Стратегическое прозрение

      Он вскочил среди ночи с сильным сердцебиением. Переведя дух, вытер капли холодного пота на лбу. Вскочил с дивана и бросился к письменному столу, щелкнув выключателем белой лампы-пюпитра.
      Карта! Первым делом – открыть огромный военно-мор–ской атлас. А вот и нужный лист. Перед человеком лежал серый «окорок» под названием «Саудовская Аравия». Аналитик потянулся к полупустой пачке болгарских сигарет «Интер», щелкнул старой бензиновой зажигалкой. Выпустив клуб синего дыма, рассмеялся негромко, но победоносно. Саудовское королевство – вот ключ к русской победе! Вот оно, решение проблемы. Здесь и сейчас, в теплом августе 1985 года.
      Несколько лет ушло у американцев на то, чтобы сбить мировые цены на нефть. И сделали они сие с помощью саудитов, открывших на полную мощность свои нефтяные краны. Сколько лет они потратили на то, чтобы сделать саудитов источником финансов для полчищ исламских мракобесов, осаждающих Красную империю с юга! Но Аравийская нефтемонархия, разрази меня гром, – одновременно и самое слабое звено в планах врага.
      Человек, откинув лист большого блокнота-перевертыша, что-то быстро набросал. Ха! Если нефтяные промыслы Саудии взлетят на воздух и загорятся, то баррель нефти сразу же взлетит в цене с нынешних десяти долларов до сорока-пятидесяти. А каждый доллар подорожания приносит дополнительный миллиард «зеленых» в карман Советского Союза ежегодно. Так мы выиграем как минимум двадцать миллиардов по сравнению даже с самыми лучшими временами. А если торговать, скажем, не на девальвированный доллар, а на дойчмарки или йены? Тогда и выгадаем еще на десять-двадцать процентов больше. Резкое вздорожание «крови Земли» подкосит экономику главного противника – Соединенных Штатов, торпедирует их военные программы, срежет ассигнования на тайную войну с Советской Россией. Американцы согнутся, как от сильного удара в солнечное сплетение. Паника на биржах, падение прибылей крупнейших корпораций, обнищание потребителей. То, что надо! Заодно пересыхают саудовские каналы финансирования боевиков в Афганистане, исламских радикалов в совет–ской Средней Азии.
      И чем черт не шутит: вполне возможно, что нам удастся повергнуть весь мир в экономическую депрессию. Уж если не в новый 1929-й, то уж в очередной 1973 год точно. Невероятное повышение цен на энергоносители ввергнет США, Европу и Японию в спад. Москва сможет из западников веревки вить. Они будут рады любым заказам и побегут к Москве с самыми передовыми технологиями, как это было при Сталине. Ох, как тогда Иосиф Виссарионович использовал экономические бедствия Запада, сколько смог у него купить! Немцы и французы, голландцы, итальянцы и японцы, сверкая пятками и посылая Вашингтон подальше, бросятся участвовать в строительстве газопроводов из СССР, в освоении перспективных месторождений углеводородов на паях с русскими.
      От подорожания нефти выиграют Ирак, Ливия и другие страны, что готовы покупать у русских оружие и авиалайнеры, локомотивы и грузовики, станки и целые заводы. Подорожает нефть – и в Москву потянутся индийцы с заказами на строительство атомных станций у себя на родине.
      А всего-то и надо, что разгромить нефтяную промышленность саудовских шейхов. Поджечь эту топливную бочку всего Запада!
      Человек зловеще ухмыльнулся. Он терпеть не мог всех этих нефтяных шейхов: толстых существ с крючковатыми носярами и сластолюбиво пухлыми губами. Господи, да как смеют эти невежественные, похотливые твари покушаться на нас, русских? Эти сластолюбивые скотины, устраивающие дикие оргии с белыми девочками и женщинами в своих особняках, эти низшие существа, чьей фантазии только и хватает, что на золотые унитазы и джипы для соколиной охоты! Возомнившие себя мировой элитой, сии поганцы должны подвергнуться примерному наказанию…
      Саудитское королевство, елки-палки, – самая удобная мишень для удара. В блок НАТО не входит, своим ядерным оружием и ракетами дальнего боя не обладает. Попробуй СССР напасть даже не на США, а на какую-нибудь Англию – и начнется ядерная мировая война. Нельзя напасть на Китай – он ответит атомным контрударом. А если наш меч падет на Аравию, кто за нее бросится погибать? Особенно если удар будет молниеносным, неожиданным, скоротечным? Если бить мы будем издали, не рискуя ни одним солдатом? Ну, изойдутся на Западе криком об агрессии. Захлебнутся слюной от ненависти. Да и хрен с ними! Ведь никто не сможет исключить Советский Союз из постоянных членов Совета безопасности ООН, что принадлежит русским по праву победителей во Второй мировой. А попробуют исключить – им же дороже выйдет. Да и повод к наказанию саудитов есть: они же фактически финансируют войну против России.
      Человек за столом довольно потер могучие, мускулистые руки. Включил серебристый японский двухкассетник. Тихо, но торжественно полился из решетчатых круглых динамиков марш русских егерей. За ним последуют гитлеровская «Эрика», советский хит «Артиллеристы, Сталин дал приказ», а потом – «Рок-н-ролльный повстанец» Оззи Осборна и «Кровь моих врагов» новой группы «Мэнуор», играющей в стиле «скоростной металл». Подобные музыкальные коктейли-сборники аналитик готовил сам, для активизации умственных способностей и создания подобающего настроя.
      «В войне – а против нас ведется беспощадная война! – выигрывает тот, кто проводит стремительные, неожиданные для врага операции», – подумал аналитик. Гитлер – вот источник вдохновения для него. Гитлер – и не надо этого бояться! Кому, как не ему, удались совершенно немыслимые по дерзости операции по захвату Австрии и Судет, остатков Чехословакии, Клайпеды, Норвегии. Только не нужно ставить мир на грань ядерного всесожжения… Атомное оружие пусть отдохнет. Нет, скорее, поприсутствует как пугающая фигура в глубине сцены. Человек снял с полки отлично изданную «Историю войны в воздухе» на немецком, любовно погладил ее корешок. Шоковый удар с неба – вот что нужно. То, что пробовали сотворить немцы с Англией в сороковом – только теперь на неизмеримо более высоком технологичном уровне, продуманно, массированно и предельно жестоко! Чтобы разнести в пух и прах буровые платформы и нефтяные терминалы в Персидском заливе, насосные станции на трубопроводах и электростанции, резервуары с «черным золотом» и портовые причалы, не нужны ни танки, ни корабли советского ВМФ. Нет, только авиация с крылатыми ракетами и «умными» бомбами. В обычном, а не ядерном снаряжении. Хотя, как сказать: боеголовки с зарядами объемного взрыва натворят такое, что мало не покажется. Именно самолеты способны нанести жестокие, выверенные удары.
      Ох, как Запад поплатится за стремление уничтожить русских! Для него такое станет полной неожиданностью. Где он ждет возможного удара СССР? В Европе, на линии противостояния войск НАТО и стран наших ударных сухопутных группировок. Его радары на Аляске просматривают небеса в ожидании возможной атаки русских баллистических ракет. Но воздушно-наступательной операции против самого слабого звена антисоветской коалиции он предвидеть не может! В США опасаются разве что броска русских войск из Афганистана к Персидскому заливу. Ну, и еще внутренних волнений в самой Саудовской Аравии – против царствующего королевского дома. Ну-ну! А мы их объегорим по полной программе.
      Наморщив лоб, аналитик попытался прикинуть, сколько сил Советский Союз может бросить против надменных саудитов. Ба, да у нас же есть приличный воздушный флот стратегического назначения! Десятки новейших Ту-160, сотни Ту-95 всех модификаций, как минимум две сотни Ту-22М3, столько же старых добрых Ту-16. А ведь есть еще и изрядное число дальних бомбардировщиков Мясищева, М-55. Нужно еще уточнить их количество, тактико-технические данные, набор вооружения. Особенно по части крылатых ракет, запускаемых с самолета. Там, где гитлеровским пилотам приходилось вести свои «юнкерсы», «хейнкели» и «дорнье» прямо к целям на Островах, под огонь зенитной артиллерии и атаки истребителей-перехватчиков, русским красным соколам достаточно палить по огромным неподвижным целям с расстояний в сотни, а то и тысячи километров. ПВО саудитского королевства окажется практически бессильной. Только один-единственный Ту-160 несет в себе двенадцать крылатых ракет. Это – смерть для трех-четырех нефтедобывающих платформ в Заливе. Полк «сто шестидесятых» выпускает уже 144 ракеты. Ту-95 – это пять-шесть ракет. Тоже неплохо.
      Всю операцию необходимо уложить в один насыщенный до предела день. Максимум – в трое суток. Так, чтобы поставить весь свет перед свершившимся фактом. Итак, сначала – первые волны атаки. Затем – быстрый контроль результатов налета со спутников разведки. Затем – уничтожение уцелевших объектов. А затем – еще один уничтожающий МРАУ: массированный ракетно-авиационный удар. Аналитик зажмурился и испытал чувство, близкое оргазму, когда перед внутренним взором его открылась картина последствий. Пылающие махины буровых платформ. Перекрученные, разорванные страшной силой взрывов металлические конструкции. Разливающаяся по водам Персидского залива жирная нефть. Горящие волны. Багровые отблески на облаках тяжелого черного дыма. Затянутые дымом небеса, полыхающие скважины в пустыне. Фонтаны огня… Полностью разрушенное энергоснабжение целой страны, разметанные участки нефтепроводов…
      Чтобы восстановить все разрушения, погасить пожары, починить разбитые нефтегавани и трубопроводы, установить новые буровые платформы взамен разрушенных и сожженных, Западу понадобится как минимум полтора, а то и два года! И еще колоссальные затраты. Да плюс к тому – переброска на Аравийский полуостров дорогущих систем противовоздушно-противоракетной обороны. Советский Союз не только выиграет драгоценное время, но и выручит на подорожании углеводородов по крайней мере тридцать миллиардов долларов. По крайней мере! А затраты на операцию в пересчете едва ли превысят пять миллиардов. Если же Запад сорвется в тяжелый экономический кризис, русские почти вчистую выиграют «холодную войну».
      «Саньо» заиграл «Полет валькирий» Вагнера. Аналитик, придвинув к себе атлас, стал задумчиво водить карандашом по Каспийскому морю. Затем замерил курвиметром расстояние от советско-иранской морской границы до центрального участка восточного побережья Саудовского королевства…

Оправданный риск 

      – Рискованно! Черт возьми, рискованно, но интересно! – произнес седовласый подтянутый человек в белой рубашке с расстегнутым воротом и ослабленным донельзя узлом красного муарового галстука.
      – А разве не вы учили нас тому, что победу приносят лишь головокружительно рискованные и смелые действия? – парировал аналитик.
      Разговор происходил на борту правительственного лайнера Ту-154М, шедшего на высоте в 9 тысяч метров над Балтий–ским морем. Обернувшись к иллюминатору, седой Наставник задумчиво глядел на морскую синеву внизу, редкую «вату» облаков и едва заметные белые следы-галочки от многочисленных судов там, внизу.
      – Напав на Саудовскую монархию, мы восстанавливаем против себя весь исламский мир, – произнес он, слегка растягивая слова. И снова обернулся к молодому коллеге.
      – Как сказать, Сергей Васильевич, как сказать! – убежденно вымолвил тот, закуривая очередную сигарету. – После ввода войск в Афганистан мы уже находимся в состоянии войны с радикальными мусульманами. А потерявши голову, по волосам уж не плачут, не так ли? Если войны уже нельзя избежать, ее нужно выиграть. Разве мы собираемся уничтожить святыни мусульман в Мекке? Нет – хотим только к чертовой бабушке снести нефтевышки Саудов. Восток уважает только силу, учитель, только силу. Стремление решать дело переговорами да словесными увещеваниями он почитает за глубочайшую слабость. И не переоценивайте, прошу вас, монолитности исламского мира. Он коррумпирован и продажен. Он дик и темен. Мусульмане охотно вцепляются друг другу в глотки, продают своих товарищей и льнут к сильным. Вот СССР и надо показать свою реальную, беспощадную, но справедливую силу. Ах, вы финансируете тех, кто атакует наши рубежи и мечтает развязать кровопролитную войну внутри Союза? Так получите же сполна и задыхайтесь в дыму от полыхающей нефти!
      Я не боюсь гипотетического восстания магометан внутри СССР вследствие нашей акции. КГБ и государственная машина хорошо контролируют ситуацию в Средней Азии. Массовое террористическое движение – а уж тем паче партизанское – в нашей супердержаве невозможно. Умоляю вас, учитель, вы вхожи к Верховному. Донесите до него этот план. Что мы теряем, в самом деле?
      Наставник покачал головой и улыбнулся. Смелость того, что предлагал аналитик, поневоле захватывала его. Ведь это действительно возможность выиграть войну с Западом, не прибегая к ядерному самоубийству. Да разве он и сам не исповедовал неистово отважные акции? Слушателям своих семинаров он, прежде чем перейти к разбору такой классики, как Норвежская операция 1940 года, рассказывал пример отчаянного Кортеса, двинувшего на завоевания громадной империи ацтеков во главе жалкой горстки солдат. В одной из битв Кортес, рискуя жизнью, бросился во главе всей своей кавалерии из шестнадцати всадников прямо в гущу противника, прорубился к их военачальнику и сразил его мечом. После этого ацтеки, способные засыпать кучку завоевателей градом отравленных стрел, бежали, объятые паникой. Кортес смертельно рисковал – и победил. Потому что альтернативой такому риску было только поражение, гибель. Господи, да мы в случае с Саудами рискуем гораздо меньше. Ну и что с того, что мировые СМИ на тысячи ладов объявят нас агрессорами? Тысяча газетных заголовков не потопят ни одного русского корабля, не сожгут ни единого города в Советском Союзе. Сталинский СССР за нападение на Финляндию исключили из Лиги Наций, тогдашнего аналога ООН. Ну, и что это дало Западу? Ровным счетом ничего.
      – Знаешь, Андрей, а я бы дополнил твой план кое-какими деталями, – хитро улыбнувшись, ответил он ученику. – В соавторы-то возьмешь?
      – Естественно, Сергей Васильич, куды ж мне деться? – рассмеялся в ответ аналитик, потирая мускулистые руки. – А что предлагаете добавить?
      – Глубину поражения противника и долгосрочные воздействия, – ответствовал Наставник.
      Они сидели у иллюминатора лицом друг к другу у столика наподобие тех, что установлены в вагонных купе, и прихлебывали чай из стаканов в серебряных подстаканниках. Предупредительный стюард прервал их беседу, предложив подносы с обедами. Почувствовав зверский голод, Андрей налег на принесенное угощение, поглощая салаты, красную икру в пластиковой вазочке и кусочки красной рыбы.
      – Ну, во-первых, Андрей, я бы внес в списки целей для уничтожения аэродромы саудовцев, их правительственные здания, телефонные узлы, локаторы космической связи, телецентр, радиостанции. И особо – комплекс зданий их разведки, – заметил Наставник, намазывая брусочек вологодского масла на булочку. – Дезорганизация управления в королевстве должна быть полной. Если бить – так бить. Ведь нужно еще как можно больше затруднить процесс восстановления их сырьедобывающей промышленности. Американцам, европейцам и японцам придется сильно попотеть, чтобы завезти в Саудов–ское царство-государство миллионы необходимых грузов: продовольствия, топлива, техники, лекарств, материалов для тушения пожаров и ремонта скважин. Ведь и порты, и аэродромы окажутся разбитыми. Придется волочь все по суше из портов соседних стран.
      Во-вторых, я предлагаю усилить факторы, влияющие на подорожание нефти. Ты же помнишь: чем больше напряженность на Ближнем Востоке, тем выше ее котировки на бирже. А что вызывает такую напряженность, ты, надеюсь, помнишь?
      – Обижаете! Арабо-израильский конфликт и война между Ираном и Ираком!
      – Правильно, мой юный друг. А теперь представь, что мы через третьи руки поставляем иранцам новейшие морские мины, торпеды и ракеты класса «поверхность–корабль»…
      …Мысль о дерзкой воздушной операции продолжала мучить Наставника даже ночью. Она бередила, будоражила.
      Смелые стратегические операции, умение их проводить – вот чего никогда не хватало ни Советскому Союзу, ни царской России. Вот где Запад почти всегда нас переигрывал! В 1878 году русские, побив турок, стояли всего в 28 километрах от Босфора, в местечке Сан-Стефано. Один бросок – и мы овладевали узким «горлом» между Черным и Средиземным морями, становясь властелинами Ближнего Востока и Малой Азии. Говорят, что тогда правительство Александра Второго отступило, потому что боялось британского бронепалубного флота, что уже вошел в Мраморное море. Что царь опасался повторения печальной Крымской войны 1853–1856 годов, когда соединенные силы англичан и французов смогли захватить Севастополь и юг Крыма, покончив с Черноморским флотом. Да нет же! От нерешительности и неуемности своей тогда отступили! Займи наши войска турецкие укрепления на Босфоре и в Дарданеллах, перебрось в них тяжелые орудия, перегороди проливы минами – и никакой английский флот никогда не смог бы пройти в Черное море. Несколько броненосцев легли бы на дно, попытавшись вступить в бой с береговыми батареями. И воевать Европе с Россией было, в общем-то, нечем и некем. В Крымскую войну главной сухопутной силой антирусской коалиции стали французские войска. А в 1878 году Франция еще зализывала раны от того разгрома, что ей учинили пруссаки. Она еще не успела отойти от подавления коммунистического восстания, Парижской коммуны, в 1871-м. Будь тогда царская власть немного умнее и решительнее – и вся история мира пошла бы иначе.
      А Финская война 1939–1940 годов? Вместо того чтобы прогрызать линию Маннергейма на Карельском перешейке, Сталину нужно было сотворить блицкриг всего в двое суток. Пользуясь тем, что Балтика в ноябре тридцать девятого еще не замерзла, мы бросили бы к Хельсинки транспорты с десантом под прикрытием линкоров «Марат» и «Октябрьская революция» вместе с крейсером «Киров». К утру они подошли бы к вражеской столице. Над нею закружились бы вылетевшие к цели тем же утром советские самолеты. Под угрозой бомбардировки с моря и с неба, перед перспективой высадки сильного десанта финский парламент передал бы власть новому – просоветскому – правительству. И на следующий день оно за–ключило бы с Москвой договор о мире и дружбе. Передало бы Союзу и часть Карелии, и полуостров Ханко, и еще несколько баз в Финляндии.
      А дальше мы ставили на колени Германию, прерывая ее снабжение железной рудой по Балтике. В любой момент СССР мог захватить Швецию и Норвегию.
      А 1950–1970-е годы! Ну какого хрена Советский Союз помогал крушению системы западных колоний в Африке? Наоборот, нужно было сохранять их империи, ведь это было выгодно прежде всего нашему главному противнику, Соединенным Штатам. Колониальная система закрывала путь для свободной экспансии доллара. Мы могли бы сыграть на противоречиях между американцами и западноевропейцами, сэкономив свои силы. А какого черта не был принят план Берии – создание единой некоммунистической Германии в начале 1950-х? Ведь тогда получалась Германия, враждебная Штатам, тесно связанная с русскими, не входящая в блок НАТО.
      Теперь пора сыграть в нашу игру и ударить там, где этого не ждет Запад!
      Наставник беспокойно заворочался. Долго, слишком долго Советский Союз копил оружие и крепил свою военную мощь. Десятки лет после 1945-го. Все это успело изрядно надоесть собственному народу. Надо как-то реализовать все эти милитаристские приготовления. Обратить их на пользу стране и нации. Короткая, как удар молнии, война, бескровная и успешная – вот что нам нужно. Приносящая экономическую выгоду здесь и сейчас. Бьющая по психике всего мира и вселяющая гордость в русские души. Только надо не растерять эффект. Собрать миллиарды от подскока нефтяных цен в отдельный фонд. Фонд развития, что ли, в фонд будущего. И тогда у нас будут средства для того, чтобы перебороть США и сбросить их в тяжелый экономический кризис! Чтобы начать масштабную программу перехода СССР в новую эпоху – на все эти космические, ядерные и высокотехнологические программы.
      Надо подумать: а нет ли способа усилить удар? Чтобы не рассчитывать лишь на одну авиацию…

Мог ли СССР расстрелять Саудовскую Аравию без ядерной войны? 

