Факт остается фактом. Побежденные в Первой мировой немцы за двадцать лет между глобальными столкновениями смогли совершить революцию в военном деле.
      Поражение 1918 года стало стимулятором для немецких военных! Унижение воспламенило разум немцев, заставило мозги работать намного интенсивнее. В конце концов, немцы смогли поразить весь мир чудесами на полях сражений.
      Как это выглядело в реальной жизни?
 

 
      Корни успехов блицкрига растут из последнего периода Первой мировой войны.
      Современный военный историк Александр Исаев убежден: если англичане в империалистическую совершили один прорыв в военном деле (изобрели и применили танки), то немцы смогли сделать второй: изобрели тактику штурмовых групп.
      И действительно, немцы в 1917-м приступили к формированию штурмовых батальонов. В них входили от одной до пяти штурмовых рот, одна-две пулеметные роты, отделение огнеметчиков, рота траншейных минометов и батарея легких пехотных орудий. К ним придавались батареи штурмовых пушек. (Кстати, первый свой пистолет-пулемет Шмайссер разработал именно для штурмовиков. Он отдаленно походил на большой ППШ с дисковым магазином).
      То был зародыш совершенно новой армии. Между рядовыми и офицерами штурмовых частей не было разобщенности, как в прежней армии. Их кормили лучше, чем армейскую линейную «серятинку», их освобождали от окопной рутины и давали больше отдыха. Зато в наступлении штурмовики шли на острие атаки, взламывая опорные пункты противника, пробиваясь сквозь линии неприятельских окопов. Упорные, быстрые и безжалостные, немецкие штурмовые батальоны позволили немцам нанести тяжелейшие удары по англо-французским частям на Западном фронте в 1918 году, создав угрозу захвата Парижа.
      Бойцом-штурмовиком был и знаменитый Эрнст Юнгер (1895-1998 гг.) — классик немецкой литературы, философ, энтомолог и один из создателей национал-социалистической эстетики. «Наши чувства определялись яростью, алкоголем, жаждой крови. По мере того, как мы с трудом, но непреклонно продвигались к вражеским линиям, я кипел от ярости, которая охватывала меня и всех нас непонятным образом. Непреодолимое желание убивать придавало мне силы. Ярость выжимала слезы из моих глаз. Оставался только первобытный инстинкт». (Цитирую по книге Чарьза Мессенжера «Гладиатор Гитлера» — Москва, ЭКСМО, 2004 г., с. 18).
      Как видите, штурмовые части 1918 года стали новым словом в военном искусстве ХХ столетия. Сложились новые людские структуры для агрессивных скоротечных операций. Оставалось дополнить их танками, самоходными орудиями и пикирующими бомбардировщиками, дать бойцам пистолеты-пулеметы вместо винтовок, снабдить «ящиками» полевых радиотелефонных станций, да посадить их на мотоциклы, грузовики и бронетранспортеры — чтобы поспевать за танковыми частями да держать высокую скорость операции — чтобы получились гитлеровские части образца Второй мировой.
      Новая штурмовая тактика породила и целую породу немцев, затем массой поддержавшую нацистов. Именно штурмовики Первой мировой сохранили воинственный дух, в самые тяжелые для Германии годы (1919-1921-й) пополняя ряды добровольческих корпусов (фрайкоров) — тех, что подавляли красные восстания и обороняли немецкие земли от поляков. Название «штурмовые отряды» стало настолько популярным, что его переняли гитлеровцы. Ну, а потом они прямо развили и обогатили практику штурмовых действий на полях битв новой войны.
      Примечательный факт: победив немцев в войне 1914-1918 годов, британцы, французы и американцы не заметили штурмовой новации. За что впоследствии сильно поплатились. Не дошли до идеи штурмовых частей и генералы царской России. Не заметили новшества и красные командиры. Им пришлось изобретать подобную тактику уже в Великую Отечественную.
      А вот немцы, потерпев поражение, стали действовать гораздо разумнее. Они принялись готовиться не к прошлой, а к будущей войне.
