Третьим по счету, а не по значению, глава нашей фирмы - Боль
      шой Шеф. Требование лаконичное: "Скромность и еще раз скром- ность!" у-ка, у кого самые потупленные глазки? У Киры или Тони? Четвертый - господин Ованесян. Требование: "Ха-а-арошая де- вошка!" Ему, наверное лучше светленькую. И задик пошире. Или как?
      Пятый - господин Ладманис. Ему, наверное, больше подойдет
      Мира - жгучая еврейка; набравшая формы гетеры к двенадцати
      годам.
      у, что ж. Приступим. Я уже полностью разделся, потянулся,
      осмотрел себя в зеркало с удовольствием: широкие, плечи, впалый
      живот с обозначенными мышцами, стройные ноги. Приподнял член
      снизу за мошонку. Спокоен, сдержанно возбужден, готов к подвигам на ниве просвещения. адел приготовленный кем-то махровый халат,
      сел в низкое кресло у торшера и нажал кнопку.
      Дверь приоткрылась и в комнату, опустив глаза, вошла Кира.
      - Разрешите?
      - Проходи, садись. - Она неуверенно села в такое же низкое
      кресло напротив.
      Я взял тягучую паузу, чтобы посмотреть на ее психологическую
      устойчивость. Через минуту она взяла себя в руки и, взглянув на
      меня, открыто улыбнулась. Скромно опустила глаза и я утвердил ее для Большого Шефа.
      - Довольна ли ты, что закончила эту школу?
      - Будьте добры, - проговорила она спокойным ясным голосом,
      - обращайтесь ко мне на "Вы"... Да, я довольна, что поступила в эту школу и закончила ее. Думаю, в жизни мне все это пригодится, а поэтому я искренне благодарна всем преподавателям и учредителям школы, особенно Леокадии Митрофановне... - речь была явно отре
      петирована.
      - Расскажите о себе.
      - Мне пятнадцать лет. В моей семье мама, папа и младшая сес
      тра. Папа - инженер в объединении, мама- педагог. о мои ин
      тересы выходят за пределы папиной зарплаты и поэтому я хочу
      сделаться валютной проституткой.
      - А рублевой?
      - Только если для начала...
      - Собираетесь ли создавать собственную семью?
      -Позже и на солидной материальной основе.
      - Ощущаете ли себя женщиной?
      - Если Вы имеете в виду - инструментом мужского наслаж
      дения- безусловно. Дворничихой - нет!
      - Что Вы думаете о пожилых мужчинах в качестве любовников?
      - Дело в цене.
      Я еще раз прикинул возможность помещения ее в постель Боль
      шого Шефа. Женские стати прошли едва ли половину развития, но
      обещали в скором будущем стать едва ли не совершенством. В ее
      поведении порой просматривался этакий дьявол разврата, но только иногда и только внимательному взгляду. В основном же это был об- лик звеньевой пионерской дружины, которая мечтает об одном: как
      быстрее удрать со сбора к своим куклам. Ее чистота и наивность
      сияли на много миль вокруг. о это уже был зверек весьма хищной
      породы. Может Большому Шефу это и надо?
      - Имеется ли у Вас сексуальный опыт?
      - Да. Мастурбация, оральный и анальный. Мастурбация с десяти
      лет, остальное за последние два года.
      - Расскажите о первом оральном акте.
      - Два года назад на новогоднем вечере в школе мой мальчик
      Витя сказал мне, что не хочет больше ходить вокруг со стоячим
      пенисом, когда все вокруг трахаются, и если я не дам ему, уйдет к Таньке. Я обещала сделать ему хорошо. Мы с девочками пили шам
      панское, а мальчики водку. Между ног я его впустить не могла, мать из дому выгонит. Поэтому, когда во время танцев он завел меня на сцену за пианино, я села на стул и взяла пенис в рот. Пососала его, как делали другие девочки, он потыкался и кончил.
      - Понравился ли Вам вкус спермы?
      - В тот раз не очень, скорее нет. о потом я привыкла.
      - С Витей?
