Современный сионизм начался с волн алии после 1882, но это были лишь новые формы, главным образом, организационные, а сама алия в Эрец-Исраэль никогда и не прекращалась.
      Сведения об этом весьма скудны. Наибольший приток был в дни мусульманского владычества, с 10 века участились обращения глав караимской общины с призывами к алие. Были периоды, когда алия была полностью запрещена. Ни один еврей не мог "законно" попасть в Эрец-Исраэль во времена крестоносцев, но именно в этот период величайший из еврейских поэтов рассеяния Иехуда Галеви призвал евреев репатриироваться в Эрец-Исраэль, и многие поколения черпали силу в этом призыве. [14] Существуют упоминания о группе евреев, прибывших из французского Прованса в середине 12 века. Вероятно, они были известными учеными. Предполагается, что они изменили традицию праздновать в Эрец-Исраэль Рош-ха-Шана (еврейский Новый год) один день. После них Рош-ха-Шана празднуют два дня. Также существуют сведения, что за ними двинулись и другие. Среди репатриантов, которые начали прибывать после того, как Салах-ад-Дин изгнал крестоносцев из Эрец-Исраэль, была группа из трехсот раввинов. Они прибыли из Франции и Англии в 1210, чтобы укрепить еврейские общины Иерусалима, Акко и Рамлы. Это им не удалось. Монгольское нашествие принесло разрушение. Но, как только монголы ушли, в Иерусалим приехал новый репатриант Моше Нахманид и нашел здесь только двух евреев - красильщика и его сына. Нахманид со своими учениками, которые откликнулись на призыв учителя, восстановил общину.
      14 Иехуда Галеви умер вскоре после прибытия в Иерусалим в 1141. Легенда гласит, что он погиб под копытами коня крестоносца.
      Иехуда Галеви и Нахманид были наиболее известными в средние века, но не единственными проповедниками алии. До нас дошли сочинения 12 века и более поздние труды целой плеяды еврейских путешественников, описывавших свои впечатления от Эрец-Исраэль. Некоторые из них поселились в стране и доказывали, что национальный долг евреев, путь к освобождению - возвращение на родину.
      Катастрофа европейского еврейства в наш век несколько ослабила представление о том, что для нашего народа Европа, собственно, всегда была адом. В средние века, века гонений, евреи подвергались самым разным преследованиям, начиная с массовых изгнаний и кончая пытками и смертью. Еврей, который не хотел скрывать своего происхождения и решался покинуть свой город, село или страну, чей язык он считал иностранным для себя, сознательно подвергал себя опасности: его могли обвинить в чем-либо, унизить, ограбить и даже убить. Любое путешествие было полно опасностей. И еврей, который решался в 13, 14 или 15 веке (и даже позднее) пуститься в одиссею из западной Европы в Эрец-Исраэль, совершал героический поступок, который часто заканчивался трагически. Для большинства же погрязших в нищете евреев, единственной радостью которых было три раза в день обращаться лицом к востоку и молиться о возвращении в Сион, такое возвращение было райским сном.
      Были периоды, когда папы требовали от своей паствы не давать евреям возможности ездить в Эрец-Исраэль. В течение почти всего 15 века приморские итальянские государства запрещали евреям плыть на кораблях в Эрец-Исраэль. Евреи вынуждены были искать обходные пути по суше, и к прежним опасностям путешествия добавлялся переход через Германию, Польшу, южнее - через южные части России или труднопроходимые Балканы, затем надо было пересечь Черное море, чтобы добраться до относительно безопасной Турции. В 1433 году, спустя недолгое время после запрета евреям добираться до Святой земли, Ицхак Царфати обратился к евреям с призывом добираться через Турцию, благожелательно относившуюся тогда к евреям. Бесстрашные шли в Эрец-Исраэль. Иногда они были в дороге годы, работали во время остановок, чтобы заработать на следующий отрезок пути, или уговаривали местных богатых евреев, чтобы они дали деньги на поездку и тем самым косвенно исполнили бы заповедь возвращения на родину праотцев. Зибальд Ритер и Иоганн Токер, христианские паломники, посетившие Иерусалим в 1479, записали маршрут и остановки еврея, который прибыл из Германии в Эрец-Исраэль. Он начал свой путь из Нюрнберга, преодолев 500 км до Познани. Затем
      Познань - Люблин - 400 км
      Люблин - Лемберг (Львов) - 190 км
      Лемберг - Хотин - 250 км
      Хотин - Аккерман - 250 км
      Аккерман - Самсун - 6 дней
      Самсун - Токат - 6-7 дней
      Токат - Халеб - 15 дней
      Халеб - Дамаск - 7 дней
      Дамаск - Иерусалим - 6 дней
      x x x
      Османские власти поддерживали евреев в их стремлении вернуться в Эрец-Исраэль. Заняв страну, турки открыли ее врата. Хотя условия жизни в Европе давали возможность "встать и идти" только незначительному числу евреев, тотчас начался приток евреев в страну. Прибыли многие из тех, кого преследовала инквизиция; среди них были люди разных специальностей ремесленники, ученые, купцы. Они поселились в уже существовавших еврейских центрах. Этот поток обновил жизнь евреев в стране в 16 веке.
