Ты можешь недолюбливать именно этот коллектив, можешь не верить в свои способности наладить контакт с окружающими, можешь не доверять помощникам, но можешь и не интересоваться чужим мнением, предпочитая самостоятельно провести анализ ситуации. В любом случае знай: если даже кто-то мешает твоим действиям, это не должно влиять на твою самооценку. Сотрудничество с другими людьми не исключает возможности самостоятельных активных действий и наличия собственного мнения.
Составь схему, с которой отметь, к какому из полюсов ты ближе в каждом из перечисленных качеств. Сфера твоих профессиональных интересов дополнит твое представление о собственном психологическом типе. Это в некотором смысле рисунок твоих возможностей — а также второй из трех основных компонентов, определяющих наше поведение и восприятие мира. В набор входят личностные характеристики, способности и мотивации. Мы уже говорили, что ни один из компонентов не бывает однозначным. Вначале мы рассказали тебе о личностных характеристиках. Теперь ты определила, в каком состоянии находятся твои профессиональные интересы. А как обстоят дела со способностями?
Предположим, ты довольно хорошо осведомлена о своих способностях. Не по ученически-соревновательному принципу: «Вот в школе у меня были отличные оценки по пению» — вдруг учительнице импонировала твоя старательность, и она предпочитала не обращать внимания на скромный результат? Отрешившись от «школярской» природы самооценки, подумай о результатах своих усилий. Какие именно усилия получили успех во «взрослой», профессиональной деятельности? Переговоры с людьми или ведение бухгалтерской отчетности? Оформление интерьеров или спасение утопающих? Устройство потрясающих вечеринок или вышивание гладью? Выбери несколько наиболее удачных, показательных «побед».
Если у тебя не получается составить список «побед», не расстраивайся. Просто сопоставь с тем, каким образом твои личностные характеристики соотносятся с «полярными» качествами. После этой процедуры, когда твои возможности совместятся с твоими личностными характеристиками, ты сразу же увидишь: те и другие совсем не идентичны. Вполне вероятно, что твои способности развивались в одном направлении с качествами твоего же характера. Но эта вероятность — не абсолютная. Ведь человек, как известно, существует в уникальном окружении, которое формирует его личность так же, как почва и климат придают облик растению. Конечно, условия не в силах превратить редиску в авокадо, но некоторые изменения в редиске они вызвать могут — и не в сторону улучшения. Вот и мы, подчиняясь внешним влияниям, часто усугубляем наши проблемы и подавляем наши желания.
Скорее всего, ты ориентировала свои таланты, согласуясь с мотивацией разного рода. Обычно человек выбирает из списка того, что ему доступно — или кажется доступным. Те же рамки ставит и престижность, как мы ее понимаем. Например, тебя с детства убеждали: девочкам поголовно следует учиться печь пироги, вести хозяйство, шить, вязать. Или, наоборот, разубеждали: зачем тебе превращаться в миленькую домашнюю скво, которая живет в своем крошечном мирке, пренебрегая целой вселенной? И окружающим это — неважно что — удалось. Ты всерьез заинтересовалась кулинарией или перестала убираться в своей комнате, а на стенах краской из баллончика написала «Миру — я!».
Но постепенно как-то поднадоела эксклюзивно-домашняя кухня и мучительная дилемма — какой стиральный порошок растворит твое белье без остатка и окончательно избавит от необходимости застирывать… А может, стал раздражать хлам, пластами, словно Тибетское плоскогорье, покрывающий жилплощадь. В любом случае, твоя натура вступила в конфликт с мотивацией. Вернее, мотивация сменилась. Ты захотела комфорта — комфорта по своему вкусу. Следующий шаг — выработка независимого суждения, которое больше соответствует твоим личностным характеристикам, нежели суждение окружающих. И тебе нужна мотивация не только для быта, но и для выбора профессиональной сферы. Мы, как правило, ищем для себя конкретную область применения: говорим себе — я прирожденная актриса (учительница, поэтесса, специалистка по экспорту гречневой крупы). Не бывает! Не бывает детишек с врожденной тягой к экспорту крупы. Сфера интересов формируется постепенно. И наша среда, и наше образование, и наша натура ориентируют нас всю жизнь. Существует предположение, что человек в течение жизни делает примерно три (!) карьеры. Поэтому не стоит бояться перемен. И уж тем более не стоит бояться разнообразия собственных влечений.