      Прервем на время нашу фантастическую историю. Задумаемся: а разве не мог Советский Союз совершить воздушный блицкриг против Саудовской Аравии во второй половине 1980-х годов?
      Мог! И должен был это сделать. Так, как поступила администрация Рейгана весной 1986 года, совершив авиационно-ракетный блиц против Ливии. Ведь это же не вызвало ядерного конфликта между Москвой и Вашингтоном! К тому же в 1986 году появились все поводы для расправы русских над саудитами. Разве наши спецслужбы уже не знали о том, что неф–тяные шейхи финансируют злобных исламских фундаменталистов в нашей стране, так и мечтающих вырезать миллионы славян в Средней Азии? Разве финансируемые Саудовским королевством афганские душманы в восемьдесят шестом не устраивают первые атаки на советскую территорию? Разгромом саудовского государства мы решительно ломали всю конструкцию экономической войны США против СССР. Получали передышку, финансовую подпитку – и добивались экономического истощения Вашингтона.
      Чем мы могли нанести удар по нефтяным промыслам и ключевым точкам саудовской промышленности? Скажем честно: кроме ядерного оружия, в 1985 году бить нам по сим целям было нечем. Но вот потенциально, если бы задача оказалась поставленной, у русских в рекордно короткие сроки появлялись два «волшебных копья» для расстрела Саудовского королевства издали и превращения его нефтяной индустрии в груду пылающих руин. Первое «копье» – Дальняя авиация с крылатыми ракетами Х-555. Второе – усовершенствованные ракеты средней дальности типа «Пионер», оснащенные неядерными боеголовками с точным наведением.
      При Горбачеве Советский Союз располагал мощным флотом дальних бомбардировщиков и ракетоносцев. 37-я Воздушная армия стратегического назначения могла похвастать четырьмя тяжелобомбардировочными дивизиями. Они были на Дальнем Востоке (с двумя полками в Украине на самолетах Ту-95К и Ту-95К-22), в Казахстане (два полка в Семипалатинске на самолетах Ту-95МС), в Украине (два полка в Узине: один на ракетоносцах Ту-95МС, второй – на самолетах-заправщиках Ил-78) и, наконец, в европейской части РСФСР (нынешней РФ) со штабом в Энгельсе. Здесь имелись три полка: в Прилуках на Ту-160, в Моздоке на Ту-95МС и в Энгельсе на самолетах Мясищева, 3МС-2 и 3МН-2. Сколько мы имели машин? Ту-160 – 13 (один полк). Ту-95МС насчитывалось 83 (четыре полка). Ту-95К и Ту-95К-22 – 61 (два полка). Итого – 157 самолетов. При этом авиапромышленность продолжала поставлять в войска новые самолеты Ту-160 и Ту-95МС.
      Дислоцированная за Уралом 30-я Воздушная армия Верховного главнокомандования состояла из двух дивизий – в Белой под Иркутском (два полка на Ту-22М2) и в Воздвиженке на юге Приморского края (два полка на Ту-16К). Также в 30-ю армию входил дальний разведывательный полк в Спасске-Дальнем на Ту-16Р.
      46-я Воздушная армия ВГК располагала в общей сложности 347 боевыми самолетами в составе четырех тяжелобомбардировочных дивизий: в Полтаве, Озерном, Бобруйске и Тарту. Были в ней и два отдельных дальних разведывательных авиаполка (в Нежине и Зябровке). Современные бомбардировщики-ракетоносцы Ту-22М3 стояли на вооружении шести полков (в Полтаве, Бобруйске, Стрые, Тарту, Орше и Сольцах). Три полка – в Мачулищах, Барановичах и Озерном – были укомплектованы ракетоносцами Ту-22К, а оба полка дальних разведчиков – самолетами Ту-22Р и отчасти Ту-16Р.
      Для удара по Саудовскому королевству годились Ту-160 и Ту-95МС. Первые несут в трюмах 12 ракет. Ту-95МС – по десять Х-55: шесть – во внутреннем отсеке, четыре – под крыльями. Они могли нести переоборудованные в неядерные крылатые ракеты Х-55. Восемьдесят «эмэсок», по моим подсчетам, могли обеспечить пуск минимум восьмисот ракет Х-55. Тринадцать Ту-160 несли на себе 156 «крылаток». В общей сложности, в одном боевом вылете флот стратегических ракетоносцев СССР обрушивал на Саудитское государство 956 самолето-снарядов. Если таких ударов за двое суток нанести четыре, то саудиты получали крах экономики.
      Вся прелесть замысла была в том, что Х-55 можно выпускать в неядерном варианте Х-555. Детище КБ «Радуга» (подмосковная Дубна), Х-55 путем некоторых переделок превращается в Х-555 с дальностью боя в 2000 километров. Идет она к цели на высоте от 110 до 40 метров, огибая рельеф, развивая приличную скорость. (Минимальная – около 160 м/с (около 570 км/час), максимальная – 260 м/с (около 940 км/час) и крейсерская 200–210 м/с (720–750 км/час). Точность ее попадания (круговое вероятное отклонение) – 18 метров.
      Работа над Х-555 в нашей Реальности началась в начале
      90-х годов. Неядерная «крылатка» обладает инерциально-допплеровской системой наведения, что сочетает прежнюю коррекцию полета по рельефу местности с оптико-электронным коррелятором и возможностью спутниковой навигации. Предусматривалась возможность снаряжения Х-555 несколькими типами боеголовок – фугасной проникающей (для поражения укрытий и защищенных целей) или кассетной с осколочными, фугасными или кумулятивными поражающими элементами – для удара по площадным и протяженным целям. Переход на неядерную «голову» породил некоторые проблемы: ядерный заряд был довольно компактен и весил немного, тогда как обычная боеголовка такой массы оказалась слишком слабой и требовала усиления. Сохранение приемлемой массы всего изделия достигло за счет уменьшения запаса топлива и понижения до 2000 км дальности боя.
       «…Еще на аэродроме базирования, с помощью специального комплекса планирования полетных заданий авиационных средств поражения большой дальности, в память центральной вычислительной машины (ЦВМ) бортового автопилота ракеты вводится программа с полетным заданием (она реализует пространственно-временной график полета, предусматривающий прохождение ракеты через определенные точки пространства в заданные моменты времени). В ЦВМ автокорреляционной системы вводится набор эталонных цифровых топографических карт рельефа местности по маршруту следования КР. С помощью этого же комплекса автоматически программируется автопилот самолета-носителя. Задача пилотов и штурмана бомбардировщика сводится только к контролю автопилота, который самостоятельно осуществляет вывод самолета в расчетную точку пуска КР.
       После пуска ракета полностью автономна. КР снижается на маршевую высоту полета. Управление полета осуществляется по заложенной в ЦВМ автопилота ракеты программе, контролируемой инерциональной навигационной системой с коррекцией от автономной корреляционной системой следования рельефу местности «Спрут». ИНС, состоящая из нескольких прецизионных гироскопов и акселерометров, выводит ракету в расчетные точки коррекции.
       В автокорелляционную систему «Спрут» входят: высокоточный частотный радиовысотомер, доплеровский измеритель путевой скорости и угла сноса, бортовая система управления «БСУ-55» с соответствующим программным обеспечением. С помощью радиовысотомера, в расчетных точках коррекции, вычисляется высота рельефа над уровнем моря, которая сравнивается с заложенными в память ЦВМ «БСУ-55» эталонными данными цифровых топографических карт рельефа местности по пути следования ракеты. После определения координат, «БСУ-55» выдает автопилоту навигационные данные, необходимые для коррекции полета и возвращения ракеты на запрограммированную траекторию. Для дезориентации системы ПВО противника полет от одного участка коррекции до другого совершается по криволинейному маршруту, а для уменьшения уязвимости – с огибанием рельефа местности…»
      Сами понимаете, читатель, что в середине 80-х Москва могла разработать такую ракету авральными темпами за два года (подобные примеры были). И атака на саудовские промыслы могла вестись с самолетов, барражирующих в южной части Каспийского моря. Хотя мы могли и не церемониться, для лучшей эффективности удара немного вторгнувшись в воздушное пространство Ирана: в те годы его авиация и ПВО были почти небоеспособны.
      Таково первое «волшебное копье». А каково второе?
      Второе, читатель, – это твердотопливные ракеты средней дальности типа «Пионер» Александра Давидовича Надирадзе, оснащенные неядерными «головами», но с системой точной оптической наводки от ЦНИИАГ. Впрочем, что могли обеспечить нам «Пионеры», уничтоженные по предательскому договору Горбачева и Рейгана в 1987 году, рассказывает Юрий Васильевич Карягин, в 1969–1991 гг. трудившийся в аппарате Военно-промышленной комиссии Совета Министров СССР. Он как раз и курировал ракеты средней и малой дальности.
      Комплекс «Пионер» был сработан по-ударному. Разработка его была задана постановлением Правительства от 28 апреля 1973 г. №280-96, а уже в первом квартале 1976 г. комплекс приняли на вооружение (постановление от 11марта 1976 г. №177-67). Основных причин тому несколько.
      Во-первых, технико-технологически «Пионер» практически не отличался от комплекса «Темп-2С». Из ракеты были взяты двигатели первой и второй ступеней и бортовая аппаратура системы управления, а на «развозной» ступени (с необходимой ее доработкой) вместо моноблочной боевой части и ложных целей была установлена РГЧ в составе 3-х боевых блоков индивидуального наведения. Естественно, менялись программы предстартовой подготовки и полета. Незначительным доработкам подверглась самоходная пусковая установка. Остальные агрегаты наземного оборудования, структура боевых подразделений, схема и средства боевого управления, порядок несения боевого дежурства и повседневной эксплуатации – все это было от комплекса «Темп-2С»… Правда, «отцы-командиры» попросят ввести в состав дивизиона еще одну пусковую установку, что потребует некоторой доработки системы боевого управления.
      Во-вторых, во исполнение специальных правительственных решений одновременно с проведением опытно-конструкторских работ энергично создавалась промышленная база для серийного производства составных частей ПГРК (подвижного грунтового ракетного комплекса), комплектующих элементов, полуфабрикатов и специальных исходных материалов. В результате многое, что требовалось для проведения испытаний и ранее изготавливалось на «коленке», достаточно быстро стало поступать непосредственно с заводов.
      И, в-третьих, что очень важно, Московский институт теплотехники, как головной разработчик, на глазах овладевал искусством эффективной координации работ многочисленной рати соисполнителей, завоевав в итоге авторитет: и творческий, и организационный. В отличие от «великих», институт реальновыполнял функции головного исполнителя работ не только по ракете, но и по комплексу в целом. Значение этого фактора при создании ПГРК стало определяющим. В свою очередь, успешное осуществление указанной роли стало возможным вследствие рационально продуманной производственной структуры предприятия и, конечно же, благодаря высокому профессионализму инженерно-управленческих кадров…
      Развертывание РССД «Пионер» на территории страны осуществлялось динамично и масштабно. Первый полк (9 пусковых установок) поставили на боевое дежурство 1сентября 1976 г., а на 1января 1985 г. в боевом составе РВСН находилось 48 полков, дислоцированных в 14 позиционных районах. К началу уничтожения РССД три полка были расформированы, и, таким образом, на этот момент боевой состав системы исчислялся 405 пусковыми установками. Попутно отмечу, что в 1978–1980 гг. были выполнены опытно-конструкторские работы по существенному улучшению ряда важнейших характеристик комплекса (точности стрельбы, зоны разведения боевых блоков, надежности системы боевого управления). Комплекс «Пионер-УТТХ» (иногда его называют «Пионер-2») начал поступать в войска уже с конца 1980 года. Всего же (всех модификаций) было изготовлено чуть менее 800 ракет (из них 139 были израсходованы в ходе испытаний, контрольных отстрелов и по планам боевой подготовки) и порядка 525 самоходных пусковых установок.
      …Из общего количества изготовленных ракет типа «Пионер» непосредственно пусками было израсходовано 211 ракет, в том числе 72 ракеты были запущены («уничтожены») боевыми подразделениями в рамках Договора о РСМД – что говорится, на глазах у американцев. Из них только один пуск считается аварийным – над позиционным районом бушевала гроза, и в одну из стартовавших ракет попала молния.
      …Дальнейшее развитие РССД «Пионер» планировалось как в направлении совершенствования ракетного комплекса в целом, так и по линии создания головных частей нескольких типов. В 1979 году постановлением правительства была задана разработка комплекса «Пионер-3», а в 5-летний план опытно-конструкторских работ на 1986–1990 гг. включили задание на разработку качественно нового комплекса «Пионер-4». Однако ранее всего причиной душевных мучений будущих американских «партнеров» был «гостинец» Устинова – Андропова. Речь идет о ракетном комплексе «Скорость» с максимальной дальностью стрельбы большей, чем у фронтового комплекса «Темп-С» и меньшей, чем у комплекса «Пионер». Такая дальность при мощном боевом оснащении позволяла втиснуться в стартовый вес ракеты, обеспечивавший приемлемые суммарный вес и габариты самоходной пусковой установки. Приемлемые для того, чтобы «кататься» по территории стран Восточной Европы (наших «друзей» в то время). Тем самым снимался вопрос о подлетном времени для Лондона, Рима, Бонна и прочих сочувствующих.
      Процесс создания комплекса «Скорость» – это подлинная организационно-техническая симфония в ракетостроении! Ничего подобного в мире до этого не было и вряд ли когда-нибудь повторится. Решение правительства о проведении работ состоялось 9 января 1984 г., тактико-технические требования в отступление от всех канонов были утверждены Минобороны СССР еще ранее – в декабре 1983 г., а план-график разработки комплекса Военно-промышленная комиссия утвердила в апреле 1984 г.
      И уже к началу 1985 года первая ракета (с ядерной РГЧ) была подготовлена к летным испытаниям! Кооперация предприятий, возглавляемая МИТом, работала как единый, прекрасно отрегулированный многофункциональный механизм! Подлинные чудеса творили Минский автомобильный завод, волгоградское ПО «Баррикады», НПО автоматики и приборостроения, Люберецкое НПО «Союз», Воткинский машиностроительный завод. Вообще, к середине 1980-х годов эта «корпорация» была способна на выполнение любого задания, что она убедительно подтвердила впоследствии.
      С чисто технической стороны дело может показаться не слишком сложным. Ракета и комплекс «собирались» из серийных компонентов комплекса «Пионер», находящихся в отработке компонентов комплекса «Тополь» и даже (!) из элементов еще не существовавшего комплекса «Тополь-М». На второй ступени ракеты впервыев отечественной практике был установлен двигатель с центральным поворотным соплом – из экспериментального задела, знаменовавшего собой выход на высший мировой уровень в области ракетных двигателей на твердом топливе (РДТТ), положенного вскоре в основу конструкции ракеты «Тополь-М». Профессионалы по достоинству могут оценить эту кажущуюся «простоту»: за один год разработать документацию, изготовить, собрать и «сшить кубики» в единую функционирующую систему могли только специалисты высочайшего уровня! Первый (и единственный) пуск ракеты комплекса «Скорость», произведенный 11 января 1985 г., оказался неудачным: отчего-то не прошла команда на включение двигателя второй ступени (судьба?). И пока Госкомиссия разбиралась с причинами, подоспело высочайшее повеление от 11 апреля 1985 г. – эту песню прекратить! (Власть переменилась!) А вскоре, как я уже отметил, будут прекращены всеработы по комплексам типа «Пионер».
      В составе ракеты «Скорость» был предусмотрен, однако, один элемент, над которым пришлось бы изрядно потрудиться, и сроки его разработки были бы существенно более дальними. Название этому элементу – тяжелая (весом более тонны) управляемая головная часть в обычном снаряжении.Подобное боевое оснащение предусматривалось и для ракеты дальней перспективы – «Пионер-4». Что касается ракет «Пионер-УТТХ» и «Пионер-3», то для них планировалось быстро создать головные части в обычном снаряжении, более простые (но существенно более тяжелые), чем для ракеты «Скорость». Переориентацияв оснащении ракет средней дальности (некоторого их количества) на головные части в обычном снаряжениив значительной мере была обусловлена инициативными проработками организаций промышленности и поддержкой все того же Д. Ф. Устинова. Массовое оснащение наших РССД такими головными частями, вне сомнения, сильно огорчило бы «преподавателей демократии». Еще сильнее их опечалило бы появление системы оружия «Созвездие-Р», основой которой опять-таки должен был стать ракетный комплекс типа «Пионер».
      Несколько слов необходимо сказать и о другом виде боевого оснащения – о так называемых неядерныхголовных частях в специальном снаряжении. Одна такая головная часть была создана для ракеты «Пионер-УТТХ», другая разрабатывалась для ракеты «Пионер-3». Обе по оригинальности и изящности конструкторских решений заслуживают золотых медалей на Брюссельских выставках (шутка кладбищенская). Полагаю, однако, что головные части этого вида вряд ли могли быть причиной беспокойства для натовцев. В силу специфики их применение в доядерном периоде конфликта могло спровоцировать войну ядерную, а в ядерном конфликте их использование становилось просто бессмысленным. Вообще, внедрение таких головных частей в системы оружия выглядело, скорее, как мозговой вывих «стратегического» мышления, нежели как обоснованная оборонная потребность. На что указывает и мизерное количество ракет, которые были оснащены этими головными частями… Как сообщает Карягин, готовилось создание боеголовок, способных поражать даже такие движущиеся цели, как корабли! …К примеру, когда в 1980-х годах в оценочную проработку пошла система оружия (на базе комплекса типа «Пионер»), предназначенная для поражения авианосцев, на одном из совещаний было высказано замечание-сомнение:
      – Это сколько же необходимо всадить в авианосец боевых блоков, чтобы он утонул?!
      На что мудрый системщик из МИТа ответил:
      – А зачем много? Вовсе не обязательно, чтобы тонул. Главное – чтобы он «коптил» долго…
      …В ценах середины 1980-х годов ракета (без ядерных боевых блоков) и самоходная пусковая установка (СПУ) комплекса «Пионер-3» оценивались в среднесерийном производстве в 1,5 и в 1,75 млн рублей соответственно. В тех же условиях ракета комплекса «Ока» стоила 0,4 млн рублей, а СПУ этого комплекса – 0,9 млн рублей (при этом необходимо иметь в виду, что забрасываемый вес полезной нагрузки у ракеты «Ока» в несколько раз меньше, а в целом комплекс типа«Ока» не способен, практически, решать боевые задачи, свойственные комплексу типа«Пионер»). Далее, усовершенствованный танк
      Т-80 оценивался в 0,7 млн рублей. То есть, грубо говоря, два таких танка стоили столько же, сколько СПУ комплекса «Пионер-3». Далее: стоимость многоцелевой подводной лодки (без ракет) составляла, в зависимости от проекта, от 225 до 320 млн рублей. И наконец, тяжелый крейсер типа «Петр Великий» (без противокорабельных крылатых ракет) оценивался в 350 млн рублей, авианосец типа «Адмирал Кузнецов» – в 500 и перспективный атомный авианосец – в 850 млн рублей (оба – без самолетов и вертолетов). Таким образом, рассуждая для наглядности упрощенно, можно констатировать, что в денежном выражении 300 СПУ комплекса «Пионер-3» с двойным комплектом ракет (а при наличии средств перезаряжания больше и не нужно) – приблизительно эквивалентны 2000 танков, или пяти многоцелевым подводным лодкам, или полутора-трем авианосцам. Если брать дальний бомбардировщик Ту-160, то в совет–ских ценах один такой самолет (без вооружения) стоил 45 млн рублей. То есть столько же, сколько 13 СПУ комплекса типа «Пионер» с ракетами!
      Таким образом, читатель, СССР за один год мог, не подписывая никакого договора с Америкой об уничтожении ракет средней и малой дальности, развернуть для удара по объектам неф–тяной промышленности Саудов как минимум двести ракет типа «Пионер-3» или «Скорость», причем в неядерном оснащении. Высокую точность их ударов могла бы обеспечить специальная головка наведения, хранящая в памяти спутниковые фотоцели: нефтепромысла, нефтяного терминала или буровой платформы. Таким оружием мы могли громить ненавистное королевство совершенно без всякого риска. Мы могли устроить нечто очень похожее на обстрел Лондона гитлеровскими ракетами Фау-2, но только в сжатом до одних-двух суток варианте. И с гораздо большим эффектом! Стрелять мы могли хотя бы с полигона в Капустином Яру, как на параде. При этом задача попадания премного облегчалась тем, что саудовские платформы, перекачивающие станции и наливные терминалы, – цели неподвижные, в отличие от авианосцев США. И ничем не защищенные от атаки баллистическими ракетами – своей ПРО у арабов и до сих пор нет. Американцы же просто не успевали перебросить Саудовскому королевству свои установки типа «Пэтриот». Да если б и успели – толку от того все равно не было бы.
      Можно было совершить маневр средствами: приостановить на год бессмысленное наращивание сухопутных сил, притормозить военно-морские программы и перебросить сэкономленное на создание ракетного кулака для молниеносной расправы с саудовцами. Спутниковая разведка СССР легко определяла набор целей для уничтожения, снабжала системы точного наведения «пионеров» и «скоростей» нужными фотографиями.
      Американцы весной 1986 года, наплевав на всех, провели воздушную операцию против Ливии, нашего союзника. Русские могли уже в начале 1987 года ответить ракетно-авиационным разгромом Саудовской Аравии…

