Мы уже знаем, что взрыв вулканического конуса вулкана Санторин не только уничтожил большую часть острова и засыпал пеплом цветущие города на нем, но и нанес огромный ущерб окружающим странам и островам — Криту, материковой Греции, Малой Азии, Палестине, возможно, даже Египту. Он породил гигантские волны-цунами, землетрясения и пеплопады, уничтожившие посевы и на много лет сделавшие почву бесплодной. Самый сильный урон был нанесен острову Крит. На берега его обрушились волны-цунами, поля покрыл слой пепла в несколько метров толщиной, а бурные ливни превращались в сели, смывая этот пепел с почвы. Видимо, именно катастрофическое извержение Санторина нанесло смертельный удар великой морской державе Крита и послужило главной причиной его гибели. Об этом грандиозном событии мы еще упомянем.
      На острове Псира, расположенном в заливе Мерабелон, вдающемся в берега Крита, греческие археологи обнаружили погребения, относящиеся к эпохе минойского Крита, то есть ко II тысячелетию до н. э. Исследовать воды, омывающие Псиру, был приглашен Жак-Ив Кусто с его прославленным судном «Калипсо». Вначале была обнаружена керамика, относящаяся к различным эпохам, затем со дна подняли великолепную чашу. А потом археологи-подводники натолкнулись на настоящий обрыв из керамических изделий, который тянулся в длину на добрую сотню метров и на глубинах от 8 до 30 метров образовывал огромную наклонную стену, напоминающую очертаниями раковину гребешка. Сотни тысяч ваз, сосудов, кружек, чаш, кубков, амфор лежали на морском дне!

      «Плавая взад и вперед вдоль огромной залежи, я замечаю, что десятки невысоких холмиков (они-то и придают всему комплексу вид раковины гребешка) похожи на следы коллективного кораблекрушения. Представьте себе стоящие на якоре суда — они жмутся друг к другу, как сардины в банке, и доверху нагружены сосудами с маслом, вином, пряностями, зерном. И вдруг все эти суда разом идут на дно. Под воздействием воды и морских животных дерево разложилось, а сцементировавшийся груз сохранил очертания корпусов, рассказывает Кусто. — Единственное объяснение, которое приходит на ум, катастрофическое наводнение: море сначала далеко отступает от береговой линии, и суда ложатся на обнажившееся дно, а затем воды возвращаются гигантской пенящейся волной, которая затопляет все и вся. Такого, рода явления у японцев называются цунами. Может быть, Псира и большая часть Крита стали жертвами наводнения такого масштаба? Все это требует проверки».

      Чем больше исследовали акванавты «Калипсо» подводные окрестности Псиры, тем яснее вырисовывалась перед ними история великой природной катастрофы землетрясения и цунами. Обнаружены превосходно сохранившиеся стены под водой. На глубине 30–35 метров под небольшим слоем наносов оказываются тесаные блоки строительного камня. «Ни поднятие уровня моря, ни невероятное кораблекрушение не могут объяснить, почему они находятся так далеко в море, — замечает в этой связи Кусто. — Разбросанные на обширной территории камни, похоже, были с колоссальной силой выброшены в море из прибрежного города».
      На острове Дня, находящемся в 12 километрах от берегов Крита, археологи-подводники обнаружили множество интересных находок минойского времени (более древнего, чем Греция и Микены) и загадочный силуэт подводной платформы, расположенной перпендикулярно к берегу. Возможно, что она ушла на дно после катастрофы на Санторине. Правда, остров Крит подвергался страшным землетрясениям не один раз. Например, в 1700 году до н. э. такое землетрясение разрушило многие дворцы на острове, включая резиденцию верховного владыки в городе Кносс, и в результате этих стихийных бедствий отдельные участки Крита могли уходить под воду.
      Английские исследователи провели подводные раскопки порта Херсонес, находившегося на северном берегу Крита, а ныне поглощенного водами Эгейского моря. Порт был сооружен несколько тысяч лет назад минойцами, затем стал портом греков, а еще позднее — римлян. После сильного подводного землетрясения, произошедшего примерно 25 веков назад, одни районы Крита испытали поднятие, а другие — погружение. Порт Фаласарна оказался отрезанным от моря, а порт Херсонес затонул в его водах. Археологи-подводники тщательно изучили строение порта Херсонеса, его причалы и молы, оригинальные «садки» для рыбы — высеченные в скале бассейны, куда древние рыбаки складывали свой улов (бассейны имели специальные приспособления для стока и притока свежей воды).
