Осторожно он пробирался через дремучий величественный лес, будто сошедший с картины Васнецова, загроможденный могучими стволами и разлапистыми ветвями, навечно заслонившими небо и даже в самые жаркие дни хранившими здесь прохладную сырость и сумрак. В таком лесу без удивления встретишь лешего или бабу-ягу, они тут уместны… в отличие от инженера.
      Как же он сюда попал? Спать лег, как обычно: в уютную постель городской квартиры, убаюкиваемый гулом автомобилей за окном, – а проснулся на берегу лесного озера, озябший и недоумевающий. Рядом была аккуратно сложена одежда, чуть дальше помещался рюкзак, разбухший от вещей. И все… Впрочем, нет. Еще присутствовала убежденность, что до привычного дивана невообразимо далеко и что скоро ему отсюда не выбраться. Странное это знание удержало его от ненужной суеты и отчаянных поступков. Одевшись, он сразу принялся за постройку шалаша, благо в рюкзаке отыскались и нож, и топор. Работу закончил к полудню и остаток дня решил посвятить разведке дороги, уходившей от озера в лес и сохранявшей на себе старые следы тележных колес и лошадиных копыт. Дорога была извилистой и узкой, к тому же ею, видно, давно не пользовались, так что разросшиеся ветви местами полностью перекрывали проход, а над головою плотно смыкались, образуя подобие тоннеля.
      Он шел и сомневался: полноте, судари мои, да я ли это вообще? Такому лесу впору не избалованный городом и коммунальными услугами итээровец, а какой-нибудь лихой и добрый молодец, нареченный, скажем… э-э… Светланом? Хотя такого имени, кажется, не было. Впрочем, какая разница? Чем хуже всяких там Святославов да Ратоборов? С другой стороны, какой из меня Светлан?.. Ну да, самое время заняться самокопанием – что есть, тем и владей, другого не будет. Итак, скажи, друг Светлан, что же ты все-таки намерен предпринять? Из такого леса до желаемых пространственно-временных координат одним прыжком не доскочишь. Легче уж очутиться на лопате бабы-яги или в пасти Змея Горыныча…
      Светлан поправил топор за поясом, но жалкое это оружие храбрости не прибавило, и дальше он стал ступать еще тише, оглядываясь на каждый шорох.
      Лес кончился внезапно, как и положено в сказке, – будто дальше деревьям запретили расти. Остановившись на опушке, Светлан затенил ладонью глаза и глянул вдаль, на вздымавшиеся за полем стены и крыши. Кажись, готика, сказал он себе. Во всяком случае, что-то средневековое и западноевропейское. Если это и сказка, то не русская. Светлан хмыкнул: уж вляпываться, так по уши! Но, может быть, в городе знают, каким образом я сюда попал? А главное, зачем?
      Он отошел от леса уже довольно далеко, когда за деревьями раздался вдруг треск сучьев, заколыхались верхушки – и на простор вывалилось чудовище. Светлану хватило одного взгляда, чтобы у него пропало всякое желание усугублять знакомство. Однако само чудище, видимо, не разделяло его сдержанности, потому что без колебаний устремилось к Светлану, нелепо переваливаясь на толстых когтистых лапах и вытянув длинную чешуйчатую шею, увенчанную уродливой рогатой головой.
      Начинается! – в панике подумал Светлан. Если это и не Горыныч, то его родственник. И близкий!..
      Дальше ему стало не до сравнений, потому что, разогнавшись, ящер набрал приличную скорость, и Светлану пришлось удирать во все лопатки. Не оглядываясь, он с неожиданной для себя быстротой пересек пустырь, отделявший его от замка, перепрыгнул ров, единым махом взлетел на крепостную стену, оттуда обернулся. И увидел, как ящер на бегу с грохотом развернул громадные перепончатые крылья, взмахнул ими и грузно оторвался от земли. Ошалев, Светлан ухнул со стены вниз, в три прыжка проскочил мощенный брусчаткой двор и нырнул в ближайшее открытое окно. А во дворе уже бушевал ураган, поднятый крыльями идущего на посадку дракона.
      Перемахнув широкий подоконник, Светлан обежал глазами комнату и встретился взглядом со златокудрой девчушкой, хорошенькой и изящной, будто куколка, сидевшей посредине просторной кровати.
      – А двери для кого? – спросила девочка, небрежно прикрывшись одеялом. – Эй, ты слышишь?
      – Тихо, цыпленок! – он шагнул в сторону, привалившись спиной к стене. – Слопают.
      – Да кто вы такой?
      – Замолкни, ты! – прошипел Светлан.
      – Как вы со мной… – гневно начала девушка, и в этот момент в окно протиснулась чудовищная голова дракона. Надвинувшись на златовласку, она распахнула клыкастую пасть, из которой, будто из печки, полыхнуло жаром.
      Светлан метнулся к скамье, с натугой размахнулся и обрушил ее на страшную голову. Издав оглушающий рев, голова рванулась назад. Прыгнув к окну, Светлан увидел – уже довольно далеко – летящего к лесу дракона.
      И тут сзади будто серебряные колокольчики зазвенели – Светлан обернулся. Оказывается, смеялась девочка. С перепугу, надо думать?
      – Это Георг, – сообщила она, ткнув рукой в сторону окна. – Он совершенно безобиден. Но ты был великолепен!
      Наверное, Светлан сильно переменился в лице, потому что ее снова разобрал смех.
      – Не надоело? – хмуро спросил он. – Животик не заболит?
      Девочка вдруг умолкла и прислушалась.
      – Одевать идут. – Она живо наклонилась и потянула на себя постельное покрывало. – Быстрее, ну!
      На возражения времени не оставалось: дверь уже открывалась. Коротко разогнавшись, Светлан упал на пол, вкатился под кровать и затаился. Из доносившихся сверху фраз он уяснил, что, во-первых, удостоен сомнительной чести вытирать собою пыль под кроватью единственной дочери местного короля. (Другого места не нашел, идиот!) А во-вторых, принцессе предстоял сегодня смотр очередного жениха – могущественного колдуна, проживающего по соседству.