— Не подгоняй себя под одномерный идеал. И не воспринимай окружающих как героев классицистической пьесы, где каждый персонаж является воплощением какого-нибудь качества человеческой натуры. Абсолютное Добро и абсолютное Зло в голом виде по улице не бегают.
— Чтобы познать суровую действительность, а в ней себя, любимую, поступай как гениальный сыщик — ищи мотив!
— Составь список того, что ты считаешь своей победой в жизни. Выбери те из своих свершений, которые получили наибольший общественный резонанс, успех у окружающих. А теперь задумайся: может быть, это и есть твоя дорога в жизни.
Глава 7. «Драмкружок, кружок по фото…»
Окончательный выбор призвания и сферы деятельности — победа нешуточная. Избавившись от жестких рамок, которыми неадекватная самооценка ограничивает индивидуальность, человек имеет все шансы реализовать себя и получить от жизни все, а не только бутылку «Пепси». Представляешь, какую махину ты сдвинешь, уяснив для себя важнейшую вещь: где — твои собственные мечты, а где — навеянные? Чаще всего мы даже не задаемся подобными вопросами. Просто полагаем: если хочется чего-то, надо это что-то добыть. А потом, заполучив желаемое, сами не знаем, что с этим приобретением делать и зачем мы вообще гонялись за синей птицей, коли у нее голос, как у простуженного слона, а вкус — как у жареного памперса.
Чтобы не попасть в такую ситуацию, и нужна нелегкая работа по изучению себя и по изучению среды. Причем не столько природной, сколько интеллектуальной. Мы уже упоминали о большом влиянии, которое оказывают на нас заботы мамы Кенги, советчицы Совы, лучшего друга Кристофера Робина — и вообще всех-всех-всех, обитающих в Лесу. Мы сроднились со своими ближними — и даже споря с ними, приводим аргументы не «от себя», а «для них», и потому не упоминаем о своих целях и потребностях: не верим, что нас поймут. Мы боимся и собственных слабостей, и осуждения окружающих, и, разумеется, в случае неудачи тоже не желаем выслушивать благоглупости вроде «А мы тебя предупреждали!». Казалось бы, все просто: свои намерения держи при себе, чужие советы слушай вполуха, делай как знаешь — и далее в том же духе. На самом деле чужие идеи — а точнее, идеалы — так глубоко проникают в наше сознание, переплавляются с теми самыми «придержанными» намерениями, и в конце концов могут их весьма основательно подавить. Знаешь, каким образом мы меняемся?
Предположим, ты в детстве хотела быть актрисой. Этого на определенном этапе взросления хотят все девчонки. Так проявляет себя Крошка Ру — демонстративный компонент характера. Находясь в юном возрасте, мы отчаянно хотим признания — это основа нашей самооценки. Ради самоутверждения мы готовы принимать любые дозы похвал, не боясь «морального похмелья» и прочих «побочных эффектов». И нас не пугает «реверс» актерской профессии — то есть неприятная необходимость превратиться в хороший инструмент для передачи эмоций. Что не дает никаких гарантий успеха: ведь самый уникальный инструмент, как известно, может попасть в плохие руки или вообще провести свой век на антресоли. Куда сильнее действует на воображение картина: те самые подружки, которые сегодня не упускают ни единого шанса тебя подколоть, увидят по телевизору твое роскошное тело и прекрасное лицо — и обзавидуются. На втором месте зрелище: маменька плачет от умиления, а папенька укоризненно вздыхает — зачем, мол, мы пилили нашу расчудесную дочурку за плохие отметки? Вон какая краля выросла! И плейбой местного значения, некогда весьма равнодушно отнесшийся к твоему чувству, наконец-то осознает глупость свою непроходимую. Через переживания ближних своих мы обретаем самосознание, строим собственный «внутренний образ». Убедив окружающих, которые в свое время тебя недооценили (или тебе просто показалось, что недооценили) в их ошибке, ты поднимаешь самооценку на несколько «пунктов» вверх.
