«Я плачу… Разве ты не слышишь?…»

И верно: похоже на рыдания. Как же мне всё надоело! Вот возьму и скажу сейчас…

– Так почему ты не спешишь домой?

– Из-за Праздника! Тебе-то хорошо: столько раз уже праздновал, а я ещё ни разу не видел, как это происходит у людей.

Как же ты ошибаешься, lohassy[15]… Первый раз я узнал, что такое «праздновать», уже после своего совершеннолетия. Именно тогда и прочувствовал, что значит «напиться», да ещё дрянным вином… Впрочем, веселья не было. Было недоумение, граничащее с шоком, потому что мой рассудок никак не мог осознать, по какой причине люди вокруг смеются, хлопают друг друга по плечам, нескладно поют и странно двигаются. Наверное, до конца я этого так и не понял. Не понял, ни – как нужно радоваться, ни – чему.

– Смотреть не на что.

– Зачем ты меня обманываешь? – надутые губы.

– Не обманываю. Говорю то, что думаю.

– Но не то, что чувствуешь! – это уже похоже на обвинение. Ты напросился, мальчишка!

– Не то, что чувствую? Хочешь знать, ЧТО я чувствую? Изволь!

И на одно-единственное мгновение я позволяю слегка ослабнуть цепям, в которые сам себя заковал.

Для меня не изменилось ничего: разве что, дневной свет за окном показался чуть серее, чем был. А вот Мэй…

Со сдавленным криком эльф отпрянул в сторону, не удержался на ногах, упал на пол, отполз к стене и, уткнувшись лицом в угол, обхватил себя руками за плечи. Неужели всё настолько страшно? Кто бы мог подумать…

– Мэй… Прости ещё раз. Я не сдержался.

Как будто это можно простить… Нельзя. Лично я возненавидел бы человека, так со мной поступившего. Собственно говоря, и ненавижу. Самого себя. Но ведь это не повод делиться своей ненавистью с окружающими, как вы считаете?

– Мэй… – я встал с кровати и подошёл к испуганно скорчившейся фигурке. – Пожалуйста, не надо… Я неудачно пошутил… Извини.

– Разве это шутка? – голос эльфа дрожит, но не от страха, а от… Он плачет? Уж не надо мной ли?

– Конечно, шутка! Глупая. Грубая. Я не должен был…

– Ты не должен был запирать ЭТО в себе! – по наконец-то отвернувшемуся от стены лицу бегут целые реки слёз.

– Но если бы я не «запирал», как ты говоришь… Страдали бы те, кто находится рядом.

– Предпочитаешь гибнуть один?

– Гибнуть?

– ЭТО сожрёт тебя когда-нибудь, разве ты не понимаешь? – лиловые глаза смотрят с неистовой мольбой. Чего ты добиваешься, lohassy?

– Ну и пусть, – пожимаю плечами. – Я не буду грустить по этому поводу.

– Так не должно быть!

– Почему?

– Потому что… Никто не должен быть один!

Простая истина. Очень простая. Самая первая, которую я понял по-настоящему. И – самая последняя из тех, которые найдут воплощение в моей жизни. Как больно…

– Я не один, Мэй. Со мной всегда…

Обрываю фразу на полуслове, но не потому, что не могу придумать продолжение. Оно известно, однако юному эльфу вовсе не нужно слышать, с кем я провожу каждую из отмеренных мне минут. И – если это будет зависеть от меня – Мэй никогда не узнает, на кого похожа дама, с которой я обвенчан с первой минуты своего существования.

– Кто? – он всё-таки спрашивает.

– Тебе ещё рано об этом знать! – щёлкаю согнутым пальцем по слегка покрасневшему от рыданий носу. – Вот когда вырастешь…

– Ты всё равно не расскажешь, – тихий вздох.

– Почему же? Расскажу. Сначала вырасти! И будь любезен умыться: негоже показывать хозяйкам зарёванное лицо!

Муторно. Настолько муторно на душе, что к завтраку я не стал спускаться. Потом – дождавшись, когда кухня освободится, затолкал в себя пару ломтей ветчины, взял кружку с молоком и почти крадучись вернулся в комнату.

