Итак, задачка: до заката, то бишь в считанные часы, доставить две с половиной тысячи монахов-воинов в столицу Нордии, преодолев более двухсот лье. Скорость хорошего поезда-экспресса. А кроме летучего кораблика, вовсе не грузового, да троицы летающих зверюг, прозванных дредноутами и тоже не шибко вместительных, в наличии пока ни фига.
      Когда-нибудь я выберусь из здешней маеты? – со вздохом подумал Светлан. Или правильнее назвать это кутерьмой?
      – Для полета можно использовать шатры, – предложила Лора, будто уже видела похожее. – По крайней мере будут держаться группами. Я знаю, как это устроить.
      – Вот и займись, – распорядился Светлан. – Россичи тебе в помощь. Можешь привлечь и Анри с его командой.
      Когда на палубе остались только он и его дамы (исключая силачку и считая юную ведьму), из каюты бесшумно возник Ле Сан, предпочитавший без крайней надобности не мозолить глаза. К тому ж и солнце уже клонилось к закату, утратив полуденную силу, опасную для обитателей ночи.
      – Вы действительно решили вызвать гризза? – спросил он у Светлана. – Но ведь затем монстр может решить, что более не обязан вам. Это как желание в сказке: одна попытка – и все. Ну, максимум – три.
      – В иных до семи доходит, – оспорила Мишка. – Хотя что вы, вампиры, смыслите в сказках?
      Улыбнувшись, Ле Сан промолчал, ожидая ответа.
      – А с чего ты взял, что гризз у меня в должниках? – сказал Светлан. – В самом деле, старина, ты слишком пропитался человечьей мотивацией.
      – Потому и пропитался, что нашу кровь хлещет, – пояснила ведьма. – Очеловечился, кровопивец, уже и сам забыл, что паразит, – бла-ародного из себя строит!
      – Возможно, уже и построил, – усмехнулся богатырь. – Наверно, был разборчив в питании.
      – Я есть то, что я ем, – объявила Мишка. – Это опять цитата или сама придумала? – И добавила с ухмылкой: – Память-то – девичья.
      – А если любишь свинину?
      – То и отъешься в кабана.
      – В дикого? Многим льстит, когда их сравнивают с вепрем. Ну, а что рожа смахивает…
      – Не люблю мордатых, – заявила кроха. – Когда мышцы буграми – это круто. Но если в нагрузку морда кирпичом – извините. У всех известных мне батыров впалые щеки.
      – И многих знаешь? – поинтересовался Светлан.
      – Э-э… троих. Не считая Лоры.
      – Для статистики хватит, да?
      – Мой господин, – внезапно произнесла Анна. – Вы не сочтете меня дерзкой, если в отсутствие Лоры о срочных делах стану напоминать я?
      – Вернее, о том, что меня опять занесло, – осклабился он. – Нет, конечно, – тут никому не затыкают рта. Но о деле я помню, а нашего приятеля гризза уже вызвал.
      – Вы уверены, что он откликнется? – спросил Ле Сан. – А как насчет мотиваций?
      – Я знаю, что гризз придет, – сказал Светлан. – Но вот почему… Да кто ж его поймет? Возможно, я истрачу желание, а может, напротив, воспользуюсь случаем, который больше не представится. Ведь нить, связывающая нас, может оборваться в любой миг.
      – Использовать этого исполина для переброски войска… А не разумнее было б вызвать его, когда начнется сражение?
      Богатырь покачал головой:
      – Я не могу натравить гризза на Озерного Дьявола – хотя бы потому, что применять магию против врага губительно для моей силы. Но главное: мы плохо представляем, как устроен Сторукий, и узнаем это, лишь когда столкнемся с ним. Что там у него внутри… и кто…
      – В-третьих, еще неизвестно, подпишется ли гризз на такое задание, – прибавила Мишка. – А если оно не стыкуется с его принципами? Или просто не захочет связываться? Бог он там или не бог, но подставлять бока взамен тех, кто сам должен стараться… На эту глупость способны лишь батыры.
      – А также ведьмы, – не остался он в долгу. – С чем нас и поздравляю.