Правда, процесс не имеет «количественного» беспредела. Наступает момент, когда новые и новые «очарованные странники» уже не вызывают былого улучшения самочувствия. Наоборот, появляется раздражение и своеобразная «тоска по анонимности». Французская писательница Натали Клиффорд Барни верно подметила: «Слава — это когда тебя знают люди, которых ты не желаешь знать». И все-таки для многих слава превращается в наркотик, делая знаменитость наркоманом. Тем самым, которому доза нужна не для получения кайфа, а для предупреждения ломки. Жан Кокто описывал это состояние так: «Если ты знаменитость, неприятно, что все кругом тебя знают, и совершенно ужасно, когда тебя не узнают». Противоречивое чувство, ничего не скажешь.
Самооценка в юности зависит от мнения «публики». Лишь с возрастом мы получаем — и то не поголовно — большую независимость и самодостаточность. Кому-то из нас нравится оставаться ребенком, и если к тому же найдется «Мэри Поппинс», чья забота и любовь укрывают от внешних невзгод — чего же еще хотеть? А тут еще выжившая из ума черепаха Тортилла вместе с эмоционально неустойчивым Борисом Моисеевым хором напутствуют: «Юный друг, всегда будь юным! Ты взрослеть не торопись!»… Вообще, поскольку с детством ассоциируется чистота помыслов, искренность порывов, пылкость души и много чего светлого-радостного, то мы охотно позволяем себе подольше побыть ребенком. А некоторые ухитряются продлить это дивное состояние до старости. И причина тому — не пылкость с искренностью. Порывы и позывы вкупе с чистотой незапятнанной только повод. Реальная причина — комфортное самоощущение человека, которому прощают и безответственность, и дурашливость, и бесконтрольное проявление эмоций. Он ведь просто большой ребенок! Вот почему инфантилизм распространяется со скоростью вирусной инфекции и бывает так же опасен.
Но если, повзрослев, ты увидишь перед собой и другие перспективы, гораздо менее рискованные, чем актерская стезя — мир вокруг преобразится и станет намного интереснее. Вдобавок просыпаются индивидуальные наклонности: не только творческие, но и социальные, исследовательские, организаторские, практические и многие другие. И последний аспект: мотивации редко «работают» в одиночку. Чаще они действуют вместе: соображения доступности, престижа, личные профессиональные интересы заставляют нас выбирать индивидуально-совместимые отрасли деятельности. Комбинированные мотивации — вещь, трудная для заочного определения. Сказать, кем станешь ты, можешь только ты. Специалист-мотиватор может, максимум, обрисовать сферу-другую «у целом»: а не хотите, мол, попробовать себя в качестве топ-менеджера? Или историка, желательно востоковеда? Но никакой гарантии нет, что ты согласишься с выводами профессионала, пусть и самого-самого «вумственного». Индивидуальные предпочтения нередко оказываются сильнее доводов разума.
Самое главное — правильно рассчитать дозировку рационального и эмоционального. В том плане, чтобы насущная необходимость не ощипывала легкокрылую мечту, а мечта не гадила на темечко необходимости. Есть способы заставить эти компоненты сотрудничать и избегать «боев без правил» между амбициями и реалиями. Самый верный путь: не пренебрегать своим «я» ради материальных или социальных выгод; и вместе с тем не изображать из себя королеву Шантеклера в надежде убить наповал всех несимпатичных тебе лиц. И непременно, крепко-накрепко затвердить: удовлетворение от трудов праведных приходит лишь к тому, кто реализует собственные амбиции, а не журнально-телевизионные стереотипы.