Верховный включает воображение 

      – …Но помилуйте: когда альянс с Европой приносил России благо? Полистайте страницы истории. Европа всегда смотрела на русских со страхом и ненавистью, которые у нее внедрены буквально в подсознание. И неважно, кем мы были при этом: православными монархистами или коммунистами! А скоро и вообще нас фашистами объявит. Попытка взаимодействовать с Европой всегда оборачивалась для нас войнами за чужие интересы, да еще черной неблагодарностью и подлостью в ответ. Два века назад Россия освободила Европу от Наполеона. Но на самом деле русские тем самым послужили возвышению Британской империи (уничтожили ее конкурента). Позже русаки спасли Центральную Европу от кровавого хаоса, подавив революцию 1849 года в Австро-Венгрии. Нас «отблагодарили» по полной: в 1854 году англо-французские части высадились в Крыму. От нас попытались оторвать все Причерноморье и Финляндию. Австрийцы же, угрожая 300-тысячной армией, вынудили русских уйти из дунайских княжеств. В Первую мировую мы спасли англичан и французов от натиска немцев. В ответ те поддержали антигосударственных революционеров в 1917-м, а потом пробовали обкорнать Россию с краев, отколов от нее богатые сырьем земли, поддерживая прибалтийских, украин–ских, белорусских, закавказских сепаратистов. Затем мы спасали Запад от Гитлера. И получили в ответ блок НАТО, «холодную войну» и всю ту же ненависть.
      Можно ли ждать от Европы чего-нибудь хорошего? Вся наша история говорит – нельзя!
      Да, нужно максимально использовать американо-европейские противоречия. Да, насколько возможно, использовать интересы западноевропейского капитала, покупая у него современные технологии и вовлекая его в совместные с СССР инвестиционные проекты. Но не ценой предательства наших интересов. Без того, чтобы питать иллюзии насчет «общеевропейского дома», куда нас никогда не примут. Да и не надо!
      Могучий человек в черной рубашке на трибуне бросал эти слова в замерший зал. Пиджак он давно сбросил. Под тонкой шелковой тканью сорочки перекатывались сильные мышцы. Многочисленные чиновники советского Министерства иностранных дел, внутренне содрогаясь, слушали главу государства.
      – Главная задача сегодня – победить США. Европа же труслива и мелочна по определению. Она прибежит к победителю. Она станет нашим промышленным придатком! Если же мы падем, то эта вырождающаяся и мстительная порода европейцев первой явится рвать нашу страну на куски, унижать и оскорблять нас! Ибо трусы всегда жестоки…
      Наставник слушал Верховного и едва заметно улыбался. Вот он, великий поворот. Прощайте, сказки о вхождении России в Европу. Вот теперь самое время показать главе государства заветные две странички.
      – Что у вас, Сергей Васильевич? – спросил Верховный Наставника, когда тот подошел к нему, раскрасневшемуся, после выступления на коллегии МИД.
      – Дело чрезвычайной важности, товарищ Верховный. Нужен личный разговор…
      – Да? Тогда поедемте со мной, – сделал приглашающий жест руководитель СССР. – Давайте двинем ко мне на дачу на метро-2…
      Наставник всегда удивлялся миниатюрности и изяществу вагончиков этой подземки, связывавшей Кремль со всеми важнейшими точками Москвы и двумя тоннелями убегавшей за город. Сейчас они ехали в Кунцево, на «дачу Брежнева». Сидя за столиком напротив правителя страны в маленьком, отделанном светлым пластиком купе, Наставник внимательно смотрел на лицо Верховного, читавшего переданный ему меморандум. Верховный хмыкал, поднимал брови, сжимал губы. Потом резко поднял глаза и озорно поглядел на спутника. Его молчание длилось всего секунду.
      – Знаешь, Васильич, ты меня переплюнул!
      – Уж и не думал, товарищ Верховный, – с некоторым облегчением произнес Наставник.
      – Не надо так официально. Для тебя – я просто Павел… – Верховный откинулся в кресле, вытащил сигару из кармана.
      – Хорошо, Паша, – кивнул Сергей Васильевич. – И все же хотелось бы услышать твое мнение.
      – Рискованно, черт возьми, – глава Советского Союза замолчал, прикуривая хорошую гавану. Глубоко затянулся. – Но мне нравится! Гениально просто. И чего я сам первый не додумался?
      – Это и не я придумал, а мой сотрудник – Андрей Синицын, – уголками губ улыбнулся Наставник. – Я только его немного подработал.
      – Значит, не оскудела наша земля светлыми умами, – сквозь облако дыма довольно проговорил Верховный. – Но это, как я понимаю, все равно набросок.
      – Естественно! Еще придется устроить мозговой штурм, прокатать в организационно-деятельностной игре. Сам понимаешь, нужно принципиальное решение.
      – Считай, что оно получено. Нужную команду я отдам, – Верховный твердо опустил ладонь на столик. – Я склонен рискнуть. Выбора у нас, почитай, нет. Они нам как под дых своей нефтью врезали. Ой, не вовремя! За кредитами идти не хочется. Да и не хочу я страну на кредитную «иглу» сажать. Долги набираются быстро, а отдавать их придется не одно десятилетие. Не можем мы, блин, вернуться в начало семидесятых и сделать то, чего Сталин не сделал. А сдаться на милость Запада – не хочу! Не для того мой отец Великую Отечественную прошел. В конце концов, когда было нужно, Сталин бил и по Румынии, и по Финляндии, не считаясь ни с Лигой наций, ни с общественным мнением… Будь оно неладно. Но все же повод для войны нужно придумать.
      – Паша, – проникновенно сказал Наставник, бросая на язык таблетку «Холодка», – повод будет. Как в том одесском анекдоте: «Жарь, Жора, жарь – рыба будет!» Они ведь давно обещали перенести войну из Афганистана в СССР, не так ли? По моим прикидкам, атаки на наши пограничные заставы ждать осталось недолго. А то и попыток диверсий в Таджикистане, Узбекистане или Туркмении. Представь, что нападение случится. Вообрази, что КГБ возьмет парочку афганцев после удачной или неудачной диверсии. И вот вам – повод! Скажу тебе словами одного из персонажей так и не изданной у нас трилогии Айзека Азимова «Академия и империя»: «Никогда не позволяйте морали удерживать вас от правильных поступков».
      Мы делаем свирепое лицо, говорим миру о том, что саудовские фундаменталисты фактически вступили в террористическую войну против нашей страны, что мы их сурово предупреждаем. И это будет святой правдой!
      – Но наше предупреждение никто не примет всерьез. Как они ошибутся! – Верховный вскинул вверх правую руку со сжатым кулаком. – После мы имеем полное право нанести удар по базе международного террора.
      – Вот именно, Павел, вот именно! И мы действительно не рискуем нарваться на мировую войну. Если сами, конечно, не перейдем грани. Главное – быстрая и решительная жестокость. А потом останется лишь подставить посудину под польющийся на нас золотой дождь. Собрать нефтедоллары в особый кошелек. Вот тебе денежки на то, о чем мы все мечтаем. На наши космопланы и психонетику. Хотя, Паша…
      – Говори, говори! – сверкнул глазами Верховный.
      – Решение принимать тебе, Верховный. И ответственность на себя брать в полной мере. Мне-то хорошо советовать. А на тебя такой груз ляжет! – покачал головой Сергей Васильевич.
      – Я не боюсь, дружище, – чуть зловеще улыбнулся лидер СССР. – И ответственности не боюсь. Победителя ведь не судят. Но идею мы должны с тобой хорошенько помозговать предварительно, пожевать тему… Кстати, я голоден как волк. Составишь мне компанию?
      …За обедом Верховный сначала оживленно травил анекдоты. Поглощал свое любимое блюдо: горячих вареных раков. Хрустел их красными панцирями, извлекал нежные рачьи шейки. Макая нежное мясо в топленое масло, поглощал его кусок за куском. Прихлебывал из небольшого бокала свежее «Жигулев–ское». Наставник налегал на запеченный свиной окорок. Но разговор снова перетек на тему ракетной войны. Сергей Васильевич изложил общие соображения. Даже первая прикидка показывала: СССР останется в выигрыше в любом случае. Пассив – статус «Империи Зла», звание кровавого и жестокого агрессора, напряженность в отношениях с половиной исламского мира. В активе – поломанные планы США, второе дыхание для Союза в противоборстве миров. После вздорожания нефти Запад, столкнувшись с угрозой экономического кризиса, мог пойти на переговоры – и тогда Москва могла продиктовать свои условия с позиции силы. Если же противники на переговоры не шли и продолжали противостояние, то Союз получал хорошую подпитку и мог вести игру на обессиливание оппонентов. Мог начинать асимметричную гонку вооружений, космические программы и впечатляющие проекты собственного развития. Только теперь – в условиях вздутых цен на нефть, опираясь на собственные силы и большой приток средств от экспорта углеводородов.
      – Я рассчитываю на еще один эффект. Разрушения в королевстве будут настолько тяжелы, что саудовская династия встанет перед выбором: либо финансировать восстановление страны из своего кармана, либо повышать цены на нефть. Думаю, что жадность королевской семьи перевесит.
      Собеседник слушал аналитика весьма внимательно.
      – Знаешь, Сергей Васильевич, какая мысль у меня мелькнула? – вдруг сменил тему Верховный.
      – Какая?
      – У нас и второе оружие для саудовцев есть, помимо Дальней авиации. Ракеты средней дальности!
      Сергей Васильевич озадаченно замолчал. Ракеты? Средней дальности? Помимо воли лоб Наставника собрался складками.
      – Разгладь чело свое, советник! – Верховный с хрустом надкусил рачью клешню, глянул исподлобья чуть озорно. – Сейчас расскажу…
      Быстро и четко он поведал о сверхсекретном проекте – комплексе «Пионер-4» и об оснащении его неядерными боевыми частями с точным наведением.
      – …Нужно в самое короткое время врезать по ним всем, чем только можно, – закончил он. – Значит, пустим в ход все доступные нам средства дальнего неядерного поражения. Согласен со мной?
      – Пожалуй, да. Если б знал об этом проекте, непременно его бы включил в записку, – Сергей Васильевич тоже входил в азартное состояние. Это во многом облегчит дело. – И все же мне, если честно, становится страшновато…
      Верховный бросил удивленный взгляд на собеседника. И тут же глаза его вспыхнули столь знакомым Наставнику яростным, недобрым огнем:
      – Ты думаешь, я не понимаю, какую ответственность на себя беру? Не представляю, что будут тысячи убитых, что весь Персидский залив, да и Красное море тоже, покроет слой плавающей нефти? Что нас обвинят в величайшем загрязнении природы? Но я готов и к этому! – Вскочив со стула, Верховный принялся расхаживать по столовой по-кошачьи мягко. – А есть ли у нас иной выход, Васильич? У нас с тобой смелые и далеко идущие планы. Благодаря тебе и твои друзьям я знаю, что русские в состоянии создать новую, не имеющую аналогов в мире цивилизацию, воплощая самые смелые мечты писателей-фантастов. Но на это нужно время, нужны средства. Мы наметили меры экономии. Но они принесут плоды лишь через два-три года! Да и не сэкономим мы много: одна космическая программа сколько потребует. Надо нам получить большой валютный «приход», причем быстро. А где его взять? Вот тут и поможет блиц против саудитов.
      Я всегда думаю: а что – вместо? И не вижу приемлемой альтернативы. Ставка на пацифистское движение, на наши мирные инициативы, на разрядку? Не пройдет. Уже пробовали и успели продуть. Если СССР обанкротится, если проиграет американцам, последствия будут такими, что и вообразить страшно. Восстания и бунты в Восточной Европе. Война между русскими и азиатами в Туркестане, а Таджикистане. Резня, страшная и беспощадная… Нам придется спасать Союз, бросая войска на подавление межнациональных стычек и мятежей недовольных в собственных городах. Вымаливать кредиты в Бонне, Лондоне, Париже, в Вашингтоне. Все наши жертвы в Великой Отечественной, все напряжение сил после войны пойдут прахом. Кобыле в трещину провалятся! Рухнут все наши с тобой планы. Нет уж, увольте. Я лучше приму на себя ответственность и ударю по самому слабому звену в американской системе!
      Помню твои лекции о стратегии риска. Настало время прибегнуть к ней. Пришел черед нашей Норвегии, нашего «перехода через Альпы»! В конце концов, у немцев получилось, получалось и у графа Суворова. Получится и у нас. Смелость города берет, не так ли?
      Но ты прав: мне тоже иной раз жутковато становится. Такого еще никто не делал. Но, видит Бог, надо решаться…
      Тираду Верховного прервал тактичный стук в дверь. Вошел охранник «девятки».
      – Товарищ Верховный, предсовмина на проводе!
      – Соедините меня с ним!
      Верховный поднял трубку аппарата цвета слоновой кости с гербом Советского Союза на наборном диске. Глазами показал Наставнику: останься на месте! Сквозь приоткрытую дверь Наставник успел заметить сидящего в коридоре офицера с «ядерным чемоданчиком».
      – Да, согласен… Собери людей. Подумаем вместе… – говорил в микрофон глава страны.
      – Что-то срочное? – осторожно поинтересовался Сергей Васильевич, когда Верховный закончил.
      – Да нет, ничего, – отмахнулся его собеседник. – Мы с тобой еще можем договорить. Давай-ка я распоряжусь насчет чаю в моем кабинете. Там у меня глобус стоит: мне летчики подарили…
      А потом они с циркулем в руках, забыв про стынущий чай, стояли у глобуса. Вымеряли расстояние от юга Каспийского моря до промыслов на восточном побережье Саудовской Аравии. Сергей Васильевич с жаром излагал предварительный план. Сначала – создать засекреченную группу по всеобъемлющей подготовке грядущей операции. Так, как сделали японцы, создав «часть-82» при подготовке захвата Сингапура. За полтора года подготовить парк неядерных крылатых ракет для Дальней авиации и специальный неядерный арсенал ракет типа «Пионер». Создать специальную группу космической разведки и картографирования для Саудовской Аравии.
      – При Сталине мы укладывались в такие сроки. И позже тоже! – заявил он Верховному. Войдя в раж, советский правитель снял трубку телефона и заказал себе подробные карты неф–тяного королевства.
      – Если бы наши боеголовки наводились на цель не только гироскопами, но и спутниковыми системами… – мечтательно произнес Наставник, прикрывая веки.
      – А что, Сергей Васильевич, идея! – отозвался Верховный. – Уж если использовать момент, так на всю катушку. У нас же с 1982-го испытывается орбитальная система навигации ГЛОНАСС. А что, если мы дадим поручение срочно заняться установкой ее приемников на неядерные «пионеры»? Чем черт не шутит? Тогда обстрел получится просто убийственным по точности.
      Одно только жаль: «пионеры» делает Воткинский завод. Как головное предприятие. Но его максимальная мощность – от силы шестьдесят штучек такого класса в год. Больше он физически не сможет выдать. Так что хорошо бы, конечно, сконцентрировать для операции тысячу ракет, да только нереально это.
      – Может, попробовать взять и переоборудовать часть «пионеров» из ныне стоящих на вооружении? Снять с них ядерные боеголовки и поставить те самые, снайперские? – Наставник бросил вопросительный взгляд на Верховного. – Тут надо советоваться со спецами, но я так мыслю: сотни три имеющихся ракет мы могли бы использовать..
      – И нарваться на дружное сопротивление Генштаба с Мин–обороны? Мы же вроде как оголяем оборону в Европе, – иронично ответил лидер страны.
      – Да ну их к бесу! – Сергей Васильевич в сердцах махнул рукой. – Мы же с тобой знаем, что янки напасть не решатся и никакой ядерной войны завтра не случится. Лучше на время пожертвовать частью ракет средней дальности на этом направлении, но использовать их на самую главную сейчас операцию! Ведь разгромим Саудов – восстановим потом и численность «пионеров» в Европе. Или что – лучше держаться дурного паритета и разорить страну?
      – Прав ты, Васильич, прав, – потер подбородок Верховный. – Посоветуемся с людьми знающими. И если такое возможно, сопротивление генералитета я сломаю, будь уверен.
      Знаешь, есть у меня еще одна гениальная мысль. Кажется, придумал я, как замаскировать подготовку к такой войне.
      – Ну-ка, расскажи! – Наставник аж подался вперед.
      – Слушай. Почему бы нам не объявить, что мы приступаем к строительству совершенно новых ракетных войск…

Фрагменты штабных и организационно-деятельных игр, март 1986-го 

      …Главные нефтяные месторождения Саудовской Аравии расположены на востоке страны близ побережья Персидского залива и на его дне. Они тянутся цепочкой от Кувейта до Бахрейна, а затем линией уходят на юго-восток. Их названия трудны и непривычны для русского уха: Абу Адрия, Хурсанния, Фадхили, Куатиф, Фазран, Айн Дар, Хураис, Утманния, Харад, Хармалийя. Действует более тысячи скважин.
      Самые крупные нефтяные поля – в Восточной провинции королевства. В треугольнике, образованном городами Эль-Хафджи, Эр-Рияд и Дахран. Это – поле Гавар с запасами в 70 миллиардов баррелей нефти. Гавар обеспечивает половину добычи нефти в королевстве. Самое крупное нефтяное поле на планете, Гавар, расположено в двухстах километрах к юго-юго-востоку от города Даммам. Его протяженность 240 километров в длину и сорок – в ширину. Здесь добывается до пяти миллионов баррелей в сутки. Некоторые скважины Гавара до сих пор «самотечны» – нефть прет из них под внутренним давлением. Но для большинства скважин приходится нагнетать давление искусственно, закачивая в пласты газ или воду, морскую или из подземных горизонтов. Гавар покрыт станциями для разделения нефти и газа. В центре поля находится местечко Утманния с небольшим аэродромом.
      Впрочем, огромный Гавар делится на поля поменьше: на все те же Фазран, Айн Дар, Утманнию, Шедгум, Харад, Хавийю. Россыпи скважин соединяют локальные нефтепроводы общей длиной в 17 тысяч километров. Здесь есть очень «лакомые», взрывоопасные цели: газовые заводы в Хараде, Хваийе, Утманийе, Шедгуме, Абкейке.
      Второе важнейшее нефтяное поле – Сафания на шельфе Персидского залива, на самой границе с кувейтскими территориальными водами. Именно на этих двух районах и нужно сосредотачивать массированные атаки крылатых и баллистических ракет. Еще одна важная цель – нефтеочистительные мощности в Абкейке, через которые перекачиваются две трети добываемой в королевстве сырой нефти.
      Промыслы тянутся цепочкой от окрестностей городка Рас эль Хафджи на границе с Кувейтом до районов городов-портов Аль Джубайль, Рас Джуайма, Рас Танура, Ад Даммам, до города Аль Хуфуф южнее их и чуть поодаль от побережья. Аль Джубайль, например, настоящий узел нефтепромышленности. Здесь расположены огромные нефтяные терминалы для перекачки нефти на суда-танкеры. Гигантское хранилище – ряды резервуаров для «черного золота». Примерно в пятидесяти километрах к востоку от гавани, в море, стоит группа буровых платформ, откуда нефть по подводному трубопроводу идет в Аль Джубайль. В нем же действует большой нефтеперерабатывающий завод. Южнее – Рас Танура, где есть и терминал, и хранилище нефти. Огромное хранилище! Ряды громадных металлических резервуаров начинаются в нескольких километрах и образуют гигантское поле. Целый «город» из огромных баков, наполненных горючей, легкой нефтью!
      Если ударить сюда ракетами в шахматном порядке, вспыхнет титанический пожар.
      Здесь – просто рай для планировщика ракетных ударов. Совсем не обязательно уничтожать каждую скважину. Есть объекты с куда более ключевым значением! Например, огромный водозабор Курайя на берегу Персидского залива. Каждый день он высасывает из моря около миллиона тонн воды – чтобы потом множество насосов закачало воду в нефтеносные пласты, чтобы поддержать в них давление, чтобы нефть текла из скважин. Разбей громадный водозабор – и нарушишь работу промыслов всего поля Гавар.
      Близ Ад Даммама (южнее его) расположены крупная электростанция, снабжающая энергией весь этот промышленно-портовый район, и снова нефтехранилища.
      Карта просто рябит пометками – знаками насосных и перекачивающих станций, пунктов закачивания в пласты воды и газа, хранилищ и трубопроводов.
      От Аль Джубайля в Иорданию вдоль границ с Кувейтом и Ираком тянется Трансарабский нефтепровод. От Рас Тануры на побережье Залива через всю Аравию к Красному морю идет нефтепровод «Восток – Запад», который ведет к нефтегавани на Красном море: Янбу. Параллельно нефтепроводу к тому же Янбу проложен и газопровод, а в самом городе есть завод по сжижению природного газа. Южнее Янбу расположен городок Рабиг (нефтеперерабатывающие мощности). Между Рас Джумайи и месторождением Хураис проложена еще одна «нитка»…
      – Таким образом, – завершил доклад генерал Валентин Рог, – наш Сергей Васильевич несколько погорячился. Для того чтобы решить задачу, заключающуюся в снижении добычи Саудовской Аравии и воспрепятствовании доступа ее нефти на мировой рынок, нужно уничтожить строго определенный набор целей.
      Во-первых, портовые нефтяные терминалы и нефтехранилища в Персидском заливе и на побережье Красного моря.
      Во-вторых, нефтеперерабатывающий комплекс в Абкейке.
      В-третьих, скважины, водонагнетательные и сепарационные станции, нефтяные коллекторы поля Гавар.
      В-четвертых, нефтяные платформы в море на Сафании.
      В-пятых, перекачивающие станции на линиях трубопроводов.
      Таковы цели, которые следует поразить в первую очередь. Все остальное, так сказать, по мере возможности. Учитывая то, что время авиационно-ракетной наступательной операции ограничено, – раз мы имеем лимиты по числу сил и средств, то нам придется отказаться от разрушения портов и аэродромов Саудовской Аравии…
      …Металлические колонны. Между ними – изломанные под прямым углом «стены» из множества горизонтальных труб. Трубы, трубы, трубы. И в них – горючие пары, нефтяные фракции.
      Аналитик вгляделся в спутниковый снимок. Перед ним лежал чуть размытый «портрет» гигантского нефтеочистительного комплекса Саудовской Аравии в Абкейке. Здесь перерабатывается две трети всей саудовской нефти, идущей на экспорт. А вот и более мелкий снимок. Взяв лупу, человек стал рассматривать ровные линии комплекса. Они складывались в какой-то решетчатый орнамент. Отложив увеличительное стекло, аналитик представил себе, как во все это сплетение труб врезается сноп кумулятивных элементов из боеголовки Х-555. Как раз площадная цель. Как все это рванет и загорится. Хотя, нет, надо подсчитать, что может дать баллистическая головка, снаряженная изделием объемного взрыва. Если это взорвется среди километров труб, скрутит и разорвет их, подожжет пары… Эффект будет близок атомному взрыву. Полыхающий завод породит огненный шторм. А если применить специальную боеголовку «Картечь»? С сотнями вольфрамовых стрелок? И капец шести миллионам баррелей в день. Исполинский пожар и взрывы перегонных колонн уничтожат предприятие начисто.
      Хватит всего двух боеголовок. Надо рассчитать оптимальный наряд, площадь первичного поражения. Аналитик задумчиво потянулся за циркулем…

Поле Гавар

Главные трубопроводы Саудовской Аравии.

Виды Рас Танура.

Гигантский нефтеочистительный завод в Абкейке.