      Итак, размышлял Светлан уныло, предчувствия меня не обманули. С драконом я уже познакомился, а теперь на сцену выдвигается, видите ли, колдун. Нет, я в эти игры не играю!.. И кстати, мое знание старофранцузского заметно улучшилось – с чего бы?
      Хлопнула, закрываясь, дверь, снова поднялось покрывало, и Светлан увидел перед собой светлое личико принцессы.
      – Эй, драконоборец! – позвала она. – Вылезай, все ушли.
      Светлан не спеша выбрался, с достоинством отряхнул пыль, разглядывая платье принцессы, расшитое золотом и жемчугом.
      – Нравится? – спросила она кокетливо.
      – Не душно? – поинтересовался он. – Ну и кольчуга!
      – Чурбан! – беззлобно огрызнулась девочка. – Ты откуда такой свалился?
      Светлан присел на подоконник и ответил:
      – Меня больше заботит куда. Что это за деревушка?
      – Сам ты!.. – Принцесса вдруг сузила глаза. – А ты, случайно, не жених?
      – Бог миловал, – ответил Светлан. – А что, докучают?
      – Хотя какой из тебя жених!
      – Ладно, не задавайся – ты мне тоже не ко двору.
      – Ну что за нахал! – изумилась девочка. – Кто же так с принцессами разговаривает? Да ты не из великанов ли?
      – Привет! – забеспокоился Светлан. – Еще и великаны… Ты сама-то их видела?
      – Издали, – девочка c пристрастием его оглядела. – Пожалуй, они все-таки больше тебя. Но, может, ты еще подрастешь?
      – Сомневаюсь… Тебя как зовут, чудо?
      – Анджелла, – ответила она, не ломаясь. – А тебя?
      – Зови меня Светланом. Хотя это имя для другой сказки.
      – Так откуда ты?
      – Как вылезешь из окна – все прямо, прямо. Часа через два увидишь озеро, а на берегу…
      – Знаю, была! У тебя там дом? Или замок?
      – Ты когда-нибудь видела шалаш?
      – Кажется, в них живут пастухи, – предположила она неуверенно. – Или разбойники. Наверное, ты рыцарь-отшельник? А знаешь, я хотела бы взглянуть на шалаш.
      – Заскакивай, – пригласил Светлан. – Если ты всегда поднимаешься в такую рань, к вечеру как раз доберешься.
      Девочка задумалась на секунду, затем решительно кивнула:
      – Жди меня к полудню возле расщепленного дуба.
      – Кстати, там неплохо загорать – составишь компанию?
      – Кожа принцесс не подвержена загару – пора бы знать, – возразила девушка строго. – Приготовь все для купания.
      – Вода будет, – пообещал Светлан. – С солнцем сложнее.
      – Что-то ты слишком болтлив для отшельника, – сухо заметила Анджелла. – Поберег бы язык.
      – Тут ты права. Будь здорова, принцесса.
      Выпрыгнув из окна, Светлан снова перебрался через крепостную стену, на этот раз со стороны города, и долго бродил по узким улочкам, избегая лишнего внимания к своей персоне, приглядываясь и прислушиваясь к жителям, в массе своей малорослым и моложавым. Пока не спохватился, что день клонится к вечеру, а ему еще два часа топать по лесу.

      К озеру Светлан возвращался едва заметной тропинкой, которая, как ему показалось, должна быть короче давешней лесной дороги. Идти здесь было даже легче: похоже, тропинка была у лесного зверья в почете и зарастать не успевала.
      Светлан пробирался сквозь роскошные заросли малинника, скрывавшие его с головой, когда сбоку вдруг зашуршали листья. Светлан раздвинул кусты и нос к носу столкнулся с драконом. Непроизвольно он отшатнулся назад, вырывая из-за пояса топор, но и дракон тоже попятился, кося глазами по сторонам. И тут Светлан опознал в нем Георга.
      – Эй, ты куда? – окликнул он зверя. – Ну все, все!..
      Георг недоверчиво разглядывал его огромными блестящими глазами.
      – Извини, Гоша, – добавил Светлан громче. – Ну погорячился я – с кем не бывает!
      – Пустяки, – гулко пророкотал дракон. – Это мне не следовало быть назойливым. И сам не понимаю, что это на меня нашло?
      С минуту Светлан вживался в ситуацию. Если уж тут водятся драконы, убеждал он себя, почему бы им еще и не говорить? В конце концов, с чего я решил, будто драконы не разговаривают? Тоже, специалист по драконам выискался!..
      – Ладно, проехали, – вымолвил наконец Светлан. – Ты здесь по делам или как?
      Георг застенчиво потупился – ресницы у него оказались, как опахала.
      – Да нет, если это тайна…
      – Ягоды вкушаю, – признался Георг. – Питаю неодолимую слабость, увы.
      – Сколько ж тебе надо! – изумился Светлан. – А как насчет мясных блюд?
      – Спаси нас Бог! – испугался Георг. – Здесь только начни…
      – Так ты вегетарианец? – с удовлетворением констатировал Светлан. – Что же, одобряю!
      – К несчастью, не все так терпимы к убеждениям других, – посетовал Георг. – За свои принципы я подвергаюсь гонениям со стороны своих же собратьев. Вы не сталкивались с огненными драконами?
      – Что, и такие есть?
      – Ужасные существа! – воскликнул Георг. – Ужасные!.. Мне стыдно, что я прихожусь им родственником, хотя и дальним.
      А я-то принял его за близкого, с раскаянием вспомнил Светлан, а вслух посочувствовал: – Да что ж ты переживаешь так!
      – Скажу вам по секрету, – понизив голос, добавил Георг. – Не будь я первый среди драконов летун, они давно бы меня разорвали!
      Его даже передернуло от подобной перспективы: как видно, отчаянной храбростью Георг не отличался.
      – А эти, огненные, далеко живут? – обеспокоено спросил Светлан.
      – К счастью, не близко. Хотя один из них, трехглавый, – он…
      Георг вдруг замолчал и вытянул шею над деревьями, всматриваясь вдаль.
      – Старая ведьма возвращается, – сообщил он вниз. – Вредная женщина, а друзья у нее – один другого хуже. – Георг шумно вздохнул. – И откуда только ее занесло к нам?
      Дракон покачал головой, задумался. Не мешая ему, Светлан беспечно набивал рот малиной.