      Османская власть начала слабеть, ухудшились условия жизни в стране, но волны алии продолжались. В середине 17 века весь еврейский народ словно бы пронзило электрическим током: это был всплеск национального самосознания и тяги к родине праотцев. По странам Восточной Европы, которые дали евреям убежище от преследований на западе, в 1648-49 годах прокатилась волна погромов - резня, устроенная взбунтовавшимися казаками, одна из самых страшных в еврейской истории. Немногие уцелевшие, беспомощные, убегали опять на запад. Но самые бесстрашные, рискуя жизнью, добирались до Эрец-Исраэль.
      Это же поколение внезапно было вновь словно электрическим разрядом потрясено появлением Саббатая Цви, объявившего себя Мессией. Его популярность в среде евреев как Западной, так и Восточной Европы была вызвана неизменным стремлением евреев к возрождению. Мечта, что когда-нибудь Мессия под своим знаменем приведет их в Эрец-Исраэль исчезла. Но люди вновь и вновь находили средства и добирались по морю или в несколько этапов по суше - через Турцию и Сирию - в Эрец-Исраэль.
      Ослабление османской власти, анархия среди местных властей, гонения и преследования, эпидемии и разруха усилились в 18 веке и продолжались до половины 19 века. Нищета еврейских масс в Европе дошла до последней черты. И все же репатрианты продолжали прибывать. Сохранились письма о приключениях странников из Италии, Марокко, Турции, о значительном потоке хасидов, учеников Баал-Шем-Това из Галиции и Литвы во второй половине 18 века.
      Положение в стране было таким, что число жертв превышало число приехавших. Новоприбывшие закрывали глаза на разруху и опасности, с любовью принимая все страдания и трудности. Ученики Виленского Гаона, недавно репатриировавшиеся в Эрец-Исраэль писали в 1810:
      "Как прекрасно возвращение на добрую землю! Как чудесна любовь к своей стране... Даже в разрухе, запустении нет ее лучше; прекрасны прах и камни ее... " [15]
      15 Авраам Яари, стр. 330.
      Репатриантов 1810 года ждали испытания. Землетрясение, эпидемия чумы, нападения разбойников вошли в их жизнь. Но они были одним из звеньев в длинной цепи, связывавшей изгнание народа с его независимостью. Они или их дети увидели начало современного возрождения страны. Многим из них посчастливилось встретить одного из первых борцов за возрождение сэра Моше Монтефиоре, великого еврейского благотворителя 19 века из Британии, который долгие годы разрабатывал и осуществлял планы расселения евреев на их родине. С него начался рассвет возрождения. Сыновья тех репатриантов удостоились быть первопроходцами, семеро из которых в 1869 году решили выйти за пределы Старого города и основать первый жилой квартал вне его стен. Они построили дома среди диких скал, где обитали шакалы, на пустоши, которая потом превратилась в квартал Нахалат шиваа (Наследие семи). Сегодня этот квартал стал центром Иерусалима - между улицей Яффо, площадью Сиона и банком Израиля.
      Другая группа в 1878 пересекла Иудейские горы и заложила первое еврейское сельскохозяйственное поселение - Петах-Тикву, ставшую "матерью всех поселений". За 8 лет до этого около Яффо была открыта первая в Эрец-Исраэль современная сельскохозяйственная школа - Микве-Исраэль. Сейчас нам ясно, что, если бы первопроходцы могли заглянуть в будущее и увидеть плоды своих трудов, они не удивились бы, потому что такова была цель. Многовековая вахта приближалась к концу.
