Удел логически мыслить и рождать в мозгу яркие образы, навеянные прочитанным, всегда было уделом немногих. Массы глупы. Что богатые, что бедные. Нас, наделенных острым мышлением и живым воображением, к сожалению, не так уж много. А тем более сейчас, когда мозги атрофировались под воздействием телевидения (что продолжается уже десятки лет!). Нынешние массы просто не понимают написанного. Их сознание воспринимает лишь видео, короткие клипы и ролики, хлесткие слоганы-лозунги. Им надо без всяких двусмысленностей говорить: мы и только мы, став правящей аристократией, сможем дать вам недорогие красивые дома по цене «Жигулей», копеечные «фолькс-телекоммуникации» и такие же «народные автомобили». Надо не только сказать, но и показать соблазнительные блага, возбудив в душах миллионов жгучее желание получить все это. А поскольку новые жилища как нельзя лучше убивают Голем-систему, то мы используем корыстные интересы масс на благо Родины. По сути дела, нужна расчетливая, коммерческая акция, соединяющая в себе и успешную операцию по продаже новой недвижимости, и отличную рекламно-пропагандистскую кампанию. Все объединят в себе личности умных и богатых фанатиков.
      Наконец, давайте отбросим прочь безнадежно устаревшие деления «левые-правые», «русские-нерусские» и т.д. Сами посудите: еврей Тарасов оказался по разные стороны баррикад с евреем Вексельбергом. Почему? Да потому что Тарасов выступает как поборник русского технологического, творческого прорыва, а Вексельберг — часть сырьевого, застойного Голема. Зато в одном отряде с олигархом оказываются русские-прерусские «православные дуболомы». Ну, те, что горазды построить еще тысячу церквей на миллиард с лишним долларов, бездарно омертвив средства, так нужные творцам русских чудесных технологий. Они тоже враги, потому что нынче русским нужны фанатичные изобретатели и инженеры, а не удвоение числа попов. Старые деления нас сбивают с толку, затесывают в наши ряды явных сволочей и пособников власти человекозверей. Мое личное деление таково, брат-читатель: есть творцы — и есть обезьяны-мародеры. А между ними — колеблющиеся и дураки.
      Итак, наша корпорация «Ледокол» должна объединить ядро все понимающих сверхновых русских, горящих пламенной страстью: отбить Россию у бандерлогов. Яро ненавидящих правящие ничтожества. Но это будут умные фанатики. Ненависть скроется у них под личиной респектабельных, преуспевающих бизнесменов. Они смогут улыбаться власти и даже повесят на вратах своих фирм яркие лозунги. Например, «В единстве — наша сила». «Вольдемар Вольдемарович Сортир-Мочильский — навсегда!», «Все путем!», «Путь — наше все!», «Российский ВВП — смысл нашей жизни» и так далее. Не надо лишней конфронтации, чем грешу, например, я сам. Главной же задачей корпорации становится вброс в реальность технологий, уничтожающих Голема. И здесь в нашу пользу сыграет ограниченность кругозора нынешней «знати». Внешне-то все будет выглядеть как самый элементарный неполитический бизнес, совершенно не посягающий на все то, что так ценят «трехцветные обезьяноиды»: на нефтяные скважины, «Газпром», бюджет, черные и цветные металлы, уран, алмазы. Надо поступать с ними, как со стаей гамадрилов. Пускай тешатся с зеркальцами и кусками красной ткани, считая их самыми главными сокровищами. Сделаем вид, что это так. А сами станем добывать, образно говоря, золото.
      Давайте вообразим картину «Ледокола» в действии. Скажем, каким-то невероятным образом объявился умный метаполитик, товарищ Зюгозин. И решил он инициировать создание хитрой структуры…
      …Накануне Зюгозин почти не спал. Новая идея не лишала сна и покоя. «Чего мы добились?» — думал он. — «Провели в никому не нужную Думу три десятка депутатов. Каждый обошелся от трехсот тысяч до полумиллиона. А зачем? Разве мы хоть на шаг стали ближе к освобождению страны?»
