Хома ковырялся бы в глобусе еще долго, но тут за дело энергично взялся Кеша – полистал навигационную карту и быстро нашел хороший маршрут. Дорога в банк оказалось удобной – до Андромеды тянулась скоростная правительственная магистраль. На ее обочине значился неплохой ориентир, чьи радиопозывные должны быть слышны издалека – небольшая безлюдная планетка, где располагался филиал Вселенской Славной Атеистической Церкви, служивший одновременно и мужским физическим монастырем и научной обсерваторией. Объект с красивым именем "Мужской монастырь Фиана и Иофана физической близости небесных сфер" был помечен в атласе красной звездочкой как памятник архитектуры прошлого века, охраняемый государством. Это как раз было не очень обнадеживающе: ведь известно, что такая пометка на практике означает, что объект живет на государственные подаяния и прозябает в руинах. А значит, радиомаяк может быть давно уже неисправен, а то и вовсе сдан на металл галактическими бомжами. Но если маяк исправен, то сразу за монастырем Фиана и Иофана надо было свернуть, и там начиналась трасса – маленькая, но новая, просторная и хорошо размеченная гипервешками.

Маяк оказался исправен: он вполне четко сообщал свои координаты, а на дополнительной частоте еще и транслировал атеистические гимны. Кеша, нацепив обзорные 3D-очки, радостно сообщил, что видит кислородный купол подворья и бородатого мужика, который порет во дворе логарифмической линейкой своих послушников-дипломников. Скорее всего, это были Кешины фантазии – такие мелочи нельзя различить из далекого космоса. Хома его особо не слушал – он аккуратно вошел в поворот и теперь сосредоточенно вел катер по гипервешкам, оставив за спиной монастырь и приближаясь к банку. Добрались Богдамир и Кеша без задержек и с комфортом, и прибыли ко времени назначенной встречи с точностью до секунды.

Планету банк выбрал уютную, с хорошей кислородной атмосферой, которой можно было дышать. Правда, в воздухе чувствовалось много озона, а Кеше от него всегда чихалось. Но разве была во вселенной такая планета, которой Кеша был бы доволен на все сто?

Из стеклянной многоэтажки навстречу гостям выскочил совершенно круглый человек. Круглым в нем было все, и даже улыбка разрезала его лицо идеальным полукругом. Квадратными, пожалуй, были только зубы – белы и одинаковы как листки, выдранные из блокнота, что наводило на мысль о генетическом модицифировании.

– Адольф Стейк, – протянул улыбающийся человек круглую ладошку. – Генеральный директор по управлению направлениями.

– Старший следователь Вселенского уголовного розыска майор Хома Богдамир, – сообщил Богдамир.

– Как? Тот самый? – Господин Стейк удивленно склонил голову.

– Однофамилец, – соврал Богдамир.

– А это чудесное… э-э-э… – господин Адольф Стейк замялся, указывая круглой ладошкой на Кешу.

– Это со мной. Служебный пингвин.

– Кеша, – щелкнул клювом Кеша, протягивая для рукопожатия крыло так, чтобы блеснул жетон лазерного удостоверения.

– Очень! Очень рад! – произнес господин Стек совершенно счастливым голосом, обеими ладошками сжимая Кешино крыло, – Пройдемте, прошу вас! Пройдемте в переговорную, все уже накрыто!

Они вошли в вестибюль, господин Стейк потер мизинцем свою переносицу и громко чихнул в раструб электронного турникета. Турникет приветственно открылся, пропустив господина Стейка и его спутников.

– Пфи! – возмущенно произнес Кеша. – Почему не по шшшмыганью?

Богдамир посмотрел на Кешу с неодобрением. Буквально на прошлой неделе они расследовали дело о роботе-уборщице одной фирмы, которая крала продукты из общественного буфета, и Кеше пришлось вникать в некоторые подробности охранных систем. Теперь он явно чувствовал себя экспертом и спешил похвастаться знаниями.

– Технология идентификации личности по чиханию, – охотно пояснил господин Стейк, – действительно немного уступает новомодной технологии по шмыганью носом. Но она на порядок надежнее старой технологии идентификации сотрудников по кашлю. Политика нашего банка – технологии новые, но прошедшие проверку временем. Поэтому мы пока не спешим менять систему допуска. Знаете, шмыганье – шмыганьем, а кто знает, чем оно нам обернется? Несолидно, понимаете ли, для банка гоняться за модой.

