Тем же утром 10 мая командующему ПВО Гааги принесли документы, найденные в обломках сбитого «юнкерса». Немецкие бумаги-инструкции гласили, что в районе боевых действий «находятся наготове гражданские лица, выступающие по особому приказу». Они, дескать, снабжены пропуском такого-то образца (он прикладывался). Десантники должны оказывать этим гражданским лицам содействие.
      Уж не знаю, был ли этот документ правдой, или голландцам в руки подкинули умело сработанную немецкой разведкой фальшивку, однако действие бумажек оказалось губительным для Голландии. Будучи уверенными в том, что в Гааге — полно сообщников Гитлера в гражданской одежде и в мундирах голландского образца, власти и военные донельзя ужесточили меры предосторожности. Голландские офицеры потом жаловались на то, что в них стреляют свои же, что местные жители, вооружившись пистолетами, норовят их задерживать. Шпиономания парализовала столицу страны. Стремительно разлетались слухи о том, что в руководстве Голландии засели предатели, что на стороне немцев работают глава авиакомпании «КЛМ» и министр связи. И действительно — телефонные линии почему-то замолчали, а доставка почты нарушилась. Люди поневоле прилипали к радиоприемникам — а по ним постоянно передавались страшные известия в стиле американской радиопостановки по «Войне миров» Уэллса. Потом разнесся дикий слух о том, будто вода в водопроводе отравлена. Власти по радио пытались опровергнуть его, но добились прямо противоположного успеха. Голландское общество стремительно превращалось в стадо обезумевших от страха двуногих.
      Скорее всего, эти слухи распространяла немецкая агентура. Вряд ли агентов было много — в обстановке нервозности перерезать телефонные провода и пустить слухи могли и несколько десятков человек. И это оказалось пострашнее настоящих налетов с воздуха!
      Панику в Гааге усугубил сам Генштаб Голландии. 11 мая он распространил первую радиосводку, с гордостью заявив о том, что была отбита попытка немцев захватить главное полицейское управление столицы. Самое интересное заключалось в том, что такой попытки вообще не было — но для сотен тысяч людей создали образ затаившегося в городе, невидимого врага, сплоченного в летучие отряды боевиков. В тот же день Генштаб выдал по радио новый перл: о том, что живущие в Гааге немцы, вооружившись, пытались наступать из западной части города в его центр, но были рассеяны огнем голландских частей. Совершенно официально сообщалось, будто одно из голландских подразделений подверглось коварному обстрелу, который вели люди в гражданской одежде и в голландской военной форме.
      То было последствие гениальной операции абвера. 9-10 мая в тыл британской, бельгийской и французской армий в Бельгии просочились 5200 агентов, закамуфлированных под перепуганных гражданских беженцев. Как сообщает журнал боевых действий абвера, автоматы и взрывчатку они прятали в детских колясках под матрасами и в грузовиках под грудами домашнего скарба. Тем самым они породили страх перед немецкими шпионами, могущими оказаться везде. И страх этот молниеносно перекинулся в Голландию!
      Происхождение радиосводок по поводу Гааги до сих пор покрыто завесой тайны. Либо Генштаб Голландии тогда просто спятил от страха и гнал в эфир дикие слухи, либо он пал жертвой «достоверных» докладов войсковых командиров, либо в нем действительно сидели немецкие агенты. Ну, еще возможно, что такие сообщения под видом официальных транслировали сами немцы с помощью своей радиостанции. Но что именно это было, автору сей книги неизвестно. Однако хорошо известен эффект от сводок Генштаба: конец старой доброй Голландии.
      В стране начались повальные аресты всех подозрительных. Вернее, они начались еще утром 10 мая. Сначала в демократической и нетоталитарной Голландии «замели» 1500 немецких подданных и 800 своих же, членов Нидерландской нацистской партии. Затем главнокомандующий голландской армией генерал Винкельман приказал всем немецким подданным и выходцам из Германии не покидать своих жилищ. Под действие этого приказа подпало несколько десятков тысяч лиц, в том числе — и политические эмигранты, и еврейские беженцы. Для повальных арестов власти создали специальные группы, полицейские автомобили раскатывали по всей стране.