      На острове Эгина, лежащем в заливе Сароникос, отделяющем остров от Аттики, в 300 метрах от берега молено увидеть оборонительные стены, погребенные морем. Подобную картину можно наблюдать и возле берегов материковой Греции. Молы древнего порта Коринф ушли под воду на глубине почти три метра. Затопленные склепы и могилы обнаружены в районе знаменитого порта Афин — Пирея. Ушли под воду могучие, двухметровой толщины, защитные стены Гифиона, как и стены не менее древнего города Калидон на берегу Коринфского залива. Развалины базилики IV–V веков покоятся на берегу Эгионского залива в Кенхире.
      Все это — результат повышения уровня моря или медленного опускания почвы. И не только на островах, но и в земле материковой Эллады обнаружены следы катастроф, в результате которых были поглощены морем целые города. В 1958 г. возле побережья Греции неподалеку от города Катаклон, было сделано неожиданное открытие: дно моря покрывали обломки колонн, скульптур, керамики. Когда-то в этом районе находился античный город Фея, и, судя по остаткам зданий, море поглотило его сразу, после сильного землетрясения. В Коринфском заливе, у берегов полуострова Пелопоннес, еще в 1950 году были обнаружены обломки каких-то античных сооружений, но поиски пришлось прервать «из-за большого слоя ила, находящегося в постоянном движении». Эти поиски продолжили в 1962 году французские аквалангисты, пытаясь найти руины античных городов Гелика и Бура (об их гибели, произошедшей в 373 году до н. э., сообщают такие античные авторы, как Страбон и Диодор Сицилийский).
      В своей «Георгафии» Страбон ссылается на свидетельство Гераклида Понтийского, современника гибели Гелики. Согласно Гераклиду, «катастрофа произошла ночью, и, хотя город отстоял от моря на 12 стадий (то есть более чем на два километра), вся эта местность вместе с городом была покрыта волнами; и 2000 человек, посланные ахейцами, не могли подобрать трупов». Гелика была поглощена волнами. Город Бура, отстоявший от моря еще дальше, также был разрушен, видимо, гигантская приливная волна-цунами обрушилась и на него. Во всяком случае, в самом подробном сообщении о катастрофе 373 года до н. э., содержащемся в «Исторической библиотеке» Диодора Сицилийского, говорится о затоплении двух городов — как Гелики, так и Буры.
      Вот как описывает Диодор в четвертой части «Исторической библиотеки» гибель Гелики и Буры. При архонте Астее, правившем, по нашему летосчислению, в 373 году до н. э. «в Пелопоннесе произошли грандиозные землетрясения и невероятные затопления земли и городов; такого бедствия с греческими городами прежде никогда не случалось… Разразилось бедствие ночью. Сила землетрясения была такова, что дома были сплошь разрушены, а люди как вследствие темноты, так и вследствие неожиданности и невероятности обстоятельств не имели возможности искать спасения. Большинство погибло под развалинами домов. Когда занялся день, немногие уцелевшие выбрались из домов полагая, что они избежали опасности, столкнулись с большим и более невероятным несчастием: море сильно разбушевалось, поднялась высокая волна и все они были затоплены, исчезнув вместе с отечеством. А случилось это бедствие с двумя городами Ахайи — Геликой и Бурой, из которых Гелика была самым значительным из всех городов Ахайи».
      Об этой катастрофе в Ахайе говорит и Сенека в своих «Вопросах естествознания», и Аристотель в «Метеорологике», и его племянник Каллисфен, историограф и участник походов Александра Македонского. А великий георгаф античности Эратосфен специально приезжал на место катастрофы в Ахайю, чтобы осмотреть место происшествия и выслушать рассказы моряков. Поэт Овидий в своих «Метаморфозах» посвятил погибшим городам такие строки:

      ЕСЛИ ГЕЛИКУ ИСКАТЬ И БУРУ, АХЕЙСКИЕ ГРАДЫ, — ТЫ ИХ НАЙДЕШЬ ПОД ВОДОЙ;
      МОРЯКИ И СЕГОДНЯ ПОКАЖУТ МЕРТВЫЕ ТЕ ГОРОДА С ПОГРУЖЕННЫМИ В ВОДУ СТЕНАМИ.