      – Не к добру эти ее полеты, – заговорил немного погодя Георг. – Раньше она летала лишь ночью, днем отсыпалась. Зашевелилась в последнее время лесная нечисть – что воспоследует?
      – Ладно, дружище, пора мне, – ладонью Светлан вытер измазанные ягодами губы. – Будешь у озера, заглядывай.
      Георг исполнил нечто вроде благодарственного поклона.
      – Кстати, что там за дымок вьется?
      – Вон там? – кивком показал Георг. – Не советую ходить: это и есть логово ведьмы.
      – Ну так что?
      – Да ведь известно: колдовство силу ломит.
      – В самом деле? Ладно, это мы еще проверим.

      Дом ведьмы, обнесенный полуразвалившейся изгородью, располагался посредине небольшой уютной поляны и по стилю разительно отличался от всех прочих здешних зданий. Похоже, старушку действительно занесло издалека – уж не из Руси ли?
      Из будки, гремя цепью, выбрался громадный косматый пес. Поглядев на Светлана, глухо зарычал. Молча Светлан потянул из-за пояса топор.
      – Да ладно! – сиплым басом произнес пес. – Проходи, коли не боишься. Бабка не спит.
      Он закашлялся.
      – Так, и ты туда же, – сказал Светлан неодобрительно. – Разговорчивые все стали! Горло бы поберег.
      Глухо кашляя, пес полез обратно в будку. Светлан наблюдал за ним с интересом.
      – Не скучно, на цепи-то? – спросил он.
      – Может и скучно, – отозвался из будки пес. – Зато сытно. Года-то у меня уже не молодые… Ну иди, что стал?
      Светлан поднялся на крыльцо, постучал. Никто не отозвался, хотя в глубине дома что-то громыхало.
      – Ты заходи, – посоветовал пес. – Старуха глуховата.
      Светлан бросил взгляд на быстро темневшее небо. Не заблудиться бы, подумал он с беспокойством. Да ладно, мы быстро.
      Толкнув дверь, он вступил в темную тесную прихожую и пошел на звуки. В маленькой грязной комнатушке, возле чадящей печи, гремела горшками лохматая скрюченная старуха. Светлан постоял в дверях, но старуха его не замечала. Что в таких случаях положено говорить? Не спутать бы жанр.
      – Бог в помощь, бабуся!
      Старуха живо обернулась, вгляделась в него исподлобья, визгливо захихикала.
      – А, соседушка! Знакомиться пришел? Это ты хорошо придумал, молодец!.. Вот только Бога в этом доме, знаешь ли, не поминают.
      – Н-да, тут я промахнулся, – признал Светлан с готовностью. – Не обижайся, бабушка, я же не со зла – по недомыслию.
      – Во-во… внучек… этого добра у людей навалом. А пуще всего – у молодых. Эх!..
      – Плохо учите – а, бабуся?
      – Так ведь не слушаете!
      – Подход нужен, – объяснил Светлан. – Научить?
      Разговор принимал неожиданное направление. Кажется, следующей темой станет мораль – старой ведьме это будет чертовски интересно… За этим он сюда шел?
      Старуха, усмехаясь, разглядывала Светлана.
      – Языкат ты, вижу. И умным себя мнишь. Что ж, витязь, тебя я поучу – по-соседски. А слушать ли, нет – твоя забота.
      Колдунья склонилась над дымящимся чаном и забормотала, будто себе:
      – Ты на силу свою полагаешься и потому смел без меры – зря! Силу сила ломит, а колдовство тем паче. Смелые, дерзкие да любопытные долго не живут. – Старуха пожевала провалившимися губами, глянула в крохотное оконце. – Большие дела в стране затеваются, ты уж не суйся в них, голубь, побереги здоровье-то. – Она застыла, вслушиваясь: где-то в глубине дома часы пробили полночь. – А засим ступай подобру, внучек, – заторопилась вдруг ведьма. – Некогда мне боле!
      И она повернулась к гостю горбатой спиной, возвещая конец аудиенции. Светлан разочарованно попрощался и двинулся к выходу, осторожно пробираясь по захламленному коридору. Сбоку проступила в темноте низенькая дверца – неожиданно для себя Светлан толкнул ее и заглянул внутрь.
      В глубине каморки на драном матрасе лежала, закинув руки за голову, смуглая черноволосая девушка. Ее тонкое сильное тело едва прикрывали дерюжные лохмотья, но подобному чуду подходило любое облачение. Не отрываясь, девушка смотрела в потолок, поглощенная созерцанием паука, плетущего сеть.
      – Подходящее занятие для такой милой девушки, – заметил Светлан. – Это из-за тебя бабка ополчилась на молодежь?
      – Закрой дверь, – велела она, не повернув головы.
      – Это ты мне? – удивился он. – Ого, даже интересно!
      Светлан вошел, прикрыв за собой дверь, и опустился на шаткий чурбан возле входа. Девушка наконец обратила к нему скуластое, четкой лепки лицо, глянула в упор черными глазищами, полыхающими ледяной яростью.
      – Ты выскажись, – посоветовал Светлан. – Полегчает.
      Колдовские глаза разгорелись еще ярче на неподвижном лице.
      – Под пауком ходишь – думаешь: бояться нечего? – спросила она.
      Светлан с опаской глянул вверх, на жирного мохнатого паука. С детских лет питал он к этим тварям отвращение, но сейчас-то они при чем?
      – Везет мне сегодня на красоток, – со вздохом сообщил он. – Да все такие ласковые!
      Светлан подождал, но реакции не последовало. Спросить, что ли, в лоб? Нет, пожалуй, не оценят.
      – Проводила бы меня, красавица, – предложил он. – В такую ночь грешно спать.
      – Не для тебя эта ночь, – напевно заговорила она. – И не с тобой мне сегодня быть.
      – Вот это жаль! – искренне огорчился Светлан. – Очень мне твоя приветливость по душе.
      – Душа твоя смрадная давно Пауку продана!
      – Ну вот, – бодро заметил он, – и с тобой у нас разговор завязался… Кстати, меня зовут Светланом.
      – Хочешь имя мое знать? Бойся Лауры, богатырь! И учти: терпение у меня не вечное.
