Гремя обрывками кованых креплений, оружие пару раз перекрутилось на полированных мраморных плитах и замерло. Вместе с ним замер и гул возмущенных, недоуменных и откровенно агрессивных голосов. А граф встал на одно колено перед своим Императором. Мерк не раз прославился на поле битв, да и не только - природа и родители снабдили своего потомка быстрым умом и недурственной памятью. А посему и неудивительно, что весьма ценивший его Император благосклонно кивнул, разрешив графу говорить.
      – Ваше Величество, дамы и господа! - Мерк в волнении потеребил обшлаг своего полувоенного покроя хомерика. - Два года тому, как вы помните, по приказу его Величества я отбыл срок посланником в стране эльфов. И вот что мне хотелось бы сказать.
      Он в задумчивости прошелся чуть, легко ставя на мрамор сильные ноги воина, но никто и не подумал пенять - хорошие полководцы и дипломаты куда дороже своего веса в золоте, а посему на мелкие нарушения этикета собравшиеся добродушно поплевывали сквозь пальцы.
      – Большинство перворожденных все же склонны держать мир с людьми. Мало того, не вмешиваться в наши внутренние дела и разногласия. А выродки есть в любой семье, даже у нас - что уж тут греха таить…
      И так далее, и тому подобное.
      Затем слово взял Барамон, почтенный глава славной купеческой гильдии. Он тоже привел некие факты. Ну нельзя сейчас воевать, господа хорошие - только-только с Крумтом и святошами разобрались, война со Всадниками в самом разгаре, а с полудня стигийские жрецы зубы точат. Экономика еле держится - поимейте ж совесть!
      Зато барон Трамм в мундире капитана гвардии поддержал спешно вызванного с фронта герцога Бертрана. Да где ж это слыхано, господа? А давайте представим, что кто-то из наших залез в эльфийские леса да угрохал пять сотен остроухих - какова была бы реакция эльфов?
      – Забегали бы, как мыши при виде кота, - жизнерадостно заржал маркиз Рико, а затем вздохнул, посерьезнев. - Но потом полезли бы в драку, да со всей серьезностью. Нет, ваше величество, спускать этим стервецам нельзя, но и воевать тоже не дело…
      А пока высокое собрание ломало копья, решая извечный вопрос - кто виноват и что делать, в небольшой комнате в наиболее защищенной части дворца произошла маленькая, но примечательная сцена.
      Два золоченых, роскошных пятисвечных канделябра стояли по бокам огромного зеркала, с немалыми трудами созданного ювелирным трудом гномов да усилиями волшебника. Едва ли не в полстены раскинулось шикарное, на удивление ровное и качественно изготовленное изделие мастеров. А оттуда, из глубины полутемной комнаты смотрела красавица с темными, почти черными волосами и нежной, восхитительной кожей. Над ее головкой - чуть впереди, дабы не бросать ненужные тени - парил еще и магический шар светильника, созданный скромно сидящей в темном уголке худощавой сероглазой мастером погоды, сейчас несущей дежурство в покоях будущей Императрицы.
      Длинное, свободного покроя золотисто-розовое платье, отороченное подаренными соболями из закатных лесов и диковинными кружевами из Царства Света, лишний раз оттеняло яркую, пленяющую глаз красоту.
      Донья Эстрелла последний раз провела по свободно распущенным волосам щеткой, не доверяя сегодня свою особу даже искусным служанкам. Затем надела тонкий баронский обруч, принадлежащий ей по праву рождения, и последний раз оценила себя в зеркале. Что ж, грех жаловаться на милость богов - красавица в глубине зеркала ей очень даже понравилась. И ее не портил даже весьма симпатично распустившийся животик, что через две-три седьмицы обещал произвести на свет третью принцессу. Пока что договорились назвать ее Хельгой, и будущая малышка уже вовсю резвилась и толкалась в предвкушении своего первого выхода в свет.
      Улыбнувшись, Эстрелла положила ладонь чуть ниже пояска, прислушалась, и глаза ее засияли нежным блеском. Ой, лапочка моя, а не пора ли тебе спать?
      Дверь из коридора неслышно распахнулась - и в будуар влетел принц. Ян как был, в пропыленной одежде, весь пропахший неистребимыми армейскими запахами - конским духом, щекочущей аурой боевой магии и таким родным ароматом молодого крепкого тела - тут же подхватил на руки свою супругу и закружил по комнате.