Экономика Саудовской Аравии

      …Советская Дальняя авиация способна за четыре вылета накрыть залпами КР важнейшие цели на нефтегазопромыслах Саудовского королевства. При этом ее крылатые ракеты Х-555 не достают до объектов на побережье Красного моря. Но их достигают русские ракеты средней дальности. Для решительного поражения нефтепромышленности королевства понадобится около двух тысяч крылатых ракет (четыре вылета тяжелых бомбардировщиков СССР) и – для полной гарантии – стрельба двумя сотнями ракет средней дальности. При этом районы обстрела охватывают грандиозные пожары из-за разлившейся нефти. Они выступают вторичным фактором поражения…
      …Возможен вывод из строя всей «нефтяной» инфраструктуры Саудовской Аравии как минимум на два года. Именно столько займет тушение многочисленных пожаров, разборка руин и искореженных металлоконструкций, установка новой техники. Естественно, при массированной помощи США и Западной Европы. За это время СССР получит дополнительно от удорожания энергоносителей от 45 до 60 миллиардов долларов, не наращивая нынешних объемов экспорта. Полное же восстановление объемов добычи в Саудовской Аравии займет не менее пяти лет. В таком случае, общий выигрыш Советского Союза может достигнуть почти сотни миллиардов долларов. Таков будет итог двух-трехдневной интенсивной авиационно-ракетной кампании против саудитов.
      Все вышеописанное втянет страны НАТО в тяжелые расходы. Повышение цен на энергоносители наверняка вызовет экономическую депрессию на Западе, которую усугубят большие затраты американского бюджета по переброске на Авравийский полуостров значительных сил ПВО и ВВС. Это сорвет планы администрации Рейгана по наращиванию военно-политического и экономического давления на СССР, надолго отодвинет планы создания полноценной стратегической ПРО США (СОИ). Опасаться введения экономических санкций Советскому Союзу не приходится: они уже введены. За одним исключением: необходимы чрезвычайные меры по зерну – мы можем столкнуться с ограничением его экспорта из Соединенных Штатов.
      Операция выгодна потому, что не требует от СССР валютных затрат: баллистические и крылатые ракеты производятся за счет рублевого бюджета страны, в рамках существующих затрат. Для высвобождения рублевых средств достаточно приостановить на время кораблестроительную программу ВМФ СССР и некоторые программы перевооружения Сухопутных войск…
      Поставка Ирану морских мин заграждения и противокорабельных ракет накануне операции может затруднить судоходство в Персидском заливе. Одновременно возможна поставка ракет типа «Ока» Сирии, что позволит ей держать под обстрелом столицу Израиля. В таком случае СССР может спровоцировать новый арабо-израильский конфликт, что неминуемо приведет к резкому повышению цен на нефть…
      …Сваливание Западного мира в тяжелый экономический кризис откроет Советскому Союзу доступ к важным технологиям, облегчит процесс переговоров с европейскими деловыми кругами, заинтересованными в рынках сбыта и крупных заказах. Мы сможем использовать ситуацию так же, как Иосиф Сталин в начале тридцатых годов, когда он получил от впавшего в депрессию Запада максимум промышленного опыта и технологий. Если кризис разразится, то Москва может рассчитывать на большие европейские вложения в газ Ямала, и японские – в нефть и газ Сахалина, где можно создать совместные предприятия. Японцев будет легче привлечь для совместной разработки угля на Сахалине и в Якутии, для освоения залежей природных ископаемых вдоль трассы БАМа. Момент наивысшего взлета цен на энергоносители выгоден и для объявления дефолта по платежам Польши: это способно вызвать острый кризис западной финансовой системы.
      В случае, если США вынужденно девальвируют доллар, Советский Союз способен потребовать оплаты поставок своих энергоносителей либо в другой инвалюте (йене, дойчемарках), либо открыть специальную биржу для продажи нефти и газа за рубли (по клиринговой схеме)…

Горячий год 

      В закрытых, секретных структурах СССР кипела работа. Стахановскими темпами разрабатывались неядерные варианты ракет. Шли интенсивные тренировки в Дальней авиации. Летчики не знали, к чему они готовятся, а на официальном уровне Москва заявила, что отныне ее стратегическая авиация становится механизмом гибкого реагирования, способным наносить и неядерные удары в обычной войне. Генерал-майор Рог, главный теоретик применения Дальней авиации, перешел на конспиративное положение. Его могучий ум поглощал массу информации. Рог готовил удары по объектам нефтяной инфраструктуры Саудовской монархии. Рассчитывал заряды ракет, маршруты полета тяжелых воздушных кораблей, намечал порядок пуска крылатых ракет. Он работал в главном штабе подготовки акции – организации с кодовым названием «Зелентрест».
      Сама жизнь подталкивала Москву к радикальному варианту. Весной 1986 года американцы с воздуха ударили по Ливии, взорвался энергоблок в Чернобыле.
      – Ну, теперь нам точно нельзя отступать! – заявил в узком кругу Верховный. – Теперь в повышении цен на нефть – наше спасение!
      Появилась и команда для сбора средств от подорожания нефти и управления будущим фондом развития.
      Фирма «Радуга», где конструкторы трудились в авральном режиме, к лету 1986-го провела первые успешные испытания Х-555. К сентябрю Московский институт теплотехники предоставил военным неядерные модификации комплекса «Пионер» с боеголовками высокой точности. Причем в двух вариантах: как с оптической системой самонаведения на цель (разработка ЦНИИАГ), так и со спутниковой, основанной на сигналах группировки ГЛОНАСС. А к концу года должна была появиться и полноценная «Скорость».
      В ноябре 1986 года Верховный на сверхсекретном совещании отдал приказ: за год подготовить операцию «Вьюга». Бросить в нее все машины типа Ту-160 и Ту-95МС, две тысячи ракет типа Х-555, а также специально созданную ракетную армию с комплексами ракет средней дальности. В целях скрытности ее спланировали рассредоточить на огромном пространстве. В поясе, тянувшемся от юга Украины до Казахстана. Отовсюду ракеты добивали до намеченных целей в Саудовской Аравии.
      – Ракеты будут падать на цели, а цены на нефть – взлетать ввысь! – пошутил Верховный.

Ночные страхи и надежды

      Закрыв дверь маленькой каютки на борту Ил-86, Верховный с наслаждением растянулся на откидной кровати. Вот уже много дней он крейсирует над страной, мотаясь по городам и весям. Черт, надо бы раздеться. Первое лицо нехотя поднялось с ложа, расстегнуло пуговицы сорочки. На спинку вертящегося кресла у рабочего стола упали брюки, затем рубашка.
      Закинув руки за голову, лидер огромной империи думал, словно пронзая мыслью ночной мрак за бортом воздушного корабля.
      …Сегодня днем он был в Тбилиси. Ездил в центр красивого города, к живописной террасе правого берега Куры. Там высятся светлые корпуса замечательного научного центра – НИИ бактериофагии, микробиологии и вирусологии имени Элиавы. Облаченный в белый халат, ходил по лабораториям. Здесь, в Тбилиси, с 1927 года занимаются тем, что сулит России величайший прорыв. Здесь умеют использовать для лечения болезней не антибиотики, а бактериофаги. Хитрые микроорганизмы-вирусы. А это альтернативное антибиотикам направление в лекарственном деле. Антибиотики что? Когда-то они слыли самым передовым направлением. Весь Запад сидит на них. Вся нынешняя медицина – антибиотична. Но болезнетворные микроорганизмы мутируют, приспосабливаются к антибиотикам. С фагоцитами такой номер не проходит.
      То есть, если создать вокруг НИИ научно-производственную корпорацию, то она станет первым на планете центром разработки и выпуска совершенно новых медикаментов. Им просто не будет конкурентов! Одним усилием откроется гигантский, совершенно новый рынок, где Советский Союз станет монополистом и законодателем мод. А значит, сможет породить внутри себя новую медицину. А на внешних рынках – собрать богатые прибыли. К чему тягаться с западными фармацевтическими гигантами на «поле антибиотиков», коль можно открыть совершенно новую стезю? Сергей Васильевич давным-давно рассказал Верховному об идее бластеров – объединений науки и производства вокруг изделий, которых еще никто в мире не делает. Пусть один из таких бластеров сложится вокруг фагоцитной фармации.
      Но это лишь малая доля, лишь часть картины великого прорыва, что сложилась в его, Верховного, сознании. Он уже много месяцев знает, что внутри России-СССР есть множество очагов будущих бластеров. Потенциально в русско-советской «вселенной» есть все. Абсолютно новые виды транспорта, за которыми еще придется гнаться Западу. Совершенно беспримерные технологии нефтепереработки. Неслыханные медицинские новинки. Технологии построения невероятно работоспособных организаций и революционные методы строительства. Целый арсенал методов ковки нового человека – через воспитание и образование. Фантастическая аппаратура сверхширокополосной связи. Плазменные аппараты для обработки металла. Невиданные лекарства опять же… Самолеты-трипланы… Суперкомпьютеры… Все это может и должно стать узлами сети советской суперпромышленности. Той, что яростно ворвется на рынки, обеспечивая стране богатство и силу. Здесь получат работу миллионы самых квалифицированных и работящих. У них будут свои двух-трехэтажные дома, автомобили, хорошая зарплата, отличное питание. И по три ребенка в семье как минимум. И французская косметика, красивое белье для их жен и подруг, для дочерей. Все, о чем только мог мечтать немец при Гитлере, все, что есть у средних американцев, и даже больше. Несколько лет ударного труда – и Красная Россия превратится в нового экономического гиганта. Совершит бросок вперед, сравнимый разве что с первыми сталинскими пятилетками. Обернется невиданно сильным «СССР Инкорпорейтед».
      Но только если хватит средств именно сейчас! Если сокрушить к едрене фене американскую игру с понижением цен на нефть! Именно сейчас «черное золото» и газ должны сослужить главную службу: обеспечить стране переход в новое качество. СССР может взмыть вверх ракетой. Надо лишь решиться на необычную и непривычную русским войну. На ракетный блиц против саудитов.
      Верховный беспокойно зашевелился на койке. Страшно, черт возьми, страшно. А вдруг там, за океаном, не выдержат нервы? Вдруг примут массовые запуски ракет за начало нападения на США? Хотя, нет – ракеты пойдут на юг. Американцы же ожидают нападения со стороны Северного полюса. У них на Аляске развернуты локаторы раннего предупреждения. А может, сначала врезать по шейхам крылатыми ракетами, и только потом – баллистическими? А в промежутке он снимет трубку «красного телефона» и позвонит в Вашингтон, предупреждая: «Не дергайтесь. Мы бьем не по Соединенным Штатам, а по Аравии. Да, наверное так. Не иначе. А то все мечты о чуде рассыплются в прах. И снова продолжатся унылые будни ненавистной реальности: продать Европе больше нефти, купить в Аргентине говядину, а в Америке – пшеницу, завезти в распределители для номенклатуры европейские тряпки, магнитофоны и косметику. Снова лавировать между сторонниками разрядки и замирения с Западом и приверженцами продолжения бесконечной „холодной войны“.
      Нет, надо решаться – и разрывать порочный круг!
      Если бы кто-то увидел Верховного в этот момент, то поразился бы тому, как осунулось и постарело его лицо. Господи, как это называлось у Азимова в «Конце вечности»? Минимально необходимое воздействие – МНВ. МНВ для изменения хода истории. Ничего себе минимальное! В размахе Гитлера, что обрушил на Лондон тысячи ракет «Фау». Только теперь цель побольше будет.
      Верховный сел в кровати. Потянулся за сигарой. Закурил. Обхватил руками колени. Задумчиво выпустил кольцо дыма, вслушиваясь в монотонную песню авиатурбин. Всего, конечно, не предусмотришь. Но постараться надо. Создать резервы зерна на случай попытки США прекратить его поставки. Эвакуация посольств из мусульманских стран в случае чего. Не допустить переворота у себя дома: чтобы его не сместили, как Хрущева, или не пристрелили, как Берию. От этих трусливых сановников и генералов всего можно ожидать. Шеф КГБ? Проверки показывают – лоялен. Филипп Денисович Бобков, поставленный Верховным во главе Комитета, – это вам не Крючков. Он многим обязан ему, Верховному. Он пока не посвящен во все тонкости замысла. Да и личная гвардия ему, Верховному, поможет. Небольшая армия, она спасет от заговора. Прикроет ставку Верховного главнокомандующего. Командующий ракетными войсками стратегического назначения? Тоже парень наш, нужных взглядов. Он в восторге от планов расширения своих войск, обретения ими стратегических неядерных ракет высокой меткости боя.
      Он снова затянулся, кольнув легкие терпким дымом. Эх, была не была! Двум смертям в самом деле не бывать, а одной не минуешь. Надо фанатично верить в успех, в свою счастливую звезду. И тогда, как говорил Сергей Васильевич, события потекут в нужную тебе сторону. И карты лягут, как надо. И звезды сложатся в нужный рисунок.
      А если построить комбинацию еще изощреннее? Если отдать команду своим фирмам в Лондоне накануне: закупить неф–тяных контрактов побольше, чтобы потом на волне паники их потом продать? Елки-палки, ведь так можно рискнуть миллиардом, а выиграть два-три за считаные дни. То, что доход страны от взлета цен на нефть пойдет в особый фонд, само собой разумеется. Главное – не проесть эти денежки, как при Брежневе, а с толком вложить. Но хорошо бы еще один фондик создать – для программ, что курирует он лично. Для своего «параллельного государства». Впрочем, спекуляцию можно устроить на многом…
      Верховный вспомнил старые видеозаписи о событиях поздней осени 1973 года, когда пятипроцентное сокращение поставок нефти странами ОПЕК вызвало дикую панику на всем Западе. Черно-белые и блекло-цветные кадры старых видео показывали толпы японцев, штурмующих магазины. Тысячи людей, бредущих по западногерманским автобанам. Тогда было принято решение: ради экономии топлива всем один день в неделю обходиться без личных автомобилей. А в Америке к бензоколонкам выстраивались километровые очереди желающих залить баки под завязку. Идиоты, они стояли в очередях со включенными моторами – и жгли при этом чуть ли больше горючего, чем потом покупали! Пользуясь ажиотажем, биржевики и нефтяные компании дико взвинчивали цены на нефть. Бледный, осунувшийся, с ввалившимися глазницами президент Никсон, выступающий по телевидению 27 ноября 1973-го. Он говорит о том, что американцы оказываются перед лицом самых суровых ограничений, с которыми им когда-либо приходилось сталкиваться. Они еще суровее, чем в годы Второй мировой. Силы ядерного сдерживания США приведены в полную боевую готовность – в ответ на маневры советского ВМФ в Средиземноморье…
      Ха! Тогда цена на «черную и жирую» подскочила в четыре раза! Сейчас будет практически то же самое. Разгром Саудов–ской Аравии приведет к снижению поставок нефти Западу на те же пять-семь процентов. Зато паника охватит почти миллиард богатейших жителей планеты. Стратегические запасы нефти будут истрачены за какие-то пару-тройку недель. Они не смогут сбить дикого роста цен. Убить добычу на Гаваре равносильно удару под дых. Гавар, говорят, таит в себе 17% всех рентабельных разведанных запасов нефти на планете. А если после разгрома так и не удастся восстановить объемы добычи на прежнем уровне? Тогда нехватка «черного золота» надолго поразит Запад.
      А что подорожает вслед за нефтью, кроме топлива и газа? Все, что делается из нефти. Ну конечно – смазочные масла. Минеральные удобрения, инсектициды и пестициды – их тоже делают из нефти. Вне всякого сомнения, подорожает продовольствие: для его производства нужно горючее – очень много горючего! Подорожают лаки, растворители, краски. Синтетические волокна. Целлофан и пенопласт. Вообще практически все полимеры, пластмассы. Ах, да – и лекарства тоже. Ведь почти для всех нужны вещества, получаемые из нефти. Добавим сюда искусственные смолы, материалы изолирующие и влагостойкие.
      Короче говоря, нужно составить список – и дать команду своим торговцам закупить всего побольше – чтобы потом, когда разовьется паника, все это перепродать с прибыльностью в десятки, а то и сотни процентов. Только за счет этого, сманеврировав временно свободными средствами, можно удвоить валютные доходы Советского Союза.
      Верховный почувствовал прилив уверенности. Все правильно! Искусство войны – это искусство отыскать самое уязвимое место врага и нанести туда самый сильный и быстрый удар. Слабое место Запада сегодня – нефть. С 1967-го, когда доля ее в топливно-энергетическом балансе достигла 54 процентов. Всего за семнадцать лет до того королем энергетики был уголь с его 62 процентами, а нефть занимала лишь четверть баланса. Но теперь…
      В 1972-м, встречаясь с французским журналистом Эриком Лораном, бывший гитлеровский министр вооружений и глава военной экономики в 1942–1945 годах Альберт Шпеер саркастически заметил:
      «…Я говорил вам о горючем, которое мы получали синтетическим способом из угля, так как были обделены нефтяными ресурсами. В тюрьме Шпандау, когда я смотрел телевизор, а затем после моего освобождения, я был поражен количеством автомобилей на улицах, растрачивающих невероятный объем энергоресурсов. Теперь я уже пожилой человек, но мир, в котором вы живете, состоящий из требовательных и пресыщенных потребителей, не имеет будущего. Поверьте мне, нефть, которой нам так не хватало, у вас быстро исчезнет…»
      Умный был мужик! И сказал это накануне «грозы 1973-го», аккурат перед первым приступом «нефтяного ужаса», обуявшего Запад. Да, то был первый приступ страха и растерянности. А сейчас будет второй.
      Верховный усмехнулся. В семьдесят третьем повышение цен на нефть оказалось выгодным не только арабам, иранцам, нигерийцам или мексиканцам. Этого хотели и «семь сестер»: крупнейшие западные нефтедобывающие корпорации. Полтора доллара за баррель их не устраивали. И потому, как рассказывали Верховному умные аналитики, эти компании внесли немалую лепту в ажиотаж и панику, вздувая цены на «черное золото». Дело было не только в желании «нефтяных сестер» увеличить свои прибыли в несколько раз, практически не наращивая добычу. В начале семидесятых крупный нефтебизнес вложился в новые, затратные проекты, и, чтобы их окупить, требовалось повышение мировых цен на углеводороды. Поэтому случившееся было для них даром небес. Поэтому они раздували пожар всеобщей паники.
      Ну что ж, теперь те же «сестры» помогут ему, Верховному, помогут Советскому Союзу. Они уже недовольны тем, как Рейган сбил мировые цены на нефть, урезая их прибыли. Но в открытую попереть против политики Ваштингтона корпорации не в силах. Однако, черт возьми, едва ракетный смерч пронесется над Аравией и запылают тамошние нефтепромыслы, неизбежно вспыхнет новая паника. И уж тогда «семь сестер» своего не успустят. Они усугубят эффект, еще больше взвинчивая цены. И чем сильнее они это сделают – тем выгоднее русским. Тем сильнее станет Советский Союз. Вздорожавшие энергоносители, пролив золотой дождь на Москву, жадно пожрут те деньги, что Вашингтон был готов отдать на новые вооружения, на помощь афганским душманам и польским бунтарям из «Солидарности», на грандиозные научно-технические программы.
      Сколько потребуется времени, чтобы перебросить в Саудов–ское королевство армию пожарных и ремонтников, технику и материалы? На то, чтобы погасить чудовищные пожары и разобрать искореженные конструкции? Чтобы снова наладить скважины, насосные станции, нефтеочистительные заводы, портовые терминалы? Года два как минимум. За это время европейцы прибегут к СССР за газом и нефтью, предложат выгодные нам кредиты. Японцев удастся сломать – и они своими капиталами поучаствуют в грандиозных совместных предприятиях по добыче нефти и газа у берегов Сахалина, на шельфе Южного Вьетнама. Москва станет контролировать поставки нефти в огромную, развивающуюся Азию. И это принесет полновесные прибыли, прибыли, прибыли! Но теперь они, не в пример нефтедолларам семидесятых, попадут в умелые руки. Нефтедоллары – это тоже оружие. С умом его использовав, я, Верховный, сделаю так, что русские первыми прорвутся в новую эру развития…
      Вздохнув, Верховный погасил сигару в массивной хрустальной пепельнице. Отвернул посильнее рожок вентиляции. Снова опустился на подушку и закрыл глаза.
      Сон его был чутким и нервным. А перед посадкой ему приснилось нечто странное. Будто бы в Москве грохочут танки, паля из орудий. Горит белоснежное здание Совета Министров РСФСР на Пресне. Потом какие-то самолеты врезаются в два одинаковых небоскреба. А под самую посадку привиделось, как в каком-то прибалтийском городе кран срывает с места бронзовый памятник советскому солдату. Злые люди в странной форме с беретами бросаются с дубинками на толпу людей с красными флагами. Волокут их в автомобили незнакомой марки с латинскими буквами на бортах. Что это за город? Рига? Вильнюс? Таллин? Верховный не знал.
      Осторожное прикосновение охранника к плечу спящего пробудило его.
      Начинался новый день. И он должен был принести сюрприз советским оппонентам за океаном.

Особая ракетная армия РГВК

       –Ну, что скажете, господа? – Рейган обратился к членам своего Совета безопасности, когда закончился просмотр записанной телепередачи из Москвы. Сидящие за большим круглым столом вершители американских судеб переглянулись…
      Русские в очередной раз преподнесли сюрприз. Нежданно-негаданно их Верховный объявил о создании новой грандиозной ракетной армии. Но армии неядерной, оснащенной ракетами средней дальности с неядерными боеголовками высокой точности боя. Все это преподносилось как асимметричный ответ на гонку вооружений. Как создание подвижного «кулака», способного маневрировать между Европой и Дальним Востоком, угрожая то НАТО, то Китаю. Кадры пропагандист–ского фильма показывали пусковые установки типа «Пионер». Часть полков будущей ракетной армии предназначалась для неядерных ударов по авиабазам и командным пунктам. Особыми целями становились электростанции и транспортные узлы, хранилища горючего. Часть полков действовала против авианосных ударных групп США. А часть – в перспективе – громила спутниковую группировку Запада.
      Русские постарались на славу и сняли впечатляющий видеоролик. Хорошо скомбинировали реальные кадры с мультипликацией. Даже разыграли воображаемую войну против сил НАТО в Европе. На экране русские ракеты лихо щелкали важные цели, закутывая Европу дымом рисованных пожаров. Авиация Запада оказывалась прикованной к земле, танковые войска – парализованными без горючего. Ракетные смерчи выметали американские корабли с Балтики и Северного моря, поражали их в Средиземном бассейне и у берегов Норвегии. Спутники-разведчики, носясь над Землей, передавали координаты целей в штабы СССР. Метали в их радиомачты и «тарелки» антенн красные молнии сообщений.
      И как всегда, показали интервью со своим Верховным. Тот уверенно вещал о том, что новая армия становится самым дешевым ответом на потуги агрессивного империализма Вашинг–тона и Пекина. Что она дает шанс уйти от ядерного «Армагеддона», сократив сухопутные войска. Что отныне Советский Союз делает упор на разумную оборонную достаточность…
      – Очередной русский блеф! – хрипло прокаркал в ответ на вопрос Рейгана глава ЦРУ Билл Кейси. – Дешевая пропаганда. Они пытаются выторговать себе почетные условия сдачи. Экономика коммунистов получила пробоину и тонет. Нам удалось лишить ее притока нефтедолларов, поскольку цены на нефть мы сумели снизить. Давайте не будем обращать внимания на все это фантастическое кино. Оставим его для сериала «Удивительные истории». Нужна эскалация нашей политики с позиции силы. Нужно дожать Советы. Им не вырваться из нефтяной западни!
      Рейган удовлетворенно закивал головой. И тут же раздался голос адмирала Пойнтдекстера:
      – В основном согласен с Биллом. Русские запоздало пытаются оптимизировать свои военные расходы. Мы парируем этот их выпад с помощью своих медиа. Они у Соединенных Штатов намного мощнее. Покажем, как их ракеты СС-20 будут уничтожаться нашими системами ПРО. Своей эскападой Москва теснее привяжет к нам европейцев, сплотит НАТО. Мы можем подумать о размещении противоракетных систем на континенте. Да и о привлечении европейцев к финансированию программы Стратегической оборонной инициативы тоже. Русские в этом случае навредили сами себе! Нам нужно воспользоваться моментом, переключив внимание публики с внутриамериканских дел на возрастающую советскую угрозу…
      – Нам стоит проявить выдержку, – добавил госсекретарь Бейкер. – Не будем злить русского медведя: ведь он по-прежнему обладает тяжелыми ракетами с разделяющимися боеголовками. Но и нажима ослаблять нельзя…
      В тот момент в Москве была глубокая ночь. Но Верховный, по обыкновению, не спал. Плавая в бассейне с теплой соленой водой, он продолжал размышлять. Дело сделано, все нужное сказано. Там, в Америке, даже не подозревают, какая операция прикрытия развернута. Что все это делается ради нанесения одного решительного удара по Саудам. Чтобы не возникало вопросов в связи с ударными темпами производства «пионеров», ради чего в СССР были приостановлены военно-мор–ская программа вооружений и отложены в долгий ящик запросы танкистов. Но однажды новая ракетная армия окажется умело растянутой на юге страны под предлогом маневров, и тогда последует резкий, неотразимый в принципе удар! А после него армия никуда не исчезнет. Чего добру зря пропадать? У нас действительно появится сила для ведения неядерных ракетных войн. Пусть американцы потом попыхтят в поисках ответа на такую угрозу, особенно когда Союз получит нефтяную подпитку, а доходы их бюджета и корпораций уменьшатся! Как они тогда запоют! Нужно продержаться всего год.
      Одновременно новая ракетная армия станет его лабораторией будущего. Здесь нужно снабжать военных домами нового типа: малоэтажными, на семью. С большими земельными участками. С компактными электростанциями на каждый поселок, с новыми системами очистки воды. Они станут витринами нового русского успеха, путеводными звездами для всех остальных. Военные же должны стать его опорой, проводниками ускоренного развития по особому пути.
      Послышались знакомые шаги босых ног. В бассейн вошла женщина, которую Верховный не уставал желать вот уже много лет. Она сбросила халат, обнажив крепкую, сильную фигуру. Тяжелые, но красивые груди с набухшими коричневыми сосками и треугольник черных волос внизу живота. Рассмеявшись, она прыгнула в воду. И Верховный подумал, что пора предаться чисто человеческим радостям…

