Он подробно рассказывал Яне как купил старый «Москвич», как перебрал движок на работе в мастерской, расточил какие-то кольца, что-то уплотнил, что-то отрегулировал — «Москвич» плавно несся к Москве, порой развивая скорость до 180 километров в час. Яна в устройстве автомобиля разбиралась неплохо — еще в Выборге ей не раз доводилось помогать отцу в ремонте моторов, поэтому они нашли общий язык. Автостоп мужику был не в новинку — и самому в молодости доводилось так ездить когда денег не было. От него Яна узнала, что существует даже некая полутуристическая-полуспортивная лига автостопа — их легко узнать на трассе по ярко-желтым или оранжевым комбинезонам. «Вот этих я всегда подвожу, если встречаю — говорил мужик, — очень приятные ребята, они мне удачу приносят, как талисман.» Один раз за превышение скорости машину тормознул гаишник — мужичок, не выходя из машины, показал ему какую-то корочку, гаишник козырнул и отошел.

— В КГБ работаете? — понимающе кивнула Яна.

— Да нет. Так, в одном институте военном, в лаборатории.

Услышав про военную лабораторию, Яна поколебалась немного, но мужичок вызывал доверие и выглядел очень толковым и осведомленным, поэтому она рассказала историю про бурую реанимационную машину, будто слышала об этом от каких-то своих друзей, которые якобы видели ее стоящей на обочине, ну и заглянули внутрь. Не эксперименты ли это КГБ? Мужичок про такие эксперименты не слышал, но крайне заинтересовался, долго выспрашивал подробности, что было внутри машины, когда ее видели, как выглядели склянки, какой стоял в ней запах, просил свести его с этими знакомыми чтобы выяснить подробнее. Яна сказала, что рассказ об этой машине случайно подслушала в автобусе, но мужичок кажется не поверил. Незаметно за разговорами пролетело время, замелькали дорожные развилки и машина въехала в Москву. Яна попрощалась и быстро выпорхнула на тротуар, радуясь, что спаслась от расспросов и проклиная себя за излишнюю болтливость.

Дверь в квартире Мыши открыла девушка, которую Яна пару раз видела в прошлый приезд — это была старая подруга Мыши, Джоанка, она тоже ездила с ними летом в Чуйскую долину.

— О, Дамка! — обрадовалась она, — А где Ежик?

— Не знаю, я только приехала. — удивилась Яна.

— Ну как же, ведь Ежик две недели назад поехал к тебе в Ярославль!

— Ко мне он не приезжал.

— Странно… Тут я его родителей встретила, они так волновались — две недели ни слуху, ни духу… Просили дать твой адрес, но я не знала.

— Вот странно… А куда же он мог деться?

— Ну может он к каким-нибудь друзья в Ярике подался или еще куда-нибудь — лето ведь. Правда странно что он родителям не позвонил — Ежик всегда им звонит.

— А Мышь где?

— Ну где… На сборах.

— Опять летний лагерь?

— Нет, летний лагерь накрылся медным тазиком. Тут за это время столько всего было. — Джоанка перешла на шепот, — Говорят половину комсоргов какие-то бандиты перестреляли, а остальных сдали милиции — там пару человек посадили, остальные успели сбежать и теперь во всесоюзном розыске. Странно еще как на Мышь не вышли!

— А как же Мышь поехала?

— Это тоже отдельная история — они сами организовали поездку, договорились с кем-то, наняли какой-то фургончик… Короче в этом году все сами сделали. Опытные уже, ушлые в этих делах.

— А ты чего с ними не поехала?

— Места не было, бригадка маленькая. Они втроем поехали — Мышь, Вуглускр и Кельвин, недельки через две должны вернуться.

— А кто сейчас в Москве из наших?

— Ну так, Космос в Москве, он тут панк-группу организовал, ему в каком-то Доме культуры дали инструменты и зал для репетиций — он там сторожем устроился… Кто еще? Ну Жучка с Коржиком, Ванчу, Кисель, Длинный Джим, если знаешь такого…

— Не, Джима не знаю. Ванчу и Жучку видела в прошлый приезд. А у Мыши сейчас кто живет?