      – Но допустим, что великан считает себя в долгу перед вами, – с мягкой настойчивостью промолвил Ле Сан. – А после сегодняшних трудов решит, что долг погашен. Причем работа-то не самая важная. Вряд ли же присутствие воинов-монахов на стенах Эльдинга существенно повлияет на расклад сил.
      – И бог с ним, – сказал Светлан. – Не люблю, когда кто-то чувствует себя обязанным мне. Отношения не должны строиться на долге.
      – Надеешься, что гризз тебя полюбит? – хмыкнула девочка. – Так берегись!.. А скоро он заявится?
      – Я же сказал: через час… вернее, уже меньше. Вот что я про него знаю: он пунктуален.
      – Вежливость богов, – кивнула Мишка.
      – И богатырей, – прибавил он. – К слову, это сродни честности, а Древние, как ты знаешь, не умеют врать.
      – Еще одна черта, отличающая их от людей, – хмыкнула ведьма. – Все человеческое им чуждо.
      – Да уж, – вздохнул Светлан и поглядел на Анну: чего ж не тормозишь? Раз вызвалась – делай.
      Но белянка лишь улыбнулась в ответ, явно не собираясь злоупотреблять дозволением.
      Впрочем, Лора уже возвращалась, в стремительном беге пересекая пустырь, – видно, успела раздать нужные директивы.
      – Пожалуй, я прокачусь с монахами, – сообщила она, запрыгнув на корабль. – Когда еще представится случай!..
      – Мало тебе забав? – пожал плечами Светлан. – Вот я для такого слишком впечатлительный. Потом спать не смогу – зачем мне эти радости?
      – Да ты и так не спишь.
      – Ну, тем более… Как там Дори, уже поделил свое стадо на летающих и… э-э… скачущих?
      – Вовсю фасует, – ответила силачка. – К сроку поспеет.
      Усевшись в свободное кресло, она взяла со столика виноградную гроздь. Видеть, как ее упругие губы снимают по ягодке… м-да.
      – И хорошо, – сказал богатырь, стараясь не отвлекаться. – После здешней сырости и прохлады им должно понравиться на побережье… когда придут в себя после перелета.
      – Монахи летят – вот и осень, – объявила Мишка, скаля зубы. – А может, забросить их еще дальше на юг?
      – В море, что ли?
      – Ну зачем – я ж не зверь. И Антарктида для них, пожалуй, чересчур. Но джунгли экваториальной Африки, где много-много обезьян ? в частности, горилл… а также львов и прочих милых кисок…
      – Как ты их любишь, – заметил Светлан. – Конечно, ты не зверь. Но ничто звериное…
      – Зато ты – ангел во плоти! – фыркнула кроха. – Может, обрисовать картинку, которая тебе сейчас видится?
      Глазами она указала на Лору, тоже понимавшую все отлично.
      – Девочка так старается казаться взрослой, – чуть слышно прошептала Инесса, вовсе не попрекая.
      Конечно, глупец и на такое мог бы оскорбиться, но Мишка вовсе не была дурой.
      – Я бы охотно вернула Дори, что у него отняли, – подтвердила она. – Но со смертью графа де Компре этот секрет, видимо, утерян.
      – Ты опять говоришь, как о факте, – пробурчал Светлан. – Очень хочется, да?
      – Эта гипотеза многое проясняет, – вздохнула девочка. – А жить, как в тумане… Кстати, вон и мой возможный кузен поспешает, – кивнула она в сторону.
      В самом деле, через поле к ним мчал на рослом жеребце новый магистр Ордена, сопровождаемый сотней конных монахов в полном боевом облачении. Выглядел отряд внушительно, а парни составляли его бравые – как на подбор.
      – Это братья из моего монастыря, – пояснил Дори, доскакав до корабля. – Лучшие бойцы во всем Ордене и самые преданные Господу.
      – Рад за тебя, – откликнулся богатырь. – И что?
      – Ты обещал взять на корабль несколько десятков моих людей, – напомнил магистр. – Конечно, я отправлюсь с остальными, дабы не будить сомнение в нестойких душах.
      – Ага! – сказала Мишка, тоже отметив, как быстро он избавляется от заблуждений, вовсе не упорствуя в ошибках. Все же в нем довольно силы.