      Платону не было нужды что-либо слышать о вулканической активности Санторина. Балкана и Эгеида не так уж бедны стихийными бедствиями…
      На дне Адриатического моря находятся свои «атлантиды» — затонувшие земли и города.
      Именно землетрясение привело к тому, что на дно залива Брено, находящегося на том же восточном берегу Адриатического моря, что и Тиватский залив, ушла под воду большая часть античного города Эпидавр Иллирийский.
      На месте Эпидавра Иллирийского, окончательно разрушенного варварскими племенами в VI веке, возник маленький городок Цавтат. И еще в 1876 году великий английский археолог Артур Эванс, в ту пору совсем еще молодой исследователь, совершавший поездку по Балканам, отметил, что возле Цавтата в Тихой «явно проступают стены римских зданий, погребенных на дне моря, вероятно, вследствие опускания суши». В 1947 году в бухте обнаружили развалины древней стены, уходившей под воду, а в ее нише — клад старинных монет. Но только в 60-х годах в водах бухты Тихой в заливе Брено начались подводно-археологические исследования. Работами руководил австралиец Тэд Фалькон Баркер.
      На дне бухты были найдены амфоры, греческие и римские монеты, украшения, предметы быта и, главное, стены и фундаменты зданий. Под водой провели детальные обмеры этих сооружений, был составлен план затонувшей части города: его внешние стены простирались метров на 50 от берега и уходили на глубину до 15 метров. «Всего нам удалось найти одиннадцать стен. Кое-где они опирались на ложе из темно-серой глины, покрытое местами лишь тонким слоем песка, — рассказывает Фалькон Баркер в книге «1600 лет под водой». — Другая наша группа исследовала дно неподалеку от того места, где мы выкопали самую первую пробную траншею. Они тоже нашли три стены, которые как-будто бы составляли стены одного дома. Одна из них расположилась с востока на запад, зато две другие — с севера на юг. Чем больше расширялся район исследований, тем яснее становилось, что вся эта площадь была когда-то тесно застроена зданиями, которые начинались сразу же за городскими воротами».
      На суше археологам уже давно были известны могучий акведук Эпидавра Иллирийского, кладбище эпохи древних римлян, руины амфитеатра, бань, мастерских и других зданий. Раскопки под водой показали, что основная территория города находится не в земле, а под водой. Удалось установить и дату катастрофы, в результате которой Эпидавр Иллирийский ушел на дно залива Брено. Анонимный средневековый летописец сообщает о чуде, совершенном святым Илларионом: «В этот год случилось во всем мире землетрясение, вскоре по скончании Юлия Апостаты. Море покинуло берега свои, словно господь наш бог снова наслал на землю потоп, и все повернуло вспять, к хаосу, который и был началом всех начал. И море выбросило на берег корабли и разметало их по скалам. Когда жители Эпидавра увидели это, то устрашились они силы волн и убоялись, что горы воды хлынут на берег и город будет ими разрушен. Так и случилось, и стали они взирать на то с великим страхом. Тогда вошли они в дом к старцу и привели его на берег, как делали всякий раз, когда начинали войну».
      Старец Илларион «начертил три раза крест на песке и простер к морю руки, и застыли все, кто видел это, и в изумлении и в радости, ибо море остановилось у ног его, и стало бурлить, словно гневалось на берега свои, а потом медленно отступило и затихло. И тем прославился он в городе Эпидавре, и как и повсюду в этой стране, где идет слава его от отцов к детям, и живет этот рассказ меж людьми здесь».
      Если отставить в сторону чудеса святого Иллариона, то речь идет о событиях вполне реальных. Юлий Апостата — лицо реальное, умер он в 363 году. А средневековые хроники говорят о том, что в 365 году — «вскоре по скончании Юлия Апостаты» — в Иллирии, Италии и Германии произошло сильнейшее землетрясение. Оно то и послужило причиной затопления Эпидавра Иллирийского.
