы предлагаете?

– Предупредить ее нужно. Чтобы домой не совалась. Вы же слышали, ждать ее там будут. Если не предупредить, то дождутся! Бедная Галочка!

Похоже, неизвестная пока что подругам невеста Арнольда была в самом деле красавицей. Коли уж и господин Петрушкин так озаботился ее судьбой. Надо же! Мало ему собственных проблем с поисками какой-то неизвестной девицы с удочками и сегодняшним взломом в доме, ему еще потребовалось и Галочку спасать. Глупо? Возможно, а все-таки приятно, что не перевелись еще на земле хорошие люди.

– Но мы даже не знаем, где она живет, – робко напомнила Леся.

– Я знаю! – воскликнул толстяк.

– Знаете? Откуда?

– Ну… Как-то раз довелось подвезти девушку. У Арнольда тогда машина сломалась. Вот он меня и попросил. По-соседски.

Подруги переглянулись и одновременно подумали, что Арнольд сильно рисковал, поручая свою невесту заботам сластолюбивого господина Петрушкина. Или он так ей доверял? Или просто был уверен, что толстяк не пара красавице Галочке? Ох, не стоило ему быть таким наивным. Промелькнуло что-то такое между этими двумя. Иначе, скажите, пожалуйста, с чего бы Петрушкину так озаботиться судьбой чужой невесты? На сентиментального добряка он похож что-то не был.

– Я знаю, где Галочка живет, – продолжал тем временем толстяк. – И вам показать могу.

– Нам?

– Сам-то я вмешиваться не могу, – торопливо заговорил господин Петрушкин. – Во-первых, времени нет. А во-вторых, не хочу промеж двух огней очутиться. Понимаете? Да и не мое это дело. Просто по-человечески мне Галочку жалко. Арнольд дел натворил. А за что девочка-то должна страдать?

Господина Петрушкина до того проняло, что он едва не прослезился.

– И потом, – спохватился он, – у меня у самого дома полный аврал. Милиция всю ночь, как сигнализация сработала, в доме была, сегодня следователь с помощником еще раз обещали приехать.

– Сигнализация? – переспросила Кира. – Так у вас ничего не украли?

– Как же не украли? А мое спокойствие? И потом, сейф оказался вскрыт! А если бы там не мелочь и бабские бумажки лежали, а крупная сумма наличными? Что тогда?

Подруги не знали, что тогда. Да и сам Петрушкин перевел разговор в другое русло.

– Так мы с вами договорились? Вы о Галочке позаботитесь, а я уж у себя дома разбираться буду!

В принципе подруги были совсем даже не против. Им и самим хотелось утереть нос злобному карлику Валере. И помочь Галочке. К тому же девушка могла оказаться в курсе планов своего жениха. И могла знать, зачем ему понадобились пять тысяч долларов. И что это за пропуск такой в другую лучшую жизнь. Так что с Галочкой стоило подружиться.

Только как это осуществить?

– А я вам скажу! Мой водитель доставит вас до Галочкиного дома. А там уж вы ее на улице подкараулите и домой не пустите.

– Но мы эту Галочку никогда даже не видели! – воскликнула Леся. – Как мы ее узнаем?

Толстяк задумался.

– М-да-а, – задумчиво произнес он. – Фотографии ее у меня нет. Но я могу вам описать девушку!

Таким образом, ровно через час подруги сидели в своем «гольфике» напротив дома Галочки и ждали возвращения хозяйки. Нанятых Валерой бандитов что-то видно не было.

– Но это вовсе не значит, что их вовсе нет, – заметила Кира.

– Тут они. Просто прячутся.

– Надо бы выяснить, где именно. А то могут Галочку у нас под носом перехватить.

Леся промолчала.

– Выяснить, говорю, надо, – уже с нажимом повторила Кира.

– Вот и выясняй!

– Я не могу! Я за рулем. И покинуть машину не имею права.

– Значит, мне идти?

Кира выразительно огляделась по сторонам.

– Больше никого нет!

– Не хочется, – призналась Леся.

– Не капризничай!

Леся вздохнула и вылезла из машины. Ей было страшновато. Хотя лично к ней у бандитов пока что не могло быть никаких претензий, но, с другой стороны, самой топать к ним в лапы?.. И почему она всегда идет на поводу у Киры? Честное слово, надоело!