      – Я бы тебе своего одолжил, – сказал Светлан, – но ведь ты сейчас от меня подарка не примешь, верно? Так что давай прощаться.
      – Не я с тобой здоровалась, не мне и прощаться… А ты своего добился: накликал беду. Наскачешься по лесам, пеной изойдешь – жди!
      – Обманешь ведь? Ладно, буду ждать.

      В конце концов Светлан понял, что сбился с пути. Обеспокоило это его не слишком, он заранее приготовил себя к такой возможности. Выбрав дерево повыше да пораскидистее, Светлан вскарабкался к верхушке и осмотрелся. В ясном небе сияла полная луна, заливая лес призрачным светом, поэтому озеро он обнаружил сразу – по серебристым бликам на воде. И совсем недалеко.
      Светлан уже начал спускаться, как вдруг в стороне, на приличном удалении, заметил мерцающее красноватое пятнышко. Это могло быть только костром, причем солидного размера. Кажется, ведьмы не единственные мои соседи по лесу, подумал он. Самое время появиться разбойникам. Что ж, если уж разведывать, то досконально. Кому-то ведь я нужен здесь?
      Запомнив направление, Светлан спустился и двинулся через лес. Несколько раз ему приходилось снова взбираться на деревья, чтобы скорректировать маршрут, пока наконец он не увидел сквозь кусты пламя огромного костра.
      Осторожно Светлан раздвинул ветки и остолбенел. На лесной поляне, под старым корявым дубом, полыхал костер, а вокруг, продолжением скачущих языков пламени, бушевало неистовое веселье. Под несущуюся со всех сторон нестройную, но бешеную по темпераменту музыку на поляне отплясывала толпа голых женщин. Были они здесь всех возрастов: от не оформившихся, невинного вида девочек до обрюзгших старух, – но буйному танцу отдавались с равным самозабвением. Кто-то скакал козленком, кто-то кружился юлой, другие прыгали через костер или катались и корчились в траве. Одна девушка, уцепившись ногами за ветку дуба, раскачивалась вниз головой.
      Присутствовало на поляне и несколько мужчин, но роли они здесь играли либо пассивные, либо совсем уж невыигрышные. Один – маленький, плешивый, седобородый старичок – безучастно восседал на протянувшейся через всю поляну ветке и будто грел над костром свои узловатые ступни. Волосатый толстяк с тонзурой монаха ошалело ползал на четвереньках вокруг костра, подгоняемый розовыми пятками оседлавшей его молоденькой ведьмы. В толпе шевелились кошмарные существа, смахивающие на громадных пауков, над огнем метались нетопыри.
      От мельтешения нагих тел, отбрасывающих фантастические тени, от оглушительной музыки и возбужденных криков, от дурманящего запаха огромных цветов, усыпавших поляну и кусты, у Светлана закружилась голова. Ясно, что и здесь его не ждали, но спектакль был хорош!
      Внезапно налетел порыв ветра, с неба зазвенел хохот, что-то мелькнуло на фоне звезд, и на костер ястребом упала смуглая девушка с прекрасным гибким телом. Упала и заметалась неистово в пламени, горя и не сгорая.
      – Вот так ведьма, – пробормотал Светлан. – Попробуй, сожги такую!
      Он смотрел долго, пока ведьмы не выбились из сил и не попадали одна за другой вокруг костра. Загнанный до полного изнеможения толстяк, исцарапанный и взмыленный, медленно обползал слабо шевелящиеся тела, пробираясь к краю поляны; на тонзуре прилепилась горящая свеча. Музыка стихала.
      Лаура сидела на тускло мерцающих углях, обхватив руками колени и запрокинув голову к звездам. Губы ее беззвучно шевелились.
      Светлан тихо отступил, погрузившись в темноту. Все, сказал он себе. На сегодня впечатлений выше крыши. Пора и на покой.
      В лесу было черно, как в подземелье. Светлан двинулся к озеру, в выборе пути положившись на чутье. В том, что его чутье немного стоит, он убедился довольно скоро, обнаружив себя в такой чащобе, что даже не мог выбрать дерево повыше. Поддавшись суетливому беспокойству, Светлан некоторое время метался из стороны в сторону – в надежде наткнуться на знакомое место либо поляну. Пока наконец не заставил себя остановиться и успокоиться.
      И тут же за деревьями мелькнуло светлое пятно, очертаниями похожее на человека.
      – Эй, дружище! – крикнул Светлан, устремляясь вдогонку. – Погоди!
      Но человек, кажется, только прибавил шаг. Светлан побежал, закрывая лицо от ударов невидимых веток, но расстояние между ними не сокращалось. Несколько раз Светлан терял белесое пятно из виду, но каждый раз оно неизменно появлялось снова, дразня своей недоступностью, разжигая в нем злость и азарт.
      Лес вдруг кончился. Впереди расстилался обширный пустырь, поросший редким кустарником, и там Светлан наконец ясно увидел убегающую от него фигуру.
      – Нет, ты все же мне представишься! – пробормотал он, бросаясь в погоню. Преимущество в скорости стало сказываться немедленно, и Светлан уже ощущал себя победителем, как вдруг влетел в трясину, провалившись сразу по пояс.
      – Кретин! – процедил он, пытаясь выбраться. – Добегался!
      В ответ из темноты раздался тихий смех.
      – Подожди, шутник, – пригрозил Светлан. – Доберусь я до тебя!
      Но сначала следовало добраться до суши. Светлан убедился, что болото окружает его со всех сторон и что найти обратный путь будет непросто. Картина вырисовывалась неприглядная: промокший до нитки человек ежился под ночным ветром на хлюпающем клочке земли, отгоняя злых комаров, – достойное завершение первых суток в Стране сказок! Кто же меня сюда заманил? Кажется, мое присутствие на шабаше не осталось незамеченным.
      – Иди ко мне, – позвал из темноты нежный голос. – Иди – согрею!
      – Куда? – спросил Светлан, безуспешно пытаясь разглядеть говорившую. – В трясину?
      – Иди, не бойся. Еда, вино, постель – здесь все есть.
      – На-ка, выкуси! – отозвался Светлан. – Нашла дурака!..
      – Разве нет? – спросила она насмешливо.
