Гамлет замолчал, опустив головной блок на манипуляторы. Диод во лбу тихо мерцал красным — в ночном свете он казался еще краснее, почти не осталось в нем былого желтого оттенка. Воспоминания о неприятностях накатились с новой силой. Авария, Тристан погиб, болезнь, обнуление счета, севший аккумулятор и ночевка на мостовой, да еще и лекарство оказалось пустышкой… Почему, ну почему сегодня буквально во всем настолько не везет? Всегда везло, а теперь — неприятности одна за другой…
      Ночной город вымер, но не до конца — иногда появлялись редкие прохожие, проплывали на низкой высоте аэромашины. По мостовой трусила дворняжка — как все бродячие собаки, облезлая, плешивая, словно ощипанная. Неожиданно заметив Гамлета, собака подпрыгнула, судорожно шарахнула когтями по асфальту и галопом умчалась в кусты не разбирая дороги.
      Мимо проехал первый робот-подметальщик, гудя и мигая желтой лампой. Уже не зеленой, но еще не красной, — желтой.
      Гамлет задрал голову и стал смотреть в широкое черное небо. Там плыли машины. В них наверняка сидели люди или роботы. У всех у них, несомненно, были свои дела, ППЛ не разрушало их разум, в седалищном блоке лежал крепкий свежезаряженный аккумулятор, а на банковском счету полно единиц. Гамлет вдруг ощутил, что к безнадежности и горечи прибавилось еще одно незнакомое раньше чувство — чувство глубокой естественной ненависти ко всем тем, кто так беззаботно пролетал сейчас над ним в ярких глянцевых машинах.
      — Уроды, — твердил Гамлет, хлопая кулаком по коленке, — уроды, уроды, уроды!
      — Это ты кому? — раздался за спиной незнакомый голос.
      Гамлет обернулся. Перед ним стоял потрепанный робот в пыльном и поржавевшем корпусе. От него пахло озоном и отработанным машинным маслом. Рядом стояла небольшая тележка, заваленная старыми аккумуляторами, поршнями, мотками проволоки, зелеными кусками печатных плат и прочей трухой. Все это было неряшливо примотано к тележке изолентой и накрыто хлопьями бурой ветоши. Между окулярами у незнакомца светился красный огонек.
      — Это я им, вот! — Гамлет погрозил манипулятором в небо. — Ишь, разлетались!
      — Это верно, — охотно поддержал незнакомец. — Чего им не летать? Единиц себе в банке нахапали аж бока ломятся, и летают. Это мы тут ползаем, под дождем ржавеем. А они себе летают. Давай вместе на три-четыре?
      — Чего вместе?
      — Да вот чего, — незнакомец задрал голову и крикнул: — Три-четыре — уроды! Уроды!
      — Уроды! — подхватил Гамлет. — Уроды!
      — Уроды!
      — Уроды!
      — Тс… — Незнакомец вдруг ухватил Гамлета за манипулятор и тревожно повертел головным блоком. — Кажется, полицай идет! Бежим!
      Он бросился в глубину дворов, громыхая своей тележкой, а Гамлет ринулся за ним. Они ломились напрямик сквозь кусты, продирались между припаркованными машинами, и наконец путь им преградил пластиковый забор стройки. Здесь они остановились и некоторое время стояли друг перед другом неподвижно, чтобы аккумуляторы чуть отдохнули от активного бега.
      — Уф! — сказал незнакомец. — Кажется, унеслись. Полицай — страшное дело, зверь. Поймает — может на запчасти разобрать. А тебя как звать-то?
      — Гамлет.
      — А меня Ахиллес. Подай, браток, сколько сможешь единиц на электролит?
      — Да я б подал, у самого счет пустой, — смутился Гамлет.
      — Брешешь ведь, — обиделся Ахиллес. — Вон корпус какой полированный.
      — Это потому, что я из ремонта, — объяснил Гамлет.
      Ахиллес с сомнением почесал манипулятором солнечную батарейку на верхушке головного блока.
      — Нелогично выходит, — произнес он задумчиво. — Кто на ремонт ходит, у тех на счету много единиц имеется. А с другой стороны посмотреть — оно и наоборот: если на ремонт потратился, то счет и пустой… И так и эдак логично, и ничего не понять. Проклятая коротушка!