Итак, надеемся, мы помогли тебе сориентироваться и составить индивидуальную систему ценностей. И все же от некоторых мечтаний поневоле придется отказаться. Они — порождение стереотипов, формирующих наше представление. И оттого-то в нашей жизни некоторые потребности играют роль не двигателя, а форменных кандалов и цепей. Так с какими же мечтами благоразумнее расстаться?
Мечта первая: как только — так сразу! Многие люди предпочитают ставить себе «конечные цели» вплоть до «сверхзадачи». И если, соответственно, суперцель достигнута, а сверхзадача решена, тут и «будет вам счастье»! И отныне все твои пути-дороги не просто открыты, но и розами усыпаны по самое «не балуйся». Идешь и обоняешь… Но в реальном мире не существует никаких окончательных завоеваний. Только судьбоносные минуты — это когда грустно стоишь у камушка с выбитым на нем списком неприятных дел и неприемлемых условий типа «Направо пойти — коня потерять, налево пойти — буйну голову сложить, прямо пойти — в СИЗО угодить». Потом, как известно, происходит нечто важное, от чего становишься народным героем или врагом отечества.
Впрочем, между указанными характеристиками нет принципиальной разницы. Дело лишь во времени. Сами видите, господа хорошие, как в наши дни вчерашние спекулянты-диссиденты пачками превращаются в бизнесменов-патриотов. Просто знаки поменялись с плюса на минус — и обратно. Но дожидаться эпохальной смены знаков ни у кого из нас нет времени: у человека одна жизнь, и к тому же довольно короткая, а государства приходят в «светлое завтра» из «сумеречного вчера» по сто лет кряду. И если не дожидаться милостей от народа, а взять их — наша задача, то необходимо «делать успех». На Западе давно известна весьма несложная истина: абсолютного успеха не существует. Ты можешь продержаться на гребне волны, словно серфер, некоторое время, но рано или поздно придется катиться вниз, изо всех сил сохраняя равновесие. И самое важное в этой ситуации — не потонуть в депрессивных настроениях. Дескать, меня безжалостно уронили в мрачную бездну, отчего мой дух надломился, а вера в людей, как и вера в себя, испарилась. Пойду напьюсь, а опосля застрелюсь! Исполню все, как итальянская пословица советует: «Хочешь, чтобы тебя оценили — умри». Не стоит. Как говорил Станислав Ежи Лец: «Никогда не уступайте отчаянию — оно не держит своих обещаний». И еще — вспомните: чем отличается нищий от банкрота? Банкрот может поправить свои дела и снова наладить солидный бизнес. А нищий будет лежать в канаве и упиваться жалостью к себе.
Поэтому все, кто хочет чего-нибудь достичь, вынуждены мириться с мыслью: успех — вещь непостоянная и одноразовая. Отработал свое — и никакого с того успеха проку, одни приятные воспоминания. И надо делать следующий. А уж каким он будет — долгосрочным или кратковременным, массовым или специфическим, финансовым или моральным — только от тебя зависит. Вообще, в наше время оценить любое достижение можно только субъективно. В том плане, что успех бывает хорош или плох теми ощущениями, которые он дарит своему «автору». А те, кого можно назвать «потребителями» — публика, массы, родной коллектив, друзья-сородичи — все они настолько разные, неоднозначные, противоречивые и откровенно бестолковые, что в одном и том же месте, в одно и то же время можно услышать и хулу, и похвалу. Контрастный душ!
