— Что это ты изобретаешь? Замок на воздух не взлетит? — шутливо спросила она, чуть нахмурив в деланном неодобрении брови.

— Ой, что ты, матушка… — Valle немного посерьёзнел, и в его глазах опять появилось отсутствующее выражение.

— Просто… понимаешь, — он присел на кушетку рядом, продолжая нежно поглаживать руку матери, — Как-то после третьей бутылки мы с Яном болтали о том, о сём…

— С принцем Яном, — поправила его мать. Нет — на этот раз баронесса Амалия.

— Ладно, с принцем Яном, — проказливо улыбнулся сын, — Так вот, родилась у нас идея — а нельзя ли использовать мои способности к чёрной магии — наоборот? Так сказать — не убавлять здоровья, а прибавлять. Вроде бы принципам магической науки это не сильно и противоречит.

— Звучит благородно, сын мой. Да никто в тебе, в общем-то, и не сомневался. Только… только ведь — а если твой тёмный покровитель прикажет тебе сделать какую-нибудь гадость?

После нескольких мигов напряжённого обдумывания Valle всё-таки решился.

— Мам, скажу тебе по секрету — по очень большому секрету. Я так и не выбрал себе покровителя из числа богов.

И, глядя в изумлённое лицо матери, пояснил.

— Светлые боги меня никогда не примут, а идти в услужение к тёмным и становиться пугалом чернокнижья, вторым Яромором, меня что-то не прельщает.

Баронесса удивлённо покачала головой, отчего её рубиновые серьги кроваво блеснули в свете магического шара.

— Ну знаешь, малыш, — мать даже не заметила, что назвала сына так, как с некоторых пор называла только мысленно, — Умеешь же ты удивить! А откуда же тогда сила твоя? Прости, может я не так выразилась — я в этих делах совсем не разбираюсь. И всё же?

— Мне пока много не надо. Всё, что есть, это только моё. А зная меня, мам, и как я действую, можешь не сомневаться — я найду способ, чтобы не остаться в накладе, и распорядиться своей Силой как надо.

— И вообще, матушка, — сын чуть наклонился и заглянул в её глаза, — Тебя последнее время что-то тревожит. Я же чувствую.

Баронесса Амалия только вздохнула и чуть опустила взор.

— Не знаю, сын мой. Если бы я сама знала…

После завтрака барон пригласил сына в свою комнату для «деликатного разговора». Поднявшись по лестнице мимо стоящих в нишах статуй и доспехов, мимо с детства знакомых портретов то строгих, то смеющихся предков, мужчины зашли в библиотеку. Надо отметить, что баронесса Амалия настояла на «должном», по её словам, образовании детей, да и сама отнюдь не брезговала знаниями. Барон со всей основательностью своей крепкой, солидной манеры вести дела поддержал эту идею, хотя сам предпочитал сведения по военному делу и хозяйственным вопросам.

Прежде, чем начать разговор, барон прошёлся вдоль дубовых лакированных стеллажей, задумчиво ощипал несколько привявших листков с лимонного деревца в кадке у окна, и Valle с удивлением понял, что отец, боящийся гнева только Императора и богов, всё-таки волнуется.

Наконец, барон собрался с духом и решился.

— Послушай, сын мой. Я хотел поговорить с тобой вот о чём. Первое — недавние события в баронстве Дравен, через которое лежал ваш с принцем путь. Второе — загадочная кончина нашего соседа, барона Аль. Ну, и ещё кое-что есть, по мелочам…

Valle загадочно молчал, еле заметно усмехнувшись. Только испросил разрешения закурить. Отец кивнул, нервно прохаживаясь вдоль стены с окнами, в которые несмело заглядывало не по-весеннему хмурое утро. Затем буркнул:

— Амалия поймёт, — и, достав из застеклённого шкафчика свою трубку с длинным чубуком, закурил сам. Баронесса не одобряла этого, да и некоторых других пристрастий своего мужа, но всё-таки главенствующее положение в доме занимал барон. Правда, по иным вопросам последнее и решающее слово доставалось ей, и донье Амалии приходилось довольствоваться этим.

Их сын в это время пускал дым в приоткрытое окно, неспешно наслаждаясь первой утренней трубкой, а затем пожал плечами и осторожно ответил.

— По второму вопросу ничего не скажу — в высшей мере странное дело. Я прочёл донесения оттуда, поговорил с егерями. Магического оружия, которым можно нанести такие удары, в наших краях не сыщешь. А в волков-оборотней, к участию которых склоняется официальная версия, извини — не верю, и всё.

— Я тоже, — кивнул барон, приостановив свой путь туда-сюда и внимательно слушая рассуждения сына.

