ШКОЛА, Подмосковье, институт. 8 ноября 1990

Это было что-то среднее между большой комнатой и маленьким залом. На стене висела хитрого вида доска — серебристая, напоминающая школьную доску, но по цвету больше смахивающая на экран громадного телевизора. У самой доски стояло кресло, а напротив него стояли еще три кресла, в комнате никого не было, и Яна села в центральное, напротив доски. Вот уже два месяца она жила в Институте. Все это время с ней занимались техникой. Первым делом Яна выучила морзянку, затем азы электроники, и к концу месяца она уже сама могла сконструировать радиопередатчик. Занимались с Яной два инструктора по электронике, судя по всему это были какие-то профессора из военных институтов. Все это конечно было интересно. Через месяц пришли еще два инструктора и Яна, кроме техники, начала серьезно заниматься физикой и математикой. Она всегда интересовалась теоретической наукой и взялась за дело с энтузиазмом. Распорядок дня Яны в Институте был более-менее свободный, единственное что запрещалось — это выходить за территорию и вообще без спросу покидать корпус. Занятия шли с утра и до обеда, затем еще несколько часов, а дальше Яна была предоставлена самой себе — она слонялась по коридорам Института, гуляла во дворике между институтскими корпусами и смотрела фильмы в видеотеке. Там стояли шкафы с всевозможными видеокассетами, и Яна пересмотрела за эти месяцы почти все американские боевики, французские мелодраммы и итальянские комедии. Несколько раз в неделю она видела Гриценко — он интересовался как у нее идут дела, но постояно говорил, что то, чем она занимается сейчас — это пока просто времяпровождение, ожидание начала серьезных занятий.

— А когда же начнутся основные занятия? — спрашивала Яна.

— Когда соберется первая группа. — отвечал Гриценко.

— А долго еще ждать?

— Не знаю, постараемся к седьмому ноября управиться, есть на примете несколько кандидатур.

— А кто еще будет?

— Группа подразделения "Д" состоит из трех человек. Ты — техник. Еще должен быть оперативник и аналитик.

— Они тоже будут женщины?

— Не думаю. — Гриценко засмеялся, — Знаю я эти бабьи коллективы, вы же передеретесь при первой же возможности.

Яна хотела было обидеться, но тон Гриценко бы такой веселый, что она тоже засмеялась.

Через месяц Гриценко сообщил, что осталось найти только будущего аналитика, кандидатуру оперативника нашли и утвердили. Яна его еще не видела, и ей было интересно что же это за человек. Но Гриценко сказал, что знакомство будет на первом общем собрании, когда соберется уже вся тройка.

В институте Яну поселили в маленькой комнате, немного напоминавшей одноместную палату. И вот в одно утро в комнате заработал селектор — Яна и не знала, что у нее над головой встроен динамик.

— Внимание! Первая тройка "Д", подняться в общий учебный зал через двадцать минут!

Нет, ну интересно — а где же общий учебный зал, это они не скажут?

— Второй этаж, налево от лестницы, комната двадцать шесть. — произнес динамик.

Яна неторопливо оделась, умылась, причесалась, вышла из комнаты и отправилась на второй этаж. На втором этаже действительно оказалась комната двадцать шесть, Яна вошла в нее, но там было пусто. И теперь она сидела в кресле и ждала — что же будет дальше?

Дверь распахнулась, в комнату вошел Гриценко.

— Привет. — кивнул он, — Было сказано прийти через двадцать минут, почему ты пришла через десять?

— Что? — удивилась Яна. — Это имеет какое-то значение?

— С этого дня все имеет значение. — строго сказал Гриценко.

— А что сейчас будет?

— Сейчас придут остальные двое, вы посмотрите друг на друга, я вкратце расскажу чем мы будем заниматься и перечислю основные разделы вашей подготовки на ближайшие четыре года. Затем мы поговорим о дисциплине и организации занятий, а дальше вы побежите в спортзал, где у вас сегодня по плану первое занятие с инструктором рукопашного боя.

— Значит нашли аналитика? — спросила Яна.

— Нашли-то давно, — кивнул Гриценко. — да только вытащить его в школу было сложно.