— Да вот я одна и живу пока. И позавчера ребята из Кемерово вписались — они будут вечером. Космос почти не заходит — у него теперь зал для репетиций, это он раньше любил здесь попеть при народе… Короче никого нет и все тоскливо, лето.

— Ну ладно, я тут кстати еды привезла.

— Еда? — оживилась девушка, — Это всегда здорово.

На следующий день Яна отправилась подавать документы. Провела она в приемной комиссии весь день — переписывала программы экзаменов со стенда, заполняла какие-то анкеты. Документы приняли, и Яну записали на первое прослушивание — он должно было состояться через неделю.

Возвращаясь к Мыши домой, Яна увидела у метро сгорбленную фигурку, сидящую на тротуаре у скамейки, и остановилась — это был Славик. Он сидел обхватив живот руками и низко склонив голову. На нем была какая-то рваная футболка с длинными растянутыми рукавами. Очевидно она была когда-то белой, но сейчас она была серая от грязи, надпись «Congreso oceano'98» почти стерлась, а левый рукав был забрызган темной засохшей кровью.

— Привет, доходяга, как дела?

Славик резко поднял голову и посмотрел на Яну мутным взглядом — его зрачок его был расширен настолько, что казался сплошным черным пятном.

— Это ты, Наташка… — протянул он вяло.

— Нет, это ангел Господень. — огрызнулась Яна. — Что ты здесь делаешь?

— Кранты мне. — вздохнул Славик.

— Что опять случилось?

— Все случилось. Погнали меня из конторы сегодня утром.

— Из какой еще конторы? Где ты курьером служил за дозу?

— Угу. В яме, в Кунцево.

— В яме?

— Ну так мы контору называем.

— А почему погнали?

— Не знаю, у них там чистка глобальная, кто-то у них постоянно стучит, вот они от лишних глаз избавляются.

— Кому стучит?

— Не знаю, что-то у них там напряги с ментовкой пошли. Повадился в офис участковый ходить с налоговым инспектором, чего-то подозревают, вынюхивают. Они раз — откупились, два — откупились…

— Что же у вас прямо офис отдельный? Торгуете с лотка?

— Да нет, у нас контора официально стройматериалами торгует. Ну коператив такой. А на самом деле стройматериалы так, для отвода глаз…

— Понятно. И не ты ли навел ментовку?

— Не. — Славик вздохнул. — Я бы кстати тоже навел, суки они подлые. Только меня никто не спрашивал.

— Пошел бы сам в ментовку.

— Ага, чтобы мне срок дали? Сама иди в ментовку.

— Ну ладно, бывай. Пойду в ментовку.

— Стой! — Славик проворно ухватил Яну за ремешок сумки, — Подожди, не уходи.

— Что такое?

— Ты меня проставить сможешь?

— Чего сделать?

— Ну укол делать умеешь? А то я в полном бездозняке уже третий день, руки дрожат, не могу в вену попасть.

— Да пошел ты… — возмутилась Яна, но взглянув на Славика осеклась — в глазах его стояла такая слезная мольба, что уйти было невозможно.

— Пожалуйста… — шептал Славик. — А то я помру.

— А ты слезай с иглы.

— Да как я слезу?

— Иди в наркодиспансер районный.

Славик помолчал и помотал головой.

— Не хочешь? — сказала Яна, — А что ты хочешь? Помереть? Ты на себя посмотри — уже одной ногой в могиле.

— Да теперь у меня и выбора нет — из конторы выгнали, точка прикрылась. Сказали, чтобы я больше туда даже с деньгами не приходил. Я завтра пойду лечиться! А сегодня — вколи мне последний раз, а?

— А откуда у тебя доза, если выгнали?

— Мне дали напоследок. Как подарок.

— Ну и выкинь эту отраву.

— Ну последний раз! — взмолился Славик.

— А ты даешь слово, что завтра ляжешь в диспансер?

— Да!

— Не верю.

— Клянусь всем святым!

