— Мышь, ты хочешь сказать, что я воевала с этими ублюдками за деньги?

— Нет, но все равно они теперь твои.

— Хорошо. Я возьму сто рублей, а остальное пусть хранится пока у тебя, ладно?

— Ладно.

— И еще, Мышь. Вот этот пистолет с тремя патронами — давай его где-нибудь спрячем?

— У меня на квартире? — заволновалась Мышь — А если он паленый?

— В смысле?

— Ну если из него стреляли?

— Стреляли. По мне.

— Ну да… Но… Хотя ладно, мы его спрячем в кладовую.

Мышь тщательно протерла пистолет влажной тряпкой, стирая отпечатки пальцев, завернула в полиэтиленовый пакет и сыпанула туда красного перца. Затем провела Яну в прихожую и вывела на лестничную площадку. За шахтой старого скрипучего лифта находилась дверь на чердак. Мышь открыла ее ключом и Яна увидела под ногами ворох мусора и опилок напополам с голубиными перьями. Все пространство чердака было исчерчено частоколом брустьев и опорных балок, через которые приходилось перелезать.

— Только никому ни слова, кроме меня, Вуглускра и Кельвина, даже Космосу ни слова. — Мышь приложила палец к губам, и Яна кивнула.

Свет пробивался на чердак через маленькие косые окошки под потолком, Мышь уверенно перешагнула пару стропил, свернула куда-то и остановилась перед кирпичной стеной с железной дверью.

— Что это? — спросила Яна шепотом.

— Когда-то было служебное помещение, отгороженная часть чердака. Мы только замазали щели раствором и поставили железную дверь — управдомы думают что это вход в машинное отделение лифта, а техники-лифтеры думают что какая-то чердачная подсобка. А может техники ничего не думают. На самом деле машинное отделение на три метра короче, и там действительно есть дверь, но она заложена кирпичами — так что с виду будто это она и есть.

— Понятно. То есть отгрызено три метра от машинного отделения, но никто об этом не знает.

— Вот именно.

Мышь отперла дверь и в лицо Яне пахнуло свежим сеном — небольшая кирпичная комнатка была завалена тюками. Мышь щелкнула выключателем и в комнатке зажглась тусклая пыльная лампочка.

— Это и есть хранилище конопли? — удивилась Яна.

Мышь довольно кивнула.

— Именно. И даже если его обнаружат — никто не докажет что это наше хозяйство. А пистолет мы спрячем сюда…

Мышь встала на цыпочки и положила пакет с пистолетом в какую-то щель под самым потолком.

— Запомни это место. А ключ ты заметила откуда я взяла?

— Нет.

— Пойдем покажу — ключи висят в тайнике перед входом на чердак, нам тоже ни к чему ключи в квартире хранить.

— Слушай, а если найдут это… радио?

— Ну… — Мышь развела руками, — Что же это за дом без радио? Без этого никак. Да и там у нас очень мало. На год условно…

— Ясненько. Слушай, а сколько у меня вчера нервных клеток умерло?

— Ну умерло и умерло, не грузись. И главное не западай на коноплю особенно, не превращай праздник в серые будни.

— Поняла.

— Ты приедешь в июле — нас может не быть, мы будем на сборе. Но здесь обязательно будет кто-нибудь, дождись нас. — Мышь подняла на Яну большие грустные глаза, — Только у меня такое впечатление что мы больше не увидимся… Не знаю почему… Я всегда чувствую… — Мышь всхлипнула и обняла Яну, а затем сняла с руки пестрый плетеный браслет из черных и желтых ниток, — На, держи на память фенечку.

Яна бережно взяла браслетик и надела его на руку, чувствуя что на глаза наворачиваются слезы — она никогда не любила минут прощания.

К окружной дороге Яна попала уже в девятом часу вечера. Машины шли плотным потоком, Яна встала на объездной лепесток, где скорость машин была невелика и начала голосовать как ее учила Мышь. Первый же водитель остановился, сумрачно цыкал зубом, обещал провезти двадцать километров и требовал за это не более не менее, как червонец. Яна сказала ему что так она до Ярославля не доберется, мужик пожал плечами и уехал со словами: «ну ночуй здесь, дуреха». Яна хотела за такое хамство плюнуть ему на бампер, но мужик уже уехал. Затем остановился грузовик, водитель которого ехал совсем недалеко и сам посоветовал Яне остаться и поголосовать еще. Через минуту Яну подобрала машина, в которой сидела немолодая пара, которая ехала в пригород к друзьям. Всю дорогу они кормили Яну печеньем, участливо расспрашивали о жизни и все удивлялись как это она не боится ездить одна. Расстались как друзья. «До чего же в мире много хороших людей!» — думала Яна, высаживаясь на обочину и махая рукой вслед.