      — У меня тоже коротушка! — кивнул Гамлет.
      — Вижу, не слепой, — отозвался Ахиллес, — лампочка-то у тебя красненькая. Хотя, — он пригляделся, — слабо светит. Еще слабее. Ой, совсем потухла!
      Но этих слов Гамлет уже не слышал — аккумулятор сел окончательно, и робот отключился.
 
      * * *
 
      Когда Гамлет очнулся, он лежал на старой промасленной ветоши внутри тесной трансформаторной будки старого дворового типа. Дверцы в будке не было, и, похоже, давно. Сама будка была такой крохотной, что ноги Гамлета торчали из дверного проема наружу, а плечо упиралось в гудящую стеклоткань могучей обмотки. Гамлет оказался подключен к трансформатору самодельной зарядкой жуткого вида: лохматые провода, кусок текстолита с торчащими во все стороны оголенными диодами и конденсаторами; все это изредка потрескивало и искрило. Тем не менее аккумулятор казался неплохо зарядившимся.
      Ноги Гамлета, высунутые наружу, оказались туго скручены медной проволокой и привязаны к металлической рейке, вбитой глубоко в землю. Ахиллеса нигде не было. Но все детали корпуса вроде были на месте, и ничего не украдено. Осторожно отсоединившись от зарядки, Гамлет попробовал освободить ноги от проволоки. Это оказалось не так просто, но в итоге узел удалось размотать. В этот момент снаружи загромыхала тележка, и возле будки появился Ахиллес.
      — Утро доброе, как тебя там, Гамлет? — поздоровался он, заглядывая внутрь.
      — Ты зачем меня связал? — хмуро спросил Гамлет, потрясая медной проволокой.
      — Вот дурная башка! — воскликнул Ахиллес. — Не связал, а заземлил.
      — Зачем же это?
      — На ночь заземляться — очень хорошо для коротушки, — объяснил Ахиллес. — Проверено, помогает.
      — От ППЛ? — изумился Гамлет. — Помогает?
      — И еще как! — кивнул Ахиллес. — Это ж заземление, понимать надо! Отрицательную энергию в землю отводит. Положительную — оставляет. Ты помнишь, какой был вчера, когда я тебя сюда еле притащил?
      — Какой?
      — Да вообще никакой! А теперь?
      — Теперь?
      — Теперь ничего, разговариваешь. Выходит, не зря я тебя заземлил на ночь? Выходит, помогло?
      — Логично! — обрадовался Гамлет. — А кибернетик мне про этот способ ничего не сказал!
      — Кибернетик… — Ахиллес с отвращением помотал головным блоком. — Слышать про них не хочу! Что они вообще могут, кибернетики ваши? Они ж чинить не умеют, калечат только! Нет, брат, если хочешь излечиться, запомни: только народные средства, нетрадиционная кибернетика и параэлектроника!
      — Чего-чего? — не понял Гамлет. — Это типа заземляться на ночь?
      — Заземляться, — кивнул Ахиллес, — а лучше зарываться по пояс. Потом, значит, очень неплохо собачью шерсть прикладывать к платам.
      — Собачью шерсть? К электронным платам? Шерсть вот этих четвероногих животных, которые…
      — Ага. Это ж природное, полезное! Именно собачью. Только прикладывать умело надо, не абы как. Взять комок побольше, эбонитом натереть до искр, а затем уж прикладывать. Очень очищает механизм, очень. Энергетику восстанавливает.
      — Правда, что ли? — удивился Гамлет.
      Ахиллес даже обиделся.
      — С чего я тебе врать-то буду? Не веришь мне — спроси у кого хочешь с коротушкой, старинный известный метод!
      — А меня научишь? — с надеждой спросил Гамлет.
      — А то ж! — пообещал Ахиллес. — Дождемся полнолуния, поймаем собаку, шерсти надергаем и полечимся.
      — А полнолуние зачем?
      — Ну ты прямо как дикий. Это ж полнолуние! Понимать надо! Положено так.
      — А до полнолуния можно еще чем-то полечиться? — Гамлет почувствовал, что ему наконец-то начинает везти.