Учти: подобные процедуры и в медицине кому ни попадя не назначают. Сначала хотя бы поглядят в историю болезни, стукнут молоточком по коленке, пощупают лоб. Или поглядят в коленки, стукнут по лбу и пощупают историю болезни. Но в отношении изъявления чувств люди намного беспечнее. Хоть и не зря Оскар Уайльд считал: «Искренность в небольших дозах опасна; в больших — смертоносна». Неважно, искренняя любовь или искренняя неприязнь враз выливается на твою бедную голову. В случае успеха будет предовольно и того, и другого. И от обоих легко загреметь в палату № 6, а потом всю оставшуюся жизнь развлекаться, создавая римейк «Записок сумасшедшего». Если ты чувствуешь недоброе и понимаешь: от психологического «контрастного душа» ты вряд ли закалишься, а вот депрессию или синдром хронической усталости — по собственному выбору — получить сможешь, тогда, конечно, имеет смысл защититься от несвоевременных «эмоциональных процедур». Например, рецензии на свой труд измеряй линейкой, но никогда не читай. Высказывания окружающих дели на семь и немедленно предавай забвению. И чем ориентироваться на пылких итальянцев, прими к сведению высказывание хладнокровного польского афориста Юзефа Булатовича: «Я еще не встречал кота, которого заботило бы, что о нем говорят мыши». Будь спокойна, деловита и не теряй аппетита. Создавай успех сегодняшний и планируй завтрашний.
Мечта вторая: устройство на работу — вот главная цель моей жизни. А потом что? Раствориться в чувстве глубокого удовлетворения? Выход на работу — всего лишь начало деятельности, а никакая не самоцель. И совсем ужа невелика вероятность того, что первая же попытка найти себя окажется стопроцентно удачной. Когда приходится менять работу, мы частенько впадаем в ступор. Уж очень мы боимся перемен — таков один из признаков нестабильности общества и незащищенности человека в этом обществе. Поэтому за работу и за семью россияне держатся мертвой хваткой, пока насмерть не придушат. Не слишком разумная тактика. Цепляясь за то, что давно уже не приносит ни пользы, ни удовольствия, мы резко снижаем планку требований к собственной «окружающей среде» и сами себе создаем невеселую перспективу — помереть от полной деградации условий жизни.
К тому же всей молодежи в целом старшее поколение любит на мозги покапать, о себе порассказать, о временах царя Гороха и генсека Додона: мы, мол, выросли в годину, познали кручину, не чета нынешним мелкотравчатым неприятностям и многочисленным синекурам. Вам и не снилось, что мы перенесли! Далее — в зависимости от возраста рассказчика, следует сага о том, как: в Сараеве эрцгерцога Фердинанда грудью закрывал, в блокаду суп из топора варил, при Брежневе с завода выносил и за углом продавал, при Андропове недобро на соседа-милиционера поглядел, когда домой из командировки вернулся, а там… А мораль одна: цените, детки, все, что имеете! Поелику ваши шансы на выживание здорово повысились, если сравнить с обстановочкой, доставшейся на долю тех, кто жил в тоталитарную и застойную эпохи. Но сегодня речь не идет о простом сохранении жизнедеятельности. Человек норовит получить удовлетворение и от работы, и от семьи, не ограничиваясь редкими просветами типа хобби. К тому же современная психология выяснила: чем мощнее напряжение и дискомфорт, тем экстремальнее разрядка. Иначе никакого удовлетворения перенапрягшемуся трудоголику не светит. А поскольку немногие мечтают о достижении душевной гармонии путями Джека-потрошителя и Чикатило, то и жизнь предпочитают легкую, радостную. Савва Игнатьевич из «Покровских ворот» с его «Живут не для радости, а для совести!» весьма популярен, но именно как комик, а не как гуру.