Уже совсем стемнело, а до Ярославля оставалось больше половины пути. Место, в котором высадили Яну, было темное и глухое — со всех сторон дорогу обступал лес, а вправо уходила еле заметная грунтовка, на которую и свернула немолодая пара. Они уговаривали Яну переночевать у своих друзей, но Яна отказалась, она хотела попасть в Ярославль сегодня же. Машин было мало, они шли на высокой скорости и не замечали маленькую фигурку, стоящую у обочины. Со всех сторон подкрадывался холод, и Яна сначала ругала себя за то, что не догадалась попросить высадить ее чуть пораньше — у светлых постов ГАИ или на больших проселочнах перекрестках. Затем она стала ругать себя за то, что не поехала электричками. Кончилось тем, что она стала на все корки ругать проезжающих мимо водителей, которые сидят в тепле и уюте и им нет дела до того, что кто-то мерзнет на дороге. Прошло минут двадцать, которые показались Яне вечностью, но вдруг притормозил шикарный джип.

Яна подбежала и заглянула в окошко — в джипе сидел крупный скуластый парень лет двадцати семи, короткая стрижка подчеркивала здоровенный лоб с отчетливыми залысинами. Смотрелся он как толстячок среднего роста. Из под широко расставленных бровей внимательно глядели насмешливые глаза.

— Плечевая что-ли? — сурово спросил он.

Яна не знала что такое «плечевая», но на всякий случай помотала головой и сказала, что едет автостопом в Ярославль к родителям.

— Тогда садись. — весело кивнул парень и распахнул дверь. — Терпеть не могу шлюх.

Яна поразмыслила — не было ли в этой странной фразе чего-нибудь обидного для нее, Яны, но решила что нет. В иномарке было просторно и уютно. Машина тронулась и плавно покатилась, набирая скорость. Парень выключил игравшую кассету чтобы удобнее было разговаривать.

— У вас всегда играет классика? — удивилась Яна.

— Можно на «ты» — кивнул парень. — Я люблю классику.

— А я думала что классику сейчас слушает только старая русская интеллигенция.

Парень помотал головой.

— Вообще-то у меня родители музыканты, так что я детства вырос в классической музыке — куда я теперь от нее?

— Значит ты новая русская интеллигенция? — спросила Яна.

— Новый русский? Интересное выражение! — парень хохотнул. — Сама придумала?

— Ну ты же сказал что ты не старая русская интеллигенция…

— Хе! Новый русский… А что, хорошее выражение, надо будет завтра же нашим сказать, глядишь — и приживется.

— А кто такие «плечевые»? — спросила Яна.

— А это дорожные шлюхи. Они обычно дальнобойщиков ловят. Один перегон у них на жаргоне — одно плечо.

— Откуда ты все это знаешь, ты же не дальнобойщик?

— Да подвозил как-то одну такую. — парень поморщился. — Пахло от нее… В общем я ее порасспрашивал и минут через пять высадил. Не люблю шлюх. Еще вылезать не хотела — как же, кооператор в иномарке, такое счастье обломилось.

— А ты часто подвозишь людей?

— В Москве — никогда, я не такси. А на трассах — ну если по дороге, почему бы не помочь человеку в пути? Особенно если такая симпатичная девушка голосует. — парень повернул голову и улыбнулся Яне.

— Классный ты. — улыбнулась в ответ Яна. — Значит ты кооператор?

— Ну навроде того. Бизнесмен.

— Ага, спекулянт?

— Спекулянт — это совковое слово. В цивилизованном мире такого слова нет, есть слово бизнесмен. — наставительно произнес парень. — Но я не совсем бизнсмен, я юрист-аналитик.

— Здорово… А это твоя машина?

— Моя. Нравится?

— Нравится. Шустрая.

— Угу. Я на нее сам заработал.

— Это сколько же надо работать чтобы такую тачку купить?

— Это смотря как работать. Я провернул две сделки…

— Всего две сделки и машина?