 

 
      «Когда я анализировал ход этой войны уже в мирные дни, меня поразило предвидение генерала фон Секта, которое в то время другие военные не смогли оценить должным образом. Сект представлял будущую войну как сражения между небольшими профессиональными армиями, в которые войдет элита национальных вооруженных сил: пикирующие бомбардировщики, танковые части, воздушно-десантные войска. Пехота же, сформированная массовым призывом, должна играть по сравнению с ними подчиненную роль. Ход этой войны подтвердил, что Сект был абсолютно прав. Никто не смог предугадать, что разумное сочетание современных видов вооружения так быстро приведет к успеху», — написал в своей книге «Ни страха, ни надежды» генерал Фридо фон Зенгер, описывая свои впечатления от молниеносного разгрома французов, голландцев, бельгийцев и английского экспедиционного корпуса в мае-июне 1940 года.
      Отцом немецкой революции в военном деле стал генерал Ганс фон Сект, возглавивший оборону Веймарской республики в 1920 году. В самые горькие времена, когда Германия капитулировала в Версале перед коалицией из Англии, Франции и США, а кайзеровская армия распалась. Фон Сект решил: нужно свести к минимуму пагубность капитуляции и создать вооруженные силы будущего. Что позволялось иметь Веймарской Германии? Рейхсвер в сто тысяч бойцов — сущую горстку. Без авиации и танков, тяжелых орудий и химических арсеналов. По сути дела, Германия тех времен оказалась в положении РФ после 1992 года. Генерал Сект с самого начала подхватил направление развития штурмовых частей 1918 года и принялся сооружать мобильную, элитно-профессиональную армию, где каждый боец владеет несколькими специальностями. Вот как написал в своем исследовании американец Герберт Моллой Мэйсон:
 

      «...Шоферы должны уметь обслуживать полевые орудия, повара — стрелять из пулеметов, квартирмейстеры обязаны владеть оружием не хуже стрелков, сержанты могут командовать взводами, а лейтенанты — батальонами. В 1921 г. Сект заметил: «Будущее — за относительно небольшими мобильными высокопрофессиональными армиями, которые будут действовать значительно эффективнее благодаря авиации».
      Блестящий стратег и тактик, Сект уже тогда вынашивал идею метода ведения войны, который позднее получил название «стратегия блицкрига», и придавал огромное значение действиям военно-воздушных сил...»
(Г.М.Мэйсон. «Прорыв в небо. История Люфтваффе» — Москва, «Вече», 2004 г., сс. 57-58).

 
      Как видите, идеология армии по Секту весьма отличается от картины вооруженных сил времен СССР и даже РФ. У нас-то в армии существовали и существуют оравы «как бы военных», не умеющих даже стрелять: всяких канцеляристов, музыкантов, технарей, свинарей, строителей. У нас раздуты офицерские штаты. Наша армия по сути состоит из призванных ополченцев, плохо обученных, зачастую — с низким боевым духом, по-варварски относящихся к оружию и боевой технике. Немцы пошли по более разумному пути.
      Секту не помешал даже запрет на германские ВВС. Он создал при своем штабе летный центр, куда собрал опытных авиационных командиров. Распределив пилотов по военным округам, реформатор создал своеобразные авиаячейки. Летать они не могли и сначала занимались пропагандой возможностей ВВС среди военных, проводили игры с участием воображаемых авиагруппировок и разрабатывали основы тактики будущих Люфтваффе. Секту удалось изменить и психологический климат в рейхсвере. Ушло прочь отчуждение офицеров от рядовых и сержантов, присущее кайзеровской (и позднесоветской) армии. Было покончено с прусской бессмысленной муштрой, превращавшей солдата в бездумный живой автомат. Все делалось по уставу, без всякой «дедовщины». Оно и понятно: Сект создавал части, где нет больших различий между командирами и бойцами. Все должны быть инициативными и изобретательными профессионалами. Всех должно связывать боевое братство.
      На стотысячный рейхсвер требовалось всего 4 тысячи офицеров. А потому отбор был жестким. На службу принимали лишь тех, кто хорошо владел иностранными языками, умел водить автомобиль и пользоваться современными средствами связи, знал историю и обладал высоким уровнем культурного развития. Чтобы получить следующий чин, командир держал устный и письменный экзамен. Если он его не сдавал, то увольнялся, освобождая место более профессиональным людям. Таким образом, офицерам приходилось все время учиться, а не в карты дуться и к бутылке прикладываться. И таким же тщательным был отбор рядового состава. Кроме того, новобранцы попадали в удобные казармы, получали сытную пищу. Сект резко сократил объем бесполезных муштры и шагистики, отдавая предпочтение настоящим боевым учениям и интенсивным спортивным тренировкам. В итоге получалась боеспособная армия, а не полууголовный сброд, в каковой превратилась СА уже при Брежневе, не говоря уж о так называемой «российской армии».
