Его красоту отражала
      Своей красотой она.
      Тусани (в сторону)
      Малека, моя жена!..
      (Громко.)
      Скажите мне все.
      Гарсес
      Пожалуй.
      Однажды, бродя в дозоре
      По густо заросшим местам,
      Мориска я в плен забрал.
      Не буду рассказывать вам,
      Как он меня обманул,
      Как вел меня по горам
      И криками всю Альпухарру
      К себе на помощь созвал;
      Как я, убегая, прячась,
      В пустую пещеру попал.
      В той самой пещере мину
      Мы заложили; скала
      Потом, как чудище злое,
      Огонь и взрыв родила.
      Сеньору дону Хуану
      Австрийскому я указал
      Пещеру; я у запалов
      В ту ночь на часах стоял;
      Я брешь в стене удержал,
      Пока не явились другие;
      И я, наконец, один
      Сквозь огненную стихию
      Вошел в пылающий город.
      Себе я умом одаренной
      Большой саламандрой казался
      Они в огне разъяренном
      И то не горят. Смотрю
      На площади дом укрепленный.
      Был этот дом, очевидно,
      Душой обороны: как стая,
      К нему слетелись мориски.
      Но, кажется, вас утомляет
      Рассказ мой, и слушать его
      У вас пропала охота.
      Тусани
      Нет, нет! Меня отвлекли
      Моя печаль и забота.
      Прошу, продолжайте!
      Гарсес
      Так вот,
      Пропитан гневом, как хмелем,
      Я дом Малека увидел,
      А он-то и был моей целью.
      Дон Лопе де Фигероа,
      Отчизны светоч и гордость,
      Как раз в это время крепость
      Принудил к сдаче бесспорной.
      Алькальд был убит. И я,
      Ища не славы одной,
      Но также добычи, хотя
      Совсем не в ладу меж собой
      Добыча и честь, - и я,
      Как дерзкий и жадный воин,
      По залам всем пробежал,
      Врываясь во все покои,
      Покамест не оказался
      Я в комнате благоуханной,
      В последнем убежище самой
      Красивой из африканок,
      Каких я когда-либо видел.
      Где тот вдохновенный художник,
      Что мог бы портрет ее сделать?
      Но это уже невозможно...
      Она от меня укрылась,
      Встревожена и смущена,
      За пологом узкой кровати,
      Как будто это стена
      Из самого крепкого камня...
      Но слезы в глазах у вас,
      И нет в лице ни кровинки...
      Тусани
      Уж очень похож рассказ
      На то, что со мной случилось.
      Гарсес
      Бодритесь! Представится вам
      Еще раз упущенный случай.
      Не надо ждать его - сам
      Придет он.
      Тусани
      Вы правы. Что ж дальше?
      Гарсес
      Я полог откинул; сверкало
      На ней драгоценностей столько
      И платье шитьем так сияло,
      Как будто она поджидала
      Любимого и собиралась
      На свадьбу, а не в могилу.
      Решил я жизнь даровать
      Такой красоте совершенной,
      А выкуп - любовью взять.
      Я дерзко схватил ее руку.
      Она сказала: "Католик!
      Меня ты убьешь не для славы,
      А только из своеволья.
      Но кровь беззащитных женщин
      Со шпаги нельзя отмыть.
      Моих драгоценностей хватит,
      Чтоб жажду твою утолить.
      Оставь постель мою чистой
      И верность души пощади.
      Есть в сердце тайны, которых
      Не вырвать из этой груди".
      Схватил я ее в объятья...
      Тусани
      Молчи, погоди, постой,
      Не трогай ее!.. О небо!
      Уж я говорю сам с собой!
      Я слушаю. Отношенья
      Все это ко мне не имеет.
      (В сторону.)
      Такая низкая страсть
      Убийства даже страшнее.
      Гарсес
      И жизнь и честь защищая,
      Она закричала. Сбегался
      На крики народ. А если
      В одном человек просчитался,
      Нельзя упускать другое.
      Еще не хотел я, чтоб плату
      За подвиг мой разделили
      Со мной другие солдаты.
      И злобой страсть обернулась.
      (Из крайности в крайность страсти
      Всегда легко переходят.)
      У бешенства в полной власти
      (Мне стыдно вспомнить об этом!)
      Я словно опился зелья.
      И вот, чтобы снять с нее
      Жемчужное ожерелье,
      Алмазы ее и брильянты,
      Я, словно небо срывая
      С высокой снежной вершины
      И солнце само убивая,
      Клинок прямо в грудь ей вонзил.
      Тусани
      Вот так?
      (Выхватив кинжал, ранит Гарсеса.)
      Гарсес
      О боже!
