«Что может быть важнее в жизни, чем сама жизнь? Право полноценно распоряжаться собой, иметь детей, нянчить внуков? С начала 1990-х годов … здоровье населения России стало резко ухудшаться… Увеличилась заболеваемость крови и кроветворных органов на 86%. Мочеполовой системы – на 37%. Органов кровообращения, пищеварения, нервной системы на 15-20%. Число вновь выявленных инфекционных больных выросло на 25%., причем больных туберкулезом – на 41%. Распространенность ишемической болезни сердца увеличилась… за 1985-1995 года на 130%, в том числе стенокардия напряжения – на 72%, перенесенные инфаркты миокарда – на 338%.
      Выраженный рост заболеваемости способствовал тому, что с 1992-93 годов динамика смертности резко изменила траекторию и направилась почти вертикально вверх. Ее уровень поднялся в полтора раза по сравнению с серединой 1980-х годов. Наибольший рост был среди трудоспособного населения, особенно в возрасте 20-49 лет. В результате количество дополнительно умерших превысило 5 миллионов человек….
      По критериям медицинской науки такие процессы определяются как эпидемия. Эпидемия – есть массовое увеличение заболеваемости и смертности, вызванного действием фактора, передающегося от человека к человеку. В зависимости от природы факторы эпидемии бывают инфекционные (грипп, холера) и неинфекционные (коллективный психоз, вспышки самоубийства).
      Величина человеческих потерь оказалась настолько значительной, что ее определили как наиболее важное событие, служившееся в мировом здравоохранении на исходе ХХ века. Многие ученые первоначально не поверили в достоверность фактов. Высказывалось предположение, что виной всему интенсивная миграция в страны СССР. Такое объяснение, однако, опровергается при всестороннем анализе имеющихся материалов.
      Одновременно произошло невероятное снижение рождаемости. Процесс тоже носил эпидемический характер. Максимальная скорость спада пришлась на 1987–1993 гг. За это время число ежегодно появляющихся на свет новых жителей РФ уменьшилось почти вдвое. В результате страна потеряла неродившимися более 12 миллионов потенциальных граждан. Спад детородной активности наблюдался у женщин всех репродуктивных возрастов, включая молодых до 20 лет. Суммарный коэффициент рождаемости, то есть число детей, приходящихся на одну женщину 15-49 лет, критически упал с 2,2 в 1986-1987 годах до 1,2 в 2000 году. Для простого воспроизводства населения его величина должна составлять 2,3 –2,5.
      Перечисленное убеждает в том, что страна переживает не нормальный демографический переход, а демографическую деградацию. Суммарные потери из-за взлета смертности и спада рождаемости за последние 13 лет составили более 17 миллионов человек. Для оценки этой величины по историческим меркам сравним ее с событиями, которые считаются наиболее трагическими в новейшей российской истории. Это первая и вторая мировые войны, периоды коллективизации и сталинских репрессий. Оказалось, что по интенсивности уничтожения человеческого потенциала 1990-е годы ХХ века в 1,7 раза превысили репрессии сталинского режима, сопоставимы с Первой мировой войной и значительно уступают лишь периоду гитлеровского нашествия. Наибольшее число погибших и умерших за период реформ отмечалось в 1994-1996 годах, до 700 тысяч человек ежегодно. Для сравнения: пик политических преследований пришелся на 1937-38 годы, когда было расстреляно соответственно 353 и 328 тысяч человек. В 1992 году уровень смертности в России превысил рождаемость. И началась депопуляция, то есть уменьшение численности коренного населения…
      Как далеко отстоят от нынешнего поколения грядущие демографические угрозы? Величина ежегодной депопуляции устойчиво сохранится – около 0,6% от общей численности населения. Следовательно, каждый год коренное население сокращается на 800-900 тысяч жителей. Такой темп означает, что через 80 лет страна потеряет 50 процентов своего этнического состава. Данный период определяется как время полураспада нации. Его величина различается в разных субъектах федерации. Есть регионы, где угроза вымирания наибольшая. К ним относятся центральные и западные территории, откуда берет истоки российское государство – Новгородская, Псковская, Тверская, Ярославская, Тульская, Ленинградская области. Здесь депопуляция достигает 1-1,5%, а время полураспада – 35-50 лет. Еще раньше наступит качественная деформация демографической структуры, когда доля пенсионеров и инвалидов, переживших инфаркт и инсульт, составит половину населения. Это будет означать потерю нации, творческой пассионарности.