      Чтобы армия всегда оставалась на высоте, Сект постоянно проводил полевые маневры. В них проверялась эффективность работы дивизионных штабов, отрабатывалось взаимодействие разных родов войск, вскрывались недочеты и «узкие места». При этом немцы по-своему обошли версальские запреты. Им не разрешалось иметь танков — и вот роль последних играли автомобили, обшитые фанерой «под танки», а то и просто муляжи, толкаемые солдатами. Имитировалась и авиация: специальные воздушные отряды, приданные каждой дивизии. Авиаторы имитировали воздушные атаки, отрабатывая действия по заказу наземных войск. Летчики учили сухопутчиков умело маскировать технику, укрываясь от воздушных разведчиков. В ходе учебных сражений батальонные командиры звонили на несуществующие аэродромы с просьбой выслать воздушную разведку и засечь координаты опорных пунктов обороны противника. После начинались воображаемые атаки воображаемых бомбардировщиков, громивших узлы сопротивления врага. Подобным методом отрабатывалось истребительное прикрытие наступающих немецких частей с воздуха. Так немцы учились взаимодействию ВВС и сухопутных сил.
      И действительно: отличное взаимодействие между артиллеристами, танками, пехотой и летчиками стало визитной карточкой гитлеровской армии. В сравнении с немцами отечественные генералы смотрятся бледновато: они не научились нормальному взаимодействию между ВВС и сухопутными силами ни в Отечественную, ни в Афганистане, ни в Чечне. И западникам пришлось учиться этому уже в ходе реальных боевых действий. А вот немцам не помешало даже отсутствие реальных танков и самолетов. Они смогли с толком использовать игры.
      Можно назвать еще один источник немецкого вдохновения: опыт Красной Армии в Гражданской войне 1918-1922 годов. Да-да, немцы его очень хорошо изучили. Ведь именно красные дали миру урок высокоманевренной войны с глубокими обходами и охватами противников, с операциями стратегической конницы — по сути дела предтечи больших танково-моторизованных соединений. Красные подсказали немцам прием «размягчения» вражеского тыла с помощью развертывания в нем диверсионно-саботажного подполья и партизанских отрядов — ведь именно так шла борьба коммунистов с адмиралом Колчаком, с Деникиным и Врангелем, с англо-французскими и японскими интервентами.
 

 
      Немцам, одержимым жаждой реванша, удалось сломать шаблоны и стереотипы в военном искусстве ХХ столетия. Чем они взяли? Тем, что в начале Второй мировой воевали изобретательно, стараясь не повторяться и не повторять наработанные схемы времен Первой мировой. Как они поймали на этом французов и англичан в сороковом, вам уже известно. Но мы, выходя за рамки пройденного периода, с горечью признаем: на шаблонах они подловили и нас в 1941-м. На чем? На самоуверенности. У советских генералов, конечно, не было лавров победителей в Первой мировой. Но зато успели сформироваться другие штампы и заезженные схемы.
      Чем гордилась Красная Армия накануне сорок первого? Победой над японцами у Халхин-Гола летом 1939 года. То был дебют впоследствии безмерно возвеличенного Георгия Жукова. Победа в монгольских степях была первой победой советской армии над крупной группировкой современного противника, хотя и не западного. Все остальные победы были не в счет. В Гражданскую пришлось воевать с русскими же — колчаковцами, деникинцами, врангелевцами. Сражений с западными интервентами в ту войну не велось. Басмачи на современного противника никак не тянули. В операции на КВЖД 1929 года пришлось воевать со слабыми китайскими войсками, коих не бил только ленивый. Конфликт у озера Хасан был маломасштабным. Наоборот, советская армия до Халхин-Гола считалась неспособной выиграть войну у противника западного типа. Столкновение с Польшей кончилось для красных сокрушительным поражением на Висле 1920 года. Но и до советского периода русская армия сильно подмочила свою репутацию, потерпев поражение от японцев, познав многочисленные неудачи в войне с кайзеровской Германией.
