В жестоком поединке были выведены из строя два орудия и большая часть их прислуги. Еще три танка врага продолжали движение на огневые позиции артиллеристов, у которых оставалось с десяток снарядов. Политрук батареи А.Я.Павловец из Жиздры, переползая от орудия к орудию, подавал снаряды в патронник, и когда вышел из строя последний наводчик орудия, Андрей Павловец стал за прицел и прямой наводкой расстрелял еще два оставшихся чудовища. Враг вынужден был отойти па исходные позиции, оставив подбитыми 8 боевых машин и до полусотни убитых фрицев. За этот подвиг отважный офицер был награжден орденом Красного Знамени.
      С 1946 года А.Я. Павловец продолжал работать на трудовом фронте. С 1947 года по 1949, а затем с 1956 по 1960 годы работал председателем Жиздринского исполнительного комитета Совета народных депутатов.
      У Верхнего и Нижнего Ашково, на Крестьянской горе бои носили кровопролитный характер. Обе стороны несли тяжелые потери. Так, например, только за 19-е марта потери наших войск составили 140 человек убитыми и более двухсот человек - ранеными. Прах павших в тех жестоких боях наших воинов покоится в братской могиле вблизи деревни Ослинка. Там же сооружен и Мемориал Памяти.
      В боях за Крестьянскую гору был тяжело ранен наш прославленный сапер младший лейтенант Семей Панфилов из Острова. При проделывании проходов в минном поле врага, пуля снайпера вонзилась ему в грудь и остановилась в двух сантиметрах от сердца, операция по ее изъятию могла закончиться трагически. Так со свинцом под сердцем Семен Михайлович после госпиталя вернулся в строй. Когда отгремели последние залпы войны, Панфилов вернулся в родную деревню Остров и продолжал трудиться в родном колхозе. Умер Семен Михайлович в 1994 году.
      О кровопролитных боях у Кретовой горы, продолжавшихся вплоть до 23 марта, не раз сообщало Совинформбюро, сохранились воспоминания участников тех боев.
      Так, 21 марта Совинформбюро сообщало о том, что 19 марта севернее Жиздры наши войска разгромили 11-й мотострелковый полк 9-й немецкой танковой дивизии.
      На следующий день враг возобновил атаки, но успеха не добился. "За два дня боев, по неполным данным, немцы потеряли только убитыми 2 тысячи солдат и офицеров. Подбиты и сожжены несколько десятков немецких танков, уничтожено 27 орудий и 70 пулеметов".
      В своем письме вспоминает о тех боях рядовой 222-го стрелкового полка 49-й стрелковой дивизии Н.А. Абрамов. "Загрохотала артиллерия, вздрагивала и стонала израненная земля. Поднялась ужасная трескотня пулеметов и разрывных пуль. Вокруг все двигалось, поднималось и падало, вспыхивало, светилось и летело. Мы шли вперед, поливая землю своей кровью".
      Принято считать, что в мартовских боях у Кретовой горы погибли 1955 солдат, сержантов и офицеров Советской Армии.
      Мемориальный комплекс у Ослинки и братское воинское кладбище в Дубище и сегодня, когда приходишь туда поклониться усопшим героям, сжимается сердце, по телу бежит дрожь, глаза наполняются слезами.
      Точных данных о потерях в этих боях боевой техники и вооружения у нас не имеется, но можно утверждать, что они были велики. Известны случаи, когда гибли почти целые батареи с прислугой.
      Наиболее достаточные данные о потерях боевой техники и живой силы немцев опубликованы полковником в отставке И.Колесником. По его данным за 19 и 20 марта у Кретовой горы гитлеровцы потеряли 116 танков и 5 тысяч человек убитыми.
      В боях с бронетанковой техникой врага особенно отличились бронебойщики старшего лейтенанта В.В.Постникова, которые подбили и подожгли 7 фашистских танков и истребили полностью их экипажи.
