– Ну, здорово! – хмыкнул Вадим. – Альтернативное развлечение как форма революционной борьбы. Есть чем гордиться.
      – А вы не задумывались, почему на развитом Западе, где между творцами и поклонниками не стоит государство, первые нередко становятся мультимиллионерами?
      – Ну как же: от зависти чего не передумаешь!..
      – Человек так устроен, что потребность в зрелище стоит в нём едва не следом за голодом, – за избавление от скуки он готов щедро платить.
      – Если найдётся чем, – вставил Вадим. – Или если не вмешается государство, на безрыбье подсунув гнилой, зато идеологически выдержанный товар. И куда деваться тогда?
      – Ну, при мне державу крыть не обязательно. – Вадиму вспомнились слова Юльки. – С этим я и сам справляюсь – худо-бедно.
      – Конечно, наши потуги – капли в море, однако и капли долбят камень.
      – Только не в самом море, – возразил Вадим. – А сами вы смотрите тивишник?
      – Боже упаси! И никто из наших. Если хотите, это непременное условие.
      – Из-за пластиковых вставок?
      – Из-за них тоже. Уже набрана немалая статистика, и тенденции обозначились явственно: под влиянием Студийных программ люди деградируют с катастрофической быстротой. Этого не объяснить обычной массированной пропагандой – это сродни гипновнушению, только ещё сильней и куда прочнее. На удивление быстро население города превращается в покорное стадо.
      – А люди – в баранов? – спросил Вадим. – Помните заклятие Цирцеи?
      – Вроде того, – кивнул Юстиан. – Только там, по-моему, фигурировали свиньи.
      – Ещё круче… Кстати, крутари почти не смотрят тивишных программ. По вечерам у них самая суета, и других развлечений хватает.
      – Зато все они потребляют «химию» – без этого не выжить. А знаете, откуда она вышла?
      – Из Института?
      – Скорее всего. А если так, какой в этом прок властям? Не может ли «химия» оказаться ещё одним арканом, наброшенным на общество?
      А если так, при чём здесь Шершни? – подумал Вадим. «Это жжжжжж – неспроста!» Оч-чень занятно…
      – Во всяком случае, люди звереют как от тивишников, так и от «химии», – подтвердил он, – только по-разному. А зверьём управлять проще, даже и буйным. Между прочим, что вы знаете про «воронов»?
      После секундного недоумения Юстиан усмехнулся:
      – И вам пришла на ум эта аналогия? Увы, известно немного. Забирают только спецов, но без видимой системы и не самых беспокойных, как вытворяли сталинские «воронки». Так что это мало походит на репрессоров – если допустить, будто они втихаря, под покровом ночи, закручивают гайки. Правда, все пропавшие, насколько известно, не смотрели ТВ. Но это характеризует скорее уровень их интеллекта, чем нелояльности.
      – Разве это не связано?
      – Не напрямую, скажем так. Необходимое, но не достаточное условие. В любом случае, такие мозги разумнее использовать, нежели уничтожать.
      – Для этого, как минимум, требуется упомянутая вами разумность.
      – Или рассудочность, если быть точным, – одна из составляющих разума.
      – Не самая важная, верно?
      – Согласен.
      – И что, никаких следов? – спросил Вадим. – Пропали-то, наверно, десятки.
      – Если не сотни. Увы, не вернулся ни один, зато и трупы пока не всплывали. Мы пытались вшивать кандидатам маячки в одежду, некоторым даже вживляли в тело – без толку, хотя нескольких «меченых» уже прихватили.
      – А на что вы надеялись? – Вадим пожал плечами. – Тому может быть масса объяснений: от весьма вероятного экранирования до почти неизбежной, при таком охвате, утечки… Ладно, – сказал он, – а как вы объясняете новшества последних лет? По всем законам любое замкнутое общество должно отставать от прочего мира – тем быстрей, чем меньше численность. А мы, наоборот, кое в чём даже «впереди планеты всей». Не Институт, а прямо питомник гениев!
      – Кто может знать, Вадим? Ничего запредельного Институт не выдавал: всё могло быть уже придумано – где-нибудь, кем-нибудь. Единственная сложность: доставить сюда.
      – Через Бугор? – осведомился Вадим. – Вы видели тамошних зверюг?
      – Да-а, – неопределённо протянул гость, – уж эти нам звери!..
      – Существуют как бы два входа, – сказал Вадим. – Через один к нам попадают новинки, сквозь другой проникает зверьё. А почему сию гипотетическую пару не объединить в единственную дверь, через которую и прёт всё это вместе? Добавьте сюда явное превышение потребления над производством, полную фантастичность пресловутого Бугра, вопиющие отклонения подбугорных чудищ от земной фауны… Знаете, на что это смахивает? На вторжение!.. Простите за банальность, но сколько ещё можно избегать этого слова?! Будто кто-то внушил на него стойкую аллергию.