Пристыженный Кеша шлепал по ковровым дорожкам молча.

Они шли по коридорам – мимо гигантских комнат, сверкающих девушками и терминалами, мимо суетливых роботов, перебегающих дорогу с листами старомодных бумаг и новомодных кристаллограмот, мимо офисных поилок-кормилок, источающих ароматы кофе и соевого попкорна, мимо игральных автоматов и призывно мигающих разноцветными лампочками санузлов, на лифте – и снова сквозь анфилады комнат мимо санузлов и поилок.

Адольф Стейк не бежал, а словно катился впереди, и Богдамир с его размашистой походкой едва за ним поспевал.

На столе переговорной комнаты лежала самая настоящая скатерть, а на ней стояла ваза с самым настоящим печеньем. Кеша сразу на него накинулся, забравшись на стол перепончатыми ногами.

– Простите… – пробормотал Богдамир, стаскивая Кешу.

– Нет-нет! – воскликнул Стейк. – Восхитительно! Замечательно! Ваш пингвин – это поистине…

– К делу, – сухо оборвал Богдамир. – Вопрос первый: почему вы такой радостный?

– Я? – растерялся господин Стейк. Его рот и глаза стали идеально круглыми.

– Вы. У вашего банка пропал миллиард долларов. Почему вы не в трауре?

Но господин Адольф уже пришел в себя и широко улыбался.

– Во-первых, профессия современного банковского работника, – веско начал он, – требует определенного внешнего вида, образа речи и мысли. Своего рода униформа. Мы обязаны носить улыбку – таков наш повседневный труд. Но и вы тоже носите униформу, верно?

– Я – нет, – отрезал Богдамир. – Продолжайте.

– Во-вторых, – Стейк широко улыбнулся. – Буду с вами честен: пропажа балансной наличности – огромная удача для нашего банка, как вы понимаете!

– Не понимаю, – Богдамир навел на него свои черные очки, а Кеша даже прекратил клевать печенье и замер с печенюшкой, торчащей из уголка клюва. – Вы везли свои деньги через полкосмоса в инкассаторском броневике. Они пропали, так и не дойдя до получателя. В чем повод для радости?

Стейк поднял свои круглые ладошки, покрутил ими в воздухе и снова опустил вдоль туловища.

– Если я правильно понимаю, – елейным голосом начал он, в правой руке его появилась указка, а доска за спиной осветилась, – ваша профессия и ваши хобби равнодалеки от финансовых наук… Это не страшно! Я почту за честь совершить с вами небольшое путешествие в мир финансовых технологий!

– Если можно – очень кратко, – произнес Богдамир, наблюдая за Кешей, который норовил снова залезть на стол перепончатыми лапами.

– Обратим внимание на экран! – Стейк повернулся и взмахнул указкой.

– Если можно – на словах, – прервал Богдамир. – Я слепой от рождения.

Господин Стейк не удивился. Или сделал вид, что не удивился. Указка тут же исчезла.

– Как мы с вами знаем, – продолжал он как ни в чем не бывало, – современная финансовая система не использует деньги. С середины двадцать первого века мы пользуемся исключительно анти-деньгами. Мы все – физические лица, юридические лица, – все мы живем в кредит. Недвижимость, движимость, энергия, продукты питания, одежда, связь, вода, воздух – все это мы получаем гораздо раньше, чем сумеем оплатить. Мы набираем кредиты один за другим, и пытаемся их погасить при помощи заработной платы. Но наши взаимные кредиты настолько высоки, что оплатить их полностью мы уже не сумеем никогда. Более того – это никому не нужно! Более того – это крайне нежелательно для экономики! Ситуация, когда все – должники, когда каждое лицо, физическое или юридическое, состоит у всего мира в огромном неоплатном долгу – это крайне благоприятно для развития и процветания общества!

– Почему? – Богдамир недоуменно поднял брови.

– Как почему? – улыбнулся господин Адольф. – Потому что долги тонизируют и заставляют работать! Представьте себе такой пример: я обещаю вам платить килограмм золота каждый день…

– Зачем мне золото? – удивился Богдамир.