      – Был дурак, да весь вышел. Суточную норму дурости я уже выполнил.
      Светлан нащупал под ногами поросший мхом валун и присел.
      – Послушай, – окликнул он невидимую насмешницу. – Давай по-доброму, а?
      – Это как же?
      – Выведи меня отсюда, и я обязуюсь забыть все, что видел этой ночью.
      – А если не выведу?
      – Мне больно это говорить, но тогда вам не поздоровится. Я человек мелочный, мстительный и на память не жалуюсь – всех окрестных ведьм на карандаш возьму!
      – Мне уже страшно, – произнес голос без тени испуга. – А теперь послушай меня, доблестный витязь. Мы танцевали – ты смотрел. Будет справедливо, если теперь для меня спляшешь ты.
      – Я спляшу с тобой! – сатанея, выкрикнул Светлан. – Но не пожалела бы ты!
      – Что ж, до встречи, – произнес нежный голос. – Буду ждать тебя… танцор.
      Светлан выбрался из болота только с рассветом – грязный, продрогший, искусанный комарами, злой. Утро случилось ясное и прохладное, и ему пришлось пробежать пару километров, чтобы согреться.
      На сей раз озеро отыскалось без осложнений. Выкупавшись и прополоскав одежду, Светлан забрался в шалаш и растянулся на еловой постели. Через минуту он уже спал.

      Заслышав сквозь сон дробный стук копыт, Светлан вскинулся и выскочил из шалаша. Но переполошился зря: из-за деревьев показался лишь один всадник – юный и тонкий, в наряде пажа.
      Как жаль! – подумал Светлан. Видно, не доведется мне сегодня приударить за ее высочеством. Спасибо, хоть предупредить догадалась.
      Паж подлетел к Светлану, на полном скаку сиганул с коня и упал на траву, заливаясь серебристым смехом. Почуяв неладное, Светлан сорвал с головы мальчишки берет, и золотые кудри волнами рассыпались по плечам принцессы.
      – Уф! – выдохнула Анджелла. – Еле вырвалась – во дворце сейчас переполох!
      Прелестное ее лицо светилось белизной и свежестью – сколько же ей лет? Да ну, девчонка же!..
      – И не страшно одной в лесу, цыпленок?
      – Послушай, – возмутилась принцесса, – все же соблюдай приличия!
      – А я вот сейчас как съем тебя! – вкрадчиво пригрозил Светлан. – Забралась в великанье логово и туда же – с претензиями!
      – Ой, напугал! – фыркнула девушка. – Страшно до колик.
      – И почему меня никто не боится? – со вздохом спросил Светлан. – Кстати, как тебе женишок?
      – Фи – старик облезлый, – отмахнулась она. – Отец даже не настаивал.
      – Как видно, папаша не прочь сбыть тебя с рук?
      – Не твоя забота… Показывай шалаш!
      Пока Анджелла ахала и попискивала от восторга, кувыркаясь на еловой постели в самой глубине его обиталища (умеют же эти малолетки нарываться на неприятности), Светлан разжег костер и принялся готовить завтрак. За неимением другого решил поджарить грибы, собранные по пути с болота.
      – Полчаса у тебя есть, – сообщил он Анджелле, когда та выбралась наконец из шалаша. – Можешь поплескаться – только за буйки не заплывай.
      – Купание придется отложить, – отозвалась она с сожалением. – Я не захватила купальный костюм.
      Светлан удивленно поднял голову.
      – Чего? – спросил он. – А, ну да… Я и забыл, с кем связался.
      Анджелла порозовела, топнула ножкой:
      – Договаривай, ну!
      – Да нет, ничего такого, – пожал он плечами. – Я только хотел сказать, что здесь на час ходьбы ни единой души. Впрочем, если в твоем сложении дефекты…
      Презрительно фыркнув, Анджелла развернулась и снова исчезла в шалаше. Через минуту появилась – в одной тонкой рубашке до колен.
      – Замри! – скомандовал Светлан, воспламеняясь.
      У девчонки оказались длинные гладкие ноги и изумительной формы грудь. Дефектов не наблюдалось и в помине.
      – Свободна, – со вздохом сказал он. – Расти дальше, цыпленок.
      Девушка скорчила Светлану гримаску и с разбега бросилась в воду. Отплыв от берега, призывно замахала рукой. Кажется, она полагала, будто под водой ее прелести менее заметны.
      – Грибы же сгорят, – отозвался Светлан.
      – Ты боишься! – закричала она с восторгом. – Спорим, тебе меня не догнать?
      Как видно, принцесса очень гордилась своим умением плавать. Светлан отставил от огня прутики с грибами и выпрямился.
      – И на что спорим? – деловито осведомился он.
      – На поцелуй!
      Ее высочеству угодно поиграть с огнем?
      – Да умеешь ли ты? – В два приема Светлан скинул одежду. – Ладно, сейчас проверим.
      Анджелла старалась как могла, но силы были не равны: он плавал на уровне кандидата. Девушка пыталась уйти под водой, но Светлан в несколько гребков настиг ее и поймал за маленькую ступню. Анджелла пробкой вылетела на поверхность, задыхаясь от смеха. Осторожно Светлан поддерживал ее за узкую талию и старался думать о постороннем – например, о том, что игры на воде добром не кончаются.
      – Сплаваем на тот берег? – предложила вдруг Анджелла.
      – Нет уж, хватит! – решительно воспротивился Светлан. – Греби обратно.
      – Но я хочу еще! – Девушка снова попыталась улизнуть.
      Светлан опять ее поймал, не удержавшись, шлепнул по упругой попке и сказал:
      – Имей совесть – я с вечера не ел. Потом купайся хоть до посинения.
      Принцесса покорилась. Выбравшись на берег, она уселась прямо на песок, но Светлан прогнал девушку в тень, опасаясь за ее белоснежные плечи.
      – Кстати, – произнес он, вручая Анджелле прутик с грибами, – по поводу обещанного поцелуя…
      Ее рот уже был набит грибами, но вскинутый на Светлана взгляд выразил искреннее недоумение.
      – Забыла? Мы же на него спорили!
      – Когда? – спросила она невнятно. – Ты в своем уме?