      – Я лечу с вами, – сообщила Лора. – Можешь порадовать нестойких.
      – Пожалуй, мы осилим пятьдесят, – объявил Светлан. – Но лошадок, извини, захватить не сможем.
      – Разумеется, – кивнул Дори, приняв всерьез последнюю фразу. – Когда начать погрузку?
      – Перед самой отправкой. Потому как лететь придется в тесноте и без удобств. Одно хорошо – недолго.
      – Мои братья привычны к лишениям, – заверил магистр.
      Отсчитав оговоренную полусотню, он приказал этим монахам спешиться, а с прочими понесся обратно, уводя высвободившихся коней.
      Мишель поморщила носик, предвкушая соседство с таким количеством давно не мытой плоти. Затем вздохнула и повторила:
      – Одно хорошо: недолго.
      Усмехнувшись, Лора сбросила сапожки и привычно уложила ступни на колени Светлана, устраиваясь с возможным комфортом. Дурно пахнущих мужчин она тоже не любила, но, как сформулировал Дори, была привычна к лишениям, хлебнув всякого на прежней работе.
      Воспользовавшись паузой, аббатиса принялась расспрашивать Светлана о второй своей дочке (что, впрочем, тоже пока не доказано) – с такой деликатностью, что отказать было бы свинством. Пришлось поведать, как он познакомился с Жанной, тогда еще служанкой в королевском дворце, и как они подружились. И о том, как вытаскивал ее из темниц герцога Карла, сокрушив там едва не все двери. И про то, что бывшая служанка – ныне первая помощница и лучшая подруга королевы Анджеллы. Вот о приключениях в замке правителя Междуречья решил пока не рассказывать, придержав для следующего раза.
      – Надо ж, иногда умеешь быть кратким, – одобрила Лора, когда богатырь умолк. – Думала: затянешь на час.
      – Я б и затянул, – откликнулся он. – Да где ж его взять? Высокий гость уже на подлете.
      – Высокий-то он высокий, – согласилась Мишка. – Даже выше любой горы. Но настоящая высота не по его крыльям… Слушайте, – внезапно оживилась она, – может, в этом и есть его интерес? Вдруг гризз надеется, что когда-нибудь Светлан сможет отбуксировать его к иным планетам?
      – А что он потерял на Марсе? – удивился богатырь.
      – Так ведь и я – ничего. Однако ж тянет.
      – Ты – любопытная. А вот что движет гриззом…
      – Прямо такой непостижимый! – фыркнула девочка. – Уж не решил ли и ты, что он бог?
      – А даже если бог – и что? – сказал Светлан. – Будто богов мы не постигали!.. Лучше ответь: хочешь ты оказаться близняшкой Жанны?
      – Да какая разница? – пожала Мишель плечиками. – Она мне и так – сестра. Так же как ты – брат.
      – Во Христе, что ли?
      – Почему во Христе? В Боге. А с Христом история темная.
      – Вообще, если иметь в виду возраст, я скорее гожусь тебе в деды.
      – Да просто у нас старенький родитель, – засмеялась Мишка. – В сравнении с ним все люди – младенцы.
      – Вот и гризз, – объявила Лора, прищурясь вдаль. – Сейчас тут станет ветрено.
      Живо натянув сапожки, она поднялась.
      Осенний перелет монахов прошел без эксцессов и в строгом согласии с графиком. Когда большому гриззу не мешали (к примеру, богатыри), он исполнял дела безупречно. Умявшие целую рощу дредноуты буксировали судно, трудясь в полную мощь, а следом за ним, будто на привязи, мчал смерч, по громадному кольцу кружа вереницу палаток, раздутых в громадные пузыри. И хотя набившимся в них пассажирам было сложно любоваться видами, лететь внутри привычного жилья и в окружении товарищей было менее страшно. Зато Лора развлекалась вовсю, перескакивая с шатра на шатер или позволяя ветру нести себя по кругу, как на карусели. Чуть позже ее примеру последовал Дори, но он делал это не для забавы, а дабы поддержать дух подчиненных, подвергшийся столь тяжкому испытанию.