      Из 14-ти вступивших в смертельною схватку с вражескими танками советских бронебойщиков, десятеро пали смертью героев на поле боя. Все они были награждены орденами Отечественной войны - посмертно.
      На мраморных плитах Ослинского мемориального комплекса значатся имена 2032-х погибших в боях солдат, сержантов и офицеров Красной Армии. Это самое большое воинское захоронение из всех имеющихся 15-ти в Жиздринском районе.
      В одном из разговоров с участником тех боев я услышал слова, суть которых сводилась к тому, что Кретова гора, это, мол, не Мамаев Курган, и за нее не стоило проливать столько солдатской крови, губить столько боевой техники. Собеседник мой был прав в том, что потери наших войск в тех боях в марте 1943 года были велики, может быть и не всегда оправданы. Но, как говорят, игра стоила свеч. Дело в том, Гитлер готовил свое воинство к решающему удару по советским войскам в 1943 году в качестве реванша за поражение под Сталинградом в 1942 году.
      Конечной целью своего решающего удара в 1943 году Гитлер по прежнему считал Москву. А самый удобный путь к Москве лежал через Орел и Курск. А это означало, что передвижение немецких войск, боевой техники и грузов могло успешно осуществляться через территорию Жиздринского, Думинического, Кировского и Мосальского районов.
      Таким образом, обладание немцами этим плацдармом давало им большие преимущества в осуществлении намеченной на лето 1943 года операции на Орловско-Курской дуге.
      Но в то же время мы не можем отрицать и того важного вопроса, значившегося в планах Ставки Верховного Главнокомандования - нанесение мощного удара по врагу из соседнего нам Кировского района, в северо-западном направлении с целью отсечь группировку немецких войск на Спас-Деменском выступе.
      Вот почему, несмотря на тяжелые потери, веши войска на Жиздринском направлении предприняли все усилия к тому, чтобы не дать противнику возможность продвинуться дальше рубежа Верхнее и Нижнее Ашково, Ясенок, Палики, Букань. Судьба этого рубежа будет решена в ходе Орловско-Курской битвы в июле-августе 1943 года сокрушительной победой войск Красной Армии над немецко-фашистскими полчищами.
      Понеся огромные потери в живой силе и боевой технике противник вынужден был прекратить наступление и перейти к обороне на рубеже населенных пунктов: Ясенок, Палики, Букань.
      В этот период гитлеровское командование было занято разработкой плана проведения наступательной операции и районе Курско-Орловского выступа под кодовым наименованием "Цитадель" (русское - твердыня, крепость). Главной целью этой операции гитлеровское командование ставило проведение крупного летнего наступления и овладение стратегической инициативой на всем советско-германском фронте. Таким образом, оно рассчитывало повернуть ход войны в свою пользу.
      Для выполнения этой задачи немцы сосредоточили в районе Курской дуги до 900 тысяч солдат и офицеров, 70 процентов танковых дивизий и свыше 65 процентов боевых самолетов, действовавших на советско-германском фронте, до 2700 танков и штурмовых орудий, в основном новых образцов типа "тигров" и "фердинандов", а также около 10 тысяч орудий и минометов.
      Командование группой армии "Центр" уже не могло осуществлять переброску подкреплений на Жиздринском направлении.
      Советское Верховное Главнокомандование своевременно разгадало замысел врага и приняло необходимые меры подготовки войск к решительным боевым действиям. В район Курско-Орловского выступа прибывали все новые и новые соединения. На северной оконечности выступа в районе Думиничи-Сухиничи в мае 1943 года была сосредоточена 50-я армия генерал-лейтенанта Ивана Васильевича Болдина, переброшенная из района Юхнова на левое крыло Западного фронта генерал-полковника В.Д.Соколовского.
      Гитлеровское командование, планируя нанесение решающего удара на Орловско-Курском выступе, уже в начале лета 1943 года начало осуществлять переброску войск с Жиздринского и Брянского направлений. Оно рассчитывало сокрушительным разгромом советских войск на этом плацдарме взять реванш за поражение под Сталинградом в 1942 году.