— Не хотел?

— Хотел. Но не пускали.

— А мы сработаемся?

— А куда вы денетесь? — сказал Гриценко то ли в шутку, то ли всерьез.

— Ну, разные характеры…

— Не волнуйся, наши психологи об этом думали при отборе. Они считают, что вы идеально сработаетесь. Просто идеально подходите друг к другу.

— А кто эти люди?

— Некто Гек и Зеф.

— Нет, ну что это за клички, а фамилии у них есть?

— А зачем тебе фамилия? Если я тебе скажу, что фамилия будущего аналитика — Панкратов, это тебе что-нибудь даст или прибавит о нем какой-нибудь информации?

— Да нет, первый раз слышу. Но… — Яна решила пофилософствовать, — но ведь каждая крупица информации важна, и каждую можно анализировать.

— Мыслишь совершенно правильно. — похвалил Гриценко, — Ну и какие выводы ты делаешь, анализируя фамилию Панкратов?

Яна задумалась.

— Ну мне представляется худой человек маленького роста, блондин с редкими светлыми волосами… э… что еще сказать…

— Это гадание на кофейной гуще, а не анализ информации. Объясни, как ты узнала что он маленького роста и худой?

— Ну мне так представилось почему-то. Я права?

— Ты совершенно… — размеренно начал Гриценко.

Яна обрадовалась, подумав, что он сейчас скажет «совершенно права», но он продолжил:

— …не права. Потому что это не научный аналитический метод, а поиск случайных ассоциаций у себя в голове.

— Но интуиция…

— Вот мы сейчас разберем откуда взялась твоя интуиция. Но сначала скажу, что это человек роста чуть выше среднего, и крайне массивного мускульного телосложения. Настолько массивного, что в просторной одежде может казаться толстым, хотя ни грамма жира у него нет. Волосы у него темно-каштановые, но это не имеет значения, потому что сейчас он гладко выбрит.

— Кошмар какой-то. По описанию похоже на уголовника. — Яна поежилась.

— А это и есть беглый уголовник. — сурово сообщил Гриценко.

Яна недоверчиво передернулась.

— И что, неужели восемь лет мне предстоит учиться с беглым уголовником?

— Да. И дальше всю жизнь работать с ним в одной команде. А что ты, собственно, знаешь об этом человеке? Ты посмотри как ты блуждаешь в своих собственных штампах и предрассудках. Я сказал «Панкратов» — тебе представился маленький паренек, я сказал «бритоголовый» — тебе представился уголовник. А кто бы тебе представился, если бы я сказал, что он прекрасный математик?

— Но это же не так?

— Это так. Могла бы кстати и догадаться сама.

— Это как же? По фамилии Панкратов или по бритой голове?

— Панкратов и бритая голова — это очень малозначащая информация. Значащую информацию я тебе дал, сказав, что это будущий аналитик. Из этого ты вполне могла логически рассудить, что в аналитики возьмут только человека с высокими аналитическими, а значит в большой мере и математическими, способностями. Я говорю понятно?

Яна озадаченно помолчала.

— Но ведь в фамилии Панкратов есть и точная информация. — сказала она неуверенно.

— Например?

— Например он по национальности русский.

— Совершенно не факт. Я бы еще понял, если бы ты сказала: «С вероятностью восемьдесят процентов он русский, с вероятностью девяносто девять и еще четыре девятки после запятой — мужского пола.» Это бы уже называлось по-научному: интуитивный прогноз.

— А что Панкратов может быть женского пола?

— С такой крохотной вероятностью все может быть. Я знал одну француженку по фамилии Петрофф — с двумя «эф» на конце. Жоржетта Петрофф. Что же касается национальности — то наш Панкратов на четверть поляк. А кстати у нас в институте в лаборатории биологии работает еще один Панкратов, и он чистокровный грузин.

— Как же так?

— Много чего в жизни бывает. Во время войны ему было полтора года, родители погибли, его взяла и воспитала медсестра тылового госпиталя… ну в общем это длинная история. Если хочешь, спустись как-нибудь в лабораторию, поговори с ним — кстати очень интересный человек.

