Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Принцесса звёздного престола

ModernLib.Net / Иванович Юрий / Принцесса звёздного престола - Чтение (Ознакомительный отрывок) (Весь текст)
Автор: Иванович Юрий
Жанр:

 

 


Иванович Юрий
 
Принцесса звёздного престола

      

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ПРОБУЖДЕНИЕ

 
      Замусоренный подвал гэобразной формы какого-то древнего и очень обветшалого здания. Мне пре-красно видна одна часть подвала, освещённая несколькими древними элек-тролампами, и очень плохо другая, озарённая лишь отбивающимся светом из первой. Но в конце полутёмной части хорошо просматривается мощная стена из бетона, ту-пикующая подвал.
      Идёт репетиция. Я должен играть на доске с рёбрами. Мой друг, огромный ги-гант, терпе-ливо объясняет мне, что надо вести трещотку по доске плавно, без резких рывков. Следя за его лапищей, в которой мой музыкальный инстру-мент смотрится как спички, я вдруг с гордостью подумал: "А ведь я сильней его!" А вслух спросил:
      - Помнишь, как я тебе руку сломал?
      Гарольд (именно в этот момент его имя всплыло поплавком в океане моей замут-нённой памяти) уронил то, что держал и, не шевелясь, уставился на меня своими добрыми глазищами. Ещё трое, находящиеся тут же, пере-стали возиться со своими инструментами и замерли. Даже показалось, что перестали дышать. Их я тоже знал, но в моём мозгу что-то щёлкало и тре-щало и как-то совсем не хотелось напрягаться по поводу их имён. В го-лову пришла следующая мысль: "Что это мы тут делаем?" Я глянул на единствен-ную ле-стницу из металла, почти всего изъеденного ржавчиной. Она наклонно уходила куда-то вверх по торцевой стене освещенной части подвала. При-шлось удивиться:
      - Здесь что: всего один выход?
      У Гарри в глазах почему-то заблестели слёзы и, трясущимися губами, он промям-лил:
      - А ч-что, надо б-больше?
      Возмущённый подобной глупостью я покрутил пальцем возле виска.
      - Ты чего, совсем мозгами поехал? - потом мне стало весело. - Видно мало над то-бой издевался наш капрал, обучающий маскировке пиная тебя по заднице во всех местах, где бы ты ни прятался!
      Вместо того, что бы сделать обиженный вид, как было почти всегда раньше (раньше?!) гигант радостно заулыбался и смешно закивал головой:
      - Да, да, конечно! Да! Да, да, да!
      Я хмыкнул и похлопал его по плечу:
      - Вижу, голубчик, что прожитые годы явно не прибавляют тебе ума!
      - Конечно! - сразу же согласился Гарольд и, тяжко вздохнув, добавил: - Особенно последние полтора… - потом, снова оживившись, схватил меня за руки. - Ты вспомнил, как тебя зовут? - в его словах было столько радости и надежды, что мне стало не по себе.
      Как это так?! Я, Тантоитан Парадорский, лучший выпускник восьмого, секретного корпуса, главный координатор по спецзаданиям, герой Хаитан-ских событий. Обо мне хо-дят легенды и меня (хочется в это верить!) любит сама принцесса! И не помню своего имени?!!!
      Величественно усмехнувшись и, зная, что Гарри прощает мне всё, хамо-вато спро-сил:
      - Ты на что намекаешь, толстая твоя харя?
      Бывало раньше, когда особенно его хотел поддеть, я называл Гарольда или куском сала, или огромным, толстым ломтем мяса. В ответ он долго на-прягал мышцы и показы-вал мускулы, пытаясь доказать свою накачанность. Я при этом хихикал и щипал его за кожу, демонстрируя якобы "свисающие жирные" складки. За подобные шутки Гарри мог оглушить кого угодно, и ни-кто не осмеливался совершить нечто подобное. Были, правда, и идиоты. Как-то трое амбалов, из шестого корпуса, решили тоже над ним посмеяться. Ошибочно рассчитывая на свою силёнку и бойцовские знания. В результате, все трое, на пару месяцев перешли в категорию инвалидов разной степени.
      Естественно, если бы я расслабился, а Гарольд этим бы воспользовался, мне тоже могло не поздоровиться. Но я ведь никогда не расслабляюсь. Да и Гарри, после того как я насколько раз спас ему жизнь, вытащив из почти без-выходных ситуаций, давно относится ко мне как к родному брату. И это - как минимум.
      Сейчас же он вообще обрадовался оскорблениям от моего имени, даже счастливо заулыбался. Что, вообще-то, было очень странно.
      - Да я ни на что не намекаю. Только и того, что полтора года назад ты по-терял свою память и превратился в полного идиота. И всё это время пускал слюни, дико смеялся, а поначалу, - Гарри сокрушённо помотал головой, - Даже под себя мочился. А нам прихо-дилось с тобой нянчится, кормить, спа-сать от невесть знает кого и чего. И в тоже время пытаться вылечить тебя от неизвестно какой болезни. Ты нас не узнавал, и всё это время приходилось водить тебя за ручку. Хуже малолетнего ребёнка! Короче: полный дебил.
      Снисходительно улыбаясь в начале его рассказа, к концу я почувствовал, как моё лицо перекашивается от ужаса. Я сразу поверил каждому его слову. И, прежде чем спро-сить, мне пришлось хорошенько прокашляться от горча-щей сухости:
      - Какой сейчас день и год?
      - Двадцать третье июня три тысячи шестьсот первого года.
      - Но я ведь отчётливо помню, - в отчаянии вскрикнул я, - Что вчера было тридцатое де-кабря три тысячи пяться девяносто девятого года! Я стоял на балконе, в северной части дворца и ждал принцессу. Мы с ней хотели обговорить встречу Нового года. Я даже услышал её шаги сзади (ты ведь зна-ешь, как она любит подкрадываться ко мне, надеясь застать врасплох?) и решил продлить ей невинное удовольствие - не стал обо-рачиваться. Пусть думает, что ей удалось подойти ко мне беззвучно.
      После моих слов Гарри с бешеной злостью саданул по железному сто-лику, стоя-щему рядом. Пострадали оба: столик прогнулся и загудел (веро-ятно, от возмущения), а мой друг завыл по-волчьи (может от боли, так как сомневаюсь, что он стал садомазохи-стом).
      - Ублюдочная стерва! - прошипел он вполголоса.
      Я даже опешил:
      - Ты это про кого?!
      - Да про твою "милую" принцессу! - но, видя, что глаза мои опасно за-блестели, от-ступил на два шага назад и, потирая ушибленную руку, стал бы-стро тараторить: - Ну, сам посуди: она последняя, кто тебя видел перед твоим беспамятст-вом; она первая кто огласил тебя предателем; и только она могла всё это уст-роить.
      - Ничего не понимаю…, - у меня как-то странно заболела тыльная часть головы, и я обхватил её руками. - Ведь она же меня любит?
      Гарольд оглянулся вокруг, как бы ища поддержки у окружающих нас то-варищей. Те смотрели на нас сочувственно и с какой-то отрешённостью. По-том, глубоко вздохнув, сказал притихшим голосом:
      - Она же тебя и ищет по всей галактике…
      - Зачем? - во мне затеплилась какая-то надежда.
      - …Для того, что бы казнить на Треунторе
      Меня даже затошнило и стало плохо, плохо. Смертные казни давно, лет четыреста, как отменили. Оставили только самую жуткую, для самых мерз-ких и страшных преступ-ников. Казни эти снимали во всех подробностях и показывали всем желающим в специ-альных кинозалах и, в обязательном по-рядке, во всех местах заключения. И только сам просмотр так влиял на пси-хику человека, что редко кто, мог досмотреть всё до конца. Было много слу-чаев частичного и даже полного помешательства.
      Губы мои предательски дрожали, когда я спросил:
      - И за что же мне оказана такая большая честь?
      Гарри, смотря мне прямо в глаза, стал перечислять:
      - За то, что ты сотрудничал с Моусом, взорвал и уничтожил огромную часть Всега-лактического блока памяти, и самое кощунственное…, - он сглот-нул слюну, -…Убил им-ператора со всей его личной охраной и пытался уничтожить принцессу.
      По моей спине потекли струйки холодного пота, а лоб покрылся горячей испари-ной. Я оторопело замотал головой и переспросил:
      - Убил императора?!! И хотел… принцессу?!!!
      - Да!
      - Но я не мог этого сделать, я этого не делал! - я опять сжал голову ру-ками, пыта-ясь спасти её от взрывной боли, бьющей прямо по мозгам. - Да и не реально всё это! Не-посильно это сделать одному! Не мог я этого всего на-творить!
      - Ты?! Не мог?! - Гарольд не отводил от меня взгляда. Весь его вид был вопроси-тельным ожиданием и я, подавив гнев, задумался.
      А ведь и, правда. Если кому и под силу было натворить нечто подобное на Оил-тоне, то только мне. Я был вхож везде, мне все доверяли, я знал всё (ну, или почти всё) и я сумел бы всё это устроить. Если бы, конечно, захотел! Но это же был полный абсурд!
      - А ты…? - я быстро огляделся вокруг. - А вы, всему этому верите?
      Гарольд опустил уголки губ вниз, поднял брови, от чего его лоб покрылся глубо-кими морщинами и, еле заметно, двинул подбородком в разные сто-роны. Эта мимика у него означала крайнюю степень сомнения и нереши-тельности. Значит, были некие об-стоятельства и в мою пользу! Осталось только выяснить: какие. И я это выясню!
      У меня была одна привычка с самого детства. Перед тем, как начать дей-ствовать и командовать окружающими, я ногтем большого пальца щёлкал себя по нижним зубам. Это всегда служило сигналом для остальных: полная дисциплина и повышенное внима-ние! Звонко щёлкнув ногтём по зубу, я ско-мандовал:
      - Значит так…!
      - Ого! - удивился Гарри. - Ты это сделал впервые за полтора года. Всё это время я здесь командую.
      Я ощерился злобной и страшной улыбкой, которую не боялись лишь не-сколько че-ловек. Ну, и Гарри тоже.
      - Не оправдывайся, я тебя уже простил! - и продолжил с нажимом в го-лосе: - Зна-чит так! Подробно, без излишеств, расскажи: как и в какой после-довательности, всё это произошло.
      Мой друг, притворно вытянувшись в струнку и вытаращив глаза, стал докладывать:
      - В 16:00, 30-го декабря, 3599-го года, как только стемнело, во дворце од-новре-менно произошло два взрыва: на распределительной станции основного и резервного электроосвещения и в здании Блока памяти. В ту же минуту были взорваны пять из восьми отражателей на орбите, освещающих ночную сторону планеты…
      - О-го-го…!
      - …В Блоке вспыхнул сильный пожар. Там не было всё уничтожено только благо-даря особым, новейшим, недавно поставленным переборкам. Те автоматически сработали и не дали взорваться остальным термитным бом-бам, расположенным почти во всех отсе-ках. Началась паника, Принцесса, в сопровождении охраны, выскочила на площадь и по ней, из парка была от-крыта стрельба из игломёта. Половина гвардейцев, её охранявших, сразу же погибла. Двумя иглами была ранена и она сама: в ногу и плечо…(при этих сло-вах у меня всё сжалось ниже живота, и сердце заныло от боли) -…Спасли принцессу лишь тела ближайших телохранителей. Они были изорваны иг-лами буквально в клочья. Ответ-ный огонь заставил скрыться нападавшего, который спрыгнул в служебный тоннель и на мини-ролле помчался в сторону космопорта. На запоре одного из блоков он столкнулся с нарядом, заступив-шем на пост по тревоге. Это были три гвардейца и офицер охраны. Они то и узнали тебя, но даже не посмели заподозрить в организованном на поверхно-сти пере-вороте. Ты дал команду немедленно открыть запор и, когда они это сделали, выхватил иг-ломёт и стал стрелять на сверхрежиме. Один гвардеец погиб, а остальных чудом спасла открывшаяся створка блокировки прохода. Они то и подняли тревогу по твоему поводу. Стали ловить уже конкретно тебя. Но ты, - Гарри прищурил глаза и почесал нос указа-тельным пальцем, - Или тот, кого за тебя приняли, успел выпрыгнуть из вспомогательной шахты и вскочить в одно из сублиатомных суден, которое стояло на отстое и было готово пойти в ближайшее время на переплавку. На удивление всем, у этого "корыта" оказались нейтронно-кварцевые двигатели и оно тут же, стартовало на полном форсаже.
      - И что, им удалось уйти? - я не мог сдержать скепсиса.
      - Да в том то и дело, что нет. Никто не поймёт, на что они надеялись. Ко-рабль был уничтожен ещё в верхних слоях атмосферы, первым же залпом оборонительных орудий, И разлетелся, так сказать, в пух и прах.
      - Значит, меня считают мёртвым? - не понял я.
      - Выслушай всё до конца, а потом спрашивай! - хмыкнул Гарри. - Во время погони за тобой выяснилось, что император и вся его охрана уничто-жена всё из того же игломёта
      - Да что ты всё акцентируешь моё внимание на этом оружии?! - вспылил я. - В конце концов, не я один имел право на его ношение.
      - Конечно! - согласился Гарри. - Кроме тебя, его во дворце носили лишь три чело-века. Сам император (а об его участи ты уже знаешь) начальник дворцовой стражи и ми-нистр внутренних дел. Но последние двое тоже, увы, были убиты иглами. Что интересно: в спальне покойного императора. И все три игломёта были наёдены на телах их владель-цев. А твой - в шахте, выхо-дящей на поле космодрома. Естественно, с твоими отпечат-ками и с изрядно оскудевшим магазином.
      Покойного министра я всегда страшно недолюбливал, хотя никак не мог найти причину своей к нему антипатии. Но сейчас мне стало и его жалко. И он стал жертвой ка-кого-то немыслимого заговора, в котором главную роль, по всеобщему мнению, играю почему-то я.
      Но то, что погиб Серджио?! Это было очень странно! Начальник дворцо-вой стражи по праву считался одним из лучших воинов современности. Даже я, со всей своей силой, умением и ловкостью (и нескромным самомнением) в сражении с Серджио поставил бы на его победу. Процентов на шестьдесят… Ну может шестьдесят пять. Завалить такого бойца! Да ещё в спальне! И при оружии! Как же он так расслабился? Как допустил? А я? Я тут же вспомнил, что нахожусь не в лучшем положении.
      Тем временем рассказ продолжался:
      - После этого для всех настали трудные времена. Принцесса с почернев-шим от горя и ненависти лицом, не обращая внимания на свои ранения, за-ставила перевернуть всё вверх дном. Ну, по крайней мере, в самой столице. И на одной из твоих старых квартир, в стене, нашли зашифрованную дискету. И после титанических усилий по расшифровке прочитали данные тебе инст-рукции. И не кем-нибудь, а самим Моусом. С той же дискеты выяснили, что в момент твоего бегства на судне с космодрома, должна была совершиться ещё одна теракция. А именно: должен был выведен из строя главный компь-ютер оборон-ных орудий. Это бы позволило тебе уйти в космос и успеть сде-лать лунманский прыжок. Тогда тебя, возможно, не настиг бы никто. Но ко-гда провели тщательнейшее расследова-ние, выяснилось, что компьютер ни-кто и не собирался взрывать. Сказано это тебе было лишь с одной целью - уничтожить главного виновника. Тем самым, рубая все концы. Вроде бы - дело ясное. Ты своё отработал и тебя убрали. Но принцесса всё равно этому не поверила. Она аргументировала это тем, что слишком хорошо тебя знает. Ты мол, не был настолько наивен, что бы убегать на каком-то корыте, пре-красно зная, что за атмосферой тебя бы сожгли или спутниковые лазеры, или расстреляли боевые корабли императорской Армады. Вдобавок она, в при-ступах гнева, стучала себя кулаком по груди и кричала: "Я чувствую, что этот предатель живой, нутром чувствую!" Поэтому поиски твои продолжа-ются, тебя заочно судили и приговорили… сам уже, знаешь к чему.
      Гарри замолчал и облизал пересохшие губы. Но, видя, что я играю ску-лами и смотрю на него непонимающим взглядом, понял, что надо продол-жать излагать события дальше.
      - Нас всех, кто был с тобой близок и находился под твоим командова-нием, освобо-дили от службы и целыми днями проводили пренуднейшие до-просы с пристрастием. Даже допрашивали под воздействием домутила. Про-должалось это больше месяца. А потом нас уво-лили, вернее, попросту вы-швырнули на улицу. На нас поставили несмывае-мые клейма людей скомпро-метировавшими себя зна-комством с самым боль-шим преступником в исто-рии человечества. Что нам оставалось делать? Со-брались вместе и попробо-вали наняться в другие системы, куда-нибудь по-дальше. Но ты ведь знаешь, как это трудно сделать без бумаг о своём безуко-ризненном прошлом. Мы стали падать, в буквальном смысле слова, на дно. Поселились в городишке Манмоут, ну это там где ремонтируют торговые крейсеры, в каком-то забро-шенном до-мишке. И по очереди ходили по городу, поднанимаясь к разным торгашам, копя деньжата на дальнее странствие. И каково же было наше удивление, когда однажды ночью нас всех разбудил Малыш, с криками во-рвавшийся в нашу "скромную" спальню: "Вставайте, вста-вайте! Я только что видел Тантоитана!"
      Я огляделся по сторонам.
      - А кстати, где он?
      - Несёт вахту наверху! - видя, что я поощрительно улыбнулся, пробур-чал: - Ты что, нас совсем за школьников принимаешь? - потом продолжил: - Он и Алоис тебя нашли возле каких-то мусорных баков. Они на тебя наткну-лись, когда ты жевал какие-то пищевые от-ходы. Узнали тебя сразу, хоть и с неко-торыми сомнениями и спорами. Но до того были шокированы твоим ви-дом и поведением, что не знали, как поступить. Может, ты сам не хочешь идти с кем-либо на контакт? Может, скрываешься подобным образом? Оставив Алоиса на-блюдать за тобой, Малыш рванул за нами. Мы все вскочили и че-рез корот-кое время сами лицезрели твоё невероятное превращение. Зрелище, я тебе скажу, было не из приятных. Всклоченные волосы, в которых чего и кого только не было, трёхмесячная борода, в кото-рой копошились не то черви, не то их личинки. Всё это обрамляло худющее лицо с тор-чащим но-сом. На теле висели немыслимые лохмотья, кишащие таким же немыслимым количеством различных насекомых. Взгляд у тебя отсутствовал. Виднелись только белки с застывшими зрачками, в которые было больно смотреть. Мы за пол часа про-вели тща-тельнейший осмотр местности и только когда убеди-лись, что за то-бой никто не следит и совершенно не замечает, попытались привлечь твоё внимание. И сразу поняли: ты невме-няем. Пришлось там же тебя раздеть, помыть, продезинфицировать и одеть в свежую оде-жду. Ты вы-глядел живым трупом: ни на что не реагировал, никого не видел, никого не слышал. Един-ственное, что тебе работало - это чувство голода. Ты ел всё, что пахло пи-щей. Да оно и понятно. Глядя на тебя, создавалось впечатление, что ты не ел все три ме-сяца, которые мы не виделись. Одни кости и кожа… Ну, и дырки на теле от уколов.
      Я стал рассматривать свои руки.
      - Ну, сейчас то уже ничего не видно. Мы тебя кормим и лелеем всё это время лучше, чем самих себя вместе взятых. А что самое дивное, так это то, - Гарри с завистью меня похлопал по бицепсу, - Что твои мускулы восстано-вились до прежнего состояния. А ведь ты не бегаешь, не плаваешь, не трени-руешься, ходишь всё время как сомнамбула. Когда надо убегать, я беру тебя на руки или вскидываю на плечо, как мешок с картошкой. Мы никак не мо-жем понять: как восстановился твой организм. Я имею ввиду, физически. Потому что умственно - это наша заслуга. Да, кстати! Выпей-ка, голубчик, лекарства! За-болтались, а у тебя режим.
      Гарольд достал из картонного ящика подозрительно грязного вида бу-тыль и налил в стакан не менее подозрительную коричневую, густоватую кашицу.
      - На, пей! - он протянул стакан под самый мой нос.
      Собравшись отшатнуться от ожидаемой вони я, осторожно принюхав-шись, вдруг с удивлением уловил запах какой-то ароматной древесины. Воз-можно, это были стружки, или опилки. Но консистенция всё равно вызывала у меня вполне небеспочвенные опасе-ния.
      - Да что ты принюхиваешься?! - возмутился мой друг. - Ещё сегодня ут-ром ты всю порцию выпивал одним залпом, а потом долго облизывал палец, предварительно тща-тельно вытирая им стенки стакана. А сейчас, гляди, по-умнел!
      Понимая, что меня никто не собирается отравить, я осторожно сделал не-большой глоток. И чуть не умер! Сказать, что это была самая невкусная вещь, которую я пробовал в своей жизни, это значило ничего не сказать! Это был конгломерат всего самого омерзи-тельного, горького, пересоленного, кислейшего, липкого, клейкого и приторного. Я стал бешено плеваться на пол, пытаясь смыть с языка и полости рта противнейшее "лекар-ство", а гла-зами стал искать какую-нибудь ёмкость с водой. Единственное, что меня ра-до-вало, так это отсутствие спазм в горле и дыхательном тракте. Гарри тем временем уселся на какое-то подобие старого кресла и наблюдал за мной со счастливой улыбкой. Когда же я показал кулак, он от души рассмеялся:
      - Ну, теперь то я вообще спокоен. По словам твоего лечащего "доктора", в тот мо-мент, когда тебе опротивит лекарство, ты и станешь совершенно здо-ров. Он утверждал: "Память тогда вернётся к нему окончательно".
      Давя в себе позывы к рвоте, я пролепетал одеревеневшим ртом:
      - Дай, гад, хоть чем-нибудь запить! Покрепче!
      - Ну, не знаю…, можно ли тебе? - он, в раздумии, почесал подбородок. - У меня тут есть алкогольный напиток, крепковатый, но довольно приличный, - он достал из кар-мана куртки плоскую флягу. - Местная, так сказать, досто-примечательность. И, к тому же, не последняя.
      Поймавши брошенную мне флягу, открутил крышку и тоже понюхал со-держимое. И ничего не почувствовал: всё перебивал идущий изо рта опроти-вевший мне запах древе-сины. Поэтому, обречённо вздохнув, я стал пить, пы-таясь распробовать жидкость бесчув-ственным языком. В горле стало при-ятно жечь, а через несколько глотков согревающая благодать достигла же-лудка и утихомирила готовую подняться там бурю. Я одобрительно закивал головой:
      - Вот чем меня надо было лечить! Как называется?
      - Саке.
      Я пивал этот напиток и прекрасно знал, откуда он родом!
      - Ты говоришь - это местный напиток? Так мы, значит, находимся на…
      В этот момент звякнула одна из нескольких бутылок, подвешенных вдоль стены под лестницей. Взглянув на неё, Гарольд скомандовал:
      - Постоянные гости, всем на чеку! - потом, как бы извиняясь, стал объяс-нять мне: - Это местные "мздоимцы", часто к нам заходят. Но с нас им брать нечего, порегочут, повы-делываются и отваливают. Хоть и надо быть с ними осторожнее: чуть что, махают мечами как подорванные. Мы бы их давно устранили, да неохота засвечиваться, прикидываемся бродягами музыкан-тами.
      Вдруг звякнула другая бутылка. Гарри озадачился:
      - Ого! У них прикрытие - следом ещё кто-то прётся! Но это всё ерунда. Здесь мы находились только из-за панацеи для твоих мозгов. Теперь мы мо-жем уходить. Хотя ре-шать тебе, - он перехватил мой взгляд на лестницу и добавил уставшим голосом: - Да есть здесь запасной выход, есть! Ты лучше решай, что делать будем?
      - Я ещё не совсем вник в обстановку, поэтому поступай, как посчитаешь нужным.
      - Ну, тогда, - Гарри стал говорить тише, прислушиваясь к шумам, разда-вавшимся в здании где-то повыше, - Притворяйся дебилом и наблюдай.
      Я постарался придать своему лицу вид умственно неполноценного музы-канта. Судя по реакции моего друга, у меня это получилось более чем пре-восходно. Он даже за-беспокоился:
      - Ты чего? Притворяешься…, или опять…?
      Я презрительно хмыкнул, а потом, закатив глаза ещё больше, радостно замычал что-то нечленораздельное и восторженно захлопал в ладоши.
      - Смотри, не переиграй! - посоветовал Гарольд. Затем, не сдержавшись, всё-таки подковырнул: - Хотя, возможно, это и есть твоё истинное лицо, ко-торое ты не смог пря-тать только последние полтора года.
      Но я не стал отвечать едкостью, так как мысли мои, совершенно неожи-данно отправи-лись в другую сторону.
      Земля?! Значит я на Земле?! Всю свою жизнь я мечтал побывать на этой планете. Хоть я прекрасно знал о том, как здесь живут, стремление посетить это место не покидала меня никогда. Ещё в школе я говорил о желании сле-тать сюда хотя бы на каникулах. Не разубеждали меня в этом ни насмешки товарищей, ни скепсис учителей, ни продолжи-тельные рассказы моих роди-телей об этом заброшенном мире. Мне хотелось лично уви-деть всё земное и подышать воздухом, в котором родились великие гении прошлого, тво-рения и изобретения которых объединили всё Человечество.
      И вот я здесь! Как странно распорядилась судьба, забросив меня в невме-няемом со-стоянии, пока ещё не знаю, как и зачем, туда, где я решил побы-вать в обязательном по-рядке. Мне даже стало обидно. Узнать, что я на Земле и при этом находиться в вонючем полутемном подвале, в незнакомых мне одеждах, скорей всего без денег и оружия и, благо ещё, что в окружении моих лучших товарищей.
      Уже много столетий, как жизнь на Земле вызывает снисходительный смех, а то и неприкрытое презрение почти у всех людей живущих в Галак-тике. Когда-то вознесшаяся на самую вершину славы и величия земная циви-лизация теперь катилась (по всеобщему мнению) к своему полному упадку и находилась на пути регрессивного развития. Или, как выражались некоторые специалисты, "Жители планеты из-за своих амбиций впали в исторические коллап-соидные кольца зацикленности на собственной значимости и превос-ходства своих на-цио-нальных особенностей". Но так говорили другие. Мне же хотелось са-мому всё здесь уви-деть и создать собственное мнение о том, почему именно на Земле были сделаны четыре самых великих технических открытия, по праву занимающих первые места во всех клас-сификациях и ис-торических рейтингах нашей Галактики. И что интересно, все они были сде-ланы на про-тяжении одного - двадцать первого века.
      Самое первое и, пожалуй, самое главное из них, это создание притана - материала отсекающего или аннулирующего гравитацию. Открытие было сделано в одном из сред-них государств тогдашней Земли. Фирма, изобрет-шая притан, долго держала это в сек-рете. И вначале называлась очень просто: "Доставка всего в любую точку". Даже прави-тельство той страны, состояв-шее в то время из воров, лжецов и преступников не могло заподозрить, что под скромной вывеской транспортной компании взрастает самое мощное в мире монопольное предприятие, постепенно входя во все сферы жизни и управления го-сударства. И когда впервые президент "Доставки", а именно так потом и до сих пор кратко стала называться эта фирма, во всеуслышание зая-вил, что мы, мол, можем доставлять всё, что вы хотите и куда хотите, хоть на Луну, в правительстве это сообщение было принято за шутку. Но когда пер-вые гигантские платформы, за огромные, между прочим, деньги, дос-тавили оборудование, людей и всё необходимое на спутник Земли, правящее жульё прямо-таки озверело. Они увидели - какие богатства поплыли в казну "Дос-тавки" от са-мых богатых и дальновидных бизнесменов Земли и попытались подгрести эти средства под себя. К тому же, самыми мерзкими методами. Но палка оказалась о двух концах. "Доставка" к тому времени так крепко стояла на ногах, что после короткой резни "устра-нила" прогнившее правительство и поставила у власти своих людей. А фактически - са-мое себя. Остальные страны внешне смирились с таким положением, но приложили уси-лия всех своих разведок для выяснения секрета производства притана. Самое смеш-ное, что они добились своего, секрет был выведан, но… К тому времени ак-ционерами "Дос-тавки" стали все самые крупнейшие финансовые магнаты планеты. А кто руководит пра-вительствами и, в конечном итоге, разведками?
      Началась интенсивнейшая экспансия землян в близлежащее космическое простран-ство. Надолго забыли о вражде между собой, и даже сами напоми-нания о войнах стали кощунственными. Каждый человек стал "на вес зо-лота".
      В течении нескольких лет были освоены Луна, Марс. Чуть позже Венера и даже Меркурий. Огромную роль в этом сыграло второе эпохальное изобре-тение: способ теле-портации вещества. Сокращённо названное: СэТэВэ. К со-жалению можно было момен-тально отправлять в любую точку вселенной только одно - дистиллированную воду. Ну а что может быть лучше? В ог-ромную шахту передатчика СТВ рекой падала морская вода, а приёмник на Луне низвергал из себя в подлунные пещеры прозрачную чистейшую воду. В другом случае: в передатчик на поверхности Венеры, под огромным давле-нием падали спрессованные газы удушливой, вначале атмосферы. А на Марсе приёмник, тоже под большим давлением, распылял дистиллирован-ную воду, превращая её в необходимые до-ждевые облака, расходящиеся по всей планете. И при этом, в "отстойниках" передатчиков скапливались не-сметные количества любых почти металлов и минералов, растворённых как в морской воде, так и в смесях тяжёлых газов. Оставалось только разложить всё это по полочкам и использовать по назначению.
      Это открытие, как и последующее, с ним связанное, тоже принадлежит ученым "Доставки". Хотя злые языки утверждают, что оно было куплено разбогатевшим конгло-мератом на корню. И за такие немыслимые средства, что потомки тех, кто его продал, до сих пор не могут потратить, проиграть и протранжирить доставшееся им в наследство достояние. Но суть от этого не меняется. Как, к сожалению, и само открытие. Ибо за про-шедшие, с тех пор, полторы тысячи лет лучшие учёные так и не смогли усовершенство-вать СТВ для переноса хотя бы ещё чего-либо в каком-либо состоянии. Не говоря уже о всеобщей мечте - телепортации живой материи, а в идеале - человека.
      Лучшее, что было сделано на основе СТВ, так это третье открытие, на-званное ис-ториками Великим Карманным Чудом. В быту их называли по-проще - краберы. Да и как не назвать чудом маленький карманный прибор, заменивший подобный по величине те-лефон мобильной связи, но вмещаю-щий в себе и телепередающие и приёмные функции. И самое главное, связь была мгновенной. В момент нажатия кнопки вызова сигнал поступал в ту же секунду на искомый крабер, где бы тот ни находился: в соседней комнате или в другом конце Галактики. Причем - без центральной диспетчерской, внеш-них антенн, и возмож-ности прослушивать переговоры.
      Правда и здесь нашлось одно пренепреятнейшее и странное исключение - краберы не функционировали вне пределов нашей Галактики. Пятнадцать веков и здесь не при-несли никаких технических улучшений, как ни бились над этой проблемой. Когда это вы-яснилось многие разведстанции, движу-щиеся к соседним Галактикам, вернулись обратно. Немыслимо огромные межгалактические расстояния заставили задуматься всерьёз о не-обходимости подобных экспедиций без надёжной, постоянной связи. Ведь даже четвёртое изобретение землян - нейтронно-кварцевые двигатели, позволит совершить перелёт туда и обратно не менее чем за 600 лет!
      Естественно, многие экспедиции, после возобновления связи краберами снова вер-нулись на прежние курсы. Некоторые вообще не беспокоились по-тере связи и продолжали свой путь. Но… По всем подсчётам уже должны были возвращаться первые из посланных экспедиций, а от них ещё не было ни слуху, ни духу. В последние два столетия стали от-правлять разведбазы к другим галактикам со специальными ракетами обратной информа-ции. Ра-кеты эти стартовали с борта судна через определённое время (раз в месяц) и, вер-нувшись к точке, в которой уже срабатывали краберы, автоматически пе-редавали накоп-ленную информацию. Но последние сообщения на данный момент поступили от развед-баз, которым ещё было далеко даже до середины пройденного расстояния.
      Но это происходило сейчас, а тогда…! Тогда земная цивилизация начала триум-фальное шествие по звёздным системам нашей Галактики. Почти од-новременно земля-нами было найдено несколько других цивилизаций, первые из сорока восьми существую-щих на сегодня. Никто из них не имел между собой связи и сведений друг о друге. По-этому лидерство Земли было принято сразу и надолго. Об этом свидетельствует факт вве-дённого единого летоис-числения, по земному календарю. При начавшемся обмене зна-ниями объеди-нение цивилизаций и поиск новых пошёл со всё возрастающим ускорением.
      Самым великим и загадочным во всём этом было то, что подавляющее большинство разумных существ в Галактике являлось "гомо сапиенс". Всего лишь с несколькими исклю-чениями. Единственные различия ме-жду людьми были в цвете кожи, волося-ном покрове и, очень редко, в росте. Подобные сход-ства дают темы для спо-ров, дискуссий и вы-движению гипотез о проис-хождении человека уже пол-тора тысячелетия, но так и не было найдено об-щее мнение - как появился ра-зум и почему он раз-бросан по всей Галактике.
      Хоть и было одно существенное различие между земной и всеми осталь-ными ци-вилизациями. Оно состояло в полнейшем отсутствии у последних любых, даже самых мало-мальски религий. Как этому обрадовались деятели различных концессий и религи-озных уклонов, более или менее процветаю-щих на Земле. Толпы миссионеров ринулись в открытые миры с целью запо-лучения новой паствы и расширения ареала своих верований. Но в этой своей экспансии Земля, в конечном итоге, потерпела полное фиаско. Вначале дру-гие цивилизации смотрели снисходительно на строительство храмов, костё-лов и мече-тей. Если имеешь деньги, покупай землю и строй, что хочешь. В рядах безверцев даже на-ходились сочувствующие привнесённым религиям. Не обошлось и без нескольких тысяч новообращённых. Но со временем все стали полностью игнорировать и совершенно не обращать внимания на мис-сионеров. И те тихо отдали своим богам свои души. А вновь построенные шикарнейшие и великолепные здания сгодились на объекты, посещаемые не-многочисленными туристами, с целью ознакомления с образцами земной ар-хитектуры и зодчества.
