Из мухи получится слон

Наташа на секунду задумалась и выдвинула контрпредложение, которое сразило меня своей простотой и легкостью исполнения:

– Лучше я позвоню Руслану и попрошу его подняться сюда. Хватит ему просиживать диван.

– Прекрасно, – обрадовалась я, – но все-таки я захвачу выбивалку для ковров. Если она годится для ковров, то и для бандитов сгодится.

Наташа не возражала. Итак, мы дождались охраны в лице Руслан, вооружились выбивалкой и не забыли прихватить записочки, читательский билет и прочую бумажную рухлядь. Потом мы торжественно прошествовали по единственной лестнице в нашем доме в ателье видеопроката, которое располагалось в бывшем помещении дворницкой. Про эту дворницкую в доме ходили легенды.

Несколько лет тому назад по никому из ныне здравствующих жильцов дома не известной причине привычные обитатели дворницкой исчезли, захватив с собой весь свой рабочий инвентарь. Происшедшее было окружено мрачной завесой тайны, и говорить о случившемся в приличном обществе не рекомендовалось. Я не раз и не два пыталась найти объяснение этому у старожилов нашего дома, но всегда натыкалась на странное молчание. Единственное, известное точно, было то, что пропавшие дворники, все поголовно, отличались просто фанатичной любовью к чистоте и порядку. Подобных чистоты и порядка наш дом больше не знал. И был еще одни любопытный факт их исчезновения. Все они пропали в одночасье. Вечером их видели многие жильцы, и ничего необычного в их поведении никем замечено не было. А наутро, обеспокоенные отсутствием привычных движений на лестнице, бабушки постучали в дворницкую и не получили разрешения войти. Тогда они вошли без разрешения. Их взору предстала комната, давно нуждавшаяся в ремонте. Она была практически пуста. В ней не было ничего. Единственное исключение составлял обшарпанный стол в центре комнаты, на котором в ведре гордо возвышалась швабра с надетой на нее ветхой тряпкой. Из-за гулявшего по комнате ветра тряпка начала развеваться наподобие флага. Старушки были поражены – может быть, именно этого и добивались пропавшие.

После дворников в пустующую каморку, сделав предварительно ремонт, въехал видеосалон, который просуществовал около года и тоже внезапно исчез. Охваченные гнетущими предчувствиями, жильцы дома выжидали. Следующими туда въехали психотерапевт, продуктовая лавочка и сапожник. Они въехали, конечно, не одновременно, а по очереди. Одновременно они бы там просто не поместились. И естественно, что, пробыв по нескольку месяцев в этой нехорошей комнате, они пропадали в неизвестном направлении вместе со своим товаром, инструментами, материалом и так далее.

Вот в этом-то загадочном месте и помещалось сейчас ателье нашего Гены. Он был неистовый любитель и знаток отечественного и зарубежного кинематографа. Он мог посоветовать к просмотру фильм на любой вкус. А зачастую просто извлечь из-под своего стола видеокассету, которую вы уже отчаялись найти на прилавках города. Меня он частенько осчастливливал такими перлами, как «Армагеддон», «9 с половиной недель», «Молчание ягнят», а позднее «Интервью с вампиром». При этом все кассеты были всегда в отличном состоянии. Их не приходилось ждать в очереди или клянчить у знакомых. Они просто лежали и поджидали подходящего клиента у Генки под столом. Они счастливо подстерегали меня у Генки и в то время, когда я металась по знакомым магазинчикам и безуспешно пыталась их найти.

В обычной жизни, не связанной с его любимыми фильмами, он был типичным рассеянным с улицы Бассейной. Постоянно забывал или путал кучу вещей. Но над свитером грубой вязки, который он носил, по моим наблюдениям, 300 дней в году, кроме двух летних месяцев, маячило славное худощавое лицо, на котором светились доверчивые и добрые глаза влюбленного сеттера. Он был чудаком, которого, казалось бы, ничего не стоило обмануть. Но почему-то никто не решался. Это была еще одна тайна, а так как он работал в странной дворницкой, то эти загадки перемешивались между собой, наслаивались друг на друга и окружали Гену плотной завесой непознанного.

Однако в данный момент нас с Наташей интересовал не Гена как таковой, а Гена как обладатель ксерокса. Ксерокс стоял в самом ателье, или, как говорил Гена, в «моем офисе». И если учесть, что дверь «офиса» не была снабжена сигнализацией или приличными замками, то дело принимало совсем уж мистический оттенок. Как в наше беспокойное время Генке удавалось сохранять свою технику в неприкосновенности, было неясно.

Вот в это заведение мы и прошествовали. Генка явно обрадовался, когда увидел нас, и громко закричал:

– Здорово, ребята! Давненько не виделись!

Он совершенно позабыл, что беседовал лично со мной около почтовых ящиков не далее как вчера. И в этот момент мимо нас проходили Наташа и Руслан, которые поздоровались с нами и присоединились к обсуждению проблемы подделки голографических картинок на лицензионных кассетах. Махнув рукой на его странности, я постаралась улыбнуться как можно соблазнительнее, но, по-моему, он этого не заметил. Говорить с соблазнительной улыбкой на устах было невероятно трудно. Она все время норовила перейти в отвратительную гримасу. И я немного притушила свою улыбку.