      Жить под властью недочеловеков, слушать ежегодные шарманки — президентские послания, ни черта не меняющие в реале. Как там поется в рекламном ролике «Ментос»? «Неважно, что ты несешь!». Терпеть словесный понос — и биться о стену, зная, что ни черта не получится. Невозможно легальным образом придти к власти. Машина выборов прочно оказалась в чужих руках. Революцию устраивать? Зюгозин был слишком умен, чтобы на такое рассчитывать. Нет, тут иное потребно. Если у тебя нет в распоряжении миллиардов «убитых енотов», нет доступа к нефти и бюджету, остается одно: создать структуру, саму себя финансирующую. Такую, что сможет себя окупать, принося прибыли инвесторам, и при этом изменяя реальность, подрывая власть Голема.
      «Жилье, быстровозводимые коттеджи, доступные всякому, кто может купить автомобиль — вот направление атаки!» — смекал Зюгозин. — «Аналог гитлеровской программы. И замаскировать это просто под деловое мероприятие. Как бы вне партий и вне политики. Так, чтобы сразу не просекли. Плюс пропаганда и реклама. А политику подключим в самый последний момент»…
      …Раскрасневшиеся, они выбрались из парной. С уханиьем окунулись в бассейн — крепкие, здоровые сорокалетние мужики. А потом уселись за стол, к запотевшим пивным кувшинам и соленым лещам. По-простому. Зюгозин был в ударе. Терзая рыбу, он излагал свои соображения:
      – Понимаете, мужики? У нас выхода другого нет. Сортир-Мочильский логически доводит до конца процесс распада СССР. Он загонит страну в ВТО и вас же разорит. Да и вообще, вы ведь видите, что он творит! И нет никакой возможности сменить эту правящую шайку!
      – Твоя правда, Серега! — закивал башкой бывший спецназовец Паша. — Что они творят, хоть всех святых выноси. Хуже Ельцина… Но то, что ты тут толкаешь, все же непривычно. Чем это лучше партии?
      – А ты вспомни, чем кончилась попытка Писарчукова поддержать Глазьева, когда тот шел на президентские выборы и когда путинцы принялись гасить Сергея Юрьича…
      – Да уж. Писарь потом полгода от налоговой полиции отбивался, «маски-шоу» выдержал…
      – То-то и оно, Паша! Все у них схвачено. А я предлагаю хитрый заход… — Зюгозин встал и прошел к шесту у аквариума, где вместо стриптизерши находилась белая доска с фломастерами. Взяв черный, принялся чертить.
      – Глядите, мужики. В стране — не меньше двух миллионов человек, способных выложить за дом 7-8 тысяч баксов. Они нынешней системе не нужны. А ведь люди бережливые и работящие, если смогли столько накопить. Они не смогут купить себе ни дом, ни квартиру. Добавьте к ним народ побогаче, который просто вынужден переплачивать за дома или городское жилье. По самым скромным подсчетам, тут можно взять 8-9 миллиардов долларов. А теперь смекайте: появляется неформальное объединение бизнесменов, предлагающих народу дешевые дома. По цене ВАЗа. Да они на нас молиться будут! Мы даже дорогу сначала строительной мафии не перебегаем, ибо она ориентирована на более богатых.
      Разворачиваем дело. Сугубо вроде неполитическое. Не обязательно всех охватить сначала. Выбираем несколько точек, фокусных групп. Скажем, отставных офицеров в Одинцовском районе. У них там крепкое руководство, близкое к главе местной администрации. Даем им дома, на этом солидно заработав. Получаем великолепную рекламу, потому что в районе полно военных: ракетчиков и авиаторов. Им тоже захочется. Через мою знакомую профессуру в Академии госслужбы забрасываем информацию по главам районов по всей стране. И — устраиваем точечную, бьющую в цель рекламу нового предприятия в нескольких СМИ. На каждом доме будет наш брэнд: «Сверхновая Россия»…
      Зюгозин говорил вдохновенно, чертил схему на доске. Досадливо отмахнулся от попытки перебить:
      – Юрчик! Погоди. Дай договорить…
      Схема вырисовывалась логичной. Громкие рекламные акции возбуждали всеобщий интерес к программе. Заказы на дома сыпались бы отовсюду. Брэнд «Сверхновая Россия» оказывался на слуху. Инвесторы пожинали прибыли. Партия лоббировала все это в стенах парламента, сбивая своих членов в жилищные кооперативы. Происходило нечто вроде «цепной реакции»: проект стягивал в себя средства совершенно посторонних структур. Дешевизна и скорость строительства выводили бы из тупика ипотеку. Теперь можно брать кредиты и обзаводиться домом! Банки видят выход из тупика и новые возможности для вложения средств. Теперь дома покупают и те, кто взял небольшие кредиты. Ведь взять в ссуду восемь тысяч гораздо легче, чем тридцать-пятьдесят! Программа, таким образом, превращается в снежный ком, скатывающийся с горы… В растущий снежный ком!
