Глава 9

Танцы вокруг игрушек

Каменская вздохнула и задумчиво затушила окурок в пепельнице. Слабый тающий дымок еще несколько секунд вился, а затем зачах окончательно.

— Жаль только, что я не успела попрощаться с бабушкой. Она умерла, пока я была… там, у вас.

Сэр Ровер, сидящий напротив нее на тесной кухоньке, пошевелился и осторожно сказал. — Она не умерла.

Глаза собеседницы моргнули в недоумении, и поднялись на него.

— Чт…о? — неловко выпрямившись, Настасья Павловна смахнула со стола недопитую чашку, и даже не заметила этого.

— Она не умерла. — тихо повторил рыцарь и повернул свой взгляд куда-то за окно, в осенний вечер. — Ей оставалось два-три месяца, полных болезней и страданий. Император дал «добро», и я переправил ее к нам. А похороны, которые вы пропустили — это так… копия тела плюс немного соответствующей магии.

Каменская помолчала, свыкаясь с этой мыслью, ибо не верить собеседнику было просто невозможно.

— И — зачем? Я смогу увидеть ее? Почему вы сделали это?

Сэр Ровер, поднял руку, предостерегая от дальнейших расспросов.

— Увидеть — навряд ли. Только если она захочет сама. Зачем? Дело в том, что у вашей бабушки редкий и сильный даже по нашим меркам Дар. Пока вы у нас работали, я смотался к ней, поговорил, убедил. Затем организовал все, — тут он чуть поморщился. — И вернулся.

— Кстати, — поколебавшись, добавил он. — Она вас видела. И вы даже перебросились несколькими словами. Ее телу биологически сейчас пятнадцать лет. Ну, и здоровье соответствующее. Поэтому вы ее и не узнали. Да и здесь вы были не очень-то близки.

Хозяйка квартиры облокотилась локтями на стол.

— Просто голова кругом идет. Я так замоталась сегодня — первый день после отпуска, да и понедельник день тяжелый. Ну хорошо, я видела кое-что из того, на что вы способны, так что верю на слово. Но зачем?

— Зачем… — собеседник помолчал. — Врать я не хочу, а говорить всю правду — вам будет очень больно. Поверьте.

Настасья Павловна покатала по пластику стола хромированную зажигалку и задумалась.

— И все-таки?

Рыцарь пожал плечами и нехотя начал отвечать.

— Шастая по галактике, я обнаружил семнадцать миров, не считая моего родного. Все семнадцать — пошли по технологическому пути развития, и лишь моя родина — по пути магии. Пятнадцать миров уже погибли — руины и пепелища, залитые отравой и радиацией. Судя по всему — война. Жизни нет и не будет более. Никогда.

В нескольких фразах он описал увиденное и то потрясение, которое он испытал, исследуя эти миры.

— Вот так.

Во взгляде собеседника промелькнула горечь. Он встряхнул головой, отгоняя воспоминания, и продолжил.

— В одном мире тоже была катастрофа, но жизнь еще теплится. Полная деградация цивилизации до животного уровня плюс чудовищные мутации. Да и природные ресурсы на нуле. — сэр Ровер взглянул на Каменскую и заметил в ее глазах слезы. — Да. У вас тоже нет будущего.

— Господи! За что? — всхлипнула женщина и тихо заплакала, уронив голову на руки.

— При чем тут бог? — мрачно возразил рыцарь. — Вы сами за все в ответе.

Он налил себе полстакана вина и залпом выпил, не ощущая вкуса.

— У меня и нескольких моих друзей зародилась идея. Мы не можем спасти всех. Хотя бы потому, что на новом месте люди продолжат свои грязные игры, и результат будет тот же. Поэтому мы пытаемся спасти хотя бы некоторых. Вы можете спросить — а кто нам дал право решать, кого? Мы сами решаем, потому что больше некому.

— Если не мы — то кто? Так, что ли? — хрипло спросила Настасья Павловна.

— Да. — жестко ответил он, и вздохнул. — Так что — ваша бабушка, по нашему выбору — одна из лучших представителей вашей цивилизации. Я не имею в виду ее Дар. Морально-этические принципы кандидата имеют более важное значение. Мы дали ей возможность учиться, и начать многое сначала. Дальнейшее зависит от нее.

— И — сколько у нас времени? — подняла голову Каменская.

Пожав плечами, сэр Ровер буркнул. — Критическая масса средств уничтожения уже достигнута. Теперь — дело случая и тупоголовости ваших политиков. И военных.

Он отвернулся к окну, помолчал немного, а затем поднялся.