      Но широкие массы не знали, что все подозрительные уже арестованы или изолированы. И по стране покатилась волна самочинных арестов. Солдаты, сержанты, лейтенанты и бургомистры — все они сочли себя вправе арестовывать всяких разных. Только в районе Амстердама, где первоначально планировалось согнать в лагерь для интернированных 800 душ, арестовали шесть тысяч! А если учесть такие же аресты и в других городах страны, то картина социальной агонии Голландии — налицо. Никто не знает, сколько вот так самочинно задержанных оказалось расстрелянными солдатами-конвоирами без суда и следствия. Добропорядочное голландское общество за какие-то пару дней превратилось в сумасшедший дом, набитый ополоумевшими от ужаса, зараженными всеобщей подозрительностью, невменяемыми «пациентами». Вот как действовало немецкое «пси-оружие»:
      «…Аресты, проведенные в первые два дня войны, не ослабили нервного напряжения. Более того, общественное мнение стало проявлять признаки еще большей нервозности. Это отчасти объяснялось отсутствием благоприятных сообщений. Войска тяжело переживали свои неудачи при первом столкновении со столь грозным противником, это было плохим предзнаменованием! Каждый новый признак деятельности пятой колонны еще более увеличивал напряжение. У солдат создавалось впечатление, что немецкие парашютисты приземляются повсюду, и что в стране нет ни одного города или селения, где жители не стреляли бы из домов, где ночью не подавались бы световые сигналы.
      Среди военнослужащих, как и среди гражданского населения, распространялись разные слухи.
      «В первый же день распространился слух о том, что правительство сбежало. Говорили, что наиболее видные общественные деятели убиты и что немцы высадились на побережье Северного моря… Трудно назвать хоть одного голландского военачальника, которого, согласно слухам, не убивали бы по крайней мере один раз. Дороги, по которым намеревались передвигаться голландские войска, оказывались якобы зараженными отравляющими веществами. Найденный шоколад рекомендовалось немедленно уничтожать, так как он наверняка отравлен. В наших ручных гранатах будто бы оказывался песок вместо пороха, а долговременные укрепления рушились при первом же выстреле из-за плохого качества бетона».
      Кое-где советовали осматривать все женские сумки, так как в них могли оказаться ручные гранаты. Рекомендовали также высматривать немецких солдат, одетых в голландскую форму. Советовали немедленно обстреливать автомобили с определенным номерным знаком. «В конечном счете, вы уже не знали, чему можно верить».
      Войска вскоре прониклись убеждением, что причинами отступления и неудач являются измена и саботаж. Если пятая колонна действует повсюду, то почему ей не быть в армии? Несколько офицеров и солдат арестовали по подозрению в принадлежности к пятой колонне. Двух из них расстреляли на месте; возможно, что имелись и другие случаи подобного рода.
      12 и 13 мая в западной части Голландии царила повышенная нервозность. У людей сложилось впечатление, что они не в силах справиться с пятой колонной. Не успевали обуздать волнение в одном месте, как оно уже вспыхивало в десятках других. Снова распространялись слухи: мясные продукты и питьевая вода отравлены, по улицам разбрасывают отравленные сигареты и шоколад, целые города уже стерты с лица земли и т.п. Для тех, кто не верил подобным слухам, было ясно, что они распространяются вражескими агентами.
      12 мая 1940 года в Амстердаме распространился слух, будто выведены из строя сирены для предупреждения населения о налетах авиации противника. Один из голландских беженцев писал после прибытия в Англию:
      «Я как сейчас вижу перед собой человека, бегущего по улице и выкрикивающего эту тревожную весть. «Откуда вы об этом узнали?» — спросили у него. «Это предупреждение полицейского управления! Сообщайте другим!» Распространение данного слуха является наглядным примером организованной работы пятой колонны. Слух был пущен почти одновременно в разных концах Амстердама и распространился со сверхъестественной быстротой. Конечно, он оказался совершенно необоснованным, но успел разлагающе повлиять на моральный дух населения».