«Никто не должен быть один…» Знаю. Но ко мне это не относится. Я не могу быть с кем-то, потому что… Если даже Мэй, который хорошо знаком с верхним слоем моих чувств, ужаснулся, заглянув чуть поглубже… Кому я могу показать без прикрас то, что находится внутри меня? Если ТАМ вообще что-то есть.

«Опять рефлексируешь?…»

Нельзя?

«Можно… Только – бессмысленно…»

Почему?

«Анализ полезен только в том случае, если может повлечь за собой действия, качественно меняющие ситуацию… А в твоём случае…» – вещает Мантия лекторским тоном.

Можешь не продолжать. Я – гад, точно?

«В какой-то мере все твои родственники – гады… А кровь – не вода…» – глубокомысленное и очень правильное замечание.

Я не это имел в виду! Я поступил дурно.

«Разве?… Не заметила…»

Мне не следовало открывать Мэю даже малую часть…

«Позволь напомнить: эльфы – всего лишь одно из вассальных племён, а сюзерен не должен искать оправданий своим поступкам…»

Я не принимал Клятву. И не давал её. Правда…

«Ты – нет… Твоя сестра – да…»

Она просила не делать им…

«Больно?… Ты и не сделал… Ты возишься с ними, как с беспомощными младенцами, хотя следовало бы взяться за розги и уже давно!…»

Ты так думаешь?

«Ох… Чем на сей раз вызвана твоя тоска?… Опять уверился в том, что мир так же плох, как твои представления о нём?…»

Вовсе нет. Лаймар…

«Что – Лаймар?… Ещё один себялюбивый мерзавец, не более!…» – Мантия слегка злится.

Он не такой уж мерзавец.

«Все люди – мерзавцы… Только некоторые успешно это скрывают даже от самих себя…»

И я – тоже?

«Причисляешь себя к людям?… Смело!…»

Я не об этом! В его поступках нет ничего, заслуживающего смерти. По-настоящему заслуживающего.

«Разумеется… Хотя любая жизнь заслуживает смерти… Фактом своего существования…»

Не углубляйся в Теорию Познания! Я не расположен…

«Искать равновесие в собственной душе?… Вижу… Ты слишком близко подпустил чужие переживания… Сосредоточься на своих, мой милый… Не нужно жалеть мир, если он не жалеет тебя…» – мягкое напутствие.

Не нужно жалеть? Скажи ещё: нужно поставить на колени!

«Этот вариант не так уж смешон… И не так невыполним, как тебе мнится… Вопрос только в том, желаешь ли ты смотреть в глаза или удовольствуешься затылком?…»

Поганка!

«Не знаешь, как ответить, и опускаешься до грубости?… Как не стыдно!… С твоими-то знаниями и не подобрать тончайшую остроту, чтобы раз и навсегда заткнуть мне рот?…» – это даже не издёвка, а приглашение к бою.

У тебя и рта-то нет!

«Как ты наблюдателен!… Зато у меня есть кое-что другое… У меня есть Крылья, которых тебе не дано… Я могу взлететь над миром, а ты… Ты можешь только смотреть в небо и…»

Замолчи!

«Я не права?…»

ЗАТКНИСЬ!

Жаркая волна рыдания рождается в груди. Где-то в межреберье. Разворачивается спиралью, постепенно затопляя лёгкие, и кипящей волной подступает к горлу. Почему-то сразу перестаёт хватать воздуха, и ты вынужден открыть рот, чтобы… Чтобы мир услышал твой глухой и отчаянный стон. Потом начнёт гореть нос, и потоки слёз солью обожгут щёки, а пока… Пока боль выходит наружу сухой. Острой. Колючей.

Зачем ты ТАК?

Я рухнул на постель, пряча лицо в ладонях. Нужно сдержаться. Нужно. Не хватало только расплакаться… Сколько лет прошло, а я до сих пор не привык…

«Извини…» – ни капли раскаяния в голосе.

Что мне проку в твоих извинениях?

«А, теперь понимаешь, каково было мальчику, которого ты обидел?…»

Я и раньше понимал! Нечего было…

«Никогда не мешает напомнить о том, что не следует забывать…»

Ты права, конечно, но… Это слишком больно.

«Потому, что ты не хочешь принять…»

Я хочу! Но у меня не получается.

«Значит, плохо хочешь… Недостаточно сильно… Если поставишь себе цель, то…»

Проще забыть!