      Возрождению еврейской жизни предшествовал удивительный период сионистское пробуждение в христианском мире.
      x x x
      Связь еврейского народа с Эрец-Исраэль, единственная в своем роде в мировой истории, стала неотделимой частью западной культуры, образования. Упорное существование еврейского народа в виде некоего нерастворимого среди других народов единства, его вера в то, что в конце концов он вернется на Родину, была близка по духу некоторым христианам, а некоторых, наоборот, озлобляла. Церковь внесла свой вклад в сохранение еврейского изгнания. Католики видели в этом долг слуг Господа: возвращение евреев на свою землю противоречило всей их концепции. Однако существовало еще и наследие императора Юлиана (Отступника), объявившего в 464 году о намерении восстановить Иерусалимский Храм. С расколами в церкви, с началом Реформации и возникновением различных протестантских движений прозвучали голоса, заявлявшие, что истинно христианским деянием было бы помочь евреям вернуться на их родину. Но Эрец-Исраэль находилась в руках турок Османской империи, и не было возможности перевести эти христианские чувства на язык каких-либо действий.
      В начале 19 века положение для практически мыслящих христиан изменилось. Первым, кто сыграл в этой реакции роль катализатора, был Наполеон Бонапарт. Начав военную кампанию по захвату Эрец-Исраэль в 1799, он обещал возвратить страну евреям. Наполеон вынужден был отступить из Эрец-Исраэль, но высказывание повлекло за собой цепь событий, и прежде всего в Британии, происходивших уже в 19 веке.
      Целая плеяда известных людей - писателей, религиозных деятелей, журналистов, людей искусства и политики - поддерживала идею еврейского возрождения в Эрец-Исраэль. Лорд Линдсей, лорд Шефтсбури (реформатор в социальной сфере, выучивший иврит), лорд Пальмерстон, Дизраэли, лорд Манчестер, Джордж Элиот, Холман Хант, сэр Чарльз Уоррен, Холл Кейн, - вот неполный список тех, кто писал, выступал, разрабатывал программы британской поддержки возвращения еврейского народа в Эрец-Исраэль. Были даже деятели, которые оказывали давление на британское правительство, требуя от него выкупить Эрец-Исраэль у турок и передать евреям.
      Характерными для того периода были слова лорда Линдсея:
      "Вероятнее всего перед еврейской расой, так удивительно сумевшей себя сохранить, откроется еще один этап национального существования, и родина опять станет ее достоянием... Велики возможности сельского хозяйства в Палестине, и если вернутся в нее изгнанные ее сыны, и если будет приложена та прилежность, которая необходима для возрождения этой земли, она вновь расцветет, как это было во времена царя Соломона". [16]
      16 A. W. C. Crawford, Lord Lindsay, Letters on Egypt, Edom and the Holy Land (London, 1847), vol. II, p. 71.
      В 1845 сэр Джордж Голлер призвал поднять Эрец-Исраэль из руин:
      "Заполните города и поля ее опустевшие энергичным народом, чьи горячие чувства корнями связаны с этой землей". [17]
      17 George Gawler, Tranquillisation of Syria and the East (London, 1845), p. 6.
      Были периоды, когда такая забота принимала характер пропагандистской кампании. В 1839 шотландская церковь послала двух миссионеров, Эндрю Бонера и Роберта М'Чейна написать отчет о "положении евреев в их стране". Отчет получил огромный отклик в Британии, за ним последовал манифест протестантских королей Европы, призывающий бороться за возвращение евреев в Сион. Этот манифест, полностью опубликованный в лондонской газете "Таймс", был прелюдией к многомесячной кампании на страницах газет, обсуждающей действия, которые должна предпринять Британия, чтобы передать Эрец-Исраэль евреям. "Таймс", которая в те годы выражала мнение просвещенных кругов, требовала от евреев просто взять страну в свои руки. "Если возникнет необходимость в новом Моше Рабейну, - писала газета, - он появится".
      Создавались все новые и новые группы и организации, которые ставили своей целью поддержать возрождение. Предложения и деятельность Моше Монтефиоре получила огромный отклик в Британии. Многие христиане деятельно включились в эти планы, выдвигали свои проекты и идеи и даже сами пытались их осуществить. В 1848 Уордер Крисон, консул Соединенных Штатов в Иерусалиме, основал в долине Рефаим сельскохозяйственное поселение, и это было одним из первых признаков будущей еврейской сельскохозяйственной революции. Крисон был американским консулом в Иерусалиме. Его поддерживал еврейско-христианский комитет, организованный в Британии для помощи поселенцам в Галилее.