      На Халхин-Голе мы впервые столкнулись с противником, имевшим на вооружении много танков и самолетов, прекрасно обученным и дисциплинированным. И победили его! Победа над японцами 1939 года стала знаменем СССР, источником нашей уверенности в себе. Но вчитаемся в историю боев у Халхин-Гола...
      ...149-й стрелковый полк майора Ремизова, подошедший на автомобилях из Тамцак-Булака, не дождавшись сосредоточения всех сил, с ходу вступил в бой. Подразделения полка действовали несогласованно, без взаимодействия с артиллерией. Управление боем было организовано плохо, а с наступлением темноты и вовсе утеряно...
      В мае 1939-го господство в воздухе над Халхин-Голом захватили японцы. Их бомбардировщики почти две недели безнаказанно били по нашим войскам. Лишь к двадцатым числам июня удалось переломить ситуацию в нашу пользу, неимоверными усилиями наладив учебу пилотов, создав сеть дополнительных аэродромов и создав численный перевес (300 наших машин против 239 японских).
      ...В сражении у Баин-Цагана создалась критическая ситуация: на правом фланге группа генерала Кобаяси, переправившись через реку Халхин-Гол, стала заходить в тыл нашим войскам. Остановить противника удалось лишь контратакой 11-й танковой бригады. Ее бросили в бой без предварительной разведки и пехотной поддержки. В итоге бригада потеряла более половины танков и людей, но взломала оборону японцев. Она бы и выбила их за реку, однако 24-й мотострелковый полк, который должен был участвовать в наступлении вместе с танкистами, заплутал при выдвижении и атаковал с полуторачасовым опозданием. То есть, советские части вступали в дело порознь. Подошедший бронебатальон из седьмой мотобронебригады тоже бросили в огонь прямо с марша — и его броневики напоролись на потивотанковые орудия самураев, уничтоживших 33 бронемашины из пятидесяти. Лишь к вечеру русскому командованию удалось организовать общую согласованную атаку, но противник успел укрепиться и отбил все наши приступы. Управление боем с нашей стороны было отвратительным: прибывающие резервы бросали в атаку поодиночке, взаимодействие наладили лишь к вечеру, когда части оказались обескровленными в несогласованных наступлениях...
      Вам это ничего не напоминает? Все эти атаки танков отдельно от мотопехоты, бросание резервов в бой поврозь, хреновое взаимодействие частей? Да это же лето сорок первого, когда Жуков был начальником Генштаба! Те же атаки и стремление любой ценой остановить противника. Шаблон! Но то, что прокатило в случае с японцами, провалилось при встрече с немцами. У немцев-то оказались танковые войска, превосходящие японские на целую эпоху, авиация качественно сильнее и связь тоже. А наши продолжали воевать по успевшему сформироваться шаблону!
      Немцы за это жестоко наказывали. И западников, и нас, увы...
 

 
      Как видите, немцы с начала 1920-х годов готовили костяк армии будущего: агрессивной и подвижной. Не замученной нарядами по кухне и маршировками. Секту удалось посеять семена, взошедшие в 1939-м, пропитать армию особой философией. Гитлеровская армия разительно отличается от кайзеровской. Достаточно почитать «На Западном фронте без перемен» Ремарка (о Первой мировой) и воспоминания рядовых солдат Гитлера 1939-1945 годов. У немцев эпохи свастики в бою все гораздо лучше организовано и продумано. Их снаряжение сделано на совесть, да так, что ему позавидовали бы бойцы Советской Армии 1980-х годов. Как сказалось наследие фон Секта, как проросли брошенные им зерна? Откроем воспоминания рядового пехотинца вермахта, эльзасца Ги Сайера. Малорослый (чуть более полутора метров от пола), он в 1942 году был обычным новобранцем.
      Сентябрь 1942 года, Польша. Новобранцы на стрельбище. Им дают столько патронов, сколько они захотят расстрелять. Лишь бы бить в цель научились. Молодому солдату захотелось научиться водить машину. Начальство идет ему навстречу, и вот молодой немецкий солдат осваивает сначала мощный мотоцикл, затем «фольксваген», а в завершение — «штейнер», армейский вездеход! А затем взвод Сайера учится водить легкий разведывательный танк...