— Так знаешь сколько труда надо было чтобы их провернуть? Знаешь сколько пришлось кататься по регионам, встречаться с людьми, анализировать, высчитывать?

— А ты кто по образованию, экономист?

— Я по образованию десять классов. Но я гений. — парень лукаво глянул на Яну и засмеялся.

— Правда гений?

— Ну смотри сама — мне двадцать лет…

— Всего двадцать? — изумилась Яна.

— А сколько по-твоему?

— Ну не знаю… Двадцать пять.

— Нет, двадцать. Так вот, и в свои двадцать лет я главный экономист крупнейшего кооператива. Я мозг нашего предприятия.

— А что вы производите?

— Производить в нашей стране сейчас не выгодно, производить мы будем лет через пять, а то и десять, когда начнется рост экономики. Сейчас выгодно торговать.

— Наркотики, оружие?

— Ну почему сразу наркотики? — парень помрачнел, — Я люблю честный и законный бизнес, чтобы никаких наркотиков. Помимо всего прочего на этом можно крупно посыпаться, только некоторые олухи этого не понимают… Ну короче не важно, есть там у нас свои споры. В общем в ближайшие три года мы будем заниматься цветными металлами. — парень снова помрачнел.

— У вас там неприятности какие-то?

— Да уж не без этого. В очень нехорошую ситуацию наша фирма влипла, сейчас я мчусь в Ярославль разбираться.

— Сочувствую… Так ты в Ярославль?

— Угу.

— Здорово. Слушай, там километров за двадцать будет поселок — «Поречное» — там меня высади, ладно?

— Ты там живешь?

— Ну да, километров пятнадцать по лесу — и наш военный городок.

— Не везет тебе. В такую темень по лесу шлепать?

— Да мне не впервой.

— А в Москву чего ездила — просто так?

— Не, по делу. — гордо сказала Яна, — Я в театральное училище летом поступать буду.

— Смотри-ка ты. Дело хорошее. А не страшно так одной ездить?

— А чего страшного?

— Ну… не знаю, обидит кто-нибудь, пристанет.

— Ну меня обидеть не так уж просто, ты не смотри что я маленькая и рыженькая… — Яна улыбнулась.

Парень искоса бросил на нее внимательный взгляд.

— Да я и смотрю, вон синяк под глазом… Вчерашний, судя по всему.

— Это я так… С дерева упала. — Яна снова набросила на левую половину лица рыжую челку, отползшую в сторону.

Парень снова мельком поглядел на Яну.

— Странные у вас деревья. Больше похоже на скользящий удар армейского ботинка.

— Да ты просто Шерлок Холмс какой-то! — изумилась Яна.

— Есть маленько. — удовлетворенно кивнул парень.

— Ты что, спец в этом?

— Да уж не любитель. Кикбоксингом занимаюсь с десяти лет. Да и вообще я гений, как я уже сказал.

— Круто. — Яна поглядела на него с уважением.

— А что там у тебя было, проблемы?

— Ну было кое-что вчера. Выкрутилась. — вздохнула Яна.

— Не люблю когда девочек бьют.

— Ну там сначала меня… а потом я. Мало не показалось. — Яна стиснула зубы.

Парень хмыкнул.

— Семейная сцена? Пьяный муж?

— Да нет, просто влипла в одну историю. Не надо об этом, ладно?

— Ладно. Но ты смотри, если что-нибудь серьезное — могу помочь.

— Да нет спасибо, все вроде обошлось.

— Вот еще бы у меня все завтра обошлось… — вздохнул парень.

— А я могу помочь?

— Да уж куда тебе, тут такие монстры бьются…

Дорога была совершенно пустынная и вдруг из-за кустов на обочине навстречу машине выскочила фигура человека, мелькнула перед лобовым стеклом, громыхнула по корпусу, машина дернулась, парень изо всех сил нажал на тормоз и ремень безопасности мягко обхватил Яну, не давая ткнуться в лобовое стекло. Джип развернулся и остановился.

— Абзац. — тихо сказал парень. — Кажется человека сбил.

Он распахнул дверь и вышел из машины. Яна заметила, что парень выглядит не таким толстым как показалось вначале, да и в его размашистых коротких движениях сквозила сила. Она выскочила следом, обойдя джип с другой стороны и вместе они пошли к тому месту, где на асфальте неподвижно темнел силуэт.