      Замысел Гитлеровского командования был своевременно разгадан Ставкой Верховного командования, в руках которого оказались достоверные данные о сроках начала операции, силах и средствах, привлекаемых для ее проведения. Немалую роль в получении необходимых сведений о противнике сыграли наши разведчики - глаза и уши армии.
      На Жиздринском направлении большой популярностью пользовался летчик-разведчик майор Митрофан Алексеевич Ануфриев. Его дневные и ночные полеты на своем разведывательном самолете были всегда результативными. Данные о произведенных майором Ануфриевым засечках вражеских целей, подробные снимки объектов и системы оборонительных сооружений немедленно передавались прославленным воздушным разведчиком в соответствующие штабы, которые в сжатые сроки принимали меры по нанесению массированных бомбовых ударов по обнаруженным вражеским военным объектам и его живой силе.
      2 июля 1943 года майор Ануфриев обнаружил в районе Щигров и Жиздры сосредоточение большого количества грузового транспорта с военными грузами, предназначавшимися для немецких войск, готовящих наступление на Орловско-Курском выступе. Воздушный разведчик сразу же по установленным сигналам связи выдал точные целеуказания о противнике в штаб воздушной армии. Армада бомбардировщиков обрушила свои бомбовые грузы на боевую технику, автотранспорт, склады боеприпасов и продовольствия, сорвав вражеские планы переброски войск и личного состава в помощь своей Орловской группировки войск.
      Достоверные сведения о противнике советское командование получало от армейских и дивизионных разведчиков, действовавших в тылах врага партизан, а также немецких солдат-перебежчиков. Это дало возможность советскому командованию принять верное решение на ведение оборонительных и наступательных действий войск Красной Армии на Орловско-Курском выступе.
      После тяжелых оборонительных боев, длившихся с 5 по 12 июля, войска Красной Армии, перемолов и сокрушив основные группировки немецких войск, 12 июля перешли в наступление, которое закончилось, как известно, полным разгромом немецко-фашистских войск.
      В Курской битве был завершен коренной перелом в ходе всей войны.
      12 июля 1943 года с рубежа Думиничи-Запрудное перешли в наступление соединения 50-й армии генерала Ивана Васильевича Болдина, получившие задачу: прорвать оборону врага на рубеже Речица-Зикеево, в дальнейшем овладеть городом Жиздра.
      Штаб армии И.В.Болдина возглавлял генерал Н.С.Брылев, военный совет генерал А.М.Карамышев н полковник А.Н. Рассадин. Командовали родами войск армии: артиллерией - генерал И.А.Бекасов, бронетанковыми - полковник И.С.Шилов, военно-инженерную службу возглавлял генерал М.Д.Максимцов.
      Соседу справа - 17-й стрелковой дивизии полковника А.П.Лунина, при поддержке 980-го артиллерийского полка майора Ю.Б.Пономарева, было приказано наступать на Жиздру с севера.
      После проведенных разведпоисков и тщательного изучения вражеских боевых позиций на другом берегу реки Жиздра, войска 50-й армии генерала И.В.Болдина, ее 413-я стрелковая дивизия полковника И.С.Хохлова и 324-я стрелковая дивизия полковника И.Д.Казака под артиллерийско-минометным и пулеметным огнем противника, с ходу форсировали реку и, преодолевая сопротивление немецких войск, начали продвижение к селу и железнодорожной станции Зикеево.
      В ходе недельных боев полки 1320-й, 1322-й и 1324-й - 413-й стрелковой дивизии и полки 1091-й,1093-й и 1095-й - 324-й стрелковой дивизии при поддержке танков 233-го танкового полка и 982-й артиллерийского полка, 19 июля овладели селом и железнодорожной станцией Зикеево, освободили 30 населенных пунктов.