      – Ты бессовестная маленькая лгунья! – возмутился Светлан. – Сама же предложила, никто тебя за язык не тянул. Вот задеру сейчас рубаху и всыплю для твоего же блага!..
      – Только посмей! – Анджелла отскочила в сторону, вцепившись обеими руками в подол. – Знаешь, что с тобой сделают?
      Светлан расхохотался.
      – Ну надо же! – сказал он. – Никто из женщин не любит отвечать за свои слова – даже принцессы. А что до поцелуя, то я ведь только хотел сказать, что долг тебе прощаю: была охота связываться с малолетками!
      Анджелла недоверчиво хмурилась, с вожделением поглядывая на грибы. Ухмыльнувшись, Светлан прихватил с собой прутик и перебрался поближе к воде, растянувшись на песке. Немного погодя девушка осторожно приблизилась к нему, присела на корточки рядом.
      – Ну, я не помню, – сказала она, ковыряя пальцем песок. – Возможно, ты и прав. Ну не злись!
      – Ладно, замнем. А скажи-ка мне, кроха, лучше вот что…
      Светлан вдруг замолчал, навострив уши. Потом встал и отбросил прутик.
      – Кажется, к нам гости, – сообщил он без восторга. – Уж не за тобой ли, принцесса?
      Теперь и Анджелла услышала топот многих копыт. Ахнув, она метнулась к шалашу и на пороге застыла, вглядываясь в коридор лесной дороги. Из-за поворота вылетела мчащая во весь опор кавалькада. Впереди скакал роскошно разодетый детина с мрачным красивым лицом.
      – Боже! – выдохнула Анджелла. – Это же Карл!
      – Ну, Карл – ну и что?
      – Карл де Кюси, герцог и мой кузен… Боже, я погибла!
      – А я? – спросил Светлан, озираясь в поисках укрытия. Жизнь научила его не встревать в выяснение родственных отношений.
      – Задержи их! – распорядилась Анджелла, скрываясь в шалаше. – Хотя бы на пять минут.
      – Легко сказать, – уныло отозвался Светлан. – Твой братец кажется мне молодцом решительным.
      Устраняться, впрочем, было поздно: всадники уже накатывались. Светлан только и успел, что надвинуть на глаза соломенную шляпу да отступить к увесистому шесту, оставшемуся после постройки шалаша.
      Герцог круто осадил коня, едва не сбив Светлана с ног; остальные подоспели секундой позже. Сквозь прорези матерчатых колпаков на Светлана уставились шесть пар угрюмых глаз.
      – Ты кто? – отрывисто потребовал герцог. – Отвечай, ну!
      Но тут же обернулся к спутникам и свирепо ощерился:
      – Рост, а? Хорош!
      – Великанья порода, – согласно проворчал кто-то из-под капюшона.
      – Обмерить его! – рявкнул Карл.
      – Чего мерить – и так видно.
      Ворчун, однако, послал коня вперед, разматывая снятую с седла веревку.
      – Стойте! – вдруг поднял руку герцог. – Что это? – он ткнул плетью в сторону принцессиной лошади. – Дьявольщина!..
      Герцог надвинулся конем на Светлана.
      – Ну, ты, великанье отродье! Отвечай, где принцесса?
      – Пардон, – осторожно удивился Светлан. – Это вы мне?
      – Кому же еще? Говори, пока не попробовал хлыста!
      Светлан задумчиво разглядывал грубияна. Сам он значительно превосходил герцога габаритами, хотя по местным меркам тот был мужчиной крупным. Однако присутствие полудюжины подручных настраивало на миролюбивый лад.
      – Послушай-ка, приятель, – заговорил Светлан. – Пусть ты и работаешь герцогом, но я-то герцогов не обслуживаю!
      Карл сузил глаза и хлестнул плетью. Чувствовался опыт – Светлан едва увернулся.
      – Ну вот, – обиженно сказал он, сделав еще шаг к шесту. – Драться-то зачем? Можно же договориться мирно!
      Странное дело, но сквозь привычную вялость в нем уже рвалась наружу буйная, раззадоренная злостью энергия. Что еще за новости?
      – Спрашиваю последний раз, – объявил герцог. – Где принцесса?
      – Черт возьми, об этом лучше знать королю!
      – Не морочь мне голову, бродяга! Это ее конь.
      – В самом деле? – удивился Светлан. – То-то, я смотрю, сбруя роскошная!
      – Откуда он здесь? Ну говори, скотина!
      – Спроси об этом у него сам, ублюдок! – потеряв терпение, рявкнул Светлан.
      Бросив плеть, герцог схватился за меч, но прежде чем успел его вырвать, тяжелый шест вышиб герцога из седла. Не давая противнику опомниться, Светлан свалил на землю еще двух закованных в железо всадников – остальные в беспорядке отступили.
      – Алло! – крикнул им вслед Светлан. – Вы тут кое-что забыли, – он осторожно постучал концом шеста по шлему герцога. – Не ушибся, твое высочество?
      – Ты ответишь мне за это! – прохрипел Карл, поднявшись наконец на четвереньки.
      – И за это тоже, – сказал Светлан, пнув ногой в аристократический зад. – Ах, вы опять упали! Как же вы неловки, герцог… Ну хватит, поднимайтесь, сколько можно тут ползать? И что скажут при дворе?
      В ответ раздалась такая отборная ругань, что Светлану стало неловко перед принцессой.
      – Ты тоже мне сразу приглянулся, – произнес он. – Но ты загостился, Карлуша, тебе не кажется?
      Не переставая ругаться, герцог вскарабкался на лошадь и поскакал прочь. За ним остальные.
      – Кажется, я задержал их, – задумчиво сказал Светлан. – А, цыпленок?
      – Кажется, да! – сердито ответила девушка, появляясь из шалаша уже одетой. – Неужели нельзя было обойтись без потасовки?
      – Претензии не по адресу, – Светлан с любопытством разглядывал оброненный герцогом меч. Вещица была занятная, но, пожалуй, легковата для его полуметрового бицепса. – Кстати, советую не терять время. Если твой душка-братец доберется до дворца первым, папа-король поставит тебя в угол.
      – Подсади меня!