      Когда гризз с той же аккуратностью, постепенно замедляя вращение, опустил свою ношу невдалеке от городских ворот, силачка с великолепной легкостью соскочила наземь и, пробежав с полсотни метров, притормозила вплотную к кораблю. Палатки, конечно, протащило по грунту, но учитывая, что все монахи были в латах, вряд ли это кому повредило. Не дожидаясь благодарности или сакраментальных фраз, гризз воспарил к тучам и унесся прочь.
      Обменявшись с Павичем несколькими фразами, россич отцепили громадных зверей и направили к ближнему леску, чтобы заправить свежими дровами. Прикорнувшая под мышкой гиганта Анна нехотя открыла глаза, когда из его широкой груди раздались рокочущие звуки, и сразу вернулась к управлению кораблем.
      Благополучно продрыхнув весь полет, Мишка заворочалась, только когда приземлились. Спать она устроилась на твердом, зато теплом и весьма просторном: коленях Светлана. Развернувшись из своего обычного клубка, девочка пробормотала:
      – Что, уже? Мог бы и на дольше растянуть.
      Имелся в виду, по-видимому, гризз.
      – А ты могла бы не дергаться, – откликнулся богатырь, наблюдая, как из палаток выбираются воины Господа, с недоверием озираясь. – Придави еще пару часов – время есть.
      – Ну да, конечно, – возразила ведьма, немедленно приободряясь. – И пропустить интересное? Хитрый!
      – Хочешь всюду поспеть? Так не бывает.
      Запрыгнув на палубу, Лора шагнула к ним и с коварной ухмылкой пощекотала Мишкину ступню, торчащую из-под одеяла. Пискнув, девочка отдернула ногу.
      – Проветрилась? – спросил Светлан. – Похоже, ты нескоро повзрослеешь.
      – От гризза не убудет, – сказала силачка. – А мне – в удовольствие.
      – И землякам будет что рассказать, да? Они-то не катались на гриззе!
      Из трюма уже выбирались монахи, помалу заполняя палубу. А от строившихся в плотные ряды меченосцев к кораблю спешил магистр, еле сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Добравшись, велел своим выгружаться – к большому облегчению Мишки, с трудом выносившей этот концентрированный аромат.
      Когда последний монах покинул судно, Дори ловко взобрался на борт. Выглядел он совершенно спокойным, причем это не было позой. Что значит настоящая вера!..
      – Мы разобьем лагерь прямо тут, – сообщил магистр. – Пока король не поверит, что мы союзники.
      – Лучше бы фонтан разбили, – проворчала ведьма, спросонок брюзгливая. – Или хотя бы кувшин.
      – Боюсь, Луи захочет большего, – заметил Светлан. – Вашей покорности. Паритетных отношений он не понимает – ему и со мной хватает головной боли.
      – Мы служим лишь Господу, – твердо сказал Дори. – Земные владыки не властны над нами. И будем поступать, как велит Он.
      – Вот этого Луи и боится. Мало ли, что твоему Господу взбредет… э-э… на ум? Лучше иметь рядом тех, кто хозяина ставит выше богов.
      Усмехнувшись, Лора произнесла:
      – Дареному рогачу… На ближайшую ночь король и от союзников не откажется – он не дурак. Тем более, если за них поручишься ты.
      – По-твоему, Луи настолько мне доверяет?
      – Он держится за тебя, как за опору. Когда вокруг все шатается, ты – как скала. Ну, еще Артур… но с ним здешнему величеству сложней.
      – Я вот думаю: стоит ли говорить Луи о наших догадках? Все-таки разжиться за несколько дней сразу тремя сыновьями…
      – Это и для мексиканского сериала слишком, – ввернула Мишка.
      – Нет, – сказал Дори. – Не нужно говорить. Во всяком случае, пока не кончится битва.
      – Жаль, – вздохнула девочка. – Такая намечалась сцена!..
      – Сама-то не очень спешишь, – проворчал богатырь, покосившись на Инессу. – Ну нет так нет – отрекомендуем тебя, как нового магистра, сменившего предателя Людвига и жаждущего искупить грехи, в коих ты невольно оказался замешан. Без тебя тут обойдутся некоторое время?