«Пионеры» идут на цель 

      Рыча мощным мотором, шестиосный и двухкабинный МАЗ вытягивался из капонира. Отрыгивал жирные клубы выхлопных газов. Перед ним пятился назад дюжий офицер в танковом шлеме, плавно делая руками манящие жесты. И огромный железный зверь полз к нему. Лежащая сверху ракета типа «Пионер-4» напоминала огромный металлический, толстый фаллос. И плавное закругление головной части лишь усиливало впечатление. Вернее, то была не ракета, а ее транспортно-пусковой контейнер. Но так ли сие важно?
      – Силища! – выдохнул седовласый человек рядом с Наставником. И глаза сказавшего полыхнули неподдельно юношеским восторгом.
      – Силища, Юрий Васильевич, силища, – улыбнулся в ответ Наставник, внимательно глядя в лицо ответственного работника Военно-промышленной комиссии при Совмине СССР. Они только вышли из черной «Волги» у ряда больших капониров. Впрочем, Наставник уже знал, что они – не просто большие гаражи, а хитрые сооружения под названием «Крона». Делали их ради того, чтобы враг не мог контролировать положение подвижных грунтовых комплексов. Собранные из металлических конструкций, они по стенам имели электрические нагреватели. Включаешь их – и враг со спутника с тепловизором не поймет: стоит ли в «Кроне» ракетный комплекс или уже ушел на боевое патрулирование. Но в крайнем случае пульнуть «Пионером» прямо из укрытия: его крыша срывается пиропатронами. Стоя в «Кроне», комплекс подвешен на домкраты. Потому подготовка к стрельбе сокращена до минимума. На маршруте движения колонны каждого полка ракет средней дальности строилось несколько «крон», благодаря чему противник сбивался с толку. Как рассказал давеча Юрий Васильевич, такая придумка родилась в ходе программы «Мираж» – изучения скрытности подвижных комплексов от «глаз» космической и воздушной разведок.
      Стоял морозный декабрьский день 1986 года. Наставник потер зазябшую щеку. Извлек из кармана фляжку с армянским коньяком.
      – Будете, товарищ Карягин? – обернулся он к собеседнику.
      – Да нет, спасибо…
      За спиной скрипнули тормоза. Наставник обернулся. А вот и сам главный конструктор «пионеров», товарищ Надирадзе. Он стремительно появился из автомобиля, бодро хлопнув дверцей.
      – Здравствуйте, Александр Давидович! – Широко улыбаясь, Наставник шагнул навстречу знаменитому ракетчику. Надирадзе, боевито блеснув очками «а-ля Киссинджер», протянул в ответ руку.
      «Еще сталинский сокол!» – с теплотой подумал советник Верховного. Досье Надирадзе он изучал совсем недавно. В оборонную промышленность создатель «Пионера» пришел в 1938 году, будучи уже выпускником Закавказского индустриального института и одновременно – студентом Московского авиационного. Да и школу Надирадзе прошел длиной в десятки лет, да еще какую! Трудился и в знаменитом ЦАГИ, и в особом конструкторском бюро Московского механического института при Наркомате боеприпасов. После войны – в двух хитрых конторах якобы при Минсельхозпроме. Тогда было модно маскировать конструкторские военные центры в ведомстве по производству мирных тракторов.
      Сразу вспомнился анекдот семидесятых: «Вчера на наш мирный трактор, пахавший землю в районе Пекина, совершила подлое нападение армия китайских великодержавных гегемонистов. Экипажу трактора удалось отбить нападение. Правление нашего колхоза предупреждает: в ответ на происки китайских шовинистов оно будет вынуждено послать в поле сеялки и веялки. А также пару комбайнов с вертикальным взлетом!»
      Так что анекдот-то – совсем не шутка. Делались у нас сеялки-веялки: и ракеты, и управляемые бомбы. Потом Надирадзе работал заместителем знаменитого, какого-то жюль-вернов–ского конструктора – Владимира Челомея. А с 1961 года Надирадзе возглавил НИИ-1 Миноборонпрома, ныне Московский институт теплотехники. Здесь и родились уникальные ракетные комплексы «Темп», «Пионер», «Тополь». Здесь возникло передовое твердотопливное ракетостроение Советской России. Надирадзе стал кавалером двух орденов Ленина, дважды Героем Социалистического Труда, лауреатом Ленинской и Государственной премий, заслуженным изобретателем РСФСР…
      Как говорится, истинный ариец с характером нордическим, выдержанным. Русский грузин. Особо ценным была живая фантазия Надирадзе, его умение выдвигать яркие и неожиданные идеи. Да, при Сталине ценили предприимчивых. Александр Давидович не любил конструировать «от сих и до сих» – по заданию, что спущено заказчиком. Нет, он спорил, предлагал свое, набрасывал новые стратегии для Ракетных войск стратегического назначения. Подвижный наземный комплекс – тоже его идея. От выдвинул и отстоял ее вопреки мнению генералов. При этом Надирадзе умел ценить инициативных и способных подчиненных, двигал их по служебной лестнице. Тоже, знаете ли, стиль сталинских менеджеров…
      – Ну что, Сергей Васильевич, оценили нашу работу? – с легким грузинским акцентом поинтересовался Надирадзе. В ответ Наставник только воздел руки к небу и театрально выпучил глаза.
      Они пересели в большой командный вездеход с антенной спутниковой связи на крыше. Колонна полка «Пионеров-4» вытянулась на проселочной дороге, двигаясь на стрельбовые позиции. Восьмидесятитонные «наземные корабли» двигались на удивление легко. 37-тонные двухступенчатые ракеты, что они несли, были хитрыми – со спутниковой системой наведения и навигации в «головах». Да и сам полк выступал, по сути дела, лабораторией. В пяти тысячах километрах от них ждали своей участи неизвестные экипажам полка цели. И там же, засев в бункере с биноклями и стереотрубами, ждала правительственная комиссия. В назначенный час должны были подняться в воздух беспилотные разведчики типа «Пчела». Барражируя над полигоном-целью, они щупали обреченные сооружения оптикой телеобъективов, готовые зафиксировать итоги попаданий. На специальных вышках работали десятки телекамер, направленных на мишени. Каждая из них стояла в центре, образованном несколькими концентрическими окружностями.
      К уничтожению приговаривались мощная бетонная коробка, муляж подводной лодки, стоящей у пирса, ажурная стальная башня, выглядевшая некоей пародией на Эйфелеву, и странное сооружение, походившее на гигантский стол, стоящий на четырех ногах-опорах из фортификационного бетона. И на «столе» этом возвышались конструкции из стальных ферм. Любой нефтяник, взглянув на такое марсианское сооружение, без труда узнал бы в нем подобие морской буровой платформы…
      Наставник специально не поехал смотреть на действие ракет по целям. Он предпочел встретиться с Надирадзе, а потому отправился в экспериментальный полк. Покачиваясь в сиденье, Сергей Васильевич слушал, как попискивает спутниковая система связи «Корунд».
      – Ну что, Александр Давидович, волнуетесь? – спросил он у Надирадзе, перекрикивая шум двигателя.
      – Да разве к этому привыкнешь? А тут у нас, считайте, дебют, – ответил тот, протирая запотевшие очки. – Свое ведь детище. Благодарю судьбу, что товарищ Верховный не побоялся начать такое дело. Нужно, как говорят, оправдать доверие партии и правительства.
      – Погодите еще. Вы даже не представляете себе, какие задачи придется решать в дальнейшем! – многозначительно сказал Наставник.
      – Не подкачаем, – заверил его Надирадзе. – А вот, пользуясь случаем, кое о чем попрошу…
      – О чем, товарищ генеральный конструктор?
      – О финансировании работ по комплексу «Старт». Это четырехступенчатый «Тополь» для запуска спутников. На автомобильном шасси. Нам его в свое время задробили…
      И Надирадзе принялся рассказывать о том, как в конце семидесятых к нему пришел генерал из космических войск и попросил разработать подвижный старт. А то, мол, американцы в случае войны легко разгромят Байконур и Плесецк. Нечем будет запускать спутники. Предложение понравилось, оно пошло в Военно-промышленную комиссию, но было «зарублено». Кем? Большими космическими ракетчиками, что строили носители на жидкостных двигателях. Они углядели в «Старте» нарушение своей монополии. А поскольку дело было при Брежневе, конфликтов не любившем, «жидкостники» своего добились. Даже заступничество маршала Устинова не помогло.
      Наставник пожал руку старому ракетчику. Словечко нужно замолвить. А сам подумал: «После этих стрельб старик должен войти в группу планирования. Ведь он пока не знает, зачем готовится новая ракетная армия».
      …Один за другим комплексы выходили на стартовую позицию. Данные вводились в боеголовки через систему «Корунд». Отлетали крышки контейнеров, грохотали вышибные заряды, и ракеты взмывали ввысь, выбрасывая струи огня. Летели по баллистической дуге сквозь космическое пространство.
      За три тысячи километров от старта небо содрогалось, когда боеголовки входили в атмосферу на гиперзвуковой скорости. Гром раскатывался далеко над тайгой. Но мчащиеся «головы» опережали звук.
      Идущие на цель боевые части были неразделяющимися. Поскольку начинка изделий была неатомной, конструкторы вложили в нее как можно больше гексогена, мощный компьютер наведения, точную механику, аппаратуру спутниковой навигации и даже – в некоторых «головах» – оптические и инфракрасные «глаза» для распознавания цели по спутниковому фото. Когда боевые части входили в атмосферу, то выпускали маленькие ножевидные крылышки. Сверяясь с сигналами от спутников ГЛОНАСС, изделия мчались к целям в три раза быстрее пули.
      Верховный вздрогнул, когда мишень, напоминающая неф–тяную вышку, исчезла во вспышке чудовищного взрыва. Вспучилась чудовищная масса огня с дымными «прожилками», взлетели вверх обломки. Он поневоле вжал голову в плечи. Тут же грянул второй взрыв – чуть ближе к укрытию и левее цели.
      – В яблочко! – воскликнули за спиной.
      Бункер сотряс глухой удар – это дошла сейсмическая волна. С глухим стуком на землю посыпались обломки. Верховный с изумлением увидел как бы плывущую по воздуху стальную ферму.
      «Если бы это была настоящая платформа, то сейчас бы вверх взвились языки нефтяного пожара…» – подумал Верховный. Он поднес бинокль к глазам, озирая испытательное поле. Увидел накренившуюся от удара испытательную вышку с телеаппаратурой.
      – Это – первый удар, товарищ Верховный, – доложил генерал Иванов, старый ракетчик. – Через минуту ожидайте второго.
      – Ну, если все будет так же хорошо… – протянул Верховный, бросая взгляд на ракетчика через плечо.
      Он нервно взглянул на часы. Второй серией должны идти две боеголовки, начиненные модулями с тысячами вольфрамовых стрел. Верховный снова припал к окулярам, наведя бинокль на бетонную коробку. И вновь удар получился неожиданным. Никаких киношных взрывов не было. Внезапно бетонная махина в какой-то миг рассыпалась, выбросив в воздух тучи пыли. Так, будто по ней кто-то саданул гигантской невидимой кувалдой весом в миллионы тонн. Миг – и на месте коробки остались какие-то изгрызенные остатки стен. До слуха долетел какой-то дробный грохот, чудовищный треск. Будто великан-невидимка что есть сил рванул где-то неподалеку гигантскую рогожу.
      Верховный поежился, представив себе, что боеголовка ошиблась и ударила не в мишень, а в бункер, где находился он со свитой. Насколько в глубь земли уходит мчащаяся со скоростью в шесть километров в секунду вольфрамовая «картечь»? Но быстро успокоился, вспомнив, что бункер устроен на склоне горы, что над головой – многометровая толща прочной скалы.
      – Разрешите доложить, товарищ Верховный», – раздался хриплый бас генерала.
      – Да, слушаю вас…
      – Немного задело мишень номер два – имитацию стальной вышки. Видимо, в нее попали несколько поражающих элементов.
      – Но ведь стоит же! – Верховный махнул рукой в сторону макета.
      – Так точно, товарищ Верховный…
      В ожидании третьей серии ракет руководитель СССР подумал, что средний дебет саудовской нефтескважины – пятьсот тонн в сутки. Да уж, на такие цели стоит тратить и по паре «пионеров»…
      И на сей раз ракетчики не подвели. Первая боеголовка ударила чуть правее цели, но мощный взрыв ударной волной сорвал вышку с креплений и отбросил в сторону. Секундой позже вся картина скрылась во второй чудовищной вспышке. В реальной жизни здесь должна жирно зачадить разлившаяся нефть…
      …Надирадзе торжествующе потряс в воздухе листком шифрограммы:
      – Получилось! Отстрелялись на «отлично»!
      Наставник с чувством пожал руку конструктора. От Надирадзе исходила энергия какой-то необузданной, дикой радости. Казалось, ее чувствуешь кожей, как поток тепла от пышущего жаром раскаленного ядра.
      …Когда они отмечали успешные стрельбы в добротном доме-срубе с русской баней, Сергей Васильевич счел, что сегодня – лучший момент для того, чтобы посвятить Надирадзе в истинный замысел. Наставник с улыбкой наблюдал за шумной компанией генералов, ученых и чиновников, сейчас превратившихся в распаренных пожилых мужиков, закутанных в простыни. Они наливали по маленькой, произносили тосты, закусывали водку разносолами и копченой олениной. Кто-то уже взял в руки гитару и пел песню собственного сочинения. О ракетных дюзах и грозном оружии. Компания от души аплодировала доморощенному барду.
      – Все-таки молодец наш Верховный! – поделился Надирадзе с Наставником. – Какое дело сделал! Смог все-таки сломать генеральское упрямство. Будет теперь у нас такая ракетная армия, которой еще ни у кого в мире нет. А я уже мечтаю о том, как мы начнем стрельбы по движущимся морским целям, Сергей Васильевич!
      – Будет это, Александр Давидович, будет, – кивнул головой Наставник. – И еще многое будет. Теперь многое в стране пойдет иначе.
      – Давно нужно было это делать, – согласился Надирадзе. – Разболталось многое, требует ремонта и перевооружения.
      – Вы не устали, Александр Давидович? – шепнул ему Наставник. – Есть у меня к вам один конфиденциальный разговор. Может, сейчас выпьем по последней да пойдем в наш домик, побеседуем перед сном?
      – Очень серьезный разговор? – Надирадзе вперился в лицо собеседника, внезапно посерьезнев.
      – Более чем серьезный…
      Окружающая компания гудела словно улей. Люди оживленно обсуждали дела и события последних дней, разбившись на кружки по два-три собеседника. Обстановка располагала: можно было решить многие вопросы в обстановке теплой и неофициальной. Надирадзе постучал ложкой по стакану, требуя общего внимания:
      – Ну, товарищи, прошу наполнить наши заздравные чарки. Желаю тост сказать перед тем, как покинуть компанию и пойти отдыхать. Возраст, знаете ли, дает о себе знать. Все налили? Отлично…
      Надирадзе встал с места, лихо закинув простыню за плечо, вмиг став похожим на бравого римского патриция преклонных лет.
      – Хочу выпить за то, чтобы дело наше продолжалось так же успешно, – поднял он рюмку. – За то, чтобы молодые пошли в нем дальше нас, стариков и ветеранов. И чтобы мы с вами когда-нибудь вот так, хорошим застольем, отпраздновали бы открытие нашей базы где-нибудь на Марсе…
      Все одобрительно засмеялись. Зазвенели, соударясь краями, рюмки…
      В щитовом домике они устроились на кухне. Здесь было на совесть натоплено. Верхний свет они погасили. А зажженная на столе лампа настраивала на доверительность.
      – Я вам хочу сказать об одной важной вещи, – начал Сергей Васильевич. – И, как вы понимаете, она представляет собой совершенную тайну.
      – Понимаю, – прищурился Надирадзе. – У меня высший допуск, вы же знаете.
      – Вот и отлично, Александр Давидович, – Наставник положил руки на стол, сцепив пальцы. Внимательно посмотрел в глаза конструктору. И раздельно, четко заговорил. – Дело касается создаваемой ракетной армии. Пройдет от силы год, и она будет брошена в настоящую боевую операцию…
      Лицо Надирадзе вмиг посуровело и как-то осунулось. Он молча прикрыл глаза, провел рукой по лицу. Потом глухо спросил:
      – Это что – новая мировая война? Мы первыми ударим по НАТО?
      – Нет, что вы, Александр Давидович! Упаси боже! Удар – причем неядерный – будет нанесен совсем по иной цели. По стране, что не входит в НАТО и не является частью Запада. Нет, операция планируется против Саудовской Аравии.
      – Вот так номер! – удивился Надирадзе, вскинув брови. Снял очки и начал протирать стекла. – А зачем, осмелюсь спросить.
      Ясно и доходчиво, как всегда умел говорить Сергей Васильевич, он донес до ракетчика замысел молниеносной «войны за нефть». Обрисовал перспективы от повышения цен на «черное золото».
      – Уже завтра вы будете приглашены к Верховному, Александр Давидович. Вы войдете в особую штабную группу для подготовки операции.
      – Да уж, – хмыкнул Надирадзе. – Круто взялись вы за руль! Но я все понимаю. Очень необычная задача, очень. По таким целям работать в неядерном снаряжении. Сколько, вы говорите, их будет?
      – Около тысячи двухсот. Один Гавар – это тысяча скважин с вышками. Но учтите: большую часть целей обработает крылатыми ракетами Дальняя авиация. Сейчас я говорю примерно. Более точные данные вы узнаете после соблюдения всех формальностей, как вы понимаете.
      – Жаль, что ракет у нас маловато. Они-то в данном случае сильнее и намного быстрее, – грустно произнес конструктор. – Новых ракет мы успеем сделать не более шестидесяти.
      – Значит, Александр Давидович, если я вас правильно понял, идея не вызывает у вас отторжения? – спросил Наставник.
      – Нет. Я понимаю, что другого выхода у нас не имеется. Не сдаваться же американцам! То, что страна на пределе, мы все чувствуем.
      – Учтите, они тоже на пределе, – сказал Сергей Васильевич, про себя облегченно вздыхая. – А скажите, Александр Давидович, не предпринять ли нам какой-нибудь экстренный шаг ради пополнения боезапаса?
      – А какой, Сергей Васильевич? Мы и так притормозили программу по производству межконтинентальных ракет типа «Тополь».
      – А если взять и переоборудовать часть «пионеров» из состава РВСН? Снять с них ядерные боеголовки и поставить те, что нам нужны?
      – В принципе можно, – Надирадзе с интересом посмотрел на собеседника. – Шаг весьма рискованный, но… В данном случае важно выиграть время и деньги. У нас сегодня, считайте, 650 ракет в арсеналах и на боевом дежурстве. По моим прикидкам, две сотни можно выкроить. Если, конечно, согласится Генштаб.
      – Это мы берем на себя! – твердо заявил Сергей Васильевич.