«Ой ли?… Не выбирай ЭТОТ Путь, мой милый… Забвение не всегда оправдано и не всегда безболезненно…»

Что ты хочешь этим сказать?

Дверь распахивается, и в проёме возникает Мэй. Довольный. Можно сказать, счастливый.

– Приходил королевский посыльный. Нас приглашают во дворец!

– Нас?

– Ну да.

– Я не расположен к увеселительным прогулкам.

Эльф морщит нос, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Что-то произошло? Что-то плохое?

– Что-то обычное.

– Ты странно выглядишь, – Мэй слегка помрачнел. – И снова лёг… Может, ты заболел?

– Ага. Так что, лучше не подходи: я – заразный!

– Вредный ты, это точно! – укоризненный вздох. – Ладно, останемся дома.

– Тебе, собственно, не запрещалось…

– Я один не пойду!

– Почему? Только не говори, что и минуты не проживёшь без моего гнусного общества!

– Дурак… Я боюсь оставить тебя одного.

Ничего себе, признание.

– По какой причине? Я – мальчик взрослый.

– В том-то и дело! Если бы ты был ребёнком, всё было бы проще.

– Проще?

– Я бы купил тебе большую красивую игрушку, и ты бы обрадовался, – нет, на него невозможно сердиться. Игрушку… Куклу? Тряпичного зверька? Деревянного коника? Впрочем…

– Кстати, об игрушках, – я вдруг вспомнил, что во дворце страдает от своей незавершённости Дэриен. – Пожалуй, я знаю, чем мне сегодня поиграться.

– Ты примешь приглашение? – лиловый взгляд вспыхивает восторгом.

– МЫ примем приглашение. Ты будешь мне нужен. Очень. А ещё мне понадобится воск и кое-что из масел…

Быстрым шагом войдя в покои принца, я сразу приступил к делу.

– Где наш больной? Доктор пришёл!

– Доктор? – Дэриен растерянно тряхнул головой. – Какой ещё доктор?

– Кто-то осенью жаловался, как ему плохо, бедняжке. А теперь что? В кусты? Ну нет, не получится! Ищущий да обрящет, просящий да… Нарвется на исполнение своих просьб. Главное, обеспечить необходимые для работы условия!

– Какой работы? Какие условия? – кажется, принц испугался. Я бы на его месте тоже струсил. Особенно зная, что «доктор» ещё не заслужил право так себя именовать.

– Тихое место и отсутствие свидетелей. Подойдёт Ваша спальня, например. Там, надеюсь, немноголюдно?

– С чего ты взял… – лёгкий румянец на щеках. Ай-вэй, Твоё Высочество, ну зачем быть таким скромным? Здесь все свои, все взрослые люди.

– Я ничего ещё не брал! Там кто-нибудь есть?

– Никого.

– И славно! Значит, перемещаемся в спальню!

Оставив Борга на страже за дверьми упомянутой комнаты, я строго приказал его высочеству:

– Раздевайтесь!

Дэриен оторопел окончательно.

– Зачем?

– Можно подумать, Вас никогда не лечили! Или думаете, что мне интересно посмотреть, как Вы выглядите без одежды? Спешу огорчить: голое мужское тело мне хорошо знакомо. Как, впрочем, и женское.

– Очень смешно! – фыркает принц. Почти оскорблённо.

– Я не шутил, Ваше Высочество. Мне необходимо, чтобы Вы… оголились. Исключительно для удобства – и моего, и своего. Если мои требования вызывают у Вас неловкость… Я тоже могу раздеться. И господин Хиэмайэ не откажется, – подмигиваю начинающему рдеть эльфу.

– Н-не надо! – наверное, Дэриен представил, какие мысли возникнут у возможных зрителей происходящего. Я тоже представил. А что, очень даже мило. Шикарно, я бы сказал. Если соединить серебро волос Мэя, картинку у меня на спине и золотистый шёлк простыней под принцем… Пожалуй, следует пригласить живописца, который запечатлеет сию красоту для потомков. Или кузена пригласить – состряпает пару «миражей» и будет развлекать гостей на семейных праздниках. Семья будет довольна. Донельзя.

– Ну, как хотите… – делаю вид, что сожалею. Эльф, по моему настроению вовремя догадавшийся, что я всего лишь шучу, робко улыбается.

– Что ты собираешься делать? – наконец-то, правильный вопрос!