      Магичка в углу, мягко усмехнувшись, деликатно отвернулась и даже поставила Завесу Тишины. Думаю, и нам стоит опустить милую и ласковую встречу двух любящих людей, произошедшую в этом уголке и саму собой постепенно перекочевавшую на обитый кожей диванчик под висящим на обитой штофом стене портретом. И казалось, барон Кейрос одобрительно ухмыляется, поглядывая на милые шалости влюбленной парочки, а в глазах маменьки и вовсе пляшут золотистые искорки смеха.
      Когда чуть улеглись нежные восторги, а супруги поприветствовали друг друга так, как привыкли и любили это делать по поводу и без повода, прибывший прямо из тренировочного лагеря принц улыбнулся, поглаживая изрядно растрепавшуюся прическу своей ненаглядной. К слову сказать, богиня ничуть не обманулась насчет этой парочки - даже спустя несколько лет для принца во всем мире существовала только одна женщина. А счастливая и слегка запыхавшаяся Эстрелла… а-а, дай боги каждому такую супругу!
      – Кстати, куда это собралась моя лапушка? - поинтересовался принц, бережно наматывая на палец темный локон.
      Донья лукаво стрельнула глазками, усмехнулась и ласково потерлась щекой о твердую, чуть шершавую и такую надежную ладонь. Хоть она уже и находилась на последнем месяце, но знающая все премудрости и тонкости леди Бру шепнула ей, как можно любезничать с Яном к взаимному восторгу и при этом ничуть не рисковать здоровьем будущей малышки. Улыбнувшись кокетливо, Эстрелла потормошила своего благоверного, тихо и благодарно смеясь, а затем вздохнула и чуть посерьезнела.
      – На свидание, Ян.
      Принц зарылся носом в волосы, вдохнул такой родной запах и с чуть заметной шутливой ноткой ревности заметил:
      – И кто же тот счастливец, ради которого ты даже истратила на себя каплю наших особыхдухов?
      Кстати, с флаконом парфумов этих произошла такая оказия, что грешно было бы не описать ее тут. Когда пару-тройку лет тому Эстрелла выразила желание заиметь что-нибудь этакое, подходящее ей и неповторимое по аромату, по доброй половине реальности пронесся неслышный, но ощутимый в иных кругах фурор. В конце концов оказалось, что духи, создаваемые в далеком солнечном Хараде черными рабами, даже лучше, нежели эльфийские сорта - изготовляемые по особому рецепту и только для тамошних королей и королев. Но смуглые харадцы отказались продавать свои драгоценные благовония.
      Однако посол их не даром ел свой хлеб. Он пошептал кое-что своему посланцу, бестелесной пери, коих в наших краях называют сильфидами - и слова его дошли до ушей могучего харадского султана. И не прошло двух седьмиц, как с прилетевшей с попутным штормом фелуки в имперском порту сошли на берег несколько темных, с навеки опаленной кожей людей. Не торгуясь, приезжие наняли проводника леани, и вечером ко двору были представлены старые и опытные мастера, присланные самим султаном - дескать, пусть создадут уникальный и неповторимый запах для чудесной и несравненной жемчужины полуночи, да продлят боги ее дни и благословят ее маленькую принцессу.
      И долго бы еще распинались в витиеватых фразах и бесчисленных поклонах прибывшие. Но заинтересовавшийся этим делом и втихомолку посмеивающийся Император всерьез озаботился тем фактом, что в его дворце полы каменные, а не красного дерева, как в Хараде - и что мастера всерьез рискуют если не расшибить себе лбы, то заработать ревматизм в коленях точно.
      Короче, харадцы принялись за дело. Они с непроницаемыми лоснящимися лицами смотрели, как донья Эстрелла ходит, ест, танцует. Изумлялись ее величественному и в то же время приветливому взгляду. С тысячей извинений тихонько упросили ее немного побегать в теплой одежде, дабы будущая каспажа Императресса лучше проявила свой запах. И даже долго принюхивались, поводя широкими черным ноздрями, к клочку батиста, доставленному служанкой из покоев ее высочества после ночи любви.
      Мастера долго и прилюдно рвали на головах курчавые, тронутые сединой волосы и клялись, что их мастерства не хватает, дабы создать что-то хотя бы отдаленно достойное столь несравненного цветка Мира. И опять полились велеречия и витиеватые причитания с посыпанием себя пеплом из камина, но плечистый палач, якобы случайно проходя мимо, с намеком примерил несколько своих обожженных, покрытых окалиной щипцов к пальцам и интимным местам харадцев - и те поняли. Приличия соблюдены, можно браться за работу. Долго мудрили, собирали со всего мира травы и благовония, провоняли весь этаж выделенной им гостиницы.