      Разбитые войсками армии, две стрелковые дивизии немцев - 110-я и 296-я, отступили к Жиздре, потеряв много солдат и офицеров, из них 200 человек пленными. В качестве трофеев наши войска захватили 138 орудий и минометов, 14 складов с боеприпасами, снаряжением и другое военное имущество.
      Опасаясь за потерю Жиздры, немецкое командование в спешном порядке перебросило сюда подкрепление: 616-й восточный батальон и 42-й саперный батальон с задачей - Жиздру не сдавать. Сопротивление противника еще более возросло. На боевые позиции наших войск враг обрушил артиллерийско-минометный огонь, активизировалось действие его бомбардировочной авиации. Противник заблаговременно создал здесь мощные, насыщенные огневыми средствами узлы обороны, оборонительные полосы, подступы к которым прикрывались колючей проволокой и минными полями. Каждый метр родной земли отвоевывался с боем, как правило, с потерей личного состава и боевой техники. Противник превратил каждую деревню, каждый хутор в прочный узел обороны, и успех продвижения ваших войск зависел от исхода боя за каждый в отдельности опорный узел обороны, который должен был быть заранее "обработан" не только огнем орудий и минометов, но и тонкими железными щупами воинов-саперов. Они большую часть ночного времени проводили на участках подготовки очередного удара наших войск, внимательно прощупывали каждый кусочек земли, прокладывали надежные проходы в минных полях противника, строили настилы в заболоченных местах, расчищали завалы на дорогах и т.д.
      Большая и кропотливая работа по подготовке новых наступательных действий, по налаживанию тесного взаимодействия войск, проводилась штабом, возглавляемым нашим земляком из Мужитино подполковником Г.И.Евдокимовым.
      Не одни десяток гитлеровцев уложили минометчики батальона, штаб которого возглавлял наш земляк из Судимира И.Б.Ермаков.
      На направлении боевых действий 108-й стрелковой дивизии прославился "охотник" за вражескими снайперами ефрейтор Г.Б.Левин из Полома.
      В неравный бой с наседавшими немецкими танками и самоходными установками вступили наши прославленные "тридцатьчетверки" лейтенанта Якова Сосунова. Отважный офицер-танкист, подавляя гусеницами пехоту и огневые средства врага, так увлекся, что не заметил, как оказался со своим танком в окружении вражеских, искусно замаскированных в густой роще, окаймляющей небольшую речку вблизи поселка Алексеевский. Вражеские самоходные установки отрезали танку путь назад, к тому же двинуться влево или вправо было также невозможно из-за большой заболоченности местности. Экипаж танка вступил в неравный бой с врагом. Башенный стрелок младший сержант В. Поправке в короткие сроки подавил вражеские огневые средства. Механик-водитель В.Степашко на ходу протаранил танк противника и направился к только что разворачивавшейся для боя самоходке. В этот момент вражеский снаряд угодил в гусеницу танка Я.Сосунова и перебил ее. Танк остановился. Послышался дикий крик фашистов: "Рус, сдавайся!", "Рус, капут!". Лейтенант принял решение огнем орудия и пулеметов громить, врага с места. Оказавшись в бессилии подавить огонь танка, фашисты начали бросать в танк Сосунова горящие предметы. Танк загорелся, но его героический экипаж продолжал вести огонь до последнего патрона. Вокруг танка валялись десятки трупов немцев. Рядом дымились три вражеские машины. Воины-танкисты погибли вместе со своим командиром. Их останки были погребены с почестями на воинском кладбище в селе Полюдово. Там же благодарными жителями был сооружен на гранитном постаменте памятник героям-танкистам.