– Чинить Ваше Кружево, что же ещё?

– Ты… сможешь? – изумление, перетекающее в потрясение.

– Постараюсь. Конечно, ломать легче, чем строить, но… Да не дрожите Вы так, ваше высочество! Всё будет в наилучшем виде!

– Хотелось бы верить, – принц начинает избавляться от одежды.

– Верьте. Хуже не будет. Вот что, мальчик мой, – обращаюсь к Мэю. – Необходимо музыкальное сопровождение. И больному будет приятнее, и доктору легче. Устраивайся поудобнее и подбери несколько аккордов, пожалуйста!

– В каком стиле? – эльф потихоньку настраивается на рабочий лад.

– Стиле… – приходится задуматься. Очень серьёзный выбор. Что же меня устроит? – Ты когда-нибудь был на море?

– Да. На Юге.

– Нет, то море не подойдёт… Представь себе… Ковёр пепельной синевы. Сверху и снизу. Линия горизонта почти неразличима. Тяжёлые волны степенно и устало накатываются на берег. Мокрые камни скользят под ногами. Холодный ветер лениво раздумывает: дуть ему или упасть в объятия вод. Ни одной души вокруг, но здесь и сейчас нет пустоты. Ничто слилось со Всем в тягучем поцелуе любовников, давно уже ищущих в своих встречах не Страсть, а Прелесть Обыкновения. Ярких цветов нет, но они не нужны, потому что даже пепел способен быть РАЗНЫМ…

Тонкие пальцы коснулись струн лютни, и плавный, немного сонный ритм коснулся моего сознания.

– Да, именно так, – я взглянул на принца, стоящего посреди комнаты, в чём мать родила. – Может быть, ляжете? Я не собираюсь прыгать вокруг Вас!

Пока Дэриен (все же, с некоторым беспокойством) располагался на собственной постели, я тоже слегка разоблачился: снял камзол и закатал рукава рубашки, чтобы не мешали. Потом натёр ладони свежеприготовленной мазью, основное назначение которой состояло в том, чтобы, тонким слоем покрыв кожу, не позволить ни одной капельке моего пота соприкоснуться с телом принца. Скажете: а как же… Лоб я тоже повязал шарфом. Во избежание. Мне предстоял долгий и кропотливый процесс, во время которого отвлекаться… не то, чтобы нельзя, но – крайне нежелательно: можно упустить настроение, а настроение – это такая вещь…

«Готов?…»

Наверное.

С сомнением оглядываю распростёртое передо мной тело. Уж принц-то, точно… готов. К самому худшему, полагаю. Извращенец. Так бы и… Отшлёпал хворостиной. По всем мягким местам.

– Глаза можете закрыть, Ваше Высочество. Зримых чудес не ожидается.

– А какие ожидаются? – он ещё и подшучивает.

– Разные. Но для ценителей, а не любителей… Всё, не отвлекайте меня!

«Ах, как мило вы смотритесь вместе…»

Твоих насмешек мне только не хватало! Мы – НЕ ВМЕСТЕ, мы – ПО ОТДЕЛЬНОСТИ!

«Уж и посмеяться нельзя…» – ворчливый укор.

Смейся на здоровье! Но чуть позже, ладно? Сейчас мы будем заниматься делом… От тебя требуется примерно то же самое, что и в Мираке. Помнишь? Парочка «проплешин».

«Как не помнить… Только вовсе не парочка – что, считать разучился?… По одной на каждый палец…»

Как скажешь.

В этот раз я не мог полностью отдать на откуп Мантии упражнения с Пустотой, потому что Кружево человека – совсем не то же самое, что Кружево заклинания. Да, основные принципы построения одни и те же, только вы когда-нибудь видели два одинаковых и, что особенно важно, обладающих одинаковой ценностью стихотворения? И я не видел. Так же и с Кружевами: если чары в большинстве своём являются плоской картинкой (исключения, кстати, выводят волшбу на качественно иную, более высокую ступень), рисунок, спрятанный в человеческом теле, объемен. Пожалуй, можно сравнить его с птичьей клеткой, прутья которой переплетены прихотливым узором… Да, именно так. Поэтому при «штопке» повреждений очень важно не задеть близлежащие Нити, дабы не навредить, желая добра.