Нам приходится время от времени менять жизнь и меняться самим. Паниковать не стоит. И цепляться за отжившее и надоевшее из соображений «По миру пойдем!» — бесперспективное занятие. Таким способом можно лишь затянуть удавку на собственной шее: время будет идти, ситуация — усугубляться, обстановка — ухудшаться. Однажды тебе станет невмоготу — но нервная горячка и раздражение не лучшие условия для разумного выбора нового жизненного пути. Гораздо проще обойтись без шекспировских трагедий, разыгранных на российском материале под песенку «Я тебя слепила из того, что быд… ло». Значит, не доводите до взрыва. Решайте проблему, пока не начал тикать часовой механизм. Иначе придется согласиться на первое, что подвернется — опять-таки из соображений выживания, а не самореализации и улучшения качества жизни. В то же время осознанному выбору нередко мешают «светлые идеалы» — прожекторы, слепящие не слишком зоркие умы.
Мечта третья: если нет достойного поприща, нет вакансии по сердцу, нет свободы для креативного полета мысли — вообще никуда не пойду. Прирасту к дивану, философом стану — мир буду познавать через созерцание экрана телевизора. Увы, но работа — не полет в стратосферу, и даже не выбор между вдохновением для кайфа и кайфом для вдохновения. Скорее уж, выбор из многих зол наименьшего, компромисс между «фу, бэ-э-э-э», «так себе местечко» и «это уже кое-что». Главное — верно оценить перспективы. Сейчас трудно переоценить важность умения прогнозировать будущее того или иного предприятия — по незаметным признакам, по особым приметам. Наметанный глаз зиц-председателя Фукса мигом разгадал шарашкину контору в «Рогах и копытах». Но у него за спиной было полвека индивидуальной, гм, трудовой деятельности и полсотни ходок — и при Александре, и при Николае, и при Керенском… Как же быть начинающему, который вовсе не собирается продолжать дело и улучшать показатели гражданина Фукса? Как не нарваться на сына турецко-подданного Остапа Ибрагимыча Бендера?
О различных приемах махинирования, в наше время известных под общим понятием «кидалово» мы расскажем в следующей книге «Десять заповедей карьеристки. Советы подлинной стервы». А пока запомните: нельзя с восторгом «покупаться» на условия, на порядок превышающие уровень «отличных». Обещание предоставить весь мир, пару коньков и служебный «Мерседес» в придачу за исполнение должностных обязанностей бухгалтера — ой, не к добру. Наденут вместо коньков браслеты, а вместо «Мерса» посадят в служебный воронок. И большой-пребольшой оклад при отсутствии очереди желающих занять вакансию — тоже подозрительное явление. Приглядитесь и не рискуйте ни свободой, ни здоровьем.
Надя искала работу. Что о ней сказать? Типичная современная деловая женщина. Только не такая, какими изображают их на рекламных проспектах — дама с бульдожьей челюстью и непреклонным взглядом, в костюме от Армани и с портфелем из крокодиловой кожи, выходящая из BMW — а обычная: хорошо за тридцать, но форму держит, в разводе, сама воспитывает ребенка, ездит в «Жигулях» или на общественном транспорте. И не морщится. А еще Надежда — очень приличный специалист со стажем, архитектор. То есть на абы что, Надя, конечно, не соглашалась, но капризничать в этой жизни ей особенно не приходилось. Надежда подыскивала себе новое место. На прежней работе у нее кончился контракт. Испанская фирма, где Надежда прежде работала, заказанный объект построила, а новых заказов не набрала. Руководство со всеми рассчиталось, напоило напоследок шампанским и убыло в свои сияющие дали. А Надя обзванивала знакомых, ходила по объявлениям и хорошо понимала, что «зависнуть» в этом состоянии она себе позволить не может: деньги кончатся, и что тогда? Наконец Надежда нашла место архитектора в одной строительной фирме. Прошла собеседование и готовилась выходить на работу. Условия не особенно устраивали: зарплата — средняя, работы — много, рутины — еще больше. Зав. строительным отделом, будущий Надин непосредственный начальник, настаивал на ее скорейшем выходе на работу. Следовательно, им тоже особенно ломаться не приходилось. Все это совсем не