      – Брат Анри вполне сможет меня заменить, – ответил магистр, бросив взгляд на долговязого помощника, уже руководившего постройкой лагеря.
      – Тогда полетели, – сказал Светлан, кивая Анне.
      С величавой плавностью корабль снова взмыл в воздух и, перемахнув через крепостную стену, направился к дворцу монарха, в лучах заходящего солнца выглядевшего внушительно. А ведь Дори еще не бывал в Эльдинге, вспомнил богатырь. И непохоже, что ему нравится здесь. Вряд ли он впишется в придворную жизнь. Да и захочет ли? Бедняга слишком давно считает себя взрослым, а отца ему заменил Господь. И кто сказал, что виртуальный батя хуже настоящего? Во всяком случае, это не правило.
      «Лауру» они обнаружили на прежнем месте, пришвартованной к окнам гостевых покоев. На ее палубе, с трудом уместившись, дремал Георг, набираясь сил перед трудной ночью. Но когда к его двухмачтовому ложу пристал другой корабль, дракон тотчас вскинул шипастую голову, развернув ее к прибывшим.
      – Ну наконец! – обрадовался он. – Счастлив видеть вас в здравии и благополучными.
      – И тебе того же, старина, – откликнулся Светлан, вместе с Мишкой поднимаясь на ноги. – А в Эльдинге как: все спокойно?
      Не опуская девочку с рук, он перескочил на «Лауру», без церемоний ступил на могучий хребет дракона и впрыгнул в окно.
      – Слава богу, все целы, – ответил Георг, вновь разворачивая башку, но избегая шевелить громадным корпусом, пока по проложенной богатырем тропке следовали остальные. – Стена вокруг порта выросла намного, причем составили ее из таких глыб, которые не пробьют даже пушки.
      Он умолк, потому что в дальнюю дверь уже входил Артур, как всегда величественный и приветливый.
      – Мой друг, – широко улыбаясь, заговорил король-рыцарь, – наши красавицы… Как я рад!
      Укоризненно покачав головой, он чмокнул в лоб беглянку Мишель, успевшую угнездиться в мягком кресле, обеих девушек облобызал в щеки. С обычной галантностью поклонился Инессе, явно зная ее не понаслышке. Скользнул пытливым взором по магистру, наверняка отметив, как легко тот несет доспехи. Уважительно кивнул россичу, признавая в нем если не ровню, то силача, а с Ле Саном даже раскланялся, отвечая на его учтивость.
      Когда все расселись вокруг стола, Артур сообщил главное:
      – Изабель и Жизель с сыном сейчас спят – в соседней комнате. Их сон стерегут Бахрам с Огюстом. Кстати, принцесса просила разбудить, когда вы вернетесь, – но, полагаю, беды не будет, если мы не станем спешить. И твоя протеже… э-э… Глория, да… тоже пока не проснулась. – Улыбкой он показал, что не особенно сожалеет об этом.
      – И слава богу, – проворчала Мишка, тоже наслышанная про сию особу. – Пусть отложит выход еще на пару суток.
      Лора осклабилась, вполне разделяя. Вот кто не выносил актерку с самого начала!.. Но ведь не ревнует же силачка к ней?
      – Плененный тобой Людвиг содержится под стражей, хотя со всем почтением к его высокому происхождению.
      И тут блат, надо же!..
      – А прочих меченосцев россичи не отдали, заявив, что это твои пленники и что за них они отвечают перед тобой, – тем самым дав понять Луи, что отныне подчиняются лишь тебе.
      Павич широко ухмыльнулся, подтверждая тезис.
      – А что поделывает Артезия? – спросил Светлан.
      – Как и должно: приглядывает за Луи, оберегая от опрометчивых действий. Здешний правитель весьма неглуп и вовсе не злонамерен, но слишком подвержен влиянию.
      – Только не пой про доброго государя, – пробурчал богатырь. – Дескать, это его слуги – мерзавцы, но сам он… помазанник. А вот как раскроем ему глаза… Да не хочет он их открывать!
      – Думаю, он уже знает о твоем возвращении, – молвил Артур. – А также и о том, что ты вернулся с войском. Не хочешь к нему наведаться?
      – Не переодеваясь, ага? Не смыв пыли и пота, дабы хозяин видел, как спешит его верный… э-э… вассал доложиться.