Моя задача – даже в этом смысле – была проще обычной починки: замкнуть Оконечные Узлы. Во-первых, эти самые Узлы располагаются во внешней части Кружева, и до них легко добраться, во-вторых, Нити, неряшливо оторванные в своё время Герисом, также направлены вовне, и я смело могу собрать их в горсть, чтобы…

«Ну, не в горсть, конечно – не упрощай!…» – напоминает Мантия.

Я помню, драгоценная.

«Как ты меня назвал?…» – трогательное удивление.

Драгоценная. Если не нравится, я могу…

«Нравится!… И даже очень…»

Тогда в чём проблема?

«Ты собираешься до позднего вечера наслаждаться музыкой или всё же выполнишь свой Долг?…»

Какой ещё Долг?! С ума сошла?

«Тот, который ты сам на себя взвалил, бестолочь!… Подумай хотя бы о том, что, завершив задуманное, сможешь спокойно вздохнуть… Тебя не греет эта мысль?…»

Греет. И поэтому… Начнём.

– Ваше Высочество, уделите моим словам немного внимания. Вы можете испытывать некоторые ощущения… Нет, больно не будет! Может быть немного холодно или, наоборот, жарко, но не более того. Возможно, Вам будут неприятны мои прикосновения, но тут уж постарайтесь потерпеть. Совсем немного.

И Мантия ласково обняла меня за плечи, перенося на Третий Уровень восприятия.

Узорчатая сеть Кружева Дэриена отчётливо и безупречно проступила сквозь пелену ощущений. Всё такое же бледно-зелёное, как и прежде. Даже ещё бледнее… Странно. Что это может значить?

«Поскольку Потоки не могу равноценно войти и выйти, излишки Силы, сбившейся с Пути, постепенно выжигают Нити[16]…»

Хочешь сказать…

«Спустя несколько лет мальчик в своем теперешнем состоянии обречен погибнуть…»

То есть, я обязан вмешаться?

«Обязан ли?… Ты хочешь и можешь, но никто не вправе заставить тебя действовать так или иначе…»

Знаю. Но в свете того, что ты рассказала…

«Не отвлекайся на это… Оставь на время в стороне… У тебя есть Цель и Средства её достижения – сомнения подождут…»

Слушаюсь, драгоценная!

Так, для начала ограничим поступление Силы в Кружево. Поставим ширму, которая защитит принца от домогательств Источника. Какого, кстати? А, неважно: это Лаймару нужно знать при Инициации, а у меня обратная задача…

Плёнка Пустоты выгнулась сферой, наглухо отрезая меня и Дэриена от внешнего мира. Времени очень и очень немного: как только Сила, рассредоточенная в замкнутом мной Периметре, иссякнет, молодой человек будет чувствовать себя неуютно. Весьма неуютно… Отлично! Потоки остановлены. Теперь я могу вплотную приступить к изучению доставшейся мне недорешённой задачки.

Да, Герис был неаккуратен. В каком-то смысле, по моей вине: если бы Инициацией занимался тот, кому и было положено – то есть, Лара, всё было бы сделано правильно ещё в первый раз. Или если бы придворный маг прочитал дневник своего учителя… Лаймар прочитает. Обязательно: второй подобной ошибки я не допущу! О, как любопытно…

Теперь знаю, на что должны быть похожи разомкнутые Узлы. На хризантемы. Кисти, распавшиеся тоненькими лепестками. Когда они нальются изумрудным светом, зрелище будет… Незабываемое. А сейчас мне нужно собрать все лепестки обратно. То есть, не все, а те, которые были безжалостно оторваны и одиноко колышутся на невидимом ветру. Не так их и много – по дюжине на Узел. А сколько у нас Узлов? Чуть-чуть сменим фокус зрения…

Два – на плечах. Два – на запястьях. Два – на коленях. Два – на щиколотках. Один – рядом с солнечным сплетением. Всё? Нет, простите, есть ещё, только с этой стороны они не очень заметны: один – у основания черепа и один – чуть ниже поясницы. Всего – одиннадцать. Надеюсь, порядок следования не важен?

«По большому счёту, нет… Двигайся снизу вверх по этой стороне и сверху вниз – по другой… Моя мысль понятна?…»

Вполне.