      Алькускус
      Свершилось!
      Тусани
      Умри, преступник!
      Гарсес
      Рука,
      Что раньше мне жизнь подарила,
      Меня убивает?
      Тусани
      Да.
      Та роза, что умерла,
      Краса, что ушла навеки,
      Душой моей жизни была
      И жизнью души осталась.
      Тебя я искал, ты мне нужен,
      К тебе меня привела
      Надежда отметить.
      Гарсес
      Безоружным
      Меня ты застиг! Ты - предатель!
      Тусани
      Нет, месть не знает границ,
      Не знает порядков и правил!
      Дон Альваро Тусани,
      Ее супруг, пред тобою!
      Алькускус
      А я? Узнаешь меня, пес
      Католик? Я - Алькускус,
      Кто сумку твою унес.
      Гарсес
      Ты спас меня, чтоб убить?
      На помощь! Сюда! Часовой!..
      (Умирает.)
      Мендоса (за сценой)
      Я слышу голос Гарсеса,
      Сейчас же дверь мне открой!
      Входят дон Хуан де Мендоса и солдаты.
      Убит он?
      ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
      Те же, дон Хуан де Мендоса и солдаты.
      Тусани (выхватывает шпагу у солдата)
      Отдай мне шпагу!
      Сеньор дон Хуан де Мендоса!
      На ваше недоуменье
      Отвечу я без допроса.
      Да, я - Тусани, и прозван
      Я молнией Альпухарры.
      За смерть красоты совершенной
      Отмстил я этим ударом.
      Не любит тот, кто не мстит,
      Когда растопчут ногами
      Его любовь. Приходил я
      В другую тюрьму, чтоб с вами
      Померяться равным оружьем
      Лицом к лицу в тишине.
      И если с такой же целью
      В тюрьму вы пришли ко мне,
      Могли б вы прийти без свиты:
      Ведь вы - это вы, бояться
      Вам не пристало. Но если
      Случайно вам здесь оказаться
      Пришлось, - благородные люди
      При виде горьких потерь
      И горя приходят на помощь:
      Откройте мне эту дверь.
      Meндоса
      Я был бы рад, Тусани,
      Вам помощь во всем оказать
      В таких обстоятельствах редких
      И чести не запятнать.
      Но я, служа королю,
      Свой долг не могу нарушить,
      А долг мой - убить вас, если
      Я в армии вас обнаружил.
      И я вас убью.
      Тусани
      Что мне в том,
      Что дверь вы закрыли собою,
      Как будто живой стеною!
      Я шпагой ее открою!
      Дон Альваро Тусани бросается на солдат со шпагой и кинжалом.
      Схватка.
      Первый солдат
      Я ранен!
      (Бежит и падает за сценой.)
      Другой солдат
      С цепи сорвался
      Сам дьявол и жаждет крови!
      Тусани
      Смотрите! Вот Тусани
      Пред вами. Я тот, кого
      Молва однажды прославит,
      Как мстителя за божество!
      Солдаты разбегаются.
      Мендоса
      Сперва ты умрешь!
      Алькускус
      Нет, скажите:
      Всегда урод умирает?
      Входят дон Хуан Австрийский, дон Лопе де Фигероа
      и солдаты.
      ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
      Те же, дон Хуан Австрийский, дон Лопе де Фигероа
      и солдаты.
      Лопе
      Опять какая-то драка?
      Кто это шум поднимает?
      Дон Хуан Австрийский (Мендосе)
      Что здесь, дон Хуан?
      Мендоса
      Сеньор!
      Здесь случай невероятный:
      Мориск с Альпухарры спустился
      Один, чтоб убить солдата.
      Солдат, по его словам,
      Во время захвата Галеры
      Жену его заколол
      С жестокостью изувера.
      Лопе
      Жену твою заколол?
      Тусани
      Да.
      Лопе (к Тусани)
      Ты хорошо поступил.
      (Дону Хуану.)
      Сеньор! Отпустите его!
      По-моему, он заслужил
      Хвалу, а не кару. Вы сами,
      Конечно, убили б убийцу
      Вашей жены, - ведь иначе
      Вы не были б Хуаном Австрийским.
      Meндоса
      То Альваро Тусани
      Его отпускать опасно.
      Дон Хуан Австрийский
      Сдавайся!
      Тусани
      Нет, сдаться живым
      С природой моей несогласно!
      А в знак уваженья к вам
      Прибегну к одной защите,
      И эта защита - бегство!
      (Убегает.)
      Дон Хуан Австрийский
      Ловите его, ловите!
      Все уходят.
      У стен Берхи.
      ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
      Донья Исавель и солдаты-мориски на крепостной
      стене.