      – Чтобы не давать повода для подозрений. Луи и так под непомерным гнетом. Не нужно ему добавлять проблем.
      – Беда с этими властителями, – вздохнул Светлан. – Ни в себя не верят, ни другим. Или все ж есть нормальные?
      – Уж ты должен знать, – улыбнулся король-рыцарь.
      – А чего – давай сходим, – оживилась Мишка. – Давно не бывала я на приеме.
      – В этом сарафанчике? – уточнил Светлан. – И босиком, ну да.
      – Ну сотвори и мне босоноги, так и быть. Даже завернусь в плащ – пусть подавятся!.. Довольно будет?
      – Что, так хочется присутствовать? Ладно, сходим. А то и впрямь вообразит невесть чего.
      Кивнув Дори, богатырь подождал, пока ведьмочка доведет свой облик до обещанной пристойности, и вместе с ними направился к выходу.
      – Я пойду с вами, – неожиданно сказала Инесса. – Если вы не против, конечно.
      – Ну разумеется… э-э… святая мать, – охотно согласился Светлан. – Хотя бы один взрослый там не помешает.
      Кстати, аббатиса и впрямь влияла на других благотворно – даже когда молчала.
      Знакомыми коридорами Светлан повел группку к покоям короля, минуя многочисленные посты, сплошь составленные из гвардейцев де Крамма, одного из немногих сановников, кому Луи доверял. Будет обидно, если и этот предаст. Впрочем, тут много зависит от правителя – иные прямо напрашиваются на измену.
      Поднявшись на невидимые каблучки, Мишель почти уравнялась в росте с Инессой и вышагивала с небрежной грацией манекенщицы – при том, что после монастырского приюта вряд ли надевала обувь. Но уж если человек талантлив… Во всяком случае, это относится к ведьмам.
      – Правда, я картинка? – похвалилась девочка, слегка распахивая плащ, чтобы стали видны ее нарядное платье и стройные ножки.
      – Да о твои лопатки порезаться можно, – поддел богатырь. – А попка уместится в ладони.
      – Так конечно – эдакая лопата!.. На ней и Артезия рассядется с комфортом.
      – Думаешь, я стану возражать?
      – А вот некоторые любят помоложе.
      – Имеешь в виду старикашек? – поинтересовался он. – Или хлюпиков, напуганных зрелыми женщинами?
      – Ну, если к ним ты относишь и себя…
      – Я вот думаю, тебя-то куда причислить: к акселератам или, наоборот, к заторможенным? Случай-то – из ряда вон.
      – И вовсе я не акселерат, – возразила Мишка. – Просто нацелилась далеко. А если брать в пропорции…
      – Ну, дай тебе бог.

      Короля отыскали в его любимом зале, уставленном вычурными колоннами и оживленном фонтаном, в котором мелькали экзотические рыбы. Устроясь в удобном кресле, Луи то ли читал манускрипт, уложив на широкий локотник, то ли вкушал ужин, сервированный на изящном столе, то ли совмещал оба занятия, вдобавок предаваясь беседе. Кроме него, тут присутствовали Артезия, прекрасная как всегда, и барон де Круст, серый от усов до мундира, по-видимому, только что пришедший с докладом. Это не считая пожилого лакея, прислуживавшего за столом, и троих гвардейцев, уже научившихся держаться в тени,
      – О, сир, – воскликнула маркиза, увидев Светлана. – Благодарение Создателю, вы невредимы!..
      Но тут же бросила взгляд на монарха, как бы прося извинить свою несдержанность. Впрочем, тот и сам приветствовал посетителей милостивым кивком. А вот предложить им кресла забыл, даже не проявив обычную учтивость в отношении дам. Пришлось Светлану самому рассаживать гостей и обносить их соками и фруктами, реквизированными с королевского стола. Впрочем, Мишка, устроившись поближе к Артезии, уже стянула понравившуюся хурму.
      – Итак, мой герцог, вы завершили свою прогулку, – произнес Луи безупречно учтивым, но до крайности холодным тоном. – А вернулись, сказывают, с изрядным войском, составленным сплошь из моих врагов.