      Люди утверждали, что некоторые немецкие парашютисты добрались до Амстердама, но, к счастью, были пойманы. Говорили, что в одном из помещений гостиницы «Отель дель Юроп» обнаружены «магниевые бомбы», предназначенные для подачи световых сигналов немецким бомбардировщикам. Рассказывали, будто пятая колонна рисует на улицах и стенах домов особые линии, обеспечивающие ориентировку противнику; при этом добавляли, что во многих местах города подобные знаки пришлось срочно стирать.
      В Гааге страх перед пятой колонной принимал еще более острые формы: все отдавали себе отчет в непосредственной близости противника. 11 мая на улицах шла такая стрельба, что в войсках царило убеждение, будто им приходится подавлять общее восстание голландских нацистов. «По подъездам и чердакам развернулась усиленная охота за членами NSB». Особенно оживленно шла перестрелка близ одного крупного жилого дома в центре города; предполагалось, что в этом доме засели члены пятой колонны. Однако в ряде других мест можно было видеть «автомобили, из которых торчали карабины; вооруженные револьверами полицейские останавливали прохожих криком: «Руки вверх!»
      Никто не знал точно, где находится враг, но присутствие его подозревалось повсюду.
      12 мая положение в Гааге стало еще более запутанным. Начали подозревать даже полицейских. Молодежь из гражданской стражи пыталась их разоружать. В этот день высшие военные руководители пришли к выводу, что необходимо принять радикальные меры во избежание полного хаоса. Жителям города предложили держать закрытыми все двери и окна. Никому не разрешалось останавливаться на улицах. Были приняты решительные меры по укреплению дисциплины в войсках. В результате проведенных мероприятий беспорядочная стрельба в городе почти прекратилась.
      Вслед за обнаружением в немецком самолете документов 10 мая военные власти получили в свое распоряжение еще более объемистую пачку документов, найденных 12 мая у убитого немца, близ одного из аэродромов в окрестностях Гааги. Бумаги принадлежали офицеру разведки 22-й немецкой воздушно-десантной дивизии; среди них имелась целая серия немецких разведывательных донесений, в том числе и ряд сообщений немецкого военного атташе в Гааге. Тут же находился список людей, очевидно намеченных к аресту после занятия города, длинные перечни гаагских гаражей, а также ряд карт. На последних стрелками помечались не только все важнейшие коммунальные сооружения, но и местопребывание королевской семьи, квартиры премьер-министра и министра обороны. Среди документов обнаружили приказ, касающийся «гражданских лиц», на которых в ходе борьбы возлагалось выполнение «специальных задач». К приказу прилагался образец пропуска следующего содержания:

      «Господин… (место для фамилии) имеет право перехода через немецкие линии для выполнения специальных заданий. Всем войсковым частям предписывается оказывать ему всяческое содействие. Пропуск действителен только при предъявлении удостоверения личности с фотографической карточкой».

      Найденный экземпляр имел довольно высокий номер (№ 206) и был подписан генералом Шпонеком.
      «Вот еще одно свидетельство широкого размаха деятельности пятой колонны, — думали люди, — вряд ли военные силы, имеющиеся в Гааге, сумеют с ними справиться!»…
      Речь шла при этом о таком враге, который вообще не придерживался каких бы то ни было рамок законности. Он мог погнать перед собой беззащитных женщин и детей или же безоружных военнопленных, если подобный прием способствовал выполнению его злобных замыслов. Пятая колонна являлась его излюбленным орудием нападения, подлинно национал-социалистской формой военной агрессии.