      Идеи полковника Джорджа Голлера, губернатора южной Австралии до и после Крымской войны, создавшего Палестинский колонизационный фонд; Клода Ренье Конде, который вместе с лейтенантом Китченером провел обследование Эрец-Исраэль, после чего объяснил общественности, что евреи в силах вернуть этой стране ее былое величие; Лоренса Олифанта, писателя и политика, который разработал всеохватывающую программу возвращения евреев в Сион и детальный план заселения евреями Гилада к востоку от реки Иордан; Эдуарда Казальта, также предложившего подробные программы еврейского заселения, разрабатывались и распространялись при широкой христианской поддержке.
      В середине 19 века идея еврейского возрождения превратилась для правительственных кругов Британии в часть международной политики. В августе 1840 "Таймс" писала, что правительство Британии обдумывает возможности возвращения евреев. Газета добавляла, что один из "аристократов-оппозиционеров" (вероятно, имелся в виду лорд Эшли, ставший позднее лордом Шефтсбури) исследует ряд вопросов, чтобы определить:
      1) что думают евреи о предложении возвратиться в страну;
      2) поедут ли богатые евреи в Палестину, вложат ли они свои капиталы в сельское хозяйство страны;
      3) когда евреи будут готовы выехать;
      4) смогут ли они выехать за свой счет, не требуя ничего, кроме гарантий безопасности себе и своему имуществу;
      5) согласятся ли жить под властью турецкого правительства при условии, что их права будут защищать пять европейских держав (Британия, Франция, Россия, Пруссия, Австро-Венгрия).
      Лорд Шефтсбури обсуждал эту идею с премьер-министром Пальмерстоном и будущими кандидатами на этот пост и сыграл определенную роль в том, что Британия предоставила евреям, уже жившим к тому времени в Эрец-Исраэль, помощь и защиту.
      Крымская война и ее последствия оттеснили на задний план эти идеи, но вскоре они возродились. В 1878, во время русско-турецкой войны, восточный вопрос достиг кульминации. Собрался Берлинский конгресс, чтобы обсудить возможности мирного разрешения конфликта. Тотчас же по Европе распространились слухи, что представители Британии лорд Биконсфилд (Бениамин Дизраэли) и лорд Солсбери предлагают в рамках мирного договора провозгласить протекторат над Сирией и Палестиной, и Палестина будет возвращен евреям.
      Слухи оказались преувеличенными, но сама идея опять захватила воображение политиков и мыслителей Британии. Идея нашла поддержку в прессе, поскольку в ней видели одновременное решение еврейского вопроса и средство уменьшения напряженности в отношениях между державами. Идея была до такой степени популярной среди британской общественности, что еженедельник "Спектейтор" подверг критике лорда Биконсфилда, не поддержавшего ее:
      "Если бы он освободил Святую землю и вернул бы туда евреев, вместо того, чтобы тратить время на Румелию и Афганистан, он умер бы Диктатором. " (10 мая 1879).
      x x x
      Не менее значительным был тот факт, что идея возвращения евреев, представленная в виде практических проектов, не была отвергнута мусульманскими властями. В 1831 Мухамед Али захватил Эрец-Исраэль, отвоевав ее у турок. Девять лет он управлял страной из Египта, и эти годы были благоприятным периодом в жизни страны. В эти годы сэр Моше Монтефиоре начал осуществлять свои планы. В 1839 он посетил Мухамеда Али в Египте и представил ему обширный план заселения евреями Эрец-Исраэль, которое возродит Палестину. Мухамед Али принял этот план. В самый разгар подробного обсуждения деталей Мухамед Али вынужден был снова уступить туркам Эрец-Исраэль.
      Спустя сорок лет туркам представили практические планы еврейского заселения и автономии в части Палестины. Эти планы тщательно отработал Лоренс Олифант, доказавший, что еврейское возрождение в Палестине принесет выгоду туркам и Британии. Подробный план заселения евреями Гилада получил поддержку влиятельных деятелей Британии: премьер-министр лорд Биконсфилд, министр иностранных дел лорд Солсбери и даже принц Уэльский (позднее король Эдуард Седьмой) рекомендовали его правительству Турции. Более того, правительство Франции через своего министра иностранных дел Водингтона выразило поддержку плану.