      М-да. Так бы учили меня, попавшего в советскую сержантскую учебку в 1985-м... Представляю, какой результат дал бы мой поход к командиру роты капитану Папушину с просьбой научить меня водить автомобиль и бронетранспортер! Наверняка отправили бы меня в наряд на свинарник для прочистки мозгов. Ах, если бы так, как Сайера в сорок втором, готовили русских ребят, прежде чем бросать их в Афганистан или Чечню! А ведь мы видим обучение обычного пехотинца совсем не элитных частей. Чего уж там говорить о подготовке эсэсовских частей? Немудрено, что бойцы с такой подготовкой шутя завоевали материковую Европу, вдребезги разгромив поляков, норвежцев, голландцев, бельгийцев, французов и англичан, сербов, греков и прочих.
      Я бы, читатель, особо подчеркнул гениальные армейские находки немцев. Казалось бы, простые вещи — удобное солдатское снаряжение, красивая и функциональная форма, и обучение, где больше стрельбы и маневров, чем чистки картошки и наведения порядка в казарме. А в сочетании они дают уверенного в себе, умелого и самостоятельного в бою воина. А если его ведет за собой профессиональный, инициативный и неспившийся офицер, то чудо обеспечено. И фон Сект смог заложить основу такого чуда еще в 1921 году!
      Вот еще один секрет потрясающих успехов немецкого блицкрига и урок для тех, кто будет создавать новую армию СССР-2.
      Не удержусь, читатель, от еще одного примера в воспоминаниях Сайера. Но для начала вспомните распространенный в истории Афганской и Чеченской войн эпизод: идет по горной или лесной дороге колонна, налетают на нее «духи» — и множество наших ребят гибнет в огневом налете. И никакой поддержки с воздуха. Пока долетят до места стычки «вертушки» — если вообще долетят. Или, как вариант — русские солдаты попадают в окружение банд боевиков и сражаются до последнего. И никто не прилетает поддержать их огнем с воздуха, эвакуировать храбрецов с окруженного пятачка. Будто бы дело происходит не в наши дни, а во времена, когда еще не было ни самолетов, ни вертолетов.
      А вот как воевали немцы: идет колонна Сайера мимо города, где есть аэродром Люфтваффе. С него поднимается разведчик — знаменитая «Рама». Летчик связывается с командиром колонны по радио и затем уходит вперед, просмотреть трассу движения колонны. И засекает партизан! Снова включается радио, командир колонны принимает решение — и вот вперед выдвигается бронегруппа. Танки — громить партизан. В опережающем порядке, не дожидаясь их нападения. Сайер на страницах своей книги не раз хвалит Люфтваффе, что спасали своими смелыми действиями немецкую пехоту и в середине, и в конце войны, несмотря на русское превосходство в воздухе.
      Как видите, немцы смогли наладить отличное взаимодействие разных родов оружия на примитивной ламповой электронике, не имея еще ни спутников, ни космических навигационных систем. Вот что обеспечивает умелая мирная учеба армии!
      Если бы наши военные действовали подобно немцам, то сегодня по горячим точкам двигались бы совсем иные колонны. Представляете идущие впереди машины — истребители всего движущегося? С ракетами и автоматическими пушками, способными разнести на атомы хоть боевика с гранатометом или за секунду спалить вражеский танк. Впереди вьются небольшие беспилотные автожиры-разведчики, озирая лежащую по ходу движения местность, будь то овраги и балки, лесные чащи или горные цепи. Никакая засада не скроется от их электронных «глаз» ни днем, ни ночью. А позади тянутся мощные грузовики-вездеходы, где сидят русские солдаты. Только не в нынешних «мобутах», а снаряженные амуницией комплекса «Бармица», с портативными ралиостанциями и приборами ночного видения. Не с устаревшими «калашами», а с новейшими автоматами Никонова или с крупнокалиберными «машингеверами» Барышева...