      На дно Адриатического моря города уходят не только из-за сильных землетрясений. Причиной их гибели может быть медленное, но неотвратимое понижение участка суши, На котором воздвигнут город. Мировая общественность бьет тревогу: каждый год «жемчужина Адриатики», один из красивейших городов мира — Венеция — погружается в воду. А кроме того, ей постоянно угрожают наводнения.
      Если не принять срочных мер, Венеция может разделить участь других городов, ушедших на дно Венецианского залива, в первую очередь — своей предтечи, города Метамауко, наследницей традиций, архитектуры, торговли которого и стала «жемчужина Адриатики».
      О Метамауко в пору наивысшего расцвета после краха Римской империи, сообщают хроники раннего средневековья. В его стенах искал убежища епископ
      Падуанский, спасаясь со своей паствой от воинов «бича божия», Аттилы. Городом, как впоследствии и Венецией, правили дожи. И, как в Венецианской республике, здесь возникали интриги, распри, заговоры. Воспользовавшись этим, король франков Пипин Короткий захватывает Метамауко и учиняет городу-республике разгром, от которого тот уже не оправился. Жители города переселяются на остров Риальто: так начинается жизнь Венеции — «Нового Метамауко» — и кончается жизнь Метамауко, «Старой Венеции».
      Море, неуклонно наступающее на берега Венецианского залива, постепенно поглощает городские строения, но еще в прошлом веке рыбаки в хорошую погоду могли видеть остатки затонувших зданий на дне лагуны. В поисках статуй и других ценностей под воду опускались ныряльщики, предметы со дна поднимали и сети рыбаков. Сейчас разграблению Метамауко положен конец, и затонувший город изучают археологи. Особый интерес представляет для них тот период истории средних веков, который называют «темным», — период между закатом античности и расцветом средневековой культуры.
      На дне Венецианского залива, неподалеку от устья реки По, археологам посчастливилось найти руины еще двух городов, затопленных водой. Правда, от одного не осталось ничего, кроме остатков порта, — каменной стены, воздвигнутой в античную эпоху. Зато другим подводным городом оказался знаменитый город и порт Спина, построенный «учителями римлян» — этрусками. И если Метамауко по праву можно назвать «отцом Венеции», то город Спина — ее «дед»: здесь также существовала республиканская форма правления, как и в Венеции. Спину, за тысячу лет до рождения города дожей, называли «королевой Адриатики».
      Этруски исчезли с лица земли, унеся загадку происхождения своей культуры и языка, не имеющего родства среди других языков мира. Во мраке веков исчез и город Спина. Страбон, живший около двух тысяч лет назад, писал о том, что Спина стала древней, но когда-то это был знаменитый город и, по свидетельству греков, именно жители Спины «покорили море». Однако, несмотря на то что поиски древней «королевы Адриатики» велись на протяжении нескольких веков, найти руины никому не удавалось. Многие ученые стали сомневаться в том, существовала ли Спина в действительности. Может быть, Плиний и Страбон, упоминавшие о Спине, просто-напросто поверили легендам, а на самом деле она была захолустным городком? И только в 1956 году итальянскому археологу Нерео Альфиери удалось разгадать загадку Спины оказалось, что город поглощен водами и илом дельты реки По.
      Но даже грязная болотная жижа не смогла скрыть от подводной археологии погибший город. После открытия Спины начались раскопки, которые продолжаются и по сей день. Археологам приходится вести упорную борьбу с водой, которая просачивается в раскопы даже после осушения болот в долине реки По. Из воды и грязи извлечены многие тысячи ваз и горшков, красочно расписанных античными мастерами, изучен некрополь Спины.
      На дне Венецианского залива скрывается еще один исчезнувший город Бибион, где, как утверждают летописцы, спрятан клад Аттилы. Под предводительством «бича божия» полчища гуннов ограбили многие города Центральной и Западной Европы. Незадолго до своей смерти Аттила велел закопать награбленную добычу в Бибионе, своей резиденции на берегу Адриатики. Приказ вождя гуннов был исполнен, а затем, гласят легенды, волны поглотили город, и он оказался на дне морском.