Рассуждая таким образом, Леся вошла в подъезд, где, как им было сказано, жила Галочка. Оказавшись в прохладном полумраке парадного, Леся начала медленно подниматься по лестнице. Между вторым и третьим этажами она замедлила шаги. Сверху доносились мужские голоса.

– И долго нам тут париться? Скоро эта девка явится?

– Не гони волну! Явится!

– Надо было ее в аэропорту встретить!

– Ага! И прямо в толпе с ней беседовать.

– Посадили бы в машину и увезли. Всего-то делов!

– В аэропорту оперов полно. А вдруг девчонка начала бы сопротивляться?

– Перо в бок, и порядок!

– Это ты кино насмотрелся. В кино такие фишки, может быть, и канают. А жизнь по своим законам живет.

Дальше Лесе подслушать не удалось. Раздался шум открываемой двери. Кто-то из соседей выходил из дома. И воспользовавшись, что теперь можно было не соблюдать тишину, девушка обрадованно поспешила вниз. С докладом.

Старичок с кудлатой маленькой собачкой на поводке, который вышел прогулять свою питомицу во двор, спугнул Лесю. А останься она на лестнице, могла бы услышать еще кое-что интересное для себя. Действительно, когда старичок ушел, оставшиеся возле Галочкиной квартиры бандиты продолжили прерванный разговор.

– Как думаешь, Молоток ее не пропустит?

– Да уж не пропустит. Только во двор ступит, он сразу же нам звонок даст. Чтобы были готовы.

Упомянутый своими подельниками лишь вскользь Молоток был личностью известной и даже в чем-то легендарной. За все то время, что он занимался своей, мягко говоря, не вполне законной деятельностью, он ни разу не попадался сотрудникам правоохранительных органов. Ни одного срока условного, или приведенного в исполнение, или даже простого задержания не было на счету у Молотка.

Как ему это удавалось, ходили разные слухи. Сам Молоток считал, что ему помогает бабкин заговор. Мол, старуха была известная ведьма. И узнав, чем промышляет ее внучок, заговорила его от пули и злой неволи. Таким образом, Молоток считал себя если не неуязвимым, то во всяком случае близко к тому. Правда, кто бы потом ни ездил к бабке Молотка, никому больше ее заговоры не помогали.

Еще Молоток был фантастически осторожен и даже трусоват. Правда, это последнее качество своего характера он тщательно скрывал. Но во всяком случае высовываться лишний раз без особой необходимости не любил.

Вот и сейчас он выбрал дежурство во дворе, чтобы не светиться на лестничной площадке с двумя своими колоритными приятелями. Внешность у обоих была характерная. А вот сам Молоток старательно придерживался другого, совсем другого имиджа. Никаких тяжелых золотых браслетов или цепей. Никогда! Вместо них дешевенькие часы, купленные в ближайшем ларьке. Бритый затылок – боже сохрани! Самая обычная, простая стрижка.

Спортивного стиля в одежде Молоток тоже избегал словно огня. Он носил скромные строгие брючки. Не слишком новые, не слишком дорогие, но всегда безупречно чистые и тщательно отутюженные. К темным брючкам полагалась светлая сорочка. Такая же безупречно чистая и отглаженная.

За одеждой Молотка следила приходящая прислуга. Но у непосвященного человека могло сложиться мнение, что Молоток до сих пор живет с любящей мамочкой. Весь его внешний облик и старомодный стиль в одежде наталкивал именно на эту мысль.

Тем не менее Молоток был очень хитер, жесток, изворотлив и опасен. Пожалуй, он был поопасней многих своих «коллег». Именно в силу того, что ни у кого не вызывал ни малейшей опаски. Но сегодня Молоток чувствовал себя не в своей тарелке. Хотя от него требовалось всего лишь побеседовать с некой Галочкой на предмет возврата долга. Побеседовать по душам, чтобы девушка все поняла верно и с первого же раза.

Трюки с похищением юных девушек и последующими их допросами он предпочитал проводить где-нибудь в безлюдном месте со стопроцентной гарантией того, что эта беседа останется исключительно между ним и жертвой.