      - ет. е только. У нас в классе все девочки сосали всех маль
      чиков.
      - Теперь, пожалуйста, об анальном акте.
      - Прошлым летом на даче сосед, он студент, отмечал день рож
      дения. Я выпила, мне стало нехорошо и я вышла на веранду. Там
      была какая-то лежанка и на нее сосед привел мою подругу. Она сняла трусики и он лег на нее. Потом он захотел ее попочку, но она сказала. что у нее с прошлого раза еще болит. Они разругались и она ушла. Он увидел меня и спросил: "Хочешь?" "Только не спереди!" - ска- зала я. Он смазал меня сзади мылом и сделал, как хотел.
      - Понравилось?
      -Да.
      - Вы не могли бы раздеться?
      В процессе всего разговора она полностью владела собой, говорила о интимных вещах спокойно, будто речь шла об игрушках, время от
      времени распахивая на меня наивные глазки: о был в этой наивнос- ти и чисто женский интерес к этому, сидящему в халате, немолодому, с ее точки зрения, мужчине. Мне нравилась ее улыбка и было, по
      жалуй, хорошо, что по этой ухабистой дороге она начинала шагать с улыбкой.
      И раздеваться она начала с улыбкой, посматривая на меня, выяс
      няя мою реакцию.
      - А Вы не будете раздеваться? - словно я не был голеньким
      под халатом.
      -- А зачем?
      - Мне. хотелось бы поиграться с Вашими колокольчиками...
      Достала блядюшенция! Между бедрами у меня словно что-то взор
      валось! Я сбросил халат и оказался в постели. Она - за мной. При- жалась к груди своими шариками, подколенкой ухватила торчащий
      член и принялась обцеловывать меня. Ввел палец во влагалище, на
      мгновение затихла, ощутил мягкую преграду, убрал, чтоб ненароком не нарушить. Она передвинулась вниз, прижала вагиной член к живо- ту, царапнула его жестким лобком, еще ниже, взяла его между гру- дей и всосала в рот. Я сжал соски пальцами и предоставил ей воз- можность делать все, что заблагорассудится. Она и делала все, чему обучила ее мудрая Леокадия на муляжах членов, но заглотить мою
      оглоблю так и не смогла. "Тренировать!" - подумал я и окончил экзамен. Силы могли понадобиться и для других.
      Когда она испытала оргазм, я сказал: "Пять баллов!" Она собрала одежду и ушла в ванную.
      Только тут я-вспомнил, что за зеркалом сидит Леокадия и с са
      мого начала смотрит это кино. Впрочем, черт с ней, пусть смотрит, пригодится для обобщения передового педагогического оныта. Хотя
      быть обезьяной в клетке мне еще не приходилось.
      Большой Шеф должен быть доволен.
      абросил халат и нажал кнопку.
      - Вы позволите?
      - Прошу! - я уже не знал, как обращаться. Это была Мира
      жгучая еврейка для Ладманиса. Она словно читала мысли:
      - Мне бы хотелось, чтобы наши отношения сразу перестали быть
      официальными. Это ведь интимный экзамен, правда? Зовите меня,
      пожалуйста, на "Ты".
      - Договорились.. - Пышные черные волосы, выпирающая
      грудь...
      - Меня зовут Мира. Мне можно делать, что хочется или Вы
      будете командовать? - Она стояла у кресла, спокойно положив руку на спинку.
      - ет, нет... Делай, что хочешь. Экзамен действительно
      интимный.
      Она подошла и села мне на колени упругими ягодицами. Потяну
      лась, достала руками шею, обняла, носом забралась под халат и
      поцеловала мои жесткие волосы между сосками. Прижалась грудью...
      - Ой, а что это? - протянула под себя руку и обхватила член.
      - Можно посмотреть?
      Сползла коленями на ковер и носом к носу встретилась с вос
      ставшей плотью экзаменатора.
      - Ой, какой хороший... - ухватилась обеими руками, - какой
      большой и хороший... Какой горячий, большой и хороший... А можно его поцеловать?
