Растолковать ему все дело.
      (Сигизмунду.)
      Как, разве уж пора вставать?
      Сигизмунд
      Да, кажется, пора, Клотальдо.
      Клотальдо
      Должно быть, хочешь целый день
      Ты спать; с тех пор, когда я начал
      Следить за медленно летящим
      Орлом и здесь тебя оставил,
      Неужели ты не просыпался?
      Сигизмунд
      О нет! Да и теперь еще,
      Мне кажется, я не проснулся:
      Насколько я могу судить,
      Теперь я сплю еще, Клотальдо;
      И, вероятно, это правда.
      Ведь то, что видел я во сне,
      Так было ясно, несомненно...
      Быть может, то, что вижу, - сон!
      Клотальдо
      Скажи мне, что во сне ты видел?
      Сигизмунд
      Ты называешь это сном!..
      Но я скажу тебе, Клотальдо,
      О том, что видел я очами,
      А не о том, что только грезил.
      О как жестоко я обманут!
      Заснув в темнице, я проснулся
      На ложе пышном и богатом;
      По красоте и по убранству
      Его сравнить возможно было
      С благоухающим ковром
      Цветов, рукой весны сотканным.
      Там знатных тысячи людей,
      Вокруг почтительно склонясь,
      Меня царем своим назвали,
      И пышной, царскою одеждой
      И драгоценными камнями
      Они украсили меня.
      Моя душа была спокойна,
      Но ты в восторг меня привел,
      Когда сказал, что, несмотря
      На прежние мои страданья,
      Всегда был польским принцем я.
      Клотальдо
      Ты одарил меня за это?
      Сигизмунд
      Нет, не совсем-то одарил,
      Но, как изменника, тебя
      Два раза я хотел убить.
      Клотальдо
      За что же эта мне суровость?
      Сигизмунд
      Над всеми я повелевал,
      Всем за себя хотел отмстить.
      Одну лишь женщину любил,
      И только это было правда:
      Все, что там было, все исчезло,
      Но не исчезла та любовь!
      Клотальдо (в сторону)
      Слова его услышав, царь,
      Растроганный, уходит прочь.
      (Сигизмунду.)
      Мы об орле здесь говорили,
      И потому немудрено,
      Что власть увидел ты во сне;
      Но и во сне бы не мешало
      Любить и почитать того,
      Который воспитал тебя
      С таким терпеньем, Сигизмунд.
      Всего разумней и вернее
      Поступок добрый и во сне.
      (Уходит.)
      СЦЕНА 19-я
      Сигизмунд один.
      Сигизмунд
      Да, правда! Мы должны смирить
      Честолюбивые порывы
      И буйный и жестокий нрав,
      Когда мы в самом деле спим
      И жизнью нашей только грезим.
      Так мы и будем поступать,
      В чудесном мире пребывая,
      Где наша жизнь есть только сон.
      Ведь опыт научил меня,
      Что люди в этом мире спят
      И грезят жизнию своей,
      Пока от сна не пробудятся!
      Царь спит и грезит, что он царь;
      В обмане этом он живет,
      Повелевая, управляя;
      Взаймы дана ему хвала:
      Она написана на ветре.
      Увы! Царя в прах обратит
      Царица смерть! о жалкий жребий!
      И кто же царствовать захочет,
      Когда он знает наперед,
      Что в смертный час проснется он?
      Богач своим богатством грезит,
      Богатством, что полно забот,
      Но также грезит и бедняк,
      Терпящий нищету и голод.
      Кто начинает наживаться,
      Кто утомлен и жаждет счастья,
      Кто оскорбляет и вредит,
      Все эти люди спят и грезят.
      Ну, словом, грезят в мире все,
      Хотя никто не замечает.
      И сам я сплю и сам я грежу,
      Что заключен в темнице я,
      И грезил лишь, когда увидел
      Себя в блистании царя!
      Что наша жизнь? Одно безумье!
      Одна иллюзия она,
      Она лишь тень, мечты созданье,
      И в ней великое ничтожно.
      Вся наша жизнь лишь сновиденье,
      И сновиденья также сон {14}.
      1 Вполне ясное выражение основной мысли пьесы.