– Золото – это традиционный пример. Итак, я обещаю вам ежедневно килограмм золота, чтобы вы пылесосили свою квартиру и читали еженедельник "Economyie Geographico". Заметьте: свою квартиру, не мою. А вы за это обещаете давать мне ежедневно такой же килограмм золота чтобы я делал зарядку и соблюдал диету! Что у нас с вами получается? Вы – живете в чистоте и повышаете свое образование. А я – укрепляю свое здоровье. Все это мы делаем не бесплатно, а по долгу, во взаимозачет – за счет несметных килограммов золота. Которого на самом деле ни у кого из нас нет, и никогда не было. Понимаете? А теперь представьте себе то же самое в масштабах Вселенной. Понимаете?

– Кажется, начинаю понимать…

– Очень хорошо! – господин Стейк потер руки. – Благосостояние физического или юридического лица уже давным-давно измеряется не в объемах денег, которые у него есть, а в объемах денег, которых у него нет. Как то золото. Кредитные единицы – это валюта, которую мы используем, как наши далекие предки использовали бумажные деньги.

– Я не ребенок. Элементарные вещи знаю, – сухо перебил Богдамир.

– Да! – поддакнул Кеша.

– Конечно-конечно! – улыбнулся Стейк. – Просите, что говорю общеизвестное, но именно в терминах кроются ответы на все наши вопросы! Итак, в процессе жизненных затрат мы накапливаем кредитные задолженности. В процессе заработка – списываем часть из них на баланс работодателя. Но вы же не можете купить всю Вселенную и стать самыми богатыми кредито-задолжником в мире, верно? Почему? Потому что наши затраты ограничивает кредитное поручительство. Иными словами, вы не в состоянии взять на себя обязательство соблюдать диету и делать зарядку на такую астрономическую сумму! Допустим, вы хотите купить… ну, скажем, всю обратную сторону Луны под застройку. Не можете, верно?

– Луна для пингвввинов! – строго произнес Кеша и полез на стол к печенью, но Богдамир тихонько наступил ему на ласту.

Стейк сделал вид, будто ничего не заметил.

– Итак, – продолжал он, – на рынке недвижимости территория обратной стороны Луны оценивается в миллиард кредитных единиц. Наш банк немного занимается недвижимостью, поэтому я в курсе цифр… – пояснил он.

– Ага! – насторожился Богдамир. – И пропал тоже ровно миллиард! Нет ли здесь связи?

– Увы, ни малейшей, – покачал головой господин Стейк. – Пропали балансные доллары, а стоимость – в кредитных единицах, какая тут может быть связь? Итак, Луна. С вами никто не заключит сделку на такую астрономическую сумму, пока вы не предъявите поручительства о том, что вы, частное лицо, в состоянии ежегодно выплачивать хотя бы тысячную часть этого кредита. Если конечно ваше имя не Майк Задди, – пошутил господин Стейк и сам засмеялся шутке.

– Это все понятно, – сурово прервал Богдамир. – Непонятно другое…

– Мы до этого сейчас дойдем! – поднял ладошку господин Стейк. – Итак, чтобы купить в кредит обратную сторону Луны, вы должны сами быть крупным кредитодателем – множество людей и организаций, кому вы когда-то предоставили что-то в кредит, должны быть вам по гроб жизни обязаны выплатами той же суммы. Можно сказать, что Луну покупаете лично вы, а выплачивают за нее кредит они, ваши должники. Ну а распоряжаться этими колоссальными выплатами отныне смогут те, кто вам Луну продает. Что они будут с ними делать? Возможно, купят на эту сумму Марс в кредит. А, может, вложат средства в бизнес: закупят в кредит оборудование и технологию, наймут специалистов и роботов на кредитные зарплаты… В этой связи мне все-таки больше нравится термин антиденьги. И не беда, что все наши антиденьги – электронные расчеты. Если мы представим их как антибумажки, то они как нельзя лучше иллюстрирует все то, о чем мы с вами…

– Все это понятно, – отчеканил Богдамир. – Непонятно другое: зачем тогда нужны наличные деньги?

– О! – поднял палец Стейк, его глаза восторженно засияли, а рот округлился. – О!

– Что – о?