      В Голландии это стало еще более очевидным, чем в Норвегии. В Норвегии имелись … несколько высокопоставленных гражданских и военных сановников, продавших свою страну Гитлеру. Там произошел своего рода переворот, удавшийся, как можно было прочесть в газетах, благодаря тому, что некоторые личности, занимавшие ключевые посты в правительственном аппарате и военно-морском флоте, оказались пособниками нацистов. Что касается Голландии, то здесь пятая колонна использовалась Гитлером в гигантском масштабе с привлечением тысяч людей. Немецкие подданные, как и голландские нацисты, стреляли по войскам из бесчисленных засад; они работали в тесном взаимодействии с парашютистами, которые увеличивали общую сумятицу, выдавая себя за местных жителей, переодеваясь в одежду булочников, священников, фермеров, водителей трамвая, почтальонов. В сущности, не оставалось ни одного вида одежды, которая не была бы использована пятой колонной в своих подлых целях. Любой человек мог оказаться врагом.
      Такова была картина событий, наблюдаемая сбитым с толку голландским народом в роковые дни 10-14 мая 1940 года. Благодаря печати и радио, письмам и устным рассказам об этих событиях узнали во всех странах мира. Нарастала волна страха и нервозности, она грозила захлестнуть миллионы людей».
      Так написал Луи де Йонг в своей замечательной книге (указ. соч., с.140-145), которую правильнее было бы озаглавить «Как убивает страх». Во-второй части своего труда исследователь показал, что все эти слухи о полчищах боевиков из пятой колонны были сущей иллюзией. Что, например, в гражданскую одежду и голландские мундиры переодевались только диверсионные группы немцев, действовавшие в приграничной полосе — для захвата мостов. Что стрельбу в городах провоцировали специальные звукоимитаторы, которые немцы сбрасывали с самолетов. Но секрет оглушительного успеха Гитлера как раз и состоит в том, что он смог погрузить голландцев в мир виртуальных кошмаров, в которых их положение казалось безнадежным. Он смог сделать эти призраки совершенно реальными в глазах целой страны!
      Послевоенные расследования показали, что парашютисты немцев не сбрасывались нигде, кроме районов Мурдейка, Дордрехта и Роттердама и трех аэродромов близ Гааги. По одной простой причине: ВДВ Гитлера были просто малочисленны. Не нашли и никаких подтверждений страшным слухам о стрельбе неизвестных людей по голландским войскам в городах. Полной чушью оказались и слухи об отравлении воды и продовольствия, о таинственных световых сигналах и условных знаках. Не нашли подтверждения и россказни о тысячах шпионов из числа живущих в Голландии немцев и местных нацистов. Истинное число агентов Гитлера в Голландии исчислялось всего несколькими десятками. А настоящим центром разведывательной деятельности в Нидерландах выступало немецкое посольство в лице военного и военно-воздушного атташе. Они, покупая обычные карты Гааги в книжных магазинах, наносили на них важные объекты для захвата — дома министров, бомбоубежища и дворец королевы. Но тем поразительнее эффект, которого Германии удалось добиться столь малыми силами!
      Немцы поразили Голландию прежде всего не парашютными десантами и не танками, не налетами бомбардировщиков и артиллерийскими обстрелами — они убили ее волной умело поднятого страха. Психологически вторжение в Нидерланды гитлеровцы смогли организовать так виртуозно, что «взрывы психологического оружия массового поражения» превратили чисто военные неудачи немцев в сокрушительное поражение голландцев. Шок и трепет настолько охватили последних, что они не заметили отчаянного положения, в которое угодили гитлеровские десантники. Способность здраво рассуждать отключилась — и вот в момент, когда немецкие танки и мотопехота прут на Голландию с востока, голландские войска лихорадочно перебрасываются к Гааге и Роттердаму, для борьбы с несуществующим восстанием нацистских боевиков! Скорость, с которым рухнуло и раскололось общество в демократической Голландии, поразительна. И обратите внимание на то, что в этом случае немцы в начале вторжения не стали прибегать к «психическим полетам» своих бомбардировщиков над Гаагой, как это было в Норвегии или Дании.