— Все равно не верю. Что у тебя святое осталось? Только шприц. Значит сделаем так… — Яна поразмыслила и наконец приняла решение, — Значит сделаем так: ты идешь сейчас со мной на один флэт, там я тебе делаю укол и утром веду тебя в какой-нибудь диспансер. Убежать от меня нельзя, как ты уже понял. Согласен?

— Согласен. — кивнул Славик.

Яна подумала, не сделает ли она ошибку, приведя Славика на квартиру Мыши, но решила, что Славик ведь все равно не знает что это и есть база конопли, да и в своей конторе он больше не работает. В конце-концов, хоть какая-нибудь совесть у него должна сохраниться? А что скажет Мышь когда узнает? Вроде Мышь сочувствовала Славику когда Яна про него рассказывала… Да и никогда Мышь никому не отказывала в помощи. Хотя было предупреждение не водить чернушников… Но Мыши ведь сейчас нет. Да ладно, это же святое дело — надо помочь человеку. Яна кивнула Славику и он покорно поплелся за ней.

На квартире у Мыши было оживленно — кроме Джоанки там сидели трое ребят и одна девчонка, приехавшие из Кемерово.

— А это кто? — спросила Джоанка, подозрительно глядя на Славика.

— Это тот самый Славик, про которого я тогда рассказывала, ну помнишь?

— Ты с ума сошла? Зачем ты его сюда приволокла?

— У него все плохо. Я его завтра конвоирую в диспансер лечиться.

— Вообще-то Мышь меня оставила тут главной, и если бы она узнала что ты привела чернушника…

— Мышь бы ни за что не выгнала его на улицу! — перебила ее Яна.

— Ну ладно, делай как знаешь. — Джоанка пожала плечами. — Проходи, Славик, есть будешь?

— Да нет, меня и так водит. Мне бы вмазаться… — он с надеждой глянул на Яну.

Джоанка сделала большие глаза и с молчаливым негодованием повернулась к Яне.

— Я ему обещала сделать последний укол… — вздохнула Яна.

— Как? Здесь? Да Мышь тебя убьет когда узнает. И меня заодно.

— Джоанка, ну я ему обещала. Мы так договорились, что я ему делаю укол, а с утра — в диспансер. Ну он же бросает навсегда! Правда, Славик?

— Бросать надо сразу. — наставительно произнесла Джоанка, — И никаких «последних разов». Знаем мы эти наркоманские сказки — последний раз, самый последний, самый последний из последних…

Славик, все это время нерешительно кусавший губу, вдруг вскинул голову и с болью в голосе отрывисто произнес:

— Я остаток выкину в унитаз! При вас!

Яна и Джоанка как по команде посмотрели на него. «Как от сердца отрывает», — подумала Яна.

— Ладно. — наконец кивнула Джоанка, — Уж так и быть. Только идите есть сначала — мы картошки наварили и твою, Дамка, колбасу покрошили.

На столе действительно дымилось огромная кастрюля с варевом — от нее поднимался аппетитный пар — измельченная на квадратики колбаса была перемешана с плотным наваристым пюре и все это посыпано сушеным укропом и еще какими-то ароматыми восточными специями, которыми был забит весь шкафчик на кухне — их постоянно приносил от кришнаитов Вуглускр. Даже Славик невольно облизнул пересохшие губы.

Ребята из Кемерово чинно сидели и прислушивались к разговору, и начали есть только когда все остальные нашли себе по чистой тарелке и окончательно уселись за стол. За едой неторопливо потекла беседа. Яна спросила как они добрались из Кемерово, и ребята обстоятельно и весело стали рассказывать про свои приключения на трассе, как они ехали автостопом. Рассказывали много — про «долину смерти» между Новосибирском и Омском, по которой могут проехать машины только в очень сухую погоду, про челябинских гаишников, грабящих дальнобоев, про самих дальнобойщиков, с которыми они ехали… Глядя на их ровные спокойные лица, как бы светящиеся изнутри, Яна думала о том, что хоть она видела немного людей из сибирских городов, но все они чем-то похожи — степенные, размеренные, скромные. Космос доезжал до Сызрани и с тех пор только и хвастается, а эти, надо же надо, проехали почти всю страну и рассказывают об этом так спокойно.