      Исавель
      Сигнал христианскому войску
      Подай этим белым флагом!
      Появляется дон Альваро Тусани.
      ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
      Те же и дон Альваро Тусани.
      Тусани
      Сквозь строй алебард и копий
      Я путь проложил себе шпагой
      К подножью этой горы.
      Солдат-испанец (за сценой)
      Стреляйте в него, стреляйте,
      Пока он не скрылся в чаще!
      Тусани
      Вас мало еще! Окружайте
      Меня!
      Мориск
      Сюда!
      Исавель
      Подожди!
      Мой брат, мой сеньор, Тусани!
      Тусани
      Лидора! В лесу солдаты,
      За мною идут они.
      Исавель
      Не бойся!
      Донья Исавель и мориски спускаются со стены.
      Дон Хуан Австрийский (за сценой)
      Весь лес обыщите,
      Найдите мне Тусани!
      Появляются дон Хуан Австрийский и солдаты-испанцы,
      среди которых Алькускус.
      ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
      Те же, дон Хуан Австрийский, солдаты-испанцы
      и Алькускус.
      Исавель
      Сеньор дон Хуан Австрийский,
      Орла незабвенного сын!
      На солнце глядишь ты, как равный,
      Военной судьбы властелин!
      Мятежные гордые горы
      Твоим не сдавались войскам;
      Их женщина - выслушай только
      Повергнет к твоим стопам.
      Я - Исавель Тусани,
      Насильно я здесь изнывала;
      По виду магометанка,
      В душе католичкой осталась.
      Женою Абенумейи
      Была я. Он умер на троне
      И кровью своею залил
      Себя, свой герб и корону.
      Едва узнали мориски,
      Что всем ты даруешь прощенье,
      Как сдаться решили: чернь
      Всегда склонна к перемене,
      Кумира недавних дней
      Сегодня больше не ценит.
      Абенумейя бесстрашно
      Стыдил их за трусость. Но вот
      Сменился отряд караульный.
      У всех дверей и ворот
      И в тронной зале начальник
      Поставил охрану свою
      И громко крикнул: "Сдавайся
      Испанскому королю!"
      "Мне сдаться?" Абенумейя
      Схватился за шпагу. "Да здравствует,
      Кругом закричали люди,
      Священное имя Австрии!"
      Тогда какой-то солдат
      Ударил его секирой.
      На троне решал он один
      Судьбу войны или мира
      И только один отвечал
      За судьбы своей державы.
      Он умер, и умерли с ним
      Надежды, подвиги, слава.
      А только вчера на него
      Глядел, затаив дыхание,
      Весь мир, и лишь от угрозы
      Уже зашаталась Испания.
      К твоим ногам я кладу
      Залитую кровью корону
      Отважного Абенумейи.
      Пусть слезы женщины тронут
      Тебя. Об одном я молю:
      Ты всем обещал прощенье,
      Даруй его Тусани!
      Стою пред тобой на коленях.
      Вчерашняя королева,
      Рабой я готова стать.
      Дон Хуан Австрийский
      Красавица! Ты в обмен
      Немногого просишь. Встань!
      Живи, Тусани, и подвиг
      Любви, какого не знали
      Народы доныне, вечность
      Внесет на свои скрижали.
      Тусани
      Навек я слуга ваш.
      Алькускус
      И я
      Прощен?
      Дон Хуан Австрийский
      Да, и ты.
      Тусани
      Так пощада
      Венчает _Любовь после смерти
      И Альпухарры Осаду_.
      Конец
      ^TПРИМЕЧАНИЯ^U
      Настоящее издание является наиболее обширным собранием пьес Кальдерона на русском языке. Цель его - дать по возможности достаточное представление о многообразии кальдероновского таланта. Большинство переводов были выполнены специально для настоящего издания. Два перевода - "Дамы-невидимки" Т. Щепкиной-Куперник и "Спрятанного кавальеро" М. Казмичова - являются переизданиями. "Апрельские и майские утра" и "Дама сердца прежде всего" в переводе Т. Щепкиной-Куперник были взяты из ее архива и публикуются впервые. Перевод Ф. Кельина "Саламейского алькальда", сделанный много лет назад, был заново пересмотрен переводчиком и также публикуется впервые.