      Ахиллес задумался, а затем начал загибать фаланги манипулятора:
      — Сырой нефтью обтираться полезно. Природная штука, ценная, да только где ж ее достанешь? На ночь переставлять системный таймер на 1970 год, а утром обратно — очень помогает. Магнит хорошо прикладывать. А лучше — нашлепнуть на спину и носить не снимая. Вреда не будет, а полезно всегда. Особенно если магнит заговоренный.
      — Ух ты! А еще?
      — Еще очень хорошо сушеную крапиву под мышки вешать, очень хорошо. Еще полезно на ноль делить, а пищалку изолентой заклеить. С утра поделил — весь день свободен. А заместо ветоши надо обтирать шарниры травяным сбором: крапива, мята, хвоя кедровая, подорожник, мать-мачеха, багульник, пижма, темный мексиканский пендоргас, столетник, василек, ромашка и шалфей-сальвия. Может, чего напутал, память совсем дырявая, надо у чинителя уточнить.
      — У кого уточнить?
      — У чинителя. Народный чинитель — это который реально народ чинит, а не как кибернетики ваши. Есть, конечно, шарлатаны среди чинителей, но не все же? Все же шарлатанами быть не могут, логично? Так что тут важно правильного найти народного чинителя. Который реально умеет чинить своим даром.
      — Это хорошо, что даром! — обрадовался Гамлет. — А то у меня деньги кончились.
      — Балда! — откликнулся Ахиллес. — Народные чинители бесплатно не чинят! Я к своему чиниться ходил пару лет, пока деньги были. А дар — это в смысле паранормальные способности. У меня чинитель был ясновидящий.
      — Как это?
      — А так. Я пришел к нему первый раз — он еще на меня окуляр не навел, а сразу диагноз поставил! У тебя, говорит, коротушка. Откуда узнал? Как догадался? Ясновидящий. И он меня чинил. Вот сюда, — Ахиллес показал маленькие дырочки на боку, — мы шурупы вворачивали. Шуруповворачивание — это очень полезно. На корпусе есть специальные точки, каждая за что-то отвечает. Если найти правильную точку — так ответит, мало не покажется. А вот сюда, — Ахиллес показал дырочку на грудной пластине, — жесть засверливали и заговоренную булавку от сглаза крепили, чтоб порчу не навели плохие роботы — у кого окуляр черный, недобрый. Еще он диету подбирал мне индивидуальную. Солидол, говорит, тебе вреден — прополис надо. Полезно канифолью дышать и копотью паровозной. Нанопатией лечил.
      — Нанопатия — это что?
      — Да ты совсем, брат, дикий! Нанопатия — это традиция такая народная, микроскопические дозы лекарств покупать за большие деньги. Очень полезно. Очень удобно. Всем помогает. Еще шлакотерапией лечил.
      — Это как?
      — Это когда масло отработанное не сливаешь, а наоборот, обратно себе заливаешь — по второму разу, по третьему… сколько выдержишь…
      — Фу!!! — возмутился Гамлет. — Ужас какой!
      — А ты думал! — обиделся Ахиллес. — Хочешь лечиться — терпи. А лучше всего на тренинги ездить. Там точку сборки ищут, с обмоток лаки выводят, обливаются водой…
      — Водой?! — поразился Гамлет. — Это ж заржаветь можно в минуту!
      — Не знаю, — отрезал Ахиллес, — у меня денег уже не хватило на тренинг поехать. Поехал бы — может, сейчас был бы здоров. А так я у него книжки всякие покупал, лекарства.
      — Учебник логики?
      — Тьфу, балда! — обиделся Ахиллес. — Говорят тебе: настоящие лекарства. Присадки. Механически-активные добавки. Ржавку японскую выращивал в баночке… Ну и всякие системы практиковал. Раздельное питание очень полезно. Очень.
      — В каком смысле «раздельное»? — насторожился Гамлет.
      — В прямом, — кивнул Ахиллес. — Сперва к аккумулятору плюс цепляешь, через пару часов снимаешь, и цепляешь минус. Потому что когда оба провода сразу — это вредно. Об этом уже писали сто раз. Ученые доказали.
      — Постой, а как же он заряжаться-то будет, аккумулятор? — опешил Гамлет.