И я присел на постель у ног принца…

Вся сложность заключалась в том, чтобы сомкнуть язычки Пустоты вокруг каждого «лепестка» не слишком плотно, но и не позволяя испуганно ускользнуть из мертвящих объятий. Я неплохо справлялся: только в самые первые попытки два раза потерял и ещё раз – направил Нити сквозь Кружево, а не поверх него. Потом пришлось выдирать обратно… Впрочем, если принцу и было не по себе в эти моменты, возражений я не услышал – только ритм дыхания слегка сбился, и всё.

Это походило на ловлю бабочек или кузнечиков: улучить момент, накрыть яркую искорку ладонью, потянуть за собой – ни в коем случае не обрывая! – подвести к нужному месту и легонько подтолкнуть навстречу Узлу[17]. Работа кропотливая, но нетрудная. Не творческая – полёт фантазии категорически запрещён, то есть, как раз для меня, потому что я не умею мечтать… Я умею только следовать Правилам, зато КАК умею!

Больше всего хлопот доставил Узел на голове: там нужно было быть особенно внимательным при замыкании Нитей, чтобы не вмешаться сразу в несколько слоёв, расположенных опасно близко. Пожалуй, с головой я намучался больше всего, потому что после неё поясничный Узел показался мне совершенно плёвым делом: я играючи собрал его заново, потратив удивительно мало времени и сил – за какие-то три минуты!

Последний шаг… Есть! Устало опираюсь на руки, повисая над принцем. Теперь можно и передохнуть.

Движение воздуха. Едва уловимое. Сквозняк? Дверь же была закрыта…

Оборачиваюсь, сталкиваясь взглядом с карими озёрами.

Как ОНА сюда пробралась?! И куда Борг смотрел, скажите на милость?

– Значит, это – правда… – в голосе Селии Кер-Талион плещется даже не горе. Чистейшая скорбь. Траур по только что умершей надежде.

– Сэлли? – удивлённо и обрадованно начинает принц, но вихрь тёмно-рыжих прядей, взметнувшись, исчезает. – Подожди! Я…

– Лежать! – командую, одновременно возвращая Дэриена в горизонтальное положение.

В дверь виновато заглядывает Борг:

– Извини, она была так настойчива…

– Проследи уж, чтобы этот с постели пока не вставал, горе ты моё! – наспех накидываю на плечи камзол и отправляюсь искать даму, пребывающую в расстроенных чувствах. Расстроенных, что характерно, снова – из-за меня.

К помощи «паутинки» прибегать не пришлось: девушка тихо всхлипывала в ближайшей к покоям принца зале, наивно полагая, что на звуки, доносящиеся из-за тяжелой шторы, никто не обратит внимания. Как же! Зеваки на другой стороне уже собрались и ждут, чем закончится спектакль… Какая сволочь, интересно, наплела баронессе о моих скромных «лекарских» занятиях?

Я проскользнул за штору и забрался на подоконник. Селия не сразу поняла, кто нарушил её уединение, и только сообразив, что за человек устроился рядом, предприняла попытку убежать. Неудачную: я поймал тонкое запястье и слегка сжал – не грубо, но настойчиво.

– Подарите мне несколько минут своего времени, госпожа баронесса!

– Для каких целей, лэрр? Хотите узнать из первых рук, какие игры принц предпочитает в постели? – она пыталась показаться циничной и взрослой, но актрисой была никакой: когда в голосе дрожат слёзы, даже не пытайтесь устраивать другим жестокую отповедь. Сначала хотя бы успокойтесь.

– Дэрри любит играть? Не знал, – улыбаюсь, заставляя бледные щёки побелеть ещё сильнее.

– Пустите! – Селия пытается освободиться от хватки моих пальцев. – Как Вы смеете…

– Отпущу. Непременно. Как только Вы успокоитесь и пообещаете выслушать меня, госпожа баронесса. То, что я скажу, нужнее Вам, а не мне… Договорились? И учтите: вокруг собираются зрители, а я не думаю, что Вам хочется предстать на сцене в столь… неподобающем виде.

– Что Вы хотите этим…

– Сказать? Ничего. Я предлагаю побеседовать. По возможности, так тихо, чтобы никто не услышал. Согласны?

Она не удостоила меня и кивком, но не стала протестовать, когда я придвинулся поближе, сминая складки её дорожного платья.