Поздно отступать… 

      События, казалось, сжимаются Всевышним. В декабре 1986-го в США разразился острый политический кризис, известный как «Ирангейт». Исполнительная власть Америки оказалась практически парализованной. В экономике нарастали трудности.
      Тяжело приходилось и Советскому Союзу. В эти месяцы Верховный не знал устали. Летал по стране, вел заседания, заражал окружающих верой в победу, питал их энергией. Спускал на воду плавучие атомные станции в Северодвинске. Открывал первый завод по производству строительных деталей из сверхпрочной керамики. Подгонял внешторговцев, заставляя все правительство изыскивать излишки титана, редкоземельных металлов, алюминия и меди. Балансировал бюджет. Искал новые источники доходов. Сдал Индии в аренду два подводных атомохода, взял заказ этой страны на постройку многоцелевой атомарины. И в то же время отслеживал то, как ставятся по стране одностадийные заводы по нефтепереработке. Меньше сырья на экспорт, черт возьми! Если вывозить – то продукты переработки.
      То он обсуждает с академиком Савиным строительство мини-заводов по производству электроники, то создание интегрированной спутниковой сети. Рассматривает грандиозную программу энергосбережения. И конечно, каждый раз присутствует на заседаниях «Зелентреста» – штаба разработчиков задуманной операции.
      Обстоятельства поджимали. Приближалось время, когда замысел нужно было открыть всей ближней верхушке.
      Верховный понимал, что это нужно сделать. Но все же нервничал…
      Верховный стремительно вышел из здания Комитета народного контроля СССР. Адъютант в черной форме, щелкнув каблуками, открыл дверцу правительственного лимузина.
      Только что закончилось оперативное заседание КНК, которое вел его новый председатель – Борис Ельцин. Слушался вопрос о пресечении на корню всех попыток омертвить средства казны, вогнав их во множество незавершенных строек вместо того, чтобы направлять их на решающие направления. На этом преступном «бизнесе» со времен Брежнева жировало немало начальственной братии. Верховный взялся за искоренение этого круто. После показательных расстрелов двух мерзавцев из Армении, трех – с юга России и двух – из Узбекистана, дело пошло на лад.
      А Ельцина он поставил на это место недаром. Снял его с поста председателя Московского горкома компартии, заставил вшить ампулу – чтоб больше ни капли спиртного! – и бросил на дела контрольные. Мужик ревностный, перед начальством – землю рвет, Верховного – глазами ест и в струнку тянется. Ограниченный, книг не читает, но служит ревностно и верно. Вообще, КНК СССР второе дыхание получил. И многие еще не оправились от громкого московского дела, когда под удар попал Мосгорагропром во главе с Лужковым: за миллиардные финансовые «операции» вокруг овощных баз с участием закупочных кооперативов. Вовремя, черт побери!
      И все-таки одно замечание он главе КНК сегодня сделал!
      – Слушайте, Борис Николаич! Чего это вы свою фамилию как «Ельцин» пишете? Русские фамилии с таким окончанием пишутся через «ы» – Спицын, Синицын, Курицын. В любом учебнике русского языка для пятого класса это правило есть. Так что с сегодняшнего дня извольте-ка писать «Ельцын». А то: Ельцин-Цейтлин – как-то по-еврейски выходит. И паспорт выправьте! А то получается, что высшие люди в государстве родной речи не знают…
      Лимузин плавно катил по столичным улицам. Стояло прекрасное зимнее утро. Верховный задержался взглядом на приборной доске, с которой уже много лет строго смотрел на него портрет Сталина.
      Вот уже третий год он стоит у руля огромной страны. И, Бог свидетель, он вырвет ее из сонного брежневского болота. Он стал рулевым, твердо держащим штурвал исполинского дредноута Империи, и он оставит ее супердержавой XXI века. Лазерной, электронной, глядящей на иные галактики, приращивающей свои владения городами на дне морском и поселениями в космосе.
      Полувеликоросс-полухохол, Верховный обладал мощным разумом арийца, поистине – альфа-мозгом, скрещенным с неукротимой, свирепой энергией и чисто славянской сметкой. Да, он вел войну. Но врагом был не только Запад, жаждавший изнурить русских в гонке вооружений. Враг был и внутри страны. Его тоже надо было уничтожать изобретательно.
      Одним из самых страшных противников стала пышно разросшаяся в 1960–1970-е годы торговая мафия. Социалистические заведующие магазинов – завмаги, начальники облторгов и баз превратились в этакую ложную буржуазию, которая распределяла товары со своей наценкой, держа прилавки магазинов полупустыми, пряча товары в подсобках и на складах. Родилось выражение «из-под прилавка». Миллионы людей, стремясь достать хорошие сапоги, бытовую технику или добротную мебель, относили этой мерзости миллиарды своих кровных рубликов. И она начала осознавать себя хозяином страны, свысока поглядывая на людей поистине аристократических профессий – на воинов, летчиков, ученых.
      Более того, в торговле сокращалась доля русских. И все больше эту сеть прибирали к рукам кавказцы, евреи, среднеазиаты, в изобилии занимая начальственные посты.
      Верховный помнил, как в 1983-м на одном из партсобраний одесский поэт Домрин кричал: либо мы победим торговую мафию, либо она захватит власть в стране. И действительно, засилье социалистических торговцев, обнаглевших при сентиментальном Брежневе, уже надломило сознание великого народа, начало его превращение в безмозглое стадо. А пустота магазинных прилавков и постоянная погоня за дефицитом несли опасность поистине глобальную – измученный народ начал смотреть на Запад, как на рай. Тема пустых прилавков стала самым сильным оружием психологическо-пропагандист–ской войны, которую вел против Империи треклятый Запад.
      Что делать? В кругах высоколобых интеллигентов-экономистов, всех этих западолюбцев (почему-то сплошь да рядом евреев), ходили фрондирующие шушуканья. Надо, мол, провести приватизацию торговли и промышленности, освободить цены и либерализовать внешнюю торговлю. И тогда – как советовал еще Лев Давидович Троцкий в 1920-е, на рынок СССР хлынет масса дешевых потребительских товаров из Китая, Юго-Восточной Азии и Турции. Тряпок, дешевых магнитофонов, галантереи и прочего.
      Но Верховный отмел эти планы с порога. Ведь последствия прекрасно просчитывались: страну заливал водопад дешевого сырья для Запада, который платил бы за него пустыми зелеными бумажками-долларами. Которые доставались бы не русским, а малайцам, китайцам и туркам, поставщикам ширпотреба. Зато родная промышленность, лишенная сырья и средств, останавливалась. Погибали в первую очередь отрасли, которые обеспечивали силу русских как арийского, имперского народа, – авиационная индустрия и электроника, машиностроение и наукоемкие предприятия. На первый план выходили бы самые примитивные, «колониальные» сферы – добыча сырья, газа и нефти на продажу. Цены на горючее стремительно приближались к мировым, что при русских морозах и расстояниях автоматически толкало страну к распаду, а промышленность – к заведомому проигрышу западной индустрии, работающей в гораздо более мягком климате. И при этом миллионы русских людей лишались работы, оставались без зарплат и пенсий, превращаясь в убогих торговцев-челноков, ездящих за товарами в Турцию. Сырьевой путь жизни страны не обеспечивал полноценного бытия трехсот миллионов жителей Империи. Пришлось бы сокращать их число как минимум вдвое – нищетой, недоеданием, высокой смертностью.
      А самое обидное – хозяевами жизни при таком раскладе становились бы люди той же национальности, что захватили руководство еще в социалистической торговле. И с ними моментально сращивалась уголовщина. А славяне Империи превращались в изгоев в собственной же стране, в быдло, в живой инвентарь. И поэтому эти планы были выброшены на свалку.
      С другой стороны, лезли с советами твердокаменные коммунисты. Сажать в лагеря! Усилить КГБ! Стрелять! Упрочить контроль!
      Не годилось. Потому что при разложении партийного аппарата все вырождалось в очередную кампанейщину, при которой могли погибнуть самые честные. Репрессии тем и страшны, что при массовости выходят из-под контроля высшего лидера.
      И альфа-мозг нашел свой выход. Нужно низвести до самой малой величины роль паразитов-посредников между товаром и покупателем? Надо наполнить прилавки и сбить недовольство народа? Верховный создал всеохватную сеть торговли по каталогам, изданным в цвете и общедоступным. Под его рукой строились по всей стране огромные торговые центры-ангары, чей принцип русские подсмотрели на Западе. И все делалось в рамках корпорации, созданной при Управлении делами Верховного. С людьми, не имеющими ничего общего со старой социалистической торговлей.
      Принцип был прост. Все предприятия, выпускавшие мебель, обувь, бытовую электронику и прочее, помещали в таких каталогах картинки своих товаров. Одновременно свои предложения выставляли фирмы из Юго-Восточной Азии. Цены на нее ставились в рублях – из расчета два за доллар. Плюс, конечно, таможенные пошлины. Русский покупатель, выбрав себе вещи по средствам, заполнял купоны и вместе с квитанцией о предоплате посылал заявку к 1 сентября по адресу Центросовета потребительских кооперативов, гарантированно получая заказ в течение полугода.
      Государство, собирая эту информацию и прогоняя ее через компьютеры, прекрасно знало: чего и сколько надо закупать за рубежом, чего и сколько производить внутри страны. Убивалось множество зайцев единым махом. Становилось ясным, какие предприятия надо оздоровлять и заставлять поднимать качество. Сами предприятия, вынужденные соперничать с импортом, вынуждались к снижению непроизводительных затрат. Пошла волна отказов заводов содержать футбольные и хоккейные команды, сократилось число ненужных управленцев, охотнее стали внедряться промышленные роботы. А таможенные пошлины на ввоз готовых товаров плюс невиданные льготы инвесторам побуждали иностранцев открывать в России свои производства. Благо, новая власть, как и в Китае, предоставляла серьезным предпринимателям стабильный режим, защиту и готовые площадки для производств. С иностранцами по этой части принялись бурно конкурировать мощные имперские концерны – сильные нефтекомпании, военно-промышленные корпорации, лесопромышленники и химики. Бурный рост начался в древних городах – Владимире, Великом Новгороде, Суздале и Угличе. В Поволжье тоже. Словом, везде, где были большие отряды обученных работников.
      Валюты для разумного импорта должно было хватить. Ведь одновременно разворачивались проекты, которые давали СССР достойнейшее место на мировом рынке. Русские гидросамолеты и гидроавиакомпании занимали рынки островных, быстро развивающихся стран Тихоокеанского региона. Нарастали поставки имперского оружия. Мощные ракеты «Энергия», согласно развертываемому проекту, выбрасывая на Солнце радиоактивные отходы со всего мира, дадут стране несколько миллиардов долларов в год. Минсредмаш уже строил атомные электростанции в Китае и Иране. Отслужившие свое баллистические ракеты запускали индийские, японские, европейские спутники. Сотни конкурентоспособных проектов Православного Третьего Рима покоряли мир…
      Верховный усмехнулся. Да, я отец грядущего русского экономического чуда. И к бесам демократию! Война идет успешно: господство торговой мафии тает. Ее детки скоро опять начнут рваться в инженеры и военные. Нация будет прирастать героями, а не торгашами. Сократилось пьянство: люди теперь заинтересованы в хорошей работе. Пошла вверх рождаемость у славян. Инженер, творец – снова в почете. В психологических целях прекращен экспорт красной рыбы и черной икры. Теперь большие гастрономы опять красуются этими товарами, как в царские и сталинские времена. Как и тогда, они дороги и по карману далеко не всем. Но зато каков моральный эффект!
      Альфа-мозг, соединенный с высокотехнологичной диктаторской властью, свернет любые горы. Просто удивительно, как прежние коммунистические вожди упускали тысячи великолепных шансов из-за безволия и непроходимой тупости. Десятки лет они теряли до трети урожая, ежегодно тратя два-три миллиарда долларов на закупки арканзасского зерна и аргентинской говядины. Верховный прекратил это, разрешив предпринимательство в переработке сельхозного сырья и направив туда высвобожденные средства. Послав кобыле под хвост всех ревнителей «социальной справедливости» и коммунистического равенства. Ликвидировав привилегированное снабжение Москвы. Он не стал размазывать деньги на сельское хозяйство по стране, направив их в черноземные южные области. Именно там всеми способами внедрялись передовые биофотонические технологии Коломейцева и других. Через четыре года магазины будут ломиться от продуктов. Не придется закупать зерно в США. Уйдут в прошлое талоны и закрытые распродажи. А чтобы добить торговую мафию, Верховный решил организовать широчайшую сеть фирменной торговли в городах: свои магазины обретут пищевые предприятия и сельские хозяйства. Попытки рэкета подавим жестоко: расстрелами.
      Плохо и непроизводительно работали государственные строители – затягивали сроки, воровали материалы? Верховный прибег к «артельному капитализму» Сталина. Есть у государства миллиард на стройку жилмассива – ждем предложения от артелей работников. Построите все это втрое меньшим числом людей и в срок – все деньги ваши. Расплачиваемся по конечному результату. Под контракт берите кредиты в Промстройбанке. Под залог личного имущества и свободы. Некачественно сделаете – на нары голыми пойдете. О взяточниках – докладывайте. Расстреляем их. И дело пошло, на те же средства резко подскочили объемы строительства жилья.
      Глупая власть стариков бросала миллиарды долларов на освоение все новых и новых нефтегазовых месторождений в Тюменской области, на строительство новых промысловых городов в зоне вечной мерзлоты, уничтожая хрупкие экосистемы тундры гусеницами тысяч вездеходов и тракторов. Ради одного только – продать побольше нефти и газа за рубеж, выручить как можно больше валюты. Она не замечала, что из 600 миллионов тонн нефти, добываемой колоссальной ценой, двести пропадают впустую – из-за чудовищной прожорливости заводов и фабрик. Рейгановские США загнали их в ловушку, добившись троекратного снижения мировых цен на «черное золото». Привыкнув к потоку нефтедолларов, Кремль тупо наращивал добычу, варварски уничтожая природу Империи и ее экономику с одной лишь целью: продать побольше нефти, компенсировав падение цен на нее.
      Верховный поступил иначе: постановил сделать выгодной экономию природных ресурсов. Чтобы при тех же затратах высвободить для экспорта 60 миллионов тонн нефти. Он наградил миллиардом полновесных рублей группу инженеров, сделавших бензиновые двигатели с электронной системой повышения КПД и дожигом выхлопных газов, сделав их национальными героями. Так же он поступил со спецами, давшими стране технологию водо-бензиновой топливной смеси – аквазина. Профинансировал Евгения Захватова с его устройствами обработки топлива. Приказал ставить их на автомобили и в городские котельные.
      Он ввел новый порядок, по которому половина средств от экономии энергии оставалась в руках предприятий. В стране должен возникнуть целый слой молодых предпринимателей-технократов, сделавших состояния на установке множества экономичных устройств.
      Оказывается, мы буквально сидели на колоссальных запасах зазря пропадающей энергии. Турбодетандеры, которые появились на переходах из газовых сетей высокого давления в бытовые сети с низким давлением, дадут СССР потоки киловатт-часов электричества. Термическая техника, установленная на сбросах горячих промышленных газов и вод, принесет огромный выигрыш. Регулируемые батареи отопления сбросят потребление тяжелого топлива.
      В стране народится класс бизнесменов-инженеров. Образованных славян, а не золотозубых кавказцев, грязных базарных торговцев. Приток богатств от торговли сэкономленными ресурсами на мировом рынке обеспечит средства на преобразование страны, на возведение техноградов будущего для новой породы людей.
      Даже в вооружениях и армии нашлись гигантские резервы экономии. Кремлевские идиоты все время наращивали количество вооружений, нерасчетливо распыляя силы и средства, не умея править страной системно. А он сначала направил силы на обеспечение войск отличной связью и средствами разведки, удвоив поражающую мощь прежнего оружия. Новейшие разведывательно-ударные комплексы резко изменят баланс силы на морях в пользу русских. Верховный дал солдату удобное снаряжение, разработанное не тыловыми крысами в погонах, а опытными фронтовиками-афганцами. Наладив производство беспилотных разведчиков и корректировщиков огня, он в два раза нарастит ударную мощь прежнего оружия, не увеличивая его численность. Ведь теперь снаряды и ракеты полетят по точно указанным координатам, прямо в разведанные средоточия сил врага.
      Только бы хватило сил и средств. Черт, как нужно сейчас повышение мировых цен на углеводороды!
      – Вань, включи-ка «Маяк», – не открывая глаз, сказал Верховный. Он полулежал на заднем сиденье правительственного ЗИЛа, шедшего на полной скорости по трассе. После вчерашнего дня он чувствовал приятную усталость. Охранник щелкнул тумблером.
      Шла передача, посвященная рок-музыканту Виктору Цою.
      Верховный прислушался. Передача называлась «Путем на Восток», и сегодня ее вел некий Олег Носков:
      – …Андрей Макаревич развивает поэтическую традицию, начало которой положили известные поэты-«страдальцы», начиная с Лермонтова и кончая Рубцовым. Герой его песен – это уставший изгнанник, мечтающий о покое и сне. Он не выносит долгих скитаний и уличной непогоды, стремясь постоянно вернуться в дом. Дом у Макаревича появляется очень часто – как место упокоения и тихой радости.
       У Цоя все наоборот. Его герой бежит не в дом, а из него на улицу, темную и дождливую. Его герой – это герой в подлинном смысле этого слова: он не мечтает о сне и покое, он – в постоянной боевой готовности…
       В мистике и психоанализе дом – символ тела и телесной природы человека вообще. Поэтому выход из дома на улицу означает выход души за пределы телесной природы, смерть, выход в мир иной…
      Охранник вопросительно смотрел на Верховного. Тот поднял руку: не переключай! Передача захватила его. Сравнение худощавого, гибкого, словно кошка, корейца-рокера с большеголовым евреем Макаревичем – оригинальный ход. И Верховный, опустив веки, слушал голос, льющийся из динамиков:
      – …Тема инициации, мистического посвящения, как бы второго рождения в песнях Цоя прослеживается весьма отчетливо. Ведь инициация – это путь нового, духовного рождения, который начинается со смерти для профанического, преходящего, телесного мира. У Цоя мотив смерти образно представлен как выход героя из дома на темную улицу. В песне «Спокойная ночь» картина ухода в мир иной принимает откровенно мистический характер… 
 
Те, кому нечего ждать, садятся в седло,
Их не догнать, уже не догнать.
А тем, кому хочется спать, –
Спокойная ночь!
 
       Символ коня, на котором герой отправляется в путешествие, весьма примечателен. Конь часто фигурирует в древней мифологии как посланник загробного мира, выводящий героя на верную дорогу в царство мертвых. Действия цоевского героя происходят в потустороннем мире… Песни Цоя вскрывают древнейшие пласты человеческого духа, архетипически воспроизводя типичные мифологические сюжеты. В концертах цоевской группы «Кино» выстраивается единая сюжетная линия, так похожая на смысл многих священных текстов древности. То есть подготовка к инициации-посвящению, прохождение его и возвращение в мир в облике господина, воина. Потом – ранняя трагическая смерть, уход в царство мертвых.
       Уход из дома в ночь – это очень распространенный мотив древних легенд и мифов. Это – первая стадия посвящения, инициации. Герой в этой фазе сталкивается со злобными существами из потустороннего мира, со злыми духами. Во многих сказках, этих отголосках инициатических мифов, герой на пути в «ночной» мир идет через густой, мрачный лес, населенный таинственными и опасными существами. Так и русский Илья Муромец, покинув дом, въезжает в страшную чащу, где ждет его Соловей-разбойник. В древнебританских мифах герой попадал в страшные леса, где сами деревья оживали и превращались в многоруких чудищ. Цой идет той же ночной дорогой. И в песне «Игра» он поет: 
 
Деревья, как звери, царапают темные стекла…
 
       В ночной фазе герою предстоит пройти через искушения и даже отчаяние. Впереди – мрак с его ужасами, позади – унылый мир живых, в который уже нет возврата. Но и эта стадия пройдена: герой Виктора Цоя, как и древние герои тысячи лет назад, как бы родился заново. Альбом «Группа крови» знаменует разрыв с этим миром. Прочь все колебания и сомнения! Они сменяются воинственным напором. 
 
Я хотел бы остаться с тобой,
Просто остаться с тобой,
Но высокая в небе звезда
Зовет меня в путь!
 
 
Пожелай мне удачи в бою.
Пожелай мне
Не остаться в этой траве!
Не остаться в этой траве!
 
       Трава – это символ низкого, материального, хтонического мира. Герой Виктора Цоя осознал свою принадлежность иному миру. Теперь для него «мы» – это дважды рожденные, воины, «они» – кто остался в профаническом, низком мире. «Мы и они» – вот главная тема альбома. Героя уже ничто не связывает с этим миром, совершенно для него чужим. Он расстается с ним без тоски и сожаления. Презирая тех, кто предпочел тихий уют.
 
Они говорят, им нельзя рисковать,
Потому что у них есть дом,
В доме горит свет.
И я не знаю точно, кто из нас прав:
Меня ждет на улице дождь –
Их ждет дома обед.
 
       Там, на улице – нет одиночества. Там – целое мистическое братство тех, кому наскучил «ласковый свет» собственных квартир. И тут мы подходим к главной тайне творчества рок-певца.
       Известно, что у многих народов всегда существовала «раса господ», говоря проще – военная аристократия. Она состояла из тех, кто прошел обряд посвящения, особую воинскую инициацию. В традиционном обществе аристократия была неким военно-духовным орденом… Аристократы получали право на господство именно за свои духовные качества, которые они приобретали благодаря «новому рождению». Ощущение причастности миру иному постоянно поддерживалось суровым и рискованным образом жизни, постоянным балансированием на грани жизни и смерти. Поэтому воинственный дважды рожденный считал себя обладателем священного права быть господином над обывателем, предпочитающим сытый покой и уют, часто – совмещенный с самыми низкими влечениями. Он получал право господствовать над такими беззубыми, пугливыми существами, которые ныне составляют демократическое большинство в так называемом западном, цивилизованном мире.
       Воины – существа Неба, подлый обыватель – Земля. Так испокон века делили людей и древние мифы. Стихия Неба – мужественный Огонь. Стихия нижнего мира – все обволакивающая, инертная Вода. Мужское и женское начала. Эти символы пронизывают творчество Цоя.
       Основные принципы традиционной аристократической этики, рыцарский кодекс чести, образно говоря, воспроизводятся Цоем почти «один к одному».
 
Ты должен быть сильным.
Иначе зачем тебе быть?
Что будут стоить тысячи слов,
Когда важна будет крепость руки?
И вот ты стоишь на берегу
И думаешь: плыть иль не плыть?
 
       Река в древних мифах – граница между жизнью и смертью. В переводе это означает: «Умереть или не умереть?» Вечно рискующий своей жизнью воин вынужден постоянно задавать себе этот далеко не праздный вопрос, который навязывает ему сама судьба.
       Цой откровенно воспевает здесь аристократический стиль бытия… По духу своих песен Цой нисколько не вписывается в классическую модель современных молодежных движений с их пацифизмом и сексуальными революциями…
       Песня «В наших глазах» опять-таки в символической форме передает суровую атмосферу инициатического перерождения. Здесь – переживание дважды рожденных, оказавшихся за пределами профанического мира. И с ним у воинов нет никакого взаимопонимания. «Мы носили траур – оркестр играл туш»… 
 
В наших глазах – звездная ночь.
В наших глазах – потерянный рай.
В наших глазах – закрытая дверь.
Что тебе нужно? Выбирай!
 
       Стоит ли вступать в реку – или сокрушаться по «теплым» местам, сливаясь с обывательским «оркестром»? По сути это – размышление перед схваткой. Выбирай!
 
Мы идем!
Мы сильны и бодры!
Замерзшие пальцы ломают спички,
От которых зажгутся костры!
 
       Либеральные критики не поняли слов этой песни, усмотрев в ней банальный «молодежный протест». На самом деле устами Виктора Цоя пела седая древность. «Завоеватель» Цоя – это типичный агрессор, ворвавшийся сюда из другого мира.
 
Это – наш день,
Мы узнали его по расположению звезд,
Знаки огня и воды,
Взгляды богов.
 
 
И вот мы делаем шаг
На недостроенный мост,
Мы поверили звездам,
И каждый кричит: «Я готов!»
 
      …Музыка звучала, и гортанный голос певца складывал строфы, посылая таинственные послания в мозг Верховного. Сонливость давно покинула его. Разыгралось воображение. Под закрытыми веками вспыхивали полярные сияния, и сквозь них неслись белые, как снег, стальные птицы. В их стеклянных кабинах сидели безмолвные люди с холодными и твердыми лицами, и звезды отражались в их глазах. Люди, целеустремленные даже в своем молчании и неподвижности, источающие огненную силу. И сине-багровые отблески северного сияния играли на матово-черных нашлемных прицелах, откинутых вверх. Верховный слушал передачу и прислушивался к тому, что звуки таинственных песен будили в его душе желание битвы. Перевернуть, взорвать нынешний трусливый и обывательский мир! 
 