      Профессор Фонтани, итальянский археолог, занялся настоящим «сыском» пропавшего города, проследив путь Аттилы от Равенны к берегам Адриатики. Там, где этот путь делает изгиб на север у берегов Венецианского залива, дорога обрывалась. А возле устья реки Тальяменто она уходила прямо в лагуну. Видимо, тут и надо было вести поиск Бибиона.
      Фонтани заметил, что дома рыбаков, живущих в окрестностях Тальяменто, построены из камней, поднятых со дна лагуны. Находили рыбаки на дне и старинные монеты. Изучив их, Фонтани обнаружил, что монеты эти отчеканены в середине V века, в эпоху нашествия гуннов. Поиск под водой привел к успеху: в километре от устья Тальяменто на песчаном дне были найдены лестницы и стены башен, здания, погребальные урны, домашняя утварь, монеты. Затонувшая крепость, несомненно, была легендарным Бибионом. Правда, отыскать клад Аттилы пока не удалось — или, может быть, он просто является выдумкой?
      Поиск «атлантид Адриатики» далеко еще не завершен.
      Там, где Адриатику отделяет от Ионического моря «шпора» на «сапоге» Апеннинского полуострова, плещутся воды залива Таранто, на дне которого находится одно из «кладбищ кораблей» Средиземноморья. В 1962 году, проводя аэрофотосъемку этого обширного залива, на дне его обнаружили геометрически правильные очертания каких-то объектов — вероятнее всего, затонувшего города. По мнению ряда ученых, это — Сибарис, родина «сибаритов», прославившихся своей роскошью и богатством. По словам античных авторов, Сибарис был самым богатым городом из городов, построенных греками у себя на родине и за морем. Сибариты одевались в шелка, украшали себя золотом и пили вино, «как воду», пользуясь специальными «винопроводами», тянувшимися из виноделен прямо в дома. Чтобы не тревожить покоя обитателей, в Сибарисе запретили шумные ремесла, запрещалось также держать — во избежание шума петухов. Именно здесь были изобретены… ночной горшок и система патентов на кулинарные рецепты. А само слово «сибарит» стало в наши дни синонимом изнеженности и чрезмерной роскоши.
      Легенды утверждают, что Сибарис, основанный греческими колонистами, затопили воды реки, которую перекрыли противники сибаритов. Видимо, легендарный Сибарис — это подводный город в заливе Таранто. Однако не исключено, что на дне моря находится не Сибарис, а другой античный город.
      Ибо на побережье залива Таранто не без участия специалиста в области наук о Земле, американского гидролога и геолога Д. Р. Рейкса, найдены руины города, также претендующего на право называться Сибарисом. Около двух с половиной тысяч лет назад в этом районе произошло опускание почвы. Береговая часть равнины опустилась на три метра, но город не ушел под воду, а был занесен песками и наносами. В наши дни он оказался на четыре-пять метров ниже уровня моря.
      Итак, процессы вертикальных и горизонтальных земных подвижек растягиваются на тысячи и миллионы лет. Дрейф материковых плит сопровождается землетрясениями, которые, в свою очередь, ведут к опусканию участков суши на берегах Адриатики, — и в результате под водой могут оказаться города, вроде Эпидавра Иллирийского. И, таким образом, гибель «адриатических атлантид» происходит не только в результате повышения уровня Мирового океана или из-за медленного погружения земной коры, но и из-за подвижек, которые рано или поздно приведут к тому, что Адриатическое море перестанет существовать.
      Опускания суши (вместе со строениями, находящимися на ней), так же как и поднятия ее, происходят в различных местах побережья Атлантики: во Франции, на побережье Северного моря, на атлантическом побережье США и Канады. А в низменной Голландии это настоящее бедствие. Жителям побережья приходится возводить грандиозные плотины, защищая свои земли от нашествия воды.
      Земная кора может опускаться или подниматься. Мировой же океан вот уже несколько тысячелетий повышает свой уровень за счет тающих льдов, из года в год ведя наступление на земную твердь. Ученые подсчитали, что за 10–12 тысяч лет, истекших со времени окончания последнего ледникового периода, уровень Мирового океана поднялся на несколько десятков метров. Следовательно, значительная часть прибрежной полосы морей и океанов, обозначенной на картах бледно-голубым цветом (глубины от 0 до 200 метров, то есть область шельфа), прежде могла быть сушей!