– Прежде всего, ответьте на мучающий меня вопрос: почему Вы ворвались в спальню принца именно сейчас и именно в таком настроении?

– Почему Вы спрашиваете?

– Любопытен от природы. Такое объяснение не устраивает? Хорошо, предложу другое: тот, кто знал, что я нахожусь в покоях принца, хотел причинить Вам боль, напев о… том, чего не было и быть не могло.

– Но… все же знают… – сомнение, выразившееся в растерянном покусывании губы.

– О чём? О моей жизни с эльфом? – я хохотнул. – Давайте посмотрим на ситуацию трезво: если я, и в самом деле, предпочитаю… иметь отношения с лицами своего пола, вряд ли после листоухих опущусь до прелестей Вашего возлюбленного. Хотя могу совершенно искренне заявить: Дэриен – очень привлекательный молодой человек.

– Вы… просто хотите меня успокоить!

– И как? Успешно?

– Нет! Я не верю ни единому слову! – скорбь сменилась вызовом. Уже хорошо.

– То есть, Вы не верите в красоту своего любимого?

– Я не… – Селия смущённо осеклась, запоздало сообразив, что сказала глупость.

– Вы видели эльфов, госпожа баронесса?

– В каком смысле?

– Глазами, конечно!

– Да… несколько раз.

– И насколько близко?

– Близко? – растерянная задумчивость.

– Если личных контактов не было, не имеет смысла обсуждать эльфийскую красоту, пока Вы не познакомитесь с Мэем.

– Кто такой Мэй?

– Эльф. С которым… я живу. Разве его имя не было упомянуто?

– Нет, Роллена сказала только…

– Роллена?

Опять она! До каких же пор?! Но, честно говоря, белокурой стервой можно восхититься: успевать напакостить всем и везде – это настоящий талант!

– Вы её знаете?

– К несчастью. Даже не буду спрашивать, каких гадостей Вы наслушались. И даже не буду себе представлять…

Стоп! За каким фрэллом сестричке Гериса понадобилось так жестоко шутить над Селией? Это не похоже на продуманную месть. Это изящная, но, всё-таки, случайная импровизация. Так сказать, завершающий штрих. Но штрих чего? Какой картины? Что ещё задумала несносная блондинка? И не задумала, а уже… Выполнила, если небрежным движением позволила себе добавить к уже испытываемому наслаждению немного специй… Только не…

Единственное место в городе, удар по которому может ранить меня, это… Дом Агрио!

– Простите, что прерываю беседу на полуслове, госпожа баронесса, но я только что вспомнил очень важную вещь. Вам лучше пройти к Дэриену и всё выяснить самой, а мне…

Вылетая из покоев принца в обнимку с плащом, я натолкнулся на кузена, который несколько недоумённо разглядывал шепчущихся по углам залы придворных.

– Намечается веселье? Твоих рук дело? – поинтересовался Ксо, когда я схватил его под локоть и потащил в коридор.

– Помоги мне, пожалуйста!

– Что ещё? – дверь захлопнулась за нашими спинами сама собой, и кузен внимательно сузил глаза.

– Ты можешь перебросить меня в другое место?

– В какое?

– Резиденция Агрио.

– Что ты там забыл?

– Если мои предположения верны, графиням грозит опасность!

– Хм-м-м-м… И что именно ты хочешь сделать? Удостовериться, что был прав, или же…

– Я хочу предотвратить беду!

– Вот оно что, – Ксаррон посмотрел на меня с непонятным сожалением. – И как же я смогу…

– Просто швырни, и всё!

– Одного?

– Можешь отправиться со мной.

– Нет, с тобой не смогу. У меня, знаешь ли, дел невпроворот. Да и колебания гасить тогда придётся с двух фронтов… Но позволь, как же ты пройдёшь по Тропе?

– Я не собираюсь идти! Ты же можешь перемещать предметы? Можешь, я знаю! Вот и…

– При всём моём уважении, на предмет ты не потянешь.

– Я могу завернуться в Саван.

– Чтобы выпасть с Тропы совершенно невменяемым? Глупая затея! Ещё идеи есть?

– Я… – в памяти всплыло первое посещение дома «милорда Ректора». – Если ты завернёшь меня в «проплешину», а сверху пустишь несколько обычных слоёв, этого должно хватить! Здесь же недалеко…

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.