      – Пограничный барьер и вправду необычен, – согласился Юстиан, – однако, повторяю, не запределен. Кто-то вполне мог додуматься до него и на Земле. А звери – что же, побочный эффект.
      – Может, и «побочный», – не стал настаивать Вадим. – А насчёт «эффекта» поинтересуйтесь у селян – уж они его оценили.
      – К тому ж о каком вторжении идёт речь? Об инопланетном, из параллельного мира, о потустороннем? А может, кто-то из наших по нечаянности распахнул дверцу в отдалённое, ещё дочеловечье, прошлое? – На секунду Юстиан запнулся, будто сболтнул лишнее, затем всё же добавил: – Почему нет? Как можно по немногим найденным костям судить о тех эпохах, если даже в знаниях о современной фауне полно пробелов!
      Вадим вгляделся в гостя с любопытством.
      – Кажется, вы намекаете на працивилизацию, – предположил он. – Есть и такая гипотеза?
      – Среди прочих, – нехотя подтвердил Юстиан. – Кстати, наличие двери объясняет и отсутствие всяких следов предшественников по разуму – к чему было усмирять тогдашнюю буйную природу?
      – Когда теперешнюю разложили на все лопатки, – заключил Вадим. – И что она им – при их мезозойской либо кайнозойской закалке! На один зуб… А между прочим, тогда не водились вампиры? Скажем, ящерные аналоги наших летающих кровососов, только крупнее и опасней?
      – Тогда могло водиться всё, – убеждённо повторил Юстиан. – До нас дошли крохи, к тому ж не самые важные. И всё, что вы видели нового, уже могло существовать на Земле.
      – Включая технику?
      – По-вашему, за сотни миллионов лет от неё могло что-то уцелеть? Я сомневаюсь. Может, через тысячу-другую лет этот замечательный пластик рассыплется в прах?
      – А как насчёт бластеров? Посылать взамен пуль мощнейшие сгустки энергии!.. До такого мы ещё не доехали.
      – Это вовсе не означает, что пришельцы из мезозоя обставили нас в целом, – возразил Юстиан не без азарта, будто сам и выдвинул эту гипотезу. – Если помните, в те времена климат изобиловал грозами, а значит, мезозойцы куда теснее людей контактировали с электричеством – было где поднабраться. К тому же многих тамошних зверюг не усмирить иначе как молниями. Стало быть, изобретать порох мезозойцам было незачем: слишком медленный путь, – когда ещё они додумаются до современных нам взрывчаток и реактивных носителей!
      – Насчёт «помните» – это вы в точку, – пробормотал Вадим. – Хотя не думал, что выгляжу настолько древним.
      Но в общем версия показалась занятной. По крайней мере, не столь заезженной, как вариант «пришельцы из космоса». Раса мезозойских вампиров – жизнестойких, могущественных. И совершенно безжалостных к людям, ибо те настолько выпадают за их круг подобия, что годятся разве на корм. «А зачем на свете люди?» – вспомнил Вадим. Н-да, устами младенцев…
      – Может, дело не только в этом? – добавил он, поневоле вовлекаясь в сотворчество. – Может, они не способны «додумываться», а умеют только копировать – природу, творения других? Может, они формалисты похлеще японцев, а вдобавок обладают исключительной способностью к мимикрии?
      – Бластер – ни фига себе! – наконец пробудился Тим. – И где, интересно, его могли скопировать?
      – А ты представь бластер как некий гибрид шаровой и линейной молний, – предложил Вадим. – Слышал, что говорил Юстиан, – а, засоня? Если шаровики вьются вокруг, точно мухи, не так сложно постичь их механизм, чтобы затем воссоздать искусственно.
      – Сколько я в жизни падал, – возразил коротыш, – а механизма гравитации не постиг.
      – Ты реже приземляйся на голову, – с ухмылкой посоветовал Вадим. – Может, тогда озарит.
      – А сам-то, сам!..
      – Но я ж не падаю.
      – Голова, что ли, лёгкая? – съязвил Тим. – Не перевешивает?
      – Для головы важен объём, – пояснил Вадим. – Вес больше характеризует толщину черепа: мозги-то легче костей.
      – А почему вы заговорили про мимикрию? – заинтересовался Юстиан. – Способ выживания, да?
      – Скорее охоты. Если они вправду кровососы, им не обойтись без умения затесаться в любое подходящее по габаритам стадо, чтобы затем втихаря накрыть жертву. Мимикрия на уровне оборотней – каково?
      – Меня настораживает терминология: вампиры, оборотни… Вы не съезжаете в мистику?
      Вадим коротко рассмеялся: господи, ещё один!