      — Вот чугунина! — разозлился Ахиллес. — Объясняешь тебе, объясняешь. Тебе чего надо, аккумулятор зарядить или коротушку вылечить? Если лечиться — то все средства хороши, хоть ночь в муравейнике просидеть!
      — А это еще зачем?
      — Известно, зачем. Шлаки из механизма хорошо выносит.
      — Мне не шлаки, — напомнил Гамлет, — мне б нарушения логики полечить.
      — Так я о том и толкую! — Ахиллес назидательно поднял фалангу манипулятора: — Запомни: в механизме все взаимосвязано. Шлаки вывел — логика поправилась. Логика поправилась — шлаки вывелись. Логично?
      Гамлет задумался.
      — Логично-то оно логично… А вот помогает ли?
      — Тут много зависит от веры, — объяснил Ахиллес. — Будешь верить — лучше всех поможет. А не помогло — значит, верил слабо. Вот я верю. Знаешь, как мне помогает? Ух!
      Гамлет с сомнением оглядел мятый корпус Ахиллеса в пятнах старого масла, пыльные окуляры и рубиновый диод во лбу. И задумчиво покачал головным блоком.
      — Не веришь, — догадался Ахиллес. — Ну не верь, дело твое. Значит, ничего тебе не поможет, коли веры нету.
      Гамлет испугался, что чудесная надежда на излечение внезапно растает.
      — Почему же не верю? — крикнул он. — Очень даже верю! Да только огонек у тебя больно красноват…
      Ахиллес с чувством махнул манипулятором.
      — А ты им верь больше, огонькам. Они тебе насветят, ага. Я знаешь как сильно на поправку иду? Уже пятый год иду, вот как сильно!
      — И поправляешься? Расскажи! — попросил Гамлет.
      — Я раньше знаешь какой больной был? Знаешь как у меня с логикой было плохо раньше? Куда хуже, чем прежде! А сбои какие были? А память?
      — Память? — насторожился Гамлет. — Плохой признак. Ведь память сбиваться начинает, когда коротушка совсем прогрессирует…
      — Вот! — кивнул Ахиллес. — Сам же все понимаешь! Так вот, слушай: у меня раньше, помню, такие сбои в памяти случались — хоть падай!
      — А сейчас?
      — А сейчас уж и не помню, когда такое было последний раз! Да и было ли вообще?
      — Ух, здорово! — воскликнул Гамлет. — Слушай, а где ты живешь?
      Ахиллес снова взмахнул манипулятором.
      — Здесь и живу, в будке. Почти не капает. Да только извини, брат, вдвоем тут не поместимся. Тут и одному бы током не убиться. Так что коли зарядился — вылазь наружу, а я внутрь полезу. А ты поищи себе, где жить. Или хоть полиэтилен найди, от дождя укрываться. Я тут один мусорный контейнер знаю у склада холодильников, там этого полиэтилена…
      — Да у меня вообще-то квартира своя есть. — Гамлет выбрался наружу, а Ахиллес полез в будку.
      — Квартира? — Ахиллес замер на полпути. — То-то я гляжу, полированный больно, да болтики иудейские, да аккумулятор новенький, фирменный. Повезло тебе. У меня тоже квартира была когда-то. Хорошая была квартира! Ну, шагай тогда в свою квартиру, чего уж…
      — А пойдем ко мне жить? — предложил вдруг Гамлет. — Я ж вижу, робот ты хороший.
      — Шутишь? — изумился Ахиллес.
      — Серьезно я! Пойдем.
      — Ну пойдем, коли не шутишь. Сейчас вот только зарядку свою на тележку примотаю, не забыть бы чего…
      — Книжка! — вдруг спохватился Гамлет и с грохотом хлопнул себя манипулятором по головному блоку. — Забыл! Книжку я забыл вчера на тротуаре! Сидел на ней, а потом мы убежали… Вдруг она еще там лежит?
      — Что за книжка-то?
      — Курс терапии, что мне кибернетик дал.
      Ахиллес замахал манипуляторами.
      — Учебник логики? Забудь про него, брат! Бестолковей штуки во всем мире не найти, спроси у любого робота с красным огоньком.
      — Раз не найти, так чего ж искать? — подытожил Гамлет. — Логично. Тьфу на книжку.
