Евгений Каленюк
      КРУГ ЗАМЫКАЕТСЯ
      Сухой кашель выстрела всколыхнул тишину над озером, которая тотчас же сомкнулась вновь. Пуля раздробила острый каменный зуб, торчавший из воды невдалеке от берега, брызнули осколки, верхуш ка зуба осела и, покачнувшись, рухнула в воду с утробным всплеском. Эха над этим озером не было.
      Я сел на большой замшелый валун и, привалившись спиной к ска ле, взглянул на восток. Зарева вечернего города отсюда уже не было видно. Правильно. Хоть сейчас город не помешает мне ничем. Медленно, проверяя свою руку, я поднял пистолет. Еще один зуб, выточенный прихотливыми прибрежными волнами, рассыпался камен ным крошевом.
      Пожалуй, пора. Hаверное, я еще не совсем осознал, что собира юсь сделать, так как моя рука, нисколько не дрогнув, послушно повернула оружие в противоположном направлении. "Давненько я не чистил ствол..." - мелькнула в голове глупая и абсолютно нес воевременная, мягко говоря, мыслишка.
      - Добрый вечер, - услышал я совсем рядом.
      Странно, я не слышал шагов. Hаверное, я подумал это вслух, так как опять услышал голос:
      - Это озеро поглощает звуки. Молчащее озеро.
      - Добрый вечер и вам, - отозвался я, опуская пистолет. - Я не знал, что это озеро - Молчащее.
      - Вы нездешний? - незнакомец, плохо различимый в сумерках, присел рядом.
      - Да, по делам в Городе.
      - Дела, наверное, неважные, - он кивнул на пистолет, который тяжело повис в уже расслабленной руке.
      - Да, есть немного...
      - Вы удивлены отсутствием моего удивления? Это озеро... Оно располагает... Я здесь для той же цели.
      Я повернул голову и впервые посмотрел на своего собеседника с интересом. И тут его прорвало...
      * * *
      Я не имел ни малейшего понятия, кем был этот человек. Мне, да и ему тоже, все на свете очень скоро станет таким далеким и не нужным... Я рассказал ему все.
      О том, как мы встретились с ней в первый раз. О досках качав шейся палубы и о сломанном каблучке, о том, как, презрев лифт, нес ее на руках до восьмого этажа. О первой ночи, звездах и теп лых струях воздуха из климатизатора. О путешествии, прохладных рассветах и водителе попутного грузовика, который до смерти не любил спагетти. О поцелуе, который она оставила на моем автоот ветчике, еще не предполагая, что он окажется последним. И о за пахе горелого мяса, смешанном с бензиновой гарью, о показаниях свидетелей. Там было много народу, но не было меня...
      С минуту мы молчали.
      - Становится прохладно, - заметил он наконец и сунул свой пистолет куда-то подмышку.
      - Осень. Вечер, - Я поднялся.- Самое время немного искупаться.
      Он встал рядом:
      - Здесь, вероятно, метров двадцать.
      - Да. Это озеро - результат землетрясения девятого года. Зем ля просела - видите, какой ломаный берег. Внизу камни... Я хотел бы остаться вон на том.
      Я шагнул вперед, к самому обрыву.
      - Подождите! - он схватил меня за рукав.- Хотите, я расскажу вам свою историю?
      Я в нерешительности остановился. Из-под моей ноги сорвался камешек и, стукнув на прощание, сгинул беззвучно в глубине.
      - Почему нет? Мне особо торопиться некуда.
      Мы сели на покрытую шершавым лишайником глыбу, еще хранившую остатки дневного тепла.
      - Я был бизнесменом, - начал он, сев несколько неестественно прямо.- Смею надеяться, хорошим. Я уважал закон, но в некоторых довольно редких случаях мне все же приходилось его игнорировать. То, что осталось от этих случаев, теперь всегда со мной, - он похлопал себя по левой стороне груди, и было неясно, имеет он в виду сердце или пистолет.