      2 Под своим окошком Кларин подразумевает свои глаза; в эпоху Кальдерона представления давались на дворе, находившемся между несколькими домами, так что окна этих домов, выходившие на двор, представляли весьма удобное место для зрителя; Кларин говорит, что ему не надо покупать билета, чтобы смотреть из окошка.
      3 Кларин (Clarin) по-испански значит рожок.
      4 См. подобные сцены пробуждения в комедии "El Alcaide de si mismo" у Keil'я, т. IV, с. 380 б. и 388 а.
      5 Испанские гранды имели право в присутствии короля надевать шляпу; этим правом придворный думает оправдать Астольфа в глазах Сигизмунда, но С. не понимает специального значения выражения "es grande", полагая, что придворный указывает просто на важный сан Астольфа, и в ответ на это замечает, что он еще важней Астольфа. В подлиннике игра слов.
      6 Estrella по-испански значит звезда; но, по мнению Сигизмунда, Эстрелла так прелестна, что ее можно назвать солнцем.
      7 Эти комплименты в устах грубого Сигизмунда кажутся довольно неуместными.
      8 И, следовательно, Василий, который, не обращая внимания на лучшую, человеческую сторону существа С., держал его, как зверя, должен приготовиться к тому, что и Сигизмунд будет поступать с ним, как зверь. Таков, вероятно, смысл этого странного выражения: Yo soy un compuesto de hombre у fiera.
      9 Ср. известное стихотворение Вальтера фон дер Фогельвейде: Wip daz muoz iemer sin der wibe hohste name, т. е. женщина - это лучшее название для женщины.
      10 Т. е. не хочешь объяснить мне, кто ты и как из пустыни, где я видел тебя, попала сюда?
      11 Т. е. кто застает своего жениха в нежных разговорах с другой женщиной, несчастия того достигли высшей точки и, вероятно, скоро начнут уменьшаться.
      12 По верованиям древности и Средних веков, Феникс рождается из своего собственного пепла, следовательно, самовозрождается; поэтому и гробница его всегда содержит горячий пепел, ибо из него возникает новая жизнь.
      13 Эти слова Кларина служат как бы прологом к глубоко трогательным сц. 18-й и 19-й. Ср. Жуковского "Слава, нас учили, дым!".
      14 Этот монолог интересно сравнить с 5 I книги 1-ой части сочинения Ар. Шапенгауэра "Die Veit als Wille und Vorstellung" (по изданию Гризебаха, т. 1, с. 45-52), где приводятся соображения в пользу мысли, что весьма трудно различить жизнь ото сна; там же Шопенгауэр приводит цитаты из разных поэтов на тему: "жизнь есть сон". К ним можно прибавить след, место и Bernardin de St. Pierre, Paul et Virginie: "Pourquoi douter des songes? La vie, remplie de tant de projets passagers et vains, est eile autre chose qu'in songe?"; и еще отрывок из прелестного стихотворения Вальтера фон дер Фогельвейде:
      Ist mir mm Leben getraumet oder est ez war?
      Dar nach han ich geslafen und enweiz ez nicht;
      Nu bin ich erwachet und ist mir unbekant
      Daz mir hie vor was kundic als min ander Hant.
      ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
      Башня, в которой заключен Кларин.
      СЦЕНА 1-я
      Кларин
      Сижу в проклятой башне я,
      Сижу за то, что мне известно;
      Что ж сделают они со мною
      За то, чего не знаю я,
      Когда за то, что мне известно,
      Они убить меня хотят?
      Но если даже жить оставят,
      То я от голода умру!
      Я самого себя жалею;
      И скажут все: "Тебе мы верим".
      И этому легко поверить,
      Когда никак несогласимо
      Молчанье с именем моим:
      Кларин - молчать я не могу.
      Мои товарищи здесь - крысы
      И пауки; а как поют!
      Что сладкозвучные щеглята!
      От сновидений этой ночи
      Полна Кларина голова
      Гобоев тысячью и труб;
      И в ней процессии, кресты,
      Толпы бичующихся в ней:
      Одни спускаются, другие
      Идут наверх; одни дрожат,
      Кровь на других увидев {1}, я же
      Дрожу лишь только от того,
      Что голоден; в темнице тесной
      Я заключен и днем читаю
      Философа я Никомеда,
      А в ночь беседую с Ниценом {2}.