Чем ближе они подходили к лежащей фигуре, тем страннее она выглядела в тусклом лунном свете — какие-то обмотанные бесформенные тряпки, куски досок, поролон… Наконец они приблизились — перед ними на асфальте лежало распотрошенное чучело.

— Что-то мне это не нравится. — быстро сказал парень, — А ну-ка бегом назад, к машине…

Закончить фразу он не успел — за кустами лязгнули затворы и на дорогу вышли четверо людей в темных штормовках с глухими капюшонами. В руке у каждого был пистолет.

— Руки за голову. — хрипло приказал один из них и повел дулом.

— Проклятье. — пробормотал парень и медленно заложил руки за голову.

«О, боже. — мелькнуло в голове у Яны, — да когда же это все кончится!» Она пожалела, что оставила свой пистолет в Москве у Мыши.

— Туда. — скомандовал человек и махнул пистолетом в сторону кустов. — А вы гляньте, не осталось ли кого-нибудь в машине?

Двое тут же направились по направлению к джипу. Один из них нагнулся, поднял чучело и отшвырнул его за кусты. В воздухе мелькнули тряпки и дощечки, затем послышался шлепок о землю. Хриплоголосый еще раз махнул пистолетом и пятясь задом вошел в щель между кустами. Парень из джипа шагнул за ним, Яна пошла следом. Замыкал шествие еще один темный капюшон. «Просто мистика какая-то!» — ошарашенно думала Яна. За кустами оказалась небольшая полянка перед лесом и на ней стоял «Рафик». Рафик был темно-бурого неприметного цвета и напоминал какую-то служебную машину, но никаких надписей на его корпусе не было — просто бурая крашеная поверхность. За рулем «Рафика» никого не было. Где-то в отдалении мягко завелся мотор джипа и он темной тенью съехал где-то вдалеке с обочины в кусты. Отсюда его не было видно.

— Стоять. — скомандовал хриплый. — Ближе друг к другу. Вот так.

В наступившей тишине послышался гул приближающейся издалека автомашины — судя по звуку это был груженный фургон дальнобойщика. Хриплоголосый дернулся, оглянулся и произнес:

— Если кто-нибудь пикнет — я пристрелю сразу. Ждем пока проедет, затем будем говорить по делу.

Яна вгляделась и увидела что на пистолет надет глушитель. Да, серьезное дело. В принципе… В принципе если отвлечь его чем-нибудь и воспользоваться неожиданностью… Причем действовать нужно срочно — пока не вернулись те двое, отгонявшие джип на обочину. Вот только этот капюшон с пистолетом сзади парня… Если бы парень… Яна поглядела на попутчика — что-то мелькнуло в его взгляде. Яна быстро скосила глаза вниз, а затем стрельнула зрачками в сторону хриплоголосого. И парень понял! Он тоже скосил глаза вниз и метнул взгляд назад, где стоял второй капюшон.

Дальнобойщик приближался — окружающий лес окутывал рев и рокот его мотора. За кустами начали метаться огни дальнего света.

— А вот и мой папа едет! — сказала Яна капризным писклявым голоском и кивнула назад, в сторону кустов.

— Что? — тревожно дернулся хриплоголосый.

— Мой папа едет с грузом и охраной — вот он едет, смотрите!

Лицо Яна сделала глупым-глупым, хотя вряд-ли противник видел его в полумраке из-под своего капюшона. Медленно и плавно, чтобы не спугнуть его, стараясь чтобы все движения выглядели естественными, Яна развернулась спиной к хриплоголосому, вытянула руку и указала пальчиком на кусты, в сторону приближающегося света фар. Вместе с этим одновременно она сделала незаметный шаг назад, как бы чуть отшатываясь от несущегося за кустами ревущего монстра. Теперь она стояла лицом к парню из джипа — тот по прежнему был неподвижен, руки закинуты за голову, лишь немного повернул лицо в сторону приближающегося дальнобойщика. Почти вплотную за его спиной стоял второй капюшон, он тоже теперь нервно озирался на свет фар за кустами.

«Ага, гады, боитесь.» — подумала Яна со злорадством. Действительно зрелище было жутковатое — небольшая полянка за кустами около шоссе, посреди глухого леса. Туманный свет полной луны и грузовое чудище, с оглушительным ревом медленно прущее по дороге, рыская фарами по кустам, словно в поисках кого-то.