      В этих боях прославился и старшина роты Степан Игнатьевич Хирков. В одну из атак на боевые позиции противника его рота вынуждены была залечь под массированным огнем врага. Огонь крупнокалиберного пулемета немцев не давал поднять голов наступающим воинам. Позиция вражеского пулемета была оборудована в проеме каменного сарая. Несколько попыток уничтожить огнем вражеский пулемет оказались безрезультатными. Создавшееся положение грозило срывом боевой задачи роты. Старшина Хирков снова подполз к амбразуре пулеметного гнезда, сделал по нему несколько автоматных очередей, но через долю секунды пулемет врага снова "заговорил". Старшина Хирков, коммунист, парторг роты, не раздумывая на глазах однополчан бросился на вражеский пулемет и закрывает его своим телом. За этот подвиг Указом Президиума Верховного Совета Союза СССР старшине Хиркову Степану Игнатьевичу было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).
      В боях на подступах к Жиздре не раз отличалась боец 307-го инженерно-саперного батальона, наша землячка из Будылевки, младший сержант Татьяна Николаева. Хорошо зная местность, она в нужный момент указывала своему командиру наиболее скрытные пути похода к городу Жиздре, обеспечивая, таким образом, внезапность удара по врагу и сохранность личного состава от потерь.
      В составе наступавших на Жиздру войск 2-го кавалерийского корпуса генерала В.В.Крюкова принимал участие житель нашего города В.А.Анемподистов. Воины этого прославленного соединения прорывались в тылы врага, громили его штабы и склады, сея среди противника страх и панику.
      В период с 19 июля - дня занятия нашими войсками - железнодорожной станции и села Зикеево, то 16 августа включительно бои на подступах к нашему городу фактически не прекращались ни днем, ни ночью.
      Не менее ожесточенные бои велись в районе населенных пунктов Гранки, Щигры, Турьевка. В этих боях вновь отличились танкисты взвода лейтенанта Н.К.Игнатовича. О их подвигах не раз писала армейская печать. В ежедневной красноармейской газете "Разгромим врага" (No204-43) сообщалось: "Лейтенант Н.Игнатович умело руководил в бою взводом танков. Совместно десантом автоматчиков танкисты разгромили вражеский опорный пункт". В газете был помещен снимок фотокорреспондента К.Шакурова с надписью "Лейтенант Н.Игнатович в своем командирском танке". В одной из атак на боевые позиции врага отважный офицер вместе со своим экипажем пал на поле боя смертью героя.
      Каждую ночь в расположение врага проникали наши разведчики и добывали необходимые данные о противнике. Так в ночь на 10 августа группа разведчиков 1026-го стрелкового полка под командованием С.М.Горбатко, разведчиков П.Г.Рысина, С.М.Мониева, В.И.Ганина, И.В.Суходолова захватила в районе населенного пункта Гранки "языка" - командира роты 365-го пехотного полка.
      Командованию стало известно о том, что противником получен приказ об отходе с занимаемого рубежа. Однако каждый шаг назад противник прикрывал мощным огнем пулеметов, орудий и самолетов с воздуха.
      Полкам 50-й армии потребовалось более трех недель, чтобы преодолеть немногим более десяти километров и ворваться на объятые огнем улицы города Жиздры.
      Почти два года противник укреплял оборону Жиздры. Им были построены прочные дзоты, связанные между собой траншеями полного профиля. Подступы к городу были обнесены проволочными заграждениями и окружены сплошной цепью минных полей, имелось большое количество огневых точек, создана большая плотность артиллерии и минометов. Фактически город был превращен в мощный узел сопротивления, с одной стороны левый фланг брянской группировки немцев, а с другой стороны создавал серьезное препятствие продвижению наших войск на Запад и в частности, к выходу на левый оборонительный рубеж противника на Десне.
      II. Штурм города Жиздры
      Враг пытается закрепиться на новых рубежах
      Враг понимал, что с потерей Жиздры неизбежно нависнет угроза над его брянской и кировской группировками, падением его обороны на Десне. Эго и определило ожесточенность боев за Жиздру.
      Когда 5 августа прогремели победные залпы в честь освобождения советскими войсками городов Орла и Белгорода, стало очевидным, что судьба всей вражеской группировки предрешена. Это поняло и командование дислоцированного и Жиздре вражеского гарнизона.