 
      * * *
 
      Ахиллес смущенно остановился на пороге и потупился.
      — Что ж ты, заходи! — гостеприимно взмахнул манипулятором Гамлет.
      — Уж больно шикарно тут у тебя. Может, я в прихожей постою?
      — Заходи, заходи, не скромничай! — Гамлет схватил друга за манипулятор и втащил в квартиру. — Смотри, вот это гостиная комната. Спальня с зарядкой — там. Вот здесь — чулан, то есть подсобка и мастерская с верстаками, оставь тут свою тележку. Когда понадобится кабинка для промывки контактов, смены прошивки и слива отработанного масла — вон та дверь, где масленка нарисована.
      Но Ахиллес его не слушал. Он как зачарованный смотрел в глубь гостиной.
      — Телевизор! — благоговейно произнес Ахиллес. — Разве такие большие бывают?
      — Телевизор, — кивнул Гамлет с неожиданной гордостью, — совсем новый, два месяца как купил. До тысячи каналов! Голографический лазер, шестое поколение, геометрия ASD-2 с последней прошивкой! Кто разбирается — оценит.
      Гамлет щелкнул в воздухе манипулятором, и телевизор послушно включился. Лазерные лучи сперва слегка пометались в пространстве гостиной, как плазменные стрелы из сериала «Полицейский-варвар», затем ускорились, слились в неразличимое мельтешение и исчезли — телевизор прогрелся, появилась яркая трехмерная картина: новостная студия, где за столом сидели диктор-человек и диктор-робот, поочередно читая новости.
      Гостиную заполнили голоса: «…об изменении порядка льгот на бесплатные аккумуляторы для бывших военных роботов прокомментировал заместитель совета директоров социального фонда господин Эхнатон…»
      — Телевизор не смотрел уже года три… — зачарованно прошептал Ахиллес, садясь прямо на пол гостиной. — Раньше в маркете на Самокатной стоял в зале телевизор, потом оттуда гонять начали, если не за покупками пришел. А такого большого и яркого вообще никогда не видел! Вот техника дошла, чего творят!
      «Не соответствуют, значит, постановлениям. И такого рода панические слухи мы всячески будем реагировать. Э… игнорировать. Чтобы, значит, на дальнейшее укрепление развития социальных служб в регионе бюджет был соответствовал эта… для работы по дальнейшему… как его… развитию урегулировать, значит», — твердил в микрофон появившийся в репортажном окошке господин Эхнатон — приземистый робот в круглом золотом корпусе на деловых платиновых заклепках. Его шарообразный головной блок украшала строгая фарфоровая кепка, наклеенная так низко, что козырек полностью закрывал индикаторную лампочку. Ахиллес не выдержал, вскочил с пола, шагнул прямо в центр голограммы и попробовал кепочку приподнять, но его манипулятор раз за разом хватал воздух. Гамлет невольно расхохотался, и Ахиллес вернулся обратно.
      — Я думал, может, брат по болезни… — смущенно объяснил он.
      — Ну ты дикий! — возмутился Гамлет. — Сам посуди, разве могут роботы с нездоровой логикой на таких высоких постах сидеть?
      — Да где их сейчас нет, — отмахнулся Ахиллес и попросил: — А переключи, брат, на что поинтереснее.
      — Выбирай канал! — широким жестом предложил Гамлет.
      — Ну, где интересно!
      — Я, честно сказать, не очень в каналах разбираюсь. По мне — все одинаковые.
      — С таким телевизором — и не разбираться в каналах? — искренне удивился Ахиллес. — Ты чего, брат, совсем с коротушек съехал?
      — Да как-то не до телевизора раньше было, — смутился Гамлет. — Купил, поставил, настроил, а времени смотреть нет. Работа, дела, поездки, путешествия…
      Гамлет поднял манипулятор, чтобы переключить на следующий канал, но замер.
      — Эй, ты чего? — насторожился Ахиллес.
      — Тихо! — отмахнулся Гамлет, подбегая к голограмме вплотную. — Это ж мой завод показывают!
      По гостиной плыли панорамы развороченных цехов, и даже казалось, чувствуется запах раскаленной плазмы, метана и горелого пластика.