      Она не ждала ответов. Разминала мошонку, перекатывала яички,
      пальчиками сжимала член у самого корня, от этого он рос и рос, пощекотала промежность и втянула в себя головку. Руки ее в это время делали движения, словно хотели отвинтить его от меня. Во всем этом не было хаоса, была четкая, ясно видимая ей цель. Только тут и я положил свою лапу на ее затылок и помогал ей заглатывать ее по
      глубже. о вдруг она остановилась, затрепетала и со сдерживаемым
      сгоном, оторвавшись от члена, опрокинулась на спину, зажав руками трусики между бедер, слегка пошевеливая вздрагивающими ногами.
      Я не пришел на помощь. Мы ведь не были любовниками, шел
      обычный экзамен и испытуемая должна быта сама выбираться из
      любого положения. Я подумал, что хорошо бы на следующую сессию
      заготовить экзаменационные билеты по всей форме, а то как-то много импровизации. И член вон стоит, как вкопанный и одноглазо смотрит ей в лицо
      Мира быстро пришла в себя, встала, одернула юбочку, сказала:
      "Извините". Я приготовился задавать вопросы, но она снова опередила:
      - Здесь жарко. Можно я разденусь? - Подняла к горлу черный
      свитер, взялась, за черный бюстгалтер и, не отрывая от меня взгляда, медленно выпустила наружу белые, как кролики, груди. Что это была за прелесть! Они стояли, приподняв сосочки вверх, радостные, розовые, возбужденные! Меня потащило к ней вместе с креслом. Что-то она увидела в моих глазах и это ее удовлетворило. Приподняв грудки ладонями снизу она вкрадчиво спросила:
      - А Вы не хотите их поцеловать? - Черт возьми! Я очень хотел.
      Мы сделали шаг навстречу друг другу и я бросил ее в постель. Она смотрела мне в лицо торжествующим взглядом счастливой женщины,
      пока я расшвыривал ее аксессуары, тянула к себе мое лицо, раздви- гала бедра. Только в последний момент я вспомнил о тройной цене и скользнул членом вдоль губок. Она поняла, что я не войду внутрь и вздох сожаления, глубокий и тяжкий, вырвался из ее тела. Взял в
      рот твердый, как желудь, розовый сосок и решил, что, вероятно,
      переоценил свои силы. Как мне хотелось ворваться в ее тело! Как
      она хотела ощутить меня в себе! Она водила головкой пениса вдоль своих губок, проскакивая ею влагалище, вздохнула, перевернулась
      на живот и приподняла зад. Я поцеловал булочки, прошелся между
      ними кончиками пальцев. Зад был прекрасно подготовлен к совокуп- лению, богато увлажнен кремами.
      - Вы не разорвете меня?
      Я без слов ввел в маленькое отверстие кончик головки. Потом
      еще чуть-чуть, еще... Она молчала. адавил бедрами и провалился
      в ласковую горячую глубину, ощущая лобком атласные булочки ее
      зада. Что-то у нее внутри изменилось и теперь на каждое движение она отвечала сдавленным, стоном, стоном наслаладения, а не боли. К несчастью, скоро со мной все было кончено, но оиа не хотела отпус- кать меня, говорила, как ей сладенько и как ей вкуснеяько и еще
      долго, пока член расставался с изумительным возбуждением, толчка- ми отдавая ей бесполезное семя и, медленно сокращаясь, выбирался на волю.
      Я повернул ее к себе лицом и неясно и благодарно поцеловал в
      мягкие губы. Она немного помолчала потом спросила: "Могу я узлать оценку?" Я поцеловал ее грудь, слегка шлепнул по попке: "Пять баллов, С плюсом!"
      Она трудно сползла с постели, собрала вещи я удалилась. Черт
      - девка!
      Снова надел халат, уселся в кресло и, подумав,- нажал кнопку
      два раза. Явилась Леокадия. Прижалась грудью к лицу:
      - Герой просит пощады? . /
      - Принеси выпить...
      Потрепала волосы на затылке, намеренно коснулась
      члена и величаво удалилась, покачивая роскошным задом.