радовало. Правда, в других местах, где требовались дизайнеры-архитекторы, было еще хуже: то работа по принципу «три копейки пол-оркестра», то «планов громадье» рядом с неприкрытым голым задом. Так что оставшиеся фирмы, где у нее были назначены собеседования, Надя обходила уже скорее для проформы. Как вдруг!.. Офис одной из таких фирм располагался в центре Москвы — на бойком месте, в красивом доме начала ХХ века, их еще называли «доходными». Надиным возможным начальником оказался обаятельный молодой человек с хорошими манерами и правильным русским языком. Его фирме нужен был архитектор. Занималась фирма частным строительством и уже имелся «горячий» заказ на загородный дом. Они поговорили. Надя получила это место и не могла придти в себя: хороший оклад, интересная работа. Но это было еще не все. Ее новый босс, звали его Валерий, показал Наде ее будущее рабочее место. Все было продумано и на высшем уровне: стол, кульман, освещение, инструменты лучших фирм мерцали стальным блеском в бархате готовален. Ощущение Нади от увиденного можно было сравнить, пожалуй, с чувствами скрипача, которому предложили отныне играть на инструменте, сделанном самим Страдивари. Надя чуть не расплакалась от умиления: босс, который так заботится о своих сотрудниках, ей попадался впервые. Весь следующий месяц Надя ходила на работу как на праздник. Но, увы, первый заказ на особняк за городом оказался и последним. Валерий великолепно разбирался в дизайне и архитектуре, но в бизнесе был полным профаном. Он посчитал, что достаточно снять офис в престижном месте, нанять квалифицированных сотрудников, дать рекламу — и заказы пойдут сами собой, словно лосось на нерест. В рынке он не разбирался и даже в голову не брал, что за клиентуру нужно бороться — а это целая статья расходов и еще один отдел, едва ли не самый важный. Надя с огорчением понимала, что Валерий скоро разорится. Что ей оставалось делать? Сказать своему прекрасному боссу, как Золушка — принцу: «Спасибо вам за то, что вы такой добрый, заботливый, замечательный!» И побежать от него со всех ног, прижимая к груди сменную обувь, пока карета не превратилась в тыкву и еще не пробил роковой час. Наде снова пришлось обзванивать фирмы, которым требовался архитектор. При одном телефонном разговоре мужчина на другом конце провода стал на нее орать, после того как Надя представилась: «Так это вы-ы-ы?! Снова ищете рабо-о-оту?! Чем же вам у нас не понравилось?!» Это была та самая строительная фирма, в которую Надя устраивалась до Валерия, только телефон был другой. «Не валяйте дурака! — надрывался голос на другом конце трубки, — Что б завтра же вышли на работу! Адрес знаете! В девять — жду! Все!» И запищали короткие гудки. «Ну и грубиян!» — подумала Надя, но на новую работу все-таки вышла. Эта «не бог весть что» контора оказалась не сахаром, но стабильным предприятием. Они без особых потерь пережили дефолт 1998 года, когда многие фирмы обанкротились. Надя проработала в этом месте пять лет, пока не обзавелась связями, клиентурой, и не открыла свое собственное дизайнерское бюро.
Наде, конечно, повезло, что «средняя» — по предварительной оценке — вакансия оказалась до сих пор не занята. Иначе кто знает: нашла бы она такую же стабильную контору или мыкалась бы без конца по «кидательно-фуфлыжным» заведениям, где работникам норовят повесить лапшу на уши и лишить честно заработанного куска хлеба. И мечтать, мечтать о лучшей доле…
Есть грезы, способные испортить тебе жизнь уже после того, как ты подыщешь работу и начнешь «устраивать житье». Эти несвоевременные амбиции, будто чересчур резвые кони: если ты — обладательница скаковых конюшен, они тебя озолотят; но если ты просто на прогулку выезжаешь, с такими лошадками лучше не связываться — здоровье дороже. Так что учись обуздывать «эскадрон своих мыслей шальных». От некоторой дозы дисциплинированности они хуже не станут. А в нужный момент ты им крикнешь: «Но, залетные! Фортиссимо, мама мия, но!» — и победишь в любой гонке. Но сейчас тебе предстоит не гонка, а скорее скалолазание. Здесь важна не скорость — выдержка. Как вести себя новичку?