      А к двадцать девятому веку уже утратилось и политическое значение Земли, как центра по освоению космоса и обобщению всего человечества. Основной причиной этого послужило передислоцирование к центру Галак-тики, как самой "Доставки", так и всех её служб, руководства и капиталов. Что было выгодно для оной во всех отношениях: как с практической, так и с финансовой точки зрения.
      Но правительство то на Земле осталось. С очень пышным названием: Объединён-ное правительство всех стран и народов. Привыкшее быть всегда в центре внимания, зная, что к его мнению прислушиваются, оно продолжало навязывать остальным мирам свои нравы, традиции и обычаи. Причем в пра-вительство входило такое количество представи-телей от каждой из много-численных стран, что уже само это вызывало здоровый смех у остального на-селения Галактики. Практически все миры стремились к объединению, как своих многочисленных заселённых планет, так и общего экономического и культурного развития. Почти во всех мирах был введён новый общий язык - галакто. Редко где можно было услышать разговор на местных наречиях и уж совсем большой редкостью, являлись планеты, где галакто полностью отсут-ствовал. И уж совсем полным абсурдом считалось наличие в любой звёздной системе более чем одного правительства.
      А с Земли постоянно раздавались вопли о нарушении прав каких-то меньшинств, неслись призывы о помощи в возрождении и восстановлении забывающихся языков и ут-рачивающихся традиций. Причём призывы эти относились к совершенно далёким и но-вым мирам. Которые и сами то пре-красно знали, как им существовать. Зато на Земле стало ставиться во главу угла, причём с большой помпой и рекламой, всё традиционное, старое и не-зыблемое. В каждой стране изучался только свой язык. Проповедовались только свои нравы, обычаи и незыблемость всех правил поведения. Знание галакто даже считалось дурным тоном и подобные "новшества" презирались. Земляне даже перестарались, вводя в свою повседневную жизнь давно забы-тые манеры и правила поведения, чуть ли не тыся-челетней давности. В одной стране стали носиться с ятаганами и жить в шатрах. В другой: бегали со шпа-гами и вызывали друг друга на дуэли. В третьей попросту рубали мечами го-ловы и вспарывали животы своим противникам. Кое-где даже облегчились до набед-ренных повязок и приноравливались к луку и стрелам, взывая к ве-дению здорового образа жизни - на лоне природы и под открытым небом.
      И это уже было не смешно. Но что было делать? "Доставка", оттолкнув-шись от Земли и отряхнув прах её со стоп своих, заботилась уже обо всей Га-лактике. Ей было со-вершенно безразлично состояние дел на своей планете-праматери и руководство, если и вспоминало о Солнечной системе, то только при рассказе и прослушивании новых анекдо-тов, главными героями которых были выжившие из ума обитатели "земного зверинца".
      А "Союз Разума" - детище новообъединённых цивилизаций, проповедо-вал полное невмешательство во внутренние дела любого мира и свободный выбор своего пути исто-рического развития.
      В итоге, Земля катилась к своему закату. Сюда даже перестали приез-жать туристы из-за небезопасности подобных путешествий. Сюда даже пере-стали заглядывать различ-ные бизнесмены, торговцы и даже аферисты. Чем можно разжиться среди отсталых, но амбициозных дикарей? Да ничем, кроме неприятностей!
      А неприятности, добропорядочные жители Галактики не любили, и ис-кать не соби-рались.
      Ну, это они! А я то? Получается, что я недобропорядочный, раз я здесь и, мало того, давно мечтал здесь побывать! Да ещё и притворяюсь полным де-билом!
      Я почесал огромную кудлатую бороду, в душе и, возмущаясь, что меня не брили, вероятно, всё это время, и соглашаясь с правильностью подобного решения.
      А в подвал тем временем, прямо-таки ввалились, семь человек в самых экзотиче-ских и дивных одеждах. Почти у всех за плечами находилось по од-ному, а то и по два длинных тонких меча, на поясах свисали в сверкающих ножнах кинжалы, очень пригод-ные для метания, да и для ближнего боя.
      Мне непроизвольно вспомнились слова моего учителя по фехтованию, пожалуй, самого лучшего в Галактике. "Я ещё ни разу в своей жизни не встречал человека выжив-шего в современном бою с помощью любого, пусть даже лазерного, меча. Но ты - это он мне говорил, когда я как-то высказался о бесполезности подобного оружия, - должен все-гда уметь пользоваться как мечом, так и кинжалом в любой защите и при любом нападе-нии. Когда-ни-будь это тебя может спасти!" Действительно спасало, и не раз.
      "Уж не настал ли опять подобный момент?" - подумал я, рассматривая шумную кампанию. Шестеро было, при всей их разнообразности, по-мо-ему, одного племени. Лишь седьмой явно выделялся длинными свисающими одеждами, в дутых складка кото-рых, можно было спрятать какое угодно со-временное оружие. Он остался стоять на самой нижней ступеньке лестницы, заняв тем самым очень выгодную позицию. Мне это сразу не понравилось. Но и не только мне одному. Гарри радостно поднял руки вверх и хлопнул в ладоши три раза. По нашему коду это означало: "Всё твоё внимание на по-следнего!" И первой же фразой дал понять, кому он дал эту команду:
      - Какие гости! Вот это встреча! Роберт, дружище! Посмотри-ка, что у нас осталось для угощения?
      Роберт! Да, это тот самый парнишка, что сидел на деревянном ящике ближе всех к лестнице. Чуть ли не ломаясь в умильном поклоне, он вскочил и стал неловко рыться среди ящиков и прочее рухляди, накиданных возле него. С видом начинающего фокус-ника он извлёк откуда-то две двухлитровые бу-тылки с тёмно-красным вином. Я это понял по этикеткам, на которых красо-вались виноградные гроздья. И Роберт! Роберт даже с этими несуразными бутылками смотрелся как сама невинность.
      Любой, глядящий впервые на его курносое лицо, усыпанное веснушками, никогда бы не принял его за опасного противника. И те, кто отнёсся к Ро-берту подобным образом, почти все превратились в навоз. Этого неповорот-ливого не вид мальчишку мы, между со-бой, называли "Молния". Если кто и мог кидать любые предметы со смертельной точно-стью лучше меня, так это был он. Роберт иногда показывал один из своих коронных трю-ков. Делая сальто, он одновременно кидал банку с консервами и нож. При этом банка ока-зывалась пришпиленной к стене в любом заданном месте. Именно по-этому он "работал" со мной на многих рискованных заданиях, и я был рад, что Гарольд не отказался от его ус-луг. Несмотря на одно большое пикантное недоразумение, произошедшее между ними в недалёком прошлом.
      Роберт, подскочив к Гарольду, услужливо протянул обе бутылки:
      - Вот, маэстро! Ещё целых две осталось!
      Маэстро?! Я чуть не засмеялся, вспомнив, что ни у одного из нас, кроме Малыша, конечно, нет музыкального образования.
      - Всего то?! - угрожающе прорычал Гарри, беря бутылки и злобно сдви-гая брови. - А где ещё две?! Потрох ты эдакий…!
      - Так ведь с утра так пить хотелось и, пока вы спали, я и не заметил, как одну, по чуть-чуть и выпил до дна, - смущённо затараторил Роберт. - А дру-гая…, - он виновато развёл руками, - Разбилась…
      - Ах, ты!!! - Гарри хотел замахнуться, но, вспомнив, что у него в руках, спохва-тился и заорал: - Совсем охамел?! Алкаш чёртов! Ну, погоди, я те позже всыплю! Пшёл на своё место!
      Воровато оглянувшись, Роберт повернулся и собрался идти к своему ящику, но Гарри вдруг сделал шаг за ним вслед и, изо всей силы, пнул ногой под зад. Под дружный хохот прибывших Роберт сделал несколько кувырков и распластался возле самой лест-ницы. Приняв сидячее положение, одновре-менно потирая ушибленные зад и голову, оби-женно заскулил:
      - Ну что вы, маэстро?! Ведь ещё же целых две осталось! - чем вызвал ещё большее веселье у окружающих.
      - Ты теперь у меня одну воду пить будешь! - убеждённо пообещал "маэ-стро" отку-поривая первую бутылку. Сделав несколько неслабых глотков, он передал вино самому грузному и внушительному на вид самураю, вероятно, их предводителю. Потом открыл вторую и, тоже надпивши, вручил другому, самому ближнему к нему гостю. - Угощайтесь ребята! Как у вас говорится: чем богаты, тому и рады. Хоть и немного, но от всей души.
      Гости стали не спеша пить, передавая вино друг другу. Видимо подобное происхо-дило при каждом их посещении. В первый момент удивившись, что мой друг не угостил вначале других, я вдруг вспомнил ещё одну печально-известную особенность жизни на Земле. Здесь делались самые страшные и опасные яды и галлюциногены, запрещённые и не допус-каемые в другие миры. Поэтому лю-бые предосторожности в этом направлении на древней пла-нете не были излиш-ними.
      - Неплохое, неплохое! - одобрительно причмокнул бритый толстяк. - Конечно, не самое лучшее…
      - Ну, так, - сокрушённо поднял плечи Гарри, - При наших то доходах?! Скоро со-всем от голода изойдём.
      - А что ж так? - удивился вожак, - Перестали подавать?
      - Перестали?! Так ведь с самого начала и не подавали! - возмутился наш маэстро. - Я всё-таки решил послушать твоего совета и перебраться в Токио. Думаю, столица нас лучше прокормит. Как, ты говоришь, зовут твоего брата, к которому мне надо будет обра-титься за помощью?
      - Сандаки! Он заправляет в районе Перешейка и если сошлётесь на меня поможет вам обустроиться, - самурай говорил на ломаном галакто, но вполне сносно и понятно. - Хотя…, если бы вы захотели, и здесь я бы подобрал для вас занятие! - сказав это, он огля-нулся назад, а потом, как бы невзначай сде-лал шаг в сторону. Теперь между мной и сто-явшим на лестнице никого не было, и я почувствовал, что меня пристально разглядывают. И с каким-то не-здоровым интересом. Я продолжал сидеть, согнувшись и чуть раскачива-ясь, монотонно мыча себе под нос и, грязным пальцем перебирая рёбра лежащего рядом моего музыкального инструмента.
      - Да нет! - оживлённо продолжал разговор Гарольд. - Ты знаешь, мы люди творче-ские, думаю и так себе на жизнь заработаем. Ты бы знал, как нам здо-рово жилось на*Ов-чаре! Мы выступали в лучших заведениях и ресторанах и катались как сыр в масле. Если бы не этот гад аккордеонист, что б он сдох при рождении! - он со злостью сплюнул на пол. - Угораздило идиота спереть шкатулку драгоценностей у родственницы самой коро-левы! И вот результат: он там гниёт в песках, а мы здесь прозябаем. Да ещё и брату мозги отбили, - он сочувственно, чуть ли не со слезами погладил меня по голове. - Там поли-цейские хуже зверей! Хорошо хоть всех не покалечили.
      - Сравнил! - хмыкнул самурай. - Здесь у нас совсем другие порядки. И люди вроде нас живут припеваючи, - потом заржал и скаламбурил: - Или под песни таких как вы, ла-бухов!
      И вот тут он сделал грубую ошибку, которая решила участь всех гостей. Полуобер-нувшись, он сказал несколько фраз на гортанном местном наречии, совершенно, правда, для меня непонятном. Но один из его людей вдруг пере-вёл эти фразы на**пиклийский(!) обращаясь к человеку на лестнице:
      - Шеф спрашивает: долго ли нам ещё здесь торчать и тот ли это человек, что вам нужен?
      Пиклиец, а в том, что он был "оттуда", мы догадались все сразу же, в раздумье пробормотал на своём родном языке:
      - Побрить бы этого дурика…, - чуть помедлив, принял решение и ско-мандовал на галакто: - Подведите-ка его ко мне поближе, а то я даже рост не могу рассмотреть!
      Предводитель самураев, явно не привыкший что бы ему давали указания, с кислой мордой прогаркал что-то своим людям и указал на меня. Двое из них подскочило ко мне, и попытались поставить на ноги. Я их поджал и за-мычал ещё громче. Заметив, что Гарри забеспокоился, самурай похлопал его по груди и заулыбался:
      - Не бойся толстяк, ничего твоему брату не сделают!
      Но мой друг уже всё просчитал и дал следующую кодовую команду:
      - Он же бедненький и так побитый, а вы ему ещё и все ПОСЛЕДНИЕ ЗУБЫ ВЫ-БЪЕТЕ! - это он говорил обеспокоенным голосом, просительно сложа руки не груди и чуть ли не целуя похлопывающую его руку.
      Тем временем меня поволокли к лестнице. Все самураи явно не ожидали от нас ни-чего плохого и совершенно не были готовы к схватке.
      - Он же совсем не сможет потом КУШАТЬ! - дал Гарольд заключитель-ную ко-манду.
      Но моусовец что-то почувствовал. Глаза его вспыхнули, а с уст сорвалось короткое ругательство. Длинные одежды опасно зашевелились, топорщась поднимаемым оружием. И у него было выгоднейшее положение! Единст-венно, о ком он забыл и не обращал долж-ного внимания - Роберт. Метко брошенный обломок стальной арматуры пронзил глаз пиклийца и вылез из затылка. Он рухнул как мешок, так и не успев воспользоваться ничем из сво-его арсенала. Ещё в момент падения его тела, я резко вытянутыми ногами, махом сбил поддерживающих меня молодцев, схватил их головы локтевыми захватами и изо всей силы пригнулся к полу. Их шейные позвонки хрустнули как раздавленные спичечные коробки.
      Гарольд, тем временем, превратил свои руки из просящих в карающие. Выхватив у стоящего к нему боком вожака меч, он почти отрубил тому голову с расширенными от удивле-ния глазами и, не давая мечу остановиться, вспорол живот и грудную клетку другому саму-раю. И этот успел лишь уронить бу-тылку, да попытаться дотянуться до наспинного меча. Но так и упал на спину с заведённой за голову рукой.
      Пятый самурай оказался единственным, кто попытался и имел возмож-ность причи-нить нам вред. Молниеносно выхватив меч, он нанёс такой страшный и коварный удар в направлении Николя, что тот спасся только чу-дом, уйдя в заднее сальто и грохнувшись всем телом о стенку. Нападавшему оставалось только довершить расправу, он уже и шаг сделал в сторону наме-ченной жертвы. Даже рот раскрыл для готового вырваться крика о по-мощи, но так и замер. А потом медленно осел на пол. Из простреленного маленькой ядо-витой стрелой горла, раздался лишь булькающий храп агонизирующего тела. Это вы-стрелил из своей "флейты" Армата. До этого он игрался ею как простым музыкальным инструментом. Я мысленно успел удивиться этому, так как Армата всегда специализиро-вался только на самом современном и сложном вооружении.
      С "переводчиком" вообще получилось как нельзя лучше. Крутнувшись по полу, Роберт сбил его с ног и оглушил, ударив ребром ладони по затылку. За такую прекрасную работу я, не удержавшись, показал большой палец. По-добный жест был большой похва-лой с моей стороны.
      На весь этот скоротечный бой ушло не больше четырёх секунд. Не разда-лось ни одного громкого крика, могущего привлечь внимание сверху. Но мы все замерли на неко-торое время, прислушиваясь - не подойдёт ли к самураям подмога. Всё было тихо. Га-рольд подскочил к углу с бутылочными сигнали-заторами и стал легонько подёргивать за отдельно висящую верёвочку. Отда-вая, при этом вполголоса указания:
      - Танти, поищи оружие на этом, - он кивнул мне в сторону пиклийца. - И держи ле-стницу! Роберт, тащи переводчика в подсобку и подготовь к*дому-тилу. Все трупы туда же и здесь немного прибрать!
      Я расстегнул длинные одежды распростёртого у лестницы трупа и вздрогнул, уви-дев в остывающей руке мощнейший парализатор с включён-ным индикатором готовности и на полном режиме. Ему не хватило какой-то десятой доли секунды! Сейчас бы мы валя-лись бесчувственными мешками среди этих куч мусора на пыльном и грязном полу. Если бы не Роберт…
      Парализатор удобно примостился в моей руке, направленный раструбом на верхушку лестницы. Другой рукой я вытащил из нагрудного кармана трупа изящный пистолетик и отправил в объёмистый, но до этого совер-шенно пус-той, карман моих штанов. Ребята в отличном темпе спровадили все тела за угол подвала и прикрыли кровь на полу различ-ным мусором. Гарри, прислу-шиваясь к рывкам верёвочки, говорил;
      - Малыш видит одного: тот стоит в другом конце ангара и переговарива-ется с кем-то, кто стоит на выходе из здания. Значит их ещё минимум двое. Даю ему команду: если удастся, пусть убирает, кого может, но тихо. Идём в подсобку, послушаем, что поболтает наш "полиглот".
      Мы пробежали за угол и вместо ожидаемой кучи тел, я увидел торчащую из люка в полу голову Николя. Он держал на уровне глаз готовый к бою не-большой автомат с коротким стволом. Скорей всего изъятый всё из того же, не-давно ещё ходячего, "арсенала".
      - С шажшывными! - обрадовано прошепелявил он, выскакивая наверх и пропуская нас в "подсобку".
      - А где ж твои зубки то, красавчик? - удивился я, заметив пустой провал между его губами.
      - Слышь, дантист! - вмешался Гарри, уже спустившийся под пол и высо-вывая от-туда своё лицо. - Ещё успеешь наслушаться жутких и длинных ис-торий о наших мытарст-вах с невменяемой персоной. Прыгай сюда! А ты, Николя, стань к углу и лупи любого, кто сюда полезет. Малыш сюда уже не вернётся. Смотри только, что бы бомбу сюда не бро-сили!
      Действительно, обстановка была не до расспросов. Неизвестно было, и сколько че-ловек охотится за нами, (а может только за мной?) наверху. Может вообще всё здание оцеплено? Мы пробежали по слабоосвещённому кори-дору, стены которого были увиты ржавыми трубами и прогнившими кабе-лями и, сделав два поворота, оказались в большой круглой комнате. Лампа слепящим светом охватывала стоящие по периметру баки и, в центре, при-крытый решёткой, зев уходящей вглубь шахты. Всё ещё бесчувственный пе-ре-водчик был привязан к железному креслу. Роберт стоял рядом, держа в ру-ках ампулу с домутилом и вопросительно глядя на нас.
      - Давай, вводи! - скомандовал Гарольд.
      - Стоп! - вмешался я. - Есть*антидот?
      - Есть, но очень мало: всего две порции.
      - Ему нет смысла врать, - объяснил я своё поведение. - Приведи-ка его в чувство!
      Роберт, из стоящей рядом бочки, зачерпнул воду вместительным ковши-ком и стал поливать привязанного. Тот вздрогнул, застонал и стал медленно покручивать головой, разминая ушибленные мышцы. Налитые кровью глаза немного прояснились и он, лишь мельком взглянув на свои привязанные руки, уставился на нас.
      - Как зовут? - я спрашивал громко, кратко и голосом совершенно не до-пускающим ни возражений, ни снисхождения.
      - Цой Тан! - ответил переводчик, поморщившись от боли в затылке.
      - Знаешь, что такое домутил? - он вздрогнул:
      - Знаю!
      - Вводить? - я показал пальцем на ампулу в руках Роберта.
      - Не надо!
      - Сколько моусовцев наверху?
      - Ещё трое.
      - Как и где они расположены?
      - Один на входе в здание и двое в машине, метрах двадцати от портала.
      - Кто ещё есть наверху?
      - Больше никого.
      - Что или кого они ищут?
      - Уже третий день мы с ними обходим все трущобы в поисках какого-то человека. Особенно тщательно они осматривают шизиков, дебилов и прочих чокнутых. И с очень большой предосторожностью, как нам казалось, даже излишней…, - он ощупал взглядом мою фигуру и саркастически приподнял уголки губ: - Теперь мне уже так не кажется!
      - Кто эти пиклийцы здесь?
      - Официально - торговые представители какой-то фирмы.
      - А не официально?
      - Скупают любую отраву, которая попадается, и подкармливают раз-ных…, вроде нашего шефа. Иногда набирают желающих в экспедиции на Новые миры. Ну, по крайней мере, так они говорят, - вздохнув, добавил: - Я тоже хотел улететь…
      - Поэтому и выучил языки?
      - Да! Надоело в этом болоте.
      - Что ещё важного знаешь, что надо знать нам? Только быстро!
      Он на секунду задумался:
      - Машина у них только с виду простая, а внутри чего там только нет. И главное - может летать! - мы многозначительно между собой переглянулись. - А самый опасный среди них, тот, что стоит на выходе. Раньше он был звёздным охотником.
      - С чего ты взял? - я не скрывал недоверия.
      - Я возле них уже несколько месяцев подвизаюсь, - доверительно сооб-щил Цой Тан. - Ловлю каждое слово, заглядываю всюду, уде удаётся. И ещё - у него есть крабер.
      - У кого?! - вырвалось у меня.
      - У бывшего охотника! Он его всегда носит с собой.
      Вот это да! На Земле краберы были строжайше запрещены. Их могли иметь только члены правительств и уж о-очень крупные воротилы. В этот момент послышался шорох и из шахты показался Армата:
      - Выход разблокирован, вокруг ни души!
      - Этого…, - я показал пальцем на сжавшегося переводчика, и Роберт во-просительно сделал рукой жест по горлу. -…Нет, нет! Просто сделай, что бы он не шумел и не мешал!
      - Есть дайенский шарик! - подсказал Гарольд.
      - Чудесно! - разрешил я. Пять секунд, и голова Цой Тана оказалась в бе-лом матовом шаре, немного обвисающем на его плечах. Это коварное изо-бретение из системы Дайен позволяло пленнику только дышать, лишая, в то же время, слуха, зрения и возможности говорить. Снять его без кодового слова было почти невозможно и при попытке острые, ядовитые струны тут же впивались в лицо, вызывая скоротечный конец. Шарик действо-вал только пять часов. Если его за это время не снимали то, в зависимости от заданной команды: "смерть" или "жизнь", он либо умерщвлял пленника, либо рас-слаблялся и от-пускал голову своей жертвы. Дайенский шарик был удобен и в хранении: не больше сред-ней книги в сложенном состоянии. Если мы не вернёмся сюда - участь пленника будет решена: много видел и знает. Хоть он и мог пригодиться.
      - Мы все, к выходу, туда, где машина. Удастся взять целой - хорошо! Возьмём кого-то живым - вообще прекрасно! Но! Никто из них не должен уйти! - хоть я и посто-янно перехватывал командование у Гарольда, но тот вы-глядел вполне довольным. - Ро-берт, бери парализатор. Коси под кого хо-чешь, но водилу выруби. Остальных: не цацкаться, валите сразу. Вперёд!
      Спустившись в шахту, пробежали пару узких сырах подвалов, поднялись по не-скольким пролётам, нырнули в какой-то лаз и, наконец, выбрались че-рез проём бывшего камина в большую залу. Она была без единой целой двери и окон, потолка и, даже, крыши. Вместо крыши, на десятиметровой высоте, чудом держались перекрученные железные балки, готовые рухнуть в любой момент.
      Армата первым выглянул из углового окна и сообщил:
      - Никого! Ну, кроме тех, что обычно.
      - Где их машина? - я тоже выглянул, обозрев улицу, заваленную по обо-чинам са-мым разнообразнейшим и немыслимым металлоломом и полуист-левшими спальными мо-дулями. Между ними бродили, сидели или ещё чем угодно занимались люди самых раз-ных форм и норм поведения, в самых ди-ких и несусветных одеждах.
      - За тем углом, - Гарри показал взглядом на ближайший остов какого-то древнего завода.
      - Далеко с другой стороны?
      - Пока мы дойдём с этой, Роберт будет уже там. Он всегда у нас бегает, как маль-чик на посылках. На него никто не обратит внимания. Давай, в темпе!
      Роберт тут же, полусогнувшись, пробежал между хламом и обломками, валяющи-мися на полу, и скрылся в проёме с другой стороны.
      - Пошли? - я спрашивал у Гарольда, так как не знал местности.
      - Через соседнюю комнату! - скомандовал тот. - И дай мне руку! - заме-тив моё не-доумение, подковырнул: - Ты что, забыл о своём кретинизме? Опять память потерял?
      "Интересно, - подумал я, - Долго ли он будет надо мной издеваться? Хотя…, по-следние полтора года…, совсем не могу поверить! Чувствую: на-слушаюсь я ещё от них леденящих душу историй о моей.., м-м…, болезни. Надеюсь, время для этого будет. А ведь они ещё и приврут, смеха ради!"
      Мы шли по улице, проезжая часть которой была сделана из "вечного ас-фальта". Сейчас им уже давно не пользуются из-за слишком огромной стой-кости к внешним фак-торам, а вот раньше! Мода не "Загальское чудо" была фантастическая: ведь производители (раса людей-карликов из системы За-галь) давали гарантию ни много, ни мало - на пять тысяч лет! Это уже как-то потом выяснилось, что обратное превращение асфальта в пу-шистую стружку специальным и опасным облучением обходится в миллион раз дороже, чем его производство и укладка. А ведь транспортные артерии меняются до-вольно-таки часто. Асфальт, правда, легко разрушался и в открытом космосе, но от этого было не легче. Я вспомнил как "убирали" подобные улицы при необходимости. Двух, а то и четы-рёхкилометровые участки отрезали друг от друга, поднимали гигантскими дирижаблями и топили в отведённых для этого, самых глубоких участках океанов. И там "Загальский ас-фальт" будет мокнуть ещё не одно тысячелетие (если не один десяток).
      А здесь, подобная стойкость, не была излишней. Видно было, что вся жизнь мест-ных обитателей вращается возле подобных "стержней" прочного и неизменного. И если бы не проносящиеся изредка огромнейшие грузовики, то, вероятно, даже всю проезжую часть давно бы заставили жилищными мо-дулями (кто же хочет жить в зданиях готовых в любой момент рухнуть в лю-бую секунду?), коробками, домиками и различными торго-выми и стряп-чими точками.
      Гарольд иногда здоровался с кем-то, а я косил глазами, припадая на обе ноги и "давал" себя тащить за руку. Армата сразу же ушёл вперёд и я его уже не видел. Ну а нам, видимо, не приличествовала излишняя поспешность.
      - Ты чего идёшь как гусь лапчатый?! - зашипел Гарольд обернувшись. - Иди, про-сто ссутулившись и подмыкивай негромко под нос! Ты же так раньше не ходил!
      - М-мордашка м-милая м-моя! - замычал я в ответ, распрямляя ноги и ссутуливая плечи. - Тебе не угодишь!
      Мы свернули на заброшенную улочку, ведущую к громадине полуобва-лившегося завода. Здесь уже никто не жил, по крайней мере, на виду. Кому же была охота окончить своё существование под обломками. А если кто и жил внутри, то у них, наверняка, име-лись более опасные угрозы для бренных тел, чем падающие глыбы с арматурой. Как мы, например. Интересно, сколько мы прожили в этом подвале? И все это время я ел эту ядо-витую ка-шицу? Ужас, какой!
      Дойдя до угла, стали аккуратно из-за него выглядывать. Машина у них действи-тельно была внушительная. А если она и вправду летела! Только бы захватить её не по-вредив! В противоположном конце улицы послышались резкие выкрики продавца водой. Этого свидетеля нам только не хватало! А тут ещё, обгоняя нас, спешащей походкой просеменил какой-то местный, в длинном ха-лате, островерхой шляпе и с огромной корзиной за плечами. Кор-зину он нёс с помощью ремня одетого на лоб. И только по острому, мельк-нувшему в про-филь носу я, с облегчением, узнал его: Армата! Он уже почти поравнялся с машиной, когда на противоположном тротуаре показался бегу-щий к "боль-шой" дороге разносчик, скорей по привычке, продолжающий расхваливать холодные напитки.
      - Ей! - крикнул Армата, призывно махая рукой.
      Разносчик, теперь я уже прекрасно рассмотрел Роберта, подбежал, поста-вил за-плечный бак с бутылками и баночками рядом и, обмахивая шляпой разгорячённое лицо, стал ждать, пока заказчик не даст деньги. А тот всем своим видом напоминал прижимистого и скупого кре-стьянина, который если и расстаётся с деньгами, то чуть ли не целуя каждую монетку. Медленно достал завязанный в узел платок, медленно отсчитал нужную сумму. Одну мо-нетку даже поднял вверх, как бы просвечивая её в луче заходящего солнца - не фальшивая ли. Разнос-чика это нервировало, видно было, что он торопится. Он то нахлобучивал свою шляпу на голову, то снова срывал и начинал яростно обмахиваться как веером. По нашим кодовым сигналам это означало: машина не просматрива-ется внутри, непрозрачные стёкла. А это было чревато при применении пара-лизатора. Стекло могло быть с отражаю-щим слоем, а если и нет, то могло ощу-тимо снизить поражающий эффект при стрельбе.
      И тут в здании глухо зацокали разрывные пули. Дверь машины неожи-данно откры-лась и из неё выскочил юнец очень внушительного вида и, пре-зрительно гаркнув:
      - Пошли вон отсюда, крысы! - сделал шаг вверх по полуразрушенным ступенькам. Это был его последний шаг в жизни: Армата раскроил его глу-пый череп увесистым тро-фейным кинжалом. А секундой раньше Роберт за-действовал парализатор, направив его в проем закрывающейся дверцы. Ма-шина резко дернулась, потом клюнула носом, дергаясь, проехала метров де-сять задним ходом, забрала вправо и, с ускорением, грохнулась в оди-ноко стоящую стену. И, вроде как, замерла. Зато стала раскачиваться стена, заша-тавшись как живая. Мы обмерли, наблюдая, куда она рухнет. И она обвали-лась, к счастью, в про-тивоположную от машины сторону.
      Под этот шум, из темнеющего проёма, бывшего некогда парадного входа, прямо-таки выкатился, последний из моусовцев. Он действительно был опытным бойцом. С од-ного взгляда он оценил обстановку и стал стрелять по Армате и Роберту. Тех спасла только сноровка да чудом уцелевшая, до сих пор высокая тумба, стоявшая у подножия лестницы. Они рухнули за неё как подкошен-ные. А моусовец продолжал стрелять их автомата, раскраши-вая в пыль кир-пичную тумбу, одновременно отбегая задом в моём направлении. И при этом левой рукой он умудрялся стрелять из пистолета в портал, откуда только, что выско-чил. Было очевидно, что его кто-то преследовал, Он даже имел явное ранение в ногу и сильно её тянул. Иногда оборачиваясь, он при-ближался к нашей засаде. Я уже мысленно представил, как мы с Гарри его заломаем, как вдруг моусовец, словно что-то почувство-вав, метнулся через улицу к боль-шому пролому в стене. А в приближающихся сумерках у него была неплохая возможность уйти, да и крабер вроде у него имелся. Вдруг ус-пеет кому-ни-будь дать сигнал?! Мне ничего больше не оставалось делать, как выстрелить ему прямо в голову из позаимствованного пистолетика у его, уже тоже по-койного, товарища. Они, наверное, и встретились в тот же момент на том свете, удивляясь: как быстро судьба их вновь свела вместе.
      А нам было не до них, мы бросились к машине. Как она нам была нужна! Роберт уже возился с дверкой, пытаясь её открыть.
      - Армата! - скомандовал Гарольд. Надо было узнать о наших в здании: - Ищи Малыша и Ни-коля. Давай им знать о себе голосом. Потом тащите сюда переводчика!
      - Меня уже не ищи! - сказал Малыш, выходя из здания и хлопая по ла-дони пробе-гающего мимо Армату.
      - Ты ещё больше вырос или мне кажется? - обрадовано спросил я, протя-гивая обе руки для приветствия.
      - Не знаю, вырос ли я, но то, что ты вроде как заново родился, меня ра-дует и во-одушевляет! - мы обнялись. Затем он отстранился, разглядывая моё лицо и, с трагизмом в го-лосе, добавил: - Хотя, и огорчает тоже!
      - Почему?
      - Посуди сам: тебе стало легче ориентироваться в жизни, но вокруг сразу выстрелы, кровь, смерть… То ли дело витать в блаженном неведении относительно мерзостности бытия нашего…
      - И ты меня поддевать собираешься насчёт моего недавнего недомога-ния? - зная Малыша, я в этом не сомневался.
      - Слышь, ты,*Боендаль! - не дал нам порадоваться встрече Гарольд. - Открой-ка лучше машину! Ещё успеете наболтаться о "вашем, потусторон-нем" мире! - и хихикнул, радуясь удачному намёку на общность моей бо-лезни и способа мышления Малыша.
      - Это он всегда так - обижает маленьких! - пожаловался незлобно Ма-лыш и стал ощупывать своими длинными, чуткими пальцами замок двери. - Я уже дождаться не мог, пока ты выздоровеешь. Этот хам совсем раскоман-довался; каждый день мне давал вне-урочные наряды.
      - Он что, серьёзно? - я воззрился на Гарольда.
      - Да что ты его слушаешь?! - возмутился тот. - Этот длинный шланг во-обще за хо-лодную воду браться не хочет. Где прислонится к стене, там сразу и дрыхнет. Только и ищет, где полегче.
      - А почему это я должен искать, где потяжелее? - наивно спросил Ма-лыш, весело мне подмигивая.
      Планка замка под его пальцами пошла вовнутрь и дверь разблокирова-лась. Мы ос-торожно её открыли, заглядывая в салон. Водила был парализо-ван, но не на все сто про-центов. Он пытался непослушной рукой ввернуть кресло, которое разложилось при ударе, в прежнее положение. Хорошо, что мы успели успокоить его раньше.
      - Гарольд! - обратился я к другу. - Иди, обыщи того, последнего, мо-усовца. Ты не забыл, что у него может быть крабер? Оббери с него всё что удастся. Да, кстати, Малыш, это ты ему подранил ножку?
      - Да! Вот таким диском, - он вытащил из кармана круглый металлический блин, по краям которого хищно торчали изогнутые острые лепестки.
      - Это я его научил! - похвастался Роберт, помогая мне связать водилу и запихнуть его в отсек за пассажирскими сиденьями.
      - Да, староват только немного твой ученик! - констатировал я.
      - Зато, какой способный! - с умилением подчеркнул Малыш.
      - Разбирайся, давай, быстрей с приборами, а мы уж тебя сами похва-лим! - прекратил пустые разговоры Гарольд, подтаскивая тело убитого мною охотника. - Роберт, снимай амуницию с того молодого лопуха, и тело от-тащи куда-нибудь подальше, с глаз долой. А я раздену этого. Дождёмся всех наших и будем сматываться.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ПЛЕН