      Кроме того, если не будут приняты адекватные предупредительные меры, Россию в недалеком будущем настигнут два мощных демографических удара. Произойдет это под воздействием «бомбы замедленного действия». Часы «взрывателя», которые поставлены на 2013-2033 годы. Ее закладка произошла в период 1990-1993 годов путем двукратного снижения числа родившихся. Этот провал, продвигаясь вперед, через 20 лет приблизится к 2013 году. Тогда наступит пора идти в армию тем, кто родился в 1993 году. Но их число окажется в два раза меньше родившихся в 1990 году! В армии возникнет острый недобор. Начнут закрываться вузы и предприятия из-за нехватки студентов и рабочих рук.
      В то же время наступит пора выходить замуж и заводить детей девушкам, родившимся в 1993 году. Учитывая, что их количество тоже сократилось в два раза, число рожденных ими детей уменьшится вдвое по сравнению с 1993 годом. Через следующие 20 лет, то есть, в 2033 году, произойдет пора идти в армию и на производство тем, кто родился в 2013 году. Но их окажется всего 20% от числа молодых людей, которым располагала Россия в начале 1990-х! Для покрытия дефицита неизбежно потребуется приглашать иммигрантов. В результате армия и промышленность окажется вынужденной укомплектовывать себя на 80% посланниками других народов и иных культур…» (Указанное сочинение, стр.7-19).

      «… Существует такое понятие — точка «невозврата». Она возникла на пересечении двух линий, характеризующих рождаемость и смертность. В России мы прошли ее еще в 1992 году, когда четко обозначилась убыль населения. И сегодня нет никаких оснований предполагать, что в ближайшее время население будут расти.
      Рождаемость падает во всех развитых странах. Но там падает и уровень смертности, а вот в России, к сожалению, он неуклонно растет. Надо просто посмотреть статистику. Другой вопрос, что развитые страны, сталкиваясь с этой опасной тенденцией, прилагают все усилия, чтобы изменить положение дел. Используют, в первую очередь экономическое стимулирование рождаемости, хотя экономический стимул — не главное. Да, государство обязано заботиться о своем будущем, но одними льготами и пособиями проблему низкой рождаемости не решить. Во всех странах мира вполне обеспеченные люди, которые не нуждаются в какой-либо государственной поддержке, как раз и не спешат обзаводиться потомством, либо заводят одного, максимум — двух детей. Наоборот, наибольшая рождаемость отмечается в самых бедных семьях. Если не обращаться к откровенно фашистским методам, то у государства мало возможностей влиять на процесс рождаемости…
      … В соответствии с статистикой Всемирной организации здравоохранения, смертность зависит от качества здравоохранения лишь на 10 процентов. А вот на социально-экономические факторы — питание, жилищные условия, уровень и характер занятости приходится 50 процентов. На убыль или прирост населения влияют экология и наследственные факторы, — это еще 40 процентов.
      …Интенсивность снижения потенциала здоровья детей существенно выше средних тенденций. Здоровье наших детей ниже здоровья родителей, а здоровье внуков, еще ниже. Проблемы состояния здоровья перемещаются с групп престарелых в группы детей и молодежи. Общество все глубже втягивается в некую социальную «воронку нездоровья». Чтобы выбраться из нее необходимо время жизни не одного поколения. Если не остановить этот процесс, то он может оказаться необратимым.
      … Социальные условия препятствуют использованию биологических ресурсов человека, заложенных природой. Большинство рождающихся детей уже в процессе формирования организма начинают терять здоровье… За последние десять лет доля рождающихся больными выросла в три раза, сейчас каждый третий ребенок появляется на свет с врожденным недугом… Больные матери рожают больных детей, так же как бедные семьи рождают бедность. Все взаимосвязано, сейчас 40% беременных страдают анемией, недостатком красных кровяных телец. Главная, но не единственная причина — плохое питание. … Многие из них находятся в группе бедности, ждать помощи не приходится. Даже от близких родственников. Беременным девушкам приходится заниматься проституцией! В результате за последние 10—15 лет число рожениц сократилось в два раза. Поэтому надо накормить хотя бы тех, которые готовы рожать…» (Интервью Леонида Баталова с Н.Римашевской – рабочий материал декабря 2004 г.)