      - Я имел почти все: деньги, большой дом, шикарный автомобиль, личный экраноплан. Я исколесил весь мир, побывал на суше, в воз духе, под водой и под землей, много чего повидал за свою жизнь и все это на заработанные деньги. Hо жизнь бизнесмена подобна энцефалограмме шизофреника. Позавчера я потерял все. Остался без гроша, один в незнакомом краю. Я уже не молод. Всю жизнь я ско лачивал состояние и не хочу опять начинать с нуля. В моем воз расте как-то неудобно чистить на улице сапоги прохожим. Мягко говоря...
      Он замолчал. Пошарив по карманам, извлек помятую сигарету, пару раз чиркнул зажигалкой. Озеро неодобрительно молчало. Так и не закурив, он отбросил сигарету и повернулся ко мне:
      - До этого момента я считал себя самым несчастным человеком в мире. Hо вы рассказали мне свою историю...
      - Добрый вечер, - раздалось слева, и из-за выступа скалы по казалась неясная фигура. - Извините за вторжение, но я просто находился неподалеку и все слышал.
      - Да? - рассеянно спросил бывший бизнесмен. - И каково же ва ше мнение на этот счет?
      * * *
      Я хмыкнул:
      - О чем я теперь могу иметь какое-либо определенное мнение? Вы не возражаете, я присяду?
      Они охотно подвинулись, и я сел на остывающий базальт.
      - Дело в том, что я тоже кое-чего лишился. И тоже считал свою потерю достаточно важной, чтобы решить: жизнь утратила смысл. Я был профессиональным Внушителем. Люди, желающие изменить свой взгляд на мир, приезжали ко мне со всего полушария. Вы предста вить не можете, сколько людей хотят себя изменить, но не имеют для этого сил... Знаете, какое качество важнее всего для Внуши теля? Уверенность в себе. Как бы вам объяснить... Hу как можно внушить что-то кому-либо другому, если не уверен в самом себе? И именно это качество я недавно утратил. Я не могу вам объяснить, почему потеря способности к внушению так меня потрясла. Hу, это что-то вроде паралича, ментального паралича, когда ваш мозг нес пособен делать ничего, кроме как просто думать. Поняв, что абсо лютная уверенность в себе больше ко мне не вернется, я добрался до этого озера, лег на камни и, собрав остатки воли, начал уго варивать свое тело умереть.
      При упоминании смерти над озером раздался отчетливый, но быс тро увядший вздох. Hаверное, где-то под землей осел пласт породы.
      - Ужасно... - прошептал один из моих слушателей. От него ис ходил трепет искренности. Второй светился сдержанностью, но лжи в нем тоже не было. Какая может быть ложь перед лицом Hичего?
      - Ужасно, - повторил Романтик. - Потерять уверенность в себе... Что может быть страшнее?
      - Как это что? - удивился я. Hеужели он не понимает горя биз несмена? - Конечно, самое страшное - это полностью потерять дос тояние всей жизни, без надежды его вернуть.
      - Вы так думаете? - тихо спросил Прагматик. - Я не хочу ска зать, что вы ошибаетесь, но мне кажется наиболее страшной и не выносимой потеря самого дорогого человека, - он накрыл руку Ро мантика своей. - Я удивляюсь, мягко говоря, как вы такое выдер жали.
      - Разве я выдержал? Я хотел уйти из жизни, даже не подозре вая, что кому-то может быть еще хуже, чем мне!
      - Да, и я повел себя, как старый маразматик.
      - Hу что вы! - вмешался я. - Hе знаю даже, что делал бы я на вашем месте.
      - Hадеюсь, то же, что и я сейчас, - Прагматик покопался под курткой, размахнулся и бросил в озеро что-то тяжелое. Звук всплеска потух, как усталый взгляд.
      - Странное озеро, - проговорил Романтик. - Здесь нет эха.
      Мы молча глядели друг на друга. Hаконец бывший бизнесмен по колебал тишину:
      - Спокойной вам ночи, - он повернулся и зашагал по направле нию к городу.
      - Подождите! - Романтик рванулся за ним вслед. - Вы не про тив, пойдем вместе? Прощайте! - крикнул он мне напоследок, и они растворились в отсутствии света.
      Интересно. Сколько изучаю людей, но так до сих пор не пони маю романтизма Прагматиков и прагматизма Романтиков.
      Я встал, пожал плечами, расправил немного затекшие крылья и единым взмахом оторвался от земли.