— Папа останавливается! — радостно объявила Яна.

Естественно дальнобой и не думал останавливаться, но рассчет оказался верным — нервы у хриплоголосого не выдержали и он машинально взмахнул пистолетом и направил его чуть левее — в сторону фургона за кустами.

Яна молниеносно выкинула назад свободную руку и ухватилась за ствол с глушителем, резко выворачивая его дулом вниз, а рукой, которая была до этого вытянута в указательном жесте, наотмашь рубанула туда, где под капюшоном должно было быть горло — и… промахнулась! Вместо горла под ребром ладони оказался жесткий подбородок, клацнули зубы, голова откинулась назад. Ребро ладони пронзила боль. Яна тут же сделала еще один молниеносный короткий замах и на этот раз попала — хриплоголосый издал хлюпающий звук, а его пистолет тем временем оказался у Яны в руке. Она сразу присела, опасаясь выстрела — нельзя было промахиваться и тратить время на второй удар! Сейчас должен раздаться выстрел второго человека в капюшоне! Яна бросилась на землю, изо всех сил откатываясь в сторону… И совершенно зря — второй капюшон уже лежал распластанный по земле, а парень из джипа уже возвышался с отобранным пистолетом над полусогнутой фигурой хриплоголосого. В воздухе взметнулась рука и послышался хруст ребер и тихий хрипловатый крик — хриплоголосый тоже упал на землю, уже окончательно потеряв сознание. «Ни фига ж себе работает парень!» — изумилась Яна. Такого техничного поединка она никогда не видела, разве что у отца получилось бы так же мощно и красиво, хотя кто знает, может и нет…

Яна вскочила на ноги и отбежала за «Рафик». Парень, вместо того, чтобы последовать за ней, кивнул, нырнул обратно в кусты и исчез.

Дальнобой с ревом умчался, лишь вдалеке раздавался его рев. Вокруг наступила тишина. Из темноты приближалась фигура в капюшоне — это возвращался от джипа один из нападавших. Он вышел на поляну и остановился, удивленно оглядываясь. Затем увидел два тела, лежащих на земле, вскинул свой пистолет и начал тревожно кружиться на месте, озираясь. Яна хладнокровно наблюдала за ним. Затем капюшон бросился обратно в сторону джипа, но пробежав несколько шагов остановился и кинулся обратно. Он нагнулся над телом хриплоголосого и рывком перевернул его на спину. Пистолет в его руке заметно подрагивал. «Обгадился от страха, подонок!» — со злостью подумала Яна. Темный капюшон явно не знал что делать. Он опять кружил по пустой поляне, нервно водил пистолетом по сторонам на каждый шорох, было слышно его хриплое взволнованное дыхание. Пару раз он даже чуть слышно охнул в голос. «Сейчас ты подойдешь к „Рафику“ и я тебя успокою.» — подумала Яна. Но капюшон вместо этого огляделся в последний раз и метнулся в сторону джипа.

— Идите сюда, дяденьке плохо! — закричала Яна, прижав ладонь ко рту и направляя звук в сторону леса.

Капюшон замер на месте и на всякий случай присел.

— Идите сюда, нас всех тошнит! — объявила Яна тоненьким глупым голоском.

Да хватит тебе баловаться, шутки что ли? — раздался из-за кустов спокойный голос парня из джипа.

Капюшон обернулся на голос и вскочил, но тут раздался короткий хлопок выстрела и он свалился на землю.

— Чего с ними церемониться? — заявил парень, выходя из кустов.

— А где последний? — спросила Яна.

— Все, нету. Ноль двадцать один.

— Ты афганец? — Яна вспомнила рассказы отца — на военном жаргоне «021» означает «убитый», «300» — раненый.

— Нет. У меня старший брат был афганец. Погиб там. — Парень подошел к лежащим на земле двум телам и тщательно и хладнокровно пустил в голову каждому по пуле.

Хлопки эхом пронеслись по лесу.

— Жестокий ты. — сказала Яна.

— Я жить хочу. — ответил парень. — А им это будет хорошим уроком. В следующей жизни пусть еще три раза подумают прежде чем останавливать и грабить иномарки на дорогах.

— Ты уверен что это были грабители?

— Честно?

— Честно.