— А я кстати только что вспомнила еще одного Панкратова! У нас в школе в Выборге учился Колька Панкратов, и он был белорус.

— Ага, вот мы и начинаем докапываться до истоков. А вот теперь скажи мне — он был маленького роста, худой блондин с редкими волосами?

— Кстати да, — удивилась Яна, — а как вы узнали?

— А ты же мне сама это рассказала, когда описывала нашего Панкратова «по интуиции».

— То есть я невольно описала его однофамильца Кольку?

— Естественно. А что же ты еще хотела? Если ты пользуешься последовательным научным рассуждением, ты получаешь результат, логический вывод. А если ты опираешься на смутные образы, которые именуешь интуицией — ты получаешь случайные забытые ассоциации из своей прошлой жизни.

Яна крепко задумалась.

— Значит интуиция — это ложный путь?

— Я этого не говорил. Интуиция — это отдельный метод, очень важный и незаменимый, но и интуицией, как и логикой, надо уметь пользоваться. И знать в каких случаях она действует.

— И в каких?

— Например если ты видишь совершенно спокойную собаку, но вдруг чувствуешь, что сейчас она на тебя бросится — скорее всего ты права. Потому что ты за свою жизнь много видела собак, поведение их в общих чертах похоже, и в твоей памяти накопились какие-то неосознанные штрихи и детали собачьего поведения, которые тебе сейчас подсказывают, что собака бросится в атаку. Ты можешь не осознавать сама этих признаков, но твой мозг их уже зафиксировал и сделал прогноз. А вот если ты говоришь, что все люди по имени Коля — маленького роста, то это ложный путь, потому что никакой связи между именем и ростом нет. И видела ты людей по имени Коля пару-тройку раз, а не сотни и тысячи, чтобы можно было составить хорошую общую картину. Кстати ты сколько лет не видела своего Кольку Панкратова? Может он сейчас под два метра ростом вымахал?

— Может быть. — согласилась Яна. — Действительно, когда я услышала «Панкратов», я наверно бессознательно вспомнила Кольку.

— Ну не думаешь ли ты, что здесь ты встретишь кого-нибудь из своих старых знакомых?

— Да нет наверно.

— Не наверно, а точно.

— Но… — Яна ехидно улыбнулась, — Но ведь вы сами только что говорили, что нет ничего невозможного, только вероятность бывает крайне мала?

— Не лови меня на слове. — отрезал Гриценко, — Здесь вероятность настолько мала, что мы ее не берем в рассчет. И еще о фамилиях: гражданские имена и фамилии остальных бойцов, как кстати и твоя, уже никогда не будут иметь значения. Ну разве что лет через пятьдесят, когда вы уйдете не только из отряда, но и с инструкторской или руководящей работы, выйдете на пенсию и будете писать мемуары — вот тогда можете вспомнить свои имена и фамилии, потому что тогда…

Он не закончил фразу — раскрылась дверь и в комнату вошел стройный молодой человек. Яна открыла рот от изумления — это был Виктор. Виктор тоже остановился, остолбенело глядя на Яну.

— Рыжик, ты??

— Витька! — закричала Яна.

— Что такое? — заволновался Гриценко. — Вы что, знакомы?

Гек и Яна бросились в объятья.

— Эй, эй, — растерялся Гриценко, — сядьте по креслам!

Наконец ему удалось усадить Яну и Гека.

— Вы что, действительно знали друг друга раньше?

Гек и Яна радостно кивали.

— Хм… Такой невероятный случай мы конечно не предусмотрели. Не помешает ли это занятиям?

— Поможет! — хором подтвердили Гек и Яна.

— Ну ладно, посмотрим. Но не вызовет ли это отчуждение третьего бойца?

— Подружимся! — заверил Гек.

Дверь распахнулась и вошел массивный широкоплечий парень, стриженный наголо.

— Артем! — взвизгнула Яна и бросилась ему на шею.

— Янка! — обрадовался Зеф.

— Нет, это уже слишком! — возмутился Гриценко, — Да вы что тут сговорились что ли?