– Как поживаешь, Геночка? – вежливо поинтересовалась я и опять усиленно заулыбалась.

– Ничего, все в порядке. А почему ты смеешься? – И добавил, немного подумав: – Я сегодня даже побрился.

– Восхитительно выглядишь, – согласилась я и неожиданно для самой себя начала сдавленно хихикать, погубив тем самым все планы по обольщению Генки.

– Гена, у нас к тебе дело огромной для нас важности, – серьезно проговорила Наташа, возмущенно косясь на меня одним глазом.

– Хи-хи-хи, ха-ха-ха, – продолжала я заливаться беспричинным смехом. – Помоги нам, пожалуйста, ха-ха. – Вот чертова комната! Ведь я знала, что здесь нечисто, а все-таки сомневалась. Теперь последние сомнения отпали. Никогда со мной не бывало раньше приступов такого идиотского смеха.

Руслан вступил в беседу и начал чисто по-мужски:

– Дуры эти бабы, но ты уж ради меня сделай, что они у тебя попросят, а то они не отстанут и будут зудеть у меня над ухом.

– Да что вы хотите, можно узнать?

После этого вопроса моя веселость улетучилась в момент. Так же внезапно, как и появилась. Все вздохнули с облегчением и с жаром кинулись объяснять:

– Ксерокс!

– Ксерокс!!

– Ксерокс!!!

Генка испуганно поглядел на нас и разрешил, сказав:

– Да, пожалуйста, пользуйтесь. Только бумаги у меня нет.

Бумагу я предусмотрительно захватила с собой, зная о его склонности все забывать. И пока Наташа с Русланом отвлекали от меня внимание Генки, распихала все бумажки по ксероксу. Лишний свидетель того, как я снимаю копии с вещей, чье происхождение было не совсем законно, мне был не нужен. Ведь как ни крути, а вещи были похищены у вора и утаены от милиции, а то, что это было проделано из лучших побуждений, никого бы не спасло. Гена, конечно, был славный мужик, но может случайно проговориться кому не надо по своей привычной рассеянности. Потому я и постаралась провернуть всю операцию в рекордно короткий срок. И постоянно стояла между ксероксом и Генкой, для верности опять начав ухмыляться. Поняв, что еще одного приступа моего хохота ему не выдержать, Гена перестал пытаться заглянуть через мое плечо. И отпустил нас с миром.

– Как ты думаешь, он не заметил, что именно мы копировали? – вдруг заволновалась Наташа, стоя уже на пороге моей квартиры.

– Я думаю, что он уже забыл о нашем визите, но в любом случае я постаралась все сделать незаметно.

– Молодец!

– Ну, девочки, я вам больше не нужен, – предпринял попытку слинять Руслан.

– Стоп! – скомандовала Наташа. – Куда ты собрался, мой муженек?

– У меня хоккей, сама понимаешь, что мне надо знать, чем кончится игра, – довольно робко оправдывался Руслан, почуяв, что хоккея в ближайшие часы ему не видать как собственных ушей.

– Потом посмотришь, – сказала бессердечная Наташа. – Я сейчас иду в милицию, чтобы отдать улики, случайно найденные мной на месте нашей драки. Тебе ясно? Ясно, кто будет провожать меня до отделения? Дашу можешь сразу исключить.

– Какие улики? – только и смог выдавить из себя Руслан.

Наташа не удостоила его ответом и гордо удалилась, напомнив мне, что я должна попытаться перезвонить по оставшимся телефонам, где никто раньше не отвечал. Чем я и занялась.

В двух местах осторожные женские голоса сказали, что никогда не знали Амелина Петра и в последнее время их никакие частные лица на деньги не опускали, а опускали только организации. Например, банки. Если я хочу, то они могут назвать, какие именно. Но я не хотела, и они успокаивались. Последний номер принадлежал некоей Алле Аркадьевне, которая висела на телефоне без зазрения совести. Я всякое терпение потеряла, пытаясь до нее дозвониться. А дозвониться было уже вопросом принципа. И, наконец, я услышала:

– Алло, я слушаю.

– Алла Аркадьевна?

– Да, с кем имею честь разговаривать?

Какая любопытная! Что ей сказать? Скажу, что тоже имела счастье познакомиться с Амелиным.

– Я знакомая Амелина Пети.

– Ах, как же, помню. Очень милый юноша. Был у меня в гостях пару раз. Очень образованный и эрудированный. Сейчас молодежь редко интересуется предметами старины, а он прямо затрясся от восторга, когда увидел мою коллекцию…

– Пропало ли что-нибудь из вещей?

– Почему вы спрашиваете? А ведь действительно пропало уникальное издание стихов. Оно досталось мне по наследству от папы. Он был страстный поклонник восточной поэзии. Но я уверена, что книга просто куда-то завалилась. У меня часто вещи пропадают на время, а потом находятся. Правда, такая ценная – впервые. Но Петя не сделал бы ничего подобного. Поверьте, я разбираюсь в людях.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.