      Увы! В реальности есть старые «бэтэры» с изношенными движками, нищие контрактники в застиранных «мобутах» и со все тем же оружием тридцати-сорокалетней давности, да глаза с ушами вместо летающих роботов-соглядатаев. И признание ветеранов войны в Чечне: если, мол, взвод уходит на занятие позиции дальше, чем на полкилометра от главных сил, он практически обречен на уничтожение внезапной атакой боевиков...
 

 
      «...Генерал Гауссер готовил своих курсантов для быстрых атак, оставлявших врагу только отступление. Такой подход, по словам помощника Гауссера, полковника Феликса Штейнера, требует «гибкого, легко приспосабливаемого типа солдата, физически сильного, с повышенной выносливостью»...»
      «Большинство кандидатов, которые поступали в юнкерские школы, были опытными людьми различных рангов СС, СА или гестапо, рекомендованными своими старшими начальниками. Не все курсанты проходили подготовку на высоком уровне, и обучение в первые недели в юнкерских школах приходилось отдавать овладению оружием, преодолению полосы препятствий и другим основам. После прохождения начального курса кандидаты приобретали дополнительные навыки, необходимые для командования небольшим подразделением, включая полевую связь, координацию действий пехоты и артиллерийского огня, высадку десанта на берегу противника.
      Целью всегда являлась подготовка руководителей, которые были не «зазубринами на колесе», а разносторонне талантливыми игроками в подвижном ансамбле...»
      Мы привели отрывки из американского издания «СС Адольфа Гитлера» (русское издание — Москва, «Терра», 1997 г.)
      Да, немцы совершили революцию в военном деле. Дело не ограничивалось одним вермахтом! Гитлеровцы продолжили политику фон Секта и рядом с динамизированной прежней армией создали еще более модернизированную силу: военную организацию СС.
      Создателем уникальной для своего времени системы подготовки военных формирований СС стал генерал Пауль Гауссер. Один из участников Первой мировой, носитель опыта штурмовых групп 1918 года. СС выступает как гениальная задумка, как смелая общественная новация со многими целями. Что нужно? Создать не только дерзкие войска повышенной мобильности, но и альтернативный механизм выдвижения наверх самых смелых и преданных идее людей, независимо от их происхождения. СС замышлялись как организация для притока «свежей крови» в элиту. Не только сыновья родителей из имущих классов или аристократии благодаря СС могли стать господами и офицерами, но и дети крестьян, рабочих, мелких бизнесменов. Очень хорошее средство от вырождения правящей верхушки. А поскольку Рейх был военным государством, то и выдвижение шло по ратной линии.
      В 1934-м году начался отбор курсантов-юнкеров для первой офицерской школы СС в замке Бад Тельц среди баварских Альп. Будущих командиров (новую аристократию Германии) встречали не унылые казармы, а красивейшее место, архитектурный шедевр, поражавший воображение. Здесь учили и аристократическому поведению за столом, и игре на музыкальных инструментах, и тонкостям идеологии, и собственно военному делу. Юнкеры усиленно занимались легкой атлетикой и полевыми маневрами. В замке оборудовали футбольный стадион, легкоатлетические площадки, залы для бокса (тогдашнего аналога боевых искусств наших дней), гимнастики, фехтования, игровых видов спорта, плавательный бассейн и сауну. Спорт должен был развивать как мужество, самостоятельность и воинственность, так и командный дух. Потому в СС умело сочетали командные и индивидуальные соревнования.
      Все нацеливалось на ковку кадров, способных руководить другими. Занятия на местности и на модели (ящике с песком) вели опытные инструкторы и преподаватели.
      Сеть офицерских училищ СС расширялась. Например, горной войне стали учить в Тироле, на пограничье между австрийскими и итальянскими землями. Занятия проводились иной раз на трехкилометровой высоте над уровнем моря. Здесь готовились выносливые и храбрые бойцы для действий в ущельях, на перевалах и вершинах гор.
      Отметим, что генерал Гауссер и его помощник Штейнер выступали не чистыми теоретиками, а действующими командирами. Скажем, Штейнер, получив под командование полк СС «Дойчланд», сделал все для воплощения в жизнь своих теоретических разработок. Он сформировал боевые подвижные группы, вооружив их пистолетами-пулеметами вместо винтовок, снабдив их большим запасом гранат. Так, чтобы такие бойцы обладали повышенной огневой мощью. Штейнер переодел их в удобные камуфляжные куртки вместо привычных мундиров.