А тут было столько свидетелей! Соседи и их собаки. Чуть что случись, первые поднимут крик, а вторые начнут истошно лаять. К ним обязательно подключатся случайные прохожие, да еще те две девки, которые торчат во дворе уже почти час и уходить явно никуда не собираются.

Сам Молоток сидел на скамеечке и делал вид, что читает книгу. Она была в толстом кожаном переплете, старая, без картинок и одним своим видом навевала уныние. Возле его ног стояла дешевая сумка черного цвета. А в ней лежали различные инструменты, активно применяемые Молотком для беседы со своими жертвами.

Вроде бы все было как всегда, но почему-то в душе Молотка прочно поселилась тревога.

– Не нравится мне сегодняшняя затея, – прошептал он. – Ой, не нравится.

Тем не менее Молоток никуда не уходил. У него было задание. И хотя оно ему претило, он намеревался его выполнить. И выполнить хорошо.

– Что-то наша девочка задерживается, – шептал Молоток, мысленно перебирая захваченные им с собой инструменты и прикидывая, с чего бы начать допрос.

Со своего излюбленного молотка, из-за которого он и получил свою кличку, или все-таки стоит подойти к делу виртуозно и взять ножовку? Вообще-то Молоток любил все планировать заранее. Вот и сейчас он решил: раз жертва молодая и красивая девушка, то начнет он со своего набора крохотных стамесок. Выточенные из медицинской стали, они могли использоваться не хуже скальпеля. А какие красивые узоры они оставляли на теле жертвы! И как было славно, если бы девчонка начала упираться. Впрочем, что мешает ему сказать, что она упиралась? Никто ведь не станет проверять качество его работы или контролировать сам процесс.

Заказчику важен результат, а не способ, каким он достигнут. А за результат Молоток ручался. После бесед с ним ни одна жертва не медлила с возвратом денежного долга, плюс проценты. Те самые проценты, которые зачастую превышали саму сумму долга. И превышали многократно.

Молоток так размечтался, что даже не заметил, как во дворе появилась жертва. Она прибыла на такси. Высокая, смуглая, с целым облаком густых вьющихся темных волос за спиной. Расплатившись по счетчику, девушка дождалась, пока водитель сам выгрузит ее сумку и чемодан. Молоток даже встревожился, а не захочет ли шоферюга доставить вещички своей пассажирки до самой квартиры, но этого не произошло.

То есть сам шофер был бы явно не против. Красивая пассажирка пришлась ему сильно по сердцу, и уезжать он не торопился. Но та была холодна. И наконец шофер уехал. Молоток потянулся за телефоном, чтобы сообщить, что жертва прибыла, но вдруг замер на месте с открытым от изумления ртом.

– А это еще что? – вырвалось у него.

К Галочке спешили те самые девицы, которых Молоток засек во дворе еще раньше. Девицы оказались шустрыми. С двух сторон они подхватили Галочку под белы ручки. И сказав девушке всего несколько слов, увлекли ее за собой. Молоток опешил. О таком повороте событий его не предупреждали. Все же он постарался не потерять присутствия духа.

– Наверняка какие-нибудь подружки-приятельницы! – пробормотал он. – Поболтать им не терпится о дружках сердечных. Вот ведь непруха! И принесла же их нелегкая именно сейчас!

Он позвонил своим приятелям, чтобы сообщить о нештатной ситуации. И бросился следом за Галочкой и ее, как он считал, подружками. Молоток успел вовремя. И увидел, как Галочка садится в переливающуюся на солнце розовую машину, похожую на гигантскую перламутровую раковину, а ее вещи закидываются в багажник той девицей, которая была худой и рыжей, – владелицей машины.

Во всяком случае эта же девица села за руль. И машина плавно выкатилась со двора.

– Вот черт! – вырвалось у Молотка.

И заметив, что оба его подельника выскочили из дома и теперь недоуменно озираются по сторонам, он поспешил к ним.

Подруги даже не подозревали о поднявшемся за их спинами переполохе. Уверенные, что одурачили нанятых Валерой бандитов, они торжествовали. Впрочем, следовало еще объяснить все случившееся Галочке. Потому что девушка выглядела изрядно озадаченной.

– Что вы такое говорите? Какие бандиты? Кого ищут? – недоумевала она.