      «Два робота вышли из строя, жертв среди людей нет, — бодро комментировал диктор. — По предварительной версии причиной аварии стала утечка метана. И в заключение о погоде…»
      — Всегда так, — сказал Ахиллес с горечью. — Жертв среди людей нет. А среди нас — есть!
      — И вовсе не метан причина аварии, — пробормотал Гамлет, — клапан плазмы сорвало. Метан уже потом из хранилища потек. Вечно репортеры все напутают.
      — Это они специально! — объяснил Ахиллес. — Это у них приказ властей такой: всегда врать.
      Гамлет молча переключил канал. Здесь шел концерт скрипичной музыки. Играли люди, а дирижировал робот.
      — Врубай что-нибудь наше, для роботов! — Ахиллес подпрыгнул и азартно хлопнул манипуляторами. — Викторину или сериал!
      — Я никогда не смотрел сериалы, — возразил Гамлет.
      — Да ты чего? — поразился Ахиллес. — С таким-то телевизором и не смотреть сериалов?! — Он призывно похлопал по полу рядом с собой. — Это очень просто. Садись, научу.
      С тех пор они смотрели телевизор круглые сутки. Когда сели аккумуляторы — принесли зарядки в гостиную и прямо тут включились. Когда зарядились — не стали даже отсоединять шнуры, все равно ходить никуда не надо. Гамлет никогда и не подозревал, сколько существует сериалов, да таких увлекательных! Они шли круглые сутки на десятках каналов одновременно, а еще иногда между ними показывали викторины. Ахиллесу викторины нравились меньше, и он часто просил переключить, но телевизор был настроен на Гамлета, поэтому решение всегда оставалось за ним.
      Больше всего Гамлету нравилась, конечно, телеигра «Золотой миллиард». Жаль, шла она не часто — всего раз в сутки. И дело было даже не в том, что победитель, отгадавший длинное число целиком без подсказок, мог получить миллиард, — такого пока ни с кем не случалось. Завораживала сама атмосфера, азарт игры. Огромный зал студии, во всю стену длинное число из шестнадцати цифр, поначалу закрытых непрозрачными заслонками. Команда игроков, крепко поспорив до рваных динамиков, оскорблений и драк, наконец сообща называла какую-нибудь цифру. Там, где цифра в числе присутствовала, роботы-девушки в миловидных корпусах открывали заслонки, и победа становилась все ближе. Гамлет ликовал, когда ему удавалось отгадать цифру раньше игроков, и злился, когда это удавалось Ахиллесу. Но самое интересное происходило между раундами после рекламы, когда команде всякий раз предстояло решить, кто в этом туре был самый проницательный и, значит, самый опасный игрок. Его изгоняли из команды, позволив, разумеется, произнести последние слова. Какими бы ни были эти слова — злыми, обиженными или трогательными, — сцена никого не могла оставить равнодушным.
      Во время рекламных пауз друзья любили приглушить звук и поговорить. Обычно они спорили, кто сочиняет сериалы. Оба сходились на том, что сериалы «Чугунная рота», «Полицейский-варвар» и мультсериал для малышей «Богдамир — часовой Галактики» наверняка сочиняют сплошь роботы. Это сомнений не вызывало. При этом Ахиллес утверждал, что сериалы «Искры любви», «Чинита» и «Мое бедное масло» сочиняют люди. А Гамлет полагал, что их пишут такие же роботы, только женской конструкции.
      — Бред, бред! — в очередной раз горячился Ахиллес. — Ты, брат, вспомни ту же «Чиниту». Чинита рассталась с Бонифацием ради Гвидона, так? Но тот ее обманул и разлюбил, она от горя заболела коротушкой и потеряла эту, как ее…
      — Память.
      — Да, память. А потом восстановилась из бэкапа. Но подруга Гвидона — эта… как ее… стерва такая, антеннка колечком…
      — Деметра?
      — Вот! Деметра, чтобы вернуть Гвидона, наврала Бонифацию, будто Чините в детстве подменили корпус ради наследства, и она вовсе не Чинита, а ее сестра. Логично?
      — Не очень помню сюжет, — признался Гамлет. — Когда ты успел всех запомнить?
      — В том-то все и дело! — Ахиллес назидательно поднял манипулятор. — Я ж когда-то смотрел «Чиниту», в маркете на Самокатной! И там было все то же самое! Только память потеряла Деметра, и подмена корпуса была тоже у нее. А ревновал ее — Гвидон, а не Бонифаций!