 
      Машина летела в тридцати сантиметрах над поверхностью океана. Хоть "летела" - это слишком громко сказано. Она ползла! Со скоростью всего де-сять километров в час. Это всё, что удалось выжать из трофея отвоёванного у моусовцев. Всё-таки при ударе она получила весьма ощутимые повреждения. Если бы не это, многим нашим заботам при-шлось бы с нами распроститься. Ибо это была не простая машина, а самый настоящий космический челнок, искусно замаскированный под авто среднего размера. Подобные с виду сред-ства пе-редвижения преобладали на земных магистралях. А такая шикарная и навороченная вещь не могла принадлежать простым тор-говцам или пусть даже контрабандным миссиям и представительствам. В этом нам помог удостовериться и опро-шенный води-тель, оказавшийся креп-ким орешком и не желавшим вообще с нами разгова-ривать. Поэтому он и по-страдал: антидот мы сберегли, уж больно он вещь дефицитная. А вдруг как придется хорошего человека от до-мутила спасать? Во-дила нам выболтал всё, что знал. К сожалению очень мало. Явно недоста-точно для выяс-нения повы-шенного интереса к моей пер-соне. Нас очень оза-дачило, что кто-то начал мои поиски. Неизвестно, везде ли, но на Земле - не-сомненно. Нерадостное извес-тие. Намного лучше нахо-диться в списках от-живших своё или, хотя бы, в числе, якобы, пропавших. Как, например, счи-тает принцесса.
      Принцесса! При воспоминании о ней у меня болезненно заныло сердце. Неужели она причастна к моему теперешнему положению? Ладно! Я в этом обязательно разберусь! Чего бы это ни стоило!
      Но сейчас были другие проблемы. Со слов водилы, искали конкретно меня. Под большим, правда, секретом. И именно в невменяемом состоянии. Значит моусовцы, как никто более, знают о том, что случилось со мной. Да и убийства во дворце, полтора года назад, явно их рук дело. Это ещё чудо, что я вернул себе память и здравый рассудок. По словам ребят, они уже и не на-деялись на моё излечение. И прибыли мы на Землю только с одной целью: за лекарством. Его нужно было делать каждые пять дней из местных трав и рас-тений и есть свежим. Если об этом противоядии знает Моус, то тогда его люди момен-тально спохватятся об утере целой миссии и быстренько сумеют сложить два и два. Хоть мы и постарались запрятать хорошенько трупы и сделать вид, что случилось тривиальное ограбление, но…! Мы ведь не знаем, какими силами они располагают на Земле. Захвачен-ному моусовцу было из-вестно о двенадцати миссиях! Это уже много. А о скольких он не знал? Не знал он также ничего о связях с местными правительствами и царьками. А то, что эти связи были, говорило и наличие подобного суперавто, да и крабера тоже. Послед-ний был с персональным кодом, и мы боялись без оборудования влезть в систему связи. Пока радовало, что и на крабер никто не пытался доз-во-ниться. Значит, времени у нас ещё достаточно. Надо было только успеть доб-раться до космопорта и как можно быстрее смыться с Земли. Как это ба-нально: всю жизнь мечтал здесь побывать, а как оказался - сразу приходится подаваться в бега.
      Цой Тан нам действительно пригодился. Он был неумолкаемым источни-ком ин-формации обо всём нас окружающем и необходимом. Поэтому мы и направлялись не к коммерческому космопорту, через который сюда прибыли, а к иному, военному. Но когда переводчик узнал о выбранном нами мар-шруте, схватился за голову и стал яростно спорить:
      - Напрямую идти к другому острову нельзя! Где-то на нашем пути нахо-дится ост-ров "Хаос", а на нём обосновалась целая клика самых отпетых не-годяев, занимающихся контрабандой, пиратством и, самое страшное, рабо-торговлей!
      - Ну ты загнул! - зашепелявил, не выдержав, Николя. - Да если бы об этом узнали даже местные правительства, то сразу бы разогнали любую шайку подобных отщепенцев! Ведь именно работорговля карается строже всего по кодексу Союза Разума.
      - Здесь не придерживаются никаких кодексов! - с горечью возразил Цой. - Мне кажется, что японское правительство их даже поддерживает и пользу-ется их услугами.
      - А что ты скажешь на это? - вмешался Малыш, высветив на экране авто подроб-нейшую карту. - Где ты видишь хоть малейший островок? Ни новых, ни старых.
      - Так ведь ему только лет тридцать. И о нём никогда и нигде не упомина-ется в официальных источниках. И то, если хотят предупредить своих людей: мол, ни в коем случае не суйся в данный район, а то пропадёшь.
      - А ты сам то там бывал? Что за остров такой, что его нет на карте даже у таких людей, как моусовцы? С их то машиной и крабером?
      - Я - не был. Почему нет его на карте - не знаю. Но по разговорам нашего шефа (покойного) с его братом, я понял, что остров вырос в результате мас-сового сброса в од-ном месте океана огромного количества улиц из дайен-ского асфальта. То ли по ошибке, то ли преднамеренно целые куски автома-гистралей почти со всего Токио и нескольких мегаполисов сбросили не в оке-анскую впадину, а на глу-бину всего то два километра. Когда отрезки стали торчать из воды, решили что так даже лучше. Пилоты дирижаблей даже веселились, подстраивая "Но-вый Эверест" всё выше и выше. Эвереста не получилось, так как в прави-тельстве всё-таки спохватились и наложили запрет на подобное нарушение. Но остров достиг более чем три километра в высоту, и за ним закрепилось название более короткое. Потом какие-то ловкачи спаяли улицы острова в местах соприкосновения свежим асфальтом и устроили там жуткую кре-пость. Её почти невозможно разрушить.
      - Ладно! - решил я прекратить спор. - Всё равно пойдём напрямик. С имеющимся у нас на борту оружием, нам и три острова не страшны. - Цой Тан на мои слова пожал пле-чами, как бы говоря: "Я вас предупредил, но ре-шать вам!" - Ты лучше ещё раз обрисуй: как там в Токио? Ты ведь оттуда ро-дом?
      После его обстоятельное рассказа мы ещё больше убедились, что надо прорываться через военный космопорт Токио. Гарольд перечислил перипе-тии нашего прорыва из ком-мерческого, сам, удивляясь нашему везению. Невероятные проверки и отлаженные служба безопасности. А солдафонов мы знали лучше, там нас не оста-новишь. Да ещё с такой груп-пой! Не знал только: брать нам с собой Цой Тана или нет? Ведь совсем чу-жой че-ло-век. Поди, узнай, что у него на уме?
      Наш автомобиль всё так же неспешно продолжал двигаться над спокой-ной поверхностью океана.
      - Ты всегда такой болтливый? - не выдержал Малыш, обращаясь к тара-торящему без остановки переводчику.
      - Да нет! - тот грустно вздохнул. - Просто я никогда не был в этом ва-шем…, ша-рике, и чуть не двинулся мозгами, когда меня им накрыли.
      - Не дрейфь, парнишка! - хлопнул его по плечу Роберт. - Не так всё страшно, как тебе кажется! - но, поймав мой строгий взгляд, добавил: - Не почувствовав подобного, ты бы никогда не стал настоящим мужчиной.
      - Зато когда побываешь, начинаешь сомневаться - а стоит ли становиться настоя-щим, - возразил Цой Тан.
      - Но ты ведь хочешь побывать на других мирах? - спросил я.
      - Ещё как хочу! - оживился он. - Если меня возьмёте с собой не пожа-леете! - огля-дев наши лица, выражавшие явное сомнение, он быстро загово-рил, пытаясь придать сво-ему голосу как можно больше уверенности: - Я ведь знаю девять языков, изучил по исто-рии всё, что было возможно в моих усло-виях, хорошо разбираюсь в звёздной навигации, умею отличить любое расте-ние почти на всех мирах и могу умножить в уме семизначные числа. Ну…, и меньшие тоже.
      - Для этого достаточно калькулятора! - хмыкнул Армата. Но меня сильно заинте-ресовали его познания в ботанике:
      - Чем отличается ядовитая травка*крук от**эвкина медового?
      Ответа на мой вопрос я и сам в одно время не знал, но он был тогда для меня жиз-ненно важен. Мне стало интересно: как выкрутится Цой Тан. Но тот меня просто несказанно удивил, ответив после недолгого раздумья:
      - У эвкина медового в месте схождения корней имеется шарообразное утолщение, а в остальном они идентичны.
      - Да ты, вижу, знаток! - я даже зацокал языком, выражая своё восхище-ние. - Где же ты так изучил многочисленнейших представителей флоры?
      - Мой отец был профессором Всегалактического ботанического факуль-тета при то-кийском университете. Всё моё детство и юность прошли между плакатами, фото, голо-графиями и описаниями того, что растёт, пахнет, цве-тёт, стелется, вьётся и даже летает или плавает в каких угодно средах обита-ния.
      - Ну, надо же? Потрясён! - а ведь меня непросто было удивить. - И где сейчас твой отец?
      - Не знаю…, - взгляд Цой Тана мгновенно потух. - Он пропал без вести в последней своей экспедиции. Через полгода университет полностью разгро-мили толпы взбешенных самураев и я, в шестнадцать лет, оказался на улице. А мать погибла, когда мне было два года.
      - Сколько же тебе лет сейчас? - я решил до конца выяснить его биогра-фию.
      - Тридцать два. - После этих его слов мы все дружно присвистнули:
      - Да ты сохранился как*бонбули в собственном соку! - высказал всеоб-щее мнение Гарольд. - На вид тебе не больше двадцати двух лет!
      - Ну, есть у меня кое-какие секреты в питании, - не без гордости стал рас-сказывать Цой Тан. - Пища у меня хоть и невегетарианская, знаю очень много полезных и пита-тельных растений….
      - А**мунковский дурман, где растёт? - не выдержал Малыш. Ответ по-следовал тут же:
      - В глубоководных пещерах на Аиде, восьмой планете системы Сакиса.
      - Вот дьявол! - в сердцах воскликнул Малыш. - Ведь мы там были, и со-всем рядом! Как тщательно скрывается об этом любая информация! Мне, че-стно говоря, даже не ве-рится, что ты говоришь правду.
      - Доказать что-либо мне сейчас трудно… Да и не был я там лично… Но…, - пе-реводчик смотрел искренне и бесхитростно. -…Поверь мне на слово - эти сведения я по-лучил от своего отца, а он мне не лгал ни разу в жизни.
      - Зачем это тебе нужен был мунковский дурман? - с подозрением спро-сил я. - И когда?
      - Да не так давно…, - вмешался Гарольд. - И нужен он был, - быстро взглянул на японца, давая понять, что не хочет вдаваться в излишние под-робности, - Для твоего блага. Не конкретно, конечно, а косвенно. Или ты по-думал, что Малыш имеет подобный гре-шок? - и засмеялся: - Он и без дур-мана в хорошей форме!
      Малыш с сарказмом взглянул на веселящегося гиганта:
      - Мне всё не верится, что так повезло! Постоянно общаться с таким ум-нейшим че-ловеком! С таким тонким чувством юмора! Ну, прямо-таки, тон-чайшим!
      Гарри сделал грозное лицо и зарычал по-солдафонски:
      - Ты что?! Давно картошку не чистил?!
      - Да, уж! - Малыш радостно закивал головой, снова отворачиваясь от штурвала. - Так соскучился, так соскучился! Ты уж, голубчик, уважь: не за-будь обо мне…, - и, под общий смех, добавил: - Если, конечно, у тебя кар-тошка уродится!
      Армата, сидевший по правому борту сзади, вдруг сообщил:
      - Кто-то очень спешит нас увидеть! С моей стороны, нам наперерез, что-то быстро приближается.
      Мы уже все увидели несущийся по воде катер, довольно-таки внуши-тельных раз-меров. Он держал курс прямо на нас. Малыш сделал резкую ос-тановку и сдал назад. Сразу же стало очевидно, что и катер подправил курс на наше смещение.
      - На этом корыте не пошустришь! - с досадой воскликнул наш рулевой.
      - Но и с нами сильно не пошутишь! - Гарольд удобнее расположился на среднем сидении. - Можем ведь и коготки показать, а на крайний случай - нырнём.
      - И будем на водомёте ползти в три раза медленнее!
      - Зато уверенней! Если они не знают, что это за авто, то может, вообще не обратят на нас внимания. Может они сами - туристы? - делал предположе-ния Гарри.
      - Туристы на таран не идут…, - пробормотал Малыш. - Повернусь ка я к ним кор-мой. Если протаранят - меньше пострадаем.
      Я одобрительно похлопал его по спине, и наше судно совершило манёвр, повернув влево. Но катер и не собирался нас таранить. Не дойдя до нас с де-сяток метров, он резко свернул в сторону, обошёл нас, снизил скорость и пристроился кормой у нас перед капо-том. От поднятых при этом волн, кото-рые достали до нашего днища, нас порядочно кач-нуло. Но не это было опас-ностью. Теперь впереди идущего судна, находилось не менее десятка самых отпетых головорезов. Они размахивали оружием разнообраз-ного ка-либра и свойства и всем своим видом давали нам команду: "Немед-ленно ос-тано-виться!" Малыш вопросивыжида[Author ID1: at Mon Nov 22 16:31:00 2004]тельно повернулся кона[Author ID1: at Mon Nov 22 16:31:00 2004] мня[Author ID1: at Mon Nov 22 16:32:00 2004]е. И так дале[Author ID1: at Mon Nov 22 16:31:00 2004]
      - Пробей дырочку в их консервной баночке, - великодушно разрешил я. - Пусть парни искупаются, гляди какие горячие.
      На нашей машине отошла в сторону небольшая пластина, на передней облицовке и за ней показались темнеющие стволы различного вспомогатель-ного оборудования. Как не были возбуждены нападавшие, кое-кто из них это заметил. Расстояние то было, метров пять! И стали показывать это своим то-варищам. Но Малыш уже нажал на клавишу пуска. Крепчайший стержень из спецсплавов, как нож в масло вонзился под уклоном в корму ка-тера. Через мгновение он вылетел через переднюю часть днища, ниже ватерлинии. На его пути, внутри катера, всё было искорежено и пробито. Мотор сразу захлеб-нулся и замолк, катер осел глубже в воду, хоть и продолжал двигаться по инерции, а из рулевой рубки по-валил дым.
      Наш автомобиль обошёл их судно по плавной дуге справа, и пошёл прежним курсом. Пираты оказались настоящими морскими волками. Они не стали тра-тить время на месть, могущую оказаться бесполезной, а сразу заходились спасаться. Суетливо, но без особой паники, сбросили привязанные к борто-вым леерам спасательные клотики в воду. Пока те наполнялись сжатым воз-духом, деловито попрыгали за борт, не забыв надуть спасатель-ные жилеты. И тут же стали отгребать от тонущего катера подальше. Только один из них (может это был владелец?) выскочил на рубку и, судя по его губам, бешено ругаясь, вы-пустил по нам всю обойму из огромного и несуразного пистолета чуть ли не докосмиче-ской эры. Не знаем: сумел ли он спастись от образо-вавшегося водоворота, но его пули нам никакого вреда не причинили. Да и машине, пожалуй, тоже. Но меня этот момент чем-то озадачил. Я не мог по-нять, чем именно, но что-то он мне напоминал. Я всё ещё пытался осмыс-лить, увиденное мной через заднее стекло, как стали поступать новые док-лады:
      - Прямо по курсу, нам навстречу, два средних судна! - Малыш.
      - Справа какой-то большой корабль! - Армата.
      - И сжади, шавой-то дымит за нами на всех парах! - добавил Николя.
      - Влево! - скомандовал я. - Будем идти над водой, сколько удастся, - по-том при-стальнее всмотрелся в горизонт. - Тем более что я уже вижу землю. - Все прикипели взглядом в том же направлении и стали высказываться:
      - Вроде как очень далеко!
      - Да нет, это вершина какого-то вулкана!
      - И огромного!
      - Да нет здесь ничего! - присматривался к карте Малыш.
      - Как нет, если мы видим?!
      - Остров Хаос! - огласил вдруг Цой Тан. - Он и далеко и огромный, и он есть. Хоть вы мне и не верили. Как я говорил, он в высоту более трёх ки-ло-метров.
      - Дымовой имитатор сработает? - мне пришло в голову, как лучше уйти пол воду.
      - Должен! - ответил Гарольд. - Давай, включай!
      - Момент! Вот, так…, ага…, сейчас, сейчас… О! Повалил дымочек! - обрадовался Малыш. - А теперь ныряем?
      - Нет. Сбавь ход, плавно. И вообще замри! А теперь ныряй, завалившись набок.
      - Попробуем! - всё понял наш шофёр и стал возиться с клавиатурой и рычагами управления. Потом пошутил: - Только дышите через раз, обогати-тель у нас слабенький, на всех кислорода не хватит. Особенно если большие лёгкие! - это он намекал на Гарольда, который был самый широкий в плечах, а грудь его мощно вздымалась от волнения. Если он чего и боялся в жизни, так это нырять под воду. Как угодно и на чём угодно. Но сейчас, хоть и нерв-ничал, старался шутить:
      - И особенно, если на длинной шее особо болтливая голова!
      Остальные все помалкивали и ждали погружения. Ещё в самом начале нашего пути по морю, мы погружались, пробуя подводную скорость. Надея-лись что она больше, чем на воздушной подушке. Но быстро вынырнули - скорость вообще была мизерная. Дейст-вовал только водомёт экономхода, главный турбулятор не функционировал. И мы к тому же в спешке не прове-рили глубину погружения. А теперь придется! Не идти же под самой поверх-ностью!
      У Малыша всё получилось даже удачнее, чем он собирался сделать. Мы вообще ушли под воду кормой, с задранным вверх носом. Я думаю, это пре-красно было видно со сходящихся к нам кораблей, скорей всего, пиратской флотилии. И даже вздохнул, успокаиваясь.
      - Теперь: на самую большую глубину! И в противоположную от островка сторону. Слишком уж он негостеприимно выглядит.
      - Я же вас предупреждал! - осторожно вставил Цой.
      - Пока ничего страшного не произошло, - пробормотал Гарольд, напря-жённо всматриваясь в стрелку глубиномера. - Малыш, может достаточно уже? И так ничего не видно за стёклами от темноты. А вдруг во что-то вре-жемся?
      - Рыбы нам не страшны! - беспечно отозвался Малыш и хотел что-то до-бавить, но его перебил Армата:
      - На меня капает вода! Верхний край двери не герметичен!
      - Поднимись метров на пять, - посоветовал я, - Но с курса не сходи. Отойдём на десяток километров и осмотримся. Да и дело к вечеру, скоро во-обще стемнеет. Вряд ли пираты просчитают нашу возможность всплыть снова. И у нас нет времени с ними сражаться. Обойдём лучше по большой дуге, да и дело с концом.
      Не успел я договорить последних слов, как наш автомобиль налетел на что-то мягкое, но непреодолимое. Весь корпус вздрогнул, а мотор надрывно загудел вхолостую.
      - Врезались таки! - воскликнул Гарольд. А Малыш полностью выключил освещение салона и прильнул к лобовому стеклу. Через несколько мгновений он шумно выдохнул из себя и выдал непристойную руладу вульгарных меж-дометий. А наше транспортное средство дёрнулось резко назад и стало явно подниматься.
      - Куда это мы влипли? - бросил я в окружающую темноту.
      - В обычные сети! - ответил голос Малыша. - А может и в необычные! Мне даже кажется, они отблескивают металлом. И глупо-то как попались! Ведь можно догадаться, что у них акустики есть, да и эхолокаторы не такой уж дефицит в этой заброшенной дыре.
      - А что же надо было делать? - раздался голос Арматы.
      - Падать на дно и лежать там как камень! - пояснил наш водитель.
      По мере подъёма становилось всё светлей и светлей. И мы уже отчётливо рассмотрели опутывающую наш трофейный автомобиль прочную металли-зированную сеть. Судьба у трофея была явная: переходить из рук в руки.
      Пока нас поднимали, мы принялись лихорадочно искать выход из сло-жившейся ситуации. Фактически выхода то и не было. Подъём проходил в очень неудобном положении, кормой кверху, применить наше вооружение было почти невозможно. Поэтому встала реальная угроза пленения, если чего не хуже. Спешно придумывались нами разные варианты причины путешест-вия по этим водам. Да и себя надо было кем-то представить. Самым слабым звеном был Цой Тан. Хотя здешним пиратам, возможно, и наплевать на шайку умерщвлённых нами головорезов-самураев, наш переводчик мог вы-торговать для себя лучшие условия за счёт знания о миссии пиклийцев. И в какую-то секунду Гарольд мне моргнул в сторону японца и стал разворачи-ваться для нанесения смертельного удара. Всё внутри меня противилось этому, но я никак не мог придумать причину отмены жёсткого действия. Спас себя сам Цой, сделав предложение:
      - Давайте скажем, что мы плыли на Хаос! Мол, захотелось настоящего дела, среди настоящих парней и среди нетесных просторов. Я слышал, что некоторые бравые бойцы уходят от своих атаманов и главарей и рвутся сюда. А здесь их неплохо принимают, дают шанс отличиться. И авто мы специ-ально для этого дела умыкнули. Да и наш курс это подтвердит.
      Мы переглянулись и немного задумались. Лишь Малыш продолжал с неимоверной скоростью работать с клавишами управления и программиро-вания. Заметив это, мне пришли в голову некоторые сомнения:
      - В нашем случае вообще лучше оказаться без этой машины. Уж слишком она наворочена для простых похитителей. Или даже средних искателей при-ключений.
      В ту же секунду наш водила отозвался, ни на мгновение не прерывая своих сосредоточенных действий:
      - Спокойно шеф! Я вполне успею запрограммировать эту кладезь новей-шей техники на самоутопление. Через полчаса она взлетит и рухнет в воду. Её даже никто не успеет разблокировать. Я ввожу просто неимоверный код доступа. А за полчаса мы вполне можем осмотреться наверху…
      - Слушай! А нельзя потом как-то поднять наверх её с помощью сигнала или некой команды?
      - Можно…, но вряд ли я успею…, - Малыш висел лицом вниз и удержи-вался, таким образом, лишь ремнями безопасности. Я же сидел на спинке его кресла, словно на его спине и разглядывал панель приборов в просвет между своими коленями. Остальные находились в не менее живописных позах.
      - И от оружия нашего нам бы избавиться! - дал Цой Тан ещё один дель-ный совет. - Всё равно ведь обыщут…
      - Складывайте всё в сейф! - скомандовал я. Хоть как мне и не хотелось этого делать, но мы спешно затолкали наш арсенал за спинку последнего си-денья, где находился управляемый с панели сейф. Туда же затолкали крабер и дому-тил с антидотом - уж слишком они был редчайшими вещами в этой части Галак-тики. Малыш тут же, несколькими взмахами над клавиатурой его закрыл и, если не считать нескольких ножей, мы остались совсем безоружными. В это же время солнечные лучи пробились к нам сквозь последние метры воды, а ещё через минуту мы полностью вынырнули на "свет божий" и, раскачива-ясь в огромном трале, стали приближаться к самому большому из пяти ко-раблей стоящих полукругом.
      - Значит так! - я щёлкнул ногтем большого пальца себя по зубам. - Мы все сошлись месяц назад! Где-то крали, где-то требовали, но потянуло на большие дела. Решили податься сюда. Авто увели случайно, у троих бродяг типа нас. Оно в нерабочем состоянии, слушается только ручного управления. Не предпринимать ничего суперактивного без согласования со мной. Если нас разделят действовать по обстановке, на своё усмотрение. Цой Тан! - я обратился к переводчику. - Ты теперь в нашей команде! Это не самый подо-бающий момент для поздравлений, но хочу отметить, что мы переживаем не самые лучшие времена. Могу лишь пообещать тебе, что когда выберемся из всей этой передряги, ты останешься настолько состоятельным, что сможешь заниматься, чем тебе заблагорассудится. Хоть флорой, хоть фауной, хоть по-иском своего отца.
      При моих последних словах японец покраснел от волнения:
      - Я даже не знаю где его искать…
      - Поверь мне: тебе будут предоставлены невероятные возможности. Но! И нагрузка на тебя предстоит немалая. Ты должен будешь досконально изу-чить и влиться в местные структуры острова, если таковые тут имеются, и давать нам полную информацию. Ведь тебе, как местному, это будет намного проще. И со временем мы все обязательно выберемся отсюда.
      - Не волнуйтесь…, шеф! Я не подведу! - голос Цоя был тверд и решите-лен. Мне бы его уверенность! Особенно в его же отношении. Но рискнуть стоило. В худшем случае он знал о моусовцах и о моём розыске. Если за нами следили по морю от самого берега, то врагам и так это известно. Зна-чит, на нас напали совсем по другим причинам. А в лучшем случае наш переводчик действительно может указать нам неоценимые услуги.
      Тем временем трал стал опускаться на палубу, и мы коснулись днищем нашего челнока твёрдого пластикового покрытия. В последнюю секунду я всё-таки решил оставаться невменяемым. Гарри даже поклялся, что у меня получается прикидываться дебилом гораздо лучше, чем командовать. А Ма-лыш просто умолял нас, как можно дольше тянуть время. Для большей мо-роки он заблокировал все двери, кроме задней правой и наш выход проходил в лучах закатного солнца, словно небольшое шоу. Для большего эффекта не хватало лишь добавить бурные аплодисменты при появлении каждого члена нашей команды, да убрать самое разное, но мощное оружие из рук пиратов. Они в количестве более полусотни, оцепили наше авто кольцом, располагаясь на палубных надстройках и готовясь в любую секунду открыть шквал огня. Видимо потопление нами первого катерка они восприняли очень серьёзно.
      Если бы они просто ждали, то и мы бы не спешили выходить. Но из ди-намиков рявкнул хриплый голос, на местном языке скомандовав:
      - Выйти наружу! Немедленно! Считаю до трёх! - и, после очень быстрого счёта: - Раз, два, три! - тут же раздалась автоматная очередь, и разрывные пули застучали по левому борту. Броня выдержала прекрасно, но всё же одно их стёкол покрылось трещинами. Тут же голос продолжил: - По счёту три, открываем по вам стрельбу зенитными снарядами! Раз…!
      Цой Тан тут же открыл работающую дверь и замахал белым платочком. При этом он как можно истеричнее просил не стрелять. Вылезши из машины, он стал очень быстро лопотать, показывая руками то в сторону острова, то в океан и постукивая по крыше авто. Признаться, я в эти минуты здорово по-волновался, ведь мы были полностью во власти так мало нам знакомого че-ловека. Но как бы там ни было, после некоторой беседы, Цой нагнулся и пе-ревёл для нас:
      - Они приказывают выходить по одному и подходить для таможенного осмотра.
      - Именно "таможенного"?! - не поверил я.
      - Да, именно так!
      - Тяните время!!! - напомнил нам шепотом, склонившийся над панелью Малыш. Переводчик нам подмигнул и сказал:
      - Ну, тогда я пойду первым! - затем приблизился к стоящим немного в стороне двум типам, ну совсем непривлекательной наружности. Но видимо это были профессионалы своего дела. За минуту они так выпотрошили Цой Тана, что на нем не осталось даже трусов. И лишь затем, по одной, отдали ему все части одежды. Солнце тем временем наполовину ушло в воду, а од-ним краем спряталось за островом. Но отсутствия света не наблюдалось: со всех сторон включились мощные прожекторы. Скрупулезность при обыске играла нам на руку. Вторым из машины вылез Роберт и, ссутулившись, испу-гано озираясь, приблизился к месту осмотра. У него не было ни единой ме-таллической вещи. Хотя ремень у него тоже изъяли. После этого состоялся наш выход. Гарольд тянул меня за руку, а я прикрывался ладонью от яркого света. Цой давал тем временем пояснения о моих неполноценностях, а мни-мый "брат" гладил меня по голове, успокаивая и наущая как малое дитя. При этом среди пиратов раздались пренебрежительные смешки и выкрики, кото-рые я понял и без перевода. Тем более что многие говорили на галакто. Предлагалось тут же меня сбросить за борт, на корм рыбкам. Но говорилось это беззлобно, скорее, от желания позубоскалить. Поэтому Гарольд не слиш-ком зыркал на советчиков, давая себя обыскать и отобрать холодное оружие. Из моих карманов повыгребали различный мусор, который, по словам брата, служил мне вместо игрушек. Но "таможенники" не обращали на протесты никакого внимания. Они складывали найденные у нас вещи на большом куске брезента, расстеленного возле леера. Когда обыскивали Армату и Ни-коля, хриплый голос, принадлежащий невидимому командиру, рявкнул:
      - Кто ещё остался в машине?!
      - Наш водитель! - Гарольд поднял голову, пытаясь рассмотреть говорив-шего. - Это корыто с сюрпризами: как только убираешь руки с приборов управления, включает какой-то газ. Глаза слезятся вовсю! - затем закричал в сторону авто: - Кидай эту рухлядь и выскакивай! Если брызнет в глаза, здесь промоешь!
      Наша уловка явно действовала. Даже несколько пиратов подошедших ближе, тут же отошли на пяток шагов назад. Они опасливо поглядывали на открытую дверь и кое-кто даже вздрогнул, когда Малыш выпал из салона и на четвереньках стал отползать от машины. Лишь после этого откуда-то вы-нырнул подвижный молодой парень, деловито напялил на себя противогаз и заглянул во внутрь опустевшей машины. Показав остальным, что всё чисто, он подозвал невысокого тол-стяка, заставил надеть такой же противогаз, и они вдвоём юркнули в машину. Малыш уже стоял голый и с возмущением разглагольствовал:
      - Ребята! Да что ж это такое! У меня то всего два диска, а вы и те заби-раете! Нечестно как-то! У вас вон, сколько пушек, а боитесь оставить у меня пару железок. Или не доверяете таким же, как вы?
      - Во-первых: ты далеко не такой как мы! - заговорил наконец-то один из таможенников. А во-вторых: наш капитан никому не доверяет! - и он кив-нул в сторону самой высокой надстройки. Мои товарищи проследили за его взглядом и с восхищением замычали. А Малыш даже застеснялся и спешно прикрылся одной из проверенных уже частью одежды. Мне вроде как не по-добало следовать их примеру, ведь дебилу всё равно, о чём идёт речь. Но тоже не удержался и мельком взглянул сквозь пальцы наверх.
      Атаманша у пиратов действительно являла собой просто чудо. Она была одета в нечто, напоминающее кожаные доспехи. И эти доспехи просто иде-ально подчёркивали невероятно компактную фигурку. На лице она не особо выделялась красотой, к тому же от края левого глаза до самого подбородка тя-нулся длинный шрам, но в остальном выглядела как богиня. Волосы были уложены в кокон, а в ушах красовались две огромные серьги с драгоценными камнями. На специальном поясе висело несколько ножей, небольшой парали-затор и мечта каждого воина Космоса - игломёт. Завершали вооружение два меча, рукоятки которых торчали из-за спины.
      В то, что она действительно никому не доверяла, понималось сразу. Ибо к краю мостика на всеобщее наше обозрение, она шагнула лишь только после того, как нас проверили до последней нитки. Она внимательно обвела каж-дого из нас взглядом, презрительно ухмыльнулась, скользнув по длинной фи-гуре Малыша, поспешно натягивающим брюки и собралась говорить. Тут же некий услужливый помощник подставил ей под губки микрофон на длинном держателе. Поэтому мы слышали каждую интонацию в голосе капитана.
      - Море даёт нам жизнь и приучает к изменчивости, - говорила она на приличном галакто, как бы рассуждая, сама с собой. - Изменчивости в судьбе, да и во всём остальном. Вроде бы совсем недавно вы были свободны, вооружены и самоуверенны. Но океан забрал у вас всё. И почему? - голос стал усиливаться и наливаться злобой. - Да потому, что вы лишили старого и доброго Фреда его судна! И никто не даст ему шанса выжить в этом жесто-ком мире. Его бравые парни остались без работы и приличного места! И им придётся участвовать в турнирах, кровью выбивая себе место под солнцем! И всё это потому, что какие-то жалкие сухопутные воришки нажали не на ту кнопку!!! В пограничных водах чужого государства!!! Во все времена за это уничтожали на месте! Всех! Как бешеных собак!!! - подобные выступления были ей явно не в тягость. Капитан двумя руками схватилась за леер, нависла в нашу сторону и чуть ли уже не убивала взглядом. Видимо она считала себя великой актрисой или чем-то ей сходным. Её подчинённые взирали на неё горящими глазами и ловили каждый жест. Другое мнение складывалось у нас. Гарольд даже пробормотал, так что бы я услышал:
      - По-моему у этой истерички было тяжёлое детство.
      А я воскликнул, правда, мысленно, в ответ: "Тем не менее, она здесь ко-мандует!" Тем временем очаровательный женский голос, усиленный элек-тричеством, доходил до каждого. И вещал совсем неприятные вещи.
      - Экономические критерии нашей жизни не позволяют мне принять пра-вильное решение. Приходится всегда помнить о средствах на топливо, поку-пать новые боеприпасы, пополнять свой госпиталь современным медицин-ским оборудованием. Очень неразумно убивать дееспособных рабов! - мои ребята непонимающе переглянулись. - Тем более, когда за рабов прилично платят. Но ведь и развлекаться иногда тоже надо! А, ребята?! - в ответ на её вопрос пятьдесят глоток исторгли из себя одобрительный рёв. - Тем более, когда повезло вне очереди! - на эту непонятную для нас фразу послышался довольных смех. - Поэтому объявляю поединок!
      Пираты ещё более откровенно выразили своё желание посмотреть на зре-лище. Но капитан смотрела только на нас, и заметила наше непонимание.
      - Я вижу, что новые рабы не совсем довольны своей участью?! Видимо они совсем не знают наших правил поединков. А они гласят: всякий постра-давший может выступить в защиту своей чести и отомстить обидчику. Есте-ственно, если он не раб! Так вот, старый Фредо имеет право сразится с кем-нибудь из тех, кто уничтожил его судно. Или выставить любого бойца из своего экипажа. Даже трёх, по очереди. Бой идёт на смерть! При любом, даже тяжё-лом ранении поединок аннулируется. Но хочу обрадовать, наших рабов: если их представитель победит, он становится свободным и может влиться в наш экипаж или найти себе занятие на острове.
      Тут же из-за спардека на ют вышли ещё мокрые недобитки с потоплен-ного нами недавно катера. Их возглавлял, по-видимому, сам Фредо, который стрелял по нам напоследок из пистолета. Выплыл таки, старый унитаз! И опять-таки, при виде его гневного лица, что-то всколыхнулось в моей па-мяти. До ломоты в затылке я пытался вспомнить, с чем это связано, но так и не мог это сделать. Может просто ассоциативный процесс?
      Старик со злобой осмотрел нас и вопросительно поднял глаза наверх. Капитан обвела своих пиратов взглядом:
      - Кто пойдёт на бой со стороны рабов?
      Тут же со всех сторон посыпались предложения. Нашлось немало же-лающих и меня увидеть в поединке. Особенно надрывался худощавый саму-рай с огромным, выпирающим кадыком. Услышав это, капитан стала раз-мышлять вслух:
      - Нет, дебил не подходит! Его затопчет даже ребёнок. Его трудно про-дать? Ну, это как сказать! Есть очень многие любители экзотики…, - видя как Гарольд решительно вышел в центр круга, она засмеялась: - А ты, тол-стячок, куда отправился? Здесь я выбираю! А за тебя порядочно могут запла-тить! - после дружного гоготания, продолжила: - Длинного выставить? Так он тоже денег стоит! А пусть идёт тот пацан! Да, ты! - она указала рукой на сжавшегося Роберта. - Глядишь перед смертью чудеса и покажет! Даже сво-бодным станет! Жить то, небось, тоже хочет! Да и кто его купит, такого…!
      Больше всего недовольства показал Фредо. Он яростно сплюнул и забор-мотал какие-то ругательства. Но не совсем громко, то ли боялся кого, то ли уважал правила. Затем безнадёжно махнул рукой и вторым жестом дал своим бойцам право выбора. Те чуть поспорили негромко, и в центр круга отпра-вился угловатый качок среднего роста. Он явно решил вдобавок ещё что-ни-будь выиграть, так как всем показывал один указательный палец. Явно наме-реваясь уложить нашего парня за одну минуту. Народ вокруг подобрался явно заводной: ставки посыпались наперебой. За Роберта мы совсем не вол-новались, ему и подсказывать то ничего не надо было. Даже притом, что оружие выбирал пират, вызвавший на бой. Трудность заключалась в том, что бы не показать всей силы до третьего поединка. А то мог вмешаться самый-самый. Хотя вряд ли такой найдётся в команде Фредо! Нам конечно совсем не улыбалось стать рабами и быть проданными с торгов. Но если хоть один из нас останется со свободой передвижения - будет совсем неплохо.
      Напоследок всех повеселил Малыш. Он стал требовать, что бы и у него приняли ставку на победу своего маленького друга. Но его единогласно высмеяли, добавив, что рабам за счастье просто понаблюдать за поединком.
      После этого Роберт скромно, бочком стал приближаться к противнику. Тот с высокомерием даже отступил на несколько шагов назад, оставляя центр круга свободным. Наш "Молния" приблизился, и все замерли, ожидая сиг-нала. Тут Гарольд решил подыграть и стал подбадривать его криками: "Роки! Роки!" Ребята тут же к нему присоединились, пытаясь заодно утвердить новое имя нашего товарища. Мы об этом тоже успели договориться, даже комплект заготовок имелся. Роберт прекрасно всё понял и стал разыгрывать из себя берсерка. То есть шлёпать себя по щекам, колотить по груди. И даже делать попытки вырвать у себя пару клочьев волос. Мол, слабый, но злой как тигр. Соперника это нисколько не напугало. Он лишь пригнулся, сгруппировав-шись для атаки и ожидая лишь сигнала от капитана. И после женского вы-крика "Вперёд" бросился, не раздумывая на Роберта. Но тот тоже не стоял на месте: неожиданно метнулся вперёд и из всех сил вцепился в шею против-ника. Со стороны это казалось верхом безрассудства и необдуманности. Да и не профессионализма. Соперники свалились с ног и покатились по палубе. Но я то сразу увидел сломанную шею. Два свившихся тела несуразно проку-выркались несколько метров. Тут же Роберт вывернулся, уселся на груди пи-рата и с тал нелепо молотить кулаками по лицу уже мёртвого соперника. Тот, естественно, не делал никаких попыток сопротивляться. Через минуту такого странного "боя", шум и выкрики стихли, никто ничего не понимал. По ко-манде сверху, двое амбалов оттащили слабо упирающегося победителя в сторону, а склонившийся над несчастным тип, с цинизмом заядлого медика, констатировал смерть представителя Фредо.
      Что тут началось! Кто поставил на качка, проклинали его неуклюжесть и неповоротливость, сваливая вину за проигрыш только на него же. Досталось и Фредо. Того обозвали болваном и другими нелестными эпитетами. Уко-ряли в неумении подобрать даже слабаков и удивлялись в так длительном владении судна. Тот разъярился ещё больше и даже сделал попытку сам выйти на поединок. Но его остановил такой же пожилой пират, видимо ста-рый товарищ по "оружию". Неспешной походкой он вышел в центр круга и поднял над собой нож: выбирая оружие для схватки. Тут же один из окруживших нас мордо-воротов вложил похожий нож в руку Роберта и подтолкнул в сторону нового противника. Наш паренёк стал крутить доставшийся ему красивый кинжал двумя руками, как бы разглядывая и любуясь. Повторно раздалась команда "Вперёд!" и пожилой пират сделал шаг. Всего только один шаг! Затем кач-нулся и стал медленно падать вперёд. В горле торчал мелькнувший почти не-заметно кинжал.
      Тело ударилось грудью о палубу в совершенной тишине. Лишь Роберт радостно вскрикнул, запрыгал на месте и подбежал к Гарольду за поощри-тельным похлопыванием по плечам. Все ребята его окружили, поздравляя с победой и выражая своё восхищение таким удачным броском. Даже я заму-гыкал что-то весёлое и умиротворённое.
      Вокруг явно недоумевали. Обстановку чуть разрядил чей-то доволь-ный голос, сообщивший, что он выиграл, поставив на малявку. Ему в ответ понеслись подковырки, разъяснения и шутки. Многие опять стали обвинять случай, но некоторые всё-таки не верили в такие совпадения и рассматривали нас со всё более возрастающей подозрительностью. Ещё бы! Невзрачный парнишка убил за пару минут, пусть не лучших, но и не самых последних по силе соперников. Слишком уж странные победы! И почти моментальные!
      Поневоле задумаешься. Хотя мы тоже задумывались над нашими шан-сами. Что будет дальше? Можно ли захватить корабль? Пока с нас не спус-кали глаз, и даже в разгар поединков несколько стволов постоянно были на-правлены нам в голову. А соседние корабли? Оттуда тоже наблюдали за "коллегами-пограничниками", хотя и не всегда могли рассмотреть подробностей. Капитан вновь взяла инициативу в свои руки:
      - Фредо! У тебя остался один, но всё-таки шанс, отмыть пятно позора! Хотя, как по мне, я очень жалею, что выбрала парнишку. Он, возможно, стоит тоже немало. Из-за тебя я лишилась своих законных прибылей! Давай, выбирай из своих неврастеников хоть кого-то путёвого или сам попытайся вспомнить славную молодость!
      Во время этого диалога я внимательно присматривал за нашей машиной. Видимо тем двум парням надоело копаться во внутренностях в противогазах, и они решили передохнуть. А может их тоже привлекла зрелищность и непред-сказуемость поединков. Ибо они вышли на палубу, освободили лица и даже закурили по сигарете. Это их, возможно, и спасло. Фредо поднял руку вверх и собрался что-то ответить, как в тот же момент автомобиль издал громкий рёв сиреной, приподнялся над палубой сантиметров на двадцать, захлопнул единствен-ную функционирующую дверь и рванул в сторону открытого океана. Зацепившись за леер, нелепо кувырнулся в воздухе. В ответ на пируэты автомобиля разда-лось несколько запоздалых автоматных очередей. Остальные пираты тоже повели стволами, намереваясь дать залп. Но летающий трофей не стал дожи-даться неприятностей, а сразу же камнем бултыхнулся в воду. Все замета-лись по палубе, пытаясь расправить трал и опустить его в воду. Понеслись противоречивые команды от боцмана и от крановщика. На соседних кораб-лях вспыхнули тоже дополнительные прожекторы. Но сразу стало понятно: вряд ли они отыщут машину. Нас отвели поспешно в трюм, но, тем не менее, не забыли приковать к железной стене наручниками с длинными цепями. Лишь Роберт остался наверху. Видимо морской закон поединков здесь со-блюдался неукоснительно. Затем судно легло в дрейф, пытаясь проследить за шумом автомобиля или поймать его лучом локатора. Но и через два часа ни-чего не произошло. Зато ещё через час нас стали по очереди выводить на ко-роткий допрос. На нём присутствовала лично сама капитан, но в "собеседовании" не участвовала. Да и проходило оно рутинно и нас совсем не волновало. У нас было достаточно времени для согласовки наших легенд. А меня так вообще не трогали. Так что проколов у нас не было. Разве только Гарольд в чём-то просчитался. Его повели последним и он совсем не спешил возвращаться. Вряд ли ему удалось вырваться из плена, хоть в душе мы и страстно этого желали. Но полная тишина на корабле свидетельствовали о царящем на верху порядке. Никакого больше переполоха не возникало.
      В нашей команде каждый способен действовать самостоятельно. А уж тем более переживать за Гарольда не было никаких причин. Что бы ни слу-чилось, он сам на месте прекрасно найдёт выход из любого положения.
      О нас забыли, а мы никак не могли решить, что делать со мной? Вроде как дебил должен спать, но как без брата? Бесноваться должен или оставаться равнодушным? Решили ждать до обеда. Может и Роберт нечто придумает и даст весточку со свободы. Посовещавшись шёпотом в полнейшей темноте, мы завалились спать на некие подобия матрасов там, где позволяла длина це-пей от наручников. Это был мой первый сон после возвращения мне памяти и нормального вида. Даже сомневался, что засну, но вырубился в первую же секунду.
      Проснулись мы перед самым обедом и сразу по четырём причинам: ма-шины корабля заработали на полную мощность, включили свет, принесли еду, и вернулся Гарольд. Судя по его внешнему виду, ночь прошла для него совсем не в мытарствах и тяжёлых пытках. Хотя на щеке краснел след от нес-кольких царапин, которые он прикрывал платочком. Принюхавшись, Малыш первым высказал правильное предположение:
      - А духами то от него как несёт! Да ещё и дорогими! Мы тут вшей кор-мим немытыми телами, а он ароматизированные ванны принимает!
      Один из двух пиратов оставшихся у двери и держащих нас под прицелом автоматов с презрением фыркнул и пояснил:
      - Вашему другану просто неимоверно повезло! - но в голосе слышалась плохо скрываемая зависть. Видимо, что бы её нивелировать, он со значением добавил - Пока! Посмотрим, что он на берегу станет делать, когда его кое-кто по стенке будет размазывать!
      - А я далеко не масло! - с угрозой в голосе отозвался Гарри. Он уже доб-рался до меня и гладил по голове как малое дитя. Я ему подыгрывал: прижимался щекой к груди и жалобно мычал телёнком. - И "кое-кто" для меня просто "никто"!
      - Ну-ну! - поощрительно отозвался третий пират, снующий возле нас с огромным мешком. Он ставил перед каждым пакет с пайком и двухлитровую пластиковую бутылку с водой. - Может ты тоже неплохой боец, и знаешь ка-кие-то секреты боя. Тогда у тебя будет шанс. Как по мне - то я очень хочу поставить на твою победу.
      Ещё один пират деловито обошёл каждого арестанта и проверил наручни-ки с цепями. В конце он и Гарольда приковал возле меня, поверив в наше родство. Видимо все пираты были в курсе происходящего, так как и он не удержался от высказывания:
      - Вам ребята лучше бы сидеть тихо и не высовываться. Законов, я вижу, вы наших совсем не знаете. И вряд ли долго протянете. Даже чудеса не спа-сут. А у тебя, везунчик, ещё и брат на руках больной. Раньше надо было от него избавиться и пристроить где-нибудь в монастыре или в госпитале.
      - Да был он уже в одном месте! - лицо Гарри покраснело от гнева. - Так его там санитары за футбольный мяч принимали! А я через забор подсмотрел и всем четверым ноги поломал! Да и мозги не сильно жалел, ублюдки! Когда буду уверен в хорошем к нему отношении, тогда и оставлю.
      Перед уходом пираты посоветовали есть быстрей: свет будет только два-дцать минут. Поэтому мы сразу накинулись на пищу. Лишь Гарольд заложил руки за спину и блаженно потянулся. По его сытому виду можно было дога-даться, что к своему скудному пайку его пока совершенно не тянет. Лишь вспомнив, кого я из себя разыгрываю, он стал меня кормить и по ходу дела рассказывать о последних событиях. При этом мы все понимали, что некото-рые детали выпадут из повествования из-за возможного подслушивания. Но читать между строк мы умели. И понимали друг друга даже по интонации.
      - Вначале меня опрашивали только те же трое типов, что и вас. Но минут через пять зашла капитан и уселась прямо на соседний стол. Да ещё и в позе ло-тоса. Вроде даже, как и не слышит нас. А я как раз стал описывать своё уме-ние в области массажного искусства. И как я барона одного на ноги поста-вил, после того как остальные врачи от него отказались. Тут она и просну-лась:
      - Толстый! Ты за кого нас принимаешь? Мануальная терапия - вещь слишком тонкая для твоих мозгов! Ври, да не завирайся!
      Хоть и захотелось мне при этих словах её по попке отшлёпать до крови, но сдерживаюсь. Говорю:
      - Госпожа капитан! Я конечно в последнее время не практикую, но могу ручаться за свой высокий профессионализм. С детства обучался и мне про-чили великое будущее. Лишь волею злых стечений обстоятельств оказался на тропе искателя приключений. Уж больно вспыльчив был, да подраться лю-бил.
      А она глаза опять закрыла и, как бы в трансе, говорит:
      - Если соврал - я тебе по пальцу на каждой руке обрубаю! - и своему адъютанту: - Лекаря ко мне!
      Того как ветром сдуло. Ну а мне чего волноваться? Сижу спокойно, отве-чаю на возобновившиеся вопросы. Тут и лекарь подошёл. Ну, вы его видели, он смерть после поединка подтверждал. Лишь он вошёл, капитан ему и гово-рит:
      - Снимай рубаху и ложись животом на стол! Будем массаж делать!
      А тот хоть и циник, но парень с юморком. Спрашивает: - А чем? Да и здоров вроде я! - а капитан: - Сейчас обоих и проверим! Тебя на здоровье, а его на знания. Давай, толстячок, показывай своё мастерство!
      Ох, как мне хотелось ей ротик заткнуть за словечки мерзкие! Но терплю. Взялся я за спину лекаря и давай её мять и прощупывать. Сразу нашёл два старых перелома рёбер, зажившее давно декомпрессационное повреждение шейного позвонка, и отложение солей. Не страшное отложение, но в наличии. Через полчаса лекарь меня зауважал и поклялся, что лучшего массажиста он не встречал в своей жизни. Встал, оделся и тут же дал команду адъютанту вести меня за собой. Трое "следователей" лишь переглянулись и уставились на ка-питана. А та будто заснула: не шелохнётся. А при её молчании, видимо, ле-карь старше всех по званию. И повели они меня куда-то. Интересно стало до жути. Пришли мы в их госпиталь. Скажу вам ребята: всё на высшем уровне. Словно на флагмане океанской эскадры. Чего только нет из оборудования и всё самое современное. Отпускает адъютанта мой недавний пациент и, так неназойливо, ко мне обращается:
      - А не выпить ли нам, коллега, по стаканчику неплохого коньяка?
      - С превеликим удовольствием! - отвечаю. - Даже и от двух не откажусь.
      - Если поможете мне в одном вопросе, то обещаю напоить вас до беспа-мятства! - кто же от такого предложения отказывается?
      Отпили мы напитка, неплохого, признаюсь сразу. Лимончиком даже за-кусили. Хоть и кислейший, зараза, но удовольствия прибавил. Затем ведёт меня лекарь к световому стенду и давай рентгеновские снимки раскладывать. И все подробно объяснять по ходу дела:
      - Есть у меня один пациент, недавно пострадал очень в бою. И так его скрутило, что криком кричит. Уже шестой день им колотит, а я никак понять не могу. Причиной недуга послужило падение неудачное на спину. Но тогда лишь заныло и лишь потом, начались осложнения. По моим предваритель-ным прогнозам повреждён позвоночник. Но вот где и как - не могу опреде-лить! Уже и консилиум собирался: три самые заслуженные личности приез-жали с острова да с кораблей лучшие медики присутствовали, а толку ника-кого. Большинство так и говорит: девица может инвалидом остаться.
      - Девица? И тоже на этом корабле? - я не скрывал своего удивления. - Да у вас мне нравится! Очень демократично и толково: у всех права равные.
      Тут лекарь как-то воровато оглянулся и говорит мне, чуть ли не шёпотом:
      - Ты не сильно то губу раскатывай и деликатней с пациенткой! А то ка-питану голову кому срубить - раз плюнуть! Кроме того, пострадавшая ей ку-зиной приходится, и она за неё особенно переживает. Но это - между нами. Ибо вида она не подаёт, что случилось, тому не миновать. Она у нас как скала. А того, кто кузине здоровье повредил, она уже мёртвого по кускам рубала и акулам скармли-вала. И очень жалела, что того ещё в бою прикончили. Так что - деликатнее и с тактом, если не хочешь в капусту шинкованную превратиться.
      - Да ладно тебе, и так достаточно запугал, - признался я. - Давай лучше думать, чем помогать будем. Или сразу напьёмся? Может и я не потяну та-кого сложного случая.
      - Да в том то и дело, что у тебя есть шанс. Если ты и вправду знаток, каким мне показался. Один из врачей её осматривавших советовал обратиться к та-кому, как ты. Мол, вы знаете, что в таких случаях делать. Так что думай, смотри, решай. Авось и удастся. И не забывай, твоя судьба в руках капитана. Постарайся её умилостивить.
      Пришлось постараться. Нашел я один подозрительный позвонок на сним-ках, он то, скорей всего, и защемил важный нерв. Давай говорю свою пациентку. Но что б градусов двадцать восемь в помещении было, и вода горячая, и кремы, и мне напитки для охлаждения. Оказалось у них тут и сауна с бассейном неболь-шим есть. Вот уж кораблик комфортный, нечего сказать. А уж когда постра-давшая появилась, то я даже занервничал. Капитан - прелесть, а та так во-обще диво дивное. Сама скромность, целомудрие и невинность. Даже не ве-рилось, что она в схватках участвует. Но пришла то, вернее приползла с та-кими стонами да оханьями, что слёзы выступали, на неё глядя.
      Уложил я её на стол и лишь собрался начинать разогревать - капитан явилась. Уселась сзади меня на кушетку, меч положила на колени и взгляда с меня не сводит. А лекарь мне так по-товарищески подмигивает: смотри, мол, держи себя в руках. И то, правда: на пациентке ведь одни тоненькие трусики, а я уже и забыл, когда женское тело видел.
      При этих словах Гарольд печально закивал головой и в сердцах восклик-нул, воздев очи к потолку:
      - И надо ж было случиться такому горю с моим братом!
      В ту же секунду погас свет, и ребята захихикали такому совпадению. А я в отместку за намек несильно пнул друга ногой в бок. Без света напряжение немного спало, всё-таки хоть подсматривать за нами не могли. Хотя, кто его знает: при современной технике всё возможно. Я стал кушать уже сам, а Га-рольд продолжил свой рассказ:
      - Целый час я её разогревал, мял, катал и месил как тесто. Вначале она вскрикивала, потом кряхтела, потом лишь тяжело сопела с закрытыми гла-зами. С меня семь потов сошло, пришлось даже до пояса раздеться. Лекарь мне здорово помогал уже тем, что полотенцем меня обтирал постоянно. Ки-лограмма три потерял, не меньше. И в конце сеанса наступил решающий мо-мент. Поднял девчонку, приложил к себе спиной и мягко дёрнул за сложен-ные на животе руки. Меня учитель особо учил этому процессу. Если не так сделаешь, то и убить можно. Или разогрев всего тела не удался. Но всё про-шло хорошо. Она только вскрикнула слабо и потеряла сознание. А меч капи-тана уже холодил мою шею возле уха:
      - Что ты с ней сделал?!
      - Уже всё хорошо! - говорю. - Через полчаса она придет в себя, и сама расскажет о своём самочувствии. Гарантий в таких делах не дают, уж больно случай запущенный. Надо было это делать в первый же день после повреж-дения. Но мне кажется, она поправится.
      Убрала она меч и говорит лекарю:
      - Ждите меня в госпитале и глаз с него не спускай!
      А того долго упрашивать не надо. Только и всего: глаз не спускать?! Сели мы у него в кабинете напротив друг друга, да и приговорили две бу-тылки отличного пойла, которым он меня вначале угощал. Запрета ведь не было. Пытался я у него узнать об их житье-бытье, да не успели мы напиться, как следует: через час к нам капитан заявилась. И лекарю так грозно:
      - Ты бы только пил! Совсем тебе спиртное доверять нельзя!
      - Так ведь это в медицинских целях! - оправдывается тот.
      - В медицинских целях надо учиться спасать людей, а не напиваться как скотина за один час!
      - Да мы с коллегой совершенно трезвы! - попытался и я вставить сло-вечко. Тут уже и мне досталось:
      - Рабы должна молчать, пока их не спросят! Понял!?
      - Так точно! Виноват! Исправлюсь! - а что мне ещё оставалось делать?
      - Твоё счастье, что сестра чувствует себя лучше. Проснулась, попила. Мы её перенесли в каюту. Говорит, что, будто под катком побывала, все соки из неё выжали. Но резкие боли прошли. Затем сразу заснула. Посмотрим до утра, будут ли положительные сдвиги.
      Но нам с лекарем и так уже всё стало ясно: дело идёт на поправку! Мы даже хлопнули друг друга по ладоням на радостях. И он стал меня хвалить:
      - Я сразу увидел в этом парне талант! Он настоящий специалист! И руки у него золотые: каждую слабину в организме чувствует! Заслужил хороший обед и отдых!
      - Обед? - капитал с сарказмом хмыкнула. - Покормить, конечно, надо! А вот отдыхать ему ещё рано: пусть и мне мои старые ушибы полечит. Завтра продадим его по хорошей цене, когда ещё к такому массажисту попаду. Да-вай лекарь тащи побольше еды в сауну. Мы тебя там подождем.
      Поели мы очень существенно! И такие блюда! Видимо и кок здесь имеет все права называться лучшим. Затем лекарь удалился вроде как за спиртным, а я при-ступил к массажу. А минут через сорок капитан вывернулась на спину и с ехидством констатировала:
      - А ты ведь совсем не толстый! Это просто твои мускулы обвисают, когда расслабленны.
      Гарольд замолчал, и целую минуту не раздавалось и звука. Первым не выдержал Армата:
      - А дальше? - рассказчик хмыкнул и тяжело вздохнул:
      - А дальше всё было как в сказке! Волнительно, долго и прекрасно! Ради таких событий следует делать паузы в любых приключениях.
      - А царапины, откуда? - выдал свою заинтересованность и Николя.
      - В каждой сказке есть конец, - резюмировал Гарольд. - И не всегда сча-стливый. Думал, Нина крепко спит, и решил заглянуть в какую-то книгу с кожаным переплётом, лежавшую под прикроватной тумбочкой. Даже предположить не мог реакции капитана. Она мне чуть глаза не выцарапала, от меча её под кровать пришлось пря-таться, а в конце выставила меня голого из своей каюты и вышвырнула за мной мою одежду. Под смех нескольких козлов меня сюда и привели. И чего она так разъярилась? Я тоже хорош - в такой мелочи прокололся! Грамотным прикинулся! А жаль, хороший шанс упустил!
      - Так её Нина зовут? Очень красивое имя, - обрадовался Армата. - Как у моей мамы!
      - Не вижу поводов для радости, - с тоской в голосе сказал Гарольд. И Малыш его поддержал, пропев строчку из оперы на новый манер:
      - Что Нина завтра нам гото-о-вит?!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