      Султан проявил большой интерес к плану. Министерство иностранных дел Турции предложило заново обсудить некоторые детали. Но, как и раньше, вмешались другие события. В 1880 году на выборах был смещен с поста лорд Биконсфилд, в котором турки видели своего друга. Его место занял Вильям Эварт Гладстон, его турки считали своим врагом. План Олифанта, рассчитанный на англо-турецкое сотрудничество, а также подобный план, предложенный британским промышленником Эдуардом Казальтом, канули в лету.
      К этому времени началось брожение внутри еврейского народа. Появились еврейские организации. В результате возник первый вал алии (впоследствии его назвали Первой алией). Были заложены мощные основы еврейского сельского хозяйства. Прошло еще пятнадцать лет, и Теодор Герцль начал создавать современные политические и государственные рамки возвращения в Сион: Всемирную сионистскую организацию.
      x x x
      Многие века бытовала идея возвращения еврейского народа в Эрец-Исраэль; в 19 веке она обсуждалась все серьезнее и глубже. В Европе, Британии, Америке публиковались десятки книг, бесчисленное количество брошюр и статей, разрабатывающих эту идею и планы ее реализации, и ни разу не нашелся ни один автор, который хотя бы намекнул на то, что невозможно вернуть Святую землю евреям, потому что она принадлежит другому народу. Многие не любили евреев. Христиане возражали с позиций теологии против отмены "повеления" об изгнании и рассеянии евреев. Представьте, во что превратилась бы католическая догма о недопустимости еврейского возрождения, если бы внезапно возникло еврейское государство! У них было достаточно оснований искать доводы против распространения этой идеи. И, тем не менее, ни у кого не возникло мысли о другой нации, у которой есть такие же завоеванные потом и кровью права считать эту страну своим достоянием, как у евреев.
      Не было такой нации, и никто не предъявлял таких требований. "Арабский народ" не заявлял о своих исторических правах, об исторической связи с этой землей. Понятие "палестинская родина" - это выдумка наших дней.
      "По сей день ни одна нация не сумела обосноваться в Эрец-Исраэль, писал профессор сэр Джон Уильям Доусон в 1888, - никакое национальное единство и никакой национальный дух не сумели там закрепиться. Те бесчисленные племена, которые завоевывали эту землю, вели себя здесь как бессрочные арендаторы или временные владельцы земли, которые, очевидно, ожидают тех, у кого есть постоянное право на нее". [18]
      18 Modern Science in Bible Lands(New-York, 1890), p. 449-450.
      Было еще одно обстоятельство, блестяще доказывавшее, что возвращение евреев было логичным и справедливым, Палестина была в основном пустынной страной.
      x x x
      Когда в 70 году новой эры кончилась еврейская независимость, население страны составляло по самым осторожным подсчетам 5 миллионов (по Иосифу Флавию число приближалось к 7 миллионам).
      Даже через шестьдесят лет после разрушения Второго Храма, в 132 году, когда Бар-Кохба возглавил восстание, и массы людей бежали или их изгнали, население страны составляло примерно три миллиона. [19] Через 1700 лет, когда возникла реальная возможность возвращения евреев в Сион, Эрец-Исраэль была опустошенной и необжитой землей. Путешественники, посетившие страну в конце 18 и в 19 веках, описывают в своих сочинениях картины запустения.
      19 По расчетам Диона Кассия.
      В 1738 году Томас Шоу писал о том, что нет людей, которые хотели бы вспахать эту плодородную землю. [20] В 1785 Константин Франсуа Волни описал страну "разрухи" и "запустения". Но он еще не видел самого плохого. Паломники и путешественники после него рисовали душераздирающие картины состояния страны. Почти шестьдесят лет спустя Александр Кит писал, вспоминая описания Волни:
      "В те дни страна еще не дошла до последней степени запустения". [21]
      20 Thomas Shaw. Travels and Observations Relating to Several Parts of Barbary and the Lavent.
      21 Alex. Keith, The Land of Israel (Edinburgh, 1844), p. 465.
      В 1835 Альфонс де Ламартин писал: "Вне стен Иерусалима мы не видели никаких признаков жизни, не слышали живого голоса, вокруг тишина... как у погребенных стен Помпеи и Геркуланума... Полное молчание царит в городе, на дорогах, в селах... Могила целого народа". [22]
      22 Recollection of the East (London, 1845), vol. l, pp. 238, 308.
      Марк Твен, посетивший Эрец-Исраэль в 1867, так описал то, что он увидел, путешествуя по стране:
      "Несколько миль мы ехали по унылым местам - почва довольно плодородная, но заросла сорными травами - безмолвные мрачные просторы ... Так безнадежно это запустение, что никакая фантазия не в силах вдохнуть в него движение и жизнь. Благополучно добрались до горы Тавор... За всю дорогу не встретили ни души". И опять:
      "Нигде ни травинки, ни куста. Даже оливы и кактусы, верные друзья бесплодной земли, почти вывелись в этом краю".