      «…Собственно, то, что изготовили мастера из фонда «Национальная идея», трудно было назвать макетом. Скорее, то была натуральная, волшебно уменьшенная в размерах Россия, какой бы она предстала перед новоявленным Гулливером. С большими и малыми узнаваемыми городами, отреставрированными, надраенными и проржавевшими до решеток куполами; с чистыми и не очень реками; вздыбленными и приглаженными горными хребтами, лесами, пузырящимися болотами; распаханными и запущенными полями, линиями электропередач под белым, вплавленным в территории из снега и льда, окруженные кружевным одеялом…
      Бросив взгляд на спрятавшееся под снегом и льдом пространство, предполагаемый Гулливер, если не был полным кретином, сразу должен был уяснить, что жизнь на этой суровой земле с экономической точки зрения, в общем-то, противоестественна: слишком много приходится изводить электричества, газа и нефти, чтобы обогреть, обустроить, одеть и накормить избыточно снующих туда-сюда человечков. «Зачем их столько среди холода и печали? – должен был подумать мифический Гулливер – Не лучше ли, если их будет поменьше?»
      Странная получалась вещь. Чтобы что-то произвести – это было видно на макете – на занесенных снегами заводах и фабриках, человечки тратили энергии и тепла втрое больше против того, что тратили, к примеру, для изготовления аналогичной продукции в соседних Литве или Польше (тогда были такие – страны). А так как продукцию надо было еще везти по железной дороге (города в России отстояли друг от друга далеко, как ненавидящие среди большого пространства друг друга люди), то цена на нее выходила совершенно запредельной.
      Без человечков нельзя было обойтись возле лесов, которые они деятельно вырубали, грузили на платформы и отправляли в другие страны, вдоль тянущихся над землей стальных гусениц нефте– и газопроводов, которые они обслуживали, а еще они кое-где роились на юге страны, где щедро плодоносила земля, а реки и озера изобиловали рыбой. На всех иных фрагментах белой от льда и снега России существование человечков представлялось исключительно затратным и (опять-таки с экономической точки зрения) – лишним.
      Смотреть на макет надлежало сверху, через виртуально-оптический купол, который по принципу параллелограмма увеличивал изображение, делая его объемно-звуковым так, чтобы можно было разглядеть хмуро-озабоченные лица сживаемых со свету человечков, тоску исчезновения в их глазах. Можно было выбрать такую точку, из которой как бы из околоземного пространства смотрел на несчастливую Россию Гулливер, на редеющие ее леса, на проваливающиеся недра и сгущающуюся атмосферу.
      Происходящее на макете каким-то образом одновременно разворачивалось (в образах сознания), как если бы в сознание, как в компьютер, вставлялся «си-ди». Картина, таким образом, представлялась более натуральной и законченной, очищенной от второстепенных, смазывающих восприятие деталей, чем в действительности.
      Во всяком случае, Никита, как если бы сам Россией, ощутил скорбный трепет пустеющих недр, истечение подземных жил, ядерные (захороненные со всего мира) отходы, мерзость запустения, безлесную, лишайную голь, отравленную пустоту текущих вод, бактериальное шевеление в скотомогильниках, бесприютность пронизываемых ветрами пространств. И еще почему-то ясно расслышал победительный вой, а потом увидел … волков.
      Они атаковали большие и малые населенные пункты, огромные серые волки с широкими лбами мыслителей. Как корм «Педигри» из консервных банок, извлекали застигнутых врасплох людишек из телефонных (где они сохранились) будок, влетали шерстяными оскаленными стрелами в распивочные (эти сохранились и приумножились) заведения, грызли пьяниц, как свирепые, ненавидящие алкоголь ангелы, гонялись по заснеженным шоссе за одинокими машинами, обгладывали их, как быструю железную скотину, рвали, не страшась быть намотанными мохнатыми тряпками на диски и покрышки, и страшно таранили лобовые стекла, порываясь к тонкому человеческому горлу как к уклоняющемуся стакану с кровью.
      «Но при чем здесь волки?» – изумился Никита. Савва объяснил, что волки являются воплощением не только конкретного (сами из себя), но еще и обобщенного – глобализма, коррупции, нищеты, религиозного фундаментализма, регионального сепаратизма, экстремизма, терроризма – зла, терзающего Россию…»

      «Хочешь показать макет президенту? Зачем?» – искренне удивился отец.
      «Как зачем?» – не менее искренне удивился Савва. – «Во-первых, власть в России священна даже тогда, когда лишена внутреннего содержания. А, во-вторых, страну жалко. Посмотри, что будет с нами, если оставить все, как есть через…» – и ввел в страну команду – 5 лет.