"ХАОС"

 
      Ужин нам принесли, когда корабль полностью прекратил своё движение. Видимо мы зашли в порт или хорошо защищённую гавань, так как не ощущалось даже малейшей качки. После долгой темноты, включённый свет казался неимоверно ярким, но мы сразу рассмотрели наших предыдущих посетителей. Двое всё так же держали нас под прицелом, а третий скрупулёзно проверил наручники. Хоть и личики у всех были грубые и не вызывали особой симпатии, но явно чувствовалось некое к нам расположение. Грех было не попытаться выведать хоть какую-либо информацию. А разносящий пайки вообще не прочь был с нами побеседовать. Он то и начал с вопросов:
      - Ты чем это кэпа так разозлил? - он уставился на Гарольда и упёр руки в бока. - Весь экипаж на авральных работах!
      - Да ничем…, - мой друг удивлённо пожал плечами и признался: - Хотел книжку старую полистать, за это и поплатился…
      - А с доктором ты как расстался?
      - В каком смысле? - не понял Гарольд.
      - Подрался ты с ним, что ли?
      - Ещё чего?! Расстались мы лучшими друзьями! И выпили вместе!
      - А почему же у него синяк свежий под глазом? - допытывался пират.
      - Откуда мне знать? Я его видел в полном здравии.
      - Странно…, - протянул раздававший нам провиант и переглянулся с остальными своими товарищами. - Видать попал кому под горячую руку…
      - Ребята! - как можно более дружественней начал Малыш. - Вы бы нам не обрисовали, что нас ждёт впереди? Хотя бы кратко, в двух словах.
      - Если кратко, то большие трудности! Из-за того, что ваш автомобиль утонул, за вас попытаются выручить как можно больше деньжат. А это возможно только в двух вариантах. Первый: вас будут выставлять на гладиаторских боях, а там долго не живут. И второй: набить рабам цену какими-то большими знаниями современных технологий или вооружений. Тогда вас купят в лаборатории или на заводы. Или министерство обороны. А там жизнь вполне сносная. И быстрее можно стать свободным.
      Впервые за всё время плена заговорил Цой Тан:
      - Надеюсь, здесь нуждаются в специалистах по ведению подводного хозяйства? Я умею выращивать любые водоросли, разводить колонии моллюсков и другую полезную живность.
      - Не смеши нас! Кому нужны твои моллюски? Нас от продуктов моря и так тошнит!
      - А гладиатор после победы тоже становится свободным? - оживился Гарольд. - У меня кулак сильный! Могу драться целый день!
      - Ха! - засмеялся пират, и его поддержали трое других. - Раб-гладиатор частенько обретает свободу только после своей смерти. А до того очень долго принадлежит хозяину. Хотя есть много случаев, когда и им была дарована свобода. Один из таких случаев сбор средств на выкуп болельщиками. Другой - вольная от хозяина. Третий - особые условия боя. Вашему пацану вчера повезло, он как раз попал под один такой закон. И, между прочим, он что, всегда так силён в поединках?
      - Честно говоря, он только и умел, что ножами кидаться, - стал объяснять Гарольд. - А в драке слабоват до неприличия. Первый поединок - настоящее чудо. Хоть парень с нами всего полгода, но привыкли к нему. А тут такое для него испытание. Думал всё, хана нашему компаньону. Да и брат к нему тянется. Он хоть и больной, а добрых людей чувствует.
      - Здесь добрые долго не живут…, - проворчал пират, уже подходя к двери. Затем обернулся и снова обратился к Гарри: - А тебе тоже не позавидуешь…
      - Чего так? - беззаботно спросил мой друг.
      - Мы уже в порту и заправляет здесь один…, гм…, человек. Очень неравнодушный к нашему капитану. И очень опасный противник! - он переглянулся со своими товарищами, и те поддержали его молчанием. - И ты вряд ли избежишь его внимания. Наш тебе совет: не оказывайся на его пути. Хотя я тебе уже говорил, что буду ставить на тебя. Да и многие наши ребята рискнут капиталами в вашем поединке. Если он состоится…
      - А вы знаете, я вам тоже дам один совет! - мой "брат" забрал у меня хлеб, который я начал жевать с упаковкой, освободил его от пластика и опять сунул в руки. - Только скажите: есть у вас паузы между раундами?
      - Да. Особенно в важных боях и наиболее посещаемых.
      - Тогда обещаю вам продержаться первый раунд и сделать вид, что мне не справиться с соперником. Но потом я его завалю. Поставите в перерыве и утроите выигрыш. Здорово?
      - У нас говорят: дурак в мечтах богатеет. А мы мечтать, не любим. Да и ты того…, гм…, человека ещё не видел.
      - Всё равно: не забудьте. Раз уж вам денег на меня не жалко.
      Пираты ушли, а мы продолжили ужин в некоторой задумчивости. Малыш попытался пошутить:
      - За свою любовь иногда приходится бороться!
      - Да пошёл ты! - беззлобно отозвался Гарольд. - Какая там может быть любовь? Шлюха как шлюха. Только с большими амбициями. Попала на голодного мужика, да и только.
      Я сидел напротив него и сосредоточенно жевал хлеб, но глаза то я его видел! И его глаза мне не понравились: была в них какая-то непонятная тоска. И даже сквозила некая растерянность. Или может мне показалось?
      Продолжительное время нас не трогали. Так как в полной темноте нечем больше заняться, как прощупывать свои наручники или трепаться, то мы решили отоспаться. Про запас, для лучшей сохранности бодрого настроения. Хотя последними из всех заснули наверняка я с Гарри. Он шептал мне на самое ухо о событиях, которые произошли со мной и с ребятами за последнее время. И событий было порядочно. Вначале я слушал очень внимательно, но потом сон всё-таки сморил то ли меня, то ли моего друга. Не помню, кто уснул первым.
      Часов никому из нас не оставили, поэтому, когда опять неожиданно зажёгся свет, мы подумали, что уже утро и наступила пора завтрака. Да и желудки говорили о том же. Но время шло, а дверь нашей общей камеры так и не открывалась. Так и напрашивалась мысль, что нас кто-то тщательно рассматривает. Естественно, мы все реагировали надлежащим образом: я испуганно вскрикивал и закрывал руками глаза, Гарольд меня успокаивал, ребята шутили или ворчали. Но постепенно мы успокоились и даже опять впали в некую дрёму. Свет так и не выключили и часа два мы старательно играли свои роли. Я лежал, скрутившись калачиком под боком у моего "брата" и иногда вздрагивал во сне. А он мне шептал успокаивающие слова.
      Гарольд первым заметил приближение непонятного. А я уже услышал после того, как его грудная клетка напряглась и замерла. Откуда-то сверху раздавался противный, но очень осторожный скрип. Будто откручивали барашки на давно заржавевшем лючке или иллюминаторе. Затем какой-то люк всё-таки открылся, потому как Армата успел воскликнуть:
      - Я вижу отверстие на потолке!
      И сразу же за этим в нашу арестантскую камеру ухнула дымовая шашка. За ней вторая, почти одновременно с третьей. Не густой, и вначале даже прозрачный дым, стал заволакивать всё помещение. И сразу стало ясно, что наши жизни в опасности: едкая дымная смесь была явно нервнопаралитического действия. Не в силах подняться к двери из-за цепей и наручников ребята стали изо всех сил колотить, чем попало по полу и переборкам. Ведь только так мы могли привлечь к себе внимание охранников. Ибо если кто-то и хотел с нами расправиться, то только не они. Разве только они были в сговоре с пытающимися нас отравить злоумышленниками. Все уже стали задыхаться и надрывно кашлять, а помощь так и не приходила. Задерживать дыхание тоже не имело смысла, и ребята орали из последних сил. Один я забился головой под матрас и мычал нечто нечленораздельное. Если уж не могу чем-то помочь, то лучше притворяться до конца. Хотя в голове похоронным набатом крутилась только одна мысль: "Ведь мы никому не нужны мёртвыми!" Постепенно дым заполнил всё пространство, скрыв нас от взглядов возможных наблюдателей. Тогда я набрал как можно больше чистого воздуха из под матраса и задержал дыхание. Ребята прекратили всякое движение и не издавали больше ни звука, а я пытался держаться до последнего. Я ведь четыре минуты могу находиться под водой, и когда-то спасся этим от смерти. Но сейчас моё время, видимо, истекло. Я попытался ещё раз вздохнуть под матрасом, но горячий дым уже оказался и там. Он ворвался в мои истомлённые лёгкие адской смесью, и моё сознание отключилось.
      В загробную жизнь я не верил, поэтому происходящее со мной очень удивило и преисполнило некоего величия. Моя душа поднималась из тёмного, вязкого мрака к мерцающему далеко вверху яркому свету. Своего тела я уже не чувствовал, догадываясь, что никогда больше не воспользуюсь бренной оболочкой. Зато я обрёл полную свободу своей сути и с увеличивающейся скоростью устремился вверх. И чем быстрей я поднимался, тем громче звучали трубные звуки чего-то величественного и таинственного. Мрак отступал, давая место светящемуся облаку, и моя внутренняя сущность ощутила благодатное тепло. Ещё одно мгновение и я увижу место, в которое перенеслась моя душа. Интересно, кого я там встречу? Первым, о ком я вспомнил, был Серджио. Раз он умер, то обязательно должен быть где-то здесь! Ослепительное сияние ворвалось в мой мозг и я увидел!
      Увидел, что яркий свет исходил от низко висящей лампы. И услышал, что трубные звуки превратились в удовлетворённый человеческий голос:
      - Наконец-то он зашевелил зрачками!
      Чьё-то лицо низко склонилось надо мной. Захотелось спросить, где я и что со мной приключилось, но губы слиплись, а челюсти свело судорогой. Поэтому из моей глотки вырвалось лишь непонятное мычание. Меня явно не поняли, так как я услышал:
      - Он что-то пытается сказать! - на что второй голос заявил:
      - Да он вообще не говорит, только мычит что-то непонятное. Лишь его брат как-то понимает это мычание.
      Надо же! Если бы не пересохшее горло, я бы разоблачил себя несколькими словами. Но неужели нас травили газом только для этого?! Что же произошло? Я заметался глазами, захрипел громче и попытался встать. Но не тут то было! Всё моё тело и конечности были крепко привязаны к ложу, на котором я приходил в сознание. Первый голос показался озабоченным:
      - Может его отвязать? И он успокоится?
      - Вряд ли… Лучше пусть так и лежит! - второй человек склонился надо мной, и я узнал в нём судового врача. Его правый глаз украшал огромный синеватый фингал, который был виден даже сквозь тонирующую мазь. Я вспомнил недоумение пиратов по этому поводу и как можно жалобнее заскулил. Пытаясь этим скрыть своё желание засмеяться. Вряд ли мне стало смешно от вида разукрашенного лица лекаря. Видимо наступило облегчение от сознания, что всё-таки я ещё не на том свете. Жизнь продолжалась! Хоть и в неимоверных трудностях и неопределённых перспективах на будущее, но шла по намеченной судьбой линии. А может, мы сами эту линию выбираем? Когда-нибудь и об этом узнаем. Скорей всего, действительно после смерти.
      - Ладно, хорошо хоть не буйствует! - лекарь успокаивающе похлопал меня груди. - Сейчас проведём все тесты и отправим его по назначению.
      - А стоит ли возиться? - спросил другой человек. Теперь я разглядел и его белый халат, приняв за санитара. - Только время зря потратим. И так, сколько на него сил угрохали!
      - Возиться стоит всегда! - судовой врач закатил мне веки, внимательно всмотрелся и задумчиво добавил: - Хотя бы даже для собственного самоусовершенствования…, и успокоения.
      И два медика, (даже не знаю, как их обозвать), приступили к своим проклятым тестам. Отношение ко мне было как к подопытной крысе. А может и хуже. Что только со мной не делали! Кололи, щипали, давили, гнули, ломали, шлёпали и даже поливали. А я даже не мог просто по-человечески возмутиться. Вернее мог, но в меру. Так как прекрасно знал, какие реакции должны сопутствовать тому или иному совершаемому надо мной действию. Если честно, то я бы их избил, если бы не был связан. А так приходилось притворяться полностью равнодушным к одним издевательствам, и нервно реагировать на вполне безобидные. К концу "тестов" моё терпение истощилось полностью, и чуть было и в самом деле не поехал мозгами. Если бы на моём месте был кто попроще, вряд ли бы он выдержал. Всё-таки этот судовой врач, хоть и с подбитым глазом, но явный специалист своего дела. Да и второй - тоже.
      И что-то его явно насторожило в результатах тестов. Вернее даже не в результатах, а в самом моём организме. Как я ни старался расслаблять свои мышцы, дабы придать им вид дряблых и немощных, мне это вряд ли удалось. Тот даже высказался на эту тему:
      - До того, как дурику отбили мозги, он обладал, видимо недюжинной силой. Если он начнёт ломать всё вокруг и буйствовать, с ним будет трудно справиться.
      - Да, брат его говорил об этом и просил сильно не нервировать.
      Вот невезуха! И эти двое ещё осмеливаются утверждать, что они меня не сильно нервируют?! Я себе представил, что бы со мной было в другом случае, и внутренне вздрогнул. А лекарь продолжал:
      - Во время всего осмотра он только радостно реагировал на напоминания о брате. - (Естественно! Что же мне ещё оставалось делать?!) - И сразу при этом успокаивается. Вот смотри: - он нагнулся ко мне и несколько раз проговорил слово "брат". Я тут же обрадовано замычал и принялся шарить глазами вокруг, словно в поисках моего родственника. - Видишь?! Так его всегда можно успокоить и заставить подчиниться. Думаю несложно даже прогуляться с ним за ручку к их месту содержания.
      - Да ты что?! - воскликнул второй. - Ещё этого не хватало! Колем ему снотворное, и пусть его волокут ребята. Нашёл время для экспериментов! Да и буннер на него нацепить надо…
      Я чуть не заплакал от досады и бессилия. Сколько же надо мной будут издеваться?! Да ещё и буннер какой-то? И тут же постарался себя утешить мыслью, что самое главное: я жив! И очень скоро встречусь с остальными ребятами. И шанс у нас будет обязательно! С этими благими размышлениями я почувствовал лёгкий укол и почти сразу же упал в пелену забытья.
      Проснувшись, я сразу же попытался сесть, и мне это удалось без труда. Мало того, мои руки не сковывали наручники, да и вообще никаких цепей не наблюдалось. Я открыл глаза, скатился с кровати и принялся крутиться вокруг своей оси на четвереньках, кидаясь иногда в сторону и мыча от волнения. Но сам тем временем осматривался. Помещение было уже совсем другим, большим и с несколькими кроватями. Неяркая лампочка освещала три двери, и одна из них было приоткрыта. На одной из кроватей уже сидел, видимо только что проснувшийся, Армата. Он тут же вскочил, подошёл ко мне и стал успокаивать:
      - Тихо! Тихо! Скоро придет твой брат! Твой брат! Очень скоро! Брат!
      Я стал успокаиваться и замолкать. Армата потянул меня за руку к приоткрытой двери, приговаривая на ходу:
      - Тебя надо помыть! Брат сказал мыться! - и завёл во вспомогательное помещение. Это оказалась весьма неплохая ванная комната. Мало того, там было ещё две душевых кабинки, несколько умывальников и даже большое зеркало на пол стены. На противоположной стене ещё одна дверь вела, видимо в туалетные помещения. Я мельком взглянул на своё отражение и ужаснулся: вокруг моей шеи виднелось кольцо из широкой полоски стали телесного цвета. Его толщина не превышала одного сантиметра и почти ничего не весила. Скосив глаза на начавшего меня умывать Армату, я заметил точно такое же украшение и у него на шее. Незаметно засунув два пальца под своё кольцо, я напряг все мускулы, пытаясь его разорвать. Но лишь ощутил немалую боль от врезавшегося в мышцы непонятного вещества. Армата заметил мою попытку и стал бормотать:
      - Вот и хорошо! Не бойся, не бойся… Сейчас помоемся и пойдём кушать… Брат тебя накормит… Брат придёт и тебя успокоит…
      И лишь только мы вернулись в помещение с кроватями, как один за другим, с интервалом в минут пять, стали появляться ребята. Их вталкивали через самую большую дверь без наручников, но каждый был окольцован. Все тут же включались в общий разговор, пытаясь тем самым дать мне как можно больше информации. Первым появился Малыш.
      - О! Наш бедняга уже проснулся? Долго же он спал, видно вкололи чего-то чрезмерного. Ты его уже покормил?
      - Да нет ещё, только умыл. Его обеденная порция никуда не делась. Если ему аппетит не повредили, то съест за ужином и не заметит. - Армата двинул бровью и спросил с раздражением: - А как тебе твоё кольцо? Не надоело? Меня оно ужасно раздражает. Вот ведь сволочи, ничего нового даже придумать не смогли: те же кольца, что и у преступников во многих системах. Только тоньше и из другого материала. Да и название новое - буннер.
      - Да не только это. - Малыш устало вытянулся на своей кровати, задрав ноги на спинку. - Помимо смерти это кольцо может ещё и парализовать на время. Или лишить сознания. Или полностью раскоординировать все движения. Мало того эти ошейники могут передавать информацию об их носителях, на какой угодно компьютер и оператор следя за экраном, может предпринять нужное действие. Просто наблюдая за поведением своего подопечного. А ручной пультик всегда находится в наличии у непосредственного владельца. И когда раб не при нём, хозяин переключает управление на оператора. Легко и просто!
      - И откуда ты всё это знаешь? - делано удивился Армата.
      - А об этом и не делают никакого секрета. Каждый встречный не прочь поучить уму разуму несчастного раба. И предупреждают, что бы меньше делали попыток к побегу. И, кажется, от всей души. Говорят, что ещё никто не сбегал, пока был рабом. Ну а уж когда свободным становишься, то тогда, пожалуйста, вали, куда глаза глядят. Если конечно не связан обещанием на кого-нибудь работать. А здесь обещаний придерживаются очень строго.
      Втолкнутый в помещение Николя бал растрепан и явно не в настроении. Шепелявя и чуть не заикаясь от возмущения, он принялся рассказывать:
      - Замучили в доску! Так и сказали, что с меня никакого толка не будет. Я им пытался что-то втолковать по поводу истории войн, стратегии и генерального планирования, но они только пальцами у висков крутили. Пригрозили тем, что скорей всего пойду на корм акулам, которых они откармливают в огороженной части океана.
      - Не переживай! - стал успокаивать его Армата. - Мне тут один рассказал об этих акулах. Туда бросают только преступников, приговорённых судом к такой казни.
      - Надо же! - саркастически хмыкнул Малыш. - Даже представить себе не мог, что здесь найдётся хоть один преступник. Оказывается есть. Какой же подвиг для этого совершить надо?
      - Не знаю, об этом не успел выпытать. Только и посоветовали учить быстрее здешние законы. Но тут же и о противоречии поведали: рабам даже свод законов не выдают. Только свободным. А где наш "свободный"? - Армата обернулся к вошедшему Цой Тану. - Может хоть ты удосужился его увидеть?
      - Не замечал, - японец устало вздохнул и уселся на свою кровать. По мне он скользнул, казалось бы, равнодушным взглядом, но я уловил желание чем-то поделиться. - Часа два меня выпытывали двое толстомордых о моих знаниях по разведению различной живности в морской среде. И, похоже, здорово заинтересовались. Даже напоследок пообещали в будущем неплохую житуху мне устроить. Неужели пригодятся здесь мои знания? Ведь пираты открыто посмеялись вначале, а сейчас гляди, каких-то типов допустили на собеседование. А нашего метателя ножей я не видел, хоть людей здесь тысячи…, - он опять скользнул по мне взглядом. - Попробуй угляди в этой массе кого-то из знакомых! Дело совсем безнадёжное!
      Наверное, не только я, но и остальные поняли, что Цой кого-то заметил в толпе. И это очень важно, только непонятно к худу или добру. Я даже пожалел о своём решении притворяться дебилом: уж очень хотелось действовать, отдавать распоряжения, задать кучу самых разнообразных вопросов. А так жди брата и надейся, что он покормит из своих добрых ручек. В этот момент и он появился, и был, пожалуй, самым озлобленным из нас всех вместе взятых. Лишь заметив меня, сидящего на полу возле Арматы, он немного смягчился. Но видно было, как возмущение и ещё кое-что непонятное, клокочет в его груди как вулкан.
      - Давайте жрать садиться! А то я сейчас вообще взорвусь от злости!
      После коротких посещений прибывшими ванной комнаты, мы все отправились в третью дверь, за которой оказалась приличная кухня с большим столом у стены. Готовить в ней совершенно было не из чего, да и инвентарь отсутствовал. А пищу нам доставили в небольшом ящике лифтового подъемника. К тому же передо мной на стол поставили ещё одну внушительную порцию оставшуюся от обеда. Голод во мне проснулся зверский, и я накинулся на еду как умалишённый. Даже притворяться не надо было. Видимо меня очень давно не кормили. Да и дальнейший разговор моих товарищей это подтвердил.
      - Значит, нашего Роки так никто и не видел? - Гарольд залпом выпил целую кружку холодной воды. - Я даже спрашивать про него пытался. Но то ли не хотят говорить, то ли действительно не знают. Это плохо. О нашем местонахождении у нас тоже никаких сведений. То ли в центре острова, то ли с краю, то ли на самой верхушке. А может даже в подводной части.
      - Жаль, что нас везли в какой-то закрытой душегубке, - вставил Малыш, очевидно давая объяснения для меня. - Но те улочки, что вокруг нас, вернее коридоры в виде труб - настоящий лабиринт. Новому человеку невозможно даже примерно сориентироваться. Немудрено, что и при огромном желании нас найти трудно.
      - Но признай, что апартаменты, принадлежащие нашей хозяйке просто колоссальные. - Армата покачал головой. - Чуть ли не маленький городок. Муравейник в муравейнике. Центральные ворота - словно у средневековых замков. Охрана, пушки, запоры. Видимо, даже внутри острова не всегда всё спокойно.
      - А меня приятно поражает довольно высокий уровень жизни, - решил высказаться Цой Тан. - Особенно в сравнении с теми островами, где мне удалось побывать. Неправдоподобная чистота, почти полное освещение, прекрасная вентиляция, завидное питание, приготовленное в своём большинстве из даров моря. А одежды?! Ещё ни одной личности не видел в рванье или в грязном рубище. Женщины вообще щеголяют в красивых платьях. А жильё? Везде нормальные и приемлемые условия жизни. Возьмите, к примеру, хоть нашу камеру. Она наверняка - самое худшее из увиденного здесь нами.
      - Это действительно удивляет, - согласился Гарри. - А в хоромах нашей хозяюшки, так вообще небывалая роскошь.
      - Так ты и там успел побывать?! - изумился Малыш. - Почему же от тебя не пахнет духами?
      - На этот раз работал только массажистом, - невесело улыбнулся Гарольд и снова помрачнел. - Больше часа потел над её кузиной, и даже слова благодарности не услышал. Кошка драная! А потом и Нина своё тело подставила. Да ещё и нахамила перед этим. Ну, думаю, сейчас я тебя заведу! Как только я над ней не изгилялся! По каким только эротическим точкам не проходился! Старался, пыхтел, томно дышал…, и всё без толку. Осталась холодной как бревно, вмороженное в лёд. Я имею ввиду: по эмоциям. А уж тело то её я раскочегарил по максимуму. По завершении массажа она ещё встаёт и с нескрываемой издёвкой говорит: - Потерял ты квалификацию, совсем потерял… Уже ни на что не годишься… Придется и тебя завтра продавать вместе со всеми… Одна надежда, что док постарается и рекламу для тебя приличную сделает.
      - Так нас всё-таки завтра выставляют на торги? - прошепелявил погрустневший Николя. - Погибнуть никогда не боялся, но что бы меня продавали как скот…
      - Не робей, парень! - засмеялся Малыш и кивнул в сторону Гарольда. - Может попадешь к доброй хозяйке и будешь греть ей спинку прохладными ночами. К тому же здесь неплохо, сравнительно.
      - Да и я видел сегодня, - улыбнулся Цой, - Как двое молодых людей поцеловались, прям на улице. И самое интересное - у них на шеях были буннеры! Такие же, как у нас!
      Николя продолжительно фыркнул на это известие и отрицательно замотал головой:
      - Может здесь и приветствуется повышенная рождаемость среди рабов, но мне от этого не легче. Совсем не желаю увеличивать их население.
      - Можешь и не увеличивать, - легко согласился наш аристократ, - Главное спинку найти тёплую…
      - Ты только про спинки тёплые думаешь! - укорил его Гарольд. - Уже, небось, и профессию себе придумал для этого подходящую.
      - А как же! - стал хвастаться Малыш. - Я решил не скрывать и признался, что работал визажистом на Овчаре. При самой королеве и её фрейлинах!
      Мы все удивлённо на него воззрились. Визажист!? Даже я замер на секунду, но, почувствовав под столом пинок по ноге, сразу закрыл рот и продолжил жевать дальше. А новоиспеченный модельер красоты продолжал, как ни в чём не бывало:
      - Ведь до того, как я встретил вашу компанию, я неплохо зарабатывал себе на хлеб насущный. А здесь, как я успел заметить, просто неимоверное количество женщин. И все стараются одеться получше и наложить макияж попривлекательнее. Да здесь просто рай, для человека моей профессии.
      Мне надоело слушать этот малозначащий разговор. Хотелось узнать об одной вещи, поэтому как бы невзначай опустил руку под стол и выдавил на коленке Гарольда азбукой Морзе всего лишь одно слово: "дым". Тот сразу всё понял и согласно закивал головой:
      - Да, в таком деле тебе вполне может повести. Если конечно конкурентов здесь нет. А то тебя живо уберут. Как нас уже пытались убрать с помощью ядовитого газа.
      Теперь все уставились на моего "брата". И Армата спросил:
      - Ты же хотел спросить у нашей хозяюшки об этом? Или забыл?
      - По поводу моего вопроса она то мне и нахамила перед массажем. Говорит: "Толстый! Это наши проблемы! А твоё дело не совать нос, куда не следует и вести себя как мышка! Скажи спасибо, что вовремя вас откачали! Да ещё и брату твоему пришлось переливание крови делать! Угораздило ж придурка под матрасом спрятаться, вот больше всех и наглотался. Лучше бы он издох и не вводил меня в такие расходы!" - Гарольд тяжело вздохнул. - Я её предупредил, что без брата я наложу на себя руки, а она, стерва, отвечает: "После продажи, хоть и ноги на собственные уши задирай, а сейчас делай своё дело. Рабам положено молчать!" Вот такая малина… А доктора я тоже видел, но поговорить не удалось: при виде капитана он исчез как напуганный заяц.
      - Значит о том, кто нас травил, ни у кого никаких догадок? - Малыш медленно обвёл всех взглядом. - Ни малейших предположений?
      - Да есть у меня две гипотезы…, - Гарольд говорил без убеждения, давая нам понять, что додумывать надо самим. - Одна из них - это наличие на борту некоторых типов связанных с бомжами, у которых мы умыкнули плохо управляемую таратайку. Те объявили розыск и попросили нас наказать.
      - Ну да, очень может быть! - с очень честными глазами поддакнул Армата. - Те могли и попросить! Уж больно у них рожи подозрительные! И просил же я с ними не связываться!
      - Назад уже ничего не воротишь! - развёл Гарольд руками и продолжил: - А вторая гипотеза касается тех, кто пострадал больше всех…
      - Верно! - воскликнул Малыш. - Я тоже сразу подумал о нашей хозяйке! - когда недоумённые взгляды ребят скрестились на нём, пояснил: - Сами понимаете: нелегко остаться честной девушкой, побывав в руках такого искушённого массажиста!
      Все, кроме меня с "братом", грохнули смехом. Гарольд тоже криво поулыбался, пытаясь поддержать имидж разгульной компании воров- мошенников. Но на шутника посмотрел с раздражением:
      - Посмотрим, как ты себя зарекомендуешь! Визажист несчастный! А самые пострадавшие здесь наверняка из команды старого олуха Фредо. А он сам, так вообще мог обозлиться за нанесённый моральный ущерб. И корешей у него тут хватает. И если додумать немного дальше, то как бы нашему метателю ножей из-за этого Фредо не поздоровилось. Нападут на мальчишку скопом и затопчут. Ведь с нами могут общаться многие, никто особо не запрещает, а он не появляется. Как бы чего с ним не случилось…
      Воцарилось недолгое молчание, во время которого все обдумывали высказанные предположения. Думал и я. Как по мне: то что-то обе гипотезы были слишком слабы. Пиклийцы, если бы знали о нас, вряд ли бы опустились до подобной мести. Фредо тоже этим ничего не добьется. И катер свой не вернёт, и уважения себе не прибавит. Кто-то другой? Мстит лично за кого-то? Вряд ли. Скорей здесь вызовут на бой. Если не ошибаюсь. А если ошибаюсь? То тогда плохо: с нами, так или иначе, но расправятся. Мало того, что мы в новом, малознакомом месте, мало того, что мы бесправные рабы! Так на нас ещё скрытно начнут нападать! Хоть головой об стенку бейся! От злости и бессилия! Головой? А почему бы и нет! Ведь мне всё можно!
      Я замычал и ударился лбом об стол. Потом ещё раз, сильней. Стало больно, и от этого я замычал громче. Меня попытались удержать, а кто-то даже посоветовал позвать врача. Услышав это, я поощрительно хлопнул Гарольда по коленке, и он заорал дурным голосом:
      - Врача! Срочно вызовите врача! Моему брату плохо, у него опять приступ начался!
      Кто-то из ребят уже барабанил в дверь и через пару минут наш сторож, разобравшись в причине, пообещал вызвать помощь. Пришлось ждать чуть ли не четверть часа, и всё это время дёргаться и пытаться вырваться из жестких захватов. Мне даже надоело притворяться, и я стал всерьёз обдумывать момент якобы моего "выздоровления". Но тут и лекарь подоспел со своим чемоданчиком. Ловко выхватил шприц, заполнил его из ампулы и без раздумья вколол мне в плечо. Защищать меня никто не стал, мало того, даже придерживали довольно от души. По этому я снова впал в забытье. Засыпая, подумал: "Если сутками спать под наркозом: умнеешь или глупеешь?"
      Очнулся я (уже в который раз!) опять в другом месте. Но оно было самым шикарным из всех предыдущих. С первого взгляда стало понятно, что это помещение ни что иное, как огромная спальня. Почти все стены были в зеркалах, даже окна вроде отсутствовали. Лишь кое-где набольшие портьеры что-то скрывали. Освещение волнами перекатывалось из одного края потолка на другой по тусклым разноцветным лампочкам. Со всех сторон доносилась тихая классическая музыка. Это место могло вызывать чувство полного удовлетворения.
      Могло, если бы я не лежал на кровати. Вернее не на "кровати" и не "лежал". Ибо то, что было подо мной, скорее напоминало боксёрский ринг, только без оградительных канатов. Вместо них с двух сторон стояло по паре хромированных труб до самого потолка. И каждая пара соединялась между собой блестящими колёсами, напоминающими штурвал судна. От этих штурвалов тянулись явно не игрушечные, хоть и никелированные, цепи и смыкались у меня на лодыжках и запястьях. Железо, на удивление, не касалось непосредственно моего тела: под ним было проложено нечто, очень похожее на хорошо выделанную кожу. И кроме этой кожи на моём теле больше ничего не было. Совсем!
      От осознания этого, а не от свежести, моё тело сразу покрылось пупырышками. Как-то намного спокойнее чувствуешь себя в незнакомой обстановке, когда на тебе хоть что-то, но наброшено. И куда это я попал? Да ещё в таком распятом виде?
      Слегка натянув одну из цепей, я понял, что даже не могу подтянуть ладонь к своему лицу. Меня это явно разозлило, и я дёрнул правой рукой. Со всей силы, на какую был способен. Цепь даже и не подумала разорваться, а вот рука заныла основательно. Хорошо хоть кожу догадались подложить. И после моих дёрганий зазвенели невидимые колокольчики. Я попытался поджать ноги, и колокольчики зазвучали ещё громче. После движения левой рукой, звук немного изменился и стал варьировать после любой смены усилия прилагаемого к каждой цепи. Наверняка те, кто умел, так развлекались, создавая музыку, но у меня получилась совершенная какофония.
      Зато несуразный звон привлёк чьё-то внимание. Одна из портьер зашевелилась, и я покосился на неё глазами, совершенно не догадываясь о личности входящего. И чуть не ослеп! Из потолка надо мной хлынул такой ослепительный свет, что чуть не выжег мне сетчатку! Ранее мне не удалось заметить расположенные там прожекторы. Или ещё, дьявол знает что! Даже сквозь закрытые веки я видел пять ярких солнц слившихся в одно.
      Мне даже не пришлось вспоминать, что я разыгрываю из себя умалишённого: мычание вперемешку с криком ужаса непроизвольно вырвались из моей глотки. Захотелось закрыть глаза всеми имеющимися у меня конечностями, но сделать этого я не мог. Зато уж колокольчики зазвенели! Наверняка: как никогда прежде! Может из-за этого, может из-за моих криков, но свет тут же выключился. Я замер и открыл глаза. И ничего не увидел! Временная слепота поразила меня и я лихорадочно соображал, когда же она пройдёт. Я даже не видел тусклых лампочек, которые давали прежде освещение.
      И буквально через несколько мгновений я почувствовал по моемее телу какие-то передвижения. Будто по мне ползали, трепыхаясь, некие бабочки в количестве нескольких штук одновременно. Не могу сказать, что это было так уж неприятно, особенно после сравнения с прожектором, но вызывало во мне определённый дискомфорт. И главное: трепыхающие крылышки всё чаще и чаще стали проходиться по моим гениталиям. Что вызвало в моём организме определённую реакцию. Вернее: чуть не вызвало! Так как я вспомнил неожиданно ясно слова нашей хозяйки по моему поводу. Мол, и на меня найдутся любители экзотики. Меня уже продали! Пока я спал! И не иначе, как закоренелому маньяку! Кто же ещё позарится на убогого дебила?! Вот влип, так влип! И угораздило же меня притворяться дебилом! Тьфу, действительно - полный идиот!
      От подобных мыслей моё естество опять скукожилось, так и не выдав моего первоначального возбуждения. Вдобавок я стал вспоминать самые кошмарные, противные и отвратительные сцены из моей жизни. Напрягаться для этого не приходилось: моя память услужливо их подсовывала десятками, если не сотнями. Попутно я продолжал подмыкивать, но с явной тенденцией на успокоение. Как я помнил, подобные извращенцы очень любят, когда их жертвы оказывают сопротивление и пытаются вырваться. Я же твёрдо решил не доставить ему такого удовольствия. Чем быстрей я ему опротивею, тем быстрей меня перепродадут в другие руки. Нет, все-таки мы явно перестарались с моим кретинизмом!
      Глаза постепенно привыкали к затемненному помещению и яркие пятна перед глазами стали рассасываться. Вначале стали фиксироваться пробегающие по потолку огоньки, а потом я различил склонившуюся надо мной фигуру. Тут же фигура сместилась к моим ногам, и я почувствовал, как мою плоть стали нежно мять и массировать. Но морально я к этому был готов: мозг полностью переключился на разглядывание самых омерзительных картинок. Минут пять ничего нового не происходило, а затем раздалось недовольное женское фырканье. Женщина?! Надо же!!! На мгновение картинки перед моим взором сменились на совсем противоположные. Но не даром я так горжусь своей силой воли: кто бы ни была моя мучительница, она не сможет меня возбудить без моего согласия! Новый фейерверк самых гнусных сцен заполнил моё воображение.
      Пытавшаяся меня изнасиловать женщина, видимо, решила изменить тактику. Она опять вскочила надо мной и чем-то замахнулась. На этот раз мне удалось уже прекрасно рассмотреть её фигуру, и мне вновь пришлось усилить борьбу со своим естеством. Ибо обнажённая фигурка у неё была сногсшибательная! Может и не лучше чем у любимой мною принцессы, но и не хуже. Именно эти воспоминания помогли мне окончательно. Ведь если судить по моему личному календарю, то всего несколько дней назад я от души занимался сексом со своей самой прекрасной девушкой. Ведь в моём сознании ещё не уложилось, что прошло более полутора лет. Моя память этому сильно сопротивлялась. И я ещё не настроен был изменять своей возлюбленной. Пусть даже она меня и предала.
      Следующие минуты я подвергался хлестанью плетью. Не больно, но ощутимо на моё тело опускался пышный хвост кожаных верёвочек, на кончиках которых было нечто мягкое и пушистое. Видимо этой же плёткой меня и пытались возбудить в самом начале, когда мои глаза ничего не видели. Больше всего доставалось ногам, живот и лицо явно щадили. Совсем нетрудно было вытерпеть подобное, и я лишь агукал как ребёнок, делая вид полной незаинтересованности.
      Тогда женщина неожиданно села мне на лицо и стала тереться своим интимным местом по моим губам. Как на это должен был отреагировать дебил? Понятия не имею! Поэтому я только фыркал и пытался освободиться для лучшего притока воздуха. При этом удалось хорошо рассмотреть личико усевшейся на меня очень молодой женщины. Оно соответствовало её телу. Прекрасное, неповторимое, холёное и безжалостное. Именно безжалостное выражение лица и заставило меня сделать небольшую пакость: я укусил её за возбуждённые половые губы. И в тот же момент моё тело перестало мне повиноваться. Меня словно парализовало. Женщина с воплем вскочила надо мной и, переложив плеть в левую руку, потрогала осторожно себя между ног. Убедившись, что крови нет, она грязно выругалась и вновь схватилась за плётку. А в левой руке у неё я заметил небольшой пультик. Тот самый, который управляет ошейником. Видимо с его помощью она меня и парализовала после укуса. Вот уж сволочь!
      И моя экзекуция продолжилась! Только теперь по-иному. Оба штурвала, к которым крепились цепи, поднялись по трубам вверх и я оказался над кроватью. Затем штурвалы прокрутились на сто восемьдесят градусов вследствие чего, моё тело провисло животом вниз. Не сильно, так как натяжение цепей этого не позволяло, но и приятного было мало.
      И вот тогда девица отхлестала меня от души, со всей своей силы. И было у неё этой силы явно достаточно. При этом она со злостью постанывала и даже повизгивала: всё-таки чем-то я очень её разозлил! Или не оправдал надежд на что-то неадекватное. Ну что ж, тем лучше для меня. Потерпеть удары плёткой? Да без проблем! Подобное было сделать даже легче, чем вытерпеть предшествующие избиению ласки. Не впервой! Тем более что тело было сильно парализовано, и особой боли я не ощущал. Вначале… Так как чуть позже воздействие кольца исчезло и пришлось опять напрягать свою силу воли. Подсознание и боль так и пытались толкнуть тело к сокращениям и извиванием.
      Но всему приходит конец. Да и моей мучительнице видимо совсем надоело моё полное равнодушие к происходящему. Ожидаемого удовольствия она явно не получила. Выругавшись напоследок на незнакомом мне языке, она швырнула плётку на кровать и выскочила из комнаты. Так и оставив меня висящим на вытянутых конечностях.
      Досталось мне всё-таки здорово! Я почувствовал, как из нескольких мест моего многострадального тела что-то вытекает и, посмотрев вниз с прискорбием заметил несколько капель крови, оросивших это проклятое ложе. Вдобавок моя спина, запястья и лодыжки засигналили о чрезмерных нагрузках, посылая со своих нервных окончаний всё более усиливающиеся импульсы боли в мозг. Если меня решили добить, то времени на это уйдёт немного: пару часов, и я разорвусь на несколько остывающих кусков.
      Мои грустные размышления прервал звук отрывающейся двери, и в комнату впорхнула ещё одна женщина. Она была одета в простенькое платьице, немного прикрывающее колени и в небольшой передник домохозяйки. Вошедшая в ужасе сплеснула ладонями, заметив моё плачевное состояние и заметушилась вокруг, причитая:
      - Вот уж сволочь! Совсем мразь совесть потеряла! Над больным человеком так измываться! А что б её ржавчина съела! - она нажала нечто на трубах, и я опустился на кровать. - Ой, мамочки! Как же она тебе спину и ноги располосовала!!! - удовольствие от прекращения моей растяжки заставило меня с удовлетворением замычать. - О, великие электроны! Он же бедняжка ничего не чувствует! Сейчас, сейчас! - она куда-то метнулась в сторону и уже через минуту смазывала мои раны чем-то прохладным и успокаивающим. Видимо мазью. - Полежи родненький! Хотя ты и так ничего не чувствуешь?! Надо же! Даже странно! Тогда ведь сразу видно, грех такого человека даже обижать! Когда-нибудь эта садистка таки закончит свою мерзкую жизнь среди голодных акул! Они давно по ней плачут! И кто её такую злюку на свет породил?!
      Закончив манипуляции с мазями, она занялась моими цепями. Те открывались, по-видимому, совсем просто, так как она быстро освободила мои ноги и руки и осторожно повернула меня на бок. Я бездумно продолжал тихонько мычать и уставился на ней будто бы бессмысленным взглядом. Но сразу же рассмотрел довольно-таки милое личико, обрамлённое легкомысленными кудряшками и большие голубые глаза. А самое главное - на ней тоже был ошейник! Такая же рабыня, как и я. Девушка смотрела на меня с искренним сочувствием и состраданием, и мне показалось, что лучшего союзника мне и не найти. Вот только как я смогу с ней поговорить? Вдруг нас прослушивают, а то и просматривают? Ладно, отложим откровения до более лучших времён. Вначале осмотримся.
      Я сменил мычание на агуканье и протянул руку к ней. Она настороженно отодвинулась, но потом воскликнула:
      - Да у тебя же и руки натёрты! - и тут же сняла прокладки из кожи и смазала запястья и лодыжки всё той же чудодейственной мазью. Боль меня там не беспокоила, но я радостно заулыбался и снова протянул к ней руку. Минуту она не могла понять, а потом её лицо озарилось догадкой: - Кушать? Ты хочешь кушать?!
      Услышав якобы моё любимое слово, я заагукал ещё радостней и протянул к ней обе руки. Девушка вскочила и очень скоро вернулась с пригоршней конфет в ярких, блестящих упаковках. Видя их я даже сел, не обращая внимания на дискомфорт из-за повреждений на мягком месте, и стал подпрыгивать от нетерпения. Первую же данную мне конфету я сразу же отправил в рот с оберткой. Глаза девушки расширились от осознания моей полной тупости, и она попыталась забрать угощение. Ну да! Ещё чего! Я с яростью пережёвывал всё вместе и мог откусить и её палец, если бы она попробовала им воспользоваться. Тогда она вздохнула и стала отделять обёртки, говоря:
      - Какая же я дура! Сразу не догадалась! На, на, бери! Какой же он голодный! Не бойся, есть ещё много! Эта стерва их любит. А потом я тебе ещё принесу!
      Конфеты были шоколадные и невероятно вкусные. Девушка два раза ходила за новыми порциями, и я слопал все. Мне правда мешала за щекой обёртка с самой первой конфеты, но выкинуть её под кровать я не решался. А вдруг сразу найдут? Когда я уже стал опасаться за свой желудок, лакомства всё-таки кончились. Тогда девушка стала учить меня говорить её имя.
      - Меня зовут Рената! Скажи: Ре-на-та! Ну, скажи, скажи! Рената!
      После десяти минут усердных усилий я наградил свою учительницу более или менее сносным буквосочетанием, которое смог выговорить:
      - Грее…, Гер…, грена…, - и остановился на сильно рычащем: - Гена!
      Процесс обучения изрядно вымотал и сидящую возле меня на кровати девушку. Она дала мне последнюю конфету и, когда я с удовлетворением жевал, погладила меня по голове. Я тут же откликнулся на эту ласку, лёг набок и положил голову на её колени. Рената вначале напряглась, но потом продолжила гладить мою голову, а я с удовлетворением засопел. А сам лихорадочно придумывал способ открыться рабыне и с её помощью сориентироваться в этом месте. Попробовать азбукой Морзе? Знает ли она её? И как отнесётся к моим прикосновениям? Подморгнуть и приложить палец к губам? А вдруг за нами тщательно подсматривают! Да и всех свойств наших ошейников я не знал. Хоть бы свет отсутствовал, тогда бы я попытался что-нибудь прошептать её на ушко. Ведь насколько я понимал, Рената относится ко мне очень хорошо и вполне могла бы помочь. А может, я тоже помогу ей освободиться? Не думаю, что ей здесь сильно нравится. Хотя… всё может быть.