— Я добралась из Ярославля за три часа на одной машине! — похвасталась Яна.

— А мы с Белкой за четыре, но на семи машинах.

— А как вы попали в Ярославль, это ведь не по дороге? — удивилась Яна.

— Так мы же не сразу в Москву, мы сначала поехали кругом — к друзьям в Ярославль.

— Кстати могли бы и на пяти машинах доехать — Моррис, помнишь зеленую? — засмеялась Белка.

Моррис рассказал про зеленую легковушку у самой Москвы, водитель которой остановился и хотел было уже взять одного человека, как тут вышла из-за кустов Белка, отходившая по нужде, и водитель, не говоря ни слова, газанул и умчался.

— А что же тут странного? — не поняла Яна, — Ну может у него места не было для двоих?

— Да обычно девчонка голосует, водители чаще останавливаются, а когда узнают что едет пара — уезжают. А чтобы водитель девчонку не взял, да еще так газанул резко — это странно.

— Да мало ли странных людей! — заявил вдруг Славик, — У меня пару недель назад случай был — ехал я кстати тоже по направлению к Ярику, в Переславль, — ну надо было по делу… — Славик замялся, — Ну короче тормозит мужик на «Жигуле», сажусь я, и такой он поначалу приветливый — про жизнь расспрашивал, про родителей, здоровьем очень интересовался, ну я в ответ сдуру сболтнул ему что давно сижу на игле. И что вы думаете? Он тут же тормозит и меня высаживает!

— Ну и правильно. — сказала Джоанка, — На кой ему нужно наркоманов возить?

— Да дело-то не в этом — он меня высаживает, а сам разворачивается и едет обратно! Вот какие странные люди бывают. Кстати по-моему тоже зеленая машина была.

Яна начала рассказывать в подробностях как она два с половиной месяца назад ехала на джипе и как на них напали дорожные грабители из странного реанимационного фургона. Историю выслушали внимательно.

Попили чаю, и Славик стал ерзать и поглядывать на Яну.

— Ладно, пойдем в комнату, сделаю я тебе твой последний укол. — кивнула Яна.

Славик обрадовался, сбегал в прихожую за курткой и разложил про столу целый ворох предметов — грязный стеклянный шприц, закопченную ложку, пласт каких-то таблеток, стеклянный пузырек с куском полусырой ваты внутри и старую бензиновую зажигалку. Затем торжественно вытащил из какого-то тайника в складках одежды крохотный кусочек бумажки с маленьким комком бурой липкой грязи.

— Что это такое ты принес? — поморщилась Яна.

— Ну так сварить надо… — кивнул Славик. — Я мигом!

— Ладно, мы пожалуй переместимся в комнату, пусть без нас варит. — ребята из Кемерово поднялись и вышли.

Джоанка тоже вышла вслед за ними. Яна осталась и наблюдала весь процесс — Славик тщательно размазывал грязным ногтем по ложке липкую грязь, промокал ее ватой из пробирки, грел зажигалкой ложку снизу и грязь долго шипела и исходила бурыми пузырями, затем он заливал ее водой, набирал в шприц, снова добавлял воды из чайника, выливал в пузырек и болтал там, растворяя таблетку димедрола — «чтобы грязь отбить» — пояснял он. Яна уже устала следить за всеми этими махинациями, но Славик снова набрал мутную жижу в шприц и объявил что все готово.

— Остальное я выкидываю. — строго сказала Яна.

— Выкидывай. — кивнул Славик, и его решимость понравилась Яне.

Она сходила в туалет и выкинула все остатки, а ложку тщательно отмыла, и только после этого вернулась на кухню. Шприц мутно поблескивал на столе.

— Ну теперь рассказывай как колоть.

— Ты не умеешь? — огорчился Славик. — Ну ничего, я тебя сейчас научу. Значит я перетяну руку ремешком, а когда вена вздуется, ты в нее втыкай, только держи крепче чтобы поршень не выбило. И сначала потяни назад чтобы каплю крови набрать в шприц — это контроль, что в вену попала. Ну а затем все вперед до упора.

— Постой, вон у тебя в шприце пузырек воздуха плавает!