– Ты хоть знаешь, что твой жених пропал?

– Арнольд пропал? – удивленно переспросила Галочка. – Нет же, вы ошибаетесь! Он просто уехал в командировку!

– Да?

– Он сам мне сказал, что не может полететь со мной на море, потому что вынужден работать. Уехать в командировку.

– Ты так в нем уверена?

– Арнольдик никогда меня не обманывал! И он хотел полететь со мной. Очень хотел. Но эта работа… Он сказал, что, когда я вернусь, мы с ним отправимся в кругосветное путешествие. В каюте люкс! Представляете, как хорошо ему обещали заплатить за эту работу!

– А давно ты с ним разговаривала в последний раз?

Галочка помрачнела.

– Вообще-то еще перед отлетом и потом, когда я только приземлилась после перелета.

– То есть две недели назад?

– Да.

– И это все?

– Но он предупреждал, что такое возможно! – воскликнула Галочка. – Что он поедет в такое место, где связь может просто отсутствовать!

– И где такие места на нашей планете? В бункере он, что ли, отсиживаться собирался все эти дни?! – вырвалось у Киры.

– Нет, не в бункере.

– А где?

– В тайге, например.

– Твой жених собирался в тайгу?

– У них где-то в Сибири есть филиал.

– Если есть филиал, значит, и вышка для сотовой связи будет установлена, – отрезала Кира.

Галочка помрачнела еще больше.

– Да, когда вы так сказали, я и сама начинаю думать, что это странно.

– И сколько времени ты отдыхала?

– Весь тур был пятнадцать дней.

– Повторяю, Арнольда ты не слышала уже четырнадцать дней? Так?

– Как минимум, – подтвердила Галочка.

– А раньше такое бывало? Чтобы он уезжал и телефон у него был вне зоны?

– Что вы! Никогда!

Подруги недоумевали.

– Почему же ты не вернулась раньше?

– Вернулась? Но… Но зачем?

– Странная ты, у тебя жених пропал, – воскликнула Кира. – Ты до него дозвониться не могла!

– Целых две недели! – поддержала подругу Леся.

– Но Арнольд ведь предупредил меня, что такое возможно. И потом… за путевку ведь было уже заплачено. Арнольд сам бы меня не похвалил, вернись я раньше срока.

В принципе в словах Галочки был здравый смысл. Так что подругам оставалось только восхититься силой ее духа и выдержкой. Вряд ли они сами смогли бы спокойно загорать, купаться в море и вообще наслаждаться жизнью, если бы не были уверены, что их любимый тоже в порядке.

Но то ли Галочка была слеплена из другого теста, то ли Арнольд был не настолько любим, чтобы вытеснить из сердца Галочки ее настоящую страсть – себя, любимую, но она была уверена, что поступила совершенно правильно. И если и раскаивалась, то только в том, что не понимает, как и на что ей жить дальше.

– Как он мог? – растерянно вопрошала она подруг. – Сам исчез, а на меня еще и долги свои повесил?

– Один долг.

– Зато какой! Пять тысяч долларов! Да на такие деньги целый месяц жить можно!

На взгляд подруг, на эти деньги можно было прожить существенно больше. Но у Галочки было свое понятие о жизни и о расходах.

– Перед тем как исчезнуть, он должен был позаботиться обо мне! – расстраивалась девушка. – Как он мог? Он что, меня бросил?

– Скорей всего, он попал в беду.

– Ой, его похитили?

Подруги только плечами пожали. Хотели бы они сами это знать. Но одно было ясно – с Арнольдом что-то случилось. И что-то весьма серьезное. Раз уж даже бандиты не смогли его найти. И невеста терялась в догадках, где он может быть. Долг в пять тысяч долларов в расчет подругами не принимался. По словам Галочки, Арнольд зарабатывал такую сумму за месяц, максимум за два.

– Перезанял бы у кого-нибудь другого, – капризничала Галочка. – У него полно богатых друзей. Зачем было занимать у этого Валеры?

– Видимо, деньги твоему жениху понадобились срочно. А больше никто в тот момент не мог одолжить ему такую сумму.

– А зачем ему понадобились эти деньги? – продолжала кривить свой хорошенький ротик Галочка. – Я ведь уехала!