— Что касается событий в Дравене… — Valle невозмутимо выбил трубку в кадку с растением, — В этом деле участвовали и принц Ян, и донья Эстрелла, и её брат дон Карлос. Поэтому, отец, уж если ты хочешь услышать историю об этом, я настаиваю на их участии в разговоре.

— Что ж, справедливо. А то тут уже легенды растут, и баллады слагают о бесстрашных подвигах.

— Ну тогда уже пусть и матушка послушает, — нежно улыбнулся сын.

— А стоит ли? — нахмурился барон, — Я понимаю, что там не всё так просто и красиво.

— Поверь, отец — мне нечего стыдиться, ни как дворянину, ни как человеку. И ты согласишься с этим, когда узнаешь правду из первых уст.

— Тогда согласен.

Барон покосился на закрытую дверь, а затем, усмехнувшись, тоже выбил трубку под лимонное деревцо.

— Ну хорошо, тогда, раз уж мы тут одни, я хотел узнать вот что. Ты уже вырос, у тебя появились расходы. Тем более, что с выбором твоей невесты мы почти закончили. Я хотел согласовать с тобой, какое содержание тебе назначить, и… — тут барон пожал плечами, — Может быть, ты захочешь жить отдельно? Я могу отписать тебе деревеньку, да построим там маленький дворец или большой дом. Мало ли — у молодого дворянина могут быть свои потребности.

— Я понял, отец.

Valle пальцами осторожно провёл по потёртому корешку на полке. «Поль Герлен. Рондо и романтические баллады» — одна из любимых маменькиных книг…

— Пока не надо. Деньги у меня есть, а если понадобится — ещё добуду. Кладоискательство — это ведь и по некромантской части тоже. Закон запрещает это неумехам, не знающим, какие силы охраняют покой мертвецов. А для меня это просто, как ясный день.

Баронет тоже прошёлся по библиотеке, выглянул в окна, за которыми начал сеяться не по-весеннему мелкий дождик.

— А отселяться, если вы не против, пока не стану. Матушка чем-то встревожена. Что-то чувствует, но не знает что. Жаль, конечно, что она в своё время не стала учиться. Дар у неё хоть слабенький, но есть.

Барон задумчиво покивал головой.

— Хорошо. Насчёт денег смотри сам — не маленький. Будет надо, скажи. А насчёт остаться с нами — мы с баронессой надеялись, что ты именно так и ответишь. Что касается её тревог — да, замечал я. Ты не мог бы что-нибудь предпринять… без особых чёрных дел?

Сын вздохнул.

— Извини, отец — я ещё не настолько хорош. Опыта маловато. А рисковать в таком деле не хочу.

— Разумно, — отец согласился с сыном, — А вообще — чем заняться собираешься? Если боги позволят, я ещё лет пятнадцать-двадцать побаронствую…

— Знаешь, отец… Мне бы лет пять-десять надо, кое-какие идеи разработать, да напрактиковаться. Там и видно будет. А пока — да настругаю вам пару-тройку внуков. Если удастся, соседей пощипать надо. Есть кое-какие идеи, как это сделать аккуратно, да удвоить наши доходы.

Барон с одобрением посмотрел на Valle, с хитрым видом сидящего в мягком кресле.

— Это дело — соседушек поприжать, чтобы боялись, — хохотнул отец, но потом разом посерьёзнел, — А вот как насчёт твоей чёрной магии? Не возьмёт она над тобой верх?

— Не будет этого, — сын встал с кресла и уверенно выдержал пытливый взгляд отца, — Подробности тебе знать не стоит, но, как сказал по подобному поводу Ян, вернее, принц Ян — «Это даже вне обсуждения».

— Я в тебя верю, сын мой, — отец слегка обнял его, — Ну ладно, пошли позовём наших, да поговорим…

К обеду поднялся ветерок с полудня. Он унёс в сторону Царства Света тяжёлые, налитые влагой тучи, и бескрайние просторы небес вновь заблистали солнцем. К вечеру совсем распогодилось, и дворяне всей компанией отправились размять ноги.

— В общем, так, — рассказывала баронесса Амалия, идя под ручку с сыном, — Всё уже решено, осталось прибыть в столицу, согласовать брачный договор, да и прочие формальности уладить.

— Без проблем, — Valle заботливо отвёл в сторону низко наклонённую сосновую лапу, — Если с утра выехать, к обеду там будем, даже раньше.

— Вот как, — улыбнулась мать, — Никак не привыкну к твоим новым способностям…

— Кстати, если донья Эстрелла хочет отправиться домой… — Valle чуть возвысил голос, — Могу поспособствовать, благо столица как раз по дороге.