– О – вы сами ответили на свой вопрос! Наличные балансные средства в современной финансовой системе нужны как, простите, звезде рукав! То есть совершенно не нужны! Как и где вы потратите наличный баланс? Кто и в каком маркете возьмет из ваших рук денежную купюру? Или килограмм золота? Разве вы никогда не сталкивались с проблемой окредитить балансную наличность? Ах, ну да, если не занимались банковским бизнесом – понятное дело, никогда. Так я вам скажу: это не-ре-аль-но. Ни в одном банке, ни под какие проценты!

– Зачем же тогда вообще нужны наличные деньги?! – удивился Богдамир.

Глаза господина Стейка радостно округлились.

– А как же иначе? – улыбнулся он. – Что тогда будет залогом глубины вселенских кредитов? Что тогда будет двигать финансовой системой? Что сохранит баланс? Древняя бумажная наличность – это же ни что иное, как наш с вами пресловутый золотой запас из примера с зарядкой! Который никому не нужен, но мы должны постоянно иметь в виду, что он где-то есть, и очень ценен!

– Я не понимаю, – сказал Богдамир.

– Я тожжже! – проверещал Кеша.

Господин Стейк терпеливо сложил круглые ладошки перед грудью как хомячок, а затем снова их развел в стороны.

– Вот вы – следователь, так? – улыбнулся он.

– Старший следователь.

– Простите, старший. Вы покупаете энергию, еду, новую яхту…

– Яхта у меня казенная, – перебил Богдамир.

– Ну не важно! Вы покупаете домой еду…

– Еду домой покупает жена, – перебил Богдамир.

– Хорошо, пускай жена покупает еду, – взмахнул рукой Стейк. – Не важно, кто! Но ведь она же, как говорится, не халява?

– Почему это? – удивился Богдамир. – Фамилия моей жены как раз Халява. Евгения Халява.

– Не принципиально! – замахал руками господин Стейк. – В любом случае вы делаете ежедневные траты, накапливая все больше кредита, все глубже становясь кредитоплательщиком. Чтобы погасить эти накопления, вы работаете. При этом вы – кредитодатель, потому что каждый месяц фирма, где вы работаете…

– Вселенский уголовный розыск, – уточнил Богдамир.

– Да, ваше госпредприятие, – кивнул Стейк. – Оно в качестве зарплаты снимает с вас и берет на себя часть ваших кредитов! Понимаете? Свою работу вы даете ему в кредит.

– Не понимаю. При чем тут наличные деньги?

– А вот представьте… – Господин Стейк снова терпеливо сложил ладошки и опять их развел. – Представьте, что вы перестали брать кредиты, перестали есть, пить, жить, но продолжаете только работать. Чисто гипотетически! В какой-то момент вдруг сложится такая ситуация, что все ваши взятые кредиты полностью погасятся.

– Это невозможно, – покачал головой Богдамир.

– Мы рассуждаем чисто теоретически! – уверил Стейк. – Представьте, что вам повысили зарплату в сто раз. Вы нашли клад в созвездии Весов. Или стали звездой эстрады как Майк Задди. Но, в отличие от Майка Задди, вы не покупаете замков в Антарктиде, не заказываете операций по пересадке своего мозга в тело дельфина, и вообще не тратитесь ни на какие кредитные покупки!

– Антарктида для пингвиноввв! – неуверенно прокряхтел Кеша.

– Ближе к делу, – попросил Богдамир.

– Так вот, – послушно кивнул Стейк. – Рано или поздно сложится ситуация, когда ваш заработок полностью погасит все ваши кредиты. И вы выйдете в ноль! Допустим, даже в этом случае вы не вложитесь ни во что, а продолжите свои бешеные заработки. И тогда – что? Вы выйдете в плюс! Банковская система вывернется наизнанку и, образно говоря, изрыгнет вам в ладони вот эти вот самые настоящие балансные деньги, о существовании которых вы раньше лишь что-то читали в журнале "Economyie Geographico". А теперь они – ваши. В виде купюр. Или в электронном виде – не важно.

– Что я с ними буду делать?

– О! – круглые глаза господина Стейка засияли. – О! Вот именно! В самую точку! Что я с ними буду делать! Да! Они лягут на вас тяжким грузом, и вы их тщетно будете пытаться тратить. Тратить! Менять! Вкладывать! Давать на хранение! Короче – бедствовать. Потому что не запустили вовремя кредитные отношения, и остались с балансной наличностью! – Господин Стейк вздохнул. – Вот так мы с ней и мучаемся…

– Кто – мы? – насторожился Богдамир.