      Возможно именно это заставляло представителей многочисленных
      неформальных общественных объединений втягиваться в кильватер
      ную струю Леокадии Митрофановны, жадно раскрывая нрздри, испы
      тывая жгучее наслаждение от приобщения к этому историческому
      процессу.
      Она же оставалась спокойной, как копия египетского Сфинкса на
      невской набережной, распространяя вокруг себя мощное биосексуаль- ное поле, с естественной небрежностью принимая дань поклонения
      своему заду.
      аконец она вернулась с графинчиком коньяка и лимоном в
      сахаре.
      - Что так долго?
      - Девочки делятся впечатлениями... Я заслушалась.
      - е насмотрелась? Зови следующую.
      Я с удовольствием выпил рюмку коньяка и вошла Зося. Стройная
      брюнетка с хорошо развитым задом и едва наметившимся бюстом.
      Ивану Панкратьевичу это могло не понравиться, но в заказе о бюсте небыло ни слова. Прозрачная белая кофточка, черная плиссирован
      ная юбка выше колен. Спокойно стояла в темных туфельках на строй- ных ножках у двери и ждала приглашения.
      - Присаживайтесь.
      Села в кресло напротив, положила ногу на ногу с красивыми
      икрами и полированными коленями, вопросительно подняла ресницы.
      - Как здоровье Вашей мамы?
      Спасибо, прекрасно. Лечение продлится два-три года.
      У Вас есть сексуальный опыт?
      Как обычно... Мастурбации, оральный, анальный...
      - Проведите, пожалуйста, акт мастурбации.
      Она встала с кресла, отвернулась, стащила трусики, зацепившись
      о каблук, и вернулась в кресло, высоко подняв юбку, так что обна- жился пупок. Бедра положила на подлокотники, пальцами раздвинула губки под светлым пушком лобка. Розовый клитор взглянул мне
      прямо в глаза. Откинула голову назад с закрытыми глазами и паль- чики ее побежали вдоль губок сверху, потом внутри, задержались у клитора, перешли к влагалищу, вернулись, обежали его головку,
      поласкали справа, котом слева, опять к влагалищу, ниже, снова... Губки быстро наполнились кровью, припухли, вход во влагалище,
      розовый с темнотой посередине, открылся... Лицо и шея ее порозовели, на височках выступил пот, дыхание прерывистое. Она ребром ладони терла себя остервенело, врываясь в свое лоно, тело вздрагивало, ноги, выгибалось в коленях, дергалась голова - она этого не замечала,
      находясь во власти сильных чувственных переживаний. Губки и кли- тор становились все более красными. аконец, она вдавила ладонь в себя, прижала клитор и дрожь удовлетворения встряхнула ее тело.
      Она глубоко вздохнула, посмотрела на меня затуманенным взглядом
      и тяжело опустила ноги на пол. Посидела минуту с закрытыми гла
      зами, опустилась на колени и оказалась головой между моими бедра- ми, жадно ухватив в рот головку члена. Ее упражнения меня так
      возбудили, что через пару минут она глотала и вылизывала сперму. Поднял ее, прижал грудью к своему лицу, средним пальцем про
      верил девственную плеву. Спросил:
      - Что Вам известно о сексе помимо программы?
      Она с недоумением взглянула на меня, отошла к креслу, села в
      проговорила равнодушно:
      - Многое. Мы с мамой живем в однокомнатной квартире, а у
      нее было много любовников. Она давно перестала меня стесняться и я часто была свидетельницей и участницей их развлечений. екото
      рые из мужчин просили меня раздеться и побыть рядом, другие
      сажали себе на спину, некоторые клали рядом с мамой. Дядя Вася
      всегда приносил две бутылки лимонада, заставлял меия впить и
      ждал, когда я пописаю, а он пил. есколько раз меня едва не изна- силовали спереди, но я давала ротик или зад и они успокаивались.