      Что касается принципов перевода, то в пределах настоящего двухтомника редакция сознательно не предъявляла переводчикам ультимативных требований. Читатель легко заметит, что в выборе тех или иных метрических и строфических соответствий переводчики руководствовались собственной интуицией в передаче необыкновенного разнообразия форм испанского сценического стиха. Такая позиция редакции объясняется ее нежеланием делать категорические рекомендации в вопросе, где еще почти все спорно. Практика переводов испанской стихотворной драмы XVII века обнаруживает колебания от классических четырехстопных ямбов и хореев и белого пятистопника карамзинско-пушкинской эпохи до раскованного тонического стиха блоковского "Балаганчика". Кроме того, поэтам с очевидно разной индивидуальностью пришлось бы подлаживаться под уже готовые образцы (например, под переводы Т. Л. Щепкиной-Куперник, хотя и выдающиеся по своим поэтическим и сценическим качествам, но отнюдь не обязательные по проводимым там принципам стихового соответствия). Редакция стремилась к посильной унификации в пределах возможного: подача ремарок, единообразная передача имен собственных, хотя и тут в отдельных случаях она сочла возможным сохранить дублетные транскрипционные формы типа Инес - Инеса, Леонор - Леонора. Трогать ткань переводов покойной Щепкиной-Куперник ради формального единообразия она не посчитала нужным. Тем более что вопросы транскрипции испанских имен (да и не одних испанских) ждут своего решения в гораздо более широком плане, чем двухтомник Кальдерона.
      Все помещенные в двухтомнике переводы были при редактировании сверены с последним по времени авторитетным изданием Кальдерона - "Obras completas", тт. I-II, ed. Aguilar, Madrid, 1959.
      ЛЮБОВЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ, ИЛИ ОСАДА АЛЬПУХАРРЫ
      (Amar despues de la muerte)
      Пьеса не имеет надежной датировки. По предположению Гарри Хильборна (в его специальном исследовании "A Chronology of the Plays of D. Pedro Calderon, Toronto, 1938), создание ее относится к 16ЭЗ году. Впервые напечатана она была в 1677 году в "Пятой части комедий Кальдерона" (Барселона) под названием "El Tuzani de las Alpuj arras".
      Исторические события, описываемые в пьесе, относятся к восстанию арабов и подавлению его войсками дона Хуана Австрийского в 1570 году. В драме (как и в "Стойком принце") Кальдерон очень приблизительно придерживался фактов, то и дело допуская грубые анахронизмы.
      При написании пьесы Кальдерон, вероятно, пользовался многочисленными хрониками и историческими сочинениями, относящимися не только к этому восстанию, но и к другим восстаниям и войнам с испанскими маврами. В поле зрения Кальдерона были, несомненно, следующие сочинения: 1) "Qines Perez de Hita "Guerras civiles de Granada" (откуда он, между прочим, почерпнул трогательную историю любви Альваро Тусани и Клары Малек); 2) "Historia del rebe-Hon у castigo de los moriscos del Reyno de Granada. Dirigida a don Juan de Cardena у Cuniga, Conde de Miranda, Marquez de la Baneza", 1599 (следы знакомства с которой в пьесе установлены); 3) Diego de Mendoza "Guerra de Granada" и ряд других хроник о восстании, а также, вероятно, и некоторые народные романсы об этом событии.
      "Любовь после смерти" известна в переводах на многие европейские языки. На русский ее впервые перевел К. Бальмонт. Имеется неопубликованный перевод В. Пяста. Публикуемый перевод О. Савича сделан специально для данного издания.
      Алькускус (al - cuzcuz) - национальное кушанье у мавританских племен. Как имя шута (грасьосо) оно не однажды встречается у Кальдерона.
      Мориски - так именовалось арабское население Испании, по 'большей части принявшее христианство.
      Альпухарра - горная цепь в Гранадском королевстве. Как классический центр арабского владычества, Альпухар-ра стала почти символом Арабской Испании,
      ...наши собранья Король запретил указом. - Все мусульманские религиозные празднества были строжайше запрещены королевским указом.
      ...альгвасилы - см. примечание к стр. 145.
      ...в Виварамбле - когда-то предместье Гранады. Ныне площадь того же названия в самом городе.
      Сраженьем при Лепанто ты доволен? - характерный кальдеронооский анахронизм. Сражение при Лепанто (7 октября 1570 г.) произошло уже после подавления восстания морисков.
      Быть под началом полководца, Который своего отца достоин - имеется в виду дон Хуан Австрийский (1547-1578), побочный сын императора Карла V, прославившийся как полководец в многочисленных войнах, которые вела тогда Испания. В частности, он командовал соединенными испанскими и итальянскими силами в морской битве при Лепанто. В испанской литературе конца XVI начала XVII века он окружен ореолом героя и великого полководца.
      Окружность - четырнадцать лиг. - Примерно около 75 километров.
      С галерами буду ли счастлив. На суше так же, как в море. - Дон Хуан имеет в виду морскую битву при Лепанто. Словесная игра, построенная на сближении слов "галера" - военный корабль и "Галера" - крепость морисков.
      Н. Томашевский