Глава 8. «Я к вам пришла, пришла издалека»
«И неизвестно, что случится впредь», как верно подметил поэт-песенник. Неизвестность-то и раздражает. Хочется поторопить события, определиться, себя показать и других «разъяснить», как выражались незабвенные булгаковские герои. Неопытный, но пылкий новичок тут же развивает бурную деятельность: сама по себе деятельность — свойство полезное. Вопрос лишь в том, насколько своевременно оно проявляется. Прежде чем генерировать идеи и улучшать показатели, оглянись. Где ты сейчас? Какая вокруг обстановка?
Обычно первый этап работы — практически в любом учреждении — отнюдь не самый приятный момент в жизни. Ни прибыли, ни репутации. И даже заработав приличное реноме, не всегда встречаешь со стороны коллег сколько-нибудь адекватную оценку своих способностей. И все-таки не стоит отчаиваться: постепенно жизнь движется в сторону «позитива». Самое важное — вовремя распознать свой шанс и не упустить его.
Выбирая место работы, внимательно посмотри: на какой стадии находится учреждение, где ты намерена себя, неповторимую и талантливую, проявить профессионально. Любая контора есть живой организм. И этот «организм» растет, развивается, достигает пика, потом старится и умирает — или замирает в анабиозе, что тоже нехорошо. Таковы неоспоримые законы всего сущего. И против них не помогают ни многочисленные регалии, ни всем известное славное прошлое, ни клятвенно обещанное светлое будущее. Вот почему иная вполне приемлемая — в определенный момент — синекура однажды оборачивается медленным умиранием души и тела — а в довершение ко всему процесс разложения проходит в атмосфере «А вот на беговой! Я возил в психическую!». Неподходящее место для вложения сил душевных и интеллектуальных. Ты, вероятно, и сама замечала: ох, нелегко приходится «хорошим деткам», выбравшим работу ориентируясь не на личные представления, а на слегка устаревшие взгляды папенек и маменек.
Надо признать: во многих областях, благоденствовавших даже в трудные застойные времена, сегодня царит полный… анабиоз. Например, в российской науке, еще и в наши дни считающейся весьма престижной сферой деятельности. Хотя относительно недавно в академических пенатах было тепло, светло, и мухи не кусали, разве что дрозофилы. Вот штат и разросся непомерно. Если не найдется новых путей развития, способных преобразить умирающий организм в переродившийся — тут российской науке и придет безвременный ad patres, что в русском переводе означает «был да весь вышел». Отчего, спрашивается, с самыми почтенными учреждениями случается паралик — и как таких учреждений избегать?
Для начала надо крепко-накрепко затвердить правило: благополучие того или иного заведения строится на довольно шатком основании — на равновесии между «содержанием» специалистов и администраторов. Причем администратор — отнюдь не бюрократ, по пояс врытый в бумажный настил, а тоже специалист — в чрезвычайно важных вопросах организации и матобеспечения. А специалисту не обязательно витать в облаках и демонстрировать признаки патологической рассеянности. Если некто выходит из дому завернувшись в крахмальную скатерть и на голове у него в качестве шляпы ласкает взор хрустальная салатница, это чудо самостийного дизайна, по всей вероятности, нуждается в помощи психиатра. И не факт, что его профессиональный потенциал сможет пробиться сквозь толщу аутизма.
Если ты заметишь, что контора кормит изрядный административный штат — и даже те, кому по ранжиру полагается быть специалистами, всего лишь чиновники, есть сомнение, что ты не в «Рогах и копытах».