— Это было бы очень мило с твоей стороны, — Эстрелла улыбнулась, отчего у всех на душе как-то потеплело, — Пора уж мне и у родителей отметиться — беспокоятся наверняка.

— А ведь баронство Кейрос граничит с графством Вальдес! — заметила баронесса и обратилась к мужу, — Дорогой, не хочешь повидать тестя, да попить испанского портвейна?

Барон, обсуждавший с Карлосом какой-то фехтовальный приём, степенно кивнул.

— А почему бы и нет? Если сын наш такой скороход, что почтовые голуби от зависти обоср…

— Удавятся и попадают лапками кверху, — баронесса, чуть нахмурясь, привела мысль мужа в более благопристойных выражениях.

— М-м… а сколько вам надо времени в столице? — осведомился их сын, поддав ногой сосновую шишку.

— Нужные люди как раз сейчас там, — принц Ян, шепчущийся по своему обыкновению с Эстреллой, был серьёзен, — Так что я поговорю кое с кем, за сутки можно управиться. И вообще, это было не только интересно, но и полезно для меня — я и так уже узнал для себя много нового об изнанке подобных дел, да и о некоторых громких фамилиях тоже. Потом не будет такой возможности, да и некогда.

Полянка, на которую привела излюбленная тропинка «для прогулок», была невелика. Большая часть её уже была в вечерней тени, и люди спокойно, наслаждаясь напоенным ароматами хвойной смолы и свежести воздухом, вышли на неё, обсуждая свои дела. Если пойти по дорожке дальше, она приведёт на берег реки, а если свернуть влево, то через десяток лиг будет охотничий домик.

Из-за стволов вынырнул Карлос с какой-то смазливой служанкой подмышку. Смутившись, девица порскнула за деревья и удрала, лишь юбка зашуршала в зарослях черники, а молодой красавец как ни в чём не бывало поприветствовал старших. Ната, признав в девчонке свою гувернантку, которой было лет двадцать пять, незаметно показала кулак, но молодой дон благородно сделал вид, что ничего такого не произошло, и просто поклонился.

— В общем, так, — Valle улыбнулся и продолжил, — Если все за, то завтра поутру и выедем.

— Что ты, сын мой! — возразила баронесса, и глаза её озабоченно сверкнули, — Да тут седьмицу только собираться!

Но сын не согласился с матерью.

— Кареты или телеги со скарбом я за собой не потяну. Толпу челяди тоже. Только верхом, и налегке.

Барон усмехнулся, и заключил своим густым, внушительным голосом.

— Амалия, ну зачем тебе эти тряпки с собой тащить? Новых купишь, всё-таки через столицу едем! Так что нечего рассуждать, завтра поутру все и выезжаем. Решено!

Столица Полночной Империи встретила путешественников хорошей погодой. Вырвавшись из перелеска, кавалькада всадников в сопровождении неотвязно следующей десятки охраны выехала на дорогу и пришпорила своих коней.

— Однако, большую силу ты набрал, сын мой. — разрумянившийся от быстрой езды барон, едущий на полкорпуса позади возглавляющего процессию принца и доньи Эстреллы, обернулся к остальным. — До обеда ещё далеко, а мы уже в столицах!

Баронесса, получающая явное удовольствие от верховой прогулки, чуть пришпорила свою Нинью и поравнялась с супругом.

— Да, супруг мой, от такой магии я просто в восторге. Можно ездить в гости к своим хоть каждую неделю, если сына уболтать удастся.

Valle, который ехал рядом с сестрой и весело чесал с ней языки, отозвался, — Почему бы и нет? А то скоро мхом зарастём в своём приграничье.

По другую сторону от Наты на великолепном боевом жеребце скакал её уже официально объявленный жених, сэр Питер. Здоровенный рыжий парень с весёлой улыбкой скалил зубы, а сам посматривал вперёд, где вверх и в стороны уже тянулись внушающие размерами уважение зубчатые стены и башни города.

Стражники внешних ворот даже ухом не повели при их приближении. Солдаты сидели кто где хотел в тенёчке Северных Ворот, и азартно дулись в кости, чесались или чистили снятые доспехи. Несколько собак валялись тут же рядом в пыли и лениво дышали, высунув розовые, длинные языки.

— Бардак, всё ж таки, — неодобрительно проворчал сэр Питер принцу, — У нас на границе за такое сквозь строй пропускают…

— На то вы и граница, — чуть свысока ответил принц, но было видно, что замечание рыцаря задело его.