      – Поверьте, я обращусь к ней, лишь перебрав прочие варианты, – сказал он. – Когда станет совсем уж некуда деваться. Как и у вас, у меня к мистике иммунитет, привитый фантастикой. Однако, если припрёт… Абсолютных истин не бывает, верно? И что есть мистика, как не выпадение из сферы, очерченной современными науками? Ещё не познанное, однако вполне постижимое. Как те же путешествия во времени.
      – Но почему вы так упорно приписываете пришельцам вампиризм? Что-то умалчиваете, да?
      – Как и вы, – подтвердил Вадим. – И что вам до моих построений? Вас же интересуют факты. Впрочем… есть признаки, что пришельцы нацелены именно на сапиенсов и только кровь «братьев по разуму» обеспечивает им полноценное питание. Стало быть, в своём мезозое (или откуда они) вампиры были не единственной расой. И если вы разрабатываете версию всерьёз, нелишне иметь это в виду: вдруг нам повезёт на союзников!
      – Похоже, мы отвлеклись, – Юстиан покосился на Тима, видимо, вспомнив, что находится не на сходке воображенцев. – Какое «всерьёз», что вы!.. Обычная гимнастика ума.
      – Уже испугались – собственной гипотезы? – Вадим укоризненно покачал головой. – Конечно, и я предпочитаю легковерию скептицизм…
      – Чего-чего, а гипотез хватает, – усмехнулся гость. – И не доказать их, и не опровергнуть. Например, один предположил, будто мы и вовсе в другом мире, а стоит подняться над слоем туч, как увидим под собой купол клубящегося тумана – с краями, обрывающимися в пустоту.
      – Не проходит, – сказал Вадим. – Тогда бы не принимались спутниковые программы. Пока что Земля рядом.
      – Предлагаю ещё вариант, – вступил Тим. – Пришельцы из «тёмного» будущего!.. Почему нет? Сам же говорил, сколько нового высыпало: бластеры, материалы, эти фокусы с пространством. А на службе у них киборги-терминаторы – чудовищной силы и без всяких нервов. Кто ещё смог бы сотворить с людьми такое?
      – Ну ты фантаст! – усмехнулся Вадим. – И похищают людей тоже киборги?
      – Конечно. Потому всё у них и проходит без сбоев: громадный разрыв возможностей!..
      – Ты забыл: я-то отбился.
      В изумлении Тим уставился на приятеля и неожиданно выпалил:
      – А ты тоже киборг! Я давно подозревал, даже высказывал – помнишь? Только из иного будущего, из «светлого». Может, даже коммунистического.
      – Ну, спасибо тебе, Тимушка, – Вадим изобразил подобие поклона. – Из коммунизма, говоришь? Тоже, выходит, «ориентирован на добро» – запрограммирован неведомыми умниками?
      – Как видите, версий много, – сказал воображенец, – и все исключают друг друга. А значит, нет ни одного объяснения. Факты нужны, факты!..
      Снова подлив всем чаю, уже остывшего, Вадим произнёс:
      – Юстиан, как я говорил, вы мне симпатичны…
      – Вы мне тоже, – улыбнулся тот. – Нет, правда: сочетание воли и ума – большая редкость. А если добавить к этому совесть…
      Поморщась, Вадим отмахнулся:
      – Куда мне столько – одному? Это уже триада, значит, и делить надо на троих. Наверно, среди спецов вы из лучших, – продолжал он. – Может, у вас даже хватит рассудочности, чтоб оценить себя трезво.
      – Может быть, – согласился Юстиан, выжидательно на него глядя.
      – Мне вообще приятны спецы: как технари, так и гуманитарии, – в конце концов, я сам из них.
      – Из которых? – хмыкнул Тим.
      – Из всех. Мне нравятся их сообразительность, ироничность, фантазия. Конечно, пропорции этого разнятся – в каждой профессии свой оптимум. Но кое-чего спецам не хватает.
      – Чего же? – вежливо спросил Юстиан.
      – Как раз силы – имею в виду не физическую. Чтобы верно рассуждать, мало интеллекта – нужен сбалансированный крепкий характер, не позволяющий возобладать эмоциям. Пока задачка абстрактна, спецы ещё способны ворочать мозгами, но не дай бог наступить им на мозоль!.. Вообще, спецы, почти поголовно, напоминают мне больших и трудных детей, обожающих выдавать грёзы за реальность.
      – Что ж, ваша точка зрения не слишком расходится с официальной, – заметил Юстиан. – Крепостники охотно выдают спецов за деток, не готовых к самостоятельной жизни и потому нуждающихся в опеке.
      – А разве это не так? – грустно спросил Вадим. – Дай им сейчас волю, многие ли обрадуются? И не попросится ли большинство обратно, в тёплые и сытые клетки?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.