Две тысячи лет – война,
Война без особых причин.
Война – дело молодых –
Лекарство против морщин…
 
      Тяжелый «кадиллак» затормозил перед воротами огромного белого здания на Краснопресненской набережной. Передачу дослушать не удастся. Когда адъютант открыл ему дверцу, Верховный отдал ему приказ: найти автора передачи по «Маяку». Найти – и передать Сергею Васильевичу распоряжение: сделать видеофильм для Останкино. Хороший фильм! Ибо радио слишком слабое средство для передачи таких знаний…
      Автоматчики у входа вытянулись в струнку, лихо вздернув подбородки. Из-под козырьков стальных касок блеснули их славянские глаза. Верховный шагал стремительно, направляясь ко входу в центральную башню белой храмины. Мягко завыл вызванный лифт.
      Это бывшее здание Верховного Совета РСФСР злые языки на интеллигентских кухнях называли «Рейхсканцелярией». Сам же Верховный нарекал его своим Генштабом, Координатным ведомством. Внутри большого здания работало триста оперативных групп. Каждая отслеживала область, республику или автономный округ. Во главе группы стоял офицер новосозданной Имперской гвардии. И если группа занималась, скажем, Туркменией, то ее глава досконально знал экономику вверенной ему территории, родо-племенной и кланово-чиновничий расклад сил, крупнейшие стройки, все решения Москвы по республике. Следящие телекамеры Координатного ведомства были установлены в зданиях республиканских и региональных обкомов КПСС, которые теперь все больше назывались администрациями. И за любым заседанием шел неусыпный контроль из Москвы: информация записывалась на видеопленки, ложилась в компьютерные файлы.
      Это колоссальное здание, с его подвалами и подземными ходами, служило доверху напичканным аппаратурой средоточием власти Верховного. Крышу его унизывали многочисленные спутниковые антенны. Незримые импульсы исходили отсюда, невидимые радиолучи падали на чаши антенн. Орбитальная система ГЛОНАСС-М служила Верховному глазами. В любой момент он мог, нажав кнопку на пульте, знать, где находится каждый руководитель республики или области, ибо все они, повинуясь его воле, носили навигационные приемники. Он мог проследить за движением любого эшелона, корабля и самолета, любой воинской части. Приемниками-ответчиками ГЛОНАСС оснащалось все движущееся, все важное.
      В недрах дома работала суперЭВМ, одушевленная программами Заличева. В каждый момент она анализировала чудовищные объемы сообщений, показывая Верховному: эти решения – благотворны, эти – нуждаются в корректировке или полной отмене. Анализируя спутниковые данные о движении грузовых поездов и показания перекачивающих станций нефтегазопроводов, система обнаруживала любую попытку приписок или скрытое производство. Грузопотоки и показатели заполняемости складов, данные о производстве и потреблении электричества в «Единой энергосистеме СССР» сопоставлялись со сводками промышленных предприятий. Здесь же суммировались цифры, бегущие по проводам и радиорелейным линиям из контрольных точек созданной еще при Брежневе «Единой системы газоснабжения».
      В ярко освещенном подземелье мигали терминалы дубликата суперсистемы «Центр» – АСУ для управления родами войск. Настроенная специалистами всесоюзного НПО «Каскад», она концентрировала «реки» данных, идущих из систем боевого управления ракетных войск, системы раннего обнаружения, от противовоздушной обороны и военно-космических сил, от агентурной разведки, с самолетов-разведчиков и спутников слежения. В памяти ее мощных машин скрывались разные сценарии военных конфликтов и кризисов, модели боевых столкновений, структуры противоречий между сверхдержавами.
      Здесь по такому же образу и подобию следили за каждой тонной нефти, меди или алюминия, проданных за рубеж, за каждым килограммом редкого или редкоземельного металла. Базы данных имперской таможни и Государственного банка в реальном времени передавали сюда информацию. Электронные схемы цедили ее, сопоставляя с данными, текущими с мировых бирж, отслеживая движение валюты и глобальных цен. Обладая такой системой, Верховный не боялся разделения промышленности на акционерные концерны. Новым собственникам и управляющим он ставил жесткие условия: добился успеха – получи законный процент от прибыли. Проворовался, увел валюту за рубеж по фиктивному контракту – Сибирь, конфискация всего имущества, а то и смертная стенка. Он не боялся того, что новые директоры будут продавать сырье за рубеж по бросовым ценам, получая взятки от западных партнеров. Ибо всевидящее око его было везде.
      Отсюда он правил Пространством и Временем, держа в руках все нити накинутой на СССР сети. Этот Координатный штаб он начал строить, свернув возведение резиденции в крымском Форосе, не дав угрохать в нее миллиард долларов. Расходы окупятся сторицей: мозговой центр превращал страну из аморфной, болотистой массы в боевой механизм со звенящим и четким ходом. Отсюда Верховный сможет следить и за передвижением войск по пыльным равнинам и холодным ущельям Афганистана, и за сбором хлебов. Жестоко карая тех, кто терял зерно по дороге на элеваторы.
      Разнеженная, обнаглевшая, отвыкшая от истинного контроля при Брежневе партийная знать тихо ненавидела Верховного. Она ежилась от него, как от ледяного ветра. Теперь за воровство ставили к стенке. За саботаж законов и решений Верховного – гнали в шею. Управления КГБ, прежде превратившиеся в послушных подпевал местных партвождей (управления существовали при республиканских и областных комитетах партии), теперь стали межрегиональными, строго подчиненными центру. Над страной галсировали самолеты фоторазведки Ту-134СХ. Наводимые на «цели» со спутников, они определяли истинные урожаи хлеба и хлопка, истинные масштабы строительства и стихийных бедствий. Так, чтобы местные власти не обманывали Верховного, не вытягивали из бюджета лишние деньги. Воздушно-космическая разведка засекала неучтенные поместья среднеазиатских чиновников, их личные, нигде не зарегистрированные, хлопковые поля и даже наркоплантации. Ту-154СХ был создан еще при Брежневе, но его так и не смогли использовать в полную силу из-за нежелания высшей партноменклатуры. Теперь же каждый мятеж, каждая попытка местной мафии разжечь беспорядки подавлялись решительно и в зародыше. Высадкой десантов Имперской гвардии и парашютных частей. Патронов не жалели. И, как шутил Верховный, все это становилось органичным дополнением к имперской Воздушно-космической обороне.
      Верховный сам придумал эмблему своего «Генштаба»: земной шар в перекрестье гигантского прицела, и за планетой – надвинувшиеся друг на друга рубиновая звезда и черный двуглавый орел.
      Старая знать боялась его. Дамокловым мечом над ней висел запрет Верховного расставаться с аппаратурой космической связи и с приемниками «ГЛОНАСС». Каждая попытка чиновников собраться где-то вместе и строить заговоры становилась невозможной: светящиеся точки на компьютерной карте рисовали любую «тайную вечерю». И горе было тому, кто был уличен в обмане Верховного, в том, что оставлял свой личный приемник! За страхом же приходило уважение, и народ, уставший от многолетнего всевластия номенклатурных князьков, боготворил жесткого Вождя.
      Само Координатное ведомство, которое экономило Империи миллиарды рублей, было слепком с Мэцукэ – службы госконтроля сегунов, военных диктаторов позднесредневековой Японии. Спасая огромные ресурсы от разворовывания, Вождь находил возможности для технологического рывка огромной страны. Для жилищного строительства и для реконструкции легкой индустрии. Но, ужесточая контроль, он разрешил расширить полномочия местных советов, городских самоуправлений.
      Но вот он и на месте. С узким кругом людей, принимающих решения.
      …Сначала докладывал председатель Совета Министров. Грузный, представительный Павлов с ежиком коротко стриженных волос. Он ничего не скрывал: что выгребаются последние запасы валюты, что затраты государства растут.
      – В ближайшие год-полтора нужно что-то решать, – хмуро сказал Павлов в завершение своего короткого доклада. – Иначе СССР обанкротится. Принимаемые нами меры сильно запоздали. Больших кредитов нам взять сейчас не удастся: постарались американцы…
      – Спасибо, Валентин. Присаживайтесь, – Верховный сделал плавный жест рукой, потянулся за сигарой. – Прошу высказываться, товарищи.
      – Нужно договариваться с Вашингтоном, – невесело произнес министр иностранных дел Кириллов, сухопарый и официальный, как хороший кадровый дипломат. – Мы явно не выдюжим дальнейшего противостояния.
      – Да, товарищ Верховный, – поддержал «мидака» шеф КГБ Бобков, – нужно реально посмотреть на вещи.
      – Кто еще выскажется? – Верховный пыхнул сигарой и внимательно обвел взглядом сидящих за круглым столом.
      – Нельзя договориться, – помотал головой Сергей Васильевич. – Они нас через колено ломать начнут. В Вашингтоне наше желание договориться воспримут только как плохо замаскированное предложение о сдаче. Вы представляете, какие условия они выдвинут?
      – Может, все-таки поинтересуемся их условиями? – осторожно заметил Павлов. – Все равно у нас сложное положение. Даже если мы совершенно прекратим гонку вооружений. Ведь на оружие мы тратим в основном рубли. А нужна именно твердая валюта! Нам, конечно, удалось многое сделать за счет прекращения безвозмездной помощи африканским странам, мы немного сбалансировали продовольственное снабжение. Но этого недостаточно, товарищи. Мы взялись за давно назревшие реформы, а они требуют много средств в инвалюте, хотим мы того или нет! Сегодня важно сохранить СССР. А ради этого можно кое-чем и пожертвовать.
      – В самом деле, – поддержал его глава Госстроя Юрий Баталин. – Невозможно одновременно работать и на оборону, и на обновление экономики страны. Мы не можем добиться роста цен на нефть.
      Глава Генштаба маршал Ахромеев нервно потеребил красную папку:
      – Возможности сокращения оборонных программ еще есть, конечно. Но мы должны учитывать социальные последствия. Недовольство военных может прорваться наружу.
      Обсуждение получалось невеселым. Верховный, выждав, пока все выступят, взял слово сам:
      – Одним словом, положение наше почти безвыходно, насколько я понял. Во всяком случае, при нынешнем порядке вещей. Но сдаться мы не можем, товарищи. Вы не хуже меня понимаете, что наш противник ведет дело к распаду Советского Союза. Он продолжит нас разорять, даже если мы уступим ему во всем. Он чувствует свою силу. И помощи ждать неоткуда. Положение крайне опасно.
      Но я вижу выход. Нужно выиграть время и поднять цены на нефть, не так ли? В этом наше спасение сейчас, никто возражать не будет. Но враг тоже выдыхается! У него в стане начались разброд и шатания. Судьба «холодной войны» решится в ближайшие месяцы, от силы – за год. Считаю, что нам нужен решительный шаг…
      С этими словами Верховный дал знак рукой. Помощник откинул штору на стене за спиной Верховного, открывая за ней большую рельефную карту. Присутствующие с немалым удивлением узнали Аравийский полуостров. А руководитель СССР вдруг заговорил о вещи непривычной и даже страшной…
      Он говорил спокойно и уверенно, ясно, логически разбивая речь на пункты.
      – Таков наш замысел. И предупреждаю: решение обжалованию не подлежит! Речь идет о жизни и смерти нашей страны. Принимаю лишь деловые предложения.
      Воцарилась тишина. Все понимали, что Верховный не отступит от принятого решения, он только довел его до их сведения. И что теперь за каждым из них установится усиленная слежка. Слишком велики ставки в игре.
      Первым решился подать голос начальник Генштаба:
      – Вы предлагаете оголить наши ракетные части средней дальности? Но это же подрыв обороноспособности!
      – Послушайте, товарищ маршал! – твердо и с металлом в голосе ответил Верховный. – Меня всегда разила наповал ваша логика: если американцы имеют тысячу ракет, то нам нужно иметь столько же плюс одна! Эта логика уже разорила страну. Что толку от вашего паритета по ракетам средней дальности, если страна завалится? Если здесь начнет развиваться системный кризис? Вы можете представить себе массовые беспорядки в городах? Вы должны понимать, что нам нельзя не закончить реформ, нельзя провалиться в деле радикального обновления страны. Как потерпела крах идеология коммунизма – не вам рассказывать. Как мы в Карабахе резню давили, напомнить? А теперь представьте, что все это по стране пойдет. Национализм в Средней Азии, на Украине, в Прибалтике пробовал поднять голову. Мы его придушили – но не убили. И он вырвется на свободу, проиграй мы сейчас противостояние, «холодную войну». И никакое ядерное оружие нас тогда не выручит. Можете вы это взять в толк или нет?
      Мы сейчас находимся в крайне опасном положении. Да, начаты реформы с огромным размахом. Но их еще надо довести до успешного финала. Нам, кровь из носу, но нужно дать советским людям жилье, хорошие заработки, отличное питание и потребительские товары. Нам нужно начать новую урбанизацию, свернуть страну на рельсы наукоемкого развития. Едрена мать, да разве вы не понимаете: провалится этот план – и нам придется править в разваливающейся стране! В окружении всеобщей ненависти и зависти! Бросая на подавление мятежей и беспорядков войска, которые вскоре начнут выходить из повиновения! Черт возьми…
      Присутствующие увидели, как зрачки Верховного вдруг расширились. Он подался вперед, уперевшись в какую-то далекую точку невидящим взором. И замолчал на секунды две-три.
      В тот момент словно вспышка полыхнула внутри его мозга. И он вновь увидел чуть размытую картину из своих ночных кошмаров. Будто бы толпа каких-то кавказцев с крючковатыми носами мочится на красный флаг, а рядом смуглые ублюдки насилуют двух белокожих женщин. Мелькают какие-то папахи…
      Совладав с собой, Верховный продолжил:
      – Потому я приказываю: готовиться к операции и снимать для этого нужные ракеты с западного направления.
      Американцы войну начать не осмелятся. Они жить хотят. Кроме того, у нас против их евроракет останется четыреста наших. Вполне достаточно!
      И он вперился горящим взглядом в лицо маршала.
      – Я не держусь за место начальника Генштаба, – глядя Верховному в глаза, сдавленно проговорил Ахромеев. Он чувствовал, как что-то сжимает ему горло.
      – А я попросил бы вас и дальше работать! Или вы боитесь того, о чем мы говорим?
      – Да нет, товарищ Верховный. Я все же солдат, а не политик. Мое дело – выполнять приказы высшего политического руководства, – перевел дух маршал.
      Верховный встретился глазами с министром обороны, своим преданным соратником. Он-то, в отличие от начальника ГШ, все давно знал. Министр едва заметно шевельнул веками. Мол, не беспокойтесь – поработаем.
      – Товарищ Ахромеев, прошу понять нас правильно. Да, мы предварительно проработали план операции, не ставя вас в известность. Согласитесь, сама идея такого удара слишком смела, чтобы выносить ее раньше времени в Генштаб.
      Ахромеев склонил голову.
      – А я прошу принять мою отставку, – встал с места министр иностранных дел.
      – Хорошо, – холодно кивнул в ответ Верховный. – Я ее принимаю. О новом назначении будет объявлено позже. Благодарю вас за проделанную работу.
      Когда отставленный вышел, премьер осторожно поинтересовался: средства и ресурсы на операцию точно будут взяты из текущего оборонного бюджета?
      – Можете не сомневаться! – заверил его Верховный.
      – А если США перекроют нам поставки зерна? – спросил Павлов. – Хотя я теперь понимаю, зачем мы создавали его запасы весь прошлый год. И зачем вы настояли на своеобразном эксперименте в Черноземной зоне.
      Верховный кивнул головой и улыбнулся. Дескать, правильно все понимаете. В 1986-м Верховный создал особую администрацию Черноземья с чрезвычайными полномочиями. С возможностями внедрять в сельских хозяйствах метод биоактивации по Коломейцеву, отчего урожаи поднялись на 30–40 процентов. А чтобы хлеб не пропал, администрация создала машинно-тракторные станции и автоколонны с хорошо оплачиваемыми работниками. Постройки для станций возвели с помощью новейших технологий и форм организации труда – очень быстро и относительно дешево. Ввели продуманную систему поощрения селян.
      Результат превзошел все ожидания. Почти полтора миллиона тонн зерна сверх ожидаемого в первый же год!
      – Но не стоит ли приготовиться к карточному распределению продуктов? На всякий случай? – спросил Павлов.
      – Только закамуфлированно, – согласился Верховный. – Так, будто готовитесь распределять что-то импортное. Спасибо, мера не лишняя. Хотя я считаю, что мы сможем обойтись и без нее.
      Прошу вас, Валентин, оперативно создать группы аналитиков, чтобы просчитать варианты для случая девальвации доллара. Посмотрите, можно ли перейти на расчеты в нашей международной торговле на иные валюты: йену, дойчмарку, какие-нибудь тугрики, в конце концов. Или на расчеты по клирингу. В общем, чтобы потом не пороть горячку…
      Он встал, энергичным жестом показав остальным – сидите на местах! Прошелся пружинистой походкой перед картой. Снова закурил.
      – Больше никто не хочет что-нибудь сказать? Никто не хочет подать в отставку? Не бойтесь – преследований не будет. Ну, что делать, если человек не уверен в своих силах, не разделяет нашего замысла? Никто? Вот и славно.
      С этого дня все здесь присутствующие – на войне. Считайте, что чрезвычайное положение для нас с вами началось. Отступать нам поздно. Нам нужна победа и только победа! Причем без ядерной войны. И сделать надо то, чего от нас никто не ждет!
      До сих пор мы как бы шли на поводу у Вашингтона. Он постоянно навязывал нам свою стратегическую инициативу, загонял СССР в угол, вынуждал обороняться. Довольно с нас пассивности. Теперь мы заставим его плясать под нашу дудку! Мы должны устроить новый 1945 год, друзья мои. Отныне – все для фронта! Будет создан негласный Совет обороны.
      Все свободны. В ближайшие дни я переговорю с вами по отдельности…
      Высшие иерархи СССР задвигали кресла, поднимаясь с мест.
      – А вас, товарищ Ахромеев, я прошу остаться ненадолго, – раздался голос Верховного…
      …Пройдет почти год. 14 декабря 1987-го Верховный отдаст приказ на проведение операции. Все делалось под прикрытием больших учений.
      События пошли по нарастающей. С апреля 1987 года Москва то и дело разражается гневными речами по адресу Саудовской Аравии, финансирующей и направляющей войну против СССР. Обвинения в терроризме звучат то из Кремля, то с трибуны ООН.
      В начале декабря 1987 г. из-за небывалого ухудшения отношений между Москвой и Эр-Риядом персонал советского посольства покинул Саудовскую Аравию. В ответ и арабские дипломаты уехали из Москвы. 

Море горит…

      15 декабря 1987 года в шесть утра по местному времени взрывы ужасающей силы потрясли важнейшие нефтяные терминалы обреченного королевства. Загорелся важнейший из них – в порту Рас Танура пропускной способностью в шесть миллионов баррелей ежедневно. Неведомая сила поразила терминал в Рас аль-Джумайя (3 миллиона баррелей в сутки). Вспыхнули полные резервуары на берегу. Огненная река потекла в воды Персидского залива. В то же самое время оказался пораженным важнейший саудовский терминал на Красном море – Янбу (5 миллионов баррелей в день). Взрывы разметали громадную эстакаду с трубопроводами, что шла в море перпендикулярно берегу.
      – Мой Бог! – в ужасе завопил капитан супертанкера «Батиллус», принимавшего сырую нефть в Янбу. На берегу в воздух взмывали фонтаны огня.
      Так работали долетевшие до целей боеголовки русских баллистических ракет. Они шли к мишеням попарно. Одна – управляемая гироскопами и спутниковой системой ГЛОНАСС. Другая – инерционной системой и электронно-оптическими «глазами», сверяясь с заложенными в «мозг» ракеты спутниковыми фотографиями цели. «Головы» мчались с бешеной гиперзвуковой скоростью в 20 тысяч километров в час. Они легко прошивали тонкий металл стенок резервуаров, врезались в эстакады, таранили ректификационные колонны перерабатывающих заводов. Взлетел на воздух крупный НПЗ на окраине Эр-Рияда. Столбы черного дыма встали над Рас эль-Хафджи, Рас Танурой, Эль Джубайлем. Ракеты беспощадно взрывались на нефтяных промыслах Гавара. Иногда они мазали мимо целей. Но то здесь, то там вспыхивали пораженные скважины. Выбрасывали к небу струи огня. Разлетались в куски перекачивающие станции. Пожары сливались друг с другом. Забушевали огненные смерчи. Небо заволакивала черная пелена.
      Но смерть падала не только сверху на космической скорости. Она прилетала и в виде изящных «сигар» длиной в 5,88 метра, с короткими крылышками. На цель шли советские ракеты Х-555, запущенные со стратегических ракетоносцев из южной части Каспийского моря…