      И таки сделали! Да такой аромат, что видавшие виды люди только ахали и восторгались, пройдя первый раз мимо доньи Эстреллы и с интересом окунувшись в неслышно вьющийся за нею шлейф. Но брать плату харадцы отказались наотрез - дескать, для них было великим счастьем оказать услугу несравненной, неповторимой и так далее, и тому подобное. Султан в своем послании вообще посоветовал отрубить мастерам головы, дабы никто больше не смог создать ничего подобного, но умница Эстрелла вовремя прилетела в тронную залу, вся сияющая и великолепная в лучах утреннего солнца, и наложила табу. Дескать, когда взойду и сяду рядом с супругом на трон, тогда эти мастера должны будут создать нечто такое, чтоб даже богини попадали с небес от зависти!
      Да, чего и говорить, оказия вышла шикарная…
      – На свидание, Ян - к одному нашему общему другу, - чуть посерьезнев, повторила слегка разрумянившаяся донья.
      – Ну, так нечестно! - хохотнул принц. - Я уж думал приревновать и проткнуть кого-нибудь шпагой!
      – Тебе бы все дырки в людях проделывать да магией их поджаривать! - шутливо воскликнула супруга и тут же из извечного женского коварства куснула за ухо.
      Вновь поднялась было легкая и нежная возня, но Эстрелла легонько отстранила своего супруга.
      – Погоди, Ян, - она легонько дунула ему в нос. - Мне нужен твой совет.
      Принц пожал плечами, по-прежнему не выпуская супругу из нежных объятий. Он даже положил ей голову на животик, с замиранием сердца чувствуя легкие толчки расшалившейся Хельги.
      – Ты имеешь в виду, что хочешь помириться с Valle?
      – Не только это, - вздохнула Эстрелла и взъерошила непокорные пряди волос своего супруга. - Не только это.
      Она задумалась на миг, и все-таки решилась.
      – Послушай, Ян. Я, конечно, тогда повела себя как последняя стерва… И не спорь! - она шутливо шлепнула по кисти супруга в ответ на его нежные и такие милые поползновения. - Но сегодня наш друг назначил мне свидание, и я намерена покаяться.
      Принц лежал, вдыхая такой родной запах и мысли его расслабленно, чуть лениво двигались. Да, все верно, милая моя донья - хоть ты и пообещала, что все в свое время выяснится и что я сам на твоем месте поступил бы точно так же, но с другой стороны - для чего ж еще есть друзья? На кого можно опереться в трудный миг?
      – Так вот, мелькнула у меня одна мыслишка. Сердце нашего барона открыто мне навстречу. И подумала я - не привязать ли его к себе, не приручить ли черного волчару известным женским способом? Чтобы он заглядывал в глаза и ждал малейшего знака внимания. Видят боги, я не намерена допустить ничего эдакого, - Эстрелла вновь шлепнула по рукам, возобновившим нескромные ласки.
      Голос ее дрогнул.
      – Только вот, подумала я тут же, что бесчестно поступать с другом таким образом - пробовать на нем свои женские коготки. Что скажешь, Ян мой милый - ведь впереди даже я чувствую трудные времена, и безопасность трех малышек меня очень беспокоит…
      Ну что можно ответить на такой вопрос? Извечная тема, когда сердце не в ладах с разумом. Когда хочется выхватить клинок и изрубить в сомнениях мебель или разнести файрболлами пару комнат… принц думал молча, нежно поглаживая свою супругу, почти о вечном.
      Свечи в канделябрах почти прогорели. Все так же у зеркала нежно светился шар магического светильника, а едва заметная в углу магичка демонстративно углубилась в чтение любовного романа в потрепанной обложке, не испытывая затруднений ввиду мерцающего в ее ауре заклинания ночного зрения. В будуаре было тепло, уютно, и вовсе не хотелось не то, чтобы куда-то идти - даже и двигаться, производя ненужный шум и суету.
      – Ты полностью права, Эсти, - шепнул принц. - Не нужно подличать, и я в тебе никогда не сомневался.
      В это время часы где-то на галерее снаружи часы пробили одиннадцать, и Эстрелла буквально подпрыгнула на диване.
      – Ой, мама! Я могу себе позволить опоздать на заседание Имперского Совета или встречу с баронами, - воскликнула она в комическом ужасе. - Но чтоб мне никогда больше не есть эльфийского салата, если я опоздаю на свидание с другом, к тому же чернокнижником!
      Принц хохотнул, и на пару со встрепенувшейся в своем кресле магичкой, чье внимание он привлек, потеребив взглядом ее светильник, они быстро привели блистательную донью в относительный порядок. В принципе, время до полуночи еще оставалось, и даже вполне можно было возобновить милые и обоюдно желанные шалости. Но Эстрелла вполне резонно заметила, что ей понадобится свежесть ума и непредвзятость суждений.