      На вопросительный взор богатыря де Круст ответил таким же прямым взглядом, словно говоря: мое дело поставлять сведения, а выводы король делает сам. Как будто подбором данных нельзя влиять на суждения!..
      – Иметь столько врагов – недопустимая роскошь по нынешним временам, – сказал Светлан. – Может, не стоит кидаться словами? По крайней мере до выяснения обстоятельств.
      – А разве тут что-то неясно? Орден восстал против короля – значит, должен понести кару. И это касается каждого меченосца!
      – В твоем дворце не хватит комнат, чтобы расселить их, – заметил богатырь. – Хотя любой из них виновен меньше Людвига. Или тебе загорелось рубить головы? Но тогда придется начать с твоего братца.
      – Это по-твоему главный преступник – Людвиг, – возразил король. – Но разве ты здесь судья? Вот мне представляется, что он уступил давлению капитула.
      – А-а, так неясности все же есть, – усмехнулся богатырь. – Но станешь ли ты разбираться с ними?
      – Я проведу доскональное расследование…
      – Прямо сейчас, до захода солнца? – перебил Светлан. – Или подождешь до завтрашнего утра? Но тогда будет как в притче: либо ишак сдохнет, либо шах… э-э…
      – …окочурится, – с готовностью подсказала Мишка.
      – Ты выбрал не лучший момент для демонстрации решимости. Не говоря о том, что оценят это разве лизоблюды – уж они восхвалят любую твою… э-э…
      – …глупость, – заключила ведьма.
      С неприязнью глянув на Дори, бесстрастностью не уступавшего старому лакею, король произнес:
      – Свои суждения, герой, лучше держи при себе. В моих владениях я сам буду решать, кто виноват и какой кары заслуживает. И ни одному монаху ордена не миновать возмездия – пусть не надеются на мою милость!
      – Ты путаешь, мой король: эти парни пришли не сдаваться – они предлагают помощь. А тебе известно, что нас ждет вскорости. Возможно, завтра будет некого судить – какой облом, а? Впрочем, не исключено, ты и на том свете их достанешь – но уже не как судья. Видишь ли, в тех краях земные владыки не властны.
      – Меня не интересует, зачем они явились, – заявил монарх. – Я знаю, как они уходили из столицы – перед этим напав на мой дворец. Это неслыханная дерзость!
      – Ведь нападали другие, – возразил Светлан. – Не стоит всех валить в кучу. Коллективная ответственность – это довольно мерзко.
      – У меня нет времени разбираться с каждым.
      – Но я же вожусь с тобой? – пожал плечами богатырь. – Вас-то, королей, много. Имей и ты терпение.
      – Я терпел Орден более двадцати лет. Пора им узнать, что такое королевский гнев.
      – Их около трех тысяч, – сообщил Светлан. – Отборные воины, лучшие в ордене, а спаяны, как и не снилось твоим солдатам. И если дойдет до противостояния… если они встанут стеной или построятся в атакующие фаланги…
      Он кивнул де Крусту, предлагая обрисовать последствия такой свары. Но король опередил своего эксперта.
      – До этого божьего стада еще дойдет черед, – посулил он. – А пока за прегрешения ордена ответят те, кто уже схвачен, включая предателя-приора, давно копавшего под Великого Магистра.
      – Если кто из них и схвачен, то лично мной, – напомнил богатырь. – Но раз ты такой непримиримый, я могу отпустить всех, и начинай свою войну с нуля. – Осклабившись, Светлан прибавил: – В том случае, понятно, если переживешь нынешнюю ночь.
      – А вот он – тоже твой пленник? – кивнул Луи на магистра. – Насколько знаю, это аббат Дори, едва не главный смутьян Ордена, более других усердствовавший в обличении короля.
      – Кого любим, с того требуем, – усмехнулся Светлан. – Или не знал? Нет, Дори не пленник – он мой гость.
      – Твой гость – в моем дворце? – сейчас же прицепился король. – Выходит, я здесь уже не хозяин. И по моему дому… видимо, бывшему, да?.. свободно разгуливают изменники, охотно поднявшие бы меня на мечи.
      Пожав плечами, богатырь промолвил:
      – Не знаю, что наплел тебе Людвиг, но это не тот источник, из коего следует черпать.