      Она говорило вначале совершенно спокойно, но, по мере того как
      перед ней проходили картины воспоминаний, она все более возбуж
      далась и, закончив рассказ, резко встала, подошла и взяла рукой
      член. Я скользнул пальцами под кофточку. Бюстгалтера не было, да и грудей не было. Были припухлости на ребрышках. Провел рукой
      раз, другой, по ребрам, проскакивая грудки - это было неожидан
      но возбуждающим. о у меня еще двое, хотя член стоит прекрасно.
      - Одевайтесь. Я позабочусь о Вас. - Она. тяжело вздохнув, по
      добрала трусику и вышла. Об оценке она не спросила.
      Следующей была Кира. Четырнадцать лет, а женщина - в со
      ку. Тяжелые груди, роскошный зад, пока еще тонкая талия, которая наверняка скоро зарастет жиром. Красивые, чуть полноватые ноги
      чуть великоватые в ступнях. Лицо милое, но без изюминки. Простова- тое.
      Села в кресло, нога на ногу, распушив ляжки. Взглядом прове
      рила эффект, погладила себя по гладкому колену и успокоилась в
      ожидании вопросов,
      - Что Вы думаете о мужчинах?
      - Раз я здесь, думаю - хорошо.
      - Имеет ли значение возраст сексуального партнера?
      - Я уверена, что в сексуальном плане опытный партнер интерес
      нее молодого мужчины. Кроме того, он будет благодарен мне за
      молодость, а я -за преданность. За щедрость. - Девочки знали,
      что отвечать, Леокадия недаром трудилась. Во Мне накопилось уже
      изрядное напряжение, Зосин минетик снять его не мог и я решил
      взять Киру.
      - Раздевайтесь!
      Она, верно, ждала еще вопросы, но, когда до нее дошло мое ука
      зание медленно поставила ногу на ковер, подошла, вплотную, прижал к моему носу грудь так, что я явственно ощутил ее тело, Шепнула
      с придыханием: - Раздевайте сами. - Я хмыкнул и быстренько
      раздел. Она успела сбросить с плеч мой халат и крепко обхватив
      пальцами член, потащила меня в постель. Легла на спину, раздела ноги и головкой принялась водить по губкам, испытывая мое, да и свое
      терпение. Когда его оставалось на донышке, змеей скользнула вниз и зажала между грудей. Я, очертя голову, приступил к фрикциям.
      Скольжения не хватало и мой голубчик на минуту заскочив в ее рот вернулся. Она, скосив глаза, внимательно следила за головкой, кото- рая выскакивала к самому носу. Она была внимательна и когда из
      вержение уже казалось неминуемым, снова вырвалась и поверну
      лась спиной тяжело дыша вздымающейся грудью. Я уперся торча
      щим фаллосом в шершавую простынь и, успокаиваясь, ожидал про
      должения. Кошечка вела себя весьма умело. Девственница, черт возь- ми. Проверил плеву - в порядке. Когда успокоились примерно до по- ловины, вернулась в прежнее положение и взяла член в рот. Я чу
      точку придавил и провалился в самое горло до мошонки. Ай да целоч- ка! Я сразу же взял бурный темп, опасаясь только одного - как бы она не задохнулась о она знала, что делала. Я оказался не в ды
      хательном, а в глотательном горле. Она дышала тяжело, с хрипами
      но - дышала! Перед самым концом ухватила пенис у самого корня,
      первый выброс спермы приняла в рот, остальное на лицо. Часть по
      пала в глаза тушь на ресницах потекла. Перламутровая жидкость в черных прожилках. Красиво! С той поры, когда вижу слишком много
      туши на ресницах, всегда вспоминаю эту красоту.
      Упал рядом. Погладил спинку и крутой зад, поцеловал в шейку.
      - Спасибо. Иди Пять баллов!
      Выпил коньяка. Прошелся. е надевая халата, позвонил в последний
      раз. Вошла Тоня. Темнокаштановые, слегка вьющиеся, волосы.