— Это специально. Чтобы ничего не осталось — он ровно таких размеров, что останется под поршем в воронке иглы, а все оттуда выдует до капельки, ничего не пропадет. И вообще, не учите деда кашлять.

— А доза какая?

— Ну… Я чуть побольше сделал. Это же последний раз.

— Не передознешься?

— Нет, что ты, я себе уже не раз колол столько же, а тут еще и сырье слабенькое. Я наоборот думаю, надо было побольше прибодяжить…

— Отставить. Ладно, давай свою вену.

Славик закатал рукав футболки. Руки у него действительно сильно дрожали.

— Ого! — Присвистнула Яна. — Да у тебя же тут на руке живого места нет, одна дорожка черная тянется вся истыканная…

— Ладно, потом, коли уже. — хрипло сказал Славик, перетягивая ремешком предплечье.

Яна сделала все, как он ей объяснил.

— Выдергивай! — прошептал Славик и согнулся, зажимая вену, из которой вырвался фонтанчик крови.

— Ну и чего, кайф?

Славик кивнул, встал со стула и неуверенно опустился на пол, прислонившись спиной к стене.

— Ну и как? — снова спросила Яна.

— Что-то не то… — медленно прошептал Славик.

— Что не то? — встревожилась Яна.

— Что-то переборщилось… Ой!

— Что такое? — Яна нагнулась над ним, схватила его за подбородок и резко запрокинула вверх голову.

Зрачки Славка медленно сжимались, уходя в точку и почти исчезая.

— Они мне сказали, что он… слабый… а он… он наоброт… раз в двадцать… у меня такого никогда… полный кайф… — Славик медленно закрыл глаза.

Яна выскочила из кухни и закричала в коридор:

— Джоанка! Джоанка! Что надо делать при передозе? Надо вызвать «скорую»!

Джоанка вбежала в кухню и остановилась перед Славиком. Деловито пощупала пульс, оттянула пальцем веко и затем повернулась к Яне.

— Дамка, сколько ты ему вколола?!

— Он сам сделал, сказал что столько надо. Что с ним? Я позвоню в «скорую»! — Яна кинулась в коридор.

— Стой! — Джоанка проворно схватила ее за рукав. — Поздно, он мертв.

— Ты что? — закричала Яна, — Человек умирает, а ты запрещаешь вызвать «скорую»? Да ничего не будет с мышиной квартирой, я скажу что это все я, что сама его привела и сама…

— Да не ори ты! — Джоанка тряхнула Яну. — Он мертв, смотри. — Она схватила руку Яны и прижала ее к шее Славика. — Сердце уже не бьется.

— Надо искусственное дыхание…

— Дамка, брось. Если сердце остановилось уже через минуту, значит там у него в крови такая доза, что ничего не спасет. Я была тут когда Рольф умирал — тогда неотложку вызвали, но он все равно умер. А у него доза была гораздо меньше, минут через десять сердце стало останавливаться, а не сразу…

— Какой кошмар! — Яна до крови закусила губу.

— Да ты, Дамка даже н представляешь какой это кошмар — в этой квартире труп опиюшника! Мышь этого не переживет.

— Джоанка, что делать? — Яна чувствовала что она на грани истерики.

— Вот не знаю теперь! — крикнула Джоанка. — И не вздумай сюда привести ментов забирать труп!

И вдруг в дверь раздался звонок. Джоанка дернулась и подпрыгнула. Звонок прозвучал еще раз — более настойчиво. Джоанка прошла в прихожую и осторожно открыла дверь — на пороге стоял Кельвин.

— Что же вы не открываете, черти? — спосил он. — Надеюсь никого не разбудил? Половина второго, я только что с трассы — меня до самого дома подкинули, такие классные люди были…

— А где Мышь? — тихо спросила Джоанка.

— Мышь с Вуглускром будут не раньше чем через две недели — они от Уфы в Свердловск заехали на недельку, к друзьям. А что это у вас такие лица траурные? Что-нибудь случилось?

— Случилось. — глухо ответила Джоанка.

Кельвин посмотрел на нее внимательным взглядом, зетем перевел взгляд на Яну.