— Что такое? — недоуменно бросил он. — У подъезда остановилась машина, и я чувствую поток внимания , обращенный на эту квартиру.

Настасья Павловна встала и, утирая глаза, отклонила занавеску. Вгляделась вниз, в пятно света у дороги.

— Это за мной. Наверняка что-то опять.

Через полминуты в дверь позвонили. Рыцарь чуть нахмурился и буркнул заклинание невидимости.

— Откройте. Это Колобок.

В прихожую действительно вошел полковник Гордеев. Начальник неодобрительно глянул на припухшее лицо Каменской, и с какой-то непонятной интонацией спросил.

— Настасья, тот… человек у тебя? Нужна помощь, и это ОЧЕНЬ важно.

Невидимый сэр Ровер оторвался от своих мрачных раздумий и приподнял голову, прислушиваясь.

— Настя, обо всем потом. Просто — он наша последняя надежда. Ты знаешь меня, по мелочам я бы не дергался.

— Это не от меня зависит, здесь он или нет. — постепенно приходя в себя, ответила Настасья Павловна. Отобрала у пришедшего пальто, и провела его на кухню. Обнаружила на столе замшелую бутылку с темным содержимым, несколько бокалов, и блюдечко с нарезанным лимоном. Плюс полное отсутствие кого бы то ни было. Но, заметив краем глаза отодвинутый в уголок табурет, все поняла.

— Садитесь и говорите. — коротко бросила она и подала пример, усевшись на свое любимое место.

Полковник неловко дернул щекой. Налил два бокала, выпил с хозяйкой. Взметнул брови.

— Ого… такого коньяка я и не пробовал. Ладно, короче. Чеченскими боевиками похищены два ядерных боеприпаса. По обрывочным агентурным данным, один уже в Москве, и готовится теракт.

За окном что-то мелькнуло. То ли птица, то ли с верхнего этажа что-то бросили. Когда Каменская и полковник, на мгновение взглянув в окно, снова повернули глаза в кухню, на табурете в углу сидел гость.

— Мощность? — коротко спросил он.

— Пятьдесят килотонн. — хмуро, но четко ответил начальник из МУРа. — Жертвы — около ста тысяч сразу, и еще как минимум полмиллиона потом. От лучевой болезни.

Внимательно и цепко он оглядел рыцаря. — Требований от боевиков не поступало. Судя по всему — планируется акция устрашения. Или возмездия.

Тот задумался.

— Внешний вид? Как обезвредить?

Полковник поколебался, и достал из внутреннего кармана кителя большой пухлый конверт. Секунду помедлив, протянул.

Гость в черном несколько секунд подержал в руках конверт, видимо, каким-то образом изучая содержимое, затем небрежно бросил его на стол и протянул ладонь.

— Должен быть еще спецключ.

Колобок опять полез в карман и вынул диковинной формы финтифлюшку на длинной металлической цепочке. Положил ее в протянутую руку.

Гость сжал пальцы, вздохнул и поднялся.

— Куда доставить?

Полковник отрицательно покачал головой. — Просто позвоните мне, я вызову спецгруппу. — и вытер платком потную лысину.

— Гм. Тогда будут жертвы. Среди нынешних владельцев… игрушки.

— Как представитель власти — разрешаю любые действия. — он жестко посмотрел в удивительно спокойные серые глаза.

Человек в черном пожал плечами, и сквозь зубы проворчал. — Однажды я уже слышал нечто подобное…

Затем спрятал «ключ» в карман, а оттуда вытащил мобильник и положил на стол. — Пейте коньяк и ждите. И ни о чем не беспокойтесь.

Затем он шагнул в сумрак прихожей, и наступила тишина. Лишь за окном снова начал шуршать дождь.

Допивая третью рюмку, полковник буркнул, — Да сядь ты, Настя, не мельтеши. Кстати, он действительно настолько крутой, этот парень?

Каменская, которая в это время расхаживала влево-вправо по кухне и дымила, как паровоз, кивнула и уселась на табурет.

— Я видела его в деле. — она зябко поежилась, накинула на плечи кофту, и опять затянулась сигаретой. — Поневоле уверуешь в Господа Бога.

Она зачем-то открыла холодильник, удивилась и достала оттуда шоколадный торт. — Ничего себе…

В это время мобильник пиликнул. Настасья от неожиданности подпрыгнула, и испачкала рукав глазурью.

— Черт, — зашипела она.

— Да! — нетерпеливо бросил полковник в трубку. — Да! Понял!