В общем, хотя Галочка и была красавицей, подругам она не слишком-то понравилась. Тяжело иметь дело с человеком, который уверен, что весь этот мир создан исключительно для того, чтобы ему в нем жилось вольготно, комфортно и сытно. И вся планета, разумеется, вертится исключительно для удобства самой Галочки.

– А она тот еще цветочек, – прошептала Леся на ухо Кире, воспользовавшись тем, что Галочка занялась наведением красоты на свое личико, ничуть не смущаясь толчков и качки, с которыми двигалась среди дорожных пробок их машина.

– Лучше думай, куда нам ее девать?

– В смысле?

– Домой ей нельзя. А куда еще?

– К родителям, наверное, – предположила Леся.

И повернувшись к Галине, приступила к выяснению, куда они поедут. И тут же возникли осложнения.

– Какие родители?! У меня батька в Харькове, а маманя в Лиде.

– Где?

– Лида – городок такой в Белоруссии.

– Так твои родители не живут вместе?

– Ага, – равнодушно отозвалась Галочка. – И к ним я не поеду ни за какие коврижки. Ни к батьке, ни к мамке. Лучше уж пусть меня бандиты поймают, чем обратно к предкам.

– Но какие-нибудь родственники у тебя в Питере есть?

– Нет.

– А друзья?

– Арнольдик. Он мой самый лучший друг, жених, лапочка!

– К Арнольду нельзя. Там тебя ждут бандиты.

– Не дура! – буркнула Галочка. – Слышала уже! А куда же мне тогда деваться? На вокзале ночевать?

Подруги переглянулись. Вот так ситуация. Никак они не думали, что эта Галочка навяжется им на шею. Но Кира так быстро сдаваться не привыкла.

– Но где-то же ты жила до того, как познакомилась с Арнольдом.

– Ага. У Мишки. Но к нему мне нельзя.

– Почему?

– Женился он, – проронила Галочка и, видимо, сочтя, что тут требуется пояснение, добавила: – Не на мне.

– А до Миши?

– До него у Витюнчика жила.

– Может быть, он тебя приютит?

– Как же! Ждите! И потом, он такой зануда, что я к нему сама не сунусь! Нет уж, раз такое дело, пойду на вокзале перекантуюсь. Мне не привыкать.

И Кира сдалась. Не могла она отправить человека ночевать на вокзал. Особенно если этот человек был женщиной.

– Ладно! Поживешь пока у меня, – сказала она. – Только у меня дома кот.

– Обожаю кошек! – запрыгала на мягком заднем сиденье и захлопала в ладоши Галочка. – Они такие миленькие.

– Аллергии у тебя нет?

– Нету. Я вообще очень здоровая.

Это было видно и без объяснений. Кожа Галочки, смуглая от природы и еще больше загоревшая на южном солнышке, буквально дышала силой, здоровьем и молодостью. Черты лица у Галочки были не слишком правильные. Нос крупноват. Подбородок слегка срезан, а форма рта оставляла желать лучшего. Но что за беда?

Глаза у Галочки горели таким живым задором, и от всей ее фигурки веяло такой первобытной животной страстностью, что становилось очевидным – не в красоте счастье. Мужчины должны были сходить по Галочке с ума целыми пачками. Нетрудно понять, чем непосредственная живая девушка привлекла к себе внимание толстяка Петрушкина.

– Так вы меня приютите, пока Арнольдик не найдется?

– Угу, – кивнула Кира. – Будем в одной лодке тонуть.

– Не поняла?

– Мой приятель тоже занял денег, тоже пять тысяч долларов, и тоже исчез.

– Да ну?! – восхитилась Галочка. – А не брешешь?

– Нет.

– И что это за мор такой на мужиков нашел? – ужаснулась Галочка. – С ума они все сошли? Или друг от друга заразились? А твой с моим знакомы были?

– В том-то и дело, что да.

– Ну? И кто он?

– Вовик.

Галочка наморщила свой гладкий лобик.

– Вовик, Вовик, – забормотала она. – Не знаю такого. А кто он?

– Они рыбачили вместе с твоим Арнольдом.