      — И что?
      — А то! Напряги свой кремний! Если создатели сериала роботы, разве ж они станут так повторяться? Нет, брат, это люди сочиняли, клянусь аккумулятором!
      — Логично… — согласился Гамлет и кивнул на изображение. — А это кто? Бонифаций?
      — Корпус белый, — задумался Ахиллес, — значит, не Бонифаций. Может, это уже начались «Ремонтники»? Или это рекламная пауза? Сделай-ка погромче…
      Гамлет сделал погромче.
      — «Гринпис» — это бывшая военная разработка из экологически чистого материала, — убежденно рассказывал робот в пузатом корпусе белого пластика. — «Гринпис» — это эффективное избавление от последствий коротушки за одну секунду! Кибернетики подтверждают: «Гринпис» абсолютно безвреден для применения! Вот такой была наша пациентка до применения уникальной разработки… — Пузатый робот показал чью-то фотографию с ярко-алым огоньком во лбу. — А вот после применения… — На втором снимке огонек пациентки был зеленым. — Звоните нам прямо сегодня…»
      — Телефон запоминай!!! — не сговариваясь крикнули друг другу Гамлет и Ахиллес.
      И кинулись записывать номер. Прежде чем окончился рекламный блок, прежде чем появился розовый корпус Чиниты и послышались рубленые диалоги сериала, Гамлет выцарапал номер на стене, а Ахиллес выписал маслом прямо на полу, схватив с тумбочки масленку.
      Гамлет тут же набрал номер, но ему снова ответили, что услуга связи недоступна. К такому повороту Гамлет оказался не готов — спасительное лекарство было близко, но недоступно. На помощь пришел Ахиллес.
      — Позвоню я! — произнес он так решительно, будто кидался в воду.
      — У тебя тоже есть, чем звонить? — удивился Гамлет.
      — Есть, — признался Ахиллес, распахивая грудную пластину. — Остался последний звонок. Для себя берег.
      Гамлет не стал уточнять.
      Ахиллес включил громкую связь и набрал номер. Долго было занято, но затем все же ответили.
      — Здрасьте! — закричал Ахиллес. — Нам нужно лекарство, привезите пожалуйста!
      — Два, — подсказал Гамлет шепотом.
      — Два! — поправился Ахиллес.
      — Какое именно лекарство? — заинтересовались на том конце линии. — У нас их много всяких.
      Ахиллес растерялся.
      — Как «какое»? Для коротушки…
      — Понятно, что для коротушки, для чего ж еще. Как называется-то?
      — Я забыл, — огорчился Ахиллес.
      — Я тоже, — расстроился Гамлет. — Только что по телевизору сказали, а уже забыл.
      — Только что по телевизору? — обрадовались на линии. — Значит, «Гринпис».
      — Да! — воскликнул Ахиллес.
      — Два! — снова уточнил Гамлет.
      — Два, — охотно согласились на линии. — Куда доставить?
      Гамлет продиктовал адрес.
      — Только сегодня и только для вас! — торжественно сообщила линия. — Тройная скидка! Всего восемьдесят тысяч единиц…
      Ахиллес посмотрел на Гамлета умоляюще. Гамлет ошарашенно молчал.
      — Восемьдесят тысяч? — переспросил он. — Тысяч? Вы ничего не путаете?
      — Конечно, восемьдесят тысяч. Вы же два берете.
      Ахиллес снова умоляюще поднял окуляры на Гамлета.
      — У нас столько нет, — печально сказал Гамлет.
      — Хорошо, семьдесят.
      — И семидесяти нет…
      — Шестьдесят?
      — Нету…
      — А сколько есть?
      Гамлет грустно промолчал.
      — Пятьдесят, ладно! — объявила линия тоном, не вызывающим сомнений.
      — У нас плохо с деньгами, — просительно объяснил Ахиллес.
      — А попробуйте у друзей спросить, — аккуратно предложила линия.
      Гамлет повернулся к Ахиллесу.
      — Ахиллес, у тебя нет пятидесяти тысяч?
      — Нет, — покачал Ахиллес головным блоком. — А у тебя, Гамлет?