      Светлан подбросил девушку в седло и сказал:
      – За теми соснами – видишь? – начинается тропа, которая выведет тебя к городу. Она короче, да и не думаю, что герцог будет торопиться, – ему надо привести себя в порядок. Чао, малышка!
      – Следующий визит за тобой, – крикнула принцесса, пуская коня вскачь. – Я жду!
      – Ах, ах! – отозвался Светлан. – Привет королю!
      Подождав, пока она скроется за деревьями, Светлан перевел озабоченный взгляд на шалаш. Следовало спешно перебазироваться в безопасное место. Дожидаться возвращения герцога, алчущего мести и с подкреплением, у него желания не было.

      Остаток дня Светлан посвятил переезду и изготовлению простейшего охотничьего снаряжения. Вечером из своего неказистого лука ему удалось подстрелить тетерева, и Светлан устроил себе пиршество, отъевшись за два дня вынужденного вегетарианства. После захода солнца он долго сидел у костра, завороженно глядя в огонь и лениво размышляя на несколько тем сразу. Спать не хотелось: сказывался поздний подъем, да и события прошлой ночи еще маячили в памяти.
      Потом он решил искупаться и, погрузившись в теплую воду, неторопливо поплыл, глядя в глубину, где скользили призрачные огни, заслоняемые неясными тенями, словно там кружил русалочий хоровод. Зрелище было красивым и в меру жутким, но когда ему стали чудиться чьи-то осторожные прикосновения, будто его трогали любопытные руки, Светлан поторопился убраться из воды.
      Из опасения ночного визита герцога спать лег одетым, пристегнув к поясу нож и положив меч у изголовья – на манер бывалых вояк. Долго ворочался, кляня себя за нарушение режима. Наконец сон пришел – зыбкий, прерывистый, полный причудливых видений. То снилась Анджелла, скачущая вокруг костра на голом герцоге; то дворец на болоте, безлюдный, но наполненный таинственными звуками и тенями; то похожий на людоедское логово замок, в центральном зале которого восседал на троне громадный зловещий паук; а то – он сам, Светлан, мчащий напролом через лес, подгоняемый ужасом и чьей-то неодолимой волей, чувствуя на плечах тяжесть безжалостного всадника…
      Напрягшись, Светлан вынырнул из кошмара, открыл глаза. Бросил взгляд на вход и похолодел. На фоне звезд четко вырисовывался неподвижный силуэт. Светлан рывком ухватился за меч, вскочил. Бесшумно скользнув в сторону, тень исчезла. Светлан кинулся к выходу, споткнулся и, теряя меч, полетел кувырком. Тут же кто-то упал ему на спину, шею стиснули чьи-то жесткие колени, скулы перетянули ремни. Отчаянно рванувшись, он высвободился, взмахом руки отбросил от себя нападавшего и вскочил на ноги.
      Безмолвная тень метнулась к кустам, Светлан бросился вдогонку. Тень нырнула в заросли на секунду раньше, и сейчас же оттуда взмыла в воздух громадная птица. В азарте Светлан прыгнул и уцепился за когтистые лапы. Бешено работая крыльями, птица тяжело тянула вверх. Когда Светлан спохватился, они уже летели высоко над лесом. От взгляда вниз его бросило в холод. Теперь – кто быстрее устанет, подумал он, лихорадочно прикидывая, сколько еще сможет продержаться.
      Светлан вдруг увидел прямо перед собой хищный клюв: птица целилась ударить.
      – Только сунься! – пригрозил Светлан. Повиснув на одной руке, он выхватил из-за пояса нож.
      – Нет! – гортанно крикнула птица, поднимаясь еще выше.
      – Вниз! – рявкнул Светлан, взмахнув ножом. – Слышишь, тварь?
      – Нет! – стонала птица. – Пусти!..
      – Спятила? Да я же костей не соберу!
      Спрятав нож, он снова повис на обеих руках. Пальцы начинали неметь, но и птица выбивалась из сил. Взмахи крыльев становились все реже, они опускались. Скоро верхушки деревьев стали бить Светлана по ногам, и он испытал искушение прыгнуть на дерево поразлапистей – однако предпочел плавную посадку. Они зависли над крохотной полянкой, метрах в трех от земли. Птица сражалась до последнего, прилагая героические усилия удержаться в воздухе, но уступала. Светлан опустил голову, выбирая, куда ставить ноги, как вдруг корявые птичьи лапы стали гладкими на ощупь. Он глянул вверх и обмер. Его ладони сжимали щиколотки девичьих ног. Девушка била теряющими форму крыльями по ветвям, искаженное мукой лицо мертвело.
      – Пусти! – выдохнула она. – Не могу… больше. Тяжко!
      И они рухнули. Светлан успел подхватить обмякшее тело ведьмы, спружинил ногами. Уложив ее на траву, присел рядом, переводя дух.
      Застонав, девушка открыла глаза.
      – Ну что, Лаура, – спросил Светлан, – будем мириться?
      – Нет, – прошелестел ее голос.
      – В конце концов, это свинство! – возмутился он. – С какой стати я должен с тобой возиться?
      Хватаясь пальцами за траву, Лаура пыталась приподняться, но сил уже не оставалось.
      – Труба зовет? – ехидно осведомился Светлан. – Не налеталась еще? Ух, моя бы воля!..
      Легко подняв девушку на руки, он зашагал по направлению к избушке старой ведьмы.

      В ожидании бабки Светлан сидел на крыльце, лениво болтая с зевающим Псом. Несколько раз из-за деревьев возникали разбойного вида личности и одинаково пропитыми голосами спрашивали хозяйку. (Или это был один и тот же?) Пес всякий раз обстоятельно отвечал, что бабки нет и когда будет – неизвестно, и личности без дальнейших расспросов растворялись в гуще леса.
      – Шел бы ты спать, – зевнув в очередной раз, посоветовал Пес. – Бабка иной раз под утро возвращается.
      – Подожду, мне не к спеху.
      – Да ты не тревожься, очухается Лаура. Ей не впервой.
      – Что так?
      – А неистовая без меры, себя не бережет. Узды не терпит, даже собственной. Такие быстро сгорают.
      – Уж ты-то не сгоришь.
      – А чего? На цепи, зато сыт и бестревожен.
      – Не лопни от гордости-то.