Он глянул на хозяйку, и свободной рукой изобразил, будто пишет. Каменская мгновенно притащила из прихожей блокнот и ручку.

— Хорошо! — бросил начальник в мобилу. — Предупрежу, что там уже свои, и стрельбы не открывать… Записываю… Все!

Он возбужденно глотнул воздуха, нажал кнопку отбоя и тут же набрал номер. — Генерал? Записывайте адрес…

— Да, именно так. Предупредите, что там уже поработали наши ребята из спецгруппы, так что стрельбы не открывать! Добро! Отбой связи!

И положил трубку на стол. — Вот и все, Настя.

Через минут десять воздух на кухне чуть колыхнулся, и из коридора вошел человек в черном. Снял мокрую куртку, подчеркнуто спокойно вымыл под краном руки, и сел за стол. Налил себе рюмку коньяка, со смаком выцедил. Пожевал лимон и спросил непонятно у кого:

— У вас так принято — после драки кулаками махать?

— А что? — не выдержал паузы полковник.

— Да, — поморщился тот и бросил. — Приехали, пытались и меня заломать. Пришлось их немножко помять. Так что за игрушкой пришел сам генерал. Передал ему, и ключ тоже. Потом ушел. Правда, опять пытались задержать, но — с тем же успехом.

— А как вы нашли бомбу? — поинтересовался полковник, с трудом сдерживая нервный смех, который навалился на него от облегчения.

Гость отрицательно покачал головой, лишь налил себе еще коньяку.

— Девятерых пришлось… уложить совсем. — бросил он. — Старший, а также их спец по атомной физике, в отключке, но смогут давать показания.

Затем гость выпил рюмку, глубоко вздохнул, и достал трубку. Набил табаком, затем, спохватившись, обернулся.

— Вы позволите, Настасья Павловна?

Хозяйку тоже пробрал нервный хохот сквозь слезы.

— И вы еще спрашиваете? Да я теперь вам все, что угодно, разрешу.

Он пожал плечами. — Напрасно радуетесь. Подумайте лучше, как вас будут пытать по поводу — откуда у вас информация, и т.д.

— Разве это главное? — полковник, наконец, справился с собой, и тоже нацедил себе коньяка.

— Кстати, — пыхнул дымком гость. — Что там со второй игрушкой?

— Пока неизвестно, — Колобок пожал плечами. — Считаете, дело надо довести до конца?

Он посмаковал коньяк, закусил. Подумав, набрал на мобильнике номер.

— Генерал?.. Да… Нет, спецгруппа понесла потери, но действовать может. Да… Да, давайте все данные по второму объекту. Ну, хотя бы и в мой кабинет в МУРе… Хорошо, через полчаса.

Он положил трубку на стол. — Поехали?

Гость, похоже имел на этот счет свое мнение.

— Настасье Павловне незачем светиться в этом деле. А я… своим ходом доберусь. Да, полковник, если вы меня там не увидите — это не значит, что меня там нет. Мобильник возьмите с собой.

Генерал встал со стула и подошел к окну, массируя набрякшие от бессонной ночи веки. Впрочем, в темноте за мокрым стеклом почти ничего не было видно. Несколько фонарей, дрожащих неверным светом, да отблеск от караульной будки на проходной. И дождь. Мерзость, в общем. Хотя и утро скоро.

Черная трубка мобильника, лежащая на столе поверх бумаг, рядом с чашкой, призывно пискнула. Видно было, что полковник, собираясь взять ее, с трудом справился с собой. Наконец он нашел нужную кнопку и с опаской — что она сообщит? — поднес к уху. — Да.

Некоторое время слушал, и генерал встревоженно заметил, как полковник помрачнел. Не отключая связи, тот отнял трубку от уха и повернул лицо.

— Две новости, и обе плохие. Во-первых, бомбу переделали на «грязную». То есть, взрыв будет слабее, но остаточное радиоактивное заражение будет не хуже, как в Чернобыле. Во-вторых, какое-то подразделение ФСБ ведет двойную игру, и сейчас их силы прикрывают террористов. У нас просят чрезвычайных полномочий — трупов там будет много, в том числе и гражданские. Подрывное устройство бомбы уже активизировано, и сейчас она в Питере. Боевикам осталось только нажать на кнопку.

— Они дают гарантию на успех?.. Пусть действуют. — и генерал чуть дрожащими пальцами нашарил в кармане валидол.

Утро выдалось хмурое и дождливое, но в утренних новостях ничего такого важного не было. Президент улетел на переговоры, во Франции ливни, хакеры ломанули «Manhattan Bank».

Туман. Дождь. Осень.