      Я почти уверен в том, что мы имеем дело с виртуозной работой разведки и геббельсовского ведомства. Немцы умело следили за состоянием умов на Западе, за нарастанием мифа о страшной силе и коварстве Германии, за воспаленными бреднями о бесчисленной пятой колонне. Они наверняка собирали и анализировали газетные сообщения. А потом все это мастерски использовали — в сочетании с такими передовыми на тот момент методами ведения войны, как воздушный десант, пикирующие бомбардировщики, спецназ и подвижные сухопутные соединения. Немцы учли и то, что пресса и общественное мнение в странах западной демократии подвержены истериям и вообще балансируют на грани здравого смысла и больного воображения. Психологический удар получился настолько сильным, что позволил немцам сэкономить уйму средств на танках, горючем и боеприпасах, свел к минимуму их людские потери при вторжении, дал возможность воевать без напряжения экономики Германии. И снова психологический удар пал не только на страну-жертву, но и на весь мир.
      В принципе, война при в стиле молниеносного психотриллера оказалась весьма выгодной для немцам. Голландия пала всего за пять дней, доставшись завоевателям с целыми-невредимыми паровозами, железными дорогами, заводами, электростанциями, плотинами и каналами. Для ее сокрушения не пришлось уничтожать жестокими бомбардировками всю техносферу и инфраструктуру, как это делали американцы для победы над Германией в 1943-1945 годах, в войнах со Вьетнамом (1964-1973) или в первую Иракскую кампанию 1991 года.
      И вот здесь нам преподан отличный урок для будущих войн. Немцы в Голландии нарушили каноны классического военного искусства, нанося внешне разрозненные удары небольшими группами хорошо подготовленных бойцов по всем ключевым точкам сразу. Наверное, лучше всего эта философия отразилась в документе «О едином генеральном плане повстанческого штаба ОУН» (западноукраинских националистов), принятом 22 декабря 1940 года в тесном сотрудничестве с немецкой разведкой. (Хотя речь в нем идет и о восстании на Украине сразу же после вторжения в СССР гитлеровцев, приложить план можно и к кампании сорокового года на Западе, и к будущим схваткам). «Мы должны захватить в свои руки военные пункты и ресурсы Донбасса, морские порты, увлечь за собой молодежь, рабочих, крестьян и армию. Мы должны ударить везде и одновременно, чтобы разбить врага и рассеять его силы...» (Павел Судоплатов. «Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941 год». — Москва, «ОЛМА-пресс», 2001 г., с. 120).
      Вот он, важнейший урок! Наноси удары небольшими группами везде и одновременно. Порождай в стане противника хаос. Пока враг сбит с толку, оглушен и не знает, куда бросаться, используй хаос. Пусть в возникшей неразберихе и паники твои небольшие отряды играют свои партии и идут к намеченным целям. Пусть неприятель, очнувшись, в страхе обнаружит: захвачены его атомные реакторы, позиции стратегических ракет, электростанции и штабы. Возьмем Голландию 1940 года. 13 мая, пользуясь всеобщим бедламом, на нидерландском побережье с подводной лодки высадилось спецподразделение Кригсмарине во главе с абверовцем — капитаном третьего ранга Кильвеном. Она смогла не только вести разведку, но и захватить на верфях ценнейшую добычу: аппарат Гауссинга, нейтрализующий действие магнитных мин.
      В этом отношении, читатель, Гитлер вновь намного опередил свое время. Когда читаешь о картинах хаоса и истерии в Гааге 1940 года со стрельбой неизвестно по кому, то в памяти всплывают картины Москвы октября 1993-го. Лично я до конца жизни не забуду, как на улице Королева засевшие в зданиях Центрального телевидения солдаты Ельцина палили друг по другу из автоматов и пулеметов — аккурат через дорогу. Оба здания, стоявшие напротив друг друга, напоминали два корабля, сошедшиеся бортами для ожесточенной перестрелки. И тогда страх и иллюзии правили городом…
      Да, так было и в сороковом году. И все же последнюю точку в голландской операции поставили Люфтваффе!
 

Роттердамская «точка» Люфтваффе

Шок Эбен-Эмаэля — и трепет Бельгии