      Я неожиданно почувствовал очень тонкий и приятный аромат, исходящий от её тела. Неужели и рабыни пользуются тем же, что и их хозяева? А почему бы и нет!? Судя по ёе вспыльчивости и самостоятельности, Рената ведёт себя как избалованная служанка. Вполне может воровать парфюмерию, да ещё и самую лучшую. Даже отвязать меня не побоялась. Хотя может, ей дали такое непосредственное указание?
      Мои размышления прервал стук двери, и в комнату буквально ворвалась моя недавняя мучительница. Она была уже одета, но я не смог бы утверждать, что она потеряла что-то из своей соблазнительности. Осмыслив происходящее, она даже ногой топнула от возмущения:
      - Жалеешь этого неполноценного?! Да он же буйный! Кто тебе разрешал его отвязывать?! Глянь, даже мазью его помазала!!!
      Видимо Рената совсем не боялась своей хозяйки, так как даже не сдвинулась с места, а только ответила с укором:
      - Как вам не стыдно госпожа? Мучить этого несчастного? Он ведь совсем как ребёнок! И добрый! И слушается меня!
      - Добрый?! Слушается?! Ха-ха! - с презрением засмеялась хозяйка. - Вот я посмотрю на тебя, когда он начнёт тебя душить и насиловать. Что ты тогда скажешь о его доброте и послушании?
      - Да не может он такого сделать!
      - Очень даже может быть! - и без всякой логики добавила: - У этого придурка даже не встаёт!
      - Он бедненький ведь совсем боли не чувствует! - защищала меня Рената.
      - Зато я почувствовала, когда это животное меня укусило!
      - Значит, вы над ним безжалостно издевались…
      - Закрой рот и знай своё место! - перебила садистка свою служанку. - Слишком много себе позволяешь! Я уверена в его полном притворстве! А когда этот придурочный скот взгромоздится на тебя и покажет свои низменные инстинкты, то я даже не подумаю включать парализатор! Пусть сделает с тобой что заблагорассудится!
      - Ну, как же так можно, госпожа?! - на глазах у Ренаты появились слёзы. - Я ведь вам не сделала ничего плохого, да и этот несчастный тоже. Он действительно хороший и слушается! Надо дать ему конфетку только…
      - Ну и панькайся с ним! Но спасать я тебя не стану! И отведи придурка к его брату-бегемоту. Пусть хоть с ним попрощается! Всё равно недолго жить осталось!
      И рассерженная фурия выскочила из комнаты. Только грохнула со всей силы дверью. Рената показала ей вслед язык и воскликнула:
      - Садистка несчастная! - потом вытерла слёзы и пошла за одну из штор. Оттуда она вынесла комплект мужской одежды и стала меня одевать, что-то бормоча себе под нос. Я не сильно прислушивался, и не удивлялся правильно подобранному размеру, так как думал о Гарольде. С одной стороны хорошо, что мы вместе, но что это за фраза о прощании? И кому недолго жить осталось? Мне или ему? И в честь чего спрашивается такое отличие? Если хотят убрать меня, за мою неполноценность, то надо срочно "выздоравливать". Если что-то с Гарольдом, то надо предпринимать самые решительные меры к освобождению. Любыми средствами! И тут помощь Ренаты будет весьма кстати.
      Я прислушался к её бормотанию и внутренне напрягся. Она как бы напевала песенку, но с одними же и теми нерифмованными словами:
      - Когда всё спокойно и ничего интересного не происходит можно потихоньку говорить. Очень часто хозяева вообще не переключают буннеры на центральный пункт. Вдобавок оператор за всеми на огромном нашем участке уследить не может, и от звука сошел бы с ума. Поэтому он его отключает. И врубает, когда что-то происходит. Даже изображение иногда переключает. У него более тысячи подопечных. К тому же хозяйка скорей всего оставила управление на пультике. Если захочешь что сказать, говори сейчас, но рот сильно не открывай, словно мычишь. Я постараюсь понять. Если не можешь говорить, дай какой-нибудь другой знак. Может мне удастся тебе помочь…, - и опять стала напевать по следующему кругу: - Когда всё спокойно и ничего интересного…
      Вот это да! Неужели всё так просто?! Стоит только подать знак и у меня появится союзница! Наверняка она здесь уже давно и её помощь просто будет неоценима! Я уже было решил надавить пальцами на её руку, как вспомнил о Гарольде. Может вначале увидеться с ним? Может за то время, что я спал, произошла масса событий? И он более в курсе происходящего, чем раньше?
      В последний момент я воздержался подавать сигнал, поступив вполне обоснованно. Если Рената готова мне помогать, то эта помощь может чуть подождать. Спешки нет. А уж с Гарольдом я обязательно вначале переговорю азбукой Морзе. И тогда призовём в свои ряды бедную рабыню. Вот только волновало количество наших рядов. Как там остальные ребята? Если всех продали, то куда они попали?
      Тем временем Рената взяла меня за руку, и я послушно пошёл у неё на поводу. Пройдя несколько коридоров, спустились на три этажа по широкой лестнице и двинулись куда-то вправо. Я старался фиксировать в памяти каждую деталь внутренней планировки, даже не придавая вначале внимания дизайну и оформлению. А когда присмотрелся, немало удивился. Все помещения были отделаны просто изумительно. С огромным вкусом, изяществом и даже модной современностью. По крайней мере, по моим понятиям. Вполне достаточный свет, изливаясь с люминесцентных потолков, освещал почти каждый уголок огромного здания. Всё было чисто убрано и, даже не сильно присматриваясь, я почему-то был уверен в полном отсутствии даже малейшей пылинки. Ну совсем нельзя было сравнить с запущенным подвалом, в котором ко мне вернулась память. Неужели такая большая разница в уровнях жизни? И Цой Тан особенно на это обращал наше внимание. Не так уж всё здесь просто и понятно, на этом острове беспредела, бесправия и рабовладения.
      Судя по всему, даже рабы имели здесь право свободного передвижения. Нигде я не заметил ни охранников, ни хитроумных или секретных запоров. По пути нам попалось много разных людей: и свободных, и рабов, но в большинстве своём они отличались лишь кольцом на шее, да существенными различиями в одежде. Каждый занимался своим делом, некоторые даже явно ничем не занимались, болтая между собой и что-то обсуждая. И последнее наблюдение не относилось только к свободным. Что особенно поразило, так это полное отсутствие оружия, по крайней мере, видимого. Ясно, что подневольным людям его иметь было глупо, ну а остальным? Неужели в каждом квартале за всем следилось так тщательно?
      А общее настроение, так вообще поражало. Оно было благожелательным и миролюбивым. И это среди пиратов!? А в том, что и те здесь обитали, я убедился очень скоро. С одним из них мы разминулись почти в самом конце пути, и я его узнал: тот самый который проводил наш обыск при пленении. Он даже нечто пробулькал Ренате на местном языке, а та, хихикнув, что-то ответила. И одет он был прилично, и выражение лица казалось вполне весёлым. Да и все, встреченные нами, выглядели сытыми и довольными. Прям дом отдыха какой-то!
      Гарольда мы нашли в одном из полностью укомплектованных спортивных залов нижнего яруса. Он стоял на кулаках и делал отжимания. И не просто делал, а по команде и под щёлканье кнута. Правда, не по телу, а по воздуху. И щёлкала этим кнутом стоящая к нам спиной женщина. Мне вначале показалось, что это моя мучительница-садистка. Но когда та повернулась, я чуть не ахнул. Нина! Наша поработительница! Она была в спортивном трико, поверх которого набросила длинный, до пола, плащ из тонкой ткани. В левой руке она сжимала уже знакомый мне пульт управления кольцом, на груди у неё висел секундомер. Громким голосом она отдавала команды, и те эхом разносились по пустому залу:
      - Давай! Ещё десять раз! Ну! - щелчок кнута. - Быстрей! Ещё быстрей! Время! - она посмотрела на секундомер. - Неплохо, очень даже неплохо! Ты и здесь, оказывается можешь себя показать! Может и выживешь! Хотя в скорости ты слабоват…, неповоротлив. А не будешь двигаться, сдохнешь за пять минут!
      Рената остановилась метров за пять до них и замерла, крепко держа меня за руку. Широко открытыми глазами она с восторгом смотрела на Нину. Словно почувствовав этот взгляд, та резко повернулась и скривилась в гримасе презрения:
      - А, уже привела! Видно на сегодня сестричка уже натешилась!
      Вот это да! Оказывается садистка - это её кузина?! Та самая, которую спас от жутких болей Гарольд? Значит, меня ещё не продали? Да и Гарри здесь. Надо "переговорить" с ним как можно быстрее! Но что она имела ввиду словами "на сегодня"? Неужели и завтра подобное будет повторяться? Мой брат что-то почувствовал неладное и встал на ноги, грозно продолжая сжимать кулаки.
      - Что вы с ним делали!? Я ведь предупреждал насчёт него!!!
      - Сядь на пол! - скомандовала Нина и нажала пальцем на пульт. В тот же момент Гарольд схватился за шею и медленно уселся на один из матов. Похоже, ему было больно, так как глаза горели холодной ненавистью и яростью. Не выпуская его из виду, капитан полуобернулась к нам. - Ну что уставилась? Пошла вон отсюда!
      Рената вздрогнула, словно выходя из транса, и почему-то облизала пересохшие губы:
      - Слушаюсь госпожа! - затем присела в реверансе, повернулась и быстро вышла из помещения. Оставшись без опеки, я стал тревожно озираться, потом, как бы случайно увидел Гарольда и, приседая и радостно мыча, поплёлся к нему. Краем глаза я заметил, что Нина за мной пристально наблюдает. Мало того, кнут она повесила на пояс и теперь в её руке находился второй пультик. Полный контроль над нами довлел всё время и никуда от этого было не деться. Я присел возле "брата" на корточки и тот меня успокаивающе стал похлопывать.
      - Ну вот, и с роднёй свиделся! - ехидно проговорила наша хозяюшка. - Если он для тебя будет лишним стимулом в желании победить, то я тебе его предоставлю! Мне не жалко! Но вот потом, если проиграешь, он уже никому не будет нужен. Кроме…, очень уж специфических людей! Так что старайся! И на сегодня можешь отдыхать. А завтра, в шесть утра, прогуляемся на рынок: продадим твоих дружков. Может и сами, что купим полезного.
      Гарольд решил выяснить как можно больше в моём присутствии. Поэтому пошёл на явную конфронтацию.
      - Так ты мне так и не сказала: кто этот Уке-Син? И почему я должен с ним драться?
      - А потому, что он мне надоел! - разозлилась почему-то Нина и с раздражением сбросила со своих плеч накидку. - И очень давно надоел! А хорошего бойца очень трудно найти! Он всех разрывает на части.
      - Как же ты связалась с ним? Неужели он привлекательней меня?
      - Ха! Да ты по сравнению с ним выглядишь божественно!
      - Может, он тебя прельстил своим аппаратом? Шлюшкам это нравится больше всего… - не успел Гарольд этого договорить, как схватился опять за шею. А Нина так вообще разъярилась:
      - Закрой свой рот, ублюдок! Что ты можешь понимать в этой жизни? Откуда тебе знать, как мы живём! Откуда тебе знать, как жила я! Обсуждать меня надумал?! Да кто ты такой?! Если я тебя подпустила к своему телу, то только по необходимости! Хочу разозлить этим Уке-Сина! Пусть он понервничает. И тебя по этой же причине не продаю: иначе он бы тебя уже завтра топтал и рвал в самом рядовом и дешёвом поединке. А чем дольше я буду тянуть время, тем больше у тебя будет против него шансов! Болван ты неотёсанный! И аппарат у него действительно, не в пример твоему посмешищу, намного больше. Как у самого настоящего мужика! Понял?!
      - Да понял я, понял…, - Гарольд пытался растереть шею ладонью. - Только хочу тебе сказать, что я никогда не притворяюсь. А вот ты…, умеешь это делать просто превосходно!
      - Я должна быть как скала! Меня никто не защитит, кроме меня самой! И для этого я не пожалею никого! - но в последней фразе её голос как-то странно дрогнул. Словно не заметив этого, она закончила разговор категорическим приказом: - Отдыхать! Если будет время, принесу фильм и покажу записи боёв с участием Уке-Сина. Брата опекай сам. Пока что…
      И очень, ну очень, очень соблазнительно виляя своей пикантной частью тела, вышла из зала. Наше с Гарольдом общение, невидимое для постороннего взгляда, интенсифицировалось с каждой минутой. Направляясь в отведённые нам покои, мы даже позволяли себе отвлечься на невинные шутки.
      - "Да, я думаю! Такую деваху ты не скоро забудешь! - подкалывал я. - И как она исчерпывающе оценила твои достоинства!"
      - "Болтать она может что угодно! Но я то уверен: ей действительно со мной очень понравилось! А сам то где пропадал? Как я понял: тобой заинтересовалась её кузина?"
      - "Ничего у неё не вышло! А уж тварь непревзойдённая! Да и…, красотка тоже… - Мне не хотелось пока жаловаться на избиение. - Когда очнулся, подумал, что нас уже всех пораспродали…"
      - "Завтра утром будут торги. Ребята уже там, на рынке. Для этого имеется специальное помещение, где их могут рассматривать и даже беседовать все потенциальные покупатели. Только из-за этого этот гадюшник надо бы стереть с лица планеты! Но самое мерзкое - гладиаторские бои. Они проходят каждый день, а по воскресеньям самые кассовые и важные. Как правило, бои заканчиваются смертью проигравшего соперника, а то и самого победителя. Если получил смертельную рану. Почему нас с тобой не продают? Насчёт тебя, то я поставил условие: только вместе! Ну а я попал в раскрутку большого интереса. Хотят на мне заработать как можно больше. Тот самый портовой главарь, о котором говорили пираты, и есть Уке-Син. Представь себе: по рейтингу он занимает первое место на острове!"
      - "Он тоже раб?" - удивился я.
      - "Свободный! Но они имеют неоспариваемое право участвовать в поединке. Особенно если ущемлена их честь или достоинство. Тогда они мстят обидчику, убивая его рабов. Если конечно имеют для этого силёнку. А портовый хозяин, похоже, её имеет даже чрезмерно. Как ты уже понял, он считает Нину своей женщиной, а слух о моей с ней близости разошёлся мгновенно. Тот рассвирепел до невозможности и сразу вызвал на бой. Поединок в таком случае проводится на следующий же день. Но Нина объявила меня интимным рабом, а это даёт отсрочку до воскресенья. Сегодня вторник, значит, у меня будет пять дней на подготовку. Но на эти дни тут же сделали заявки ещё четыре противника. Думаю, что справлюсь с кем угодно. Ведь они совсем не знают, с кем связались. Карты свои пока тоже не раскрываю: на сегодняшних тестах работал в полсилы, а результаты Нине понравились".
      - "Слишком ты самоуверенный! - мне не нравилась его бравада. - Попадётся такой как Роберт и выберет ножи. Что тогда? Или ещё хуже, такой как я…"
      - "Да я тебя просто всегда жалел!"
      - "Ещё скажи: как брата!"
      - "Конечно! А то ты сомневаешься? Но уже хорошо, что записи обещала показать. Тебя тоже перед экраном постараюсь усадить. Обязательно высмотрим его слабые места. И я ими воспользуюсь. А сейчас надо искать выход на волю! Может за пять дней нам это и удастся?"
      - "И помощников не помешало бы завербовать! - я кратко пересказал ему свои размышления по поводу Ренаты. И был удивлён его категорическим ответом.
      - "Нет! Не нравятся мне местные рабы! Слишком уж они довольны жизнью! Прямо счастливы, от того, что ходят с ошейниками. Не бывает так!"
      - "Так ведь мы на Земле! - напомнил я. А здесь чего только не бывает. Может они привыкли? Может у них здесь такие обычаи? Может им нравится? Не нам судить…"
      - "Вернее - не тебе! Ты ведь был без памяти, а мы здесь больше четырёх месяцев крутимся. Кое-что себе уяснили. И самое главное: здесь ненавидят рабство, как и во всей Галактике. На остальных островах, по крайней мере. А на этом Хаосе явно что-то странное происходит. Ты за этой Ренатой присматривай, да и я понаблюдаю, если удастся. Но не раскрывайся. Лучше уж я попробую её сагитировать. И насчёт оператора у меня большие сомнения. Ведь информационные кристаллы могут содержать бесчисленное количество памяти. Ничего не стоит прокрутить запись назад, усилить звук и подслушать любое бормотание или мычание. Вот если бы нам удалось влезть в их компьютерные файлы! Сколько бы нужных сведений получили! Но тут вся надежда на Малыша и мне кажется, зря он в визажисты подался. В парикмахерских только из сплетен выловишь пару крупиц информации. Тем более в самом начале работы. Если его ещё и допустят к этой работе…"
      Мы как раз добрались до места назначения и оно мне приятно понравилось. Внушительный салон украшали по центру чудной работы ковёр, и на нём два вполне приличных дивана, сходящихся под тупым углом. Между ними стоял журнальный столик и чуть дальше стойка с видеофонической аппаратурой. Справа, у стены, за деревянной перегородкой, небольшой бар с зеркалами. К сожалению пустой, до неприличия. У перегородки стояло пять высоких стульев. Больше ничего в салоне не было и от этого создавалось ощущение приятного простора.
      В спальне тоже ничего особо лишнего. Разве что две кровати казались уж слишком широкими. Гораздо большими, чем для одного человека. Раздвижной шкаф был совершенно пуст: и я невинно поинтересовался у Гарольда, куда подевались все его фраки и вечерние костюмы. А также: по какому случаю такие привилегии. Или интимному рабу полагаются? Гарри мне просигналил, что и остальные рабы живут не хуже, а большинство даже лучше.
      Ванная тоже поразила: емкость с джакузи, небольшая сауна, один простой душ и второй с массажными струями. И всё это в образцовом и идеальном состоянии. Так и создавалось впечатление, что все здесь просто помешаны на чистоте. Единственное что настораживало - полное отсутствие любых замков и ручек на всех дверях. Только выемка для пальца и лёгким движением любая дверь убиралась в сторону, в стенку. Ни тебе подпереть, ни забаррикадироваться, ни заклинить… Хотя заклинить, пожалуй, и можно было бы, но вот только чем?
      Гарольд зашёл за стойку бара, нажал на клавишу и самое большое зеркало уехало в стенку. А за ним открылась панель с пультом и зевом небольшого вспомогательного лифта. Приговаривая про себя, а вернее, комментируя каждое своё движение, мой "брат" вывел на небольшой экран меню и стал читать:
      - Так…! Что у нас сегодня на ужин? О! Неплохо, совсем неплохо! Рис с кальмарами, морская капуста с устрицами, мясо… Мясо?! Мясо бизона! - он повернулся ко мне: - Братик! Ты будешь есть мясо? Кушать! Хочешь кушать? - что мне оставалось делать? Только радостно замычать и протянуть обе руки вперёд! (О, Молния! Как мне надоела эта роль дебила!!!) - Тогда и тебе возьму две порции! Здесь с этим нет проблем: драгоценная хозяюшка велела меня кормить как на убой. Хотя…, может так оно и есть. И соуса грибного побольше… И десерта не стоит себе жалеть… Ха! Даже спиртное есть! Вот это щедрость! Грех отказываться от такого предложения: возьму-ка я, пожалуй, на нас по три порции водки. Здесь лимит: можно только три! Но я твою порцию выпью сам! (От меня последовал условный знак: "Козёл!") Ха-ха! И минеральную воду закажу, но без газа…
      Я всё время крутился у него под боком, пытаясь тоже поиграться с кнопочками, но мои руки незлобиво отталкивались. Завершив заказ, Гарольд воскликнул:
      - Вот и всё! Теперь надо ждать минут тридцать. Где-то в мире существуют, по рассказам, сублиатомные синтезаторы, но здесь готовят ещё лучше: руками. И как вкусно! Пока нам накроют стол, мы с тобой поплаваем. Идём, идём. Хочешь буль-буль? Буль-буль!?
      Мне не хотелось "буль-буль", мне хотелось его утопить в джакузи. Что я ему и просигналил по пути в ванную, держась за руку. Что бы как-то оправдать кажущийся беспричинным смех, Гарольд воскликнул: "Анекдот про ванную вспомнил!", и залился ехидным смехом. Но смех его моментально прошёл, когда он увидел следы плётки на моей спине и ногах. Я буквально повис у него на руке, сигналя, вернее приказывая, успокоится. Минут пять он выкрикивал самые мерзкие непристойности в адрес наших поработительниц, и рассматривая мазь на моих ранах. Всё это время я освещал подробности моего пребывания в спальне кузины. Потом он решил:
      - Ладно, пока купать тебя не будем! Но одежду снимем, она тебе только вредит! И посиди пока у телевизора!
      Спорить против раздевания не хотелось. Хорошо хоть трусы оставил! Гарольд включил мне какой-то допотопный мультик, и я уставился на него застекленевшими глазами. Хотя даже не отдавал себе отчёта о смысле мелькающих на экране картинок. Память вернулась ко мне окончательно, и я даже мог сопоставить всё мной услышанное и попытаться сделать некоторые выводы. Вполне неутешительные выводы.
      При крайне неблагоприятном стечении обстоятельств, мы попали в плен. Более того: в рабство! Может, стоило бороться до конца? По моей команде ребята уложат очень много врагов… Очень много! Но! И сами тогда погибнут! Да и я тоже… А кто тогда раскроет все тайны на Оилтоне? Кто отомстит моусовским гадам за всё с нами случившееся? Кто докажет принцессе, что я не виноват?!
      Сражаться без запасного выхода глупо… Разве что совсем безвыходное положение с заранее известным концом. А пока… Пока все живы - и это основополагающее. Следы плётки на моей спине можно беззаботно сбросить со счетов. Могу выдержать подобное сколько угодно! Лишь бы ребята были целы и невредимы! Тем более что… Тьфу, ты! Не хватало, что б мне понравилось! Так вот: все живы и здоровы. А время работает на нас. С нашим то опытом, да не вырваться из этой дыры?! Что-нибудь да придумаем! Да каждый из нас стоит хорошего отряда. А нас шесть человек! Вернее семь: Цой Тан тоже в нашей команде…, надеюсь. И таким скопом, да не устроить побег с Хаоса? Уважать себя перестану, если задержимся здесь больше чем на неделю. Вернее: на пять дней! Лучше всё-таки Гарольду не рисковать: победит, а его оцепят дружки покойного в раздевалке и тапки! Любой может не справиться!
      Итак, что надо предпринять в первую очередь? Разведать местность, найти союзников и раздобыть оружие. Кто может разведать местность? Роберт? О нём пока ни слуху, ни духу. Рената? Слишком уж против неё возражает Гарольд. А он сам? Слишком бросается в глаза! Здесь бы кого незаметного, эдакого невинного и безобидного… Как, например… Дебила! То есть меня! Если выходить можно спокойно, то кто меня будет слишком останавливать? А погонят в одном месте, пойду бродить в следующее. Принято!
      Теперь о союзниках. Процесс их нахождения, не так быстр, как хотелось бы. И этим всё сказано. То есть союзников будем отыскивать по ходу дела. Если они появятся…
      И оружие… А его то нигде нет! Ни у кого не видно! Неужели все его сдают при входе в этот "муравейник"? Тогда придется штурмовать вход! Не иначе. Так как без оружия вряд ли захватишь корабль и потом вряд ли уйдёшь в открытом море. Вот так то, куча проблем! А ещё: дебилом надо притворяться как можно правдоподобней.
      От резкого звонка я подпрыгнул сантиметров на десять. Более естественней не получилось бы и у психа с сорокалетним стажем. Значит, хорошо справляюсь. Или может, слишком задумался… А тут сигнал поспел из кухни о доставке…
      Гарольд в одних трусах зашёл в салон, вытирая голову огромным полотенцем, и сразу направился к бару.
      - Вот, уже и ужин готов! Сейчас мы с тобой подправим здоровье то! Ага! Все наши заказы выполнили! А мясо то, как пахнет! - он засунул голову в лифт, шумно принюхиваясь и производя там какие-то манипуляции. Затем достал один за другим два подноса и торжественно водрузил на барную стойку. - Иди сюда, братик! Кушать, будем кушать!
      Как и в случае со звонком притворяться не пришлось. Я чуть ли не бегом двинулся на запах и через какое-то мгновение уже давился мясом вместе со счастливым мычанием. Прожевав первый кусок, я, как бы невзначай потянулся к хрустальному графинчику. Но Гарольд был начеку. Он выхватил водку буквально из моих пальцев, а взамен всунул мне бутылочку с минеральной водой.
      - Тебе это нельзя! Это бяка! - приговаривал он. - Пей водичку, она вкусней! - при этом он подал мне сигнал быть осторожным. Я тут же вспомнил его слишком длительное принюхивание и успел приготовиться. Водка приятно обожгла гортань, но я и на секунду не поперхнулся. Если даже кто и обратил внимание на подмену, то пусть думают, что у меня и обоняние отсутствует. Спиртное приятно потекло по жилам, повышая и без того зверский аппетит. "Братан" не отставал от меня, лишь к графинчику прикладывался более часто и более мелко. Растягивал удовольствие, видимо.
      А пища была приготовлена отменно. На это и Гарольд указывал, бормоча иногда проклятие тем временам, когда мы с ним мотались по задворкам и питались, чуть ли не на помойках. Не знаю, чем питался он, с ребятами, а вот то, что меня кормили просто невероятно отвратительной кашицей - то это точно. Даже сейчас, при одном только воспоминании, меня потянуло на рвоту и рука сама, автоматически, схватилась за бутылочку с "минералкой". Мой сотрапезник видимо просчитал мою реакцию, ибо сочувствия от него не последовало. Наоборот: он снова выдал версию о пришедшем не память анекдоте и заржал. Но, видимо моё невинное пожелание, которое я высказал про себя, обрело материальную силу, и он, задохнувшись, чуть не подавился. Еле-еле прокашлявшись, он осуждающе осмотрел меня снизу доверху и изрёк:
      - Уж как я о тебе забочусь, а от тебя всё толку мало: даже постучать по спине не можешь! Я бы и концы отдал, а ты бы и дальше вторую порцию мяса жевал! А потом бы до моей добрался… Да уж…
      - Если он тебе в тягость, - неожиданно раздался голос у нас за спинами, - То я тебя от него избавлю! - я только лишь чуть-чуть сдвинулся влево и увидел в краешке зеркала Нину. Она перекрывала дверной проём в совершенно легкомысленном платьице, которое категорически не вязалось со всеми её предыдущими образами.
      Гарольд резко повернулся и глаза его недобро заблестели:
      - Какая сволочь исполосовала спину моему брату?! - ведь он не мог это узнать от меня и разыгрывал, чуть ли не ярость.
      - Ничего страшного с ним не случилось! - наша хозяйка гордо прошествовала к дивану и уселась. - Для мужчины это всего лишь несколько царапин.
      - Но ведь он не мужчина! - Гарольд со всей силы грохнул кулаком по стойке бара. - Он ведь как ребёнок! Какая же мразь совсем совесть потеряла, что бы так над больным измываться?!
      - Ну ты, раб! Не смей повышать голос в моём присутствии! - Нина с угрозой подняла левую руку, в которой был зажат пульт управления кольцом. - А то сейчас опять кашлять будешь от куска в горле!
      - А мне плевать! Если моего брата будут обижать, то хоть парализуй меня насмерть, но на бой не выйду!
      - Ладно! - неожиданно спокойным тоном согласилась рабовладелица. - Больше твоего брата никто не обидит. Просто кузина его забрала поиграться в папки-мамки ещё до того, как мы с тобой договорились о поединке. Теперь она его больше не повредит.
      - Твоя кузина?! - ужаснулся Гарольд. - И это после того, как я её поставил на ноги?! Такая чёрная неблагодарность?! Как бы ты поступила с тем, кто воспользовался её беззащитным положением?
      - Всё! Я сказала: хватит! - прикрикнула женщина. Но в голосе отсутствовала прежняя уверенность. - Не будь скандальной бабой! Вопрос уже решён! Быстрей доедай, и включаем записи. А тогда посмотрим, что ты запоёшь! Когда полюбуешься на своего соперника.
      В другой руке она держала небольшую коробочку. Достав оттуда инфокристалл, подошла и вставила его в аппаратуру. Пока она возвращалась назад к дивану, Гарольд посмотрел на меня слишком уж многозначительно. Но я совершенно не понял, что он имел ввиду.
      Минут пять у нас ушло на поедание. Затем я был одет в свободные шорты и ниспадающую рубаху. Явно с большого плеча. Во время этой процедуры Гарольд бросал укоризненные взгляды на Нину, но та сидела с задумчивым видом, будто её здесь и не было. "Брат" усадил меня поближе к экрану, прямо на пол, приговаривая:
      - Кино! Сейчас будешь смотреть кино!
      - Он что, понимает? - заинтересовалась наша хозяйка.
      - Любит смотреть только мультики, - стал объяснять Гарольд, усаживаясь рядом с ней на диван и нисколько не смущаясь своего почти обнажённого тела. - Под всё остальное он довольно быстро засыпает.
      - Ну, под эти кадры любой вряд ли заснёт! - пообещала Нина и демонстративно пересела на другой диван. Дистанционно включила аппаратуру и по экрану заскользило стерео изображение. И с первых же кадров я стал прилагать максимум усилий, что бы сохранить на своём лице маску полного равнодушия и незаинтересованности. А иногда и тошнотворной брезгливости. Даже пожалел о чрезмерном чревоугодии.
      Так как записи поединков с участием Уке-Сина поражали своей излишней кровожадностью, завораживающей силой и несоизмеримой злобой.
      С первого взгляда становилось ясно, что это какой-то мутант. Или переразвитый гигант выросший на стероидах. Его рост был примерно два метра с лишком, вес не меньше ста пятидесяти килограммов, а тело полностью состояло из клубков перевитых мышц и мускулов. На короткой шее сидела лысая полностью голова с жуткими шрамами на том месте, где должны были быть уши. Несколько шрамов бросалось в глаза и на лице, но о них можно было смело сказать, что они служили явным украшением. Ибо зверское выражение на уродливой физиономии могло отпугнуть кого угодно. Мне даже захотелось повернуться и посмотреть в глаза нашей хозяйки: как она могла чем-то заниматься с таким чудовищем? Видимо что-то притягивает женщин к таким выродкам. Патология, что ли?
      И как боец Уке-Син был просто непревзойдённый. Если не сказать - непобедимый. Он расправлялся с соперниками за невозможно короткое время. В большинстве случаев убивая за минуту, а иногда и разрывая на части. На последние бои трудно было смотреть не содрогаясь. Под оглушающие вопли озверевшей толпы он отрывал руки, ноги и даже головы несчастным гладиаторам. Или рубал их на мелкие части своими длинными мечами.
      Да, Гарольду придется очень трудно с этим уродливым дьяволом! При всём своём отвращении и нежелании, я заставлял себя равнодушно смотреть на экран и лихорадочно отыскивать слабые места в защите Уке-Сина. И не находил их! Слабых мест у него не было! По крайней мере - явных.
      После первого просмотра, стали смотреть повторно. Но и тогда я не нашёл способа управиться с этим монстром. У Гарольда, похоже, тоже не нашлось ни одной приемлемой идеи, так как он стал просматривать по третьему кругу. А я вспомнил о Николя. Если кто и мог дать дельный совет в этом вопросе, то только он. С его знаниями всех деталей любого исторического сражения, с его феноменальной памятью о малейших деталях подобных поединков, он единственный, кто мог высмотреть пробел в обороне Уке-Сина. Поэтому я стал мычать, словно от скуки, а потом повернулся к "брату" и вытянул руку вперёд. Тот понял о моём желании чем-то поделиться и взял с наших подносов несколько конфет, заказанных на десерт. Снимая с них обертки, он некоторое время простоял возле меня на корточках и наши руки часто встречались. Этого было достаточно для сигнала: "Вызывай Николя!". Досмотрев в третий раз записи, он нагло пересел поближе к Нине и спросил:
      - Как там наши ребята? Для консультации мне нужен один из них, беззубый. С этим твоим любимчиком так быстро не справишься. Нужно всё хорошенько обдумать.
      - А он что, тренер по рукопашному бою? - засомневалась Нина. - Почему же он об этом не сообщил?
      - Нет. Он некто гораздо больший, чем просто тренер. Он стратег! И тактик! Может спланировать каждый бой с учётом любых деталей и возможностей соперников. Услугами таких людей пользуются редко, но здесь как раз такой случай.
      - Что, уже испугался? - презрение в голосе нашей хозяйки смешивалось с некоторой долей сопереживания. - Уке-Син действительно самый сильный боец на всём острове, да и не только на нём одном. Сражаться с ним - не массажи делать.
      - Тем более, - спокойствие моего друга было немного наигранным. - Я не собираюсь кидаться на него без определённого плана поединка. Необходимо продумать и отработать каждую деталь. Поэтому естественно, что я не откажусь от любой, даже самой малой помощи.
      - Хорошо, я прикажу доставить сюда этого беззубого. Через несколько часов он будет здесь. Но даю ему время до утра. Торги уже назначены и я не собираюсь его снимать с продажи.
      - Неужели тебя больше интересует сиюминутная выгода! - воскликнул Гарольд. - Насколько я понял, тебе гораздо важнее избавиться от своего бывшего ненаглядного. А тот парен смог бы существенно мне помощь в подготовке к бою.
      - Ты и так уже посадил на мою шею своего дебильного братца! - с полуулыбкой возмутилась Нина. - Теперь ещё и собутыльника хочешь заиметь?!
      В этот момент я повернулся к телевизору, а потом и вообще лёг, будто готовясь подремать. Поэтому только прислушивался к разговору.
      - Зачем мне собутыльник? Я и сам всегда могу выпить! - с хамоватым и интонациями проговорил Гарольд. - А вот для того, что бы расслабиться, мне действительно кое-кого не хватает. И это наводит на грустные размышления…, - голос его становился всё тише и тише, поэтому явственно было слышно звонкий шлепок. - Ого! Рука у тебя слишком тяжёлая! Но я не думаю, что ты любишь заниматься тем же, что и твоя Кузина? Тем более что в этом платьице ты выглядишь просто очаровательно. Как небесная фея из детской сказки. А запах! Какой от тебя дурманящий запах… Он меня просто сводит с ума…!
      Некоторое время слышались звуки не то борьбы, не то объятий. Затем раздался прерывистый женский шёпот:
      - А твой брат?
      - Да ничего с ним не случится! - в нетерпении отозвался Гарольд. - Он всегда спит после приёма пищи…
      - Но он меня отвлекает…
      - Тогда я тебя отнесу в другое место!
      Как он её отнёс, я не видел, но судя по звуку, очень быстро. Только и раздался удар выдвигаемой двери. Стенки хоть и тонкие, но звукоизоляция являлась отменного качества. Как ни странно, но захотелось подсмотреть, чем они там занимаются. Увы! До меня не доносилось ни звука более. Тоже хорошо! Гарольду можно было смело ставить пятёрку. Даже с плюсом. Если он приблизит Нину к себе настолько…, мг-м…, вернее она разрешит ему приблизиться, то из этого можно извлечь очень неплохие шансы для побега.
      Побег! Вот именно! После просмотра записей мне стало ясно, что это будет самым лучшим выходом из создавшегося положения. За оставшиеся дни надо спланировать, а затем решить самое для нас актуальное. Сражаться с подобным монстром весьма проблематично. Даже мне… А может я бы с ним справился? Я уже открыто содрогнулся, вспомнив, как Уке-Син расправлялся со своими противниками на ринге. Если придется, то буду его убивать, но если есть возможность уклониться от боя, то надо это сделать обязательно.
      Значит, поспешим обследовать территорию. И как можно скорее. И пробовать надо самому. А раз так, то иду гулять. Не всегда же мне спать после обеда!
      Я встал, незаметно осмотрел себя в зеркале, принял соответствующую полусогнутую позу и направился к двери. Та легко подалась в сторону, и я вышел в широкий коридор. Поблизости никого не было, то ли все обедали, то ли работали, но район был явно жилой. Двери, идентичные нашей, с одинаковым интервалом располагались в обеих стенах. Недолго думая, я направился вправо, в противоположную сторону той, откуда мы пришли с Ренатой. Надо ведь и там осмотреться.
      Через метров двадцать, за первым же поворотом я остановился на перекрестке из пяти подобных проходов и сразу выбрал самый широкий. Тем более что по нему курсировало самое большое количество пешеходов. Моя личность не привлекла особо к себе внимания. То ли меня уже знали, то ли я их вообще не интересовал, но мне это было на руку. Что-то напевая себе под нос однотонное, я не спеша дошёл до самого конца тоннеля и вышел на площадь внушительных размеров: более чем метров шестьдесят в диаметре. На неё выходило ещё несколько подобных проходов и даже две широкие улицы, на которых проходило некое движение транспортных средств. Их было не так уж много, да и те что проезжали, двигались со скоростью не более, чем километров двадцать в час. Но это явно напоминало город. Почти по всей окружности площади располагались мелкие магазинчики и пункты сервиса.
      Но самое главное: в одной из стен находились огромные ворота. Они были распахнуты вовнутрь и действительно напоминали защитные сооружения древних крепостей. Но наружу выходило нечто вроде выдвижного тоннеля, непонятного предназначения. Итак, выход из владений наших рабовладельцев был найден. Теперь осталось разведать дорогу к порту.
      С первого взгляда это было сделать совсем просто: любой желающий проходил через ворота беспрепятственно. Без разделения на рабов или свободных. Как вовнутрь, так и наружу. Неужели здесь всё так бесконтрольно?
      Хотя охрана сразу бросалась в глаза. Человек восемь располагалось у ворот, на стенах и в выступающем козырьке. И какого только оружия у них не было! Мне показалось даже, что двоих из охранников я видел на корабле. Они вместе с остальными пристально вглядывались в каждого прохожего, особенно входящего. А машины заставляли останавливаться в непонятном сооружении. После некоторых размышлений, я догадался, что это ни что иное, как устройство для просвечивания. Вряд ли кто сюда сможет пройти с оружием. Даже провезти не сможет. Если кто и решится напасть, то помощи изнутри вряд ли дождётся. Весьма продумано для обороны.
      Вот только как мне выбраться за ворота? Стараясь не обращать на себя внимания, я бочком, вдоль стенки подходил к ним ближе и ближе. Если ко мне кто-нибудь начинал пристальней присматриваться, я вытягивал вперёд руку, делая вид что попрошайничаю. Судя по всеобщей реакции, это их удивляло и забавляло одновременно. Кто-то угостил меня булкой: пришлось её грызть с видом тупого животного. Ещё кто-то рассмеялся после чьей-то фразы. Ему вторило ещё несколько голосов. И в итоге, вместо того, что бы остаться незамеченным, я оказался в кольце любопытных. И даже общая благожелательность не подняла мне настроения. Раскидать бы этих ротозеев, да прорваться сквозь охранников! Только вот куда я дальше подамся? К тому же один из охранников слишком заинтересовался толпящимися возле меня прохожими и направился в мою сторону.
      - Кто такой?! - он явно обращался ко мне. - Я тебя первый раз вижу! Почему молчишь? Отвечай!
      - Да он того, - ответил вместо меня кто-то. - Мозгами поехал! - и выразительно покрутил пальцами возле висков.
      - И чего он здесь делает? - допытывался охранник.
      - А я почём знаю! - удивился в свою очередь отвечающий. - Где хочет там и гуляет. Разве ему нельзя? Он ведь младший брат того амбала, что поймали в последнем выходе в море. И это именно тот амбал, что в конце недели встретится в поединке с Уке-Сином.
      После последних слов все дружно затихли и посмотрели на меня с явным сочувствием. Ещё бы! По их мнению, я скоро вообще круглым сиротой останусь! Я был немного другого мнения, но разубеждать не стал из-за своей врождённой вредности. А охранник достал переговорное устройство, с кем-то пообщался и кивнул двум типам, стоявшим рядом:
      - Сказали, что он безобиден, но сам просто может потеряться. Присмотрите за ним, сейчас сюда кого-нибудь пришлют. - И с чувством выполненного долга побрёл к воротам. Многие тоже продолжили свой путь, вполне насладившись созерцанием моей дурацкой физиономии. Попытался и я сделать вид некоей занятости и двинулся в сторону ворот. Но два типа преградили мне путь: приказы здесь выполнялись беспрекословно. Хотя импровизировать, видимо не возбранялось. Так как они стали разговаривать:
      - Может он кидаться начнёт?
      - А тебе и страшно? Тогда дай ему конфетку. Он и успокоится.
      - У меня как раз есть! - обрадовался первый. Он достал из кармана куртки нечто в красивой обёртке и протянул мне. Среагировать раньше я не успел, оставалось лишь принять подношение, засунуть в рот и начать жевать со счастливым видом. Увидя это оба типа заржали.
      - Глянь, с бумажкой жрёт! - воскликнул второй.
      - Сразу видно, что мозги не работают! - согласился первый.
      - А если ему…, - оживился второй, и, наклонившись к дружку, что-то зашептал ему на ухо.
      Вот дьявол! Никак поиздеваться решили над убогим!? Врезал бы я им от всей души, да обстановка не позволяет. Надо другое средство применить. И я пошёл опять прямо на них. Типы, прекратив шептаться, дружно выставили руки, пытаясь меня задержать, а я сделал вид, что отшатнулся от их движения. Шарахнулся в сторону и нелепо упал. Так и не вставая, жалобно замычал и скрутился калачиком прямо на тротуаре. Типы пытались меня поднять, но я умело отбрыкивался и всё дальше и дальше заползал под какой-то старый киоск. Тогда типы поменяли тактику. Проделав какие-то манипуляции со своими вещами, второй предложил мне новую конфету. Но я уже был начеку. Делал вид, что их боюсь и сильно обижен одновременно. И никак не поддавался на их попытки заставить снова жевать бумагу. А может чего и похуже. Но типы настаивали, и довольно усердно. Спас меня уже знакомый голос:
      - Ах вы, нелюди! Чего к несчастному привязались!? Что это ты ему суёшь? - и Рената ловко выхватила из руки типа блестящую конфету. Развернула её и воскликнула: - Камень! Ну, ты и мразь!
      - Так мы только пошутить хотели! - оправдывался один из них, прячась за спину другого. - Да и проверить на всякий случай…
      - Вот я тебе сейчас устрою случай! - пригрозила Рената, замахиваясь камнем. Видимо вспомнив, что они из свободных, тот, что понаглей, заявил:
      - Знай своё место и не лезь в чужие дела! Нам поручили за ним присматривать!
      - Теперь меня за ним прислали! И я своё место знаю, а вот тебе придётся ответить перед его братом! А если он тебя пощадит, то капитан на кусочки порубает!
      Не знаю, чем Гарольд заслужил такую известность, может быть предстоящим поединком, но видимо о нём знали хорошо. Хотя угроза разборки с капитаном, подействовала куда весомей. Типов, словно ветров сдуло.
      Затем Рената успокоила меня поглаживаниями по голове, взяла за руку и потянула за собой, в противоположную от ворот сторону. Не получился у меня прогулочный рейд. Жаль! Но зато выяснил, что вполне может и получится. Если меня пока не знают, то через день, два привыкнут и перестанут обращать внимание. Тогда то я и погуляю по всему острову! Может быть…
      Моя заступница провела меня по незнакомому коридору, и мы вошли в иное помещение. Я сразу догадался, что это жилище Ренаты. Она тут же усадила меня на диван и напоила чудным по вкусу соком. Затем поставила рядом вазочку с маленькими красными яблочками, сунула одно из них мне в руку и убежала в ванную комнату. Есть не хотелось совершенно, чувствовалось, что меня одолевает сон. Видимо какие-то остатки успокоительного ещё действовали. Сдавшись на волю расслабленности, я завалился набок и моментально заснул. Совершенно при этом не притворяясь. Организм явно требовал крепкого сна и настоятельного отдыха. Предчувствуя большие треволнения в совсем недалёком будущем.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