      Море наступает на сушу. Города оказываются под водой, города тонут в море.
      На побережье Неополитанского залива около 2000 лет назад находился самый прославленный курорт античности — Байи. Здесь отдыхали, лечились и, главное, развлекались римские патриции и толстосумы. Древний курорт уже давно стал объектом археологических раскопок, обнаруживших монументальные руины этой «Ниццы античности». И здесь, вплоть до глубины 10 метров, археологи обнаружили характерные для римской архитектуры здания, сложенные из плоских, тщательно обожженных кирпичей, намертво схваченных известковым раствором.
      Руины некоторых древних поселений на солнечном побережье Прованса находились на гораздо меньшей глубине — от одного до трех-четырех, иногда пяти метров. Города «по пояс в воде», которые частично ушли под воду, а частично остались на суше, найдены не только на юге Франции или средиземноморском побережье Ливии (кроме знаменитой Аполлонии археологи-подводники нашли здесь подводное продолжение древних портов
      Птолемаиду и Тауфиру). Еще больше таких полузатопленных городов на побережье Греции. Молы древнего порта Коринф ушли под воду на глубину почти 3 метров. В районе другого античного порта, Пирен, найдены затопленные склепы и могилы. Ушли под воду могучие, двухметровой толщины, защитные стены древнего Гифиона, как и стены не менее древнего города Калидон на берегу Коринфского залива.
      Сходная картина наблюдается и в районе Эгейского архипелага. Под водой оказались древние погребения на острове Милос, почти двухметровым слоем воды укрыты склепы, выбитые в скале на южной оконечности острова Крит. В 200 метрах от берега острова Эгина можно увидеть оборонительные стены, погребенные морем. Древние сооружения поглощены водами Адриатического моря, омывающего берега Италии и югославской Далмации. Например, на глубину 2,5 метра погрузились причальные стенки Остии, древнеримского порта.
      «Цезарея» — так, в честь римского императора, был назван город на побережье Палестины, ставший столицей царства Иудейского и резиденцией римского наместника. Цезарея была не только столичным городом, но и портом. Но если городские здания кое-где сохранились и по сей день, то портовые сооружения поглотило Средиземное море. В гавани Цезареи могло размещаться до сотни судов, ее порт соперничал даже с самим Пиреем, морскими воротами Эллады. Неудивительно, что археологи, проведя раскопки Цезареи на суше, обратили внимание и на части Цезареи, ушедшие на дно. В 1957 году здесь провела исследования американская экспедиция, оснащенная не только аквалангами, водолазным снаряжением и компрессорами, — в ее распоряжении находилась яхта «Си Дайвер» («Морской Ныряльщик»), оборудованная для подводных археологических работ.
      Американцы составили подробную карту затонувшего порта, обнаружили на дне моря каменные стены и колонны. Венцом изысканий была находка колоссальной статуи — очевидно, когда-то она возвышалась у входа в гавань. И все-таки это открытие кажется незначительным по сравнению с тем, что четыре года спустя сделали итальянские археологи-подводники, работавшие вместе с учеными Израиля. Им удалось обнаружить руины древней библиотеки и, самое главное, постамент памятника, на котором можно было прочитать остаток надписи: «…tius Pilatus». Нетрудно догадаться, что это имя римского наместника в Иудее Понтия Пилата — ведь резиденция его находилась именно в городе Цезарея!
      Еще один средневековый город Европы, город Юмна, созданный поморскими славянами (территория славянского Поморья охватывала нынешнюю Померанию и даже часть Ютландского полуострова). Попытки найти Юмну на суше к успеху не привели, и большинство специалистов склоняется к мысли о том, что искать славянский порт надо на дне Балтики, там, где море частично затопило остров Узедом и побережье реки Одры. Про «Урбе Венето-рум», т. е. «город венетов», сообщает один из крупнейших хронистов средневековья Адам Бременский в 1714 году. Этот добросовестный летописец говорит о Юмне как о крупнейшем городе Европы. На рейде порта стояли славянские, саксонские, скандинавские и даже византийские (греческие) корабли, а при входе в гавань, впервые на севере Европы были установлены маяки, чтобы облегчать судоходство в ночное время.