      – А ты, конечно, поверил д’Адуи и прочим низкорожденным?
      – Я чувствую вранье – ты забыл? А твой брат врет на каждой фразе.
      – Ты говоришь так потому, что он единственный, кто не поддался твоим… твоему напору!
      Ведьма громко фыркнула, бросив на Луи насмешливый взгляд, – просвещенный монарх едва не брякнул «твоим чарам», обвинив богатыря в колдовстве. Ибо, когда магию пускают в ход, дабы подчинить, это уже не дозволенное чародейство.
      – Если я верно понял, ты намекаешь на Гийома и Бэлу? – осведомился Светлан. – А также, видимо, россичей.
      – Ты забыл упомянуть графиню де Компре, внезапно забывшую про свою строптивость… и виконта де Косту, прежде не подчинявшегося никому… и шевалье де Ги с его людьми, еще недавно преданнейших моих слуг… и маркиза де Гронде, ставшего тебе другом… и моего доброго де Лампиньяка, вдруг воспылавшего симпатией к ограм…
      – Хо, выходит, и тут виноват я?
      – И даже граф де Шратье, мой командующий, последнее время ставший слишком самостоятельным, ныне готов принимать от тебя приказы. Похоже, вскоре со мной останутся лишь де Крамм и де Круст.
      – Но государь, – заметила Артезия, сияя улыбкой, – ведь с вами и я.
      Покосившись на нее, Луи пробурчал:
      – Конечно, сударыня… пока не позовет истинный господин.
      – Ба-а, да ты ревнуешь ко мне подданных, – сообразил богатырь. – Ну, дожили.
      – Или тебя – к ним, – предложила вариант Мишка. – А чего? С тобой любой не прочь побрататься. Такая силища!..
      – Лучше вели этой малявке умолкнуть! – не стерпел король.
      – «Малявке», ишь, – пробурчала она. – Сам-то не больно крупен.
      И со значением посмотрела на магистра: дескать, как тебе этот фрукт? Отличная пара своему братцу!
      Светлан тоже покосился на Дори, ощутив неловкость за его предполагаемого родителя. И какое ребенку дело, что у папы проблемы на службе? Когда поведение бати так сильно зависит от настроения… м-да… С другой стороны, хорошо, что хотя бы здесь дети лучше отца, – все ж не выродилась линия. Или они больше внуки мельника, чем сыновья короля?
      А вот малыш Рауль – иное дело… Кстати! Уж не углядел ли Луи в этом паршивце себя? Может, оттого наше величество и ведет себя столь… э-э… неадекватно? Обычно-то он более вменяем.
      – Позволь напомнить, – заговорил король, – ведь это я вознес тебя на вершину, одарив герцогством и небывалыми полномочиями. Но, похоже, от высоты у тебя закружилась голова, и ты стал брать на себя слишком много. Или признательность не входит в твои достоинства?
      Теперь Светлан поглядел на гвардейцев, переминавшихся у стены и с тоской ждавших, что им велят урезонить наглеца. А уж они понимали, что задачка не по их силам. Но куда денешься, когда на смерть посылает король?
      Но Луи не захотел понять намека. Пришлось врезать при свидетелях.
      – Никогда не одаривай тем, в чем не нуждаются, – сказал богатырь. – А если одариваешь, не жди благодарности. Быстро же ты забыл, зачем это затевалось и как противился я этому цирку. Что, мне швырнуть обратно твои презенты?
      Все же приятно вправлять мозги с позиции силы, подумал он, кривя губы. Легко быть смелым, когда бояться нечего. И толку от моей болтовни!.. Тогда зачем она: чтобы себя потешить?
      – Теперь я понимаю, отчего моя сестра Анджелла предпочитает держать тебя на удалении, посылая с поручениями в соседние королевства, –произнес Луи.
      Тамбовская волчица тебе сестра, едва не брякнул Светлан.
      – Ну, твое величество! – укоризненно сказал он. – Влезать в дела чужой семьи – это не по-королевски. Или больше нечем меня уесть? А было б в твоей власти, пригрозил бы острогом? Я всегда говорил: большая власть портит людей.