      По данным дивизионных и полковых разведчиков, а также свидетельствам прятавшихся в лесу местных жителей, немцы уже в первую неделю августа начали осуществлять эвакуацию тыловых служб, тяжелой боевой техники, боеприпасов и горюче-смазочных материалов.
      10 августа командование немецких войск отдало официальный приказ: население угнать в Германию, а город сжечь. Уничтожение города оккупанты начали по заранее разработанному плану.
      Вместе с тем немецкое командование продолжало укреплять и совершенствовать систему огня, минировать вероятные подъезды и проезды танковых и механизированных частей, выставлять дополнительные боевые заслоны и проводить другие мероприятия, надеясь удержать Жиздру в своих руках, тем самым предотвратить или, в крайнем случае, оттянуть время для принятия необходимых мер по укреплению брянской линии обороны, которой немцы присвоили условное наименование "Хаген" ("забор" - рус.), надежно прикрывавшей, по их мнению, путь к вступлению советских войск в пределы братской Белоруссии и, в частности, на Гомельском направлении.
      Позже, бывший командир наступавшего в первом эшелоне стрелкового батальона 1322-го стрелкового полка полковник И.Ф. Мелехин напишет: "... Чувствовалось, что им не удается удержать и взрывать. Мы слышали эти мощные взрывы, видели пламя пожарищ. Спешили, торопились Жиздре на помощь, но ...".
      С рассветом 15 августа передовые батальоны 1320-го и 1322-го стрелковых полков, после получасовой артподготовки, безуспешно пытались сбить вражеские боевые заслоны, чтобы выдвинуться к восточным окраинам города. Батальоны вынуждены были отойти на исходные позиции.
      Преимущество оборонявшегося противника состояло в том, что наступление полков дивизии велось на открытой, простреливаемой со всех сторон местности, что приводило к неизбежным потерям людей.
      Вечером того же дня командир разведроты дивизии капитан М.И.Герасимов со своими разведчиками и взводом стрелков, при поддержке минометной батареи старшего лейтенанта В.Г.Бурова, преодолев пойму реки, подобрались к окраине города и по установленному сигналу, под прикрытием массированного артиллерийского огня 982-го артиллерийского полка, одновременно с передовыми батальонами устремились вперед по заваленным обломками кирпичей и горящих бревен улицам, уничтожая огнем из автоматов и гранатами застигнутых врасплох гитлеровцев. Враг отчаянно сопротивлялся, стремясь во что бы то ни стало удержать как можно дольше город в своих руках.
      В числе первых ворвавшихся в город стрелковых подразделений был батальон капитана Мелехина Ивана Федоровича, стрелковые взводы лейтенантов Капустина Н.П. и Гулько В.Г., а также группа бойцов-добровольцев, которую возглавил политрук стрелковой роты младший лейтенант Карпиков Ф.Н.
      В боевых порядках стрелковых подразделений находились артиллерийские расчеты, которые, перекатывая орудия от укрытия к укрытию, огнем прямой наводки поддерживали продвижение воинов, отвоевывая у врага улицу за улицей. В уличных боях особенно отличились артиллеристы майора Голубева С.В. и капитана Кулагина В.В.
      Бушевавшее вокруг пламя догоравших домов и надворных построек, едкий дым и каменные завалы ограничивали возможность маневра и ведение прицельного огня. Там, где необходимо было провести срочную расчистку завалов, в дело немедленно вступали саперы. Выполнение огромного масштаба работ по проделыванию проходов в минных полях и проволочных заграждениях, наведению мостов и проездов через овраги и заболоченные места легли на плечи воинов 307-го и 309-го инженерно-саперных батальонов.
      Штаб инженерной службы во главе с начальником службы генералом Максимцовым М.Д. в предельно сжатые сроки организовывал и проводил большую работу по расчистке завалов, подготовке проходов для войск и боевой техники, разминирование местности и организации комендантской службы.