— Ну выкладывайте что случилось.

Джоанка молчала — она предоставила Яне самой выпутываться. Яна глубоко вздохнула.

— Я привела сюда Славика, ну помнишь наркомана, про которого я рассказывала… В общем он должен был идти завтра в наркодиспансер. Он посил сделаеть ему самый последний укол и… в общем он умер.

— Где труп? — спросил Кельвин хриплым голосом.

Яна вздохнула и молча кивнула в сторону кухни.

— Только что…

Кельвин не снимая ботинок прошел на кухню и нагнулся над Славиком — точно так же оттянул веко, пощупал пульс. Затем резко выпрямился. Лицо его приобрело суровый и злой оттенок, не свойственный ему.

— Ну и что ты намерена делать, Дамка?

— Я не знаю… — растерянно вздохнула Яна.

— Что значит «не знаю»? Ты хочешь его здесь на кухне хоронить?

— Кельвин, ну не надо так кричать! — вступилась Джоанка.

— А что надо? — резко повернулся к ней Кельвин, — Радоваться надо, плясать, да? Ее предупреждали, на этом флэту закон — опиюшников не водить, мало нам было Рольфа? Кто его вообще сюда впустил, этого Славика? Тебя, Джоанка, оставили старшей на флэту, как ты могла?

— Это я настояла. — вступилась за Джоанку Яна.

— А ты… — Кельвин повернулся к ней, — Ты, лапушка, теперь сделаешь вот что — ты выметаешься отсюда с трупом, и точка.

— Куда? — ошарашенно спросила Яна.

— Это твои проблемы. У нас и так хватает проблем! — Кельвин уже кричал в полный голос, Яна никогда не видела его таким.

— Заткнись! — рявкнула она.

Это подействовало, Кельвин на секунду замолчал. Яна вышла из кухни и прошла в комнату. Там на полу сидели ребята из Кемерово.

— В принципе мы поможем вытащить когда стемнеет. — тихо сказал один, только вот куда?

Яна не ответила. Она прошла в самый конец комнаты и взяла черный чемодан, который так поразил ее воображение когда-то. Аккуратно вытряхнув из него какие-то шмотки, Яна закрыла крышку и оглядела его — в принципе тщедушное тельце Славика могло сюда поместиться. Яна приволокла чемодан на кухню и под пронзительным взглядом Кельвина стала пытаться запихнуть в него Славика. Было странно и страшно засовывать в черную пасть чемодана человека, еще четверть часа назад бывшего живым. Случайно коснувшись, Яна заметила, что руки Славика заметно похолодели. Джоанка подошла и стала помогать — вскоре Славик, нелепо сложенный вдвое, был внутри черного чемодана. Крышка еле встала на свое место, старые замки долго не хотели защелкиваться, стенки чемодана раздулись как брюхо питона, проглотившего очередную жертву.

— Ну и куда теперь? — спросил Кельвин.

Не отвечая, Яна подошла к телефону и стала набирать номер. Этот номер чудом сохранился в ее памяти еще с тех пор, когда они со Славиком бежали по лесу в Балашихе, спасаясь от бандитов. Вот только какое он назвал имя этого друга? А, ну да, Витька Кольцов. Вот и пригодилось. У Яны всегда была хорошая память. На том конце провода долго не брали трубку, и Яна поначалу решила, что никого нет дома, но затем с ужасом вспомнила, что времени — около двух часов ночи. Она тут же хотела бросить трубку, но вдруг приятный, но сонный голос сказал «ало».

— Здравствуйте, извините что я вам звоню в такое время, но мне нужно поговорить с Виктором Кольцовым.

— Это я. — голос уже не казался соным, скорее он был настороженным.

— Я звоню по поводу вашего друга Славы…

— Да, да, я слушаю. Что с ним?

Яна вздохнула, набрав полную грудь воздуха и сказала:

— Он умер.

Витька помолчал, затем спросил:

— Когда?

— Около часа назад, может больше. Да, наверно больше.

— От чего? От передозировки?

— Да…

— А где он, в общежитии?