      Антирусская система получает пробоину ниже ватерлинии! Ведь блиц-дом — типичный товар-программа. Как автомобиль. Подобно тому, как покупая машину, вы становитесь потребителем услуг автосервиса, запасных частей, горючего и масел, покупатели сверхновых коттеджей становятся рынком сбыта для небольших устройств отопления и энергоснабжения, бытовых биотехнологий для переработки отходов, экономичных автомобилей следующего поколения, услуг телекоммуникационных сетей и так далее. Словом, всего, что ломает власть Голема.
      В нужный момент, за полгода до выборов, в дело вступает политика. Партия разворачивает кампанию: «Мы можем дать дома всем работящим людям! Мы готовы создать новый стиль жизни — стиль сверхновых русских. Пока остальные бичуют воздух языками, мы делаем дело!» И на старт проекта нужны всего два миллиона долларов — а дальше он начнет работать по принципу самоокупаемости, пылесосом втягивая в себя внешние ресурсы.
      – В случае успеха мы можем придти к власти. Если же этого не выйдет, у нас оказывается процветающий бизнес и мощнейшая «пятая колонна» в стране, — завершил Зюгозин, переводя дух.
      – А ты не боишься, что нас прихлопнут, как Ходора? — иронично прищурился здоровяк Юра.
      – Не боюсь! — упрямо мотнул головой политик. — Для начала мы обратим продажность власти против нее самой. Возьмем в долю высокопоставленных чекистов. С вашими и моими связями это можно. Если на нас наедут где-то в регионе, нас прикроют московские силовики. Во-вторых, мы можем создать фирмы-прикрытия, вынеся их в пока еще действующие оффшоры и куда-нибудь в «ближнее зарубежье». Да хоть к тебе, Серега, в Крым! Нам ведь нужна экспансия на Украине. Можно создать филиал в Белоруссии, получив поддержку батьки Лукашенко. Так, чтобы лапы Москвы до нас не дотянулись. А потом, братья, мы с политическими лозунгами погодим до самой последней минуты, так сказать. Пусть сначала принимают нас за обыкновенных бизнесменов. Понимаю, что на сто процентов тут не застрахуешься, но попробовать стоит!
      – А что? — заявил бритоголовый, атлетически сложенный усач. — Есть над чем подумать. Есть тут хитрый благотворительный фонд для сотрудников силовых структур. «Легат» называется. Они на самом деле как раз и устраивают крышу МВД и ФСБ для бизнесменов. Я бы рискнул. Все можно строить на неформальной основе, юридически оставаясь кучей не связанных между собой предприятий. Надо пробовать. Ну, сколько можно терпеть издевательство над Россией? Сколько можно фигней маяться? Вот ты, Валера, за каким хреном на церковь спустил пол-лимона, почитай? А еще и
      …Прервем эту вымышленную сцену. Главное мы изложили. Пожалуй, на месте таких технореволюционеров я бы еще создал второй проект: отбора и коммерциализации прорывных технологий. Проще говоря, проект союза с Артемом Тарасовым и его соратниками. Здесь мы двух зайцем одним махом убивахом. В первую очередь, не даем погибнуть от нищеты русским изобретателям и ученым. Если в варварской РФ плоды их интеллекта не востребованы, нет ничего зазорного, чтобы внедрить их в производство на Западе. Тем самым мы не только спасем гениев, не только поможем им стать богатыми и подняться на первые ступени элиты (потеснив примитивных торговцев), но и сами сможем заработать приличные средства для развертывания метапроектов. И это — во вторых.
 

Используя чужие ресурсы

ГЛАВА 11. «КВИНТ» — К НОВОМУ КАЧЕСТВУ ЖИЗНИ И НОВОЙ ИМПЕРИИ!