ЭХ! ЖИТИЁ МОЁ!

 
      Спал я долго и наверняка крепко. Так как проснулся свежим, полным сил и энергии, но совершенно голым и со страшно чешущейся спиной. Лежал я на одном из салонных диванов, укрытый толстым одеялом. При ощущающейся прохладе это было не лишним. Осмотревшись, я понял, что нахожусь до сих пор у Ренаты. Только казалось странным моё полное бесчувствие при раздевании. Неужели опять снотворное? А в чём и как? Сок вроде был самым обычным, без привкуса. Да вон он стоит рядом! Я встал и выпил прямо из графина. Подождал минут десять, незаметно осматриваясь, но сонливости не ощутил. Значит, это не сок меня свалил, а порядочная усталость.
      Чем же заняться? Надо идти к Гарольду. Мне показалось, что я вполне смог бы найти дорогу в его комнату. Но есть ли кто здесь? Заглянуть в спальню? А если моё любопытство вызовет подозрение? И я решил действовать по-другому.
      Совершив ещё несколько глотательных движений из кувшина, я небрежно поставил его на самый край стола и стал отходить. Естественно ёмкость грохнулась об пол и разбилась вдребезги. Сделав вид, что испугался, я отчаянно заверещал самым громким голосом, на какой был способен. При этом я перекувыркнулся через диван и сжался комочком возле стенки. Тут же дверь в спальню резко отъёхала и оттуда выбежала обеспокоенная Рената. И тоже совершенно голая. И вдобавок с совершенной и соблазнительной фигуркой. Прямо напасть какая-то. Пришлось с ходу включать в памяти кошмарные и мерзостные картинки. К тому же явно в сторону ухудшения. Так как Рената, мельком окинув комнату и увидев разбившийся кувшин, бросилась сразу ко мне и стала успокаивать. Она гладила меня по голове, призывала не бояться и прижимала к своей груди как сердобольная мать. Но ведь она мне была не мать! И её грудь в другое время могла свести меня с ума! Торчащие, упругие соски елозили по моему плечу и спине, вызывая реакции совершенно противоположные успокоению. В течении нескольких минут моя воля подверглась такому испытанию, что недавняя сцена с кузиной нашей хозяйки показалась мне просто детской шалостью. Да и дышать я старался только ртом, что бы не ощущать призывного запаха молодого женского тела. Если бы Рената надумала меня прижать лицом к своей груди, я бы не выдержал и сорвался. И точно бы оказался тем животным, на которое намекала её хозяйка-садистка.
      Скорей всего меня спасло довольно низкая температура в помещении. Кожа девушки от этого, видимо, покрылась пупырышками, и она метнулась в свою комнату одеваться. За эти короткие мгновения я полностью восстановил контроль над своим организмом и, когда мне была вручена конфета, позволил себя одеть без лишнего возбуждения. А уж нанесение мази на заживающие царапины воспринял как прописанные врачом горчичники.
      - Ну что мне с тобой делать? - девушка убрала остатки стекла и сока и уселась рядом со мной на диван. - Может к брату отвести? - заметив мою настороженность, громко пару раз повторила: - К брату? Пойдём к брату?
      Я изобразил на своём лице постепенное оживление и радостно заагукал. Рената тяжело вздохнула, взяла меня за руку и повела к выходу. Оказалось, что была ночь, вернее слишком раннее утро. Весь сектор освещался очень слабо, лишь в минимум необходимости. Да и людей почти не наблюдалось. Лишь один раз мелькнула юбка какой-то красавицы, да прошли навстречу два угрюмых, явно не выспавшихся пирата. Они даже голов не повернули в нашу сторону. И минут через десять мы зашли в салон моего "брата".
      А там, в самом разгаре, проходило совещание. Среди разбросанных по всему столу, да и по полу, бумаг сидело четыре человека. Председательствовала, конечно же, Нина, но её часто и без особого почтения перебивал раскрасневшийся Николя. Главный стратег, тактик и реконгсценировщик. Когда он входил в раж, то мог переспорить кого угодно. Даже меня. Признаюсь. Тем более что аргументировать он умел с лёгкостью, но фундаментально. Гарольд занимал неопределённую позицию, но больше тяготел к защите своей, то бишь нашей, хозяйки. При этом глаза его странно блестели, и выглядел он немного рассеянным. Четвёртым спорщиком являлся лекарь с флагманского корабля. Он хоть и тихо, изредка, но твёрдо поддерживал Николя. Которого все уже называли не иначе как Советник. Гарольд выбрал себе более прозаическое имя: Карк. Ещё перед пленением оно мне не понравилось, но спорить было некогда.
      Как и в предыдущий раз, сразу после вхождения, Рената стала буквально пожирать Нину глазами. Той скорей всего это не нравилось, так как она грубо спросила:
      - Как он себя вёл?
      - Только что проснулся, госпожа! - дрогнувшим голосом ответила моя провожатая. - Испугался разбившегося кувшина и я привела его сюда.
      - Хорошо, оставь его здесь, и сама можешь идти. И разбуди через час Эльзу. Надо быть на торгах как можно раньше.
      - Слушаюсь, госпожа! - Рената присела в скромном реверансе и неспешно вышла. А меня удивили две вещи: кто такая Эльза и реакция Нины: глядя вслед рабыне, она возмущённо и громко фыркнула. Гарольд тем временем усадил меня рядом с собой на пол и развернул шоколадную конфету. Со злости я успел прикоснуться к нему и просигналить: "Убью!". Как мне уже эти конфеты надоели! Он меня прекрасно понял, и сказал довольно громко:
      - Вообще-то ему конфеты противопоказаны: страдает потом жутким расстройством желудка. А в его состоянии - весьма плачевно. Сладкое желательно использовать только лишь в самых крайних случаях, когда он слишком нервный. Для успокоения. А ты, Советник, давай развивай свою мысль. Мне кажется, в ней есть некое зерно.
      Николя, здороваясь, потрепал меня по плечу и продолжил:
      - Раз вы все против ранее выдвинутых предложений, остаётся только одно. Лишить его подвижности и основательно вымотать перед решительными действиями. Нога - самое слабое его место и надо начинать оттуда.
      - А может он её усилил современными металлическими протезами, и она стала даже лучше прежней? - возразила Нина. - Ведь он совсем не хромает и бегает просто с невероятной скоростью.
      - В условиях нашего острова, - твёрдым голосом вмешался лекарь, - полностью реанимировать ногу он не мог. Для этого надо минимум месяц. А он, после перелома, не отлучался больше чем на день, два.
      - И каким способом Карк нанесёт этот очень трудный удар? - Нина вскочила на ноги и приняла боевую стойку. - Я ведь тоже могу уложить почти каждого на ринге и знаю, как опасно наносить подобную подсечку. Да ещё и с определённым результатом. Ведь если не удастся с первого раза, то в дальнейшем он будет настороже. А то и вообще сразу захватит в свои клещи.
      Она проделала несколько резких, стремительных движений, показывая направления ударов и объясняя их сложность. Гарольд смотрел на неё с восхищением и выглядел как меланхолик.
      - Де это ерунда! Как-нибудь я его достану. А раз док утверждает, что кость была сломана, то она обязательно треснет и во второй раз.
      - Нет! Подобная атака слишком опасна для атакующего. Я не разрешаю! Или ищите другой способ для удара.
      - Так у нас ещё уйма времени! - стал успокаивать Николя. - Всё проанализируем и обязательно придумаем, как его хоть частично вывести из строя!
      - Это у нас - уйма времени! - Нина хоть и уселась обратно, но разозлилась ещё больше. - А у тебя - час только остался: идёшь в продажу!
      Может мне и показалось, но наша хозяйка не хотела выкрикивать последние слова. Они сорвались помимо её воли. Тем более она привыкла высказывать всё что думает. Но в комнате повисла гнетущая тишина. Три пары глаз смотрели на красивую, но такую чёрствую женщину с немым укором. И та растерялась, хоть и продолжала выкрикивать:
      - Что это вы на меня уставились?! Совсем рабы от рук отбились! Будут мне указывать: что делать! А ты чего глаза на потолок закатываешь?! Докторишка несчастный! Хочешь возразить, что не все здесь рабы?! Так я тебя ещё быстрей на место поставлю! - Нину явно прорвало, и она распалялась всё больше и больше. Она даже вскочила на ноги. - Давно в глаз не получал?! Хочешь второй фингал иметь с боевой раскраской?!
      Если бы кто-то на неё крикнул или возразил, это только бы ухудшило обстановку. Но Гарольд её обезоружил совсем короткой фразой. Выставив кулачище вперёд, останавливая тем самым разошедшуюся хозяйку, он тихим, невинным голосом предложил:
      - А можно я его двину?
      Какой-то момент Нина стояла с открытым ртом, затем грохнулась обратно на сиденья и пробормотала:
      - Не надо! Пусть живёт…
      И фыркнула первой, сдерживая смех. Остальные тоже заулыбались, поглядывая на друг друга с пониманием. Вдруг капитан опять встала и направилась к выходу. Отдавая команду уже на ходу:
      - Карк, за мной! Разбудим пораньше Эльзу и осмотрим имеющиеся у нас доспехи. А вы ждите нас здесь, мы за вами зайдём!
      Когда дверь за ними закрылась, Советник и док тяжело вздохнули.
      - С нервами у неё давно не в порядке? - спросил Николя.
      - Порядочно…, - лекарь грустно закивал головой. - Ей ведь тоже изрядно от жизни досталось. Иногда в такого зверя превращается, что вспомнить страшно. А лечения принимать не хочет… Да и вряд ли оно ей поможет…
      - А не сообразить ли нам обильный завтрак? - оживился Николя. - Если уж продаваться, то не на пустой желудок.
      - Верно! - доктор тоже поднялся и они отправились к бару. - А что будет есть ваш Антон? (а вот Антоном решил представиться я. Вернее, представляли мои товарищи и "брат").
      - Да что угодно, он не переборчивый. Главное конфетами его не пичкать. А сам бы я, кажется, акулу съел целиком, так за ночь проголодался от споров и жутких просмотров. Этот Уке-Син просто невероятно силён, но если подумать, то всегда можно найти слабое место в любой обороне.
      - Вы меня своими знаниями очень удивили! - признался доктор. - Никогда бы не подумал, что человек вашего возраста способен держать в голове немыслимое количество информации. Да ещё и оперировать ею. Завидую.
      - Да я не так уж и молод… - засмущался Николя от похвалы. - Скоро тридцать пять стукнет.
      - Ого! Да мы ровесники! - доктор от удивления даже перестал набирать заказ для кухни. - А выглядите на лет пять моложе!
      - Наследственное, - соврал Николя. Из всей нашей компании он был самым старшим, но редко кто об этом даже догадывался. Прекрасно сохраняться ему помогало происхождение: первые пять лет жизни, он провёл на планете Чари, с тройной силой тяжести. Если бы он пробыл там больше, то стал бы низкорослым, как все чарийцы. И жил бы в два раза меньше. Хотя причина для переезда на Оилтон была трагическая: его родители погибли под обвалом, а маленького мальчика вывезла благотворительная организация. И двенадцать лет назад наши линии судеб пересеклись, не разрываясь больше и, по всей видимости, поддерживая друг друга. При всей кажущейся хрупкости Николя являлся самым выносливым из нас и в дальних марш бросках был просто бесподобен.
      Про себя я даже удивился, как это ему умудрились выбить столько зубов? Проклятая нехватка времени не позволила ребятам рассказать мне более подробно о событиях, случившихся за последние полтора года. Может самому спросить? Как при общении с Гарольдом? Но после некоторого размышления, пришлось откинуть эту идею. Ведь по легенде мы с ним не родственники и не было особой причины держаться за руки. Да и доктор, хоть явно нам симпатизировал, оставался для нас пока врагом. Тем более, очень наблюдательным врагом. Если он чего заметит, сразу возникнут подозрения. И если начнёт ставить палки в колёса, у нас появится много новых трудностей.
      Пока мы завтракали Николя, стал расспрашивать о системе питании на острове. Всего было вдоволь и невероятно вкусно. Ведь даже рабы просто роскошествовали за столами.
      - В первый день я подумал, что это только в секции Нины такое творится. Но на рынке пообщался с другими рабами, и выяснилось: почти у всех одинаково. Ну, за небольшими отклонениями в качестве да в спиртном.
      - Если честно, то я сам не до конца всё понимаю, - признался док, вылавливая вилкой из сметанного соуса кусочек кальмара. - Когда мы в море, почти все хозяева секторов кормят свой личный состав, чуть ли не отвратительно. Исключая Нину, да ещё нескольких капитанов. Но лишь мы сходим на берег, начинают соревноваться в щедрости и расточительности. По моим соображениям на продукты питания, их доставку и приготовление уходит просто неимоверная уйма средств. А те, кто имеет пищевой синтезатор, вынуждены тратиться на энергию. На острове же разрешены только плазмо-кремниевые реакторы.
      - И наша хозяйка имеет это всё тоже?
      - Нет. Нина не хочет рисковать. Тебе ведь известно о иногда случающейся нестабильности подобных реакторов. Их обязывают ставить в центральной части личного сектора, и при взрыве это может раскурочить половину индивидуальной собственности. Не говоря уже о человеческих жертвах.
      - И были уже подобные случаи?
      - Только один раз. Вроде и пострадавших было мало, но паника поднялась ужасная. Наш корабль вернулся на следующий день и мне пришлось сразу включаться в работу. Тысячи людей были просто-напросто в шоке. Приходилось их уколами выводить из нервного стресса. Такого испуга в своей практике я ещё не наблюдал. Причём поголовно у всех. Невзирая на лица и прежние заслуги.
      - Это из-за того, что здесь слишком привыкли к спокойной жизни! - засмеялся Николя. - В таких случаях любое ухудшение сразу расценивается как драма.
      - Может быть, может быть…, - задумчиво согласился док, маленькими глоточками отпивая кофе с молоком. - Но с тех пор на острове не установили ни одного нового плазмо-кремниевого реактора.
      - Что запретили?
      - Нет, никто не хочет. Видимо боятся. А над теми, что уже установлены, трясутся как над больными детьми. Даже вахты удвоили.
      - Конечно, вдвоём спать веселее!
      - В том то и дело, что дежурные относятся к наблюдениям очень серьёзно. После этого не замечено даже единого спящего на посту.
      - А какие ещё альтернативные виды энергии разрешены на Хаосе?
      - Полно небольших теплоэлектростанций, есть несколько прибойных, довольно много температурных, берущих ток от разницы температур. Как с глубины океана, так и с самой вершиной. На высшей точке острова почти постоянно лежит снег, особенно на северной стороне. Успели заметить?
      - Когда? - даже обиделся Николя. - Перевозят в закрытых клетках, ночуем в помещениях без окон, общаемся только в бараках невольничьего рынка да хижинах таких же подневольных!
      - Ах да…, - док немного смутился. - Но я уверен, что долго вы в подневольных не задержитесь. Здесь это не принято. А некоторые даже не обращают внимания на буннеры и считают их неким украшением.
      - Как это?! - мне самому хотелось воскликнуть нечто подобное, но наш Советник меня опередил.
      - А просто: хозяин уничтожает пульт управления кольцом и окончательно дезактивирует передающие устройства. Буннер превращается в обычный кусок металла, могущий служить только украшением.
      - И его можно снять?
      - Тут же! По первому желанию носящего.
      От услышанного, мы с Николя погрузились на несколько минут в раздумья. Так вот почему они так счастливы! Значит большинство из них уже и не рабы вовсе! А Рената? Как спросить о ней? Как назло Николя сидел от меня далеко и никак не удавалось ему просигналить. Да и какой у него может появиться интерес к персоне, которую он видел лишь мельком? Это было очевидно. Тем более что он продолжал спрашивать тоже о полезном:
      - Док, не будете вы так любезны, что бы рассказать мне, хотя бы в общих чертах, само устройство острова. Просто жутко интересно знать, как он построен и из чего состоит. На Земле, вероятно, нет больше такого огромного рукотворного строения?
      - Может и нет, - пожал плечами наш сотрапезник. - О дальних странах мы знаем мало. А путешествуем и того меньше. Но из того, что мне известно - это действительно самое уникальное сооружение. Суди сам.
      Наивысшая точка над уровнем океана 4078 метра. Низшая точка: на глубине 2015 метров. По ватерлинии остров имеет диаметр десять километров. У самого дна диаметр достигает четырнадцати километров. Образовался Хаос в результате массового сброса участков улиц и дорог из загальского асфальта. Эти участки свозили из Токио, да и не только оттуда. Должны были сбрасывать отрезки в океанскую впадину, но кто-то преднамеренно допустил ошибку в координатах. Кстати остров нависает одной своей четвёртой частью над этой самой впадиной и в восточных подводных отсеках можно наблюдать первозданную бездну. Естественно настолько, сколько позволяет освещение.
      - А если обвалится край? - засомневался Николя в нашей безопасности.
      - Не обвалится! - успокоил док. - Постоянно проводят исследования почти отвесной стены этой самой впадины и утверждают, что даже самое мощное землетрясение нам не страшно.
      - А участки улиц при этом не расползутся под собственной тяжестью?
      - А они скреплены намертво тем же загальским асфальтом. Первыми здесь поселились монахи ордена Моря. Они то и срастили надводные части. Но оползни продолжались. Но когда здесь стали обосновываться новые поселенцы, кто-то раздобыл технологию укладки загальского чуда в морской воде. Вот тогда то и началось интенсивное освоение и модернизация острова. Загерметизировали подводную часть, надстроили и выровняли надводную и стали развивать собственную инфраструктуру. Сейчас здесь шесть портов, девятнадцать производственных секторов и двести шестьдесят пять смешанных. Кстати, наш сектор имеет двухсотый номер. Все они находятся в руках владельцев. Может это и странно, но нельзя владеть сразу двумя секторами. На острове есть ещё центральный рынок, две арены, три парка и два монастыря. Последние объекты принадлежат всем здесь живущим и доступны любому пользователю. Хотя номинально они принадлежат монахам ордена Моря. Ведь и сектора вначале продавались ими, но за чисто символическую плату и с чисто абстрактными договорами. Сами монахи ни во что не вмешиваются, только следят за выполнением немногочисленных законов. Вся инициатива по управлению экономикой принадлежит владельцам секторов.
      - А вот интересно, что у вас тут за законы? - Николя хоть и слушал с открытым ртом, не забывал направлять рассказ в нужное русло. - Я что-то слышал насчёт поедания преступников акулами. Это правда?
      - Да, есть здесь такое наказание! - при этом док поморщился. - И весьма жестокое.
      - За какие такие грехи приговаривают к подобному?
      - В основном за убийство или изнасилование. На территории острова даже раба нельзя убить безнаказанно. Только через поединок, на арене. Если хозяин недоволен рабом, то просто выставляет его не поединок с любым желающим. Если кто-то недоволен кем-то, достаточно вызвать его не поединок. Неприкосновенны в этом отношении только владельцы секторов. Отказаться, без особых причин установленных орденом Моря, тоже нельзя. Попросту выдворят с острова. А вне пределов нашего обитания совсем другие законы. Обиженный сразу бросается в погоню. Только раб не имеет права вызывать на поединок. Но за него это очень часто делает хозяин. По взаимной договорённости. Ибо после определённого срока, даже хозяин не может заставить раба сражаться.
      - Но ведь каждый живёт в своём секторе как в крепости! - стал недоумевать Николя. - Вдруг хозяин откажется выдать преступника?
      - Сам не знаю почему, но такого ещё не случалось. Может, в договорах ордена об этом говорится? Мне читать не доводилось, а Нина ничего по этому поводу не рассказывала.
      - А подобные бои, - Николя кивнул в сторону экрана, - Значит в порядке вещей? Как-то не вяжется с местной аурой счастья и полного довольства жизнью. Может, знаете ответ на это противоречие?
      - К сожалению, нет! - док виновато развёл руками. - Могу только предполагать. Вероятно, таким образом, даётся выход негативной энергии, которая наличествует в каждом индивидууме. Когда собираются толпы на трибунах арены, то трудно узнать даже своих знакомых. Они превращаются в зверей, диких и необузданных. Да что там… Я сам веду себя там как ненормальный. Общий психоз, что ли, заражает? Поэтому старюсь посещать подобные мероприятия только в случае крайней нужды.
      - Неужели сами участвуете в поединках?
      - Ещё чего! Просто вынужден оказывать медицинскую помощь тем, кто сражается под номером нашего сектора. Последнее время я, правда, изобрёл нечто универсальное и очень мне помогающее. Это закрытый шлём из листового свинца, с узкой щёлочкой для глаз. Как я уже не раз убеждался этот шлём помогает мне слегка отмежёвываться от влияния толпы и наблюдать за поединком гораздо спокойнее. Даже с некоторым равнодушием.
      - А почему бы вообще не спуститься вниз, туда, где пункт помощи?
      - Во время поединка я лучше замечаю из нашей ложи направление ударов, и возможные повреждения от них. И у меня есть больше времени для принятия правильного решения. Иногда этого достаточно для спасения жизни.
      - А ставки? Говорят здесь они просто неимоверные. Какая же валюта здесь преобладает? Мне ещё не довелось этого увидеть.
      - Скоро увидишь! Раб тоже может зарабатывать и даже ходить на работы в любой производственный сектор, где в нём будут нуждаться. Но тогда хозяин снимает его со своего довольствия, и раб оплачивает сам за себя.
      - Здорово! - развеселился Николя. - Раб на сомообеспечении! Я о таком даже не слышал!
      - Увидишь, когда начнёшь получать деньги. Валюта здесь ходит любая, со всей Галактики. Но самая ценная - местная. Это золотые монеты, которые чеканят в одном из монастырей. Называются они пары, и один пар равен четырнадцати галактам.
      - Ну, это ни о чём не говорит! Ваш пар вы можете приравнять и к ста галактам. А вот, сколько можно их заработать?
      - Самая низкооплачиваемая работа оплачивается шестью парами в день!
      - Ого! - видно было, что от удивления Николя хотел повернуть голову в мою сторону. Но в последний момент совладал с эмоциями и просто покрутил головой из стороны в сторону. - На последнем острове нашего местожительства за такие деньги можно было прожить месяца два без особых хлопот…
      - К тому же, - продолжал доктор, - Пары нельзя вывозить с острова, но при выезде (а это может совершить каждый свободный человек) они меняются на любую требуемую валюту по твёрдому курсу. Делается это в том же монастыре, который является также и центральным банком. Хоть есть ещё и много частных контор. На самообеспечение уходит три, четыре пара, а остальные любой волен употреблять, как ему заблагорассудится. На острове даже рабы имеют право делать ставки и вовсю этим пользуются. Доходит до смешного: несколько человек имеют массу денег, но формально остаются в подневольном состоянии. И это их совершенно не волнует.
      - А как могут болельщики выкупить из рабства? Я и о таком слышал. Или это неправда?
      - Истинная, правда! - подтвердил док. - Пред началом поединка хозяин раба обязан проставить сумму, за которую после боя зрители могут дать свободу рабу. Как правило, эта сумма превышает реальную цифру вдвое, но это и понятно. Таким образом, можно поспекулировать на ставках, а если дело выгорит, то и сорвать приличный куш. Истинную оценку выступающему в деньгах, даёт монах из судейского жюри. Так сказать, для сравнения. А дальше уже всё в руках случая, сил, и симпатий. И маленькой детали: не слишком ли завысит цену хозяин.
      - Если вдуматься, то орден Моря не является властью на острове, - Николя что то смущало и он сам не мог понять, что именно. - Они как бы исполнительная власть. И в любой сфере деятельности у них есть свои наблюдатели?
      - Можно сказать, что в любой. Они даже, - док с улыбкой хмыкнул, - Проводят аттестации на знания среди нас, медиков. Следят, что бы не было шарлатанов. Хотя мне трудно проследить и понять критерии их отбора, потому как шарлатаны всё-таки проскакивают.
      - Но из всего вами сказанного я понял, что гораздо выгоднее для раба быть купленным не для поединка. Тогда у него больше шансов уцелеть?
      - Всё зависит от специализации…, - начал, было, док. Но в этот момент в комнату вошли уже знакомые мне женщины и несколько совершенно незнакомых мужчин, среди которых Гарольд сильно выделялся своей статурой.
      Нина и её кузина были обтянуты кожаными одеждами и доспехами и вооружены всем возможным холодным оружием. Рената тоже облачилась в нечто подобное, но только чуть скромней и без оружия. Четверо мужчин, похоже, составляли личную стражу владелицы сектора. Они даже без оружия могли заставить относиться к себе уважительно. А Гарольд во весь рост красовался в прекрасно сшитых и подогнанных разнообразных доспехах. Подобные средства защиты использовались только в поединках на мечах или с остальным холодным оружием. Как мы видели на записях, кулачные поединки проходили с голым торсом.
      - Вы уже поели? Вот и прекрасно! - Нина махнула рукой в сторону выхода. - Тогда все вперёд!
      - А я хочу есть! - совсем по детски закапризничала её кузина.
      - Эльза, дорогая, обещаю тебя накормить завтраком в лучшем базарном ресторане. Нам надо прибыть пораньше.
      Так вот как зовут эту взбалмошную садистку! Эльза! Я искоса залюбовался её фигуркой и не продумал создавшуюся обстановку. Поэтому, когда Рената заговорила, было поздно кидаться к Гарольду с радостным мычанием.
      - Можно я его поведу за руку? - и я даже не попытался от неё отстраниться. - Он такой милый и симпатичный! И совсем не злой!
      Эльза демонстративно фыркнула и вышла первой. Нина лишь кивнула своей рабыне головой и обратилась к доктору:
      - А ты отправляйся на корабль и подготовь его к выходу. Вечером, после арены, уходим в ночное дежурство.
      Хоть мне и очень хотелось "поговорить" с Гарольдом, но я обратил внимание на последнее указание нашей хозяйки. Оказывается, док имеет довольно большие полномочия! А вот сможет ли он вывести корабль в море? Послушается ли его команда? Это надо будет прощупать. Может и его помощь нам пригодится?
      Рената потянула меня за руку, и я поплёлся за ней. Со стороны, вероятно, это было уморительное зрелище, хрупкая девушка ведёт на поводу крупного ссутулившегося мужика! К тому же эта девушка ему очень нравится и сильно возбуждает. Вспомнив то, что было ещё немногим более часа назад, я с удивлением отметил неконтролируемое поведение некоторой части моей плоти. Хорошо хоть шорты на мне были чрезмерного и свободного покроя.
      Пройдя по коридору до более широкой улицы, вся наша компания уселась в довольно-таки респектабельный фургончик, и мы резко тронулись с места. За рулём сидела Эльза и, как водитель, вела себя безобразно. Она почти постоянно давила на сигнал, нещадно газовала и с большим риском проскакивала мимо жмущихся к стенам пешеходов. Когда она лихо выскочила на площадь, мне показалось, что она даже не притормозит в распахнутых воротах. Каково же было моё удивление, когда Эльза резко остановилась прямо в выдвигаемом оборудовании просмотра. Секунд пять длилась напряжённая пауза. Затем один из охранников махнул рукой, и наш фургон с рёвом сорвался с места. Проскочив короткий переулок, мы выехали на более широкую проезжую часть.
      Похоже, что наша рулевая была самым отчаянным лихачом на Хаосе. Хоть иного транспорта почти и не наблюдалось, подобная езда была слишком рискованной, особенно на таких узких и извилистых улочках. Из-за резких торможений и заносов мне почти ничего не удалось рассмотреть. Я заваливался на колени к Ренате, а она изо всех сил прижимала меня к себе. И как мне показалось, совсем не от страха, а оттого, что ей это нравилось. Остальные, нас сопровождающие, ехали с каменными лицами, пытаясь скрыть за маской полного равнодушия свои опасения. А в том, что эти опасения за свою жизнь возникали, я убедился по испарине, выступившей на лбу почти у всех мужчин. За исключением Гарольда, которому приходилось видеть и не такую езду. Спокойной оставалась и Нина: скорей всего она тоже привыкла или доверяла кузине полностью.
      Это, пожалуй, и всё, что я успел заметить. Да то ещё, что мы опускались всё время вниз. Вероятно в подводную часть острова. Когда доехали на место, вздох облегчения вырвался почти у всех одновременно. Свой же я постарался скрыть. Хотя мне было труднее остальных: Рената просто издевалась, прижимая моё лицо к своим обнажённым коленям. То ли она была сексуально озабочена, то ли действительно пыталась меня оградить от вида стремительно проносящихся стен и выступающих углов дайенского асфальта? Не понятно! Но очень уж она меня стала доставать своей опекой. И я не смог бы настаивать, что мне это было неприятно.
      Гарольд прекрасно заметил, как меня бесстыдно обнимали, и это привело его в хорошее настроение. А что бы объяснить свой беспричинный смех, он опять сослался на всплывший, якобы в памяти анекдот. Даже не утруждая себя пересказом хоть какого-либо, он сразу залился смехом. Последствия для него были печальными: выходящая их машины Нина приняла этот смех в свой адрес. Неизвестно откуда взявшейся в её руках плёткой она стеганула моего "брата" по обшитым кожаными доспехами плечам.
      - Смейся раб, смейся! Выставлю я и тебя на продажу! Пусть твоё тело скормят акулам, на потеху публике. В таких случаях платят за каждый килограмм.
      Гарольд сразу же успокоился и с достоинством ответил:
      - Как прикажете, повелительница! Но тогда не мешало бы чем-то подкрепиться….
      Но Нина никак не отреагировала, а по узкому проходу гордо двинулась дальше. Все остальные пытались скрыть свои улыбки. Ренате это не удалось, Эльза покусывала губы, охранники отводили глаза в стороны, а Николя шипяще засвистел бравурный марш. Мне оставалось только не в такт замычать.
      Машина осталась на специальной площадке, там же остался один из охранников. А мы, следуя друг за другом в затылок, прошли по слабо освещённому коридору и оказались на блистающем стекле невысокого параллелограмма. Подобные конструкции располагались по всей изломанной окружности гигантской пещеры. С её свода торчали с десяток огрызков бывших улиц, и сразу приходило ощущение огромной горы, надстроенной сверху. Так и казалось, что сию минуту всё рухнет вниз и погребёт копошащихся людишек под своими обломками.
      Но кажется никто, кроме меня, об этом не тревожился. Несколько сотен людей находилось внизу, прохаживаясь между столиками, восседая на стульях или беседуя группками. Ещё несколько сот человек располагались на крышах зданий подобных нашему. Там тоже стояли столики, стулья и между ними сновали юркие официанты. Картинно и умело разнося заказываемые блюда и напитки на подносах. Когда мы все уселись, Эльза стала делать заказ подскочившему приёмщику, а Нина подозвала одно из охраны:
      - Отведи этого парня, - она кивнула на Николя, - К остальным продающимся. И ещё: поменяй…, - остальное она сказала совсем тихо, даже я ничего не услышал, хоть и сидел ближе всех. Враз погрустневший Советник махнул нам рукой и поспешил за конвоиром, а Гарольд злыми глазами уставился на нашу хозяйку. Но та, даже не поворачивая голову в его сторону, стала о чём-то шептаться с Эльзой. А затем обе вообще проигнорировали присутствующих и занялись завтраком. Остальным тоже принесли что-то поесть, а мне достался сок, в большом пластмассовом стакане и вазочка почищенных фисташек. Хоть я и был сыт, но не смог отказаться от такого угощения.
      А народу всё прибывало, хотя больше половины столиков так и остались пустыми. Как я узнал впоследствии, невольничий рынок функционировал только по средам. В остальные дни недели здесь торговали чем угодно. Посетителей явилось немного по причине мизерного количества продаваемых рабов: со стороны Нины - четыре, да со стороны другого владельца - восемнадцать человек. За последнюю неделю слишком мало добычи попалось в руки пиратов. И так многие пришли лишь для того, что бы позавтракать, посплетничать, да посмотреть на предстоящего соперника Уке-Сина.
      И вот в центре партера, пустующее до того место поднялось на полтора метра. На него тут же взбежало насколько распорядителей, уселись за широкий стол, разложили перед собой листки и без лишних церемоний приступили к аукциону.
      - По взаимной договорённости первыми продаются поселенцы со второго сектора. Итак: номер первый….
      Поселенцы! Надо же! Словно боятся обидеть пленников! Но торг есть торг: одного за другим выводили мужчин и женщин, которые были растеряны и не совсем понимали, что с ними происходит. По нескольким услышанным фразам я понял, что их сняли с какого-то близлежащего острова, с района трущоб. Если эти трущобы такие же где обитала наша группа, то новые "поселенцы" явно улучшили своё положение. Почему же тогда Цой Тан так не советовал идти в сторону острова? Даже запугивал жуткими предостережениями? Ведь, так или иначе, но даже "рабская" жизнь для многих здесь бы понравилась. Или местные не хотят излишнего перенаселения, и сами создают подобные слухи? Хотя только сражения на аренах могли бы отпугнуть всех желающих сюда переселиться.
      Про каждого кратко давали описание, а самого раба поднимали из под пола на платформе. Объявлялась стартовая цена, следовали предложения, ведущий объявлял номер купившего. Цены были весьма высокими и колебались от ста, до ста пятидесяти паров. Купили всех до единого, хоть за двоих человек лишь в самый последний момент кто-то выкрикивал минимальную добавку.
      Пока проходили торги я внимательно, прощупывал весь зал, откладывая в своей абсолютной памяти самые импозантные лица. И очень удивился, наткнувшись на обжигающий и злобный взгляд из партера. Старого Фреда узнал сразу. Он совсем не следил за ходом торгов, лишь интересовался нашими столикам. И слишком уж показательно, совсем не скрываясь. Если наши красавицы тоже это заметили, то совсем не подавали виду, разговаривая по мере возрастания шума всё громче и громче.
      И вот внимание покупателей перешло к нашему сектору. Первым вывели Малыша. И пока зачитывали его достоинства, он пристально обвёл пещеру взглядом, заметил нас и помахал рукой. Понятным для нас знаком при этом, давая знать, что у него всё в порядке. А меня в этот момент опять к себе привлёк Фредо. Он встал и подошел к самому подиуму. Очевидно, решил вступить в торги. Тем временем назвали цену: сто пятьдесят. И это только стартовая! Видимо из-за столь высокой цены никто сразу и не стал торговаться. Лишь после угрозы снятия раба с торгов некто накинул пять паров, его перекрыли, но он тут же ответил. Больше никто не встревал и Малыш "ушёл" за сто шестьдесят пять. Армату выставили за сто двадцать, и за него торговля пошла гораздо бойчей. Фредо действительно решил купить себе раба с нашей команды: раза два он поднимал цену, но затем сошёл с дистанции, так как кто-то предложил двести. Даже удивительно стало от такой цены. Разве только покупатель польстился на отменное знание Арматой самых сложных и современных вооружений? Вряд ли Армата открыл всю правду о себе, а то бы его вообще никто не продавал. Новый хозяин нашего товарища получил пультик управления буннером и указал новому подчиненному на стул рядом. И тут же подозвал официанта. Видимо Армата попал в неплохие руки.
      А вот старый Фредо явно расстроился. Он даже стал вытирать пот со лба и переговариваться с кем-то по телефонному устройству. Затем опять подошёл к подиуму с решительным видом.
      А наверх подняли Цой Тана. Он приветливо всем улыбнулся, поклонился и даже помахал рукой в нашу сторону. Вид у него был такой, словно он выиграл миллион. Лёгкое недоумение у большинства в зале вызвала вдобавок и стартовая цена: двести десять паров! Но меньшинство явно знало, чего хотело: предложения посыпались одно выше другого. И в итоге молоток ведущего подвёл финальную черту: пятьсот сорок паров.
      Несколько раз во время торгов подняв руку, Фредо остановился, а в конце с особой злостью даже сплюнул на пол. И опять схватился за переговорное устройство.
      Остался только Николя. Но его через три минуты сняли с торгов. А началось всё с оглашения ведущего, на котором он запнулся:
      - Выставляется Советник, тридцать пять лет, специалист по истории, цена…, - он присмотрелся внимательно к листку бумаги. Помощники склонились к нему и что-то утвердительно зашептали. -…Цена: восемьсот паров!
      После этих слов почти все присутствующие повернулись к нам и уставились на Нину. А та сидела с невозмутимым видом и отпивала чай из приземистой посудины. Минуты две стояла полная тишина. Затем её нарушил вскочивший Фредо. Его стул упал, но он даже на него не оглянулся и чуть ли не бегом направился к выходу. Тот час раздался первый удар молотка:
      - Восемьсот паров раз, восемьсот паров два, восемьсот паров, - ведущий сделал эффектную паузу, но дураков в зале не нашлось. - Три! Снято с торгов!
      Присутствующие расслабились и вступили в оживлённые переговоры. Понимающе кивая головами, они пытались угадать лишь причину, по которой Нина оставила себе этого никчемного и бесполезного с виду раба.
      А Нина снисходительно повернулась в сторону Гарольда и наткнулась на щенячий взгляд преданной собачонки, готовой лизать руки своего хозяина по малейшей команде. Как на мой суд, Гарольд если и переигрывал, то не намного. Если бы я его не знал - поверил бы полностью. А, судя по тому, как Нина облизнулась, мой "братик" и эту ночь мёрзнуть не будет.
      Правда, ему ещё предстояло провести вечером поединок. Об этом и объявил ведущий, после закрытия торгов. Мало того, он довольно таки подробно описал всем присутствующим физические данные Гарольда: рост, вес, толщина шеи и бицепсов и всё, всё. Даже размер обуви. Потом также подробно описал всех соперников, с которыми предстояло сразиться на этой неделе. И пока ведущий читал данные со своих листков, Гарольд стоял на краю нашей возвышенности и поворачивался разными боками к зрителям. И те рассматривали его с видом настоящих знатоков.
      На сегодня предстояло сражение с неким монахом, захваченным в рабство совсем недавно на материке. Монах имел звучное имя "Непобедимый" и выбрал оружием два меча. Вот и снова пригодятся навыки фехтования, полученные нами в таком уже далёком прошлом. Не мешало бы освежить в памяти все приёмы защиты и нападения, но нашего знаменитого учителя с нами нет. Даже близко. Я бы мог постоять в спарринге, но как это будет выглядеть? Николя тоже неплохо владеет мечом, но он всегда отлынивал на уроках с двумя мечами. Может Нина немного проинформирует о здешней школе? Ведь недаром она носит за спиной сразу два смертельных украшения. Но как бы там ни было мой "братишка" в данной дисциплине был одним из лучших. Хотя мечи - слишком опасное оружие для боёв без правил.
      На завтра предстоял бой с борцом, превосходящим Гарольда в весе в два раза. Борец был из местных свободных и занимал тридцать девятое место в рейтинге всего острова. Это впечатляло, но вес вызывал снисходительную улыбку у моего товарища.
      В пятницу предстоял поединок с "Бешенным". Он тоже был рабом, но уже вполне знаменитым. Хозяин его выставлял только в том случае, когда сам выбирал оружие. Как и в этот раз. Так как "Бешенный" являлся непревзойдённым мастером во владении огромной и тяжеловесной рогатины. В его активе были уже более двадцати побед и сорок второе место в общем рейтинге.
      На субботу уже Гарольд выбирал оружие против ещё одного свободного жителя Хаоса. Вернее - жительницы. У неё было кличка "Добрая" из-за того, что она душила своих соперников насмерть. Мне трудно было представить: что бы любая, пусть даже самая сноровистая женщина умудрилась задушить такого как Гарольд. Но кое-что настораживало: в том же рейтинге острова "Добрая" проходила под восемнадцатым номером! Тут уж приходилось согласиться: довольно-таки внушительный результат.
      Именно на последнем факте пытался поставить особое ударение ведущий аукциона. Он даже сделал новую эффектную паузу. А затем продолжил:
      - Сами понимаете, уважаемые, устоять против таких соперников почти невозможно. Я добавляю слово "почти", только из уважения к случаю. Бои проходят до смерти одного из бойцов. Покалеченного или бессознательного противника убивать не обязательно. Напоминаю: если Карк победит и будет при этом ранен, всё равно он должен выйти на следующий бой. Я не припомню случая одоления сразу четырёх противников подряд. Но если это произойдёт, то тогда Карку, представителю двухсотого сектора, предстоит поединок с самым сильным и непревзойдённым соперником! Занимающим по праву первое место в нашем рейтинге, со знаменитым Уке-Сином! Он оказал нам огромную честь, выставив свою кандидатуру на воскресный бой.
      При последних словах собравшиеся шумно зааплодировали, засвистели и заулюлюкали. Их словно подменили: только что спокойные и даже равнодушные, они повскакивали с мест, оживлённо стали жестикулировать и чуть ли не скандировать имя Уке-Сина. Неужели у него такая популярность? Неужели зрителям так нравятся его кровожадные выходки на арене? Судя по ожесточившимся взглядам в сторону Гарольда, почти все присутствующие в зале чуть ли не озлобились оттого, что новый раб не доживёт до воскресенья. И не доставит удовольствия своей смертью от руки великого Уке-Сина. Абсурд какой-то! Нет! Надо делать ноги с этого странного острова как можно раньше! И любыми методами!
      Пока я так рассуждал и возмущался, наша группа отправилась к машине, и Рената потянула меня за руку. И мои мысли немного изменили направление. Надо открыться Ренате! Она здесь уже давно, знает все входы и выходы. Для неё не составит труда помочь. При этом на голову девушки не падёт малейшего подозрения. Можно ведь и такие вещи продумать. А если захочет, то можно и её взять с собой. Если захочет…, а то уж больно она здесь счастлива! Или просто такой притворяется? Я ведь играю роль неполноценного, то почему она не может играть роль человека вполне довольного жизнью? А сама ищет удобного случая сбежать! Вполне может быть!
      Назад мы ехали в совершенно спокойном ритме. Скорей всего это происходило из-за неимоверного количества жителей и транспорта выплеснувшегося на извивающиеся улицы Хаоса. Подобное столпотворение вызвало откровенную заинтересованность у Николя, и он забросал вопросами нашу хозяйку. Нина хоть и пребывала в немного рассеянном состоянии, ответила, что по последним данным на Хаосе проживает почти пятьсот пятьдесят тысяч жителей. И из них ровно половина - женщины. И вот тогда Николя спросил:
      - Почему же тогда такие странности? И женщины у вас симпатичные, и мужчины у вас не все монахи, и нравы, как я успел заметить, весьма фривольные… А вот детей нет! Сколько ни смотрю: ни единого ребёнка.
      - Точно! - воскликнул Гарольд. - А я не могу понять: чего здесь не хватает! Может, местные женщины только и ждали таких мужиков как…, - он видимо хотел похвастаться, но наткнулся на такой уничтожающий взгляд нашей рабовладелицы, что поёжился и закончил совсем другим тоном: -…Как ты, Николя…
      - Да я не против! - беззубая улыбка нашего советника могла отпугнуть самую неприхотливую женщину. - Если надо, помогу. В меру своих сил и возможностей…
      - Помощников хватает! - с присущим ей цинизмом перебила его Эльза. - Но по одному из законов острова, установленному орденом Моря, дети не имеют право здесь находится. По их понятиям ребёнок должен взращиваться под солнцем, а не при искусственном освещении. У нас очень широко используются самые современные методы предохранения. Если же произошло зачатие, в монастыре сделают аборт. Если же мать желает иметь ребёнка, то она вынуждена покинуть остров. В обязательном порядке.
      - И много у вас выселенок? - настаивал Николя.
      - Вроде были случаи, - с полным равнодушием ответила Эльза. - Но я на них не обращала внимания. Надо быть полной дурой, что бы уехать с нашего острова.
      - Ты так говоришь, будто лучше Хаоса нет ничего во Вселенной!
      - Конечно! - она говорила с таким убеждением, что хотелось ей верить. - Можешь привести хотя бы один пример лучшего места жительства?
      - Ну…, - Николя замялся. - В мире так много прекрасного и интересного. Только само познание окружающего нас пространства может сделать из человека неисправимого мечтателя и путешественника.
      - Почему же ты тогда так упорно стремился к нам на остров? - с неожиданным подозрением спросила Нина. - Или уже здесь разонравилось?
      - Я стремился сюда ради приключений, а не для того, что бы стать рабом. Пусть даже у такой доброй и красивой хозяйки.
      Невзирая на такую явную и неприкрытую лесть, Нина немного успокоилась и стала наущать:
      - Не всегда всё и не всегда сразу! И рабом ты не будешь долго! И зубы мы тебе вставим! И девушку найдём по достоинству! Только не делай скороспелых выводов. Я знаю сотни людей, которые с первых дней мечтали вырваться отсюда. Но уже через неделю, две считали Хаос своей новой родиной. И живут до сих пор! Лишь иногда, со смехом, вспоминают о своих первых впечатлениях. Посмотрю, что ты скажешь через месяц.
      - Но ведь это кощунственно! - продолжал горячиться Николя. - Вы устраиваете поединки со смертельным исходом! Да ещё такие жуткие и кровавые! Неужели всем здесь живущим они нравятся?
      - Представь себе, что всем! - Нина даже коротко засмеялась. - Зато у нас нет убийств, изнасилований, даже кражи у нас редчайшее явление. А вспомни, сколько людей погибает каждый день на других островах в подобном по численности городе? Сотни! Если не больше! А тут: только двое. Да ещё доставляя этим развлечение и удовольствие остальным. Достигая при этом более высокого уровня совершенствования и самоутверждения. Погибают ещё, но очень редко, при несчастном случае. Ещё реже: после преступления. Где ты видел подобное? Да у нас просто идеальное общество!
      Похоже, Гарольд угадал мою мысль, так как сказал:
      - Идеальных общественных формаций не бывает!
      Только я бы ещё добавил: "А уж тем более, на таком острове, как этот!"
      Когда мы вернулись в наш сектор, в комнате у Гарольда нас ждала приятная неожиданность: Роберт собственной персоной. Живой и невредимый. Наши хозяйки с высокомерными физиономиями наблюдали за сценой встречи и приветствий, но разрешили пообщаться. Хоть и прислушивались к каждому слову. Как свободный житель острова, Роберт имел доступ почти повсюду. Поэтому он без труда нас нашёл и даже посплетничал, что много наслышан о предстоящем поединке. А затем стал рассказывать о себе. И если бы мы его прекрасно не понимали, подумали бы что он становится таким же дебилом, каким внешне выгляжу я.
      - Ребята! Вы просто не представляете как здесь здорово! За год здесь можно заработать неимоверные деньжищи! У меня было столько предложений! И я выбрал, чуть ли не самое выгодное. Теперь я матрос на небольшом корабле снабжения. И знаете сколько мне будут платить?! Десять паров в день! А при выходе в море ещё и полное трёх разовое питание! Не зря мы сюда стремились, совсем не зря! Даже если вы останетесь рабами, я через некоторое время смогу вас выкупить. Мне капитан даже обещал дать взаймы. Месяц, два и вы такие же свободные как я! Здорово!? А?
      Николя и Гарольд с ним неохотно соглашались, но он совсем не обращал внимания на их унылый вид. Наоборот, пытался заразить своим энтузиазмом:
      - Я узнавал: тот, кто имеет голову на плечах, может запросто за год, полтора скопить на личный кораблик. Вот было бы здорово! Всегда мечтал стать капитаном! А сейчас ребята, бегу, Поболтаем после моего возвращения с моря. Сегодня мой первый выход, через два дня вернёмся с товаром. Тогда и зайду. А сейчас бегу, и так еле вас дождался! Не скучайте без меня! С первого заработка - выставляю стол со спиртным!
      И умчался. Женщины смотрели на ребят снисходительно, ребята выглядели грустными, я как всегда: выглядел бестолочью. Но в душе настроение просто пело: корабль для побега почти в наших руках! Уж если Роберт за что-то брался, то можно было быть уверенным: он не подведёт!
      Осталось только нам организоваться. И вовремя взять ноги в руки.
      - Ваш товарищ рассуждает очень толково! - похвалила Нина и обратилась к охраннику, единственному оставшемуся с нами после поездки: - Собери все записи о поединках предстоящих соперников и неси сюда. В темпе! - затем выхватила свои мечи из-за спины и закрутила с бешеной скоростью. - А мы пока немного потренируемся!
      Она сделала плавное движение вперёд, взмах, и лежащая на столике салфетка, разрезанная пополам, упала на пол. При этом поверхность стола осталась без малейшей царапины. Вместо возгласов похвалы и восхищения, раздался испуганный визг, отшатнувшейся Ренаты. Видимо у девушки проснулись какие-то нехорошие воспоминания при виде мелькающих мечей. Зато Нина на неё рассердилась:
      - Опять мешаешься под ногами? Чего здесь торчишь?! Забирай своего подопечного и веди его прогуляться! Не путайтесь под ногами! А ты, Советник, сходи к Эльзе за тренировочными мечами. Будем готовиться, если не хотим потерять такого большого и тяжёлого раба.
      - Я останусь у себя, что-то не выспалась, - сказала Эльза и Николя поторопился за ней.
      Рената тяжело вздохнула и с видом побитой собаки повела меня на прогулку. И даже не поинтересовалась моим мнением. Могу ведь я побродить самостоятельно? Если рассуждать здраво: вполне! Вот только как это мнение высказать? Может покапризничать и выйти из роли послушного ребёнка? Почудить? Дико наорать на Ренату? Надо будет попробовать: я ведь всё-таки полный дебил! Что с меня взять? Кроме… Хм, уже брали!
      Когда мы дошли до перекрёстка тоннелей, я решил попробовать изменить наш маршрут. Вспомнив, как я обращался к Ренате, зарычал:
      - Ге-на! Ге-на! - и потянул в ту сторону, где по моим воспоминаниям находились центральные ворота сектора. Она в недоумении остановилась и потянула в прежнем направлении. Пришлось напрячь свои усилия и просительно заскулить. Естественно, если бы я захотел, то руку бы ей оторвал, но заставил идти туда, куда мне надо. Но Девушка поняла и без кровопролития:
      - Хочешь туда!? Гулять? Хочешь гулять? - пришлось добавить радостные модуляции к своему голосу, подтверждая некое понимание того, что меня окружает. - Ну, тогда пошли! Мне тоже надо пройтись в несколько мест. Почему бы это не сделать с таким очаровательным попутчиком. Ты ведь будешь вести себя хорошо? Ну, скажи! Скажи! Хм! Как бы тебя хоть разговаривать научить… Только гукаешь да мукаешь! Жаль, что ты не притворяешься. А то бы мне открылся, и я бы тебе во всём помогла…
      Последние слова она сказала очень тихо, но вполне достаточно, что бы я их расслышал досконально. Сердце моё забилось учащённо: скорей всего она нам поможет! Осталось только продумать время и место, где бы я с ней мог пообщаться. А пока она вела меня в нужном направлении, изредка перекидываясь незначительными фразами с попадающимися навстречу обитателями сектора. Но вот и площадь с воротами.
      Стараясь не показать своей обеспокоенности, я лишь иногда озирался на нечто самое яркое и цветное. Ведь меня только такие предметы могли привлекать. Но сам схватывал малейшие перемещения охранников у ворот. Пропустят или не пропустят? Судя по беспечному поведению Ренаты, она ни секунды в этом не сомневалась. Игриво улыбнувшись одному их охраняющих, она безостановочно вывела меня за ворота. Всё-таки я заметил два пристальных взгляда, тщательно меня изучающих и немного недоумевающих. Один из пиратов, даже сделал некое движение нам навстречу: то ли спросить чего хотел, то ли просто размяться. Но потом передумал, и перевёл своё внимание на въезжающую машину. И мы оказались вне границ сектора.
      И сразу оказались в стремительном водовороте города. И города большого. Странного, неправдоподобного, уникального и очень загадочного. Но города. Трудно было привыкнуть к искусственному освещению и выпирающим иногда из самых неожиданных мест остатков улиц и переулков. Но даже эти несуразности в архитектуре использовались со смыслом и значением. Там где их не могли сгладить добавочными стенами или потолками, выступы украшались рекламами, мощными прожекторами, а в некоторых случаях делали их похожими на некие памятники и монументы. Торчащие, иногда, прямо посреди проезжей части. Следовало отдать должное строителям и архитекторам, которые с годами довели первобытный хаос острова до настоящего совершенства. Чувствовалась рука талантливого зодчего. Или зодчих. Вряд ли упорядочить пространство внутри такой огромной груды обломков было под силу одному человеку.
      Пока я старательно избегал пялиться на местные достопримечательности, Рената умудрилась сделать все свои намеченные дела. Зашла в два магазина, потом немного пообщалась с кем-то через зарешёченные окошки на уровне улицы. Мне очень хотелось "потеряться", но мою руку она не отпускала. Слишком уж серьёзно отнеслась к опекунству.
      Но когда она вышла из последнего магазинчика и прошла по небольшому переулку, мы стали пересекать одну из самых широких улиц. И глянув вниз, по уклону, я увидел большой порт. Само собой разумеется, я встал как вкопанный. И уставился на виднеющийся в конце тоннеля кусок моря. На том куске возле трёх длинных причалом стояла уйма самых разнообразных кораблей. Ну, как было не посмотреть на один из портов? Ведь побег можно было осуществить только через него.
      Рената видимо что-то поняла, а может и сама была не прочь прогуляться к морю. Ведь при такой жизни всегда должна сказываться хоть не большая, но клаустрофобия. И мы спустились к самым погрузочным докам. Шум и пыль там превосходила все мыслимые нормы. Сразу же складывалось впечатление, что идёт спешная разгрузка всех прибывающих транспортов. Хотя может мы оказались просто в таком месте. Но товары на Хаос поступали в солидных объёмах. И тюки, и бочки, и ящики в которых угадывалось явно нечто тяжеловесное. И мешки, и рулоны, и пластмассовые плиты, самых разных цветов и конфигураций. Интересный вопрос: откуда это поставляется? Неужели здесь в наличии мощнейшая поддержка правительства? Или определённых промышленных и экономических кругов?
      Я совсем обнаглел и потянул девушку на один из кораблей, на котором разгрузка уже окончилась. Но тут Рената применила всю свою силу и даже как бы испугалась. И принялась тараторить:
      - Туда нельзя! Нельзя! Будет очень больно! Нельзя! На воде тебя парализует, а в открытом море умертвит кольцо! Нельзя туда! Идём к Брату! Брат! Хочешь к брату!
      Самое главное она мне объяснила, и мне осталось только радостно заулыбаться бородатой физиономией.
      На обратной дороге мы не петляли, а продвигались напрямую. И достигли комнат моей опекунши минут за двадцать. Она сразу бросилась к столу:
      - Умираю от жажды! - налила себе стакан сока из кувшина и залпом выпила. Затем ещё один. Лишь потом обратила внимания на мои просительно вытянутые руки. - И ты хочешь? Ну, конечно же…. Сейчас! - она хотела идти за вторым стаканом и поставила кувшин на стол. А я не стал долго церемониться, схватил его и стал жадно пить. Мне ведь всё должно прощаться! Тем более что сок был так вкусен и ароматен, что хотелось пить не останавливаясь. Что я и сделал. Вернее остановился, но тогда когда сока не осталось. Не сдерживая шумной отрыжки, я неуклюже поставил кувшин на стол и повернулся к Ренате. Она сидела на диване, с полуулыбкой наблюдая за моей непосредственностью. Постучав по подушкам, позвала:
      - Садись здесь! Я так устала, просто сил нет! Пару минут отдохнём и пойдём кушать. Хочешь кушать? Ну, тогда садись здесь и жди! Садись, садись! Мои ножки так устали… Вот молодец! Отдохнём и сообразим вкусный обед. Что ты хочешь на обед? А, ну да: нашла, у кого спрашивать! Наверняка только конфеты! Но ведь конфеты тебе нельзя! А почему… Странно, не помню… Как всё-таки я устала… И спать хочется….
      Её слова незаметно переходили в бормотание, а в голове у меня крутилась мысль: пусть заснёт! Я сразу же пойду гулять по острову! Сам! Для проверки. Главное девушку не вспугнуть.
      И я затих как мышка. И мозги у меня стали маленькие как у мышки. Хотя несколько мыслей всё-таки успело проскочить: "Опять сок со снотворным? Или остатки успокоительного укола? И у меня и неё? А ей что вкололи?" С большим усилием я открыл слипающиеся веки и заметил чей-то силуэт в проёме двери. Расплывающийся и мерцающий. И тут же сон прочно сковал мои члены. О, великие электроны! В какой уже раз?!
      Где я? С кем я? Кто я? И что со мной?
      Просыпаться не хотелось. Ни телу, ни мозгам. Полная леность и расслабленность отталкивала любые заростки беспокойства и неудовлетворённости и устилала их пушистым ковром равнодушия и беспечности. Казалось, так будет продолжаться вечно, но вдруг меня безжалостно вырвали из сонной прострации шумом, всхлипами и женскими криками. Я резко открыл глаза и попытался сесть. В ответ раздалось до омерзения знакомый звон колокольчиков. Я опять был связан! И гол! И опять прикован цепями к огромной кровати! Да сколько ж можно?! Я повернул голову и опешил: рядом со мной, в таком же положении находилась Рената! Тоже голая и тоже прикованная! Она, со слезами на глазах, пыталась разжалобить стоящую возле неё на коленях обнажённую Эльзу:
      - Зачем вам его мучить, госпожа!? Делайте со мной что хотите, только его не трогайте! И брат его может узнать! И сильно разозлится!
      - Этот не расскажет! А ты тем более! - она заметила мой совсем непритворный дебильный взгляд и обрадовалась: - Смотри, проснулся! Понравилось спать! Столько сока выпил, жадина! Зато теперь совсем другой вид: просто красавчик! И зачем было прятать такое личико под кошмарной бородой? Нет, нет, ты только посмотри!
      А я с веселым ужасом осознал, что меня побрили и коротко постригли. Ужас - из-за того, что меня могут узнать враги. А весёлость - из-за того, что моя растительность мне уже жутко надоела.
      Но я вовремя опомнился и перестал весело ужасаться. Я погрустнел, взгляд мой остекленел, а ум самым спешным образом вошёл в ступор медитации. С интенсивностью подбрасывая себе всё новые и новые серии картинок из моей неприглядной прежней жизни. Правильный настрой помог мне полностью изолировать поползновения моего мужского естества и подавить его необузданность в самом зародыше. Сквозь фильтры моих эмоциональных щитов я со стойким и регулируемым равнодушием наблюдал за происходящим.
      Рената разразилась новыми просьбами:
      - Мне стыдно госпожа! Отпустите нас! Ну пожалуйста!
      - Всё, мне надоело! - зло воскликнула Эльза. Достала откуда-то широкий кусок пластыря и ловко заклеила рот свой рабыне. - А теперь мычи сколько угодно! На пару с этим красавчиком! А я буду с вами играться… И очень, очень нежно и красиво… Обещаю, вам понравится….
      Она достала у изголовья свою, до боли мне знакомую плеть, вставила свои коленки нам между наших ног и полностью отдалась искусству соблазнения. Я то выдержал… Опять таки: с большими трудностями. Мне даже пришла в голову мысль, что я уже стал импотентом. Пришлось тут же подавить в себе зародившуюся панику, и покорно с этим смириться. Дабы не разбудить зверя бессмысленными проверками.
      А вот Рената не выдержала. Слишком чувствительной она была натурой! Да и пластырь с неё был снять очень быстро. Уже через двадцать минут она стонала и дергалась так, что колокольчики звенели не переставая. В их переливе даже почудилась некая мелодия расплавленного и текущего металла, грохота вздымающейся в жерле лавы и шума горячего пустынного ветра. Может Эльза включила и некую музыку, но у меня создалось впечатление, что мелодия происходит от звенящих колокольчиков. А когда владелица полностью слилась с телом своей рабыни, распростёршись на ней в шестьдесят девятой позиции, вполне естественно наступил самый трепетный момент кульминации: Рената впала в сильный и продолжительный оргазм. Её тело извивалось и выгибалось дугой, словно пытаясь сбросить с себя другое женское тело, и оба покрылись мелкими бисеринками пота. При этом меня касались самые приятные и соблазнительные части их тел, даже отталкивали иногда, но лишь затем, что бы через секунду вновь прижаться с ещё большею силою. Мне даже показалось, что Рената испытывает гораздо большее удовольствие именно из-за моего присутствия. Но и это подозрение я прятал от себя как можно дальше. Уж больно сладок был грех и желанен. Уж больно быстро я мог впасть в искушение. И в который раз в жизни я пожалел, что не умею по желанию отключать сознание. Или вернее говоря, связь с окружающим миром. Не доучился у профессора Сатре на Оилтоне… Времени не хватило… За принцессой увивался, в любовь играл! Стоп, Стоп! Только не это! Будь она проклята! К треунтору меня приговорила! Ужас, какой! Треунтор…!
      Самая мрачная картинка из моих воспоминаний замерла у меня перед глазами, и разум без труда восстановил контроль над расшалившимся телом.
      Страстные стоны, иногда немного затихающие, продолжались ещё более часа. Пару раз Эльза и на меня переключала своё внимание. Но, видя мою полную отрешённость и незаинтересованность, вновь, с непонятной настойчивостью, припадала всем телом к несчастной Ренате. А может и не такой уж несчастной? Ведь недаром она была согласна вначале на что угодно. Ей наверняка это нравилось! Только было немного стыдно передо мной. Хотя, чего меня то стесняться? В таком виде меня можно было смело пускать в спальню восемнадцати летних девственниц и не опасаться нежелательных последствий. Хотя это как понимать: кому нежелательных, а кому…