      большие серые глаза, ямочки на щеках, хорошенькая фигурка. Тоня
      "украинка-хохотушка", - писала в характеристике Леокадия, - жаждет сексуальных развлечений до остервенения. Есть опасность
      преждевременной дефлорации
      Она не удивилась, обнаружив голого экзаменатора. Она все поня
      ла правильно с первого взгляда. Делая первый шаг от двери снима- ла юбку, на втором трусики, на третьем - все остальное. Прижа
      лась животом к торчащему фаллосу, выдохнула: "О-о-ох!" и обня- ла меня за спину.
      - Тонечка сделает мне сексуальный массаж?
      - Да. Ложитесь на живот. - Я лег, она сначала осторожно, по
      том все настойчивее и крепче ловкими пальцами разминала заты
      лок, шею, плечи, спину у почек, поясницу и особенно ягодицы. Пе- ревернула на спину. Член стоял, как флагшток на олимпийском ста- дионе. Опять шея, за ушами, грудь, живот и вдруг двумя руками ух- ватила пенис. Руки дрожали, глаза расширились до невозможности.
      Она перебросила через меня ногу, вставила в себя сверкающую головку. вскрикнула и резке села. "А-а-ах!" Приподнялась, увидела на члене капельку крови и махнув рукой: - А, черт с ней! - и вновь опустилась до яичек. Только тут я сообразил, что мы с ней наделали и сколько это будет стоить. о, судя по всему, ей на это бы- ло наплевать и она, дорвавшись до резвого скакуна, быстро помча- лась в Страну Трепетного Исступления, Она этого хотела, она это получила, следовательно, такова была ее судьба. Ее влагалище так неж- но и требовательно обнимало тугое тело фаллоса, так трепетно лас- кало его, давно и сильно ей хотелось наполниться им, что в две
      минуты все было кончено. Оставаясь на члене, она уткнулась носом мне в грудь и мучительно вздрагивала, расставаясь с возбуждением и горячим фаллосом,- отдавшим ей себя до конца. .
      емного погодя, отдыхая на моем плече, она тихо проговорила:
      - Вы не беспокойтесь, я любого надую..
      Я решил, что надувать она будет Ованесяна. аступило время обеден- ного перерыва. В столовой, в которую я вышел в полном параде,
      стол ломился от яств. Все были на месте, все радостно возбуждены, только Леокадия встретила меня с поджатыми губами. Дефлорация
      Тони от нее, разумеется, не укрылась и она осуждала меня за это. "Все засвечено!" - успокоил ее. Она кивнула головой.
      Девочки румяненькие, оживленные. Мы очень хорошо посидели
      дружным коллективом, крохотными рюмочками попивая легкие вина
      провозглашая тосты, за школу, за педагогические успехи Леокадии
      Митрофановны, за женщин и мужчин, за меня в целом и за мой фал
      лос в отдельности. Последний тост я предложил за новый, достойный отряд служительниц действительно, самой гуманной профессии, вра- чующих не только тело, но и душу, дающих стимул к творчеству, к
      успехам в делах, к самой жизни.
      К этому времени дружный коллектив вполне созрел для группо
      пого секса, что было не более, чем естественно, поскольку я их толь- ко раздразнил. Спросил Леокадию, не собирается ли она принять
      личное участие?
      - Я тебя подожду. е усердствуй особенно, хватит одного про
      кола... Вернулся в спальню, разделся и лег. Девочки вошли следом лихорадочно сбрасывали с себя одежду, сверкали попочками, клуб
      ничками сосков, разноцветными лобочками. Член опять заворочался. Боже мой! Сколько же ему надо. Девочки, поглядывая на вновь рас- цветшую головку, не очень решительно приближались к постели, по- том набрасывались на меня и, с урчанием делали с моим телом все, что им хотелось. Кому-то хотелось меня целовать, кому-то гладить
      кому-то щипать. Сразу двое занялись членом, "мешая друг другу, кто- то ввел в себя большой палец моей ноги, кто-то щекотал мошонку и перебирал яички, кто-то залез пальцем в мою прямую кишку. ако
      нец кто-то, наверное Тоня, заглотила головку и я под урчание и щекотание, идущие со всех сторон, высасывая сладкий сок из какой-то девочки, выдал блестящую струю. Тонечка не была эгоисткой она не
      стала заглатывать ее, поделилась с подругами и те размазали сперму по щечкам и грудкам. А я, прихватив халат, вышел к Леокадии.