Партия тяжелых бомбардировщиков 

      Потом эту войну назовут двумя днями, что потрясли мир.
      Все началось поздно вечером 14 декабря. Тогда экипажи всех Ту-160 и Ту-95МС были собраны по тревоге. В актовых залах частей, где они собирались, выступали сосредоточенные, серьезные командиры. А рядом с ними были какие-то неизвест–ные, штабные, приехавшие из Москвы. Пилоты рассаживались – и сердца тревожно бились.
      Война! Это слово ожигало, словно удар бича. И сердце, казалось, начиналось трепыхаться где-то в горле. Но с волнением летчики справлялись быстро. В конце концов, их готовили для боя. Следующим чувством становилось безмерное удивление. Война с Саудовской Аравией? Они должны громить ее, а не важнейшие цели в Европе и на Североамериканском материке? Но приказы, как известно, не обсуждают.
      Ту ночь им предстояло провести на аэродромах. Командиры экипажей и штурманы получали полетные задания. Сложными их было назвать трудно. Выйти на такой-то высоте в заданный квадрат в южной части Каспийского моря, набрать штатную высоту для пуска ракет и выпустить их. А дальше ракеты полетят к назначенным целям сами, повинуясь заложенным в их «мозги» программам. После чего летчики должны были снизиться и уходить на базы, чтобы взять новый боекомплект и снова в тот же день повторить свою миссию. Даже дозаправляться им в тот день не было нужно: запаса топлива с лихвой хватало и на три-четыре таких полета.
      Сколько нервов и бессонных ночей стоило все это планировщикам операции, пилоты как-то не думали. Они ложились спать, набираясь сил. И только бригады техников всю ночь возились, готовя к вылету огромные воздушные корабли.
      Их подняли до света, глубокой ночью. Накормили плотным завтраком. В свете фонарей четверки экипажей, облаченные в оранжевые летные скафандры, выходили во двор, где их, урча мотором, ждал автобус-развозчик. Пора!
      Сейчас автобус отвезет их на летное поле, где их ждут за–правленные и снаряженные Ту-160. Где струи старых реактивных двигателей, поставленные на мощные «уралы», уже расчистили обледеневшие взлетно-посадочные полосы. Где валы из снега громоздились слева и справа от бетонки – зима в конце восемьдесят седьмого выдалась обильной на осадки. Каждый из экипажей выходил у своего ракетоносца, командир принимал доклад техников, и четверка летчиков по маленькому трапу поднималась в кабину. Люди деловито занимали места в кокпите Ту-160, щелкали тумблерами выключателей. Штурманы-операторы врубали агрегат спутниковой связи «Багет», проверяли привязку навигационной системы. Все было в норме. Один за другим огромные «птицы» запускали четверки своих мощных двигателей и по команде диспетчера выруливали на взлет.
      В Прилуках оглушительно свистели турбины реактивных двухконтурных движков. Но в тот же самый час рев турбовинтовых моторов оглашал летные поля в Узине на Украине, в казахстанском Семипалатинске, в осетинском Моздоке. И там в свете прожекторов выходили на взлет могучие Ту-95МС.
      Отличные боевые машины, они несли на себе по десять ракет. Уверенно гудели двигатели НК-12М (каждый в 15 тысяч лошадиных сил!) – по четыре на каждом ракетоносце. С теперешним грузом дальность их полета снижалась с 10,5 тысячи километров до 6500 км, но этого хватало с головой. Взлетая, они набирали высоту в 9 тысяч метров и шли к рубежу пуска над Каспием с крейсерской скоростью в 710 км/час.
      В ту же ночь через посольство Иордании, которое временно представляло интересы Саудовской Аравии в Москве, в Эр-Рияд ушло сообщение об объявлении войны. СССР объявлял ее нефтяному ваххабитскому королевству. И предупреждал о том, чтобы саудовские власти убрали всех людей с буровых вышек, нефтяных платформ, нефтеналивных терминалов, перерабатывающих заводов и так далее.
      А ракетчики Особой ракетной армии РГВК в ту ночь спокойно спали. Только утром им зачитают приказ и дадут команду: «По машинам».
      Но пока они спят, а первые самолеты-ракетоносцы на крейсерской скорости в 800 км/час подходят к рубежу пуска своих «крылаток».
      Война получалась какой-то совсем негероической, «кнопочной». Воздушные ракетоносцы шли над своей страной, не опасаясь вражеских истребителей и ракет.
      Первым отстрелялся полк Ту-160. Набрав высоту в двена–дцать километров над серыми водами моря-озера, «стратеги» опустошили свои барабаны с Х-555. Каждый выпустил по двенадцать ракет. Потом, заложив вираж, снизились и пошли на базу. Следом за ними двигались волнами более неторопливые винтовые Ту-95МС. Опустошив боезапас, огромные самолеты тоже снижались и ложились на обратный курс. А на базах их ждали команды обслуживания. Им в эти двое суток придется работать как проклятым, подвешивая под ракетоносцы новые «крылатки», дозаправляя машины, вводя в память их вычислительных машин новые полетные задания.
      Саудовские военные были бессильны отразить налеты сотен крылатых ракет. Лишь немногие из них оказались сбитыми. Остальные деловито поражали насосные станции трубопроводов. Били в нефтяные вышки на огромном нефтеносном поле Гавар. Врезались в решетчатые фермы буровых платформ Сафании, в надстройки тяжеленных сооружений. То один, то другой «железный остров» в заливе окутывался дымом. Занялись пламенем первые две платформы, третья… Четвертая. Иногда Х-555 мазали мимо, но на каждую платформу шло четыре ракеты. Хоть одна да поражала цель. Горящая нефть разлилась по волнам.
      Быстрее всего война кончилась для ракетчиков. Двести «пионеров» с высокоточными боеголовками были запущены несколькими партиями из Казахстана, Причерноморья и с юга РСФСР. Под видом переброски сил Особой ракетной армии с запада на восток СССР Верховному удалось растянуть мобильные комплексы по широкой дуге. По команде из Москвы они пришли в действие, выпустив ракеты по намеченным целям.

Ракетно-нефтяное крещендо

      В этот самый момент Верховный находился на линии горячей связи с Вашингтоном. На том конце провода был сам Рейган.
      – Ну конечно, господин президент, мы – жестокие агрессоры, – говорил вождь в ответ на гневные выкрики американца. – А чего вы хотели от «империи зла»? Ведь вы именно так называете Советский Союз. Прошу не паниковать: ракеты запущены массой, но идут на Саудовскую Аравию. На юг, а не на США. Они не имеют ядерных боеголовок, заверяю вас со всей ответственностью. Запросите свою систему НОРАД. Она не видит, чтобы наши ракеты поднимались из-за горизонта. Не делайте глупостей и не начинайте ядерной войны…
      Переводчик переложил слова Верховного на правильный английский. В ответ раздалась новая порция обвинений.
      – Господин Рейган, я вас предупреждал – не стоит загонять нас в угол, – ответил советский глава государства. – Машина операции запущена, и сейчас первые ракеты поразят цели в Саудовской Аравии. Черт возьми, мы имеем на это право! Разве вы не бомбили Ливию весной восемьдесят шестого? Вот и не надо лицемерить. Саудовский терроризм впрямую угрожает нам, а СССР никому не даст спуску. Империя наносит ответный удар: мы тоже смотрели «Звездные войны». Чего-чего? Попробуйте исключить нас из ООН. Желаю успеха. Нас еще никто не лишал статуса победителей во Второй мировой войне, а ваши войска еще не заняли Москву. Плевал я на экологическую катастрофу! Переживете…
      Когда сеанс связи закончился, Верховный зло ударил кулаком правой руки о ладонь левой.
      – Забегали, тараканы… Не ждали!
      В тот самый момент тяжело нагруженные Ту-95МС с высоты в девять с лишним километров сбросили очередную порцию «пятьсот пятьдесят пятых». Короткокрылые «сигары» немного спикировали и включили свои маршевые двигатели на пилонах. Набрав положенную скорость, они устремились к своим целям – нефтяным скважинам Гавара.
      Верховный довольно потирал руки. Почти все задуманное получилось. Теперь ничего не повернуть назад. Советский Союз выиграл. Да, будет оглушительный вой всего мира. Рейган еще раз скажет, что «империя зла» показала свое истинное лицо. Ему удастся отвлечь внимание своего электората от скандального Ирангейта. Америка разместит в Европе полный набор «першингов» и сможет получить в союзники по программе СОИ европейцев и японцев. В добрый путь! Это только ускорит победу СССР и крушение старого порядка. Цены на нефть неудержимо пойдут вверх, вливая новые силы в организм Красной империи. Время и деньги отныне выиграны.
      – Отстреливайте весь запас ракет! – отдал команду лидер СССР.
      Пять «пионеров» ударили в хитросплетения труб и ректификационных колонн суперзавода в Абкейке. Земля вспучилась от грандиозных взрывов. Вверх поднялись клубы яркого пламени, пересеченные полосами дыма. Затем на горящий завод обрушились две волны крылатых ракет. Они раскрывали свои боеголовки, засыпая «горючую» цель небольшими кумулятивно-зажигательными элементами. В небе заполошно метались вертолеты саудовских ВВС и местного министерства по чрезвычайным ситуациям. Их пилоты и пассажиры видели картины чудовищных разрушений. Нефтяные портовые терминалы оказались развороченными взрывами. Над Гаваром поднимались огромные дымные султаны. Они расширялись кверху, растекаясь по небу. На земле мелькали языки огня. Дым стал заволакивать горизонт, дневной свет померк.
      Надсадно воя, русские крылатые ракеты стаями пикировали на большую насосную станцию в горах Арама. Именно она гнала нефть по трубопроводу «Абкейк–Янбу». Крылатые «сигары» падали вниз, на длинные здания насосной станции. Вы–брасывали облака аэрозольной взрывчатки. Потом громоподобно, заставляя содрогаться горы, гремели объемные взрывы – чудовищные, «схлопывающиеся» вспышки пламени. Разлетались в легкую крошку стены. Неимоверные силы разносили на куски насосы, скручивали сталь, словно пластилин.
      Прекратил существование и водозабор в Курайяхе. Стало падать давление в пластах Гавара. А Рас Танура… Она превратилась в дымный, жарко пылающий ад. Горящая нефть из сотен резервуаров текла к гавани слепящими, всепожирающими реками…
      По двум автодорогам, ведущим из портов Восточной провинции в столицу королевства Эр-Рияд, струились толпы бегущих, по-черепашьи ползли грузовики и легковые авто, набитые обуянными паникой пассажирами. Они надсадно кашляли от туч дыма и копоти, зажимали рты и носы мокрыми тряпками. Катились дикие слухи о тысячах сгоревших заживо и задохнувшихся. Впрочем, над Эр-Риядом тоже стлался густой, жирный дым: здесь горели нефтеперерабатывающие мощности.
      И над всем этим иногда мелькали тени все новых и новых крылатых ракет. То здесь, то там в Гаваре грохотали взрывы. Ракеты поражали вышки над нефтяными скважинами. С грохотом и треском валились металлические конструкции. Заходились в криках муллы, призывая небесные кары на головы красных безбожников. В эфире голосили арабские радиостанции. Первые кадры пожаров и разрушений передавали восточные и западные телеканалы. Американские спутники фоторазведки передавали изображения горящей страны. Сотни комментаторов на разные лады перепевали тему неожиданного и жестокого нападения русских на мирную страну.
      Ракетоносцы над Каспием образовали гигантский конвейер. Все новые и новые волны самолетов сменяли отстрелявшиеся бомбардировщики. За день каждая машина Дальней авиации совершила два вылета. В первые же сутки почти две тысячи крылатых ракет обрушились на приговоренное к расстрелу королевство.
      Чтобы оценить размеры разрушений, США срочно сманеврировали двумя спутниками видовой разведки типа КН-11. Нещадно сжигая топливо, они передвинули их так, чтобы чаще пролетать над Аравийским полуостровом. На каждом витке спутники включали двигатели, чтобы совершить маневр «подныривания» – снижения орбиты до 150 километров – после чего «ки хоулы» подскакивали выше. Открывшаяся им картина была удручающей. В море чадили горящие платформы. Горели нефтеперерабатывающие заводы и крупнейшие коллекторы. Полыхало почти шестьдесят процентов скважин Гавара. Сильно разбитой оказалась инфраструктура промыслов. Данные стекались в Национальное бюро аэрофотосъемки в недрах Пентагона. На стенах его зала денно и нощно светились сто больших дисплеев, отображающих то, что видят спутники, в реальном масштабе времени.
      – Нам еще повезло, – произнес самый опытный аналитик, обозревая картину разрушений. – Русским явно не хватает спутников разведки, подобных нашим КН-11. Они не могут получать данные так же оперативно, как и мы. Им придется ждать, пока их аппараты вернут на Землю кассеты с отснятой пленкой. Иначе бы удар был сильнее. Они бы увидели, что их ракеты в ряде случаев промахнулись, и не смогут вовремя добить уцелевшие мишени. Если, конечно, они имеют в запасе новые сотни ракет и не побоятся продолжить налеты. Однако и того, что русские наворотили, хватает. Саудовская Аравия как минимум два года вынуждена будет гасить пожары, восстанавливать разрушения и снова налаживать добычу нефти…
      В Белом доме на следующее утро царило уныние. Русские выкинули такое, чего от них никто не ожидал. Биржа взбесилась: цены на нефть пробивали все мыслимые «потолки». Из Эр-Рияда раздался вопль о срочной помощи. Москва, грозно насупив брови, сделала заявление в том духе, что так, дескать, будет с каждым, кто дерзнет вынашивать планы разжигания войны с Советским Союзом. Москва недвусмысленно намекала другим нефтяным монархиям Персидского залива, что и их может постичь та же участь. А на ваххабитское королевство обрушивались новые волны крылатых ракет – СССР проводил второй, заключительный этап операции.
      Саудовская Аравия скрылась в густом дыму грандиозных пожаров. Полыхали сотни скважин. Главные трубопроводы были разорваны и парализованы. Нефтеналивные терминалы в портах королевства погибли. Половину Персидского залива покрывала жирная пленка разлившейся нефти. Мировые биржи закрывались: на них царила паника. Цены на нефть взмыли сначала до пятидесяти долларов за баррель, а затем дошли до шестидесяти трех «зеленых». Индекс Доу-Джонса стремительно спикировал. На бензоколонках США и Европы выстраивались очереди…
      Верховный в тот день пошел отдыхать.
      Он понимал, что выиграл войну. Теперь им не удастся торпедировать экономику Советского Союза. Выиграно время и гигантские деньги. Теперь надрыв угрожал экономике самих Соединенных Штатов. А он, вождь огромной страны, получил солидную финансовую основу для грандиозных реформ и программ развития. Мир может вопить сколько угодно: с нас – как с гуся вода.
      Теперь красная Диктатура развития становилась реальностью…

Интермеццо

      Прервем фантастическую часть нашей книги, написанной в жанре альтернативной истории. Перед вами – реальная возможность победы Советского Союза над Западом.
      Мы избегали ядерной войны. Обретали большую степень финансовой свободы. До смерти запугивали американских союзников. Втягивали США и Антицивилизацию в космическую гонку вооружений, где наш противник гарантированно проигрывал борьбу. Да-да! Потому что если отбросить американские пропагандистские миражи о «звездных войнах», реально у супостата не было практически ничего. Ему требовалось пятнадцать, двадцать, а кое-где и все тридцать лет, чтобы сделать былью сказки Рейгана образца 1983 года. Запад ввергался в кризис, причем не циклический, а системный. Чтобы выжить, ему пришлось бы забыть обо всей этой чуши постиндустриализма, глобализации и постмодернизма. Пришлось бы покончить с финансово-спекулятивной экономикой, занимаясь космосом, новыми технологиями в энергетике и производстве конструкционных материалов, в электронике и транспорте.
      Однако, читатель, вполне возможным становился еще более выгодный для русских вариант. Если верны подозрения тех, кто считает, что саудовцы вместе с западниками эксплуатируют аравийские промыслы по-варварски, выжимая из них максимум прибыли и пренебрегая техническими требованиями, то удар СССР по королевству мог привести к необратимому падению добычи нефти в этом регионе. По некоторым сведениям, варварство с особенной силой началось в 1976 году, когда саудовцы национализировали на 60 процентов компанию «АРАМКО». Нарушая технологические нормы добычи, они уже привели к опасному падению давления нефти на основных полях. Именно поэтому им приходится закачивать в недра столько морской воды!
      После удара русских, что разрушал инфраструктуру добычи и закачки воды в пласты, давление могло упасть катастрофически. И тогда даже после восстановления разрушенного объемы добываемой в королевстве нефти стали бы уменьшаться, порождая дефицит «черного золота» во всем мире.
      О-о, что бы это принесло русским! Вся наша страна становилась одной грандиозной стройкой. Стройкой будущего. Но сооружали бы мы не искусственные острова и небоскребы-отели с золотыми унитазами – а совершенно иное. Невиданные, небывалые центры науки и производства. Корабли для полетов к Марсу. Кузницы сверхлюдей. Трассы скоростного транспорта – и евразийские супермагистрали. Корпорации по производству суперкомпьютеров и микроэлектроники. Тысячу новых «городов будущего» и космическую авиацию. Автострады из вечного базальтового материала и моносотовые города-пирамиду вышиной в километр и больше. С огромными ветровыми электростанциями на них, что ловят и превращают в даровые киловатт-часы постоянные воздушные потоки.
      Необъятные пространства наших плодородных земель прокрывались бы мириадами новых, высокопроизводительных хозяйств. Мы принимали бы переселенцев в опустевшую было сельскую местность, наделяя их землей. Становились бы Новым Светом для миллионов тех, кто пожелал бы стать русскими. Недостатка в хлебе, мясе и молоке у нас больше не было бы…
      Могла ли отомстить нам та же Саудовская Аравия? Даже если бы восстановила против нас половину исламского мира? Вряд ли. Понеся невероятные потери в результате ракетной войны, сия страна уже не смогла бы кидать столько денег на войну в Афганистане. К тому же Москва изящно решала сию проблему: выводила войска, создавая на севере Афганистана достаточно крепкое, союзное себе государство. А дальше – принималась за развал Пакистана, причем совместно с Индией. Вполне вероятно, что в дальнейшем СССР начинал в союзе с индийцами войну на уничтожение единого Пакистана. Мы, как развитая держава, крошили бы пакистанцев ударами авиации, крылатых ракет и тех же высокоточных «пионеров» – системой «Созвездие-Р». Наносили удары с моря. Громили бы пакистанские ядерные центры. Поддерживали бы восстания племен на «линии Дюрана». А индийцы двигались бы по суше.
      Интересный факт: в привычной нам реальности Саудовская Аравия обзавелась своими ракетными войсками. Вернее, ракетами средней дальности. Случилось сие в марте 1988 года, когда ваххабитская династия закупила в Китае партию довольно-таки несовершенных ракет «Дуньфэн-3» (DF-3A). Это одноступенчатые жидкостные ракеты с максимальной дальностью действия в 2650 тысяч километров. То есть южные районы СССР саудиты могли царапнуть пресловутыми DF-3A. Но боеголовки их были обычными, невысокоточными, максимум – с химической начинкой. И теоретически можно допустить, что саудиты постреляли бы ими по мусульманской, южной части СССР.
      Это – если рассуждать цинично – было бы нам выгодно. Во-первых, вызывало ненависть советских мусульман к Саудовскому королевству. А во-вторых, давало Москве повод для второго жестокого разгрома ваххабитского государства. Теперь уничтожению подвергались бы и ракетные базы, и военная инфраструктура, их нефтяная промышленность и опреснительные заводы.
      Так что оснований бояться арабов у нас не имелось.
      Мы могли усилить «нефтяной шок» в 1987–1988 годах. Где у американцев «резервный регион» нефтедобычи? Дельта реки Нигер. В Африке. В Нигерии с ее варварским, коррумпированным, жестоким режимом. Там добывает «кровь земли» корпорация «Шелл». Там, в дельте великой реки, с 1966 года стоят буровые платформы. Нигерийское правительство кормится от американской нефтедобычи.
      Но там же, в дельте, живут местные племена, ненавидящие центральное нигерийское правительство. Десятки лет они требуют своей доли отчислений от нефтяного экспорта. И столько же лет нигерийская элита ни хрена им не дает, жестоко подавляя протесты племен айжав, иджо, огони. Еще в 1967 году иджо подняли восстание под красным флагом, жестоко подавленное центральным правительством. При помощи корпорации «Шелл». Партизанская война племен дельты Нигера идет и до сих пор, хотя и не с такой интенсивностью. Повстанцы пытаются нападать на нефтяные платформы.
      А теперь представьте, что всем этим ловко пользуется Советский Союз, только-только разгромивший Саудовское королевство. Боевики речных племен Нигерии проходят подготовку с помощью наших инструкторов где-нибудь в Анголе. Учатся стрелять, плавать с аквалангом, минировать платформы. С помощью особого отряда подводных лодок мятежным племенам в Нигерии доставляются оружие, боеприпасы, взрывчатка. Начинается новая война – с гибелью нефтяных платформ. Цены на нефть, и без того немалые после «ракетного блица» на Аравий–ском полуострове, в 1987–1988 гг. растут дальше – теперь уже из-за боев и диверсий в дельте Нигера. Русские, потратив на такую войну от силы 100 миллионов долларов, получают барыш в несколько миллиардов. И опять-таки нас ни в чем не обвинишь: формально Россия – как бы в стороне от происходящего.
      А теперь задумаемся над другим вопросом: а мог бы Союз воспользоваться взлетом цен на нефть, случись все именно так, как мы описали? Не повторилась бы история семидесятых годов, когда верхи нашей страны не сумели воспользоваться «неф–тяной благодатью» и кризисом на Западе?
      Опережая повествование, заметим: если бы в Москве нашелся такой правитель, способный на подобную войну в жанре психотриллера, то он наверняка бы сделал и следующий шаг – начал создавать в СССР новую цивилизацию. Цивилизацию будущего. И тем бы изменил в корне судьбу не просто России, а всего мира людей.
      Давайте попробуем увидеть эту ветвь реальности. Эти возможности… 

Охотник на ядерных «зверей» 

      – Тогда американцы развернули свои ракеты средней дальности в Турции, на полигонах Измир и Чигли. Там стояли ракеты «Юпитер», которые достигали Москвы или Воронежа за какие-то пять минут. Таково было их подлетное время. Для нас это стало довольно ощутимым ударом. Именно тогда Хрущев и решил в отместку разместить наши ракеты на Кубе. Разразился известный тебе Карибский кризис, и американцы были вынуждены убрать ракеты с турецкой земли в обмен на то, что мы выводим свое ядерное оружие с кубинской территории.
      В то время мы об этой большой политике не знали, не ведали. Я тогда был мальчишкой, попавшим служить в Закавказский военный округ. В общевойсковые части, то бишь, в мотострелки. В нашей учебной дивизии, что дислоцировалась в Тбилиси, готовили буквально всех. Оттуда выходили сержанты для всего округа. Но был там один взвод – разведывательный. Туда я и попал. И знаешь, чему нас стали учить? Тактике иностранных армий, их вооружению, устройству их дивизий и подразделений, званиям и знакам различия и прочему. И нас сразу же засадили за изучение турецкого языка и средств доставки ядерного оружия. Мы должны были знать буквально все об американских ракетах: начиная от самых маленьких, типа «Онест Джон» и «Литтл Джон» – и до «Атласа», «Юпитера», «Тор-Аджены». До сих пор их помню! Тогда я думал: какое отношение мы имеем к иностранным ракетам, которые находятся далеко в глубине турецкой территории? И что мы сделаем пешим ходом? Но нас учили на совесть. Во взводе не было ни одного кавказца, ни одного парня из Средней Азии, ни одного татарина. Все – хохлы да москали. Славяне, одним словом. Обучали нас турецкому языку, ориентировке на местности и топографии. Ходили по азимутам.
      А кто нас учил! Вояки, прошедшие Великую Отечественную, дравшиеся и с немцами, и с японцами. Руководил нами майор из особого отдела дивизии. Фамилии его я уж не помню, но щеголь был первостатейный! Подтянутый, аккуратный. Как он нам потом рассказал, в Турции ему пришлось работать нелегально целых пятнадцать лет. А как он нам турецкое произношение ставил! Тяжело было воспринимать это нам, славянам. Учили алфавиту, счету до ста: бир, ики, уч, дерт, беш, алты… Потом учили считать до тысячи. Надо же было, допросив захваченного в плен турка, выудить у него сведения о численном составе полка или дивизии. А учили нас не отдельным словам, а целым предложениям: «Где располагаются средства ядерного нападения?», «Покажи их на карте». И я понял, что готовят из нас не просто войсковых разведчиков, а бойцов для каких-то необычных операций.
      Особенно это чувствовалось по изучению турецкого. Ох, какая штурмовщина была! Держали нас в учебном классе, бывало, всю ночь до утра, никуда не выпускали.