ГЛАВА ПЯТАЯ

ПОДГОТОВКА

 
      Эльза ушла довольная, как недлакский бегемот после купания. Развязанная Рената, похоже, тоже находилась в некоей прострации. Отвернувшись от меня, она лежала на боку, и минут через пять у меня сложилось впечатление, что она блаженно уснула. Пришлось резко натянуть одну из цепей и стать повторять одно из слов, которое я вполне сносно умел произносить: А-ка! Это значило, что мне надо срочно на горшок. Увидя как девушка резко дёрнулась, заметушилась и бросилась меня отвязывать, я чуть не со слезами пожалел о том, что не додумался проделать такое на пол часа раньше. Какой же я лопух! Вот бы отомстил Эльзе! Но после…, хм, этого, на горшок не просятся. Вернее: чем-то там не машут! Вот если это опять повторится: приложу все усилия желудка, дабы испортить удовольствие прожжённой садистке. А то, что подобное повторится, я почему-то не сомневался. Уж больно уверенно чувствовала себя Эльза. Да и пожаловаться я не мог, особенно теоретически.
      А Рената совсем расслабилась: отвязывая мне руки, чуть ли не засунула до сих пор разгорячённый сосок мне в рот. И так это естественно у неё получилось, что я даже не успел отстраниться. Только незаметно облизнулся. Мало её ведьмы-хозяйки, так ещё и она моё терпение испытывает! Дура! Вот она обалдеет, когда я с ней поговорю нормально! Посмотрю на её смущённое личико. Вот когда стыд добавит ей румян! Да ещё каких!
      Моё воображение позволило себе уйти в пикантные картинки из будущего, где румяные щёчки занимали не последнее место. А я сделал свои дела и позволил одеть моё измученное воздержанием тело. Как ни странно Рената вдруг сильно заторопилась, словно опаздывая. Схватила меня за руку и, даже не покормив, поволокла за собой. Когда мы вышли из малого тоннеля, впереди нас оказалась Эльза. Разодетая, в своих кожаных доспехах и с полным комплектом холодного оружия. Она в сопровождении двух мужчин уже подходила к небольшой красной двери в стене площади. Заметив, что я никак не реагирую на понукания и уговоры идти чуть ли не бегом, Рената крикнула:
      - Госпожа! Подождите меня! Пожалуйста!
      Уже открывшая дверь Эльза, с высокомерием обернулась к своей рабыне и, когда мы её догнали, с ехидством спросила:
      - И почему тебя так тянет смотреть на поединки? Только для того, что бы вновь проиграть последние денежки?
      - Все смотрят! - запыхавшаяся девушка выглядела воинственно. - И деньги свои могу тратиться, как мне захочется. К тому же сегодня я точно выиграю: буду ставить на Карка.
      Эльза засмеялась и ей вторили мужчины. Пока все заходили вовнутрь, я не переставал удивляться поведению женщин: они вели себя так, будто и не было неимоверно страстных забав всего каких то полчаса назад. Скорей всего подобное между ними происходит довольно-таки часто. А если ещё по обоюдному согласию?
      - Между прочим, на монаха ставят больше: три к одному! - Эльза открыла дверь в стене, и первой вошла в большой лифт. Быстро набрала код на обращённой к себе панели и жестом дала команду на вход остальным. - И Карку вряд ли с ним справиться. Пока ты отсыпалась, - уголок её губы приподнялся в усмешке, - Никому не удалось отыскать хотя бы единственную запись сражающегося монаха. Но несколько человек видели его на тренировках и восторгаются его бесподобным владением мечей.
      - Всё равно Карк победит! - не сдавалась Рената.
      - Вот поэтому ты и проигрываешь всегда, что не думаешь своей головой! - Эльза нажала на единственный рычаг, и лифт стал стремительно спускаться. - А этого дурачка, - кивок в мою сторону, - Зачем за собой таскаешь? Мне показалось, он тебе уже надоел.
      - Так он потеряться может. Ещё заблудится где-нибудь в переулке или на корабль зайдёт. - Рената даже покачала головой от сочувствия. - Парализует бедного, что тогда?
      - А ничего! Вышвырнут на берег, да и всё! - ответ Эльзы опять вызвал смех. - Раз, два обожжётся, больше не будет лезть в запретные места!
      - А мне его жалко! Госпожа, он же, как ребёнок….
      - С его ростом уже давно пора стать мужчиной! - и опять её смех слился со смехом двух мужчин сопровождения. Хотя если присмотреться, они не были похожи на простых охранников. Да и вели они себя чуть не наравне с Эльзой. Может они некие близкие родственники? Или гости? Судя по кардинальным отличиям в одежде и сильному загару, ближе к истине было моё последнее предположение.
      Лифт остановился, дверь открылась и мне тут же послышался шум морской волны. Но какой-то неправильный и неравномерный. И только несколько мгновений спустя я сообразил, что - это гомон. Гомон огромной, многотысячной толпы.
      Помещение, в которое нас доставил лифт прямо из нашего сектора, было ни чем иным, как прекрасно оборудованной ложей, с более чем десятком кресел. Переднюю стенку, выходящую в гигантский амфитеатр, заменяло кристально прозрачное с нашей стороны стекло: от самого пола до потолка. И арена сквозь это стекло просматривалась превосходно. Она была ниже уровня ложи метров на десять и была огромной: метров тридцать в диаметре. По всему периметру амфитеатра располагались подобные ложи, но над нами было ещё только три уровня. И все стёкла снаружи выглядели затемнёнными, чуть отзеркаливающими. Хоть кое-какие тени за ними иногда просматривались. Остальное место, почти теряющееся в высоте, занимали ряды сидений, заполненных галдящей публикой. Правда, заполненных не полностью, а только на одну треть. То ли опаздывали остальные зрители, то ли посещаемость была низкой, но и те, что пришли, составляли внушительное зрелище. Причём женщин было никак не меньше мужчин. Они все шумели, галдели, кричали, смеялись, спорили, размахивали руками и только, что не дрались. И с места на место не перебегали. Видать у каждого оно было определённым. Над ареной свисал привычный для подобных мероприятий восьмиугольник, каждая грань которого являлась большим экраном. Здесь экраны, правда, выглядели очень внушительными: метров шесть на четыре. И на них постоянно транслировали некие детали крупным планом.
      Но самое поразительное для меня было всё-таки наличие в чреве острова такой неимоверно огромной полости. Ведь сбрасывали улицы из дайенского асфальта бессистемно, куда попало. Неужели кто-то сумел подправить хаотичное нагромождение чуть позже? Или размещением руководили сразу при сбросе? Очень много загадок у этого острова, не иначе!
      Когда мы прибыли в ложу, там уже находились все знакомые мне лица: Нина, доктор, три человека не то личной охраны, не то помощники из числа пиратов нас допрашивавших ранее, и немного нервничающий Николя. Глаза у него ещё больше забегали при моём появлении.
      Хозяйка тоже очень пристально и внимательно всмотрелась в моё обновленное после бритья и стрижки обличье, покрутила озадаченно головой, но сдержала своё мнение при себе. Затем сделала приглашающий жест рукой:
      - Устраивайтесь поудобнее! Через минут пять начнут. Только что закончили выступать акробатические группы, и мне пришла в голову даже мысль связаться с Эльзой. Могли ведь и опоздать. Лишь когда лифт заработал, успокоилась.
      - Ты ведь знаешь: я никогда не опаздываю на подобные мероприятия! - её кузина демонстративно прошлась вдоль всей передней стенки. - Просто немного отдохнула перед ночным дежурством…
      При этом она бросила мимолётный взгляд в сторону Ренаты, которая устраивалась со мной на самых крайних сиденьях. Но Нина уловила этот взгляд, на мгновение прищурила глаза и рассердилась:
      - "Отдыхать" надо не при гостях!
      Ага! Значит всё-таки гости! Значит, остров имеет постоянную связь с берегом, даже проводятся некие визиты. Возможно и в обе стороны. Но меня заинтриговал больше другой вопрос: почему Нина так относится к Ренате? И почему той так много позволяют? Ведь в секторе даже не знаю, сколько тысяч рабов! И только ей разрешено входить к хозяйке чуть ли не без стука, присутствовать в персональной ложе, водить с собой умственно неполноценную личность, спорить, возражать… Не всегда, правда и не везде…. Но уж больно она много имеет привилегий. Может из-за того, что она любовница Эльзы? И только притворяется рабыней? Вот и доверься такой "подруге по несчастью" после этого! Прав был Гарольд: что-то здесь не так!
      Один из гостей тут же непринуждённо рассмеялся:
      - Мы бы уже давно составили вам компанию, но не могли осмелиться не дождаться вашей несравненной и неповторимой кузины. Госпожа Эльза для нас самое желанное и ни с чем не сравнимое зрелище.
      - Ой, князь! - Нина улыбнулась, - Смотрите, не перехвалите!
      - О! Смею вас заверить, что подобное просто невозможно!
      - А ставки вы будете делать?
      - Если есть время, то обязательно. На кого бы вы посоветовали?
      - Если честно, то на монаха! - Нина пододвинула гостю консоль на колесиках, и тот стал набирать свой код и пароль. - Но я поставила на Карка. И не только потому, что это мой боец. А ещё и потому, что это мой интимный раб.
      - Мне нравится ваша откровенность, - гость набрал некую цифру и замер: - И сколько вы поставили?
      - Три тысячи паров, - бесстрастно ответила Нина, вглядываясь куда-то в ряды зрителей.
      - Ого! - оба гостя были сильно удивлены.
      - Сколько?! - Эльза, кажется, была поражена не меньше. - Да за эти деньги ты сможешь себе купить тридцать таких рабов!
      - Таких? Вряд ли…, да и должна я хоть иногда сыграть ва-банк при плохой карте!
      - Тогда и я вас поддержу! - сказал князь, добавляя одну цифру и подтверждая ставку. - Не всегда же выигрывать, можно иногда и рискнуть….
      - И сколько же ты поставил? - лениво поинтересовался его товарищ.
      - Тоже три тысячи….
      Я и так смотрел в сторону князя, но после его слов остальные тоже повернули головы в его сторону. Даже Николя выглядел удивлённым.
      - С каких пор ты стал так азартен? - воскликнул товарищ князя. - Дела, конечно, идут неплохо… Но всё-таки… Ты подумал?
      - Иногда больше тратим по пустякам! - беззаботно отмахнулся тот. - Скоро уже начнётся поединок?
      - Через минуту, слышите: музыка начинает нарастать.
      Рената и доктор тоже набрали некие комбинации цифр на таких же передвижных консолях, и удобнее устроились в креслах. При этом доктор водрузил на голову некое подобие древнего шлема с узкой прорезью для глаз и неровным вырезом, в котором виднелись рот и подбородок. Чем и вызвал неприкрытые смешки окружающих. Помощники Нины если и делали ставки, то намного раньше, до нашего прихода.
      А музыка всё нарастала. Играл орган, а может игру воспроизводили в записи. Но звуки, разносящиеся над ареной, были воистину прекрасны. Величественная и мощная мелодия вздымалась волнами из невидимых источников и достигала каждой точки замкнутого пространства. Нарастая по восходящей, звуки достигли кульминации и оборвались в самом апогее.
      Тот час всё стихло и лишь через какое-то время раздался усиленный динамиками голос ведущего:
      - Сегодня встречаются представитель сто семнадцатого сектора Непобедимый и представитель двухсотого сектора Карк.
      Из правого прохода кошачьей походкой выскользнул весь затянутый в алые кожаные доспехи воин. Это был высокий мужчина, стройного, чуть даже хрупкого телосложения. Но в его держании мечей сразу угадывался мастер. И мастер весьма неплохой.
      Навстречу ему, слева, спокойной уверенной походкой вышел Гарольд. Создавалось впечатление, что он прогуливался и зашёл буквально на минутку. Если бы на нём не было уже знакомых мне доспехов и небрежно зажатых в ладонях двух рукояток мечей, зрители бы приняли его за случайно заблудившегося работника арены.
      - Оружие каждого бойца: два меча. Бой - насмерть. Владелец Непобедимого поставил цену выкупа болельщиками: восемьсот паров. Владелец Карка - десять тысяч.
      При оглашении последней суммы гул удивления покрыл всё пространство. Почти все знали, где находится наша ложа, и повернули головы в её сторону. Внутри у нас тоже царило удивление: Эльза закатила глаза, чуть ли не на подбородок и стучала себя демонстративно кулаком по голове. Николя с горечью повернулся к жестокой хозяйке: кто же сможет выкупить после этого несчастного раба?! Князь с товарищем захлопали в ладоши, а у доктора с помощниками отвисли челюсти. Пожалуй, только я да Рената проявили равнодушие: я - показное, а девушка - непонятное. Может она предвидела подобное развитие событий? Как бы там ни было, голос ведущего продолжил:
      - И так, поединок начинается! До конца первого раунда прекращаются все ставки! - раздался гонг, возвещающий о начале боя и противники стали сходиться.
      Нет! Всё-таки люблю я Гарольда как своего настоящего родного брата! Ни меньше! И в какой уж раз я жёлчно пожалел о том, что согласился притворяться дебилом. Как бы я радовался, визжал и подпрыгивал от счастья! Как бы я бросался к каждому и подкидывал всех от избытка чувств и эмоций! А так приходилось только сдерживать изо всех сил вырывающийся радостный крик, подменяя его бессмысленным мычаньем.
      Гарольд победил! И в таком молниеносном и прекрасном стиле, что прямо дух захватывало. Он не стал ждать ходов соперника и делать разведку его способностей. А сразу применил один из наших самых коварных и неотразимых ударов. Хоть и не смертельных. Резким движением он направил мечи навстречу друг другу, делая приём похожий на ножницы. Если бы соперник был неопытен, то умер бы в тот же миг. А так Непобедимый вывернутыми наружу мечами отбил двойной удар и вознамерился произвести контр атаку. По логике Гарольд должен был отскочить назад: слишком опасно было находиться возле вновь сходящихся мечей противника. Но мой "брат", поднырнул навстречу и выскочил сзади монаха. Протянув при этом за собой правый меч как невинную блестящую тряпку. Но это привело с глубоким ранам на обеих ногах Непобедимого чуть выше колен. И пока тот в недоумении разворачивался, не почувствовав ещё даже ранения, Гарольд уже собрался и рукояткой левого меча ударил соперника прямо в лоб. Инерция у него ещё была сильной, и он понёсся дальше, перекувыркнулся через голову и замер в боевой позиции, готовый к обороне. А Непобедимый замедленно падал, падал как ствол подрубленного дерева. Не понимая и не осознавая, что же с ним случилось. От удара он успокоился надолго. Не говоря уже о том, что бой продолжать с непослушными ногами было не под силу даже ангелу.
      Время поединка не превысило три с половиной секунды. Некоторые ещё не успели перекинуться последними фразами. Некоторые ещё продолжали усаживаться удобнее. Кое-кто только собирался начать скандировать имя своего претендента на победу и просил поддержать своих соседей.
      И вдруг все замерли. Хорошо хоть были экраны повтора. На них почти моментально стали прокручивать сцену поединка со всех сторон и во всех ракурсах. Увеличивая каждую деталь и замедляя движение мечей покадрово.
      А то бы все ревели от возмущения. Ведь все ходили сюда для развлечения, а боя то вроде, как и не было. Первой, по крайней мере, у нас в ложе, завопила от восторга Рената.
      - Я выиграла, выиграла! Да ещё и поставила на победу на первой минуте!
      Она с криками "ура" запрыгала по ложе и её поддержал весьма довольный Николя. Они даже чуть было не пустились в пляс сзади кресел. Неведомый гость, к которому все обращались как к князю, опять захлопал со своим товарищем, но уже со всей силы. Доктор с помощниками хозяйки тоже довольно затараторили.
      Лишь Нина и Эльза выглядели немного задумчивыми. Они как-то странно переглянулись друг с другом и снова уставились на верхние экраны. Покачивая при этом головами. Похоже, им очень понравилась манера боя Гарольда. Ведущий тем временем огласил победу представителя нашего сектора, и победитель такой же неспешной походкой отправился обратно в левую часть арены. Дверь, уже открытая для него, нам видна не была.
      - Прекрасно! - Нина решительно встала. - Всё вышло замечательно, жаль, что соперник остался живой: сможет вызывать Карка на продолжение. Хотя подобное и маловероятно. А теперь, князь, прошу нас извинить, мы отправляемся на дежурство. Вы тоже покидаете остров?
      - Да, только получу свой выигрыш. За который, кстати, вам огромное спасибо.
      - Вы рисковали, князь! - засмеялась Нина, - Даже больше чем я. Мне хоть пришлось увидеть часть его мастерства. И подумываю, что малую часть. Хитрый раб мне попался, но главное, что бы умел сражаться.
      - Обязательно постараюсь присутствовать на воскресном бое! - пообещал князь и, церемонно откланявшись, вышел со своим товарищем.
      - Мы отправляемся на корабль! - стала отдавать распоряжения Нина. - А ты, - она обратилась к одному из своих помощников, - Отведёшь Карка в малый спорткомплекс и там закроешь. Не хочу, что бы он с кем-нибудь общался, и уж тем более случайно столкнулся. Советника можешь закрыть во втором информатории. Там ему будет удобно, и поработать и отдохнуть. Да и почитать там много полезного для него найдётся. А ты? Так и будешь возиться с этим придурком? Не пропало желание? Я к кому обращаюсь!!!
      От последнего вскрика Рената даже вздрогнула и с испугом оттолкнула от себя консоль с клавиатурой. Она так увлеклась подсчётом выигранного состояния, что совсем не слышала распоряжений своей хозяйки. Разве что догадалась по смыслу и выражению лиц присутствующих.
      - Да, госпожа! Конечно! Я всё сделаю! Он у меня будет под постоянной опекой. Не беспокойтесь!
      - Если она и дальше будет тупеть с каждым днём, придется её в следующую среду продать! - повернулась Нина к Эльзе с раздражением. Та только равнодушно пожала плечами и махнула рукой:
      - Делай что хочешь…
      По гневно сдвинутым бровям Ренаты я понял, что она уже собралась выкрикнуть своим хозяйкам все, что про них думает. Даже рот открыла, но в последнюю секунду передумала. Упрямо сжав губы, она взяла меня твёрдо за руку и поволокла к выходу. К тому самому, через который удалились гости. Не захотела пользоваться лифтом, а может, решила прогуляться.
      У меня были несколько иные планы: пообщаться с Николя и хотя бы увидеть Гарольда. Но посмотреть на остров тоже не помешает. Пусть даже в чьём-то сопровождении.
      Когда мы вышли на улицу, она оказалась почти полностью запружена расходящимися зрителями. Отдавая всё наше внимание попыткам протиснуться в толпе, мы не сразу обратили внимания на призывные крики в нашу сторону. Лишь когда я явственно узнал голос, то стал незаметно притормаживать ещё явно разозлённую девушку. Тогда и она обратила внимание на настойчиво пробивающегося к нам мужчину. Даже оглянулась, проверяя: к ней ли он обращается.
      - Да к вам я обращаюсь, к вам! - прокричал Малыш, усиленно работая локтями. - Кто ещё посмел бы откликаться на слово "красавица" кроме вас? Вы самая прекрасная в этой толпе! - мой товарищ пробился таки к нам и вежливо пожал ладошку засмущавшейся Ренаты. - Вижу, что вы взяли на себя опекунство над этим несчастным? Антон! Антон! Ты помнишь меня?
      Я радостно замычал в ответ и протянул к нему обе ладони. Похлопав меня по плечам, он взял меня за руку, а локоть второй своей руки подставил Ренате:
      - Не возражаете, если я составлю вам компанию? Антон меня тоже прекрасно слушается: ведь до трагедии, случившейся три года назад, мы были отличными друзьями. Что-то осталось от этого в его разрушенной памяти. Да и ребят он всегда узнавал. К тому же возле меня он вполне будет смотреться как ребёнок. А такой прекрасной женщине как вы, намного сподручней будет держаться за такую сильную и мужественную личность как я.
      В общем, Малыш - в своём репертуаре. Даже в плохом настроении он мог заболтать и запудрить мозги любой женщине или девушке, а сегодня он был в прекрасном расположении духа. Слова лились из него непрестанным потоком, и осыпанная комплиментами Рената едва успевала вставить короткое слово или два. В основном говорил Малыш:
      - Вы себе даже не представляете, в какие прекрасные условия жизни я попал! Салон называется "Локон страсти". Знаете!? Просто здорово! Завтра же приходите, и я сотворю из вашей головки вообще нечто потрясающее! Ваши хозяйки просто удавятся от зависти! У меня сегодня было несколько клиенток, так остались невероятно довольны моим мастерством. Благодаря этому мой шеф, мне так намного легче к нему обращаться: слово хозяин не хочет омрачать мои уста. Так вот, мой шеф взял меня на этот поединок. Вы бы знали, с каким трудом я уговорил его поставить на Карка двести паров! Это надо было слышать! Но он поставил! И, как вы уже смогли догадаться: выиграл! И вы тоже? Поздравляю! Из-за выигрыша мой шеф вообще расщедрился и отпустил меня прогуляться. И как можно было упустить такой шанс? А когда я увидел возле Антона вас, то сразу понял: шеф будет меня ругать за опоздание! Хоть и время возвращения он не указал, но пригрозил наличием на завтра гораздо большего объёма работ. Видимо молва обо мне гремит уже по всему острову! Как, вы ещё не слышали?! Пытаются об этом умолчать: враги, мужья и конкуренты! Но мы не станем скромно ждать: воздвигнем сами монументы! Да? Вы тоже считаете, что от скромности я не умру? Приятно слышать подтверждение моих собственных философских размышлений!
      На подобные разговоры у них ушли все сорок минут нашей прогулки. Не менее оживлённые переговоры проходили и между нашими соприкасающимися руками. Я подробно рассказал о событиях, которые произошли с нами. Даже коротко обрисовал происходившие со мной усыпления и следовавшие после пробуждения "пытки". Малыш на это выдал: что его на работе приняли так хорошо, что можно было заниматься сексом с коллегами сотрудницами чуть ли не в перерывах. И все были счастливы и довольны. И даже не пытались скрывать, что спят ночью с хозяином чуть ли не все вместе. Мало того, сам хозяин после поединка, отпуская прогуляться, намекнул, что не будет против, если Малыш присоединится к его "маленькой, но дружной семье". После этого мой друг, хоть и большой любитель подобного времяпрепровождения, сильно засомневался в искренности рабынь и хозяина. И мне посоветовал пока не открываться Ренате, а лучше к ней присмотреться.
      Продвижение Роберта в карьере моряка Малыш принял вообще с восторгом. А после этого разъяснил мне, что и он пошёл в парикмахеры-визажисты не просто так. И напомнил, что в молодости он был "великим" химиком, и только ненасытная тяга к приключениям, да плохие товарищи, иногда притворяющиеся неполноценными индивидуумами, вырвали его из мира науки. На моё недоумёние по поводу науки он пояснил, что имеет некие соображения, как отсечь связь буннера с оператором. Или с пультом хозяина раба. Не ломая при этом кольцо и не надевая на шею свинцовые или иные отсекающие полоски. Как раз над этим он и будет работать в ближайшие дни. Ведь нам необходимо взойти на корабль, а если нас парализует, то каков будет толк с неудачного побега? Даже если Роберт вывезет нас на свободу, буннер может умертвить раба автоматически, при удалении от острова.
      По поводу воскресного поединка у Малыша тоже не было сомнений: надо сделать всё возможное, что бы его избежать. Особенно после того, как я обрисовал Уке-Сина в виденных нами видеосюжетах. А лучше всего совершить до того времени побег. Малыш тоже высказал своё мнение: не нравится ему здесь. А почему и сам не знает, пока. Цой Тана и Армату он после продажи не видел, но когда они еще сидели вместе, японец поведал, что увидел среди потенциальных покупателей одного человека, очень похожего на товарища отца. Он тоже пропал из Токио вскоре после невозвращения отца из последней экспедиции. Скорее всего, тот не узнал Цой Тана, но наш новый член команды очень заинтересовался присутствием этого учёного на острове. Судя по утверждениям отца, его друг обладал положительными качествами как учёный и как человек, и вполне можно было бы рассчитывать на его помощь в побеге. Осталось только его найти и поговорить.
      Во время нашего продвижения Малыш неоднократно повторял Ренате, какая честь выпала ему прогуливаться с такой очаровательной женщиной. При этом он горделиво расправлял плечи и с высокомерием поглядывал на окружающих с высоты своего роста. Подобные нормы поведения были присущи всем членам нашей группы: всегда тщательно наблюдать за окружающей обстановкой. Поэтому Малыш и заметил довольно-таки быстро двух соглядатаев, приставленных к нам на некотором расстоянии. Судя по тому, что те ловко маскировались, напрашивался вывод, что их приставили за нами следить явно не наши хозяева. К тому же те могли это делать при помощи буннеров без всякого труда. Мне не полагалось пристально рассматриваться по сторонам, поэтому Малыш как бы невзначай остановился возле одной из витрин и указал мне на наших соглядатаев. Одного из них мне явно не доводилось видеть, а вот второго я довольно таки быстро опознал: это был один из пиратов с потопленного нами катера Фредо. Опять этот тип нами интересуется!
      Малыш после моей подсказки тоже узнал человека Фредо. Он также обратил внимание на поведение этого старого унитаза на торгах. А когда я описал ему то, что он не видел, то мой товарищ даже расстроился:
      "Нам только не хватало лишних врагов на этом острове! Не похоже это на тривиальную месть по поводу потери судна и гибели двух членов команды. Хотя…. За каждого из наших ребят я бы тоже вырезал пол острова! Как минимум!"
      Но факт оставался фактом: Фредо нами слишком интересовался. Убить нас просто так не могли: законы острова были слишком суровы. Но вот расстроить наши планы насчёт побега пострадавшие пираты могли. Да ещё как могли! Придется теперь удвоить внимание и присматриваться буквально к каждому из окружающих.
      Малыш тем временем о чём-то вспомнил, стал говорить вслух, а мне дал сигнал "внимание":
      - Между прочим, мне сегодня на работе объяснили одну странную вещь: через два месяца рабства, любому рабу даётся отпуск на три дня. И самое странное то, что в этот отпуск раб может посетить даже другие острова. До сих пор мне кажется это глупой шуткой. Неужели такое возможно?
      - Да, это у нас в порядке вещей. - Рената говорила вполне откровенно. - И некоторые из рабов используют отпуск для короткой поездки по своим делам. Чаще всего по семейным обстоятельствам.
      - А как же кольцо?
      - Его полностью дезактивируют. Но после возвращения включают снова. Но потом на него уже никто не обращает внимания.
      - И все опять возвращаются в рабство?
      - Насколько вы уже смогли заметить, рабство здесь - это непозволительно роскошный образ жизни по сравнению с другими островами. - Рената прищурилась и внимательно посмотрела в глаза Малыша. - Вы ведь и сами сюда стремились? Или это не правда?
      - Конечно, стремились! - воскликнул мой товарищ. - Но как-то непривычно считать себя рабом…
      - А вы и не считайте! Вон даже хозяина вы называете просто шефом! Так и продолжайте! А со временем вы поймёте, что рабство здесь чисто условное. К любому человеку с кольцом здесь относятся как к равному, а иногда даже и больше.
      Малыш тем временем мне просигналил: "Как тебе это нравится? Мы тут побег готовим, а через два месяца нас просто-напросто отпустят на все четыре стороны…"
      "Если не убьют в поединках или не заласкают до смерти. К тому же нам надо мчаться на Оилтон и спасать принцессу. Да и вообще во всём там разобраться. Или ты думаешь, они справятся без нас?"
      "Куда им! Без нашей то сообразительности!" - и засмеялся вслух:
      - Нечто подобное мне говорил и мой шеф! Даже намекнул, что если я хорошо зарекомендую себя и потом дам слово работать у него минимум два года, то он поможет мне откупиться от рабства уже через месяц. Как вам это?
      - Это вполне возможно! - подтвердила девушка. - Таких случаев здесь неисчислимое множество.
      - А вы тогда почему до сих пор с кольцом? За пять лет не смогли накопить капиталец?
      - Не то что бы не смогла, - Рената немного смутилась, - Просто у меня натура слишком азартная! Да и тратить деньги на подобную глупость мне и в голову не приходило. Может хозяйкам надоем вскорости, и они меня просто выгонят? Да ещё и кольцо отберут! Хотя я к нему уже давно привыкла как к украшению.
      Она беззаботно рассмеялась, и Малыш к ней присоединился своим прекрасно поставленным голосом. В этот момент мы как раз входили через охраняемые ворота в наш двухсотый сектор. И внимания нам было уделено ровно столько же, сколько и остальным прохожим. Но мой товарищ продолжал неназойливо интересоваться буквально всем:
      - А почему на входе в каждый сектор вооружённая охрана?
      - Наверное, так положено, - безразлично пожала плечами девушка. - Я об этом никогда не задумывалась.
      Когда мы подошли к её апартаментам, Рената неожиданно твёрдо попрощалась с Малышом. Хотя явственно просматривалось, что он ей нравится. Без колебаний она перехватила мою руку и втащила меня в комнату. Растерянному Малышу она пожелала спокойной ночи и без церемоний задвинула дверь перед его носом. Такая холодность при расставании мне показалась слишком странной. Да и Малышу, судя по всему тоже. Но так как он не сделал попытки даже постучать (а придумать повод ему было раз плюнуть) стало понятно, что дел у него много. А если ещё и не дадут выспаться его сотрудницы, то он ничего не успеет предпринять из намеченного для побега. И наверняка он сразу же поспешил в свой сектор. Тем более что самое важное он уже обговорил со мной, где меня искать тоже знает, пройти ему ко мне не запретят и при нужде любой всегда сможет "навестить" невменяемого товарища.
      Рената минуту простояла у двери, прислушиваясь, потом разочарованно вздохнула и потянула меня к бару.
      - Кушать! Хочешь кушать?
      Изображая своей мимикой радость, я пытался понять, почему она так поступила с Малышом, и не мог отыскать причины. Ладно, может позже нечто начнёт проясняться? А пока меня всё больше и больше удивляла происходящая на Хаосе революция в человеческих взаимоотношениях. Сколько я ни пытался вспомнить: нигде ничего подобного не существовало. В любом известном обозримом историческом прошлом. Я, конечно, не претендовал на искушённого знатока подобных общественных формаций, но такое исключение мне бы запомнилось однозначно.
      Пока я предавался размышлениям, девушка сделала заказ, его тут же доставили и мы принялись есть. Я даже не особо присматривался к пище, хотя краем сознания отмечал её отменные вкусовые качества и высокую энергетическую ценность. Лишь под конец ужина я вздрогнул, обнаружив в своей руке кувшин с соком. Опять?! Да что же это такое делается?! Сколько это будет продолжаться?!
      Тут я заметил, что Рената пристально за мной наблюдает. Ничего не оставалось сделать, как сделать пару небольших, минимальных глотков и поставить кувшин на место. И тут же заняться остатками пирожного на своей тарелке. Моя опекунша сразу забеспокоилась:
      - Тебе понравилось сладкое? Но брат говорил, что тебя нельзя баловать! Тебе это может повредить. Попей лучше соку!
      Ага, повредить?! А сок мне значит, не повредит?! Хотя те душевные муки, которые испытываю после пробуждений, смело можно отнести к одним из самых вредных и отрицательных для организма. Но Рената настойчиво и чуть ли не силой продолжала вливать в меня содержимое кувшина. Вот невезение! И что же делать? Так ничего и не успев придумать, я выпил чуть ли не пол кувшина, а потом икнул, словно от переедания. Но девушка осталась довольной и больше не настаивала. У меня мелькнула, было, мысль пойти и немедленно всё вернуть в унитаз, но как бы это выглядело? Особенно для наблюдающего? Смирившись со своей судьбой, я покорно дал себя уложить прямо в салоне, на одном из диванов. Приготовившись уйти в мир сонного забвения, я даже не придал значения тому, что Рената появилась из своей комнаты совершенно голая, поправила на мне одеяло и ушла в ванную. Минут через двадцать она вернулась, отпила из своего кувшина и вновь скрылась в своей спальне. Ещё покрутившись некоторое время, я с удивлением сообразил, что не могу заснуть. Значит с соком полный порядок! Что же тогда? А тогда можно идти гулять! Но девушка опять вышла из спальни уже одетая, выглянула в общий тоннель, вернулась. И так несколько раз. Явно кого-то ожидая. Ждал и я. Пусть она уйдёт, тогда меня никто здесь не удержит!
      Под эти мысли и беспрестанное мелькание Ренаты я и заснул! Без всякого воздействия! А может и под воздействием? Просто оно сработало чуть позже обычного? Так или иначе, но я постыдно вырубился. Хоть имел совершенно противоположные намерения. И сок крепко и надолго сковал мой разум и сомкнул мои веки.
      Сколько времени я проспал - неизвестно. Часов не было нигде в помещении. А мой внутренний хронометр явно начинал давать сбои. Ещё бы: совсем не видеть дневного света! Но, судя по изголодавшемуся желудку, я проспал всю ночь и даже время завтрака. А, прислушавшись к урчанию в животе, я мысленно добавил: возможно, что и обед обошёл меня своим вниманием. Но самое главное - я проснулся одетый, как и прежде и на том же диване! Да оно и понятно, ведь Эльза ушла в море вместе с кузиной. А где же Рената? Пошатываясь, без особой целеустремлённости я обошел все помещения, но девушки нигде не было. Перед сном она явно готовилась к встрече с кем-то. Жаль, что я уснул так не вовремя! Но где же она пропадает?
      Пойду-ка я искать её! Заодно и прогуляюсь! Пока никого нет над моей душой. И я, с бессмысленным видом прощупывая стены, попытался открыть входную дверь. Но не тут то было! Она прочно была заперта. Оказывается, они могут их закрывать! Вот только каким образом? Ни ручек, ни дырки для ключа не было. Не заметил я и считывающего кодового устройства на створках дверей или рядом на стенках. Да и снаружи подобного не наблюдалось.
      Долго возиться, пытаясь выйти, я не решился и отправился к бару. Значит, меня закрыли! И кто? Рената?! Вот уж странная девчонка! И как она это сделала? А может, случилось нечто другое? Вопросы посыпались из моей отдохнувшей головы как град на хрупкие росточки. Что бы хоть как-то привлечь к себе внимание, я добрался до клавиатуры бара и стал набирать совсем несуразные комбинации. Минут тридцать я игрался, барабаня по кнопочкам и мыча от удовольствия. Результат не замедлил сказаться: один за другим мне подали двенадцать широких подносов с пищей самого невероятного сочетания. Я их поочерёдно доставал из лифта и складывал на стойке бара. И продолжал давить на кнопки. В конце концов, клавиатура отключилась. То ли от моего "неумелого" обращения, то ли кто-то отключил к ней питание.
      Тогда я сосредоточил всё своё внимание на переполненных подносах. Чего там только не было! "Случайно" я заказал половину из имеющихся в наличии спиртных напитков. Видимо на апартаменты Ренаты ограничения не распространялись. Спиртное было отменного качества и солидной крепости. А что можно ожидать от человека больного на голову? Самых неадекватных реакций! И я принялся чудить. Да ещё вкладывая в свои чудачества массу выдумки и фантазии.
      Устрицы в винном соусе я развёл манной кашей. Очаровательно пахнущий мясной плов аккуратными кучками разложил по всему салону. Разноцветные желе и пудинги красиво посмешивал с мясными блюдами и различными салатами. Всё это не скупясь, я поливал супами и подливами, сметаной и соусами. Кофе, чай и молоко прекрасно разредили консистенцию особо густых и вязких блюд. А сверху всё это поливалось резко пахнущими спиртными напитками. При этом я не отказывал себе в удовольствии отпить из каждого графинчика, дегустируя, так сказать местные достопримечательности.
      Через час моей игры в повара я икал от чрезмерного количества употреблённого алеоголя и от попыток сдержать дебильный смех, рвущийся из меня наружу. Ещё совсем недавно аккуратный, салон превратился в невероятное сочетание кусков пищи, красок, грязи и запахов. Мне даже стало трудно передвигаться по залитому соками полу, так стало скользко.
      И тут дверь рывком отъехала в сторону. Я как раз выливал остатки одного из графинчиков на раздавленные мною предварительно фрукты и старательно перемешивал эту смесь суповым половником. Стоял я к дверям почти спиной и даже не сделал попытки повернуться. Но в зеркале мне прекрасно всё было видно.
      Четверо вошедших замерли на пороге и минуту не могли вымолвить даже слова. Первым захохотал Гарольд. И сделал он это так громко и неожиданно, что пришлось резко повернуться, выронив половник. Якобы от испуга. Но ещё громче заголосила взбешенная Рената:
      - Урод!!! Что же ты наделал?! Идиот!!! Да кто ж тебе разрешил?! Да кто это всё убирать будет?! И как тебе столько всего дали с кухни? Они что там с ума посходили?! И за чей счёт это всё?! За мой?! О, святые электроны! Да что б тебя разорвало! Придурок несчастный!!!
      Она подпрыгивала на месте, боясь вступить в разбросанные остатки пищи и гневно размахивая руками. Личико побелело, а на глазах выступили слёзы бессилия и непонимания. К концу её гневной тирады по поводу моего бесчинства, к согнувшемуся от хохота Гарольду добавились и Нина с доктором. Они смеялись и над изгаженным салоном, и над несчастной Ренатой и неизвестно, что больше их веселило. Первое или второе. Но зрелище действительно было потрясное. Я бы сам с удовольствием к ним присоединился, так как и сам еле сдерживал смех, но приходилось выглядеть солидно. Как заправский повар. Не иначе.
      Насмеявшись вдоволь, Нина посоветовала Ренате вызвать робота уборщика, и та выскочила, даже не поблагодарив хозяйку за добрый совет.
      - Конечно, он и муху не обидит, но оставлять его без присмотра не стоит! - давя в себе позывы к смеху, Гарольд, осторожно обходя островки пищи на полу, приблизился ко мне и взял за руку. - Надо же, как тебя постригли! И без бороды ты действительно моложе смотришься! Бедный братик хотел кушать? Кушать? А его никто не кормил? Ай-я-яй! Как не стыдно! И мой братик сам решил сготовить себе еду? Молодец! Хороший повар! Ну идём, идём. Я угощу тебя вкусной конфеткой. Хочешь конфетку? Ха-ха! Ещё бы!
      Так приговаривая, он вывел меня в коридор и мы, даже не прикрывая двери, отправились по коридору ведущему наклонно вверх. По нему мне ещё не приходилось передвигаться.
      - Жалко девчонку, - заговорил доктор, - Вечно она в какие-то непредвиденные расходы попадает.
      - Нашел, кого жалеть! - фыркнула наша хозяйка. - Безалаберная, неорганизованная и совершенно безответственная особа! Сама вызвалась опекать Антона, а затем бросила его на произвол судьбы! А если бы с ним что случилось?
      Гарольд сразу посерьёзнел и изрёк:
      - Задушил бы её на месте!
      А между собой мы с ним переговаривались со всей интенсивностью, какую позволяли наши пальцы, выстукивающие азбуку Морзе.
      После вчерашнего поединка Гарольда фактически изолировали от любых встреч. Даже с Николя поболтать не удалось. Только сейчас за ним пришли забирать на обед, и он настоял на моём присутствии. Когда я сообщил о встрече с Малышом, очень обрадовался. Он тоже знал: если будет хоть малейшая возможность, Малыш своего добьется. Но когда я стал жаловаться на садистские замашки Эльзы и на то, что произошло позапрошлой ночью, он рассмеялся. Правда, смех свой Гарольд подгадал под бородатую шутку доктора, чем вызвал снисходительную усмешку Нины и довольную дока. А мне выдавил пальцем на ладони:
      "Да ты братишка, даже в невменяемом состоянии умудряешься заниматься ссеком больше чем я! И чего это бабы к тебе так липнут? Даже побрили и постригли! Может ты сам жениться надумал, а мне голову морочишь вымышленными изнасилованиями? Да и Рената всю ночь отсутствовала…"
      "А вот это и мне интересно! Но меня явно усыпили! Уверен! И не могу понять как! И кто! Мне надоело засыпать помимо моих желаний и просыпаться в неприглядном виде по капризам взбалмошной дамочки. Попробуй меня избавить от этого. Постараешься?" Гарольд тяжело вздохнул:
      - Нина! И насчёт моего брата… Ты мне обещала, что про него будут заботиться и не обижать. А что я вижу? Он сидит взаперти, с утра не кормленный, скорей всего всю ночь без присмотра… Так не пойдёт! Лучше уж пусть будет возле меня или Советника. Мы с ним лучше управляемся, чем некоторые.
      - А если тебя поломает Борец? - тон нашей хозяйки был безапелляционный.- И уже через пару часов твой брат станет полным сиротой? А Советника я тут же продам за любую цену. Так что пусть остаётся при Ренате: при всех её минусах - она очень добрая и лояльная.
      Мы дошли до конца коридора и упёрлись в широкую дверь. Здесь то я и увидел первое устройство, напоминающее замок. Нина по локоть засунула руку в круглое отверстие на уровне пояса, защёлкало какое-то реле, и дверь отъехала в стену. Лишь после того, как мы все вошли, Нина вынула руку, вошла сама, шепнула кодовое слово и дверь вернулась на место.
      Сразу стало ясно, что мы находимся в личных апартаментах хозяйки сектора. Дальняя стена огромного салона была полностью одним окном, и оттуда открывался вид на море примерно с двухкилометровой высоты. Пока я разглядывал сходящие неровными уступами склоны острова, на меня никто не обращал внимания: прилип ребёнок носом к стеклу, да и ладно. Лишь бы под ногами не путался. Зато разговор продолжался. И ему нисколько не мешал подбор меню и заказ блюд для обеда.
      - Борца я вашего совсем не испугался! - с пренебрежением скривился Гарольд. - От него только побегать пять минут и он упадёт от бессилия…
      - Да, он толстый! Да, бегает медленно. Но руки у него как крюки: длинные и цепкие. Если схватит, не выпустит. - Док нервно покрутил головой. - А уж если всем своим весом придавит… К тому же есть ещё одно правило.
      - Какое?
      - В третьем раунде, по желанию любого из соперников, могут опустить некую конструкцию. Её ещё называют "детский манеж". Это прозрачное кольцо высотой под четыре метра и диаметром всего шесть метров. В таком маленьком пространстве далеко не убежишь. И тогда его вес будет иметь решающее значение.
      - Таких тучных мужчин, только женщины боятся! - беззаботно хохотнул мой "братец", и сразу посерьёзнел. - Но меня другой "цепкий" беспокоит… Этот Фредо, кто он такой? И на торгах метушился. Всё купить хотел…
      Нина многозначительно переглянулась с доктором и согласилась:
      - Да, его поведение не назовёшь предсказуемым. Меня он тоже удивил. Надеюсь, что скоро я буду знать некоторые подробности этого дела. Ещё вчера я дала задание двум парням.
      - Значит, у вас работают некие службы разведки или, скорей всего, безопасности? - Гарольд чуть ли не силой оторвал меня от окна и усадил рядом за стол. - Как же они у вас действуют?
      Лицо нашей хозяюшки неожиданно застыло, словно окаменело. Слова из её горла стали вылетать резко и с хрипом:
      - Не слишком ли ты рано стал лезть не в своё дело?! Здесь каждый выполняет только обязанности на него возложенные! - затем она сделала паузу, шумно выдохнула и немного смягчилась: - Всему своё время! Если отличишься в поединках, будет и у тебя масса других прекрасных возможностей для выдвижения наверх…
      - Может, и не только у него? - несмело вставил доктор, ковыряясь вилкой в салатнице. Он искоса поглядывал на капитана, словно побаивался задать какой-то вопрос или высказать своё мнение. Та скривилась, словно от кислого уксуса:
      - Не будем загадывать раньше времени! Что-то в последнее время вокруг нас слишком уж большое напряжение… И я подспудно чувствую угрозу, но не могу понять, откуда она исходит…
      - Думаешь, он станет вести грязную игру? - кого доктор имел ввиду, было понятно. Но Нина лишь досадливо дёрнула щекой:
      - Да нет! При всей его жестокости он всегда прямолинеен и щепетилен в вопросах чести. И даже кичится этим. Мне не даёт покоя что-то другое… А вот что?! - неожиданно она взглянула в мою сторону и засмеялась: - Если бы я не знала тебя лично, не ведала о болезни твоего брата, то вполне подумала бы, что ты в сексе ориентируешься на мужчин!
      Картинка действительно была умильной! После безобразий в обители Ренаты есть мне уже не хотелось. К тому же выпитый алкоголь приятно навевал дремоту. Поэтому я прижался к Гарольду с левой стороны, положил голову ему на плечо, а его левую руку зажал своими ладонями. Глаза прикрыл и блаженно улыбался. Мой друг тоже засмеялся:
      - Видимо он всё-таки что-то выпил из "заказанного". Глянь, как его разморило! А ведь когда у него с головой всё было в порядке, он любил приложиться к бутылочке. Эх! Как вспомню наши похождения!
      И Гарольд принялся живо описывать несколько историй из нашей молодости. Почти не отходя от сути, а лишь меняя даты, места да имена наших собутыльников. Так что обед завершился очень весело и непринуждённо.
      На этом мои радости и закончились! И не только в этот день. Фактически меня изолировали от всех и на пятницу, и на субботу. Меня заперли в комнатах Ренаты, не забыв предварительно отключить подачу пищи из кухни, воду в ванном помещении и почти всё электричество. Если бы не каждодневные посещения Гарольды и Николя, я бы точно "выздоровел"! До того мне надоело дураком прикидываться! И самое обидное - мне не довелось увидеть три жестоких поединка, в которых мой друг сражался за свою жизнь, да и, пожалуй, за нашу свободу. И мои дни пролетели даром. Особенно если сравнивать. Потому как отпущенное нам время все остальные члены нашей команды провели просто с невероятной пользой.
      Все сведения мне приносили ребята, стараясь как минимум со мной пообедать. При этом они говорили, сменяя друг друга без остановки, а тайные сведения передавали мне при помощи рук. Гарольд освоил манеру неимоверно хвастаться своим умением на арене, живописуя прошедшие поединки. Но мне ясно было видно, по новым травмам и шишкам, что бои проходили очень тяжело. Да и Николя это подтверждал своими резкими критическими замечаниями. При всём умении, Гарольду пришлось несладко. Да и как было не совершить ошибки с такими разноплановыми соперниками?
      В четверг вечером состоялась смертельная схватка с Борцом. Тот представлял восемьдесят второй сектор, не был рабом и занимал тридцать девятое место в общем рейтинге. И ещё был гораздо старше Гарольда. На этом хорошие стороны Борца и заканчивались. В остальном он был как гора мускулов, которую венчала маленькая, низко сидящая головка и защищали руки-крюки.
      И двести сорок килограмм веса сразу аннулировали всякие шансы на простую борьбу с таким великаном.
      - Я вначале попытался сделать захват, - рассказывал Гарольд на следующий день. - И сломать ему руку, но сам чуть руки себе не вывернул. Он только взмахнул своей лапищей, и я отлетел на шесть метров! Словно пушинку отбросил! Хорошо, что смог сгруппироваться и отскочить подальше! А то бы он меня растоптал как бегемот!
      - А ведь установка была: ни в коем случае не входить в плотный контакт! - возмущённо воскликнул Николя. - Он ведь мог тебя не отбросить! Мог просто "обнять" как следует! Только удары по болевым точкам и ждать пока он обессилит!
      - Как же! Достанешь до его болевых точек! Сколько ударов нанёс, а он ни от одного даже не приостановился! Прёт вперёд словно танк! Скорей бы я вымотался!
      - Похоже на то, - согласился наш Стратег. - Неужели ты действительно стал терять силы? И поэтому решил потребовать "детский манеж"?
      - И не только поэтому. Это пластиковое кольцо прекрасно помогло мне справиться с задуманным трюком.
      - Да уж! После его исполнения вся публика ревела полчаса от восторга! - Николя с восхищением пощёлкал языком. Получилось это у него очень смешно: как у змеи. - Мы, конечно, планировали, что самое правильное - сломать этому гиганту шею. Но у тебя получилось просто блестяще!
      - Именно для этого прыжка мне и нужны были силы! - Гарольд хвастливо ударил себя кулаком в грудь. - Когда после второго раунда судьи спросили о "детском манеже", Борец отказался. У него ещё был огромный запас возможностей. А вот я удивил всех, когда поднял руку в знак согласия. Даже соперника. Он вначале что-то заподозрил и был начеку, но я своими попытками убежать его расслабил и разозлил одновременно. Ну, каков я молодец?!
      - Конечно молодец! У меня у самого сердце в пятки стало уходить, когда он за тобой по "манежику" стал гоняться. Только он тебя у стенки догоняет: а ты фьють! У него из под руки и выскользнул! И шикарный удар пяткой по его почкам! Опять он за тобой гонится: тот же самый повтор! В третий раз он уже так руки расставил, что все замерли: поймает! И тут ты, как акробат делаешь два шага по стенке перед собой, отталкиваешься и летишь назад в высоком и динамичном сальто. В какой-то момент вы оказываетесь, словно ты у него на макушке стоишь своей головой. Потом этот кадр раз двадцать замирал на просмотре! Тут же ты хватаешь соперника за подбородок и заламываешь ему голову назад, в направлении своего падения. Успеваешь вывернуться и подставить под плечи гиганту своё колено. Хруст его сломанной шеи слышали очень многие. Феноменальный приём! Непревзойденный талант!
      - И не талант, а гений!!! - Гарольд поднял бокал и крикнул; - За меня! - выпил, закусил и стал разглагольствовать, косясь в мою сторону: - Знавал я одного мастера! Хороший был боец! Но куда ему до меня?! Такое и ему б не под силу совершить!
      - Ты так думаешь? - с иронией спросил Николя, словно прочитал мои мысли. - И всё-таки ты не гений, а просто талант! Ибо гений проделал бы подобное без травмы! А твоя ступня всё-таки пострадала! Не уберёг!
      - Ерунда! - отмахнулся чуть смутившийся Гарольд. - До завтра всё пройдёт! Небольшой вывих… Да и как было выдержать такую тушу? А не подстраховать упором я не мог: вдруг бы он вывернулся?
      - Надо было корпус подставлять!
      - Ага! И остаться со сломанными рёбрами!
      - Я бы не расстраивался из-за твоей ступни, если бы мы завтра отправлялись в отпуск! - Николя многозначительно постучал вилкой по тарелке и с укором взглянул на графинчик со спиртным в руках Гарольда. Тот возмущённо крякнул, но плеснул водки лишь на самое дно бокала. - Не забывай о предстоящих тебе ещё поединках!
      - Разве возле вас что-то забудешь?! - мой друг весело нам подмигнул и приложился к бокалу.
      На следующий день схватка получилась ещё более тяжёлая и кровавая. Хотя и закончилась немного быстрей: в конце второго раунда. Соперником был раб из двести сорокового сектора по прозвищу Бешенный. Хоть он и занимал сорок второе место в официальном рейтинге, но фактически его ставили гораздо выше. Заниженный коэффициент складывался из-за нежелания владельца выставлять бойца в сражениях с другим видом оружия. А с рогатиной Бешенный обращался просто великолепно. Если к этому добавить, что Гарольд никогда такими экзотическими предметами не орудовал, то можно представить каким солидным преимуществом обладал соперник.
      Естественно, мой друг уделил массу времени из своей подготовки на овладение новым типом оружия. И записи просмотрел. И тактику согласовал. И советы послушал. И ногу успел подлечить основательно.
      Но на ринге всё оказалось иначе. Бешенный сразу понёсся в атаку, выставив вперёд нижнюю часть рогатины с заострённым концом. Гарольд держал своё оружие посредине, намереваясь уйти в сторону от опасности. Но Бешенный неожиданно опустил конец рогатины перед собой, упёрся им в арену и взлетел в прыжке ногами вперёд. И одним тяжёлым ботинком достиг таки цели: головы. Гарольд всё-таки увернулся от фронтального удара, но левую скулу распороло каблуком, содрало кожу с виска и в нескольких местах рассекло ухо. А дальше Бешенный уже работал только с помощью рогатины. Она мелькала, словно крылья мельницы и наносила удары во всех направлениях. Один из ударов самой рогатины достал правый бок Гарольда. Пробил лёгкий доспех и вырвал изрядный кусок кожи. Благо ещё, что не поломал ни одного ребра.
      И только во втором раунде Гарольд приспособился к манере боя и к своему сопернику. В перерыве ему наложили стягивающие повязки и кровотечения остановились. По крайней мере, кровь так уже не хлестала как раньше, щедро поливая покрытие арены. Вначале Гарольд перестал отступать и просто остановился на месте. А затем, улыбнувшись недобрым оскалом, пошёл вперёд. И сразу проявилось его преимущество. В тот же момент те, кто поставил добавочные суммы на Бешенного в перерыве, пожалели о своём поступке. И в конце раунда Гарольд нижним концом рогатины нанёс такой сильный удар по голове соперника, что та обломалась. Оглушенный соперник выпустил своё оружие одной рукой и прикрылся ею. Но второй удар обломком рогатины сломал эту руку, словно тростинку. Возможно, и этот треск было бы слышно, но его заглушила сирена, возвещающая об окончании второго раунда.
      Невзирая на свои ранения, Гарольд всё-таки проведал меня вместе с Николя после ужина. Они делали вид, что спорят по поводу боя, но самое главное, мне передавалось с помощью азбуки Морзе.
      Во-первых, только что, сразу после боя, вернулся Роберт. Наш свежеиспеченный моряк за пару дней плаванья не потерял даром ни одной минуты. Изучил то судно, на которое устроился. Научился им управлять. Добыл необходимые карты и узнал все правила входа и выхода их порта. К тому же зарекомендовал себя самым лучшим способом и втёрся в доверие ко всем членам экипажа. Который состоял из шести человек. Роберт не имел много времени, так как спешил в очередной рейс. Но обрадовал тем, что вернётся в воскресенье утром и к обеду у него всё будет готово. Как он выразился: "Я ни за что не пропущу такое увлекательное развлечение, как воскресный поединок! Только победа!" Из чего исходило, что нам оставалось лишь прибыть вовремя на корабль, а остальное он всё устроит.
      Цой Тан прекрасно влился в процесс разведения водорослей и моллюсков в одной из самых больших подводных ферм, расположенных на Хаосе. Специалисты его профиля оказались здесь в непомерно высокой цене. Но самое главное - он сумел выяснить очень много о деятельности монахов ордена Моря. То, что те имеют два монастыря: один в центре, другой на самой вершине острова, было общеизвестно. А вот то, что на самом дне Хаоса находятся некие помещения, в которых вход посторонним воспрещён, знали очень немногие. Мало того, Цой Тану удалось таки встретиться с бывшим товарищем отца и основательно переговорить. Именно тот товарищ и приоткрыл некоторые секреты над самыми нижними уровнями. Оказывается, монахи ордена Моря там содержат некий полу разумный гигантский моллюск. И чуть ли не поклоняются этому существу. Туда же идёт и львиная доля выращиваемых водорослей. Видимо на корм таинственному моллюску, который имел название Спейлоуд и происходил с таинственной планеты электромугов. Электромуги - одна из немногочисленных отличных от человека разумных рас, открытых всего лет двадцать назад. Но излишняя и чрезмерная агрессивность найденной цивилизации не позволила людям продолжить и укрепить разумный контакт. В настоящее время отношения с электромугами поддерживаются только на уровне особого представителя планеты. А так как сама планета представляет собой почти безбрежное болото, то интереса ни для кого не представляет. И даже искатели приключений туда не тянутся. Цой Тан особо добавлял, что его отец там бывал с первыми исследователями и много ему чего рассказывал интересного. Вот только о моллюске Спейлоуде, он ничего не помнит.
      Зато очень удивило поведение товарища отца. По воспоминаниям тот отличался особой неусидчивостью. И метался по все Галактике как вихрь. А вот после пленения пол года назад, кардинально изменил свою точку зрения и теперь мечтает только об одном: спокойно работать в предоставленной ему современной лаборатории и претворять в жизнь свои мечты естествоиспытателя. Об отце Цой Тана он ничего не знал, да и вообще проявил к подобным вопросам странное равнодушие. Но зато горячо уговаривал Цой Тана перейти под его руководство и помогать ему в исследовательской работе. Обещая уже через месяц предоставить полную свободу и снять ошейник раба. Сам он стал свободным уже на второй месяц пребывания на острове. Наш новый член команды решил подумать и дать ответ в ближайшие дни. А пока он пользовался возможностью бывать во многих местах и подробно выспрашивать интересующие его детали. В том числе удалось высмотреть массу интересного и в прекрасной лаборатории, где приходилось трудиться.
      Ради последней предосторожности Цой Тану пока не говорили о предстоящем побеге, но все его хвалили за добытые сведения и постепенно проникались уважением к новому товарищу.
      А самый "старый" мой товарищ тоже действовал весьма продуктивно. За пару дней он стал пользоваться такой популярностью, что его шеф чуть не отдал ему ключи от своего заведения. Да ещё и извинялся, что не может сразу освободить от ошейника. По закону это делается не раньше чем через месяц, да и то с особого разрешения монахов ордена Моря. Зато предоставил любые средства для покупки различных ингредиентов, необходимых новому работнику для изготовления мазей, шампуней, кремов и прочей чепухи используемой для украшения прекрасного пола. И не только оного. Что и было нужно! Малыш тут же накупил массу различных химических соединений и принялся творить особый крем. Который по его словам вполне смог бы заменить толстые свинцовые пластинки для изолирования наших колец на шее. По его мнению, средство будет готово уже к воскресному утру. Если ему, конечно, удастся избежать субботней вечеринки и последующей за ней вакханалии в огромной спальне своего шефа. На неприкрытые шутки товарищей на эту тему, он с самым невинным видом соглашался, что ему это нравится. Но возражал против того, что не сможет заняться делом, когда нужно.
      Про Армату было известно только со слов одной девушки. Она пришла к Малышу в его салон красоты и передала только два предложения: "Устроился прекрасно! В субботу у меня выходной!" Звучало вполне оптимистично.
      То есть: у нас уже почти всё было готово. Оставалось только выиграть субботний бой и готовиться к прощанию с таким слишком уж "гостеприимным" Хаосом. Даже вопрос с закрытыми дверями выяснился очень просто. Когда я просигналил этот вопрос Гарольду, он хохотнул в своей излюбленной манере и обратился к Николя:
      - Хорошо, что Рената догадалась запирать моего братишку. Он ведь мог и заблудиться в этих переплетениях загальского асфальта.
      - А если бы Антон умел говорить, - поддакнул тот, подмаргивая, - То просто бы сказал одно слово: "Открыть!" и дверь разблокирована! Зато Рената спокойна. Особенно после того, как отключила доставку с кухни.
      - Кстати, где она до сих пор шляется?! - воскликнул Гарольд. - Мы то поели, а этот бедняга сидит голодный!
      - Наверняка побежала забирать выигрыш со ставок! - заулыбался Николя. - Когда ты победил, она радовалась, чуть ли не больше всех. Завтра она хочет вообще все деньги свои поставить.
      - Даже так?! Тогда могу помочь: потяну время.
      - И не вздумай! - Николя даже на ноги вскочил. - Экономь каждую секунду и не делай лишних движений!
      - Не волнуйся! С бабой я справлюсь элементарно! - похвастался Гарольд и сделал неприличный жест двумя руками. При этом в боку у него явно заболело, и он почти незаметно поморщился.
      - Вот-вот! Только хвастаться и умеешь! - укорил наш Советник и заходил про комнате. - На себя посмотри! Мало ран имеешь? Жалко смотреть!
      - Жалко? - переспросил Гарольд и мечтательно заулыбался: - Тогда может кто-то меня сегодня ночью пожалеет?
      - Ещё чего?! - Николя явно стал злиться. - Как голодный, честное слово! Тебе надо каждое усилие беречь, а ты о сексе думаешь!
      - Ага! Так это ты виноват, что Нина меня к себе вчера не пустила?! - вскричал Гарольд, тоже приподнимаясь. - И сегодня мне на голодном пайке сидеть?!
      - Она и без меня это прекрасно знает! И держи себя в руках! К сожалению твоего бывшего начальника здесь нет! А то бы он тебя быстро поставил по стойке смирно!
      А я уже изо всех сил тянул Гарольда обратно в кресло. Он тоже видимо вспомнил о маскирующемся под дебила "начальнике" и сел обратно. И с недовольством стал перечислять:
      - Ну что за жизнь пошла? Цой Тан говорил о какой-то миленькой сотруднице. Армата присылает с записками стесняющихся блондинок. Малыш вообще в оргиях участвует. Антон…, - тут он осёкся, взглянул на меня с пренебрежением и махнул рукой: - Антону уже давно кроме конфет ничего не надо. Ты, Николя вообще бабами не интересуешься! Так почему же другим мешаешь?! Завидно, да?
      - Что? Так тянет к прекрасному полу? - ядовито спросил Николя. И тут же пообещал: - Вот завтра и поухаживаешь за своей соперницей! А потом посмотрим на твои желания!
      Сказал - как в воду глядел! Бой был самый продолжительный и трудный. А уж как ругался Гарольд, в очередном визите ко мне! Это надо было слушать! Я еле сдерживался от смеха! И в большинстве своем весёлость мне нагонял внешний вид моих друзей и шепелявое произношение. Но если раньше Николя пугал неприятным провалом во рту и безбожно коверкал слова, то теперь он сидел словно франт с белыми, прекрасными зубами. Как раз перед поединком ему посадили вставные челюсти на вживленные за два дня трансплатанты. И он этим просто упивался! Даже насвистывал бравурные марши!
      А вот Гарольд жутко шепелявил и брызгал слюной с непривычки. У него отсутствовали три (!) передних зуба! Мало того: губы и дёсны распухли до невероятности. Несмотря на обильную мазь в местах повреждения.
      Так как Добрая, свободный боец из шестого сектора, оказалась совсем не подарок. А уж тем более не прекрасной половиной человечества в прямом смысле этого слова. Недаром она занимала восьмое место в рейтинге острова. И недаром о ней ходила такая плохая слава.
      По всей видимости, она была или мутантом или плодом какого-то генетического эксперимента. И женщиной её можно было считать чисто биологически. По сведениям у неё имелся женский половой орган, и находились даже любители этим воспользоваться. Грудь её напоминала два гандбольных мяча и всегда прикрывалась прочными титановыми колпаками. А в остальном - это была дикая зверюга. Жестокая и беспощадная, не чувствующая боли и не знающая сомнений. Кусающая, царапающая, использующая массу самых грязных и подлых приёмов борьбы. И в конце поединка обязательно душащая насмерть своих противников.
      О тяжести поединка говорит уже то, что он продлился восемь раундов. И Добрая продолжала сражаться уже после того, как у неё были сломаны обе руки! Только мощнейший удар в переносицу вывел её из сознания. В которое Добрая так и не пришла. Несмотря на все усилия нескольких медиков, оказывающих ей помощь.
      Гарольд тоже изрядно пострадал. Помимо выбитых зубов он остался с прокушенной правой щекой, сломанным указательным пальцем на левой руке, и многочисленными синяками и ушибами по всему телу. При новых украшениях вдобавок к старым ранам, он выглядел как человек, чудом выживший в авиакатастрофе.
      Николя возле него смотрелся как преуспевающий менеджер. В новенькой рубашке, в отутюженных брюках и кожаных туфлях на мягкой подошве он постоянно подшучивал над Гарольдом. Не забывая в то же время строить беседу с наибольшим количеством новостей для меня.
      - Не расстраивайся, Карк! Хоть облицовку немного и подпортили, но стоимость твоего тела потрясающе растёт. Перед сегодняшним поединком цена твоего выкупа составила двадцать пять тысяч паров. Видишь, как наша хозяюшка переживает за свое состояние?!
      - Да, это она умеет! - согласился Гарольд. - Кстати и твоя цена выросла просто фантастически. Уже многие покупатели жутко жалеют, что не купили тебя в среду за восемьсот паров. И даже не скрывают этого.
      - Вот и прекрасно! - наш Советник радостно потёр руки и добавил многозначительно: - Осталось только удачно пережить завтрашний день!
      - Переживём! - Бодрым голосом пообещал Гарольд. Но шипящие звуки и многочисленные бинты вызвали в ответ непроизвольный смех Советника. Я же позволил себе изобразить только радостное гугуканье.
      И всё! Дальнейшей беседы не получилось! В помещение вошла Нина с доктором и скомандовала:
      - Немедленно на процедуры! Массаж, сауна, кремы и растирания уже ждут! Или ты хочешь завтра на арене появиться эдаким перебинтованным уродом?! И не вздыхай так тяжело! На выход! А ты чего лыбишься?! - это она уже обращалась к Советнику. - Новые зубы мешают? Может, жмут? Ради дела и общей дисциплины могу тебе помочь от них избавиться! А ну, догоняй своего дружка! Нам удалось раздобыть несколько записей ранних боёв Уке-Сина. Будешь разбирать каждый его шаг и движение!
      И она вытолкала всех из комнаты, даже не обратив на меня внимания. Даже дверь за собой не закрыла. А что мне оставалось в таком случае делать? Правильно: идти гулять! Пользоваться моментом, пока моя очаровательная опекунша где-то запропастилась.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

НЕУДАЧА И ЖЕНСКОЕ КОВАРСТВО.