      - ачинающие гетеры, возбудившись со мной, набросились друг на
      друга. По-моему, самым большим успехом пользовались у них мини
      бюстик Зоси и зад Тони.
      Едва я вошел, Леокадия ухватила за мошонку и поставила ря
      дом с собой, вся отдавшись зрелищу игр юных лесбиянок. Дотом
      развернула кресло на сто восемьдесят градусов, встала на него коле- нями, свесив груди через спинку, и, не отрывая взгляда от побоища. хлопнула себя по белому заду. Возбуждение от шабаша по ту сторону зеркала было впечатляющим, я с удовольствием излил его в Леока
      дию. Прилег отдохнуть. Она оставалась в той же позиции.
      Все. а сегодня хватит. Принял душ. Уходя оставил записку: "Кла ва - И П., Кира -Б.Ш., Мира-Ладманису, Тоня-Ованесяну, Зо
      ся - Эвансу". Тот же расклад передал -Моисею и посчитал свою за- дачу выполненной. о через пару дней звонит Леокадия и жалуется,
      что Ладманис за две ночи не смог помочь Мирочке стать настоящей
      женщиной и посылает ее к хирургу, а та, естественно, не хочет. Ведь. это воспоминание на всю жизнь. Она просит помочь ей дядю Колю.
      Все понял. Сегодня на Декабристов просмотр лесбиянки, вот мы
      и совместим приятное с полезным.
      Обеденный стол накрыт на четыре персоны. Лесбиянка Вероника
      смотрится великолепно. Леокадия с нее глаз не сводит. А Миру я в первый момент не узнал. Так измениться за три дня могла только жен- щина с большой буквы овая прическа, новое платье, новый гордый
      поворот головы, снисходительная небрежность в обращении. Все вы- верено. Все точно.
      Как устроилась?
      Все прекрасно, ответила новым грудным голосом, не удер
      жалась и показала кольцо с бриллиантом. Все ясно. Ладманис на на- шей меди делал восьмой миллион и мог быть щедрым.
      Леокадия. как горячая норовистая кобыла рвалась со старта и,
      по ее предложению кофе оставили на потом. Хищно дыша, она увела
      Веронику в зеркальную спальню, а я предложил Мире отправиться
      со мной. Она как и другие выпускницы, не подозревала о второй
      спальне, но не стала тратить время на удивление. Ее великолепное тело словно патокой, было облито бордовым платьем с блестками.
      Едва переступив порог, она повернулась ко мне, подняв руки:
      - Сними!
      Под платьем были только заросли на лобке Она тут же, решитель
      но приступила к моим одеждам и они полетели в разные стороны.
      - А не хочешь взгляйуть? - показал я на прозрачную стену,
      У нее даже рот открылся от неожиданности.
      За зеркалом Леокадия с раздувающимися ноздрями, мучительно
      страстно с рычанием взасос целовала свою любовницу, сбрасывая ее. тряпки. Вероника стояла неподвижно с закрытыми глазами высоко
      подняв голову, вся отдаваясь хищным рукам Леокадии и только взды- мающиеся груди выдавали ее тяжелое, судорожное дыхание и радост- ное предвкушение. Вероника стояла обнаженной. Мира не отрываясь
      смотрела на нее, я раздевался самостоятельно. Леокадия рычала, раз деваясь в сторонке. .
      Вероника была прекрасна. Двадцать два-года - пора расцвета
      женской красоты Уже видны зачатки зрелости, но и юность еще жи
      вет в каждой клеточке тела. Утро розы, бутон которой еще не опал. и грамма лишнего веса и в то же время все выпукло, гладко, неж
      но. Великолепные груди, упругие полные жизни с блестящей кожей
      Трогательно нежный, беззащитный живот с бесстыдно открытой рас
      селиной, котирую не затенял легкий пушок на лобке.