      Человечки, реки, горы, леса и города сбились в сплошную серую массу, как если бы из них варили студень. Потом макет как-то незаметно просел, обезлюдел и обезлесел. Освещенными по всей России остались Москва, Питер и почему-то Ханты-Мансийск, по главной улице которого двигалось что-то вроде бразильского карнавала. Вдоль многих рек и горных хребтов определенно возникли укрепленные границы. Человечки, которых стало значительно меньше, обрядились в камуфляж, зарылись в окопы, то тут, то там постреливали друг в друга из гаубиц. Чукотка и Дальний Восток отвалились от макета, какого-то разорванного и мерцающего (видимо, напомнили о себе зарытые ядерные отходы). …Большинство нефте– и газопроводов уже не действовало. Они бесследно растворились в земле, как хирургические нитки в человеческом теле. Вдоль действовавших – обветшавших, заштопанных, как носки, вылезших, как варикозные вены, наружу – зелеными жуками ползали танки.
      «Хочешь напугать президента плохим предсказанием?» – усмехнулся отец. – «С каких пор наша власть боится плохих предсказаний? Плохая конъюнктура – это воздух, которым она дышит, среда обитания, внутри которой она кует свою копеечку».
      «Ладно, посмотрю, что будет через десять лет», – склонился над компьютером Савва.
      Светящийся смерч, как штопор, ввинтился в макет. Европейские области, похоже, отпали. Россия начиналась теперь за Уралом. Если, конечно, это была Россия, потому что по степям там гонялись за … бронепоездами, в лисьих малахаях и с пиками. Россия (точнее, изломанный, как чудом не вылетевший из рамы кусок стекла, ее остаток) представала в виде дымящихся развалин вселенской свалки, по которой замедленно бродили люди (отребье в отрепьях). Относительно цивилизованная жизнь теплилась в огороженных то ли гетто, то ли укрепленных колониях, куда (это было в высшей степени странно) постоянно (на самолетах и на этих самых, преследуемых всадниками в малахаях и с пиками бронепоездах) доставлялись люди из-за пределов России. Столицей страны теперь, похоже, был Иркутск. Вокруг него по берегам Байкала расположились больничные гетто.
      «Что это такое?» – полюбопытствовал Никита.
      «К нам со всего мира будут свозить больных СПИДом и какой-то новой, разрушающей мир болезнью, – объяснил Савва, – чтобы они, значит, спокойно доживали на берегу Байкала – единственном свободном в России от ядерных отходов. За каждого больного российскому правительству выплачиваются какие-то деньги. Это будет основной статьей пополнения бюджета страны. Сначала от больных очистят Скандинавию, потом – Австралию и Канаду. До Африки, кажется, дело не дойдет. Если верить компьютеру, то соответствующий закон примут в 2007 году чуть ли не единогласно. Во-первых, объяснят депутаты, к нам будут привозить культурных, свободных людей, носителей демократии на генетическом, так сказать, уровне. Общаясь с ними, наш серый косный народ будет учиться жить по законам свободы. И наконец-то в стране появятся необходимые деньги для дальнейшего продвижения по пути реформ. В-третьих, наши ученые-медики получат шанс выйти на ведущие позиции в мире по борьбе со СПИДом, создать какую-нибудь вакцину против этой чумы ХХI века.
      А почему нет? – усмехнулся Савва, – Какая, собственно, разница между отходами ядерными и человеческими? Разве они виноваты в том, что они – отходы?»
      «Согласен, не виноваты. Назовем их так – вынужденные отходы, — сказал Никита. – Но почему Россия добровольно превращает себя в страну отходов?»
      «На эту тему можно говорить бесконечно. Но лучше, – кивнул на макет Савва, – этому помешать, что я и пытаюсь делать», – он внимательно посмотрел на отца.
      «Ну и что?» – повторил отец.
      «А то, что через десять лет России не будет», – ответил Савва. – «Я понимаю, ты скажешь, – он осуждающе поднял руку, – что ему наплевать. Он-то исчезнет еще раньше. Это должно его волновать?»
      «Ты находишься в плену ошибочной версии, – пожал плечами отец, – ты пытаешься служить проигранному делу, тому, что нельзя спасти!»
      «Не спасти, – уточнил Савва, – дать новую жизнь. Если угодно – переиначить генетический код. Направить по новому пути».

      «…«Запускайте программу, господин Русаков. Вы знаете, какую. Только не говорите, что у вас её нет».
      «Вы уверены, что хотите это видеть?» – спросил Савва.
      «Волков бояться – в лес не ходить», – ответил президент. – «А я – давно в лесу, мне уж нечего бояться, – как-то странно пошутил он, – волки давно бы меня съели. А может … я сам волк, только этого никто не замечает».
      Савва дал знак компьютерной группе.
      Макет вздрогнул, как если бы несчастливую Россию посадили на электрический стул. Истекающие из трубопроводов потоки черной нефти и бесцветного газа пресеклись.