      На ряде городских улиц вспыхивали рукопашные схватки, в ходе которых обе стороны несли потери. Это были последние отчаянные попытки остатков немецкого гарнизона выполнить приказ своего командования - Жиздру не сдавать.
      Но уже ничего не могло остановить наступательного порыва наших воинов. К полудню 16 августа город Жиздра был полностью очищен от немецких бандитов. Сотни гитлеровцев были уничтожены.
      В ходе уличных боев к Жиздре особенно отличился командир отделения автоматчиков 1324-го стрелкового полка сержант Васянов Григорий Васильевич. За отличие в боях за город Жиздру он был награжден орденом Красная Звезда. В наградном листе Г.В. Васянова было написано:
      "В боях за Жиздру он показал себя отважным командиром. Смелым маневром вывел из под огня свое отделение и с командиром стрелкового батальона ворвался в город. Он лично в окопных и уличных боях уничтожил 15 немцев. В бою убило командира взвода. Васянов взял на себя команду и смело атаковал врага с фланга.
      В окопных боях на второй линии обороны врага лично убил немецкого офицера и солдата". (Газета "Знамя", 5 апреля 1974 г.).
      Сержант Г.В. Васянов не один раз отличался и в последующих боях, за что был награжден боевыми орденами Красного Знамени, Отечественной войны 11-й степени, Красной Звезды (дважды), медалями "За отвагу", "За оборону Москвы" и другими. В боях на Берлинском направлении 24 апреля 1945 года Васянов Г.В. пал смертью героя.
      В оперативной сводке за 18 августа 1943 года "От Советского Информбюро" говорилось:
      "Наши войска после ожесточенных уличных боев 16 августа очистили город Жиздру от немецко-фашистских захватчиков. К вечеру того же дня в город Жиздру начали стекаться жители города, скрывавшиеся в окрестных лесах. Их глазам предстала страшная картина разрушений и опустошений. Гитлеровские мерзавцы полностью разрушили советский город. До войны в Жиздре насчитывалось 15 тысяч жителей и 2 тысячи домов. Сейчас город обезлюдел и представляет собой груду развалин. Немцы сожгли все деревянные дома, а каменные здания взорвали. Варвары разорили и уничтожили школы, библиотеки, больницы, кино, разрушили и взорвали все водоемы и колодцы. Немцы также разрешили церковь и городской собор.
      Многих жителей Жиздры н окрестных деревень фашистские работорговцы угнали на каторгу в Германию, а их имущество разграбили. Несмотря на угрозы и дикие насилия, части населения города удалось уклониться от поездки в Германию и скрыться в лесах. Бойцы и офицеры, освободившие город, поклялись отомстить врагу за все злодеяния, совершенные им на советской земле".
      Перед глазами воинов предстало страшное зрелище: весь город враг превратил в огонь и пепел, каменные здания взорвал. Из 1114 жилых довоенных домов целым не осталось ни одного.
      В ходе боев за освобождение Жиздринского района капитан Константин Семенович Азаров, в составе своей части, вышел в район деревни Мурачевка и, с разрешения командира, осмотрел Жиздру, вернее то, что от нее осталось.
      "Я увидел разрушенные и обоженные кирпичные коробки больших зданий, вспоминал Константин Семенович, - я не сразу сориентировался, где, какая улица, не говоря уже об отдельных домах ... Сердце щемило от того ужаса, который представился взору".
      Добавлю, что капитан К.Азаров в этих боях не был новичком, он уже более года находился в окопах войны на западном направлении. Да и позже побывал в боях на 1-м Прибалтийском и 3-м Белорусском фронтах. Окончил войну в битве с самураями на Дальнем Востоке в августе-сентябре 1945 года.
      А вот что написал в те дни о Жиздре военный корреспондент газеты "Правда" П. Лидов: "Нынешняя Жиздра - это сплошная мертвая равнина, покрытая розовато-серыми буграми битого кирпича.