— Нет… — Яна замялась, — на квартире у случайных знакомых. Я не могу сюда приводить врачей или милицию, я бы его привезла куда-нибудь.

— Например?

— Например к вам. Или к его родителям.

— Вы на машине?

— Я? Нет, мы тут нашли большой чемодан… В общем он уместился.

— Давайте я сейчас к вам подъеду.

— Нет, я не могу подставлять этих знакомых — они случайные люди и не в чем не виноваты.

— А вы вообще кто?

— Я? Яна Луговая, тоже случайная знакомая. Давайте я вам все объясню при встрече?

— Ну хорошо, везите. Адрес знаете?

— Нет.

— Записывайте. Метро «Ленинский проспект», первый вагон из центра…

— Я запоминаю. Но мы будем только утром — когда метро откроется.

— Хорошо, я встречу вас у метро. Вы одна?

— Не знаю.

— Не одна. — тихо признес рядом парень из Кемерово.

— Не одна. — повторила Яна, — Мне помогут донести.

Яна запомнила адрес, положила трубку и оглядела присутствующих. В коридоре около телефона собрались все и молча смотрели.

— Вас милиция остановит в такую рань с чемоданом. — пробурчал Кельвин.

— Ничего подобного. — возразила Яна, — Все нормально: лето, чемодан — мы на ранний поезд торопимся.

— Ага, на «Ленинский проспект»…

— Значит с поезда. И вообще, какое твое дело?

— Да, кстати, — Кельвин поднял на нее пристальный взгляд, — До приезда Мыши здесь больше не появляйся. А дальше — как Мышь скажет.

— Кельвин, почему? — возмутилась Джоанка.

— Потому что здесь главная Мышь, и она установила закон — чернушников и тех, кто приводит друзей-чернушников — гнать. И Дамку она предупреждала. Если Мышь решит Дамку оставить — Дамка останется. Нет — значит нет, но до ее приезда — выписывайся.

Яна вспыхнула сжала челюсти от оскорбления.

— Хорошо, я ухожу. И ухожу немедленно. — она стала быстро собирать свои вещи.

— Кельвин, а куда же она пойдет? — вскинулась Джоанка.

— Понятия не имею, это не мое дело. У нас и так проблем хватает. — Пусть вон к Космосу идет, наверняка он в своем ДК устроил панк-флэт…

— А что у вас случилось-то, что ты такой злой? — продолжала Джоанка.

— Да кинули нас в Казахстане. Машина, которую мы нашли, загрузилась и уехала, показали нам кукиш…

— Вот оно что… А найти ее?

— Да ее теперь не найдешь, ее как-то по глупому через случайных людей заказывали. А в розыск не подашь, в милицию не придешь «дяденька мент, мы честные хиппи, дети солнца, две недели в Казахстане собирали урожай конопли, а злые дяди нас кинули, найдите их пожалуйста»… — Кельвин сел и обхватил голову руками. — А тут еще трупы опиюшников…

— Ну и чего на Дамке зло срывать?

— Джоанка, у каждой вписки есть свои законы. На этой вписке закон один — не водить опиюшников. Это относится ко всем — и к тебе и даже ко мне.

— Мышь бы Дамку никогда не выгнала!

— Вот приедет Мышь и впишет ее обратно, она здесь главная.

Яна уже собрала все вещи — собственно и собирать особо было нечего. Двое парней из Кемерово порылись в своих огромных туристических рюкзаках и достали оттуда куртки. «Холодно ночью», — объяснили они. Третью куртку достали для Яны. Вдвоем взяли чемодан и вышли. Яна пошла следом, накинув куртку на плечи.

— Прощай, Джоанка, может встретимся еще. — кивнула она. — Прощай Белка, прощай Моррис. — кивнула она оставшимся. — Ну и ты Кельвин, прощай. — Яна хлопнула дверью.

— Ну пойдем. — сказали ребята и понесли чемодан.

— Куда? — удивилась Яна, идя следом, — Может посидим пока здесь?

— Лучше к метро. Там менее подозрительно — сидят два парня и девушка, ждут пока откроется.