 
      Я никогда не любил и не люблю загадывать наперёд. Уж больно это дело неблагодарное. Естественно хочется, что бы всё запланированное проходило без малейших нарушений или неожиданностей. Но потому то неожиданности так и называются неожиданностями. Не ждут их никогда. Сваливаются на голову словно кара небесная и никто их не в силах предвидеть.
      Тем более в нашем положении. Не зная массы вещей, порядка, лабиринтного расположения элементарнейших путей передвижения и норм поведения на таком странном и загадочном острове как Хаос. Да и находясь здесь неполную неделю. Вдобавок пребывая в качестве рабов. И уж никак не почетных гостей или гордых завоевателей. К тому же совершенно не имея союзников и почти ни одного сочувствующего нашему положению. Да и как их было найти? Спрашивать открытым текстом? Ходить с плакатами "Долой рабство"? Но ведь считалось, что мы прибыли на остров добровольно и чуть ли не дрались за возможность сюда попасть. В связи с чем, совершенно пропадает повод для побега или излишнего недовольства. Вроде как мы должны быть счастливы. Хоть и не все. Самым ущемлённым, ещё и с крайней угрозой для жизни, был среди нас лишь один Гарольд. Да и то виной этому являлись личностные отношения между хозяйкой нашего сектора и слишком уж опасного ревнивца из числа её бывших любовников.
      И время поджимало. Нельзя здесь задерживаться надолго. Необходимо более чем спешно добираться на Оилтон. И как минимум спасать принцессу. Ведь совершенно ясно, что её жизнь находится в большой опасности. Да и разбираться с убийством императора мне предстояло совершенно неадекватными способами. И только лично. Ведь никто не знал обо всех дворцовых тайнах лучше меня. Только покойные император, да Серджио. Принцессу же посвятить в святая святых мы явно не успели. К большому для меня теперь сожалению. Хотя…, ещё как сказать! Может оно и к лучшему?!
      Ещё одна угроза, которую необходимо учитывать при длительном здесь пребывании - это пиклийцы. Наверняка они приложат все усилия для поисков пропавшей машины и, в конечном итоге, догадаются связать исчезновение своей миссии с поиском неизвестного дебила. Ведь приказ о моём поиске у них имеется без сомнений. Пусть не конкретно меня, но человека со всеми моими внешними данными. А если местные власти и царьки у них на коротком поводке, то выбраться с Земли с каждым потерянным днём станет всё проблематичнее.
      Поэтому моя решимость покинуть Хаос как можно быстрее, крепла с каждым часом. И намеченный на дообеденное время воскресенья побег имел все предпосылки пройти быстро и безболезненно. Вполне организованно и успешно. Я даже стал строить планы на то время, когда мы уже покинем возможную праматерь моих далёких предков Землю и нырнем в спокойную черноту безбрежного космоса. Видимо зря! Лучше бы думал о дне насущном! Слишком расслабился, успокоился и позволил усыпить свою осторожность.
      Вот тут то судьба и стала нам устраивать мелкие и крупные пакости, да подбрасывать пренеприятнейшие неожиданности. А всё началось с моей прогулки. Вполне невинной - вначале, и весьма плачевной - в конце.
      Я шёл уверенной поступью придурка, которому совершенно безразлично, куда он идёт. Направление я выбрал тоже новое: по коридорам идущим вверх. Вполне резонно решив не появляться на площади у ворот, где может быть слишком людно. Да и охрана всё-таки могла мною заинтересоваться и задержать до прибытия моей опекунши. Или не кого-нибудь более нежелательного. Там же где я проходил, почти никого не встретил. То ли этому способствовал слишком поздний час, то ли слишком малозаселенные участки, но двух женщин, весело обговаривавших что-то, да сильно спешащего мужчину с буннером на шее, я совершенно не заинтересовал. В итоге я оказался в тупике одного из коридоров. Вернее не в тупике, а перед круто уходящей вверх лестницей из тронутого ржавчиной железа. Облезшая местами старая краска свидетельствовала, что этим средством перемещения пользовались не слишком часто. И конец лестницы терялся в непроглядной мгле.
      Как бы невзначай оглянувшись, я стало неспешно карабкаться в гору. А когда достиг границы почти полной темноты, полез вверх со всей возможной для меня скоростью. И дело не в том, что я спешил хоть куда-нибудь быстрей добраться. Дело было в истосковавшемся по нормальным нагрузкам организме. Из-за своего притворства мне приходилось упражняться только мысленно. По специальной системе упражнений придуманных для меня лично профессором Сартре. И хоть это происходило несколько раз в день, но не могло заменить полноценную и эффективную тренировку с полной выкладкой организма.
      Потому то я и разогнался. И чуть не заработал изрядную шишку на лбу при столкновении с дверью из клёпаного железа. В последнюю секунду меня остановил лишь немного выделяющийся более светлым пятном прямоугольник. Этим прямоугольником оказалось обычное пластиковое оконце. Как раз достаточное, что бы заглянуть и рассмотреть внутреннее, средних размеров помещение.
      И первое, что бросилось мне там в глаза - это огромное, чуть ли не на всю противоположную стену, окно. А за ним россыпи звёзд на ночном небе. Сердце забилось от радостного предчувствия, но я не стал пробовать рукоятку двери, а как можно тщательнее осмотрел всё помещение. Похоже, оно было нежилое, скорей техническое. Посредине стоял огромный и громоздкий агрегат, непонятного пока для меня назначения, а у стен несколько столов заваленных различной аппаратурой. И всего лишь два кресла. Что самое важное для меня - пустых! Вот тогда то я и попробовал открыть дверь. Та не заставила себя долго упрашивать и открылась без единого скрипа. Здорово! Благодаря тому, что там царил почти полный мрак, рассеиваемый лишь светом звёзд, я вошёл не таясь, и стал обследовать найденноё оборудование. При ближайшем рассмотрении им оказались мощный маяк-прожектор со всеми сопутствующими приспособлениями и целая куча самых различных приборов связи. В самом углу стояла узкая койка на высоких ножках с аккуратно сложенными одеялами. Решив обследовать рации и устройства позже, я подошёл к огромному окну и залюбовался открывшемуся виду. Неимоверно далеко внизу расстилалось тёмная равнина океана. Лишь местами она отсвечивала тусклым отражением звезд или игривыми завитками пенистых волн. В нескольких местах виднелись огоньки то ли кораблей охраны, то ли ловцов рыбы и прочей живности.
      Рассмотреть склоны самого Хаоса мешал выступающий больше чем на метр балкончик по всей ширине комнаты. Но всё равно было заметно гораздо более высокое расположение этого помещения в отличие от апартаментов Нины. У меня сразу мелькнула мысль, что можно вполне прекрасно воспользоваться и этим выходом наружу. И спуститься вниз с помощью тросов или верёвок. Желая лучше рассмотреть подобный вариант, я стал раздвигать стёкла окна, для выхода на балкон. Для этого мне понадобилось несколько минут. Помехой стали шесть винтовых закруток, блокирующих раздвижение стёкол в стороны. Когда это препятствие устранилось, упругий морской воздух ударил меня в грудь, опьяняя свободой и свежестью. И я даже не сообразил, что сквозняк получился из-за оставленной открытой двери в помещение. Так хотелось шагнуть на обдуваемый ветрами балкон.
      Но лишь я сделал первый шаг, как во всё будто тело впилось миллиард иголок. Хоть я и совершенно не почувствовал боли. Всё моё существо моментально окаменело вместе с моими мозгами. Запоздалая попытка повернуть назад не принесла малейшего результата. Когда непослушное тело стало опадать на пол, в ослепшем мозгу успела промелькнуть только одна мысль: "Мало тебя Эльза била: ума так и не прибавилось!"
      Гарольд тоже надеялся провести эту ночь совсем по-другому. И уж никак не ожидал, что останется без ласк своей обожествлённой хозяюшки. К его желанию примешивалось и ещё одно чувство, признаться в котором он боялся даже самому себе. Уже много лет он не встречал женщину, к которой его так тянуло, и возле которой он чувствовал себя так спокойно. С некоторой фатальностью он всё-таки начинал понимать, что Нина завладела его душой гораздо больше, чем предыдущая любовь. Да и когда это было? Уже целых шесть лет как он отступился от Зарины и старался забыть всеми доступными средствами. Даже не надеясь на возвращение старой любви. Даже если бы Зарина вдруг стала вдовой, он бы не посмел возобновить ушедшую в небытие любовь. А Нина его постепенно сводила с ума. Огонь, лёд, страсть, покорность, беспардонность, нежность, грубость и ласка: всё это странно переплеталось в её характере, делая личностью совсем неординарной. Да и Гарольд вполне подходил под такое же определение.
      И он очень хотел провести эту ночь с ней. Тем более что прекрасно осознавал: эта ночь может оказаться последней в их отношениях. Намеченный на утро побег оставлял лишь призрачные шансы на дальнейшие отношения. К тому же Гарри небезосновательно полагал, что со стороны Нины не будет малейшего прощения сбежавшему. Она ведь на него так надеется! Хотя…. Может только делает вид, что надеется?
      Как бы там ни было, Гарольд приложил всё своё умение обольстителя и сердцееда. Вдобавок стоически перенося все оздоровительные и восстановительные процедуры, которые на него обрушил целый сонм необходимых специалистов. Во время оных процедур он уделял внимание своей хозяйке такое, что доктор и Николя чуть со смеху не падали и убегали порой в соседние помещения, что бы высмеяться. А Нина благосклонно принимала все комплименты и похвалы в адрес своей внешности и ангельского характера. Но когда процедуры закончились, иссяк и её ангельский характер.
      Тело Гарольда было погружено в специальный контейнер с заживляющим раствором, выбраться из которого без помощи трёх санитаров было невозможно. И капитан огласила свою волю:
      - А сейчас займёмся тщательным разбором ранних боёв Уке-Сина!
      Гарольд ошибочно решил, что уж после этого они точно уединятся хоть на небольшое время в спальне. Но когда наступило почти утро, последовала новая команда:
      - А теперь всем спать! Док, ты проследишь за нашим Советником: закроешь его в информатории. Там он сможет ещё несколько часов поработать, если найдёт силы. Но потом - отдыхать. До двух часов дня. Затем обед и все сюда, будем будить и готовить Карка к поединку. Можете идти!
      Проследив взглядом за доком и Советником, она услышала удивлённый голос Гарольда:
      - А кто же меня отсюда вытащит?
      - Карк, разве тебе там плохо? - Нина отодвинула висящий над окошечком контейнера экран и заглянула вовнутрь. Изобразив при этом на своём лице крайнюю степень удивления и сопереживания.
      Гарольд постарался вложить в свой ответ как можно больше игривости и оптимизма:
      - На широкой кровати нам будет намного лучше!
      - О! Милый! Как это будет прекрасно! - в возбуждении Нина взгромоздилась на контейнер, словно пытаясь его обнять. - Как я хочу почувствовать твоё сладкое тело!
      - Так выпусти же меня скорее! - воскликнул Гарольд, пытаясь губами дотянуться до её манящих губ.
      - Выпущу! Обязательно выпущу! - страстно прошептала Нина, нажимая несколько кнопок у изголовья. - Но только тогда, когда твоё тело наберёт максимум сил для твоего поединка. Вернее для "нашего" поединка…
      И облагодетельствовала своего интимного раба страстным поцелуем. Одновременно Гарольд почувствовал, что через подсоединённые капельницы в него стал поступать ослабляющий дурман, и впал в оздоровительный сон.
      Николя рассудил вполне логично: когда к побегу всё будет готово, ему дадут знать любым способом. И уж тогда он найдёт возможность покинуть информаторий без лишних хлопот и трудностей. Тем более что не исключалась возможность побега только частью нашей группы. Самое главное - было вырвать из плена старшего группы, притворяющегося полным дебилом. Если бы кто и задержался на Хаосе, то с полной уверенностью, что друзья о нём не забудут и помогут вырваться на свободу в самом скором времени.
      Порывшись часа два в предоставленном ему для работы мощном компьютере, он выкопал несколько довольно-таки интересных фактов из жизни острова и даже попытался продолжить бдения до самого обеда. Но навалившаяся неожиданно сонливость свела на нет подобные планы. Чуть пошатываясь, он с трудом доплёлся в комнату отдыха и как подкошенный рухнул на кровать.
      Для Арматы тоже вполне хватало создавшейся неразберихи. Купили его не куда-нибудь, а в учреждение, громко именовавшееся "Министерством обороны". И не меньше! Учреждение являлось полувоенным, со всеми вытекающими отсюда строгостями и жёстким режимом. А уж для новичков, да ещё в категории раба, обстоятельства жизни складывались не самым лучшим образом. С первого же часа пришлось жить на казарменном положении.
      Не взирая на это, Армата умудрился так втереться в доверие к своему "командованию", что ему твёрдо пообещали обязательно отпустить погулять по острову в воскресенье. И даже дали добро на посещение центрального поединка. Усмехаясь по поводу возможности купить билет на предстоящее зрелище. Ведь бой обещал быть самым посещаемым за последние несколько лет. И никто не собирался делиться с новеньким своими привилегиями. Вполне резонно рассуждая, что тот их ещё не заслужил.
      Мало того, несколько человек из той же казармы, решили проверить Армату при более тесном и близком контакте. И как наш спец по самому сложному и современному вооружению не старался избежать ненужной заварушки, защищаться таки пришлось. И то, что умел Армата, совершенно не было известно зачинщикам потасовки. В результате четверо сослуживцев "Министерства обороны" получили вполне существенные повреждения бренных тел своих. Чинов и званий они были мизерного, вдобавок из вспомогательного состава, но скандал всё-таки разгорелся. Хоть и Армату многие защищали. И совсем не потому, то он представился майором десанта. Может просто из-за симпатий. А может просто из-за желания покуролесить. Потасовка состоялась весьма внушительная, а так как на острове подобные драки категорически запрещены, то и наказать следовало зачинщиков обязательно. С одной стороны: четверым отсрочили по состоянию здоровья. А вот со второй: Армате и ещё двум его защитникам дали немыслимо огромный фронт штрафных работ. И самое странное дело - увольнительную не аннулировали. Можешь, мол, идти…, когда всё сделаешь. И Армата проявил просто чудеса ловкости, организации и усердия. И вырвался таки на улицы острова… Но только лишь к пяти часам вечера. Всего за час до начала всеми так сильно ожидаемого поединка.
      Но больше всего неприятностей свалилось на голову Роберта. А ведь он являлся самым важным звеном в организации побега. На данном этапе у нас не было других возможностей для того чтобы быстро и незаметно улизнуть с острова. Тем более что он сам всех обнадёжил, заявив, что держит ситуацию под твёрдым контролем. Оно действительно так и было. Но только до определённого момента.
      Капитан судна, на которое нанялся Роберт, по всем показателям был человек хитрый, изворотливый и очень подозрительный. Ну, может в некоторых случаях он и ошибался, как показало время: в случае со своим новым подчинённым Робертом, но насчет своей работы он являлся просто непревзойденным специалистом. Что конкретно перевозило их судно, никто кроме самого капитана не знал. Да и не особенно интересовался. Даже Роберт. У него была своя цель - захватить, когда нужно плавсредство и вывезти на нём своих товарищей с острова. У других моряков довлели цели более прозаические: хорошо заработать да скорей вернуться на остров. О жизни на континенте или на других островах они говорили только с омерзением. А в дела перевозок и торговли совсем не пытались вникать даже кончиком носа.
      Кому, когда и где сдавать товар или получать грузы, знал только капитан. Грузный, невысокий азиат с бочкообразным телом, страдающий отдышкой и вытирающий пот со лба после нескольких шагов или небольшого движения.
      Судно приняло три внушительных металлических ящика на палубу и бодро двинулось от одного из континентальных портов в направлении острова. Но лишь только стемнело, курс резко изменился, а капитан, выйдя на мостик, стал отдавать спешные указания в мегафон. Небольшая, но сработанная команда забегала, выполняя распоряжения. На ящики прикрепили специальные буйки и, по достижении определённой части мелководья сбросили в воду. И тут же спешно легли на прежний курс.
      Никто так и не понял, чем руководствовался капитан в своих действиях. Но, скорее всего эта акция не была запланирована. Видимо поступила информация предупредительного свойства со стороны.
      И действительно, не прошло и часа, как судно окружило несколько мощных военных катеров и несколько дюжин пронырливых пограничников обыскало всё на свете. Вплоть до вверенного коку хозяйства. Но…, ничего не нашли. Естественно, никто из членов команды не навязывался со своими подозрениями или домыслами, и судно было отпущено. Хоть и без извинений. Ещё час пути прошёл в ровном ритме. А когда все уснули: вновь остановка. Роберт и так очень обеспокоился задержками, поэтому, выглянув из люка, заметил пришвартованный к борту чужой корабль. Огни отсутствовали везде. Но две личности, прошмыгнувшие в рубку к капитану, наш парень-Молния всё-таки заметил. Через десять минут судно повернуло обратно. А в кильватере двигалось ранее пришвартованное новое плавсредство. Роберт не находил себе места от беспокойства. Ещё бы! План побега срывается! Запланированное на утро возвращение в Хаос вряд ли состоится. А если к утопленному грузу ещё возвращаться?! Но двое неизвестных так и находились в рубке с капитаном, и Роберт не решился даже туда прокрасться. Через два часа ящики в полной темноте подняли со дна и погрузили на другое судно. Корабли сразу же стали расходиться в стороны. Но если неизвестный заказчик товара сразу просто-напросто ушёл под воду, то судно азиата-хитреца было вновь окружено патрульными катерами. Так и не успев набрать нормальной форы для отрыва. Теперь уже обыск стал проводиться с ещё большей тщательностью. Мало того разбудили и стали допрашивать каждого члена команды. Но на все вопросы каждый, в том числе и Роберт отвечали, что крепко спали. А капитан, лично находившийся на штурвале, поведал байку об охватившем его беспробудном сне. Вот судно и сошло с курса. Вот оно и дало такую огромную дугу, вернувшись по океану, невесть знает куда. Верили подобным сказкам или не верили, но итогом явилось то, что судно со всем экипажем отпустили в вольное плавание только далеко после обеда. Так что задуманное нами мероприятие, никак нельзя было организовать с помощью Роберта и "его команды". Тем более в воскресное утро.
      Самым организованным и выполнившим все свои планы, оказался Малыш. Даже не взирая на то, что он больше чем полночи провёл в доме своего нового хозяина. И не просто провёл, а отпраздновал самым интенсивным образом. Причиной праздника послужил какой-то незначительный юбилей. Наш аристократ небезосновательно полагал, что подобные юбилеи устраиваются работающими в "Локоне Страсти" и их гостями как минимум раз в неделю. В ту ночь его тело пользовалось самым огромным успехом у коллег парикмахерш. И хозяин относился к этому без малейшей ревности или недовольства. Даже наоборот: с этакой братской любовью и благожелательностью. Хотя до более интимных приставаний с его стороны дело не доходило. К большому облегчению Малыша.
      Покинув такие близкие заснувшие тела в таком гостеприимном доме, наш товарищ вернулся на своё рабочее место и уже к десяти утра был во всеоружии. А именно: десяток баночек со специальной мазью находилось в его карманах и было готово к отсечению связи рабских буннеров с операторами. Цветом мазь была подобрана под естественную окраску колец и не плавилась от температуры тела. Что тоже было очень важно. В общем, Малыш оказался на высоте. И каково же было его разочарование, когда он не обнаружил вначале корабля Роберта в порту. Когда ему после длительных расспросов всё-таки сообщили, что судно задерживается и вряд ли вообще сегодня прибудет, то он бросился на наши поиски. Но и тут ему не удалось кого-либо увидеть. Выставленные наряды охраны никого не подпускали ни к апартаментам капитана, ни к санчасти в которой "отдыхал" Гарольд. Тогда он бросился на розыски Ренаты и обнаружил её спящей, в полном здравии и совершенном неведении по поводу своего подопечного. Когда она вернулась поздно вечером домой, то подумала что Антона (то есть меня) забрал к себе его брат. Её к Нине тоже не пустили, и Малышу пришлось принять приглашение совместно позавтракать. Пока руководство не надумает проснуться.
      Не менее плодотворно провёл время перед запланированным побегом и новый член нашей команды Цой Тан. Ему всё-таки удалось вывести из странной апатии бывшего товарища отца, и тот ему рассказал массу интересного об острове. На данный момент нам могло показаться эти сведения ненужными и неуместными. Но как оказалось впоследствии: очень важными и чуть ли не решающими. Мало того, именно Цой Тан сумел узнать об одном мизерном по размерам предмете. И в конечном итоге даже выпросить у своего собеседника эту, весьма существенно помогшую нам мелочь. Этой мелочью являлся шип редчайшего и малоизвестного растения. Привезённый отцом Цой Тана из одной экзотической командировки. Даже не было известно, из какой звёздной системы его доставили. Товарищ отца носил его с собой в первые месяцы пребывания на острове, боясь попасть в трудное или смертельное положение. С помощью этого шипа можно было неплохо защититься от любого обидчика, не нанося тому, тем не менее, смертельного урона. Щип был смазан жидкостью, которое растение выделяло при жизни. Вернее даже не жидкостью, а почти ядом. И когда этот яд попадал на малейшую царапину в теле человека, тот тут же начинал впадать в спящее состояние. Становился вялым и малоподвижным. И почти до конца своей жизни лишался свойственной агрессивности. Когда Цой Тан попросил отдать ему этот шип, товарищ его отца рассмеялся, и сказал, что тот ему здесь не пригодится. Жизнь здесь прекрасна и не стоит носить с собой такое опасное для здоровья ядовитое оружие. Только после долгих уговоров, когда наш член команды сказал, что шип будет для него как память об исчезнувшем отце, старый товарищ отдал небольшой футляр, не дав даже инструкций к пользованию. Да и зачем они были нужны? Ведь простой сувенир, памятка. Но эта памятка сыграла важную роль в нашей судьбе. Особенно в судьбе Гарольда.
      Цой Тан был пока единственным из нашей группы, не посвящённый в конкретный план побега. Поэтому он боролся за шип совершенно с другой целью. А когда достиг желаемого, тут же поспешил на наши поиски. И околачивался в нашем секторе с самого рассвета. Самым чудесным образом не пересекаясь путями ни с Малышом, ни с парой Малыш-Рената. Зато выпрашивая у всех обо всём и не пропуская ни одного слова мимо своих ушей.
      Всё это мне рассказали гораздо позже. Фактически в понедельник, а кое-что и во вторник. А важные сведения о тайне острова, Цой Тан вообще мне поведал через несколько дней. Весьма этим повлияв на мои действия в дальнейшем. Но по всем вышеописанным причинам к воскресному обеду мы продолжали находиться в неволе, и намеченный побег откладывался на неопределённое время.
      Со мной же события происходили вообще прозаические и довольно скучные. Как я уже говорил, последняя мысль моя была об Эльзе. Но ещё в подсознании сидела твёрдая уверенность, что очнусь я вновь в санчасти. Или, как минимум, в присутствии доктора, шпыняющего меня уколами. В действительности всё оказалось совсем по-другому. Я очнулся от зверского холода и от сотрясающего моё тело озноба. Меня чуть ли не наизнанку выворачивало от судорог, терзавших непослушные мышцы. Такого состояния у меня, кажется, не было ни разу в жизни. Даже когда я замерзал в снегах Нирваны-8, и то мне не было так паскудно. До тошноты и полного сокращения желудка. Я даже мычать не мог из-за судорожно сведённых вместе челюстей. А непослушный язык так и норовило затянуть дыханием в глотку.
      Поэтому я только минут через пять сообразил, что лежу под несколькими одеялами, укрытый чуть ли не с головой, и в той же самой комнате, которая служила, по всей видимости, маяком. Тело моё выгнулось очередной раз в судорогах, и я услышал под собой скрип кровати. Значит, меня кто-то подобрал, оттащил, взвалил на кровать и теперь пытается отогреть под кучей одеял. Ну, ещё бы! Я ведь наверняка всю ночь провалялся на обдуваемом всеми ветрами балкончике. Кто-нибудь слабее здоровьем наверняка бы подхватил насморк, а мне вон…, почти ничего. Всего лишь - чуть не умер! Но ещё через минут десять я вполне стал оттаивать и смог даже приподнять голову и осмотреться. Кроме меня в комнате находился ещё один человек, молодой совсем парнишка. Он совершенно не обращал на меня внимания и увлеченно щёлкал по клавишам клавиатуры возле одного из приборов. Окно на балкон было плотно закрыто и сквозь него полным накалом светило высоко стоявшее солнце.
      Вот тут я запаниковал. Какое сейчас время?! По солнцу, так чуть ли не полдень? А побег?!!!! Всё сорвалось из-за моей неосторожности! И почему меня никто не ищет?! Что с остальными ребятами?!
      Снедаемый беспокойством, я, тем не менее, спешно проводил ревизию своего организма и всей мышечной системы. Судороги почти прекратились, и я включил самый быстрый режим мысленной разминки и очень быстро прогрелся окончательно. Даже вспотел. И только собрался вставать, как входная дверь открылась, и в помещении ввалился запыхавшийся моряк. Я его сразу вспомнил: он находился в море во время нашего пленения. Поэтому я замер и прикрыл глаза. Лучше послушать вначале: о чём они будут говорить. К моему удивлению моряк явно не ожидал кого-то увидеть на койке под горой одеял. Тяжело дыша, он начал жаловаться:
      - Меня этот трап уже достал! Неужели нельзя сделать нормальный лифт или хотя бы подъёмник?! - и в этот момент обратил взгляд в мою сторону: - О! А это кто здесь дрыхнет?!
      - Ты не поверишь! - парень несколько раз ударил по клавишам, вскочил, подбежал ко мне и откинул немного одеяла. - Смотри! Это же брат Карка!
      - А как он здесь оказался?
      - Я два часа назад сюда забрался, гляжу: а он на балконе лежит. Парализованный! Буннер то у него, ещё не отключенный! Вот его беднягу и долбануло! Как ледышка был! Ночью ведь совсем нежарко на такой высоте. Я его подтащил на кровать и стал отогревать….
      - А что ему здесь надо было? - моряк с подозрением осмотрелся по сторонам. - Рации в порядке?
      - Да никто к ним даже не притрагивался! Просто этот чудик больной и ходит там, где ему заблагорассудится. Наверное, и сюда забрёл непреднамеренно…
      - Сюда? Непреднамеренно? Да мне сюда по приказу тащиться неохота!
      - Так ведь у тебя с мозгами всё в порядке! - засмеялся парнишка. - А у него…
      - Да знаю, знаю, - отмахнулся моряк. - Дурак он полный! Но, тем не менее… Ты знаешь, что Эльза на него глаз положила?
      - Как?!!!
      - А вот так! Ребята его несколько раз к ней в спальню носили. И разные догадки строили: как она там с ним развлекается…
      - Надо же! - парнишка завистливо вздохнул. - Повезло мужику! Такая красотка…
      - Не дай бог такого везения! - громко засмеялся моряк. - Ему там досталось совсем не то, что ты думаешь! Кстати, - он резко оборвал свой смех, - Ты сообщил вниз, что этот парень здесь?
      - Конечно! Сразу как укрыл его одеялами. Но охрана сказала, что будить капитана или Эльзу по таким пустякам не собирается. Им дали приказ: не беспокоить до обеда. А его опекуншу ищут. Может она за ним скоро явится.
      - Рената?! - лицо моряка расплылось в глупой и непроизвольной улыбке. - Вот от её опекунства я бы точно не отказался! Очаровательная нимфа!
      Теперь уже парнишка засмеялся:
      - Но ты ведь знаешь, что она не для нас?
      - Да знаю…, - голос моряка погрустнел. - Хозяевам всегда достаётся самое лучшее…
      - Но я один раз видел, - парнишка стал говорить гораздо тише, - Что капитан на неё сильно гневалась!
      - Да это они только для отвода глаз! - авторитетно заявил моряк. - Я тебе сейчас расскажу, что они там вытворяют…
      Мне было весьма интересно тоже послушать секторные сплетни. Тем более что они касались непосредственно Ренаты и капитана, поэтому я даже дыхание сдерживал. Но, как часто бывает в подобных случаях, что-нибудь да помешает. Или кто-нибудь. На этот раз помехой оказались тяжело дышащий Малыш и ещё больше запыхавшаяся и раскрасневшаяся Рената. Они ввалились в помещение, и девушка сразу начала с нападения:
      - И кто посмел затащить этого несчастного в этот скворечник?! У вас что, совсем ума нет?!
      - У нас, то есть! - без всякой робости парнишка пошёл в ответную атаку. - А вот у его опекунши явно не хватает усердия! Этот парень провалялся здесь целую ночь и вполне мог окочуриться от холода. Ему повезло, что уже лето в самом разгаре! И дождь холодный не грянул!
      Рената явно смутилась от такой отповеди. Малыш тем временем стал меня тормошить и я сделал вид, что благополучно очнулся. Сев на кровати я обрадовано замугыкал и протянул вперёд ладошку в жесте попрошайки.
      - Он кушать хочет! - торжественно провозгласил Малыш и крепко взял меня за руку. - Поведём его в низ. А вам ребята, большое спасибо, что позаботились о несчастном. Если бы что случилось, его брат сильно бы переживал. Сами знаете, какой сегодня для него тяжёлый день.
      - Знаем, знаем, - закивали головами служители маяка-скворечника. А парнишка добавил с явным осуждением: - Но вы уж за ним присматривайте! И одного не оставляйте!
      - Теперь уж точно с него глаз не спустят! - твёрдо пообещал Малыш, и мы стали спускаться за ушедшей вперёд Ренатой.
      Я очень надеялся, что меня ждут ребята, полностью готовые к побегу. Но когда Малыш просигналил сложившуюся обстановку, расстроился неимоверно. Хорошо хоть не моей вине случилось подобное, а по злому стечению обстоятельств. А самое неприятное и опасное на данный момент было то, что почти невозможно сегодня уклониться от назначенного поединка. И почему не пускают к Гарольду? И что с ним? И где он? На эти вопросы Малыш мне ответить пока не мог.
      А вот Рената вела себя на удивление спокойно. Продолжая щебетать с моим товарищем, как ни в чём не бывало. Видимо ей было глубоко плевать на мою возможность подхватить воспаление лёгких. Или она так просто вела себя в присутствии постороннего для неё человека? Не пытаясь особо доискиваться глубинных причин, я решил заняться первоначально поиском Гарольда. Даже не позавтракав. Хоть и наступало время обеда.
      Поэтому Малыш весьма настойчиво направил девушку в сторону санчасти, где мы вполне резонно надеялись лицезреть остальных членов нашей команды. И наши ожидания оправдались. Первым, кто нам встретился - Цой Тан. Он оживлённо болтал с каким-то незнакомцем в коридоре, почти рядом с входом в санчасть. Пока Рената выясняла у охранников причину подобных строгостей, переводчик быстро, скороговоркой поведал о том, что скрывать не было смысла, и даже намекнул несколькими предложениями о том, что предназначалось только для наших ушей. Сообщения о шипе нас очень заинтересовало. Поэтому Малыш нагнулся к японцу и тот зашептал поясняющие детали в самое ухо. В тот же момент информация стала поступать и ко мне через соприкасающиеся ладони. А через некоторое время футляр с ядовитым шипом перекочевал в мои карманы посредством поощрительный похлопываний и дружеских приветствий. Таким же образом Малыш передал нам обоим по баночке мази, отсекающей лучи от пультов управления и операторов буннеров. А мне досталось даже три: мне ведь намного удобнее передать всё это моему "брату", чем кому-либо другому. И ещё одна, на всякий случай. Хотя Малыш утверждал, что единственной баночки вполне хватит на два, а то и на три кольца.
      Цой Тану были даны указания находиться всегда как можно ближе к нам, а в случае отсутствия, всегда сообщать своё предположительно место нахождения. И самое главное: его проинформировали о необходимости побега в самом ближайшем времени. Японец был не глуп и сразу понял, каким способом мы будем выбираться. И предложил сгонять в порт и разузнать новые подробности о задержке корабля, на котором работал Роберт.
      Лишь только он скрылся из поля видимости, как там же появилась Нина со всеми к ней приближёнными: Эльзой, доком с двумя санитарами, телохранителями и старшим помощником. Сзади плёлся весьма в грустном настроении Николя. Заметив нас, он встрепенулся, радостно округлил глаза и поднял вопросительно брови. Малыш в ответ лишь демонстративно ущипнул себя за левую щеку. Давая понять условным сигналом, что ничего страшного не произошло. Подобный сигнал ещё интерпретировался, что всё раньше сказанное - полная ложь. Иначе в присутствии капитана пообщаться не имелось возможности. А она тем временем остановилась, упёрлась правой рукой в бок и оглядела нас со скептической улыбкой?
      - Уже все здесь? И что это вас так тянет друг к другу? Слишком дружная компания? - затем устремилась во внутрь. И лишь проходя мимо охранников, махнула рукой в нашу сторону: - Ладно, пусть тоже заходят: положительные эмоции нашему гладиатору не повредят!
      А когда мы вошли в санчасть и увидели нашего товарища в глубоком сне, то осознали, что нашему побегу свершиться именно сегодня ничего не светило. У его оздоровительного саркофага сидел ещё один медик и следил за показаниями приборов. Доктор с ним тут же завёл разговор по поводу регенерации и попутно стал выводить Гарольда из состояния сонной прострации. Санитары ловко отрыли крышку и отсоединили все капельнице и датчики. Ещё через несколько минут нашего друга вытащили из липкой и густой субстанции и стали поливать массажирующими струями воды. Многочисленные царапины и мелкие повреждения кожи вполне прилично затянулись и отличались лишь розовыми полосками кожи. Более крупные повреждения окончательно не зажили, но покрылись весьма прочной корочкой. То есть внешний вид являлся вполне приличным и удовлетворительным.
      Чего совершенно нельзя было сказать про внутреннее, духовное состояние Гарольда. Он выглядел мрачным, озлобленным и раздражительным. К тому же совершенно игнорировал обращаемые к нему вопросы. Нина видимо ожидала подобного, так как общалась с ним только через доктора, словно его и не было здесь, или он находился без сознания.
      - Ну и как чувствует себя вверенный тебе пациент?
      - Судя по приборам - вполне отлично! Как настроение! - док нагнулся к нашему товарищу и заглянул в глаза. Затем выпрямился и как бы невзначай отступил на шаг. - Гм! Может, видел плохие сны? Такое очень часто бывает перед ответственным событием в жизни…
      - Меня не волнуют его сны! - капитан уселась на стоящий у стены стол. - Главное - полная работоспособность и согласованность организма! Что-то он слишком сонно выглядит! Или его разбудят только на арене?
      - Да нет. С его отменным здоровьем, он может хоть сейчас начинать бой. Просто для подъёма настроения ему нужны обычные хорошие пожелания, да напутственные советы.
      - Может ему для поднятия настроения ещё и девку привести помоложе? - с весёлой издёвкой спросила капитан.
      - С медицинской точки зрения - это нецелесообразно! - авторитетно заявил док, одновременно отодвигаясь от Гарольда ещё на шаг. Уж больно тот грозно на него глянул.
      - Вот и хорошо! Тогда пойдём обедать, набираться сил. Давайте, энергичнее его топчите! - это она уже обращалась к двум санитарам усиленно разминающих спину и ноги Гарольда своими жёсткими ладонями. Но нотка беспокойства всё-таки проскользнула в её голосе: - Только смотрите, раны не вскройте!
      Некоторое время все присутствующие молчали и дружно наблюдали за, в общем то, нехитрыми движениями санитаров. Следили, как пальцы проходились по выпуклым мышцам. И каждый наверняка представлял, как это сильное и мощное тело часа через четыре будет находиться под воздействием совсем других рук: злых, калечащих и несущих смерть. И задавались вопросом: сможет ли хозяин этого тела защититься должным образом? Даже меня посетили такие мысли. При всём самомнении и оптимизме, я прекрасно понимал: Гарольду лучше избежать встречи с таким опаснейшим противником.
      По окончании процедуры физиотерапии Гарольд встал без малейшего стеснения и оделся в просторные и лёгкие одежды. Делал он это с полным пренебрежением к окружающим. Особенно к женщинам. Оживился он лишь после того, как Малыш подвёл меня к нему, пожелал удачи и вложил мою ладонь в его. Но когда и Николя сделал попытку подойти ближе, Нина перехватила инициативу и спрыгнула со стола, решительно доказывая своё доминирующее положение:
      - Так! Все остальные рабы тоже взялись за ручки и строем идём в столовую рядом! Рената! Тебе надо повторять дважды?!
      - Слушаюсь госпожа! - девушка присела в шутливом кнессете, схватила Николя под руку и первой устремилась на выход. Малыш хотел вроде немного возмутиться. Возможно, даже он хотел напомнить, что он не её раб. Но, видя удивлённо вскинутые брови нашей хозяйки в его сторону, удручённо вздохнул и пошёл перед нами. Гарольд же демонстративно держал мою руку, и лишь проходя мимо капитана, смерил её фигурку уничтожающим взглядом. Да таким холодным, что стоявшая рядом Эльза, чуть не врезала ему пощёчину. Нина лишь в последний момент перехватила руку своей кузины. Что бы хоть как-то сгладить напряжение, я скомандовал другу: "Остынь!" Может это и не помогло, но меня потащило за ним с ещё большей скоростью.
      К нашему удивлению в столовой уже были накрыты столы. И мест хватило для всех. Несколько даже пустовало. Может рассчитывали ещё и на Цой Тана с Арматой? Или даже Роберта? Вряд ли! Слишком странно это бы выглядело. А может, их гость опаздывал? Тот самый граф со товарищи? Вполне могло быть.
      Сам же я старался передать Гарольду как можно быстрей всю нужную информацию. Невзирая, что намеченный нами побег срывался, мой друг заметно повеселел, а к концу обеда даже заулыбался. Многих это удивило, а меня особенно. Но вот Нина оказалась другого мнения:
      - Здоровому мужчине главное - хорошо набить желудок! Тогда он начинает радоваться чему попало. А вот на голодный желудок…, - она повернулась за сочувствием к Эльзе, - Просто нет с ними сладу!
      - Почаще надо пользоваться парализатором! - назидательно ответила та, расправляясь с миниатюрными пирожными.
      Повисла пауза в разговоре, которую док прервал деликатным вопросом:
      - Надеюсь Эльза, тебя спина уже не беспокоит?
      - А она у меня и так бы прошла! - воскликнула та. - Мне надо было просто вылежаться спокойно, а не таскать моё уставшее тело на обследования и ненужные массажи!
      После таких слов даже Нина посмотрела на неё с укором. Но возражать не стала, а перевела разговор в другое русло:
      - После еды займёмся последним разбором предстоящего боя. Хочу услышать от каждого конкретные подсказки и продуманные советы. Конечно, это касается только специалистов и умеющих драться.
      Я ответить не мог, Рената пояснение игнорировала, а вот Малыш захорохорился:
      - К вашему сведению, я вполне отлично усвоил приёмы борьбы свирепых горцев, на моёй родной планете. И умею вполне быстро лишить своего обидчика зрения.
      Все, кто не знал Малыша, рассмеялись, посчитав это пустым бахвальством. И очень были бы удивлены, покажи он им своё умение. Но Гарольд вспомнил о подобном и с сожалением покачал головой:
      - У этого урода глаза сидят так глубоко, что и кинжалом не выковыряешь!
      - Отлично! - ещё больше вдохновился наш парикмахер. - Тогда у тебя есть все шансы оставаться в мёртвой зоне его видимости.
      - Да! Тогда может ты выйдешь на арену вместо меня? - с самым невинным видом осведомился Гарольд. - Уверен: ты его уделаешь на первой же минуте!
      - Конечно! - не заставил себя ждать с ответом Малыш. - Я сказал об этом своему хозяину. И он пообещал… Выставить меня на следующее воскресенье. Так что, буду сражаться с тобой! Уж не обижайся: нашлёпаю тебе по одному месту!
      Я так и не понял: чему радовался Гарольд, но Малыш то уж точно поднял всем настроение. Концовка обеда прошла с шутками и десятком весьма бодрых анекдотов. Которые стали наперебой рассказывать почти все мужчины при молчаливом соглашательстве нашей хозяйки сектора.
      На том спокойная и весёлая часть дня и завершилась. Началась кропотливая и планомерная подготовка к вечернему бою. Всем скопом мы отправились в спортзал, где в последние дни Гарольд тренировался. Предстояло ещё раз и окончательно утвердить тактику боя и облачиться в боевое обмундирование. Вот там то уже все забегали и заметушились. И напряжённость обстановки с каждым часом стремительно нарастала. Все становились нервными, раздражительными и даже озлобленными. Малыш вначале попробовал пошутить для разрядки, но сразу же за это поплатился. Хотя наказание, в общем то, и не являлось таковым. От присутствия нас всех здесь - лучше быть не могло. По резкому приказу капитана нашего друга моментально вытолкали наружу. Где кстати прохаживался и Цой Тан. Мы его встретили ещё по пути сюда и правильно поняли его отрицательное покачивание головой: Роберта нет и не ожидается в ближайшее время! Но намного лучше, если Малыш сам всё проверит и решит снаружи. А вдруг найдётся иная возможность покинуть остров в ближайшие несколько часов? С нашей охраной мы справимся элементарно. Даже не причиняя им особого вреда. Женщины тоже не составят большой опасности. По крайней мере - Рената. Ибо про Нину и Эльзу такого не скажешь. У обеих чертовок было по короткому мечу, и владели они ими весьма неплохо. К тому же Нина всегда могла успеть задействовать свой явно не игрушечный игломёт.
      Но вначале следовало найти способ покинуть полонивший нас остров. На самой большой скорости. Что б не догнали! А то с них станется…
      Гарольд то сидел, то стоял, а на него два портных навешивали и крепко соединяли прочные, но очень лёгкие доспехи из незнакомой нам кожи. До того, естественно, на его могучее тело надели нижнее бельё превосходного качества, явно рассчитанное на применение под доспехами. В необходимых местах оно было усилено двумя, а порой даже несколькими слоями. Да ещё между этими слоями прощупывались твёрдые вставки по формам тела изогнутой пластмассы. Каждая деталь одежды была продумана самым тщательным образом. И это весьма бросалось в глаза. Только по облачению можно судить: как здесь относятся к подобным поединкам. Очень серьёзно, ответственно и даже с обожествлением героев. Прямо культ, целая религия! Ещё бы: единственный массовый праздник! Да ещё и с кровью! Да ещё и с нездоровым ажиотажем предварительных ставок. И самое главное: почти каждодневный.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13