– Мы – крупные вселенские банки.

– Так… – Богдамир в упор уставился на него стеклами своих очков. – Вот кое-что уже проясняется… Значит, вы были заинтересованы в том, чтобы инкассаторский броневой крейсер исчез?

– Безусловно! – ответил господин Стейк, но спохватился: – Разумеется, поймите правильно: люди, человеческие жертвы, они несоизмеримы… Наши соболезнования сотрудникам и семьям… Разумеется… Само собой… Но – с точки зрения экономики: да.

– А ваш партнер, который пересылал эту наличность?

– Кто? "Южный Вселенский банк России"? У него-то тем более все замечательно: ведь он лопнул, удачно спихнув нам всю свою наличность в погашение кредита!

– Так… – протянул Хома. – И им удобно. И вам удобно.

– Разумеется! Мы же получим теперь страховку.

– Та-а-ак, – заинтересованно протянул Богдамир. – Страховку. Очень любопытно.

– Страховка, как вы понимаете, кредитна, – объяснил господин Стейк. – Можно сказать, что это единственный способ окредитить наличность – потерять ее. Образно говоря, именно это и сделал "Южный Вселенский банк России", когда вернул нам потерянные долги наличностью. Но нам повезло, что она пропала – страховая компания, к счастью, не обладает наличностью, да еще в таком объеме. Поэтому она как бы берет у нас кредит и будет его погашать по этому страховому случаю бесконечно долго.

– Ага, то есть, в убытке осталась страховая компания? – уточнил Богдамир.

– Почему же? – улыбнулся господин Стейк. – Наоборот! Ее страховой фонд резко вырос на эту сумму! Вы представляете, на какие астрономические суммы она теперь сможет заключить страховые договора с клиентами?!

– Ничччего не понимаю!!! – не выдержал Кеша.

– И я не понимаю, – нахмурился Богдамир.

– Сейчас объясню! – Господин Стейк снова сложил ладошки и увлеченно начал: – Итак. Как работает страховая компания? Каждый ее клиент ежемесячно получает кредитную пенни, которая складывается из суммы оценок рисков…

– Все, пожалуй, пока достаточно, – перебил Богдамир. – Я все понял. Все понял. То есть, верю. То есть, банкам – выгодно, страховой компании – тоже выгодно… Кто же пострадал?

– Вы. – Господин Адольф Стейк безмятежно улыбался.

Богдамир и Кеша переглянулись.

– Как вы сказали? – изогнул бровь Богдамир. – Я?

– Вы. И пингвин. Ну, и я, конечно. Каждое физическое лицо и каждое юридическое. Пропала во Вселенной и списана огромная балансная наличность – значит, подскочил общий инфляционный баланс! Теперь все чуть-чуть подорожает. Уже подорожало. Вы не заправляли сегодня свою яхту на энергозаправках?

– Нет.

– Ну, значит, еще увидите. Не бойтесь, там не так уж много инфляции – четыре с половиной процента от мирового уровня.

– Хорошо же… – протянул Богдамир угрожающе. – Я подожду заправлять свою яхту, пока не найду пропавший миллиард!

– Спасибо, конечно, – господин Стейк смущенно развел руками и потупился. – Это, конечно, будет очень хорошо… Но энергетическое топливо все равно уже не подешевеет.

– Да я найду деньги еще до вечера, не будь я майор Богдамир! – рявкнул Хома.

– Но топливо… э-э-э… в некоторым смысле… не подешевеет, – произнес Стейк, стараясь говорить как можно мягче. – И наш банк тут совершенно ни при чем! – заверил он поспешно. – Это кризис топливных компаний.

– Какой же кризис, если деньги я найду? – насупился Богдамир.

– Ну вы же взрослый человек, – мягко улыбнулся господин Стейк. – Вы же умный человек. Так? Вы можете припомнить хоть один случай, хоть одно происшествие в истории человечества, хоть какую-нибудь потерю, находку, какой-нибудь кризис или, наоборот, всплеск с расцветом, в результате которого энергия хоть бы чуть-чуть – ПОДЕШЕВЕЛА?