— Уверен что нет. Скорее всего это была засада по мою душу, и я даже знаю зачем и по чьему приказу это устроили. Только вот методы странные — гораздо проще было хлопнуть меня тихонько в Москве. А выкидывать чучело на дорогу… вдруг бы я не остановился?

Яна тем временем обошла «Рафик» и открыла дверцу — та не была заперта.

— Эй, эй, ты не увлекайся! — сказал парень. — Нам пора топать отсюда, сюда могут прийти их друзья. Или приедет кто-нибудь.

По шоссе с ветерком пронеслась легковушка и скрылась вдали. Снова стало тихо.

— Посвети-ка лучше сюда. — сказала Яна.

— У меня нечем светить, я не курю. Пойдем отсюда.

— Вспомнила, у меня есть спички!

Яна вынула из кармана спичечный коробок, который вчера так поразил ее воображение тем, что «дышал». Она чиркнула спичкой и ахнула. Парень настороженно приблизился и тоже заглянул в фургон — больше всего внутренности «Рафика» напоминали карету скорой помощи. По стенам вились трубки капельниц, по углам стояли какие-то кофры и банки с растворами, стопкой стояли белые эммалированные медицинские подносы, на полу, застеленном клеенкой в подозрительных бурых пятнах, были аккуратно разложены какие-то коробки с ампулами, ремни, толстые жгуты и несколько пар наручников. А у самой двери в белом эмалированном лотке лежали три маленьких шприца из прозрачного пластика, заправленные бесцветной жидкостью. И над всем этим стоял какой-то резкий и пронзительный, удушливый медицинский запах.

— Ого! — присвистнул парень. — Интересно зачем это хозяйство?

— Наверно по нашу душу. — ответила Яна и зажгла следующую спичку.

— Да уж сам вижу… Ты глянь вон на ту штуку. — парень указал на чемоданчик в углу.

— А что это?

— Это дефибриллятор. Реанимационная техника.

— Это реанимационная машина? Странно, а с виду не скажешь… А кого они собирались реанимировать?

— Откуда я знаю? — в голосе парня появились нервные нотки. — Наверно нас. Пора двигать отсюда.

— А это что за бидоны?

— Не знаю. В таких обычно храят сухой лед. Да, это резервуары с сухим льдом.

— Зачем?

— Устроить из машины холодильник. Большой такой холодильник… Вон рулоны войлока, клеенки… А меньше всего мне нравятся вон те две могильные лопаты — видишь в углу? И этот резкий необычный запах… Какими-то лекарствами пахнет, препаратами.

Яна действительно увидела две лопаты, заметно вымазанные свежей землей. Спичка снова потухла и Яна запалила следующую. Парень аккуратно взял с подноса один шприц, брызнул на дверцу машины и осторожно понюхал.

— Понятия не имею что это такое. И более того — даже знать не хочу что это за машина, кому и для каких целей она служила. И более того — мне тут становится страшно. Это малознакомое мне чувство — страх, но сейчас мне страшно.

Очередная спичка вспыхнула в последний раз и наступила темнота. Яна пошарила в коробке и зажгла еще одну.

— Почему страшно? — спросила она.

— Потому что ты маленькая глупая девочка. Может тебя жизнь уже научила чувствовать опасность, но бояться непонятного ты еще не умеешь. Это единственное чего надо бояться в этом мире — непонятного. А я сейчас чувствую очень большую опасность, и мне все это непонятно. Я не понимаю зачем это все. А подготовились ребята серьезно. И это не грабеж иномарок на дорогах. И это не по мою душу — за мной в секретной реанимационной машине не приедут. Короче надо сматываться отсюда как можно быстрее.

— Но что это за машина?

— Да откуда я знаю? Единственное что мне сейчас приходит в голову — какая-то секретная спецслужба КГБ. Зачем частным лицам такое хозяйство? Но тогда это настолько серьезно, что нам надо унести ноги как можно быстрее.

— Давай хоть их обыщем, посмотрим документы, может чего-нибудь узнаем? Осмотрим машину, все эти кофры непонятные?

— Нет, я хочу жить. — парень взял один шприц, нашел рядом пластиковый колпачок, надел его на иглу и аккуратно положил в карман. — Покажу нашим химикам. — объяснил он Яне.

Дверь машины закрывать не стали. Кругом стояла немая тишина, даже по трассе не проезжали машины. Где-то в лесу тяжко заскрипело дерево и заухала какая-то птица.