Он перевел взгляд на Гека — Гек настороженно разглядывал вошедшего. Как-то чересчур уж настороженно. Поцеловав Яну, вошедший посмотрел на Гека и тоже как-то поджался и насупился.

— Знакомьтесь. — произнес Гриценко. — Боевик-техник Яна Луговая, кличка «Яна», боевик-оперативник Виктор Кольцов, кличка «Гек», боевик-аналитик Артем Панкратов, кличка «Зеф».

— Ну здравствуй, здравствуй. — пробасил Зеф в сторону Гека и иронично обернулся к Гриценко, — А что, в супершколу теперь набирают шпану с дискотек?

— Я бы уточнил: шпану, ходящую по дискотекам. — не менее язвительно произнес Гек.

— Эй вы, оба! Я бы на вашем месте помолчал про шпану. Мне и так вчера высказывали претензии что я набрал уголовников. — Гриценко вдруг спохватился, — Постойте, так вы значит тоже знакомы?

— Да в общем не очень, только этот кадр мне однажды нос сломал. — ответил Зеф. — Было очень неприятно.

— А вот этот кадр мне сломал ребро. Тоже было очень неудобно с трещиной ходить.

— Нечего было на людей кидаться!

— Извини, работа у меня такая была. Нечего было являться на дискотеку и устраивать там драку!

— Кто драку устоил? Я? Вот и навел бы порядок на своей дискотеке, чтобы на вошедшего никто первым не кидался.

— Я честно говоря не видел с чего все началось.

— Так надо было спросить наверно?

— Стоп, стоп! — закричал Гриценко. — Прекратить!

Шум утих.

— Это первая неудача в моем проекте. — сказал Гриценко, — Как так получилось, что вы все знакомы?

Яна, Зеф и Гек лишь молча переглянулись и пожали плечами.

— Я чувствую это будет помехой в нашей работе. — сказал Гриценко.

— Да нет, почему же? — удивилась Яна.

— В общем-то я на тебя зла и не держу. — сказал Зеф Геку.

— Да и я тоже.

Они пожали друг другу руки.

— Хорошо, у нас нет времени на разговоры, все остальное обсудим потом. Сейчас я вкратце расскажу чем мы будем заниматься. Вам предстоит пройти восьмилетний курс. Можно сказать, что эти восемь лет вы будете непрерывно заниматься подготовкой. Но это не совсем верно, вернее будет сказать — вы будете жить в постоянных занятиях. Даже во время сна вы будете тренироваться — спать в наушниках и слушать специально разработанные записи, которые будут откладываться в вашу память. Так вы будете учить иностранные языки и заучивать другую нужную информацию. Здесь никто не будет орать на вас или бить. Но у вас будет очень строгая дисциплина.

Гриценко подошел к шкафу около доски, открыл его и достал три массивных пояса.

— Это пояс Яны, это Гека, это Зефа. Наденьте их под рубашку на поясницу.

Будущие бойцы тройки пристегнули пояса. Гриценко продолжил:

— Эти пояса вы будете носить днем и ночью, снимая только разве что когда идете в душ.

— А что это такое? — спросил Зеф.

— Это наработка рефлексов. В нашем деле надо действовать безошибочно. За время обучения вы не будете подвергнуты никакой опасности, у вас не будет никаких опасных испытаний — слишком много труда вкладывается в вашу подготовку чтобы позволить потерять бойца или травмировать его во время обучения. Но боевое обучение без опасностей невозможно — ваш мозг должен помнить, как рефлекс, какие действия приводят к роковой ошибке, а какие правильные. Поэтому если вы на занятиях будете делать то, что в боевой обстановке станет смертельной ошибкой — вы получите удар током. Вот такой.

Гек, Яна и Зеф разом подпрыгнули на своих креслах. Яна даже взвизгнула от неожиданности. Гриценко разжал руку — на его ладони лежал маленький черный пульт с тремя кнопками.

— Такой пульт есть у каждого инструктора. Он управляет вашими поясами и вызывает удар электрическим током. Сейчас удар был довольно слабый, третьей степени. Всего степеней пять. Удар, который был только что — это первый и последний удар без причины.