      Таким безнадежным было его впечатление, что он пришел к мрачному выводу: никогда эта страна не вернется к жизни. И кинув последний взгляд на страну, он написал:
      "Палестина не снимает власяницы, и глава ее посыпана пеплом. Над ней тяготеет проклятие, которое иссушает ее поля и сковывает ее силы... Палестина - край заброшенный и неприглядный. Палестина уже не принадлежит нашему будничному, прозаическому миру. Она отдана поэзии и преданиям - это страна грез". [23]
      23 Марк Твен, "Простаки за границей" (Москва, Собр. соч. в 12-ти томах, 1959), том 1, стр. 457, 486, 516, 562-563.
      По расчету Волни в 1785 в стране было не более 200000 человек. [24] В середине 19 века население Эрец-Исраэль составляло 50-100000. [25] Запустение, разруха и безмолвие, необжитость и ощущение, что страна "ждет" возвращения "изгнанных своих сынов" - вот что придало силу и смысл пробудившемуся в христианском мире осознанию того, что пробил час еврейского возвращения.
      24 C. F. Volney, Travels Through Syria and Egypt in the Years 1783, 1784, 1785 (London, 1787), Vol. 2, p. 219.
      25 де Xaac. стр. 39.
      x x x
      Какова же историческая связь арабов с Эрец-Исраэль? Каков источник их фантастических требований?
      Родина арабов - Аравийский полуостров в юго-западной части Азии. Территория его составляет 2630000 квадратных километров и охватывает Саудовскую Аравию, Йемен, Кувейт, Бахрейн, Катар, Оман в Персидском заливе, Маскат и Оман, Южный Йемен. В седьмом веке с рождением ислама арабы, охваченные жаждой завоевания, сумели в течение века создать империю, распространившуюся на три материка, от Атлантического океана до границы с Китаем. На более раннем этапе они отвоевали у византийцев Эрец-Исраэль.
      Чисто арабское господство династии Омейядов из Дамаска длилось сто лет. В 750 году династию свергли ее заклятые враги - династия Аббасидов, которые в течение двухсот лет находились сначала под влиянием персов, затем - турок. На смену Аббасидам пришла династия Фатимидов, но к этому времени арабы потеряли власть в большей части империи, как в центрах, так и в провинциях.
      Но арабы добились одного значительного и по сей день ощутимого успеха: на большей части этих территорий арабский язык и религия ислама стали господствующими. [26] Именно это способствовало возникновению так называемого золотого века арабской культуры.
      26 Не всегда переход в ислам сопровождался насилием. Важным мотивом при принятии "неверными" ислама было то, что немусульмане подвергались общественной и экономической дискриминации.
      "Захватчики из пустыни, - пишет один из самых значительных арабских историков профессор Ф. К. Хитти, - не принесли в захваченные страны с собой никаких традиций учености, никакого культурного наследия ... Учениками они склонялись у ног поверженных народов". Отсюда следует, что так называемая "арабская цивилизация" не была арабской ни по своему происхождению, ни по своей структуре, ни в своих главных этнических чертах. Единственным вкладом арабов в эту цивилизацию был язык и, в известной степени, религия. В период халифата сирийцы, персы, египтяне и другие народы, принявшие мусульманство, а также христиане и евреи несли факел просвещения и мудрости.
      Так появилось множество переводов древних сочинений, принадлежавших восточным и западным культурам, от Греции до Индии. Многие великие сочинения по математике, астрономии, медицине и философии были переведены на арабский и часто именно таким образом были сохранены для Европы. После эпохи переводов пришла эпоха значительных оригинальных арабских сочинений по этим наукам, а также по алхимии, фармацевтике, географии.