      И если новый календарь
      Признал "молчанье" за святого,
      "Святой Секрет" - патрон мой верный,
      Которому служу я ныне
      Постом, а не весельем. Впрочем,
      Вполне я кару заслужил:
      Молчал я, будучи слугою.
      А это грех, великий грех!
      СЦЕНА 2-я
      Кларин и солдаты.
      1-й солдат (за сценой)
      Он в этой башне; дверь ломайте;
      Войдемте все.
      Кларин
      Хвала Творцу!
      Меня отыскивают люди,
      Когда сказали, что я здесь.
      Что нужно им?
      1-й солдат (за сценой)
      Войдемте в башню.
      (Выходят на сцену.)
      2-й солдат
      Он здесь.
      Кларин
      Не здесь.
      Все
      О государь!
      Кларин (в сторону)
      Не в белой ли они горячке?
      1-й солдат
      Ты наш природный государь,
      Другого допустить не можем:
      Не нужен принц нам иностранный.
      Все
      Да здравствует наш государь!
      Кларин (в сторону)
      Постой, здесь дело не на шутку!
      Обычай в этом царстве есть,
      Чтоб каждый день кого-нибудь
      Царем поставить надо всеми
      И после тотчас возвратить
      Его в темницу. Это верно,
      Я это вижу каждый день,
      И эту роль, как видно, нынче
      Разыгрывать придется мне!
      Солдаты
      Дай ноги нам поцеловать.
      Кларин
      Мне самому они нужны,
      И их отдать вам не могу я;
      Не правда ль, очень неприятно
      Безногим государем быть?
      2-й солдат
      Мы твоему отцу сказали,
      Что государем мы признаем
      Тебя лишь, а не москаля.
      Кларин
      Но как же должного почтенья
      Отцу не оказали вы?
      Вы, значит, просто негодяи.
      1-й солдат
      Закон мы грудью защищали.
      Кларин
      Когда закон, прощаю вас.
      2-й солдат
      Иди же с нами возвратить
      Себе империю свою!
      Да здравствует король наш славный!
      Все
      Да здравствует наш Сигизмунд!
      Кларин (в сторону)
      Как Сигизмунд? Ну что ж, отлично:
      Всех принцев, выбранных на сутки,
      Здесь Сигизмундами зовут.
      СЦЕНА 3-я
      Те же и Сигизмунд.
      Сигизмунд
      Кто Сигизмунда призывал?
      Кларин (в сторону)
      Так, значит, принц я только в шутку!
      1-й солдат
      Вы Сигизмунд?
      Сигизмунд
      Да, это я!
      2-й солдат
      Так как же, дерзкий ты дурак,
      Ты смел назваться Сигизмундом?
      Кларин
      Себя я назвал Сигизмундом?
      Неправда, нет! скорее вы
      Осигизмундили меня {3}!
      Выходит, вы и дураки,
      И дерзок ваш поступок странный.
      1-й солдат
      По всем приметам заключаем,
      Что ты и есть наш Сигизмунд,
      И, полагаяся на них,
      Открыто мы провозглашаем
      Тебя законным государем.
      Отец твой, наш король Василий,
      Боясь, что предсказанья неба
      Исполнятся когда-нибудь
      И что, тобою побежденный,
      К твоим ногам склонится он,
      Тебя задумал беззаконно
      Лишить короны и престола
      И передать Астольфу их.
      В собраньи знатных он сбирался
      Постановить уже решенье,
      Но верный твой народ, проведав
      О их намереньях преступных
      И зная, что король законный
      У Польши есть, не хочет, чтобы
      Повелевал им иностранец.
      Презрев веления судьбы
      Немилосердной и жестокой,
      Он отыскал тебя в темнице.
      Оставь же башню заключенья;
      При помощи его оружья
      Ты власть свою верни и скипетр,
      Коли тебе удастся их
      Отнять у гордого тирана.
      Иди же с нами. Там в пустыне
      Тебя приветствуют плебеи,
      Тебя приветствуют бандиты {*}!
      Свобода ждет тебя. Послушай
      Ты клики радостные войска.