— К джипу! — скомандовал парень и, сжимая в руке пистолет, направился вперед.

Яна пошла за ним — ей тоже передалось его беспокойство и она держала трофейный пистолет наготове. Рядом с джипом валялся человек в капюшоне — голова его была неестественно свернута. Парень внимательно огляделся, затем оглядел джип — все было на месте, даже янина синяя плетеная сумка, в которой лежала кофта с бубенчиками, подаренная Мышью, и кусок хлеба в дорогу. Они торопливо сели, джип тихо вырулил на пустое шоссе и помчался, набирая скорость. Через некоторое время дорога выбежала из сумрачного леса в поля, тускло освещенные луной, а вскоре по бокам заплесали огоньки деревень и поселков. Стало спокойнее. Первое время парень напряженно вглядывался в зеркало заднего вида, но конечно никакой погони не было.

— Надеюсь ты не хочешь оставить пистолет на память? — спросил парень.

— Хм… Я даже не знаю что это за модель.

— Я сам первый раз вижу. С глушителем. Без глушителя видел.

— А что это?

— Это «LLama».

— Иностранная?

— Да уж не наша. Испания. Очень хорошая штука.

— А ты разве не хочешь себе оставить? — спросила Яна.

— А зачем мне? У меня уже есть. — парень распахнул дверцу бардачка: в глубине темнел точно такой же пистолет, только без глушителя. — Возьми там тряпочку и тщательно протри свой трофейчик. А затем мой. Да не этот! Трофейный.

— Откуда у тебя такая же «LLama»?

— Ну у меня-то понятно. А вот у них откуда — это вопрос.

Яна нашла байковую тряпочку и тщательно протерла оба пистолета. За окном снова замелькали безлюдные поля. Парень аккуратно взял из рук Яны оба пистолета, завернутых в тряпочку, открыл окошко и выкинул их вместе с тряпкой.

— Вот так-то лучше. — сказал он, закрывая окошко, — Чем меньше противозаконностей, тем лучше.

— Вообще-то я бы оставила себе… — задумчиво сказала Яна. — Что-то я в последнее время стала коллекционировать оружие.

Парень покосился на нее.

— Уж так и быть, когда приедешь в Москву — подарю тебе новенькую. Будет и у тебя своя «LLama». Я тебе обязан сегодня жизнью, вряд-ли я бы справился один.

— Ну ты так хорошо работаешь!

— Да я-то ладно, а вот от тебя я обалдел — откуда у тебя такая техника и столько сил? Сколько тебе вообще годков-то?

— Шестнадцать. А учил меня отец с восьми лет, он инструктор.

— Тогда понятно… Нет, все равно ни фига не понятно! Так не бывает.

Яна пожала плечами.

— Кстати, — продолжил парень, — меня зовут Артем.

— Яна.

— Будем знакомы. — он улыбнулся. — Значит с меня чистая «LLama» и… Да, между прочим, раз уж такое дело, я пожалуй смогу тебе помочь с поступлением. Только не в училище, а в ГИТИС, у меня там завязки.

— Ух ты! — оживилась Яна, — А что такое ГИТИС? Это хуже Щепкинского?

Парень покосился на нее.

— Ты смеешься? Это театральный институт, а то училище. ГИТИС несравненно круче.

— Обалдеть! — засмеялась Яна.

Парень нашарил блокнотик, записал телефон и вырвал листок.

— Звони вечером до часу ночи как в Москве объявишься, а лучше недельки через две звякни из Ярославля — я пока разузнаю как и что. Но учти — готовиться тебе придется изо всех сил, мои завязки помогут тебе пройти по конкурсу среди других блатных — там все до одного идут блатные. Но если ты завалишься по глупости или бездарности — я тут навряд-ли тебе помогу.

— Ух! Спасибо!

— Да не за что пока. Могу еще рабочий телефон написать, но не буду — у нас серьезные неприятности и может статься что контора прикроется за это время.

За окном пронеслась небольшая деревушка.

— Ой! Это же «Поречное» было!

Парень резко притормозил и машина остановилась. Он задумался, а затем сказал:

— Знаешь, что-то мне не хочется тебя отпускать после всего этого в ночь по лесу одной. Давай-ка я тебя довезу до твоей военной базы — как туда лучше проехать?