– А! Тогда понятно. Нет, я на рыбалку с Арнольдиком не ездила никогда. Не люблю такие глупости. Потом все тело в волдырях, под ногтями грязь, а на одежде рыбья чешуя, словно я морская принцесса. Нет уж! Благодарю покорно!

За такими разговорами подруги доставили Галочку к своему дому. И все три девушки вошли в подъезд Киры. Они были настолько легкомысленны, что даже не оглянулись по сторонам. А если бы оглянулись, то увидели бы черную «БМВ» с хищной оскалившейся мордой. И как знать, возможно, поднапрягши свои мозговые извилины и порывшись в недрах памяти, Кира или Леся вспомнили бы, что именно эту машину они видели во дворе у Галочкиного дома.

Но, повторяем, подруги по сторонам не смотрели. Все их внимание было сконцентрировано на Галочке и ее объемистом и достаточно тяжелом багаже, который предстояло дотащить сначала до подъезда, а потом еще втащить внутрь. Кроме того, у них самих, это тоже нужно было учитывать, еще имелась собственная палатка, рюкзак, удочки и сверток со спущенным матрасом.

Все эти вещи норовили раскрыться, упасть и раскатиться в разные стороны. Рук катастрофически не хватало. Так что подруги были заняты по горло, и им было не до того, чтобы глазеть еще и по сторонам.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

У дверей Кириной квартиры их встретил Фантик. Он изо всех сил делал вид, что ему плевать, где хозяйка болталась всю ночь. Но это у него не очень-то хорошо получалось. Что поделать, Фантик был любопытен не в меру. Водился за ним такой грешок. И теперь он первым делом, торопливо потершись о ноги Киры, тут же переключил все свое внимание на принесенные вещи.

Увидев кота, Галочка дико взвизгнула:

– Ой, какой лапочка! А что это за порода? Он вообще кто?

Фантик от ее визга прижал свои короткие, покрытые чуть вьющимся мехом уши к голове и оскалился.

– Мальчик! – тут же диагностировала Галочка. – Это что – помесь рекса и симца?

Кира была приятно поражена. Не многим ее знакомым даже с университетским образованием удавалось так быстро вычислить происхождение Фантика. А вот пустышке и болтушке Галочке почему-то удалось.

– Ой, да ничего тут особенного нет, – отмахнулась Галочка. – Просто я кошек обожаю.

– А собак?

– И собак тоже! И еще кроликов, крокодилов, попугайчиков и крыс.

– Крыс? – поразилась Леся, которую даже под страхом смерти нельзя было заставить взять в руки мышь или тем более огромную страшную крысу с голым хвостом и влажным подвижным носом, б-р-р!

– А что такого? Знаешь, какие они умные. Все-все понимают. Иногда даже лучше, чем собаки.

– И крокодилы умные?

– Еще какие! Просто у них характер своеобразный. К каждому свой подход нужен.

– И много ты с крокодилами общалась?

– Всего с тремя, – призналась Галочка. – Один в цирке жил, еще на Украине. Второй у Мишки, ну, я вам про него рассказывала, который женился. Не крокодил, а Мишка.

– А третий?

– А третий…

Галочка замешкалась с ответом и вдруг воскликнула:

– Ой, да что мы все про меня и про меня. Давайте же про Арнольдика поговорим.

Леся закивала головой и потащила новую приятельницу на кухню, кормить с дороги. А вот Кира задержалась, недоуменно морща нос. Она была готова поклясться, что про «Арнольдика» их гостья вспомнила только потому, что ей не хотелось рассказывать про третьего крокодила. Но почему? Однако, решив, что тут какая-то старая личная драма и вообще крокодилы не имеют никакого отношения к их делу, Кира поспешила за девушками.

Галочка попросилась с дороги умыться. И долго шумела в душе, заставляя экономную Киру страдать. Она в прошлом месяце поставила себе счетчики на горячую и холодную воду. И теперь, моя вилку или споласкивая тарелку после еды, каждый раз думала, сколько же при этом ее кровных рубликов утекает в водопровод.

К тому времени, когда Галочка, румяная и еще больше посвежевшая, если это вообще было возможно, вышла из душа, у подруг уже был накрыт стол.

– О, вино! – оживилась она при виде бутылки болгарской «Медвежьей крови».