      Вероятно, именно этот славянский порт послужил прообразом Винеты, легендарного города, погибшего в морских водах. Предания говорят, что Винету погубила внезапная катастрофа: сильные ветры с моря нагнали мощные волны, которые затопили город. Действительно, на Балтике подобные явления, именуемые «штормфлюте», или штормовой нагон, довольно-таки частое явление (достаточно вспомнить петербургские наводнения, связанные со «штормфлюте»). Так что история гибели Винеты, вернее, славянского порта Юмны, вполне достоверна с точки зрения океанологии. Однако долгое время историки полагали, что Винета — это не Юмна, а современный польский город Волин, в средние века известный под именем Юлин. И лишь новейшие исследования убедительно доказали, что Юлин не имеет никакого отношения к легендарной Венете. При раскопках этого города не было найдено ни следов древней гавани, ни каких-либо свидетельств торговли с заморскими странами, которой был славен город Юмна. Юмна погибла в конце XI или XII века. Между тем Юлин вплоть до 1188 года был резиденцией епископа Померании, да и ныне этот город жив под именем Волин.
      Саги, повествующие о деяниях викингов, говорят еще об одном знаменитом городе — Йоме, или Йомсборге. Этот город был основан викингами в устье Одры и был для них тем лее, что для запорожских казаков их Сечь: добытые в походах ценности делились здесь поровну, ни женщины, ни дети, ни старики сюда не допускались. Затем Йомсборг попал в подчинение вендам, или венетам, — одному из славянских племен, населявших в средние века берега Балтики вплоть до полуострова Ютландия.

      «Когда же Магнус узнал эти новости, он собрал в Дании много боевых кораблей и летом отплыл в Страну Вендов вместе со всем своим войском, и то была огромная рать, — повествует «Сага о Магнусе Добром», правителе Норвегии. — Когда Магнус конунг прибыл в Страну Вендов, он направился к Йомсборгу и захватил его, перебил множество народа, пожег крепость и все вокруг, подвергая разграблению. Так говорил Арнор Скальд Ярдов:
 
Ты огнем прошел по землям, Князь.
Не ждал спасенья жалкий Люд.
За Йомом взвились клубы
Дыма к небу, войнолюбец.
Нехристи тряслись от страха,
Не хранили их и стены
Крепостные. Ты им жару
Задал всем, гроза народов».
 

      Отыскать Йомсборг викингов и вендов до сих пор не удается. Возможно, что его руины скрыты водами Балтики.
      О том, что легендарные города викингов действительно существовали, и о том, что следы их, вероятнее всего, надо искать под водой, говорят раскопки Хедебю на полуострове Ютландия. Этот полуостров и прилегающие острова отделяют Балтийское море от Северного, и Хедебю тысячу лет назад выполнял ту роль, которая ныне возложена на Кильский канал, — он был центром, где перекрещивались судоходные пути Балтики и Северного моря. Еще в конце прошлого столетия историк Софус Мюллер предположил, что в средние века, когда Кильского канала, естественно, еще не было, связь Балтики и Северного моря осуществлялась следующим образом: из Балтики корабли шли по реке Шлей до озера Везен-Hop, оттуда по сухопутному «волоку» длиной в 17–18 километров они перетаскивались в реку Троне, и по ней суда уже могли свободно плыть в Северное море. У впадения реки Шлей в озеро Везен-Hop находился «город язычников», Хедебю, неоднократно упоминавшийся в старинных сагах и являвшийся крупнейшим портом Северной Европы, «средневековым Гамбургом». В XX веке начались раскопки города викингов, которые блестяще подтвердили предположение С. Мюллера: на территории современной провинции Германии Шлезвиг-Гольштейн был открыт большой город, обнесенный мощной, высотой более 10 метров, оборонительной стеной. А затем раскопки продолжились под водой.
      Поиски начались с измерений простым лотом, потом его сменили эхолот и специально сконструированный «глубоководный телескоп» — железная труба длиной около трех метров, позволявший создавать искусственное освещение грунта.