      В центре города две кучи кирпича выделяются своими размерами. Три дня назад здесь стояли собор и церковь. Их старинные двухметровые стены взлетели кверху под действием чудовищного заряда динамита и рассыпались прахом.
      Не только город обращен в пустыню. Вся дорога, по которой прошли немцы, - это пустыня. Рожь на полях местами сожжена, местами вытоптана, и местами немцы проволокли по посевам специально изобретенную ими сетку, которая срывает колосья со стеблей.
      Дорога, обочины, поля начинены минами густо и на большом пространстве. На станции Зикеево, близ Жиздры, все пути разобраны, и концы рельсов разрушены взрывчатыми шашками. Вес станционные постройки взорваны, все вагоны сожжены. Вся территория заминирована".
      Небезынтересно отметить, что в центре города фашисты создали кладбище для захоронения своих солдат и офицеров. На этом кладбище было очень много березовых крестов, которые стояли на холмиках могил.
      Они выглядели как солдатский строй, но этот строй был строем мертвецов. Здесь были захоронены те, кто хотел завоевать жизненное пространство, а получил могилу, да и ту не персональную. Фашисты не были заинтересованы, чтобы люди знали об их истинных потерях в боях, поэтому в каждую могилу укладывали по несколько трупов, а под некоторыми могильными холмами было захоронено по несколько десятков человек.
      Несколько жителей, чудом уцелевших в подвалах каменных зданий, рассказывали, каким образом фашистские факельщики уничтожали город. Они начали сжигать его с улицы Речной и Садовой. Затем в порядке очереди прошли улицу за улицей и закончили Старым городом.
      В дома вносили мешки с горючими веществами, но оставались несгоревшими каменные стены, печи и трубы. Тогда факельщики начинали второй обход, во время которого под остатки каменных стен и печей фашисты закладывали динамит и взрывали.
      Так немецкие палачи в военных мундирах превратили наш красивый юрод Жиздру в мертвую равнину, покрытую грудами камня, тлеющих углей и пепелищ.
      Страшная участь постигла жителей города. Готовя по заранее разработанному плану город к сожжению и взрыву, оккупанты начали угон его населения, в основном это были женщины, дети, старики. Людей, способных держать в руках лопаты, топоры, вилы, переносить грузы, отправляли на каторжные работы в Германию.
      В числе угнанных в рабство жителей города были более трех тысяч комсомольцев и юношей от 15-ти до 22-х лет.
      Больные и немощные, а это чаще всего были дети и старики, нередко умирали в пути, на сборных пунктах, в лагерях. Никакого учета своих жертв палачи не вели. Не случайно же ни одни наш житель города или района, из бывших узников фашистских концлагерей не мог получить в административных органах Литвы, Латвии, Эстонии, Белоруссии документа, подтверждающего свое нахождение в качестве узника в лагерях за колючей проволокой, под охраной часовых и караульных собак-овчарок, находившихся в период немецкой оккупации на их территориях.
      При малейшем подозрении в нелояльности невольника к режиму оккупантов, его сразу же бросали за решетку на верную смерть, а тех, кто пытался бежать из лагеря, расстреливали на месте.
      Свидетельством о жестоких злодеяниях врага в нашем районе является опубликованный в печати после его освобождения следующий документ: "Настоящий акт составлен 16-го августа 1943 года капитаном Вершило Г.К., старшиной Третьяком Ф.Е., членами колхоза "Искра" (поселок "Новый Свет") Мурачевского сельсовета, Жиздринского района Нефедовым Ильёй Ивановичем, Нефедовой Ефимией Александровной, Муравьевой Евдокией Егоровной.
      При освобождении селения "Новый Свет" от фашистских разбойников установлены следующие факты насилия, грабежей, издевательств гитлеровцев над советскими гражданами: всех жителей, начиная с 12-ти летнего возраста, немцы заставляли работать по 14 часов в сутки. За отказ от работы, или за плохую работу, мирных жителей избивали, или арестовывала, и на ночь в зимние морозы сажали в холодный сарай.