      – А ты, дорогой, пока приведи себя в подобающий вид перед… - супруга легонько чмокнула принца в нос.
      – Нет, - Ян улыбался, не в силах оторвать взгляд. - Сначала наведаюсь к дочерям.
      – Разбудишь их - покусаю, - пригрозила донья, шутливо нахмурив соболиную бровку, и тут же упорхнула в сад, сопровождаемая оживившейся магичкой.
      Принц остался один. Потому никто и не видел, как он с самым дурацко-счастливым видом улыбнулся и почесал в затылке.
      – Интересно, и отчего я ни капельки не ревную? - пробормотал он и направился в детскую.
      Ну, лично я думаю, что тумаки, навешанные ему в детстве малышкой Эсти и крепышом Valle, когда принц ненароком обидел сестренку последнего, до сих пор внушают ему должное почтение…
      В эту ночь в светлых и чистых дубравах Полночной Империи внимательный взгляд мог бы заприметить чудесное зрелище. Исполненный грозной силы молодой волшебник в черном плаще прогуливался с запросто идущей с ним под ручку миловидной женщиной. И хотя облик ее был слегка сокрыт и затуманен особым заклинанием навроде вуали, тот, кто назвал бы даму красавицей, ничуть не погрешил бы против истины, даже невзирая на заметно округлившийся животик, делающий женщину мягко привлекательной, с каким-то неуловимым шармом.
      Следом за парочкой по лесу скользила увитая жемчужными переливами сероволосая, коротко стриженая под пажа магичка, часто спотыкаясь о корни и сквозь зубы ворча нечто нелестное о любителях ночных прогулок.
      Напоследок Эстрелла, поколебавшись, даже выложила другу свои сомнения и весьма некрасивые относительно него мысли.
      – Знаешь, Эстрелла, - улыбнулся Valle. - А вполне возможно, что это был бы наилучший выход.
      Донья вздохнула, осторожно впившись в надежную руку друга коготками на манер слегка рассерженной кошки. Затем, оглядевшись, она только изобразила намерение присесть отдохнуть на ствол дерева, отчего-то забытый здесь лесорубами, как на кору оказался тотчас же заботливо постелен черный кожаный плащ, а спутник ее легонько поддержал находящуюся в положении даму.
      Эстрелла, чей взгляд приобрел небывалую зоркость благодаря не столько заклинанию истинного зрения, сколь житейской мудрости, что только прибывает в нас с годами, внимательно взглянула в лицо присевшего перед ней на корточки чернокнижника.
      – Ты правда не дуешься? Я ведь повела тогда себя как последняя сучк… - она не успела договорить, не стесняясь в выражениях среди тех, кого она считала действительно своими, но палец друга прикоснулся к ее губкам, запретив сорваться с них грубому слову.
      – Правда, Эсти, - шепнул Valle в ответ.
      Донья протянула руку и позволила молодому человеку ласково и в то же время без излишней чувственности поцеловать все пальчики и каждое местечко на изящной кисти и даже запястье. Надо же, сколько в тебе нежности и в то же время силы… А вот взгляд у тебя нехороший, дружище - словно у кота Панча, когда Алисия забывает по детской непоседливости его покормить… И донья улыбнулась своим лукавым мыслям.
      – Спасибо, - она другой рукой легонько взъерошила его волосы. - Тогда оставь мне свой светильник, найди погодницу… и у вас есть квадранс. Это не приказ, это дружеский совет. А я здесь посижу, подышу воздухом - охрана так лютует, что из дворца без платунга кирасир и пары магов не выбраться, какие уж тут прогулки.
      – Так что проваливай пока, ваша темность, и без победы не возвращайся. Да, вот еще что, - в лукавом взгляде доньи Эстреллы мелькнула жесткость. - Накажи ее чуть. Эта коза опять проштрафилась - представляешь, уснула на дежурстве у кроваток моих дочерей!
      Чернокнижник легонько нахмурился. Спать на посту? За такое не грех и голову смахнуть! И все же он легонько чмокнул с готовностью подставленную ладошку.
      – Хорошо, Эстрелла, я буду строг, но справедлив, - тут он не удержался от улыбки. - И все же, я чуть ли не с нетерпением ожидаю, когда ты станешь Императрицей - ох, мы на троих с Яном покуролесим!
      – О-о, - донья в шутливом ужасе закатила глазки. - Я и сама боюсь представить, чего мы натворим! Ладно, ступай…

Глава 30.