      "Но когда мы говорим об 'арабской медицине', 'арабской философии' или 'арабской математике', - замечает профессор Хитти, - мы не считаем, что медицина, философия или математика - продукт арабского мозга или что они развиты людьми, пришедшими с Аравийского полуострова, а говорим о том, что знания изложены в книгах на арабском языке добившимися выдающихся достижений в эпоху халифата персами, египтянами, арабами, христианами, евреями и мусульманами... ".
      "Поэтому даже литература, называемая 'арабской', не была более арабской, чем латинская литература средневековья была итальянской... Даже в таких областях, как философия, лингвистика, грамматика, лексикография, которые были арабскими по происхождению и по духу и в которые арабы внесли огромный вклад, работали выдающиеся ученые неарабского происхождения". [27]
      27 Philip K. Hitti, History of Arabs (9th Ed. , New-York, 1967), pp. 174, 240, 402.
      Какими бы точными ни были определения историков культуры - нет сомнения, что арабская империя принесла с собой культуру, осветившую тьму средневековья. Эрец-Исраэль не внесла никакого вклада в золотой век.
      В исторических книгах, в литературе того периода Палестина как некий центр культурной жизни или источник вдохновения для арабов или представителей других наций, говорящих по-арабски, даже не упоминается. [28]
      28 Р. А. Николсон, "История арабской литературы" (Иерусалим, 1960).
      Всякий, кто жаждал мудрости и знаний, особенно специфически мусульманских, вынужден был искать это сначала в Дамаске, а затем в мусульманских центрах других стран. Несколько известных палестинских ученых, родившихся и, возможно, умерших здесь, учились и творили в Египте или Дамаске.
      Палестина была заброшенной провинцией империи. Здесь так и не возник значительный культурный или политический центр, который бы притягивал сюда арабов или других неевреев. Дамаск, Багдад, Каир были крупными культурными и политическими центрами арабской империи, поражающими внешним блеском. Иерусалим, где мусульманские святыни были воздвигнуты на обломках Второго Храма, никогда не имел большого культурного или политического значения.
      Для арабских правителей и их неарабских преемников Эрец-Исраэль была полем битв, коридором, укреплением, а жители ее - источником получения налогов, иногда людской силой в бесконечных войнах. Здесь не возникла нееврейская культура. В начале арабского периода поддерживалась эмиграция арабов в страну, а впоследствии им давались еврейские земли. Но население осталось, как и прежде, пестрым в этническом отношении. Когда крестоносцы пришли в Эрец-Исраэль после 460 лет мусульманской власти, арабской и неарабской, они нашли здесь население, говорящее по-арабски, но состоящее из десятков различных этнических групп (включая евреев и друзов) и принадлежащее к пяти различным течениям ислама и восьми - христианским.
      "С падением династии Омейядов ... пал арабизм, но ислам продолжался". [29] Персы и турки империи Аббасидов, варвары и египтяне империи Фатимидов вообще не интересовались этой заброшенной провинцией, пытаясь только выжать из нее что-нибудь для казны и армии империи.
      29 Хитти. стр. 286-287.
      Так же к ней относились мамлюки, пришедшие к власти в 1250 после периода господства христиан-крестоносцев. Административное деление территории Палестины как части завоеванной империи менялась в связи с обстоятельствами. Жителей воспринимали как объект для эксплуатации и относились к ним со смешанным чувством враждебности и равнодушия. Несколько арабских кланов участвовали в частых междоусобных распрях мамлюков. Но никакой власти, никакого влияния у арабов не было, к ним относились как к местному населению захваченной страны.
      Их положение не улучшилось под властью Османской империи. Мусульманская религия не дала арабам никаких привилегий и никакой власти. Османские властители заменили арабский язык турецким - официальным языком империи. За исключением коротких периодов арабы Эрец-Исраэль испытывали к своим турецким правителям ненависть, которая, вероятно, была чуть слабее их ненависти к евреям, платившим более тяжкие налоги.
      Вместе с тем, арабы сыграли особую роль в одной сфере жизни Эрец-Исраэль: они внесли большой вклад в опустошение страны. После арабских, турецких, персидских, египетских династий, ведущих между собой войны, после крестоносцев, монгольского нашествия или нашествия Хорезма, они довершили дело своими распрями, войной между кланами. Помогли в этом и набеги арабов-бедуинов из соседних районов пустыни. Есть сведения, что такие набеги, причина которых была в хронически тяжелом экономическом положении этих племен, происходили уже в византийский период. 1500 лет они уродовали лицо Эрец-Исраэль.