Они дошли до метро — до открытия оставалось три часа. Яна села на чемодан, ребята примостились рядом. Сидели молча, разговаривать было не о чем — все переживали случившееся. Вот казалось только что сидели за одним столом, ели картошку, весело рассказывали друг другу истории из жизни — и вдруг на тебе, человека нет, есть только его тело, оно согнуто и запихано в чемодан…

Рассчет оказался верным — милиционеры несколько раз проходили мимо, мельком бросая взгляды на сидящую компанию, но ни разу не подошли. Метро открылось, доехали до «Ленинского проспекта», вышли на платформу.

— Девушка, извините пожалуйста, — вдруг раздалось над ухом, и Яна вздрогнула от неожиданности, — я инженер-строитель, сам из Донецка, попал в затруднительное положение — у меня нет пятачка на метро, вы мне не поможите?

Яна обернулась — перед ней стоял давнишний знакомый, которого она встречала на Курском вокзале. Пальто на нем было еще более помятое, но в целом по-прежнему опрятное.

— Да вы ведь уже в метро? — рассердилась Яна.

— Это конечно так, но мне надо сделать еще одну пересадку, а потом выйти и сесть снова и… в общем не обижайтесь ради Бога.

— Вы знаете, я сейчас не могу. — сказала Яна. — В другой раз хоть десять.

— Конечно, конечно, извините Бога ради, тогда будете должны. — человек в пальто очаровательно улыбнулся и помахал рукой. — всего вам доброго!

— Кто это? — спросил один из парней.

— Да это один мой знакомый бомж. Мы с ним постоянно встречается — ему пятачка на метро не хватает.

— Профессионально аскает! — восхищенно сказал другой.

— Что делает? — удивилась Яна.

— Аскает. Попрошайничает. Но какой высокий класс! — он еще раз с восхищением посмотрел вслед удаляющемуся пальто.

Возле выхода метро стоял молодой парень в черном плаще. На вид ему было лет двадцать, может чуть меньше. Был он среднего роста, темноволосый, довольно худой, или, как любят называть этот тип в литературе, «сухой» или «поджарый». Подстрижен спереди он был коротко, а сзади была небольшая «грива», опускающаяся с макушки до воротника. Лицо его украшал тонкий слой щетины, тщательно выровненной и аккуратно подстриженной, что придавало парню сходство то ли с каким-то американским певцом, то ли с известным киноактером. Но больше всего удивил Яну его взгляд — быстрый и внимательный. Казалось, будто из под бровей на тебя смотрят два автоматных дула, впрочем смотрят хорошо, по-доброму… но на кого-нибудь еще они могут посмотреть иначе. В следующий миг Яна поняла в чем дело — у парня от природы были очень большие глаза, огромная черная радужка казалось занимала все пространство в глазу.

— Вы Яна? — спросил тот, — Меня звать Виктором.

— Можно на ты. — сказала Яна.

— Шмель. — представился один из кемеровских парней.

— Сон. — представился другой.

— Как? — удивился Виктор, — Вы тоже наркоманы? — автоматные дула быстро прошлись по ним с головы до ног.

— Это тусовочные имена. — пояснила Яна, — Они никакие не наркоманы, просто случайные гости на той квартире, где умер Славик.

— Вы теперь сможете донести чемодан? — спросил Сон.

— Да. — Виктор легко поднял чемодан одной рукой.

— Ну мы тогда пойдем…

— Стоп. Так дело не пойдет, мне нужно знать все о жизни и смерти Славы. — автоматные дула прокатились из стороны в сторону.

— Я остаюсь и все расскажу. — ответила Яна, — Мне теперь торопиться некуда.

Она попрощалась с Соном и Шмелем, затем спохватилась и сняла с плечей накинутую куртку, отдала им. Утренняя прохлада обступила со всех сторон и Яна невольно поежилась. Кемеровские ребята ушли в недра метро.

— Сейчас мы отнесем его ко мне. — сказал парень, снимая свой плащ и накидывая на плечи Яны, — А часов в десять буду звонить его родителям. Яна, мне бы хотелось чтобы ты мне рассказала все что знаешь. — автоматные дула внимательно вскинулись на Яну.