      — И у меня нет.
      — У друзей спросили, — доложил Ахиллес. — У них нету.
      — Очень плохо, — ответила линия. — Позвоните снова, когда у друзей будет.
      — Подождите! — умоляюще закричал Ахиллес. — Это же последний звонок! Мы сейчас что-нибудь придумаем!
      — Жду пять секунд, — сообщила линия.
      — Мы обязательно придумаем! — повторил Ахиллес и с грохотом пихнул Гамлета в бок.
      Гамлет сжал манипуляторами головной блок и задумался так сильно, что внутри задымились клеммы аккумулятора и дым повалил из щелей корпуса.
      — Придумал! — сообщил он. — Вы нам продайте в кредит!
      — К сожалению, — объяснила линия, — в кредит мы «Гринпис» не продаем.
      — Почему? — огорчился Гамлет.
      — По понятным причинам, — объяснила линия.
      — Каким-каким? — переспросил Ахиллес.
      — Понятным, — раздраженно повторила линия. — Понятным причинам.
      — Нам они не понятны, — признался Ахиллес.
      — Это потому, что у вас коротушка, — терпеливо объяснила линия. — Логично? Значит, вам нужен «Гринпис». Ведь «Гринпис» — это эффективное избавление от последствий коротушки за одну секунду. Бывшая военная разработка из экологически чистого материала.
      — Логично, — хором подтвердили Гамлет и Ахиллес.
      — Тогда думайте снова, где взять пятьдесят тысяч единиц. Даю еще пять секунд.
      Гамлет снова задумался — клеммы аккумулятора не только задымились, но и заискрили.
      — Придумал! — сказал Гамлет. — А если мы возьмем только одно лекарство, но на двоих?
      — Лучше два, — неохотно отозвалась линия.
      — А одно на двоих хуже? — огорчился Гамлет.
      — Вдвое, — объяснила линия.
      — Но ведь все-таки можно? Можно? — закричал Ахиллес с надеждой.
      — Можно, — неохотно согласилась линия. — Но применять придется по очереди.
      — А это сильно хуже? — допытывался Гамлет.
      — Ровно вдвое.
      — А почему?
      — По понятным причинам, — раздраженно объяснила линия.
      — Понятно… — протянули Гамлет и Ахиллес.
      — Так вы согласны? — требовательно спросила линия.
      — Согласны!
      — Доставка в течении часа. Подготовьте пятьдесят тысяч единиц.
      — Снова пятьдесят? — закричал Гамлет. — Почему? Я думал, в два раза меньше!
      — Вы думали в два! — фыркнула линия. — А во сколько раз меньше оказалось?
      — Оказалось, в один, — неуверенно ответил Гамлет, прикинув.
      — Правильно, — терпеливо объяснила линия. — Но заказали же вы один «Гринпис», не два?
      — Один, — признался Гамлет.
      — Потому цена ровно в один раз и меньше. Понятно почему?
      Гамлет и Ахиллес растерянно переглянулись.
      — По понятным причинам? — догадался Ахиллес.
      — Абсолютно верно! — торжественно подтвердила линия. — Теперь вы и сами убедились: «Гринпис» настолько быстродействующее средство, что уже начинает действовать еще перед применением!
      — Красота! — воскликнул Гамлет. — Коротушка будет излечена!
      — Последствия коротушки, — со значением поправила линия. — Последствия. Всего доброго, курьер выехал.
      И на линии послышались гудки отбоя.
      Гамлет и Ахиллес, взявшись за манипуляторы, пустились в пляс, стараясь не зайти в ту часть гостиной, где на полу поблескивали цифры, выписанные маслом. Они грохотали до тех пор, пока в стены со всех сторон не начали стучать соседи.
      — Послушай, — вдруг насторожился Гамлет. — Но у нас ведь денег нет вообще никаких!
      — Никаких, — согласился Ахиллес.
      — А через час приедет курьер с лекарством.
      — Приедет, — подтвердил Ахиллес.
      — Что же делать?
      Ахиллес задумался.
      — Надо раздобыть денег, — сказал он.
      — Но где?
      — Сейчас придумаем.
      Ахиллес опустился на пол и глубоко задумался. Гамлет последовал его примеру.