Нижний город был велик. Гораздо больше, чем запомнил барон в свой последний приезд, лет десять тому. Больше, но такой же шумный, бестолковый и грязный.

Гвардеец, едущий впереди со штандартом Императорского рода — лев, вставший на дыбы — покрикивал да требовал дорогу. Горожане, приезжие и просто зеваки расступались в стороны, глазея и обсуждая. Кто от скуки, кто с восхищением, а кое-кто и с неприкрытой завистью.

Когда проезжали через Карбованый рынок, один из купцов не успел убрать с дороги свою длинную телегу, у которой соскочило колесо как раз на повороте.

Дюжие кирасиры уже совсем было собрались опрокинуть помеху в сторону, да отходить ножнами незадачливого торгаша, но принц знаком приказал — отставить, и свернул через рыбные ряды. Пряно-солёный дух тут буквально шибал в нос, и непривычная к такому амбрэ Ната даже закрыла нос платочком. Баронесса, заметившая это, отобрала у дочери клочок белоснежного батиста и вполголоса заметила ей:

— Дочь наша, вот за такие мелочи иных дворян и недолюбливают.

Ната в это время тихо вытаращилась на диковинную, остроносую с шипами по хребту рыбину длиной шага три-четыре, которую веточкой обмахивала от мух дебелая баба в платке, и только фыркнула. Возражать маменьке бесполезно — это она уже давно усвоила.

Зато у Внутренних ворот, которые были в стене, защищающей Старый город, ныне ставший просто центром столицы, стояли на страже гвардейцы, и тут порядок был на высоте. Ровно за сто шагов до ворот створки открылись, а на башенке поднялся такой же, как и у всадника, алый стяг с золотым львом. Шеренга солдат, вытянувшись, рявкнула привычное «Здравия желаем, вашество!», а их командир лихо отдал честь полированой, блеснувшей на солнце шпагой.

Принц, придержав коня, поприветствовал служивых взмахом руки.

— Всё в порядке, Карл? — очевидно, гвардеец был хорошо знаком ему.

— Так точно, ваше высочество! — сильным и бодрым голосом ответил тот, — Батюшка ваш нынче во дворце, желают вас к обеду видеть.

— Понятно, — улыбнулся принц и бросил офицеру двойной золотой цехин, отчего усатая физиономия служаки радостно осклабилась.

— Выпьете за его здоровье. После смены, — уточнил принц и пришпорил коня.

— Никак иначе, ваше высочество, службу знаем!

И ворота вместе со стражниками унеслись назад.

Барон вместе с принцем отправились утрясать формальности, а женщины единодушно решили пройтись по лавкам, благо здесь, в центре, и выбор был пошире, и качество повыше. Опять же — столица! Дон Карлос заметно приуныл от такой перспективы сопровождать дам с их неуёмной страстью к покупкам, но Valle знаком отозвал чуть в сторонку его и сестру, и незаметно вручил каждому по весьма увесистому, приятно звякнувшему мешочку.

— Это за Дравен, — шепнул он, — Пока вы там в городе и деревнях развлекались, я прибрал к рукам добычу тех чёрных археологов — не пропадать же ей… Часть вашей доли, в золоте.

— А принц Ян? — Карлос с удовольствием взвесил в руке нежданую прибыль. Впрочем, его сестра едва удерживала такой же, но чуть больший мешочек двумя руками.

— Ну-у, принц и так богат, как золотые копи. Не возьмёт. Да и ни к чему ему знать такие вопиюще противозаконные подробности. Он ведь будущий Император.

Valle подмигнул донье Эстрелле и добавил, — Его долю я передам тебе, Эстрелла, попозже. А то ты и это еле подняла.

— Может, оставить немного на текущие расходы, а остальное положить в банк? — предложил довольный, как кот у кринки сметаны, Карлос.

— Хм, братец. Определённо — ты начинаешь правильно мыслить!

Донья Эстрелла пересыпала пару пригоршен золотых монет в свой вышитый гарусом кошель, а остальное, поднатужившись, вернула Valle. Брат последовал её примеру, не без сожаления выпустив оставшееся в мешочке золото.

— Хорошо, — кивнул им Valle, на время расставшийся со своим чёрным плащом — «чтобы народ зря не пугать», — Я положу золото на ваши счета, потом бумаги передам вам. Кроме того, мне надо отлучиться и кое-что ещё сделать.

— Дон Карлос, — более официальным тоном продолжил он, — Присмотрите за дамами, чтобы не обидели и не облапошили. Да и сами не теряйтесь. Я вас найду в гостинице.

И, чуть поклонившись, скрылся за постриженным в причудливые фигуры кустарником парка.