      Леокадия. освободившись от конфекциона, двинулась на приступ.
      Глаза сузились в щелочки, груди колыхались, живот и бедра неис
      товствовали. Она шла, тяжело переставляя ноги, и, не дойдя шага рух- пула на колени, ухватила зад Вероники, прижалась лицом к животу, опустилась носом под лобок, раздвигая губки, отыскивала клитор. Be- роника, все так же с закрытыми глазами и поднятой головой, вцепи- лась пальцами в короткую стрижку Леокадии, опираясь на нее, все
      шире раздвигая бедра все больше надвигалась на ее голову, давая
      партнерше достичь .желаемого, сама получая громадное наслаждение, страстно вскрикивая в его пиках. Леокадия всасывалась в клитор Be- роники, жадно тянула его на себя, ласкала языком и тоже вскрики- вала. Обе они, обезумев от похоти, буквально купались в потоке на- слаждения.
      Вероника уставилась невидящим взглядом в нашу сторону. Ее
      глаза распахнулись до невозможности, потемнели от расширившихся
      зрачков. Что-то у них там одновременно внутри взорвалось и они, не устояв на подгибающихся ногах, рухнули на ковер у самого ложа и
      не расцепляя объятий, затихли.
      Мира повернула ко мне горящие глаза и, тяжело Дыша, убеж
      денно сказала:
      - Здорово! Класс! - и после короткой паузы. - Дядя Коля, мне
      надоела целка!
      Мой хирургический инструмент был вполне готов к операции.
      Она деловито спросила:
      - Как это лучше сделать?
      - Чтобы не повредить прическу?
      - Да черт с ней. с прической...
      Я привлек ее вниз, к фаллосу. Она, присев на корточки, напоила
      его слюной, пожевала придерживая головку зубками и я помог ей
      встать на постель коленями, ко мне задом. Ввел влажную головку в предбанник, слегка пошевелил ею, ощущая упругую пленку на пути
      к Эроту, взялся обеими руками за восхитительный зад и резко с си- лой вогнал ее. Я провалился сразу и глубоко. Она коротко вскрикну- ла.
      - Больно?
      - емного.
      - Сейчас пройдет - И приступил к фрикциям.
      Это было изумительно. Этому не могла научить Леокадия, этому
      никто не мог научить. Это было от природы, от. тех арабских племен, для которых секс был религиозным культом, которые в сексе видели торжество обновляющейся природы возрождение, расцвет, умирание
      и новое возрождение. Только любовь к любви могли воспитать такие безусловные рефлексы на протяжении сотен поколений женщин, ко
      торые позволяли этой. еврейской девочке так безошибочно точно, неж- но, возбуждающе ласкать фаллос ее партнера. едаром в древности
      юные еврейские проститутки были самыми дорогими. Ее влагали
      .с восторгом принимало каждое движение члена, каждым своим нер
      вом кричало от радости встречи, от счастья обладания, от умиления наслаждения Каждая ее клеточка встречала член жарким поцелуем.
      Ее зад под моими ладонями был прохладным, но на шее короткие
      завитки волос стали мокренькими. Ее первый действительно женский оргазм стоял на пороге. Сладкая дрожь потрясла нас в одно время. Она извивалась, поглощая тугую струю, высасывая до последней кап- ли. Потом скользнула вперед, вздрагивая всем телом. А я стоял у по- стели. довольный хорошо сработанным делом. У мошонки была ма
      ленькая полоска крови.
      - у, Ладманис! Тоже мне мужик, - подумал снисходительно и
      прилег рядом с юным прекрасным телом, прижал к себе.
      Пошевелившись, она положила мою руку себе на грудь и говори
      ла тихо. внимательно оценивая свое состояние:
      - Спасибо тебе... Это было чудесно... это было очень вкусно. Я
      даже не ожидала. Я знаю, мужчины все очень разные, но теперь я
      знаю, какими они должны быть... Ты мой эталон. Спасибо тебе.
      Она поцеловала меня нежно в губы и продолжила - это было самое