Галочка быстро присела за стол. Сама положила себе на тарелку разной всячины и принялась чавкать с большим аппетитом, не дожидаясь подруг.

– Извините меня, – пробормотала она между глотками, – но очень кушать хочется! Я, когда голодная, вообще не человек.

И закидав в себя картошку, две ложки овощного салата с куском холодной телятины и студень с порядочной порцией хрена, она наконец подняла глаза от тарелки.

– Вот теперь можно и выпить за знакомство, – сказала она и заулыбалась.

Подруги тоже подняли бокалы. Как ни странно, они почувствовали к Галочке нечто вроде симпатии. Да, она была эгоистична, избалованна и легкомысленна. Но при этом она ничего из себя не корчила. Как говорится, какая есть, такую и кушайте. А не хотите, ваше дело.

– Совсем неплохое вино, – заметила Галочка, выпив целый бокал.

– Ты и в винах разбираешься?

– Больше всего на свете я люблю крымский портвейн, – призналась Галочка. – Вина Массандры – это что-то с чем-то. Вы пили?

– Они очень крепкие.

– Да, пьянят почище водки, – тут же согласилась Галочка, наливая себе и подругам по следующей порции красного вина. – Но какие вкусные! Густые, терпкие! Мне очень нравятся.

В общем, к тому времени, когда подруги допили полуторалитровую бутылку вина, они окончательно подружились, прониклись теплыми, светлыми чувствами и вообще не понимали, как это они раньше жили друг без друга.

Девушки сами не заметили, как их разговор свернул на мужскую тему. И разумеется, тут же всплыли Арнольд и Вовик. Куда они все-таки пропали? Почему ничего не объяснили своим невестам? Что, их исчезновение простое совпадение или за этим кроется что-то важное и ужасное?

– А знаете, что я сейчас вспомнила, – внезапно произнесла Галочка и даже бокал с вином отставила в сторону. – У Арнольда ведь брат в прошлом месяце вот точно так же пропал!

Кира с Лесей не удержались и дружно ахнули:

– Да ты что?!

– Ну! Точно вам говорю!

– А потом нашелся?

– Нет! В том-то и дело, что – нет. А у него жена, между прочим, и дети. А он исчез, никого не предупредив. Просто исчез, как и наши мужики!

Кира с Лесей переглянулись. Да, если от жен мужчины часто уходят и без уведомления, то в случае с детьми – иное, обычно стараются лично поговорить с ними, чтобы хоть как-то смягчить пропажу.

– И главное, Петрарка отличный семьянин. Все в дом, все для дома, для жены, для деток. Арнольд тоже старается, но до старшего брата ему далеко.

– Петрарка? – удивленно переспросила Кира у Галочки. – Это что, прозвище?

– А вот и нет! – хихикнула Галочка. – Имя! Самое настоящее. По паспорту он тоже Петрарка.

И Галочка тут же рассказала, как два брата стали Петраркой и Арнольдом. Родители их были людьми творческими. Мать поэтесса, и время от времени ее стихи даже печатались. И не просто на последней странице каких-нибудь «Ведомостей Зачухинска», а отдельными книжками. Вот она и настояла, чтобы старшего сына назвали Петраркой в честь знаменитого поэта древности.

Младшего же сына намеревались назвать Аристотелем. На этом настаивал отец, который был историком и философом. Но в загсе, куда родители отнесли документы будущего Аристотеля, то ли сжалились над ребенком, то ли просто не разобрали почерк отца, только мальчик стал Арнольдом. Тоже не шибко приятно, но когда младший слышал, как в школе и во дворе издеваются над старшим Петраркой, он мысленно горячо благодарил неизвестных ему работников загса, не позволивших ему стать Аристотелем.

– Ну, так вот, – продолжала Галочка, у которой от выпитого вина развязался язык. – О чем это я говорила? Ах, да! Петрарка – образцовый семьянин. Уж сколько раз его Арнольдик с собой на рыбалку звал, а он все отказывался – с семьей, с детьми стремился побыть.

– А много у него детей?

– Двое. Мальчик и… и тоже мальчик.

– И ни жена, ни кто иной не знал, куда делся Петрар… Петя?

– Нет. Ни на работе никого не предупредил, ни дома, нигде. Взял и исчез!