      А Гауссер получил под водительство дивизию СС и 10 мая вместе с 9-й танковой дивизией устремился к голландским Мурдейку и Роттердаму — на помощь воздушно-десантникам Курта Штудента. Нанеся по пути поражение седьмой французской армии, соединенные силы эсэсовцев и танкистов взяли Роттердам. А в марте 1943-го Гауссер, командуя танковым корпусом СС, нанес поражение 6-й советской армии, отбив у нее Харьков...
      Так что СС, несмотря на сопротивление вермахта, смогли стать армией будущего. Конечно, сегодня система ее подготовки в наши дни никого не удивит, особенно на фоне описаний тренировок современных сил специальных операций. Но мы напомним: СС немцы создали еще до того, как появился спецназ современного типа! Они стали первыми.
      Созданная ими система подготовки весьма актуальна и нынче. Особенно для нас. Надо лишь модернизировать ее. Учить командиров взаимодействию между всеми родами оружия. Война будущего становится операциями мобильных групп повышенной огневой мощи, действующими в комплексе с артиллерией, ВВС и орбитальными аппаратами, ракетными частями. Мы тоже должны создать прекрасные офицерские училища взамен старых, пришедших в упадок, нацеленных на количество выпускаемых учеников, а не на их качество. И разместить их надо вдали от городов, в предгорьях Кавказа, на Валдае и на Урале, в Приморье и Красноярском крае. И пусть они будут футуристическими, захватывающими воображение городками, где властвуют необычные и высокие технологии, новейшая техника и люди с выдающимися способностями! Здесь СССР-2 сможет готовить не только воинов, но и новую элиту: отважную, неукротимую, восприимчивую к новациям и одержимую жаждой изменить судьбу всего мира. Новые училища породят корпорацию новой аристократии, способной сломить косность чиновников и уничтожить их как класс, создав государство совершенно нового типа — чертовски динамичное, гибкое и практически неразрывное. Попросту говоря, цивилизацию следующей людской расы, мчащуюся на самом острие научно-технического развития. Ту, о какой мы с Русовым мечтаем в книге «Сверхчеловек говорит по-русски». Здесь можно заложить основы нового общества — нейросоца по Игорю Бощенко. Отсюда смогут выходить группы людей, организованные наподобие нейронов человеческого мозга. И тогда мы станем непобедимыми!
 

 
      Знаете, что меня еще поражает в немецком блицкриге? Смелая ставка на отряды специального назначения. Думаю, вы и сами помните о том, какую роль сыграли такие формирования в кампании 1940 года, да и раньше тоже.
      Немцы смогли переступить через дурацкие условности и ложный стыд, впервые в мире соединив разведку с силами особого назначения. И здесь люди свастики оказались впереди всех, получив громадное преимущество. В сегодняшнем мире отряды спецназначения стали неотъемлемой частью войн. Мы просто не можем себе представить, что можно обойтись без них. Но в 1939 году все было иначе! Спецназ считался чем-то недостойным цивилизованных обществ, чем-то очень преступным.
      Давайте возьмем для примера Британскую империю. Управление специальных операций англичане стали формировать лишь в 1940 году. В те времена акции специального назначения именовались «иррегулярными». Инициатива и планирование оных были делом начальникам разведуправлений ВМС и сухопутных сил, а также службы специальной разведки. Однако получить разрешение на такие акции оказывалось нелегким делом! Высшие чины Британии охотно пользовались плодами спецопераций, но ответственность за их проведение все время норовили свалить на чужие плечи. Пламенным организатором британских сил спецопераций стал Иэн Флеминг, будущий автор романов о Джеймсе Бонде, работавший в войну в разведупре английского флота. (Примечательно, что Флеминг был не кадровым военным с квадратно-дубовой башкой, а крученым биржевым маклером, представителем бизнеса с раскованным мышлением, успевшим поработать и в информационном агентстве «Рейтер»).
      Будущий «отец» агента 007 обладал ценнейшими качествами: он не робел и не благоговел перед начальством, поскольку не прошел мозговышибательную военную школу. Он был инициативным и энергичным, практически моментально порождал идеи по решению тех или иных проблем.