      – Гордость – чувство беспокойное, – возразил Пес. – А я просто доволен, гордости тут нет.
      Пес застыл, навострив уши.
      – Бабка летит, – сообщил он. – Веселая. Ну, будет!..
      Он полез задом в конуру.
      Над деревьями мелькнула черная тень и рванулась на Светлана. Невольно он выбросил перед собой руки, но бабка лихо осадила помело у самого крыльца.
      – Явился! – закричала она с бесовской радостью. – Ух, сладкий мой! Знала я: не послушаешься. Ну, держись!
      Бабка взмахнула руками, что-то выкрикнула пронзительно. Крыльцо вдруг заходило ходуном, оторвалось от земли и вознесло Светлана метра на полтора.
      – Цыпа, цыпа, цыпа… – звала старуха, отступая к лесу. Тяжеловесно раскачиваясь, дом двигался за ней. Стоящее на краю поляны дерево склонилось ему навстречу, накрыв ветвями. Тело Светлана оплели тугие ветки – да так плотно, что рукой не шевельнуть, – и потащили с крыльца. Оказавшись на земле, он уперся, напряг мышцы. Ветки затрещали, правая рука вырвалась, метнулась к поясу. Сверкнул нож, несколько веток мягко спланировали на траву, остальные взмыли, как ошпаренные, ввысь.
      – Плоско шутишь, бабуся! – отдуваясь, сказал Светлан. – Семейное это у вас, что ли?
      Старуха визгливо хохотала:
      – Не нравится? Касатик ты мой, прости глупую бабу, не угодила! Уж так старалась, так старалась!..
      Хихикая, она проковыляла к дому, проворно вскарабкалась на крыльцо и уселась на краю, свесив корявые ноги.
      – Ох, потешил ты меня, богатырь! – сказала она благодушно. – Сила у тебя не здешняя. И дух вроде знакомый.
      – Я вот тоже думаю: уж не земляки ли мы с тобой?
      – Хо-хо… Может быть, касатик, все может быть. Не помню я: старая.
      – Темнишь, бабуся?
      – Нравится мне тут – вот и позабылось былое. Приятелей сколь новых, и все в силе. Повеселиться можно, покуражиться, набедокурить – ух!.. А в старых краях что? Каждый крестьянский сын укорот норовит сделать – разве ж то жизнь?
      – Акклиматизировалась, стало быть, на новом месте?
      – Прижилась, милок, прижилась, – закивала старуха. – Душой прикипела.
      – А внучка как же?
      – А чего внучка? – встрепенулась бабка.
      – Слушается?
      – Ох, не слушается! Как силу набирать стала, так все по-своему, все поперек. Носится по лесу как угорелая, зверье гоняет, дела знать не хочет…
      – А что за дело, бабушка?
      – Дело? Так дело наше известное, колдовское – от людишек к себе грести. Прежде я одна так промышляла, а здесь темные дела обществом вершатся. На все королевство сеть наброшена!
      – Так уж и на все? – усомнился Светлан.
      – Не веришь? – взвилась старуха. – Вот сунем факел в муравейник – завертятся рабы божьи, забегают… Ой! – старуха захихикала. – Болтлива я сегодня, перебрала малость. А ты хитер, богатырь, ох, хитер!.. Умеешь глупым женщинам языки развязывать. Ну, ладно.
      Кряхтя, она поднялась на ноги, постучала скрюченным пальцем по стене. Дом зашевелился, стал неторопливо переминаться на громадных птичьих ногах, плавно раскачиваясь.
      – Спится слаще, – пояснила старая ведьма. – А ты иди, соседушка, иди! Что наболтала – твое, уноси. Но главного ты не узнал, да и не узнаешь. А мне на боковую пора: светает. Уж не серчай!

      Если так пойдет и дальше, размышлял Светлан, укладываясь после завтрака спать, придется пересмотреть распорядок дня. Похоже, главные события происходят в этом лесу ночью. Вот только не худо бы, по бабкиному примеру, разжиться помелом, не то набью себе шишек. Хотя нет – хватит с меня, налетался. Господи, что ж это за край такой? Неужто это и есть наше прошлое – до той благословенной поры, когда именем Божьим выжгли в народе всякую ересь, уничтожили все богомерзкие учения, вместе с их носителями, наложили запрет даже на память об этом? А потом еще и правители разных мастей постарались, снося головы, слишком высоко торчащие над толпой, – на радость бездарям и холуям. Вот и добились, унифицировали род человеческий. Ну и что теперь нам, серым, делать? А ведь сколько сладкого жара в этих ведьмах, какие лапушки среди них попадаются!.. Кстати, Лаура все же просчиталась в выборе скакуна: на свое счастье, я плохо поддаюсь дрессировке. Надо будет вернуть ей уздечку, подумал он, засыпая. Пусть забавляется…
      Спал Светлан менее двух часов, но ему хватило. Умываясь, он вдруг заметил куропатку, присевшую на ветку в неосторожной близости от шалаша. Он уже крался, затаив дыхание, к луку, когда в воздухе прошелестела стрела, и куропатка упала на траву – с чисто срезанной головой… вернее сказать, без нее.
      – Недурно, – сказал Светлан. – Кстати, мог бы и показаться.
      Из-за деревьев вышел, застенчиво улыбаясь, стройный юноша с огромным луком в руках.
      – Я не помешал вам? – спросил юноша негромким приятным голосом. – Мне показалось, что вы хотите стрелять, – но через секунду куропатка бы улетела.
      У него было миловидное и нежное, как у девушки, лицо с неожиданно пронзительными, зоркими глазами.
      – Ты откуда взялся такой? – спросил Светлан.
      – Я странствую, – ответил юноша. – Люди зовут меня Стрелком.
      – За что же они тебя так?
      Юноша пожал плечами:
      – Наверное, потому, что я ни разу в жизни не промахнулся.
      – Что ж, садись, Стрелок, – сказал Светлан. – Справим поминки по безвременно усопшей птичке.
      Учтиво поклонившись, гость прислонил лук к дереву и опустился на скамейку возле костра.
      – Но послушай, паренек, – заговорил Светлан, ощипывая куропатку, – ведь даже самый лучший стрелок иногда промахивается.